Отпуск и все-все

Семейные истории Династии Риинер.

Сборник рассказов.

Отпуск

Герцогиня месила тесто. Ей так хотелось наорать на любимого мужа или стукнуть кулаком по столу, и очевидно это желание было написано на ее лице большими буквами, потому что муж, выйдя 'на минуточку', обратно так и не появился. Его подчиненные скрывались в колючих малиновых кустах, а больным было наплевать на ее настроение, и поэтому Маргарита месила тесто.

Вбивая кулачки в еще липкую массу, она размышляла, монотонная физическая работа позволяла спокойно думать, без желания прибить оппонента. Вот уже три года как они с Враном женаты, и народ в общей массе попривык к новой герцогине эт Верис. Все знают, что официальные наряды она носит неохотно и только по большим праздникам, зато из любимой зеленой мантии может не вылезать всю неделю поездки до дальнего села с очередной вспышкой оспы или кори. Привыкли к необычному поведению знатной дамы — вместо руководства поваром или кухаркой Ее Светлость сама частенько парится у плиты, а то и у костра, так часто им с мужем приходится мотаться по немаленькому королевству с королевскими поручениями.

Привыкли и даже стали одобрительно качать головами, встречая герцогиню с ребенком, спешащей в двуколке в новооткрытую школу для девочек или в знаменитую на все королевство лечебницу мэтра Санрина. Но сейчас Маргарита не думала о своей внешности или поведении, она готовила лечебный хлеб, а заодно вымещала свое раздражение и непонятное самой себе желание заплакать.

-Хорошо сделанная работа осушит любые слезы, — приговаривала когда-то бабуля, утирая внучке вспотевшее лицо фартуком. — Или хотя бы не оставит на них сил, — добавляла она, устало присаживаясь рядом и поглаживая скрюченные, черные от травы и земли пальцы.

Поведению Маргариты удивлялись даже знатнейшие дамы королевства: получив столь высокий титул и привилегии, девушка могла наслаждаться светской жизнью, балами и приемами, модными живыми фигурами или экзотическими цветами. Но Рите скучно было сидеть разряженной куклой, даже тогда, когда этого требовали приличия и состояние здоровья. Узнав о своей беременности, она заинтересовалась производством колыбелей и сманила в герцогство столичного мастера, у которого когда-то купила саквояж-аптечку; дабы жители герцогства не испытывали нужды в кожаных кроватках-переносках, колясках с кожаным верхом и специальных сумках для беременных — на двух лямках.

Когда по всему герцогству протрубили трубы, возвещая рождение наследницы, интерес перекинулся на развивающие игрушки и фасоны детской одежды. Увидев, во что полагается одевать маленького ребенка знатных родителей, герцогиня выразилась в том духе, что понимает, почему в аристократических семьях так мало детей — ты еще выживи в таком количестве тряпок! Герцог лишь улыбнулся и пожал плечами: ему было все равно, во что одета его крошечная дочурка, он еще не опомнился от самого факта ее рождения и, нежно улыбаясь мужу, герцогиня взялась за серебряные ножницы с витыми неудобными ручками.

Месяцев через десять-двенадцать привыкли и к этому. Няньки перестали шептаться по углам и закатывать глаза — дочь герцога шагает за ручку с мамой всего в двух рубашках, чуть-чуть украшенных лично вышитыми герцогиней цветами, и даже без корсета! Даже вместо парадного головного убора у малышки чепчик! Да-да! Простой деревенский чепец, только маленький, и даже без парчи, разве можно назвать украшением, достойным будущей герцогини, эту жалкую полоску кружев? Да любая лавочница оденет свое дитя наряднее!

Вспомнив о дочери, Рита прикрыла глаза и смахнула рукой упрямую прядку, падающую на щеку. Теперь добавить побольше семян тмина и тыквенных семечек, хорошо бы еще моркови и яблочного повидла, но увы, морковь еще не выросла, а старой уже и нет, а повидло вон стоит, ждет своей очереди.

