Высшая школа незримых искусств (общий файл)

ЧАСТЬ I. Кто я для тебя?

Глава 1. А поутру они проснулись

...Люсиль проснулась от солнечного зайчика, мазнувшего по щеке. В горле пересохло, сознание слегка уплывало, будто бы она до сих пор была пьяна. Такого с ней давно уже не случалось, пожалуй, с самой вечеринки после зачисления пять лет назад. Разве что тогда она и пить-то толком не умела, да и алкоголь был самый что ни на есть контрафактный, вчера же — и это Люсиль еще помнила четко — заказывали они приличный весьма ром... поначалу, по крайней мере. Что же им наливали, когда стипендия подошла к концу — да-да, та самая первая стипендия этого года, получение которой они и отмечали, — об этом память милосердно молчала. .

Разбегающиеся мысли удалось сформулировать в одну, но жизненно сейчас важную: слева от кровати должна быть сумка с парой бутылок морса — между парами и гулянкой Люсиль как раз успела пробежаться по магазинам, купить новое платье, которое и надела, и забежать за продуктами, а вот времени разбирать сумку не осталось. И сейчас девушка этому порадовалась, едва представив, что для утоления измучившей ее жажды пришлось бы вставать и идти до кухни.

Люсиль попыталась тихонечко перевернуться на другой бок... Но стоило только пошевелиться, как ее притянули поближе, что-то недовольно проворчав в шею. Жар, который девушка списала на симптом похмелья, исходил от широкой мужской груди, к которой по-хозяйски прижимала тяжелая мужская же рука. Отогнав особо настойчиво пляшущие перед глазами звездочки, Люсиль поняла, что обнимающие ее руки она знает — сколько раз уже наблюдала, как эти прямые длинные пальцы вычерчивали на доске сложнейшие формулы!..

Из объятий вывернуться оказалось непросто: отпускать ее не хотели, но в итоге, что-то сонно пробормотав, мужчина перевернулся на спину, а Люсиль воспользовалась моментом и скатилась с кровати. На молоточки в голове, отзывающиеся на каждое движение, она старалась не обращать внимания. Затаилась, прислушалась: дыхание не сбилось, глубокое и ровное, значит, не проснулся. Хорошо. Можно будет избежать позорных объяснений. Платье — темно-синее, простое и удобное, с юбкой до колена и скромным квадратным вырезом, — нашлось по пути от кровати до двери, неаккуратно сброшенное на пол, где-то между мужскими брюками и рубашкой. Один чулок нашелся под кроватью. Второго нигде не было видно, так же, как и серого рюкзака. Забыла в баре?.. Корсет-бюстье, невесомый и удобно поддерживающий грудь, выглядывал из-за крайней подушки, на которой мужчина вроде и не лежал, так что Люсиль попробовала корсет аккуратно вытянуть, не тревожа мужчину, но у того сбилось дыхание, и девушка решила дальше не рисковать. Ну и что, что корсет новый и стоит больше пропитой стипендии?..

Натянув платье, Люсиль выскользнула за дверь... пройдя вперед по коридору — к счастью, прямому, и выбирать направление не приходилось, — нашла ведущую вниз лестницу. На ступеньках обнаружился рюкзак, рядом с туфлями. Лестница привела в просторный холл. Не оглядываясь по сторонам, девушка схватила первый подвернувшийся под руку плащ в шкафу у входной двери и выскочила на улицу. Конечно, она бы и в платье вряд ли замерзла, погода стояла не по-осеннему теплая, вот только щеголять по улице посреди бела дня в мятом платье на голое тело не хотелось. А плащ она потом как-нибудь вернет... Или оставит себе в обмен на брошенный в спальне корсет. Оглядевшись на улице, Люсиль вздохнула с облегчением: район этот она знала, не придется ни блуждать потеряно, ни пытаться поймать такси. Если она не ошибается, то ей надо всего лишь дойти до конца этой улицы, свернуть налево, пройти еще пару домов — и будет дом ее хорошей школьной подруги. Сильви ушла вчера из бара довольно-таки рано, а сегодня собиралась заниматься наведением чистоты и красоты: есть все шансы застать ее дома. Было бы удачно — до общаги ехать через полгорода, а у Сильви можно и переодеться, и совета попросить, и на оставленную в баре голову пожаловаться...

Через четверть часа Люсиль уже утопала в нежно-зеленом диване гостиной подруги, а Сильви, миловидная блондинка с подростково-угловатой фигурой, из-за чего ее в лучшем случае принимали за первокурсницу, а то и вовсе школьницу, смотрела на подругу со всем возможным осуждением, какое только была способна выразить своими большими голубыми глазами. С расспросами, впрочем, не торопилась, решив сперва выполнить свой лекарский долг и облегчить страдания, а лишь затем приступать к пыткам.

— Что это? — подозрительно принюхиваясь, уточнила Люсиль, не спеша брать из рук подруги чашку с мутной бурой жидкостью.

— Антипохмелин, — пояснила Сильви. — Пей давай. Мне в прошлом году за него курсовую досрочно и без защиты зачли, между прочим.

Люсиль чашку взяла. На лекарском факультете, где училась Сильви, покутить от души действительно любили не только студенты, но и преподаватели. Преподаватели — все действующие лекари — пожалуй, что и больше. Говорят, от того, что боль каждого пациента через себя пропускают, и ежели не расслабляться время от времени, то и свихнуться недолго. Или людей возненавидеть — а для лекаря это даже страшнее, чем просто умом тронуться.

Вкус антипохмелин имел отвратительнейший, и, с трудом допив, девушка даже задержала дыхание ненадолго. Зато не прошло и пяти минут, как в голове начало проясняться, молоточки в висках унялись и мушки перед глазами плясать перестали.

— Спасительница, — восхитилась Люсиль с улыбкой.

Сильви на улыбку не повелась, осуждение из взгляда не убрала.

— Теперь рассказывай, от кого ты такая красивая сегодня сбежала, — потребовала она, удобно устраиваясь в кресле напротив.

Под внимательным взглядом подруги Люсиль поежилась и, выдохнув, призналась.

— От Ива Лотри.

— Профессора Ива Лотри? — Сильви не сдержала удивления, вскочила.

Активно жестикулируя, будто иллюстрируя рвущиеся с языка, но так и не произнесенные ругательства, блондинка прошлась вдоль дивана в одну сторону, потом в другую, едва не споткнулась об журнальный столик, и, вновь обернувшись к Люсиль, заключила:

— Да ты с ума сошла!

После чего таки вспомнила, что девушка она спокойная и рассудительная, и добавила уже ровным голосом:

— Ладно, сейчас заварю чай, и расскажешь, как же тебя так угораздило.

Люсиль покаянно ждала в гостиной, понурив голову. Впрочем, вовсе не из-за ворчания подруги. Что бы Сильви ни говорила, на самом деле она всегда выслушает, всегда поддержит, и осуждать не будет. Но и мнение свое скрывать не станет.

К тому моменту, как блондинка ловко сгрузила на журнальный столик пузатый фарфоровый чайник в мелких ромашках, пару чашек и молочник из того же сервиза, похмельный туман в мыслях Люсиль рассеялся окончательно.

— Ну и как ты в постели профессора оказалась?

— В баре вчера столкнулись, — события вечера вспоминались нечетко, но и этого было достаточно. — Ребята, кажется, уже в клуб укатили, а мне в клуб не хотелось... Слово за слово... Помню, как пили на брудершафт. Обсуждали живопись. Потом начертание базовых рунических формул... Кажется, я что-то про их использование в плетениях Вирамма спросила... Ив предложил посмотреть в справочнике, а библиотека школы ночью не работает, а у него дома тоже есть справочники...

— Ив? — усмехнулась Сильви. — Ну так что, в справочник-то хоть заглянули? — уточнила насмешливо.

— Не поверишь — заглянули, — ответила Люсиль. — А пока я разглядывала плетение, Ив успел меня не только облапать, но и один чулок стянуть... так, теперь понятно, почему я его в спальне не увидела, — задумчиво протянула Люсиль, восстанавливая крупицы воспоминаний. — Ну а потом, понятное дело, я в долгу не осталась... Утром проснулась в его постели, прижатая его рукой. Корсет за подушкой оказался, не получилось вытащить, не разбудив.

— Все с тобой понятно, — вздохнула Сильви, отпивая заварившийся чай. — И все не как у людей — соблазнилась книжкой. А почему сбежала-то? Что, плох в постели?

Воспоминания заставили Люсиль зардеться.

— Ага, вижу, что нет.

— Просто не представляю, что теперь дальше делать. Вроде, ну, переспали, ну, с кем не бывает... Не хочу, чтобы это что-то меняло. И не знаю, как в глаза ему смогу посмотреть...

— Другой электив возьми.

— Поздно уже. Да и рунистика мне нужна просто кровь из носу. Ты вступительные к "серым" видела? Без рун в дипломе они даже на первый тур документы не возьмут.

— Дела-а... Но ведь и правда — подумаешь, переспали... осталась бы, поговорили бы, расставили бы все точки над "и" и разошлись. Чего сбегать-то понадобилось?

— Уже и сама не знаю....

-Ладно, горе мое луковое. Вы хоть предохранялись?

— Тьфу на тебя! — Люсиль возмущенно посмотрела на подругу, отставляя в сторону чашку.

Сильви сдержано улыбнулась, но развивать тему не стала.

— Лотри, по слухам, бабник еще тот, но вообще за учебу можешь не переживать. Ни проблем, ни поблажек он тебе устраивать не станет, не в его принципах...

— Ага, а спать со студентками принципы позволяют, — хмыкнула на это Люсиль.

— Сказала девушка, проснувшаяся в его постели, — не осталась в долгу Сильви. — Но вообще да, со студентками его часто замечают. Даже у нас полпотока до сих по нему вздыхает, хорошо, что кроме того электива Лотри у нас ничего больше не вел. Так бы, поди, не только обсуждали, где он и с кем его видели, но и планы по соблазнению строили.

— Хочешь сказать, что все в курсе внеучебных отношений Лотри со студентками? — изумилась Люсиль.

После школы Сильви, с детства мечатвшая о карьере лекаря, сразу поступила в Высшую школу незримых искусств, пожалуй, самый современный университет столицы для магически одаренных. Люсиль же предпочла Северную академию в городе Харза, где счастливо и проучилась пять лет... пока не стало понятно, что до ее выпуска вряд ли академия найдет преподавателя рунистики, раз сколько лет уже ищут и до сих пор не нашли. А для магистратуры, о которой Люсиль грезила, предмет был обязательным. Поэтому, следуя совету своего научного руководителя, на свой выпускной год девушка перевелась в ВыШНИ, где электив по рунистике для большинства студентов проходил еще на втором курсе, — вот и получилось, что однокурсники Сильви по нему давно отучились, а для Люсиль же все эти слухи были еще в новинку.

— На показ профессор свои отношения не выставляет, в поблажках девушкам замечан также не был. Каких-то скандалов на этой почве я тоже не помню. Хотя, как знать, может потому, что наш курс с ним почти и не пересекался, — пояснила Сильви. — Так что очень похоже, что решишь сделать вид, будто ничего не было, профессор наверняка к твоему решению отнесется с уважением.

— Только я не уверена, что у меня получится, — вздохнула Люсиль.

— Только не говори, что ты в него влюбилась, — Сильви опять нахмурилась.

Люсиль отрицательно покачала головой, усмехнувшись. Нет, не влюбилась. Не больше, чем в любого другого хорошего преподавателя, требовательного, но ироничного, активного, щедро сдобряющего материал примерами из других курсов, повседневной жизни и собственного уникального профессионального опыта. Подумаешь, почти вписался в образ идеального профессора, сложившийся в голове девушки еще на первых курсах. И уж тем более не важно, что если бы электив не был ей так нужен для диплома, она бы не переживала так о нарушении ролей студентка-преподаватель, и, возможно, рискнула бы задуматься даже о продолжении... Но не для того она уезжала пять лет назад на север, не для того вернулась в столицу, чтобы скомпрометировать свою будущую карьеру из-за случайной ночи. Слишком многое зависит от того, сумеет ли она добиться своей цели. А поэтому она очень постарается сделать вид, что ничего не было. Сомнения?.. До среды, когда будет следующая пара по элективу, она от них избавится.

* * *

Весь день мысли Ива то и дело возвращались к девушке, которая так сладко стонала ночью в его объятьях, но утром не обнаружилась не только в кровати, но и в доме. Мысли эти были разными, и все вели к недоумению: почему, обычно чутко спящий, Ив не проснулся, когда Люсиль уходила? И, главное, зачем ей сбегать-то понадобилось? Причем именно что сбегать — оставленные девушкой детали нижнего белья были из недешевых, такими от скуки не разбрасываются. И зачем?.. Ив бы ее и завтраком накормил — как раз перед тем, как окончательно проснуться, вспоминал, остался ли у него тот восхитительный кофе из восточных колоний, — и такси бы потом вызвал, и, чего отрицать, в случае Люсиль предложил бы как-нибудь еще раз вместе выпить.

На традиционном воскресном ужине у друзей, супругов Рема и Марисы Дюпон, фирменный кролик в сливочно-пряном соусе немного отвлек Ива, но надолго внимания не удержал.

— Ладно, мальчики, оставляю вас секретничать, — собирая тарелки после ужина, со смешком заявила Мариса.

Рем тут же вскочил и, приобняв беременную супругу и нежно погладив ее уже заметно округлившийся животик, отобрал тарелки и поставил обратно на стол со словами "сами все уберем". Пожав плечами, Мариса щелкнула сначала мужа по носу, а потом и пальцами, от чего тарелки полетели на кухню самостоятельно.

— Дражайший мой супруг, довожу до вашего сведения, что я не фарфоровая кукла, а дипломированная силь, так что смогу и вас не напрягаясь перетащить в спальню, когда вас сморит благородными напитками, — проговорила Мариса, сложив на груди руки и оглядывая мужа строгим взглядом.

Смотрелось это презабавно: невысокая, даже до плеча мужу не достающая, пухленькая брюнетка с двумя растрепавшимися хвостиками, грозного впечатления не производила. Но Рем покорно понурил голову и пообещал работать над собой, потому что строгий и принципиальный профессор Дюпон, ректор ВыШНИ, недовольства которого все студенты боялись до обмороков, просто таки неприлично боготворил свою жену. И хотя познакомились они давным-давно, еще студентами, на боевом практикуме, где хрупкая на вид Мариса без видимого труда уложила высокого атлетичного Рема на лопатки, все двадцать лет совместной жизни Рем при каждом удобном случае носил супругу на руках и пылинки сдувал. Неудивительно, что с такой долгожданной беременностью любимой гиперзаботливость Рема только обострилась.

— Мне уже пора баиньки, а ты, — указательный палец уткнулся в рубашку Рема, — выясни, чего это Ив сегодня такой молчаливый, чтоб мне было, что у тебя завтра выпытывать.

Глядя на друзей, Ив даже чуть-чуть позавидовал той гармонии и взаимопониманию, какие им удалось сохранить и через столько лет.

Проходя мимо, Мариса взъерошила ему волосы, поцеловала в щеку и шепнула "если надо — коньяк в серванте". Ив на это только вздохнул: если даже Мариса так настойчиво предлагает ему выпить, значит, выглядит он и вправду неважно.

— Риса права, ты сегодня сам на себя не похож, — заметил Рем, проводив жену до дверей столовой и вернувшись за стол. — Выкладывай.

— Да что выкладывать?

— О чем задумался, то и выкладывай.

— Думаю о девушке, сбежавшей от меня утром, — признался Ив.

— Сбежавшей? Что, ты был настолько плох ночью? — притворно ужаснулся Рем с усмешкой. — Ну, и какому факультету мне премию выписать за воспитание высоких стандартов?

Амурные успехи профессора Лотри среди студенток секретом для ректора не были, но так как проблем для школы ни разу не создавали, то и шутил ректор на эту тему с удовольствием.

— Мне тогда можешь и выписать, за электив, — в тон другу ответил Ив.

Веселье с Рема как ветром сдуло.

— Только не говори, что из твоих нынешних. Хоть совершеннолетняя?

Вопрос был не из праздного любопытства: электив по руническим плетениям брали в основном второкурсники, среди которых большей части двадцати еще не исполнилось.

— Спросил бы уж сразу имя, а то все наводящие вопросы вокруг да около, — Ив невесело усмехнулся. — И я б тогда тебе ответил, что это Люсиль Эрве, шестой курс проектно-инженерного.

— Эрве... знакомо звучит. А! Точно же, дипломница Марка из Северной академии, помню ее документы о переводе. Хорошие документы.

— Да и девочка хорошая...

— Может, стипендию ей повысить? — прищурившись, протянул задумчиво Рем. — За моральный ущерб, так сказать. А то почти ради тебя и переводилась, а тут такое разочарование...

— Что значит, ради меня? — заинтересовался Ив.

Нет, со знакомства с группой он помнил, что Люсиль восполняла пробелы в прошлом обучении, но о причинах перевода в курсе не был.

— Да у них там на севере рунистов нет, лет десять уже как. То погибают, то пропадают... читать совсем некому. Так что как-то так, — Рем поставил локти на стол и, сцепив пальцы в замок, уперся в них подбородком. — А расскажи мне о ней, — попросил он, глядя на Ива тем прямым испытующим взглядом, что так эффектно получался благодаря светло-серому оттенку глаз и от которого студенты на экзаменах умудрялись вспоминать и то, чего не знали.

— Она хорошая девочка, — с улыбкой повторил Ив.

За столько-то лет дружбы к тому самому взгляду Рема он давно выработал иммунитет.

— Да и зачем рассказывать? — добавил после небольшой паузы. — Может, она спешила и просто не хотела меня будить. А может, решила сделать вид, что ничего не было. Или напридумывала себе какой-нибудь ерунды, как женщины это умеют... А может и правда так во мне разочаровалась, что постеснялась в этом признаться, — под конец перечисления Ив криво усмехнулся.

— И какой бы вариант устроил тебя? — все же зацепился Рем.

— С ерундой и разочарованиями разбираться бы не хотелось, с остальным... жить можно.

Глава 2. Сплетни и сплетники

Сильви ошиблась в одном: личную жизнь профессора Лотри обсуждают не только студентки всех специальностей и курсов, но и преподавательницы: Люсиль убедилась в этом утром понедельника. До обеда у нее не было ни лекций, ни семинаров, так что она собиралась поработать над проектом для диплома. За те пять минут, которые занимает дорога от ворот кампуса до лаборатории, Люсиль поймала на себе с десяток любопытных взглядов, но предпочла списать их на отлично сидящий кремовый костюм. Вот только Кармилла — секретарь кафедры, заметившая ее у коридора к занимавшим отдельное крыло лабораториям факультета, — разрушила хрупкую иллюзию первым же вопросом:

— Доброе утро, Люси! А ты правда в субботу из бара ушла с Ивом Лотри?

Люсиль старательно изобразила непонимающий взгляд в ответ.

— Ой, дорогая, не надо смущаться! Тебе так повезло, так повезло, это же такой мужична... — продолжила Кармилла. — А у вас уже что-то было? А он правда так хорош, как говорят?

Люсиль мысленно закатила глаза. С Кармиллой за прошедший месяц они лишь вежливо здоровались, когда Люсиль приходила поработать в лаборатории, иногда перекидывались парой общих фраз про погоду, но ничего более. Сейчас же, взяв Люсиль под локоток и добавив в голос заговорщицких ноток, девушка вела себя так, как со своими подружками, когда те заходили позвать ее обедать.

— Меня что, серьезно в девушки профессора записали? — перебивая щебетание Кармиллы, ужаснулась Люсиль. — Он же старше раза в два! Это даже если забыть, что профессор. Ну видела я его в баре, может, парой слов перекинулись... Но уезжать вместе? Это кто ж так перепил, чтобы такое привидилось?

Люсиль старалась, чтобы ее голос звучал уверенно и чуть-чуть насмешливо, холодея внутри. Вот только стать звездой местных сплетен ей и не хватало для полного счастья!.. А с другой стороны, это лишь подтверждает, что сделать вид, что ничего не было — лучший возможный выход.

— Если ты так говоришь... — неуверенно протянула Кармилла, но тут же воспряла духом. — Хотя ты подумай, со стороны оно ведь всегда видней. Ах, вы были бы такой красивой парой! Молодой профессор и его талантливая студентка... это же так романтично!..

Кое-как отвязавшись от Кармиллы, — которая, видимо, все свободное от работы время почитывала любовную беллетристику, иначе с чего бы такие рассуждения? — Люсиль спряталась в студенческой лаборатории, как всегда совершенно безлюдной с утра, и даже достала свои черновики. Вот только до диплома мысли так и не дошли, закрутившись вокруг прошедших выходных и возникших сплетен. Кто-то же действительно должен был их увидеть вместе и растрезвонить по кампусу? И Люсиль очень надеялась, что если она правильно будет себя вести, то слухи быстро сойдут на нет и никаких неприятностей ей не доставят. Заработать славу любовницы профессора в ее жизненные планы совершенно не вписывалось...

За обедом Сильви сочувственно потрепала подругу по плечу, но больше тему слухов затрагивать не стала.

В столовой, как всегда в понедельник, яблоку негде было упасть: в начале недели студенты усиленно делали вид, что прилежно учатся, но запала половины не хватало даже до пятницы, а уж по субботам школа и вовсе казалась почти вымершей. С трудом найдя свободный столик, девушки быстро перекусили, взяли кофе на вынос и поторопились сбежать подальше от шумной толпы. Сад за корпусом лекарей подходил для этого идеально: самим лекарям он надоедал до отвращения на парах по ботанике, остальные же студенты туда заходили редко, чтобы случайно не попасться лекарям на роль лабораторной мышки. Дружба с Сильви обеспечивала Люсиль, в некотором смысле, иммунитетом от исследовательских домогательств...

— А я вчера вечером тему для диплома нашла, — поделилась Сильви, едва девушки устроились на любимой скамейке между кустами черемухи и зарослями календулы. — Только мне ее в четверг надо будет представить на утверждение, иначе назначат тему от кафедры... Можешь себе представить, какие они все скучные. С них станется утопить в занудстве, или попросить улучшить вкус антипохмелина, — вздох подруги был непритворно печален. — Так что нужна твоя помощь.

— С антипохмелином? — усмехнулась Люсиль.

— Ты же у нас пока в любом случае трезвенница, — строго заметила блондинка, на что Люсиль послушно кивнула. — А для диплома я хочу доработать состав для изменения цвета глаз.

— В чем помогать? Надеюсь, не мышкой? — подозрительно спросила Люсиль.

— Мышкой, — созналась Сильви и тут же поспешила добавить, — но ты не думай, все безопасно! У меня есть образцы проверенного состава, от аспирантов остался, и мне просто надо его на ком-то применить и сделать пару измерний, для обоснования темы.

— И во что ты меня раскрашивать собираешься? — смиренно уточнила Люсиль.

— В голубой, в него твой сложнее всего увести, и больше нужных мне замеров получится.

Сильви была одним из немногих людей, кому Люсиль доверяла безгранично и безусловно, да и знала достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что рисковать чужим здоровьем подруга не станет.

Про капли, меняющие цвет глаз, Сильви уже как-то рассказывала пару лет назад, выбирая для специализации кафедру гармонии и красоты. На разработке красителя для глаз тогда несколько аспирантов докторские защитили, но в отличие от постоянно улучшаемых красок для волос, капли для глаз в производство так и не поступили. Так что эксперимент был интересен и самой Люсиль: ей было бы любопытно увидеть себя с голубыми глазами вместо обычных карих.

— Хорошо, завтра после обеда приду.

— Может, и переночуешь у меня? А то родители еще не вернулись и мне одной дома скучно, — пожаловалась Сильви.

— От тебя добираться через полгорода, а электив в среду первой парой.

— Мне так вообще всю неделю к первым парам, так что не переживай, не опоздаем. И еще время с утра останется дополнительные измерения сделать.

От последнего комментария Люсиль не могла не улыбнуться — и порадовалась за подругу, выглядевшую целиком поглощенной новой идеей. Уточнив, где и во сколько они завтра встретятся, девушка поспешила на семинар по незримой структуре минералов — предмет сложный, но обязательный и по специальности.

Лекции по минералам читал, пожалуй, зануднейший профессор инженерно-проектного факультета — профессор Клод Мерсе. Справивший в прошлом году юбилей с двумя нулями, заслуженный минеролог и артфактор, автор справочников и учебников. Со всех сторон выдающийся специалист — в том числе двухметровым ростом, разворотом плеч и обхватом живота, — но доступностью изложения не страдающий. Первый месяц лекций был посвящен вводной части: класификации минералов и видам естественных незримых структур — то есть в основном тому, что студентам-инженерам повторяют с четвертого курса на каждом втором предмете. И при этом группа с невероятным трудом пробиралась через нагромождения формул и комментариев профессора. С ужасом ожидая, что же будет дальше и как потом сдавать экзамен. Радовало одно: семинары и грядущие зимой лабораторные профессор скинул на своего аспиранта Алана, флегматично-терпеливо объяснявщего задачи столько раз, сколько требовалось студентам для понимания.

Обычно Алан открывал аудиторию минут за пять-десять до начала семинара, однако сегодня отчего-то задерживался, и Люсиль застала своих одногруппников у окна в коридоре. Одногруппников было четверо, так что одного подоконника им вполне хватило, чтобы комфортно разместиться.

— Привет, Эль! — первым поздоровался Серж, огненно-рыжий зеленоглазый парнишка, компенсировавший рост в полтора метра звучным басом, шумными шутками и задиристым характером. — Как субботу без нас догуляла?

И подмигнул так, со смыслом, что Люсиль поняла — вот он, источник так быстро разошедшихся слухов про нее и Лотри. Только что теперь с этой догадкой делать? В лоб спросить, что видел и почему об этом болтает направо и налево, практически то же самое, что подтвердить сплетню. Проучить, чтобы никогда о ней больше не сплетничал... это еще надо придумать, как.

Марк и Сэм с жадным любопытством ждали ответа девушки, Вик, который субботнюю вечеринку пропустил, многозначительно хмыкнул.

— Во-первых, я уже говорила, что мое имя не сокращается, — Люсиль позволила себе стащить Сержа с подоконника и заняла его место между Сэмом и Марком. — Во-вторых, догуляла до воскресенья и полдня потом маялась от похмелья. Будем следующий раз там пить, напомните, что их фруктовые настойки — зло.

— Так эти балбесы тебя в баре одну бросили? — Вик, брюнет среднего роста, средней комплекции и интеллекта, но с повышенным чувством ответственности и упрямостью, подкрепил свой вопрос легким подзатыльником Сержу.

— Эй! — возмутился рыжий. — Была у Эль компания, когда мы уходили, причем такая, что мы бы там были лишними, да, Эль?

— Почему же? Вы, вроде, еще не настолько пьяны были, чтобы не суметь поддержать беседу и вызвать мне потом такси, — усмехнулась Люсиль.

— Ой, да ладно тебе. Хочешь сказать, что вы просто беседовали, а потом ты уехала домой?

Девушка мысленно раздраженно зарычала, но лишь растянула губы в улыбке. Вот уж точно, даром, что парни, сплетники покруче иных девчонок. И чего так прицепился?

— Именно это я и говорю.

Марк и Сэм, блондины, похожие друг на друга как братья и, насколько Люсиль знала, друзья не разлей вода с первого курса, одновременно похлопали девушку по плечам, от чего она едва не улетела с подоконника.

— Не обращай на него внимания, — посоветовал Марк. — У Рыжика пунктик против Лотри, профессор у него, можно сказать, девушку увел, вот Рыжик до сих пор и бесится.

Серж покраснел до корней волос и запыхтел как закипающий чайник, но смолчал, только обижено отвернулся.

— Да и вообще нас это не касается, — подхватил Сэм.

И вовремя — к аудитории торопливо приближался Алан.

— Шестой курс, чего сидим, кого ждем? Давно б уже на кафедру за ключом сбегали, — пожурил их Алан, открывая аудиторию.

Дождавшись, пока все рассядутся и достанут тетради, скомандовал:

— Эрве к доске, разберем домашнюю задачу, и продолжим сегодня расчеты для кварца.

Семинар прошел спокойно. Серж в сторону Люсиль даже не смотрел, Вик попеременно подглядывал то в ее решение, то в расчеты Сэма, а Марк исследовал границы терпения Алана, переспрашивая все подряд минимум по три раза. Алан только усмехался снисходительно и повторял объяснения. Впрочем, задачи были скорее длинными, чем сложными, и хотя на дом осталось аж шесть задач вместо обычных трех, Алан в конце семинара даже похвалил группу.

Лекция по упругим структурам и семинар по взаимодействиям стихий, сдвоенный со зримым факультетом, прошли обычно. И хотя Люсиль то и дело ловила на себе косые любопытные взгляды — в основном от девушек, — но открыто со сплетнями больше не сталкивалась.

Глава 3. И как будто мы знакомы с ней даже

В среду утром Ив был сонным и раздражительным: чудесный колониальный кофе дома закончился, в кафетерии школы кофе был разве что терпимым, а ночью Ив спал в лучшем случае часа три — заработался допоздна над манускриптом из Хальгарда. И с удовольствием продолжил бы работу над манускриптом после еще пары часов сна... Вот только первой парой надо было идти к студентам, и ладно бы на спецсеминар с магистрантами, которые с радостью бы поддержали обсуждение хальгардской письменности вместо заданных им охранных формул. Нет, первой парой сегодня стоял электив с желторотыми второкурсниками, с которыми надо разбирать пока самые-самые основы... и в этой же группе училась Люсиль. Еще неделю назад Ив отметил бы этот факт с улыбкой — бойкая умная девушка, которой кругозор и знания по другим предметам позволяли задавать интересные вопросы, часто выходящие за рамки курса. Последние пару занятий Ив даже готовил с нарочитыми "дырами", рассчитывая использовать любопытство девушки на пользу нужному материалу, хотя в результате и не смог предсказать всех ее вопросов. Но это — неделю назад. Сегодня мысли о Люсиль беспокоили: они еще не встречались с памятного утра, и Ив мог лишь гадать, как девушка себя поведет.

В аудиторию Ив зашел, когда студенты уже расселись и приготовились к занятию. Бегло оглядев, отметил, что все восемндацать на месте... и застыл, встретившись с голубыми глазами эффектной брюнетки. Девушка опустила взгляд сразу же, а Ив на пару мгновений забыл тему — и не мог бы поклясться, что ему не померещелось. Вот только когда? В субботу, когда глаза Люсиль согревали молочной карамелью, или сегодня, когда обжигали ледяной прозрачностью, делая девушку едва узнаваемой?..

Взяв себя в руки, Ив начертил на доске руны "иша" и "рона" и объявил:

— Сегодня мы разберем оставшиеся две чистых руны, в пятницу пройдем еще раз по всему алфавиту, и на следующей неделе будет контрольная работа. Вопросы?

Волей-неволей останавливаясь взглядом на Люсиль — убедиться, что новый цвет глаз не иллюзия, — Ив не мог не заметить, как девушка пролистала конспект назад, поглядывая на доску, недовольно нахмурилась, как приготовилась поднять руку... но в последний момент одернула себя. Ив ожидал ее вопроса — та Люсиль, к которой он привык за прошедший месяц, такой откровенной провокации пропустить не могла... но сейчас спрашивать ничего не стала. Вместо этого быстро написала что-то на полях и придвинула тетрадь сидящему рядом Джейду, второкурснику со зримого факультета. Парень послание прочитал, тоже нахмурился, почесал левое ухо и руку поднял.

— Профессор, а разве нам не пять рун осталось? — и уточнил, снова взглянув в записку девушки, — Еще "неру", "тиу" и "шену"?

— Хороший вопрос, — кивнул Ив.

Остальные студенты подобрались заинтересовано, часть из них тоже полистали свои конспекты, но, не найдя даже упоминания этих трех рун, выжидательно уставились на профессора.

— Из алфавитных чистых рун мы еще не разбирали только "иша" и "рона", — продолжил Ив, указывая на руны на доске. — А вот почему к чистым рунам нельзя отнести ни "неру", ни "тиу", ни "шену", хотя они действительно базовые для многих плетений и их часто относят к алфавитным, посмотрим в конце занятия.

...если к концу пары не забуду, — добавил Ив про себя. То и дело ловя льдистый взгляд Люсиль, к середине объяснений про "иша" — руну последствий, и "рона" — руну пути, он уже не был уверен, что алкоголь и работа допоздна по-прежнему обходятся без последствий для его рассудка, а воспоминания не сбиваются с пути реальности.

Занятие шло тяжело. Нет, с лекционной его частью проблем почти не было — студенты послушно все конспектировали, тщательно перерисовывали с доски примеры уже хорошо известных им плетений, в которых прослеживается влияние изучаемых рун, и даже почти не отвлекались на разговоры: то ли потому, что еще не проснулись, то ли потому, что почти все учились на одном факультете и знали, что успеют наговориться на следующих парах. Чем в этом году его электив так приглянулся зримому факультету, Ив не представлял, но искать новые примеры плетений, более понятных именно стихийникам и силовикам, было интересно. Хотя когда сегодня эти самые стихийники не распознали упрощенный каркас воздушной стены, приведенный в пример использования перевернутой "иша", Ив с трудом удержался от язвительных замечаний.

На семинарской части Ив наблюдал, как Люсиль открыто улыбается Джейду, и хмурился. Конечно, задание было для работы в парах, и эти двое с самого начала были хорошей командой... вот только раньше столь очевидного флирта между ними не было. И Люсиль за всю пару так и не задала ни одного вопроса, то просто опуская глаза едва встретившись с Ивом взглядом, то подсовывая записки Джейду — и уже тот озвучивал вопросы девушки. Под конец занятия и новый цвет ее глаз, притягивающий внимание, и это ее смущение, и откровенный флирт с одногруппником неожиданно раздражали больше, чем Ив мог от себя ожидать. Списать это раздражение на недосып и плохой кофе не получалось...

Закончив последнее задание, минут за десять до конца пары, Люсиль отлистала пару страниц конспекта и показала тетрадь напарнику. Джейд тут же поднял руку и, дождавшись разрешающего кивка, напомнил:

— Профессор, так что там с "неру"?

Стерев схемы плетений, Ив размашисто начертил три руны.

— Основное значение руны "неру" — отрицание. Теоретически, ее совместное использование с чистыми рунами эквивалентно использованию перевернутых рун.

Ив не без удовлетворения заметил, как вскинулась Люсиль, и продолжил провокацию.

— Теоретически. Практически же, с чистыми рунами ее не комбинируют, только иерархические плетения или многоступеньчатые связки.

Люсиль нахмурилась и поджала губы, смотря на Ива явно неодобрительно. Но руку для вопроса поднимать все равно не стала.

Выдержав небольшую паузу, Ив улыбнулся:

— Впрочем, тут бы любой инженер меня поправил, что "неру" прекрасно комбинируется с чистыми рунами в плетениях Вирамма... но только в значении "завершение".

Группа синхронно повернула головы в сторону Люсиль, единственной, кому в этой комнате могло подойти определение "инженер". Девушка опустила глаза в конспект и показательно-медленно вывела в нем последнюю фразу.

— К чистым рунам "неру" не относят, потому что ее значение не зависит от тех рун, с которыми ее сплетают, "неру" меняет свое значение в зависимости от способа связки.

— То есть, не важно, с кем, а важно, как? — уточнил Джейд, на этот раз без подначек от Люсиль.

— Именно, — подтвердил Ив. — То же самое относится и к "тиу", руне повторения, и к "шену", руне прерывания. Хотя вы легко можете видеть, что по форме эти руны не отличаются от чистых, точно также являются односоставными, и исключать их из рунического алфавита было бы неразумно. Однако особенности использования требуют их разделения с чистыми рунами. Пока это, наверное, не очень понятно, но мы вернемся к этому вопросу, когда будем разбирать способы связывания рун и формул.

Нестройный хор голосов выразил согласие с таким планом действий.

Напомнив, что в пятницу будет повторение всего алфавита, а в среду — контрольная работа, Ив отпустил студентов. Люсиль выскользнула из аудтории одной из первых, не оставив Иву времени окликнуть ее и задержать на пару минут — а ведь он собирался после пары вернуть ей забытые вещи. Что ж, придется ее корсету полежать в ящике его стола еще пару дней...

* * *

Глаза Люсиль даже к концу первой пары не вернули родного цвета. Не то чтобы Люсиль была против, нет, результат ей нравился, вот только она опасалась, как бы не появилось побочных эффектов. Сильви хоть и утверждала, что в ходе прошлых испытаний побочных эффектов выявлено не было, но не далее как вечером она же уверяла, что изменение цвета продлится не дольше шести часов. Пока, впрочем, чувствовала себя Люсиль прекрасно: зрение не ухудшилось, аллергии не возникло, голова шла кругом лишь от повышенного внимания окружающих. Ребята, с которыми она ходила на электив, забрасывали комплиментами, девочки интересовались доступной палитрой и требовали познакомить с авторами волшебных капель.

Даже Ив, — профессор Лотри, поправила себя Люсиль, — обратил внимание на изменения. Хотя в последнем девушка уверена не была: всю пару просидела как на иголках, избегая встречаться с профессором взглядом, и так и не решилась задать ни одного вопроса. Казалось бы, чего уж проще: вести себя как обычно, думать только о новом материале и улыбаться Джейду, который всю пару с нее глаз не сводил? Но стоило посмотреть в сторону профессора, и вспоминались вовсе не руны, а ощущение его обнаженного торса под ее пальцами. Люсиль попробовала сосредоточиться на схемах начерченных на доске плетений... но тут же вспоминала узоры, которые уже его пальцы выводили на ее коже. Только и оставалось, что мысленно благодарить Сильви за одолженную утром пудру, скрывающую горящие от смущения скулы.

К концу же пары к смущению добавилась и хорошая такая порция обиды: Люсиль не списала бы на собственную мнительность все те отсылки к их разговору в баре, которые прозвучали в комментариях профессора Лотри о руне "неру". И пусть и сама понимала, сколь глупа и иррациональна такая обида, ничего поделать с ней не могла.

Сбежав из аудитории едва пара закончилась, Люсиль прокручивала в голове последние минуты занятия и представляла, как бы могла описать случившееся Сильви и как бы подруга это прокомментировала. К сожалению, сама Сильви сейчас была слишком занята, чтобы действительно вывалить на нее эти переживания. Нет, вытащить ее с семинара возможно, но Люсиль не считала такой повод достаточно значимым. Зато представлять беседу с подругой и проговаривать в голове ответы ее голосом оказалось удобным способом взглянуть на ситуацию со стороны. Так что на полпути к кафетерию Люсиль успокоилась, найдя разумное и приемлемое объяснение: Ив Лотри просто провоцировал студентов к дискуссии, самым обычным образом начиная с оспариваемых утверждений. А любые отсылки к ней лично — надуманы. Не виноват же профессор, что на этом элективе она одна с инженерно-проектного? Да и можно найти тысячи причин, зачем в качестве примера приводить используемые лишь инженерами плетения Вирамма, а не, скажем, знакомое стихийникам прерывание схемы левитации.

Увлекшись мысленной беседой, Люсиль совершенно прослушала, что ей всю дорогу от аудитории до кафетерия говорил Джейд. Очнулась только от прозвучавших вопросительных интонаций.

— Извини, что-то я совсем задумалась. Можешь повторить? — попросила она с самым покаянным видом, на какой была способна.

— Со всеми бывает, — Джейд добродушно усмехнулся и протянул девушке чашку с кофе.

Когда он успел его заказать, тоже прошло мимо сознания Люсиль. Чашку она приняла с благодарностью и поспешила сделать первый глоток.

— А спрашивал я, какие у тебя планы на ланч, — повторил Джейд и на вопросительное ожидание девушки пояснил, — у нас сегодня лекцию после обеда отменили, так что в кои-то веки смогу нормально пообедать. Составишь компанию?

Люсиль понимающе улыбнулась: она уже успела наслушатся, что, в отличие от выпускников, студенты младших курсов часто бегали между корпусами с лекции на лекцию, потому в лучшем случае на ходу сгрызали сэндвич из кафетерия.

— Я в лаборатории буду, заглядывай, как освободишься, — ответила Люсиль.

Почему бы и не пообедать вместе? Профильных семинаров сегодня нет, так что одногруппники-инженеры вряд ли даже на территории кампуса появятся, Сильви еще не осводобится, а обедать в компании Джейда всегда весело.

Джейд Маре, как и большинство студентов электива по руническим плетениям в этом семестре, был второкурсником зримого факультета: факультета силовиков и стихийников, — словом, всех тех, чью работу с незримым можно увидеть невооруженным глазом. На чем специализируется Джейд, Люсиль не спрашивала.

Несколько лет после окончания средней школы и до поступления в высшую Джейд путешествовал, а потому ныне был старше своих однокурсников и лишь на год младше Люсиль. Открытый, добрый, с широким кругозором — во многом именно благодаря путешествиям — парень умел располагать к себе людей. Хотя и жаловался, что с большинством однокурсников ему скучновато. Неудивительно, что на элективе он и Люсиль почти сразу нашли общий язык.

— Тогда зайду за тобой через два с половиной часа, — Джейд бесшабашно улыбнулся, допил свой латте одним глотком и, перед тем, как поспешить на следующую пару, поцеловал Люсиль.

Правда, целомудренно в щеку... но близко-близко, практически в уголок губ. Люсиль медленно выдохнула, растеряно глядя Джейду в след, и отчаянно желала, чтобы ей показалось.

Глава 4. Случайности не случайны

Перед лабораториями Люсиль перехватила довольно улыбающаяся Кармилла.

— Люси, дорогая, хочешь чаю? — защебетала девушка, подхватывая Люсиль под руку и ведя в сторону секретариата. — А ты помнишь, что завтра списки на практику вывесят? А приказ о назначениях ректор уже подписал, — добавила она, понижая голос.

В зависимости от факультета, практика проходила по-разному. У лекарей — еще с третьего курса, непрерывно, три-четыре часа в неделю и по распределению в городских госпиталях. Силовики и стихийники перед выпуском традиционно стажировались в Управлении Правопорядка — как наиболее вероятным местом их будущего трудоустройства. Теоретики, менталисты и инженеры могли выбирать: найти себе подработку на стороне, имеющую хотя бы отдаленное отношение к специальности, либо подрядиться в ассистенты профессорам школы. Люсиль выбрала второй вариант: искать стажировку по нынешней специальности ей было не интересно, по будущей — до поступления в магистратуру невозможно. Так что к обязательной для выпускников практике она отнеслась как к неизбежному злу и, подавая месяц назад заявление на проведение ее в стенах ВыШНИ, список предпочитаемых руководителей Люсиль оставила пустым. Конечно, идеальным вариантом была бы практика под началом руководителя дипломной работы — но ее дипломный руководитель остался в Северной академии.

Если бы не Кармилла, Люсиль и не вспомнила бы, что списки на практику должны появиться завтра — до непосредственного начала практики оставалось еще две недели, достаточно времени, чтобы выяснять детали и утрясать организационные вопросы. Но раз Кармилла так горит желанием поделиться информацией — почему бы и не удовлетворить разумное любопытство? Позволив усадить себя на кресло для посетителей в секретариате, Люсиль терпеливо дождалась, пока Кармилла откроет папку со свежими приказами.

— Но это только между нами, — предупредила секретарь, придерживая папку.

Люсиль понятливо кивнула и заверила, что разумеется, и что она очень благодарна, и ценит, и вообще невероятно рада узнать все на день раньше. Кармилла протянула папку, раскрытую на приказе "О назначении руководителя практики для студентки Люсиль Эрве". И посмотрела на Люсиль испытующе, с любопытством ожидая реакции.

Реакция не заставила себя долго ждать. Дочитав до фамилии свеого руководителя, Люсиль окаменела и вежливая улыбка сползла с ее лица. Все выстроенные логические объяснения, все заверения в собственной мнительности разлетелись вдребезги. Потому что руководителем ее практики значился профессор Ив Лотри. Какой, во имя незримого, из него руководитель для будущего инженера-проектировщика?! Он же лингвист и историк!.. Медленно выдохнув, Люсиль дочитала документ до конца и помрачнела еще больше: судя по дате, подпись напротив "с приказом ознакомлен" назначенный руководитель поставил в понедельник.

Кармилла неотрывно следила за выражением лица Люсиль и выглядела так, будто едва сдерживает рвущиеся на язык вопросы. Люсиль, оторвав взгляд от документа, с трудом заставила себя снова улыбнуться и ровно спросила:

— А кто курирует нашу практику?

В глазах Кармиллы загорелся азартный огонек.

— Распредлением и отчетами занимается мадам Селеста Антес. И раз ты про это не знаешь... — протянула Кармилла задумчиво, но тут же сменила тон на восторженно-романтический. — Получается, это профессор позаботился? Как же я тебе завидую, Люси! И вы теперь сможете проводить больше времени вместе...

— Да нет между нами ничего, сколько повторять можно? — недовольно перебила Люсиль, но секретаря это не смутило.

— Это ты думаешь, что нет, — заявила она. — А он тебя вон как завоевывает. Ты просто не имеешь права упускать такого мужчину, тем более что он так тобой заинтересовался. Умный, заботливый, предусмотрительный. А ты такая неприступная, но я верю, что он сумеет отогреть твое ледяное... — Кармилла резко замолчала и посмотрела на Люсиль в упор. — К слову про лед, что у тебя с глазами? Понять не могу, что, но что-то изменилось.

— Ничего особенного, — отмахнулась Люсиль. — Так где, говоришь, кабинет мадам Антес?

— Ой, поблагодарить хочешь? Между нами говоря, мадам Селеста та еще грымза. Даже не ожидала от нее такого человеческого поступка. Помочь влюбленным обрести единение... ах, как же я тебе завидую! — в знак умиления, Кармилла промокнула платком уголки глаз от несуществующих слез. — Конечно, за такую помощь я бы ее тоже поблагодарила. Говорят, она белый шоколад любит. А кабинет — в главном корпусе, административное крыло, третий этаж.

— Спасибо, Кармилла, ты чудо.

Люсиль поспешила в главный корпус, перед этим рассыпавшись перед Кармиллой в тысячах благодарностях и уверив под конец, что если у них с профессором что-то да вдруг когда-нибудь, то она непременно, а как же иначе, не оставит секретаря страдать без информации из первых рук.

На третьем этаже административного крыла Люсиль была лишь однажды, перед началом учебного года, когда заверяла свои документы о переводе у ректора. С самим ректором, впрочем, девушка не встречалась — оставила бумаги у его секретаря, и на следующий день забрала свой экземпляр уже у Кармиллы. Просторный холл, удобные диваны и шесть массивных дверей с золочеными табличками. Любимое место особо талантливых студентов и ночной кошмар талантливых в неприятностях — кабинеты ректора, проректоров по безопасности, научной и учебной работе, главы дисциплинарного коммитета и руководителя отдела трудоустройства выпускников — по совместительству, куратора внутришкольной практики мадам Селесты Антес. Частыми посетителями этажа становились либо студенты, которым прочили большое будущее... либо те же студенты, сотворившие не менее большую глупость или устроившую маленькую катастрофу. Сэм рассказывал, как он и Марк выдержали в прошлом году серию воспитательных бесед почти в каждом из кабинетов после случайного пожара в лаборатории. Почти — потому что отдел трудоустройства взрывом не заинтересовался, а проректор по науке, профессор сив — стихийного искусства воспламенения, предложил оформить происшествие в виде отчета по курсовому проекту. Устроить пожар в защищенной от огня лаборатории, не обладая склонностью к стихиям — Люсиль навскидку назвала бы четыре способа сделать это, но все потребовали бы длительной подготовки и дорогих редких артефактов в помощь. Сэм и Марк же всего лишь нашли дыру в защите лаборатории и решили проверить, что из этого выйдет.

И если Люсиль не была уверена, отнести пожар в число катастроф или глупостей, то относительно себя она не сомневалась: ее на третий этаж привела большая глупость, самая большая глупость в ее жизни. Оставалось только порадоваться, что Люсиль успела застать мадам Антес до обеденного перерыва, и что она согласилась принять девушку без предварительной записи. Глядя на эту строгую, роскошную женщину, терпеливо выслушавшую претензию об ошибке в распределении, Люсиль не могла понять, за что Кармилла нарекла мадам грымзой.

— Ошибки нет, — найдя копию заявления Люсиль и назначение руководителя, ответила мадам Антес. — Ваша квалификация и специальность полностью соответствуют требованиям позиции.

— Но... — Люсиль растерялась.

— Ничем не могу помочь, — отложив бумаги в сторону и сцепив пальцы в замок, мадам посмотрела на Люсиль. — Вам повезло, что вы получили место, в этом году было очень много заявлений.

— И нет совсем никакой возможности сменить руководителя?

