Алхинекродетектив.

Глава 1.

В абсолютно чёрном небе жёлтым сырным кругом висела луна. Тяжёлые тучи клубились и неслись мимо порывами сырого осеннего ветра. Было холодно, голодно и скучно.

Вдалеке у старых ворот зажглась и задвигалась, приближаясь, светлая точка.

По заросшему кладбищу торопливо пробирались трое: молодой мужчина и две девушки. Мужчина уверенно шагал впереди, неся над головой горящий фонарь. Девушки жались друг к другу и робко семенили следом.

Удостоверившись, что эти жертвы — те самые, упырь нырнул обратно в укрытие и в последний раз нервно облизнул выпирающие клики, от которых уже ныли и чесались дёсны. Ну, наконец-то! А то он начал всерьёз беспокоиться, что к утру незатейливо сдохнет здесь от голода.

Ветер повернул в нужную сторону и донёс голоса.

— ...точно вам говорю, душеньки! Смертоцвет растёт не где-нибудь и уж тем более не где попало, а исключительно на старых кладбищах возле свежих могил. — Разглагольствовал парень, направляясь прямиком к засаде.

— Так тут же вроде не хоронили никого последнее время, — неуверенно предположил тоненький дрожащий голосок и был поддержан вторым таким же.

— Ну, значит, ещё похоронят! — "Успокоил" своих спутниц носитель фонаря. — Да вон смотрите, как раз могила раскопана! Нам просто несказанно повезло! Её же не про запас выкопали, правда? А колдовские травы на то и колдовские, чтобы выбирать правильное место для роста и цветения. Значит, тут их точно найдём, не сомневайтесь!

— Как же это? — Подала голос одна из девушек, — они же травы, а у трав ума нету на то, чтобы выбирать что-нибудь...

— Я тебе больше скажу, красавица, не только у трав его нету, — с жизнерадостным вздохом отозвался провожатый.

— Мне страшно, — честно призналась всё та же говорливая барышня, и её подруга что-то согласно пробубнила в поддержку.

— Страшно только в первый раз, — бодро заявил парень, и упырь скрипнул зубами, чувствуя, что момент броска ещё не настал, а изготовившееся к нему тело уже начало затекать. — И вообще, что может случиться на кладбище? Здесь же одни мертвецы, им всё равно. Не робейте, девушки! Лучше давайте хорошенько осмотрим пространство вокруг ямы. Ростки смертоцвета на вес золота. Из них столько снадобий приготовить можно — я даже сосчитать не берусь! Так что вы поищите, а я покараулю. Просто на всякий случай.

Свет фонаря переместился в сторону. Очевидно, парень передал свою ношу спутницам.

В перелеске по соседству ухнула сова. Громкое девичье дыхание превратилось в слаженный "ах!", с глухим звяканьем погас свет.

— Ох, о боги, о нет, я разбила фонарь! — скороговоркой запричитала одна из девушек, и товарка, как и раньше, поддержала её, на сей раз испуганным хныканьем.

Упырь переступил с ноги на ногу, надеясь (а что ему ещё оставалось?), что в нужный момент собственное тело не подведёт. Вот-вот, почти...

— Ну что ж такое! Красавицы, вредно быть настолько впечатлительными, — пожурил девушек парень, и окрестности залил жутковатый белый свет. Погас. Снова загорелся. И замигал так, что упырь закрыл глаза и потёр их грязными ободранными пальцами. — Извините, душеньки, с энергетической магией у меня беда.

— Пойдём отсюда, нам очень страшно! — заныли девушки дуэтом.

— А как же смертоцвет?

Всё в том же перелеске кто-то утробно зарычал.

— Да ну его, мы за ним лучше днём придём!

— Вы что, серьёзно? — Даже обиделся парень. — Его только ночью собирают, иначе трава травой, никакой пользы!

— Тогда он вообще нам не нужен! — истерично воскликнула одна, а вторая начала нечленораздельно икать что-то в поддержку.

В перелеске, судя по звукам, кого-то уже начали есть.

— Ладно, ладно, — горе-травник сдался. — Раз вы такие трусихи... Эй, погодите, я вижу его! Смертоцвет! Вон на самом краешке притулился!

Упырю на голову посыпалась сухая земля — кто-то сделал шаг к краю ямы. Сейчас! Монстр ощерился и прыгнул вверх. Подвели не ноги, а затёкшая поясница. Вместо того, чтобы с силой выбросить тело вверх, кровосос только и смог, что уцепиться руками за оползающий край, подтянуться и продемонстрировать оскаленные клыки впечатлительным собирательницам кладбищенской растительности.

При полной луне в мигающем свете магического шара на него в упор уставились две пары круглых от ужаса голубых глаз.

Последовала секунда тишины.

— ХАААААААР! — рявкнул упырь.

— УИИИИИИИ! — хором отозвались девушки и так рванули прочь, что сами бы наверняка не поверили в свою способность бегать с такой скоростью. Если бы в эти белокурые головки вообще могла прийти подобная мысль. Да, пожалуй, и любая другая.

— Бегите, красавицы, я его задержу-у-у-у! — Повыл немного им вдогонку парень и аккуратным движением затушил нездорово мигающий шар.

Пронзительный визг стремительно удалялся в направлении ворот. В перелеске по-прежнему кого-то ели.

— Хьель, мы ш тобой идиоты, — без обиняков прошепелявил упырь, хватаясь за протянутую руку и неуклюже переваливаясь через край могилы.

— С чего бы это? — искренне изумился Хьель, рассматривая на лунный свет колбочку с клубящимся внутри белёсым туманом.

— А ешли они по дороге шпоткнутша и шеи шебе пошворачивают? Чтоб я ещё раж шоглашилша на твои авантюры! — Кровосос встал и, прихрамывая, сделал пару кругов вокруг ближайшего захоронения. Никакого свободного пятачка для разминки поблизости не было, а бродить вокруг могилы, в которой он и так просидел без малого два часа, как-то не хотелось.

— Обижаешь, друг-алхимик, я этим дурам сапоги заговорил. Если только им не приспичит остановиться, чтобы их снять и улепётывать дальше босиком, то добегут до своей академии, как миленькие.

— А, не дай боги, ражрыв шердца? — Не унимался "упырь". Кровообращение в теле восстановилось, и он взялся за зубы, дёрнув накладной клык так, что чуть не вывернул собственный.

— Успокойся, Рагдар, — Хьель нетерпеливо отмахнулся, между делом совершая над колбой витиеватые пассы, — они такие же будущие маги, как и мы с тобой. Я тебе больше скажу — они в списках на факультет боевой магии, а уж там впечатлительным неженкам точно не место.

— Да, только мы уже шешть лет в этом варимша, а девочки первокуршницы, им даже живого упыря ещё ни ражу не покажывали!

— Почему это не показывали? А ты? Правда, халтура получилась, вяло как-то, я ожидал шоу, вон даже сколько сил потратил, чтобы простецкий световой шар мигал, не переставая.

— Лучше бы ты времени поменьше потратил, — процедил Рагдар, снова подцепляя непокорный накладной зуб, — я тут, между прочим, пока ваш ждал, окоченел и проголодалша так, что уже луна кушком шыра кажетша.

— Серьёзное заявление, — кивнул Хьель, — вот тебе за это бутерброд.

Колбочка перекочевала в котомку через плечо, вместо неё на скупой лунный свет явился помятый куцый бутерброд с кружком колбасы, щедро надкушенным с одного бока. Этот неправильный прикус алхимику был отлично известен.

— Хье-е-ель? — Рагдар обличающе потряс надкушенным бутербродом перед лицом друга.

— А что? — тот сделал невинные глаза, — я так долго уламывал этих девчонок прогуляться со мной под ручку ночью на кладбище за каким-то мифическим цветочком, что когда они, наконец, согласились, я этой колбасой чуть не подавился! Скажи спасибо, что хоть это получил. К концу ужина в здешней столовой даже мышам перекусить нечем — всё сжирают проглоты-студенты. Так что считай, что я тебе свою порцию от сердца оторвал!

Рагдар угрюмо выпятил нижнюю челюсть, но спорить не стал.

— Вот и правильно, молчи. — Удовлетворённо подытожил бессовестный Хьель. — Молчи и жуй, злокозненный упырь.

— Угу. Да что такое-то... — Парень ещё вполне терпеливо расшатывал и тянул фальшивый клык, но оный упорно не желала сниматься, видимо, вознамерившись покинуть своё место только вместе с настоящим.

— Что, хорошо сел? — в голосе Хьеля явно слышалось подозрительное любопытство.

— Намертво, — пробубнил Рагдар, — не понимаю... Надеюшь, ты ничего там не шыпанул в колбу, пока отвар жакипал?

— Да ладно тебе, — Хьель улыбался доброй улыбкой человека, подсунувшего ребёнку вместо жевательной конфетки кусок мягкой смолы — исключительно в исследовательских целях! — Ну, сыпанул щепотку костной золы на всякий случай. Зато смотри какая красота, ничего не отвалилось в самый ответственный момент.

— Я тебе этой крашотой шейчаш горло перегрыжу, некромант хренов! — рыкнул Рагдар, оскалившись результатом их совместного эксперимента по преображению человека в упыря.

— Лучше перегрызи ею колбасу. — Хьель на всякий случай сделал пару шагов назад. — Иначе я у тебя её отберу. Сам жрать хочу. Тебе вон целый бутерброд достался с надкушенной колбасой, а мне только откушенный кусок той самой колбасы. Знаешь, как тяжело трепаться с набитым ртом? Пришлось голодать целый вечер, и всё ради дела!

Рагдар мстительно вонзил фальшивые клыки в яблоко, то есть бутерброд, раздора. Хьель демонстративно тяжко вздохнул и снова полез в свою котомку. Колбочка — двойник той, в которой клубился белёсый туман, под ритмичное бормотание некроманта приняла в себя половину светящейся субстанции.

— Недолил. — Прожевал временный обитатель могилы, бросив мимолётный взгляд на свершающееся действо.

— Тьфу ты, алхимики, — досадливо сплюнул Хьель. — На волосок недолил, уже претензии. Мог бы и не заметить. За бутерброд-то. — Но требуемый "волосок" послушно добавил.

— Жа то время, что я тут прошидел, ш тебя вообще можно шлупить ещё половину от твоей половины, — Рагдар отряхнул крошки с рук. — Кштати, что там чавкает в перелешке до ших пор?

— Остаточный эффект, — Хьель закупорил обе колбочки и сунул обратно в котомку. Отдавать одну другу сейчас не имело смысла. Для достоверного изображения прячущегося в могильной яме упыря тот не только напялил какую-то рванину и перемазался грязью с ног до головы, но и, разумеется, не взял с собой ни сумки, ни чего-то ещё.

— Ну так пойди и ражвей. — Рагдар кивнул в зловещую темноту между ёлок.

— Пойду и развею, — Хьель пожал плечами и, небрежным щелчком пальцев создав светящийся шар, беззаботным прогулочным шагом направился, куда послали.

Алхимик поёжился под промозглым ветром, подобрал из травы лопату (которой прошлой ночью активно махал, на пару с Хьелем раскапывая "могилу"), закинул оную на плечо, и тут из перелеска донёсся вопль. Так прочувствованно орать мог только некромант, профессиональной гордости которого нанесли непоправимый урон.

В полосу лунного света метнулась размытая тень, следом за ней выскочил сам Хьель, воинственно размахивающий световым шаром. Тень бросилась в сторону, в считанные секунды оказавшись совсем рядом и раззявив перед Рагдаром полусгнившую мертвецкую пасть. Теперь настала его очередь орать. Что он и сделал, одновременно с этим с размаху хлопнув лопатой по макушке неупокойника. Голова с чавкающим хрустом ушла в плечи, жертва подлого удара покачнулась, присела, подняла руки-кости, но тут подскочил Хьель и с непечатным словцом щедро сыпанул на облезшую башку какого-то серого порошка. Оживший покойник неуверенно замер, потом вдруг вытянулся в струнку (правда, так и не вытащив голову из плеч) и без посторонней помощи ухнулся в яму.

Парни мгновение таращились друг на друга, а потом схватились за лопаты и под хьелево "закапывай!" начали истово ими махать, засыпая с таким трудом разрытое накануне. Нет, ну а что, всё правильно. Раз есть могила, значит, в ней кого-то обязательно похоронят...

— Шлушай, а хорошо мы его уделали, — пропыхтел Рагдар, прикидывая, что произойдёт раньше — закончатся силы от выброса адреналина, или слетит подозрительно вихляющееся лезвие лопаты.

— Мы? — Некромант оскорблённо шаркнул ногой, потому что руки для каких-либо жестов были заняты, — между прочим, это исключительно моя заслуга. Щепотка порошка, заклинаньице — и готов неупокойничек. А ты мне, можно сказать, только экспонат попортил!

— Попортил? Экшпонат? Тогда чего ж мы его жакапываем? — огрызнулся алхимик, выпрямляясь и потирая поясницу, — давай отроем обратно, и ты шчаштливо вошшоединишьшя ш челой кучей материала для швоих опытов!

— Да нет, пожалуй, не будем. Куда я его дену в этой грешной академии? Под кровать положу? Нам же даже лабораторию ещё не отвели!

— И не отведут. Так что жакатай губу и рукава. Как раж где-то до половины мы его жашыпать ушпели, копать туда или обратно тебе одинаково. А я уже нагулялша. Пойду пошплю.

— Куда?! — переполошился Хьель, — а как же дружеская взаимопомощь?! В конце концов, раскапывали-то мы эту могилу вместе!

— Алхимику друг алхимик, — мстительно сообщил Рагдар, — в крайнем шлучае, травник. Или боевой маг. Полежные ребята. А ты — некромант! Подлый жашранец, только и умеющий, что творить вшякое тошнотворное непотребштво ш покойниками. Так что приходуй швой экшпонат шам. В конче кончов, это твой бешшмертный — то ешть пошмертный, или как оно у ваш там наживаетшя — подвиг, шовершай его до конча единолично.

И, снова вскинув лопату на плечо, удалился, довольный.

Глава 2.

— Рагдар, я потерял твою колбу.

С лица Хьеля можно было хоть сейчас писать портрет скорбящего племянника покойного дядюшки-богатея.

Дело было на рассвете, и алхимик только-только высунул голову из-под подушки, смутно вспоминая о том, что сегодня первый день из отведённой им недели на новом месте.

— Нет, Хьель, с моей колбой всё как раз в порядке. Это ты свою потерял. — Прошамкал Рагдар и с облегчением выплюнул сползшие накладные клыки. Хорошо хоть во сне не подавился. Иначе одному любителю пугать девушек ночью на кладбище пришлось бы спешно оживлять его хладный труп перед встречей с каким-то из здешних магистров, принимающих единый экзамен.

— Имей совесть, Рагдар, — поморщился не подозревающий о миновавшей его головной боли некромант, — я этого зомби в одиночку почти час закапывал!

— А меня это волнует? — Черноволосое небритое чудовище вылезло из-под тёплого одеяла, моментально покрылось гусиной кожей, но в тазу с ледяной водой всё равно мужественно заплескалось.

— Не отдам! — Решительно упёрся Хьель. — Мне нужнее. На кой ляд тебе эссенция девичьих страхов?

— Так я тебе и сказал. — Покрасневшую от холода рожу было жалко, но ничего не попишешь, трёхдневную щетину всё равно пришлось сбривать. Вообще-то, ему та эссенция нафиг не сдалась, но упустить шанс безнаказанно позлить некроманта — верный повод утратить самоуважение до самого выпускного.

Хьель насупился и долго сверлил оппонента уничтожающим взглядом. Тот его показательно игнорировал, в третий раз пытаясь не порезаться. В третий раз не получилось, может, на четвёртый удастся.

— Я некромант, — наконец, решился некромант, — я тебя убью и пущу на опыты.

— А я алхимик, и я вот уже второй год только и делаю, что превращаю ржавое железо в потёртые медяки, на которые мы с тобой живём.

— Вот-вот, паршивый из тебя алхимик, одну медь гонишь вместо золота, пропащая душа, так что и не хватится никто, кому ты нужен...

— Если бы я гнал золото, нас бы с тобой давно вышибли из академии пинком под зад. Бедные студенты с мешком золота — это, в принципе, подозрительно. А если уж один из них алхимик... Нарушение устава, тюрьма до трёх лет и запрет на использование сил до десяти. Так что, как ни крути, без меня тебе будет грустно, нечего есть и нечем задницу прикрыть.

Хьель согласно капитулировал. Это был их любимый спор, который ему не суждено было выиграть до тех пор, пока он сам не научится превращать обычные металлы в драгоценные. То есть никогда.

— Ладно, пошли посмотрим, что интересного в этом курятнике.

Хьель, кряхтя, поднялся с колченогого табурета, одёрнул мятую рубаху, взвалил на плечо свою котомку и поторопил Рагдара выразительным кашлем. Тот тоже поправил рубаху, в которой проспал оставшиеся от бурной кладбищенской ночи три часа. Рубаха от этого выглядеть лучше не стала, пришлось для маскировки натянуть сверху куртку. Благо раннее осеннее утро было более чем прохладным, а он уже и так намёрзся во время умывания. Укомплектовавшись напоследок собственной сумкой и вытряхнув из скуксившегося некроманта склянку с загадочной эссенцией, Рагдар первым двинулся на краткую обзорную прогулку.

* * *

— А ничего так курятничек, просторный, — одобрил Хьель, мимоходом состроив глазки встречной девушке.

— Да уж, куда там нашей избе...

"Курятничек" был не просто просторный. Двенадцатая Академия больше напоминала древний замок. Один из тех, в которых высота потолков меньше десяти метров считалась пошлостью и поводом для презрения со стороны соседей-замковладельцев. Из пятнадцати Магических Академий эта была третьей по величине и количеству педагогов и студентов. "Пятак" (Академия номер 5 по официальному реестру), в котором учились Хьель с Рагдаром, находился в знатных чипыжах, адептов имел пятьдесят человек и по виду действительно напоминал избу. Этакий добротный рубленый терем купца средней руки. Никто бы не удивился, окажись, что до появления на резном крыльце доски с витиевато выписанным "Пятая Магическая Академия", чем-то подобным она (изба то бишь) и была.

— Знаешь, а я бы здесь остался! — Решил Хьель, тишком поскоблив в ладошку своим ритуальным обсидиановым ножом мраморную колонну. — Тут же всё буквально пышет потенциальной магией! Да ею даже стены пропитаны!

Щепотка мраморной пыли исчезла в туго затянутом мешочке, который, в свою очередь, тут же был запрятан в котомку.

— Надеюсь, за неделю ты не растащишь это место на сувениры? — Рассеянно спросил Рагдар, думая совершенно о другом.

— Это не сувениры, это оригинальные компоненты для моего дипломного зелья! — Гордо парировал рыжий вандал, выпятив грудь перед очередной встречной группкой девушек. Те смущённо отвели глаза, захихикали и начали подпихивать друг дружку локтями. Но парни уже прошли мимо.

— Да ради богов! Просто я не хочу, чтобы тебя внезапно побили за порчу казённого имущества.

— Я гость, рукоприкладство ко мне не применимо!

— Ты не гость, ты студент, который на исходе этой недели будет сдавать единый экзамен перед преподавателями, которых вообще видит первый раз в жизни.

— Нда, дурацкое нововведение — выгонять будущих выпускников проходить последнее испытание чёрте где, — печально согласился Хьель, как будто ему было не всё равно, где учинять свои экспериментальные безобразия.

— В общем, ты меня понял, — Рагдар бросил на него выразительный взгляд, — будь другом, веди себя так, чтобы нас отсюда не выперли.

— Некроманту друг некромант, — отплатил он известной монетой.

Алхимик возвёл очи горе.

Они вышли на широкую лестницу, миновали пару длинных пролётов и, не торопясь, направились вглубь очередного длинного коридора. За несколько минут сосредоточенного молчания Рагдар успел кое-что обдумать и решил поделиться этим с Хьелем.

— Знаешь, что не даёт мне покоя?

— Фревадулированный комоливитот?

— Чего-о? — Если бы на гладком каменном полу было, обо что споткнуться, он бы непременно так и сделал. — Что это вообще такое?

— Не знаю. — Хьель скорчил крайне озабоченную гримасу. — И меня это беспокоит.

— Говорила мне мама: "Не водись с некромантами, они все умалишённые". А я, дурак, не верил. Зато теперь убедился. Лучше поздно, чем никогда...

На этот раз проигнорировали Рагдара.

Они прошли ещё несколько метров. Хьель между делом попытался обкорнать настенный ковёр с изображением какой-то эпической битвы между магами и нежитью на фоне пасторального деревенского пейзажа, но получил от дисциплинированного друга подзатыльник и был оттащен за шиворот.

— Знаешь, в чём твоя самая большая проблема? — обиженно надулся некромант.

— Нет, не знаю. В чём?

— Я тоже не знаю. Но она у тебя точно есть.

— Хьель, давай серьёзно.

— Я не хочу серьёзно. Серьёзно — это скучно. А поскучать я ещё успею на экзамене. Так что закрой варежку и не мешай мне собирать экспериментальные образцы!

— Меня беспокоит то, откуда на кладбище рядом с Академией взялся неупокойник.

Лучшим средством борьбы с хьелевой болтовнёй был прямой переход к делу.

— Вот! Вот как раз в этом и есть твоя проблема! — Обрадовался тот. — Ты постоянно мысленно мусолишь то, о чём нормальный человек больше одного раза и не вспомнит!

— Мы не обычные люди, мы — маги. — Рагдар начал терять терпение. — Это наша работа — думать дважды о том, на что другие даже внимания не обратят. Впрочем, хотел бы я увидеть того, кто не вспомнит встреченного на кладбище ходячего мертвеца.

— Серьёзно, значит, хочешь, да? — Хьель метнул в сообщника по кладбищенским безобразиям сердитый взгляд и отволок в ближайший угол, — ну так вот тебе серьёзно. Это учебное кладбище при Магической академии, понимаешь? У-чеб-но-е. На нём просто обязано водиться всякой нечистой твари по паре.

— И свободно разгуливать в неурочные часы?

— Ты меня спрашиваешь? Ты видел у меня на лбу клеймо "Ректор"? Я-то откуда знаю, может, они этих зомби по ночам мозгами отчисленных адептов прикармливают!

— Но ты же обходил накануне кладбище и в перелеске сам наколдовал те пугалки с воем и уханьем. Хочешь сказать, что видел давешнего мертвеца на пенёчке под ёлкой и спокойно прошёл мимо? Не смеши меня. Ваша братия только и занимается тем, что либо поднимает покойников из могил, либо их туда укладывает. Если некромант не делает ни того, ни другого, значит, он спит, либо умер. Будешь отрицать?

— Не буду, — неохотно признался Хьель, — там действительно никого не было. Я прошёл всё кладбище по периметру — по-настоящему мёртвое спокойствие. У меня вообще создалось впечатление, что на нём спокон веку хоронили исключительно добрых праведников. Даже как-то неудобно было колдовать в таком тихом месте. Но ты же знаешь, мне позарез была нужна эссенция женского страха! Без неё моё дипломное зелье только и годится, что тараканов в уборной травить.

— А что? Очень нужное изобретение. Тараканы в уборной явно лишние. — Что-то не причитает он больше о потере ценнейшей скляночки. Не иначе как обмануть меня пытался, хитрая морда. Ничего, я ему ещё припомню.

— Да иди ты...

— Ладно, лучше скажи мне, ты что, не почувствовал присутствия того неупокойника до тех пор, пока не столкнулся с ним нос к носу?

— Ну да, — Хьель задумчиво поскрёб затылок. — Знаешь, я сперва так удивился, что подумал — такого быть не может. Вот я — без пяти минут дипломированный некромант, и вот мой прямой клиент — стоит, доедает какую-то белочку. Я его вижу, но не чувствую. Вообще. Белочка фонит, как положено, а этот — нет. А у меня же профессиональный нюх на всё, что сдохло, но должно сделать это ещё разок! Ну вот, потом ты знаешь: он побежал, я побежал, ты с лопатой рядом случился...

— А, так всё-таки мы его вместе уложили? — не преминул ввернуть Рагдар.

— Обойдёшься. — Гордый некромант был непреклонен.

— А если это был плотный морок?

— Алхимики, — снисходительно усмехнулся знаток бродячей нежити, — морока от неморока отличить не можете. Нет, это был натуральный неупокойник. Серая смерть только на них действует.

— Значит, проблема в твоём нюхе?

— Слушай, ты меня достал, — Хьелю резко надоело быть серьёзным, и он немедленно вернулся к своему излюбленному образу хамоватого шалопая. — С моим нюхом всё в порядке. Значит, у них тут просто другие неупокойники. Вот почахну здесь пару дней, привыкну, и всё будет путём. Так что кончай наводить панику и отвали, Рагдар.

— Нет уж, всё будет путём, когда...

— Может быть, господа студенты соблаговолят пройти в лекторий? Звонок через три минуты. — Рядом со спорщиками внезапно, как из-под земли выскочил, нарисовался дородный мужчина средних лет в преподавательской мантии.

Рагдар молча кивнул, одновременно в знак приветствия и согласия. С магистрами магии лучше лишний раз держать язык за зубами.

— Соблаговолят, — тоном делающего одолжения откликнулся Хьель, так что кивок в его исполнении больше походил на дозволение магистру сопроводить их обоих до места, распахнуть перед ними нужную дверь и постелить свою мантию под ноги — вытереть оные.

Магистр хмыкнул. Рагдар напрягся. В отличие от беспечного приятеля, он всегда помнил о необходимости учитывать человеческий фактор при сдаче экзаменов. Это не заставляло лебезить перед преподавателями, но вежливость и соблюдение установленной иерархии ещё никому не выходило боком, а вот обратное — частенько. В 'Пятаке' к выходках Хьеля за эти годы уже привыкли и закрывали на них глаза, потому что учился он из рук вон замечательно. Но здесь вам не там, как говорится. Так что если из-за этой дубинушки их обоих завалят на едином экзамене... Некроманты хорошо умеют оживлять покойников, но ни один мёртвый колдун ещё ни разу не воскрес по собственной инициативе.

— Так вы, значит, те самые Хьель Фанкай и Рагдар Киваншир? — Магистр окинул студентов внимательным взглядом.

— О, а мы уже популярны?

Нет, это кошмарище точно хочет неприятностей!

— В каком-то смысле. По крайней мере, о тебе, рыжий, уже вовсю ходят слухи.

— Не верьте им, — отмахнулся Хьель и доверительно добавил, — что бы там обо мне ни болтали, я могу больше.

— Осторожно, юноши, — лицо и голос магистра внезапно посуровели, — нарваться на неприятности гораздо проще, чем потом от них избавиться. Ты, — он просверлил молчаливого алхимика неприятным взглядом, — проследи, чтобы твой недальновидный дружок думал прежде, чем что-нибудь сделать.

И, круто повернувшись, тяжёлым размашистым шагом двинулся обратно по коридору.

Несколько секунд спустя, проводив оторопелым взглядом удаляющую магистерскую спину, Хьель кротко поинтересовался:

— Это что ещё за хрен с горы?

Рагдар только пожал плечами. Не заметить преподавательскую мантию он не мог, следовательно, вопрос не о том. А нужного ответа у него не имелось.

— Мне показалось, или этот боров нам только что угрожал? — не унимался некромант.

— Скорее предостерегал.

— В таком тоне не предостерегают, — упёрся Хьель.

— Ладно, он нам угрожал. — Легко сдался Рагдар, памятуя, что обо всём, кроме алхимических преобразований обычных металлов в драгоценные, спорить с настырным приятелем бесполезно. — Похоже, наши с тобой художества на кладбище не остались без внимания. Заговоренные сапоги донесли твоих впечатлительных подружек в целости и сохранности прямиком на огонёк к преподавателям.

— Тю, и всего-то? — Хьель выглядел прямо-таки оскорблённым.

— Всего — не всего, а нарываться больше не стоит. — Алхимик выразительно вскинул брови.

— Тоска с тобой, — угрюмо буркнул некромант. — Подамся к боевым магам, с ними веселее.

Глава 3.

В лектории было практически пусто.

Ведомые старой студенческой привычкой, они засели на последний ряд, приготовившись заниматься каждый своим делом. У Рагдара была пара мыслей по преобразованию формулы трансформации металлов, у Хьеля — колба с язычком магического пламени, пять видом взрывоопасных порошков и неиссякаемый энтузиазм.

