Алхинекродетектив.

Глава 1.

В абсолютно чёрном небе жёлтым сырным кругом висела луна. Тяжёлые тучи клубились и неслись мимо порывами сырого осеннего ветра. Было холодно, голодно и скучно.

Вдалеке у старых ворот зажглась и задвигалась, приближаясь, светлая точка.

По заросшему кладбищу торопливо пробирались трое: молодой мужчина и две девушки. Мужчина уверенно шагал впереди, неся над головой горящий фонарь. Девушки жались друг к другу и робко семенили следом.

Удостоверившись, что эти жертвы — те самые, упырь нырнул обратно в укрытие и в последний раз нервно облизнул выпирающие клики, от которых уже ныли и чесались дёсны. Ну, наконец-то! А то он начал всерьёз беспокоиться, что к утру незатейливо сдохнет здесь от голода.

Ветер повернул в нужную сторону и донёс голоса.

— ...точно вам говорю, душеньки! Смертоцвет растёт не где-нибудь и уж тем более не где попало, а исключительно на старых кладбищах возле свежих могил. — Разглагольствовал парень, направляясь прямиком к засаде.

— Так тут же вроде не хоронили никого последнее время, — неуверенно предположил тоненький дрожащий голосок и был поддержан вторым таким же.

— Ну, значит, ещё похоронят! — "Успокоил" своих спутниц носитель фонаря. — Да вон смотрите, как раз могила раскопана! Нам просто несказанно повезло! Её же не про запас выкопали, правда? А колдовские травы на то и колдовские, чтобы выбирать правильное место для роста и цветения. Значит, тут их точно найдём, не сомневайтесь!

— Как же это? — Подала голос одна из девушек, — они же травы, а у трав ума нету на то, чтобы выбирать что-нибудь...

— Я тебе больше скажу, красавица, не только у трав его нету, — с жизнерадостным вздохом отозвался провожатый.

— Мне страшно, — честно призналась всё та же говорливая барышня, и её подруга что-то согласно пробубнила в поддержку.

— Страшно только в первый раз, — бодро заявил парень, и упырь скрипнул зубами, чувствуя, что момент броска ещё не настал, а изготовившееся к нему тело уже начало затекать. — И вообще, что может случиться на кладбище? Здесь же одни мертвецы, им всё равно. Не робейте, девушки! Лучше давайте хорошенько осмотрим пространство вокруг ямы. Ростки смертоцвета на вес золота. Из них столько снадобий приготовить можно — я даже сосчитать не берусь! Так что вы поищите, а я покараулю. Просто на всякий случай.

Свет фонаря переместился в сторону. Очевидно, парень передал свою ношу спутницам.

В перелеске по соседству ухнула сова. Громкое девичье дыхание превратилось в слаженный "ах!", с глухим звяканьем погас свет.

— Ох, о боги, о нет, я разбила фонарь! — скороговоркой запричитала одна из девушек, и товарка, как и раньше, поддержала её, на сей раз испуганным хныканьем.

Упырь переступил с ноги на ногу, надеясь (а что ему ещё оставалось?), что в нужный момент собственное тело не подведёт. Вот-вот, почти...

— Ну что ж такое! Красавицы, вредно быть настолько впечатлительными, — пожурил девушек парень, и окрестности залил жутковатый белый свет. Погас. Снова загорелся. И замигал так, что упырь закрыл глаза и потёр их грязными ободранными пальцами. — Извините, душеньки, с энергетической магией у меня беда.

— Пойдём отсюда, нам очень страшно! — заныли девушки дуэтом.

— А как же смертоцвет?

Всё в том же перелеске кто-то утробно зарычал.

— Да ну его, мы за ним лучше днём придём!

— Вы что, серьёзно? — Даже обиделся парень. — Его только ночью собирают, иначе трава травой, никакой пользы!

— Тогда он вообще нам не нужен! — истерично воскликнула одна, а вторая начала нечленораздельно икать что-то в поддержку.

В перелеске, судя по звукам, кого-то уже начали есть.

— Ладно, ладно, — горе-травник сдался. — Раз вы такие трусихи... Эй, погодите, я вижу его! Смертоцвет! Вон на самом краешке притулился!

