|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ЧАСТЬ I. Кто я для тебя?
Глава 1. А поутру они проснулись
...Люсиль проснулась от солнечного зайчика, мазнувшего по щеке. В горле пересохло, сознание слегка уплывало, будто бы она до сих пор была пьяна. Такого с ней давно уже не случалось, пожалуй, с самой вечеринки после зачисления пять лет назад. Разве что тогда она и пить-то толком не умела, да и алкоголь был самый что ни на есть контрафактный, вчера же — и это Люсиль еще помнила четко — заказывали они приличный весьма ром... поначалу, по крайней мере. Что же им наливали, когда стипендия подошла к концу — да-да, та самая первая стипендия этого года, получение которой они и отмечали, — об этом память милосердно молчала. .
Разбегающиеся мысли удалось сформулировать в одну, но жизненно сейчас важную: слева от кровати должна быть сумка с парой бутылок морса — между парами и гулянкой Люсиль как раз успела пробежаться по магазинам, купить новое платье, которое и надела, и забежать за продуктами, а вот времени разбирать сумку не осталось. И сейчас девушка этому порадовалась, едва представив, что для утоления измучившей ее жажды пришлось бы вставать и идти до кухни.
Люсиль попыталась тихонечко перевернуться на другой бок... Но стоило только пошевелиться, как ее притянули поближе, что-то недовольно проворчав в шею. Жар, который девушка списала на симптом похмелья, исходил от широкой мужской груди, к которой по-хозяйски прижимала тяжелая мужская же рука. Отогнав особо настойчиво пляшущие перед глазами звездочки, Люсиль поняла, что обнимающие ее руки она знает — сколько раз уже наблюдала, как эти прямые длинные пальцы вычерчивали на доске сложнейшие формулы!..
Из объятий вывернуться оказалось непросто: отпускать ее не хотели, но в итоге, что-то сонно пробормотав, мужчина перевернулся на спину, а Люсиль воспользовалась моментом и скатилась с кровати. На молоточки в голове, отзывающиеся на каждое движение, она старалась не обращать внимания. Затаилась, прислушалась: дыхание не сбилось, глубокое и ровное, значит, не проснулся. Хорошо. Можно будет избежать позорных объяснений. Платье — темно-синее, простое и удобное, с юбкой до колена и скромным квадратным вырезом, — нашлось по пути от кровати до двери, неаккуратно сброшенное на пол, где-то между мужскими брюками и рубашкой. Один чулок нашелся под кроватью. Второго нигде не было видно, так же, как и серого рюкзака. Забыла в баре?.. Корсет-бюстье, невесомый и удобно поддерживающий грудь, выглядывал из-за крайней подушки, на которой мужчина вроде и не лежал, так что Люсиль попробовала корсет аккуратно вытянуть, не тревожа мужчину, но у того сбилось дыхание, и девушка решила дальше не рисковать. Ну и что, что корсет новый и стоит больше пропитой стипендии?..
Натянув платье, Люсиль выскользнула за дверь... пройдя вперед по коридору — к счастью, прямому, и выбирать направление не приходилось, — нашла ведущую вниз лестницу. На ступеньках обнаружился рюкзак, рядом с туфлями. Лестница привела в просторный холл. Не оглядываясь по сторонам, девушка схватила первый подвернувшийся под руку плащ в шкафу у входной двери и выскочила на улицу. Конечно, она бы и в платье вряд ли замерзла, погода стояла не по-осеннему теплая, вот только щеголять по улице посреди бела дня в мятом платье на голое тело не хотелось. А плащ она потом как-нибудь вернет... Или оставит себе в обмен на брошенный в спальне корсет. Оглядевшись на улице, Люсиль вздохнула с облегчением: район этот она знала, не придется ни блуждать потеряно, ни пытаться поймать такси. Если она не ошибается, то ей надо всего лишь дойти до конца этой улицы, свернуть налево, пройти еще пару домов — и будет дом ее хорошей школьной подруги. Сильви ушла вчера из бара довольно-таки рано, а сегодня собиралась заниматься наведением чистоты и красоты: есть все шансы застать ее дома. Было бы удачно — до общаги ехать через полгорода, а у Сильви можно и переодеться, и совета попросить, и на оставленную в баре голову пожаловаться...