По общим представлениям зал должен был вот-вот забиться до отказа. Однако же, не считая их двоих, в лектории на сто пятьдесят мест в одном углу лицами в раскрытых конспектах натурально спали двое местных младшекурсников, в другом азартно резалась в карты группка патлатых верзил. Возле доски суетился престарелый дедок, что-то бормоча себе под нос и непрестанно елозя раскрытыми ладонями по кафедре. Ему с одинаковой степенью заинтересованности внимали человек десять с первого ряда. Учитывая то, на какое расстояние уже успели отъехать в стороны локти рук, подпиравших студенческие щёки, вещал дедок давно и не сказать, чтобы захватывающе.

— Так, не понял... — Рагдар заглянул в свиток с расписанием, — сейчас у нас стоит консультация по истории магии, но здесь, похоже, рассказывают что-то другое и прекращать в ближайшее время не собираются...

— Да кому она вообще нужна, эта история магии? — Хьель, закусив кончик языка, тоненькой струйкой сыпал в колбу ярко-синий порошок.

— Нужна — не нужна, а на едином может попасться. — Рагдар с тяжким вздохом пролистал собственный конспект. К его стыду, чистых листов там оказалось гораздо больше, чем следовало бы. А ведь он всегда был ответственнее Хьеля, у которого из всех записей за год одно только имя преподавателя и поперёк листа "ДА ЧТОБ ВЫ ОКОЧУРИЛИСЬ С ЭТОЙ ТЯГОМОТИНОЙ". — Может, это не та аудитория?

— А может, ты заткнёшься, чтобы я правильно высчитал гранулы, и наши скудные останки не пришлось выскребать из дымящихся руин? — Некромант сунул другу под нос дурно пахнущий мешочек.

— Какого лешего ты вообще развёл тут свои опыты?! — Рагдар отпихнул подсунутое одной рукой, другой захлопывая куцый конспект. — А если и правда рванёт?! Твоя работа мертвецов тащить с того света и обратно. А не живых туда отправлять вне очереди!

— Я отправлю, я и верну... — отрешённо пообещал Хьель, с величайшей осторожностью, по одной, вытряхивая из мешочка крупные бурые гранулы. Те падали на кончик уже посиневшего язычка пламени и беззвучно лопались, пыхая облачками грязноватого дымка.

— Что это хоть за отрава-то?

— Не мешай, потом скажу. Даже попробовать дам. — Хьель мотнул головой, поднёс отчаянно воняющую колбу к глазам и коротко постучал по ней ногтем указательного пальца. Колба отреагировала неоднозначно — как живая, выскочила из цепких пальцев некроманта под его же сдавленный сип возмущения. Следом за ней воспарил ворох черновых набросков по алхимии, и всё практико-теоретическое богатство в мгновение ока оказалось на лекторской кафедре.

В наступившей тишине тревожно всхрапнул, но не проснулся, один из младшекурсников, а из угла, где полным ходом шло азартное игрище, донёсся сухой звук щелбана и одобрительный гул.

— Так-так... — Лектор внимательно рассмотрел начавшую густо дымиться колбу и вскользь пролистал исчирканные бумаги, — алхимические преобразования, значит...

Рагдар кивнул, хотя старик даже не поднял на них взгляда.

— А можно вернуть мою колбу? Там очень нестабильная зельевая структура... — начал Хьель.

— После консультации заберёте, — строго осадил его лектор, наградив тяжёлым взглядом исподлобья. — Вы оба и так опоздали к началу. История магии, между прочим, крайне важный предмет, вьюноша. Вот скажите мне, чем известен миру некий Миздрыхай Хвердындрыкский?

— Эээ... Важным вкладом в логопедию? — предположил Хьель. Рагдар поперхнулся. Магистр Миздрыхай был одним из крупнейших специалистов по использованию преобразующей магии, причём, не только в области алхимии. Поговаривали даже, что он был в шаге от открытия формулы эликсира бессмертия. К сожалению, до конца своё дело не довёл, скоропостижно скончавшись от старости в неполные сто тридцать восемь лет. Но — да, адепты с дефектами речи тайком частенько поминали великого мага недобрым словом.

— Шутить изволите? — Строго нахмурился лектор.

— Какие уж тут шутки, оно сейчас рванёт! — с чувством предупредил Хьель, тыча пальцем в своё творение, которое, кроме источаемого дыма, начало сыпать мелкими искрами.

Студенты на первом ряду беспокойно загомонили, заелозили и начали выставлять магические щиты. С перепугу не получилось ни у одного.

— Неужели? — безмятежно уточнил старик. — Какой же из Вас тогда алхимик?

— Хреновый. — Честно признался некромант.

— Ну что же Вы так сразу руки опускаете? — По замшелой экзаменаторской привычке тащить двоечников хотя бы до шаткой тройки, пожурил его лектор, поморщившись от зловонного выхлопа. Который, между прочим, был настолько интенсивен, что долетел даже до последнего ряда.

— Что ты там палишь?! — процедил Рагдар, утирая вышибленную ужасающими миазмами скупую мужскую слезу. Хьель ограничился посыланием недовольного к лешему, пристально при этом вглядываясь в бурлящие колбовые внутренности с расстояния в добрую дюжину метров.

— Неуд за единый экзамен тоже у лешего исправлять будете? — спокойно полюбопытствовал лектор, очевидно приняв посыл на свой счёт. — Учтите, он строго спрашивает.

— Я же не шучу, отдайте, пока не поздно!

Колба в руках лектора засветилась.

— Лучше назовите-ка мне первое правило практической алхимии. — Не обращая на происходящие метаморфозы ни малейшего внимания, настаивал седобородый преподаватель.

— Ладно, моё дело предупредить, — вместо ответа некромант смахнул в котомку мешочки с порошками и ничтоже сумняшеся полез под стол.

— Куда?! — Сознательный и ответственный во всём алхимик схватил однокурсника за шиворот. — А развеять?!

— Развеять уже не получится, — Хьель одарил его сумрачным взглядом, и Рагдар неохотно разжал кулак.

— Вьюноша, что Вы себе позволяете? Я с Вами разговариваю! — Начал сердиться старик.

"Вьюноша" только дёрнул плечом, явно не собираясь вылезать и возвращаться к бесполезному диалогу. Рагдар обречённо вздохнул.

— Ну, раз ты просто прячешься, а не пытаешься левитировать из окна четвёртого этажа, всё, на самом деле, не так уж страшно?

— Да как тебе сказать... — Хьель защёлкал пальцами, создавая точки крепления защитного контура, — Колбу не разорвёт, там специальное стекло под такое дело, хоть в жерло вулкана брось, не треснет. Но из горлышка вверх может дать так, что мало не покажется.

— Тогда я тем более не понимаю, зачем мы лезем под стол! — Рагдар представил, как им на головы сыплются обломки камня и мебели вперемежку с истошно орущими от страха студентами из аудитории этажом выше.

— Рагдар, не ёрзай. Я отсмотрел структуру, она нестабильна и тяготеет к саморазрушению по пяти показателям из восьми...

— Короче!

— Короче, максимум, что может случиться — это немножко кислотного дождя с потолка. Но я сейчас раскину контур. А как только произойдёт выброс, структура упорядочится, и я её сразу же уничтожу. Человеческих жертв не будет, гарантирую. Но голову лучше поберечь. Вопросы есть? Тогда можешь их засунуть...

Колба пронзительно засвистела и выбросила вверх столб пламени, который изогнулся в сторону, хлестнул по потолку, оставив после себя выгоревшую щербину на облупившейся побелке, закрутился и прочертил такую же на полу, по ходу располовинив пару столов.

Студенты с первого ряда брызнули в разные стороны, толкаясь и переворачивая стулья. На выходе из аудитории мгновенно образовался верещащий мужскими и визжащий женскими голосами затор. Спящая парочка, как по команде, накрыла головы раскрытыми конспектами и продолжила безмятежный студенческий отдых. Патлатые картёжники, не отрываясь от игрового процесса, по примеру Хьеля просто съехали под стол и азартно зашлёпали засаленными картами уже по полу. Престарелый лектор сохранял железное спокойствие, и только языком поцокал, засвидетельствовав появление неприглядного следов на потолке и под ногами.

Пол недовольно завибрировал, стёкла в окнах задребезжали, давящиеся на выходе студенты заголосили ещё отчаяннее, всё так же пытаясь протиснуться в дверь вдесятером сразу. Хьель от неожиданности подскочил, глухо приложившись макушкой о столешницу, и только со второй попытки смог высунуться из-под стола.

— Что за чёрт? Такого не должно быть!

— Что происходит?! — Рагдар привычным жестом вскинул руки для деактивирующих пассов, но вовремя опомнился. Алхимические препараты отличны от некромантских зелий во всём, кроме того, что и те, и другие готовятся при помощи магии. Совершенно разных видов магии! И если уж сам Хьель не может придумать ничего толкового, то кто-либо тем более бессилен. Вмешательство со стороны только ухудшит дело.

— Ну что же Вы, вьюноша? — Лектор то ли не понимал всей серьёзности положения, то ли не считал его серьёзным, то ли решил, что достаточно задержался на этом свете. — Уровень опасности Вашего... хм... зелья — девять с половиной из десяти. Что будете делать?

Рагдар глянул на Хьеля. Но его уже не было рядом. Рыжий некромант в две секунды преодолел разделяющее их с лектором расстояние, выхватил страшную колбу и ринулся к окну. О боги, он что, хочет вышвырнуть её в узкий двор-колодец?! Чего бы ни хотел Хьель на самом деле, осуществить это ему не удалось. Из узкого горлышка ударила молния, вонзившаяся в потолок и срикошетившая в пол на расстоянии локтя от преподавательских ног. Хьель споткнулся на ровном месте, колбу уже во второй раз будто выдернуло у него из рук...

И раздался взрыв.

* * *

Рагдар обнаружил себя лежащим на полу.

Даже не передать, как это его обрадовало!

Разгромленная задымлённая аудитория, местами поблескивающая видимой защитной магической сетью, как-то не очень походила на райские кущи. Для ада тоже не хватало реквизита, хотя пара закопчённых чертей в наличии имелась. Но и те постыдно пренебрегали своими обязанностями, посапывая носами в один из двух уцелевших столов. Под вторым с переменным успехом шла игра в карты. Группка бледных грешников у входных врат разделилась пополам — одна половина молча тряслась от страха, другая живописно разметалась по полу в беспамятстве.

— Не справились, вьюноша, — печально констатировал почтенный седобородый старец, утирая лоб платочком, и ещё один грешник — чтобы встать на ноги, цепляющийся за оконную ручку — согласно выругался.

— Что это было? — У Рагдара возникло стойкое ощущение, что в горло щедро натолкали пыли, песка и еловых колючек.

— Не справиться с результатом собственного магического эксперимента... — Лектор осуждающе покачал головой, и Хьель снова выплюнул крепкое словцо, явно имея что-то добавить, но благоразумно держа это при себе. — Никуда не годится, никуда... Как же Вы экзамен-то сдавать будете? Ещё и историю магии не знаете... Ай-яй-яй, не сдадите, ох и не сдадите, вьюноша...

С этими словами он утратил к некроманту всякий интерес, и, не проявив ни толики к его другу алхимику, отошёл к толпе "грешников" — утешать волшебным словосочетанием "учебная тревога". Обморочные уже потихоньку приходили в себя, зато сознательные, похоже, были готовы занять их место. Теперь от облегчения.

Морщась от боли в ушибленном боку, Рагдар, минуя большой обугленный островок на полу, подошёл к Хьелю и подставил плечо. Тот только махнул рукой и поковылял самостоятельно. Некромант был непривычно молчалив и сосредоточен. Он вообще не произнёс ни слова, пока они шли до своей комнаты, а это без малого двадцать минут!

На входе он пропустил однокурсника вперёд, настороженно оглядел пустой в обе стороны коридор и закрыл дверь, провернув ключ до упора.

— Ну давай, выкладывай, что за ерунда там произошла! — Потребовал Рагдар, чувствуя, как внутри вибрирует туго натянутая струна.

— Рагдар. — Хьель был мрачен, как трезвый храмовник в праздник Большой Бочки, когда первой брагой из нынешнего урожая в дымину упивались все, кому этого не запрещал духовный сан. — Нас пытались убить.

* * *

Пятнадцать минут, краткий приступ некромантской паники и сеанс активного колдовства спустя, Рагдар сбежал, мысленно оправдав своё бегство предэкзаменационной консультацией по алхимии. У Хьеля алхимия в расписании, разумеется, не стояла, поскольку являлась профильным предметом, но, даже числись сейчас на её месте некромантия, якобы жертва предполагаемого преподавательского коварства точно так же не двинулся бы с места.

А до того...

— По-моему, тебе нужно к целителю, — без особой надежды на благоразумие оппонента, предложил Рагдар, думая о том, что делать, если некромант в состоянии аффекта решит выкинуть какую-нибудь глупость. Например, стул через запертое окно. Дорогущее витражное стекло (из-за которого комната приобрела несколько психоделическую расцветку в солнечном свете) всяко не выдержало бы прямого столкновение с тяжёлым изделием из морёного дуба. Вообще-то такие финты ушами не по части Хьеля, но если бы у безумия был запах, жизнерадостный охотник на неупокойников сейчас, пожалуй, слегка бы им припахивал. По крайней мере, выглядел он соответствующе. — Удары головой, знаешь, без последствий не проходят.

— Очень смешно, — скривился Хьель, всем своим видом демонстрируя обратное. — Я ведь не шучу, Рагдар, нас там чуть не ухлопали!

— Пффф... — пропыхтел алхимик, красноречиво шлёпнув себя ладонью по лицу и с силой проведя вниз. Собственная голова, хоть и поднывала до сих пор с момента пробуждения на полу, волновала Рагдара не то чтобы чрезвычайно. Тем не менее, потрогав вспухшую на затылке шишку, парень счёл за лучшее больше этого не делать. И вообще крутить головой поменьше. Ну так, на всякий случай.

— Со мной всё в порядке, — отрезал Хьель и, не церемонясь, высыпал другу под ноги содержимое своей перевёрнутой котомки. — Вот. Полюбуйся.

Любоваться там было не на что, и Рагдар едва успел отскочить в сторону.

— Ты поосторожнее со своей отравой!

— Это уже не отрава! — Рявкнул Хьель и со злости наподдал ногой пустой котомке. Та пыхнула серой пылью и улетела в угол.

— Эээ... ладно. В смысле, хорошо, что не отрава... Значит, жить все будем... — Рагдар с опаской вытянул шею, разглядывая разномастную порошковую россыпь на полу. — Ты успокойся, ладно? В чём дело-то? Чего ты орёшь?

— Чего я ору? ЧЕГО Я ОРУ?! — Некромант осёкся, поймав себя на том, что действительно издаёт слишком много шума, и перешёл на зловещее шипение. — Все мои запасы, все компоненты для зелий, всё, что я так долго собирал для своего дипломного проекта — теперь бесполезная взрывоопасная пыль!

— Слова "бесполезный" и "взрывоопасный" в одном предложении уживаются крайне плохо! — Предупредил Рагдар, из чувства самосохранения отступая ещё на шаг по направлению к двери.

— Рагдар, это всё подстроено!

— Что подстроено?

— Покушение на нас!

— Чего? Ты в своём уме?! Какое покушение? — Всегда невозмутимый алхимик начал так стремительно терять терпение, что сам себе удивился.

— А ты-то чего орёшь?!

Действительно, чего это он... Рагдар откашлялся, сделал глубокий вдох и уже сдержанно поинтересовался, что конкретно имеет в виду некромант-паникёр.

— Этот старый хрен изменил структуру моего зелья! — В свою очередь снова начал набирать обороты Хьель.

— Да каким образом?

— Понятия не имею!

— Хьель, ты больной? Прекрати уже нести эту чушь, сам напортачил, а виноват, видите ли, опять кто-то другой!

— Рагдар, ты глухой? Я тебе говорю, что структура зелья БЫЛА ИЗМЕНЕНА! Это не просто бездумное вмешательство! Это тонкое и очень точное проникновение!

— Да ему даже подсыпать туда было нечего! И вообще... — Алхимик беспомощно пустил в ход самый логичный и самый безотказный аргумент. Для изменения структуры зелья вполне хватило бы и "простого" магического вмешательства. На которое, к слову сказать, способны только многоопытные магистры первой степени в количестве восьми штук разом. Или второй — шестнадцати. Или... ну или так далее, пока дело не дойдёт до целой толпы адептов-первокурсников, от которых пользы не будет ни в каком количестве — сплошные вред и разрушения.

Рагдар понял, что его мысли явно свернули куда-то не туда, встряхнул головой и тут же об этом пожалел — ощущения вышли ну очень неприятные.

Хьель между тем неожиданно прекратил сотрясать воздух, уселся на корточки и начал сосредоточенно водить руками над рассыпанными порошками.

— И как, по-твоему, это случилось? — не выдержал Рагдар.

— Откуда я, к чёрту, знаю?! А, леш-ш-ший, бесполезно, всё бесполезно! Как на клей посажены! — простонал Хьель.

— Кто? — осторожно осведомился алхимик, запоздало напрягшись, когда однокурсник с рычанием саданул кулаком по "бесполезному и взрывоопасному" месиву.

— Да порошки же! Мало того, что они непонятно как все разом высыпались — а ведь я тщательно раскладывал их по мешочкам и старательно завязывал! — так их теперь ещё и не разделить!

— И чем нам это грозит? — заломил бровь Рагдар, считавший, что чем меньше в руках у некроманта действующих реактивов, тем дольше они оба протянут на этой грешной земле. Однако же если этот дундук ещё раз стукнет по тому, что теоретически взрывоопасно, алхимик не сдержится и стукнет дундука в лицо. Это радикальное решение Рагдар незамедлительно озвучил.

— А, это... — Хьель отмахнулся, — пока поблизости нет огня или воды, волноваться не о чем. Ну, или если не смешивать со смолой... И в глинистый ил тоже лучше не класть, и...

Бормотание оборвал тяжёлый скорбный вздох.

Рагдар пару раз сморгнул и зажмурился. Унять поток красочных образов Апокалипсиса, вызванных картиной случайного соприкосновения щепотки порошка с чем угодно, кроме каменного пола, оказалось непросто. Учитывая прямо-таки патологическую любовь Хьеля к рискованным экспериментам, окружающая действительность (радиус поражения примерно метров пятьдесят) практически постоянно находилась под угрозой уничтожения. Меньшего размаха не позволяла деятельная некромантская натура, большего — здравый смысл. Причём, по большей части рагдаровский.

Если Хьель отличался нетипичной для некроманта бесшабашностью и весёлостью, то из Рагдара выходил идейно некачественный алхимик — спокойный, осторожный, основательный во всём.

В родном "Пятаке" за несколько лет к такому вопиющему несоответствию привыкли, но в обычной жизни закадычных приятелей постоянно путали, приписывая одному специализацию другого. Простой люд, знающий о магах больше страшилок, чем правды, придерживался неизвестно кем выдвинутой, но поразительно быстро прижившейся в умах теории о том, что внешность должна соответствовать роду занятий.

Если, к примеру, золотарь носит вонючие лохмотья и выглядит так, будто только что сам вылез из того, что должен убирать, то чем маг лучше того золотаря? В смысле, раз уж превращаешь что ни попадя в золото — так и радуйся этому, потряхивая рыжей гривой. А если мертвецов из могил достаёшь, будь черноволос, бледен и мрачен.

Так что путали их постоянно. Рагдара это поначалу даже злило. Хьеля... Хьелю, похоже, такие мелочи (как и многое другое в этой жизни), были глубоко до одного места.

Ну конечно, — кисло размышлял Рагдар. — Ему-то ни разу не приносили свежерасполовиненного лопатой крота с требованием того оживить на пару минут и допросить с пристрастием, сколько ещё его сородичей жрут сельскую картошку и с какой стороны общинного поля.

Впрочем, Хъель бы с такого, пожалуй, разве что поржал. И ему снова всё было бы до того же места, что и раньше...

— И что теперь с этим делать? — вернулся Рагдар к вопросу о насущном, ткнув пальцем в порошковую россыпь.

— Не знаю, — Хьель нервно пожевал губу. — Спрятать куда-нибудь...

— И далеко прятать? — Кротко вопросил Рагдар, представив трёхчасовой переход вглубь окружающих лесов, где под какой-нибудь пень можно будет зарыть опасную пыль в изолирующем магическом коконе. Раз уж эта дребедень всё равно рванёт, так пусть хотя бы сделает это вдали от человеческого жилья. Главное, чтобы в этот момент поблизости не случился какой-нибудь лесник... Эти лесники вечно шастают там, где они в данный момент вообще не нужны! Воспоминания о соляной дроби в эээ... мягком месте потускнеют ещё не скоро. А ведь всего-то и дел — наткнуться во время выслеживания норного упыря на какого-то дремучего дядьку в тулупе и с ружьём возле норы вышеозначенного, в кою он (дядька) пытался утихарить заначку первача, не спросив мнения хозяина норы. Как так получилось, что соляная дробь вместо шкуры нечисти осела в задницах тех, кто спас неудачливого алкаша от верной смерти, Рагдар не понял до сих пор. Зато к дружескому огню присовокуплялось такое количество цветистых ругательств, что словарный запас обоих магов пополнился воистину чудесной нецензурщиной минимум в два раза.

— Да тут в Академии и спрячем! — бодро объявил некромант, чьи мысли работали совершенно в ином направлении, но с привычной установкой на случайное самоуничтожение.

Рагдар послал однокурснику тяжелейший из своих взглядов, сопроводив оный предложением "лучше давай я тебе прямо сейчас сверну шею".

— Не боись, дружище, я всё придумал! — Хьель самодовольно улыбнулся во все зубы, метнулся за котомкой и начал заметать в неё порошковый беспорядок направленным воздушным потоком.

— Лучше в лес! — Попытался настоять на своём жизнелюбивый алхимик.

— Эээ... нет, — Хьель неосознанно потёр ладонью пониже спины. Видимо, и у него воспоминания о встрече с лесником всё-таки были свежи и актуальны. — Я знаю надёжное место здесь.

— Хьель, не надо! — Практически взмолился Рагдар, — здесь же живые люди!

— Вот именно поэтому всё здесь и останется.

— Твоя извращённая логика... — начал Рагдар.

— Моя предусмотрительность, — поправил Хьель, туго затягивая котомку. — Когда на твою жизнь покушаются, полезно иметь козырь в рукаве. — Он легонько встряхнул котомку. — У меня туз.

— У тебя прогрессирующее слабоумие, — процедил Рагдар, — ещё раз услышу, что в случае с зельем виноват дедушка божий одуванчик...

— То что? — Рыжий паскудник с ухмылочкой включил дурачка. — Оторвать голову ты уже обещал, и мне не страшно. Давай, удиви меня.

Алхимик с рычанием повернулся к двери.

— Ты, конечно, тот ещё зануда и заноза в заднице, — прочирикал ему в спину Хьель, — но я, так уж и быть, разрешу тебе поучаствовать в плетении стазис-кокона.

Это, по крайней мере, давало Рагдару шанс максимально защитить опасное содержимое котомки от любых внешних воздействий. И вообще, они с Хьелем уже давным-давно навострились колдовать в паре. Двухслойный магический кокон будет всяко надёжнее однослойного.

Вот только не видеть бы эту лыбящуюся рыжую морду!..

Глава 4.

Тайник получился качественный — незаметный, а главное — надёжный. Или надёжный, а главное — незаметный. Хьель в главенстве определиться не мог, но однозначно полагал, что и так хорошо, и этак неплохо.

Некромант удовлетворённо втянул носом воздух, поперхнулся облаком пыли, пару раз сдержанно кашлянул в кулак, не выдержал и расчихался в ковёр. Настенный гобелен с пасторальным пейзажем, ранее прикрывавший неровную, но целую каменную стену, ныне скрывал криво прорубленную дыру под стазис-кокон.

Перфекционист Рагдар (с чьей помощью всё получилось бы намного аккуратнее и быстрее) от участия "в этой идиотской авантюре" отказался, сплёл свою половину защитного кокона и поминай, как звали. Как ушагал с недовольным фырканьем на свою консультацию по алхимии, так до сих пор и не вернулся.

Не иначе как раскопал какую-нибудь мохнатую формулу, — думал Хьель, уничтожая горку компрометирующего каменного крошева под ногами, — от которой пользы в быту в дюжину раз меньше, чем потраченных на её реализацию усилий, и чахнет над ней в своё удовольствие. И всё ж ему до одного места! А мне тут пыхти, дроби чёртов камень, да так, чтоб не видно, не слышно, и ковёр не колыхался!

Впрочем, самую малость Хьелю с местом действия всё ж таки повезло: коридор был дальний, из боковых, и за полчаса активно свершаемого вандализма мимо никто не прошёл. Только попытался прошмыгнуть кобольд, был пойман за огромный кривой нос и хорошенько приложен об стену. О которую, как и положено, только слегка расплющился и провалился в твёрдый камень, как горячий нож в подтопленное масло.

Хьель недовольно отряхнул руки — большеносую тварь хотелось придушить, но это было бы не более результативно, чем колотить ею об стены. Какую управу найти на живой размягчённый камень? Пакостный кобольд, как оказалось, последние несколько минут старательно наращивал стену, которую не менее пакостный некромант не менее старательно уничтожал. В общем, вышла ничья, в которой, в конечном итоге, перевесила грубая человеческая сила.

Хьель ещё раз отряхнул руки и некоторое время, не мигая, подозрительно вглядывался в пустую стену. Подлый кобольд не показывался. То ли выжидал, задумывая изощрённую месть, то ли решил не тратить нервы и уже вылез из стены в другом месте, чтобы напакостить кому-нибудь менее агрессивному.

Так уж сложилось, что кобольды по сути своей существа наглые и неустанно пакостящие всем неугодным (то есть вообще всем). Но с их существованием приходится мириться везде, где есть большой каменный массив — неважно, естественного он происхождения, как, допустим, скала или рукотворного, как та же Академия. Это как с крошками в постели — сколько ни стряхивай...

Сложная цепочка ассоциаций заставила некроманта взгрустнуть. День давно уже перевалил за полдень, а в желудке царила прямо-таки возмутительная пустота. Возмутительность выражалась бурчанием и всяческими неприятными напоминаниями о классическом студенческом гастрите.

Злокозненный кобольд так больше и не показался, поэтому Хьель наскоро добурил отверстие до нужного размера, запихнул туда мешок, обвитый несколькими слоями невидимой простому глазу магической защиты, и приготовился лихо прищёлкнуть пальцами для посыла импульса активизации покровного заклинания. Заклинание было добротное, проверенное временем и месяцами практики. Оно позволяло с успехом прятать небольшие предметы на видном месте. Взгляд смотрящего на зачарованный объект просто рассеивался, будто и не было перед ним ничего. Разумеется, если знать, что искать, и куда именно для этого смотреть, колдовство такого уровня преодолевалось на раз. Но только кто догадается, что в тёмном боковом коридоре, где кроме кобольдов никто по своей воле не шляется (да и кобольды особо не мельтешат — кому пакостить-то?) за старым пыльным гобеленом с пасторальным пейзажем хранится мешок, содержимое которого способно камня на камне не оставить от огромного замка...

Время как будто замедлилось. Звуки углубились и растянулись. Пальцы Хьеля протяжно щёлкнули, импульс отделился от кончиков пальцев и поплыл к дыре тайника, разворачиваясь в прозрачную поблёскивающую плёнку. В этот момент из стены стремительно вынырнул кобольд и с мерзким хихиканьем швырнул горсть чего-то, напоминающего золу, прямо на стазис-кокон.

Время снова потекло в привычном темпе. Хьель ахнул, но ничего, кроме этого сделать не успел. Плёнка распласталась по краям отверстия, натянулась и стремительна начала терять прозрачность, сливаясь по цвету с окружающим камнем. Две секунды, и на месте дыры тайника появилась сплошная поверхность.

Некромант крутанулся на месте — кобольд уже высовывался из противоположной стены, всё так же отвратно хихикая.

— Что ты туда сыпанул, камнеед хренов?! — чуть не заорал Хьель, судорожно соображая, рванёт или не рванёт, если он прямо сейчас снимет покровное заклинание и попытается извлечь "золу".

— Мальчик-некромант до-обренький, — внезапно запищал морщинистый бородатый кобольд, прячась поглубже в стену, — мальчик-некромант глу-упенький. Но если мальчик-некромант извинится перед дядюшкой Броя, за то, что бил дядюшкой стены, и даст ему парного молочка, дядюшка Броя скажет, когда мешочек мальчика-некроманта сделает "ба-бах!".

— Какой "дядюшка", какого "молочка"?! — Согласно какому-то параграфу учебника, посвящённого разнообразию низших магических рас, говорить кобольды не умели. Им этого просто не позволяло строение гортани. Однако Хьелю сейчас было вообще не до того, что в его присутствии попирается одна из аксиом теоретической магии. Ему просто стало дурно от того, что "мешочек сделает ба-бах" не "если", а "когда".