Малышку Сарианиэ пришлось оставить в замке — герцог боялся брать дочь так далеко от дома, да еще и в такое место, откуда Рита не могла открыть телепорт. Три деревушки, стоящие полукольцом под защитой каменного кряжа, назывались незатейливо: Нижняя, Верхняя и Середа. Дух-Хранитель поместья, которого удалось убедить стать управляющим герцогства, не мог даже приехать в эти деревни: он был существом, привязанным к магии, а здесь она не работала. Вот и приходилось герцогу хотя бы раз в год добираться до деревушек лично, чтобы собрать налоги и узнать нужды жителей. В этом году герцогиня упросила мужа взять ее с собой — хотелось побыть вместе подальше от скучных церемоний и толпы слуг. Вот и побыли — в деревнях была эпидемия.

Небольшой отряд: всего десять человек и герцог с герцогиней въехали на пыльную улочку Нижней деревни. Вокруг было тихо. Нет, конечно, в деревне гораздо тише, чем в городе, особенно в жаркий летний полдень, но тут тишина была особая — неподвижная. Герцог поднял руку, призывая отряд остановиться, потом просемафорил двум воинам, спрыгнув с коней, они втроем направились к ближайшей избе. Выскочив через пару минут назад, Вран и воины остановились у ворот и замерли в нелепой позе. Потом герцог встряхнулся и прокричал:

— Оставайтесь на месте, здесь больные, мы сейчас обойдем деревню, поищем тех, кто сможет рассказать, что случилось.

Герцогиня кивнула и, подумав, велела оставшимся воинам спешиться и, отойдя в сторону леса, устроить привал. Через полтора часа вернулся герцог, не подходя близко, он сообщил, что вся деревня лежит, от старого до малого. Отыскалась старуха — Травница, магией она здесь пользоваться не может, но варит отвары и кормит без малого полсотни человек. Скотину просто согнала в корду, сил хватает только натаскать им воды, а сено там есть. Герцогиня решительно принялась расспрашивать:

— Когда заболели, какие симптомы, почему Травница здорова? Чем лечит и какая помощь нужна?

Герцог по порядку отвечал:

— Заболели все в один день, с утра не смогли подняться самые слабые — старики, потом улеглись взрослые, последние заболели дети. Травница говорит: ее не было в деревне, она в лес ходила за травами, пришла к обеду, или чуть позже, а ее уже все ищут. Помощь нужна, но ты должна вернуться в замок, я останусь и попробую помочь.

— Сколько уже болеют?

— Неделю.

— Умершие есть?

— Трое стариков.

— Я остаюсь, нужно проверить другие деревни, похоже, болезнь не заразная.

Герцог ругался, кричал, уговаривал, но Рита просто тихо подошла, обняла, прижалась и ласково шепнула:

— Мы вместе — это главное. И еще, моя магия здесь работает.

— Как работает? — поразился герцог.

— Не вся, работает Благословение Династии и небольшая часть магии крови, здесь, похоже, магическая эпидемия.

Герцог только бессильно выругался. Около года назад на территории герцогства эт Верис начались эпидемии. Они конечно и раньше случались, но примерно в таком же количестве, как и во всей империи и конечно преимущественно весной и осенью, с началом грязи, слякоти и сырости. Но теперь болезни изменились, и умирать люди стали чаще. С появлением лечебницы вести об эпидемиях стали добираться быстрее, и герцогиня, пользуясь своими иномирными знаниями, несколько раз помогала остановить болезнь в рамках одного села или пары деревень. Однако все это было там, где действовала магия, где можно было вызвать на подмогу окрестных Травников, спросить совета у более опытных с помощью голубиной почты или магического вестника. Здесь же правители и десяток воинов остались одни.