Через четверть часа Люсиль уже утопала в нежно-зеленом диване гостиной подруги, а Сильви, миловидная блондинка с подростково-угловатой фигурой, из-за чего ее в лучшем случае принимали за первокурсницу, а то и вовсе школьницу, смотрела на подругу со всем возможным осуждением, какое только была способна выразить своими большими голубыми глазами. С расспросами, впрочем, не торопилась, решив сперва выполнить свой лекарский долг и облегчить страдания, а лишь затем приступать к пыткам.
— Что это? — подозрительно принюхиваясь, уточнила Люсиль, не спеша брать из рук подруги чашку с мутной бурой жидкостью.
— Антипохмелин, — пояснила Сильви. — Пей давай. Мне в прошлом году за него курсовую досрочно и без защиты зачли, между прочим.
Люсиль чашку взяла. На лекарском факультете, где училась Сильви, покутить от души действительно любили не только студенты, но и преподаватели. Преподаватели — все действующие лекари — пожалуй, что и больше. Говорят, от того, что боль каждого пациента через себя пропускают, и ежели не расслабляться время от времени, то и свихнуться недолго. Или людей возненавидеть — а для лекаря это даже страшнее, чем просто умом тронуться.
Вкус антипохмелин имел отвратительнейший, и, с трудом допив, девушка даже задержала дыхание ненадолго. Зато не прошло и пяти минут, как в голове начало проясняться, молоточки в висках унялись и мушки перед глазами плясать перестали.
— Спасительница, — восхитилась Люсиль с улыбкой.
Сильви на улыбку не повелась, осуждение из взгляда не убрала.
— Теперь рассказывай, от кого ты такая красивая сегодня сбежала, — потребовала она, удобно устраиваясь в кресле напротив.
Под внимательным взглядом подруги Люсиль поежилась и, выдохнув, призналась.
— От Ива Лотри.
— Профессора Ива Лотри? — Сильви не сдержала удивления, вскочила.
Активно жестикулируя, будто иллюстрируя рвущиеся с языка, но так и не произнесенные ругательства, блондинка прошлась вдоль дивана в одну сторону, потом в другую, едва не споткнулась об журнальный столик, и, вновь обернувшись к Люсиль, заключила:
— Да ты с ума сошла!
После чего таки вспомнила, что девушка она спокойная и рассудительная, и добавила уже ровным голосом:
— Ладно, сейчас заварю чай, и расскажешь, как же тебя так угораздило.
Люсиль покаянно ждала в гостиной, понурив голову. Впрочем, вовсе не из-за ворчания подруги. Что бы Сильви ни говорила, на самом деле она всегда выслушает, всегда поддержит, и осуждать не будет. Но и мнение свое скрывать не станет.
К тому моменту, как блондинка ловко сгрузила на журнальный столик пузатый фарфоровый чайник в мелких ромашках, пару чашек и молочник из того же сервиза, похмельный туман в мыслях Люсиль рассеялся окончательно.
— Ну и как ты в постели профессора оказалась?
— В баре вчера столкнулись, — события вечера вспоминались нечетко, но и этого было достаточно. — Ребята, кажется, уже в клуб укатили, а мне в клуб не хотелось... Слово за слово... Помню, как пили на брудершафт. Обсуждали живопись. Потом начертание базовых рунических формул... Кажется, я что-то про их использование в плетениях Вирамма спросила... Ив предложил посмотреть в справочнике, а библиотека школы ночью не работает, а у него дома тоже есть справочники...
— Ив? — усмехнулась Сильви. — Ну так что, в справочник-то хоть заглянули? — уточнила насмешливо.
