Подарки судьбы. Часть 3.

В маленьком городишке, отстоящем от столицы всего на тридцать километров, бомжа Юську, кажется, знали все. Он был безобидным, в меру грязным, клянчил как-то по-особенному жалостно, и, видимо, по этой причине, к обеду был почти всегда сыт и пьян. Удовлетворив за счет сердобольных сограждан свои насущные потребности, Юська укладывался в городском парке на лавочку и засыпал безмятежным сном. Местная милиция его не гоняла, погода в это лето стояла отличная, и Юськино существование на текущий момент можно было назвать безоблачным.

Сам он, от постоянно циркулирующего в крови алкоголя, уже плохо помнил, кто он таков и как вообще попал в этот город. Но судачившие на лавочках бабульки утверждали с уверенностью, что появился он здесь года четыре назад, выглядел тогда лет на сорок и дружбу с алкашами-аборигенами свел в одночасье. Поначалу он даже пытался работать, копая огороды и поднося ящики в овощной лавке. Но пагубная страсть взяла свое. Юська ни дня не мог прожить без бутылки и за считанные месяцы спился окончательно.

Однако сегодня Юське не везло просто фатально. Сначала пошел дождь, намочив и самого бомжа, и его нехитрый скарб, который тот таскал в двух засаленных авоськах. Потом какая-то расфуфыренная дамочка выгнала его из подъезда. Надувая накрашенные губки, она кричала, что платит за коммунальные услуги не для того, чтобы всякая рвань разводила заразу в ее парадном. Юська предпочел убраться. К чему нарушать неписанные правила? Дамочка, судя по ее виду, могла легко позвонить в ментовку, а это пахло неприятностями. Ссориться со стражами порядка было не с руки. Да и отметелить могли запросто, чтоб неповадно было отрывать органы от борьбы с преступностью.

Но самая большая подлянка ожидала бомжа на пятачке, где обычно чуть не круглые сутки толклись местные рабы "зеленого змия". Как назло, сейчас в округе не наблюдалось ни одной знакомой рожи. Юсик загрустил и опустился на мокрый тротуар. Он напряженно соображал, где раздобыть "керосину", когда площадь пересек рослый мужик, лет тридцати с небольшим, в черных джинсах и такой же ветровке. Поправляя на ходу капюшон, сползший чуть не до самых глаз, мужик направился прямиком к бомжу.

— Похмелиться не желаешь? — начал он с места в карьер, — А то у меня трубы с утра горят, а одному влом.

Юська ушам не поверил. От свалившегося на него счастья он даже не мог ничего выговорить, лишь кивал своей косматой башкой.

— Только у меня не с собой. В церкви старой припрятано. От жены хоронюсь, — пояснил мужик, — Пойдешь?

Он врал, причем бездарно. Всех здешних завсегдатаев винных магазинов и палаток, из под полы торгующих дешевым пойлом, бомж давно знал в лицо и чуть ли не поименно. А этого видел впервые. Хотя, что он "свой", пусть пока еще и не допившийся до его состояния, такому эксперту, как Юська было ясно с первого взгляда.

Но придираться по мелочам в данной ситуации казалось совершенно излишним. За стаканом водяры Юська потопал бы сейчас хоть на край света. А наполовину обвалившаяся церковь, некогда принадлежавшая закрытому монастырю, была в каких-то пятнадцати минутах ходьбы. Правда, место это пользовалось дурной славой. Поговаривали, что там водятся привидения, что под разбитыми плитами, в глубине, существует настоящее подземелье и что в последнее время по вечерам с той стороны, якобы, доносятся чьи-то крики. Но Юсик, много раз обходивший развалины кругом, ничего такого не примечал, и без всяких дурных мыслей двинулся навстречу щедрому предложению.