Упырю на голову посыпалась сухая земля — кто-то сделал шаг к краю ямы. Сейчас! Монстр ощерился и прыгнул вверх. Подвели не ноги, а затёкшая поясница. Вместо того, чтобы с силой выбросить тело вверх, кровосос только и смог, что уцепиться руками за оползающий край, подтянуться и продемонстрировать оскаленные клыки впечатлительным собирательницам кладбищенской растительности.

При полной луне в мигающем свете магического шара на него в упор уставились две пары круглых от ужаса голубых глаз.

Последовала секунда тишины.

— ХАААААААР! — рявкнул упырь.

— УИИИИИИИ! — хором отозвались девушки и так рванули прочь, что сами бы наверняка не поверили в свою способность бегать с такой скоростью. Если бы в эти белокурые головки вообще могла прийти подобная мысль. Да, пожалуй, и любая другая.

— Бегите, красавицы, я его задержу-у-у-у! — Повыл немного им вдогонку парень и аккуратным движением затушил нездорово мигающий шар.

Пронзительный визг стремительно удалялся в направлении ворот. В перелеске по-прежнему кого-то ели.

— Хьель, мы ш тобой идиоты, — без обиняков прошепелявил упырь, хватаясь за протянутую руку и неуклюже переваливаясь через край могилы.

— С чего бы это? — искренне изумился Хьель, рассматривая на лунный свет колбочку с клубящимся внутри белёсым туманом.

— А ешли они по дороге шпоткнутша и шеи шебе пошворачивают? Чтоб я ещё раж шоглашилша на твои авантюры! — Кровосос встал и, прихрамывая, сделал пару кругов вокруг ближайшего захоронения. Никакого свободного пятачка для разминки поблизости не было, а бродить вокруг могилы, в которой он и так просидел без малого два часа, как-то не хотелось.

— Обижаешь, друг-алхимик, я этим дурам сапоги заговорил. Если только им не приспичит остановиться, чтобы их снять и улепётывать дальше босиком, то добегут до своей академии, как миленькие.

— А, не дай боги, ражрыв шердца? — Не унимался "упырь". Кровообращение в теле восстановилось, и он взялся за зубы, дёрнув накладной клык так, что чуть не вывернул собственный.

— Успокойся, Рагдар, — Хьель нетерпеливо отмахнулся, между делом совершая над колбой витиеватые пассы, — они такие же будущие маги, как и мы с тобой. Я тебе больше скажу — они в списках на факультет боевой магии, а уж там впечатлительным неженкам точно не место.

— Да, только мы уже шешть лет в этом варимша, а девочки первокуршницы, им даже живого упыря ещё ни ражу не покажывали!

— Почему это не показывали? А ты? Правда, халтура получилась, вяло как-то, я ожидал шоу, вон даже сколько сил потратил, чтобы простецкий световой шар мигал, не переставая.

— Лучше бы ты времени поменьше потратил, — процедил Рагдар, снова подцепляя непокорный накладной зуб, — я тут, между прочим, пока ваш ждал, окоченел и проголодалша так, что уже луна кушком шыра кажетша.

— Серьёзное заявление, — кивнул Хьель, — вот тебе за это бутерброд.

Колбочка перекочевала в котомку через плечо, вместо неё на скупой лунный свет явился помятый куцый бутерброд с кружком колбасы, щедро надкушенным с одного бока. Этот неправильный прикус алхимику был отлично известен.

— Хье-е-ель? — Рагдар обличающе потряс надкушенным бутербродом перед лицом друга.

— А что? — тот сделал невинные глаза, — я так долго уламывал этих девчонок прогуляться со мной под ручку ночью на кладбище за каким-то мифическим цветочком, что когда они, наконец, согласились, я этой колбасой чуть не подавился! Скажи спасибо, что хоть это получил. К концу ужина в здешней столовой даже мышам перекусить нечем — всё сжирают проглоты-студенты. Так что считай, что я тебе свою порцию от сердца оторвал!

Рагдар угрюмо выпятил нижнюю челюсть, но спорить не стал.