— Не поверишь — заглянули, — ответила Люсиль. — А пока я разглядывала плетение, Ив успел меня не только облапать, но и один чулок стянуть... так, теперь понятно, почему я его в спальне не увидела, — задумчиво протянула Люсиль, восстанавливая крупицы воспоминаний. — Ну а потом, понятное дело, я в долгу не осталась... Утром проснулась в его постели, прижатая его рукой. Корсет за подушкой оказался, не получилось вытащить, не разбудив.
— Все с тобой понятно, — вздохнула Сильви, отпивая заварившийся чай. — И все не как у людей — соблазнилась книжкой. А почему сбежала-то? Что, плох в постели?
Воспоминания заставили Люсиль зардеться.
— Ага, вижу, что нет.
— Просто не представляю, что теперь дальше делать. Вроде, ну, переспали, ну, с кем не бывает... Не хочу, чтобы это что-то меняло. И не знаю, как в глаза ему смогу посмотреть...
— Другой электив возьми.
— Поздно уже. Да и рунистика мне нужна просто кровь из носу. Ты вступительные к "серым" видела? Без рун в дипломе они даже на первый тур документы не возьмут.
— Дела-а... Но ведь и правда — подумаешь, переспали... осталась бы, поговорили бы, расставили бы все точки над "и" и разошлись. Чего сбегать-то понадобилось?
— Уже и сама не знаю....
-Ладно, горе мое луковое. Вы хоть предохранялись?
— Тьфу на тебя! — Люсиль возмущенно посмотрела на подругу, отставляя в сторону чашку.
Сильви сдержано улыбнулась, но развивать тему не стала.
— Лотри, по слухам, бабник еще тот, но вообще за учебу можешь не переживать. Ни проблем, ни поблажек он тебе устраивать не станет, не в его принципах...
— Ага, а спать со студентками принципы позволяют, — хмыкнула на это Люсиль.
— Сказала девушка, проснувшаяся в его постели, — не осталась в долгу Сильви. — Но вообще да, со студентками его часто замечают. Даже у нас полпотока до сих по нему вздыхает, хорошо, что кроме того электива Лотри у нас ничего больше не вел. Так бы, поди, не только обсуждали, где он и с кем его видели, но и планы по соблазнению строили.
— Хочешь сказать, что все в курсе внеучебных отношений Лотри со студентками? — изумилась Люсиль.
После школы Сильви, с детства мечатвшая о карьере лекаря, сразу поступила в Высшую школу незримых искусств, пожалуй, самый современный университет столицы для магически одаренных. Люсиль же предпочла Северную академию в городе Харза, где счастливо и проучилась пять лет... пока не стало понятно, что до ее выпуска вряд ли академия найдет преподавателя рунистики, раз сколько лет уже ищут и до сих пор не нашли. А для магистратуры, о которой Люсиль грезила, предмет был обязательным. Поэтому, следуя совету своего научного руководителя, на свой выпускной год девушка перевелась в ВыШНИ, где электив по рунистике для большинства студентов проходил еще на втором курсе, — вот и получилось, что однокурсники Сильви по нему давно отучились, а для Люсиль же все эти слухи были еще в новинку.
— На показ профессор свои отношения не выставляет, в поблажках девушкам замечан также не был. Каких-то скандалов на этой почве я тоже не помню. Хотя, как знать, может потому, что наш курс с ним почти и не пересекался, — пояснила Сильви. — Так что очень похоже, что решишь сделать вид, будто ничего не было, профессор наверняка к твоему решению отнесется с уважением.
— Только я не уверена, что у меня получится, — вздохнула Люсиль.
— Только не говори, что ты в него влюбилась, — Сильви опять нахмурилась.
Люсиль отрицательно покачала головой, усмехнувшись. Нет, не влюбилась. Не больше, чем в любого другого хорошего преподавателя, требовательного, но ироничного, активного, щедро сдобряющего материал примерами из других курсов, повседневной жизни и собственного уникального профессионального опыта. Подумаешь, почти вписался в образ идеального профессора, сложившийся в голове девушки еще на первых курсах. И уж тем более не важно, что если бы электив не был ей так нужен для диплома, она бы не переживала так о нарушении ролей студентка-преподаватель, и, возможно, рискнула бы задуматься даже о продолжении... Но не для того она уезжала пять лет назад на север, не для того вернулась в столицу, чтобы скомпрометировать свою будущую карьеру из-за случайной ночи. Слишком многое зависит от того, сумеет ли она добиться своей цели. А поэтому она очень постарается сделать вид, что ничего не было. Сомнения?.. До среды, когда будет следующая пара по элективу, она от них избавится.
