Читаное-перечитаное

Читаное и перечитаное

Сначала немного о правилах.

Тексты цитат, кроме особо оговорённых случаев, приводятся отдельными абзацами и выделены курсивом. Остальное — моё, авторско-рецензентское. Многие отзывы сдублированы, полностью либо частично, с комментариев, оставленных на авторских страницах СИ. Если в старый отзыв при перенесении в общий файл добавляется что-то новенькое, такие места я буду выделять косыми чертами. Примерно так:

/Увы, для перечитывания роман подходит плохо/

Кроме того, обязан в порядке предупреждения привести длинную автоцитату, иллюстрирующую мой подход к составлению данного файла. Изначально эта автоцитата была отзывом на отзыв. Конкретно — статью "Как напиться, читая "Сумерки"" Л. Пушкарёвой.

Я (ехидный мысленный оскал) счастливо избежал соблазна. Я "Сумерки" не читал и даже не подумывал прочесть. Мне — в нежном подростковом возрасте — хватило классической "Анжелики" и ещё более классического "Дракулы". Ныне за вампирской романтикой я предпочитаю обращаться к Максу Далину. Вот он — да, он умеет. Особенно в "Береге Стикса". Не про гламур, Шанель ему прабабка, а про любовь и про смерть. В сравнении с Далиным не то что "Сумерки", но даже чахоточные киндрэт от Бычковой-Турчаниновой-Пехова имеют вид весьма бледный.

Ладно. Перейду к сути.

В России, на наше счастье, распространён несколько иной архетип женщины. Наши, русские женщины не обязаны притворяться умными, потому что они и так достаточно умны (см. М. Гинзбург "Русский национальный характер: архетип и тенденции развития": грустная и при этом довольно смешная статья, что мало кто умеет сочетать...). Порой некоторые авторы позволяют себе восхищаться даже СЛИШКОМ умными женщинами — и это я не только о себе, любимом. Примера для, ту же перумовскую Алиедору язык не повернётся назвать бесхарактерной дурой, особенно ближе к финалу. А незабвенная Вик-Син из "Синто"?

Ладно, ладно.

В последнее время я особо внимательно ориентируюсь на тираж. Только навыворот. Если на обложке пишут, что нечто продалось о...мифигенными тиражами, типа Марининой-Донцовой, типа "Сумерек", типа "Хроник всплывшего мира", да хоть бы и типа "Гарри Поттера", я тут же ставлю на этом мысленную пометку: не читать! А то уже наплевался от вумных загадок "Кода Да Винчи". Урок пошёл впрок, и больше на эти грабли я не наступец. Зато прямо противоположные отзывы для меня — бальзам, мальвазия и ваще полный глинтвейн с мороза. Последнее, что я прочёл (и от чего дружно отказались наши издательства, вумные до дрожи) — "Наследники Фауста" Клещенко. Теперь нацеливаюсь на "Короля-бродягу" и облизываюсь на тексты Асии Уэно.

Хочется пожрать — дуй в "Макдональдс", а то так "Доширак" завари. Который моя мама ласково называет "Дожираем". Хочется получить от еды удовольствие — ступай в хороший ресторан. Или, за неимением денег, к другу (я о Юре Гладченко: живое подтверждение тезиса, что лучшие повара получаются из мужчин!).

Утоляя сенсорный голод, следует вести себя аналогичным образом.

Dixi.

По мне, плохих текстов на СИ (и не только) — с горкой, так что создавать им дополнительную рекламу незачем. Поэтому, кроме, опять-таки, особо оговорённых случаев, смело можете считать: уж коли обзор текста попал в этот файл, я не просто прочёл этот текст — я ещё и не прочь порекомендовать его другим читателям.

Ну а теперь — к авторам. Начиная с дамы, упомянутой в автоцитате.

Елена Клещенко

"Птица над городом"

Прочитал. И несказанно этому рад.