— Глу-упенький мальчик-некромант... — продолжал тянуть своё кобольд. — Дядюшка Броя тоже может быть до-обреньким. Если ему дадут молочка.

Из-за стены донёсся низкий гул.

Хьель, которому на сегодня одного взрыва было уже более чем достаточно, в панике ухватил кобольда за воротник лохмотьев и с воплем: "А ну вытащи свою дрянь!" попытался вывернуть уродца из стены. Кобольд не поддался, оставшись всё так же по грудь торчать из камня.

— Глу-упенький мальчик-некромант, — сокрушённо пропищал бородач, когда некромант бросил пустую затею вытаскивать камень из камня и начал сосредоточенно водить руками над гудящей стеной. — Дядюшка Броя сжалится над тобой. Даст тебе шесть денёчков на подумать. А потом будет "ба-бах".

Стена резко затихла, вибрация под хьелевыми пальцами исчезла.

Дядюшка Броя между тем втянулся в стену так, что на виду осталось только лицо с огромным носом и топорщащийся клок бороды.

— Ох и "ба-бах" будет! Такого "ба-бах" здесь ещё никогда не было, — захихикал он, вытянул губы трубочкой и, кривляясь, пропел, — и-и уже-е-е не-е б-у-у-уде-е-ет.

Злокозненный кобольд растворился в камне.

Хьель истерично хихикнул. Собственное колдовство не поддавалось обращению. Защитный покров теперь не скрывал что-то для своего создателя, а прятал от него. Структура снова была изменена.

Шесть дней. Через шесть дней единый экзамен, на котором соберётся целая толпа преподавателей, студентов и желающих просто поглазеть. Шесть дней. И "ба-бах".

Хьель одёрнул гобелен, чуть не оборвав ветхое полотно, и окинул решительным взглядом коридор.

— Пойду напьюсь. — Объявил он пустоте и припустил бегом.

* * *

Посреди ночи в дверь деликатно постучали. Выждали приличествующую паузу и постучали ещё раз — уже менее деликатно.

За раскатистым хьелевым храпом звуки извне слышались плохо, посему Рагдар высунул голову из-под подушки только тогда, когда хлипкая входная дверь начала едва ли не прогибаться под методичными ударами.

Консультация затянулась допоздна, как-то вдруг перейдя в агрессивную дискуссию с лектором, который зачем-то попытался приплести к начитываемому предмету что-то из основ ботаники и астрономии и доказать Рагдару, что тому — бесталанному — не на мага нужно было учиться, а академические сортиры чистить. Слегка помятый за два беспокойных часа сна алхимик с трудом вытащил из-под живота онемевшую руку, выпрямил затёкшую ногу и, с удовольствием похрустев в качестве разминки пальцами на обеих, прохрипел пересохшим горлом незамысловатое: "Кто там, вашу мать?!". Снаружи примолкли, но ответить так и не ответили, забарабанив беспорядочней и громче. Рагдар просипел нечто нечленораздельное, принял вертикальное положение при помощи пары непечатных словечек и зашлёпал открывать настойчивым визитёрам.

По дороге он не смог отказать себе в удовольствии пнуть свисающую из-под одеяла на пол ногу в драной штанине — Хьель на это никак не отреагировал и продолжил оглушительно храпеть. В дверь молотили бессловесно и неустанно.

Лечебница для умалишённых. Отделение буйнопомешанных. Вход исключительно в смирительных рубашках, выход только ногами вперёд. — Мрачно подумал Рагдар, пробуя на вкус желание без предисловий засадить в челюсть тому, кто так на это напрашивается с обратной стороны двери. А потом отвесить повторного пинка некроманту, который к моменту рагдарова возвращения бессовестно дрых и все попытки растолкать и выяснить, что там со стазис-коконом, игнорировал напрочь.

Стук прекратился, едва Рагдар протянул руку к задвижке. Скрипнул тронутый ржавчиной металл, дверь медленно открылась, подталкиваемая образовавшимся сквознячком...

Первым делом алхимику стало интересно, кто стучал. В обе стороны длинного коридора было абсолютно пусто. Только на верёвке, перекинутой через потолочную балку, мерно покачиваясь, висел труп.

Рагдар несколько секунд безучастно смотрел на окостеневшую тушку матёрой крысы, после чего закатил глаза и раздражённо изрёк:

— Хьель, это к тебе.

Некромант прервался на вдохе, пробубнил маршрут, по которому следовало отправиться будившему, и снова начал сотрясать воздух.

Рагдар склонил голову набок, ещё раз придирчиво осмотрел наполовину выпотрошенного грызуна и, равнодушно пожав плечами, захлопнул дверь.

Стуки больше не возобновлялись. Очевидно, ночные пакостники, рассчитывавшие взять новичков на испуг, стушевались и ретировались посыпать голову пеплом несбывшихся надежд.

Алхимик отошёл от двери, ещё раз не без удовольствия наподдал хьелевой ноге, получил ответный пинок, пронаблюдал, как храпящий на спине некромант преобразуется в сопящего на боку, и, просеменив по холодному полу, с наслаждением растянулся на жёстком комковатом матрасе. Теперь можно было спокойно уснуть в тишине. Наконец-то!

Явление грызуна посреди ночи в неожиданном месте и непотребном виде алхимика не удивило. Даже слегка разочаровало. В родном "Пятаке" ещё и не такое устраивалось сотоварищами им с Хьелем и ими же с Хьелем в ответ. Подсунуть какую-нибудь дрянь, напрямую связанную со специализацией жертвы, считалось даже не традицией, а непреложным правилом. "Пятак", может, и был захолустьем с любой из официальных точек зрения, но в чём-чём, а в практике по части магического хулиганства у тамошних студентов недостатка не было. Судя по сегодняшней крысе, конкуренции, кстати, тоже. Последним, с чем управился Хьель перед отъездом, была половина дохлого питона, которую нужно было оживить и заставить проползти туда, где расстаравшиеся по случаю долгой разлуки сокурсники спрятали стащенные накануне конспекты Рагдара по сложным вещественным преобразованиям. Некроманту эти конспекты и с доплатой-то — разве что на пальце вертеть, но возмущённый до глубины души алхимик буквально за шкирку выволок друга на улицу, всучил полпитона и пообещал, что если к утру конспекты не вернутся, кто-то с факультета некромантии будет оперировать одной половиной Хьеля, чтобы найти вторую. Некромант на это тяжко вздохнул, жалобно воззрился на безглазую (для усложнения миссии) питонью голову, не нашёл у неё сочувствия и взялся за гуж.

К утру потрёпанные, но в целом читаемые, конспекты источали малоприятный запах, лёжа на собранной к отъезду рагдаровой сумке. После придирчивого осмотра и перелистывания алхимик осторожно поинтересовался, где отыскалась пропажа. Хьель, выглядевший так, будто его вот-вот вывернет наизнанку целиком, начиная с желудка, в ответ только скривился ещё больше и оставшиеся до отъезда без малого шесть часов безвылазно просидел в уборной, взяв с друга слово никогда не спрашивать о произошедшем... И вот уже третий день Рагдара буквально пожирало любопытство. Но слово приходилось держать. Самое обидное было то, что раскопай Хьель искомое в каком-нибудь нужнике, держать это в тайне он бы не стал, а напротив, живописал всё в красках, не преминув лишний раз похвалиться тем, что даже в таком г..., то есть в таком труднодоступном месте настоящий профессионал с поставленной задачей справится с необходимой интенсивностью блеска.

Алхимик сделал глубокий вдох и велел себе выбросить всё из головы. Завтра будет трудный день. Какой бы длинной ни казалась предэкзаменационная неделя, чем ближе её конец, тем быстрее летит время. Факт.

Он довольно долго возился, укладываясь так, чтобы жёсткие бугры не слишком мешали (хотя матрас, похоже, исключительно из них и состоял), но, в конце концов, усталость взяла своё, окунув жертву в беспокойную дремоту. Так или иначе, в их дуэте из родовитых был Хьель, но даже он ни разу не пожаловался на бытовые неудобства, так что Рагдару и вовсе грех было варежку разевать. Или некроманту просто повезло с матрасом?..

На какое-то время в комнате воцарилась тихая темнота. Потом Хьель перестал мерно сопеть, приоткрыл один глаз и, не поднимая головы, окинул пространство цепким взглядом. Рагдар, вывернувшись чёрте как, спал сном праведника. Ему, похоже, совершенно не мешало то, что бугры на здешних матрасах больше напоминали здоровенные жёсткие кочки, нежели свалявшийся от времени пух. По мнению Хьеля никакой пух не может сваляться до такой степени, чтобы казалось, будто после сна на нём синяки будут сходить неделю. А уж затёкшие от в целом неудобной позы руки-ноги-шею некроманту по утрам приходилось разминать по несколько минут и с бодрым матерком. Но при Рагдаре Хьель держал своё недовольство при себе. Насмешек друга, выросшего в деревне и способного спать где и как угодно, он бы точно не снёс. Хотя Рагдар в открытую ничего бы и не сказал. Не в его характере. Но подумал бы точно! Ему только дай повод этак глубокомысленно глянуть исподлобья и чопорно пофыркать. Хьель недовольно передёрнул затёкшими плечами и, беззвучно кряхтя, уселся на кровати. Выглядеть неженкой он не собирался. Но будь же проклят это чудовищный матрас! Похоже, проще спать на полу. Разумеется, под каким-нибудь благовидным предлогом. Главное, придумать что-то убедительное.

Чутко вслушиваясь в окружающую тишину, Хьель на цыпочках подкрался к двери и выглянул в коридор. Обнаруженная Рагдаром крыса висела на своём месте. Испытывая смесь недовольства (наверняка это начало неприятностей...) и азарта (наверняка это начало неприятностей!) некромант прищёлкнул пальцами и только-только успел поймать конец верёвки, чтобы не шлёпнуть дырявой крысой об пол. Правда, от рывка кое-что из крысы всё же вывалилось, смачно чмокнув по камню. Шёпотом выругавшись, Хьель создал из воздуха нечто наподобие совка, поддел тушку и неопознанный в сумраке предмет, удостоверился, что в коридоре по-прежнему пусто, безлюдно и вроде бы бескобольдно, после чего втянулся обратно, тихо прикрыл за собой дверь, обернулся и чуть не заорал, натолкнувшись на мрачно-бодрого алхимика.

— Какого лешего ты вытворяешь? — спокойно поинтересовался Рагдар, всем своим видом давая Хьелю понять: если объяснение его не устроит, кто-то огребёт. Даже не кто-то, а кое-кто конкретный.

— Ну, ты же сам сказал, что это ко мне, — буркнул застигнутый врасплох некромант. Рассказывать про встречу с кобольдом и подозрения о том, кто автор оригинальной крысиной инсталляции, не хотелось. В голове крутилась абсурдная сцена: Рагдар с воплями 'Ах ты идиот, из-за тебя нам всем крышка!' пытается прибить Хьеля единственным колченогим табуретом, а тот отбивается, раскручивая на верёвке на манер пращи бренные крысиные останки. Фантастическое в этой сцене было, пожалуй, только одно — то, что Рагдар орал.

Алхимик одним долгим выразительным взглядом напомнил Хьелю, что знает его, как облупленного, и заранее не верит ни одной из возможных отговорок, после чего обречённо вздохнул:

— В какие неприятности ты нас втравил на этот раз? Стадию вранья и заверений, что это не так, мы пропустим. Я очень хочу спать.

Врать самому, естественно, не возбранялось. Сейчас Рагдар предпочёл бы что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от проклятого матраса. Прошлую ночь он на нём кое-как проспал, и то только потому, что неимоверно устал. Но надо же с этим что-то делать! Может, улечься на пол под каким-нибудь благовидным предлогом?..

Глава 5.

Отпереться Хьель, конечно, попытался.

— Тебе что, религия не позволяет сразу говорить правду и по делу? — как-то раз поинтересовался у него Рагдар, сидя на дымящемся пепелище фермы, где всего пару минут назад, наконец-то, отошло в мир иной семейство шилозубов, ранее отправившее туда же половину сельского коровьего стада, двух сторожей, выпивоху-доярку и чьего-то блохастого кота. Панику, кстати, подняли только после пропажи кота. До того всё сваливали на волков, несчастный случай, чертячьи козни и божью кару.

— А я всегда говорю правду и по делу! — Объявил пятнистый от сажи некромант, старательно обдирая шкуру с самого маленького шилозуба.

— Угу, то правду, то по делу. И никогда одно с другим сразу.

Некромант оторвался от своего увлекательного занятия только затем, чтобы всадить ритуальный нож в бедро. В своё. На лезвие тут же наполз ком липкой чёрной массы и моментально с шипением испарился. Рагдар только на секунду закатил глаза. Страсть Хьеля к показухе проявлялась независимо от наличия сторонних наблюдателей и уже давно почти не раздражала.

— Религия позволяет мне всё, кроме занудства. Так что учти: будешь меня доставать, останешься с некрощитом и уже, в принципе, можешь начинать рыть себе могилку. Покойник из тебя выйдет добротный, к некромантским экспериментам расположенный, а главное, я к ним смогу приступить уже завтра, и это несказанно греет мне душу!

Рагдар только устало сплюнул под ноги. О, а вот и хвост от кота. Алхимик с вялым любопытством поворошил груду головешек носком сапога, но других частей кота или кого бы то ни было ещё не обнаружил. Пожалуй, это реальный повод порадоваться. Только чьей-то разбитой головы без туловища или наполовину съеденной ноги сейчас и не хватало.

Препираться с Хьелем сил уже не было. Все ушли на препирания, то бишь погоню, отлов и умерщвление шилозубов. Хотелось мыться, спать и есть. И если первые два желания были закономерны после нескольких часов магической вакханалии, то третье объяснялось иррациональным, но привычно перманентным студенческим чувством голода.

Некромант, как и следовало ожидать, затянувшегося молчания не выдержал, с кряхтением разогнулся, подковылял к другу, пырнул его ножом в плечо и с недовольным 'всегда пожалуйста' вернулся к прерванному занятию.

Рагдар тишком ощупал абсолютно целое плечо, посидел, не шевелясь, подождал и только потом позволил себе беззвучный облегчённый выдох. Не то, чтобы он сомневался в способности Хьеля уберечь себя и ближнего своего от смертельной опасности посредством использования смертельно-опасного колдовства... В этом он как раз вообще не сомневался, особенно с учётом обстоятельств, в которых сомневаться было просто некогда... Но, сгорело б оно всё, это обалдеть, как страшно!

— Спасибо.

— На здоровье, — куда более приветливо отозвался кожевник-некромант. Он уже закончил обдирать шилозуба и скатывал в рулончик бугристую плешивую слизистую шкуру, под которую волшебным образом нашлись и специальная завязка с зельевой пропиткой, и заговоренный мешок, и...

— Так ты, чудовище, подготовился. — Вкрадчиво не спросил — дал понять, что угадал, алхимик. Всю благодарность вместе с усталостью как рукой сняло. Орать у Рагдара было не в правилах, и на этот раз их нарушать он тоже не собирался. Всё равно тебя слушают гораздо внимательнее, если говорить тихо. Можно ещё на шёпот перейти. А когда этот рыжеголовый засранец наклонится, чтобы лучше слышать, отвесить ему леща. Добротного такого.

— Нееееее, — лениво, скорее по привычке, снова попытался соскочить Хьель. — Ты же сам видел: всё внезапно. Они — "грррархххх!", мы — "ааа!", всё вокруг — "дыщ!" Как обычно, короче.

Рожа у него при этом была довольной настолько, что Рагдару стало ясно окончательно — целью "внезапной" вылазки в логово шилозубов было не спасение страждущих, а добыча очередного остро необходимого ингредиента.

Короче, достался тогда некроманту лещ. Добротный такой, увесистый, от души.

Впрочем, жизнь его, как обычно, ничему не научила, и сейчас Хьель снова попытался отговориться. Поступить иначе религия ему всё ж таки не позволила. Попытка традиционно провалилась, оказав, тем не менее, некий благотворный эффект на Рагдара — алхимик окончательно проснулся и осознал, что вполне способен здраво мыслить, а следовательно, вытряхнуть из приятеля правду.

— Дядюшка Броя? — нахмурился он, взявшись перебирать в памяти... что-то. Оно вертелось на языке, но срываться с него никак не хотело. Что-то маленькое, но чрезвычайно важное. — Броя, Броя, Броя... Знакомое имя.

— И это всё, что ты вынес из моего рассказа, полного раскаяния, стенаний о надвигающейся катастрофе и предложений по спасению? — Хьель, чудом избежавший нового пришествия леща, мастерски изобразил уязвлённую гордость.

— Если под предложениями по спасению ты подразумеваешь своё "драть во все пятки", то да. — Рагдар в последний раз попытался ухватить за хвост призрачное воспоминание, не преуспел и вернулся в реальный мир.

— Ладно, предложи что-нибудь гениальное от себя, — некромант скрестил руки на груди.

— Надо отталкиваться от фактов. Это лучший способ разобраться.

— Гениально.

— Я знаю. И твой сарказм меня не задевает.

— А вот это уже настораживает. Старею, что ли? Надо бы поработать над собой, взбодриться...

— Хьель.

— Я здесь.

— Я вижу. А ещё здесь дохлая потрошёная крыса, и из-за вас обоих я сейчас не сплю.

Хьель вытаращился на зажатый в кулаке конец верёвки. Останки крысы мирно парили в паре сантиметров от пола, поддерживаемые воздушным "совком".

— О, точно, она ещё тут!

— А ты думал, она волшебным образом испарится? — заломил бровь Рагдар.

— Нет, это был сарказм. Что, опять не берёт?

— Вообще никак.

— Дружище, у меня проблемы!

— Если под проблемами ты подразумеваешь угрозу надвигающейся катастрофы, то да.

— Нет, у меня кризис самовыражения.

— В работе самовыражайся, — отрезал алхимик, ткнув пальцем в крысу.

— Ладно, только не нуди! — Хьель скривился так, будто ни разу в жизни не имел дела с чьими-либо останками и неистово брезговал начинать. — С чего ты вообще взял, что она имеет хоть какое-то отношение к... Ладно, ладно, представь, что я немой!

— Моего скудного вооражения на такое не хватит, ты же знаешь.

Под пристальным взглядом Рагдара обезображенный труп проплыл к столу ("Ты спятил? Мы же там едим!"), тормознул в воздухе, взболтнув и так не слишком прочно державшееся содержимое, и опустился на пол ("У нас есть что-нибудь подстелить? Нет? Тогда на улицу выноси и там кишки раскидывай!")

Наконец, всячески удовлетворив рагдаровское чистоплюйство (и откуда что берётся, он же в деревне вырос?!), Хьель создал световой шар, уселся над крысой и сосредоточенно вгляделся в её внутренний мир. Тот оказался возмутительно беден на неожиданности.

Это была самая обычная крыса, вскрытая и выпотрошенная чем угодно, кроме магии. Никаких следов заклинаний, никаких проклятий, активирующихся при попытке физического или магического осмотра, никаких недостающих или лишних частей. Нечто, вывалившееся в процессе снятия тушки с коридорной балки, оказалось всего лишь крысиным сердцем.

Определённо, в 'Пятаке' было интереснее.

— Ну, что там? — Рагдар с краюхой хлеба уселся рядом. Для человека... скажем так, давно отвыкшего постоянно видеть трупы разной степени несвежести, алхимик был потрясающе морально устойчив. Все прочие не-некроманты на памяти Хьеля как минимум отворачивались, как максимум тут же отбегали проблеваться за ближайший угол. А этот ничего — сидит, ест.

— Ну, что могу сказать, коллега, — Хьель сделал театральную паузу, — это определённо преднамеренное убийство.

— Ммм. А дальше? — Однокурсник спокойно откусил ещё хлебушка, даже не пройдясь по неудачной шутке.

— А ничего. Это просто крыса. И всё. Реально — всё. То ли нас кто-то так неоригинально пугает, то ли я не знаю. В жизни не видел более бессмысленного действа. Хоть бы яда какого насыпали, бездари...

Рагдар поперхнулся хлебом.

Дохлая крыса задёргала носом и попыталась перевернуться на распоротый живот.

— Итицкая сила... — выдохнул Хьель почти восхищённо, — и ведь не фонит, скотина!

* * *

— У меня, знаешь ли, чувство дежавю, — пробурчал Рагдар, вонзая лопату в свежеперекопанный дёрн

— А у меня ощущение дикой подставы — мне хуже, — мрачно отрезал Хьель, символически отряхивая руки. Символически — потому что весь с ног до головы был перемазан в земле. — Говорю тебе, под нас кто-то копает.

— Пока только мы копаем — могилы под ходячих мертвецов всех мастей.

— А вот я смотрю, ты сегодня хохмишь, не переставая, съел чего-нибудь не того? — Взорвался некромант. — Что ты пилишь-то меня, а? Думаешь мне нравится, что моё блестящее почти законченное образование скатывается дохлой крысе под хвост?! Может, вам, алхимикам, и до задницы, если при попытке сделать из дерьма золото получается арбузный хвостик, но мне, как некроманту, путей всегда только два — поднять мертвеца, уложить мертвеца, всё! Никаких арбузных хвостиков! Вчерашний мертвяк и сегодняшний анатомический театр в миниатюре — это даже не хвостик, это чёртов арбуз целиком!

— Хьель, у тебя что...

— Да! У меня именно это! Я пробакланил два классических случая и понятия не имею, почему! Это же хрестоматийные экземпляры — экспериментальная крыса и бродячий неупокойник. За последние два года на моём счету таких столько, что я считать бросил ещё в самом начале! У меня интуиция, нюх, чуйка, назови как угодно, и вот два провала, над которыми будет долго ржать даже самый тупой первокурсник. Рагдар, у меня проблемы!

— У тебя истерика. И какие-то комплексы насчёт арбузов... Но я никак не пойму, откуда такая реакция. Подожди, не надо орать. Ночью на кладбище мы ещё вчера наорались на неделю вперёд. Послушай меня, хорошо? Вчерашний экземпляр с миром упокоился? То есть ты свою работу сделал? Сегодняшняя крыса тоже уже никуда не стремится, правильно? Опять всё как бы в порядке?

— Ну... если не брать в расчёт всё остальное... да. — Согласие из Хьеля пришлось чуть ли не выдавливать. — Но всё дело как раз в этом 'как бы'. Недостаточно просто знать матчасть и применять её на практике. Нужна предрасположенность. Ты и сам прекрасно знаешь, чего я тебе объясняю.

Рагдар кивнул. Уж кому, как не ему было знать такие вещи.

— Ты, кстати, помнишь, как мы познакомились? — А ещё помнить больные мозоли Хьеля, на которые можно (и нужно!) было наступить. Хитрый некромант потом непременно отомстит, но и на этот счёт у Рагдара имелось правило — рассматривать проблемы по мере их возникновения.

Хьель прервал упоительный процесс самобичевания и волком глянул приятелю между глаз.

— Помню. Но разводить сантименты не настроен.

Рагдар неосознанно почесал переносицу. Как раз в этом месте у Хьеля остался тонкий бледный шрам — свидетельство их первой встречи. И наглядный пример того, что даже в детстве наглости будущего некроманта хватило бы на двоих.

— Я тогда ударил тебя за то, что ты назвал меня бездарной рохлей.

— Ты сказал, что я никогда не стану боевым магом!

— И как это связано?

— Только тот, кто сам боится чего-то добиваться в жизни, может сомневаться в других! — Решительно вздёрнул подбородок Хьель.

— Какая восхитительная чушь, — пробормотал алхимик и добавил громче, — так вот сейчас рохля — ты. И не потому, что сомневаешься, а потому что ноешь, жалуешься на жизнь и вообще ведёшь себя, как слабак и нюня в рюшечках.

— Почему в рюшечках?

— Потому что хватит истерить, принцесса! — Не дал сбить нужный тон спора Рагдар.

— Я не... — Хьель резко умолк, пожевал нижнюю губу и выдал совершенно спокойным тоном, — ты же понимаешь, что я тебе потом жизни не дам?

Алхимик равнодушно пожал плечами.

Добавив напряжённости моменту, по ближайшему надгробию скрежещуще поскребли.

— Какого... — начал Рагдар вместе с хьелевым "да это просто праздник какой-то!"

— Ыыыыы, — над выщербленной каменной плитой показался осклабившийся череп.

— Это новый или вчерашний? — осторожно уточнил алхимик, медленно занося лопату над плечом.

— А шиш его знает, этот тоже не фонит, — воинственный блеск в глазах некроманта ясно говорил о том, что неуклюжие рагдаровские попытки привести друга в чувства таки дали свои плоды. — Но сейчас я тебе наглядно продемонстрирую, как обходятся с назойливыми поклонниками принцессы в рюшечках!

* * *

— Неупокойники — странный предмет: вроде живые, а вроде и нет! — Хьель пробормотал-сплюнул бородатую некромантскую шутку на свеженькое захоронение несвежего мертвеца.

В процессе "укладывания" тот повёл себя ещё примернее предыдущего — отбросил маслы с одного только заклинания. Даже за порошком бегать не пришлось. Хьеля такой поворот событий устраивал не больше, чем взрывоопасный мешок в академической стене.

— Беру назад свои слова про бездарей. Это очень крутая подстава. Найду инициатора — башку откручу. Чисто из уважения.

— Что, ещё не всё? — Рагдар бессовестно зевнул во весь рот.

— Нет, не всё, — передразнил Хьель. — Настоящее 'всё' случится, когда отдалённо знакомый тебе дядюшка Броя устроит нам 'ба-бах!' и безвозвратно отправит навещать почивших родственников.

— Я всегда говорил, что твоя безответственность тебя погубит. — Занудил алхимик.

— До того моя лопата успеет погубить тебя. — Мрачно пригрозил некромант. Он слишком хорошо знал это выражение лица Рагдара и про себя давно окрестил его 'да будет ...опа!'. Потому что именно она каждый раз и случалась. Алхимик и так был склонен читать нотации, а в подобные моменты буквально изводил ими.

Рагдар отмахнулся, но тон сменил.

— Если здесь мы закончили, предлагаю вернуться и поспать хотя бы пару часов. Завтра у нас очень насыщенное расписание. А ещё я хотел зайти в библиотеку. Говорят, в здешней Академии она одна из лучших.

Хьель вытаращился и для пущей убедительности уронил челюсть.

— Рагдар, ты дятел, я не пойму никак? Какое расписания, какая, к плешивому лешему, библиотека?! У нас осталось шесть дней, чтобы выпотрошить эту проклятую стену так, чтобы вместе с ней не выпотрошило нас и всех, кто сбежать не успеет. А мы даже понятия не имеем, с какой стороны подойти к поиску решения!

— Мы? — Рагдар, казалось, удивился. — Это, вообще-то, твоя ошибка, и я не собираюсь снова тебя прикрывать, чтобы снова же получить на орехи. После вчерашнего балагана с кладбищенским упырём я решил, что уже достаточно наелся глупых неприятностей. Девочек тех, кстати, отчислили сегодня утром, я специально узнавал. И знаешь что, мне их жалко.

Теперь челюсть Хьеля отвисала совершенно самостоятельно. Ему двух тупых девочек, которым путь в боевые маги был заказан абсолютно точно ещё с рождения, было совершенно не жалко. А вот отказ помогать от надёжного, проверенного, а главное — непреклонно-терпимого во всём, Рагдара прямо-таки лишил рыжего дара речи.

— Мой тебе совет, — алхимик, похоже, решил его добить, — подойди к кому-нибудь из магистров постарше. А лучше — прямо к ректору. Повинись в том, что напутал заклинания, и в итоге всем вот-вот придётся несладко. Ничего хорошего лично для тебя это, конечно, не сулит, но уж сроки нашего коллективного отхода в мир иной определённо отодвинутся. Главное не заливай опытным магам про говорящего кобольда. Ни один человек в здравом уме на это не купится. А уж они — тем более. Ещё и на экзамене потом засыплют. Если не отчислят совсем. Без права на восстановление. В общем, дело твоё — а ты меня вообще очень редко слушаешь. Но сейчас лучше сделай, как я говорю. Всё, давай спать. Вторая ночь подряд на кладбище наводит меня на упаднические размышления.

— Погоди-ка... — Хьель недоверчиво сощурился, — ты что, не веришь мне?!