Остановившись у полуразрушенной стены храма, некогда служившей западным пределом, нежданно подвернувшийся собутыльник нервно оглянулся и стал спускаться по истертым, заваленным мусором ступеням вниз. Там в кирпичной кладке виднелась низенькая дверца, ведущая, очевидно, в подвальное помещение. На ржавые скобы был навешен на удивление новый замок. Но Юська не обратил на сие обстоятельство особого внимания. Зато заметил, как у мужика дрожали руки, пока он возился с ключом. Впрочем, и перегаром от него разило так, что чувствовал даже бомж.

Наконец, справившись с дверью, мужик пропустил Юську вперед. Перед его изумленным взором предстала длинная сырая галерея, уходящая вглубь земли и освещенная вставленными в кольца факелами.

— Ух, и не хрена ж себе, — вымолвил бомж, озираясь по сторонам, — Мне б такую хатку.

— Да, не кисло монахи жили, — отозвался спутник, — Меня, кстати, Николаем зовут, — представился он.

Галерея привела любителей выпить в просторный круглый зал. Обещанная ханка оказалась заныкана под большим прямоугольным камнем, темной глыбой возвышавшимся четко посередине помещения. Все вокруг было измалевано какими-то знаками, закорючками и пятиконечными звездами. От соседства с этими рисунками, напоминавшими граффити, почему-то становилось очень неуютно.

По спине бомжа пробежал холодок. Однако быстро разлитая в пластиковые стаканы водка его успокоила. Жаль вот, закуси у нового знакомого не нашлось. Юська, было, полез в свою необъятную авоську, припомнив, что еще накануне стянул с овощного лотка луковицу. Но Николай лишь отмахнулся.

— Не надо. Лучше заберет.

Забрало, действительно, как-то круто и сразу. Как разливали вторую, Юська уже помнил смутно, а потом и вовсе отрубился на каменном полу, неловко поджав под себя ноги.

Проснулся бомж оттого, что кто-то стягивал с него одежду. Открыв глаза, он увидел Николая и молодого парня в черной бандане. Те буквально разрывали на нем дурно пахнущие обноски и швыряли их в горящий у стены костер. Юська попытался протестовать.

— Не рыпайся, — зло гаркнул Николай, и ткнул бомжа в грудь, снова припечатывая его к полу.

За спинами странных грабителей Юська различил еще две фигуры, тоже облаченные во все черное. В центре, у камня стоял на коленях пятый, закутанный в какую-то хламиду. Он, видимо, молился. По крайней мере, невнятное бормотание и периодически воздеваемые вверх руки говорили в пользу именно этой версии.

Бомжа раздели полностью, не оставив даже трусов. Подхватив подмышки, Николай и парень в бандане потащили его к камню и распростерли сверху. Потом подошли те двое, что стояли в стороне, и все вместе стали привязывать Юськины руки и ноги веревками, продетыми в скобы с четырех углов помоста. Бомж не мог понять, что с ним собираются делать. Он брыкался, скалился и ругался всеми известными ему словами. Но на его выкрутасы просто не обращали внимания.

Наконец, загадочный тип в хламиде, до этого безучастно наблюдавший происходящее, поднялся и, сделав повелительный жест, произнес:

— Окропите алтарь.

Повернув голову, Юська смог рассмотреть его получше. Было ему лет под пятьдесят. Длинные темные волосы с проседью обрамляли худое, вытянутое лицо. Острый нос и тонкие, резко очерченные губы выдавали натуру желчную, упрямую и, может быть, даже жестокую. Карие глаза мужчины горели каким-то лихорадочным блеском, и от этого взгляда несчастному бомжу стало совсем худо.

— Да, Учитель, — поклонился парень в бандане, и принялся брызгать на Юську липкой, резко пахнущей жидкостью.

— Эй, вы чего! Мокро же! — возмутился бомж.

— Кляп! — коротко приказал Учитель.

Через минуту рот Юськи был забит черной тряпкой, да так плотно, что ему стало трудно дышать.