Единственное(!), на что можно несколько попенять автору, так это на аннотацию. Ибо своим жен., юм., фант. она — в первых двух определениях — слегка уклоняется от истины. Ничего такого уж отъявленно жен. в романе нет, равно как и элементов целенаправленного юм. (который ради юмора). Вся специфика текста находится в пределах избранного стиля и почти полностью определяется выбором главной героини. Ну, ВИДИТ она мир именно таким — забавным, блескучим, но при этом слишком большим, чтобы уволочь в клюве. И что из того? Всё равно "ПНГ" — не "Катали мы ваше солнышко", она стоит, скорее, ближе к "Гиперборейской чуме" или "Королям и звездочётам" Ланы Туулли (особенно к началу этих последних, ещё не превратившемуся в гибрид ужастика и комедии положений).

В общем, как по мне, "ПНГ" — прекрасный пример реалистичной фантастики, антуражной, метафоричной и, что особенно ценно, ибо редко, — литературной. В наилучшем смысле этого слова. При чтении быстро становится видно даже невооружённому взгляду, что написан роман не скучающей, нетвёрдо грамотной институткой, а зрелым, умным, эрудированным человеком. Ну да, человек этот женского пола. И что? Лично для меня это ничуть не является имманентным недостатком. А местами так даже наоборот.

Полезно, знаете ли, бывает хитрецам-кицунэ посмотреть на себя чёрным птичьим оком.

Мне нравится, когда он говорит мне ласковые слова. И меня раздражает, что мне это нравится.

Умри, лучше не скажешь! Стоило прочитать "ПНГ" только ради этих двух предложений... впрочем, других цитат я тоже надёргал обильно. Вот, к примеру, первая из них:

Многим ли нормалам известно о том, что рядом с ними живут оборотни? — В процентном отношении немногим, но учитывая, что город у нас большой, — тысячам. А почему тогда нет сенсации? — Я вас умоляю! В Москве живут эмо и готы, крайние левые и крайние правые, негры, индусы, азербайджанцы, таджики, этнические эльфы, хоббиты и драконы, яппи, гастарбайтеры и миллионеры, приверженцы экзотических религий, трансгендеры, гипнотизеры и гадалки, профессиональные фотомодели, любители велоспорта и экстремальной езды на роликах, и у каждой группы полно странностей и особенностей. Оборотни в столице не бросаются в глаза. В провинции — там, действительно, бывают проблемы.

Или вот ещё, более злободневное:

— ...по специальности у нас теперь тоже будет ЕГЭ?

— Что? А...

Мы встретились глазами. Перспектива единого государственного экзамена по оборотневой трансформации нас сначала ошеломила, потом ужаснула, а потом — еще один условный рефлекс — мы обе мысленно махнули рукой.

Итог? В четыре слова: побольше бы таких книг!

P.S. Сажусь за "Наследников Фауста".

"Наследники Фауста"

И опять в аннотации видим авторское кокетство. Вполне простительное. Есть вещи, которые переделать "под формат" невозможно в принципе. Вот и эта — как раз из этой славной когорты.

Известно: переделывать сложнее, чем делать. Так переучивать сложнее, чем учить, а с будущего палимпсеста, прежде чем на нём писать, надобно долго отскабливать старый текст. Истины, неоднократно подтверждённые практикой. Я знаю о сложностях переписывания и по своим штудиям. А какой автор не знает? Тот, кто не заморачивается правкой вообще? Так не заморачивающийся — и не автор вовсе, а так, халтурщик...

Но здесь дело даже не в сложностях переделки, а в том, что превращение "Наследников" в очередной авантюрный роман в историческом антураже попросту убило бы замысел. Насмерть.

Нет уж! Пусть "Наследники Фауста" остаются такими, какие есть: протяжным, лиричным, местами горьким, местами прохладным, а кое-где и экзистенциальным чтением "не для всех". Кто понимает, тот оценит. А остальные... читайте "Гарри Поттера", господа остальные. Дорастёте — милости просим.