— О Боги, да нет, конечно, — Рагдар раздражённо фыркнул, — что это за байка про говорящих кобольдов? Им говорить нечем, не-чем. У них речевого аппарата нет! Это же камень, раздери тебя. Почему ты вечно пытаешься лапши мне на уши навешать? Я тебе что, глупая барышня-первокурсница, которая не может отличить золотоносного колчедана от медесодержащей руды?

— Я вот не первокурсница, и тем более не барышня, но тоже не могу, — парировал Хьель и затараторил, чтобы Рагдар не успел перебить, — тем не менее, я, знаешь ли, не такой идиот...

Рагдар успел.

— Ты не просто идиот, ты позитивный идиот — а это в разы разрушительнее. Ты считаешь, что любая ошибка сойдёт тебе с рук, если отшутиться в одном месте, приврать в другом и свалить всю вину на кого-то в третьем. А когда всё поутихнет, провернуть авантюру ещё разок. Авось выйдет, а если нет — действовать по проверенной схеме.

Хьель надулся. Было дело. Если быть честным — то и не единожды. Но ведь никто ж ласты не склеил... А тут вполне могут!

— В общем так, — Рагдар потёр лицо, снова зевнул и направился в сторону Академии, — я сосредоточусь на своём будущем, а ты, если хочешь, копошись в своей песочнице дальше.

Некромант смотрел на удаляющуюся в темноту фигуру с лопатой на плече и испытывал чувство дежавю уже собственнолично. Поганенькое такое чувство. Может, теперь и правда был подходящий момент напиться?

Глава 6.

Яркие воспоминания, как крепко засоленные грузди — хранятся долго. На память Рагдар никогда не жаловался, следовательно, и 'памятных засолок' у него было хоть отбавляй.

— Так у тебя что же, и бабка есть?! Настоящая?!

Хьель по пояс высунулся из-за ходящего ходуном бортика, и чуть не вывалился на очередной колдобине. Телега тряслась по сельским ухабам вот уже третью милю и до сих пор не развалилась не иначе как милостью Света.

— Как бабка может быть не настоящей? — привычный к такого рода передвижениям Рагдар запустил обе пятерни в волосы и взлохматил их в тщетной попытке остудить буквально раскалённую макушку. Солнце жарило нещадно, и хотя Хьель время от времени принимался что-то ныть об адском пекле, Рагдар точно знал — ему хуже. Шапка чёрных волос была ничем не лучше обычной, вздумай кто-то нацепить оную в такую жару. Он в который раз подумал о том, каким блаженством было бы остричь эти патлы под корень, а то и вовсе обриться наголо, но его матушка — добропорядочная женщина — отвергла эту идею раз и навсегда.

— Чтоб мне провалиться на этом месте, если мой сын будет выглядеть, как городское чучело! — заявила жена деревенского кузнеца, подтвердив свои слова решительным ударом скалки по комку теста.

Рагдар тогда смолчал, как и много раз до и после: спорить с матушкой было себе дороже. Женщины решительнее их Низовье не видывало. Высокую, склонную к полноте матушку побаивался даже староста, когда она принималась этак угрожающе подёргивать свою длинную косу. Если Римеда Киваншир говорит "прыгай", ты прыгаешь и не смеешь остановиться до тех пор, пока она не соизволит сказать "хватит". Если же она говорит "никакой стрижки", лучше даже не думать о ножницах — хуже будет.

Рагдар со стоном сжал руками голову. Аккуратно подрезанные под подбородок пряди слиплись от пота и со стороны выглядели совершенно не так, как того наверняка хотелось матушке. Зимой оно, может, и удобно — уши без шапки не мёрзнут — но сейчас...

За что? За что мне это? Я и впрямь похож на чучело. Лохматое чучело, которое вот-вот схлопочет солнечный удар! И всё из-за нежелания выглядеть глупо перед новым знакомым.

— А у меня вообще бабки нет, я сирота! — Жизнерадостно заявил Хьель, чьи криво обрезанные под корень рыжие патлы вызывали у Рагдара зубодробительную зависть.

С Хьелем они столкнулись вчера в кожевенной лавке. Отец отправил Рагдара в город за новым кожаным фартуком — предыдущий больше не годился для работы после того, как неведомым образом оказался в собачьей конуре, где и был в клочья разодран цепным псом Мраком. Кто мог такое вредительство сотворить, простодушный кузнец не понимал, зато сын вполне себе догадывался. Уж больно любил Гуван Киваншир порассуждать о том, какие нынче бездари идут в ученики, присовокупив к таким рассуждениям не одно и не два нелестных слова. Выгнанный пару дней назад взашей за порчу двух добротных заготовок для кос Тили Тавин явно решил в долгу не оставаться. С ним Рагдару ещё предстояло решить, как разобраться. За руку мститель пойман не был, но парень готов был поспорить на все имеющиеся у него ценности — два медяка и необычный камешек — что виноват во всём несостоявшийся подмастерье.

Лавка кожевника Бунье располагалась в районе, который матушка называла "умеренно распущенным". Почему — для Рагдара оставалось загадкой. Сама матушка не объясняла, а стоило ему задать вопрос, как она задала ему хорошую трёпку.

В "умеренно распущенном" районе жили ремесленники средней руки, которые были, на его взгляд, приличными людьми. Некоторые даже почтенными. Взять хотя бы сапожника — мастера Олиза. Старику на вид было лет триста, но он тачал добротную обувь, в которой не стыдно бы появиться на ежегодном празднике урожая. Для повседневной же носки у него находились простые, грубоватые, но очень прочные сапоги.

Оторвавшись от воспоминаний, Рагдар с удовольствием пошевелил пальцами ног. В такую жарищу он ходил босиком. Разумеется, когда не видела матушка. Хьель между тем прекратил жадно разглядывать стадо овец, уселся напротив попутчика и подтянул к подбородку колени. Ладно скроенные штаны были порваны, чуднОго фасона сапоги с короткими голенищами покрыты пылью.

— А пирожки будут?

Рагдар не сдержал удивлённого хмыканья, поспешно замаскировав его пожатием плеч.

— Скорее всего. Бабушка всегда что-нибудь печёт. Если с обеда ещё не всё расхватали, наверняка достанется.

Хьель восторженно зажмурился.

Не кормят его там, что ли? — Подумал Рагдар и тут же одёрнул себя. — Идиот, он же сирота! Живёт, поди, в каком-нибудь приюте, где каждый день только чёрствый хлеб и каша на воде, — матушка всегда пугала своих отпрысков такими перспективами, когда те по малолетству капризничали и не желали есть кашу на молоке и с маслом. — И вообще, сам пригласил, а угощения теперь жалеешь?

Хотя, если разобраться, инициатива исходила скорее от Хьеля, но ручаться за это Рагдар не стал бы. Просто как-то слово за слово получилось что, новый знакомец напросился провести с ним день за стенами города.

— Посмотрю, как оно, в деревне жить! — оптимистично заявил рыжий. — Покажешь мне всё, расскажешь.

Рагдар от такой просьбы натурально обалдел. Чего там показывать-то? Поле с картошкой? Коров на выпасе? Кузню отцовскую? Эка невидаль. А рассказывать что? Как за плугом ходить? Так это кто угодно, кроме богачей знает. Те сами в поле не пашут, простой люд нанимают. А парниша похож на кого угодно, только не на богача. Сам Хьель о себе не распространялся, и на осторожные вопросы отвечал уклончиво, больше отшучиваясь. Родственников нет. Живёт в какой-то комнатушке. Кормится тем, что дадут, или под шумок на кухне умыкнёт. После нескольких попыток выяснить хоть что-то ещё, Рагдар тактично отстал. В конце концов, он тогда не один почувствовал себя круглым идиотом. Они с Хьелем в лавке оба во все глаза таращились на мужчину, выбиравшего дорогие кожаные перчатки для верховой езды под услужливое кудахтанье мастера Бунье. Может, в городе маги никому и не в диковинку, но Рагдарову деревушку посещали только цветистые рассказы о них. Похоже, хьелеву комнатушку, где бы они ни была, тоже.

Поговаривали, что где-то в столице есть целый квартал, отведённый под расположение магической гильдии. Ещё баяли что-то об академиях с драконами в подземельях, эликсирах бессмертия и специально обученных колдунах, за умеренную плату снимающих похмелье со всех желающих. Рагдар большинству таких россказней верил не больше, чем в июльский снег.

— Ты... ну, извини, ладно? — Он смущённо потёр переносицу. Ему на самом деле было очень, очень стыдно. Но слово "бездарь" слишком часто слышалось от кого-то из родни, чтобы терпеть его ещё и от незнакомого рыжего нахала.

— А, проехали, — махнул рукой его новый знакомец, шмыгнув разбитым носом. — Кто ж знал, что ты такой обидчивый.

— Я не обидчивый, просто ты был не прав, — терпеливо объяснил Рагдар. — Ты не сможешь стать боевым магом, только захотев этого. Нужны способности. А если у тебя их нет, это не повод обзываться. Ты же не знаешь, может, у меня они есть? Тогда ты окажешься во вдвойне глупом положении.

Хьель помолчал, потом вздохнул.

— Знаешь, если бы у тебя были способности к магии, ты бы не сидел в этом захолустье. Как и я. А вообще, я подумал, что это ты на "рохлю" обиделся. Маг же тебе велел его котомку подержать, а ты чего-то замямлил.

— Я просто сказал ему, что у меня своих вещей полные руки — так и было! А если ему нужно, чтобы кто-то котомки подносил, пусть слугу себе заведёт. — Нахмурился Рагдар. От этого разговора ему было очень неуютно, он ненавидел конфликты, споры и людскую наглость.

— В общем, ну... просто поверь мне, — Хьель доверительно потряс его за плечо. — Тот кобольд на самом деле разговаривал.

— Что? Какой, к чёрту?.. — Рагдар обнаружил себя изогнувшимся буквой зю на пыточном матрасе. Хьель нависал над ним с самым вдохновенным выражением лица, которое никогда — вообще никогда! — не сулило алхимику ничего хорошего. Сон, навеянный воспоминаниями об их знакомстве, стремительно съёжился под гнётом реального всепоглощающего некромантского желания взять жертву тёпленькой и убедить.

— Что, опять будешь доказывать, что ты сирота? — прохрипел Рагдар, спросонья плохо соображая и так же ворочая языком.

— Вообще не собирался... а надо? Я могу! — Мгновенно включился Хьель.

— Не надо. И как у тебя вообще язык не отсохнет на такие темы шутить?

— О, не волнуйся. Даже если это произойдёт, я найду способ с тобой общаться. — Некромант беззаботно помахал рукой в воздухе. — Что касается отсыхания, как такового...

— Всё, всё, не надо! — протестующе засипел Рагдар, выворачивая шею, чтобы посмотреть на окно. Психоделического света оно не давало, следовательно...

— Даже не рассвело ещё?! Какого ляда тебе тогда надо, бессовестный ты человек?

— Я должен тебе кое-что показать.

— Я не хочу ни на что смотреть, я хочу спать!

— Нет, ты хочешь это увидеть. Просто пока сам ещё об этом не знаешь. — Сделал охотничью стойку некромант. — Но я тебя просвещу!

— Хьель, ты без разбитого носа до сих пор не понимаешь, где нужно остановиться?

— Поверь мне, Рагдар Киваншир, — Хьель приосанился и устремил торжественный взгляд в бесконечную даль, начинающуюся, судя по всему, сразу за стенкой, — увиденное перевернёт твой мир.

* * *

— Мой мир по-прежнему неколебим, — мрачно сообщил Рагдар, в упор глядя в указанном направлении.

— Хорошо тебе, — некромант выглядел крайне озабоченным. — Не понимаю, как... — Он недоверчиво потрогал каменную кладку.

— Для стены такое состояние характерно — холодная, твёрдая, шершавая. Что тебя смущает?

— Из неё не торчит кобольд, — медленно и задумчиво Хьель обозрел пустое коридорное пространство вокруг.

— Хм... Признаться, такого объяснения я не ожидал.

— Вот как он это сделал, а? Пискля носатая!

— Ты бы успокоился и поспал, что ли? — Миролюбиво предложил Рагдар. — Посмотри на себя. Во сколько у тебя завтра, то есть, уже сегодня первая консультация?

Хьель замер, наморщив лоб.

— Не знаю. А это важно?

Алхимик возвёл очи горе. Горбатого могила исправит. Хотя, неизвестно, распространяется ли это правило на некромантов. Горбатых и не очень.

— Естественно, это важно. До экзамена осталось шесть дней. Твои конспекты по ключевым дисциплинам можно отдавать первокурсникам. Вырвать первую пару листов из каждого — вот и набор чистых тетрадей. Весь вчерашний день, ты прозанимался чёрте чем, ещё и меня во всё это втравил. Начни навёрстывать хотя бы сегодня! Пойми, если провалишь Единый экзамен, возможность пересдать будет только в следующем году. Ты и так не отличаешься вниманием и уважением к теоретической составляющей нашего обучения, а за год всё забудешь окончательно и бесповоротно. Твой диплом и последующее получение магической лицензии под угрозой. Прошу тебя, как друг, пока не поздно, возьмись за голову, подготовься!

Алхимик знал, что, произнося всё вышесказанное, был в меру терпелив, доброжелателен, убедителен и настойчив.

— Рагдар, ради всего, чего угодно... не бубни!

...И что на Хьеля ничего из этого никогда не действовало...

Некромант на карачках ползал вдоль стены, то и дело прикладываясь к ней ухом и заглядывая под край пасторального гобелена.

— Он не мог просто взять и свалить, я же всё зафиксировал... Где же ты, маленький магический гвоздик?..

Рагдар издал протяжный вздох долготерпения, сложил руки на груди и попробовал зайти с другой стороны.

— Знал, что ты сам не озаботишься, поэтому переписал вчера и твоё расписание на всю неделю. Я немного разбираюсь в теории некромантии — исключительно на ознакомительном уровне, конечно, — но если тебе нужна помощь, я готов поделиться своими скудными знаниями. У меня есть конспект тех трёх лекций, которые нам читали на первом курсе.

— Шесть лет?! — Хьель даже оторвался от стены.

— Эээ... нет, трёх лекций на первом курсе. У тебя что-то со слухом? — Рагдар начал всерьёз беспокоиться, не тронулся ли его приятель рассудком на фоне событий прошедшего дня и бессонной ночи. Не заколдовали же его, в самом деле!

— Шесть лет ты хранил всю ту хрень, которую нам рассказывали в самом начале?!

— Знания никогда не бывают лишними, — огрызнулся Рагдар, задетый за живое столь откровенно выраженным неуважением. — И вообще, ты мне спасибо сказать должен за попытку спасти твою задницу, а не упражняться в ехидстве. Я, в конце концов, алхимик и не обязан ничего знать о нек...

— Ну-ка, стоп! — Хьель подорвался на ноги и наставил палец на Рагдара, — ты алхимик!

— Вот это новость, скажи? — развёл руками тот.

— Что нужно сделать, чтобы спрятать очень заметный предмет на видном месте?

— Создать защитный покров. — Не задумываясь, ответил алхимик. — А причём тут, собственно...

— Нет, не защитный покров. — Отмахнулся Хьель, взъерошил волосы и с вытаращенными глазами забегал вдоль стены. — Можно ли как-то изменить сам предмет внешне, не изменяя его внутренне?

— Знаешь, если бы я тебя сейчас встретил первый раз в жизни, я бы уже вызвал лекарей. Ты выглядишь совершенно безумным. Может, сходим в медицинское крыло? Там есть дежурный практикант.

— Отвечай на вопрос, юморист! — Рявкнул Хьель.

— Частичное преобразование возможно, если предмет сам по себе достаточно велик и можно задействовать поверхностный слой. — Сдался алхимик, выкраивая себе пару минут на размышление. Одержимость однокурсника вызывала уже вполне определённое беспокойство. Что-то тут не так. Может, и впрямь колдовство? — Естественно, это проходит только с неодушевлёнными телами.

— А с магическими конструкциями?

— В смысле?

— Ну, вот, допустим, есть некий объект, который я фиксирую в пространстве посредством магии. Грубо говоря, прибиваю конец поводка магическим гвоздём.

— Что, опять кобольд? Не надоело? Иди отоспись, у тебя нездоровые видения от переутомления!

— Да. Нет. Заткнись. — Коротко среагировал некромант. — И слушай. Магический гвоздь. Он есть, по-прежнему есть. Если бы его пытались выкорчевать или просто уничтожить, я бы узнал. Он здесь. Но я его не ощущаю. Вернее, ощущаю его целостность, но не... А, леший знает что! Не могу описать словами. Короче, какова вероятность того, что этот гвоздь преобразован, как мог бы быть изменён настоящий, железный? Ну, что ты там бубнил про верхний слой, только по отношению к нематериальному предмету?

— Преобразование магических конструкций, как алхимическая процедура? — Рагдар даже отвлёкся от составления не вполне конкретного плана по спасению Хьеля и выглядел по-настоящему заинтересованным. — В теории... почему бы и нет? Хотя... Надо поискать литературу, наверняка кто-то из Великих в прошлом занимался разработкой этого вопроса, но раз сейчас это не преподают, значит, гипотеза не оправдалась, ведь магия — это не вещество, для неё не действуют аналогичные законы. Аксиомы алхимии таковы...

— Не надо! — Хьель, в свою очередь, выглядел напуганным, — только не надо краткого курса алхимии! С тобой одни проблемы: то не разговоришь, то не заткнёшь. И всегда не вовремя. И у нас, кстати, нет времени 'поискать литературу', — передразнил он.

— Но ведь твой 'гвоздь' всё ещё здесь? — вкрадчиво уточнил Рагдар.

— Ну да, — насторожился некромант.

— И он всё ещё держит то, что им приколочено?

— Теоретически.

— До рассвета максимум полчаса. То есть если я прямо с утра зайду в библиотеку...

— Нет! — Хьель рубанул ладонью воздух.

— Почему?

— Потому что этот гадёныш может сбежать в любой момент!

— И что ты предлагаешь делать?

— Надо что-то придумать.

— Предлагаю чай. Крепкий чёрный чай с сахаром для стимуляции умственной деятельности. На кухне уже должны начать работу. Думаю, они не откажут двум заучившимся студентам в такой малости.

— Я никуда не пойду.

— Я сам схожу и принесу, — Рагдар широко зевнул в кулак, — заодно взбодрюсь. А ты сторожи свой 'гвоздь'. Только не колдуй.

— Уже наколдовался, спасибо... Я что, похож на идиота? В чай побольше сахара. — Донеслось ему в спину. — И бутерброд. Можно прямо в кружку, я не обижусь. И никаких преобразований чая с сахаром в чай со снотворным, понял? Я за тобой наблюдаю!

— Понял, понял. — Рагдар махнул рукой, не оборачиваясь. Чёртов хитрый некромант! Придётся импровизировать.

* * *

Путь до кухни оказался неблизким. Рагдару пришлось пройти едва ли не всю Академию, чтобы из одного бокового коридора попасть в другой, а оттуда на лестницу, ведущую в огромный подвал — кулинарный цех.

Там уже действительно вовсю кипела работа. Поварята носились, как ошпаренные, растапливая огромные печи, перетаскивая вёдра с водой, выставляя кастрюли и сковородки. В огромных напольных чанах подходило тесто для хлеба. Пахло дрожжами, парным молоком и дымом. Последний исходил от одной из печей, возле которой скрючилась всклокоченная девочка лет семи с коробком спичек.

Рагдар поискал взглядом кого-то, кому было не всё равно, что через минуту-другую кухня превратится в дымовую пыточную. Все были заняты своими делами и демонстрировали тотальное безразличие к будущим неприятностям.

Деликатно кашлянув, Рагдар присел на корточки рядом со страдалицей, изведшей уже полкоробка, но, похоже, готовой чиркать и дальше. От безысходности и до конца.

— Давай помогу.

— Ой! — Девчушка аж подпрыгнул и стиснула коробок так сильно, что оставшиеся спички веером брызнули наружу.

Алхимик от такой реакции натурально опешил и даже машинально провёл языком по зубам, проверяя отсутствие упыриных клыков. Тьфу, пропасть! Они же ещё вчера благополучно отвалились. Хвала всему...

— Извини, я не хотел тебя напугать, — он растерянно посмотрел на девочку и натолкнулся на сердитый взгляд исподлобья.

— Ты что, новый помощник Госпожи Кухонь? — без обиняков поинтересовалась малявка и ткнула пальцем в пол, — Тогда собирай! У нас правило — кто намусорил, тот и убирает.

Без пяти минут дипломированный выпускник магической академии выгнул бровь, смерил малолетнюю нахалку выразительным взглядом и послушно сгрёб рассыпанные спички в кучку.

— Там ещё одна под печку закатилась, я видела, — чумазое личико расплылось в хитрой щербатой улыбке. — Так не достать, нужно на живот лечь и рукой пошарить.

Рагдар хмыкнул.

— Давай меняться. Ты сама достаёшь ту, что под печкой, а я тебе помогаю с растопкой. Иначе сейчас придёт Госпожа Кухонь и точно не обрадуется тому, что дым идёт не в ту сторону.

Девочка смешно сдвинула бровки, стрельнула в собеседника колючим взглядом и снисходительно кивнула.

— Ладно, только ты первый. И потом чур меня за ноги не дёргать! И не смеяться. Все смеются и дёргают, когда я под печку лезу. Дураки!

Рагдар со всей серьёзностью пообещал ничего такого не делать, встал, потянулся к печной дверке наверху, сунул внутрь руку и нащупал плотно закрытую вьюшку. Обычно её достаточно было просто сдвинуть в сторонку, чтобы образовалась нужная тяга, но эта вьюшка оказалась какой-то неподатливой. Сперва алхимик тянул ручку только одним пальцем, но проклятущая заслонка застряла намертво. Не добившись результата, он кое-как засунул руку поглубже, ухватился всей пятернёй и задёргал её изо всех сил.

За этим занятием его и застала Госпожа Кухонь — необъятных размеров женщина в белом накрахмаленном переднике и с огромным черпаком в руке.

— Это ещё что такое?! — Голосом такой силы вполне можно было командовать армией. Или с успехом гонять полсотни поваров и поварят, независимо от возраста бегавших чрезвычайно шустро. — Прокисший борщ на мою язву! А ну пшёл вон отсюда, поганец!

Рагдару потребовались:

А) несколько секунд на то, чтобы удостовериться, что обращаются именно к нему, и вытащить руку из дымохода;

Б) вся имеющаяся ловкость, чтобы увернуться от удара половником по макушке.

Да это же настоящий беспредел!

— Знаю я вашу братию, только пакостить и умеете! А ну-ка говори, что сунул в трубу?! — надвинулась на него главная кухарка, и собравшаяся за её спиной толпа помощников согласно заворчала.

— Вы не так всё поняли, — постарался объяснить Рагдар, чувствуя, что если не оправдается очень быстро, его всерьёз попытаются побить. Он, конечно, такого не допустит, но доводить ситуацию до взрыва совершенно не стоило. — Я помогал одной из Ваших девочек, у неё печь никак не разгоралась, дым вовсю валил. Вьюшка застряла.

— Застряла, говоришь? — Госпожа Кухонь сощурилась и гаркнула через плечо, — Эй, кто там повыше, проверь-ка, живо!

Из толпы угрём выскользнул тощий высоченный парень, подскочил к печи, сунул руку в маленькую дверцу и вытащил оттуда — Рагдар чуть язык не проглотил! — огромную дохлую ворону.

— Вот, госпожа. Подгорать уже начала, мерзота. А вьюшка открыта, всё честь по чести. Я сам с утра проверял.

Прищуренные глаза главной поварихи стали ещё уже.

Алхимик по-прежнему не понимал, что происходит. Откуда, так её разэтак, взялась ворона?! Неудачно упала в трубу? Именно в эту трубу из всех и именно сейчас? Очень интересное совпадение!

— Извините, я понимаю, как всё выглядит, — попытался он ещё раз, — но спросите, пожалуйста, свою помощницу. Она видела, что я ничего не подкладывал внутрь. И если моё честное слово Вас устроит...

— Ты мне тут не заливай! — Рявкнула тётка, для убедительности снова замахнувшись своим чудовищным половником. — Думаешь, раз весь из себя туг маг-перемаг, так и пакостить добрым людям можно?! Шиш тебе да маленько!

— Я никому не пакостил, я пытался помочь! — Прикрикнул в ответ Рагдар, глубоко оскорблённый тем, что вот так без разбирательств получает на орехи за чей-то чужой проступок. А если быть точным — за чью-то пакость.

— А ты на меня голосок-то не повышай! — Не стесняясь, заорала повариха под дружное хихиканье толпы. — Молокосос, а туда же, петушиться вздумал! Пшёл вон, я сказала, а не то я сама сейчас к ректору пойду. Он у нас человек дельный, дурней розгами учить не гнушается!

Дельный? Розгами? В Пятаке, конечно, тоже были розги. Но не для дипломников же! Рагдар полагал, что и здесь их использовали разве что на первокурсниках, которые пока не определились, чего им хочется больше — учиться или маяться дурью. Или на всех прочих, не научившихся делать и то, и другое, не попадаясь разъярённым преподавателям. Таким 'прочим', по мнению алхимика, в магах делать было совершенно нечего. Но сейчас его мнения не спрашивали. А ругань и рукоприкладство — не метод решения споров.

Под гневные крики Госпожи Кухонь ("Чтоб ноги твоей, окаянный, здесь не было!") и согласный гомон подаванов (как ребёнку с растопкой помочь, так некому, а тут все собрались!) Рагдар вышел из кухни, стиснув зубы и ожидая, что в одеревеневшую от напряжения спину вот-вот будет прицельно запущен пудовый половник.

Уже поставив ногу на ступеньку, он обернулся. Ушлый дрыщ потряхивал дохлой вороной с такой гордостью, будто это была отрубленная драконья голова. Правда главная кухарка быстро прервала это представление, рыкнув несколько слов, которые на таком расстоянии разобрать не удалось. Парень сник, швырнул ворону в ближайшую кадку, куда несколько поварят сбрасывали овощные очистки (чем заслужил недовольные выкрики и потрясание кулаками), и затерялся среди вновь принявшихся сновать туда-сюда работников.

Пигалицы, из-за которой, в общем-то, и заварилась вся каша, нигде не было видно. Наверняка спряталась куда-то, стыдно стало. А ведь могла бы и подать голосок, ведь Рагдар ей честно пытался помочь.

Алхимик невесело скривил губы. Взрослый, почти дипломированный маг, а сваливает всё на ребёнка. Она же ни при чём. Вот найти бы настоящего хозяина вороны...

Он недовольно передёрнул плечами, велев себе не обращать внимания на всякую ерунду, и начал подниматься. Пакость-не пакость, но без чая они с Хьелем остались определённо. Придётся выдумывать что-то другое.

Глава 7.

— Эй! Эй, подожди!

Рагдар обернулся.

За ним, размахивая руками, бежал источник кухонных неприятностей. Девочка так смешно косолапила и выглядела настолько виноватой, что алхимик тут же оттаял. В этот момент она была очень похожа на его младшую сестрёнку — та вела себя точно также, нашкодив и попавшись с поличным.

* * *

За шесть лет учёбы в Пятаке Рагдар ни разу не навещал семью. Из всех видов связи наличествовали только письма от неграмотных родителей, написанные рукой сельского гробовщика. Мастер Дигид был человек со странностями, но в такого рода помощи никогда не отказывал. Поэтому раз в квартал на имя "студента Р. Киваншира" приходил конверт, старательно подписанный витиеватым почерком.

Текст самих писем всегда был примерно одинаков, разве что с сезонными поправками, касающимися сбора урожая и лечения возможных хворей:

"Дорогой сын! Как ты учишься? У нас с папой всё хорошо, твои братья и сёстры здоровы. Свинья прихворнула второго дня, но мы её вылечили. Приезжай на холодец. В поле благодать. Приезжай помогать убирать сено. Ты же теперь маг — как лечить гнойные чирьи? И пришли зелья, потравим кротов в огороде. Сказали деду, что ты учишься превращать навоз в чернозём. Приезжай, в сарае уже три полные тачки и вонизма страшная. Не нужно ли денег? Денег нет, можем прислать хлеба и сала. Ты хорошо ешь? Если простынешь, надевай тёплые носки, а ежели что застудишь, возьми ведро и камень. Камень обмажь дёгтем и в печи нагрей, а потом в ведро положи. И задом голым на ведро садись. Через неделю всё пройдёт. А коли нет, тёплые носки вдобавок надень! Не шали. Мама. Составил гробовщик Дигид Бураги. Заверено печатью. Похоронная контора Дигида."

Дав как-то почитать одно из писем Хьелю, Рагдар сразу же раскаялся и больше никогда не совершал такой ошибки.

Некромант чуть не навернулся с лавки от хохота, а потом ещё месяц держал в их комнате ведро и булыжник, то и дело заботливо справляясь о дружеском здоровье.

Самому Рагдару получать из дома письма, перевязанные чёрной лентой и запечатанные сургучной печатью с тремя гробами, тоже не ахти как нравилось. В ответах он каждый раз отдельной запиской к посланию родителям убедительно просил мастера Дигида перестать упражняться в оформлении, дабы не пугать лишний раз единственного писца в канцелярии Пятака. Да и самого Рагдара не заставлять нервничать без повода — мало ли что. Мастер Дигид просьбы всегда игнорировал, лишь один раз соизволив небрежно черкнуть короткий отказ:

"Похоронная контора Дигида, мальчик, это официальное предприятие. У ней имеется учтённое помещение, учтённое кол-во единиц товара и штамп. У меня всё по порядку. Ты сам знаешь. И никаких исключений. Составил гробовщик Дигид Бураги. Заверено печатью. Похоронная контора Дигида."

Дело ясное, что дело тёмное. Рагдар не сдавался, гробовщик был непреклонен, слухи, как это всегда и бывает, рождались и ползли сами собой. Уже к концу первого курса весь Пятак уверился и убоялся того, что в семье Киваншир лютует родовое проклятье, раз в три месяца стабильно отправляющее на тот свет одного из членов. Когда эти слухи дошли до Рагдара, он терпеливо объяснил интересующемуся, как всё обстоит на самом деле. Потом второй раз уже другому, третий — следующему... Складывалось впечатление, что едва только выслушав и понятливо покивав, люди напрочь забывали услышанное и тут же придумывали что-то поинтереснее. Сплетня разрасталась всё больше, подробности становились всё жутче.

— Они думают, ты всем врёшь. — Начал вносить ясность в ситуацию Хьель, когда Рагдар с каменным лицом захлопнул дверь перед сердобольной пифией с четвёртого курса, пришедшей "поговорить о загробной жизни и облегчить его страдания".

— Зачем мне это?! Такими вещами не шутят.

— Никто не говорит про шутки. Повторяю, все уверены, что ты врёшь. Твоя семья на самом деле быстро отходит в мир иной, а у тебя якобы срабатывают защитные психологические реакции. Этакое желание показаться стойким, безразличным ко всему, "настоящим мужчиной", — кавычки на последнем были слышны очень отчётливо. — Девчонки вообще как с ума посходили! Ты в курсе, что у тебя теперь два прозвища — "ледяной принц" и... ну, не важно, короче, второе от парней, а они за тобой всяко бегать не будут. Разве что Бари... Всегда меня этот невротик настораживал! Ты там поаккуратнее с ним.

— Хьель. — Рагдар обратил на приятеля хмурый взгляд. — Какое второе прозвище?

— Да какая разница? — Ненатурально удивился некромант. — Тебе что, первого мало? Ты счастливчик с доброй дюжиной поклонниц! Такой популярности среди девчонок даже у меня нету, а ведь я не хухры-мухры, я некромант! Хозяин жизни после смерти, владыка загробного безмирья, игрок, вертящий бытие на пальце!

— Это тебя бытие на пальце провернёт, если хвост по травоведению опять не сдашь.

— Сдам, сдам, не нуди. Кому оно вообще нужно, это травоведение? Я что, корешки заваривать сюда пришёл?

— Любой профильный маг должен иметь достаточное количество общих базовых знаний. Даже некромантам иногда приходится использовать растения для своих зелий. Я имею в виду прочие растения, а не только тот перечень, который применяется традиционно.

— Тебе что, своих конспектов мало, мои по ночам тайно читаешь?

— А у тебя есть конспекты? — ровно поинтересовался алхимик. Некроманта этот вежливо прикрытый интонационно сарказм всегда раздражал своей... прикрытостью. — Я-то просто из интереса пролистал учебник.

— Вот за что ты такой доставучий на мою голову, а? — Сейчас Хьель выглядел по-настоящему несчастным.

— Это всё бытие. — Отрезал Рагдар. — Так что там со вторым прозвищем?

— Банный лист на заднице! — С ходу выдал некромант.

— Чересчур длинно и больше в твоём стиле.

— Ладно, ты меня раскусил. Врун!

— Слишком просто. Я бы даже сказал — банально.

— Ммм... Брехло? — после паузы предложил Хьель.

— Хорошая попытка, но давай не будем играть в ассоциации. Просто скажи. В чём вообще проблема?

— Я оттягиваю неизбежное, — буркнул Хьель.

— Не надо. Чем больше тянешь, тем больнее прилетит. Это как с натянутой резинкой, если она вдруг порвётся раньше, чем ты отпустишь.

— Очень точная ассоциация, хочу тебе сказать. — Некромант начал ёрзать на лавке и ерошить волосы, вытягивая пряди кончиками пальцев. Это было бессознательное действие, всегда означавшее одно — он чувствует себя виноватым, но признаваться не собирается до последнего.

— Да в чём уже дело? — надавил Рагдар. — Хватит тянуть кота за хвост. Когда ты начинаешь так вилять, всё сразу становится понятно.

— Экий ты проницательный, аж прям с души воротит, — скривился Хьель и добавил вполголоса, — ладно, огребать так с музыкой...

— Что-что?

— Отморозок ты, Рагдар. Парни не стали особенно заморачиваться. Тем более, что всех устроил слегка подкорректированный вариант 'ледяного принца'. Суть-то одна и та же, различие только в... назовём это способом формулировки.

— Отморозок? Всего-то? — Рагдар пожал плечами. — Было бы из-за чего панику поднимать.

— Сейчас до него дойдёт, — обращаясь к потолку, вздохнул Хьель.

— Есть какая-то особенная причина, почему это должно меня задеть? — Рагдар совершенно явно недоумевал.

— Ну, или не сейчас. — Хьель по-прежнему разговаривал с потолком. — Но обычно он соображает быстрее, зуб даю! Может, отравился чем. Или голова болит. Мало ли...

— Хьель! — недоумение начало трансформироваться в раздражение.

— Шо табе, болезнай? — безбожно коверкая произношение, чтобы оно походило на просторечное, отозвался некромант.

— Прекрати паясничать и объясни толком.

— А вот не буду. Ты из нас двоих думаешь, что самый умный. Вот и догадывайся.

Рагдар предпочёл пропустить мимо ушей сомнительное "думаешь, что". Разумеется, это был очередной некромантский подкол. Самым умным из них двоих тщеславный некромант естественно полагал себя. Да и не только из них двоих. Надо было отдать рыжему должное — дураком он никогда не был. Умом природа его не обделила. Как и внешностью и обаянием, если уж по-честному. Мудрости не хватало, но кому её хватает лет эдак до пятидесяти? Так что пока весь имеющийся хьелев ум шёл на всякие сомнительные предприятия. Туда же шли харизма, изобретательность, хитрость и...

— Погоди-ка минутку. "Всех устроил"? То есть был кто-то, кто предложил этот вариант?

Рагдар вперил в друга пристальнейший взгляд.

— Ну догадайся уже, — развёл руками Хьель и исподтишка показал потолку большой палец.

Тяжело иметь дело с магически одарённым ушлым идиотом!

— Надеюсь, хотя бы побить меня ты не вызвался? — со вздохом уточнил Рагдар.

— Я что, похож на дурака? — Вскинулся некромант. — Бить лучшего друга? Да ни за что! Я просто подкинул эту идею остальным.

Повисшую следом паузу Рагдар прерывать намеренно не торопился, просто ожидая продолжения. Хьель физически не был способен молчать, когда его прямо-таки распирало изнутри от словесного недержания.

К чести некроманта надо сказать — на это раз держался он долго. Рагдар успел налить себе чаю, перебрать учебную сумку и углубиться в чтение конспекта по теоретическим преобразованиям, когда Хьеля, наконец-то, прорвало:

— И не надо на меня вот так молчать и демонстративно не смотреть! Вылупился в свою писанину, как умный, и сидит тут, изображает сосуд мирового презрения. Не могу я принять твою сторону, понимаешь? У меня авторитет! Ты — зануда и заучка, я — шалопай и душа компании. Кто-то же должен контактировать с окружающим миром так, чтобы не вызывать у него желания тебя укокошить!

— Ты сам себе противоречишь, — спокойно вставил Рагдар, когда Хьель замолчал, набирая в грудь воздуха для продолжения своей малопонятной тирады. — Если твоё присутствие призвано сводить на нет чьё-то желание меня за что-то, как ты выражаешься, укокошить, то науськивание агрессивно настроенной толпы сводит на нет всю якобы пользу от твоего наличия.

Хьель надул щёки и медленно выпустил воздух через неплотно сжатые губы.

— Дерёвня ты, дерёвня... Рагдар, я тебе говорил, что как стратег, ты безнадёжно бездарен? Дальше собственного носа не видишь.

— Я вижу достаточно далеко, чтобы понимать, что мой друг посоветовал тёпленькой компании размять кулаки о мою персону. — Рагдар послюнил палец и перевернул страницу. — Что касается стратегии, моя заключается в том, чтобы с отличием закончить академию и найти прибыльную магическую работу. Прочая мышиная возня меня не интересует.

— Обиделся? — Скорее для галочки спросил Хьель. Он и так знал — точно да.

— Нет. С чего бы? Разочаровался, не более. — А вот это уже было нехорошо.

Рагдар начал перелистывать страницы слишком быстро, явно не читая, для вида. Честный во всём, как сельский храмовник на проповеди, алхимик совершенно не разбирался в том, когда не плохо бы приврать и где извернуться.

Хьелю пришлось потратить четверть часа и всё своё красноречие, чтобы убедить друга — его поступок не предательство, а хитрый перспективный план.

— Ты пойми, все и так видят, что я с тобой постоянно вожусь. — Разглагольствовал некромант, закинув ногу на ногу и обе на стол. Алхимик выразительно вскинул брови, и Хьель поспешил перефразировать. — Ну, в смысле, живём в одной комнате, практикуемся в паре...

— Тогда это ещё кто с кем возится, — пробурчал Рагдар.

— Короче, — повысил голос Хьель, — когда заварилась вся эта каша с письмами от гробовщика, народ решил, что ты бесчувственная скотина. У одного идиота взыграло острое чувство справедливости, другие присоединились за компанию, и родилась Идея. Вот так с большой буквы. Идея Наказания. Нет, даже не так — Идея Кары. Всё тоже с большой буквы. Дескать, семью надо любить, уважать, в случае смерти — скорбеть, а ты, урод моральный, на эти правила с высокой колокольни плюёшь. Обалдеть, правда?

— Охренеть, — после паузы тихо поправил Рагдар, чем поверг Хьеля в состояние, близкое к шоковому. Обычно ругался он не чаще, чем кричал. — Это людям настолько нечем заняться?

— Не отвлекайся. Сначала была идея бойкота, но её быстро отмели — ты и так почти ни с кем не разговариваешь. Потом кто-то предложил тебя травануть. Не насмерть, конечно, так для острастки. Но я их разубедил. Мол, вряд ли ты будешь каяться, сидя в уборной, и извергая содержимое своего организма через все физиологические отверстия. Тем более, что травить предлагалось в строжайшей тайне, дабы ты не узнал и не отомстил после.

— Интересно девки пляшут. — Алхимик зажмурился и потёр лоб. — Кучка дураков решила своими немытыми ручонками взяться белить мой моральный облик?

— Ну, типа того, но под громкими лозунгами. — Не стал спорить Хьель. — В общем, заговорщики из большинства наших однокурсников никакие. Никакущие, я бы сказал. Была парочка ребят посмекалистей, которые намеревались предложить физическую расправу, но я это дело вовремя просёк и долго заговаривал всем зубы, выбирая подходящий момент, чтобы самому оказаться инициатором. И вот тут-то и кроется ответ на твой вопрос — почему я. Потому что теперь я для них свой в доску: тебя терпеть не могу, планирую ритуально сжечь все твои конспекты.

— Это-то зачем?! — Возмутился алхимик, для которого собственная лекционная писанина была едва ли не священна.

— Вишенка на торт Справедливости. — Торжественно пояснил Хьель. — В общем, я теперь главный стратег твоего уничижения. А ты предупреждён, вооружён и меня не сдашь. Сегодня вечером вся шайка-лейка зазовёт тебя якобы шашлычки пожарить. Не отказывайся! Во-первых, шашлычки действительно будут! Без стимула организовывать засаду в лесу никто не соберётся. Во-вторых, на поляне я уже побродил, кое-чего там колданул, в общем, без прикрытия не останешься. Тебе всего и делов — найти парочку эффектных боевых заклинаний общего доступа. Они думают, что попрут на малышню, а ты тут раз — и всем начистишь.

— Давай я лучше сейчас тебе начищу, и закончим с этим балаганом? — Сдержанно предложил алхимик, скрутив в трубочку свой конспект и угрожающе шмякнув им по краю стола.

— Рагдар, не надо пытаться свести на нет весь блеск моей интриги. — Хьель чопорно задрал нос. — Я всё продумал. Ты у нас зануда, каких мало, постоянно чахнешь над учебниками. На лекциях — над своими, всё остальное время — над теми, какие найдёшь. Да у тебя под кроватью валяется стыренное лично мной 'Практическое пособие по временным искажениям' за шестой курс!

Алхимик смутился.

— Не драматизируй. Мы просто одолжили его в библиотеке. Почитать чисто информационно. Нужного уровня знаний и умений для воплощения у меня пока нет, следовательно, это безопасно.

— Нет уж, давай называть вещи своими именами. Я. Его. Спёр. Потому что все учебники выдаются под расписку лично в руки, а получить хоть одну из этих книжонок официально раньше положенного триместра абсолютно невозможно. Это запрещено местным уставом, или как там назывался тот пыльный рулон бумаги.

— "Положение о процессе обучения". — Не задумываясь, кивнул Рагдар.

— Да и шиш с ним. — Кивнул в ответ Хьель. — Нарушение внутренней дисциплины, вот что это значит. Студенты — нормальные студенты! — очень любопытные и могут попробовать что-нибудь из непройденного намагичить. И скорее всего, с занятными последствиями. Но ты, похоже, решил зачахнуть, перелистав всё учебное, что есть у нас обоих, и у меня не было выбора! Так что либо ты помогаешь мне с твоим завтрашним изб... попыткой твоего завтрашнего избиения, либо я прозрачно намекаю кому-нибудь из преподов, что кое у кого кое-где хранится кое-что. Что скажешь?

Хьель протянул раскрытую ладонь.

— Интриган паршивый, — прошипел Рагдар, зло хлопнув своей ладонью по подставленной. — Знал, что нельзя связываться с благородными, себе дороже выйдет. Что-то я за тобой — нормальным — не замечал любопытства и тяги хоть к какой-то деятельности, тем более, к экспериментально-магической.

— Я просто очень ленивый, — доверительно ухмыльнулся некромант.

О своей неосторожно брошенной в запале фразе касательно экспериментов Рагдар потом искренне пожалел... очень много раз за пять лет!

* * *

— Вот ты быстрый, а! — пропыхтела девочка, вытирая кулачком пот со лба. — От самой кухни за тобой бегу, еле догнала!

Рагдар, который успел неспешным шагом пройти половину пути обратно, решил не придираться. Мало ли кто с какой скоростью бегает. Она же не Хьель, улепётывающий во все лопатки от разъярённого упыря. Тогдашний упырь, минутой ранее бывший совершенно мёртвым, оперативно лишился глаза, уха и мизинца на левой ноге (всё на зелья, всё в экспериментальных целях!), после чего вдруг решил восстать. А восстав — отомстить за надругательство. После того случая третьекурсник-некромант счёл за лучшее всё-таки следовать утверждённой учебным стандартом магической схеме 'укладывания' неупокойников, а не делать это как придётся, и надеяться, что и так сгодится.

Кое-как отдышавшись, девчушка шмыгнула носом.

— Я это... ты... ну...

— Да? — Поощрительно кивнул алхимик, готовясь услышать сбивчивые извинения, и заверить малышку, что всё в порядке, с кем не бывает, он не сердится.

— Ты же не помощник Госпожи Кухонь, да?

— Да. — Наверное, к заверениям не лишним будет добавить фразу: "Больше так не поступай. Некрасиво подставлять тех, кто тебе помогает".

— Так чего ж ты на кухню запёрся тогда?! Мне чуть не влетело из-за тебя!

А лучше всыпать нахалке ремня по первое число!

Дабы не поддаться искушению сделать это немедленно, Рагдар молча развернулся и пошёл в прежнем направлении.

— Эй! Стой! Ну, ты что?! — Девчонка обогнала его и засеменила спиной вперёд, заглядывая в глаза. — Экий ты обидчивый, а! Ну, не дуйся, я же помириться хотела. Струхнула чуток, думала, ты постоять и за себя, и за меня сможешь. Кто ж знал, что ты такой...

— Какой? — Сухо поинтересовался Рагдар, отлично понимая, к чему она клонит. В его окружении всегда находился кто-то, почему-то считавший его трусом за нежелание участвовать в конфликтах. Благоразумие у таких людей было не в чести, и что-либо доказывать им алхимик нужным не считал. Но эта девочка была очень похожа на его младшую сестрёнку, а для той он привык быть примером. Следовательно, что хорошо, а что плохо, объяснять приходилось часто и подробно.

— Такой неуверенный в себе, — помявшись, объявила, наконец, пигалица.

— Что? — От неожиданности Рагдар даже остановился. — В каком смысле?

— Да ладно тебе прикидываться! — Она недовольно сморщилась. — Я же видела, что ты готов был спорить и стоять на своём, но это же Госпожа Кухонь! Ещё и вся кухня набросилась — позор получился... Ты испугался связываться, но я не считаю тебя трусом. Просто надо быть очень уверенным, чтобы ругаться, когда вокруг столько народу и Госпожа Кухонь. Даже Ректор с ней препираться не любит, хотя сам шишка покрупнее.

— Интересно. А ты откуда знаешь?

— Ну... — Девочка стушевалась, — болтают же.

— Не верь всему, что болтают. Многие любят говорить глупости. — Наставительно произнёс алхимик.

Малявка пробубнила что-то неразборчивое, Рагдар нутром почуял — обидное, но переспрашивать не стал.

— Я, в общем, ненадолго ушла, мне возвращаться надо. Так ты не дуешься, а?

— Скажи мне всего два простых слова в связи со всей этой неприятной ситуацией, и разойдёмся друзьями. — Рагдар не улыбался, решив до конца следовать воспитательному алгоритму. Вину свою девчушка уже признала, наставление получила. Осталось только услышать от неё вежливое "извини, пожалуйста" — и все свободны.

Судя по выражению лица, пигалицу такая просьба поставила в глухой тупик. Она изобразила напряжённую работу мысли, пару раз открыла и закрыла рот и, наконец, родила:

— Проси, сделаю.

Теперь уже в тупике по соседству оказался Рагдар. Отработанный поколениями воспитательный алгоритм дал трещину.

— Эмм... Извинись. — Подсказал он, не зная, как по-другому общаться с ребёнком, выращенным, очевидно, ну очень меркантильными родителями.

— Ну, нет! Ещё и это я делать не буду!

— Не ещё, а только...

— Не наглей, да? Проси, чего хотел, и всё! Только в меру по обиде, а не то я дядю позову! Он у меня конюх. Намнёт тебе бока, будешь знать!

— Хорошо, — смиренно произнёс Рагдар, пока девчонка не напридумывала себе чёрте чего и не побежала за дядей прямо сейчас. Тем более, что ему действительно было чего попросить. И очень даже в меру.

Неудачный дубль.

— А за хвост ли? Уверен? Может, ты хотел сказать за... другое место? — с готовностью ухватился за возможность сменить тему ушлый некромант. — Обычно для пущего драматизма тянут за яй...

— За хвост! — прервал друга на полуслове алхимик. — Именно за хвост и ни за что другое. Не знаю и не хочу знать, какие картины рисует твоё больное воображение. За хвост — и не тяни!

Глава 8.

"Студенты и преподаватели оборачивались. Разговоры стихали или переходили в яростный шёпот — в зависимости от пола говорящего. По коридорам Академии, гордо расправив плечи, и не глядя по сторонам, шла Она — девушка мечты любого мужчины. Оставляя за собой шлейф цветочных духов, она будто плыла через главный зал, изящно ступая по грубому каменному полу тонкими матерчатыми туфельками. Кожаный корсет на шнуровке, стягивающий её тонкую талию, соблазнительно приподнимал и округлял грудь, длинная юбка с разрезом от середины бедра колыхалась в такт шагам. Дойдя до дверей кабинета ректора, девушка остановилась и напоследок ещё раз вообразила себя глазами окружающих: длинноногая, как лань, стройная, как осинка, с волосами, как пламя... Неповторимая и неотразимая адептка шестого курса Пятнадцатой Академии, красавица с резким, но в то же время женственным именем — Лив, явилась покорять умы и сердца. И пусть хоть кто-то попробует заикнуться, что она не самая талантливая из всех, дорогой дневник!"

* * *

— Рагдар, я тебя ненави... бл... блэ! — Хьеля стошнило в который раз подряд, хотя ещё полчаса назад он утверждал, что больше уже просто нечем и даже порывался покинуть уборную. Но не успел шагу ступить за внешнюю дверь, как бегом вернулся обратно и продолжил их общий досуг, перемежая рвотные позывы страшными ругательствами и душераздирающими проклятьями.

— Я же уже извинился. — Рагдар, занимавший соседнюю кабинку, за последние несколько минут ни разу не пошевелился, истово молясь, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Его не тошнило. Алхимический организм вот уже два часа самопроизвольно очищался... с другой стороны.

— Ну, хоть теперь сознайся, что сделал это специально, чудище ты омерзительное! — простонал Хьель, звучно приложившись чем-то обо что-то, и выдав по этому поводу ещё пару сочных комментариев.

— В сотый раз — нет. Не специально. И не я. И прекрати уже обзываться, что за детский сад?!

— Тогда откуда в моей кружке оказался чёртов плёночный тинник, упырь ты недобитый?! — Из-за стены снова послышались характерные звуки, перешедшие в безнадёжный стон.

— Плёночный тинник? — Рагдар поискал в памяти ассоциации с этим названием и нахмурился, не обнаружив ни намёка на оные. Подобное случалось не часто, но случившись, повергало алхимика в состояние глубокого недовольства. Особенно если при этом необходимой информацией располагал некромант, добровольно не прочитавший ни одного учебника, кроме положенных программой специализации (да и те через страницу).

— Не делай такой изумлённый голос. Этой дряни на болоте возле Пятака больше, чем самого болота!

— И? Не улавливаю связи.

— Ты же помнишь, что со мной было накануне нашего отъезда?

— После прогулки в компании дохлого питона? Да. Ты заперся в уборной и не вылезал оттуда несколько часов. — Рагдар не удержался и добавил с несвойственным ему злорадством. — И взял с меня обещание никогда не спрашивать, почему.

— Да? — Меланхолично отозвался Хьель. — Ну и наблевать. Мне сейчас на всё наблевать.

— Я правильно расслышал?

— А есть какие-то сомнения?

Рагдар хмыкнул и осторожно чуть-чуть сменил позу.

— Ладно, так что за холера этот тинник?

Ответил Хьель не сразу, снова отвлекшись на демонстрацию своего отношения ко всему происходящему.

— Редкостная дрянь. Её травники очень любят использовать, как оболочку для разлагающейся растительной органики. По вкусу — смесь жирной тины с чьим-то дерьмом. Когда нырял за твоей писаниной, чуть не остался в том проклятущем болоте и наглотался по самое не могу. Помним про оболочку, да? Так вот, как только тинник отделяется от среды произрастания и прилепляется к чему-то другому, он тут же образует там плёнку. Очень прочную, скользкую, вонючую плёнку. Дышать, глотать и говорить не мешает, но вкус жирного болотного дерьма во рту — это не то, о чём я мечтал, когда шёл в маги. Через два-три часа оно, конечно, облезет, но до того сводить его нечем. Полоскание, чистка зубов и попытки отскоблить пальцем безнадёжны. Испытано на себе.

— Может, в больничное крыло? — осторожно предложил алхимик. — Лекари наверняка помогут.

— Я в прошлый раз к нашим сходил. После того, как полчаса меня выворачивало всё в то же болото, стало понятно, что дело труба. И знаешь что? Любая попытка использования магии на сформировавшейся оболочке только укрепляет её. И блевать на всё получается в несколько раз дольше. Чтоб я ещё хоть раз повёлся на "ой, мы это как раз проходили позавчера, щас колдану без вопросов"!..

— А если травки какие-нибудь?..

— Молчи, грусть. — Отрезал Хьель, давая понять: народные средства тоже не вариант.

— Сочувствую, — вздохнул Рагдар. Он правда сочувствовал другу, но никак не мог взять в толк: один ли практикант-целитель в этой истории идиот. — Зачем ты сам-то в болото полез? Левитацию предметов в разных средах у некромантов не преподают?

— Преподают, — отозвался Хьель. — Но как-то без учёта возможности навертеть клубок из препятствующих её использованию заклинаний. Я так и не разобрался до конца, что там наши одарённые однокурснички наколдовали, но одно было ясно: если я просто не прыгну в болото, болото прыгнет на меня само.

— Понятно. — Рагдар неподвижно просидел ещё несколько секунд и решил, что пора предпринимать решительную попытку встать. — А меня-то ты почему посчитал виноватым в том, что у тебя чай с сюрпризом?

— Меня здесь больше никто не знает.

— Я им даже завидую, — еле слышно пробормотал Рагдар и повысил голос, — И что? Я про этот тинник знать не знал пять минут назад.

— Не заливай!

— Да слово тебе даю! — "Недуг", кажется, отступил, и алхимик воспрял духом в надежде, что успеет хотя бы на вторую половину сегодняшних консультаций. Первые, назначенные на раннее утро, вынужденно пришлось пропустить по состоянию здоровья.

— А я думал, ты давно догадался. — Растерянно хмыкнул Хьель и снова сделал попытку вывернуть желудок наизнанку.

— Нет, и эта загадка не давала мне покоя. Так, ладно, приходи в себя и постарайся успеть хотя бы на последнее занятие, — Рагдар уже высунулся из кабинки, сделал пару шагов на пробу, не почувствовал желания немедленно вернуться на 'насест' и аккуратно засеменил в сторону лекториев.

— Псих, — пробурчал Хьель, которому сидеть в сортире стало не только тошно, но и скучно. К привкусу тинника на языке добавлялась горечь от того, что злопакостный кобольд снова исхитрился дать дёру. Пока некромант караулил его возле стены, большеносая тварь каким-то образом сумела "подковырнуть" магический "гвоздик", оставив его создателя в полном о том неведении. То, что его дурят, Хьель понял, только увидев высунувшуюся из стены напротив бородатую рожу, трясущуюся от визгливого хихиканья. А проверочно дёрнув 'поводок', очнулся на полу уже от аккуратной оплеухи Рагдара, притащившего-таки две чашки с чаем. Без бутерброда. Бесполезный человек.

Дальше всё произошло очень быстро. Оба выпили (Хьель потребовал ту чашку, которую друг держал ближе к себе, а не протягивал ему), и понеслось. В прямом и переносном смыслах.

— Вот теперь я точно докопаюсь, кто портит нам жизнь, и буду мстить, — еле шевеля ватным языком, пригрозил дыре в дощатом возвышении некромант и отправил в тёмные недра ещё порцию желчи с кусочками начавшего, наконец, отслаиваться тинника. Дыра в ответ безмолвствовала. Хоть это хорошо.

* * *

На входе в лекторий и без того тернистый путь к свету знаний Рагдару преградила ползущая навстречу толпа. Судя по скучающим, недовольным и откровенно заспанным лицам, особенно заинтересованными и, как следствие, просвещёнными студенты не выглядели. Но если всё-таки стали таковыми, то не по своей воле. А большинство ещё и ненадолго — конспекты в руках и осознанность во взглядах были едва ли у трети.

Выбрав жертву пободрее, алхимик ринулся в атаку.

— Доброе утро! Извини, какая была тема?

Светловолосый парень с водянистыми глазами от неожиданности шарахнулся в сторону, чуть не уронив на пол тетрадь и бредущего в полусне соседа.

— А чтоб тебя! Напугал. "Преобразования веществ со сложной структурой". — Он не остановился, и алхимику пришлось подстроиться под шаг и идти рядом.

— Спасибо. Лекция уже закончилась, или это просто перерыв?

— Закончилась, закончилась. — Парень махнул рукой. — Можно расслабиться и поспать. Судя по твоему лицу, ночка выдалась не из лёгких. — Он понимающе подмигнул.