Тем временем мужчина в хламиде посмотрел на часы, шагнул в центр нарисованной на полу звезды и медленно, нараспев начал проговаривать текст:

— Призываю тебя, Повелитель демонов, и прошу покорно, при свидетелях, принять этот дар. Приди, покажись во всей великой власти и могуществе. Предстань перед верными слугами твоими и исполни их пожелания. Заклинаю тебя именами тайными и явными, силами четырех стихий, цепями семи кругов. Явись и не отвергни жертву, закланную к бессмертной славе твоей...

Учитель говорил долго, повторяя отдельные слова, переходя на другие языки и обратно, постепенно увеличивая темп. Под конец он уже просто бился в экстазе, раскачиваясь в такт заклинанию и тряся головой.

Внезапно все смолкло. В наступившей тишине было слышно, как потрескивает огонь факелов, отражая на стены темные силуэты жрецов. Повинуясь жестам Учителя, они несколько раз обошли алтарь, остановились с четырех сторон и вдруг одновременно вонзили в Юськино тело длинные ритуальные ножи.

Бомж дико заорал, но из-за кляпа звук получился приглушенным. Да и услышать его, кроме этих сумасшедших, было некому. Пока один из них невозмутимо вырезал на груди Юськи перевернутый пентакль, другой украшал иероглифами его худые предплечья. Парень в бандане подставил ониксовую чашу и собирал в нее стекавшую по желобам кровь. Последним, что разглядел Юська, прежде чем красная пелена заволокла его глаза, были дрожащие пальцы Николая. Тому досталась почетная обязанность выжечь на лбу жертвы символ демона.

Кошмар продолжался несколько часов. Бесчувственное тело бомжа давно перестало биться в судорогах, а черные жрецы все никак не могли успокоиться. Мужчина в хламиде то и дело начинал читать заклинание заново. Еще он периодически поглядывал на выдолбленный в полу тройной круг, окружавший алтарь. Наконец, тот был до краев заполнен кровью.

— Прочь! — повелел Учитель.

Он приблизился к ставшему алым камню, прошептал еще одну формулу и без всякого сожаления всадил в сердце жертвы нож.

Вдруг по залу прошелся легкий ветерок, заколебалось пламя факелов и на мгновение показалось даже, что мелькнула под потолком какая-то тень.

— Уберите это! Быстро! — закричал Учитель и сам бросился отвязывать окровавленный Юськин труп.

Однако страшная компания напрасно прождала до рассвета. Демон так и не явился.

Секта сатанистов, а именно ее руками был так жестоко отправлен на тот свет несчастный бомж, существовала в столице уже несколько лет. В основном, ее членами были подростки, увлеченные тяжелым роком и броской атрибутикой. Но попадались люди и постарше, причем каждый искал в диковатой религии что-то свое. Одним не хватало острых ощущений, другим подходящего окружения. Некоторые просто фанатично верили в замешанную на оккультизме лабуду.

Отличался от всех только Учитель, в миру Холин Сергей Леонидович. Он был тщеславен и честолюбив, успел попробовать себя на многих поприщах, но неизменно оставался недоволен результатом. Все эти мелкие интриги, скромные должности, смешные деньги были не для него. Ему всегда, еще с детства хотелось совершить что-то большое и значительное. Управлять огромным заводом. Строить целые города. Получить в наследство несколько миллионов, на худой конец.

Но больше всего Сергея Леонидовича привлекала власть. Одни фантазии о ней кружили ему голову, не давали уснуть. Он представлял себя то великим полководцем, то императором, то чуть ли не Папой Римским. В принципе, пост не имел значения. Важно было лишь, какому количеству людей смог бы он отдавать приказания, скольких послать на смерть, скольких помиловать. Склоненные головы и смиренные взгляды были его самой заветной мечтой.

Конечно, с такими амбициями Сергею Леонидовичу прямой путь лежал в политику. Но тут выходила одна нестыковка. В свое время он подделал документы и, не удержавшись, умыкнул партию ширпотреба. Как назло, дело быстро раскрыли и, устроив показательный суд, отправили Холина на три года в места не столь отдаленные. И хотя отсидел он из них только полтора, но вернулся замкнутым и еще более озлобленным. Дорога в высокие кабинеты была закрыта теперь надолго, если не навсегда. Перспектив никаких не просматривалось и Сергей Леонидович ударился в мистику.