— Увы, все позиции внутришкольной практики заняты.

— Вы уверены?

Мадам Антес тяжело вздохнула.

— Если хотите отказаться от практики, у вас есть время до понедельника написать заявление на утверждение иного места прохождения практики. В школе все позиции заняты. А теперь, мадемаузель Эрве, пожалуйста, не тратьте больше мое и свое время.

И снова пустой пугающий холл с шестью массивными дверьми. Люсиль с трудом подавила желание хлопнуть дверью. Ничем не может помочь! Будто не она поучаствовала в создании этой глупой ситуации! Как есть грымза! Как можно было назначить инженеру руководителем лингвиста, и говорить после этого, что это она тратит время?! Это... да это непрофессионально!

Блик привлек внимание Люсиль. Оглянувшись, она увидела табличку кабинета ректора прямо перед собой. Точно, ректор! Если ее отказывается услышать тот, кому по должности положено, надо пожаловаться выше! А кто выше тех, чьи кабинеты на третьем этаже? Именно, только ректор!

Не раздумывая, Люсиль рванула на себя дверь и, неловко споткнувшись о порог, буквально ввалилась внутрь приемной.

— Вам назначено? — недовольно поинтересовалась из-за стола секретарь ректора, мадам Надин.

Эту сухонькую, низенькую, вечно недовольную старушку Люсиль помнила с прошлого своего посещения третьего этажа, и в этот раз также непроизвольно вздрогнула и отступила на шаг назад. Всем своим видом — съехавшими на кончик носа полукруглыми очками на медной цепочке, губами, сжатыми в тонкую линию, нахмуренными бровями, — мадам Надин выражала как решимость до последнего отстаивать покой своего начальника, так и готовность обрушить все кары на любого нарушителя. Люсиль стушевалась и уже готова была отступить, когда в спину ее подтолкнула закрывшаяся было дверь, впуская в приемную сначала два смеющихся мужских голоса, а следом и их обладателей — профессоров Дюпон и Лотри...

* * *

Столкнувшись с Ремом на лестнице, Ив громко высказался проклятиями в адрес собственной удачи: он искренне надеялся разминуться сегодня с другом, чтобы с чистой совестью запереться в лаборатории, продолжить разбор хальгардского манускрипта и выкинуть из головы прилетевшее приглашение на обед с попечительским советом Школы. И не мог Рем задержать деканов на планерке на каких-то пять минут дольше?..

— Не мог. Мне, знаешь ли, моя голова еще дорога, — с наигранным трагизмом ответил друг. — Варст уже всерьез планировал призвать на нее громы и молнии.

— Это за что ж он так? — заинтересовался Ив.

Почтенный профессор Варст, декан зримого факультета, обладал на диво уравновешенным характером, за долгие годы профессорства и деканства воспитав в себе недюжее терпение и снисходительность к окружающим. К Рему, которого помнил еще студентом, Варст и вовсе относился покровительственно и на любых официальных встречах подчеркнуто соблюдал субординацию. За что он мог бы обрушить на ректора силу стихий, Ив, державшийся подальше от любых административных вопросов, представить не мог.

— Привычные разногласия по балансу практических и теоретических модулей у зримых, — Рем усмехнулся. — Тебе, кстати, ему лучше на глаза пока не попадаться, он как раз сегодня на твоих элективщиков жаловался, что забиваешь детям голову теорией, они потом схемы выплести нормально не могут, пока в справочник элементов по десять раз не заглянут.

— Думать полезно, — назидательно заметил Ив.

Если после его курса студенты пытаются не только повторить известные схемы, но и разобраться, почему это работает — значит, не зря он им этот курс читает.

— А на практике надо не думать, а делать, — возразил Рем, подражая интонациям Варста, и мужчины рассмеялись.

Ив толкнул дверь в кабинет друга... и резко замолчал, столкнувшись в приемной с Люсиль. Девушка выглядела чем-то расстроенной, но серьезной и решительной. Увидев Ива и Рема, она встрепенулась, в ее глазах — по-прежнему льдисто-голубых — мелькнула растерянность, но Люсиль быстро взяла себя в руки и выдала подобающее приветствие. Рем окинул ее взглядом — тем самым, фирменным, — и явно удовлетворился увиденным.

— Люсиль Эрве, если не ошибаюсь? — уточнил он с вежливой улыбкой.

Мадам Надин недовольно проборматала из-за своего стола:

— Не вызывали и не записана.

Рем успокаивающе кивнул своему секретарю, не спеша, однако, выпроваживать девушку за дверь. Мадам Надин недовольно поджала и без того тонкие губы, но спорить с начальством не стала. Ив, наблюдая за развитием сцены с почти болезненным любопытством, поймал себя на мысли, что вопрос, какие проблемы могли привести Люсиль к ректору, его тревожит. Понадеялся, что с девушкой не произошло ничего страшного. Да и что могло произойти за те полчаса, что прошли с конца электива?

— Вы ко мне по какому вопросу? — продолжил выяснять Рем.

— По вопросу смены руководителя практики, — твердо ответила девушка.

Рем на это неопределенно — то ли одобряюще, то ли недоверчиво — хмыкнул, потом задумался на пару мгновений и почему-то бросил на Ива любопытствующий взгляд. Ив ответил взглядом недоуменным: Люсиль не производила впечатление легкомысленной студенточки, которая бежала бы к ректору с глупостями, полагая, что главная функция ректората — лично разбираться с индивидуальными проблемами учащихся. Конечно, он не стал бы утверждать, будто бы успел хорошо узнать девушку, вовсе нет, но настолько ошибиться в ней не мог. Вряд ли бы она кинулась решать проблемы с руководителем наобум, да и кому бы пришло в голову отправить девушку с таким вопросом к ректору, а не к Селесте Антес? Не говоря уже о том, что списки с распределением еще даже не вывесили — по крайней мере, к Иву будущий подопечный-практикант еще не подходил договариваться о расписании.

— И почему вы пришли с этим вопросом ко мне? — спросил Рем, открывая дверь в свой кабинет и жестом предлагая Люсиль пройти внутрь.

— Потому что мадам Антес считает профессора... Лотри... подходящим руководителем для инженера, — ответ девушки прозвучал с заминкой, когда она оглянулась на означенного профессора.

Ив, входя в кабинет ректора вслед за девушкой, едва не споткнулся на ровном месте. Интересный поворот. И, судя по насмешливым взглядам, которые Рем на него кидал, не очень неожиданный для друга. Задумавшись, Ив вспомнил, что Селеста в самом деле пару дней назад просила подписать приказ о назначении руководителя практики. Но было это в тот самый момент, когда пришло подтверждение возраста и подлинности манускрипта из Хальгарда, и современные документы интересовали Ива меньше всего. Как оказалось — зря. Был бы чуть внимательнее, мог бы не допустить сегодняшней ситуации. Хотя кто знал?.. Из года в год его требования к практикантам оставались почти неизменными: высокие баллы по комплексным плетениям, замкнутым потокам и каллиграфии, навыки выполнения самостоятельных расчетов и знание основ незримой структуры материалов. Кем будет этот студент, с какого факультета, — Иву было откровенно все равно. Наверное, работай он с выпускниками, мог бы и лично кому такую практику предложить. Однако же электив был единственным предметом, который Ив вел не у магистрантов-лингвистов, так что в выборе практиканта он целиком и полностью полагался на Селесту.

От размышлений Ива отвлек вопрос ректора.

— Профессор Лотри, не развеете сомнения студентки?

— Ах да, конечно, — спохватился Ив и повернулся к Люсиль.

В отличае от утреннего электива, сейчас Люсиль не отводила глаз в сторону, а смотрела прямо на Ива. Смотрела недовольно и даже возмущенно.

— Мне нужен практикант, который мог бы выполнять расчеты параметров встроенных в древние документы защитных схем, — объяснил Ив, внимательно наблюдая за реакцией девушки. — Насколько мне известно, у вас, мадемаузель Эрве, достаточно высокие баллы по необходимым курсам.

Рем закашлялся, скрывая смех над подчеркнуто-официальным обращением, которое профессора и во время лекций практически не использовали. Люсиль заметно стушевалась и отвела взгляд. А Ив не удержался от замечания:

— Значит, не показалось...

И Люсиль, и Рем уставились на него одинаково непонимающе, ибо замечание оказалось на диво не к месту. Пояснять, что относилось оно к расползающейся по радужке девушки карамели, Ив не стал. Порадовался про себя, что на память жаловаться рано, хотя и ощутил легкий укол разочарования — голубые глаза шли Люсиль неимоверно.

— Больше разногласий нет? — прервал Рем затянувшуюся паузу.

Люсиль, такая уверенная и решительная еще пару минут назад, замялась. Ив ясно видел, что она сомневается, что растерялась и что ищет еще хоть какую-нибудь разумную причину держаться от него подальше. Это задело. Потому что ясно показывало: проблема была вовсе не в возможном несоответствии темы и специальности. Она что, решила, будто такое назначение практики — проявление особого к ней отношения со стороны Ива? Или, и того хуже, знак ожидания особого отношения к нему с ее стороны?.. Иначе почему, засомневавшись в руководителе, она не пришла с вопросами напрямую к нему?.. Иву стоило больших усилий не скрипнуть досадливо зубами.

— В таком случае, давайте будем считать вопрос закрытым, — приняв молчание девушки за отрицание, заключил Рем. — Хорошего дня.

Когда дверь за вконец смущенной Люсиль закрылась, Рем перевел буквально искрящийся смехом взгляд на Ива.

— Только не говори мне, что ты подписал согласие с приказом не глядя.

И, судя по интонации, Рем был абсолютно уверен, что именно так оно все и было. Делать вид, будто друг ошибается, Ив не стал — слишком уж давно они знакомы.

— Ладно, я лопух безответственный, — смиренно согласился Ив. — Но почему мне кажется, что для тебя это не новость?

— Потому что я всегда читаю то, что собираюсь подписывать? Дурная привычка, но должность обязывает, — Рем театрально развел руками.

Ив веселья друга разделить не был готов, поэтому едко поинтересовался:

— И всех ты руководителей практик и их подопечных запоминаешь?

— Только тех, чьи жалобы выслушиваю по воскресеньям.

— Вот не надо, я не жаловался, — Ив возмутился формулировке вполне искренне. — И вообще, мог и предупредить.

— Мог, — Рем согласно кивнул, продолжая веселиться. — Но зачем?

— Конечно, воплощать нелепые совпадения смешнее!

— Сам виноват, — с деланым равнодушием ректор пожал плечами. — Поговорил бы с девочкой нормально, она бы сейчас никакой ерунды и не выдумывала.

— И когда бы я с ней поговорил? После электива сегодня убежала, я ее даже окликнуть не успел, — поморщился Ив.

Рем, игнорируя недовольство друга, рассмеялся.

— Стареешь? Девушки теперь бегают не за тобой, а от тебя?

— А сам-то? — ответил Ив, расслабляясь. — Раньше в первую же учебную неделю по три приворота с тебя снимали, а в этом году еще ни одного не было.

— Мне не страшно, я женат, — парировал Рем.

Видимо, почувствов изменение в настроении Ива, дальше он спросил уже без насмешки.

— Что делать будешь?

Глава 5. Ненадуманные проблемы

Рем прав: не стоит и дальше пускать ситуацию на самотек. Но вот что делать с этой проклятой практикой, Ив не знал. Вернее, он знал, чего делать не станет: не станет договариваться с Селестой, чтобы посмотреть варианты замены практиканта, не станет писать знакомым, которые могли бы устроить Люсиль на практику в городе. Стал бы, приди она с вопросами к нему и скажи, что не сможет с ним работать. Это бы Ив смог понять. Но теперь...

— Кармилла, в чем твой секрет? С каждым днем выглядишь все лучше и лучше, — понижая голос, проворковал Ив.

Главное — не перестараться. Кармилла и так при каждом удобном случае навязывается, и если выйти с ней за рамки легкого флирта... Откровенно говоря, нового секретаря инженеров, появившуюся года три назад, Ив недолюбливал: шумная, болтливая, фальшивая. После общения с ней Ива всегда одолевала головная боль, и поначалу он даже заподозрил ее в использовании запрещенных ментальных техник. Впрочем, подозрение не подтвердилось — ни способностей, ни тем более навыков ментальных воздействий за девушкой не значилось. Работу свою Кармилла выполняла добросовестно, и если и был в школе человек, знающий, где найти не только любого из преподавателей-инженеров, но и студентов, то это была она.

— Профессор, давно вы к нам не заглядывали! — радостно подскочила Кармилла на встречу.

— Давно, — согласился Ив. — Все как-то повода не было...

— Вам тут рады и без повода, — нетерпеливо перебила девушка, подхватывая Ива под локоть (и эта ее привычка его тоже безмерно раздражала) и ведя к столу. — Но сегодня, уверена, речь идет об одном практиканте... вернее, практикантке?

Ив даже не пытался разобрать, чего в голосе Кармиллы было больше — любопытства, иронии, заговорщицких ноток или чувства сопричастности. Лишь мысленно поморщился от приторности ее голоса и подтвердил, что действительно ищет мадемаузель Эрве и действительно для разговора о практике. Уловив, что большего она из него все равно не вытянет, Кармилла притворно вздохнула.

— В лаборатории Люсиль. Редкая умница, вам с ней так повезло, так повезло!

— А лаборатория?..

— Четвертая.

Дверь в четвертую лабораторию была приоткрыта, и Ив зашел без стука.

Люсиль сидела за дальним столом, на который скинула сумку с учебниками и тетрадями, и невидяще смотрела перед собой. Оглянувшись на коридор, Ив плотно закрыл за собой дверь и подошел к Люсиль. Девушка, видимо, глубоко ушла в свои мысли, потому что не обратила на него внимания, пока он ее не окликнул, а на оклик — заметно вздрогнула.

— Думаю, нам есть, что обсудить.

Люсиль молча кивнула, разворачиваясь к Иву вместе со стулом. Ив присел на край ближайшего стола. Наверное, лучше было бы взять стул и сесть напротив, но разговор на одном уровне пока вряд ли получится.

— Итак, о практике, — начал Ив, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

Девушка смотрела насторожено, и даже с окончательно вернувшими родной цвет глазами взгляд ее казался холодным. Иву это не понравилось, и он, не удержавшись, сказал:

— Я не знаю и, пожалуй, и знать не хочу, что ты нафантазировала, но ко мне на практику попадают благодаря учебным успехам, а не... — вместо завершения фразы, Ив выразительно смерил Люсиль с ног до головы оценивающим взглядом.

Результат оценки, предсказуемо, пришелся ему по нраву: мягкие волны темных волос, спускающиеся чуть ниже плеч, строгое платье без выреза, под самое горло, но подчеркивающее женственные формы, длинные стройные ноги и аккуратные туфли на скромном каблуке, но с нескромно-цветными ремешками. Люсиль же процесс оценки пришелся не по душе: сверкнули обидой глаза, поджались плотно мягкие губы, ладони смяли юбку. Ив на ее реакцию довольно хмыкнул. В кабинете Рема его задело поведение Люсиль, ее показательное недоверие и отстраненность. Да и подначки друга подливали масла в огонь. Сейчас же, наедине, смущение Люсиль, ее неожиданная неуверенность и иррациональная смесь вины и обиды во взгляде неожиданно заводили. Хотелось ее задеть. Спровоцировать. И просто хотелось.

Не дождавшись в ответ ни реплики, Ив продолжил:

— Но, собственно, о самой практике. Будет время и желание — можем начать хоть завтра, не откладывая на эти официальные две недели.

Деловой тон последних фраз, похоже, подействовал на Люсиль успокаивающе: напряженная поза сменилась чуть более расслабленной, а ладони расправили складки на платье. Положить теперь руки на колени, заплести волосы в косички с бантиками — и будет просто образцовая выпускница школы для благородных девиц. Ив позабавился пришедшему на ум сравнению. Но тут девушка нервно облизнула губы, и он непроизвольно проследил за движением кончика ее языка. В мысленном образе примерной выпускницы из одежды на Люсиль остались только бантики в косичках. Голос, тем не менее, удалось удержать ровным.

— Работать с документами будешь в моей лаборатории, выносить документы из лаборатории нельзя. Доступ в лабораторию есть только у меня, расписание, когда я там бываю, получишь завтра. Вопросы?

Люсиль обдумывала, что спросить, долгих несколько минут, нервно прикусывая нижнюю губу. Ив мысленно выругался — удерживать насмешливо-деловой тон оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Если и дальше так пойдет, то проблемы с этой практикой будут скорее у него, чем у девушки. Хоть Люсиль и выглядела смущенной, но Ив не сомневался, что это смущение она преодолеет. А вот сможет ли он избавиться от фантазий о поздних вечерах в лаборатории?.. И дурацкие бантики — откуда он их только взял? — никак не шли из головы. Когда воображаемые косички с бантиками растрепались будто после сна, Иву надоело ждать.

— Раз вопросов нет, не буду тебя больше отвлекать. Завтра в обед зайди ко мне в кабинет за расписанием и списком литературы.

Люсиль нерешительно кивнула, потом вздохнула и окликнула отвернувшегося Ива.

— Зачем?

Ив обернулся и удивленно переспросил:

— Что зачем?

— Зачем было создавать эту неловкую ситуацию? — твердо уточнила Люсиль. — Все эти слова про средний балл... но вы, — на обращении девушка споткнулась и, выдохнув, продолжила, — вы подписали приказ в понедельник. Вряд ли вы не понимали, что это будет выглядеть неоднозначно.

Теперь настала очередь Ива смутиться: если он признает, что подписывал не глядя, это, конечно, перекроет возможные личные мотивы, но признаваться в безответственности было немного стыдно. Одно дело, когда над ним подтрунивают Рем или Селеста, совсем другое признаваться в ошибках студентке.

— Так получилось, — Ив неопределенно пожал плечами.

Люсиль встряхнула головой, взъерошила волосы пальцами, потом посмотрела на Ива и вдруг улыбнулась.

— Практика так практика, — заключила она. — И... я, наверное, должна извиниться за... сцену у ректора.

Откровенно говоря, Ив бы сейчас предпочел извинения за утренний побег, но, улыбнувшись, извинения принял. Главное сейчас — восстановить нормальное общение, а о побеге можно будет поговорить и в другой раз...

К сожалению, как бы Рем ни повеселился от сцены с практикой, про обед с попечителям он не забыл. Поэтому за час до начала этого самого торжественного обеда он, стоя в дверях лаборатории Ива, укоризненно вертел в руках карточку с приглашением. Ив, нехотя закрывая записи по хальгардскому манускрипту, смиренно последовал за ректором.

Увы, хоть у школы и были собственные доходы — из проектов, госзаказов, патентов и спонсорских взносов благодарных учеников, — но для полноценного существования их было недостаточно. Правительство благое дело воспитания талантливой молодежи всячески поддерживало... но с десяток лет назад сочло, что финансовое бремя выгоднее переложить с казны на скучающую аристократию: и меньше интриг от скуки плести будут, и полезным делом займутся, и иллюзию независимости учебных заведений от власти создадут.

Ив не брался оценивать, насколько подобное решение было правильным, но судя по тому, что школа продолжала платить студентам щедрые стипендии, преподавателям — зарплаты, а лаборатории — оборудовать по последнему слову, единственная неприятность от попечительских советов заключалась в полуофициальных обедах. Не принадлежа к высшему звену руководства и даже не будучи деканом, профессор Лотри на таких мероприятиях чувствовал себя питомцем для развлечения публики. Такой комнатной собачкой, какие иные леди иногда носили с собой, чтобы вызывать умильные охи-вздохи заклятых подружек. В иной роли он был лишь на первом для себя обеде шесть лет назад, после возвращения из экспедиции по восточным колониям, весьма успешной, а потому закономерно любопытной для леди и лордов, выделивших на нее средства. Только причины симпатии попечительского совета к профессору с тех пор значительно изменились.

Большей частью совет состоял из леди почтенного возраста, которые едва ли не каждый раз, встречая Ива, пытались сосватать ему то младших дочерей, то даже внучек. Впрочем, они просто пытались спровадить засидевшихся в невестах, сватая за любого приличного и холостого первого встречного. Причем "засидевшимися" по мнению этих леди их младшие незамужние родственницы обращались в день совершеннолетия. Иные дамы были не прочь завести адюльтер, неоднократно намекая на это что немногим холостым профессорам школы (в первую очередь, Иву), что женатым, включая Рема. Но если верность супруге еще рассматривалась как значимый аргумент для отказа, то Иву не раз приходилось быть весьма изобретательным в непонимании намеков и избегании разговоров наедине. В матримонимальные и романтические планы попечительницы не включали разве что профессора Варста — в силу впечатляюще-почтенного возраста последнего. Селеста, будучи единственной женщиной в высшем руководстве школы, принимала на себя все нежелательное внимание от мужской половины попечителей. Счастливое замужество мадам благородных лордов не смущало, наоборот, делало охоту за сердцем неприступной красавицы еще пикантнее. И лицемернее. И хотя до сих пор Иву удавалось справляться с этой странной светской игрой, подобные сборища он искренне терпеть не мог.

Поэтому когда на выходе с территории школы встретился лорд Альзе, которого охрана не торопилась пропускать внутрь, Ив поначалу обрадовался. Пока не сообразил, что с хорошими новостями старший следователь городского управления правопорядка вряд ли бы интересовался, не найдется ли у профессора Лотри времени для консультации. Лорд со школой сотрудничал давно и плодотворно, в том числе, охотно нанимая на работу выпускников и обращаясь к профессорам за консультациями по узкоспециальным вопросам. Рем от такой встречи сначала хмыкнул и подозрительно оглядел следователя на предмет возможного сговора с Ивом — нежелание последнего развлекать светскими беседами леди-попечителей вполне могло зайти так далеко. Но, убедившись, что Ив не настолько бессовестный, ректор ВыШНИ заметно помрачнел. Нечаянная радость Ива от возможности улизнуть с обеда также расстворилась в нервном ожидании: последний раз лорду Альзе требовалось мнение профессора Лотри три года назад, когда по столице прокатилась серия ритуальных убийств одаренных юношей, но и тогда следователь прислал приглашение с одним из своих гвардейцев, а не являлся лично.

— Сегодня утром под сиротским мостом был обнаружен труп девятнадцатилетней девушки, — рассказывал лорд Альзе, ракрывая папку с бумагами. — Личность девушки еще устанавливается. А эти символы, — следователь протянул Иву лист со схематичным рисунком, — были вырезаны на спине и руках.

Иву хватило и беглого взгляда, чтобы опознать характерное хальгардское начертание, хотя сами символы знакомы ему не были. Возможно, их расположение на теле сможет сказать больше...

Пока Ив рассматривал символы, Рему следователь показал набросок портрета самой девушки.

— Считайте, что вы установили личность погибшей, лорд, — глухо произнес Рем, возвращая портрет. — Это леди Мари Фурье, студентка третьего курса, перспективный менталист... была перспективным менталистом, — поправился ректор после небольшой заминки. — Школа окажет любое содействие в расследовании.

Лорд Альзе коротко кивнул, и вытащив из кармана пиджака круглый артефакт связи, вызвал пару младших следователей. Рем распорядился, чтобы охрана пропустила следователей сразу как прибудут, после чего пригласил лорда и Ива не топтаться у ворот, а пройти к нему в кабинет.

Глава 6. Чужие беды

После новостей, прокатившихся по школе в среду, многим стало не по себе. Уж явно обычному человеку такое не под силу. Сладить без особых навыков с теоретиком или инженером — еще куда ни шло, все же, большинство из них умеют лишь видеть незримое и мало как могут им защититься. Опытному лекарю хватит прикосновения, чтобы остановить сердце, да и неопытному потребуется всего пара секунд, чтобы усыпить или парализовать. Стихийники и силовики страдают профессиональной паранойей и отрабатывают защитные плетения так, чтобы на их применение уходили доли секунды. И даже слабейшие из менталистов без труда читают направленные на них мысли и желания — врасплох не застанешь. Погибшая же студентка слабой не была и умела не только читать окружающих, но и влиять на них. А значит, убийца и сам из одаренных.

Ни администрация школы, ни управление правопорядка не делали никаких официальных заявлений, лишь напомнили внимательнее относится к личной безопасности. Не лишний совет, учитывая, что студентку нашли недалеко от сиротского моста — настоящее имя которого не каждый житель столицы и вспомнит. Строгий каменный мост без лишних украшений, связавший старый город с промышленными кварталами, был излюбленным местом попрошаек и самоубийц, и чуть ли не со дня основания вошел в перечень мест, не рекомендуемых для прогулок по вечерам.

Люсиль и до этого в сторону подобных районов не гуляла, не собиралась начинать и сейчас. Но поддаваясь общему нервозному беспокойству, осталась гостить у Сильви до конца недели — пока не вернулись родители подруги.

Электив у профессора Лотри в пятницу стоял последней парой, и уставшими под вечер выглядели не только студенты, но и профессор. Под глазами залегли тени, все жесты были скупыми и рваными, ответы студентов в быстром устном опросе на повторение рунического алфавита удостаивались непривычно кратких комментариев. Люсиль, не заставшая профессора в четверг ни в кабинете, ни в лаборатории, ни в аудитории по расписанию, собиралась после электива подойти по поводу практики. Но, глядя на него во время пары, засомневалась, стоит ли отвлекать его сегодня.

А к середине пары, когда они скоро пробежались по всем простым рунам, стало ясно, что и не получится. Едва перечислив основные характеристики "иша", Джейд поднял руку с вопросом:

— Профессор, вы можете отпустить нас сегодня пораньше? После заката боевики устраивают прощание для Мари...

— Прощание, да... — рассеяно отозвался профессор. — Собственно, алфавит мы повторили, и если нет вопросов, то на сегодня это все.

То ли одногруппникам и правда было все понятно, то ли их одолели печальные мысли, Люсиль не могла сказать. Все интересные ей детали о чистых рунах девушка уточняла по ходу курса, а не думать о погибшей девушке было невозможно.

— Вы были знакомы? — спросила Люсиль у Джейда, придержавшего для нее дверь аудитории.

Менталисты славились своей обособленностью и, как правило, мало общались с другими студентами — у них даже общих с другими специальностями элективов не было. Поэтому Люсиль удивилась, что прощание устраивает совсем другой факультет.

— Мари встречалась с нашим факультетским старостой, — пояснил парень. — Да она вообще всем нашим нравилась. Добрая, веселая... Они с Эриком расстались весной, и Мари, понятное дело, перестала на наши вечеринки ходить. Так Эрика за это чуть с должности не скинули, представляешь? — Джейд усмехнулся.

Люсиль была не уверена, хочет ли она смотреть церемонию прощания. Да, вживую ей видеть старинную традицию еще не доводилось, и было любопытно, как легенды из книг воплотят в реальность. Но, с другой стороны, это сделает смерть незнакомой студентки реальной. Разрушит хрупкий уютный мир — в котором нет проблем серьезнее подготовки к зачету по нелюбимому предмету; в котором с близкими, как бы далеко они ни были, всегда все хорошо; в котором стихийники — всемогущие волшебники, силовики — рыцари, а менталисты — неуязвимые шпионы и загадочные мудрецы. В котором одаренные могут погибнуть лишь спасая мир от древнего пророчества, никак не меньше. Люсиль малодушно порадовалась, что не была знакома с погибшей студенткой.

Джейд и остальные студенты зримого факультета повернули к полигону, на котором в обычные дни отрабатывали изучаемые плетения. Люсиль же, чуть отстав, свернула в сторону корпуса лекарей: пойдет она на прощание или домой, в любом случае сначала надо бы найти Сильви и согласовать планы на вечер. Подруги ни в здании, ни в саду не обнаружилось. От встреченных по пути лекарей с того же курса удалось узнать, что Сильви уехала домой еще два часа назад. Выдохнув сквозь зубы нечленораздельные ругательства о непривычной непредусмотрительности подруги, Люсиль развернулась к полигону.

...Едва последние солнечные лучи померки, полигон погрузился в ночь и густой туман. Сползающий с трибун к центру поля, туман едва светился, не давая собравшимся совсем потеряться. Но, густой и тягучий, скрывал фигуры студентов и преподавателей друг от друга, позволяя каждому очутиться наедине с собой — и шепотом воспоминаний о погибшей девушке. Воспоминаний всех тех, кто был знаком с ней и пришел пожелать ее душе легкой дороги. Люсиль отстраненно наблюдала за мелькавшими в воздухе яркими картинками-сценками и старалась не вслушиваться в шепот — который, казалось, исходил из самого тумана, и кроме имени погибшей то и дело повторял: "Она никому и никогда не желала зла". Через несколько минут туман вокруг гостей церемонии стал рассеиваться, сохранившись лишь вокруг одной фигуры в центре — молодого человека, подтянутого, загорелого, и со сверкающим значком старосты на лацкане пиджака. Парень поднял руки ладонями вверх, и последний туман скрутился над ними фигурой изящной девушки. На лице туманной незнакомки проступила грустная улыбка... и она рассыпалась стайкой золотых светлячков.

После — пять минут молчания. Пять минут медленного танца поднимающихся в небо и растворяющихся среди звезд крохотных светлячков. Пять минут неверных бликов на лицах собравшихся. Пять минут хрупкой тишины, нарушаемой лишь редкими всхлипами и повторением, что погибшая никому не желала зла. И пусть Люсиль знала, что фраза эта продиктована легендой, но чувствовала, как искренне и правильно это звучит и в отношении леди Мари Фурье. С которой она никогда не была знакома и теперь никогда уже и не познакомится...

— Замерзла? — на плечи опустился теплый плащ.

Люсиль вздрогнула от неожиданности, но вдруг поняла, что, действительно, дрожала не только от нахлынувшей тоски прощания. Поэтому девушка решила не возражать Иву, выдохнула "спасибо" и послушно закуталась, не оборачиваясь. Капюшон с меховой отделкой приятно щекотал шею и согревал уши.

— Ты ее знала? — вполголоса спросил профессор, ровно и как будто бы даже равнодушно.

— Нет, — ответила Люсиль, наблюдая за последними светлячками. — Но я в принципе не так чтобы со многими здесь знакома.

Когда последние светлячки расстаяли, студенты начали медленно расходиться — сначала по группам, затем, сотворив приглушенные фонарики, и прочь с полигона. Люсиль уходить не торопилась: в плаще она согрелась быстро и теперь раздумывала, вернуть его владельцу сейчас или попросить до завтра — все же, до Сильви через полгорода ехать. Вечером, по темноте... Завтра все равно плащ Иву возвращать — еще тот, взятый без спросу, и о котором до этого момента девушка предпочитала не вспоминать. Так какая уже разница, один или два?.. Люсиль усмехнулась собственным мыслям — второй плащ за неделю, такими темпами она профессора и вовсе разорит.

Профессор же если и думал о плащах, то в последнюю очередь.

— В среднем, каждый год в столице погибают два-три одаренных, — отстраннено заговорил он после паузи. — В основном несчастные случаи, при исполнении или в ходе опасных экспериментов. Убийства бывают, конечно, от обиженных родственников и любовников никто не застрахован. Но леди Фурье...

Люсиль удивленно обернулась, чтобы едва не отшатнуться от того, каким пустым казался взгляд мужчины. Но буквально через мгновение Ив смотрел на нее уже вполне осмысленно. Наверное, все дело в темноте вокруг, обманчивых тенях и бликах от студенческих фонариков.

— Вы что-то знаете? — не стала девушка отказываться от очевидного вопроса.

Она не ждала, что профессор ответит, все же, если он и в курсе каких-то деталей следствия, с чего бы ему рассказывать о них направо и налево? Однако профессор ответил.

— Есть подозрение, что это не просто убийство.

Люсиль поежилась и запахнулась в плащ поплотнее. С трудом преодолевая желание еще и капюшон накинуть — спрятаться от этого сходящего с ума мира. За последние пару дней она уже достаточно наслушалась студенческих обсуждений разных версий случившегося. И воспоминание об орудовавшем в столице три года назад маньяке среди этих версий всплывало. Вот только того маньяка нашли, арестовали и повесили, да и девушками он не интересовался — не было никаких причин приплетать сюда его историю...

— Новый маньяк? — севшим голосом уточинла девушка.

— Будем надеяться, что нет, — Ив вздохнул, но продолжил ровно. — Это страшно — так терять студентов... для любой школы.

Показалось, что профессор спрятался за дополнением про школу, но спрашивать, доводилось ли ему терять своих студентов, Люсиль тактично не решилась... а Ив, едва обозначив теплую улыбку уголками губ, мягким движением отвел упавшую ей на глаза прядь волос за ухо.

— Тебя есть кому проводить?

Прикосновение удивительным образом получилось уместным и не слишком личным. Чуть улыбнувшись в ответ, Люсиль заозиралась в поисках знакомых лиц, но смогла разглядеть только одногруппников с электива, живших в общаге. Можно было решить, что это знак — общага на территории кампуса, далеко ни идти, ни ехать не надо. И раз Сильви уехала не предупредив, может, сегодня не стоило бы навязывать подруге свою компанию, и пойти спать в своей постели, но... Почему-то подумалось, что если ехать к подруге, то Иву это очень даже по пути. И ведь не будет в этом ничего лишнего, ничего выходящего за рамки — по дороге можно в деловом стиле обсуждать ту же практику...

— Такси вызову, — отмахнулась в итоге Люсиль. — А вы мне, кстати, обещали расписание практики.

— Тогда пойдем в кабинет — вызывать тебе такси и разбираться с расписанием, — рассеяно кивнул Ив, и, усмехнувшись, подставил девушке руку.

Опираться на предложенную руку Люсиль не стала, но послушно направилась за профессором.

До кабинета шли молча, избегая сталкиваться с группками студентов, спешащих домой с последней пары — в отличие от побывавших на прощании, шумно обсуждающих прошедшие занятия и домашние задания. Казалось, на Люсиль и профессора внимания не обращали, и девушка искренне надеялась, что нового витка слухов про них не будет. Хотя — и этого она не могла не признать — уж лучше беззлобно сплетничать о чужой личной жизни, чем обсуждать неизвестные детали убийства.

В корпусе теоретиков профессор свернул к лестнице в подвал, хотя кабинет располагался на втором этаже — это девушка выяснила еще вчера. В подвале зато были лаборатории. Вернее, в подвале этого корпуса располагалась лишь одна — профессора Лотри, о чем вчера же любезно рассказали выловленные в коридоре студенты. Сперва Люсиль даже решила, будто над ней издеваются, потому что в подвалы спускали только лаборатории с повышенными требованиями к безопасности — проще обеспечить. Например, испытания большинства инженерных изобретений никогда не проводились в лабораториях на верхних этажах корпуса инженерно-проектного факультета. Тех же ученых, чьи эксперименты могли оказаться опасными для людей и зданий, и вовсе выселили в отдельный лабораторный корпус с собственным полигоном в двух часах езды от города. Люсиль там побывать еще не довелось — ее круг профессиональных интересов угрозы столь масштабных последствий не имел, но вот Сэма и Марка после прошлогоднего пожара к самостоятельной работе нигде больше и не допускали.

Подвалы, конечно, не отдельный корпус, но уже показатель риска. Это что ж такое вплетено в защитные формулы древных манускриптов, что лабораторию профессора Лотри не могли разместить на том же этаже, что и почти всех профессоров-теоретиков? А ведь ей предстоит с этим работать!.. Каких эмоций данный факт вызывал больше — предвкушения и азарта или же разумного опасения — Люсиль еще не определилась.

И не сдержала удивленного выдоха, когда Ив, чтобы открыть дверь, просто приложил к ней раскрытую ладонь и дождался тихого щелчка. Нет, принцип создания тактильных замков, опазнающих хозяев по касанию, хорошо известен любому инженеру курса эдак с третьего. Да что там, у Люсиль и у самой так половина шкатулок с бижутерией зачарованы. Но чем больше запираемый объект, тем сложнее сделать замок надежным — с увеличением масштабов плетения, повышается и чувствительность, в итоге если навесить замок на, скажем, дом, то откроется он любому проходимецу, если тот хотя бы за полчаса до этого пожимал руку хозяину замка. Уязвимость обнаружили далеко не сразу, и лет тридцать назад тактильные замки использовались практически повсеместно, от комнат на постоялом дворе до личных апартаментов императрицы. Чтобы исправить лишнюю чувствительность, требуется настолько тонкая настройка дополнительных противоречивых плетений, что на практике результат затраченных усилий не стоит. Тем более что каждый год изобретают другие, более надежные и разумные в соотношении цены-качества варианты.

Пока Люсиль восхищенно расматривала и пыталась разобрать формулы плетений на двери, Ив не только зажег в лаборатории все светильники, но и задумчиво склонился над одиноким пергаментом. Люсиль, пообещав себе разобраться с замком в следующий раз, наскоро оглядела лабораторию: стеллаж у дальней стены, заставленный массивными манускриптами, витрины с разложенными под стеклом пергаментами и высокий массивный стол в центре, занимающий чуть ли не половину комнаты. Вопреки ожиданиям девушки, запахами лаборатория не отличалась от обычного кабинета: не было ни привычного и любимого духа библиотеки, ни следов реагентов, ни даже едва уловимого парфюма профессора — уловимого лишь когда Люсиль подошла к Иву. Особенности системы вентиляции?.. Несоответствие видимого — теплого дерева и старой бумаги — и обоняемого вызвало у Люсиль такой дискомфорт, что она даже забыла смутиться, когда профессор шагнул к ней практически вплотную, протягивая пергамент.

— Это твое тестовое задание, — пояснил профессор на недоуменный взгляд девушки. — На пергамент скопирована упрощенная защитная формула одного уже хорошо изученного манускрипта. Твоя задача — определить, сколько уровней в формуле и разложить по ним. Справишься — перейдем к реальным документам.

— А если нет?

— Будешь пробовать, пока не получится, — как само собой разумеющееся ответил Ив. — Пергамент можешь забрать домой, можешь работать в своей лаборатории, можешь работать здесь. Главное — не потеряй, игрушка хоть и не уникальная, но ее создатель в столице вряд ли скоро появится. Все понятно?

Люсиль послушно кивнула, аккуратно беря пергамент за уголок и разглядывая со всех сторон. Защитное плетение она обнаружила практически сразу, мерцающее нагромождением узелков и линий по самому центру, и также практически сразу поняла, что за один вечер с ним не разберешься — уровней в формуле было никак не меньше шести.

— Не меньше, — подтвердил профессор озвученное предположение.

Подумав, Люсиль предпочла оставить задание здесь — на выходных она все равно им заниматься не станет, и риска потерять не будет, и к обстановке и условиям надвигающейся практики сразу привыкать. Профессор выбор одобрил и, указав, в какую витрину вернуть пергамент, предложил подняться за расписанием.

После лаборатории, Люсиль уже не удивилась, когда в кабинете Ив первым делом достал из верхнего ящика рабочего стола универсальный кристалл связи: прозрачный симметричный восьмигранник, отполированный до блеска. Вживую такой девушка видела второй раз в жизни — универсальности инженеры добились всего-то лет десять как. Но до сих пор не удалось поставить производство на поток... и если сравнить рыночную цену со стипендией, то лет за пять достаточная сумма и накопилась бы, откладывай студентка стипендию целиком. Хотя кто знает, ВыШНИ вполне могло хватить бюджета обеспечить такими кристаллами каждого из своих профессоров. Так что Люсиль постаралась не удивляться и тому, что диспетчер городской транспортной службы ответил мгновенно и пообещал такси прислать минут через двадцать. Собственно, пост охраны у главного входа в кампус сделал бы для девушки то же самое... используя специальный, "транспортный" кристалл, и вызванного ими такси пришлось бы ждать не меньше часа.

Любуясь совершенной незримой структурой кристалла, Люсиль с трудом подавила завистливый вздох: ей даже простейшие, связанные в жесткую пару, пока и не по карману, и не по умению повторить, чего уж мечтать о таких продвинутых технологиях...

— А ведь забыл совсем, — произнес вдруг Ив, задвинув верхний ящик и наклоняясь, чтобы достать что-то из нижнего.

Сверток. Аккуратный сверток в тонкой шуршащей бумаге, в которую продавцы так любят заворачивать рубашки. Сверток Ив передал над столом девушке. Она отогнула уголок, достаточный, чтобы понять, что в свертке тот самый корсет, смущенно отвела взгляд и пробормотала "Спасибо". Настороженно-искоса посмотрела на мужчину, ожидая язвительного замечания... Но то ли профессор решил не смущать ее сильнее, то ли мысли его были заняты совсем другим, то ли просто устал — не было комментариев, только поиски обещанного расписания практики среди разложенных по столу документов и набросков.

Кое-как уложив корсет в сумку, Люсиль и сама отвлеклась на наброски: среди множества незнакомых символов, обозначенных рукой Ива схематично, то и дело повторялось плетение, известное девушке с Северной академии — переплетение четырех букв древнего хальгардского алфавита, искаженных до неузнаваемости и бессмысленности. Чтобы убедиться, Люсиль даже нашарила в сумке давным-давно подаренный научником резной деревяный брелок.

— И правда похоже, — заключила девушка, сверяя рисунки, и не сразу даже поняла, что произнесла это вслух.

— Что похоже? — рассеяно переспросил Ив, сверяя найденное расписание практики прежде чем передать его Люсиль.

— Рисунок, — пояснила она, показывая Иву и брелок, и набросок на столе.

— Нер-та-мер! — неожиданно резко выругался профессор, перехватывая за локоть руку девушки с брелком. — Это у тебя откуда?

Люсиль дернулась от неожиданности и возмущения — что действиями, что тоном Ива, но руку мужчина не отпустил и смотрел серьезно.

— Откуда у тебя этот символ? — спросил еще раз с нажимом, обходя стол, останавливаясь в полушаге от девушки и по-прежнему удерживая ее локоть.

— Подарили, — отталкивая Ива от себя, Люсиль едва сдержалась от пощечины.

Вместо этого отступила на пару шагов назад, к двери, внимательно наблюдая за ставшим вдруг неадкватным профессором и судорожно размышляя, что делать. Мало ли что ему сейчас в голову взбредет... и он сильнее, физически точно, наверняка и в незримом тоже.

— Кто?

Заметной агрессии в тоне Ива не было, и на девушку он не смотрел, только на брелок. Но рисковать и провоцировать рвущимся с языка резким ответом Люсиль не стала, находя за спиной на ощупь дверную ручку.

Профессор, переведя взгляд с брелка на лицо девушки, недоуменно нахмурился и пояснил, отступая за стол:

— Эти символы были вырезаны на теле Мари. Есть подозрение на ритуальность...

Люсиль выдохнула облегченно, что зря перепугалась... но когда до нее дошел смысл слов Ива, едва устояла на ногах.

— Это обычный брелок на удачу, в него даже настоящего плетения никакого не встроено, — глубоко дыша, сказала девушка.

Все еще держась за дверь — но теперь уже не чтобы сбежать при необходимости, а чтобы не осесть на пол тут же.

— На севере каждый третий студент перед экзаменом рисует такой где-нибудь. Бессмысленное милое суеверие, не больше, — продолжила Люсиль, успокаиваясь. — Мне этот брелок Марк подарил... то есть, мастер Симмонс, когда я первую курсовую защищала.

Люсиль заметила, как в руках Ива снова оказался кристалл связи, лишь когда от кристалла прозвучало хриплым мужским голосом недовольное "чего тебе, Лотри?"

— Вечер добрый, лорд Альзе, — отозвался профессор. — В числе подозреваемых, случайно, нет выпускников Северной академии?..

По дороге Люсиль собиралась расспросить профессора об убийстве подробнее: если он консультирует управление правопорядка по версии с ритуалом, наверняка знает и о других версиях. Но спустя каких-то пару минут, как они отъехали от кампуса, взгляд Ива потемнел и между бровей залегла тревожная складка, выдавая неприятные размышления, и девушка не стала отвлекать его разговорами. Отвернувшись к окну, Люсиль рассеянно провожала взглядом едва видные в тусклом свете фонарей дома с редкими полосками света из-за закрытых ставен. Длинный день, утомительная неделя... может, прогулять завтра? Выспаться с утра, потом поразвлекать Сильви до приезда родителей, написать-отправить письмо своим — рассказать про эксперимент со сменой цвета глаз, про практику, обещающую быть интересной... ни словом не упоминая, конечно, о двусмысленных отношениях с профессором. Завтра только две пары, общие для всех шестикурсников лекции по истории империи, на которые и так почти никто не ходит — в самом деле, на выпускном-то курсе будто заняться больше нечем, кроме как повторять изученное в старшей школе. Приспичит, можно будет лекции у Вика переписать — собственно, как все остальные одногруппники-инженеры и поступают. Вот только если получится, что на лекцию придет меньше трети потока, лояльный до сих пор мастер Заим может и оскорбиться с полным на то правом. Хотя ведь утро после прощания...

Нет, о прощании Люсиль думать не хотела вовсе. Потому что тогда становилось жутко: а если оно не сработало, как должно? А если душа и дар убитой не вернулись в туман изначальный, чтобы переродиться и вернуться в мир очищенными? Кто знает, если над ней ритуал проводили, не стал ли он якорем к миру? Даже несмотря на то, что, по отзывам знакомых с ней, девушка была исключительно светлым человеком? Увы, про туман изначальный Люсиль знала недостаточно, чтобы ответить, а верила ли... Теория, что именно он является источником всего незримого в мире, ничем не лучше и не хуже других, разве что, древнее даже той легенды...

...Говорят, что давным-давно, во времена мифов и легенд, когда великая империя еще не была империей, у короля родился одаренный сын. Был он, как это водится за принцами, красив, благороден и отважен. И хотя выдающиеся способности к незримым искусствам могли бы его разбаловать, но высокие моральные качества оказались сильнее. Или же король был достаточно талантлив в целительных отцовских подзатыльниках, надежно выбивающих дурь молодецкую из сыновьих голов — о том легенда умалчивает.

Одаренный принц не был наследником, а потому позволительно ему было несколько больше, чем старшим братьям, и едва преодолев порог отрочества, отправился принц в путешествие по родному королевству один-одинешинек, без друзей и охраны. Долго ли коротко бродил он по городам и весям, наблюдал, чем люди живут, подвиги народные совершал — где волчью стаю отвадить от пастбищ, а где и девицу красную из лап злодея спасти... Пока не встретил однажды свою вторую половинку, дочь простой деревенской знахарки, одаренную в незримых искусствах врачевания тел и душ. И не ровня девушка принцу, да только с первого взгляда поняли оба, что встреча их не случайна, самим незримым предначертанная. И тут бы сказать, что жили они долго и счастливо, душа в душу, как полюбилась новая принцесса не только королевской семье, но и всему народу...

Да только и двух лет не прошло, как приключилось с девой несчастье: лошадь на лесной прогулке понесла, сбросила наездницу, да так неудачно, что ударилась дева головой и через несколько дней умерла. На долгие недели растянулся траур по народной принцессе... Безутешный принц горевал, виня себя, что не сумел спасти любимую. Все стало ему безразлично — и подвиги, и незримые искусства, и братья с невестками, которые и сами нет-нет, да всхлипывали украдкой, вспоминая погибшую. И дела в королевстве становились все хуже и хуже с каждым днем. Густой туман спускался с гор, обволакивая города, и жизнь в городах замирала. Поля не всходили, и даже солнце, казалось, становилось все холоднее... Лучшие кудесники со всех уголков света съезжались в королевство, но лишь бессильно разводили руками. И когда туман уже к дворцу королевскому подползал, король созвал весь двор на совет: не пора ли покинуть ставшие негостеприимными земли?

Только поздно — туман уже проник в зал совета... чтобы обернуться погибшей принцессой. "Любимый мой", — молвила дева, преклонив колени пред принцем. И впервые со дня ее смерти взгляд принца обрел осмысленность, кинулся он обнимать возлюбленную, но руки его лишь прошли сквозь туман. "Не печалься обо мне. Вспоминая обо мне, думай о тех днях, когда мы были счастливы, а не о боли разлуки. Тогда я смогу уйти и дар мой однажды вернется в этот мир", — молвила девушка, с нежной улыбкой глядя в лицо любимого. Оглядевшись, одарила доброй улыбкой и каждого в зале: "Не плачьте обо мне, сестры, но вспоминайте мою красоту. Не плачьте обо мне, братья, но вспоминайте мою доброту. И не таите на меня обид, друзья, я никому и никогда не желала зла". И слезы, катившиеся по щекам повторявших ее слова людей, обращались туманом в невесомые светлячки. Принц смотрел за ними, смотрел... пока и сам не почувствовал, как забирает туман и его боль, и как на душе его становится светлее, будто любимая и вновь была рядом. И расстворился туман по всему королевству, а вместе с ним и фигура принцессы, лишь шепнувшей на прощание "Спасибо" и невесомо коснувшейся щеки любимого принца...