— Ты даже не представляешь насколько, — содрогнулся Рагдар, естественно, не собираясь вслух уточнять явную разницу между фактами и домыслами.

Собеседник придвинулся и доверительно сообщил:

— Вижу, тебе совсем худо. Травники на третьем этаже выгнали знатную медовуху. Зайди к ним, скажи, что от Тамиса — это я, нальют. Похмелье на раз снимет!

— Э... нет, спасибо. — Только-только успокоившийся живот не хотелось раздражать ничем. Особенно самопальной медовухой.

— Ну, как знаешь, — парень пожал плечами.

— Лучше конспект одолжи, — попросил Рагдар. Он хорошо понимал и практиковал преобразования, но это же предэкзаменационная консультация! Там наверняка дополнительно читали что-то интересное.

— Какой конспект? Ах, это. Это вообще некромантия, со вчерашнего дня никак в комнату не вернусь, таскаюсь с ней, как дурак.

— Некромантия мне тоже пригодится, — быстро проговорил Рагдар, памятуя о несчастном заложнике уборной. — На пару часов, не больше, только переписать.

— Зачем? Ты же вроде алхимик? По крайней мере, на эту лекцию пришли только они и я. — Удивился Тамис.

— Для расширения кругозора. — Почти не соврал Рагдар, естественно, намеревавшийся с этой целью пролистать конспект от корки до корки.

— Тогда ничем не могу помочь! — Неизвестно почему затрясся от смеха Тамис. За компанию с ним, похоже, бессознательно захихикал и полусонный субъект. — Тут только база за второй курс, и то не всё.

— Ничего, пригодится. — Упёрся алхимик.

— Странный ты, — покачал головой его спутник. — Нет, пожалуй, не дам. Тем более, что ты даже не некромант. До единого пять дней осталось, а я тебя первый раз в жизни вижу, вдруг он и последний? Нормального конспекта для подготовки сейчас днём с огнём не найдёшь, ну, а мой хоть и плохонький, но всё ж таки есть. Ты только не обижайся. Знаешь же, на экзамене каждый за себя. В следующий раз лучше сам на свои лекции приходи.

— Угу, непременно. — Уязвлённый недоверием кристально честный Рагдар решил не оставаться в долгу. — А ты, некромант, что ж тогда к алхимикам затесался в такую рань?

— Всё из-за женщин, мужик, всё из-за женщин, — мечтательно протянул Тамис, фамильярно хлопнув Рагдара по плечу, — ну, бывай здоров. — И ускорил шаг, явно давая понять, что торопится по крайне важным делам.

— Спасибо... мужик, — поблагодарил-передразнил пустое место алхимик и двинулся к опустевшей аудитории. Позиция случайного знакомца в отношении конспектов наверняка отражает общие настроения. Попытаться ещё раз с кем-то другим можно, но лучше оптимизировать усилия. Раз двери лектория до сих пор открыты, высока вероятность того, что преподаватель всё ещё там. Нужно было срочно попытаться наверстать упущенное и сделать это максимально быстро.

Рагдар ускорил шаг.

Из распахнутых дверей лектория донёсся оглушительный визг.

Рагдар перешёл на бег.

Беда какая-то со здешними учебными аудиториями! То взрывается в них что-то, то кричит кто-то без причины. Бардак!

Нелогичность такого умозаключения была очевидна, но алхимик позволил себе просто немного повозмущаться, и в таком настроении буквально влетел в лекторий.

Внутри было сумрачно и пусто. Ряды жёстких сидений с откидными подставками для письма тянулись вверх на несколько десятков ступеней, образуя широкий полукруг перед преподавательской кафедрой. Возле которой сейчас, скрючившись, обхватив голову руками, зажмурившись, и визжа так, что стеклянный бокал рядом не поставишь, сидела взлохмаченная рыжеволосая девица. Над ней нависало нечто ростом с очень высокого человека, внешне напоминающее помесь хохлатого волка с вислобрюхой свиньёй. Оно размеренно похрюкивало пятачком, скалило клыки, постукивало задними копытами, на которых стояло, и шевелило передними когтистыми лапами, коими на удивление успешно балансировало. Выглядело всё это скорее комично, нежели страшно. К тому же тварь просто перетаптывалась на месте, ничем не выражая готовности и намерения нападать. Но по истошному беспрерывному визгу было понятно, что барышня напугана до полной невменяемости. Да и само наличие несуразного монстра здесь и сейчас явно было неправильным. Может, это сбежавший результат какого-нибудь эксперимента практиков? По поведению очень похож на гомункулуса — медлительный, безвольный и безмозглый. Тогда всё просто.

Рагдар коротко вдохнул, подавляя волнение, сосредоточился, одним широким пассом накинул на чудовище магическую сеть и дёрнул в сторону. Пусть полежит в сторонке. 'Свиноволк' никак не отреагировал. Сеть, едва ощутимо натянувшись в воздухе, беспрепятственно прошла сквозь щетинистую тушу и опала на истёртый каменный пол.

Плотный морок! — Ошарашенно понял Рагдар. — Всего-то простецкий безамплитудный плотный морок. Какой позор... — Он щёлкнул пальцами. Сеть медленно истаяла.

Злясь на то, что сразу не распознал очевидного (четвёртый курс, второй семестр, синяя закладка в конспекте с пометкой 'фокусировка!'), алхимик чуть скосил глаза, улицезрел точку схождения и направил в неё сжатый магический луч. Как и полагается классическому плотному мороку, свиноволк раздулся, истончился, стал прозрачным и растворился в воздухе, оставив после себя на полу клочок шерсти — основу заклинания.

Девица продолжала голосить, видимо, вознамерившись оглушить чудовище за неимением других действенных способов расправы. Для себя Рагдар такой участи категорически не желал. Выждав момент, когда она прервётся для вдоха, он вежливо, но жёстко потребовал:

— Перестаньте кричать. Я его развеял.

Девица издала сдавленный писк, хвала всем богам, так и не превратившийся в новое визгливое соло, вскинула голову и неожиданно враждебно зыркнула на своего спасителя.

— Ты кто такой?

Рагдар, ожидавший благодарности, слёз или, на худой конец, продолжения истерики (мало ли чем её так напугал морок, может, когда-то волк напал, или в детстве свинья укусила?) от такой реакции просто опешил. Девушка совершенно определённо взирала на него с ненавистью и презрением.

Женщины — очень странные существа. Никогда не поймёшь, что у них в головах. А уж в стрессовых ситуациях — тем более. Наверное, она просто в шоке, прояви сочувствие.

— Меня зовут Рагдар. С Вами всё в порядке? Помочь Вам встать? — Он протянул ей раскрытую ладонь, и девица наотмашь врезала по ней рукой с ярко накрашенными длиннющими ногтями.

— Убери свои грабли!

После чего вскочила на ноги, тряхнув спутавшимися распущенными волосами, одёрнула юбку, разрезанную до самого бедра, и на полусогнутых рванулась к дверям.

Глядя ей вслед, алхимик покатал на языке предложение проводить до комнаты, но так его и не озвучил. Всякой тактичности есть предел. Барышня определённо не из вежливых, а выслушивать беспочвенные оскорбления он не нанимался. Если морок был местью за подобное отношение к окружающим, его создателя можно понять. Но если это чья-то неудачная шутка, в результате которой девица и впрямь тронулась головой от страха... Беседу с лектором придётся отложить.

Рагдар обречённо вздохнул и пошёл туда, куда совсем не хотелось.

Он держался в отдалении, стараясь не потерять пегую (рыжий цвет при нормальном освещении оказался именно таким) шевелюру из вида. Коридоры уже заполнились студентами, и ему приходилось лавировать между парочками, тройками и целыми компаниями, спешащими или плетущимися нога за ногу во все стороны. Подходить ближе не хотелось — на тот случай, если склочная девица обернётся и придумает обвинить его в преследовании. Нужно было удостовериться только в одном — она ни на кого не набросится или не выкинет ещё какую-нибудь глупость. Шоковое состояние способно очень опасно притупить здравомыслие. Это Рагдар знал по собственному давнему опыту.

Как только она встретит кого-то из знакомых, я смогу отправиться по своим делам, — мысленно пообещал он себе и ловко увернулся от столкновения с рослым студентом и его чудовищных размеров кипой свитков. Судя по потоку грязных ругательств пару секунд спустя, другие идущие оказались не столь расторопным. И вину свою признавать отказывались.

— Мужик, ты бы всё-таки похмелился, а? — Рядом как из-под земли возник Тамис. — Паршиво выглядишь, честное слово.

Рагдар что-то невнятно промычал, вытягивая шею, чтобы не потерять из виду объект наблюдения.

— А я вот решил попытать счастья и закадрить новенькую прямо с утра! — Объявил Тамис тоном, очевидно, подразумевавшим в ответ завистливое "ого!" или что-то в этом роде. Рагдар оставил сказанное без внимания, потому что ему не было завидно — ему было до задницы. Чёртов Хьель с его похабными приставучими выраженьицами!

— Извини, мне сейчас некогда. — Вежливо перефразировал он. Пегая голова стала перемещаться быстрее, хотя толпа в коридоре не поредела, а напротив уплотнилась и ускорила своё хаотичное движение. Алхимик чертыхнулся и начал беспардонно проталкиваться вперёд.

— За кем это ты? — Тамис сделал вид, что намёка не понял.

Его присутствие уже начало раздражать. Нелюдимый по натуре, алхимик старался избегать бесполезной болтовни с бесполезными людьми. Хьель на эту тему частенько зубоскалил, называя друга "алхибобылём" с беспричинно раздутым самомнением. Рагдар был не согласен, но не спорил. Переспорить Хьеля в чём-то, не касающемся магических теорий, было практически невозможно. Сначала тебя оглушает и уносит словесным потоком, а потом топит в болоте изъяснительных сентенций. Путь к спасению только один — молчи и делай всё по-своему.

— Эй, мужик, ну ты что, оглох?

— Мне надо догнать одну девушку.

— Ааа... — Тамис растянул шелушащиеся губы в ухмылке.

— Не "Ааа", а чтобы убедиться, что она не навредит себе и другим.

Они свернули в боковой коридор. Народу стало заметно меньше.

— Слушай, а зачётный такой предлог для знакомства! Я воспользуюсь как-нибудь. Спасибо, мужик!

— Меня зовут Рагдар.

— Круто. Из благородных, что ли?

— Почему? — Впервые с момента, когда Тамис привязался к нему в толпе, алхимик оторвал взгляд от пегой макушки и обратил его на собеседника.

— Да из тебя высокомерие так и хлещет!

— Извини, если задел, я не специально. Просто правда сейчас не до тебя.

— Слышь, мужик, а давай бартер? Я тебе помогу с твоей девахой, ты мне — с моей.

— Спасибо, я сам справлюсь. — Макушка скрылась за очередным поворотом. Да сколько ж тут этих проклятых коридоров?!

— Слышь, ну войди в положение, а? — заныл Тамис, — Очень нужно подстраховаться! Я поворожить хочу, но в предметной левитации не особо силён, а ты ж понимаешь — первое впечатление, всё такое...

— С чего ты взял, что я в ней силён?

— Ты, по-моему, заучка, — помолчав, подобрал нужное объяснение Тамис. — Не обижайся, я не так, чтоб тебя обидеть. Просто, ну, дотошный ты, короче. Выспрашивал у меня что-то, конспект клянчил. Так только повёрнутые на учёбе делают. И шарят в ней всегда лучше других.

— Какая неожиданность, — чуть слышно пробормотал Рагдар. Клянчил конспект? Клянчил?!

— Короче, вы, умники... эээ... очень умные. Всё время зубрите. Ну и... надо же как-то и практиковаться ещё! Заодно хорошему человеку поможешь.

— Кое-кому уже помог, хватит с меня головной боли. — Сухо отозвался алхимик. — Попроси кого-нибудь из боевых магов. У них левитация профильная.

— Ага, и повыпендриваться любят так, будто у них это тоже — профильное. Не, представление-то получится отпадное, но потом окажется, что я — отдельно, девчонка с боевым отдельно. Некромантия, конечно, клёвое занятие, но себя клёвым при нём как-то не ощущаешь.

— Может, тебе стоит сменить специализацию? — Рассеянно предложил Рагдар, стараясь снова не потерять из виду ощутимо ускорившую движение барышню, и думая о том, что услышь такое Хьель, он бы покрутил пальцем у виска и настоятельно порекомендовал любителю 'клёвости' оставить магию насовсем и заняться чем-то другим. Например, конокрадством. При должной ловкости человек с таким занятием всегда на коне. Особо удачливый — не только буквально, но и в переносном смысле.

— Не-не, поздно. И вообще, мне всего год остался. К тому же, покойники прикольные. Мороки с ними немного.

Охотно верю. В каком-нибудь захолустье и без участия особо одарённого рыжего некроманта. Который может ничтоже сумняшеся разворошить древний зачарованный курган с дюжиной неспящих умертвий. Просто из любопытства, чтоб ему повылазило!

— На практике всякое может случиться, — предупредил Рагдар.

— Так я ж не в королевские маги мечу! — Хохотнул потенциальный конокрад. — Отучусь и обратно к себе в городишко. Там дел-то — за кладбищем приглядывать. И то на всякий случай.

— Зачем тогда было тратить столько времени?

— Не понял.

— Если не собираешься работать по профессии и вообще применять магию.

Тамис посмотрел на него, как на тихого умалишённого — с умильной жалостью.

— Девахи любят крутых парней. А для моего городишки любой маг — нереально крут.

— Ты же вроде собрался познакомиться с кем-то из местных? Вряд ли в Магической Академии этот приём сработает.

— Тренировка, — лениво протянул Тамис. — После здешних зазнаек я стану настоящим докой, местных буду щёлкать, как семечки.

— Достойная цель в жизни, — буркнул Рагдар и резко затормозил. Пегая макушка остановилась.

— Чего?

— Просто укради лошадь, и всё! — Отмахнулся алхимик, наблюдая в просветах между идущими людьми, как склочная девица весело щебечет с двумя подружками, или кем они там ей приходятся.

Ну, хвала всему, я свободен!

— Похмелись, мужик, говорю тебе... но потом! Всё, срочно помогай, если что! Моя деваха оказалась ближе твоей, ну-ка, изобразим-ка побольше свободного пространства!

С этими словами Тамис сделал несколько суматошных пассов, и идущих впереди студентов буквально расшвыряло в разные стороны. От них двоих к весёлой девичьей компании протянулась полоса пустого пространства среди барахтающихся и матерящихся адептов.

— Эх, тяжко, — тихо крякнул от натуги Тамис, поспешно принял горделивую позу и крикнул, — Эй, рыжая, не желаешь познакомиться с отчаянным некромантом?

"Рыжая" на него даже не взглянула, впившись яростным взглядом в Рагдара.

Лучше б ты коней красть пошёл. — Тоскливо подумал алхимик.

Неудачный дубль.

— Ну, ты весь такой холёный, бледный, прям как наш градоправитель.

— Холёный? — Рагдар неосознанно провёл рукой по трижды порезанной и кривовато выбритой накануне щеке. — Бледный? — Ну да, бледный. Видел бы его этот прилипала до поступления в Пятак! В поле на сенокосе или в огороде на картошке хочешь-не хочешь, а за лето загоришь дочерна. Корпение над книгами в учебном классе или пыльной библиотеке такого эффекта не даёт. Как и времяпровождение в изолированной от сторонних влияний экспериментальной алхимической лаборатории.

Глава 9.

— Ну всё, ледяной принц, дело труба, — резюмировал Хьель, закончив придирчивый осмотр дружеской щеки и демонстративно отряхнув руки, по локоть закатанные в магические "перчатки". — Тебя прокляли, причём очень добротно. Что говорят местные костоломы?

Рагдар с хрустом повернул затёкшую от неудобной позы шею и встал.

— Главный лекарь отбыл на летние каникулы ещё две недели назад, старший помощник взял отгул до завтра. В лазарете осталась только младшая ассистентка — студентка третьего курса. — Он рассеянно замолчал и огляделся.

— Чего ты колобродишь? — Хьель, секунду назад развеяв слабенький магический отражатель, и в данный момент сосредоточенно сжигавший "перчатки" прямо на вытянутых руках, отвлёкся, и левая ладонь смачно плюнула искрами. Некромант чертыхнулся и закончил дело с удвоенной осторожностью.

— В нормальное зеркало посмотреться хочу. Утром же ещё над умывальником висело, куда ты его дел?

— Страховидло ты редкостное, поверь мне на слово, — ушёл от ответа некромант, наверняка успевший за прошедший от силы час сотворить какую-нибудь магическую пакость и использовать в ней не только единственное в комнате подотчётное зеркало. Рагдар лично расписывался за него в ведомости под пристальным взглядом местного завхоза. Твёрдый отказ неделю смотреться в мозаику, собранную и наспех склеенную из осколков как минимум трёх разных зеркал, и несколько минут увещеваний в духе "хоть битьём, хоть катаньем", вынудили блюстителя сохранности материальных ценностей выдать "привередливым желторотикам" небольшое, но целое зеркало в аккуратной металлической оправе. А после заставить подписать сто и одну бумажку, обязывающие компенсировать любую сознательную или случайную порчу казённого имущества.

— Ты ему там хоть душу не заложил? — свистящим шёпотом прокомментировал некромант исчезновение последней подписанной бумажки в толстой папке себе подобных.

— Не уверен. — Схохмил Рагдар с каменным лицом. — Но, кажется, тело для опытов в каком-то из пунктов завещал.

Хьель странно на него покосился, пытаясь понять, может ли по такому поводу шутить зануда, для которого формулировка "не уверен" касаемо чего бы то ни было по жизни не существует в принципе. Как и годное чувство юмора, чего уж там. Или он вдруг ни с того ни с сего превратился в нормального человека и действительно начал бывать в чём-то "не уверен", и самое страшное, мог проявить невнимательность! Во второе откровенно не верилось... Чудеса, конечно, случаются, но настолько невероятные — никогда!

— Зеркало где, экспериментатор? — нахмурился Рагдар, неосознанно потянувшись к щеке.

— Нету зеркала, смирись, — огрызнулся Хьель и замахнулся хлопнуть друга по руке. — Я его на кобольда поставил.

— Я скоро на тебя капкан поставлю. — Раздосадованный алхимик от безысходности уставился в таз с водой. В тазу плавали белёсые обмылки, разглядеть среди них что-то было решительно невозможно, а за ведром чистой воды бежать до дворового колодца оказалось некому.

— Так что там с ассистенточкой? — Совершенно похабным тоном напомнил Хьель, и алхимик неосознанно поморщился.

— С ней вдруг приключилась истерика. Только меня увидела, завизжала и в приёмном покое заперлась. Я подождал, пока утихнет, постучал снова, она выглянула, увидела меня и опять в крик и слёзы. Пришлось уйти. Наверное, испугалась, глупая, подумала, что заразно. А я и не понял сначала... И ведь ни одного проклятого зеркала в коридорах!

— То есть ты вот с такой расписной рожей через всю Академию неспешным шагом...

Некромант выглядел буквально восхищённым и из последних сил сдерживал неприличный гогот.

Рагдар оскорблённо поджал губы.

— Откуда мне было знать? Та девица просто отвесила мне пощёчину, только и всего. В жизни бы не подумал, что её можно сопроводить проклятием. То есть можно, конечно, но какому нормальному человеку это придёт в голову?!

— Сбавь обороты, приятель, — поднял руки Хьель, — кто тебе сказал, что барышня нормальна? Судя по твоим рассказам, она основательно повёрнутая на голову...

Алхимик раздражённо дернул плечом.

— ... Либо это ты повёл себя непристойно, за что и получил по заслугам от приличной девушки, — чопорно закончил некромант.

— Что?!

— О, о, так и стой! Я с тебя портрет напишу — "оскорблённая невинность", — Хьель устремил взгляд в неведомые дали и повёл рукой, нанося первый широкий штрих воображаемой кистью.

Выдохнув сквозь зубы, Рагдар предоставил алхимику полную свободу фантазий и сам сотворил магический отражатель. Тот вышел совсем плохонький, больше напоминающий ребристое закопчённое стекло, но за неимением лучшего пришлось довольствоваться и этим. Из пародии на зеркало смотрела пародия на Рагдара. Бледное, худое, обрамлённое чёрными волосами, но, в общем-то, красивое лицо осталось таким же худым, но ярко-малиновым в том месте, куда пришлась пощёчина. На коже безболезненным ожогом остался чёткий отпечаток ладони. Также безболезненно по всей его поверхности вспухли гнойные волдыри. Они обзаводились весёленькой кружевной каёмочкой, пульсировали изнутри и время от времени прорывались, выстреливая в воздух тонкими белыми струйками, после чего на их месте тут же вырастали новые, и всё начиналось сначала. Зрелище было преотвратное, хоть и полностью иллюзорное. И ни в какую не поддающееся нейтрализации.

Алхимик какое-то время молча завороженно взирал на этот круговорот тошнотворности, гадая, насколько нездорова фантазия, породившая подобную гадость, и что ещё она способна породить, случись ему вновь встретить пегую девицу.

* * *

— Ты, поганка бледная, преследовать меня вздумал, а?! — отпихнув пыжащегося изо всех сил ради благоприятного впечатления Тамиса, девица в мгновение ока подскочила к Рагдару и больно ткнула его длинным накрашенным ногтем в щёку.

Совершенно обалдев от такого рукоприкладства, алхимик сначала сделал глубокий вдох, потом такой же выдох и только после этого открыл рот, дабы расставить все точки по их местам и пресечь назревающий конфликт.

Но тут вмешался Тамис.

— Ты чё, малахольный, за моей девахой ухлёстываешь?! Я тебе щас ноги переломаю, ручонки загребущие из плеч вырву, в задницу засуну и на них же бежать заставлю!

Рагдар скривился — он терпеть не мог пустых угроз, облечённых в форму базарной брани. Угрозы, имеющие под собой основание, он тоже, конечно, не жаловал, но откровенное бахвальство раздражало, как ничто другое.

— А ты вообще кто такой?! — девица круто развернулась и с самым свирепым видом скрестила руки под грудью.

— А я, красоточка, выпускник. — Тут же подбоченился вышеозначенный. — Тамис, некромант... боевой некромант, то есть. Разреши-ка познакомиться!

— Боевой некромант? — наморщила носик девица. — Это как?

Это от желания и рыбку съесть, и на ёлку влезть, — чуть не ляпнул вслух просто алхимик. Тамис, судя по всему, решил рискнуть выглядеть идиотом, чтобы не казаться неудачником.

Совмещать два разных профиля, конечно, не возбранялось, но только в том случае, если ты окончил магическую академию лет тридцать назад, досконально изучил собственную специализацию, набрался недюжинного опыта, заскучал и готов всё бросить, дабы снова начать учиться с нуля. Потому что с другим видом магии по-другому абсолютно всё. Нахвататься по мелочам можно и там, и сям, но полностью посвятить себя более, чем одной специализации удавалось единицам. За годы использования определённых видов магии и схем построения заклинаний слова и жесты заучивались до состояния рефлексов. При переходе на иную специализацию такие рефлексы становились смертельно опасными. Нельзя было, к примеру, связать заклинание из некромантии и пасс из алхимии, точно также, как и попытаться сплести воедино вереницу жестов из двух разных областей. Последствия таких ошибок всегда были печальны, хоть и не всегда смертельны. Впрочем, посмотрев в ходе общей лекции первого курса по целительству на один престарелый овощ в лазарете "Пятака", Рагдар подумал, что уж лучше бы, пожалуй, маг-недоучка отошёл в мир иной сразу. К моменту прихода их группы старик с пустым бессмысленным взглядом лежал на своей продавленной койке уже шесть лет.

— Убить его мы, конечно, не можем, — ровным тоном вещал лектор, — но и вылечить — тоже. Адепт Шуген утратил рассудок и способность воспринимать окружающую действительность в результате глупейшей попытки совместить два разных вида магии путём простого наложения словесной формулы и пассов. Так вот запомните раз и навсегда — результат таких необдуманных действий... — он выразительно ткнул пальцем в койку.

— А почему его к родственникам не отправили? — робко подал голос кто-то из группки травников. — Дома-то всяко лучше... Даже такому.

— А нет у него родственников, — ровным тоном ответил лектор. — Дома тоже нет. На том месте теперь котлован оплавленный. — Он перевёл дух. — Отсюда ещё одно правило — никаких магических экспериментов вне стен Академии и без присмотра наставников, поняли меня? Особо впечатлительные истово закивали. Кто-то из барышень уже вовсю хлюпал носом, жалостливо глядя на обсуждаемый объект.

— Ну, дедуля-то явно не из студентов был, — снова раздался в студенческом скоплении голос. Уже другой, нахальный. — В чём подвох?

Рагдар запоздало сообразил ткнуть локтем в бок не в меру говорливого Хьеля, но лектор уже опознал возмутителя спокойствия и удостоил его осуждающего взгляда.

— Адепт Фанкай, у Вас напрочь отсутствует какое бы то ни было чувство сострадания к чужому горю?

— К горю по глупости — да, — согласился Хьель. — А ещё я не люблю, когда мне дохлую корову за спящую выдать пытаются.

Толпа ахнула, заволновалась и зашушукалась. Стоявшие рядом с Хьелем сделали шаг в сторону. Рагдар общий маневр не поддержал, оставшись стоять, где стоял. Просто потому, что не видел смысла двигаться с удобной точки обзора только для того, чтобы наглядно продемонстрировать неодобрение сказанному.

— Адепт Фанкай! — Лектор даже покраснел от возмущения. — Как Вы смеете так неуважительно отзываться... Адепт Шуген — живой человек, а не корова, как Вы изволили его назвать, живая или мёртвая!

— Да причём тут Ваш Шуген? — Возмутился рыжий нахал, — я вообще образно выразился. Ну, знаете, навеяло просто. Но если это так ранит достопочтенного мага... — Он взялся кончиками пальцев за штанины, чуть оттянул их в стороны и сделал 'овощу' реверанс. — Мои извинения.

— Прекратите паясничать, Вы!.. Шут! — Лектор побагровел и сделал движение ухватить начинающего некроманта за грудки.

— Магистр, — Рагдар вовремя отпихнул приятеля с линии поражения, — он просто неудачно выразился. Извините его, будьте так добры. Он имел в виду, что адепт Шуген по возрасту не выглядит студентом. Вы же преподносите ситуацию с точки зрения...

— Не надо лишних объяснений, адепт Киваншир, я Вас понял, — слегка поуспокоившийся лектор сделал отметающий жест рукой. — Вашему бы однокурснику да Вашего же такта...

Хьель, на которого в данный момент не смотрели, закатил глаза. Рагдар, к которому сейчас как раз было обращено самое пристальное внимание, согласно кивнул и развёл руками, мол, "и сам бы отсыпал, да никак".

— Так вот касаемо Вашего вопроса, адепт Киваншир. — Лектор снова перешёл на размеренную преподавательскую речь. — На момент катастрофы адепту Шугену едва исполнилось семнадцать лет. Соответственно, прибавьте шесть, получите его реальный возраст. Все смотрите и запоминайте — даже такой эффект в придачу ко всему прочему может дать бездумная попытка использования разных видов магии одновременно.

Лазарет наполнился испуганными женскими вздохами. Рагдар не поручился бы, но, кажется, среди них прозвучало несколько горячих клятв даже не помышлять о смене избранного профессионального пути.

* * *

Судя по всему, пегой девице в своё время тоже показывали такого Шугена. А вот Тамису с наглядными пособиями не повезло.

— И чему же учат на факультете "боевой некромантии"? — барышня показательно закатила глаза и, рисуясь, якобы небрежным жестом отвела с лица прядь волос. На взгляд Рагдара, та ей совершенно не мешала, следовательно, вывод напрашивался только один: когда женщина начинает эдак манерно жестикулировать, жди неприятностей.

— Ну... это... — замялся Тамис, очевидно, рассчитывавший исключительно на мгновенную капитуляцию, и теперь лихорадочно пересматривающий собственные шансы на успех.

— Это? Что за "это"? — надавила девица, почувствовав слабину, и сопроводив последнее слово издевательским ударением.

Окружающие начали с готовностью подхихикивать. Наблюдателей собралось предостаточно, расходиться никто не собирался, всем было интересно. Сработала непонятная Рагдару стадная студенческая привычка — если кто-то шумит, иди и посмотри. Сам алхимик обычно старался держаться подальше от чужих скандалов. Ему самому было бы крайне неприятно вмешательство посторонних в его личную ссору. Правда, и затевать разбирательства прилюдно он не стал бы ни при каких обстоятельствах. Потому что скандал на публику — это нерезультативно и неприлично.

— Ну? Я жду, порази меня, герой! — наседала рыжая хамка.