* * *
Весь день мысли Ива то и дело возвращались к девушке, которая так сладко стонала ночью в его объятьях, но утром не обнаружилась не только в кровати, но и в доме. Мысли эти были разными, и все вели к недоумению: почему, обычно чутко спящий, Ив не проснулся, когда Люсиль уходила? И, главное, зачем ей сбегать-то понадобилось? Причем именно что сбегать — оставленные девушкой детали нижнего белья были из недешевых, такими от скуки не разбрасываются. И зачем?.. Ив бы ее и завтраком накормил — как раз перед тем, как окончательно проснуться, вспоминал, остался ли у него тот восхитительный кофе из восточных колоний, — и такси бы потом вызвал, и, чего отрицать, в случае Люсиль предложил бы как-нибудь еще раз вместе выпить.
На традиционном воскресном ужине у друзей, супругов Рема и Марисы Дюпон, фирменный кролик в сливочно-пряном соусе немного отвлек Ива, но надолго внимания не удержал.
— Ладно, мальчики, оставляю вас секретничать, — собирая тарелки после ужина, со смешком заявила Мариса.
Рем тут же вскочил и, приобняв беременную супругу и нежно погладив ее уже заметно округлившийся животик, отобрал тарелки и поставил обратно на стол со словами "сами все уберем". Пожав плечами, Мариса щелкнула сначала мужа по носу, а потом и пальцами, от чего тарелки полетели на кухню самостоятельно.
— Дражайший мой супруг, довожу до вашего сведения, что я не фарфоровая кукла, а дипломированная силь, так что смогу и вас не напрягаясь перетащить в спальню, когда вас сморит благородными напитками, — проговорила Мариса, сложив на груди руки и оглядывая мужа строгим взглядом.
Смотрелось это презабавно: невысокая, даже до плеча мужу не достающая, пухленькая брюнетка с двумя растрепавшимися хвостиками, грозного впечатления не производила. Но Рем покорно понурил голову и пообещал работать над собой, потому что строгий и принципиальный профессор Дюпон, ректор ВыШНИ, недовольства которого все студенты боялись до обмороков, просто таки неприлично боготворил свою жену. И хотя познакомились они давным-давно, еще студентами, на боевом практикуме, где хрупкая на вид Мариса без видимого труда уложила высокого атлетичного Рема на лопатки, все двадцать лет совместной жизни Рем при каждом удобном случае носил супругу на руках и пылинки сдувал. Неудивительно, что с такой долгожданной беременностью любимой гиперзаботливость Рема только обострилась.
— Мне уже пора баиньки, а ты, — указательный палец уткнулся в рубашку Рема, — выясни, чего это Ив сегодня такой молчаливый, чтоб мне было, что у тебя завтра выпытывать.
Глядя на друзей, Ив даже чуть-чуть позавидовал той гармонии и взаимопониманию, какие им удалось сохранить и через столько лет.
Проходя мимо, Мариса взъерошила ему волосы, поцеловала в щеку и шепнула "если надо — коньяк в серванте". Ив на это только вздохнул: если даже Мариса так настойчиво предлагает ему выпить, значит, выглядит он и вправду неважно.
— Риса права, ты сегодня сам на себя не похож, — заметил Рем, проводив жену до дверей столовой и вернувшись за стол. — Выкладывай.
— Да что выкладывать?
— О чем задумался, то и выкладывай.
— Думаю о девушке, сбежавшей от меня утром, — признался Ив.
— Сбежавшей? Что, ты был настолько плох ночью? — притворно ужаснулся Рем с усмешкой. — Ну, и какому факультету мне премию выписать за воспитание высоких стандартов?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
