Фанфик по Гп, Аристократы-6, прода

7.

Перед зимними каникулами внезапно обнаружилось, что накопители поддержки ритуала заполнены до насыщения. К сожалению, я не мог оценить, много это или мало — никаких средств количественного измерения магии не существовало. Не считать же за таковое проверочный артефакт, оценивающий силу мага при приёме в авроры — там была скорее качественная оценка, чем количественная.

Я еще летом заказал в Академии разработку измерительных артефактов, но Эйвери-старший ответил на запрос, что там ничего и близко не готово. Было непонятно, в чём у них там затык — по мне, не так уж сложно выбрать эталонное магическое воздействие и составить по нему измерительную шкалу.

Проще всего было бы подождать до лета, но терять впустую полгода? За этот срок ничего не изменится, потому что я без понятия, что и как нужно изменить в подготовке к ритуалу и нужно ли вообще. К Теду было бесполезно обращаться за советом, его ответ я знал заранее. Тед ненавидел, когда я рискую собой, и непременно заставил бы меня подождать.

Зато можно было обратиться к Регулусу, который умел пользоваться магловской программой для астрологических расчётов и буквально за полчаса определил для меня самый благоприятный день на период летних каникул. Пусть он сделает такой же расчёт на ближайший месяц, а заодно и посоветует что-нибудь по ситуации с ритуалом. Я послал к нему сову с просьбой о встрече, а сам направился в клуб.

К чаю я опять опоздал, это уже становилось традицией. Газетные новости давно обсудили, на просторных общих тарелках сиротливо маячило по паре одиноких пирожков. Чайное общество сегодня развлекал Рольф, которому на днях в семейной посылке прислали очередную приключенческую книгу. Вся семья Скамандеров увлекалась магловской фэнтези — у маглов было что почитать.

Помнится, с месяц назад он рассказывал за чаем про какую-то длиннейшую фэнтезийную сагу, нечто вроде "колесо времени и правила волшебника", хотя я назвал бы её "герой-телок и сборище злобных бабёнок". Как уж их там называли... то ли ай-сисяйки, то ли морд-ситайки... или это были две разных саги? А не суть, мне без разницы.

Сейчас же Рольф рассказывал про кучку магловских попаданцев, пытавшихся колонизировать магический мир, набитый свирепыми волшебными тварями, одна страшнее другой. Я невольно задержал шаг и прислушался, тема была мне не чужая. Остальные едва удостоили меня вниманием — не то чтобы Рольф был выдающимся рассказчиком, но в Хогвартсе было слишком мало развлечений.

Отвлеклась от него только Луна. Её и без того круглые глаза выкатились на меня в изумлении.

— Гарри, твои мозгошмыги...

Я понял, что у неё вырвалось непроизвольно, но уже успел ответить ей таким же непроизвольным взглядом "прибью на месте". Мы одновременно спохватились, и она замолчала, а я перестал излучать угрозу.

Луна дружелюбно улыбнулась, я ответил ей благосклонным кивком. Мы оба знали, что вышло недоразумение. Понизив голос, она вдруг прошептала, уже вполне осознанно:

— Не переживай ты так, у тебя всё получится.

В который раз я озадачился — что она знает?! Весь мой проект и все его подробности? Или что я что-то делаю и теперь в затруднении? Или просто заметила, что я из-за чего-то переживаю, и решила подбодрить?

Бесполезно было гадать, что творится у неё в голове. Даже если спрашивать её напрямик, свои ощущения в слова она перевести не может. По крайней мере, без подсказок с моей стороны.

Никто не заметил нашего короткого общения, все заслушались Рольфа. Я потихоньку пробрался на своё место, которое никто не занимал, и присоединился к слушателям. У магловских колонистов катастрофа шла за катастрофой, но где-то через полчаса "наши победили" и за столом началось обсуждение.

Больше всех историей прониклись Гвардейцы — им эта тема тоже была не чужая. Они наперебой стали критиковать колонистов, потому что десять из десяти колонистских несчастий случались из-за их беспечности, тупости или недальновидности. Я-то понимал, что автору было проблемно заморачиваться с обоснованиями бедствий его марионеток, но дети приняли всё всерьёз. Конец их бурному возмущению положил Грег, добродушно протянув:

— Да ладно вам, это же маглы...

Я только хмыкнул про себя, потому что с этой стороны маги ничем не отличались от маглов, но для критиков его слова оказались ведром холодной воды. Это был универсальный аргумент, который всё объяснял, поэтому Гвардейцы переключились на рассуждения о том, что они сами сделали бы на их месте — и неплохие, кстати, подкидывали идеи. Неожиданно в дискуссию втянулась Диана — Тед даже обеспокоенно поглядывал то на неё, то на меня, с видом "я ей ничего не говорил, сюзерен".

Раз уж выдалась возможность понаблюдать, кто и как относится к идее колонизации магического мира, я вовсю воспользовался ею. По горящим глазам Гвардейцев было видно, что они готовы туда хоть сейчас и что именно этого им и не хватало для полного счастья, но в них-то я как раз не сомневался. Гораздо полезнее было посмотреть реакцию остальных.