— Только останься со мной наедине, красотка, — всё-таки воспрял духом и оседлал привычного конька сердцеед местного пошиба, — я тебя так поражу — все мёртвяки округи от зависти повскакивают!

Теперь растерялась девица.

— Один-один! — азартно прокомментировал чей-то нарочито громкий шёпот. В толпе снова приглушённо захихикали, теперь уже в пользу Тамиса. Кто-то излишне громко хохотнул, и на него сразу зашикали — начавшую препираться на такую деликатную тему парочку ни в коем случае нельзя было отвлекать. Иначе скандала не будет, до магической драки не дойдёт, день прошёл впустую.

Рагдар поджал губы, коротко пожал плечами, развернулся и принялся аккуратно протискиваться к выходу. Толпа недовольно ворчала, но расступалась. Звуки привлекли внимание юной скандалистки. Секунду она колебалась, потом бросила Тамису краткое, но ёмкое "отвали, придурок!" и ринулась напролом вслед за алхимиком.

— Эй ты, бледный!

"Бледный" остановился и неторопливо обернулся. Толпа радостно заволновалась, моментально раздалась в стороны, оттеснила ругающегося Тамиса и взяла в кольцо обновлённый состав главных действующих лиц. Рагдар изобразил полную бесстрастность, мысленно напомнив себе, что уж он-то устраивать балаган точно не намерен.

Девица снова подскочила так близко, что алхимик непроизвольно сделал шаг назад, оберегая собственное личное пространство, которое с огромным трудом приучил соблюдать даже вездесущего Хьеля. От случая к случаю. Когда некромант сначала обдумывал этическую сторону вопроса, и только потом что-то делал. То есть, грустно признавать, практически никогда. Но всё-таки внезапных тычков под рёбра и прочих панибратских фокусов за последние два года несколько поубавилось, чем за четыре предыдущих. Хьель не был тупым, просто тупо пренебрегал чужим мнением, не кажущимся ему самому достаточно важным. Подумаешь, по спине лишний раз не хлопнуть — смотрите, какая цаца, ничего, потерпит! Так что принципиально не сдавался ни один, и в конечном итоге они кое-как нашли некий шаткий-валкий компромисс.

С незнакомой склочницей Рагдар никаких компромиссов не находил и не собирался, поэтому к одному бессознательному шагу добавил ещё один вполне намеренный — пошире и чётко впечатав каблуки сапог в пол.

— Вы хотите на меня залезть? Пожалуйста, не надо. Я предпочитаю общаться с людьми на таком расстоянии, когда могу вдохнуть свежий воздух, а не то, что выдыхает мой собеседник. — Спокойно произнёс алхимик, чем вызвал невероятное воодушевление в среде наблюдателей. Он не имел ни малейшего намерения оскорбить эту расфуфыренную зазнайку, просто хотел, чтобы она максимально быстро и чётко уяснила — доставлять себе ещё больший дискомфорт он не позволит. С лихвой хватало десятков любопытных пустозвонов вокруг и назревшего конфликта, к которому он вообще не имел отношения, но вдруг увяз с головой.

— Два-один, и я за парней! — решительно объявил шептун-комментатор. Барышня же поняла отступление Рагдара по-своему.

— Куда это ты пятишься, а? Что, девчонки испугался? Как преследовать, так мастер, а как пойман, так сразу и хвост поджал? — Прошипела она, расставив ноги, сжав кулаки, и всем своим видом внезапно напомнив алхимику самую бодучую из коз в хозяйстве матери. Для полного сходства не хватало только опущенной головы и злобного взгляда исподлобья.

— Я Вас не преследовал, — мягко начал алхимик, как всегда надеясь, что всё ещё можно разрешить мирно.

Девица набычилась, опустила голову и зыркнула, что-то неразборчиво забормотав себе под нос.

Он не заржал, не загоготал, не расхохотался и даже не засмеялся. Алхимик просто расплылся в широкой, кривой от попыток сдержаться улыбке.

В следующую секунду коридор огласил звонкий шлепок пощёчины.

Толпа возликовала. Половина взглядов была прикована к девице, с самым гордым видом отряхивающей руки, вторая жадно вперилась в Рагдара, который несколько мгновений даже не мог сориентироваться в пространстве. Потом зрение восстановилось, звон в ухе утих, а щёку начало нестерпимо печь.

— Что, получил? — почти выкрикнула девица, которую от куража начало крупно потряхивать. — И так будет с каждым, кто осмелится меня п-преследовать! Все поняли, у-уроды?!

Ликование толпы стихло, послышались недовольные возгласы. Одно дело наблюдать и обсуждать, как кто-то кого-то оскорбляет по поводу и без, и совсем другое — стать жертвой оскорблений за компанию с ним!

— Покажись лекарю, — очень тихо и очень ровно, отбросив уважительное обращение, посоветовал Рагдар. — У тебя, похоже, нервный срыв.

— А у тебя, похоже, что-то на лице, п-поганка! — передразнила его пегая хамка. — Сам иди к лекарю, та-ам тебя пожалеют, погладят по головке и пос-с-сюсюкают!

— Да что я тебе сделал-то?! — взорвался Рагдар. Частично от обиды, частично от странного ощущения шевеления в щеке, пришедшего на смену неприятному, но, в принципе, понятному жжению.

— Если ты такой идиот, что до сих пор не понял, объяснять бесполезно. — С громким фырканьем девица повернулась к нему спиной и рванулась прочь своей нелепой походкой на полусогнутых. Парочка товарок увязалась следом.

— Дай ты ей пинка да посильнее, — посоветовал кто-то с характерным сельским выговором. — Негоже мужику такое от бабы терпеть.

Рагдар, скрипнув зубами, проигнорировал призыв и молча пошёл в противоположную сторону. Сейчас было важнее как можно скорее найти лекаря.

За его спиной Тамис предпринял очередную попытку очаровать объект своих воздыханий, во весь голос расхваливая её решимость и остроту языка, но получил в ответ сдобренное крепким словцом "я сказала — отвали!", был объявлен проигравшей в конфликте стороной, злостно осмеян окружающими, но пощёчины не удостоился.

Глава 10.

— И хрен там с капустой, — некромант обозрел разбитое вдребезги зеркало и решил, что пора выходить из себя. Оставив Рагдара воображаемо гноиться в одиночестве, охотник на живой камень быстренько смылся инспектировать свою гордость — магический капкан.

В коридоре было сумрачно, безлюдно и бескобольдно. Ушлая бородатая тварь не просто не попалась в расставленную ловушку, но ещё и нагло её уничтожила, полностью нейтрализовав многоступенчатое заклинание, которое Хьель под конец нагромождал уже практически на страх и риск — свой и окружающих. Принцип "не рвануло сразу, значит, сработает, как надо" оправдывал себя всегда. Увы, только до сегодняшнего дня.

— Как ты это делаешь, а? — Хьель упал на пол, отжался, внимательно изучив усыпанный осколками стык между полом и стеной, вскочил обратно на ноги и заходил вдоль стены, внутри которой угрожающей приманкой лежал замагиченный взрывоопасный мешок. — И ведь наверняка же соврал, подлина! Сыпанул внутрь обычной золы, напугал меня до усрачки и смотался в породу подвала! Вот не будет же в итоге никакого "ба-баха", потому что каким идиотом нужно быть, чтобы обрушить собственный дом себе на голову?!

Стена, на которую некромант прочувствованно орал, никак не отреагировала, хотя он искренне надеялся, что каменная глыба возмущённо изрыгнёт злопакостную тварь и больше не примет её обратно, так что кобольдом можно будет с удовольствием обстучать все доступные поверхности, а потом ещё и отломать от уродца кусок в качестве экспериментального образца для опытов!

Мысль плюнуть на всё и расслабиться была заманчивой, но Хьель известным местом чуял, что как ни крути, а подстава всё равно будет, даже если Академию не сравняет с землёй в ближайшую неделю. Во-первых, потому что в деле присутствует кобольд. Одного этого, в принципе, хватало с избытком. Во-вторых, некромант уже успел с ним повздорить. Но всё бы ничего, кобольды, хоть и наглые, но по природе довольно трусливые создания, особенно когда речь заходит о противостоянии с магом. Однако же есть ещё загадочное "в-третьих" — это реально ГОВОРЯЩИЙ кобольд! Рагдар в своей редкостно занудной манере целиком и полностью прав — кобольды не разговаривают. Никогда и ни при каких условиях. Человеческую речь понимают, но на контакт идут крайне редко и неохотно. А дураки, пытающиеся о чём-то с ними договориться, как правило, в итоге оказываются если не мёртвыми, то гарантированно покалеченными. Потому что пытаться за каким-то лядом влезть в скальную толщу, посулив её жителям неописуемые блага, суть, верх идиотизма.

Естественный отбор в действии, ха!

Хьель перестал метаться и неохотно вернулся к размышлениям о насущном, притопывая сапогом по осколкам.

Говорящий кобольд — это ненормально. Следовательно, вариантов два. Либо данный экземпляр единственный и уникальный в своём роде — тогда срочно поймать и на опыты! — либо он ни шиша не кобольд — и в этом случае поймать надо, не откладывая, дабы всыпать по первое число.

Другой вопрос — что это за шняга с бородой? И как, леший раздери, ловить тварь, наглядно показавшую виртуозную способность избегать любых ловушек?! А ещё ведь был неупокойник, с которого всё началось, и потрошёная крыса. Зуб даю, не просто так вся эта мертвечина шныряет и не фонит! Особенно когда попутно практически в руках взрываются зельевые колбы, в чае оказывается тинник, а неуравновешенные девицы пощёчиной насылают прямо-таки феерические проклятия!..

У некроманта мозги скрипели от напряжения. Теория заговора вырисовывалась фантастическая, но совершенно нелогичная. Рагдару не озвучить — засмеёт и заклеймит лентяем, которому всё что угодно, лишь бы не к экзамену готовиться.

Единый, будь он неладен! Вот вообще не до него сейчас!

Был ещё третий вариант. Неупокойник, крыса и тинник — всего-навсего очень умелая издёвка, девица — банальная истеричка, завернувшая проклятие случайно, а кобольды на самом деле говорят, просто этого... Что? Не внесли в учебники? Никто не знал, а ты первый такой удачливый? Включи голову, приятель, дело пахнет жареным!

Хьель принюхался. Жареным действительно пахло. Этакий ностальгический запах, знакомый каждому некроманту. Для приготовления магического компонента с оным существовал целый свод правил обработки исходного материала, включавший заливку клейстером из костной золы, равномерное прокаливание на сковороде, а позже — держания получившейся массы щипцами над открытым огнём до первых признаков тления. Нынешний экспериментатор, судя по всему, передержал: в коридоре неистово воняло консервированной палёной шерстью оборотня.

Признаться, если бы не одно обстоятельство, некромант поумилялся бы, и дело с концом, благо ничего необычного в происходящем не было. Ходить и выяснять, кто судорожно практикуется в поднятии почившего оборотня накануне всеобщей экзаменационной нервотрёпки, Хьелю было вообще не интересно, даже при условии того, что вышеуказанного оборотня упокоить ничуть не легче, чем живого. В конце концов, на Единый в Академию съехалось столько магистров разной степени тяжес... то есть мастерства, что даже если оборотень решит вырваться, растерзать инициатора своего пробуждения и всех сочувствующих, после чего убежать в закат, его изловят и распылят максимум после появления первой жертвы.

Так вот всё бы ничего, но, похоже, в предложенной схеме что-то пошло не так. С рычанием и чавканьем на некроманта нёсся облезлый, слегка подгнивший, но горящий по-настоящему живым энтузиазмом оборотень.

— Едрить твою налево!!! — Только и успел выразить своё отношение к происходящему Хьель, когда трёхметровый монстр распластался в гигантском скачке и выпустил частью обломанные, подёрнутые плесенью когти.

Магический удар пришёлся оборотню в голову, вопреки ожиданиям не оторвав оную, а только немного укоротив траекторию полёта всей туши. Чудовище булькнуло дырявой гортанью (Кто вообще оставляет оборотню гортань?! Это же ценнейшее приспособление для перегонки забродивших декоктов!), приземлилось на все четыре лапы, встопорщило жалкие остатки шерсти и молча двинулось на Хьеля. Хьель, не будь дурак, двинулся в том же направлении. Очень быстро. Бегом, мать его, бегом!

Коридор, как назло, оказался слишком длинным. Раньше некромант этого почему-то не замечал. До следующей развилки оставалось ещё шагов тридцать, когда магический щит за спиной ощутимо прогнулся, принимая удар громадного тела, а затем закономерно спружинил. Однако вместо оборотня почему-то подбросил в воздух самого Хьеля, придав тому настолько лютое ускорение, что количество шагов до поворота в мгновение ока превратилось в два раза по столько же за ним.

В последний момент чудом сумев сгруппироваться и наспех создав тонкую воздушную мембрану между собой и поверхностью для оставления пресловутого 'мокрого места', некромант хряснулся о чуть смягчённый пол, ушёл в кувырок и несколько секунд спустя обнаружил себя скрюченным посреди коридора, аккурат под беззвучно падающей на него тушей оборотня.

В стихийных заклинаниях Хьель был не силён, но в ситуациях 'колдуй или передавай привет покойной прабабке' всегда упрямо выбирал первое. Огненный шар метнулся в оборотня, его создатель — как можно дальше в сторону. Откатиться далеко, разумеется, не получилось, тем не менее, этого хватило, чтобы оказаться в нескольких пядях от скребущих камень когтей, вместо того, чтобы упомянутые выскребали некромантовы потроха.

Ликовать хотелось, но не получилось. Оборотень полыхал, не испытывая ровным счётом никакого дискомфорта по этому поводу. Окружной магический щит, призванный защищать Хьеля, без проблем увеличился в размерах и теперь плавно обтекал нападающего, оставив своего владельца крайне удивлённым и буквально смертельно беззащитным — на создание второго полноценного щита нужно было собираться с силами. Языки пламени, пляшущие по поверхности старого, мешали его новому обладателю видеть, поэтому несколько мгновений зверь растерянно топтался на месте приземления, после чего решил, что и вслепую прекрасно достанет обессиленного противника, надо только чуть-чуть постараться.

Хьель поперхнулся, быстренько отполз подальше и был вознаграждён за расторопность. Лапа вытянулась к месту, где он только что находился, и смачно всадила когти в каменный пол, будто тысячелетний камень был чем-то мягким и податливым.

Где-то поблизости в ход пошло колдовство. Хьель до мурашек ощутил мощный магический всплеск, в результате которого пламя на щите резко опало, а через пару секунд и вовсе угасло, снова явив миру агрессивного неупокойника во всей красе. Тот, однако же, почему-то не спешил нападать, по-прежнему переминаясь на одном месте и пытаясь нашарить некроманта там, где его не было.

Воспользовавшись этой неожиданной передышкой, стараясь не шуметь, не дышать и не упускать мнущегося оборотня из виду, некромант закрутил головой по сторонам в поисках мелкорослого большеносого источника колдовства и всех прочих неприятностей. Но кобольд не показывался. То ли прятался, то ли был ни при чём. Скорее второе, поскольку не позлорадствовать над злоключениями врага подлая тварь в силу своей натуры точно не удержалась бы. Но кто тогда снова обратил заклинание? Кто колдовал? И так ли типична "натура" этого конкретного кобольда?

Как эпически это всё осложняет дело! — мысленно простонал Хьель, окончательно запутавшийся в выводах и доводах.

Из-за поворота донеслись возбуждённые голоса и топот. Похоже, возмездие с солидным опозданием всё-таки планировалось к свершению.

Оборотень по-прежнему слепо топтался на месте, с клокотом в дырявой глотке полосуя каменный пол вокруг себя. Некромант, разрываясь между желанием по-быстренькому скрыться с места происшествия, дабы не привлекать лишнего внимания к своей персоне, и непоколебимой решимостью получить-таки оборотническую гортань в качестве моральной компенсации, так и остался сидеть на месте к тому моменту, когда в коридор вывалилась целая толпа студентов вперемежку с магистрами. Первые выглядели перепуганно-азартными, последние — мрачно-недовольными. Оборотень на таком фоне смотрелся в меру странно, сосредоточенно продолжая напольный вандализм.

— Что здесь происходит?! — локтями вперёд протолкался поближе к месту событий уже знакомый Хьелю мужик в преподавательской мантии. Эту слегка одутловатую рожу некромант хорошо помнил по прошлой встрече в коридоре, когда дядька ни с того ни с сего решил посулить неприятностей им с Рагдаром.

— Я о-оборотня подняла, а он в-вырвался, — заикаясь, похоже, больше от стыда, чем от страха, пробасил женский голос из задних рядов. Толпа задвигалась и раздалась по сторонам, представив суровому взгляду магистра стушевавшуюся виновницу переполоха. Навскидку Хьель определил в девице килограммов сто веса и колоссальный потенциал к его дальнейшему увеличению. В данный момент всё это буйство плоти выглядело до крайности несчастным.

Оборотень на окружающую действительность по-прежнему не реагировал, хотя его по небрежному жесту магистра один из недовольных преподавателей обнёс магическим заслоном на случай повторного побега.

— Адептка Мунни? — между тем прищурился магистр на толстуху, и когда девица затравленно кивнула, буквально взревел, — Адептка Мунни! В чём снова дело?!

— П-пентаграмму на полпальца не дорисовала, магистр Кволлес, — по тому, как непутёвая студентка съёжилась, некромант догадался, что подобные ляпы ей не в новинку, а скорее в привычку. А всё потому, что первое правило адепта: накосячил — выпрями косяк! Не можешь выпрямить — никому не признавайся, что он твой. — Простите, я всё исправлю...

— Не дорисовала?! Исправишь?! — Кволлес неистовствовал. Невнимательный наблюдатель мог бы решить, что это его только что гонял по коридору свежеподнятый мертвяк, а вовсе не удобно расположившегося на полу, скрестив ноги, рыжего парня. У которого, кстати, появился отличный шанс смыться под шумок... если бы не трофейная гортань.

— Исправлю! — Уже чуть не плакала девица, засучивая рукава и явно готовясь колдовать.

— Стоп! Даже не думай. Я сам. Пока не случилась очередная катастрофа.

Магистр развернулся лицом к оборотню и наткнулся взглядом на Хьеля. Секунду они молча взирали друг на друга, потом Кволлес процедил:

— Та-ак... Адепт Фанкай. И ты здесь, значит? Я, кажется, только вчера советовал тебе не ввязываться в неприятности. И другу твоему велел за тобой присматривать.

— Неприятности меня как-то сами находят, — осклабился в ответ Хьель. — А друг занят. Ходит кем-то прОклятый, бедолага, грустит.

— Значит, сами... — магистр недобро сощурился и, не глядя, дважды махнул рукой. Его недовольный коллега сменил выражение лица на постно-удивлённое, но спорить не стал, молча совершил незамысловатый пасс и ушёл в толпу. Малая часть зевак гуськом потянулась следом, остальные решили не пропускать шоу и с готовностью притихли. Парочка студентов, куда-то перетаскивавших колченогие стулья, брякнула оные на пол и устроилась с особенным комфортом. По рукам с тихим шорохом пошли бумажные кульки с жареными семечками... Не исключено, что публичные кволлесовы головомойки были делом привычным и развлекательным, и завсегдатаи этих зрелищ готовились к ним заранее и, на всякий случай, всегда.

— Адепты, выставить щиты! — рявкнул Магистр. — Сейчас адепт Фанкай покажет нам, как надо расправляться с результатами собственных бездарных экспериментов.

— Что?! — Хьеля перекосило так, что вопрос прозвучал скорее как "Шта?!", но Кволлес только сделал издевательский приглашающий жест и сложил руки на груди. Студенты за его спиной скучковались, начали пихаться и заполошно размахивать руками в попытках выставить магические заслоны. То ли мысль поставить один на всех не пришла никому в голову, то ли буквальное следование приказам было обязательным условием присутствия. Хьелю на все хитросплетения местных взаимоотношений стало абсолютно начхать в тот момент, когда оборотень перестал скрести пол, поднял плешивую башку, покрутил ею, выбрал направление и неторопливо двинулся на некроманта.

— Итак, студенты! — Магистр сделал широкий жест, и аудитория обратилась во внимание. — Представляю вам неудачника, надеющегося получить диплом только за то, что он шесть лет протирал стул в магической академии. Знакомьтесь, адепт Хьель Фанкай, специализация — некромант. На деле не способен... да вообще ни на что не способен, как я подозреваю. Что уж там до упокоения поднятого оборотня.

— Адепт Фанкай, если понадобится, способен упокоить даже поднятого магистра! — ощерился в натужной усмешке Хьель, которому на данный момент одновременно приходилось думать о том, как не опозориться на глазах стольких свидетелей, и что сделать с тварью, с которой ничего не сделаешь. И, напротив, не думать о том, что можно и нужно учинить с этим жирным хамом в мантии.

Некромант и оборотень медленно кружили по узкому проходу, последний клокотал, угрожающе поднимал загривок и пытался притиснуть Хьеля к стене, но тот каждый раз изловчался переместиться на середину коридора.

Магистр между тем явно вошёл во вкус.

— Адепт Фанкай, а чего ждём? Не время показывать всем отвратительный характер, продемонстрируй лучше свои гипотетические знания. Дерзостью тут не возьмёшь, колдовство нужно. Вот и докажи, что хоть чего-то стоишь. Или, может, оборотень по твоей задумке должен упокоиться сам, от бездарных шуток?

Некромант скрипнул зубами. Кволлес явно работал на благодарную публику. Под смешки и улюлюканья Хьель создал вокруг себя очередной магический щит и тут же, пока хватало резерва, буквально приклеил сверху второй. Наружный получился несравнимо тоньше и способен был уберечь разве что от одного непрямого и не слишком сильного удара, но зато давал возможность уловить момент, если и на этот раз неведомый враг попытается повторить свою кражу. Особенно если враг не так уж неведом.

— Двойной щит?! Адепт Фанкай, ты превосходишь мои самые смелые ожидания! — Оскорбительно расхохотался Кволлес.

— Да я вообще кладезь неожиданностей! — с напускной жизнерадостностью парировал Хьель, так и этак прикидывая свои шансы против оборотня. Соотношение в любом из вариантов получалось плачевное. — Матушка говорила, что даже когда я маленький в песочнице совочком жрал... А ёрш твою медь!

Оборотень пошёл на очередной круг и вдруг, резко изогнувшись, бросился на свою жертву.

Хьель кинулся на пол, перекатился, вскочил на ноги и с разворота на пробу огрел нападающего воздушным хлыстом. Хлыст предсказуемо высек только россыпь мелких искр из магического щита на оборотничьей спине, и некроманту снова пришлось демонстрировать чудеса физической подготовки. Благо многочисленные упражнения в беге за и от разъярённых неупокойников дали свои результаты.

— Объясняю тем, кто слишком туп, и не понял сам, — снова включился Кволлес, — адепт Фанкай вместо того, чтобы уничтожить оборотня, оградил его непроницаемым щитом. И теперь не может догадаться развеять собственное заклинание.

— Да шиш ты его тут развеешь! — заорал Хьель, успевший испробовать уже все известные способы развеивания, снятия, пробивания и прошибания. Теоретически, ситуация должна была ощущаться достаточно определённо — будто пытаешься ударить сам себя и инстинктивно удар отбиваешь. На деле же собственный некромантский щит, перешедший оборотню, сделался чужим и абсолютно неподвластным, будто с самого начала был качественно сотворён кем-то другим.

— Я могу воспринять это, как вызов себе? — Магистр брезгливо поморщился.

— Да хоть как личное оскорбление покойной бабушке! — Хьель, кряхтя, отполз в сторону, прислонился спиной к стене, взвесил на руке маленький воздушный резак и изобразил полнейшее изнеможение. Типичный неудачник, признающий собственное поражение, но для вида продолжающий хорохориться.

— Все проблемы неудачников всегда возникают исключительно по вине самих неудачников. — Вкрадчиво сообщил магистр, неприятно улыбаясь.

— Пророчишь, человече, — вздохнул показушник Хьель, жалея, что никто из присутствующих не оценит сарказма.

— В таком случае, пророчу тебе провал на Едином экзамене, — бросил Кволлес, широко размахнулся и, явно купаясь в лучах адептского внимания, послал в оборотня широкую струю пламени. Мертвяк вспыхнул под дружные многоголосые ахи, завертелся и брызнул в разные стороны полыхающими и неистово воняющими ошмётками щита.

Хьель в мгновение ока совершил поистине невероятный прыжок, замахнулся резаком, целясь прямёхонько в гнилую глотку и с маловразумительным воинственным воплем размашисто впечатался в противоположную стену, не встретив на пути сопротивления оборотничьей туши. Туша взвилась и осела на пол хлопьями жирного пепла. Где-то сбоку, опуская руки, испуганно пискнула толстая "поднимальщица".

— Браво, адепт Фанкай! — Магистр несколько раз хлопнул в ладоши. — Какая самоотверженность, какое рвение... и какое убожество! Более жалкого зрелища мне видеть ещё не доводилось. Ты, когда тебя в детстве били, тоже звал мамочку на помощь, а потом из-за её подола храбро тыкал обидчика кулачишком в нос?

Некромант, как раз проверявший на целостность собственный нос после лобового столкновения со стеной, только отмахнулся. Всякого рода оскорбления отскакивали от него, как от стенки горох. Хотя в детстве, что правда, то правда, на случай каких-либо неприятностей, рядом с родовитым наследником всегда находился слуга. Но тому скорее приходилось оттаскивать своего подопечного от обидчиков, чем обидчиков — от него. Аристократическое дитя нисколько не гнушалось лезть в драку до тех пор, пока не вынесло для себя простую истину — кулаки решают не всё. За них это с гораздо большим эффектом может сделать хорошо подвешенный язык. Вот если не можешь отбрехаться — тогда да, дерись. Нет шансов выиграть драку — беги, и чёрт с ним! Репутация, конечно, вещь важная, но лишь в том случае, если ты дорожишь ею настолько, что готов получить в торец за правое дело.

Хьелю, к разочарованию всего высокородного семейства Фанкай, собственная репутация была не то чтобы до задницы, как всё остальное, но определённо где-то рядом. Поначалу это списывали на чрезмерную избалованность и желание постоянно быть в центре внимания. Потом поняли — нет, ему реально всё равно. Особенно остро проблема встала, когда у мальчика внезапно проявился магический дар, и он — какой позор! — не стал его скрывать, а выбрал стезю профессионального мага, которая, как известно, повсеместно признавалась низменно-плебейской.

Глава 11.

Дело было на втором курсе.

— Меня лишили наследства!

Обычно в связи с такими известиями полагалось выглядеть подавленным. В идеале — потерявшим всякую надежду на лучшее. Но уж, как минимум, хоть чуть-чуть расстроенным.

— И шего ты радуешша? — Рагдар зубами затянул узел в конце шва, откусил нитку и встряхнул свежезашитые штаны. Даже после всех стараний по восстановлению те имели вид крайне потрёпанный, и от того невыразимо печальный. В самый раз для объявленного.

— Как это чего? — Хьель чуть присел на расставленных ногах и начал залихватски лупить себя ладонями по коленям, сопровождая это действо развесёлым "хоп, хоп, хоп!"

— Ладно, зайду с другой стороны, — алхимик чертыхнулся, увидев на просвет ещё одну дыру, просунул в неё палец и пошевелил им, — деньги кончились, ужинать сегодня не на что. А если принять за аксиому то, что твоя радость по масштабам как всегда прямо пропорциональна размерам проблемы, то и завтра тоже. И так до конца месяца — а это без малого полторы недели до стипендии.

— Рагдар, не ной, я всё продумал! — Некромант подскочил на месте и проплясал к своей койке, на которой поверх покрывала вперемешку валялись какие-то склянки, обрывок кожаного ремня, пучок петрушки и чья-то здоровенная берцовая кость.

— Хьель, не надо, — Рагдар устало протёр глаза и малодушно закрыл их на оставшуюся прореху. Ковыряться с иголкой при свете дрожащей свечи ещё полчаса было выше его сил. — Как друга тебя прошу — что бы ты ни придумал — не надо.

— О, петрушечка! — Некромант подхватил пучок и моментально его схарчил. Рагдару оставалось только надеяться на то, что петрушка — это просто петрушка, а не трижды подвергнутый магической обработке компонент какого-нибудь зелья, который его хозяин сам замагичил, сам же об этом и забыл.

— Давай не будем изобретать проблем на свою голову и просто подработаем в лаборатории. Магистр Тул обещает по двадцать медяков каждому за смену. Помоем реторты, процедим декокты, наведём порядок в кладовой... Я всегда считал, что эти закрома науки, если можно так выразиться, находятся в плачевном состоянии.