Первым делом, убедившись, что жену никуда отправить не получится, герцог отправил по паре воинов в соседние деревушки. Герцогиня пошла с обходом больных, велев сначала остальным воинам позаботиться о животных. Старая Травница ковыляла возле нее, сильно припадая на правую ногу. Из разговора с ней Рита поняла, что кроме оглушающей слабости болезнь себя никак не проявляет. Люди так слабы, что старухе приходилось держать младенцев у груди матерей, только дети могут нормально есть, по сути, старики умерли от голода. Покачав головой, Маргарита спросила, есть ли Травицы в других деревушках, оказалось, что нет. Возможно, там уже и живых нет, поняла герцогиня. Что же делать? Остаток дня, передвигаясь из избы в избу, воины и женщины поили больных парным молоком и теплым бульоном, некоторые безучастно лежащие люди уже не могли глотать, и только дети немного оживлялись, увидев новые лица. На закате герцогиня отослала уставшую старуху спать и, выйдя на крыльцо общинного дома, где решено было остановиться, присела по давней привычке на ступеньку.

Рита

Над головой сияло яркими всполохами небо, руки и ноги гудели от нагрузки, в голове не осталось ни одной мысли. Из домика вышел муж, присел рядом, обнял горячей рукой — я и не заметила, как замерзла.

— Что можно сделать?

— Не знаю. Болезнь магическая, но в этом месте не действует магия!

— Кроме твоей.

— Кроме моей магии крови.

— А почему?

— Потому что я из другого мира... Опять Наблюдатель? Но ведь он живет в столице и доклады о его жизни Рас получает каждую неделю!

— Рита, я вообще не уверен, что тот, кто живет в столице — Наблюдатель. — Вран поежился. — В плену, я многое видел, не все понимал, я не маг, но видел много. И я видел, как адепты учились передавать свою личность человеку. Они учились на живых людях, придавали им свою внешность, вкладывали свои желания или мысли, называли их 'подопытными' — и это было страшно. Иногда эти люди, на которых учились, сходили с ума, пытаясь содрать с себя чужую личину. А иногда полностью принимали. И это было еще страшнее.

— Но если есть возможность, что Наблюдатель на свободе, а магия работает в месте без магии — значит, он жив и что-то затеял? Зачем ему смерть этих деревень?

— Давай подумаем вместе. Его сеть разрушена, адепты захвачены, вернуться он, наверное, не может...

— А может и не хочет, — хмыкнула я.

— А может и не хочет, — кивнул муж. — Так что ему может понадобиться в наших землях?

— Месть?

— Для мести уничтожение трех отдаленных деревушек маловато.

— Ресурс?

— Что это?

— Возможно, он копит силу для чего-то, о чем мы не знаем?

И тут мне стало страшно, я поняла, что, скорее всего, угадала. Вот почему люди еще живы — он тянет из них силы для чего-то очень большого и для него важного? Хочет вернуться домой? Убить нас? Или просто выбросить из этого мира меня? Мороз так прошел по коже, что Врана шатнуло.

— Что? — спросил он, требовательно заглядывая в глаза.

— Нужно придумать, как он сумел наложить заклятье сразу на три деревни.

— А что бы сделала ты?

— Отравила колодцы...

Стукнув себя по лбу, я все поняла: Травница не просто уходила из деревни, она пила другую воду — из лесного ключа, а к ее возвращению зелье в воде распалось, позволив, однако, захватить заклинанием всех жителей. Вскочив, я готова была бежать и что-то делать, но муж мягко усадил меня обратно.

— Что нужно сделать?

— Кормить и поить, пока я не придумаю, как убрать заклинание. Нужна бы конечно помощь, но мы далеко от замка, попробуем справиться сами.

* * *

Всю ночь герцогиня ходила вокруг дома, соображая, как можно снять заклинание и не убить при этом людей. Воины-посыльные вернулись, сказав, что в других деревнях то же самое — все лежат, но и там нашлись помощники: охотник, вернувшийся из леса, и маленькая девочка с бабкой, ходившие в гости к родне, да заплутавшие дорогой.

Тесто становилось все более упругим и гладким, вот уже совсем перестало прилипать к рукам. Оторвавшись от стола, Маргарита заглянула в печь: хорошо, огонь еще только разгорелся, тесту понадобится время, чтобы подойти на теплой печке. В кустах малины под окнами шевеление стихло, уползли, наверное.