С Рольфом тоже всё было ясно. По натуре он исследователь и с энтузиазмом полезет в любую дыру, где не ступала нога человека — и чем она дырее, тем лучше. Читает он гораздо больше, чем рассказывает, и если он захотел повесить эту книгу на подставленные уши, значит, она его здорово зацепила. У него вся семья такая, она наверняка радостно отправится вслед за ним.

А вот Луна не такая, при всей её эксцентричности она совсем не исследователь, но она охотно пойдёт туда, где её привечают и где закроют глаза на её странности. Сейчас она следует за Рольфом, которого выбрала для себя, и, видимо, разделит все его идеи.

Ромильда не участвовала в обсуждении, она прислушивалась к нему с умеренным любопытством, как к чему-то такому, что её не касается, но годится провести время. Диана же словно бы примеряла колонистскую шкурку на себя — я и прежде знал, что она волевая и предприимчивая, но не ожидал, что в ней так ярко выражена авантюрная жилка. В обычных условиях этого было не заметно за её традиционным воспитанием.

Грег и Винс, моё недавнее приобретение... Оба выглядели так, словно охотно попытали бы удачи лицом к лицу с опасностью. Грег иногда вставлял дельные замечания по боёвке и охране, Винс молчал, но искренне и живо сопереживал обсуждению. Сильные и незамысловатые парни, они хотели вызова и одобряли сообщества, где сила была на первом месте, а замысловатость только мешала жить. Их женщины, Падма и Милли, без сомнения, будут за их плечом.

Эрни и Дирка идея колонизации совсем не зацепила. Оба они были воспитанниками технической цивилизации, оба были умниками, для которых сила — ничто, а изобретательность — всё, поэтому они откровенно скучали, считая саму тему идиотской с начала до конца, а Дирк вдобавок злился на "это же маглы", что легко определялось по его неприязненному взгляду на Грега. Если они и станут первопроходцами, то ради того, чтобы не отрываться от обжитой компании, но скорее всего охотно останутся позади, за своими книгами, и в лучшем случае подтянутся позже.

Джастин, бизнесмен по натуре, и не подумал обижаться на Грега — он знал и цену, и причины ярлыкам, которые люди любят вешать друг на друга. Насчёт колонизации он был ближе всего к Ромильде, в том смысле, что это в чём-то любопытно, но никак его не касается. Его таланты относились к экономически развитому сообществу, и если взять реальную колонизацию, его первым вопросом было бы: а сколько на ней можно заработать?

Невилл был полностью вне дискуссии — рядом с ним сидела Ханна, усиленно привлекавшая его внимание каким-то своим девичьим разговором. Он прислушался только однажды, когда речь зашла о набеге плотоядных растений, загадочным образом способных перемещаться на своих корнях. Не удивлюсь, если окажется, что его мнение о колонизации целиком и полностью определяется Ханной, а она у него такая курица домашняя...

Если подытожить, из двух десятков человек около меня примерно четверть была совершенно не заинтересована в колонизации, да и остальным если и было интересно, то посмотреть-полазить, но не переселяться куда бы то ни было. А если взять магическое общество в целом...

И в самом деле, кто захочет переселяться на новое необжитое место, если его всё устраивает на старом обжитом?

Мне определённо нужно было посоветоваться с умным и беспристрастным человеком — и в этом я тоже рассчитывал на Регулуса.

Встретились мы, как обычно, на магловской стороне, в его офисе. Общались мы редко, но всегда были рады повидаться — если одни люди так и остаются друг другу чужими, то некоторых сразу воспринимаешь, как своих. Вот и мы с Регулусом как-то сразу прониклись чувством общности и всегда с удовольствием разговаривали друг с другом.

— Вот расчёты на ближайший месяц, как ты и просил в письме, — он пододвинул мне распечатки астрологических расчётов на ближайший месяц. — Здесь транзиты, а здесь их синастрия с твоим натальным гороскопом. Аспекты весь месяц неоднозначные, поэтому, по моим прикидкам, лучше всего подойдёт седьмое или четырнадцатое января. На мой непрофессиональный взгляд, четырнадцатого января синастрия сама по себе перспективнее, но транзиты напряжённее и из-за этого повышен риск непредвиденной ситуации. Я бы посоветовал тебе проконсультироваться с профессионалом.

— А они есть, эти профессионалы? — засомневался я, просматривая распечатки. — Если кто-то этим деньги зарабатывает, еще не значит, что он лучше.

— Ну, никто из известных мне британских астрологов, если можно так выразиться, звёзд с неба не хватает, — он хмыкнул над собственным каламбуром. — В подобной ситуации я просто не хотел бы, чтобы ты принимал решение только по моей рекомендации. Основы астрологии ты знаешь, у тебя есть собственная интуиция и собственное восприятие астрологических раскладов. К себе тоже нужно прислушиваться.

— Я могу посмотреть космограммы на компьютере, как в прошлый раз?

— Конечно.