— Почему ты вообще пошёл в маги? — Скривился Хьель. — Столько мест горничных, лакеев, конюших и прочей прислуги пропадает в богатых домах...

— Кстати о богатых домах, — Рагдар, как обычно, пропустил всё несущественное мимо ушей, — что там про наследство?

— Наследство кончилось, — Хьель подобрал кость, покрутил её со всех сторон и зачем-то приложил к глазу наподобие подзорной трубы. — Почтенные предки решили, что для меня слишком жирно одновременно иметь и знатный род, и богатства, зато моему младшему брату — в самый раз. Нищенское существование, как они полагают, наставит меня на путь истинный и убедит отказаться от недостойных занятий магией.

— Что, это, в самом деле, считается настолько постыдным?

— Ты даже не представляешь, насколько! Мою двоюродную тётку чуть удар не хватил. Пришлось звать личного маменькиного лекаря. Он правда тоже слабоват оказался... Что поделать, после пятидесяти лет в склепе прадед имеет полное право выглядеть не презентабельно...

Рагдар, не спеша, обдумал ситуацию и сделал вполне логичный вывод:

— Их можно понять. Я бы тоже не обрадовался такому повороту. Зачем издеваться над почившими родственниками?

— Плевать им всем на родственников — живых и мёртвых! — Махнул рукой злопакостный некромант. — Даже если бы я при помощи магии гадил золотыми слитками, это ничего бы не изменило. Ну, кроме, конечно, обилия золотых слитков в моём личном пользовании. Главное во всём этом то, что знать не работает. НЕ РАБОТАЕТ НИКОГДА. Она блестяща, праздна, ленива и исключительно паразитирует на труде простых смертных. Это законы высшего общества, мой необразованный друг.

Рагдар выразительно глянул на него исподлобья и поинтересовался ровным тоном:

— Как же ты тогда снизошёл сюда к нам, простым смертным, из своего богатого рая, ленивая ты праздная, паразитирующая скотина?

— Люблю, знаешь, при полной луне героически взять приступом беспокойное кладбище, уложить ударом под дых какого-нибудь буйного мертвяка, поэкспериментировать с опасными зельями... — Мечтательно взялся перечислять некромант.

Алхимик выслушал весь список до конца, и когда некромант, умолкнув, замер в торжественной позе, подытожил:

— Да, будь моя воля, я бы тоже лишил тебя наследства.

— Ха-ха, как смешно. Не думал в шуты податься? — изволил оскорбиться в одночасье обнищавший аристократ.

— Меня больше волнует, о чём думаешь ты, радуясь лишению денежной поддержки семьи.

— О том, что теперь могу спокойно учиться магии, не тратя всё каникулярное время на выслушивание маменькиных "ах-сын-ты-нас-всех-позоришь-немедленно-брось-гадкое-колдовство-ты-высокородный-наследник-сейчас-приедут-соседи-надень-камзол-куда-ты-дел-кружевное-жабо?!" — кривляясь, фальцетом заголосил некромант.

— А жить мы будем на те гроши, о невозможности прислать которые постоянно сокрушается в письмах моя матушка? Я так понимаю, содержания тебе теперь тоже не видать, как своих ушей?

— Гм... — Хьель на секунду озадачился, полез за пазуху и вытащил оттуда сложенный листок бумаги. — "Недостойный сын!.. Тыры-пыры... не перестаёшь огорчать... дошёл до крайности... родные и соседи в шоке... тыры-пыры... а, вот! "Со дня, когда это письмо попадёт тебе в руки, и до тех пор, пока не одумаешься, мы с твои папенькой решили не потакать более твоим дурным прихотям, отчего денег в дальнейшем не жди, а наследство считай переданным брату. Если разум в тебе возобладает, мы готовы вновь назначить тебе прежнее содержание, однако наследство отдано раз и навсегда. Любящая, едва не доведённая тобою до нервной болезни, мама".

Наступила пауза.

— По-моему, всё ясно, — пожал плечами Рагдар. — На одну стипендию при всех своих тратах ты точно не протянешь, в долг из своей я тебе ничего не дам...

— Ты же мне друг!

— Друг, а не заёмщик. Тем более, что отдавать долги тебе будет не с чего, а я не готов переходить на питание воздухом и солнечным светом, лишь бы ты купил себе какую-нибудь очередную непонятную ерунду. Так что я вижу только один выход из сложившейся ситуации.

— Ну? — Насупился Хьель, наверняка зная ответ.

— Реторты, наследничек. — Иронично усмехнулся Рагдар. — И любая другая деятельность, способная принести заработок.

— Любая, говоришь? — Прищурился некромант.

— Любая законная, — поправился алхимик.

— Предлагаю добавить в план немного изобретательности.

— Предложение отклоняется.

— Ты даже недослушал!

— И не хочу.

— Хочешь, но пока не знаешь об этом. — Сладко улыбнулся Хьель, и Рагдар мгновенно насторожился. — А я добрый и в мучительной неизвестности тебя не оставлю. Итак, кое-кто, говорят, уже самостоятельно научился трансформации веществ, в частности, превращению одних металлов в другие...

— Кто и о ком это говорит? — поджал губы жадный до знаний старших курсов алхимик.

— ...что категорически противоречит правилам обучения в магической академии, поскольку держится в тайне и может представлять опасность при осуществлении процесса без надзора опытного преподавателя.

— Кто это говорит? — с нажимом повторил Рагдар.

— Так, слухи, — Хьель поднял глаза и начал ловить в воздухе над головой нечто невидимое, но очень изворотливое. — Эфемерная субстанция. Неизвестно, откуда берутся, но просто так никогда не исчезают.

— Ты же мне друг, — мрачно напомнил Рагдар.

— Друг, а не соучастник. — Бессовестный некромант на молитвенный манер сложил ладони и произнёс ангельским голоском, — и во имя дружбы за скромную плату согласен молчать, как вековая могила, давно поросшая бурьяном, и надёжно скрывающая несметное количество тайн занимающего её тела...

— Мы такую как раз недавно раскопали по твоей инициативе. — Ядовито напомнил алхимик.

— Я буду молчать лучше, — поморщился Хьель, которому тоже живо вспомнилось сторожевое умертвие, при жизни явно "собранное" своим создателем из нескольких разных тел, причём, не только человеческих.

— То есть ты, не стесняясь, продаёшь мне своё молчание? Это ли не соучастие?

— Бедственное положение обязывает меня крутиться, как умею, — скромно потупился наглый вымогатель. — К тому же, не только для себя прошу — для нашего общего блага.

— Ты понимаешь, что если меня за этим поймают — а это, как пить дать — то в мгновение ока выставят из академии без права восстановления?

— Ничего подобного! Надо просто найти правильное место, где твои опыты не будут вызывать подозрений. — Воодушевился некромант.

— Да ну? И где же это невероятное место? — Овеществлённый алхимический сарказм, сплюнутый на каменный пол, мог бы, пожалуй, прожечь в нём дыру.

— Включи мозги, умник, — Хьель снисходительно фыркнул. — Конечно, в лаборатории. Ты всё равно собирался там реторты мыть, так лучше полезным делом займись. Я же тебе говорил — чистой воды паразитирование на чужом труде. — Под уничтожающим взглядом алхимика пропел рыжий мерзавец.

— Вот что, паразит, — Кипя от негодования, Рагдар хлопнул ладонями по коленям и встал. — Если ты ещё только раз попробуешь у меня что-то вымогать, я пойду к декану и расскажу ему, где в последний раз видел клык василиска, бесследно исчезнувший прямо после лекции о ядах.

Друзья некоторое время сверлили друг друга яростными взглядами. Первый сдался Хьель.

— Предлагаю ничью.

— Какая тут может быть ничья?!

— Очень простая. Ночью мы оба идём в лабораторию, где ты алхимичишь нам немного золота, после чего я честно перемываю все оставшиеся после тебя реторты.

— Напомни мне, как так случилось, что меня поселили в одной комнате с ленивым, жадным идиотом? — Понимая, что всё уже решено, алхимик из чистого упрямства тянул время.

— Всё просто: я красивый, ты — заучка. Мы идеально дополняем друг друга!

— То есть "идиота" ты не отрицаешь?

— А зачем? Выглядеть дураком очень удобно. Тем более, что на твоём фоне многие так выглядят, а лично мне такая видимость существенно упрощает жизнь Опять же, клык василиска можно безнаказанно стырить, потому что никто не усомнится в кристальной честности адепта Киваншира, который скорее пожертвует дружбой с соседом, чем утаит уродливую правду о воре!

— Ты чего добиваешься? — Сквозь зубы процедил задетый за живое Рагдар, сжимая и разжимая кулаки.

— Хочу, чтобы ты переступил через свои дурацкие принципы и просто обеспечил нас обоих минимальными средствами к существованию!

— А как же радость от внезапно обретённой свободы?

— Она была преждевременна и быстро иссякла в потоке твоего занудства. — Буркнул пристыжённый Хьель и торопливо заверил, — обоснованного занудства.

Оба неловко помолчали.

— Ты вообще представляешь, каково это — из наследника целого состояния враз сделаться нищебродом?! — Внезапно взорвался некромант, схватил с кровати первую попавшуюся склянку и шарахнул её об пол. Рагдар даже испугаться не успел.

Вопреки ожиданиям, пузырёк просто укатился в угол и исчез из виду в слое пыли возле плинтуса. "Затаился", — пронеслась в голове у алхимика бессознательная ассоциация, тут же отброшенная, как полная глупость.

— Нищеброду масштаб трагедии высокородных понять не дано. — Рагдар намеревался изобразить издевательское подобострастие, но постыдился того, что в итоге получится непонятное жалкое кривляние (прирождённый комедиант и балабол из них двоих всё равно только Хьель), и произнёс эту фразу ровным, слегка высокомерным тоном. То, что нужно, дабы привести в чувства человека, у которого дурными вестями только что буквально выбили почву из-под ног.

— Да, куда уж ему... — грустно согласился Хьель, подавив громкую отрыжку. — Похоже, петрушечка была моим последним халявным ужином... Кстати, какой-то странный у неё привкус, что за хрень? — Он подозрительно замер, прислушиваясь к ощущениям, а потом неожиданно породил звук такой силы и раскатистости, что даже Рагдар смутился. Рагдар, у которого пьяные дядья в деревне ещё и не такое и не такими местами издавали прямо за столом, и ничуть не стыдились!

— М м м-м?! — зажав рот ладонью, некромант бешено вращал вытаращенными глазами.

— Я не знаю! — Сразу открестился не сказать, чтобы удивлённый алхимик. Нет, он, конечно, удивился, но за то время, которое они успели проучиться и прожить в одной комнате на пару с опасным для себя и окружающих Хьелем, подспудное ожидание неприятностей не оставляло Рагдара ни на минуту. — Это же в твоих вещах лежало, ты увидел и ничего не сказал. Больше того — взял и съел. Это вообще хоть твоя петрушка была?

— Нет! — выдохнул Хьель и тут же снова зажал рот, утробно рыгнув в плотно сжатые губы.

— Так зачем ты её сожрал-то, я понять не могу?! — воскликнул, хватаясь за голову, Рагдар, на тот момент ещё не успевший выработать железной привычки относиться спокойно и философски не только к самому Хьелю, но и всему тому бардаку, который он каждый раз норовил породить вокруг.

...В общем, история вышла долгая и поучительная, потому что студентам 'Пятака' и правда мало кто мог составить конкуренцию по части магического хулиганства. А однажды развязанная война пакостей неизменно затягивалась до самого выпуска из-за бесконечных осуществлений взаимной мести... И да — возмущённому до глубины души алхимику всё-таки пришлось взяться за незаконное изготовление драгоценных металлов ходового торгового образца. Но это была уже совсем другая история из той самой череды, начавшейся с безобидного на вид пучка петрушки.

Глава 12.

Шоу кончилось, зрители расходились, недовольно бубня. Одним не хватило накала страстей, другим — принародного унижения Хьеля. И, хотя, надо отдать должное Кволлесу — он очень старался, некромант под градом колкостей и явных оскорблений только молча отряхнулся, эффектным щелчком дематериализовал воздушный резак, сделал всем ручкой и, насвистывая, удалился в противоположную сторону.

Остановившись только за третьим поворотом наобум в каком-то узком коридоре и убедившись, что за ним следом никто не тащится, некромант заорал и с размаху треснул кулаком в стену. Стало не только досадно, но и больно.

— Хренов кобольд! Идиот брюхатый! Гортань оборотня! Я мог заиметь ЦЕЛУЮ ГОРТАНЬ ОБОРОТНЯ!

— Можно тебя побеспокоить?.. — Негромкий виноватый голос заставил страдальца подскочить, а его обладательницу — выслушать беспорядочный набор ругательств, в котором превалировали прилагательные самого неприличного смысла.

— ...КАКОГО ЛЯДА ТЕБЕ НАДО?! — экспрессивно закончил свою тираду выдохшийся, но не перегоревший злостью и обидой Хьель, нависнув над как-то подозрительно схуднувшей адепткой Мунни.

— Я просто поддержать тебя хотела, — толстуха затравленно вжала голову в плечи, а пальцами стиснула подол платья из весёленького ситчика. — Магистр Кволлес очень нехорошо с тобой обошёлся, а ведь с самого начала-то я кругом виновата...

— Это ты от чувства вины по дороге килограммов десять сбросила? — съязвил некромант, моментально исполнившийся подозрительности в ответ на испуганное басовитое блеяние вкупе с явными изменениями внешности. — Или решила, что я дармовый подопытный кролик для проверки качества иллюзий? Дудки! До хрена вас таких проверяльщиков развелось!

— Иллюзий? А! Ой! Перестало! — Девица вдруг грузно подпрыгнула и с громким топотом заскакала на месте, хлопая в ладоши. Хьель, вздёрнув брови так, что они скрылись под чёлкой, несколько секунд взирал на это действо исподлобья, потом закатил глаза, повернулся на пятках и с безнадёжным "человек, будь бдителен: кругом идиоты!" пошёл прочь. Определённо надо было где-то раздобыть выпивку и осуществить навязчивое желание по её употреблению.

Топот стал чаще и громче, раскрасневшаяся девица, давясь воздухом на одышечном вдохе, нагнала некроманта и теперь торопливо переваливалась рядом, пытаясь что-то сказать, чем абсолютно не добавляла Хьелю желания общаться.

— Зелье... перестало... уф! А я ещё... над толстяками... смеялась... никогда... больше! Да стой ты, а!.. Ну, пожалуйста!.. — Она, наконец, остановилась раскорячилась, широко расставив ноги, уперевшись ладонями в колени и повесив голову. — Чёртова отрава!..

— Мне некогда, — буркнул Хьель и уже почти ушёл, но на очередном шаге что-то заставило его притормозить, а потом и вовсе повернуть назад. Рагдар непременно назвал бы это "что угодно, лишь бы не к Единому готовиться", но у этого зануды одна и та же песня в ответ на всё. Зато Хьель, кажется, нащупал нужную ниточку!

— Зелье, говоришь? — Заложив руки за спину, он деловито наклонился к согнутой в три погибели толстухе. Та продолжала "сдуваться" — медленно, но неумолимо. — А кто у вас тут такие интересные зелья варит?

— Не "у вас", а "у них", — похоже, приняв конечные размеры, выдохнула девица, выпрямилась, потянулась и тут же стыдливо ссутулила все свои оставшиеся килограммов восемьдесят под пристальным некромантским взглядом. — Меня сюда Единый сдавать отправили. Так-то я из Номога... ну, возле северных гор... ладно, не важно. В общем, я приехала, никого не знаю, думала, познакомлюсь позавчера на ужине с ребятами. Особенно после первой лекции у магистра Кволлеса очень хотелось с кем-нибудь по-дружески поболтать... Ну, слово за слово, компания весёлая, кто-то медовуху разливать начал, я только три глотка за знакомство сделала, утром проснулась — в зеркало не помещаюсь. Что случилось? Что делать? Я в больничное крыло. Там посмеялись, сказали — дура, смотри, что пьёшь. Мол, это в порядке вещей — над новичками шутить, подливать всякое. Лечить не стали, дескать, само пройдёт, когда действие закончится. А ближайшая практика, как на зло, опять у Кволлеса. Он и так-то всех вокруг тупыми неучами считает, но я, похоже, сегодня была самой тупой. До тебя. Ой... то есть, до этого случая с оборотнем. В общем, ты извини, пожалуйста, я не специально. Хотела доказать магистру, что могу выстроить сложную формулу, а сама опозорилась, ещё и тебя подставила. Ну, не сердишься? Мир?

Хьель, слегка одуревший от такого количества бесполезной женской болтовни, энергично потряс головой, сунул палец в ухо и быстро-быстро подвигал им внутри, будто вытряхивая всё услышанное наподобие воды после ныряний. Потом взлохматил волосы обеими пятернями, да так и держась за голову, переспросил:

— И кто у них тут такое варит и подливает?

— Да дуралей какой-то из целителей. — Отмахнулась девица ручищей, похожей на колбасу. Уменьшаться в размерах жертва магической насмешки действительно перестала, чем ввела Хьеля в неразрешимый ступор: какой вообще смысл был делать из коровы корову? Ладно бы жирдяйка чудесным образом преобразилась в субтильную голубоглазую нимфу, кою предприимчивый некромант в момент с удовольствием бы обаял. Но это?!

— А действие зелья точно кончилось? — недоверчиво уточнил он, всё ещё надеясь, что глаз вот-вот сможет отдохнуть на изящной фигурке стройной красотки.

— Да, ты что, не видишь? — искренне удивилась несостоявшаяся нимфа. — Я же необъятная была! А теперь посмотри! — И она кокетливо крутанулась, шлёпнув некроманта по ногам краем подола.

— О да. Разница гигантская. — Тоном прощания со сладкими мечтами согласился Хьель. — А кто тот дуралей из целителей? Мне бы с ним, козлищем, потолковать по душам...

— Ой, ну ты что, брось! — Почему-то сразу покраснела и засмущалась адептка Мунни. — Не так уж сильно я и обиделась. Спасибо тебе, конечно, мне очень приятно, но не надо.

— Чё? — Встрепенулся Хьель, уже вовсю увлёкшийся планированием ужасной мести за тинник в чае.

— Ты такой милый, — расплылась барышня в робкой улыбке, — за меня ещё никто никогда сам не заступался.

— Да я и не... В смысле, "сам"? Что, всех приходилось заставлять шантажом и подкупом? — ехидно поинтересовался Хьель и тут же представил размашистую затрещину от Рагдара, метко применённую к собственному затылку. Алхимик всегда был вежлив с незнакомцами, особенно с женщинами. Издержки воспитания деспотичной матерью, не иначе. Хорошо, что он, Хьель, вовремя унёс ноги от своей квохчущей родительницы и вырос нормальным человеком. Одной тряпки в их дуэте вполне достаточно!

— Что? — толстуха непонимающе моргнула.

— Я говорю, даже не пытайся остановить моё благое рвение! — Некромант повысил голос и пафосно простёр руку. — Имя, девица, имя!

— М-матар...

— Мматар?

— Одна "м".

— Ладно, мне без разницы. Матар-Шматар. Лицо я этому энтузиасту начищу независимо от количества букв.

— Это я Матар! — Обиделась толстуха. — А целителя зовут Гурважечик.

— Как?! Леший, куда ни плюнь — кругом одни Миздрыхаи!

— Я надеюсь, ты так неуважительно вспоминаешь не магистра Хвердыдры... Хвердындрын... Уф, тьфу! То есть...

— Именно его, не напрягайся.

— Но он великий человек!

— Да пожалуйста! — Благодушно махнул рукой бессовестный студент, не имеющий ни капли уважения к светилам магии. — Я ж не спорю. Но имечко-то, согласись, аховое.

— Всё равно надо уважать человека за его заслуги, а не глумиться над трудно произносимым именем. — Настаивала Матар, для придания веса своим словам, уперев кулаки в бока.

— Всё, хорОш! — Хьель поднял руки над головой и пару раз хлопнул в ладоши. — У меня ещё дел по горло, чтобы спорить о всякой ерунде и миздрыхаях. Гуржевачик жди, я уже в пути!

— Его зовут Гурважечик, — невольно вступилась за обидчика насупившаяся Матар, явно полагая, что собеседник сознательно оскорбительно коверкает непривычное имя. Что тут скажешь, даже такая чушь собачья, как женская интуиция — кою Хьель решительно отрицал и всячески высмеивал, — иногда срабатывала верно.

— Ага, спасибо, что поправила. Я прямо почувствовал, как в моей душе столкнулись волны стыда и благодарности, веришь? — Хьель круто изогнул правую бровь, одновременно до щёлочки прищурив левый глаз.

— Почему ты паясничаешь? — Матар сглотнула и перебрала пальцами оборчатый воротник. — Я настолько сильно тебя обидела промашкой с оборотнем? Я же извинилась!

— Кстати об оборотне, — вспомнил про сокровенное некромант, — почему он бегал с целой гортанью, и какого чёрта ты дала этому упырю в мантии её уничтожить?!

— Он меня спрашивал, что ли?! — всплеснула руками толстуха, начав оправдываться с конца. — Сам спорь с магистром Кволлесом, если такой храбрый! Или под руку его толкнуть попробуй, когда он колдует! Нам этого дохлого оборотня на практическое занятие принесли. Как был — гнилой, но с гортанью, будь она неладна! И дела никому до той гортани не было. Есть и есть, что с того? Задача-то было поднять оборотня, а не разобрать его на части!

— Ты же, чтоб тебя за ногу, некромантка! — Завопил и забегал взад-вперёд Хьель, снова вцепившись в спутанные патлы. — Для нас с тобой этот хрящ дороже любого собственного!

— Я не некромантка, с чего ты взял? — Она удивлённо развела руками. — Я целительница.

— Так, стоп! По-одожди-и-и... — протянул резко сбитый с толку охотник за чужими внутренностями. — С каких это пор целители поднимают покойников, тем более бывших при жизни матёрыми людоедами?

— Ну, это же Единый экзамен, — Матар странно покосилась на него и выразительно замолчала, как будто такого объяснения было достаточно. Но увидела, что Хьеля ни в какую не озаряет, и добавила, — Помимо профильных, для каждой из пройденных за все годы дисциплин расписание предусматривает по одному теоретическому и одному практическому занятию, на которых магистр подробно описывает и наглядно демонстрирует один классический случай. Например, у травников было приворотное зелье, у боевых — показательное сражение.

— И что? И зачем? — Хьель, вот уже второй день методично кладущий осиновый кол на все местные практики, включая некромантские, никак не мог понять логику, следуя которой, тебе за неделю до сдачи на кой-то шиш рассказывают и показывают классику чужих специализаций. Которую, кстати, и сами профильники-то в результате шестилетнего обучения не всегда могут достойно повторить.

— Ну, для общего развития, — пожала плечами Матар. — Это что-то вроде вводных лекций. На экзамене тебе при желании могут задать любой вопрос на проверку кругозора.

— Так и что, я, некромант, должен по щелчку пальцев втащить на кафедру котелок, охапку одуванчиков, спеть, сплясать и выпить на брудершафт с членами комиссии любовного зелья собственного приготовления?! — Не поверил своим ушам Хьель.

— Нет, конечно! Но объяснить общий принцип варки должен.

— Зачем, ёрш твою медь?! Я его в жизни не сварю, если в травники не подамся! А сменить некромантию на эту растительную дурь меня может заставить только внезапное тяжёлое слабоумие.

— Не смей оскорблять травников! — Горячо потребовала целительница, по мнению Хьеля не особо далеко ушедшая в специфике работы от своих подзащитных. Грубо говоря, меньше травы — больше магии, только и всего. — Они очень добрые люди, всегда помогают другим!

— Да мне начхать, — примирительно раскрыло ладони живое воплощение такта и уважения, — я просто в толк никак не возьму пользу таких представлений.

— Это утверждённая учебная программа, не нам с ней спорить. Просто ходи и смотри, в чём трудность? У всех прибывших целая свободная неделя на подготовку. — Она нерешительно сплела и расплела пальцы перед грудью. — Или ты очень старательно готовишься по профильному предмету?

В богатом воображении Хьеля моментально возник неудержимо смеющийся Рагдар.

— Да, я крайне ответственно подхожу к вопросу своего будущего, — серьёзно кивнул некромант, а воображаемый алхимик, дико хохоча, схлопотал сердечный приступ и скончался на месте.

— Ладно, твоё дело, но я бы всё-таки посоветовала...

— Не надо мне советов! — Хьель угрожающе оскалился. — Один советник тут поблизости уже отсвечивает, надоел по самое не могу. О, кстати! Ты в проклятиях разбираешься?

— Конечно! Если они связаны со здоровьем.

— Это спорно. Я бы даже сказал — неоднозначно. Разве что со здоровьем того, кто проклял. Сам пострадавший активно гноится и выглядит так, что подходить страшно, но болячка исключительно иллюзорна.

— То есть он не болен? — Осторожно уточнила Матар, не имевшая бесценного опыта длительного общения с Хьелем, и не навострившаяся моментально добираться до сути, игнорируя тонны словесной шелухи.

— Только если хроническим занудством, — печально согласился правильно понятый некромант.

— Тогда ничем не могу помочь, извини.

— Да и ладно, переживёт. — Беспечная отмашка наводила на мысль о том, что проблема не особенно серьёзная. Хотя у целительницы уже успела возникнуть подозрительная уверенность в том, что у этого нахала вообще нет ни одной серьёзной проблемы. По крайней мере, он их таковыми не считает.

— В больничное крыло лучше обратитесь...

— Обращались уже. Ты мне лучше про оборотня скажи: каким местом ты вообще пришлась к его поднятию? — У нахала же никак не сходились концы с концами. А должны были!

— Я как бы... не совсем причём, — стушевавшись, пробасила барышня, терзая длинный присборенный рукав. — После демонстрации оборотня оставили для следующей группы — уже профильников. Я немножко замешкалась, и тут ко мне девушка подошла, попросила помочь. Мол, она некромантка, зачёт пересдаёт, практика горит, надо подопытную мышь оживить, а пентаграмму обновить некогда — три минуты до сдачи. Не помогу ли я, ведь без разницы, кто чертит, пока заклинание не вплетено...

— Не продолжай, — Хьель выразительно возвёл очи горе. Если женщина просто дура — это всего лишь неизлечимо, и вообще её личные проблемы. Если она доверчивая и отзывчивая дура — беги. Беги быстрее и как можно дальше! Бросай всё и сматывайся, пока цел!

— Я же не знала, что она что-то напутает! — В отчаянии пожаловалась жертва обстоятельств.

— И поднимет вместо пресловутой мыши оборотня? Обожаю такие "случайности"! — Хищно пробормотал некромант, потирая руки и напряжённо соображая, равняется ли мышь крысе, не та ли это приснопамятная ночная крыса с опустошённым внутренним миром, и не из-за этой ли "некромантки" Рагдару теперь противопоказано высовываться в приличное общество?

— Так, ладно. И где эта "некромантка" сейчас? — из интонаций Хьеля можно было выжимать чистейший яд и травить неугодных по дюжине за раз. — Похоже, не только Гуржевачику сегодня посчастливится душевно от меня огрести.

— Гурважечику, — сходу упрямо поправила Матар и задумалась. — Честно говоря, я не знаю... Как только началась вся эта кутерьма, она исчезла. Только что за спиной стояла — оп! — и уже нет.

Комментарии: 204, последний от 16/12/2018.

© Copyright Кайто Юлия (julianna_city@land.ru)

Размещен: 19/11/2011, изменен: 03/04/2018. 228k. Статистика.

Роман: Фэнтези, Юмор

Популярное на LitNet.com Н.Любимка "Долг феникса. Академия Хилт"(Любовное фэнтези) В.Чернованова "Попала, или Жена для тирана — 2"(Любовное фэнтези) А.Завадская "Рейд на Селену"(Киберпанк) М.Атаманов "Искажающие реальность-2"(ЛитРПГ) И.Головань "Десять тысяч стилей. Книга третья"(Уся (Wuxia)) Л.Лэй "Над Синим Небом"(Научная фантастика) В.Кретов "Легенда 5, Война богов"(ЛитРПГ) А.Кутищев "Мультикласс "Турнир""(ЛитРПГ) Т.Май "Светлая для тёмного"(Любовное фэнтези) С.Эл "Телохранитель для убийцы"(Боевик)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

И.Мартин "Твой последний шазам" С.Лыжина "Последние дни Константинополя.Ромеи и турки" С.Бакшеев "Предвидящая"

Как попасть в этoт список

Сайт — "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"