...и касание это убаюканная мягким ходом экипажа Люсиль почувствовала будто наяву. Чтобы через пару секунд проснуться и понять, что действительно задремала, да не просто так, а на плече профессора. Ив, с теплотой во взгляде наблюдая за пробуждением девушки, вполголоса пояснил "приехали" и будто нехотя отпустил ее из объятий. Оглядевшись, Люсиль убедилась, что они и вправду стояли напротив дома подруги. Смущенно поблагодарив и едва не забыв сумку, девушка поспешила выскочить из такси.

— Люсиль, — окликнул ее профессор на полпути к двери дома. — Будь осторожна и... спокойной ночи.

Люсиль коротко кивнула. А потом, уже взявшись за ручку входной двери, еще раз обернулась — чтобы проводить глазами, пока такси не скрылось за поворотом.

* * *

Если бы не церемония прощания и не попавшаяся на глаза Люсиль в полном одиночестве, Ив и в пятницу покинул бы лабораторию не раньше полуночи.

Загадочные символы на теле убитой не давали ему покоя: несмотря на характерное начертание, никак не удавалось установить принадлежность ни к современным, ни к известным древним языкам северной группы, не говоря уже о том, чтобы расшифровать значение. К четвергу медики-эксперты управления заключили, что девушка была еще жива, пока преступник упражнялся в каллиграфии, и даже примерно установили порядок появления символов. Общей картины это не прояснило, но, поэкспериментировав с повторяющимися элементами, к утру пятницы Ив готов был исключить все известные кровавые ритуалы: какое бы значение ни было у отдельных символов, структура их объединения не могла привести ни к воскрешению мертвых, ни к подчинению живых, ни к лишению жертвы незримого дара. Лорда Альзе полученный отчет не обрадовал: нет, с одной стороны, отсутствие кровавых ритуалов не может не радовать, но, с другой, подобная версия могла бы хоть что-то объяснить. И если это было ритуалом, то неизвестной природы и назначения, что вряд ли безобиднее... Тем сильнее Ива поразило совпадение с рисунком на брелке Люсиль. Всего лишь суеверное пожелание удачи, составленное безо всякого смысла! Ладно хоть северные истоки подтвердились. Лорд Альзе невероятности совпадения тоже подивился, но за новую ниточку поблагодарил.

Ив только потом подумал, что не стоило рассказывать Люсиль о ритуальной версии убийства, но напугав девушку своей реакцией на брелок, уже не мог бросить без объяснений. К счастью, расспрашивать ни о чем больше Люсиль не стала ни в кабинете, ни по дороге домой. Экипаж им прислали новенький, из тех, что без лошадей и извозчиков скользили по мостовым до любого адреса, а не только по заранее просчитанным маршрутам. Неторопливый ход убаюкивал, и вскоре Ив заметил, как Люсиль зевает украдкой и потирает уставшие за день глаза. Улыбнувшись, мужчина мягко привлек ее к себе, позволяя использовать свое плечо вместо подушки, и шепнул в макушку:

— Спи, разбужу, когда приедем.

Девушка не сопротивлялась и уснула почти мгновенно. Слушая ее ровное дыхание, Ив едва удержался от того, чтобы увезти девушку к себе. Но после истории с назначением практики, несложно было представить реакцию Люсиль, проснись она в его кровати. Впрочем, когда экипаж замер у названного девушкой дома, Ив разбудил ее далеко не сразу, перебирая мягкие пряди волос, касаясь губами виска и наслаждаясь ощущением уюта и умиротворения. Сонную и потому чуть растеряную девушку отпускать не хотелось, тем более усилий, чтобы представить ее в спальне, не требовалось... Все же жаль, что в памятное утро она сбежала.

Глава 7. Терпение и труд

— Опять на работе полуночничаешь? — Рем беззастенчиво заглянул другу через плечо.

— Охрана опять наябедничала? — не отрываясь от своего занятия, уточнил Ив.

Вопрос был риторическим, так что вместо ответа Рем с интересом зачитал задание с тестового бланка, на котором Ив только что вывел оценку девятнадцать из ста.

— Разложение комбинированных плетений на рунические составляющие... магистрантов гоняешь? И судя по оценке, за дело?

— Нет, элективщикам вместо контрольной подсунул, пятнадцать баллов на зачет, — пояснил профессор Лотри, наконец оглядываясь на замершего над душой ректора. — Ты-то здесь чего в такой час забыл?

— Бедные дети, — Рем вопрос проигнорировал. — Чем они так провинились?

— Ничем, — Ив пожал плечами, задумчиво перебирая стопку проверенных контрольных. — Решил посмотреть, способны ли эти дети применять свои знания и рассуждать логически.

— И как? Всех отчислить?

— Наоборот, порадовали, честно говоря, я думал, напишут в разы хуже. Двое так и вовсе почти проходной в магистратуру набрали...

— Впечатляет.

— Да, надо с ними что-то сделать... Но прежде выяснить, почему ты еще не дома. Только не надо мне рассказывать, какой ты ответственный и круглосуточно работающий ректор. Признавайся, доканал супругу заботой?

Рем недовольно поморщился:

— Ее дюжина на ночном дежурстве сегодня.

Ив кивнул: не раз уже был свидетелем споров между супругами из-за профессии Марисы. Силь Мариса Дюпон служила в столичном управлении гражданской безопасности, военном подразделении, ответственном за предотвращение и устранение последствий чрезвычайных ситуаций в городе. Дюжина под руководством Марисы, три полные кварты стихийников, обеспечивала незримую поддержку пожарной бригады в обычном режиме работы и любым другим бригадам в ночи дежурств. Не самая рискованная работа для силь — масштабные катастрофы и аварии, когда стихийникам приходилось не только помогать на расстоянии, но и лезть в самое пекло и под завалы, случались редко.

Тем не менее, Рему и этого риска хватало, чтобы безумно переживать за супругу и уговаривать ее если не бросить, то хотя бы сменить работу. Один из самых громких скандалов у них вышел почти десять лет назад, когда профессор Дюпон получил должность ректора — с соответствующим повышением зарплаты, и Рем осмелился заявить жене, что теперь от ее увольнения и семейный бюджет нисколько не пострадает. И судя по тому, что в следующий воскресный ужин сменился сервиз, посуды в тот вечер было перебито немало. Рассказывая же Иву о долгожданных больших новостях в семье, Мариса шутила, что Рем наконец-то нашел, как ей работу испортить: будь она хоть трижды капитаном, ее, в положении, даже под страхом увольнения никто из дюжины на серьезный выезд не пустит.

На мелкие проишествия, правда, со своим квартом пока еще выезжала, особенно в дежурные ночи, если обе других подчиненных ей четверки оказывались заняты. Поэтому в такие ночи Рем особенно нервничал, потом каждое утро вновь и вновь поднимал вопрос, что пора Марисе оставлять дела лейтенантам и уходить в отпуск. Мариса отмахивалась, что рано ей еще сидеть дома и пинетки вязать, и вообще воздушника ей на замену еще нет. На замечание супруга, что ее дюжина достаточно опытна, чтобы пару месяцев прожить с одним неполным квартом, недовольно хмурилась.

— Замену все еще не нашли? — указав другу устраиваться на диване, хозяин кабинета полез в бездонные ящики стола за заначкой на подобные случаи.

Бутылку благородной настойки на полутора сотнях трав, извлеченную на свет, Рем одобрил, хотя и не удержался от ректорского замечания:

— Распитие алкогольных напитков на рабочем месте карается лишением премии, в случае систематических нарушений — выговором с занесением в личное дело.

— Так и быть, — притворно вздохнул Ив, — не буду сдавать тебя отделу кадров.

Настойку полагалось цедить мелкими глотками, подолгу грея бокал в руках, наслаждаясь малейшими оттенками вкуса и аромата. Первый бокал Рем опрокинул залпом. Молча. Второй тоже. Лишь после третьего, устало откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза, заговорил.

— Сегодня в Школу приезжал лорд Фурье.

Ив удивился: насколько он знал, документы и вещи Мари, те, которые не забрали следователи, Селеста лично передала семье погибшей еще в понедельник.

— Следователи Альзе проследили путь Мари накануне вечером, — продолжил Рем. — И определили примерный район, где она могла встретиться с убийцей. Если бы после учебы она взяла такси, а не шла пешком... Лорд Фурье обещал поддержать старый транспортный проект совета ректоров.

Ив молча пригубил настойку. Транспортный проект совет ректоров пробивал последние года два — как только город перешел от лошадей к самоходным экипажам, стоимость проезда возросла. И раньше-то такси не каждому студенту было по карману... а фиксированные маршрутные экипажи почти не ходили по вечерам. Конечно, в случае Мари пешая прогулка в поздний час была скорее проявлением неосторожности, чем недостатка средств... но кто знает, будь экипажи доступнее и расторопнее?.. Поддержка лорда действительно будет не лишней.

— Неделя и ни одного подозреваемого, кому можно было бы предъявить обвинение. На Альзе смотреть жалко, — Рем потянулся за бутылкой, чтобы наполнить опустевший бокал. — Ив, а ты не хочешь на пару месяцев в командировку съездить? — спросил вдруг ректор, не глядя на друга.

— Зачем?

Предложение командировки поставило профессора Лотри в тупик — не только резкой сменой темы, но и тем, что лично ректор такими вопросами обычно не занимался.

— Приемная комиссия просит кого-нибудь от Школы, кто уже бывал в восточных колониях. Прокатишься, подберете перспективных ребят для колледжа... Попечители будут нам очень благодарны за поддержку этого проекта.

— И при чем тут я? Приемная комиссия и сами справятся. Если вопрос в проводнике — контактами поделюсь.

— Отберешь группу абитуриентов на свою специальность. Сам жаловался, что вашим студентам не хватает кругозора — вот и возьмёшь молодежь, из который можно будет хороших магистрантов будущих взрастить...

— Мне и здесь работы хватает. С теми самыми магистрантами, которым нужно расширять кругозор, — хмыкнул Ив. — А этих как привезешь — все равно после колледжа в Имперскую академию поступать рванут, а не к нам.

— Тогда просто развеешься, попутешествуешь за казенный счёт... Запасы кофе обновишь, — продолжил убеждать ректор.

— Что происходит? — оборвал Ив, отставляя бокал в сторону.

Что-то подсказывало ему, что продолжать этот разговор лучше на трезвую голову.

— Ты о чем? — ненатурально удивился Рем.

— Ты пытаешься меня отослать, хотя у меня и без того через месяц две поездки запланированы.

— Не пытаюсь, просто думаю, тебя это могло заинтересовать.

— Рем, выкладывай, — раздраженно выдохнул Ив.

— Ладно, — не стал далее упорствовать ректор. — Леди Дюпри сегодня подтвердила, что прибудет в столицу на следующей неделе, и еще через неделю будет готова начать у нас курс по организации экспедиций.

— Вот как, — рассеяно отреагировал Ив, подобной новости никак не ожидавший. — Элла приезжает... — глухо повторил он.

О да, Ива Лотри и леди Изабеллу Дюпри связывали давние и сложные отношения. Настолько, что у Рема были причины переживать об их встрече. Последний раз они виделись сколько? Три, четыре года назад? Ив тогда оставил Эллу в гостинице, не прощаясь, а в догонку получил проклятье на крови. Не то, чтобы оно ему чем-то грозило, и повод у Изабеллы, в общем-то, был — как и у него. Так что новая встреча легко может перерасти в скандал, не случившийся тогда. Или не перерасти — времени прошло достаточно, чтобы перестать подсчитывать взаимные обиды...

* * *

Когда от двери лаборатории весело заметили "кто бы сомневался", Люсиль вздрогнула от неожиданности и едва не смахнула со стола открытый короб с линзами. Неудивительно, что к говорившему девушка обернулась весьма недовольная — и от работы оторвали, и едва не стали причиной порчи дорого лабораторного оборудования.

— Ты хоть знаешь, который час? — усмехнулся в дверях Джейд, выразительно кивая на часы на стене.

Люсиль нахмурилась, припоминая, что недавно заглядывала Кармилла, просила сильно не задерживаться и не забыть все закрыть. Взгляд на часы показал, что было это не так уж и недавно — аж два часа назад. Удивительно, что охрана еще не пыталась выгнать заработавшуюся студентку. Наверное, начали обход с другого корпуса. Но более удивительно, что здесь в такой час забыл Джейд — о чем девушка тут же и спросила.

— У нас вечерняя тренировка была, шел мимо вашего корпуса, увидел свет, решил проверить, — доложил парень, подходя к столу и усаживаясь на стул напротив. — Тебя проводить? Не ходи одна по такой темени, — добавил, мгновенно становясь серьезным.

Оглянувшись на разложенное под инвископом тестовое задание практики и почти законченный чертеж четвертого слоя плетения, Люсиль вздохнула: Джейд был прав, в такой час давно уже пора было быть дома, но оставлять на завтра работу не хотелось, придется ведь тогда заново до этого самого четвертого слоя расплетать — с записанными настройками прибора, выбранными линзами и фильтрами это будет недолго, но все же...

— Мне еще минут двадцать надо, — выдала она, наконец, оценку. Стараясь не думать о том, что два часа назад отвечала Кармилле, что через полчасика закончит.

— Я подожду, не вопрос, — улыбнулся Джейд.

Скользнув по приятелю рассеянным взглядом, Люсиль кивнула, и сосредоточилась на работе.

Хотя нет-нет, да вспоминала о профессоре Лотри, которому сам собой оказался посвящен весь день: контрольная на элективе с утра, ехидное напоминание о тестовом задании в обмен на бланк ответов в конце пары, и методичное расплетание формулы с пергамента на уровни, слой за слоем, после обеда. Первые дались легко: кроме способности видеть незримое и внимательности ничего не потребовалось — ни приборов, ни осторожной недоактивации для подсветки плетения. Но чем глубже, тем тоньше становились линии и многозначней используемые символы. И вот тут-то без разглядывания незримой структуры через инвископ уже было не обойтись. Оборудование в лаборатории профессора, коим девушке разрешили пользоваться по необходимости, наверняка было чувствительнее, чем студенческое, но в отличае от тестового пергамента, выносить инвископ из подвала не позволили.

Несколько часов работы, неожиданно увлекшей, и всего четыре слоя. Причем только схемы плетений, на поиск толкования которых тоже уйдет не один час. И хотя глядя на исписанные листы отчета, Люсиль понимала, что работы сделано много, но разочаровано вздыхала — хотелось больше. Почему-то казалось, что на разбор всех формул должно хватить дня. А такими темпами — уложиться бы в неделю...

Дорисовав последнюю завитушку четверого уровня плетения, Люсиль решительно закрыла окуляр инвископа. А подняв голову от прибора, вздрогнула еще раз — об ожидающем ее парне она успела позабыть. Джейд же, подперев рукой подбородок, разглядывал с интересом и лабораторное оборудование, и особенно — работавшую с ним девушку. Он что, так все двадцать минут за ней наблюдал, не сдвинувшись с места?..

— Осталось все убрать, — Люсиль улыбнулась, стараясь скрыть неловкость.

Почему-то мысль, что любопытный взгляд Джейда не раздражал и не отвлекал, смутила. Джейд неловкости, кажется, вовсе не заметил.

— А если не секрет, что это за пергамент? — спросил парень, помогая Люсиль переставить тяжелый инвископ со стола в шкаф.

— Ничего секретного, — заверила девушка. — Всего лишь моя практика.

Тайны в личности руководителя тоже не было никакой — списки практикантов висели рядом с общим расписанием, так что еще пару дней назад, столкнувшись в перерыв в кафетерии, Джейд о неочевидной личности руководителя полюбопытствовал. И хотя он в том разговоре деликатно не касался слухов, по ехидной усмешке Люсиль предполагала, что все же вспоминал. Так что уточняющий вопрос не удивил.

— Которая у профессора Лотри? Еще ж неделя до начала?

— Раньше начнешь, раньше закончишь, — пояснила Люсиль. — Ну, или больше сделаешь. Посмотрим, что в итоге получится, — хмыкнула, скручивая пергамент.

— Я бы тоже сейчас от практики не отказался, — грустно вздохнул Джейд. — Уж всяко интереснее, чем однообразные тренировки.

— Кстати, — перебила Люсиль, оглядывая лабораторные столы.

На каком-то из них Кармилла, когда заглядывала вечером поторопить задержавшуюся студентку, оставляла стопку бланков заявлений для какого-то дополнительного курса. Что ж она там говорила? Что-то про экспедиции...

— Нашла! — объявила довольная девушка, разыскав не только бланки, но и копии пояснительной записки. — Во, смотри, эти объявления завтра по всей школе уже должны развесить, — передавая одну из копий Джейду, сказала Люсиль. — Через две недели будет серия открытых лекций по организации экспедиций, ограничений по курсу и специальности нет, и лучших студентов леди Дюпри может взять с собой в экспедицию.

— Класс, — глаза Джейда загорелись азартом. — Второй год на одном месте, так и закиснуть недолго.

Рассказывая о своих поездках, парень не раз упоминал, что сидеть в городе ему скучно, и если бы не твердое желание получить высшее образование — давно бы уже рванул куда-нибудь еще.

— Ты знаешь, что в прошлом году экспедиция леди Дюпри обнаружили руины каменной стены на перевале Альпаки? — разве что не прыгая вокруг подруги, рассказывал Джейд, пока они выходили из корпуса. — Интересно, куда леди Дюпри поведет следующую кампанию?

— О, кажется, кто-то влюбился?

Того, что от такой невинной дружеской подколки Джейд собьется с шага, Люсиль никак не ожидала. Азарт во взгляде парня сменился серьезной решимостью.

— Ты с кем-нибудь сейчас встречаешься? — спросил он, останавливаясь.

Хотя до общежития и можно было дойти, не выходя с территории, кратчайший путь от корпуса инженеров границы кампуса пересекал. Они почти уже дошли до главных ворот кампуса, и на встречу им от ворот уже вышел охранник — наверняка, пожурить припозднившихся ребят и напомнить им о безопасности. Не самое подходящее место для откровенных разговоров, пусть даже вокруг ни души, а охранник достаточно далеко, чтобы разговора не услышать.

Над ответом Люсиль задумалась. Не столько над ответом на заданный вопрос, сколько над ответами на непременно последующие. Джейд был милым забавным парнем. Симпатичным, чего уж там. Весьма обаятельным, особенно когда с огнем в глазах говорил о путешествиях. И общаться с ним было легко и интересно. Вот только... она ведь в конце этого учебного года уедет в магистратуру. И Джейд ведь совершенно не мальчик на одну ночь, а тот, в кого легко влюбиться и от кого легко стать зависимой. И закончится все взаимными обидами и разбитыми сердцами... С другой стороны, до конца этого года еще дожить надо, и ведь не руку и сердце ей предлагают. Так что к чему так далеко загадывать? И, может, рискнуть?.. В конце концов, она уже давно ни с кем не встречалась — случайная ночь с профессором не в счет. Да, неделю назад флирт с Джейдом казался ей неуместным и она бы искренне предпочла сохранить те приятельские отношения, которые у них сложились. Но если дошло до прямого вопроса, уже очевидно, что приятельских отношений не останется при любом ответе. Так, может, и попробовать?..

То ли прочив что-то у нее на лице, то ли решив поторопить с ответом, чтобы невежливо не задерживать тактично замершего в нескольких шагах от них охранника, Джейд вздохнул и криво улыбнулся.

— У меня нет шансов, да?

Люсиль на мгновение закрыла глаза и тряхнула головой, отгоняя лишние мысли и, как это всегда в таких ситуациях советуют, постаралсь услышать "голос сердца". Сердце скромно молчало, интуиция тоже, так что пришлось все же решение рационализировать.

— Ты мне нравишься, — с мягкой улыбкой сказала наконец девушка. — А есть ли у нас шанс — посмотрим.

Джейд просиял и порывисто обнял Люсиль, целуя в щеку. Отстранившись, взял за руку и повел в сторону ворот. Девушка не сопротивлялась, только перехватила руку поудобнее.

— Намиловались? — недовольно буркнул охранник, ставший свидетелем сцены.

Студенты показательно смутились и пробормотали извинения.

— Значит так, молодежь, — продолжил мужчина, строго поглядывая на них из-под кустистых бровей. — Если вы в общагу, то обходите по территории кампуса.

— А если в город? — поинтересовался Джейд.

Люсиль попыталась вспомнить, где живет Джейд, но не смогла — почему-то она была уверена, что как и большинство младшекурсников, в общаге, и что провожать ее ему было по пути.

— Если в город, — охранник сделал многозначительную паузу, в которой явственно слышалось недовольство, — то мы вам такси вызовем. И пока оно ехать будет, как раз успеете нам объяснительную написать, почему задержались.

Люсиль удивилась. Нет, ей уже не раз приходилось просить охрану вызвать для нее такси, если она поздно задерживалась, а ночевать ехала к Сильви. Но чтоб охрана настаивала на наемных экипажах... Для Джейда ситуация тоже явно была в новинку.

— Приказ ректора. Школа вам часть стоимости такси потом компенсирует. Нечего потому что студентам по ночам шарахаться, — пояснил, видя их изумление, охранник, и добавил значительно тише, — одна уже дошарахалась.

Не понять, кого имел ввиду охранник, было невозможно. Ладонь Джейда ощутимо напряглась, стискивая ладонь девушки, и он даже инстинктивно сделал полшага вперед, будто бы загораживая ее собой. Да и сама Люсиль на мгновение почувствовала себя неуютно, остро вспомнив, что зримых плетений в ее активе маловато будет, и физической подготовкой она давненько не занималась. Но потом оба опомнились, поблагодарили охранника за информацию — и развернулись откуда пришли.

Через пять минут Джейд вдруг расслабился и усмехнулся:

— А и хорошо, что прогулка будет чуть дольше, — заметил он. — Как насчет объявить первым свиданием?

В ответ Люсиль, уже начавшая проваливаться в мрачные мысли про Мари и детали ее убийства, услышанные от профессора Лотри, облегченно улыбнулась в ответ.

— А и действительно, — согласилась она. — Ты в городе живешь?— спросила, чтобы завязать беседу.

— Ага, снимаем с ребятами квартиру. Дешевле выходит.

— На другом берегу снимаете, что ли? — переспросила Люсиль.

— Да нет, с полчаса отсюда пешком, — отмахнулся Джейд. — Просто мы в прошлом году в общаге набедакурили слегка... — чуть виновато признался он. — Так после этого с нас такой депозит для перезаселения запросили, что мы решили съехать. Это небольшую квартиру за нормальные деньги в центре не сыскать, а на пятерых — вполне реально.

Люсиль понимающе закивала.

— Да и веселее с соседями жить, — продолжил Джейд.

— Соседи — это куча проблем и конфликтов, — не согласилась девушка.

Ее опыт жизни с соседями успешным не был: два первых курса в Северной академии приходилось делить даже не апартаменты, а комнату с однокурсницей-стихийницей, и не сказать, чтобы такое соседство оставило какие-либо положительные воспоминания. Сразу как появилась возможность жить одной, с личной спальней, с личной ванной и с личной кухней, так Люсиль и переехала — подальше от случайных сквозняков, несовпадения расписаний и утренних будильников, совпадения расписаний и очередей в душ...

— Бывает, — подтвердил Джейд. — Прям как дома, пока старшие не разъехались. Я упоминал, что у меня два старших брата и сестра? В детстве весело было, — парень улыбнулся воспоминаниям. — Вот и сейчас скучать не приходится. Гри вот любит кулинарить, причем так, что от его экспериментов кухню иной раз несколько дней проветривать приходится. Представляю, если б он еду ещё незримым приправлял, — парень хмыкнул, и заметив скептическое выражение лица спутницы поспешил добавить с энтузиазмом. — Ты не думай, он не всегда косячит, обычно получается очень даже любопытно.

Люсиль для себя решила, что после такой рекомендации не рискнет пробовать стряпню Гри — долговязого сутулого очкарика, который иногда присоединялся к ней и Джейду за кофе, всегда молчаливого и отстраненного, на первый взгляд совершенно не похожего на стихийника. Но Джейд с таким огоньком рассказывал о своих соседях, будто действительно о родных людях говорил — и этим добрым задором девушка прониклась, слушая с неменьшим интересом, чем обычные рассказы парня о путешествиях.

— С нами ещё двое магистрантов живут, те вообще безбашенные, — охотно продолжил Джейд. — Вернее, это мы к ним подселились, конечно, Алекс и Алоиза в этой квартире уже года полтора. Причём полгода они вроде как совсем вместе, но через день Алоиза хлопает дверью собственной спальни, заявляя, что терпеть этого придурока даже в соседней комнате больше не может и пусть тот съезжает к туману изначальному... А следующим утром уже мирно завтракают, таская друг у друга печеньки. Ник их тогда подкалывает и напоминает, что всегда готов Алекса заменить, если Алоиза выгонит его с концами, и огребает подзатыльников от обоих сразу.

— Сумасшедший дом, — прокомментировала Люсиль.

— Зато не заскучаешь, — парень усмехнулся. — И в общаге старшекурсников попробуй вылови, а тут и конспектами деляться, и про искуссников с профессорами за ужином байки травят. Такую бы компанию да путешествовать вместе... Надеюсь, команда леди Дюпри не зануды, потому что я очень даже собираюсь попасть в ее следующую экспедицию, — мечтательно протянул Джейд.

— Подожди хоть начала курса, — посмеялась Люсиль, замечая, что до общаги осталось каких-то пару шагов. — Может, леди окажется жуткой стервой, с которой невозможно работать?

— Нет, не может такого быть, — уверенно отозвался Джейд, останавливаясь на крыльце. — Ни разу не слышал, чтобы о ней плохо отзывались.

Заговорщицки оглядевшись по сторонам, Люсиль наклонилась к самому уху Джейда и прошептала:

— Может, все просто боятся?

Парень сбился с дыхания и отвечать на шутку не стал — вместо этого не дал девушке отстраниться и, неотрывно глядя в глаза, мягко поцеловал в губы. Люсиль заворожено наблюдала, как в его взгляде решительность смешивается с сомнением и ожиданием. Улыбнувшись, девушка провела кончиком языка по его нижней губе, но углублять поцелуй не стала, отступила на шаг.

— Спокойной ночи? — выдохнул Джейд, вынужденно отпуская.

— Спокойной ночи, — подтвердила Люсиль.

И коротко коснувшись губами губ на прощание, поспешила спрятаться за дверями общежития. Щеки горели, сердце колотилось, руки слегка дрожали — Люсиль чувствовала себя влюбившейся школьницей, и это давно позабытое, слегка хулиганское настроение ей определенно понравилось.

Да, отношениям с Джейдом определенно стоит дать шанс...

* * *

Весь следующий день Ив старательно занимал себя работой, гоня прочь мысли об Изабелле. Получалось плохо: хальгардский манускрипт, корпя над расшифровкой которого он мог еще неделю назад запросто пропустить конец света, был доставлен из руин древнего города, обнаруженного той последней экспедицией — богатой не только находками, но и происшествиями. Той самой экспедиции, после которой он оставил Эллу одну в гостиничном номере, не прощаясь, решив, что не готов к назревавшему выяснению отношений. Той же самой экспедиции, после которой он едва не уволился, а к преподавательской работе смог вернуться только через полгода. И теперь, разглядывая манускрипт, Ив никак не мог сосредоточиться, постоянно отвлекаясь на мысли о прошлом.

Промучился он почти до обеда, когда в лабораторию заглянула Люсиль — весело улыбающаяся, под руку с проводившим ее до самой двери Джейдом. Увидеть их вместе было не удивительно, но — тут Ив себе врать не стал — неприятно. Зато теперь уж точно между ним и Люсиль не осталось неопределенности: девушка сделала свой выбор, Джейд, вроде, неплохой парень, а самого Ива с Люсиль связывает недостаточно, чтобы иметь право на недовольство. Может, и к лучшему...

— Маре, задержитесь на пару минут, — окликнул Ив студента.

Парень, уже попрощавшийся с подругой поцелуем в щеку, обернулся к профессору со смесью беспокойства и любопытства.

— Присядьте, — Ив указал студенту на вытащенный из-под стола табурет — все же, места для посетителей в лаборатории предусмотрены не были.— Люсиль?.. — девушке он жестом указал на более комфортный стул, рассчитанный на ассистента... или в нынешней ситуации — практиканта.

Ребята недоуменно переглянулись, и Люсиль как-то нервно вздохнула, зафиксировав взгляд на своих руках, лишь искоса поглядывая на профессора. Ив с удовольствием бы подсмотрел в ее мысли, если бы мог, но увы, оставалось лишь наблюдать за мимикой.

— Тест, который вы писали вчера — часть вступительного экзамена в магистратуру. И вы оба написали его почти на проходной балл, — сообщил Ив, от чего лица обоих студентов приняли одинаково недоверчиво-изумленные выражения. — Поэтому я хочу вам предложить в счет электива посещать вместе с магистрантами первого года спецсеминар по обобщенным древним плетениям.

Люсиль в раздумьях закусила нижнюю губу, кажется, даже не обратив на это внимания. Ив уже успел заметить, что она всегда так делает, когда сомневается. Джейд же лишь скептически хмыкнул:

— У меня расписание не состыкуется.

— Пока мы занимаемся четвертыми парами по вторникам и пятницам, — ответил Ив. — Но через неделю, скорее всего, перенесем обе пары на субботу. Если решите рискнуть, учтем ваше расписание при выборе нового времени.

Идея такого оригинального учебного предложения пришла Иву в голову утром, когда к нему в кабинет с аттестациями на подпись забегала Бланш, староста тех самых магистрантов с недостатком кругозора. Увидев на столе профессора знакомые тесты, Бланш в шутку заметила, что без повторения ее группа такую контрольную наверняка завалит, а так как расстраивать любимого куратора они не хотят, то ему лучше предупредить их о неожиданной проверке остаточных знаний хотя бы за пару дней. Шутки шутками, а ведь ни Люсиль, ни Джейд фактическими знаниями по большей части вопросов теста не обладали, но тем не менее сумели вполне успешно ответить, опираясь на тот самый пресловутый кругозор... На просьбу профессора подготовить варианты времени, куда можно было бы сдвинуть спецсеминар, Бланш удивилась, но пару вариантов назвала сходу, остальные пообещала обсудить с одногруппниками до конца недели. Столько же времени Ив решил дать на размышления и сидящей перед ним паре студентов.

— Шшане, — выдохнул сквозь зубы Джейд, бросая взгляд на часы, но тут же спохватился. — Простите, профессор, я на пару опаздываю, — пояснил он, вскакивая.

Ив кивком отпустил студента, вновь с неудовольствием наблюдая, как он целует Люсиль в щеку прежде чем уйти. И то, что Люсиль при этом бросила смущенный взгляд в сторону Ива, заставило его лишь хмыкнуть, но заострять внимания на неловкой ситуации он не стал.

— Есть успехи с практикой? — спросил он вместо этого, наблюдая, как девушка достает из сумки пенал с пергаментом и раскладывает рядом свои записи.

— Пока только четыре уровня, — со вздохом ответила Люсиль. — Посмотрите?

Ив усмехнулся: знала бы Люсиль, что до нее почти никому из практикантов не удавалось дойти так глубоко с первого раза, не активировав ни одну из ловушек, так грустно бы не вздыхала. Взглянув в аккуратные чертежи девушки — не просто же так он требовал от практикантов отличных оценок по каллиграфии? — Ив не заметил явных ошибок, в детали же взглядываться было рано: любая из ловушек, заложенных в пергаменте, изменяла плетение, вынуждая начинать работу с нуля. Несколько жестоко, конечно, но реальные древние документы содержали и не такие сюрпризы: от саморазрушения до проклятий нечаяно активировавшего, от самосожжения до сожжения неудачливого исследователя. Так что лучше пусть студентка помучается над однообразной работой, чем рискнет потом сохранностью ценных древностей — и собственной жизни.

— Методы проявления структуры? — уточнил Ив, возвращая Люсиль заметки.

— Минеральные фильтры для инвископа и частичная активация плетения, — отрапортовала девушка как на экзамене — четко, коротко, по существу.

Ив улыбнулся, что Люсиль явно приняла за одобрение выбранного пути исследования. Ив и одобрял, потому что помнил, что частичная активация пятого слоя формулы на пергаменте задействует аналог удушающего проклятья, а значит скоро Люсиль сумеет оценить и свою везучесть, и коварство тестового задания.

Те двадцать минут, которые ей на это потребовались, Ив не без удовольствия разглядывал увлеченную работой девушку: она то кусала губы и хмурилась, то улыбалась сама себе, то прикрывала глаза, отдыхая от незримого, то подолгу не мигая взглядывалась в окуляр инвископа. Наблюдать за ней было интересно: погрузившись в задание, она не пыталась держать лицо и прятать эмоции. Богатая мимика отражала каждую мысль и, казалось, обнажала что-то более личное и сокровенное. Наверное, поэтому Люсиль первые минуты поглядывала украдкой на Ива и явно размышляла, не уйти ли ей в студенческую лабораторию, расслабившись лишь после того, как не смогла уличить профессора в повышенном к ней внимании. Сам Ив тоже обычно не любил, чтобы за его работой наблюдали, и в другой раз занимался бы своим делом не отвлекаясь... Вот только смотреть на Люсиль было намного приятнее, чем вспоминать о прошлом и гадать, к чему приведет новая встреча с Эллой...

Когда Люсиль недовольно зашипела, цедя сквозь зубы ругательства, Ив едва сдержался, чтобы довольно не рассмеяться. Пергамент окутало серой дымкой, протянув тонкое щупальце к ладони студентки, до этого мгновения аккуратно пытавшейся вплести в пергамент частичную активацию. Коснувшись кожи, дымное щупальце ударило крохотной молнией, практически незаметной искрой... И Иву резко стало не до смеха: судорожно вздохнув, Люсиль начала задыхаться по-настоящему.

Глава 8. Неожиданные потери

Сознания Люсиль не теряла, нет. Просто в какой-то момент его стало катастрафически не хватать ни на что, кроме попытки сделать вдох. Даже паника накатила не сразу, а лишь когда Люсиль поняла, что удушье нисколько не похоже на вылеченную еще в детстве астму.

Уже потом, приходя в себя в лекарском корпусе, Люсиль вспомнит, как Ив оттащил ее от стола, зачем-то сжигая тестовый пергамент. Как шептал что-то успокоительное, щедро перемежая ругательствами, и помогал расстегнуть верхние пуговицы рубашки. Как водил пальцами по шее, выплетая что-то прямо по коже, и... и тут воспоминания обрывались, чтобы вернуться уже в одиночной палате, под чутким присмотром лекаря.

Пухлая невысокая женищна лет сорока, — Люсиль отстраненно отметила и собраные в пучок светлые волосы, и серое форменное платье с рукавами до локтя, — убедившись, что Люсиль снова дышит, убрала руки с горла девушки.

— Вот и хорошо, — выдохнула лекарь. — Как зовут, помнишь? Понимаешь, где находишься?

— Люсиль Эрве, лечебный корпус ВыШНИ, — глухо ответила девушка, приподнимаясь на локтях и оглядываясь.

— Вот и умничка, — довольно улыбнулась лекарь и на щеках появились кокетливые ямочки, омолодившие ее лет на десять. — Нам повезло, что профессор Лотри сумел погрузить тебя в стазис.

— Стазис... — повторила Люсиль, откидываясь обратно на подушке.

Да, стазис многое объяснял — и то, что путь от лаборатории до лекарей девушка совсем не запомнила... и то, что не задохнулась.

С единственной в палате кушетки было хорошо видно и дверь, и узкое окно напротив, сейчас закрытое жалюзи, и отгороженный ширмой умывальник с зеркалом в углу. Палата явно не была предназначена для долгого лечения, скорее, для проведения учебной диагностики — здесь легко бы поместилась группа студентов человек из пяти, прилежно конспектирующая действия преподавателя... Люсиль помотала головой: горло еще слегка давило и мысли путались, но их хватило, чтобы понять: что-то нечисто именно с пергаментом.

— У тебя случился острый приступ удушья, — водя над девушкой раскрытыми ладонями, пояснила лекарь. — В карточке написано, у тебя астма?

— Была, давно вылечили, — ответила Люсиль, пытаясь просмотреть незримые структуры вокруг.

Пытаясь — потому что вспыхнув разноцветной сетью на мгновение, незримое тут же растворилось. Наверное, стоит отдохнуть...

— Действительно, — удивленно хмыкнула лекарь, проведя ладонью над грудью девушки. — Значит, будем искать другую причину...

Лекаря перебила распахнувшаяся дверь, впуская в палату нервного Ива Лотри. Который, увидев Люсиль, облегченно выдохнул... но тут же заметно напрягся:

— У тебя глаза опять голубые.

— А должны быть? — заинтересовалась лекарь, никак не прокомментировав неучтивость профессора, но перемещая правую ладонь на лицо Люсиль. — Странно, я не вижу никаких искажений структуры.

— Должны быть карие, — Люсиль выдохнула, невежливо отстраняя от себя руки лекаря, и села на кушетке. — Профессор, что произошло?

Профессор прислонился к стене напротив, скрестив руки на груди, отвернулся к окну и лишь спустя пару минут ответил.

— Древние документы часто защищены проклятьями, поэтому в тестовый пергамент вплетены их фрагменты. Те методы проявления структур, которым вас учат, подходят только для современных плетений, древние значительно чувствительней. Ты активировала удушающую ловушку, которая должна была создать легкую иллюзию.

— Ментальное воздействие, да, возможно, — задумчиво отозвалась лекарь, прикасаясь к вискам Люсиль. — Но какое-то странное, с примесью... лекарского дара?

— Да, мадам Сельми, пергамент создавался универсалом.

— А еще смена цвета глаз...

Лекарь — мадам Сельми, как теперь знала Люсиль, — вытащила из незамеченного девушкой ящика у спинки кровати личную карточку пациентки и, пролистав, нашла подписанный для Сильви отказ от претензий.

— Ага, испытание окрашивающих капель неделю назад. Да, многовато времени для побочных эффектов...

Взгляд мадам Сельми приобрел нездоровый хищный блеск, так знакомый Люсиль по разговорам с увлекающейся подругой, да и весьма характерный для лекарей и вынуждающий всех остальных студентов Школы обходить их корпус стороной.

— Индивидуальная реакция на смесь ментального и соматического воздействия, наложившись на остаточные явления капель, вполне могла спровоцировать острую аллергическую реакцию. Но это надо будет проверить... профессор, я так понимаю, от пергамента ничего не осталось? — дождавшись кивка, лекарь продолжила. — Тогда, нам бы привлечь автора плетения...

— Автор плетения вернется в столицу на следующей неделе, — ответил Ив, заметно морщась.

Плохие отношения с тем неназванным универсалом? Или все дело в погибшем пергаменте? Универсалов мало. Это на теоретика или инженера может кто угодно выучиться, для некоторых специализаций даже видеть незримое необязательно. А вот чтобы стать лекарем или менталистом, без призвания не обойтись. И со зримым эти призвания обычно не сочетаются от слова "совсем".

— Извините, — выдохнула Люсиль, глядя в пол. — Из-за меня Вы сожгли пергамент.

— Не бери в голову, — серьезно заявил Ив, беря Люсиль за руку и приседая перед ней, чтобы заглянуть в лицо. — Главное, что ты сама в порядке.

Мадам Сельми кашлянула. Люсиль смущенно выдернула руку, Ив же лишь легкомысленно хмыкнул.

— Профессор, пока мы не выявим причины аллергии, я Вам настоятельно рекомендую больше не подвергать студентку сомнительным воздействиям, — строго заметила лекарь, недвусмысленно указывая Иву на дверь.

Убедившись, что профессор Лотри послушно вышел, мадам Сельми вытащила из кармана платья тонкую медную цепочку-браслет.

— А это тебе, — лекарь сама застегнула браслет на левое запястье Люсиль. — Если начнется приступ, а рядом некому будет помочь, порви цепочку, она отправит экстренный сигнал в ближайший госпиталь и погрузит тебя в стазис до приезда лекарей. Завтра с утра зайдешь ко мне на осмотр. А дальше посмотрим. Что еще... — задумалась мадам Сельми, стуча ноготком по карточке. — Будешь чувствовать себя как угодно странно — тоже сразу приходи. И по возможности будь поаккуратнее с любыми плетениями.

Поблагодарив за заботу и пообещав следовать всем рекомендациям, Люсиль поспешила покинуть лекарский корпус: сначала надо забрать свои вещи из лаборатории Ива, потом предупредить Джейда, что не надо ее провожать после пар, а потом — найти Сильви. К тому моменту подруга наверняка уже узнает о случившемся и — не допусти туман — обвинит во всем себя, так что как можно скорее убедить ее, что это не более чем нелепое совпадение. А потом уже думать дальше, как с этим совпадением разбираться.

Домой Люсиль зашла всего через полтора часа. Ив предусмотрительно сложил ее вещи и вместе с плащом принес к самой палате, так что Люсиль не пришлось мерзнуть, бегая между корпусами в одной тонкой рубашке. Сильви, убедившись и удостоверившись, что с подругой действительно уже все хорошо и что ее снабдили "тревожным" браслетом, быстро переключилась в режим исследователя — отпросилась со следующей пары, чтобы закопаться в библиотеке. Джейд отметил изменившийся цвет глаз комплиментом и расспрашивать о подробностях не стал. Уж кого-кого, а студентов зримого факультета посещениями лекарей не удивишь, они туда после каждой второй тренировки наведываются.

Друзьям Люсиль искренне улыбалась, легко уверяя, что ничего страшного, и уничтожение тестового пергамента беспокоило ее гораздо больше, чем собственное удушье. Проишествие воспринималось отстраненно, будто неприятный сон, оставляющий после пробуждения смутную тревогу, но не более. Люсиль успела аккуратно повесить плащ на вешалку, скинуть туфли и пройти в ванную прежде, чем накатило осознание. Один взгляд в зеркало, проступающий синяк над ключицей — последствие плетения стазиса, и Люсиль бессильно опустилась на пол, содрогаясь от беззвучных рыданий.

...А если бы Джейд не зашел за ней вчера? Увлекшись, она наверняка бы полезла распутывать и пятый слой. Или останься она и сегодня работать в студенческой лаборатории? Одна, и некому было бы вызвать лекарей. Снять приступ. Без преувеличения — спасти жизнь.

Кое-как Люсиль доползла до душа и включила ледяную воду. Рубашка и брюки намокли и неприятно липли к коже, но немного отпустило. Начав замерзать, выключила воду и стянула одежду — бросила ее тут же, разберется позже. Завернувшись в большое махровое полотенце, другим тщательно просушила волосы. Можно было бы и простеньким стихийным плетением, но, бросив взгляд на новоприобретенный браслет, Люсиль поостереглась. Живо представив, как ее накрывает новым приступом, как в ее апартаменты врываются дежурные лекари, а она тут в ванной, вся такая красивая, в одном полотенце... У Люсиль вырвался истеричный смешок, но до полноценной истерики, к счастью, не дошло.

Открытое настежь окно, теплый плед, большая кружка чая — самого обычного, без травяных или незримых добавок, чтобы не рисковать, — и несколько часов пролетели незаметно: за наблюдением, как на улице по-осеннему стремительно темнеет, как шумно переговариваются возвращающиеся с занятий и спешащие убежать на какую вечеринку студенты, как оживляются светом окна соседей — окна Люсиль выходили во внутренний двор и ей были хорошо видны соседние корпуса общежитий... К тому моменту, как в дверь постучали, Люсиль почти задремала, убаюканная привычной суетой кампуса — такой обыденной и безразличной к мелким неурядицам отдельных студентов. Стабильной и настоящей. Почему-то понимание того, что там, за окном, ничего-то не изменится, что бы ни происходило с Люсиль, помогало смириться — и жить дальше. Поэтому дверь она открывала уже в состоянии полного душевного равновесия.

— Собирайся и поехали к нам, — безапелляционно заявила Сильви с порога. — Мадам Сельми посоветовала не оставлять тебя без присмотра.

— Надо тебе парня найти, тогда не будешь скучать, когда родители уезжают, — беззлобно заметила Люсиль, пропуская подругу внутрь.

— Родители пока дома, и будут очень рады тебя видеть, — отмахнулась Сильви, проходя в комнату вслед за Люсиль и стараясь на наступить на волочащийся по полу плед.

— Давай лучше ты у меня останешься?

Сильви уже собралась возразить, но, оценив и распахнутое окно, и брошенную около него кружку из-под чая, решила не спорить.

* * *

Ив не имел привычки ходить в бар по будням — предпочитал это делать накануне выходных, чтобы похмельное утро не мешало работе. Но сегодня желание напиться было непреодолимым — и не дома наедине с бутылкой, а именно в баре, в шумной обстановке, слушая обрывки чужих бесед и любуясь изгибами певички с глубоким голосом. Три вечера, с четверга по субботу, в респектабельном баре "Новый свет" выступала несравненная Алиша, чей репертуар как нельзя лучше подходил к настроению Ива — поэтому он отправился туда, едва подписав необходимые отчеты о происшествии.

Находясь на самой границе старого города, далеко как от дома профессора Лотри, так и от Школы, "Новый свет" нечасто становился выбором Ива для вечерних посиделок. Но если уж Ив и приезжал сюда, обычно располагался за столиком у окна, с чудесным видом на реку с одной стороны и утопающие в зелени особняки знати с другой. Но не сегодня — сегодня Ив предпочел сидеть у барной стойки, где и заказывать быстрее, и вид на сцену лучше. Завидев профессора Лотри, пока музыканты подстраивали инструменты, Алиша спустилась в зал и, соблазнительно покачивая бедрами, подошла поздороваться. Ее темно-зеленое платье в пол выгодно оттеняло смуглую кожу и забранные в высокую прическу черные волосы, при каждом шаге очерчивая ноги на грани пристойности; неглубокий квадратный вырез не скрывал размера груди, отвлекая от томно блестящих серых глаз. Знаком подозвав бармена, Алиша с мягкой улыбкой приняла от него высокий бокал с коктейлем. Ив, впрочем, знал, что коктейль безалкогольный — на работе Алиша никогда не пила.

— Давненько ты к нам не заглядывал, красавчик, — целуя в обе щеки, промурлыкала Алиша с густым южным акцентом — раскатывая "р" и пропевая "а". — Пока не женился?

— Ну что ты, детка, — отозвался Ив, поправляя сползший рукав платья и не отказывая себе в удовольствии задержать пальцы на голой коже плеча чуть дольше необходимого. — Ты непременно была бы в списке приглашенных.

— Для этого твоя избранница должна быть редкостно неревнивой, — усмехнулась Алиша.

Ответить Ив не успел: музыканты — рослые широкоплечие близнецы, на фоне которых фигуристая певица смотрелась хрупкой, — закончили подстраивать гитару и флейту и окликнули Алишу, что готовы начинать.

— Есть пожелания? — спросила Алиша, кивая на сцену.

— Что-нибудь повеселее, — попросил Ив, и девушка улыбнулась понимающе.

На сцену она возвращалась все той же плавной походкой — притягивая взгляды не только Ива, но и всех немногочисленных в этот ранний час посетителей.

Пройдя за сцену, Алиша через пару мгновений вернулась с пандейру — деревянным ободом с натянутой на него тонкой кожей и закрепленными в специальных прорезях металическими пластинками. Встряхнув пандейру, Алиша чуть подтянула крепления, подстраивая тон звучания. А дальше — взмах правой рукой и резкая остановка инструмента над головой, задавая звоном ритм. Гитара и флейта не спешат присоединиться, пока лишь наблюдая и запоминая. Поворот кисти — новый удар. Насмешливый взгляд в зал, где посетители не то что про напитки — дышать забыли. Руку вниз — ударить пандейру по выставленному бедру. Отвести в сторону, резкими ударами кисти заставляя озвучивать постепенно ускоряющийся ритм. А потом подкинуть в воздух... подхватывая голосом присоединившиеся гитару и флейту, выплетая чувственную песню на горячие южные мотивы. Ироничная история молодой девушки, влюбившейся в проезжего купца и тайно поступившей в его караван в костюме мальчика-слуги, прекрасно ложилась на веселую мелодию, обрываясь многозначными паузами на месте непристойных рифм. Каждый раз отмечая паузу ударом пандейру о бедро, будто в последний момент проглатывая рвущееся с языка неприличное слово, Алиша вызывала на лицах посетителей сальные ухмылки. Едва песня завершилась — неприятным для героини открытием, что полюбившийся ей купец предпочитает мальчиков и лишь поэтому и был с ней-в-костюме столь любезным, — публика громко запплодировала и заказала двойную порцию выпивки: от таких ритмов и видов не могло не пересохнуть в горле.