Неожиданно именно здесь появились у Холина новые возможности. Будучи по характеру упорным и решительным, он очень быстро завоевал авторитет среди единомышленников, поменял несколько направлений и, в конце концов, осел в среде сатанистов. Говорил Сергей Леонидович убедительно, мрачный вид напускать умел, а подходящая внешность усиливала впечатление. В итоге, за каких-то полгода он полностью прибрал к рукам небольшую секту и стал Учителем.

Теперь его уважали и даже боялись. Он сам назначал послушания, устанавливал иерархию и распределял пожертвования. Однако его успехи на поприще магии были не столь впечатляющими. Великое искусство не торопилось раскрывать свои секреты перед новичком. Несмотря на аккуратность в церемониях и кучу потраченных сил, духи не спешили исполнять приказания, талисманы действовали плохо, а заговоры на выигрыш и вовсе давали противоположный эффект. Короче, время уходило впустую.

Сергей Леонидович был близок к отчаянию. Он уже собирался поставить крест на занятиях колдовством, не приблизившим его к заветной цели ни на йоту. И вот тут-то произошло событие, перевернувшее всю его жизнь.

Однажды ночью, пытаясь вызвать очередного темного духа, Учитель ошибся в заклинании. Оговорка была мелкой, но принципиальной. Он неправильно произнес сокровенное имя. Злясь на себя за невнимательность, Холин уже собирался начать все по новой, как вдруг за кругом сгустился дым и что-то громко затрещало. Через секунду на полу скромной городской квартирки стоял самый настоящий демон. Его глаза метали искры, рот кривился в презрительной усмешке, а длинный черный плащ мел паркет. Учитель не просто испугался. Его охватил панический ужас, и, едва не лишившись чувств, он осел в центре пентакля.

— Чего пялишься? — развязно спросил демон, оглядывая комнату.

— Я...я, — Сергей Леонидович понимал, что надо что-то говорить, но язык его не слушался.

— Кончай заикаться, — посоветовал страшный гость, — Откуда ты узнал мое имя?

— Это случайность, — признался маг, — Я ошибся.

— Точно? — прищурился демон, — Ну что ж, значит, тебе повезло. Все эти ваши справочники никуда не годятся.

Он кивнул на книжную полку, уставленную оккультной литературой, и по-хозяйски уселся на диван.

— Раз уж я приперся, давай поболтаем. Из стандартного набора могу предложить "Джек пот" в лотерее, жену соседа в качестве любовницы и должность клерка в департаменте финансов. Подходит?

Учитель отрицательно помотал головой. На самом деле соображал он в этот момент плохо. Но какое-то шестое чувство подсказывало ему, что из сложившейся ситуации можно выжать гораздо, гораздо больше.

— Хорошо, — одобрил демон, — А чего ты хочешь?

— Власти, — еле слышно пролепетал Холин.

Гость задумался. У него были грандиозные, далеко идущие планы. Но вот стоило ли для их воплощения связываться с наивным новичком? Вопрос оказался нелегким. С одной стороны, неопытность колдуна сулила дополнительные сложности. Но, с другой, предполагала полное отсутствие у него представлений о последствиях. Да и убрать ненужного свидетеля, если что, можно было в любой момент.

— Вот что, — наконец решился демон, — Я дам тебе столько власти, что ты не сможешь унести. Я научу тебя повелевать. Я открою тебе имя могущества. Но за это ты окажешь мне пару мелких услуг. Идет?

Сергей Леонидович задрожал. Предвкушение сбывающейся мечты затмило разум.

— Я готов на все, — сказал он чистую правду.

Как он вышел из защищавшего его круга, как подписывал кровью пергаментный свиток, Учитель потом помнил смутно. Все происходившее с ним в ту ночь вообще было слишком похоже на сон.