— Вот и правильно, молчи. — Удовлетворённо подытожил бессовестный Хьель. — Молчи и жуй, злокозненный упырь.

— Угу. Да что такое-то... — Парень ещё вполне терпеливо расшатывал и тянул фальшивый клык, но оный упорно не желала сниматься, видимо, вознамерившись покинуть своё место только вместе с настоящим.

— Что, хорошо сел? — в голосе Хьеля явно слышалось подозрительное любопытство.

— Намертво, — пробубнил Рагдар, — не понимаю... Надеюшь, ты ничего там не шыпанул в колбу, пока отвар жакипал?

— Да ладно тебе, — Хьель улыбался доброй улыбкой человека, подсунувшего ребёнку вместо жевательной конфетки кусок мягкой смолы — исключительно в исследовательских целях! — Ну, сыпанул щепотку костной золы на всякий случай. Зато смотри какая красота, ничего не отвалилось в самый ответственный момент.

— Я тебе этой крашотой шейчаш горло перегрыжу, некромант хренов! — рыкнул Рагдар, оскалившись результатом их совместного эксперимента по преображению человека в упыря.

— Лучше перегрызи ею колбасу. — Хьель на всякий случай сделал пару шагов назад. — Иначе я у тебя её отберу. Сам жрать хочу. Тебе вон целый бутерброд достался с надкушенной колбасой, а мне только откушенный кусок той самой колбасы. Знаешь, как тяжело трепаться с набитым ртом? Пришлось голодать целый вечер, и всё ради дела!

Рагдар мстительно вонзил фальшивые клыки в яблоко, то есть бутерброд, раздора. Хьель демонстративно тяжко вздохнул и снова полез в свою котомку. Колбочка — двойник той, в которой клубился белёсый туман, под ритмичное бормотание некроманта приняла в себя половину светящейся субстанции.

— Недолил. — Прожевал временный обитатель могилы, бросив мимолётный взгляд на свершающееся действо.

— Тьфу ты, алхимики, — досадливо сплюнул Хьель. — На волосок недолил, уже претензии. Мог бы и не заметить. За бутерброд-то. — Но требуемый "волосок" послушно добавил.

— Жа то время, что я тут прошидел, ш тебя вообще можно шлупить ещё половину от твоей половины, — Рагдар отряхнул крошки с рук. — Кштати, что там чавкает в перелешке до ших пор?

— Остаточный эффект, — Хьель закупорил обе колбочки и сунул обратно в котомку. Отдавать одну другу сейчас не имело смысла. Для достоверного изображения прячущегося в могильной яме упыря тот не только напялил какую-то рванину и перемазался грязью с ног до головы, но и, разумеется, не взял с собой ни сумки, ни чего-то ещё.

— Ну так пойди и ражвей. — Рагдар кивнул в зловещую темноту между ёлок.

— Пойду и развею, — Хьель пожал плечами и, небрежным щелчком пальцев создав светящийся шар, беззаботным прогулочным шагом направился, куда послали.

Алхимик поёжился под промозглым ветром, подобрал из травы лопату (которой прошлой ночью активно махал, на пару с Хьелем раскапывая "могилу"), закинул оную на плечо, и тут из перелеска донёсся вопль. Так прочувствованно орать мог только некромант, профессиональной гордости которого нанесли непоправимый урон.

В полосу лунного света метнулась размытая тень, следом за ней выскочил сам Хьель, воинственно размахивающий световым шаром. Тень бросилась в сторону, в считанные секунды оказавшись совсем рядом и раззявив перед Рагдаром полусгнившую мертвецкую пасть. Теперь настала его очередь орать. Что он и сделал, одновременно с этим с размаху хлопнув лопатой по макушке неупокойника. Голова с чавкающим хрустом ушла в плечи, жертва подлого удара покачнулась, присела, подняла руки-кости, но тут подскочил Хьель и с непечатным словцом щедро сыпанул на облезшую башку какого-то серого порошка. Оживший покойник неуверенно замер, потом вдруг вытянулся в струнку (правда, так и не вытащив голову из плеч) и без посторонней помощи ухнулся в яму.