К утру и нежному розовому рассвету решение было найдено — сразу оборвать нити нельзя, значит нужно приготовить зелье на крови герцогини, которое отсечет нити, но не сразу. Засев за стол у одинокой свечи, Рита долго подбирала ингредиенты, и когда солнце выплыло из-за ближайшей горушки, составила список растений для добавки в зелье и условия их максимальной эффективности. Перечитывая, усмехнулась — муки добавить, хлеб получится... О, а это и есть решение! Пища усваивается медленнее воды, значит, обрывание связи будет растянуто во времени, что ж дело за малым — испечь хлеб. Лениво потянувшись, герцогиня стала раздумывать, кому бы поручить сие ответственное мероприятие, как из комнат потянулись мужчины, выспавшиеся, отдохнувшие, бодро улыбающиеся и приветствующие свою госпожу. Вот тут Рита и ощутила, что мантию она не меняла уже несколько дней, что глаза красные и воспаленные, волосы сбились в колтун, и вообще, пора кого-нибудь побить или пойти поставить тесто для лечебного хлеба!!!

Аккуратно вылепленные булки лежали на гладких деревянных досках, чуть присыпанных мукой, и мерно дышали пузиками, поднимаясь. Приподняв льняное полотенчико, герцогиня поумилялась и еще раз заглянула в печь — пора! Каждая булка бережно перекладывалась на широкую деревянную лопату и 'съезжала' на чисто выметенный под печи, устланный капустными листьями. Слегка брякнула заслонка. Можно выпрямиться и вымыть руки, часа полтора лучше не заглядывать. Оправив косынку, Маргарита вышла на крыльцо и негромко сказала в сторону ближайших кустов:

— Выбирайтесь, я успокоилась. Соберите хоть яиц да молока, я вам омлет пожарю. Кусты зашевелились активнее, и из них вылетел явно от дружеского тычка молодой парень — самый юный воин в отряде. Герцогиня по-матерински его опекала, и хитрые старшие товарищи решили не вызывать огонь на себя. Опытные, — подумала Рита, — вспоминая, как, однажды разгневавшись, не удержала огненную стихию — и спалила все шелковые вещички в радиусе пятидесяти метров. Мало того, что ее служанки едва не лишились волос и чулок, так еще и у всех стражников штаны попадали: в воинском облачении все шнурки для прочности делали из шелка.

— Вот и хорошо, Шотиэ, возьми корзинку и сходи в курятник, а вы бездельники, молока принесите, скоро пойдем больных лечить. — Шуршание в кустах прекратилось, и вскоре раздалось мычание удивленных коров.

Вран услышав, что Ее Светлость накормила всех солдат завтраком, поела сама и теперь в благодушном настроении ждет его в доме, улыбнулся и, поблагодарив паренька, поспешил на запах отличного горячего завтрака: яичницы с салом и свежего молока. Рита встретила его улыбкой, прижалась на минутку губами к щеке, вдыхая теплый родной запах, и тут же усадила за стол.

— Поешь сам дорогой, нам уже пора пробовать лекарство.

— Я с вами! — Поднялся было герцог.

— Тссс, все остынет! Поешь и придешь.

Успокоительно погладив мужа по щеке, Маргарита взяла свежеиспеченную булку хлеба, крынку с молоком и пошла в ближайшую избу. Размочив хлеб в молоке, пальцем пропихнула в рты лежащим рядом мальчику и девочке, то ли погодкам, то ли близнецам, потом перешла к их родителям, поняв, что надо делать солдаты разошлись по деревеньке. К обеду все были накормлены. Выйдя примерно в центр деревушки, Маргарита подняла вверх руки и, изобразив ножницы, обрезала невидимые никому, кроме нее, нити, уводящие уходящие на север. И тут же пришла боль. Поселилась в голове, в руках, во всем теле, наполняя его словно водой. Сначала она была далекой и нестрашной, но каждая секунда добавляла еще капельку. Всего каплю, какая малость! Но капли грозили превратиться в лавину. Вран вскрикнул и подхватил падающую жену. Очнулась Рита уже в доме, лежа на широкой постели. Вран сидел рядом и держал ее за руку. Увидев, что глаза жены открылись, укоризненно посмотрел: