Дружб@

NB. Не для любителей среднестатистических ЛР, розовых соплей, чистой любви, ехидных героинь и подростковых заморочек. Не рекомендуется к прочтению лицам младше 16-ти и ненавистникам поведенческой психологии.

Новогодняя редактура по 10-ую главу :)

Дружб@

Глава 1

Клик-клик. Введите имя пользователя. Ну, пусть будет ANTS. Ничего общего с английскими муравьями — в реальной жизни меня зовут Анастасия. Пароль? Нате вам пароль. Дата рождения? Ну, пусть будет 11.08.86. Сегодня не ленюсь, регистрируюсь по всем канонам внимательности. Как вышли на наш ресурс? А как ещё оказываются на форуме практикующих психологов, раздающих бесплатные консультации? Только после тяжких дум о бренности бытия с использованием гугла. Нажмите "отправить". Клик.

Здорово. Даже подтверждать регистрацию не пришлось. Захожу в профиль, загружаю аватарку. С этой точно за высокоинтеллектуального отморозка сойду. Если смотрели семейку Адамс Барри Зонненфельда, то поймёте о чем речь. Полупрофиль тамошнего дворецкого невозможно игнорировать. "Сохранить". Подпись ставить не будем, а личное звание оставим дефолтным, как часто делают те "счастливые обладатели личной жизни", которым не до настроек профиля в обширной сети интернет. Тем паче фантазия уже исчерпала себя и глаза готовы переключиться на что угодно, кроме монитора. Порывшись в многочисленных папках, я включила новую серию "Кости", достала лист бумаги и отдалась творческому процессу.

Анастасия и в правду было моим настоящим именем, но большинство людей называли меня по нику. Сколько раз их меняла — не сосчитать, и где каким словом представлялась, уже не вспомнить. Интернет у нас в семье появился как у большинства омичей, в году эдак 2003-ем: старый модем, заменяющий телефонную сеть и "ночные" карточки, на которых прогорали последние деньги. Будучи ребёнком тихим и не очень общительным, уже тогда я долгое время сидела дома за старым ЭЛТ-монитором: читала фанфики, общалась с людьми в чатах, "училась" в магических школах, созданных на волне поттеромании, скачивала красивые картинки. Росла отдельно от общества, лишь пару раз в неделю составляя компанию знакомым со двора (репутация отличницы-всезнайки покрывала любые косые взгляды). Благодаря врожденному стремлению к знаниям, которое с годами переросло в голод самопознания, школу я окончила в пятнадцать и в том же году начала усердно тренироваться в академическом рисунке (оставался ещё один год ДШИ), вдохновляясь картинками найденными в сети. Я долго размышляла о самых разных видах профессиональной деятельности. Точные науки меня не сильно привлекали — слишком просто давались, да и идти по стопам матери не хотелось (хотя родительница была не против скинуть меня в Новосибирский Академгородок) Гуманитарные дисциплины занимали больше и я искренне восхищалась некоторыми профессорами, которые, в своих записях выставленных в интернете, могли так точно и изысканно подбирать слова, отсеивая лишнее и выделяя саму суть. Я восхищалась русским языком.

К сожалению, у меня никогда не было дисциплины в процессе усвоения знаний. Я редко подходила серьезно к тем темам, которые впоследствии не могла применить в реальной жизни. Была рассеянной, малоорганизованной, тревожной. Учитывая, что отделение рисунка и живописи при местной ДШИ удерживало меня с детского сада и "портя" листы я чувствовала себя достаточно уверенно, было решено, что именно эта база пойдет как исходный материал для серьёзного карьерного толчка. Конечно, все было не так просто, как многим могло показаться. Искусство бросало сразу несколько вызовов: анатомия, перспектива, композиция, освоение различных материалов и техник, документация, а когда позже выяснилось, что работать на дому хотят многие — конкуренция. Не привыкшая проигрывать, я взялась за дело с энтузиазмом, хотя понимала, что в этой сфере совершенствоваться можно до самого надгробия. Процесс занимал настолько, что я забывала о реальном мире. В неистовом вождении углем по бумаге пролетали бессонные ночи, выпадали целые недели, а порой и месяцы. Интернет стал своего рода помощником: им я компенсировала периодическую нужду в общении и учителях. Позже, когда начали выпускать первые графические планшеты и искать художников через сеть, он стал средством заработка.

Казалось бы я потеряла счет времени и чувство пространства, сидя в четырех стенах. В интернете и на бумаге была своя жизнь. Виртуальные институты магических знаний, которые меня к тому времени уже не волновали, изжили себя эдак на фильме четвертом. Ролевые текстовые, не нынешние с рейтингом +18, а самые безобидные, с ушастыми эльфами и чаепитиями прикрылись когда отгремела слава Властелина Колец. Начавший зарождаться "албанский языг" оставил на память "медведа", "приведы" и страничку в википедии. Люди увлеклись Японией, американскими сериалами, книгами о вампирах, соционикой, фотографией, то там то тут эксплуатируя возможность общаться не только среди своих, но и с представителями других культур. Телевизор, газеты, книги, люди, все это так или иначе мигрировало в сеть. С одной стороны мне казалось, что я упускаю что-то важное, с другой — а была бы иная информация более разносторонней и полезной? Одновременно рисуя, слушая новостные каналы и передачи, я припоминала слова какого-то умного человека, предположившего, что погибелью человечества станет дефицит информации. Сейчас людьми манипулировали её избытком.

В молчаливых размышлениях под чужой голос и скрежет стилуса по поверхности планшета, я проводила всё своё время. В каком-то смысле, мою жизнь после школы можно было назвать бешеной гонкой за поставленным стандартом, получив который я стала делать неплохие деньги. Ирония. В то время как многие только учились в ВУЗе "для галочки" и понятия не имели, что будут делать дальше, я уже нашла своё дело и съехала от родителей. Казалось бы, на этом можно было поставить точку, убить интерес, но почему-то заработок не оказался конечной целью. Я по прежнему испытывала ненасытное желание быть лучше, добиться большего. Почему? Ну, очевидно это было связано с другой стороной меня — той которая так и не интегрировалась в обществе. Не преуспев в одном деле, я пыталась достичь максимальных высот в другом. Это казалось логичным, так же как и тот факт, что в данной связи я обзавелась очень низкой самооценкой. Многие говорили, что в роде деятельности их удовлетворял результат. Он меня скорее расстраивал, но зная, что тот является педалью газа для нескончаемой эпопеи совершенства, я была не против удовлетворять себя мыслью, что рано или поздно, моё личное неведение относительно работ приведёт к объективно высоким результатам, оцененным обществом.

После трёх лет самозабвенного метода тыка, я нашла себя живущей в двухкомнатной квартире близко к центру, с заначками в шкафу и приличным счетом на карточке. Я бы могла не работать год, накупить всякой ерунды или даже поступить в тот же ВУЗ, так, "для корочки". Но все эти варианты даже близко не приходили мне в голову. Однотипная жизнь ради одной единственной цели сделала меня чрезмерно расчетливой в плане потраченного времени и денег. И чересчур агрессивной по отношению к тому, кто пытался влезть в этот процесс существования (слово "жизнь" всегда казалось мне недостаточно аппроксимативным, учитывая поставленные задачи). Время плыло. Пять лет с того момента, как я покинула стены школы и два года, с тех пор как начала жить сама. Двадцать лет, а такое чувство, что только вчера заглушала модем подушкой. День рождения, я конечно проспала и если бы не звонок матери, до сих пор считала бы себя на год моложе.

— Как отпраздновала? — спросила родительница.

— Гуляла с коллегами, — соврала.

У нас всегда были особенные отношения — кроме матери и "погони за совершенством" у меня ничего не было. Первый муж родительницы, какой-то механик с завода и по совместительству мой биологический отец — был дремучим алкоголиком и оставил в нашей жизни много "хороших" воспоминаний. Под сорок лет, в тридцатиградусный мороз моя беременная мать, инженер-математик после развала СССР на долгие пять лет превратившаяся в пустое место, торговала майками. Отец пропивал все деньги, присланные бабушкой, проворонил две новые машины, которые ему дарили родственники с маминой стороны. А когда пришло время рожать — уехал на рыбалку. Сама я мало, что помнила, разве что последний день, когда видела их после развода. Мне было шесть и этот нечестивец поэтапно выносил из дома всё ценное, пока мать плакала на кухне. Я стояла в коридоре и смотрела на пустую тумбочку, где раньше стоял телевизор.

С того самого момента, внутри меня, ещё совсем ребёнка, начало разрастаться совершенно осознанное и зрелое чувство долга. Взяв на себя большую часть домашних обязанностей, для матери я была и помощницей и моторчиком. Вышагивая впереди с серьезным видом, застилая кровать и делая уроки, я никогда не смела тревожить мать, которая просто тихо шла за мной, поддаваясь. Не было ничего, что я бы не могла сделать для неё и ничего, на что бы она не решилась пойти ради меня. Вместе мы были силой, наша семья — идеалом. Когда мать нашла работу на мясокомбинате, билеты на проезд заменили нам сладости, мы стали реже видеться. Я не возражала, успевала делать больше, но находясь наедине со своими мыслями с течением лет понимала, что если так будет идти и дальше, то мать никогда не заживёт так как того заслуживает. Мой вклад на фоне её усилий мыл мизерным. Я начала перескакивать через классы.