Парни мгновение таращились друг на друга, а потом схватились за лопаты и под хьелево "закапывай!" начали истово ими махать, засыпая с таким трудом разрытое накануне. Нет, ну а что, всё правильно. Раз есть могила, значит, в ней кого-то обязательно похоронят...

— Шлушай, а хорошо мы его уделали, — пропыхтел Рагдар, прикидывая, что произойдёт раньше — закончатся силы от выброса адреналина, или слетит подозрительно вихляющееся лезвие лопаты.

— Мы? — Некромант оскорблённо шаркнул ногой, потому что руки для каких-либо жестов были заняты, — между прочим, это исключительно моя заслуга. Щепотка порошка, заклинаньице — и готов неупокойничек. А ты мне, можно сказать, только экспонат попортил!

— Попортил? Экшпонат? Тогда чего ж мы его жакапываем? — огрызнулся алхимик, выпрямляясь и потирая поясницу, — давай отроем обратно, и ты шчаштливо вошшоединишьшя ш челой кучей материала для швоих опытов!

— Да нет, пожалуй, не будем. Куда я его дену в этой грешной академии? Под кровать положу? Нам же даже лабораторию ещё не отвели!

— И не отведут. Так что жакатай губу и рукава. Как раж где-то до половины мы его жашыпать ушпели, копать туда или обратно тебе одинаково. А я уже нагулялша. Пойду пошплю.

— Куда?! — переполошился Хьель, — а как же дружеская взаимопомощь?! В конце концов, раскапывали-то мы эту могилу вместе!

— Алхимику друг алхимик, — мстительно сообщил Рагдар, — в крайнем шлучае, травник. Или боевой маг. Полежные ребята. А ты — некромант! Подлый жашранец, только и умеющий, что творить вшякое тошнотворное непотребштво ш покойниками. Так что приходуй швой экшпонат шам. В конче кончов, это твой бешшмертный — то ешть пошмертный, или как оно у ваш там наживаетшя — подвиг, шовершай его до конча единолично.

И, снова вскинув лопату на плечо, удалился, довольный.

Глава 2.

— Рагдар, я потерял твою колбу.

С лица Хьеля можно было хоть сейчас писать портрет скорбящего племянника покойного дядюшки-богатея.

Дело было на рассвете, и алхимик только-только высунул голову из-под подушки, смутно вспоминая о том, что сегодня первый день из отведённой им недели на новом месте.

— Нет, Хьель, с моей колбой всё как раз в порядке. Это ты свою потерял. — Прошамкал Рагдар и с облегчением выплюнул сползшие накладные клыки. Хорошо хоть во сне не подавился. Иначе одному любителю пугать девушек ночью на кладбище пришлось бы спешно оживлять его хладный труп перед встречей с каким-то из здешних магистров, принимающих единый экзамен.

— Имей совесть, Рагдар, — поморщился не подозревающий о миновавшей его головной боли некромант, — я этого зомби в одиночку почти час закапывал!

— А меня это волнует? — Черноволосое небритое чудовище вылезло из-под тёплого одеяла, моментально покрылось гусиной кожей, но в тазу с ледяной водой всё равно мужественно заплескалось.

— Не отдам! — Решительно упёрся Хьель. — Мне нужнее. На кой ляд тебе эссенция девичьих страхов?

— Так я тебе и сказал. — Покрасневшую от холода рожу было жалко, но ничего не попишешь, трёхдневную щетину всё равно пришлось сбривать. Вообще-то, ему та эссенция нафиг не сдалась, но упустить шанс безнаказанно позлить некроманта — верный повод утратить самоуважение до самого выпускного.

Хьель насупился и долго сверлил оппонента уничтожающим взглядом. Тот его показательно игнорировал, в третий раз пытаясь не порезаться. В третий раз не получилось, может, на четвёртый удастся.

— Я некромант, — наконец, решился некромант, — я тебя убью и пущу на опыты.

— А я алхимик, и я вот уже второй год только и делаю, что превращаю ржавое железо в потёртые медяки, на которые мы с тобой живём.

— Вот-вот, паршивый из тебя алхимик, одну медь гонишь вместо золота, пропащая душа, так что и не хватится никто, кому ты нужен...