Ив благодарно отсалютовал певице почти полной рюмкой самогона — перед тем, как выпить залпом. Алиша присела в шутливом реверансе и дальше завела песню потревожнее — сказание об одиноком путнике в пустыне, которому под раскаленным солнцем снятся голубые глаза далекой возлюбленной... к концу песни путник выходит к оазису и, напившись из синего-как-ее-глаза озера, обещает, что не сдастся, пока не вернется домой. Известная старая песня была любима юными девушками как символ непобедимой любви и надежды, и они верили, что герой песни в конце концов встретится с любимой. Ив видел эту историю не столь романтично: скорее всего, оазис был предсмертным сном измученного жаждой путника. Потом он, конечно, с любимой встретится — ведь все после смерти возвращаются в туман изначальный, — но к тому моменту ни его, ни ее это волновать уже не будет.

Алиша умело чередовала веселые и грустные мелодии, не давая публике ни заскучать, ни распалиться сверх необходимого. К четвертой песне собрался уже почти полный зал: большая компания молодых людей, отмечающих то ли мальчишник, то ли день рождения; несколько воркующих парочек, среди которых легко угадывались чужие мужья с чужими женами; случайные одиночки, как и сам Ив, зашедшие скрасить вечер после рабочего дня. Обычный вечер в обычном баре, среднего класса, но с исполнителями, достойными аристократических салонов.

...Ив пропустил момент, когда эта девушка оказалась у него на коленях: видимо, пытаясь разминуться с официантом в узком проходе между столиками, она просто не удержала равновесия. Немудрено — на таких-то высоких каблуках!

— Ох, простите мне мою неловкость, — выдохнула незнакомка, когда Ив машинально придержал ее за талию.

Оценив и как удобно талия помещается в ладонях, и какой вид оказался как раз напротив лица, и мягкость той части, что чуть ерзала на коленях. Девушка была, несомненно, хороша. Не без труда переведя взгляд выше, на лицо незнакомки, Ив отметил, что если она и была студенткой, то не меньше пяти лет назад — в уголках строго подведенных темных глаз угадывались первые лапки улыбчивых морщинок. Ив оглядел случайный "улов" внимательнее: иссиня-черные волосы подстрижены по последней моде едва закрывающим уши каре, серьги из нескольких серебряных цепочек разной длины уводят взгляд ниже, вдоль открытой шеи, по ключицам и в уже оцененный глубокий треугольный вырез черного платья. Открытые плечи, широкий браслет серебряного кружева над левым локтем. Колени прикрыты лишь прозрачными чулками. Девушка явно знала о своей красоте и умела ее правильно подать.

— Не переживайте, со всеми случается, — улыбнулся Ив, переводя взгляд обратно на лицо. — И я лишь порадуюсь, если сумел сделать ваше приземление хоть чуточку комфортнее.

— О, даже боюсь представлять, от скольких синяков вы меня уберегли, — вернула улыбку девушка, так же не спеша вставать. — Я просто обязана вас отблагодарить! И не спорьте, — добавила она, увидев, что мужчина собрался что-то сказать. — Уж следующий круг выпивки точно за мной.

Песня Алиши приближалась к кульминации, поэтому, чтобы не перекрикивать музыку, последнюю фразу девушка произнесла, склонившись к самому уху Ива — и ему стоило больших усилий продолжить поддерживать девушку за талию, а не сдвинуть ладони ниже как ему того захотелось. Честно говоря, сегодня вечером Ив планировал лишь алкоголь и тепло голоса давней знакомой, которой он когда-то помог переехать в столицу. Но, кажется, продолжение вечера обещает быть несколько активнее...

Многозначительно хмыкнув и отсалютовав Иву кружкой пива, сосед слева переместился вдоль барной стойки ближе к сцене, и Ив не замедлил этим воспользоваться: какой бы приятной на ощупь ни была новая знакомая, продолжать общение все же было удобнее, пересадив ее на соседний стул. Закинув ногу на ногу, девушка с деланым смущением оправила присобравшуюся юбку, и так нисколько не мешавшую любоваться красивыми коленками. Удивительным образом, каждое движение, каждое действие собеседницы, каким бы откровенным ни было, выглядело естественным и не пошлым — и именно поэтому выглядело соблазнительным, а не вызывало брезгливость. Будь в ее взгляде хоть капля расчетливости, а наряд — чуть более открытым, Ив мог бы заподозрить в ней профессионалку... если бы точно не знал, что в "Новый свет" таких барышень не допускают.

Повинуясь небрежному жесту девушки, бармен обновил джин Иву и поставил трехцветный фруктовый коктейль перед его собеседницей.

— За счастливые случайности, — предложил Ив тост, и девушка поддержала его улыбкой.

Отпив немного, она нарочито-медленно слизала с уголка губ задержавшуюся там капельку — Ив чуть не подавился, наблюдая.

— За знакомство, — второй тост предложила девушка.

Но вместо того, чтобы пригубить коктейль, прикоснулась губами к губам Ива — так, не поцелуй, лишь намек.

— Меня зовут Джен, — выдохнула, не отстраняясь.

Так вкрадчиво, что не возьми музыканты очередную паузу, Ив бы и не услышал.

— Ив, — ответил профессор, поддерживая игру. — За знакомство, Джен.

Положив руку на коленку девушки, пальцами Ив провел черту по границе подола платья, не без удовольствия отмечая, что тут уже пришла очередь Джен сбиться с ровного дыхания.

Немедленного продолжения, впрочем, не последовало: Джен отстранилась и окинула его чуть более серьезным и оценивающим взглядом. Залпом допив коктейль, произнесла:

— Знаете, я все-таки должна перед вами извиниться — я не случайно упала именно вам на колени.

Ив чуть нахмурился, ожидая продолжения, и, вопросительно приподняв бровь, продолжил поглаживать коленку девушки. Судя по тому, как она чуть подалась вперед, она была вовсе не против.

— Дело в том, что я проспорила друзьям желание, — девушка махнула рукой куда-то взглубь зала и, проследив за ее рукой, Ив действительно увидел за одним из столиков смешанную компанию, с чрезмерным интересом наблюдающую за ним и Джен.

— И в чем же было ваше задание? — уточнил Ив, когда пауза затянулась.

— Поцеловать незнакомца у бара, — призналась Джен. — И уйти. Но, честно говоря, мне совсем не хочется сейчас возвращаться к друзьям. Хотя, кажется, я немного пьяна и веду себя несколько распутно, — прозвучало кокетливо, но скулы девушки окрасились смущенным румянцем.

Ив улыбнулся и убрал руку с коленки — но только затем, чтобы заправить волосы за ухо и провести большим пальцем вдоль линии скул до подбородка. Глядя в глаза девушки, он заметил, как в ответ на такую ласку расширились ее зрачки.

— Кажется, — с усмешкой повторил он, — я совсем не против.

После продолжительного поцелуя, Джен отбросила неожиданное смущение, и в ее жесты вернулись те грация и флирт, с которыми она оказалась у Ива на коленях.

— И чем же занимается Джен, кроме соблазнения незнакомцев в барах? — шутливо спросил Ив, заказывая новую порцию выпивки.

— Джен — риэлтор, — ответила девушка, сделав большой глоток. — А кого она сегодня соблазняет?

— Преподавателя ВыШНИ, — признался Ив.

— Завидую, — глубоко вздохнула Джен, надежно приковывая взгляд Ива к декольте. — В детстве безумно мечтала о незримом, но что не дано... — пробежавшись глазами по фигуре Ива, спросила, — стихийник?

— Историк, — со смешком уточнил Ив.

— Хм... получается, мы в некотором смысле коллеги, — неожиданно заключила Джен, и пояснила на недоуменный взгляд, — убеждаем людей, что эти руины еще могут что-то стоить.

Посмеявшись удачной шутке, они ненадолго замолчали, слушая новую песню Алиши — историю о мятежном менталисте, которого наутро должны казнить, а сейчас он, не гнушаясь прибегать к своему дару, соблазняет юную деву любить его так же сильно, как он любит саму жизнь. Несмотря на неизменный трагизм любой романтической истории в репертуаре Алиши, мелодия уводила за собой, искушала и пробуждала темные желания. С первых же нот Ив готов был поклясться, что певица выбрала эту мелодию неслучайно, в чем лишь уверился, когда Алиша ему подмигнула.

Пока Джен кусала губы, неотрывно глядя на сцену и дыша в такт музыке, Ив попросил бармена вызвать такси. Раньше неподалеку от "Нового света", оценив стабильную платежеспособность его клиентов, всегда дежурили несколько повозок, однако с переходом на самоходные экипажи ситуация слегка изменилась. Впрочем, благодаря репутации и удачному расположению бара, такси прибыло уже к концу песни. Новость об этом Джен приняла более чем благосклонно, и когда Ив задал в экипаже свой адрес, лишь согласно кивнула.

Отсутствие в новых экипажах извозчиков приходится как нельзя кстати: не то, чтобы присутствие постороннего человека могло смутить Ива, но без лишних глаз можно позволить себе гораздо больше. Не замечать, что, целуясь, они уже практически лежат на сиденье. Что платье, послушное ладоням, исследующим ее мягкие изгибы, давно уже выше всех приличий. Что его полурасстегнутая рубашка сдвинута с плеч, в которые она впивается ногтями, выгибаясь от предвкушения. Что пока она прокладывает дорожку из поцелуев вниз по его груди, он пропускает ее волосы между пальцев...

И замирает в недоумении, когда длина волос заканчивается раньше, чем он ожидал. И сфокусировав взгляд понимает, что перед внутренним взором видел сейчас совсем другую девушку, и что не имя "Джен" было готово сорваться с губ. Осознание отрезвляет и действует как холодный душ.

— Прости, кажется, я выпил больше, чем следовало, — шепчет с покаянными интонациями, отстраняясь.

Джен требуется время, чтобы отдышаться и осознать столь резкую перемену, но оправляя платье, она даже умудряется скрыть разочарование. Правда, когда Ив предлагает отвезти ее домой, улыбка у нее выходит скорее кривой, чем понимающей.

Глава 9. И тройной красотой

Осмотр в пятницу утром вылился для Люсиль в зеленую справку-освобождение от занятий на неделю: до утра глаза не вернули ни родного цвета, ни способности видеть незримое. И если первое Люсиль не сильно-то беспокоило, то второе...

Люсиль хорошо запомнила тот день, когда впервые увидела незримое — во многом и потому, что случилось это на следующее утро после похорон дедушки. Когда, помогая маме разбирать вещи, уронила в испуге офицерские часы, увидев, как циферблат будто наполняется кровью. Это потом уже, разглядывая те самые часы вполне осознанно, Люсиль сумела вычленить кружевной обережный узор — из тех, что спонтанно возникают на личных вещах, прошедших с хозяевами огонь и воду, а после служат им верой и правдой до самой смерти. Редкий случай, конечно, и большинство "счастливых" вещей — не более чем личные суеверия. Дедовы же часы, вон, и правда талисманом на удачу оказались. А Люсиль — первой в семье видящей, поэтому ей долго пришлось доказывать родным, что она не шутит и действительно видит цветные узоры на во-он той стене, а под крыльцом дома — провалившемся через неделю, кстати говоря, — черный шар в бахроме обрывающихся цветных нитей. И с тех самых пор девушка уже не представляла своей жизни без незримого.

Нет, чего только за прошедшие пять студенческих лет ни бывало: и суматошные ночные посиделки над лабораторной работой, после чего наутро глаза не только на незримом, в принципе ни на чем не фокусировались. Да и с похмелья над тонкими плетениями не особо поработаешь. Но так, как сейчас...

— Это все стресс и перенапряжение, — мадам Сельми говорила без тени сомнения. — Отдохнешь вот недельку, развеешься, и все наладится. А там и автор твоего аллергического плетения приедет, и мы окончательно с этим недоразумением разберемся.

Сильви, побледневшая, на грани обморока от новости о слепоте подруги — временной, конечно временной! — испуганно заверяла, что капли ну никак не могли повлиять на зрение.

— А если все же повлияли, — нервно усмехнулась Люсиль, — то у тебя будет замечательный материал для диплома.

Соблазн обвинить подругу во всем был велик, но Люсиль слишком хорошо понимала, что это не более, чем стечение обстоятельств. И от взаимных обид и обвинений лучше уж точно никому не станет. Даже если и окажется, что это такой отсроченный побочный эффект.

Вместо этого, Люсиль нашла в себе силы улыбнуться и заявить, что раз уж у нее есть официальный повод для прогулов, то было бы преступлением этим не воспользоваться. И неважно, что лекции можно слушать и без наблюдений за незримым, перерисовывая реальные примеры у одногруппников, а на элективе непосредственная работа с незримым и вовсе только в следующем семестре начнется... но что касается электива, не обвинять профессора Лотри было гораздо сложнее, чем Сильви.

— Ты и так уже пару прогуляла, ничего не случится, если прогуляешь еще парочку, — беря Сильви под локоть, заключила Люсиль. — Поэтому мы воспользуемся советом мадам Сельми, выкинем из головы все проблемы и устроим себе внеплановый выходной.

Нарочито-веселый тон, конечно, никого бы не обманул. Но Люсиль боялась, что если позволит себе сейчас впасть в уныние, то потом будет слишком тяжело из него выбираться. А значит, улыбку на лицо, искры в глазах — и занять себя бессмысленной суетой на целый день. Чтобы даже минутки свободной на вредные мысли не осталось — ни у самой, ни у подруги.

— Девчачий день? — неуверенно уточнила подруга.

— Он самый, — подтвердила Люсиль.

Да и если подумать, когда они с Сильви последний раз вдвоем посвящали целый день развлечениям? Как бы еще не в школе...

И им могло и послышаться, но когда девушки уходили, мадам Сельми выдохнула:

— Вот и умнички.

* * *

Мадам Сельми не стала скрывать от Ива результатов утреннего осмотра, справедливо полагая его заинтересованной стороной — наряду с подругой Люсиль, испытавшей на ней те капли, и проректором по безопасности ввиду его должности. Поэтому Ива не удивило, что в пятницу Люсиль не было ни на семинаре с магистрантами, ни на элективе после. Впрочем, пропустила она немногое: маясь от мигрени, Ив отпустил студентов сразу после того, как раздал результаты контрольной. Увы, голова болела вовсе не с похмелья... А потому, что с тех пор, как он наивно мечтал стать универсалом и упрямо заучивал полезные плетения из арсенала лекарей и менталистов, ничего-то не изменилось — пустые знания без способностей. Мигрень, конечно, незначительная цена за купленные до вмешательства настоящих лекарей минуты, но работать в таком состоянии не получалось. Лишь вяло ворочать мысли, выстраивая список дел на следующую неделю — и да, "помириться с Эллой" стояло там одним из первых, потому что без нее плетение с тестового пергамента воспроизвести не получится.

Погрузившись в размышления, стук в дверь Ив не услышал, но не обратить внимания на ворвавшуюся сразу после него девушку и при всем желании не получилось бы.

— Профессор, у вас найдется свободная минутка? — с неизменно-ироничной интонацией спросила Алоиза, останавливаясь напротив стола.

Любой, впервые увидевший Алоизу, не усомнился бы в ее принадлежности стихии огня: ярко-рыжие, почти красные волосы, затянутые в тугой хвост волосок к волоску, светло-карие глаза, веснушки по всему лицу и взрывной характер. Ходячее разрушение, обращающее в хаос любое пространство вокруг себя — вот и сейчас едва не споткнулась о кресло для посетителей, — так что стабильности в ней никто бы не заподозрил... Однако на самом деле отношения с огнем у Алоизы никогда не складывались и была она будущей сит — искусницей тверди. Последний год магистратуры, потом квалификационный экзамен летом — Ив не сомневался, что она окажется в заветных десяти процентах успешно сдающих с первого раза.

Яркая, непосредственная, и удивительно ветреная для своей стихии, Алоиза была одной из немногих бывших девушек, с кем после расставания у Ива сохранились дружеские отношения.

— Лои, — приветственно улыбнулся Ив девушке, хотя мигрень охотно отзывалась на ее звонкий голос и не потереть занывшие виски было невозможно.

— У тебя все в порядке? — веселость слетела с лица Алоизы, в момент сменившись беспокойством: тонкой складочкой между бровей, приоткрытыми буквой "о" губами, и заметно поблекшими искрами в глазах.

— Почти. Ничего такого, о чем тебе стоит беспокоится, правда, — на этот раз, судя по разгладившейся складочке, улыбка у Ива вышла искренней. — Ты по делу или так?

— И так, и по делу, — проигнорировав и диван, и кресло для посетителей, Алоиза присела на корточки, опираясь локтями о стол и положив подбородок на сцепленные пальцы. — Хотя больше по делу. Мне очень, очень нужна твоя помощь.

Ив не удержался от смешка, глядя на ее просительный взгляд снизу вверх — рыжая лиса бессовестно пользовалась тем, что такой взгляд у нее всегда получался безупречно.

— В школе? — озвучил Ив очевидное предположение, хотя проблемы с учебой у девушки могли возникнуть, только если она умудрилась опять повздорить с кем-нибудь из искуссников.

— Не, с учебой все в норме, мы тут на днях даже с ситом Алленом помирились, — головой Алоиза помотала так активно, что Ив только подивился, как заколка с волос не слетела. — Мне для этого, правда, пришлось у инженеров их дистанционную линейку выпрашивать, а то разломы ему мои не понравились, недостаточно прямые и отвесные, видите ли! Можно подумать, у него самого они идеальные! Если видит плохо — так пусть лекарей навестит или хоть очки купит!

Девушка завелась, с таким неподдельным возмущением жалуясь на своего куратора, что Иву только и оставалось что снисходительно усмехаться и пытаться вспомнить, было ли хоть раз, чтобы Лои не отвлекалась от темы. Припомнить не удавалось — она всегда умудрялась говорить о сотне вещей одновременно, даже на зачетах и экзаменах.

— Ой, я вообще не об этом, — заметив, что увлеклась, одернула Алоиза сама себя. — Так вот, об услуге. Честно говоря, помощь нужна даже не мне, а Алексу. Он всегда очень хотел работать в гражданской безопасности, а тут такой шанс. И ну и что, что это всего лишь замещение? Это ж все равно нереально круто было бы, поработать в дюжине силь Дюпон!

— Только я не понимаю, честно говоря, чего ты от меня-то хочешь? Извини, конечно, но просить Марису нанять твоего Алекса я точно не стану, она уж всяко лучше разбирается в квалификации своих подчиненных.

— Нет, попросить надо только, чтобы ему дали шанс пройти собеседование. Понимаешь, открытую вакансию они не объявляли, а Алекс еще даже пока не силь, с ним и разговаривать никто не станет. Но он бы этот экзамен да хоть сейчас сдал, правда! — Алоиза была слишком эмоциональной, чтобы долго сидеть на одном месте, так что подскочила и принялась расхаживать по кабинету.

От ее мельтешения у Ива вновь разболелась голова, и, заметив, как он морщится, девушка буркнула "извини" и все же села на самый краешек кресла для посетителей. Ерзая и выстукивая пальцами по коленке. Хвост рыжих волос беспокойно качался из стороны в сторону.

— Пусть ему задание какое-нибудь дадут, ну не знаю, с собой на выезд возьмут и посмотрят в деле. Он способный, очень! Преддипломную практику у лорда Альзе проходил, у него и положительная рекомендация от лорда сохранилась. Поможешь?

— Посмотрим, — задумчиво ответил Ив, окидывая Лои оценивающим взглядом. — А откуда вы вообще про поиски замены узнали, если вакансия не объявлена?

— Так все ж знают уже, что у ректора ребенок будет, — как само собой разумеющееся фыркнула Алоиза.

— И откуда только, интересно? — пробормотал Ив себе под нос, вовсе не ожидая ответа.

Вопрос-то, в общем, риторический: неведомым образом, студенты всегда были в курсе всех событий, и это стоило принимать как должное.

— Лично я об этом услышала от Кармиллы еще месяц назад, когда сит Аллен меня отрядил укреплять инженерам полигон, ну этот их, знаешь, дальний который? Пока она мне выписки из приказов готовила, мы немножко разговорились, что чего-то в этом году ни одного выговора за привороты еще не висит. А это ж удивительно даже — Нешка ведь с первого курса ректора приворожить пытается, и неважно, что у нее уже три года как жених есть, говорит, что теперь-то это уже что-то вроде дела принципа и традиции. Кармилла мне и пересказала, что даже для нашей Нешки просто женатый мужик — это ничего страшного, а вот будущий отец — это уже все, табу.

— Так вот оно в чем дело! — под конец рассказа рассмеялся Ив. — Обязательно перескажу Рему, чем он обязан спокойным началом года.

— Ну и вот, — Алоиза развела руками. — Раз Мариса Дюпон скоро в декрет уходит, они явно замену искать будут.

— И почему же ты думаешь, что до сих пор не нашли?

— Потому что недавно спрашивала у знакомых в управлении, — не сдержавшись, Лои даже язык показала.

— Вот смотрю я на тебя иной раз, — протянул Ив. — И в толк не возьму, почему меня в совращении малолетних тогда не обвинили. До сих пор же дите дитем.

— Фу на тебя, тоже мне, совратитель, — надулась Алоиза, но надолго ее обиды на старую шутку не хватило. — Так поможешь? — спросила просительно, даже складывая умоляюще ладони перед собой.

— Туман с тобой, — заключил Ив. — Если так никого еще и не нашли, попрошу Марису дать шанс твоему Алексу.

— Спасибо, — просияла Лои. — А теперь рассказывай, что у тебя случилось. Ты еще не настолько стар, чтобы мучиться мигренями без причины.

— Вот же... вредина, — отозвался Ив на слова про возраст.

Конечно, рассказывать Алоизе о проишествии в подробностях Ив не стал, упомянул только, что прибегал к лекарскому плетению — его проблемы с их использованием не были для девушки секретом.

Уходя, Лои вдруг обернулась в дверях:

— Совсем забыла, — постучав кулачком себе по лбу, сказала она. — У меня у тети в галерее через месяц открытие выставки ориентальной скульптуры, почти все экспонаты — из частных коллекций султанов Царств. Хочешь пару пригласительных на открытие?

— Глупый вопрос, лисенок, — хмыкнул Ив.

— О, отлично, тогда будет взяткой за помощь Алексу, — разулыбалась Алоиза и поспешила убежать до ответных комментариев профессора.

Ив только посмеялся, глядя на закрывшуюся дверь со смесью умиления и благодарности. Стихийное бедствие — по пути к двери Лои все же перевернула кресло для посетителей, — тем не менее, она неизменно поднимала Иву настроение одним своим присутствием. Да, ее визит сегодня пришелся как никогда кстати, чтобы отвлечь от мрачных размышлений.

К вечеру воскресенья изматывающая мигрень так и не прошла, но притупилась достаточно, чтобы провести утро в лаборатории за работой, а после по дороге на традиционный ужин у Дюпонов заехать в кондитерскую за воздушными пирожными с нежным шоколадным кремом и свежими фруктами — вместо традиционной же бутылки вина, отмененной ввиду положения Марисы.

— Что-то ты плохо выглядишь, — заключила Риса, открыв дверь. — Если там "южная ночь", то сегодня ты мой любимейший мужчина, — мечтательно протянула подруга, аккуратно принимая объемную коробку и смешно к ней принюхиваясь.

— Боюсь, если ты так скажешь при Реме, мне не жить, несмотря на все годы дружбы, — ответил Ив, переступая порог.

— Не преувеличивай, — хмыкнула подруга, пристраивая коробку на тумбочку в прихожей и подавая Иву плечики для плаща. — Подумаешь, было один раз...

Неожиданно Риса замолчала на середине фразы и ее взгляд, остановившись на чем-то, ощутимо помрачнел. Оборачиваясь, Ив уже знал, кого увидит — и не столько потому, что не так много в мире людей, на кого Мариса могла настолько неприязненно отреагировать, сколько по зуду в затылке и морозно-пряному парфюму.

— Здравствуй, Элла, — опасливо поздоровался Ив.

Конечно, она в любом случае не стала бы устраивать скандал на пороге дома супругов Дюпон... наверное. Стоя на пороге, леди Изабелла Дюпри сдержанно разглядывала Ива, чуть склонив голову вправо. Непривычно не убранные в прическу волосы, заметно отросшие с их последней встречи, рассыпались по плечам. Темно-шоколадные локоны на фоне белого пальто -резкий контраст, слишком выверенный, слишком просчитанный, слишком... в ее стиле.

— Здравствуй, Ив, — скопировав интонацию, ответила Элла. — Мариса, — вежливый кивок хозяйке дома.

Разве что зубами не скрипнув, Мариса все же пригласила нежданную гостью войти.

— Не переживай, я ненадолго, — хмыкнула Элла, явно забавляясь реакцией Рисы. — Перекинусь парой слов с твоим супругом, и больше никакого от меня беспокойства.

— Тогда схожу позову супруга, — одарив гостью еще одним неприязненным взглядом, Мариса подхватила коробку с пирожными и ушла вглубь дома.

— Рада видеть тебя в добром здравии, — проводив Рису взглядом, заметила Элла.

— О, так проклятье на крови от тебя мне тогда померещилось? — делано удивился Ив, отвечая на прямой взгляд — и мир для него тут же сузился до ее глаз, кофейно-шоколадных, с тонкими золотыми прожилками и порочным блеском.

И как будто бы с их расставания не прошло и дня...

Элла сморщила носик — как всегда, изящно, она ведь ничего не умела делать не изящно.

— Брось, я ведь знала, что ты без труда его снимешь.

— О да, это весомое оправдание.

— Согласись, повод у меня был.

— И ты всем ушедшим без предупреждения любовникам шлешь такие подарки?

— Только тем, кто называет меня шлюхой, — эта усмешки Эллы была выверенно-насмешливой.

— Не было такого, — глубоко вздохнув, парировал Ив.

И наконец смог отвести взгляд. И у него все еще слишком болела голова, чтобы втягиваться в пикировки с Эллой, но она то ли и правда этого не замечала, то ли делала вид...

— Брось, родной, такой намек поняла бы и кругая дура. Брошенные на тумбочке мятые купюры?.. Толсто, Ив.

— Не хотел уезжать, не вернув долга, — Ив пожал плечами, пряча ладони в карманах брюк.

— Ты знаешь номер моего счета, мог сделать перевод.

— А ты могла не врать, что не спала с тем офицером, — усмешка вышла кривой — выверенно Ив не умел.

— Мне припомнить всех твоих студенточек? — спокойствие Эллы не дало ни единой трещины. — Но мы же не будем считать обиды, после стольких-то лет? И я правда рада тебя видеть.

От необходимости что-либо отвечать Ива спасли хозяева дома.

— Прости за такое внезапное вторжение, — мягко улыбнулась Элла, завидев Рема. — Проводишь? — спросила, застегивая пуговицы и оправляя пальто.

Оглявшись на хмурую супругу, Рем все же ответил "конечно" и, накинув плащ, вышел на улицу, придерживая Эллу за локоть.

Как бы ни хотелось подслушать, что Изабелле понадобилось от Рема воскресным вечером, Ив понимал, что вряд ли услышал бы хоть слово, даже не выйди они на улицу — как универсал, Элла без особых для себя проблем могла поддерживать мысленные беседы, правда, с чуть более строгими ограничениями в расстоянии, чем "чистые" менталисты. Вероятно, именно поэтому она приехала лично, а не просто связалась с Ремом мысленно.

— Надеюсь, она не задержится в столице, — процедила сквозь зубы Мариса, глядя на закрывшуюся дверь.

— Рем тебе не сказал? — удивился Ив.

И понял, что зря не прикусил язык, когда Мариса обернулась к нему со стальным взглядом — не предвещавщем ее супругу ничего хорошего.

— Не сказал что?

Судя по тому, что ее растрепанные хвостики всколыхнулись легким порывом ветра, силь Дюпон была на грани бешенства.

— Элла — приглашенный лектор, — признался Ив, ненавязчиво подталкивая Рису в сторону гостиной.

Ждать возвращения Рема в прихожей было бы глупо, лучше скрасить это время чашечкой успокоительного чая — и кажется, не помешает он не только Иву, но и Марисе.

За что Мариса так невзлюбила Изабеллу, Ив не знал, но, кажется, это была неприязнь чуть ли не с первого взгляда. Изабелла в проявлениях своих ответных чувств всегда была сдержанней, говоря о Марисе насмешливо-снисходительно и упоминая ее исключительно как "жена Рема". В студенческие годы они даже несколько раз сходились в совсем не дружеских спаррингах, пока уровень будущей силь по сравнению с базовой подготовкой универсала еще позволял честные поединки почти на равных и пока Элла не научилась использовать ментальные техники одновременно со стихийными.

— И чему она будет детей учить? Как завязывать связи в постели? — раздраженно заметила Мариса, покорно принимая из рук Ива чашку.

— Мне кажется, ты к ней слегка несправедлива, — покачал он головой, садясь в соседнее кресло.

— Это просто ты неслегка необъективен, — фыркнула Риса, через несколько глубоких вдохов почти полностью успокоившись. — Она всегда тобой вертела как хотела.

Рем вернулся раньше, чем закончился чай и Ив придумал аргументы в защиту бывшей любовницы. Задумчивый, Рем прошел в гостиную, сел на подлокотник кресла Марисы и, приобняв, нежно поцеловал жену в висок.

— Извини, что не предупредил, — сказал он тихо. — Я не думал, что леди Дюпри приедет раньше вторника.

Друг выглядел обеспокоенным, но вовсе не возможной ссорой с супругой, которая, насколько Ив знал Марису, немного позже обязательно случится. Нет, что-то явно обеспокоило Рема в разговоре с Эллой...

— Сегодня Изабелла обедала с лордом Альзе, — проговорил Рем, не глядя на Ива.

— Я так понимаю, это было вовсе не романтическое свидание, — предположил Ив, когда пауза затянулась.

— К сожалению, — рассеянно подтвердил Рем.

Мариса хмыкнула, но комментировать не стала, хотя для нее и не было тайной, что некогда отец Изабеллы весьма настаивал на кандидатуре лорда Альзе в женихи единственной дочери, которая столь же настойчиво от подобной партии отказывалась. Благо, редкие для видящих способности позволили Элле достаточно быстро обеспечить себе независимость от категорически недовольного ее решениями отца. И построить со старшим следователем исключительно деловые отношения, не связанные с матримониальным планами. Честно говоря, Ив бы не удивился, узнай, что Элле доводилось просыпаться в постели лорда, но предпочитал верить ее словам, что такого не случалось.

— Ребята Альзе нашли место убийства Мари, и Изабелла говорит, что судя по плетениям, которыми тот дом был напичкан, либо убийца сам из менталистов, либо ему сильно помогли.

Это полностью объясняло задумчивость Рема. Универсалов мало, в управлении и вовсе ни одного, так что нет ничего удивительного, что Альзе подключил Эллу к расследованию едва та приехала. Удивительно другое: менталистов, по сравнению с видящими других специализаций, также немного, и каждый в обязательном порядке состоит на учете. Казалось бы, что сложного проверить всех, кто может быть так или иначе связан с жертвой?

— И проверяют, — ответил Рем. — Но ты же понимаешь, что даже Альзе далеко не ко всем может заявиться с расспросами на том лишь основании, что убийца, возможно, менталист? — невесело усмехнулся Рем. — Кого могли, исключили, а дальше...

— А дальше, пусть Альзе и дальше делает свою работу, — перебила Мариса, глядя на мужа снизу вверх. — Вы с Селестой проверили своих студентов? А дальше просто не мешайте работе управления. И ведь Изабелла хотела от тебя что-то еще?

— Некоторые вопросы по организации курса уладить, ничего, о чем было бы интересно слушать.

Риса поджала губы, выказывая неодобрение последней фразы супруга, но спорить — по крайней мере, при Иве — не стала.

Ужин прошел в молчании: Мариса не скрывала недовольства тем, что муж умолчал о приезде Эллы, Рем погрузился в размышления то ли о расследовании, то ли о тех "некоторых вопросах", а сам Ив — о том, сколько иронии в этом будет, если подтвердится, что у Люсиль аллергия на силу Эллы.

Глава 10. Бывает и хуже

После выходных Люсиль все же вернулась к учебе и даже провела несколько часов в лаборатории, под сочувствующее оханье Кармиллы, которая, казалась бы, не должна была знать о проблемах девушки, но, как обычно, была в курсе всего. Поработать — действительно поработать над дипломом, так в итоге и не получилось, как Люсиль ни старалась себя заставить сосредоточиться на работе. Поэтому когда вечером вторника после тренировки в лабораторию заглянул Джейд, повода отказаться от прогулки она даже искать не стала. И неважно, что завтра к первой паре — все равно домашней работы не было ни к одной из пар, и беспокойство мог вызвать лишь электив у профессора Лотри, с котором Люсиль еще не обсуждала ни проишествие, ни будущее своей практики. О Сильви можно было не переживать: подруга перестала обвинять во всем себя, хотя все равно закопалась в работу, выбираясь только на утренний осмотр подруги у мадам Сельми, и сразу после возвращаясь к изучению побочных эффектов капель для глаз.

— Не простынешь? — взъерошивая еще влажные после душа волосы парня, спросила Люсиль перед выходом из корпуса.

Сама Люсиль куталась в толстый шарф поверх пальто — погода портилась стремительно, напоминая ледяными ветрами, что зима уже совсем не за горами. Казалось бы, после пяти лет жизни на севере, где к этому времени снег уже ложится, девушка могла бы привыкнуть к холоду, но вместо этого она привыкла тепло одеваться при первом же подозрении на скорую смену сезона.

— А если простыну, ты будешь меня лечить? — прищурившись, переспросил Джейд.

— Прости, но сдам лекарям — ролевые игры в медсестру не для меня, — хмыкнула Люсиль, наблюдая, как парень пытается смутиться от намека, но получается лишь понимающе ухмыляться.

— Эх, тогда придется оставаться здоровым, — притворно вздохнул Джейд.

Оживленные улочки старого города, освещенные цветными фонарями, ярко подсвеченные витрины магазинов и респектабельных ресторанов, переливающиеся всеми цветами радуги киоски с мороженым и горячим шоколадом, — и не поверишь, что середина недели и почти два месяца до праздника перелома зимы. За университетские годы Люсиль успела отвыкнуть от столь заблаговременного украшения города к празднику и сейчас оглядывалась удивленно. Зима не успела начаться, а люди уже готовятся отмечать ее середину. Каких-то пару дней назад, когда Люсиль гуляла по этим же улицам с Сильви, еще не висело ни одной гирлянды, улицы освещались в основном окнами домов, а за горячим шоколадом надо было идти в кафе.

— Никогда этого не понимал, честно говоря, — передавая подруге стаканчик с дымящимся напитком и щедро засыпая сверху кусочки ванильного зефира, поделился Джейд. — По-моему, от этого сам перелом только теряет. Ощущения чего-то волшебного на него уже просто не хватает, все в ожидании тратится.

— В детстве хватало, — не согласилась Люсиль. — Пока верилось, что "волшебный туман" может исполнить любое желание.

А верилось до тех пор, пока Люсиль не узнала, что тот самый, цветной, мерцающий туман, которым укутывают главную площадь столицы с полудня до полуночи дня перелома, создают стихийники, и к туману изначальному он никакого отношения не имеет. По иронии, способности к незримому разрушили детскую веру в чудеса... хотя и подарили веру в науку и возможность эти самые чудеса создавать. И потерять и это...

Люсиль помотала головой, отгоняя плохие мысли. Мадам Сельми, вон, сказала, что после перенапряжения иные видящие по месяцу восстанавливаются и нет в этом ничего необычного. Способности вернутся. А пока надо просто учить теорию и планировать расчеты для диплома.

Джейд, чутко уловив перемену в настроении девушки — не будь он студентом зримого факультета, Люсиль бы даже заподозрила, что у него есть способности менталиста, — увлек ее с людной улицы во дворы. Выросшая в столице, Люсиль хорошо ориентировалась в городе, но даже не подозревала, что в двух шагах от площади Согласия есть уютный сквер со скамейками-качелями под пушистыми яблонями — уже сбросившими пожелтевшие листья и из-за фонариков расчерчивающими весь сквер изломанными тенями. От темных окон окружающих сквер домов даже сделалось слегка жутковато и девушка непроизвольно прижалась к Джейду. Что удивительно, учитывая всех тех людей на улицах, в сквере было пусто.

— И куда ты меня завел? — чуть нервно спросила Люсиль, оглядываясь.

— К кладбищу Джейда Мясника, — нарочито зловещим голосом поведал парень, наклоняясь к уху Люсиль. — Говорят, он закапывал кости своих жертв под эти яблони, поэтому весной они цветут не белым, а красным.

Напоминание о выдуманном маньяке из прошлого столетия, созданным фантазией популярного автора детективов, удивительным образом развеселило Люсиль, развеяв жутковатое впечатление от сквера.

— И ты решил пойти по стопам кровожадного тезки? — понизив голос, прошептала девушка, оборачиваясь к Джейду.

Закусив губу и неотрывно глядя в глаза парня, она старательно изображала испуг и напряженное ожидание ответа, будто могла поверить в то, о чем спросила. Причудливые тени, пересекая лицо Джейда, делали его старше и серьезнее, и Люсиль поймала себя на мысли, что если он сейчас не улыбнется, легко и задорно, то она совсем потеряет голову. Джейд не улыбнулся, вздохнул шумно, отвел в сторону ее руку со стаканчиком шоколада и поцеловал, крепко прижимая к себе за талию. Поцелуй был настойчивым и подчиняющим, Джейд не выжидал реакции Люсиль, он завоевывал... и требовал большего. И Люсиль, не выдержав внимательного взгляда темных от расширившихся зрачков глаз, закрыла глаза и ответила на поцелуй, соглашаясь на это большее.

— Какая же ты красивая, — когда им обоим стало не хватать воздуха, прошептал Джейд, не отстраняясь и не отпуская.

Пытаясь отдышаться, Люсиль вспоминала, заметила ли она в этом сквере мусорку — стакан с недопитым шоколадом обернулся неприятной помехой. Оглянувшись, увидела мусорку у входа в сквер и потянула туда Джейда — потому что сейчас казалось настоящим преступлением отпустить его даже на мгновение. Избавившись от мешающего объекта, первое, что Люсиль сделала — обняла парня, взъерошив его волосы, и нежно поцеловала в уголок губ.

— Я живу здесь совсем недалеко, — глухо сказал Джейд, с трудом оторвавшись от губ девушки.

— Как же твои соседи? — уточнила Люсиль, не поднимая взгляда.

— Лои с Алексом будут поздно, Гри и Ник нас даже не заметят, — выдохнул Джейд, коротко целуя Люсиль после каждого слова...

...Спустя несколько поворотов по еще не освещенным праздничными фонариками улицам, пару минут поиска ключей подрагивающими руками, десяток проклятий спотыкаясь в темноте о брошенные в коридоре обувь и сумки, они закрыли за собой дверь спальни и забыли о существовании остального мира...

Позже, устроив голову на груди у обнимавшего ее парня, Люсиль слушала, как постепенно выравнивается его дыхание и замедляется биение сердца. Было спокойно, а медленные поглаживания вдоль позвоночника приятно расслабляли. Страсть и желание отступили, но хотя свою долю удовольствия Люсиль получила, она никак не могла избавиться от мысли, что все должно было быть не так. Без проблем, сумбура и нервных усмешек с взаимными заверениями, что ничего страшного. Со сменой позиций для новых ощущений, а не чтобы уже хоть как-то да получилось. Не сказать, чтобы у нее был такой уж большой опыт, но с каждым из небольшого списка бывших парней все было намного проще... даже с самым первым, тогда таким же смущенным и неопытным как она, с кем в одну постель привело скорее любопытство и то, что так вроде бы принято — еще бы, целый год ходили за руки держась! Может, ей просто так везло, и сейчас все проблемы исключительно из недостатка опыта, и дальше будет лучше, разберутся, "притрутся" друг к другу...

Люсиль как никогда пожалела, что у нее нет ни старших сестер, ни близких старших подруг, с кем можно было бы обсудить столь деликатный вопрос. С мамой тему личной жизни девушке поднимать было неловко, да и виделись они достаточно редко, чтобы хватало о чем поговорить и кроме парней. Сильви... с Сильви говорить можно было обо всем, конечно, и подруга отличалась редким благоразумием, но вот того опыта, который мог бы Люсиль сейчас помочь, не имела. А значит — либо разбираться самой... либо не разбираться. В конце концов, главное, что им нравится проводить время вместе, а все остальное приложится — или перетерпится.

А сейчас, в этот самый момент надо подавить зарождающее смущение и насладиться расслабляющим теплом обнимающих рук. Как-то так вышло, что никогда до этого Люсиль не оставалась у парня на ночь. Ну, не считая ночи с профессором, но то было случайно и неосознанно и не считается. И не было опасности случайно наткнуться на соседей по пути в ванную. Уехать домой? Пока дождется такси, пока доедет до общаги... Да и судя по тому, как по-хозяйский обнимает уснувший Джейд, вряд ли он обрадуется такому ее решению.

Вывернувшись из объятий парня, Люсиль на ощупь нашла его рубашку — с их разницей в росте, за платье, конечно, не сойдет, но прикрыть стратегические места как раз хватит. Ванная нашлась не сразу, за первой проверенной дверью оказалась спальня то ли Гри, то ли Ника — в темноте девушка не разглядела, которого из парней, хорошо хоть никто не проснулся. Но главное, нашлась. Умывшись холодной водой, Люсиль долго смотрела в глаза своему отражению в зеркале над раковиной — все еще голубоглазому, но кажется, еще чуть-чуть, и привыкнет как к родному.

— Все у нас будет хорошо, — пообещала сама себе.

И, вернувшись в спальню, легла на край кровати, привычно завернулась в одеяло и уснула почти сразу. Видимо, не спешить и не пытаться делать вид, что ей удобно спать в обнимку, было правильным решением.

Утро началось с неясного беспокойства и подспудного ощущения, что проспала. Резко открыв глаза, Люсиль не сразу поняла, где находится, но вспомнив вечер, успокоилась. За окном было еще темно, так что сложно было определить, который час. В постели — пусто. Не зная, вставать и включать свет, или перевернуться на другой бок и спать дальше, Люсиль несколько минут вглядывалась в неясные очертания предметов в комнате. А когда дверь открылась, впуская Джейда вместе со светом из коридора, даже вздрогнула от неожиданности, но, увидев парня, расслабилась и сонно потянулась.

— Доброе утро.

Против света Люсиль не видела его лица, но в голосе явно читалась улыбка.

— Который час? — уточнила девушка.

— Пора вставать, если не хотим опоздать на пару, — прошептал Джейд, склонившись над девушкой.

Когда руки Джейда стали опускаться ниже и забираться под одеяло, Люсиль решительно прервала затянувшийся утренний поцелуй.

— Мы не хотим опоздать, — сказала Люсиль на недовольный вздох отталкиваемого парня. — А еще мы хотим душ, завтрак и заскочить домой, чтобы переодеться, — и добавила после паузы, — в любом порядке.

Джейд усмехнулся и все же отстранился, позволяя девушке встать с кровати. Следующие инструкции давал, правда, притянув к себе за талию и уткнувшись в растрепанные после сна волосы.

— Там рядом с душем на вешалке чистое зеленое полотенце. На полке под раковиной всякие-разные кремы и шампуни, они Алоизы, но она разрешает пользоваться. А Гри сегодня обещал яблочные оладушки поджарить, — перечисление закончилось поцелуем в плечо над ключицей и признанием-предложением на выдохе: — В моей рубашки ты такая соблазнительная... составить тебе компанию в душе?

— Как-нибудь в другой раз, — коротко поцеловав в губы, отказалась Люсиль.

— Ловлю на слове, — усмехнулся парень, провожая Люсиль за дверь горячим взглядом.

К счастью, соседи Джейда либо уже проснулись и собрались на кухне, либо еще не выходили из своих комнат, так что по пути в ванную девушка никого не встретила. Хватит и того, что ей предстоял завтрак в их компании, чтобы еще перекидываться репликами в коридоре. Все люди взрослые, конечно, так что вряд ли будут какие-либо неуместные шуточки — по крайней мере, при ней, но бороться с неловкостью было сложно.

На душ и переодевание — во вчерашнюю одежду, и у Люсиль мелькнула мысль, что если она и дальше собирается оставаться у Джейда на ночь, надо бы озаботится запасным платьем или парой рубашек, — ушло минут десять, не больше. Одеваясь, девушка смущенно краснела под внимательным взглядом Джейда, хотя и понимала, как это глупо в отношении парня, с которым не только переспала прошлой ночью, но к тому же и официально встречается. Тем не менее, этот момент казался даже более интимным, чем случившееся ночью, и Люсиль вовсе не была уверена, не слишком ли это рано для их отношений.

Когда они вышли на кухню, у плиты вовсю возился Гри, бубня что-то под нос и не забывая своевременно переворачивать обещанные оладушки и чудом не спотыкаясь о расставленные вокруг круглого обеденного стола стулья.

— Ника не пора будить? — вместо приветствия спросил Джейд у одногруппника, отодвигая для Люсиль стул напротив двери в кухню.

— Он, вроде, собирался отсыпаться до обеда, — не поворачиваясь в сторону вошедших, ответил Гри. — Садитесь, первая партия будет готова через минуту. Только у нас не было корицы и обычная мука закончилась, так что пришлось подправить рецепт.

Люсиль, до этого не слышавшая и пары связных слов от Гри, поразилась мелодичному звучанию его голоса, который бы легко сошел и за женский, будь на октаву выше.

— Прости за вопрос, Гри, — не удержалась девушка. — А ты никогда не занимался вокалом?

Гри никак не отреагировал на вопрос, продолжая заниматься завтраком, а вот Джейд, все еще держащий Люсиль за руку, весело рассмеялся.

— На прошлой неделе тренер ему то же самое посоветовал, — пояснил он, поймав вопросительный взгляд девушки. — Ну, как посоветовал... сказал, что карьера певицы ему подойдет больше, — продолжил, неприкрыто потешаясь над другом.

Друг замечание проигнорировал, но Люсиль показалось, что ссутулился больше обычного. Дружеские подначки дружескими подначками, конечно, но выглядело это так, что Джейд все же перегибает палку. А может, только показалось, потому что через мгновение Гри уже ставил перед ней и Джейдом тарелки с дымящимися оладьями и креманки со сметаной и яблочным джемом, и никакой обиды в глазах за очками не проглядывалось.

А еще, удивилась Люсиль, он воспринимал ее присутствие за завтраком как само собой разумеющееся. Хотелось бы верить, что исключительно в силу собственного характера, а не потому, что у Джейда постоянно ночуют девушки. Последняя мысль неприятно царапала — не ревностью, нет, всего лишь глупым желанием быть особенной.

— ...это называется упрямый осел! — вслед за рыжей девушкой ворвался в кухню эмоциональный обрывок чужого разговора. — Доброе утро всем, кроме того ревнивого орангутана! — огласила девушка, с искренней улыбкой обводя кухню взглядом и хмурясь только в сторону вошедшего вслед за ней парня.

К слову, совсем на орангутана не похожего — да, высокий, но длина рук и ног вполне пропорциональна росту, и хотя цвет подстриженных почти под самый корень волос определить было сложно, но, судя по темным бровям, они вряд ли были рыжими.

— А это Алоиза и Алекс, в своем обычном состоянии, — отрекоммендовал Джейд, даже не пытаясь скрыть усмешки. — А это Люсиль, — представил он, обнимая девушку за плечи.

— Хорошенькая, — совершенно не стесняясь, заявила Алоиза и уселась на стул рядом.

Алекс вздохнул, буркнул "привет" и постарался сесть подальше от подруги, что в условиях небольшой кухни было не так-то просто сделать, тем более пока Гри колдовал над плитой.

— Джейд, вот скажи, если бы Люсиль попросила об услуге бывшего парня, ты бы стал ее тут же подозревать в измене? Тем более, что если бы эта услуга заключалась в помощи тебе? — поблагодарив кулинара за свою порцию завтрака, поинтересовалась Алоиза, неаккуратно размахивая вилкой.

Люсиль, памятуя о том, что Джейд рассказывал о кулинарных экспериментах Гри, только-только закончила подозрительно оглядывать оладушек и решилась откусить первый кусочек, так что ей стоило больших усилий им же не подавиться. И без того ощущая неловкость в малознакомой компании, сейчас девушка и вовсе ощутила, как лицо краснеет от смущения. Джейд, заметив это, послал ей извиняющийся взгляд и успокаивающе сжал руку под столом.

— Вот смотри, — продолжила Алоиза, не дожидаясь ответа и размашисто намазывая оладушек сметаной. — Алекс с самого начала знал, что мы с Ивом продолжаем общаться и что между нами уже давно ничего нет и никогда больше не будет. Так какого шане он закатывает истерику, стоит мне только попросить Ива о помощи? — пожаловалась девушка, бросая недовольные взгляды в сторону Алекса.

Тот же лишь упрямо поджимал губы и механически пережевывал завтрак, кажется, не обращая никакого внимания на вкус.

Упоминание слишком знакомого имени заставило Люсиль вздрогнуть, но мало ли вокруг Ивов? Обычное, достаточно популярное имя, не может же быть, что...

— Конечно, у него нет повода для беспокойства, ведь профессор Лотри всегда такой корректный со своими студентками, — хохотнули от двери, подтверждая неприятное для Люсиль совпадение.

Бросив косой взгляд на Джейда, сжавшего ее ладонь ощутимо сильнее, Люсиль успела заметить, как на его лице промелькнуло явное раздражение, но уже через мгновение парень заставил себя расслабиться. А вот только что вошедший блондин — методом исключения, Ник, — наоборот, потерял равновесие, цепляясь за косяк двери и пытаясь удержаться на пошедшем волнами полу.

— Лои, пощади, я ж шучу, — взмолился парень, отвечая на возмущенный взгляд Алоизы напускным раскаянием.

— Алоиза — будущая сит, — шепнул Джейд, решив видимо, что это единственное, требующее пояснения в ситуации.

— Вот лучше бы ты спал, — возвращая пол в нормальное состояние, заметила Алоиза.

— Когда тут так вкусно пахнет и у Джейда такая красавица? — Ник похабно подмигнул Люсиль и ловко поймал кинутую Джейдом смятую салфетку.

Проходя к последнему свободному стулу, попытался потрепать Гри по волосам со словами "мы б без тебя с голоду умерли", но тот привычным движением увернулся, скидывая последнюю партию оладий со сковородки.

— И такой дурдом у нас постоянно, — тихо прокомментировал Джейд, вроде бы как только для Люсиль, но так, что услышали все.

Но лишь улыбнулись, соглашаясь, и не спеша уверять гостью в обратном.

Люсиль забыла предупредить Джейда, что перед первой парой ей еще надо было зайти на осмотр к мадам Сельми. Пришлось договариваться о переносе осмотра на вечер, и времени забежать домой переодеться совсем не осталось. В аудиторию они зашли почти со звонком — профессор Лотри уже писал на доске новую тему. Когда Люсиль зашла в аудиторию вслед за парнем, не отпускавшим ее руку от самого лекарского корпуса, Ив обернулся к ним — и замер на долгое мгновение, поймав взгляд Люсиль. В этот момент Люсиль ощутила острое разочарование, что не имеет ментальных способностей, потому что глаза Ива сменили несколько выражений так быстро, что она не успела ничего понять. Только поежилась неуютно, когда он, криво усмехнувшись, попросил:

— Эрве, задержитесь после пары.

Глава 11. Из огня да в полымя

Глаза Люсиль оставались голубыми, и сколь волшебно бы ни подходил ей этот цвет, возвращению родного Ив искренне бы порадовался. Сейчас оставалось лишь усмехнуться над своей наивной надеждой, что все наладится само собой, и пытаться задавить чувство вины другими. Раздражением от излишне довольного, слишком очевидного в причинах, выражения лица Джейда каждый раз, стоило ему якобы случайно коснуться девушки. Сожалением, что сам отпустил и даже не попытался повлиять на ее выбор. Недоумением, что не может полностью отпустить ее в своих мыслях — кажется, никогда еще до этого он не оказывался в такой ситуации, как с милой девушкой Джен. Ведь какой бы замечательной Люсиль ни была, меньшего Ив не сказал бы ни об одной из прошлых любовниц. Предвкушением нелегкого разговора о практике, созревшее решение для которой могло быть воспринято двусмысленно, хотя Рем и одобрил идею. Опасением неизбежной встречи Люсиль с Эллой — что-то подсказывало, что они вряд ли поладят. И если в вежливости и корректности поведения Люсиль в данной ситуации Ив был уверен, сказать того же про Эллу не мог.

Так как начался новый раздел курса, до практической части дойти не успели — слишком много базовой теории требовалось объяснить перед тем, как студенты смогут составить даже простейшую формулу. Второкурсники, по крайней мере — для Люсиль, наверняка уже не в одном курсе слышавшей вводную лекцию по связкам в плетениях, материал явно был скучным. Но с этим ничего не поделать, раньше следующей недели переходить к специфичным для рун связкам смысла не имеет. Пока можно лишь напомнить девушке, что предложение о спецкурсе с магистрантами в силе и с ее бэкграундом он будет ей вполне по силам.

Пока студенты, жалуясь друг другу на сонливость и недостаток кофеина в крови, покидали аудиторию, Ив как раз успел закончить с необходимыми заметками по прошедшей лекции в журнале, поэтому предложил Люсиль начать разговор по пути в его кабинет. Девушка не возражала, а ожидаемо не оставивший ее без бдительного присмотра Джейд всю дорогу навязчиво держался на символических полшага позади. Хотя его присутствие раздражало, но прогонять Ив не стал — это выглядело бы глупо, да и поставив себя на место Джейда, Ив бы тоже наедине с собой едва обретенную девушку оставлять не стал. Последняя мысль заставила усмехнуться, но, поймав недоуменный взгляд Люсиль, Ив вернулся к разговору.

— Так что ты решила с элективом?

— Можно попробовать, — неуверенно отозвалась Люсиль, оглядываясь на Джейда.

Тот отрицательно мотнул головой — впрочем, для второкурсника состыковать измененное расписание в середине семестра действительно было бы большой проблемой.

— Отлично! Значит, заодно и с магистрантами тебя сейчас познакомим, — довольно улыбнулся Ив, сворачивая не к лестнице, а налево по коридору.

Нужная аудитория нашлась через две двери — профессор Лотри порадовался, что память его не подвела и подопечные магистранты действительно сидят на сдвоенной паре у профессора Мерсе. Правда, ввиду занятости Клода в каким-то очередном эксперименте, сегодня его заменял его аспирант. Так что постучавшись больше для виду, чем ожидая приглашения войти, Ив заглянул внутрь и объявил:

— Алан, я у тебя Бланш похищу на пять минут?

Возражать никто не стал, так что через мгновение в коридоре к их компании присоединилась пухленькая брюнетка.

— Знакомьтесь, Бланш — староста моих магистрантов, Люсиль — скорая выпускница проектно-инжерного. Бланш, скопируй для Люсиль расписание и конспекты спецсеминара, она к вам со следующей недели присоединится. Люсиль, к Бланш можно обращаться по любым вопросам с древними языками и плетениями, да и вообще почти по любым вопросам. Бланш, вы с ребятами договорились, куда спецсеминар можно перенести?

— Привет, — поздоровалась девушка, с любопытством оглядывая Люсиль. — Ребята согласны переносить на любой день кроме понедельника и вторника, Мира вредничала по поводу субботы, но у нас там как раз лабораторные у Мерсе скоро должны начаться, так что никто не против приехать в универ на пару раньше, зато в пятницу лишний раз не мотаться. А молодой человек тоже к нам присоединится? — бросая кокетливые взгляды в сторону хмуро молчащего Джейда, поинтересовалась Бланш.

— Нет, молодой человек просто терпеливо ждет, пока ему вернут девушку, а ждать еще долго, — хмыкнул Ив, вынуждая Люсиль залиться смущенным румянцем.

— Тогда, что я ребятам объявляю? — понятливо кивнув, вернулась Бланш к рабочим вопросам. — На этой неделе еще в пятницу, а со следующей по субботам, или уже с этой?

— Со следующей, — задумавшись на мгновение, решил Ив. — А к пятнице готовьтесь, я вам все же проведу тест на остаточные знания.

— Есть, шеф! — манерно козырнув, ответила Бланш. — Люсиль, я тебе копии все завтра сделаю, ладно?

Ошеломленная Люсиль только кивнула.

— Тебя где искать, если что?

— Обычно в четвертой студенческой лаборатории.

— Отлично, тогда до завтра. Профессор, разрешите вернутся к группе и передать пламенный привет от любимого куратора?

— Разрешаю, — махнул рукой Ив.

Будучи из семьи потомственных военных, Бланш иногда допускала в речи специфические обороты, немало веселя окружающих. Когда с ней это происходило, оставалось только смириться и поддерживать игру.

— Как прошел осмотр у мадам Сельми? — дав Люсиль немного времени прийти в себя, спросил Ив, когда они уже почти подошли к кабинету.

— Мы... — Люсиль замялась, бросила взгляд в сторону Джейда, и поправилась, — я проспала сегодня, так что перенесли осмотр на вечер.

— Хорошо, значит, сможем показать тебя сразу универсалу — со-автору того пергамента, — едва обозначив улыбку, Ив открыл дверь в кабинет, пропуская Люсиль вперед.

Джейда, который демонстративно прислонился к стене напротив, сложил руки на груди и недовольно нахохлился, он проигнорировал, заходя в кабинет вслед за девушкой и плотно закрывая дверь.

— На занятия не опаздываешь? — уточнил Ив, располагаясь за столом.

Люсиль отрицательно покачала головой и неуверенно оглянулась на дверь. Не надо было быть менталистом, чтобы понять, о чем она подумала.

— Тогда отпусти своего верного стража, разговор будет долгий, — усмехнулся Ив в ответ на неозвученное.

Пока девушка выскользнула в коридор решать вопрос с Маре, Ив занялся теми документами и черновиками, которыми привычно был завален его рабочий стол. Так что к возвращению Люсиль в кабинет, он как раз выудил из разрозненных стопок два варианта договоров. Один, подписанный и заверенный еще месяц назад вместе с заявлением на прохождение практики в ВыШНИ, с обязательством Школы обеспечить темой и руководителем практики на конкурсной основе. И второй — подготовленный Селестой накануне, в качестве личной услуги, и заявление о смене места практики, подписанное задним числом — формально, сроки для такого решения уже прошли.

— Теперь я действительно не спешу, — объявила девушка по возвращении, придвигая стул для посетителей ближе к столу. — Итак, о практике.

— Итак, о практике, — повторил Ив, пододвигая оба договора к собеседнице. — Очевидно, что с моей стороны было бы крайне неразумно допускать тебя до работы с древними свитками. Особенно с теми, защитные плетения которых не сняты.

— Очевидно, — спокойно согласилась Люсиль, глядя Иву в глаза и игнорируя документы. — Тем более пока я несколько... незряча, — на последнем слове девушка чуть поморщилась.

— И для практики в Школе это несколько... досадно, — заметил Ив, уже открыто протягивая ей новый договор.

— Досадно? — глухо повторила девушка, и ее глаза расширились от возмущения. — Досадно?.. Да шен-ша это просто "досадно"! — взвилась она, отталкивая руку с бумагами. — Если бы не ваш шанев пергамент, и не было бы никакого "досадно"! И каждому практиканту выпадает честь быть удушенным почти до смерти, или это только мне так повезло?!

Что ж, спорить с таким обвинением было бы глупо. И не только потому, что Ив и сам ощущал чувство вины за случившиеся, хотя и понимал, что это не более чем неудачное стечение обстоятельств. Девушке явно надо было выплеснуть эмоции от случившегося — Ив и без того удивлялся, что она до сих пор ничего ему не высказала, лишь за пергамент извинялась. Накануне он даже размышлял о том, как ее спровоцировать — к счастью, это уже не понадобится. Вспышка была неожиданной, но раз случилась — пусть перегорит. Поэтому Ив просто положил оба договора на самый край стола перед Люсиль, а сам, внимательно слушая обвинения от девушки, легкомысленно крутил в руках карандаш.

— И что, теперь снимете с себя ответственность? — жестко усмехнулась Люсиль, волевым усилием понижая голос. — Заявление о смене практики? А ведь неплохая идея, — чеканя слова, девушка наконец взяла предложенные документы.

Успокоилась она так же резко, как и поддалась эмоциям, и Ив насторожился, даже карандаш в сторону отложил. Опыт общения с женщинами подсказывал, что подавленные истерики опасны, и в первую очередь для мужчин, из-за которых начинались. Уж лучше получить сразу пару оплеух и выслушать обвинения в свой адрес во всех вселенских бедах, чем потом разбираться с проклятьями в спину или нашествием грызунов в домашнюю библиотеку.

— Что?.. — удивленно подняла взгляд на профессора Люсиль, прочитав договор и заявление.

— На данный момент, мне нечего предложить тебе для практики в рамках моей работы в Школе. Не документы же тебе сортировать. А так...

— Не документы, а ваш семейный архив? И это лучше с точки зрения практики — чем?

Ив отстраненной отметил, что руки у Люсиль чуть дрожат, а пальцы разве что не комкают новый договор. Во взгляде — ледяном — недоверие с примесью обиды и толика разочарования. Да, вспоминая ее реакцию на назначение руководителей практики, предсказуемое отношение к новому — действительно, слегка двусмысленному — предложению.

— А так — в моей библиотеке есть несколько редких изданий, похвастаться обладанием которыми библиотека ВыШНИ не может, в том числе, и полезных для инженеров.

Тут Ив позволил себе усмехнутся — а щеки Люсиль при упоминании библиотеки запылали то ли от гнева, то ли от смущения.

— Настолько полезных, что в обмен меня должна устроить секретарская работа? — уточнила Люсиль в попытке съязвить, но с саркастическими интонациями все же не справилась.

— Нет, исключительно как бонус к выкладкам моего деда. Последние несколько лет он был крайне замкнут, результаты своей работы нигде не публиковал и не обсуждал с коллегами, зато подробно записывал в черновиках. Често говоря, не знаю, сколько в них полезного и до сих пор актуального, — Ив вздохнул. — Родители переслали мне архивы дедушки пару лет назад, после переезда, и у меня все никак руки не дойдут их разобрать. Знаю только, что идеей-фикс у деда были охранные плетения с собственным интеллектом.

— Интеллектуальные охранки, как в легендах про древних хранителей? — в глазах девушки промелькнул интерес. — Насколько знаю, воссоздать хранителя из легенд никому еще не удалось, самое близкое — многоступенчатая система активации с гетерогенными ключами... А как звали вашего дедушки? Не Лотри ведь?

Ив улыбнулся — идея, чем можно занять Люсиль, что бы формально могло сойти за практику инженера и не требовало бы видеть незримое, появилась случайно. И по реакции девушки стало ясно, что оказалась гораздо более удачной, чем казалась.

— Да, другой дед, Валуа... Клод Валуа.

Судя по воодушевлению, появившемуся на лице девушки, отправлять ее в семейные архивы надо было с самого начала, безо всяких пергаментов и древних документов в перспективе.

— Метод Валуа, — выдохнула Люсиль восхищенно. — Первая работа по распознаванию голоса.

Ив с работами деда был знаком поверхностно, в рамках университетской программы в годы студенчества, когда все еще пытался стать универсалом. И, насколько Иву было известно, с тех пор мало что изменилось и теоретические выкладки деда так и не ушли дальше прототипов. Некоторые идеи, правда, использовались в кристаллах связи и в разработках по идентификации голоса, однако наделить способностью к распознаванию плетение, накладываемое на произвольный объект, так никому до сих пор и не удалось.

Зато Люсиль, похоже, искренне заинтересовалась, подписала новый договор через минуту, и, похоже, обиды на Ива — по крайней мере, за сорванную практику — больше не таила.

Элла приехала в Школу за полчаса до назначенного Люсиль осмотра. Вошла в кабинет Ива без стука, словно в свой. Коротко кивнула вместо приветствия, скинула пальто одним плавным движением и грациозно расположилась на диване, закидывая ногу на ногу. Объемное серое пальто из тонкой шерсти, пояс в цвет; прямые черные брюки без стрелок, плотно облегающие бедра и свободно струящиеся ниже колена, из-под которых кокетливо выглядывают круглые носы темно-бордовых ботинок; белая полупрозрачная рубашка-туника без рукавов с кокетливым атласным бантом под горло, скрывающим от глаз самое интересное. Волосы уложены в аккуратную ракушку и спрятаны под широкополую шляпу в цвет ботинок. Обманчивая мягкость и обещание порока — меньшего Ив от Эллы и не ожидал.

Отчеты о происшествии с пергаментом Ив передал ей молча, замерев на миг, когда их руки соприкоснулись, хотя тонкие бархатные перчатки — длинные, выше локтя — Элла снимать не стала.

Бумаги она просмотрела по диагонали, задержавшись лишь на чертежах Люсиль. Отложив бумаги и закрыв глаза, откинулась на спинку дивана — и погрузилась в размышления, водя указательным пальцем по губам. Еще в студенчестве, задумавшись, Элла сгрызала ногти под корень, с лаком или без. Не один год ушел на то, чтобы побороть вредную привычку, но до сих пор ее эхо оставалось тем немногим, что иногда бесконтрольно прорывалось сквозь выверенные манеры леди Дюпри. И было причиной, почему она никогда не надевала светлые перчатки с яркой помадой.

— Идем, посмотрим на твою девочку, — Элла открыла глаза ровно за пять минут до условленного времени, будто в голове у нее был встроен таймер.

Безупречное чувство времени — неотъемлемая способность всех менталистов, из длинного списка до сих пор вызывающих у Ива зависть.

Люсиль уже сидела в кабинете мадам Сельми, и резко обернулась на звук открывшейся двери.

— Добрый вечер, профессор, — первой поздоровалась мадам Сельми. — А вы, должно быть, леди Дюпри? Рада знакомству.

Элла ответила на приветствие вежливой улыбкой, сложив руки на груди и уклоняясь от предложенного рукопожатия. Ива это удивило: с одной стороны, конечно, пожимать голую руку рукой в перчатке не принято, но, с другой стороны, выглядело это скорее так, будто Элла в принципе избегала прикосновения. На вопросительно-удивленный взгляд Лотри она никак не отреагировала, подходя к Люсиль. Девушка попыталась вскочить со стула, но Элла небрежно махнула рукой, выдохнув "сидите", а сама устроилась на углу стола рядом.

— Значит, зрение до сих пор не восстановилось? — поинтересовалась Элла, глядя будто сквозь Люсиль.

Мадам Сельми, явно чувствуя себя неуютно в одном помещении с леди Дюпри, вернулась за стол и наблюдала за гостьей недовольно прищурившись. Ив прислонился к стене рядом с дверью, откуда удобно было наблюдать за всем происходящим. Разве что, отсюда не видно было лица Люсиль, и ее настроение можно было читать лишь по напряженной позе и подчеркнуто-прямой осанке.

— Нарушения появились сразу? — дождавшись короткого кивка на предыдущий вопрос, продолжила Изабелла, склонив голову вправо.

— Нет, сначала просто не получалось удержать картинку, как при сильной усталости, — ответила Люсиль.

— Понятно... — протянула Элла, растягивая между ладонями какое-то плетение и разглядывая теперь Люсиль сквозь него. — Закройте глаза и смотрите прямо. Что-нибудь видите?

Ив наблюдал, как с пальцев Эллы стекали алые капли, окрашивая замысловатую вязь узора, постепенно меняя толщину линий и цвет в узлах. Когда вся возможная палитра оттенков закончилась, а Люсиль так и отвечала отрицательно, Элла чуть раздраженно скомкала плетение и отшвырнула разноцветный комок в сторону. Впрочем, он растаял в незримом фоне кабинета даже не долетев до пола.

— Универсальное зеркало? — с профессиональным любопытством уточнила мадам Сельми, внимательно следившая как за состоянием пациентки, так и действиями гостьи.

Специфическое плетение, подвластное только универсалам, и позволяющее наглядно выявить весь спектр способностей любого зрячего. Ив досадливо поморщился, вспоминая, что именно такое зеркало и стало первым разочарованием на пути к амбициозной мечте, и как очень долго после этого он пытался всем доказать, что зеркало ошиблось.

— С моей стороны, все с девушкой в порядке, — поделилась Элла результатами анализа. — Универсальная зрительная восприимчивость, высокая способность к взаимодействию с предметами, нулевое взаимодействие с живой материей, слабая рефлексия и слабая стихийность. Значит, нарушения зрения временные и, вероятно, большей частью на ментальном уровне, — добавила, подтверждая диагноз лекаря. — Но это и странно, потому что следов прямого ментального воздействия я не вижу. По крайней мере, на поверхности.

— Значит, проблема не в иллюзиях с пергамента? — чуть подался вперед Ив.

Что перед собой хитрить? Вопрос был в высшей степени эгоистичен, и ответ на него мог бы уменьшить чувство вины за случившееся.

— А туман его знает, — отозвалась Элла, задумчиво хмурясь. — И плохо, конечно, что ты пергамент сжег. Без точных параметров подстройки я больше ничего сказать не могу, базовое плетение в принципе не могло вызвать таких последствий.

Пройдясь по притихшей Люсиль еще одним оценивающим взглядом, Изабелла соскочила со стола и подошла к девушке совсем вплотную.

— Записи это хорошо, но мало, мне бы самой на плетения взглянуть... Можно попробовать из ее памяти прочитать, но она не менталист, не сможет открыть воспоминания выборочно, а найти нужное в общем потоке мне вряд ли силы хватит. Разве что гипноз... Либо так.

Резкое движение — и ладонь Эллы замерла в паре миллиметров от горла Люсиль, и девушка, не отводя взгляда от Эллы, начала задыхаться.

— Леди!.. — подскочила мадам Сельми.

— Элла!.. — одновременно окликнул Ив, но та лишь недовольно помахала второй рукой, чтобы не мешали.

Через секунду, впрочем, Люсиль сделала глубокий вдох и тут же с силой оттолкнула руку Эллы. Вскочила со стула, отошла к двери, практически за спину Иву, и выстроила между собой и леди Дюпри базовый воздушный щит — из тех, для использования которых не надо быть стихийником. Ив оглянулся на Люсиль, убедился, что она в порядке, и перевел укоризненный взгляд обратно на Эллу. То, что она поморщилась от прикосновения девушки, а после в успокаивающем жесте провела другой рукой над местом прикосновения, — наверняка, лишь показалось. Люсиль не вкладывала никакого плетения, а Изабелла со всем своим видимым высокомерием не страдала ни брезгливостью, ни повышенной чувствительностью. И следующий ее жест — разведенные в стороны руки — выглядел вполне естественно.

— Ну вот, видите, иллюзия работает как надо, никакой аллергии, реакция адекватная, — усмехнулась Элла, поворачиваясь к Иву и бросая косые взгляды на напряженную мадам Сельми, которая, однако, пока не вмешивалась. — Извините, Эрве, за эту шалость, но зато мы подтвердили, что неизвестного вида аллергии на незримое у вас все-таки нет. То, что вы сейчас ощутили — именно так должна была сработать та ловушка в пергаменте, не больше.

— Шалость, ага... — хмыкнула Люсиль, не двигаясь с места. — И почему пергамент сработал не так?

— Да туман его знает, — повторилась Элла. — Мадам Сельми, напомните, сколько стандартный срок реабилитации после срывов? До двух месяцев? — дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — Значит, вам, Эрве, еще пару месяц не о чем беспокоится. А если за это время ничего не изменится...

Люсиль шумно вздохнула.

— Что ж, если вы все равно ничего больше сказать и, — Люсиль нервно усмехнулась, — сделать не можете, то я лучше пойду. Мадам Сельми, я зайду к вам в пятницу утром?

— Конечно, милая, — кивнула лекарь.

— Леди, до свидания, профессор, до завтра.

От Ива не укрылось, что вежливое прощание далось Люсиль нелегко — да и кто на ее месте справился бы лучше? И так можно было только восхититься выдержкой девушки.

— Знаете, леди Дюпри, я начинаю понимать, откуда у вас такая репутация, — задумчиво протянула мадам Сельми, пока Ив помогал Элле с верхней одеждой.

— Какая же? — удивленно переспросила Элла.

Даже не пытаясь скрыть, сколь наигранным было это удивление.

Мадам Сельми только хмыкнула и выразила надежду, что сотрудничать им более не придется.

В кабинет Ива возвращались молча. И лишь закрыв за ними дверь, Ив не выдержал и схватил Изабеллу за руку, разворачивая к себе. А она даже вырываться не стала, вздрогнула всем телом, поморщилась и замерла — так, как замирает человек, попавшийся в лапы игривой кошки, чтобы вместо мелких проколов не получить длинные царапины.

— Что случилось? — разжав ладонь, спросил Ив.

И пусть вопрос звучал слишком неопределенно и слегка глупо, Элла не стала увиливать от ответа. Морщась, медленно стянула перчатку с левой руки, стараясь как можно меньше двигать тканью по коже.

От увиденного под перчаткой Ив в первый момент потерял дар речи, а после, нервно вздохнув, выдохнул сквозь зубы парочку ругательств.

— Садись и рассказывай, как так получилось.

От запястья до локтя кожа была расчерчена сеткой тонких красных линий, и казалось, что кусочки нетронутой кожи лишь чудом удерживаются на месте, легкое движение воздуха — и слезет.

— Бывало и хуже, — невесело усмехнулась Элла, устраиваясь на диване. — А тут всего пару дней перетерпеть — и буду в норме.

— Туман, Элла, куда ты успела ввязаться?

Увы, Ив не понаслышке знал, от чего могут возникать подобные отметины на руках. И для Эллы его осведомленность не была секретом. Может, поэтому и не стала отпираться? Хотя могла и понимала — Ив слишком привык принимать ее такой, как есть, что вздумай она выдать отговорку вместо правды, не стал бы допытываться. По крайней мере, не сейчас.

— Да, Ив, я рисовала печать смерти.

Задержав дыхание перед ожидаемым ответом, Ив все равно едва сумел выдохнуть без ругательств, гораздо менее приличных, чем расхожее "шане".

Печать смерти — из тех плетений, о которых не только в университетах не говорят, но и в книгах упоминать избегают. Соблазнительная возможность заглянуть в туман изначальный и вызвать неуспевшую раствориться душу — история, тщательно вымаранная в официальных учебниках, знает немало попыток эту самую душу вернуть к жизни, даже и ценой в тысячи иных смертей.

Изабелла, конечно, так далеко бы не зашла. Душу ведь необязательно возвращать, можно и просто расспросить. А когда к печати прибегает менталист — иногда и получить ответы.

— Ты с ума...

— Нашли вторую жертву, — перебила Элла. — Можно сказать, повезло, тело едва остыло. И я не могла не попробовать.

Проглотив новую порцию нецензурной брани, Ив коротко кивнул — в подобной ситуации, он вряд ли бы поступил иначе.

— Успешно?

— Как видишь, — Элла с кривой усмешкой покрутила рукой.

— Прости, глупый вопрос.

Растрескавшаяся кожа, сеть тонких царапин — о да, нерастворенные души откликнулись на призыв, вот только невинных среди них не оказалось. Опалить, обморозить и попытаться утянуть за собой — типичное поведение для проклятых, тех одаренных, для кого не провели церемонии прощания и мирно раствориться не позволили долги. Для слабых проклятых, потому как тех немногих, кому хватало сил и после смерти проявляться в реальности, обычно быстро обнаруживали и либо таки развеивали, либо заточали в специальных артефактах.

Повисшую паузу Ив заполнил поисками рюмок и недопитой бутылки травяной настойки. Ритуалы и новости на трезвую голову обсуждать не хотелось.

— Девушку нашли в парке, немногим после полуночи, — осторожно приняв полную рюмку, поделилась Изабелла. — Повезло, если можно так выразиться — там глухие места, а ночью и вовсе два вражеских отряда спокойно разойдутся, друг друга не потревожив. Зато случайная парочка влюбленных, искавших укромный уголок, умудрились споткнуться о тело.

Ив осушил рюмку залпом, а потом и вовсе отставил в сторону, взвесив бутылку в руке и решив, что уж кого-кого, а Эллу распитие настойки из горла вряд ли смутит.

— Символы на теле те же, только на этот раз выжжены.

— Наживую? — приложившись к бутылке, глухо уточнил Ив.

— По предварительному заключению, нет. Так что можешь смело вычеркнуть все те ритуалы степняков, список которых только что мысленно составил, — хмыкнула Элла, отставляя нетронутый напиток в сторону. — Знаешь, Гас ведь уже почти сдал дело вашей студентки в архив, за недостатком улик и перспектив расследования.

Иву потребовалось пару секунд, чтобы сообразить, что Гасом Элла называла лорда Альзе — лорда Гаспара Альзе. Имя казалось настолько ему неподходящим, что Ив каждый раз вспоминал его с трудом, ограничиваясь фамилией.

— Теперь столицу можно официально поздравить с новым маньяком. Как вовремя я приехала, — усмешка Эллы, вопреки обыкновению, получилась сломанной не наигранно и не выверено.

И на ее безупречном лице это было столь чуждо, что Ив не удержался — будто стирая неправильную линию, мягко поцеловал, и оставил все мысли о маньяках на потом.

Глава 12. Утро вечера мудренее

Люсиль покинула кабинет мадам Сельми в смешанных чувствах: испуг и раздражение от методов леди Дюпри не отпускали, хотя ее слова и внушали надежду на лучшее. Каковы бы ни были причины, нарушения в зрении обратимы и временны, и это хорошо. Но так вот запросто едва не удушить... И неважно, что под присмотром лекаря. Интуиция подсказывала Люсиль, что если бы леди Дюпри вдруг вздумала навредить ей по-настоящему, то ни Ив, ни мадам Сельми не успели бы вмешаться, а сама Люсиль — разорвать тревожный браслет. Тем более про последний она и вовсе не вспомнила, пока не вышла на улицу и не потерла зябко руки, сожалея о забытых перчатках.

Леди Дюпри... О да, впечатление производить она умела. Восхищение, щедро сдобренное безотчетным желанием держаться подальше. Безупречный вкус — Люсиль весьма импонировал стиль леди и отточенность каждой детали наряда. Но это подспудное ощущение опасности — неявное до выходки с проверкой на аллергию, и более чем очевидное после. Прогулки до дома не хватило, чтобы полностью успокоиться, раздражение еще бурлило в крови и требовало выхода. Желание действий было изматывающим в своей неопределенности: хотелось то ли напиться и танцевать до утра босиком, то ли запереться в лаборатории и вслепую смешивать реактивы до цветного взрыва, то ли пойти на крышу и от души прокричаться в ночь.

Или взять бутылку ледяного яблочного вина, привезенную с севера и дожидающуюся своего часа в морозилке, и пойти к Сильви. Подруга после обеда до позднего вечера была на практике в госпитале, поэтому поприсутствовать на встрече с леди Дюпри не могла. Она порывалась поменяться с одногруппниками дежурствами, но Люсиль убедила ее этого не делать. Поэтому, пожалуй, результатами встречи в кабинете мадам Сельми лучше поделиться с ней завтра, когда выспится и не будет клевать носом после утомительного общения с мнительными пациентами.

А сейчас можно вспомнить, что во вчерашней одежде Люсиль ходила весь день потому, что теперь у нее есть парень, на которого вполне можно пойти выплеснуть лишние эмоции. Заодно и проверить, не получится ли у них сегодня лучше, чем вчера.

Люсиль нервно рассмеялась последним мыслям и зарылась в шкаф, выбирая наряд на вечер. Отчаянно захотелось отступить от привычных рамок, противопоставить себя леди Дюпри хотя бы внешне. Мысль была неожиданной и настолько нетипичной для девушки, что она невольно пошатнулась и, поймав свое отражение в зеркале на дверце шкафа, выразительно покрутила пальцем у виска.

А потом вместо всех сумасбродных планов, после контрастного душа заварила себе травяного чая и пораньше легла спать. События за день надо переварить, позволив уложиться в голове по местам — начиная с завтрака в компании соседей Джейда, включая новую и весьма любопытную практику у Ива, заканчивая пощекотавшим нервы знакомством с леди-универсалом. И положиться на уже не раз выручавшую народную мудрость и подумать обо всем завтра.

Народная мудрость не подвела: утром раздражение на леди Дюпри отступило, оставив лишь восхищение и любопытство. В том числе, и об отношениях с Ивом Лотри. То, что они не чужие друг другу люди, очевидно, насколько же "не чужие"... уж слишком легко их было представить вместе. Но представить, что кому-нибудь в голову придет изменять такой женщине, как леди Дюпри, Люсиль не могла, а, значит, если и связывают их с профессором романтические отношения, то вряд ли серьезные.

По здравом размышлении и отбросив эмоции, исследователь в голове Люсиль согласился, что действия леди Дюпри в имеющихся условиях были самым быстрым и простым способом проверить гипотезу про аллергию. И что ей, Люсиль, очень повезло, что ее состояние проверяли не студенты с кафедры хирургии. Люди, для которых раздробленный перелом не более, чем паззл, в экспериментальной проверке диагноза явно бы не ограничились иллюзорным воздействием. Или инженеры — те, конечно, начали бы с экспериментов не над самой Люсиль, а над ее "макетом", для которого бы выкачали из девушки всю кровь, взяли бы образцы всех тканей, а после подвергли всем воздействиям, вероятность случайного появления которых отлична от нуля хоть на миллионную долю процента. Понаблюдать, как же далеко простирается склонность леди Дюпри к рискованным решениям и экспериментам над людьми, было интересно. Люсиль не сомневалась, что на лекциях такая возможность предоставится.

Поэтому дойдя до студенческой лаборатории, первое, что Люсиль сделала — заглянула к Кармилле и уточнила, что еще не поздно записаться к леди на курс. Секретарь факультета выглядела подавленной и, вопреки обыкновению, на все вопросы отвечала коротко и по существу. Заявление на запись приняла, хотя первая ознакомительная лекция была назначена уже на понедельник. Ни двусмысленного вопроса не задала, никакой сплетней не поделилась, только отмахнулась устало и на вопрос, все ли в порядке, бросила "у меня — да", и от продолжения разговора отговорилась объемом работы. Не то, чтобы у Люсиль было хоть какое-то желание обсуждать сплетни, но поведение для Кармиллы было непривычным и уж кто-кто, а она бы точно не смогла оставить такую яркую личность, как леди Дюпри, совсем без внимания. Наверное, дома проблемы, или просто не выспалась, — решила Люсиль.

Следующим пунктом программы на день стала подготовка к новой практике — посещение библиотеки и поиск информации по биографии Клода Валуа. Искать пришлось в газетных подшивках, потому что его полноценной книжной биографии никто не написал, а несколько строк в общей энциклопедии не считается. В газетных заголовках и статьях в научных альманахах имя Клода Валуа встречалось, но никакой новой для себя информации Люсиль не нашла: действительно, за последние несколько лет своей жизни профессор Валуа не опубликовал даже мельчайшей заметки, а в газетах его имя иногда всплывало лишь в пространных рассуждениях научно-популистской колонки. Альманахи с публикациями, к сожалению, оказались в библиотеке в единственном экземпляре и выдавались лишь в читальный зал, поэтому Люсиль просто выписала их номера и библиографический шифр, чтобы в следующий раз, если понадобится ознакомится с оригинальными статьями, а не их изложениями в учебниках, не тратить времени на новый поиск.

Там, в читальном зале, ее и нашел Джейд — явно следуя указаниям с записки, которую девушка прикрепила к дверям четвертой студенческой лаборатории, как раз на подобный случай. Взъерошенный больше обычного, — Люсиль даже удивленно вздохнула, что же за день сегодня такой нетипичный получается, — парень заглянул в библиотеку перед самым обедом. Найдя глазами девушку, сначала помахал ей от дверей зала, а затем и окликнул по имени, за что удостоился замечания от библиотекаря — строгой женщины средных лет, зорко следящей за редкими в этот период семестра посетителями. Извинившись, парень вышел ждать Люсиль на улицу.

— А я думал, что лаборатории закрепляют только за аспирантами, — хмыкнул Джейд вместо приветствия, когда Люсиль сбегала по ступенькам библиотеки, на ходу заматывая шарф поверх пальто.

— А я самопровозглашением, — ответила Люсиль, коротко целуя парня в губы. — За полтора месяца ни одного конкурента там не встретила, так почему бы и не пользоваться на эксклюзивной основе?

Джейд улыбнулся на пояснение и притянул девушку за талию для нового поцелуя — на этот раз вдумчивого и глубокого.

— У меня после обеда свободный полигон, туда можно опаздывать. Так что, может, поедим в городе? — предложил, кивая головой в сторону бокового выхода — до главных ворот от библиотеки было далековато. — В столовке сейчас все равно народу полно, а я знаю тут неподалеку, минут пятнадцать максимум, симпатичную пиццерию. По пути заодно расскажешь, чем тебя читальный зал так неожиданно заманил сегодня.

— К новой практике готовлюсь, — поделилась Люсиль, безмолвно принимая приглашение на пиццу и увлекая парня в сторону выхода из кампуса. Споткнулась на неожиданной мысли и продолжила с усмешкой, — А забавно получается. Начатая досрочно практика с треском провалилась, новую начну одновременно со всеми нормальными студентами. Вот, учись на моих ошибках.

— Типа, нечего выпендриваться? — хмыкнул в ответ Джейд, тут же схлопотав шутливый подзатыльник. — Как осмотр вчера прошел? Извини, что не смог проводить.

— О, ты даже не представляешь, с кем я вчера познакомилась, — вкрадчиво отозвалась Люсиль.

Упустить возможность поддразнить парня, учитывая, с каким восторгом и предвкушением он говорил о леди Дюпри, было бы настоящим преступлением. И пожаловаться заодно можно, чего Люсиль не стала делать вчера вечером.

Джейд внимал.

— Со-автором тестового пергамента, с которым у меня так не сложились отношения... — Люсиль выдержала театральную паузу, вынуждая Джейда вопросительно поднимать брови. — Леди Изабелла Дюпри.

Выслушав от Джейда очередную порцию мало вразумительных восхвалений кумира, Люсиль кратко пересказала случившееся, вскользь упомянув про свою временную незрячесть.

— Подожди-подожди, что значит "незрячесть"? — вмиг забыв про всех леди, нахмурился Джейд. — Так тебя поэтому освободили от занятий? Но почему ты не рассказала? А когда зрение вернется?

Люсиль терпеливо перенесла поток обеспокоенных вопросов, коря свой длинный язык. Расслабилась. Сразу не рассказала — и сейчас не стоило делиться проблемами. Вот если через пару месяцев, озвученных вчера леди Дюпри и мадам Сельми как срок на восстановление, ничего не наладится, тогда бы и посветила в детали случившегося.

— Но это ж просто перенапряжение, да? Не надо было тебе над теми пергаментами до полуночи сидеть, — хозяйски прижимая к себе, выдал наконец Джейд с ободряющей улыбкой.

— Леди Дюпри что-то такое и подтвердила, — согласно закивала Люсиль, чтобы и Джейда больше не волновать, и, главное, самой в новый виток пустых переживаний не погружаться.

Дальше до самой пиццерии шли молча. В этой стороне от кампуса Люсиль бывать еще не доводилось, поэтому она с интересом оглядывалась: район, примыкавший к Школе с противоположной от главного входа стороны, был относительно новым спальным районом, с широкими улицами и множеством еще недостроенных домов. Неудивительно, что в этот час людей здесь почти не было, даже строителей: война войной, обед по расписанию. Это в центре столицы движение не затихает ни на минуту, подпитываемое приезжими, фрилансерами и шопоголиками. Или в Харзе — корпуса Северной академии разбросаны по всему городу, превращая его в кипящий муравейник на каждом перерыве между парами. А сейчас там наверняка уже первый снег лег...

От вспышки ностальгии по успевшему полюбится за пять лет учебы городу отвлек звук колокольчика, когда Джейд толкнул дверь из толстого темного стекла и пропустил Люсиль внутрь.

Пиццерия оказалась небольшим кафе на четыре круглых стола из того же темного стекла, что и входная дверь. Простые деревянные стулья с цветными подушками, на стенах — старые оперные афиши. В центре каждого стола — крутящаяся доска-подставка, видимо, чтобы удобнее было делить пиццу, что и делала компания из трех человек за единственным занятым столом. Приветливая девушка в темно-коричневом форменном платье с кремовым фартуком проводила за стол в другом углу, показала, где вешалка для пальто, и оставила гостей в компании меню. Аромат печеного теста, доносящийся с кухни, и пряные запахи от еды на соседнем столе разжигали аппетит.

— Сто лет здесь не был, — поделился Джейд, галантно помогая Люсиль с верхней одеждой. — В прошлом году мы часто тут с ребятами ужинали, если ленились готовить... ну, и пока у нас не появился Гри.

— Звучит-то как, "появился", словно зверушка, — усмехнулась Люсиль, устраиваясь за столом и открывая меню.

Стол оказался не столь хорош, как ожидалось, или, вернее, стулья для такого стола были слишком высокими. Вот подставка в центре — та получалась на удобной высоте для мелких закусок или креманок с соусами.

— Он просто с нами только со второго семестра, поступал на менталиста, но не потянул учебу, — водя пальцем по строчкам меню, пояснил Джейд. — О! Давай вот эту возьмем? Здесь три сектора с разными начинками.

Предложение Люсиль понравилось, тем более что с указанным размером пиццы можно было не задумываться о других блюдах. К тому же, пицца готовится быстро, и не придется долго страдать от вкусных запахов впустую.

Четверть часа, ушедшую на приготовление заказанного, проговорили о всякой ерунде, то сравнивания факультеты в Северной академии и ВыШНИ, то перескакивая на рецепты хорошего стейка, то обсуждая традиции празднования перелома зимы.

— Старшие давно не собирались все вместе на праздники, то работа, то племянники, то еще что, — вздохнул Джейд, поддевая кусок пиццы из трети с сырным ассорти и укладывая на тарелку Люсиль. — Хотя каждый год обещают, что в этот раз непременно... А ты поедешь к родителям, или они к тебе сюда?

— Не знаю еще, если честно, — задумчиво обрывая сырные нити, протянувшиеся от пиццы к тарелке, ответила Люсиль. — Родители не любят столицу, а у меня... смотря что с экзаменами и практикой будет.

Отрезав самый кончик от куска и свернув его начинкой внутрь, Люсиль сначала насладилась мягким сливочным ароматом с нотами чесночного масла, затем медленно прожевала, и одобрительно кивнула. Несмотря на неудобную высоту стола, заставляющую особенно внимательно следить, не капнул ли где соус, нельзя было не восхититься вкусом хорошо приготовленной традиционной пиццы.

— А практику тебе не могут сократить на прошедшие две недели? Хотя, конечно, другая тема, другой руководитель...

— Почему другой? — переспросила Люсиль, не отрываясь от еды.

Джейд резко дернул ножом, едва не стряхивая отрезанный кусок с тарелки и неприятно царапнув металлом по керамике.

— Да и сокращать практику смысла особого нет, когда закончу с работой, тогда и закончу, — продолжила девушка, проглотив очередной кусок. — Тем более, я еще фронт работ не видела, сколько там этих черновиков разбирать.

Стащив с подставки следующий кусок пиццы, на этот раз из другой трети, с густым томатно-мясным соусом вокруг перепелиных яиц и цветными перышками сладких перцев, Люсиль задумалась на мгновение, а потом полила корочку острым маслом с чили. Этот кусок она свернула рулетиком и нарезала поперек на толстые цилиндрики.

— Вот как раз после этого чудесного обеда и договоримся с профессором, когда я смогу совершить первый набег на его библиотеку.

Отправив средний цилиндрик в рот, Люсиль даже зажмурилась от удовольствия и обжигающей остроты масла. Поэтому не заметила, как согнулась вилка в руке Джейда.

— Библиотеку профессора Лотри? — глухо переспросил парень.

— Ага, — легкомысленно подтвердила наслаждающаяся трапезой Люсиль. — Оказывается, он внук Клода Валуа. Представляю, сколько интересного может быть в его неопубликованных черновиках.

— И все равно после случившегося тебе должны были сменить руководителя. Тебе не кажется, что практика студентки в личной библиотеке профессора — это несколько... неэтично? — тихо уточнил Джейд, нарочито-аккуратно отложив в сторону пришедшую в негодность вилку и тщательно подбирая слова.

Люсиль наконец подняла на него глаза от тарелки и, медленно выдохнув, ответила:

— Случившееся не выходит за рамки обычного несчастного случая в лаборатории. Это как у вас на тренировке руку сломать. Неприятно, но бывает. Да и никто мне ничего не должен, могли оставить ту же тему, просто я ближайшие пару месяцев вряд ли бы что смогла по ней сделать, — усмехнулась Люсиль. — И это чистой воды везение, что Иву... Лотри было, что предложить мне взамен, полезного и интересного.

— Какое везение для студентки, получить приглашение домой к профессору Иву Лотри, — с нескрываемой злостью бросил Джейд, для которого заминка с именем не осталась незамеченной.

Поморщившись, Люсиль отложила столовые приборы в сторону и промокнула салфеткой губы.

— И что же неэтичного в библиотеке? — холодно поинтересовалась она. — Может, ты не в курсе, но библиотека — это далеко не спальня.

— Ну да, тебе видней, насколько далеко, — процедил Джейд сквозь зубы.

От пощечины его спас своевременно звякнувший колокольчик над дверью — неожиданный звук отвлек Люсиль и помог подавить острую вспышку обиды.

Молча подхватив сумку и пальто с вешалки, Люсиль выскочила на улицу едва новые посетители кафе отошли от двери. Джейд выбежал следом и, схатив за локоть, попытался задержать. Руку парня Люсиль просто скинула, смерив с ног до головы уничижительным взглядом. Порывшись в карманах пальто, нашла пару купюр — должны, вроде, покрыть стоимость половины обеда, — и вложила их Джейду в карман джинс.

— Спасибо за обед, — бросила с ненатуральной улыбкой и, резко развернувшись, пошла в сторону кампуса, печатая шаг.

Джейд снова попытался догнать, но споткнулся о предусмотрительно сплетенную подножку. Вздохнув, вернулся в кафе — за верхней одеждой, незаконченным обедом и оплатой счета.

Дойдя до ближайшего перекрестка, Люсиль немного остыла — в том числе и благодаря тому, что одеваться на ходу было не очень удобно, а на улице таки осень.

Нет, объективно, в словах Джейда про неэтичность смысл был. Тем более, что в той библиотеке между этой студенткой и этим профессором кое-что недалекое от спальни происходило... о чем, конечно, знать вовсе не обязательно не только Джейду, но и вообще кому бы то ни было. Но, во-первых, прошлое — это прошлое, даже недавнее: Люсиль полагала и себя, и тем более Ива достаточно взрослыми людьми, чтобы сохранять рабочие отношения, собственно, рабочими. И начало практики это вполне подтверждает.

Во-вторых, что бы ни было, это не оправдывает устроенной Джейдом сцены. Встречаются? Даже если забыть, что всего без году неделю, у него нет никакого права голоса относительно ее учебы и круга общения. Повода подозревать себя в неверности Люсиль и тем более не давала. Так какого шане она осталась голодной, и куда исчез ее веселый, но тактичный друг?!

У входа на территорию кампуса тот самый некогда тактичный друг ее все же догнал и вновь попробовал вернуться к разговору. И начни он с извинений за безобразную сцену, Люсиль его даже бы выслушала, но...

— Надеюсь, ты успокоилась и мы можем закончить разговор, — заявил Джейд хмуро, таким тоном, будто это Люсиль должна была перед ним извиняться.

— О, так это был разговор? — удивилась девушка. — А мне показалось, это была безобразная сцена необоснованной ревности, испортившая чудесный обед!

— Как мне может нравиться, что ты так плотно общаешься с бывшим любовником?! Ты моя девушка! — возмутился Джейд и попытался приобнять ее за плечи рукой, незанятой бумажным пакетом.

— И это легко исправить, — хмыкнула Люсиль, отступая на шаг назад и выплетая перед собой базовый воздушный щит.

Конечно, против атаки стихийника такой и десяти секунд не продержится, да и рассеется без подпитки через минуту, но для обозначения дистанции подходит прекрасно. На пакет в руках парня Люсиль покосилась с усмешкой: скандал скандалом, а студент, забывающий про обед — не студент.

— Поэтому я тебе очень советую сейчас оставить меня в покое и хорошенько подумать о доверии, — холодно добавила Люсиль, надеясь, что еще раз ее догонять Джейд не станет.

И только почти дойдя до инженерного корпуса — проверить, не заходила ли еще Бланш, перед тем, как идти ее искать по расписанию, — Люсиль резко остановилась и изумленно уставилась на собственные руки.

Там, у пиццерии, она сплела подножку.

Плетение простое, весьма популярное на младших курсах, к старшим успевающее наскучить.

Но если воздушный щит — и вчера на осмотре, и сегодня, — был одним из немногих плетений, заученных до состояния автоматизма, на зачете по самообороне так и вовсе с непроницаемой во всех смыслах повязкой на глазах, чтобы, как говорил тренер по самообороне, уметь плести хоть с мешком на голове, то подножка вслепую у Люсиль бы не вышла.

Закрыв глаза и прокрутив в голове случившееся так подробно, как только могла вспомнить, Люсиль пришла к удивительному для себя выводу: линии незримого, из которых закручивается подножка, она действительно видела. Так, как и должна была. Неосознанно, не напрягаясь, привычно и правильно.

Тут же переключится на незримое не вышло, но, встряхнув головой, Люсиль улыбнулась и поспешила к корпусу лекарей. Получилось один раз — получится и еще. И, если мадам Сельми сейчас не занята, может, она подскажет, что делать дальше.

С мадам Сельми поговорить удалось только к вечеру, впрочем, время ожидания Люсиль провела с пользой: сначала, столкнувшись с подругой у лекарского корпуса, обрадовала Сильви прогрессом с возвращением зрячести. После, заглянув в свою лабораторию и убедившись, что Бланш еще не заходила, отыскала старосту магистрантов-лингвистов по расписанию. Бланш — ответственная девушка, кроме обещанного расписания и конспектов за прошедшие полтора месяца, поделилась и своими записями, которые использовала для подготовки к вступительным экзаменам. Поблагодарив и уточнив, когда надо вернуть записи хозяйке, Люсиль отправилась на поиски профессора Лотри, чтобы договориться о времени начала практики. Нашелся профессор в лаборатории, задумчивый и рассеяный, однако приветливо улыбнулся Люсиль и предложил отложить знакомство с фронтом работ до следующей среды. До следующей же недели отложили и обсуждение, как организовывать практику дальше: в зависимости от содержания архивов, разбирать их исключительно в библиотеке Ива, либо же перенести хотя бы в его лабораторию в Школе. Также, получив разрешение присоединиться к спецсеминару магистрантов уже завтра, чтобы проверить во время их контрольной работы, на какие разделы надо будет обратить особое внимание, до позднего вечера Люсиль просидела за разбором почерка Бланш — хотя он был ровным и аккуратным, многие слова получалось прочитать далеко не с первого раза. Особо непонятные Люсиль выписывала отдельно, указывая номер страницы и строки и вариант "расшифровки".

А выспаться вечером не удалось: хорошо за полночь Люсиль разбудил настойчивый стук в дверь, неровный и нервный. Сонная девушка даже почти не удивилась, найдя за дверью Джейда.

— Люси-иль, — протянул парень, от которого ощутимо пахло алкоголем. — Ты в порядке?

Неподдельное беспокойство в пьяном голосе удержало Люсиль от желания захлопнуть дверь тут же. Джейд обнял ее, наваливаясь всем весом, и выдохнул в шею:

— Не ходи одна, — и пояснил, перемежая слова ощупыванием со всех сторон: — У нас Пилар убили, а мы думали, что прогуливает.

Передвигаться с висящем на ней парне было тяжело, все-таки в размерах Люсиль ему несколько уступала. Но до спальни и кровати Джейда довести удалось, несмотря на все его попытки задержаться у каждой стены с подробной инспекцией целости и сохранности девушки. Из его пьяной полусвязной болтовни удалось понять, что Пилар была его одногруппницей, но не очень дисциплинированной, поэтому на ее двухдневное отсутствие никто и не обратил внимания. Пока всю их группу не сняли с вечерней тренировки для визита в управление правопорядка.

— Я переживал, — выдал Джейд, когда Люсиль удалось усадить его на кровать и стянуть с него куртку. — Ты норм?

Раздеть и разуть пьяного парня оказалось гораздо легче, чем отцепить от себя: одежду он скидывал охотно, довольно улыбаясь и неуклюже тыкаясь в шею с поцелуями, а вот когда Люсиль попыталась встать с кровати, протестующе замычал.

— Мне в ванную надо, — мягко прошептала Люсиль, укладывая Джейда на подушки. — Скоро вернусь.

— Поцелуй, — потребовал парень, не разнимая рук.

— Потом, — непреклонно возразила Люсиль.

Джейд неразборчиво заворчал, но все же подчинился.

Выйдя из спальни, Люсиль долго стояла с той стороны двери и прислушивалась к звукам из комнаты — пока не убедилась, что пьяный гость наконец уснул.

Надо было, конечно, выгнать его, даже и на порог не пускать, пока не извинится за обеденную сцену, но на такого беззащитного и встревоженного у Люсиль рука не поднялась. Да и новости, с которыми он пришел... если бы кого из одногруппников Люсиль убили, она бы тоже не хотела оставаться одна и первым делом поехала проверять, в порядке ли дорогие ей люди.

На удивление, уснуть получилось быстро — несмотря на смесь тревоги, раздражения и дискомфорта от компании в постели. В итоге же сон был поверхностным и проснулась Люсиль задолго до будильника. Выбравшись из объятий сграбаставшего ее во сне парня, не стала его будить не столько из жалости, сколько из нежелания обсуждать сейчас любое из вчерашних событий. Поэтому, написав записку с просьбой захлопнуть дверь после ухода, завтракать Люсиль отправилась в кафетерий. Лелея по пути надежду, что смерти Пилар и Мари никак не связаны — потому что только нового маньяка столице и не хватало...

До вечера Джейд несколько раз пытался подойти к Люсиль, но извиниться так и не додумался. В первую попытку так и вовсе искренне удивился, что Люсиль все еще на него обижается и позволение остаться на ночь не было прощением.

Сильви, выслушав подругу за чашкой кофе между парами и прощанием с Пилар Перро, не упустила возможности слегка поязвить.

— Вот что бывает, когда связываешься с малолетками, — как бы между прочим заметила она, закусывая кофе шоколадной печенькой.

— Не аргумент, он всего на год нас младше, — не согласилась Люсиль. — Но вот почему не стоит встречаться с друзьями. Как приятель, таким идиотом он не был.

— Ты тоже, — усмехнулась Сильви, покачивая головой. — Считаешь, что у него ну вот совсем нет поводов для ревности?

Два хвостика, в которые она собрала волосы сегодня, смешно подпрыгивали, от чего даже Люсиль начинало казаться, что вместо ровесницы перед ней сидит подросток. Новости про результаты осмотра универсалом и наметившимся прогрессом со зрячестью заметно порадовали подругу, будто сняв с ее плеч груз вины. А от возможности по-дружески чуть-чуть позадирать Люсиль, казалось, Сильви и вовсе воспряла духом.

— Да пусть ревнует сколько влезет, только молча, — отмахнулась Люсиль, недовольно морщась. — Я ему не изменяла и, пока не расстанемся, не изменю. А что у меня прошлое есть — ну так извините, у всех есть. — Но посмотрев на Сильви, Люсиль поправилась: — Почти у всех. И если откровенно, если бы так же сидела и ждала единственного суженого, то Джейду бы ничего не светило. Может, так и надо было, — вздохнула девушка, уперевшись подбородком на сцепленные руки.

— Ну да, сидеть, ждать, и после свадьбы выяснить, что у вас несовместимость, — возразила Сильви.

Чашки с кофе давно опустели, и все больше студентов проходило мимо кафетерия в сторону полигона. Проводив взглядом одну из групп, с обычным для ситуации траурно-пришибленным видом, Сильви обернулась к подруге с серьезным выражением лица.

— Кроме шуток, будь осторожнее с практикой, — сказала подруга. — А будешь допоздна задерживаться, приходи ко мне ночевать. Напомни на выходных, найду запасной ключ. А Джейд... знаешь, он с самого начала так на тебя смотрел, что явно не отступит при первых же проблемах. Так что жди, наверняка завтра-послезавтра заявится к тебе с извинениями, даже если и не понял, чем обидел, — завершила Сильви с улыбкой, вставая — пора было идти на прощание.

...Хоть церемония в этот раз уже и была знакома Люсиль, тревожно-трепетное ощущение осталось тем же. Мелькнула мысль, что по-другому было бы, прощайся она с кем-то знакомым... но девушка поспешила эту пугающую мысль отогнать и больше к ней не возвращаться. Нет, дорогие ей люди будут жить долго и счастливо и умрут в своей постели от старости, без груза насильственной и безвременной смерти, и смогут уйти в туман легко и без лишних ритуалов.

Глава 13. Ученья свет

Прогноз Сильви не сбылся: за выходные Люсиль не видела Джейда ни разу, встретив лишь в понедельник после обеда — на первой лекции леди Дюпри, которую парень, конечно же, ни за что бы не пропустил. Впрочем, не только он: большая лекционная аудитория была переполнена студентами всех возрастов и специальностей, даже инженеры-одногруппники Люсиль — редкостное единодушие! — записались на курс в полном составе. И пришли все. И не прогуляли перед этим лекции, несмотря на то, что Алан с утра неожиданно отменил семинар.

Студенты нервно-предвкушающе переговаривались, кто высказывал недовольство, кто на отвлеченные темы шутил — но все с нетерпением ждали начала вводной лекции, которое задерживалось уже почти на десять минут. Люсиль украдкой зевнула и шепнула сидевшим рядом Сэму и Марку:

— Если не начнем через пять минут, пойду домой.

— Видимо, нас так проверяют. Какие экспедиции без терпения и выдержки? — патетично заявил Сэм.

Марк согласно покивал.

— Да, и вообще, чем это ты все выходные занималась, что весь день сонная? — подозрительно глядя на одногруппницу, поинтересовался он.

— Проект диплома дописывала. У меня научник через три недели приедет, хочу, чтобы успел мой проект до этого прочитать, — вступать в шуточную перепалку желания не было, все силы уходили, чтобы не уснуть на месте, поэтому Люсиль ответила как есть.

Ну, почти как есть: часть выходных она действительно потратила на медитацию над черновиками, а то, что продуктивности в этом было ноль, это уже другое дело. И не выспалась она сегодня потому, что снилась всякая ерунда: как Джейд вызывает Ива на дуэль прямо во время электива, в ответ последний рисует руну "неру" на лбу у Джейда — и парень исчезает в разноцветных искрах. А профессор целует Сильви, одетую в свадебное платье, вскакивает с ней в обнимку на лошадь и уезжает в закат. И мало того, что подобный бред приснился Люсиль, она его еще и запомнила!.. Но не рассказывать же одногруппникам?

— Скучная, — вздохнул Сэм, имея ввиду, конечно, не причину недосыпания, а чересчур серьезный ответ.

Люсиль лишь развела руками.

А дверь в аудиторию, наконец, открылась, впуская... Высокую женщину в свободных блузе и шароварах из прозрачной газовой ткани, не просвечивающих лишь благодаря многослойности. Струящиеся слои ткани, тем не менее, не скрывали ни соблазнительных изгибов, ни грации движений, и вся мужская половина аудитории провожала каждое движение вошедшей полными вожделения взглядами. Женская — настороженно-завистливыми.

Леди Изабелла Дюпри, попирая все общепринятые нормы, легко уселась на край преподавательского стола и закинула ногу на ногу. Отвела прядь свободно распущенных волос за ухо и оглядела аудиторию с мягкой улыбкой.

Если бы не первое знакомство с леди, Люсиль, несомненно, тоже была бы очарована, как и ее одногруппники: Вик, Серж и Сэм не сводили с леди-преподавателя жадного взгляда, а Марк еще и рот приоткрыл в восхищении.

— Ваш первый тест, — вместо приветствия объявила леди. — Какую страну я могла бы посетить в таком виде? — обведя себя руками, спросила она.

Не проследить за движением ее рук было невозможно. И после нескольких долгих мгновений ошеломленной тишины, со всех сторон посыпались предположения, упоминающие все царства и владычества в пустынях на юго-востоке. Оставалось только определиться, наряду которого из них соответствует наряд леди.

— Рассветное царство, — прозвучало, наконец, среди предположений знакомым голосом, и леди одобрительно кивнула.

С несходящей с лица чуть насмешливой улыбкой.

— Почему именно это Царство, молодой человек? — уточнила преподаватель, давая студенту возможность объясниться.

Обернувшись, Люсиль нашла глазами Джейда. Не похоже, чтобы он сомневался в ответе... Доводилось бывать, в череде его путешествий? Сам же парень на ее взгляд внимания не обратил, глядя исключительно на леди Дюпри. Впрочем, чего еще ожидать? Кумир во плоти, как-никак.

— Потому что это их женщины обычно носят рубашки без пояса, — уверенно пояснил парень, подтверждая личное знакомство с царством.

— Только поэтому?

— Ну, еще, вроде, только они умеют делать бирюзовую краску для ткани, — добавил Джейд чуть менее уверенно, взъерошивая пальцами волосы.

— Хорошо, — улыбнулась леди Дюпри правильно сопоставленным фактам. — И да, я действительно привезла этот наряд из Рассветного царства. У вас есть, что еще добавить? Нет? — задумчиво протянула она, будто бы с разочарованием. — У остальных?..

Взгляд леди вновь скользнул по аудитории, немного задержавшись на закусившей губу Люсиль, но скользнувший дальше. Аудитория заинтересованно молчала. Леди выгнула бровь, уже не скрывая насмешки.

— Ну что ж, — заключила она.

Люсиль нахмурилась, оглянулась, вздохнула, еще раз нахмурилась и подняла руку. Привлекать внимание леди Дюпри лишний раз не хотелось, но и пропустить вопрос, на который знала ответ, Люсиль не могла.

— Вам есть, что добавить?

— Мне кажется, что для поездки в Рассветное царство было бы разумнее выбрать другую одежду, — произнесла Люсиль, вызвав бурю недоуменных вздохов в аудитории. — Это наряд незамужней дочери благородного господина, — пояснила Люсиль под молчаливое одобрение преподавателя. — А значит, по законам царства, девушку в таком одеянии может выкрасть любой достаточно обеспеченный мужчина и объявить своей женой. Такой брак невозможно оспорить. Поэтому в таком наряде разве что на поиски мужа отправляться, и то...

— Да ладно, насильный брак — это пережитки прошлого, — возразил Джейд, не дожидаясь, пока Люсиль договорит. — Они уже давно наших женщин не похищают. Лет тридцать, с подписания мирного договора. Рассветные вполне уважают, что у нас другая культура.

— Вполне, — довольно согласилась леди Дюпри. — У вас есть, что ответить?

Люсиль подавила глухое раздражение на Джейда, так невежливо ее перебившего и продолжавшего спорить, хотя был не прав. Только осознание того, что причиной таких эмоций была не тема дискуссии, удержало девушку от резких слов.

— Надевая традиционную национальную одежду, гость страны признает и принимает ее культуру и в глазах царства перестает считаться чужеземцем.

— И это действительно так, — подтвердила леди Дюпри, соскакивая со стола. — Хотя вы, молодой человек, в целом правы. В большинстве пустынных царств местный наряд на путешественниках воспринимают исключительно как знак уважения. Вот только, как заметила ваша коллега, владыки Рассветного царства воспринимают это знаком согласия следовать любым местным традициям. Например, появись я в таком виде во дворце владыки, преподнесшего мне наряд в дар, как он, вероятно, и рассчитывал, я уже была бы его тринадцатой женой, — весело закончила леди Дюпри.

Короткие смешки прокатились по аудитории и смолкли, стоило леди щелчком пальцев заставить мел самостоятельно вывести на доске тему первой лекции: Планирование.

— Итак, для тех из вас, кто забрел сюда случайно: меня зовут Изабелла Дюпри. Обращаться ко мне можно леди Дюпри, на крайний случай, леди преподаватель. Никаких профессоров и мадам, упаси вас туман.

Начали, конечно, с обсуждения организационных вопросов. Леди коротко осветила структуру курса: два месяца, первый месяц — лекции по два раза в неделю, второй месяц — лекции-семинары с разработкой собственного проекта экспедиции.

— Посещение первой половины курса свободное, присутствие на лекциях на оценку не повляет, только ваши результаты контрольной работы, — объявила леди Дюпри. — Удовлетворительные оценки за контрольную обеспечат треть зачетных единиц курса. Оставшиеся две трети будут выставляться после защиты индивидуального проекта. До разработки проекта будут допущены двадцать лучших студентов. Дополнительные баллы можно будет получить за эссе, темы для которых я буду предлагать в течение лекций. Так что если вы записались на курс за халявой, можете не тратить времени, — добавила жестко, одарив студентов тяжелым взглядом. — Вопросы? Всем все понятно? Отлично.

Контраст в поведении леди Дюпри поражал: еще каких-то пять минут назад она вовсю флиртовала с аудиторией, соблазняла каждым своим движением и словно только затем и дышала, чтобы ловить восхищенные взгляды. Сейчас же превратилась в строго преподавателя, при котором и посмотреть куда-то кроме доски и конспекта было страшно. И это завораживало.

Лекционные полтора часа пролетели незаметно: леди умело выстраивала повествование вокруг основных этапов планирования экспедиции, начиная с определения целей и задач, заканчивая распределением обязанностей между членами группы. О типах экспедиций, мимоходом, предложила почитать дома самостоятельно, чтобы на следующей лекции обсудить.

— Я за интерактивность, поэтому давайте договоримся сразу, — заявила леди Дюпри ближе к концу. — Если у вас возникают вопросы, задавайте в процессе. А пока, чтобы вы прониклись важностью этапа планирования, расскажу вам сказку, — леди вновь устроилась на краю стола, как в самом начале лекции, но говорила без тени иронии и флирта. — Тщательное планирование необходимо, и мелочей в этом деле не бывает. Только, к сожалению, далеко не все можно предусмотреть, даже когда вы отправляетесь в хорошо знакомые места. Мне и моим коллегам не раз доводилось по пути к хальгардским руинам останавливаться в деревне мараи. Есть такое небольшое племя на северо-востоке, называющее себя детьми солнца, и не торопящееся цивилизовываться в нашу империю. Племя это мирное и гостеприимное, любых путников, и знакомых и незнакомых, всегда накормят, обеспечат крышей над головой, и живи у них сколько хочешь. Антропологи у них часто гостят, статей на тему языка, быта и культуры мараи накопилось на целую энциклопедию. Вот только несколько лет назад экспедиция моего коллеги обнаружила про них один весьма любопытный факт. Оказывается, их солнечная религия считает голубоглазых брюнетов опасными порождениями ночи, один только взгляд которых способен отправить в небытие и навеки лишить праведную душу света.

Леди Дюпри сделала паузу, окидывая взглядом зашумевшую аудиторию. Люсиль поежилась от неприятного предчувствия — вряд ли у такой сказки окажется добрый конец. Тревожностью момента не прониклись разве что Сэм и Марк: незаметно пихая друг друга под столом, они то и дело вглядывались в Люсиль, и девушка лишь спустя несколько мгновений сообразила, почему у них такие заговорщицкие взгляды. Демонстративно намотав на палец темную прядь, сверкнув голубыми глазами, Люсиль шепнула расшалившимся одногруппникам "бу" и отвернулась как ни в чем не бывало. Видимо, и другие студенты выискивали в соседях признаки опасных субъектов, потому что тишина вернулась лишь через пару минут.

— А что делают с опасностью? Правильно, истребляют немедленно.

По рядам прокатился дружный вздох: сложно было не понять, как можно было выяснить такую особенность местной культуры. Только варианты того, как именно, представлялись несколько менее страшные, чем рассказанное леди Дюпри дальше:

— Ценой этого знания стал ритуально расчлененный труп одного из стажеров группы, найденный поутру руководителем экспедиции.

Аудитория шокировано молчала, не зная, как реагировать.

А у Люсиль в голове эхом прозвучала фраза "это страшно — так терять студентов", сказанная Ивом после прощания с Мари Фурье. Богатое воображение легко нарисовало сцены расчленения и обнаружения, и Люсиль готова была утверждать, что так терять студентов еще страшнее.

— Убийцу не арестовали? — сам собою вырвался вопрос.

— Все племя? — невесело усмехнулась леди Дюпри, и по ее взгляду Люсиль почудилось, что эта история немного более личная, чем просто экспедиция коллеги. — Самобытность таких племен, продолжающих жить на территории империи, весьма ревностно оберегается законом. А вот руководителя группы арестовать могли, за халатность.

— Арестовали? — мрачно спросил кто-то с задних рядов.

— Расследование было долгим, — не подтвердила и не опровергла преподаватель. — И будет темой для вашего первого эссе: определить, можно ли было из открытых сведений о племени мараи вывести этот факт. Иными словами, можно ли считать случившееся ошибкой планирования. Объем эссе — на ваше усмотрение, только не забудьте привести список использованных источников. И на сегодня все.

Леди Дюпри покинула аудиторию сразу, оставив растревоженных студентов обсуждать что сам курс, что впечатляющего преподавателя, что пугающую "сказку" на прощание.

* * *

Короткая записка от Марисы, переданная Ремом в понедельник за поздним обедом в школьном кафетерии, вызвала смесь из легкого чувства вины и тепла дружеской заботы. Визит в имперский архив, еще сотню лет назад переехавший в одну из наскучивших монаршему семейству загородных резиденций, затянулся дольше, чем Ив планировал, и в столицу он вернулся лишь поздним вечером и без сил. Мариса, ревностно относящаяся к традициям, наверняка писала, как ему придется постараться на следующих выходных, чтобы загладить свою вину за пропущенный воскресный ужин.

— Надеюсь, это не любовное послание? — нарочито-серьезно уточнил друг, передавая маленький плотный конверт.

Студентов в кафетерии не было — кто не убежал домой, тот сидел на вводной лекции Эллы, так что можно было общаться без оглядки на чужие уши, не отрываясь от еды.

— А то ты не проверил, что там написано, — хмыкнул Ив, вытаскивая из конверта карточку с посланием.

— Чтобы Риса меня из дома выгнала за такое недоверие? — поморщился Рем. — Доказывай ей потом, что это любопытство, а не проблема с контролем.

— Опять ее работу обсуждали? — понимающе уточнил Ив.

Вопрос был риторическим, особенно после того, как выяснилось, что на обнаруженный в парке труп студентки выезжала как раз дежурная кварта из дюжины силь Дюпон. Слава туману, кварта одного из ее лейтенантов, и сама Мариса только отчет утром подписала. Но учитывая, что за последние пару месяцев это было первым серьезным происшествием во время ночных дежурств ее дюжины, это не могло не стать поводом для очередного раунда семейных разборок.

Рем вдруг улыбнулся довольно и пояснил на удивленно выгнутую бровь друга:

— Риса согласилась, что если они не найдут силь ей на замену до конца месяца, то возьмут стажером одного из наших магистрантов. Спасибо за идею, кстати.

— А потом будет откладывать декрет под предлогом обучения новобранца?

— Пообещала, что оставит на совести лейтенантов, — и, помрачнев, Рем добавил: — Все же, если бы Риса хотела работать с убийствами, выбрала бы другое управление.

Покачав головой, Ив прочитал, наконец, записку из конверта, и неодобрительно нахмурился не хуже друга.

— На совести лейтенантов, говоришь? — хмыкнул он, вертя в руках карточку от Марисы. — Тогда почему она просит о неофициальной экспертной оценке пары формул? И "неофициальная" подчеркнуто дважды.

Никаких деталей просьбы в записке не было, но можно было предположить, что формулы связаны с основными рабочими обязанностями подруги в управлении гражданской безопасности. Скорее всего, поджог, который начальство решило списать на несчастный случай, чтобы не портить отчетную статистику... Закрывать дела о чрезвычайных происшествиях по указке сверху Мариса не любила и предпочитала проверять, стоит ли поспорить с руководством или расследовать и правда нечего, и к мнению Ива в этом обращалась не в первый раз. Видимо, не пропусти он вчера ужин, курьерская доставка через Рема не понадобилась бы.

Друг тяжело и как-то обреченно вздохнул:

— Если ввязалась во что-то, не успокоится ведь, пока не разберется. И знаю, что в пекло не полезет, но так хочется просто под замок посадить!..

Ив не стал озвучивать мысль, что с таким помешанным на контроле отцом будет лучше, если у них родится сын — потому что дочку Рем из-под надзора лет до тридцати, наверное, не выпустит. Только, кажется, подумал достаточно громко, чтобы друг уловил общее направление — потому что тот недовольно цокнул языком и залпом допил заказанный всего минуту назад чай.

— Селеста говорит, что попечители желают с нами пообщаться вот прямо сейчас, — опровергнул Рем предположение Ива о причинах своего недовольства, как бы невзначай касаясь пальцами виска.

Чтобы уж точно было понятно, что это их менталистские штучки, позволяющие не заморачиваться с кристаллами связи.

— Удачи, — пожелал Ив и добавил ехидно, — А я тогда, как раз пока ты работаешь, воспользуюсь приглашением твоей супруги к приватному общению.

На старую шутку друг привычно сверкнул глазами, но развивать тему не стал: увы, попечители были из небольшого списка тех людей, проигнорировать которых ректор не мог.

Ожидаемо из содержания просьбы, встретиться Мариса предложила в кофейне в центре. Название Ив слышал впервые, но войдя внутрь и не увидев ни одного преждевременного украшения к зимним праздникам, которыми уже вовсю пестрели улицы, моментально внес в список любимых мест — за редкостное благоразумие. Оглядевшись внимательнее, внес еще раз — за хороший вкус. Обстановка напоминала о восточных колониях, где, по мнению Ива, выращивали лучшие зерна для бодрящего напитка: белые стены с яркими пейзажами на деревянных панелях, низкие столики на укутанных коврами подиумах, с раскиданными вокруг объемными подушками в вышитых геометрических орнаментах, и курильницы с ароматными палочками по углам. Невзрачная вывеска, отсутствие окон и незапоминающееся название — Ив в жизни бы не догадался, что за неприметной дверью может скрываться такое сокровище. Кажется, на восток он не ездил уже целую вечность...

Мариса уже дожидалась его, удобно устроившись полулежа среди подушек, и приветливо помахала рукой, едва завидев. Рядом с подругой обнаружился Эмиль Венсан — лейтенант, правая рука Марисы, и, по забавному стечению обстоятельств, тоже силь. Видимо, Риса не шутила, что лейтенанты ее теперь из здания управления совсем никуда без сопровождения не отпускают, не то, что на выезды.

Скинув ботинки рядом с обувью Рисы и Эмиля в специальную нишу под подиумом, Ив сначала приветственно обнял подругу, затем пожал руку ее коллеге и лишь потом удобно устроился, скрещивая лодыжки на восточный манер.

— И как вы откопали такую сказку? — не удержался Ив от восхищенного вопроса, когда девушки в ярких однотонных платьях длиной до пола, споро проплывающие между подиумами, выставили на стол не только исходящий паром медный кофейник с длинным носиком, но и тарелки с традиционными ореховыми сладостями.

— Они буквально только открылись, мы им на прошлой неделе лицензию подписывали, о соответствии нормам безопасности, — усмехнулся Эмиль. — Риса говорила, что тебе тут понравится.

Текучим движением сел из полулежачего положения, небрежным жестом откинул назад сильно отросшие светлые волосы и отработанным движением собрал в хвост на затылке снятой с запястья резинкой. Разливал кофе по чашкам тоже он — не чураясь прибегнуть к стихии.

— Позер, — хмыкнула Мариса, отбирая у воздуха почти игрушечную чашку, в которой кофе едва прикрыл дно.

Как бы ни ворчал на нее иногда супруг, Мариса была очень осмотрительной во всем, что могло сказаться на здоровье долгожданного ребенка, и крепкий кофе со специями в рекомендованную ей диету не входил.

Сладостей после плотного обеда не хотелось, Ив лишь восхитился их редкостью в столице, а вот кофе отведал с удовольствием, даже на миг забыв, что собирался пожурить Марису за попытки ввязаться в лишнее расследование. Однако первым о деле, едва пригубив напиток, заговорил Эмиль, удивительно серьезно для вечно насмешливого силь.

— В субботу вечером мы тушили пожар недалеко от доков, вот-вот успели на первом доме поймать, — начал он. — Там же трущобы настоящие, ветошь, чуть полыхнет, и пол улицы в пепел. А этот дом еще и нежилой, вообще повезло, что местные мальчишки додумались пожарников позвать. По всем оценкам, дело обычное, даже не поджог, вот только... — Эмиль замолчал, то ли переводя дыхание, то ли сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше. — Пока не затушили, пепел отсвечивал такими вот символами.

Ив принял от собеседника пару сложенных листов бумаги с набросками карандашом.

— А как остыл — ничего, ни следа плетений, никаких рун, формул, обычное чистое от незримого пепелище.

Развернув листы, Ив вгляделся в нарисованные символы. Сходу разобрать назначение плетения с подобной формулой не удалось. Стоит подумать над ним в спокойной обстановке и, возможно, со справочниками под рукой.

— Поэтому, как ты понимаешь, начальство об этом и слышать не хочет. Говорит, мы просто переутомились, вот и мерещится всякое, — хмыкнул Эмиль, вертя в пальцах печенье с миндально-медовой начинкой.

— И что, только мерещится? — перевел Ив вопросительный взгляд на Марису.

Подруга, не вмешивавшаяся в рассказ коллеги, пожала плечами.

— Меня там не было, — сказала она, отставляя в сторону кофейную чашку. — Но в ребятах я уверена, да и штатный менталист подтвердил, что все у них там, — Мариса выразительно обвела рукой вокруг головы, — в полном порядке. Мальчик он, конечно, молодой и неопытный, Школу вашу всего года три как закончил. Но судя по рекомендации ректора, благодаря которой его и наняли, ничего серьезного он пропустить не мог. А глюки — это серьезно. Так что я скорее поверю в ритуал скрывающегося в трущобах тайного общества, чем в ошибку моих людей.

Ив кивнул, принимая и ответ, и необходимость проверить.

Тем более что символы хоть и были ему незнакомы, на первый взгляд, но очевидно имели северные корни, вызывая у Ива более чем нехорошее предчувствие. Договорившись, что первые результаты экспертизы Ив предоставит к среде, а если возникнут вопросы, свяжется с Эмилем, до конца кофейника они обсуждали только уникальные особенности традиций восточных колоний и приятный интерьер вокруг.

В итоге, беседа с Марисой получилась даже короче, чем Ив ожидал — в Школу он вернулся к концу пары и застал в коридорах корпуса несколько группок студентов, пришибленно обсуждающих первую лекцию у леди Дюпри. И судя по обрывкам разговоров, услышанных Ивом по пути к своему кабинету, Элла в полной мере воспользовалась разрешением включить в примеры из практики истории экспедиций с его участием и как следует напугала студентов. Будет неудивительно, если на следующей лекции число слушателей сократится вполовину: истории с мараи вполне может хватить, чтобы отсеять безнадежных фанатиков путешествий и отбить пустой авантюризм у всех остальных.

Ему уже четыре года хватает.

Глава 14. Кто ходит в гости

Стоя на крыльце знакомого дома, Люсиль все никак не могла набраться смелости нажать на дверной звонок. Поднимала руку, почти касалась круглой металлической кнопки... и одергивала заледеневшие в тонких кожаных перчатках пальцы. Оправляла складки на плаще, струящемся до колена, без пуговиц и застежек, но с глубоким запахом и широким поясом. Разглядывала низкие декоративные каменные перила, отделяющие крыльцо от ветвистых кустов — голых без листьев, и потому Люсиль не бралась угадывать их название. Прослеживала взглядом расходящийся кругами рисунок деревяных досок двери, просвечивающий под темным лаком. Заправляла за ухо растрепанную порывом ветра прядь волос. И снова тянулась к звонку, с легким смятением вспоминая случившееся в этом доме почти месяц назад.

Обругав себя за глупость — будто та ночь хоть что-то значила! — Люсиль вздохнула и наконец нажала на кнопку звонка.

По изначальному плану, они с профессором Лотри должны были вместе уехать из Вышни. Но у него возникли какие-то срочные дела в городе, так что встречу для начала новой практики перенесли непосредственно к нему домой и на три часа позже.

За минуту между звонком и открытой дверью Люсиль успела слишком ярко представить, в какой глупой ситуации она окажется, если Ив еще не вернулся, поэтому его приветствие прозвучало для нее почти неожиданно.

Прежде чем войти, девушка вытащила из сумки объемный сверток и протянула хозяину дома, смущенно отводя глаза от его удивленного взгляда. Подняв вопросительно брови, но не дождавшись пояснений, Ив развернул сверток и не сдержал смешка — Люсиль наконец вернула ему плащ, в котором убегала в памятное утро.

— Заходи уже, — небрежно закидывая сверток в шкаф, Ив мотнул головой в сторону холла.

Люсиль кивнула, переступила порог и сама закрыла за собой входную дверь. Сначала стянула перчатки и сунула их в карманы, а после позволила Иву помочь ей снять плаща. Ее верхняя одежда удостоилась гораздо более аккуратного обращения и была размещена на вешалке как и положено. От вежливо предложенного чая Люсиль отказалась, предпочитая сразу перейти к работе. Вытащив из сумки тетрадь и карандаш для записей, оставила сумку рядом с туфлями, сразу почувствовав себя маленькой: высоты каблуков как раз хватало, чтобы смотреть Иву ровно в глаза, без них же взгляд получался непривычно снизу вверх. И хорошо, что освещение в холле было приглушенным — на улице достаточно потемнело, чтобы большое окно на уровне второго этажа над входной дверью могло развеять полумрак, яркими пятнами в котором выделялись лишь пара бра с двух сторон от двери и светлые арки проходов вглубь дома по сторонам от лестницы. Два шага в сторону от освещенных пяточков — и можно безбоязненно заливаться смущенным румянцем от двусмысленности ситуации.

Что арка справа от лестницы ведет в рабочее крыло, с кабинетом и библиотекой, Люсиль смутно запомнила из прошлого посещения, поэтому последовала за Ивом не мешкая.

На трезвый взгляд личная библиотека профессора Лотри производила ничуть не меньшее впечатление, чем на затуманенный алкоголем. Просторное помещение без окон, все стены которого от пола до потолка заняты книжными стеллажами. В центре — низкий квадратный стол с лампами на высоких гибких ножках. Четыре кресла, все разные, объединенные лишь обивкой — велюром глубокого синего цвета с едва проглядывающимся цветочным рисунком. Одно кресло широкое почти как кушетка, с кокетливо изогнутыми ножками и спинкой на одном уровне с подлокотниками, стояло под углом к столу и под классическим напольным торшером с абажуром-колокольчиком. Второе — кресло-мешок, по размерам как раз такое, чтобы работать за низким столом. Третье — классическое, с высокой спинкой и подставкой-скамеечкой под ноги. Люсиль решила, что в первую очередь опробует четвертое — глубокое, со скругленными формами, и мягкое. Рядом с ним стояла круглая тумбочка с еще одной лампой, стаканом с ручками и карандашами — и удобной выдвижной доской-подставкой под книги или записи.

Дизайн книжных полок самый простой: никакой резьбы или росписи, черные прямоугольники-соты разных размеров для разных книг, закрытые стеклянными дверцами без рам. Нижние витрины — из темного почти непрозрачного стекла. Наверное, для чувствительных к свету фолиантов. На верхних полках — прозрачные с едва различимым голубым оттенком, не мешающие разглядывать книжные корешки. По периметру, на двух третьих высоты, перекладина для приставной лестницы: без ее помощи достать что-то с верхних полок не представлялось бы возможным, в чем Люсиль уже раз убеждалась. Щеки опалило румянцем от воспоминаний о том, как эта же самая лестница удобно открывала мужским рукам доступ к чулкам и под юбку.

Зайдя в библиотеку, Ив первым делом открыл нижнюю темную витрину непосредственно рядом с дверью. Внутри обнаружились маленькие выдвижные ящики с карточками.

— Страшно подумать, но собирать эту библиотеку начал еще мой прапрадед, — пояснил Ив удивленной девушке. — Захочешь взять что-нибудь почитать — классификация по тематике, году издания и автору. Научные сборники — отдельно, с перечнем авторов в каждом выпуске.

Люсиль всегда представлялось, что в домашней библиотеке достаточно сохранять порядок в расстановке книг, чтобы находить все нужное. Но оглядев библиотеку еще раз и мысленно прикинув, сколько здесь должно быть книг, Люсиль признала, что каталог — весьма разумное решение. Правда, вряд ли она им воспользуется сегодня. У нее, конечно, была мысль заодно с практикой посмотреть в библиотеке профессора Лотри и литературу для заданного леди Изабеллой эссе. Но начать, определенно, надо с разбора тех коробок, которые обнаружились в соседней с каталогом затемненной секции:

— А вот тут наследство от деда, — хмыкнул Ив, раскрывая дверцы. — Здесь его тетради за последние шесть лет жизни, один год — одна коробка. Более старых черновиков не осталось, все опубликованное дед сжигал. Ну что, возьмешься?

Присев перед стеллажом, Люсиль аккуратно выдвинула одну из центральных коробок и достала верхнюю тетрадь. Пролистала и остановила на случайной странице. Пробежавшись по неровным строчкам и наброскам схем, поняла, что с некоторым усилием может разобрать почерк Клода Валуа, хотя над расшифровкой сокращений и придется повозиться. Предвкушение вытеснило из головы все посторонние мысли и девушка даже не сразу заметила, что то улыбается, то покусывает губы.

Перенеся с помощью Ива коробки на стол в середине, девушка объявила, что начнет разбираться с записями сегодня же: попробует установить порядок между тетрадями — Клод Валуа разделял их только по годам, не утруждаясь подписывать даты, — и определить хотя бы ключевые темы его записанных размышлений. Ив одобрил план, показал, как регулировать яркость освещения у каждой лампы и, чуть замявшись на пороге, оставил Люсиль одну. Предупредил, что будет пока в кабинете напротив, если у нее возникнут какие-либо вопросы или что-нибудь понадобится. Люсиль, уже успевшая вытащить несколько тетрадей из первой коробки, отмахнулась даже не особо вслушиваясь, и погрузилась с головой в работу — и с ногами в приглянувшееся ей кресло.

Первая же раскрытая тетрадь целиком захватила девушку: она даже забывала делать какие-либо пометки, вчитываясь в пересказы и рассуждения профессора Валуа по поводу древних легенд о разумных хранителях. К четвертой странице она начала понимать большую часть его сокращений, к пятой — почти перестала обращать внимание на то, что местами профессор отвлекается на заметки о преимуществах и недостатках стандартных охранных плетений, местами повторяется, а местами ударяется в пространные рассуждения о возможности изъятия души из изначального тумана. Последнее — суеверный бред, конечно, иначе некроманты уже существовали не только на страницах бульварных романов, но профессору удавалось подбирать такие слова, что Люсиль увлеченно представляла его мистические термины метафорами и подбирала возможные инженерные аналогии описываемым процессам.

Очнулась Люсиль от ощущения чужого присутствия... Оторвав взгляд от записей, долго моргала, потому что свет вдруг показался слишком ярким, а помещение вокруг — большим. Перед глазами плясали мушки, явно указывая на перетруженное зрение и необходимость отдохнуть.

— Нашла что-то интересное? — усмехнулся Ив в дверях, когда взгляд Люсиль коснулся его и обрел осмысленность.

— А который час? — рассеяно уточнила девушка, которой казалось, что первую тетрадь она раскрыла совсем недавно.

Только сейчас Люсиль вернулась к реальности достаточно, чтобы оценить чуть взъерошенный и отрешенный вид Ива — он выглядел так же, как по ее представлению сейчас должна была выглядеть и она сама.

— Десять, — ответил Ив и повинился. — Извини, заработался и забыл, что ты здесь сидишь. Голодная?

Подошел к девушке и протянул руку, чтобы помочь выбраться из глубокого кресла. Руку Люсиль приняла. Потом отложила раскрытую тетрадь на стол, задумавшись на миг, из чего сделать закладку или вовсе не закладывать — все равно потом перечитывать и вычленять полезное. Решение пришло со стороны: не успела Люсиль выдрать на закладку лист из своих записей, Ив потянул ее вверх и девушка осторожно встала на чуть онемевшие от долго неподвижного сидения ноги. Найдя равновесие, Люсиль мягко высвободила руку и потянулась всем телом, расправляя плечи и разминая уставшую спину. И поняла две вещи: что действительно очень хочет есть, и что давно уже должна была быть дома и готовиться ко сну.

— Там ужин на плите греется, — будто уловив мысли, Ив мотнул головой в сторону двери. — Заодно кратко расскажешь, как успехи.

— Спасибо, но... Вызовите мне такси, пожалуйста, — попросила Люсиль, отступая к столу с коробками. — А я пока тут все уберу.

— Оставь пока как есть, — отмахнулся Ив. — И оставайся на ужин, я тебя потом провожу. Ты же, кажется, где-то здесь недалеко живешь?

Точно, он же ее до дома Сильви подвозил после прощания с Мари Фурье!.. И правда, может, пойти сегодня к подруге? Она, конечно, поворчит — для порядка — на поздний визит и что без своей копии ключей, но, как всегда, будет рада компании. Чай какой-нибудь интересный заварит, расспросит про практику... и вероятно, еще и в лабораторию затащит, чтобы не упустить случая и измерить параметры постепенно восстанавливающегося зрения Люсиль... Нет, к Сильви идти сегодня, пожалуй, не стоит.

Есть хотелось жутко, все же не стоило пропускать обед и надо было что-то перекусить по дороге на практику. Это пока работала, голод проходил мимо, а сейчас пустой желудок от одного слова "ужин" предвкушающе заворочался. Поэтому чуть подумав, Люсиль согласилась, что это разумно — совместить устный отчет о начале работы с едой, и только потом уже ехать домой.

— Это был дом подруги, — зачем-то пояснила Люсиль вслух. — Я в студенческой резиденции... живу, — поймав внимательный взгляд Ива, запнулась девушка. Но тут же улыбнулась и призналась, — И правда умираю с голода.

Ив тепло улыбнулся в ответ и повел девушку на кухню.

Окинув ярко освещенное помещение прищуренным взглядом, Люсиль поразилась количеству и разнообразию встроенных в панели и столешницы артефактов — они заметно выделялись плотностью плетений на естественном фоне незримой структуры. Однако стоило только девушке присмотреться к ближайшему — холодильному шкафу с гибкой регулировкой температуры для каждой секции, как видение незримого исчезло и отплатило вспышкой головной боли за чрезмерные усилия. Пока, прислонившись все к тому же шкафу, Люсиль растирала виски, Ив успел заглянуть под крышку глубокой сковороды на плите, перемешать содержимое и объявить, что ужин будет готов через пять минут.

— Вина? — предложил профессор, выставляя бокалы рядом с тарелками на широком столе-острове, условно разделяющим зону приготовления от столовой.

Столешница из черного матового камня — природу которого Люсиль легко бы определила по незримой структуре, если бы могла рассмотреть, — покоилась на трех массивных блоках. В каждом блоке — прорезанные под разными углами круглые "соты" для винных бутылок. Из-за левого блока Ив достал початую бутылку красного вина — похоже, с не видимой девушке стороны были и вертикальные полки. Сравнив "остров" и длинный овальный обеденный стол с расставленными вокруг вычурными прямыми стульями, Люсиль мысленно согласилась с выбором места: высокая столешница и грубоватые табуреты действительно казались более уютным вариантом для поздней трапезы.

От вина девушка отказываться не стала и, приняв наполненный бокал, присела на край выского табурета — спиной к столовой, лицом к плите. Облокотившись о каменную столешницу, было как раз удобно наблюдать за Ивом: как он поднимает крышку, пробует содержимое и, что-то невнятно бормоча, добавляет приправ из выставленных рядом с плитой баночек. Густой запах тушеного с овощами мяса заставил Люсиль сглотнуть слюну и запить большим глотком вина.

— Удобная кухня, — тяготясь молчанием, заметила Люсиль. — Вы часто готовите?

— Только кофе по утрам, — ответил Ив со смешком, снимая сковороду с плиты и водружая на стол безо всяких подставок. — Пару раз в неделю приходит кухарка и следит, чтобы в доме была еда.

Передав девушке нож и вилку из рук в руки, Ив обошел стол и сел на табурет рядом вполоборота — как бы, и за стол, но и удобно для беседы. На правах хозяина, наполнил тарелку Люсиль мясным рагу почти до краев, проигнорировав ее попытку сказать "хватит" половиной тарелки ранее. Посмотрев на свою порцию, спохватился про хлеб — почти не глядя и не экономя сил, призвал хрустящий багет, широкий нож-пилку и деревянную доску из шкафов справа от плиты. Люсиль вздохнула завистливо: не обязательно было быть воздушником, чтобы научиться перемещать легкие предметы на короткие расстояния, но лично ее зримых умений на такое уже не хватало.

Ив покромсал багет толстыми ломтями и так на разделочной доске и оставил. Люсиль мысленно усмехнулась его нарочито-холостяцким жестам и отправила в рот первый кусок мяса. Безупречный баланс прозрачной кислинки, остро-сладкой паприки и пряных трав, полностью раскрывшийся после глотка вина, стер из мыслей даже тень усмешки. Успев понаблюдать за Ивом в работе — вернее, поработав рядом, — девушка верила, что, увлекаясь, Ив может забывать про еду. Но то, как свободно он себя чувствовал на кухне, как легко обращался с приправами, подбирая идеальное сочетание для тушеных овощей и мяса, как не задумываясь доставал нужные предметы — он явно умеет готовить не только кофе и кухню оборудовал под себя, а не по картинке из журнала. Большинство знакомых парней Люсиль, кроме пары увлеченных кулинаров, и сковороду для яичницы по полчаса искали, а из приправ знали только соль и перец. Может, конечно, Люсиль выдумывает себе лишнего, а Ив просто хорошо разбирается в винах и кофе по-восточному, со специями, но все же...

— Ну так что, есть в дедовых черновиках что-нибудь интересное? — прервал Ив ее размышления о кухне.

— Разумеется, — ответила Люсиль, почти не задумываясь, и нерешительно добавила, — Хотя я немного увлеклась и успела заглянуть только в одну тетрадь.

Ив коротко кивнул, и от его следующего вопроса Люсиль едва не подавилась.

— А как твое зрение? Мадам Сельми упоминала, что начало восстанавливаться?

— Да, потихоньку, — подтвердила девушка, одним глотком осушив бокал. — Только цвет, похоже, так и останется.

— Это как раз не страшно, — тепло улыбнулся Ив, подливая вина. — Тебе очень идет.

— Главное, к мараи не ездить, — усмехнулась Люсиль неожиданному воспоминанию и перевела взгляд на тарелку.

Так что ей наверняка лишь показалось, что лицо собеседника застыло маской.

* * *

— Мараи, — глухо повторил Ив, но через пару мгновений сумел вернуть улыбку на лицо. — Ты записалась на курс к леди Дюпри?

— В честь первой лекции леди решила нас хорошенько припугнуть, — кивнула Люсиль, аккуратно подцепляя вилкой кусок мяса. — Леди Дюпри задала нам эссе про эту жуткую историю со стажером. В вашей библиотеке есть про них что-нибудь?

— Какую тему вам леди Дюпри задала, говоришь? — переспросил Ив, отодвигая в сторону почти полную тарелку и наполняя бокал до краев. — В библиотеке есть подшивка антропологических журналов.

— Леди предложила нам проверить, мог ли руководитель экспедиции знать о таких деталях их религии, — ответила девушка, указывая на свои глаза и волосы. — А вы бывали в их деревне? Свидетельства очевидца, думаю, были бы хорошим источником.

Ив покачал головой: Элла в своем репертуаре. В понедельник вечером, когда он расспрашивал ее о лекции, только продемонстрировала костюм, которым несомненно покорила мужскую половину аудитории, и ни словом не обмолвилась о той злосчастной экспедиции. И вот такое задание студентам... Кому и что она пытается доказать на этот раз? Интересно, ему про эти эссе она что-нибудь скажет? Обронит невзначай, мол, дети перекопали столько литературы, и даже зная, что искать, все равно не смогли найти? Или со словами "ты все-таки дурак" кинет ему на стол стопку исписанных листов? Можно подумать, ему нужно еще одно оправдание. И Элла... нет, она слишком хорошо его знает, чтобы проворачивать такое. Пригласить его на ужин с родителями мальчика перед самым слушаньем, чтобы те уверили, что вовсе не винят профессора в смерти сына, или рассказать Иву о проблемах сестры мальчика, чтобы тот подключил свои связи и помог ей с работой — вот это в духе Эллы. Напоминать же в сотый раз о случившемся...

А Люсиль, выбрав все мясо из рагу и склонив голову набок, ждала ответа с азартным блеском исследователя в глазах. Каким бы ужасным ни было происшествие, чего спорить, Элла нашла весьма нетривиальное задание, способное увлечь студентов.

— Мне доводилось пользоваться гостеприимством мараи, — начал Ив, аккуратно подбирая слова. — И каждый раз их древние соседи интересовали меня гораздо больше современных верований. Может, и зря... Но мои знания слишком субъективны, чтобы помочь с этой темой эссе.

Люсиль нахмурилась, наверное, неудовлетворенная ответом, и молчала несколько минут, лишь собирая с тарелки подливу кусочками хлеба. Она так глубоко задумалась, что даже не замечала капнувшего на блузку соуса с замершей на полпути вилки. Ив, подавив улыбку, уже собирался протянуть ей салфетку — а то и сам вытереть непослушную каплю на воротнике, как Люсиль подняла на него взгляд и прямо спросила:

— Вы были в той экспедиции?

И подскочила, когда соус капнул на манжету. Бросив вилку с хлебом в тарелку, Люсиль быстро оглядела себя и выругалась повторно, едва не сметя со стола бокал, когда принимала из рук Ива салфетку.