Мой первый выход на не совсем легальную работу — помощницей продавщицы в отделе мебели на открытом рынке быстро поправил наше финансовое положение. Мать, как я и предполагала, осознав, что "птенец в гнезде больше не пищит", осмелела и вторично вышла замуж за состоятельного человека. Уж не знаю было ли это из-за того, что он действительно нравился ей, а она ему, скорее здесь сыграла материнская любовь, знание, что деньги лишними не будут, а единственная дочь обзаведется всеми шансами к нормальной жизни. В подтверждение этому первое, что сделал отчим это заставил меня забыть о рынке и подумать, как следует подумать о будущей профессии. Безусловно, появление такого человека в семье вызывало позитивные эмоции, но была и ревность. Святой человек, он взял у меня бразды правления женщиной, являвшейся моим смыслом жизни. В этом не было ничего аморального, я понимала. Частично и это подливало масло в костёр моей погони за совершенством — у меня не осталось ничего. Просиявшая мать, наконец познавшая счастливую жизнь в браке оказалась совершенно другим человеком, нежели та избитая, молчаливая женщина, которой её помнил мой сознательный возраст. Я съехала, увидев, что ничего не вернуть, но здоровье и эмоциональное благополучие родительницы продолжали волновать. Я спонсировала половину её покупок, поездок, абонементов в различные салоны красоты и здоровья (денег отчима хватало только на "хозяйственную" сторону вопроса). Расстраивать мать, несомненно, было последней вещью на земле, которая бы пришла мне в голову — я не испытывала вины, говоря ей, что ходила гулять с коллегами. Чувство долга жило во мне не потухало.

После того телефонного разговора, состоявшегося пару недель назад, я пребывала в растерянности. Сколько всего случается с людьми за двадцать лет! Недаром пишут "Мне бы мои шестнадцать". Снова посидеть на лавочке, пощелкать семечки, дела амурные на уме, интриги-расследования. У меня так никогда и не было всего букета ощущений подростковой жизни. Лазили по крышам? Да. Играли в красочки? Да. Засматривались на прыщавых парней из старших классов, обжимавшихся с красивыми девушками на лавках? Наверное... В двадцать лет я, я с горечью осознавала, что была вполне готова щелкать семечки, обсуждать красавцев из соседнего двора, переписываться смс-ками, флиртовать, отчаянно краснея. Только зачем? В моем возрасте этим уже не занимались и понимая это, я лишь отчаяннее водила стилусом по планшету.

Пошли титры. Свернув окно на втором мониторе, я открыла браузер. Поисковик на форуме выдал следующие темы:

"Одиночество — осознанный выбор?".

"Дожила до 20... никогда не было парня".

"Нет друзей. Почему?".

"Одиночество — это дар".

"Может ли помочь виртуальное общение?".

Я прошлась по всем сообщениям, но не нашла ничего нового. Люди разжевывали все те же проблемы, ища поддержки, совета или просто выливая своё негодование в анонимную среду. В этих размышлениях об одиночестве и ценности виртуального общения часто сталкивались три типа людей. "Пациенты", которые действительно хотели взаимодействовать, но не могли в силу обстоятельств; отшельники, которым было вполне комфортно одним, но не настолько, чтобы пройти мимо очередной темы на форуме, и, наконец, наблюдатели. "Опыт имелся, был один инцидент, но всё преодолел". "Жизнь — конфета, просто зебристая", "Забей и выйди из дома" и т.д. Ясное дело, создателю топика никто из них помочь не мог. А если, о Боже, в тему нечаянно забредал психолог, то дискуссия вообще летела не в ту степь. "Почему вы думаете, что то, что вы испытываете сейчас — одиночество?", "Охарактеризуйте для вас понятие одиночества", "Что бы вы сделали, будь у вас друг?", "Какого человека вы бы хотели видеть рядом с собой?". Вопросы были мало того, что провокационные, даже самые заядлые анонимы не решались на них отвечать. Но если и так, тема продолжалась вопросом на вопрос — "А какое это имеет отношение к моей проблеме?".

Смело прополов разделы взглядом дачника со стажем, я нашла лучик света в темноте ради которого зарегистрировалась.

Тема: Дружба

Пользователь: FreeLancer

Дружба... От слова веет обязательством. Хорошие, доброжелательные и безвозмездные отношения ценятся высоко, но они имеют тенденцию рано или поздно заканчиваться. И тот, кто раньше считался другом, просто удаляется из жизни. Друг — это хорошо, пока он есть. Но стоит ли заводить подобные связи, зная, что те вскоре оборвутся?

В словах было столько смысла и откровенности, что невольно чувствовался горький опыт. Не то, чтобы я часто задумывалась об отсутствии у меня друзей. Времена и ситуации были такие, что они у меня просто не могли появиться. Социум в широте своей стал тревожить меня на подсознательном уровне уже после окончания школы. Я знала, что просто не найду нужного человека. Никогда. И дело было не в том, что я элементарно не выходила из дома — такова была статистика. Конечно, люди ежедневно сталкивающиеся с отказами, разрывами и другими проблемами общения без труда бы пережили потерю, предательство или любую иную "негативную" ситуацию связанную с другим человеком. Моя же зацикленность на отдельных проблематиках и тяжкий долг перед матерью в раннем возрасте, заставляли концентрироваться на одном единственном человеке. Я увлекалась людьми, но малейшая колкость, одно единственное недопонимание рушило впечатление о целом комплексе созданных в голове представлений. Включался внутренний голос: "я теряю время, мы не понимаем друг друга, уходить, быстро". И даже если я делала всё, что в моих силах, чтобы отдалиться, глубокое чувство разочарования и раздражения (на себя) добавлялось в общую копилку гадких воспоминаний, готовых посетить меня в любой момент.