Кстати, не иначе как знаковым назову тот факт, что при сокращении названия роман превращается в "НФ". Ибо он, по духу своему, и есть научная фантастика — но фантастика, углубившаяся в заревую тьму западноевропейской истории куда основательнее, чем модный ныне стимпанк, а потому вылезшая за пределы формата, как младенец Циолковского из своей колыбели. Одно из возможных прочтений (а таковых у романа больше одного, что и служит вернейшим отличием литературы от беллетристики) заставляет усмотреть движущее противоречие текста в противостоянии молодой ещё науки и медленно сдающей позиции... гм. Как бы ЭТО назвать-то? "Невежество" — слишком общо и даже по сути неверно, "средневековое мировоззрение" тоже не годится. Ладно, будем считать, что молодая наука здесь противостоит двуликому Янусу официальной схоластики и дремучих простонародных суеверий. То, что будет жить, меняться и менять мир — тому, что уже отжило, меняться не умеет и не хочет, но при этом держит мир в своём цепком, невзирая на артрит и пигментацию, кулаке.

Элементы любовного романа тоже присутствуют. (Для меня это предмет почти болезненный: слишком многие путают любовь и секс; так вот, с моей колокольни любовный роман — это роман именно что о любви. А не та порнография в прозе, каковой является так называемый "женский роман" (и претензии "женского романа" на описание женского так же нахальны и неуместны, как претензии "воровского шансона" на принадлежность к настоящему шансону. Попса лагерная, етить её коленом в ухо)). Но, помилуйте, какой же РОМАН — и без любовной линии? (Свадьба не обязательна, равно как и тот самый секс; а вот лирика из соответствующей плоскости человеческих отношений... ну, просто старикан Зигмунд в чём-то главном, посконно-сермяжном, был всё-таки немножко прав).

Немного цитат и о цитатах.

...на улице проще, чем в доме: тому, кто идет рядом, не надо глядеть в лицо.

Ещё одна жемчужина среди кратких фраз. Правда, вне контекста она не так ярка, но жемчуг остаётся жемчугом всегда. Даже на серебряном колечке от доброго Дядюшки, что, по классику, "вечно хочет зла и вечно совершает благо".

...не дело женщины повествовать о земной любви.

Но помилуйте! А чьё же это тогда дело? Автор вновь кокетничает, мило и ненавязчиво. Даже дважды: ведь повествующая героиня тоже женщина. Кстати, это ничего, что я говорю — автор? Жаль, что в русском названия большинства профессий и призваний существуют исключительно в мужском роде. Эту историческую несправедливость уже не исправить — разве что выдумать новый язык. Но, как бы то ни было, для меня такие категории, как мастер, воин, автор, врач, учитель и так далее существуют вне деления по полу. Тот, кто, к примеру, учит — должен учить хорошо, и только; воспроизводство себя в новых личностях имеет мало общего с функцией полового размножения, распространённого не только среди высших позвоночных...

Ну и без лишних комментариев:

Не в первый раз на моей памяти злоба выдавала себя за праведность.

(...)

Незнание человеческое безгранично, но рассуждать о нем бесполезно.

(...)

Я пишу тебе письма, как если бы мог их отправить, и говорю с тобой, как если бы ты могла меня слышать.

Как-то после таких пассажей не верится, что цитируемый источник стилизован под средневековую литературу. С другой стороны — афоризмы ведь не в двадцатом веке выдумали, и те же латиняне горазды были высказаться лапидарно да лаконично. Ныне об этом мало кто помнит по-настоящему, но древние авторы умели не только сплести кружево словес, в котором заплутать легче, чем в Мамонтовой пещере без источников света. Они же иногда бывали так ясны и чисты, что по нынешним меркам это даже странно. Спасибо, Елена, что напомнили мне об этом!

Я, конечно, и сам писал в "Стоне футуриста":

Времена простоты прошли. Горизонты всего раздвинулись.

Только классики, отлитые из меди и бронзы,

Были вправе творить так легко и просто.