— Простите, — смущенно пробормотала, промокнув сначала губы и пытаясь стереть пятна с блузки.

Ив облегченно выдохнул смене темы: он не был готов обсуждать с Люсиль темные страницы своего прошлого, по крайней мере, сегодня.

— Поэтому такие блюда и считаются хорошей домашней едой, — заметил Ив с улыбкой, отходя к холодильнику. — Десерт? Из готового, правда, только мороженое. Ты какое любишь? Ваниль, шоколад, фрукты?

— Такси, — послышался вздох в ответ. — Вы не могли бы вызвать мне такси?

Обернувшись, Ив проследил за взглядом девушки — на часы над выходом в холл, которые беззастенчиво показывали уже двенадцатый час. Оказывается, в приятной компании даже за неприятными темами время бежит незаметно... А выканье — также незаметно начинает раздражать.

Вытащив на стол все три вида замороженного десерта и поставив рядом креманки с ложками, Ив сел на свой табурет, взял бокал и предложил тост:

— За успешное начало... — споткнувшись, закончил с улыбкой, — повторное начало безопасной практики.

Люсиль заметно растерялась, но все же взяла свой бокал, послушно чокнулась с Ивом и пригубила остатки вина.

— Оставайся, — предложил он просто, глядя на девушку искоса и бездумно вертя в пальцах ножку бокала.

Люсиль нахмурилась и удивленно приподняла брови. Выглядела она так, что, не сиди на стуле, отшатнулась бы на пару шагов назад. В глазах промелькнул испуг, а на щеках проступил румянец. Реакция девушки вызвала у Ива сначала недоумение, а после и понимающую усмешку: на самом деле, он ничего такого и не подразумевал своим предложением, хотя вспоминать предыдущую ночь девушки под этой крышей было весьма приятно.

— Здесь три гостевых спальни, — хмыкнул он, набирая для себя шарик ванильного мороженого. — И даже две отдельные гостевые ванные есть. Так что не глупи, пока такси приедет, пока доедешь до дома, поспать совсем не успеешь.

Люсиль замерла с неестественно прямой спиной и минуту неотрывно смотрела за стрелками часов.

— Тем более я тебе завтрак должен... Даже если ты и сама от него сбежала.

Ироничное замечание вырвалось прежде, чем Ив обдумал его уместность, зато вывело девушку из оцепенения.

— Комната и завтрак, прям сервис загородного отеля, — отозвалась Люсиль, компенсируя смущение язвительностью. — Кто ж знал, что завтрак и к половине кровати прилагался?

Прозвучало необоснованно зло и даже обвинительно, и Ив с трудом удержался, чтобы не вспылить в ответ. Ладно Люсиль, сколько ей, двадцать два-три-четыре? Едва совершеннолетняя, считай. А он, слава туману, давно уже не подросток для таких глупых вспышек.

— Люсиль, давай закроем этот вопрос раз и навсегда? — глубоко вздохнув и почти спокойно отложив десертную ложку в сторону, предложил Ив. — И тут всего два варианта. Ты либо делаешь вид, что ничего не было. Либо признаешь, что было, и мы спокойно обсуждаем взаимные претензии.

— Так уж непременно и претензии? — нервно пробормотала Люсиль, обнимая себя.

— Ну, например, я бы тебе напомнил, что мы перешли на "ты", — сказал Ив.

— Это было под влиянием алкоголя, поспешно и неуместно, — ответила девушка, не опуская взгляда несмотря на заметную неловкость.

— Неуместно разве что на лекциях, за пределами учебных аудиторий — почему бы и нет? — возразил Ив. — Без лишнего выканья общаться проще, а ты интересный собеседник.

— Вы еще скажите, "давай останемся друзьями", — фыркнула Люсиль, но, вроде, немного расслабилась.

Даже перестала сутулиться и потянулась за шоколадным мороженым. И то верно, сладкое улучшает настроение и помогает бороться с волнением.

— Не скажу, — сдержано улыбнулся Ив. — Чтобы остаться друзьями, ими, для начала, надо быть.

Если Люсиль и удивилась последнему замечанию, вида не подала, целиком сосредоточившись на мороженом. Наверное, так ей было проще раздумывать над ответом. И пока девушка размазывала шоколад по креманке, Ив открыл новую бутылку вина — легкого розового с фруктовым послевкусием, хорошо подходящего к десерту. Новая пара бокалов на тонких ножках — и, неожиданно, ладошка Люсиль поверх одного из них.

— Спасибо, конечно, но мне на сегодня точно хватит, — пояснила девушка, когда Ив отставил бутылку в сторону. — Не думаю, что мне вообще разумно пить в вашей... твоей компании.

Ив отметил смену обращения коротким кивком. И задал вопрос, который ждал своего момента почти месяц.

— Жалеешь?

— Нет, было... хорошо, — мягкая улыбка не тронула губ девушки, но отразилась в глазах. — Хотя на трезвую голову я бы себе такого не позволила. Замуж я, конечно, не спешу, но отношения на одну ночь...

Люсиль замялась, и Ив закончил за нее:

-...не для тебя. А знаешь, за тем завтраком я бы пригласил тебя на ужин.

— А теперь за ужином предлагаешь завтрак, — прыснула девушка, оглядывая стол.

Ив улыбнулся, оценив иронию, и уже собирался потребовать ответа — на оба вопроса, но этого не потребовалось.

— Я бы отказалась, — произнесла Люсиль.

— Почему? — кажется, получилось спросить ровно — без удивления, претензии или обиды.

— Всегда нужна причина? — пожала плечами девушка. — Извини, если я иногда веду себя странно. Как-то раньше не доводилось общаться с бывшими случайными любовниками, и бывает сложно об этом не думать.

— Сочту за комплимент, что ты обо мне думаешь, — Ив шутливо склонил голову, но продолжил уже серьезно. — Значит, на этом и закроем вопрос.

— На этом и закроем, — согласилась Люсиль.

Покосилась на часы, показывающие почти полночь, и также согласилась на предложение гостевой спальни и завтрака.

Глава 15. На то оно и утро

Заметив под дверью полоску света, Ив без раздумий распахнул дверь — и удивленно застыл на пороге. Взгляд медленно скользнул по собранным в высокий узел волосам на прислоненный к бортику затылок, вдоль выбившегося локона вокруг аккуратного ушка вниз на открытую шею... по линии ключиц... и потерялся в хлопьях пены, укрывавших девушку в ванной. Уверенный, что Люсиль давно уже спит, Ив не ожидал застать ее здесь, решив, что забыл выключить свет после устроенной гостье экспресс-экскурсии по жилому этажу. Тем более что у выбранной девушкой гостевой спальни была смежная ванная комната. Правда, лишь с душем...

Судя по позе и тому, что на вторжение Ива она никак не отреагировала, Люсиль умудрилась задремать в воде под расслабляющие ароматические добавки. Заворочавшись, девушка повернула голову на другую сторону, а из медленно тающей пены показались ее коленки.

...а после Люсиль приподняла над водой правую ногу, шевеля пальчиками и наблюдая, как забавно с них падают кусочки пены. Обернулась к двери, удивленно выгнула брови на обнаруженного мужчину — и предложила присоединиться... и в этот момент Ив осознал, что спит.

Потому что в реальности девушка не заметила его присутствия, а он, вздрогнув как застуканный за подглядыванием подросток, вышел в коридор и медленно закрыл дверь. Нет, оставлять Люсиль спать в ванной он не собирался. И какой бы заманчивой ни была идея собственноручно выудить ее из воды и обтереть большим махровым полотенцем, это вмиг разрушило бы то хрупкое доверие, которое установилось между ним и девушкой после откровенного разговора за ужином. Люсиль ясно обозначила, что романтические отношения с Ивом ее не интересуют. Поэтому будил он ее громким стуком в дверь с вопросом, все ли у нее в порядке. А услышав из-за двери сонное "спасибо, все хорошо, спокойной ночи", сразу отправился к себе. Приняв перед сном холодный душ — повторно.

Перевернувшись на спину, Ив долго глядел в потолок и размышлял о том, что со времен переезда родителей гостевые спальни пригодились лишь во второй раз. Первый был во время ремонта, который Ив начал сразу по возвращении из той экспедиции с мараи и растягивал, создавая видимость занятости и повод никуда не выходить. Мариса тогда выставила Рема из дома с чемоданом вещей и наказала не возвращаться, пока тот не приведет Ива в чувство. Круглосуточное присутствие рядом друга, к тому же, менталиста, к тому же, переживающего, чтобы с оставленной без присмотра дражайшей супругой ничего не случилось, помогло справиться с проблемами в голове гораздо эффективнее еженедельных бесед с навязанными дисциплинарной комиссией специалистами. После завершения ремонта все гости дома — а точнее, гостьи — ночевали исключительно в хозяйской спальне. Поэтому мысль о том, что в доме есть кто-то еще — но где-то там, вызывала смешанные эмоции.

...И девичья фигурка, проскользнувшая в дверь спальни с тихим "мне одной не спалось", не вызвала удивления. Звук шагов гасился ворсом ковра, создавая ощущение, что девушка плыла в воздухе, не касаясь пола — девочка-колокольчик, "Лю-силь" с ажурным звоном "Эль". Махровое полотенце — большое и мягкое, входившее в дежурный набор для комфорта гостьи, — упало на пол уже у самой кровати, повинуясь небрежному жесту девушки, расцепившей специальный зажим над грудью. Матрас мягко спружинил, когда девушка села над Ивом поверх тонкого одеяла. Откинув в сторону заколки, помотала головой, распуская чуть влажные, вьющиеся после ванной волосы. Ив провел ладонями по ее бедрам, от коленей вверх до ягодиц...

Проснулся он мгновенно, встречая ее шальной взгляд, и "Эль", готовое сорваться с губ в продолжение сна, сменилось осознанным "Элла". Попытался сесть, но Элла надавила на его плечи, удерживая на месте. Склонившись к нему, коротко поцеловала, чуть прикусив нижнюю губу, проложила дорожку из невесомых прикосновений вдоль линии подбородка вверх к уху и легонько лизнула мочку уха.

— Что ты здесь делаешь? — хрипло спросил Ив, отворачиваясь, чтобы увидеть время. — И который час?

Собирался еще спросить, как Элла оказалась в его спальне, но вспомнил, что сам же на выходных и поделился гостевым ключом к защите дома.

Элла за подбородок повернула его лицо обратно к себе и, улыбаясь лишь уголками губ, выдохнула:

— До твоего будильника полчаса, нам хватит.

Ив знал ее достаточно хорошо, чтобы различить в интонациях напряжение, не имеющее ничего общего с ее недвусмысленной позой на нем. И обязательно расспросил бы, что стряслось, что она решила нанести ему ранний и неожиданный визит...

Но Элла знала его ничуть не хуже, чтобы оставить ему хоть шанс на посторонние мысли. Несколько ударов сердца — и внимания остается ровно столько, чтобы подаваться навстречу ее рукам. Не замечая, в какой момент любовница оказывается уже не поверх одеяла, а под ним. Помочь избавиться от платья, под которым ничего лишнего. Позволять быть сверху, обнимая и лаская всю целиком руками и взглядами. Продолжать ее движение и мягко указывать направление. Ощущать пальцами нежную кожу и задавать темп, подчиняясь царапающим плечи ноготкам. Подхватывать прерывистый вдох и наполнять длинным выдохом, одним на двоих. Слиться мыслями и чувствами настолько, что почти ухватить ее тревоги... Но яркой вспышкой отрезать от любых волнений. Растворить даже тень диссонанса в нахлынувшем умиротворении.

— Вторую ночь на ногах, — немного отдышавшись, лежа у него на груди, прошептала Элла. — Напоишь кофе?

— Так я обязан визиту не работающим в такую рань кофейням? — усмехнулся Ив, бездумно пропуская сквозь пальцы волосы любовницы.

— И желанием сказать "доброе утро", — мурлыкнула Элла.

— Доброе утро, — отозвался Ив с улыбкой, но тут же посерьезнел. — Так почему, говоришь, не спала?

Изабелла тревожно выдохнула и перекатилась на спину.

— Вчера поучаствовала волонтером в усиленных патрулях. Обе девушки были убиты вечером вторника, вот в управлении правопорядка и нервничают. Сегодня... а сегодня Гас устроил мне экскурсию по трущобам. Потому что ему передали свеженький рапорт нашей Рисы, со ссылкой на твое, между прочим, экспертное заключение.

Ив выругался сквозь зубы. После обеда он встречался с Эмилем, чтобы обсудить результаты экспертизы, о которой просила его Мариса, — собственно, поэтому и пришлось переносить время практики Люсиль. И в своем экспертном заключении Ив высказал предположение, что связки в формуле с пожара и в знаках, вырезанных на телах уже двух жертв, имеют сходное построение и, с большой долей вероятности, родственное происхождение.

— Твои выкладки сравнили с результатами осмотра мест убийства девушек, — подтвердила Элла. — Нашли много похожего... Так что Гас не нашел ничего лучше, как потащить меня осматривать то пепелище.

Досадно, что интуиция не подвела.

— Я почти уверена, что нового убийства там не было, — водя пальцем по нижней губе, поделилась подруга. — И ребята Марисы правы, в незримых структурах ничего необычного, никаких следов, но... Но что-то там все же было. Что-то такое же, как и на местах преступлений. Этап загадочного ритуала, подготовка к чему-то, уничтожение следов... Не знаю, Ив, это как ощущение шевелящихся на затылке волос, как...

— Незримое незримого, — хмыкнул Ив, вспоминая, что именно так, подспудным чувством тревоги, не-видящие часто описывали свои впечатления поблизости от активных плетений.

— Что-то вроде, — кивнула Элла.

— Альзе подключил тебя к расследованию по полной программе?

— Только в тех моментах, где мой универсальный взгляд, — последние слова Элла подчеркнула с иронией, — может заметить что-то недоступное экспертам управления. Так что есть ли у них хоть один подозреваемый, не знаю, да и туман с ними. Я после этого пепелища полгорода обошла, только чтобы успокоиться и сбросить это жуткое ощущение.

— Не ходи одна по ночам, — пожурил Ив подругу. — Особенно сейчас.

Элла сделала вид, что задумалась, потом оседлала Ива, прогибаясь в спине. Ив резко выдохнул, ощущая, что от ерзанья вновь сидящей на нем женщины он уже почти готов ко второму раунду. Но Элла выставила перед собой раскрытые ладони и принялась загибать пальцы, легко вернув мысли Ива к беседе:

— Мастер Саймон Джонс... Мастер-универсал Алекс Ситхар... Третий владыка Исмаил Рассветный... Его ненаследное Высочество Камиль... Лорд Гаспар Альзе, ну, почти...

Тут Ив не выдержал ее лениво-задумчивого тона и, перехватив руки, потянул на себя.

— Список твоих любовников, готовых провожать от двери до двери? — насмешливо уточнил он практически в губы наклонившейся женщины.

Легко высвободив ладони, через мгновение Элла, растеряв игривый настрой, уже сидела на кровати рядом и обнимала колени.

— Те, кто сумеет скрыть намерения и подойти ко мне на расстояние удара, — невозмутимо пояснила она. — Саймон на островах и в этом году вряд ли вернется. Если бы Алекс был в столице, Гас непременно привлек бы его к расследованию. Его Высочеству я даром не сдалась. Исмаилу, конечно, сдалась, но он меня хочет вовсе не убить... Гас? Его подозревать в преступных намерениях даже и не смешно, тем более кроме способности скрывать мысли в нем ничего от менталиста и нет. Кто еще остается? Разве что Рем или Селеста?

— Все равно, будь осторожнее, — покачал головой Ив, приподнимаясь на локтях. — Леди Фурье даже тревогу поднять не успела.

Ив знал, что это было одной из странностей, не дававшей покоя ни следствию, ни Рему. Для менталиста позвать собрата по дару на помощь — дело доли мгновения, скорость мысли! Связываться мысленно со знакомым менталистом — первое, чему учат студентов по специальности. Второе — звать на помощь любого, кто только может услышать. Рем говорил, что Мари Фурье хватило бы сил отправить сигнал тревоги половине менталистов города, если уж не связаться с наставником. Но — в тот вечер никто и ничего не слышал. Так что символы на ее коже хоть и вырезали наживую, но, по крайней мере, она точно была без сознания: блокировать мысленный крик о помощи невозможно. Посторонних менталисты в такие подробности о своих возможностях не посвящают, но не зря же Ив полжизни дружит с Ремом?

— Я давно не сопливая студентка, — вздохнула Элла. — И в случае малейшего подозрения на опасность, поверь, геройствовать не стану и переполошу всех и каждого менталиста столицы, — она отвернулась и поднялась с кровати одним плавным движением. — Все, вставать пора. Иначе если я сейчас засну, то просплю до вечера, и тебе придется заменять меня на лекции. Сваришь кофе с перцем?

Ив проводил Эллу взглядом до двери ванной, прежде чем посмотреть на время и признать, что разлеживаться действительно уже некогда, если он хочет успеть позавтракать.

...и накормить обещанным завтраком гостью, чью встречу с Эллой у себя дома он никак не планировал.

* * *

Люсиль не спалось. И матрас был удобный, и одеяло не холодное и не жаркое, и окно не пропускало лишних звуков, и душ в смежной ванной не капал. А все равно не спалось. Словно блаженно-сонно-расслабленное настроение расплескалось на пол вместе с ароматной пеной, когда Ив разбудил ее, задремавшую в воде. Правильно сделал, конечно, только в первые мгновения Люсиль запаниковала и почувствовала себя почти попрошайкой. Все же, нежиться в ванной в чужом доме, где предложили остаться на ночь из вежливости и рациональной оценки позднего часа, — слегка наглое решение. Хотя и устоять было невозможно: в студенческих резиденциях, что на севере, что здесь, безраздельно-собственный душ — предел роскоши; в доме Сильви придерживаются того же минимализма, а у родителей Люсиль последний раз была на прошлых зимних каникулах.

Желанное расслабление пришло на те полчаса, которые девушка подремала в ванной, и сменилось активными размышлениями — обо всем и сразу. Во-первых, через закрытую дверь вряд ли возможно было заметить, что она спит не там, где положено спать, так что Ив наверняка заглядывал внутрь. Разумная мысль, что ничего такого под пеной он разглядеть все равно не мог, а что мог — то в любом случае уже видел, не успокаивала, щеки так и горели от смущения.

Во-вторых, из головы никак не шел разговор за ужином. Откровенный разговор, конечно, был нужен, и Ив был прав, заметив, что делать вид будто ничего не было у Люсиль получается плохо. Поговорили, обсудили, разобрались. Казалось бы, что еще? Люсиль засомневалась, что останься она тогда на завтрак, ответ был бы именно таким, какой озвучила. Да и сейчас... Ив ясно дал понять, что она ему симпатична. А он ей?.. Если забыть на мгновение про разницу в возрасте и статусе, и не вспоминать про гуляющие по школе слухи, в которых его моральные качества в отношении женщин представляются не с лучшей стороны... За все время общения с профессором, однако, она не заметила за ним поведения эгоцентричного повесы. И Алоизе, судя по ее словам, не отказывал в просьбе о помощи. Так что бы она ответила ему сейчас, пригласи он ее на свидание?..

В-третьих, практика. Поняв, что в ближайшее время все равно не уснет, Люсиль волевым решением встала, укуталась в выданный в числе прочего халат, и отправилась в библиотеку — проводить бессонное время с пользой. На этот раз ее выбор пал на кресло-мешок, потому что в нем можно было удобно полулежать. Отрегулировав свет и разложив перед собой несколько тетрадей из первой коробки, Люсиль пообещала себе не увлекаться, а просматривать записи по диагонали, только чтобы ухватить основную тему и упорядочить черновики между собой.

Можно считать, что сдержать обещание удалось: первые две тетради пестрели импровизированными закладками с пометками "рассуждения" и "разработки", а на третьей Люсиль задремала. Удобные же кресла Ив подобрал для библиотеки!.. Хотя не лучший вариант для сна: спина заныла от неудобной позы, а босые ноги начали мерзнуть.

Растерев лицо ладонями, Люсиль подобрала выпавшую из рук на пол тетрадь и вернула ее в стопку непрочитанных. Потянулась, вылезла из кресла, огляделась, но часов в библиотеке не нашла. Судя по шуму в голове и затекших мышцах, в библиотеке она провела часов пять, не меньше, а значит нет смысла подниматься обратно в спальню досыпать. Лучше пойти озаботиться завтраком и кофе — последнего побольше и покрепче, чтобы дожить и пережить сегодняшние лекции.

В холле было темно, но сквозь окно над дверью виднелось начинающее светлеть небо. Часы в кухне подтвердили, что утро вот уже практически тут. Самое время что-нибудь приготовить, раз уж проснулась первой. По очереди открывая дверцы холодильного шкафа, Люсиль долго разглядывала продукты и никак не могла выбрать, а что же именно готовить. Предпочтений хозяина дома в еде она не знала, а сама разрывалась между омлетом с ломтиками бекона и блинчиками с сиропом и свежими фруктами. Вытащив на стол-остров ингредиенты и для того, и для другого, но глубокая сковорода с крышкой, обнаруженная в ящиках рядом с плитой, определила выбор в пользу более "мужского" варианта. А дальше и совсем просто — обжарить, смешать и взбить, залить, и оставить подниматься и пропекаться под крышкой. И заняться кофе.

То, что дом принадлежал большому кофеману, стало ясно сразу: несколько сортов зерен на выбор, удобная полуавтоматическая мельница, джезвы разных размеров и форм, и странный разборный кофейник, каких Люсиль никогда не видела. Раскрутив его на две половинки, девушка обнаружила внутри воронку с дном-фильтром, вставляемую в нижнюю емкость. Дно второй половины кофейника было не ровным, а с выдающимся посередине полым штырем с отверстиями по верхнему краю. Пару минут Люсиль потребовалось на то, чтобы сообразить, что в фильтр насыпается молотый кофе, вода наливается в нижнюю половину и при нагревании закипает и под давлением проходит сквозь слой кофе, чтобы собраться в верхней емкости. Такой кофейный гейзер. Оценив на глаз размеры кофейника, что пара порций в него точно вместится, Люсиль не преминула испробовать новый для себя способ приготовления.

Следя, как забавно через пять минут на плите зашумел кофейник, Люсиль испуганно вздрогнула от вдруг раздавшегося за спиной женского голоса.

— О, кофе, как раз вовремя! И раз гейзерный, добавьте, пожалуйста, щепотку молотого перца мне прямо в чашку.

Обернувшись, Люсиль на несколько мгновений онемела от смущения, остро ощутив и свой заспанный вид, и растрепанные волосы, и неуместный халат на два размера больше, который тут же попыталась запахнуть плотнее... Особенно неуютно девушка почувствовала себя на фоне образа леди Дюпри, идеально выверенного: от чуть влажных кончиков волос до аккуратных пальчиков босых ног с вызывающе-красным лаком на ногтях, от соблазнительно обволакивающего фигуру мягкими складками черного платья до едва обозначенной дружелюбной улыбки.

...если бы она только-только пришла, Люсиль наверняка бы услышала входную дверь. И не похоже, чтобы за окном был дождь, способный намочить прическу леди. И босой бы леди не ходила... А Ив?.. Стал бы приглашать девушку остаться на ночь, если бы ожидал другую гостью?..

— Доброе утро, леди Дюпри, — наконец совладала с растерянностью Люсиль и сразу отвернулась к плите под благовидным предлогом — проверить готовность омлета.

Завтрак ведь не виноват, что его приготовили в неожиданных обстоятельствах.

— Доброе утро, ...Люсиль, верно? Вы продолжаете практику у профессора Лотри? Надеюсь, он не заставил вас работать всю ночь? — в голосе леди явно слышалась насмешка.

Выключив плиту и оставив омлет "доходить", Люсиль медленно развернулась и выдавила из себя вежливую улыбку:

— Я, пожалуй, пойду.

И вышла из кухни, игнорируя негромкий вопросительный оклик от леди.

Лицо горело, а руки едва заметно подрагивали.

...ну встретила на кухне одного своего преподавателя другую свою преподавательницу. Ну подумаешь, что почти достоверно его любовницу. Какая разница, что впечатляюще-восхитительную, умную, красивую и успешную? И совсем уж не важно, что после его открытого признания симпатии за ужином полночи одолевали сомнения. Сама ведь сказала, что не заинтересована в продолжении.

...так почему чувствует себя сейчас такой дурой?

Пока приводила в порядок внешний вид, Люсиль привела в порядок и мысли: сбегать не попрощавшись точно не стоит. Спустившись к кухне, глубоко вздохнула на пороге... и замерла, услышав в разговоре внутри свое имя.

— Я помешала тебе и Люсиль? — голос леди Дюпри звучал ровно, будто ответ ее и не интересовал вовсе.

— Между нами ничего нет, если ты об этом, — слова Ива, произнесенные со вздохом, Люсиль едва расслышала.

— Ну да, просто твоя забота о симпатичных студентках безгранична, — насмешка в голосе леди на этот раз звучала отчетливо.

— Неужели ревнуешь?

— Есть повод?

Дожидаться развития темы Люсиль не стала, опасаясь, что может быть сказано что-то, не предназначенное для ее ушей. Не то чтобы подслушанная часть разговора предназначалась, конечно...

— Доброе утро, профессор, — поздоровалась Люсиль, входя в кухню.

У нее язык не повернулся обратиться к Иву на "ты" в присутствии его второй гостьи.

Ив, поморщившись на обращение, встал навстречу девушке, а леди Дюпри, сидевшая напротив, приветственно кивнула. Обеденный стол был накрыт на троих: омлет уже разложен по тарелкам, нарезка из свежих овощей компенсировал просчет с количеством порций, рядом с кофейными чашками — высокие бокалы под свежевыжатый сок. Красивая сервировка, посуда к расписанной красными узорами каймой, приборы с чеканными листьями... Леди Дюпри вписывалась идеально и выглядела так, будто на этих стульях с прямой спинкой сидеть было действительно удобно. Люсиль же чувствовала себя некомфортно, ужин был гораздо уютнее. Отодвинув для нее стул, Ив помог ей устроиться рядом с собой — и напротив безупречной леди.

— Спасибо за завтрак, — сказал Ив полувопросительно, наливая Люсиль кофе из кофейника, сохранившего напиток горячим. — Прости, что...

— Мне... не спалось, — тихо пояснила девушка, обрывая извинения.

— Вы чудесно готовите, Люсиль, — похвалила леди Дюпри, прожевав первый кусочек.

— О, это мой запасной план: провалюсь с учебой, пойду в кухарки.

Попытка отшутиться прозвучала совсем не весело. Леди иронично выгнула бровь, а Ив подавился кофе — видимо, не ожидая от девушки такого резкого ответа.

Она и сама от себя не ожидала, но тон любовницы профессора провоцировал и заставлял забывать о том, что перед ней леди, женщина лет на пятнадцать старше, преподаватель... Жесткий стул, массивный стол, тяжелая вилка — каждая мелочь в ситуации раздражала.

— Радикальный у вас запасной план, однако, — усмехнулась леди Дюпри. — Насколько же амбициозным должен быть основной план, что допускаете мысль о провале?

— В меру, — отозвалась Люсиль, не поднимая глаз от тарелки, в которой вилкой ломала омлет на мелкие кусочки. — Просто не забываю учитывать, что не обладаю преимуществами высокого происхождения.

Откровенно говоря, тут Люсиль немного преувеличила: семья у нее была хорошая, не богатая, но достаточно обеспеченная, чтобы у единственной дочери была возможность получать образование, не задумываясь о подработках и кредитах, и не экономить каждый су стипендии. И этой самой стипендии, размер которой зависел от академических успехов и пересматривался каждый семестр, вполне хватало и на оплату аренды жилья, и на развлечения, и на небольшие резервные накопления. Дворянских привелегий действительно не было... ну и что? Могла бы в Имперскую академию без экзаменов поступить? Так уровень подготовки инженеров у них все равно ниже, чем в ВыШНИ и в Северной, о чем тут сожалеть?..

— Вы собираетесь поступать к "серым"? — проницательно догадалась леди Дюпри.

Спрашивала она серьезно, Люсиль даже показалось, что с толикой уважения, потому что в голосе не было и тени иронии. И да, увы, отпрыски аристократических семей имели преимущества при зачислении в Незримую академию государственной службы. Видящих госслужащих-выпускников НАГоС в народе прозвали "серыми" за цвет форменных воротничков и перчаток парадной формы. Уровень обучения — только магистратура, единая для всего набора со специализацией по результатам первой сессии. Набор не ограничен, но условия отборочных экзаменов достаточно жесткие, чтобы в некоторые года не зачисляли ни одного абитуриента.

— Так тебе поэтому нужен электив по рунам? — почесав щеку, на которой начинала проступать щетина, спросил Ив.

— В общем, да.

— Честно говоря, никогда не понимала, что такого привлекательного в госслужбе, — сказала леди Дюпри.

— Такая вот глупая детская мечта, — если бы не сидела за столом, Люсиль развела бы руками, а так лишь усмехнулась.

— Не глупая, — леди покачала головой. — Может, слегка наивная... А может, и не самая амбициозная для девушки с вашим кругозором. Давно мне не встречались инженеры, знающие о царствах что-то кроме свойств добываемых там камней. Надеюсь, не из личного опыта?..

Люсиль понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что собеседница намекает на дискуссию на первой лекции. Но ответить не успела — леди Дюпри, промокнув губы салфеткой, поднялась из-за стола.

— Еще раз благодарю за вкусный завтрак, — сказала она. — Ив, поговорим в обед? Люсиль, надеюсь, что увижу вас сегодня на лекции.

Проходя мимо Ива, леди запечатлела на его губах короткий поцелуй, явно обозначая статус их отношений. Люсиль, ожидавшая, что первой с завтрака сбежит все же она, растерянно проводила леди взглядом до выхода в холл.

— Кажется, теперь я должен тебе не только завтрак, но и извинения, — задумчиво отметил Ив после тихого хлопка входной двери.

— Ловлю на слове, — с напускной веселостью ответила Люсиль. — Хотя это было даже забавно, вряд ли многие студенты могут похвастаться теплой дружеской беседой с самой Изабеллой Дюпри.

Ив подавился соком, но девушка не дала ему шанса прокомментировать откровенную язвительность своих слов.

— Давайте обсудим расписание практики после семинара в субботу? Хочу успеть перехватить подругу, которая здесь недалеко живет.

— Конечно, хорошего дня, — не стал Ив задерживать девушку.

Было заметно, что он изменил реплику в последний момент, и Люсиль была ему за это благодарна. Откровенностей за последние сутки ей более чем хватило для размышлений о собственных желаниях.

Ясное небо, яркое, хоть и уже холодное, солнце, редкие порывы ветра, бросающие под ноги цветные листья — приятный сюрприз от погоды помог удержать настроение на высокой отметке. Так что Люсиль передумала идти к Сильви, и отправилась на ближайшую остановку маршрутного экипажа. Единственной парой сегодня был спецкурс леди Дюпри сразу после обеда, в лаборатории или библиотеке сидеть в такой чудесный день просто не хотелось, поэтому девушка решила зайти домой и поспать пару часов, а потом бесцельно погулять по городу.

В ручку входной двери был вставлен букет из лазурных колокольчиков, перевитых желтой лентой с прикрепленной к ней короткой запиской:

"Прости. Я дурак. Давай поговорим? Дж."

И на обороте: "Тебя не было дома. Все в порядке?"

Колокольчики подозрительно напоминали росшие в теплицах у лекарей, и не оценить подвига Люсиль не могла: попасться на разворовывании их запасов — прямой путь в подопытные студентам, так что мало кто рисковал. Впрочем, и сам по себе маленький букет смотрелся мило, скромно и со вкусом. Будь на его месте что-то претенциозно пышное (ведь мальчики часто считают, что чем больше — тем лучше!), или банальное (разве бывают цветы кроме роз?), Люсиль не стала бы прикладывать никаких усилий, чтобы разговор состоялся. Но и тон записки, и колокольчики подтолкнули девушку к решению не тянуть с беседой с парнем. У нее же сутки откровенности, зачем останавливаться?..

Переодевшись, Люсиль сразу отправилась к главный корпус к доске с общим расписанием. Выяснив, что с этой недели все утро четверга оставлено второму курсу зримого факультета под "свободный полигон", девушка решила, что это знак. Фактически "свободный полигон" был временем для самостоятельной отработки плетений под весьма условным присмотром тренеров и без контроля посещаемости. Другой вопрос, что, как объяснял как-то Джейд, студенты почти не прогуливали, потому что без таких дополнительных тренировок сдать экзамены почти нереально. А вот сделать перерыв минут на пятнадцать проблемы точно не будет. Поэтому Люсиль сначала заглянула в кафетерий, взяла себе большую порцию горячего шоколада и латте для Джейда.

У входа на полигон Люсиль нерешительно замерла, оглядывая группки студентов, разошедшихся по всему полю, в поисках знакомого силуэта. Или какого-нибудь другого студента поблизости, которого можно было попросить позвать для нее Джейда, не нарушая правил безопасности и не входя на полигон. Студенты отрабатывали стихийные плетения, расцвечивая поле всеми цветами и заставляя землю ходить ходуном, и пытаться кого-либо окликнуть в общем шуме было гиблым делом. Граница полигона ощущалась явно, отгораживая внешний мир от раскаленного студенческими плетениями воздуха внутри. Больше половины второкурсников и вовсе были полураздетыми, вызывая у закутанной в теплое пальто девушки легкое чувство ирреальности. Особенно когда ее заметил проходящий мимо парень в одних спортивных штанах. Его волосы висели мокрыми сосульками до бровей и ушей, а смуглая кожа хорошо подчеркивала рельеф юношески-угловатого тела.

— Не меня ли высматриваешь, красавица? — остановился парень по ту сторону границы полигона, открыто улыбаясь. — Одно твое слово — и я весь твой хоть на весь день.

— Что, всего на день? — рассмеялась Люсиль.

— Для такой красавицы — хоть еще и на ночь, — в глазах парня загорелись азартные огоньки.

Поддерживая игру, Люсиль смерила парня оценивающим взглядом с головы до ног и одобрительно цокнула языком. Парень аж плечи расправил от такого поощрения самооценки.

— Вообще, я Джейда Маре ищу, — с деланным сожалением "призналась" Люсиль.

— И зачем тебе этот старый задохлик? — произнес парень, поигрывая обнаженными бицепсами. — Поверь, я гораздо лучше!

— Если Джейд старый... Мальчик, ты хоть совершеннолетний, со старушками вроде меня общаться? — фыркнула Люсиль, закатывая глаза — парень забавлял, но начинал утомлять.

Ответить парень не успел — весь его беззаботный настрой снесло раздраженным голосом:

— Луи, свалил бы по-хорошему, — за спиной парня показался Джейд, в свободном растянутом спортивном костюме, лохматый и пыльный. От "дружеского" похлопывания по плечу Луи, хоть и был крупнее, заметно присел. — И нечего надоедать моей девушке.

На последних словах интонация Джейда чуть ушла вверх и он бросил на Люсиль неуверенный вопросительный взгляд. Люсиль коротко кивнула и на лице Джейда проступило облегчение.

— Спасибо за цветы, — приветливо улыбнулась девушка.

— Извини, что... — Джейд запнулся.

Оглянувшись, нахмурился, сказал, что вернется через мгновение, и отошел к замершему неподалеку Луи, что-то выплетающему по воздуху. Несмотря на то, что парни говорили тихо, большую часть их короткой беседы Люсиль расслышала:

— Сгорят, — прошипел Джейд еще по пути к однокурснику, и на честный взгляд того пояснил, — Харе уши греть, говорю. И глаза подбери, нефиг пялиться на задницу моей девушки.

На последнее замечание Люсиль едва удержалась от того, чтобы не оглянуться и не покрутиться, потому что не могла представить, на что там было пялиться не только с неподходящего угла, но и сквозь ее плотное пальто. Что ответил ухмыляющийся Луи, девушка не разобрала, но на джейдово "а в глаз?" примирительно поднял руки и поспешил уйти вглубь полигона.

Когда Джейд вернулся к ней, Люсиль протянула ему стакан с латте:

— Поговорим?

— Там справа за углом вход на трибуны, — хмурая складка между бровей разгладилась и Джейд неуверенно улыбнулся.

На трибуны, возведенные с одной стороны от полигона над раздевалками, Люсиль до этого не обращала внимания. Оказалось, что с их верхних рядов открывается хороший вид не только на полигон, но и на дорожки между ближайшими корпусами. На трибунах Люсиль и Джейд были не одни: у дальнего конца разговаривали между собой два тренера, время от времени проверяющих, что творят вверенные им студенты. По парню и девушке они скользнули взглядом, как бы между прочим отмечая их присутствие, но никакого интереса не проявили.

— А ничего, что мы тут? — уточнила Люсиль, разматывая шарф и расстегивая пальто — на трибунах также было гораздо теплее, чем на улице.

— Мы обычно здесь и отдыхаем — полная звукоизоляция и можно наблюдать, кто что делает, — ответил Джейд.

Разместившись на ближайшей лавочке, Люсиль поставила стакан с шоколадом между собой и парнем, обозначая дистанцию. Отхлебнув кофе, Джейд грустно улыбнулся:

— Еще злишься?

Девушка покачала головой.

— Не злюсь. Но поговорить нам надо, — Люсиль посмотрела парню в глаза. — Я не влюблена в тебя.

Джейд порывался что-то ответить, но она жестом попросила не перебивать и продолжила:

— Ты мне нравишься, но... Не настолько, чтобы прощать повышение тона, необоснованные обвинения и попытки вмешиваться в мою жизнь. Я тебе ничего не обещала и ничего от тебя не требовала. И не собираюсь ни обещать, ни требовать. Если тебя не устраивает просто общаться и весело проводить время вместе — то извини, вряд ли есть смысл в наших отношениях. И просто к сведению: доверие для меня не пустое слово, знаешь ли, так что измена — это совсем не моя история.

Высказавшись, Люсиль отвернулась к полигону. Напрягать зрение, чтобы разглядеть творимые плетения, не стала — все равно используемые стихийные плетения не сможет распознать, зато можно лишний раз убедиться, что они не просто так называются зримыми. Пока Джейд молчал, Люсиль понаблюдала за спаррингом Гри против ее одногруппника с электива, которого девушка узнала по платиновой шевелюре. Противники оборонялись и нападали по очереди, последовательно отрабатывая все четыре стихии. Немного удивилась этому — ей казалось, что со второго курса уже начинается специализация... но, видимо, либо позже, либо эти студенты не забывают о пользе разнообразия навыков. Можно будет потом расспросить об этом Джейда... или Гри, хотя с его разговорчивостью шансов мало. К тому моменту, когда Джейд заговорил, Гри и его противник прогнали все стихии по три круга и в атаках начали комбинировать стихии попарно.

— Я не хочу тебя терять. Я тебе доверяю. И ты в меня еще влюбишься, — отрывисто выдал парень с такой шальной улыбкой, что Люсиль не могла не улыбнуться в ответ. — Пообедаем вместе?

Люсиль кивнула и позволила себя коротко поцеловать.

Так будет правильно: он в нее влюблен, он ей нравится, зачем усложнять? И перестать думать, совсем, о тех отношениях, которых и раньше быть не могло, а сейчас и тем более. Она ведь с самого начала для себя все решила. А с Джейдом ей и правда легко и хорошо. Ну сказал один раз глупость? Осознал ведь. И дружбу с ним терять было бы жалко.

Да, так будет правильно.

ЧАСТЬ II. Не с тобой и не со мною

Глава 16. Подарок без упаковки

— Лабораторию закрыла, профессор Мерсье согласился посмотреть мои выкладки. Вот план отчета по практике, а еще форма разрешения на использование неопубликованных результатов профессора Валуа в моем дипломе, — скороговоркой выдала Люсиль, залетая в кабинет и протягивая Иву названные документы и мастер-ключ от лаборатории. — Это не срочно, подпишешь, как будет время? А я побежала.

— Подожди минуту, — окликнул Ив девушку, уже успевшую дойти от его стола обратно к двери.

— Да?

Люсиль обернулась и замерла, но было видно, что мыслями она уже где-то далеко отсюда. Впрочем, в этом Ив не видел ничего удивительного, удивился он тому, что девушка вообще пришла сегодня на практику, тем более после трех пар по специальности и лекции Эллы.

В архивах деда не обнаружилось — на первый взгляд — ничего, чего нельзя было бы доверить школьным стенам, так что прошедшие две недели Люсиль разбирала их в лаборатории Ива в ВыШНИ между парами и работой над дипломом. Защита лаборатории была не столь гибкая, как дома, и чтобы не привязывать расписание практики жестко ко времени его работы, Ив использовал разработанный пару лет назад мастер-ключ для тактильной защиты. Тонкая пластина из сложного сплава благородных металлов позволяла сохранять и переносить прикосновение ладони на другие предметы — в частности, защиту. Предельно простое в использовании устройство: хозяин защиты прикасался к пластине с одной стороны, доверенное лицо — с другой, затем активировалось запоминающее плетение, и вуаля! Прикосновение доверенного лица через пластину считывалось тактильной защитой как прикосновение хозяина. И нарушения безопасности нет — мастер-ключ сработает лишь в тех руках, на которые был настроен. Единственный недостаток — заряда тактильной памяти хватало всего на несколько часов, поэтому настраивать ее на ладони Люсиль и Ива приходилось каждый раз заново. Ладонь к ладони, глаза в глаза...

Технологию изготовления и запоминающее плетение пару лет назад защитил в своей диссертации один из аспирантов Клода Мерсье. Узкая направленность, уникальность и дороговизна разработки не способствовали популярности, и все шесть существующих экземпляров по-прежнему хранились у Клода. Впрочем, пообещать тому содействие Эллы в новом эксперименте за аренду пластинки на пару месяцев — небольшая цена за то, чтобы та неловкая сцена за завтраком больше не повторялась.

— Если честно, я уже почти опаздываю, — нетерпеливо прервала Люсиль затянувшуюся паузу. — Давай я просто завтра зайду?

— Извини, не отниму у тебя много времени, — улыбнулся Ив. — С днем рождения.

Из верхнего ящика он достал плотный конверт, расписанный кокетливыми красными бантиками, и, обойдя стол, вручил подарок замершей у двери девушке. Приняв конверт, Люсиль не спешила его открывать, переводя чуть растерянный взгляд с дверной ручки, которую так и не отпустила, на нарисованные бантики. Из ее взгляда постепенно уходила суетливость опаздывающего человека, и, нерешительно посмотрев на Ива, она прошла внутрь кабинета и опустилась на диван.

— Спасибо, — выдохнула с теплой улыбкой прежде, чем вскрыть подарок.

Ив сел рядом, наблюдая за ее реакцией на содержимое конверта: непонимание, осознание, восхищение, недоверие — и снова непонимание. Ив даже и не ожидал, что пригласительный на открытие выставки ориентальной скульптуры может вызвать столько эмоций.

— О, это уже завтра, — вчитываясь в текст приглашения, отметила Люсиль.

Да, Ив придумал, что подарить, в последний момент, иначе бы, конечно, не ставил девушку в такую неловкую ситуацию с возможной сменой планов.

Повертев карточку в руках, Люсиль уточнила:

— Приглашение на две персоны, и ты?.. — окончание повисло в воздухе.

После откровенного разговора две недели назад и злосчастного завтрака на троих, отношения между ними выровнялись и обходились без взаимных провокаций и двусмысленностей. Почти... ладонь в ладонь, глаза в глаза... Но Люсиль его больше не избегала, а он больше не пытался ее задеть, и неловкости в их общении почти не осталось. Так что Иву потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, почему вопрос девушки прозвучал столь неуверенно, а взгляд избегал его лица.

— На такие мероприятия обычно не принято ходить в одиночестве, — усмехнулся Ив. — Разве Джейд откажется сопроводить тебя?

— Да, конечно, — выдохнула Люсиль, и тут же спохватилась. — В смысле, нет, не откажется. Ой, я так опоздаю!

Вспомнив про время, Люсиль подскочила с дивана и в два шага оказалась у двери, на ходу складывая пригласительный обратно в конверт, а конверт в сумку.

— Спасибо за поздравления, — обернулась с улыбкой, открывая дверь, и добавила после короткой заминки. — Мы с ребятами собираемся в бар, праздновать, ты?..

— Не стану портить студенческого веселья.

— До завтра.

Когда дверь за девушкой закрылась, Ив откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. На столе, кроме принесенных Люсиль документов, дожидалась своего часа пачка бессмысленных административных отчетных форм, заполнение которых он откладывал до последнего... И план лекции на электив в среду надо бы пересмотреть сегодня, чтобы на открытии выставки завтра о нем уже не думать... И проверить новую гипотезу на хальгардском манускрипте — это хоть и можно было отложить, но было единственным, чем действительно хотелось заняться прямо сейчас. Длинный день грозился перерасти в затянувшийся вечер...

* * *

На создание оригинального образа времени почти не было, поэтому Люсиль обратилась к классике: базовая вещь плюс аксессуары для нужного настроения. Однотонное платье — то темно-синее, купленное месяц назад и надетое единожды, — как основа. Ожерелье из нанизанных на цепочку крупных прозрачных бусин — акцентом на груди и шее. Удачным дополнением — подаренные Джейдом серебряные серьги: длинные тонкие спиральки, еле слышно звенящие при каждом повороте головы. Макияж, подчеркивающий глаза: дымчатый контур-карандаш, темно-сапфировые тени, плотная тушь на ресницах. Уложенные на одну сторону мягкой волной волосы, открывающие шею. И удобные белые полусапожки на шнуровке — хулиганской ноткой, сообразно погоде и в цвет объемному шарфу поверх теплого пальто и перчаткам выше локтя...

...ночью выпал первый снег. Почти ровно в полночь, отмечая завершение дня рождения девушки.

Продолжая смеяться над шутливой перебранкой одногруппников, Люсиль не сразу поняла, почему воздух такой вкусный, а свет редких фонарей преломляется на ресницах в цветные разводы.

Последним выходил Джейд: двери бара захлопнулись, отрезая горячие ритмы выступавших барабанщиков и не менее горячую поддержку публики — и оставляя ребят один на один с приветом от зимы.

Подняв лицо к небу, Люсиль ловила снежинки ртом и кружилась на месте. Мальчишки — Сэм, Марк и Вик — усердно скатывали снежки и пытались засунуть их друг другу за шиворот. Джейд мухлевал, отгородившись от инженеров воздушным щитом и закручивая снежинки вокруг Люсиль причудливыми спиральками. Сильви смотрела на них со снисходительной улыбкой сквозь мокрые ресницы и укладывала дорожку из следов в округлые петли.

Не вспоминалось о том, что они, вроде как, взрослые люди.

Не думалось о том, что первые же лучи солнца утром превратят сказку в слякоть.

Им было хорошо, и легкое веселье пьянило сильнее, чем весь выпитый за вечер алкоголь.

...тем обиднее был результат сутки спустя. Выйдя на крыльцо к оговоренному времени встречи, Люсиль увидела Алоизу и Алекса, принесших невеселые новости:

— Твой безответственный парень слег с лихорадкой, так что за тебя сегодня отвечаем мы, — заявила Алоиза вместо приветствия.

— Если у него лихорадка... — начала девушка, нахмурившись, но Алоиза ее перебила:

— Не волнуйся, мы накачали Джейда лекарствами и оставили под присмотром Гри. Отдохнет, через пару дней будет как новенький.

— У вас, наверное, свои планы были, — неуверенно предположила Люсиль.

— Были, — с широкой улыбкой подтвердила Алоиза. — Поздравить мою тетю с открытием выставки и продолжить развлечения где-нибудь повеселее. И раз вы, детки, собирались туда же, нет причин не объединиться. Даже если бы твой глупый мальчишка и не заболел.

Алекс в разговор девушек не вмешивался, да и вообще глядел в сторону, но на последнюю реплику подруги тихонько фыркнул. В объемной, "дутой", куртке цвета хаки он составлял странную пару яркой и изящной Алоизе: нежно-салатовый цвет ее тренча чудесно оттенял распущенные рыжие волосы, уложенные в тщательно созданном беспорядке.

Уточнив, точно ли не надо привезти Джейду лекаря, еще лекарств или свою заботу, Люсиль получила в ответ от Лои выразительно закатанные глаза и бесконечно-терпеливое "у Гри все под контролем". Поправив шарф и спрятав мерзнущие, несмотря на перчатки, руки в широкие карманы пальто, Люсиль позволила Алоизе подхватить себя под локоть и повести к выходу из кампуса. Алекс шел на шаг позади, укутывая девушек коконом теплого воздуха, что было весьма кстати: прическа Алоизы также не предполагала шапки, и парню ничего не оставалось, как заботиться о комфорте подруги. Благо, для воздушника подобный фокус не требовал больших усилий. Не пренебрегла Алоиза и своими способностями: грязь и слякоть расступались перед девушками, так что ни белые сапожки Люсиль, ни тонкие шпильки ботильонов Лои даже не запылились.