Мы же — скинулись

И купили право творить мудрО...

Но о самолично написанном так легко забыть! Написал — как выкинул из себя. И плутаешь в дебрях терминологии, в лесу смыслов, ещё более густом, чем Лес Предвечных Числ, забывая о том, что порой именно краткость — отмычка понимания, а вовсе не что-то иное, ещё никогда и никем не придуманное.

Ещё раз спасибо. Было здорово.

Будет ли ещё? Надеюсь и жду.

Вадим Проскурин

"Добрая фея"

На форуме КуСИ (увы, не упомню, кем именно — уж простите склеротика) было высказано мнение, что в "Доброй фее" симпатичных людей нет, а сама фея несимпатична по определению, ибо не является человеком. Так вот, могу сказавшего поздравить: выискавшееся в кои-то веки прямое зеркало отказалось льстить.

Проскурин — вообще один из последних кондовых научных фантастов. Кондовых в том смысле, что идея перманентно довлеет у них над художественностью. Автор даже не делает вид, что хочет украсить текст чем-то, кроме нормальной сюжетной интриги. Просто режет правду-матку. Могу привести отлично иллюстрирующую положение дел длинную цитату:

...тихо обсуждали что-то связанное с внуками и пенсиями. Вдруг одна из них остановилась, на ее лице появилось все то же удивленное выражение, как у пса и у наркомана.

— Знаешь, Маша, что я сейчас подумала, — сказала она, прервав словесные излияния подруги. — Вот представь себе, допустим, Волчка стали подкармливать не только мы с тобой, а, скажем, сто человек?

Теперь и у второй старушки физиономия стала удивленной.

— Никогда такого не будет, — заявила она. — Люди жадные и злые, вот, например...

— Подожди, — оборвала ее первая старушка. — Ты просто представь себе, что Волчок всегда ест вдоволь. И все другие собаки в его стае тоже едят вдоволь. А когда рождаются щенки, они все вырастают здоровыми и сытыми.

— Ох, Нина, — сказала Маша. — Твоими бы устами да мед пить.

— А когда щенки вырастают, у них тоже рождаются щенки, — продолжала Нина. — И собак в стае становится все больше и больше. Еды перестает хватать, собак разводится столько, что даже сто человек их не прокормят. И собаки снова голодные и несчастные. Было пять несчастных собак, а стало пятьдесят. Понимаешь, Маша? Чем больше мы их кормим, тем больше несчастных животных становится.

Маша негодующе фыркнула.

— Получается, мы им вред приносим? — спросила она.

— Конечно, — ответила Нина. — Мы себя обманываем, мы это не для них делаем, а для себя, гордыня это и фарисейство. Грех это. Лучше не собак голодных кормить, а...

Старушка Нина вдруг замолчала, всплеснула руками и уставилась в пространство с видом совсем запредельного изумления.

— Господи... — выдохнула она после долгой паузы. — А у людей-то то же самое... Извини, Маша, я пойду.

То, что "прозревшая" старушка тоже, говоря мягко, заблуждается, слишком очевидно, чтобы это обсуждать. Да и не в том дело. На примере ясно виден подход Проскурина к поднимаемым темам. Подход этот прост: писать, с поправкой на фантастические допущения, правду, только правду и ничего кроме правды. Сермяжной такой, посконной. Или, как было определено чуть выше, кондовой. Притом максимально простым языком. Без украшательств (что и называется, если отбросить шелуху, литературностью).

Подобным методом среднестатистические люди пишут, как правило, чернуху. А вот Проскурин ухитряется писать не самую плохую фантастику. Да ещё и с юмором, достаточно специфическим и черноватым, но не генитальным. Уважаю.

Тут некоторые малосознательные личности из зала пытаются спросить, к чему это я веду своё выступление. А лектор разводит руками и говорит: sapienti sat. Или, в переводе с наречия премудрых латинян, умному достаточно. Своё мнение я уже высказал, и, по-моему, вполне внятно.