— Времени у нас предостаточно, предлагаю прогуляться, — заявила Алоиза, когда ребята вышли за территорию кампуса.

Алекс безразлично пожал плечами, а Люсиль с сомнением покосилась на обувь спутницы, но комментировать не стала. Может, для будущих сит тонкие шпильки — самая удобная обувь? Мало ли чему их учат.

— Как раз успеем посплетницать по-девичьи, — многозначительно подмигнув, заявила Алоиза, тряхнув рыжими кудрями.

Настала очередь Алекса закатывать глаза, а после изображать на лице бесконечное терпение. Лои, заметив его реакцию, шикнула на парня и, погрозив ему пальцем со словами "не подслушивай", вынудила его отстать еще на пару шагов.

— Так это для тебя Ив дополнительный пригласительный в последний момент просил? — громким шепотом поинтересовалась Алоиза.

Люсиль сбилась с шага и точно споткнулась бы, будь ее каблуки немного выше.

— Да ладно, будто это для кого-то секрет, что между вами что-то было, — фыркнула девушка, помогая Люсиль удержать равновесие. — Мои дуры-однокурсницы вообще тотализатор затеяли, кого он бросит первой: тебя или леди Изабеллу, — и когда вы с ней друг другу в волосы наконец вцепитесь. Вот заняться этим идиоткам больше нечем, да? А еще они так забавно замолкают, когда меня видят, типа, "чтобы не ранить чувства". Смешные такие, — хмыкнула Алоиза, уверенно утягивая за собой в узкий проулок.

Растерявшись с ответом, Люсиль сосредоточилась на том, чтобы не отставать и не спотыкаться на неосвещенной дороге. Здраво рассудив, что раз галерея принадлежит ее тете, то дорогу Лои должна знать хорошо, да и вопроса безопасности в компании двух стихийников не стоит, в выборе пути Люсиль целиком положилась на спутницу. Как выяснилось минутой позже, в поддержании беседы участия Люсиль также не требовалось. К счастью — потому что девушка совсем не представляла, как поддерживать выбранные Алоизой темы.

— Главное, все ведь знают, что я с Алексом. Да что там знают, всей толпой собираются смотреть, когда мы на полигоне отношения выясняем.

Люсиль непонимающе покосилась на спутницу, и будущая сит пояснила:

— Мы когда ссоримся, спарринги устраиваем. И тренеры допнагрузкой довольны, и одногруппники развлекаются, и нам пар спустить... ну, чтобы дома не скандалить.

Люсиль не удержалась от скептичного "ну-ну": если все то, что она слышала между Алоизой и Алексом всякий раз, оставаясь ночевать у Джейда, это были не скандалы — то она даже не бралась представить, что такое настоящая ссора в их исполнении.

— Да ладно, не так уж мы и шумим, — отмахнулась стихийница и добавила с усмешкой, — конечно, если с вами не сравнивать. Игнор и пассив — уж точно не наш стиль.

Еще одно скептичное междометие Люсиль оставила при себе: по ее впечатлению, характеристика "пассивный" очень даже подходила Алексу, который чудесно уравновешивал гиперактивную подругу. Впрочем, если он преобразует эмоции в эффективные плетения... Честно признаться, Люсиль даже в Харсе ни разу не удосужилась подсмотреть за тренировкой старшекурсников, чтобы оценить, насколько они круче и зрелищней однокурсников Джейда. Может, на том уровне эмоции и начинают вносить больший вклад, чем трезвый расчет...

...они почти миновали сквер, сразу за которым была галерея, когда Люсиль вздрогнула от ощущения взгляда в спину и неприятного холодка по затылку. Приглушенный закрытыми ставнями свет из окон окружавших сквер домов едва пробивался меж деревьев, порождая причудливые рисунки из чернильных теней. Обернувшись и не увидев никого, девушка уже готова была списать мурашки по шее на щекотку от собственных волос, но... внимание привлекла неестественную тень под сплетенными аркой деревьями: тень была объемнее ветвей, лишенных листьев, и под порывами ветра плавно двигалась из стороны в сторону. Холодок скатился по позвоночнику и собрался колючим комом тревоги в животе. С расстояния пары десятков шагов определить предмет в темноте не представлялось возможным...

— Люсиль?.. — удивленно окликнула Алоиза, когда девушка, высвободив руку, перешла между кустами на параллельную дорожку.

А вглядевшись, Люсиль остолбенела от ужаса: между соседними деревьями, подвешенное за кисти, раскачивалось обнаженное женское тело. Где-то за спиной резко выругалась Алоиза. Оставшиеся шесть шагов Люсиль преодолевала, кажется, целую вечность: на негнущихся ногах и безрезультатно шаря руками в воздухе в поисках опоры. Лицо — удивительно умиротворенное — показалось знакомым: то ли видела где-то, то ли глубокие тени играли с воображением. Люсиль потянулась к мертвой девушке — то ли прикоснуться и убедиться, что этот труп реален, то ли чтобы лучше рассмотреть несчастливую находку, но моментально догнавший девушек Алекс перехватил руку и заметил вполголоса:

— Не трогай, повредишь улики.

Моргнув, Люсиль нервно заправила прядь волос за ухо, задержав пальцы у виска. Происходящее просто в голове не укладывалось!

Алекс мягко взял Люсиль за плечи и отвернул от трупа, а Лои подхватила ее под локоть и отвела на несколько шагов в сторону.

— Стойте здесь, я попрошу охрану галереи вызвать патруль, — ровно сказал парень и, дождавшись кивка от обеих спутниц, направился вглубь сквера.

Осторожно, внимательно оглядываясь по сторонам и аккуратно выбирая, куда наступить. Пружинистая походка, готовность в любой момент сорваться в бег и сменить направление — словно Алекс и земли-то не касался.

— Мне кажется, я ее знаю, — выдохнула Люсиль, неотрывно глядя в ту сторону, где парень за несколько мгновений растворился в темноте. — Не по имени, просто кажется, я видела ее в нашем корпусе.

— Ш-шане, — только и сказала Алоиза, нервно оглядываясь и заготавливая плетения.

После месяца спокойствия многие уже думали, что серии так и не будет. Хоть маньяка и не поймали, сколько времени-то прошло и все следы остыли... Но вот — третья смерть.

Снять бы ее оттуда... но и правда не стоит даже приближаться без следователей и экспертов.

Алекс вернулся через десять минут вместе с плешивым квадратным мужичком в форме охранника. Обойдя тело по широкой дуге, охранник подошел к девушкам, сплюнул в сторону сквозь щель в зубах, и почти радостно заметил:

— Лорд старший следователь на открытие выставки приглашены были, подойдут сейчас, не извольте беспокоиться. Вот им все как есть расскажете и скульптурками еще полюбоваться успеете. А то вон какие наряженные, что ж, пропадать вечеру-то, да? — подмигнув, хохотнул мужичок.

Нелепый и неуместный, неужели таких берут в галереях работать?..

— Да мы уже... полюбовались скульптурой, — истерично хихикнула Люсиль, и тут же всхлипнула.

Осознание, что все по-настоящему, накатывало волнами то ужаса, то апатии. И, пожалуй, если бы не горячая ладонь Алоизы, она бы точно скатилась в истерику здесь и сейчас. Алекс, обнимающий Алоизу, ободряюще сжал плечо Люсиль и с заметным неодобрением покосился на охранника.

Видеть мертвых людей Люсиль уже доводилось — но оба раза на похоронах, умерших своей смертью, и готовых к мирному погребению. Но вот так, посреди улицы, жертву убийства...

...на то, чтобы заполнить сквер рабочей суетой и ярким светом, вызванному патрулю не понадобилось и получаса. И Люсиль не удалось сдержать испуганного вскрика, когда яркие патрульные фонари осветили труп: теневой узор по коже убитой оказался вовсе не тенями. Сеть неправильно переплетенных вен и артерий явственно проступала под кожей. Искореженные почерневшие сосуды превращали человеческую фигуру в сюрреалистическую скульптуру, в куклу из музея современного искусства. Что напугало еще сильней — линии незримого в точности следовали за изломами, перекрыв естественную структуру. Но не стерев ее полностью, а отодвинув глубже, на слои, неподвластные восприятию... и отзывающиеся игольчатым комом в желудке.

Отрывистые приказы статного брюнета в кашемировом пальто, небрежно накинутом поверх форменного мундира, исполнялись без промедлений: установить ограждения радиусом пятьдесят метров от тела; опросить жителей соседних домов; сменить фильтры на лампах по периметру ограждения; вызвать... отослать... заполнить... проверить... Побеседовать со студентами — это задание лорд старший следователь оставил для себя лично.

— Лорд Альзе, — поприветствовал следователя Алекс, пожимая протянутую руку и уважительно склоняя голову.

— Рассказывай, стажер, — устало выдохнул лорд. — Кто обнаружил тело?

Тревожная морщинка между бровей не разгладилась ни на миг.

— Люсиль, — "сдал" Алекс, кивая в сторону девушки.

— Люсиль Эрве, шестой курс проектно-инженерного ВыШНИ, — представилась она под тяжелым взглядом лорда. — Я... я не знаю, почему обернулась. Мы на выставку шли... И мне показалось, будто... Словно взгляд спину... холодок... не знаю...

— Будто волоски на затылке шевелятся? — подсказала подошедшая со спины женщина.

И Люсиль сначала кивнула согласно, и лишь затем опознала леди Изабеллу.

Безупречная леди не утруждалась верхней одеждой, согрев воздух вокруг парой стихийных плетений и прикрыв плечи лишь тонким шерстяным палантином с угловатым орнаментом золотой нитью на карминовом фоне. Алая помада на побледневшем лице слишком походила на кровь, так что Люсиль почти сразу обернулась обратно к лорду старшему следователю.

— Заметили что-нибудь еще необычное? — спросил он, отметив присутствие леди лишь коротким кивком. — Не было никакого звука? Шагов?.. Вы не видели никого, когда подходили к скверу? Ни до, ни после?..

На все вопросы и Люсиль, и ее спутники лишь отрицательно качали головой.

— Милорд, согласно инструкции, при обнаружении трупа окрестности были проверены на наличие иных свидетелей и подозрительных лиц, — четко отрапортовал Алекс, и собирался добавить о результатах проверки, но его опередила Алоиза:

— Я тоже проверяла, на земле ничьих следов не сохранилось, только наши.

— Отпускайте уже студентов, лорд, они и не могли ничего больше видеть, — впологолоса произнесла леди Изабелла, подхватывая следователя под руку. — И пойдем лучше спросим, не нашел ли чего Лотри. Потому что я даже никакой структуры вокруг тела не могу разглядеть.

Проследив за взглядом леди в сторону трупа, Люсиль действительно заметила там Ива, что-то сосредоточенно вычерчивающего на земле под ногами убитой. Незримая структура которой по-прежнему следовала изломам вен. Девушку замутило.

А потом до нее дошел смысл последней фразы Изабеллы.

— Леди Дюпри! — окликнула она. — Лорд Альзе. Структура вокруг тела, она следует этим... — Люсиль сглотнула вязкую слюну и закончила, — ...этим перевитым символам.

— Кажется, — выдохнула леди Дюпри, в мгновение ока оказываясь рядом с девушкой.

Люсиль уже собиралась возразить, что ничего ей не кажется, как леди продолжила, глядя ей прямо в глаза:

— Кажется, госслужбы вами заинтересуются.

Глава 17. Что ты знаешь обо мне

В дальнем зале, где девушка сидела на полу и с биологическим интересом изучала статую коня со второй головой вместо крупа, час спустя ее нашел Ив. Спустя один час заунывной ориентальной музыки, две вымученных светских беседы о погоде, три бокала приторно-сладкого и недостаточно крепкого игристого и четыре тарталетки с изысканной рыбой, названия которой Люсиль не запомнила. Молча подошел и сел рядом, опираясь локтями на колени и не отрывая взгляда от приглянувшейся девушке статуи. Правда, хватило его всего на пять минут тихого созерцания. И выбранные им шесть слов оказались:

— Лонферов ублюдок, таки начинил коня артефактами, — со смесью удивления и какого-то неодобрительного восхищения произнес Ив.

Долгих семь секунд Люсиль разрывалась между возмущением от крайне нецензурного поминания темных мифических сущностей в ее присутствии и любопытством, кому столь грубое поминание могло адресоваться.

— Какими артефактами? — победило любопытство на восьмой секунде.

— Видишь искажения формы под брюхом, те провалы в плетении в форме воронки? Там вписана девятислойная формула для поддержания реставрационных артефактов. Мы лет десять назад еще поспорили с одним... коллегой, что на сложных формах ничего у него не выйдет. Но вон, сколы заросли, даже правильный орнамент прорезается... Талантливый мерзавец, оказывается, — вроде и пояснил Ив, но понятнее девушке не стало.

Тем более что, присмотревшись, Люсиль с пугающей четкостью разглядела в формуле "лишние" слои, до одиннадцатого включительно. Чего быть не могло. Или, по крайней мере, не должно было быть.

— Придется выслать ему дюжину бутылок коньяка. И расспросить, зачем он продублировал последние слои, — продолжил говорить Ив, не обращая внимания на реакцию девушки.

А Люсиль облегченно выдохнула: по крайней мере, тут без аномалий, она просто не распознала копии. Но то, что она увидела на трупе...

Спокойные рассуждения Ива про связки и переходы между слоями создавали прекрасный фон для размышлений.

...это в последние пару лет идет активная компания по возвращению отдельных, специализированных школ для видящих. Школьные годы Люсиль пришлись на восхваление инклюзивности, когда одаренные дети после обнаружения способностей продолжали учиться в своих классах как ни в чем ни бывало. Посещая дополнительные занятия после основной программы, конечно, но не более. Детальное тестирование способностей проводилось лишь при поступлении в университеты, и в личные дела видящих заносили два параметра: зрительная восприимчивость и способность к взаимодействию. Каждый — с помощью набора особым образом заряженных артефактов, с оценкой по шкале от нуля до двенадцати по направлениям базовой классификации незримого: предметы и материя, живые организмы, рефлексия и стихийность.

Комбинация полученных значений определяла, на какие специальности одаренный мог рассчитывать: для теории, истории и проектирования достаточно было ненулевой восприимчивости, для инженерии требовалось хоть какое-то предметное взаимодействие. Впрочем, разрабатывая артефакты, устройства и новые формулы плетений, можно и просто сотрудничать с кем-то, кто будет претворять твои разработки в реальность. Тот же профессор Мерсе признавался в одном из интервью, что сам практически не способен манипулировать незримым, поэтому так любит работать с кристаллическими системами, незримую структуру которых можно изменять воздействием других материалов без непосредственного человеческого вмешательства... Но и сотрудничеством с более активно-одаренными коллегами профессор не пренебрегает.

Стихийники считаются самыми "слепыми" из видящих, хотя результаты их работы и самые эффектные — и, что неудивительно, первые исторически признанные и лучше всего изученные. Хотя люди, способные что-то зримое сплести, но имеющие нулевую восприимчивость, это редкость, один случай на десяток миллионов, такие случаи хорошо задокументированы.

В один факультет со стихийниками традиционно объединяют видящих с высоким уровнем рефлексии — влияния на самих себя. Не столько потому, что изменения боевиками собственных тел нередко зримо заметны, сколько потому, что высокая рефлексия обычно сопутствует и высокому уровню стихийных взаимодействий. В итоге традиционная подготовка боевиков включает более или менее равномерное развитие всех стихий с развитием собственного тела "вишенкой на торте".

Взаимодействие с живой материей задавало прямой путь в лекари. Что удивительно, лекарские способности и рефлексия сочетались плохо, поэтому даже самые талантливые лекари редко справлялись с самолечением — разве что через микстуры и артефакты.

И совершенно отдельная категория — менталисты. Формально, тоже взаимодействие с живым, но на шкале способностей отмечались отрицательным значением. Возможность считывать и влиять на мысле-эмоциональные составляющие людей — и только людей, случаев ментального влияния на животных истории и теории незримого не известно — настолько сильно отличается от всех остальных взаимодействий с незримым, что одно время теоретики даже сомневались, имеет ли ментальное воздействие отношение к незримому. Если бы не редкое существование универсалов, сомневались бы и дальше.

Недавние измерения леди Дюпри с помощью универсального "зеркала" подтвердили оценку способностей, полученную Люсиль при поступлении в Академию в Харсе: универсальная зрительная восприимчивость, десять из двенадцати по взаимодействию с предметами, нулевое взаимодействие с живой материей, единица рефлексии и четверка из дюжины в стихийности.

Дополнительным параметром зрительной восприимчивости выступала глубина зрения, и зрение Люсиль всегда проходило проверку как абсолютное. Это помогало в учебе: там, где некоторым одногруппникам приходилось находить недоступные их зрению слои плетений по косвенным признакам и заучивать взаимовлияния слоев, чтобы восстановить наиболее тонкие из них, Люсиль могла просто увидеть. Тем более что в Северной академии использование студентами просвечивающих фильтров на общих лабораторных до четвертого курса включительно не поощрялось. За стенами же учебных заведений, изобретение-открытие таких фильтров полвека назад не только уравняло одаренных с разной глубиной зрения, но и помогло установить абсолютную границу видимости.

Насколько Люсиль знала, без абсолютной глубины зрения универсалами не становятся. Поэтому если Ив еще мог чего-то не видеть в силу способностей, то места сомнениям в зрении леди Изабеллы нет. И сама возможность разглядеть на трупе что-то, недоступное мастеру универсалу, противоречит теории незримого, которой Люсиль учили начиная с дополнительных занятий в школе. Разве что подтверждает городской миф о том, что у незримого больше слоев, чем зафиксировано в учебниках.

И если Люсиль действительно увидела что-то за установленным абсолютом — совместный эффект от капель Сильви, удушающей иллюзии на тестовом пергаменте и временной слепоты? — то леди Дюпри права: стоит указать подобную прозорливость в личном деле, найдется немало желающих поизучать и использовать редкие способности на благо какой-нибудь службы. А у Сильви откроются перспективы государственного контракта с оборонкой...

— Почему леди Дюпри даже не усомнилась в моих словах? — спросила Люсиль, дослушав до конца объяснение про контур обратной связи в восьмом слое формулы артефактов в конском брюхе.

Можно было бы предположить, что дублирование этого слоя понадобилось для стабилизации и подавления нелинейных эффектов обратной связи, если бы дублирование не было полным. Люсиль оставила себе мысленную закладку почитать как-нибудь про формулы с самовосстановлением подробнее и подумать, как их использовать в защитных плетениях.

— Твои слова хорошо легли в теорию Эллы, — без заминки переключился Ив на другую тему. — Если допустить, что вырезанные символы не личная подпись маньяка, а...

Ив запнулся. Развернулся в полоборота к статуе и лицом к девушке. Заглянул в глаза. Люсиль понадеялась, что не разглядел там ужаса, лишь взвешенное любопытство... Ив нахмурился, но продолжил:

— Что ты знаешь о ритуальных жертвоприношениях?

— Не считая мараи, о которых нас просветила леди Дюпри? — с кривой усмешкой переспросила Люсиль и покачала головой. — Из общего курса истории мировой культуры — только то, что это обычное дело, когда тела жертвы или жрецов покрывали религиозными надписями и рисунками. В романах уверяют еще, что жертве надлежит быть девственницей, а проводить ритуал надо непременно при полной луне. Что еще...

Неосознанная попытка сбить серьезность разговора прозвучала жалко и слишком нервно. Глубоко вздохнув несколько раз и даже задержав дыхание, чтобы подавить в голосе истеричные нотки, Люсиль в итоге просто пожала плечами.

— У многих народов жрецы и шаманы использовали рисунки на коже, чтобы показать незримое всему племени. Гораздо реже используемые краски фиксировали новое плетение, — пояснил Ив.

Люсиль кивнула, принимая пояснение: про то, в какой пропорции вмешивать в чернила пудры из благородных металлов, чтобы нарисованные линии легли в основу плетения, им рассказывали еще на втором курсе.

— Чаще всего, жрецами становились видящие со способностями лекарей или менталистов. И большинство изученных рисунков на жертвах направлены как раз на усиление взаимодействия с живой материей. Часто с весьма прозаичной целью — например, даровать бессмертие правителю, как харессы в своих кровавых ритуалах.

Про харессов Люсиль знала лишь то, что полюбившийся ей за годы учебы город Харса был основан на месте их столицы, которую сами харессы строили на хальгардских обломках.

— То есть, маньяк пытается получить бессмертие? — сопоставила Люсиль символы и географию.

— А туман его знает, — выдохнул Ив. — Харессы и все их ритуалы хорошо изучены, и маньяк убивает совсем не так. То, что он делает с телами девушек, не имеет смысла: символы не соответствуют никаким формулам, места обнаружения и убийства не укладываются в какую-либо осмысленную схему... Но то, что ты увидела, явно указывает, что он не только психопат, но и пытается что-то сотворить, — заключил Ив, не отводя от Люсиль взгляда.

— Получается, убийца тоже должен видеть эти несуществующие слои незримого?

— Не обязательно. Я бы скорее предположил, что вырезание этих символов создает такую тонкую структуру. И если это не авторский ритуал, то убийца может действовать просто по описанию. Правда, туман его знает, как это описание искать нам...

Люсиль вытащила свой северный брелок с символом удачи. Рассмотрела деревяшку со всех сторон, то внимательно вглядываясь, то глядя боковым зрением, то закрывая глаза и представляя брелок перед внутренним взором. Ни-че-го. В отличие от трупа, никаких искажений в структуре деревяшки символ не вызывал.

— Либо это работает лишь на живой плоти, — заключила она в итоге, — либо мне лишь померещилось. Как сказал лорд следователь, от шока и впечатлений?

— Есть одна маленькая проблема с такой версией: абсолютное отстутсвие незримой структуры значительно менее вероятно. А даже Изабелла не увидела ни-че-го, — возразил Ив. — С предыдущими девушками так не было, они...

Люсиль сново замутило, стоило перед глазами всплыть видению трупа и вспомнить, что это уже третья жертва. Уткнувшись лбом в колени, девушка сделала несколько вдохов сквозь сжатые зубы.

— Прости, — оборвал свои рассуждения Ив.

Если бы Люсиль чувствовала себя хоть вполовину лучше в этот момент, она непременно удивилась бы извинениям Ива. Сейчас же она лишь пыталась дышать ровно.

— Хочешь, я найду Лои и Алекса, они отвезут тебя домой?

Девушка отрицательно помотала головой. Дурнота понемногу отступала, но двигаться с места Люсиль пока не хотела.

— А леди Фурье и ... их так же... ну... — слова для описания не подбирались.

Ив вздохнул обреченно, посмотрел на Люсиль со смесью недоверия и жалости.

— Символы те же, но изображены другими способами, — все же ответил он. — Честно говоря, я никогда не подумал бы, что такое вообще возможно. Даже когда учился, какие только вмешательства в анатомию одногруппники не просчитывали, но целиком перекроить кровеносную систему... Додумался же...

Тему убийств Люсиль решила болше не развивать. Нужно было отвлечься, и оговорка Ива как нельзя лучше для этого подходила.

— У вас в университете были смешанные группы? — спросила девушка, потому что не могла представить, чтобы такие расчеты делались историки и теоретиками — даже если и сугубо теоретические.

— Нет, — Ив сначала посмотрел на девушку с непониманием, но тут же поддержал новую тему для беседы сдержанной улыбкой. — Это я некоторое время учился с лекарями. Чему-то даже научился.

— О, — удивилась Люсиль, глядя на Ива по-новому. — А я думала, что лекари-одаренные всегда выбирают что-то по специальности...

Вспомнилось вдруг, что он погружал ее в стазис после происшествия с пергаментом — а это довольно-таки сложное лекарское плетение, практически недоступное другим видящим. Тогда, правда, Люсиль вовсе не придала этому значения, были темы для размышления и поважнее жизненных приоритетов профессора.

— А они и выбирают, почти всегда, — подтвердил Ив с какой-то шальной усмешкой. — Когда есть способности. А у меня вот не сложилось.

— С выбором?

— Со способностями.

— О, — глупо повторилась девушка.

Собственный путь Люсиль был прямой и определенный с самого начала. Единственное отклонение — смена школы перед выпуском. И она как-то никогда не задумывалась, что способности могут не соответствовать целям и желаниям. И как мало она знает о людях, про которых, казалось бы, уже все понятно.

От развития мысли отвлекли шаги за спиной.

— Вот вы где, — споткнувшись на пороге зала, окликнула Алоиза. — Люсиль, ты как?

Пожав плечами, отвечать Люсиль не стала: и так все понятно.

— Мы с Алексом собираемся домой, но по пути заглянем в винную лавку... Ты с нами? Или тебя до общаги проводить?

Посмотрев на девушку, Ив принял свое решение, не дожидаясь ее ответа:

— Я отвезу Люсиль.

— А... Ну ладно... Тогда, до завтра?..

* * *

Ив не раз слышал, что история любит повторятся, и как историк видел тому немало пример. Сам становиться таким примером, однако, никогда не стремился... И не смог бы объяснить в здравом уме, как посиделки на полу в музее с Люсиль превратились в такие же на кухне, но еще и с Эллой. Которая просто как-то нашла их в том дальнем зале галереи почти сразу вслед за Алоизой.

Бросила один быстрый взгляд на коня и сразу, усмехнувшись, посоветовала Иву марку коньяка. Глядя на ее бледное лицо, побелевшие под стертой помадой губы и нервно подрагивающие пальцы, Ив не мог не уточнить оборванным вопросом "Ты ведь не пыталась?..". Горькое "Я не самоубийца" в ответ и успокоило, и встревожило: хорошо, что после прошлого опыта Элла больше не стала рисковать с печатью смерти. Плохо, что об этом вообще приходится думать.

— У тебя не осталось того пойла, которое Саймон с островов обычно привозит? — голос звучал устало и непривычно неуверенно.

И после короткого кивка, почти приказное:

— Люсиль, составьте нам компанию. Думаю, нам найдется, что обсудить.

Чтобы в последнем никаких сомнений не осталось, обсуждать начали уже в такси. Сев на один диван с Люсиль, Элла вынудила Ива расположиться на сиденье напротив и превратиться в наблюдателя разговора.

— Вы неплохо держитесь, — заметила Элла, едва экипаж тронулся с места.

— Уже известно, кто?.. — Люсиль не договорила, шумно вздохнув.

— Да, девушку опознали, еще одна студентка ВыШНИ, — Элла перевела взгляд на окно.

Две — еще можно списать на совпадение. Три... Достоверное подтверждение, что искать надо среди своих. Как будто после первого же убийства всех своих не проверили!

— Лорд Альзе пока не станет упоминать особенности вашего зрения в официальном протоколе, — произнесла Изабелла.

— Почему? — растеряно спросила Люсиль.

Иву ответ на этот вопрос тоже был интересен. Альзе никогда не производил впечатление следователя, готового к сокрытию фактов дела и редактированию показаний свидетелей, тем более в столь важном деле, где даже самая призрачная зацепка на вес золота.

— Пока ваши слова не получили дополнительного подтверждения, они могут привлечь ненужное внимание... и к расследованию, и к вам, — продолжая наблюдать за городом за окном, ответила Элла. — Не думаю, что где-то между лабораториями и сумасшедшим домом, та позиция, которую вы бы хотели занимать в госструктурах.

— А если увиденное Люсиль поможет найти маньяка? — уточнил Ив.

— О, это было бы замечательно, — усмехнулась Элла, развернувшись к спутникам. — И команда Альзе проработает все версии, которые только сможет на этом построить.

Словно забыв о пристутствии Люсиль в такси, добавила, глядя на Ива искоса:

— Только гарантии, что сработает, никакой. А рушить жизнь твоей девочке не хотелось бы.

Глаза "его" девочки изумленно округлились, а сам Ив, пойманный на полувдохе, от неожиданности закашлялся.

До приезда домой, никто больше не проронил ни слова.

А потом был приглушенный свет на кухне. Кроваво-алый огненный цветок над широким горлышком бутылки с островитянским ·пойлом? — в строгом соответствии с традициями. Пепел сожженной пробки, пропитанной специальным составом на сотне трав, придавал напитку пикантную горчинку, замечательно прочищая голову. По крайней мере, после первой опрокинутой залпом рюмки Иву больше не хотелось трусливо оставить двух небезраличных ему — чего лукваить? — женщин самим разбираться с мыслями Эллы по поводу убийств и ритуалов.

Элла пила мелкими глотками, поморщившись после первого же, но вернула рюмку на стол лишь после последнего. Люсиль, для которой напиток был в новинку, понаблюдала за обоими преподавателями и сошлась на компромиссе: сначала принюхалась недоверчиво, потом едва пригубила, чтобы оценить вкус, и в результате выпила залпом. Закашлялась и потянулась за стаканом с водой. Изабелла усмехнулась, разливая вторую порцию по опустевшим рюмкам, но вопреки ожиданиям Ива, ехидно комментировать не стала.

— Что вы знаете о ритуальных жертвоприношениях, Люсиль? — спросила Элла, отставив бутылку в сторону и приглашающее кивнув на полные рюмки.

Люсиль посмотрела на Ива — и нервно рассмеялась, расплескивая свою порцию. Попыталась вздохнуть и успокоиться... Но вместо этого начала прерывисто всхлипывать, пока глаза не покраснели и по щекам не покатились крупные слёзы. Не ожидавший подобного, Ив поначалу растерялся... а от вида Эллы, бережно обнявшей девушку за плечи, и вовсе потерял дар речи. Нет, он, конечно, привык, что от леди Дюпри можно ожидать чего угодно. Но, как правило, это самое "что угодно" проявлялось язвительностью и провокациями, а не...

Она ведь не на пустом месте вспомнила о мастере Джонсе.

Мастер Саймон Джонс, один из основателей ВыШНИ, по праву считался одним из сильнейших менталистов империи и ныне применял свои способности в колониальном дипломатическом корпусе. Курируя группу менталистов в Императорской академии в годы ученичества Ива, мастер Джонс проникся непонятной симпатией к амбизиозному свыше возможностей студенту и позже нередко приглашал на партию в карты или дегустацию экзотических напитков и блюд. Каждый раз привозя в столицу серьезные запасы любопытного колониального алкоголя, Саймон завел традицию раздаривать то, что не успевало выпиться до его очередного отъезда, первым попавшимся под руку знакомым. В итоге периодически бар Ива пополнялся неожиданными вариантами.

Например, такими, как это островное "пойло", на рюмочку которого сам мастер соглашался лишь в очень узком кругу проверенных приятелей. Полного состава этого напитка Ив не знал, но явно ведь в нем было что-то еще, кроме алкоголя, что здорово влияло на мозги.

Провокация, вот оно: простое и логичное объяснение поведению Эллы в музее, такси и сейчас. Точно выверенная фраза, просчитанная доза экзотического напитка, и почти незаметное ментальное воздействие — легкий толчок в правильную сторону, чтобы получить желаемую реакцию. Не очень понятно, правда, зачем Элле понадобилось доводить Люсиль до слез, чтобы потом самой же и утешать... Последнее, подарив подруге несколько недоуменных взглядов, Ив перехватил: укутал дрожащую Люсиль в свой пиджак — за ближайшим пледом пришлось бы идти в библиотеку, обнял и зашептал успокоительно:

— Ты умница. Благодаря тебе, у управления теперь есть, за что зацепиться. Они найдут ублюдка и мало ему не покажется. Ты хорошо держалась...

Через пару минут, увидев беззвучное от Эллы "ей надо поспать", Ив провел ладонью по волосам Люсиль, задержав пальцы на затылке. Вычертить прямо поверх волос плетение здорового сна много времени не заняло.

— Я устрою Люсиль в спальне, — сказал вполголоса, легко поднимая мирно уснувшую девушку на руки. — А после ты объяснишься.

К возвращению Ива на кухню островного пойла в бутылке заметно убыло. Облокотившись о стол-остров, Элла обводила край рюмки пальцем, каждый раз меняя направление. Обернулась на вошедшего хозяина дома, подобралась и наполнила рюмки новой порцией напитка. Ив посмотрел не без подозрения, но отказываться не стал: после такого дня, как сегодня, алкоголя в крови требовалось больше.

— Я слушаю.

Изабелла спокойно встретила прямой взгляд, даже не усмехнулась вопреки обыкновению.

— Шаманы на островах вдыхают дым высушенных листьев анарис рудерали, чтобы общаться с духами. В больших дозах — обычный галлюциноген. Растворенный в алкоголе чудесно расслабляет... и снимает естественную ментальную защиту, — подтвердила Элла подозрения Ива.

— Вот почему с тобой Саймон не пьет? — хмыкнул он, разливая остатки из бутылки.

— И поэтому тоже, — Элла улыбнулась одними губами, и добавила серьезно, — Понаблюдай за девочкой пару дней. Я сняла основную травму, но сам понимаешь. В управлении хорошие ребята-психологи...

— Но могут увидеть лишнее, — Ив вздохнул. — Не делай так больше без предупреждения.

Леди Изабелла неопределенно повела плечами, и заметила, что ее, оказывается, уже ждет такси. Ив даже не удивился — Элла никогда не оставалась на ночь. Глупо было бы ожидать, чтобы спустя столько лет хоть что-то изменилось.

Глава 18. Сумрачно и зыбко

Новое утро оказалось неожиданно мирным. После эмоциональных горок со дня рождения в понедельник до обнаружения трупа во вторник,? среда казалась не просто тихой, а тихой подозрительно.

Проснувшись, Люсиль даже почти и не удивилась, что проснулась не дома. Спальня гостевая, не хозяйская, даже формально придраться не к чему. А уж учитывая ситуацию... Воспоминания о прошедшем вечере обернулись из смутного кошмара в реальность, с которой можно было лишь смириться. А что еще делать? Не истерить же, в самом деле! Одной истерики на ситуацию достаточно. И не бросаться на поиски истины как героиня авантюрного романа. Это в книжках студенты-недоучки и скучающие леди с легкостью находят упущенные следователями улики и раскрывают преступления то за кружечкой чаю в баре, то наведываясь к таинственным знакомым в криминальных кругах города, помогающих по непрописанным мотивам и всегда осведомленных обо всем происходящем. Даже если бы в жизни это работало так же чудесно, Люсиль и тогда бы вряд ли стала играть в детектива: ни знаний, ни навыков, ни талантов для этого девушка за собой не замечала, и мешать работе профессионалов не собиралась. Единственным разумным действием оставалось — привести себя в порядок, поблагодарить за заботу профессора Лотри и леди Дюпри и поехать на учебу.

Лишь спустившись на кухню и обнаружив записку на дверце холодильного шкафа, Люсиль сообразила посмотреть на время: стрелки часов показывали, что первая пара уже вот-вот закончится, так что на компанию за завтраком рассчитывать не стоит. В записке Ив за это извинился, просил не стесняться и съесть всё, что захочется. Письменные заверения, что он когда-нибудь всё же приготовит для неё давно обещанный завтрак, вызвали улыбку: Люсиль так и не смогла определиться, считать это дружеским приглашением в гости или двусмысленным намеком.

Несмотря на щедрое предложение, в холодильный шкаф Люсиль даже заглядывать не стала. Сварила кофе, вдумчиво подобрав сочетание пряностей под настроение. Насладилась результатами эксперимента, сидя на высоком табурете и облокотившись о стол-остров. Перец и ваниль чудесно оттеняли друг друга и дополняли землисто-пепельный привкус кофе. Понимая, что торопиться ей некуда, девушка неспеша продумывала планы на день.

По хорошему, ей бы стоило посидеть над дипломом: мастер Симмонс как раз прислал комментарии к плану, и затягивать с развернутыми аннотациями глав до зимних каникул не хотелось бы. Тем более, странный разговор с Ивом в музее подкинул несколько идей, которые можно попробовать вписать в диплом. Реставрационные артефакты, конечно, на других принципах работают, чем защитные плетения, но идея дублирования слоев заслуживала всестороннего рассмотрения. Сейчас, когда мысли не возвращались по кругу раз за разом к мертвым, Люсиль даже припомнила, что видела нечто похожее в черновиках профессора Валуа. И если Ив, как правопреемник неопубликованных работ профессора, подпишет разрешение на использование тех результатов... Надо будет ему напомнить, когда Люсиль придет в лабораторию за этими записями. Или заметки про подавление нежелательных эффектов обратной связи через дублирование слоев она видела в тетрадях, которые остались здесь, в библиотеке? Определенно, стоит проверить...

Вот только в библиотеке настигло разочарование: коробки оказались в запертом шкафу, а где лежит ключ, Люсиль не знала. Уже собираясь сдаться и отправиться домой, девушка заметила дверь напротив. Мысль 'а что, если ключ...' хоть и не успела толком оформиться, как Люсиль заглянула в домашний кабинет Ива. Копаться в чужих документах она не будет, только посмотрит, не оставил ли профессор ключа на столе, и все. Да и любопытно, что скрывать. То, как человек организует пространство для работы, может многое рассказать о человеке. Дополнить картину, сложившуюся из лаборатории и кабинета в Школе, продуманности кухни и обстоятельной организации гостевых спален.

Ключа в прямой видимости не оказалось, а кабинет Ива был под стать библиотеке: сочетание современных материалов и продуманности каждой детали. А еще Люсиль больше не сомневалась, какой у профессора любимый цвет: хотя основной палитрой оставались теплные деревянные оттенки, синий тут и там повторялся в элементах декора. Широкие полосы на светлых шторах, абажур люстры над столом, оттенок стекла в книжном шкафу напротив стола, головки воткнутых в карту булавок, — синего было ровно столько, чтобы глаз за него не цеплялся, но атмосфера умиротворения и спокойствия создавалась.

Карта империи и колоний, висевшая над креслом, заслуживала отдельного внимания. Среди пометок около булавок, зачастую воткнутых далеко от городов, Люсиль разобрала даты, но не слова. Самая большая группа булавок расположилась на территориях восточных колоний, захватывая приграничные территории Царств и спускаясь на юг едва ли не до Черной Пустыни — разве что без единой отметки в терра инкогнито. Девушка нашла на карте столицу и Харсу, прикинула расстояние: примерно половина между большим и указательным пальцами. От столицы до Анцара — самой западной пограничной крепости восточных колоний, охраняющей единственный наземный путь туда из империи, — разведенные пальцы уложились почти четыре раза. Почти месяц пути в одну сторону, если лошадьми.. Географию в школе Люсиль учила, конечно, но тогда краем ее личного света был дом дедушки — всего двое суток от столицы, и все, что дальше, представлялось одинаково 'где-то там'. Северная академия подарила новый масштаб, а рассказы Джейда о путешествиях и лекции леди Дюпри наполняли его реальностью.

Интересно, а у Ива про каждую из дат на карте есть занятная байка?..

Размышления о путешествиях Люсиль решила оставить на потом, вернувшись в фантазиях о дипломе. Пока доехала до кампуса, успела дойти в мыслях до черновой схемы защитного плетения-ловушки: в случае попытки взлома, двери и окна можно срастить в монолит, а дальше положиться на уже существующие защитки от механических повреждений. Но прикинув скорость подобной "реставрации", Люсиль от этой идеи отказалась. На полное сращивание двери со стеной — не говоря уже о полном заращивании окна или дверного проема целиком — уйдёт никак не меньше двадцати минут. И это ускоренный процесс, в отличае от реставрации, не требующий учитывать соответствие струкуры. Да за двадцать минут можно десять раз вскрыть дверь сотней других способов! И даже не самый старательный первокурсник успеет найти ключевые нити "реставрации" и расплести их. Нет, сама по себе реставрация для защиты не поможет... а вот дублировать основные и вспомогательные слои защиты, чтобы повысить устойчивость плетения, может быть интересным вариантом, который стоить просчитать подробнее и не только в голове.

Неудивительно, что Люсиль даже не заметила, как оказалась практически у входа в корпус теоретиков. Очнулась лишь услышав неподалёку громкий спор. Агрессивных голосов было несколько и различить слова у девушки не получалось, пока гомон не перекрыл знакомый голос:

— А теперь мы все успокоимся, аккуратно расплетём эти художества и разойдёмся по своим делам, — подчёркнуто спокойно, с расстановкой, произнёс Джейд.

Люсиль удивилась: она была уверена, что если Маре слег с лихорадкой, то на учебе на этой неделе вряд ли появится. Впрочем, в голосе слышалась глухая хрипотца недолечившегося человека...

Не проверить, кого это Джейд там успокаивает, Люсиль не могла, поэтому поспешила завернуть за угол корпуса и рассмотреть спорщиков. Открывшаяся взору толпа вызвала легкое недоумение: на тропинке за корпусом напротив друг друга сточки стихийники — третий-четвёртый курс на вид, не старше, — и менталисты примерно того же возраста. Менталисты оказались как раз напротив Люсиль, благоразумно не спешившей подходить ближе, но на девушку не обратили никакого внимания. Все шестеро удерживали фирменный сосредоточенно-отстранённый взгляд на стихийниках. Приглядевшись, Люсиль различила дрожание незримой структуры вокруг нескольких человек и неодобрительно покачала головой: что же такого не поделили студенты зримого и ментального факультетов, раз готовы перевести выяснение отношений на специализированные плетения против друг друга? Ни одно из плетений, заготовки которых Люсиль разглядела, она не знала, но с уверенностью могла сказать, что безобидными они не были.

В случае разногласий, обычные студенты просто бьют друг другу морды. Студенты-видящие делают это с применением незримого... после чего с треском вылетают из учебных заведений, если стычка была за пределами специально оборудованных полигонов. За пять лет в Северной академии Люсиль не слышала ни об одной драке. Сильви рассказывала пару лет назад про эпизод в Имперской академии, прогремевший на столицу, потому что сцепились два избалованных баронских сынка и их родители пытались оспорить исключение нерадивых чад с постановкой на учёт в управлении правопорядка. А тут вдруг — и массовый конфликт стенка на стенку?

За широкими спинами спорщиков Люсиль не сразу разглядела Джейда, стоявшего между недружелюбно настроенными группами, но чуть в стороне.

— Повторяю. Последний. Раз, — чуть понизив голос и добавив металла, что в сочетании с хрипотцой прозвучало особенно внушительно, проговорил Джейд, делая два шага вперед и оказываясь ровно посередине доорожки. — Делаем глубокий вдох и не делаем глупостей.

— И с чего бы нам слушать еще одного дружка этого ублюдка? — отозвался рослый парень из менталистов.

— С того, что уже три минуты у меня в руках законченная сфера Хаота с реверсом и я сомневаюсь, что смогу побить исторический рекорд.

Лидер менталистов заметно побледнел. Люсиль тоже ошеломлённо замерла, сделав импульсивный шаг назад. Сфера Хаота — одно из немногих специализированных стихийных плетений, известных даже не видящим: огненный каркас, тонкая водная пленка, удерживающая сжатый воздух в середцевине... На зре новой империи, плетение нередко применяли в военных конфликтах, чтобы переломить ход сражения. Плетение средней сложности, требующее нескольких минут на завершение... которое взрывалось сразу, как сфера закончена. Оружие самоубийц. Дополнительное плетение-оболочка позволяет отсрочить горение и взрыв... но упомянутый Джейдом рекорд не превышает шести минут. Достаточно времени, чтобы оказаться в толпе врагов и позволить союзинкам отступить из зоны поражения... Стоит ли говорить, что ни один видящий в здравом уме не станет сплетать эту сферу?

Стихийники отступили первыми, перешептываясь "он не шутит" и "совсем с катушек съехал". Пробегая мимо Люсиль и оглядываясь на несостоявшееся поле боя, они шикнули на девушку "уходи отсюда, пока не долбануло", и направились в сторону полигона. Менталисты колебались на полминуты дольше, переводя взгляды с лица Джейда на его руки, но вскоре тоже попятились.

Через минуту на дорожке за корпусом теоретиков не осталось никого, кроме Джейда и Люсиль.

— Шановы придурки малолетние, — прошипел Джейд сквозь зубы, небрежно отряхивая ладони...

Взрыва через секунду не последовало, и стоящая на границе расчетной зоны поражения Люсиль, едва за эту самую секунду не поседевшая, поняла, что со сплетенной Джейдом сферой что-то не так.

— А как?.. — выдохнула она.

Джейд, вздрогнув, обернулся и неподдельно удивился, но быстро пришёл в себя и порывисто заключил девушку в объятья.

— Тебя эти идиоты не задели?

— Что это было, со сферой?.. — вместо ответа уточнила Люсиль свой вопрос, отстраняясь.

Сердце, едва не остановившееся от испуга при виде Джейдовой небрежности, стучало заполошно, отдаваясь пульсов в висках. Логически Люсиль понимала, конечно, что парень вряд ли стал бы так рисковать, не сумасшедший же он?.. Но сфера в его руках выглядела до отвратительного похоже на настоящую. И менталисты, обычно без сверхчеловеческих усилий распознающие ложь, не заметили подвоха...

— Блеф, — самодовольно ухмыльнулся Джейд, но тут же нахмурился. — Ты ж не поверила, что я настолько на голову стукнутый, как эти имбицилы?

— Звучало и выглядело более чем убедительно, — огрызнулась Люсиль.

Испуг прошёл и уступил место жгучей обиде на того, что так ее напугал и заставил испугаться за него. Девушка много была готова была высказать Джейду, но замолчала, пока мимо них из корпуса в корпус перебегала группка лекарей, заметно мерзнущих в лабораторных халатах вместо курток. Судя по всему, сцену с неслучившимся массовым побоищем они даже краем уха не слышали. Время — середина второй пары, неудивительно, в общем,что студентов на улице почти нет и на недавний шум не сбежалось пол школы.

— Это был хороший блеф, — уже спокойно сказала Люсиль, выдохнув. — Что тут вообще творится?

— А ты еще не слышала? Эрика ночью арестовали,официально, с предъявлением обвинения, и... — Джейд хрипло закашлялся, — вся школа только об этом и говорит. У нас электив из-за этого тоже сорвался: леди Дюпри забрала профессора с собой в управление с середины пары, упоминала еще какую-то девочку, галерею... О, — осекся Джейд, глядя на посеревшую Люсиль.

Среда больше не казалось спокойной. Люсиль даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не продолжение ночного кошмара: староста зримого факультета — маньяк, менталисты и стихийники готовы друг друга растерзать невзирая на последствия... А ведь Эрика не могли не проверить со всей тщательностью еще после первого убийства: будучи бывшим парнем Мари, он не мог не быть среди главных подозреваемых! И что же, он умудрился полтора месяца успешно скрываться и даже совершить еще два убийства?..

— Арестовали, ладно... драка тут причем? — пропустив слова про галерею и девочку, уточнила Люсиль.

Слова про девочку если и относятся к ней, с этим можно будет разобраться позже. Может, как раз увиденное ею на теле последней жертвы и помогло с уликами против Эрика?.. Раз его не просто задержали, а арестовали со всеми процедурами... Но для начала бы понять, как это связано с почти вышедшим из-под контроля конфликтом.

— Да эти лон... — Джейд проглотил грубое ругательство, — шановы малолетки сорвались на нервах и решили, что раз Эрик наш староста, то мы его всем факультетом дружно покрывали. И то, что мы все дружно не побежали его тут же обвинять и даже позволили себе высказать сомнения, что он действительно маньяк... А наши имбицилы в ответ тоже вспылили, напомнили про Пилар, обвинили менталистов, что они стихийников за людей не считают, раз такое говорят... ну и пошло-поехало. Еле успел вмешаться. Не думал, что они решаться плести против друг друга.

В тоне Джейда явно слышалось злое изумление и неодобрение.

— Может, надо было их просто сдать профессорам? — предположила Люсиль.

— Их бы отчислили сразу. А так есть шанс, что головы остудят и сами свой идиотизм поймут, — тоном строгой, но доброй нянюшки пояснил Джейд. — Так-то они неплохие ребята. Лесс вот, это который заводила менталистов, на посвяте каждый год следит, чтобы городские к нам не лезли и наши городским проблем не создавали... Кэри на полигоне первакам помогает всегда, у нее хорошо получается воздушные плетения объяснять... Идиоты хоть, но не безнадежные, — заключил Джейд с усталым вздохом.

Люсиль подумалось, что из него получился бы хороший староста. Не важно, действительно ли Эрик убийца, вакансия на зримом факультете образовалась. Хоть Джейд и не старшекурсник, но сочетание возраста, старания и внимания к фактам, вроде перечисленных про успокоенных спорщиков, курс обучения перекрывает с лихвой. И, пожалуй, впервые с того момента, как они начали встречаться, девушка в полной мере почувствовала, что они почти ровесники.