Мы пересели из-за письменного стола за офисный компьютер, где Регулус, помимо рабочей документации, держал и все наши расчёты. Он запустил астрологическую программу и подсказал мне, как листать космограммы по дням. Где-то с полчаса я просматривал транзиты на январь.

— Здесь расчёты на полдень? — спросил я наконец.

— Как это принято, ты же не оговаривал время.

— Сдвинь их на полночь, и посмотрим снова. Положение Луны, я вижу, важно уточнить.

Он поменял в данных время суток на полночь, затем на восемь вечера. Наконец мы оторвались от экрана и взглянули друг на друга.

— Двенадцатое января, вечер, — подытожил я.

— Похоже, что да. К вечеру четырнадцатого ситуация полностью меняется, — согласился Регулус. — По аспектам тринадцатое выглядит лучше, но на самом деле они уже расходятся, это больше подходит для завершения работы. А твоя работа на данном этапе — новое начинание, даже если ты возишься с ней уже год. Открытие пути — это всегда новое начало, его его лучше выполнять при сходящихся аспектах.

— Да, это подходит, — я не сводил глаз с космограммы, словно бы вживаясь в неё. — Хотя у меня остаётся некоторая неуверенность...

— Если есть неуверенность, необходимо сделать так, чтобы её не было, — заявил Регулус. — Неуверенность — это главная причина провала любого колдовства. Ты можешь сформулировать, чем она вызвана?

— Ну... — задумчиво протянул я. — Для меня неожиданно, что накопители заполнились так скоро. Я, признаться, ожидал, что туда больше влезет, и теперь сомневаюсь, хватит ли подпитки.

— А ты знаешь, сколько её нужно?

— Без понятия, но считаю, что чем больше, тем лучше. А эти, в Академии, возятся с разработкой измерителя магии, как будто в этом есть что-то сложное.

— В измерении магии?! — Регулусу изменила его обычная выдержка. — Гарри, ты задал им невозможную задачу!

— Что может быть невозможного в измерении физической величины? — я оторвался от монитора и повернулся к Регулусу. — Даже маглы с этим справляются.

— Так, Гарри, — он уставился на меня, словно на объект исследования. — Я понял, в чём твоя проблема — ты считаешь магию физической величиной.

— А разве не так? Это же энергия, которую можно накапливать, направлять и дозировать, которая тратится и восстанавливается. Её можно оценивать качественно в понятиях "больше-меньше", "лучше-хуже", а это уже близко к количественному измерению, так ведь?

— Знаешь, Гарри, это у тебя магловский подход. Даже если магическую энергию можно накапливать и дозировать — это ни с какой стороны не физическая величина. Можно было бы назвать её метафизической величиной в старом понимании метафизики, но сейчас понятие метафизики стало слишком расплывчатым, поэтому магию правильнее всего будет называть реализационной силой. Более того, магия — это не только энергия, её суть недоступна научным методам, это скорее свойство или искусство. Ты же не можешь количественно измерить искусство?

— Так, Регулус, — я скептически уставился на него в ответ. — Если нечто назвать искусством, только от этого оно искусством не станет. Поэтому нужны доказательства, так ведь?

— Доказательства? — Регулус приподнял брови. — Трудно доказывать что-то настолько очевидное, даже интересно, что у меня получится...

Он замолчал и призадумался. Я не мешал ему размышлять — вдруг он сам додумается, что неправ. Несколько минут Блэк зависал, углубившись в себя, затем устремил на меня пристальный взгляд.

— Да, — подтвердил он, не столько мне, сколько себе. — Многие общеизвестные вещи до того, как стать наукой, были искусством, — и тем не менее он не выглядел потерпевшим фиаско. — Знаешь, у маглов есть такое мнение об электроне: что это сразу и волна, и частица, потому что в разных условиях он может проявлять свойства и волны, и частицы. Вот так и магия — это сразу и наука, и искусство, всё зависит от того, как ты её применяешь.

— Ладно, будем считать, что ты выкрутился, — рассмеялся я. — И как мне это поможет в ритуале?

— Ну, если ты делаешь что-нибудь тривиальное и легко повторяемое, куда нужно просто вложить внутреннюю силу и намерение — это, полагаю, условия проявления магии как науки. Но если ты делаешь нечто сложное и уникальное, тогда с магией нужно обращаться, как с искусством. Когда ты создаёшь нечто такое, что не можешь измерить и вычислить, что у тебя выходит на первое место? Твоя воля, твоё вдохновение, твоё точное устремление, твоя абсолютная убеждённость в нужном результате. И когда они так крепки, что могут прогнуть этот мир под себя, вот тогда и происходит великая магия. Ты можешь не знать никаких наук — и даже лучше, если ты их не знаешь, тогда твои знания не будут тебе помехой — и всё равно ты сможешь творить грандиозные вещи. Разве великие маги прошлого не колдовали именно так?!

Горячность Блэка, с которой он произносил свою речь, срезонировала с чем-то во мне, вызвав внезапную вспышку озарения.

— Моя воля... моё вдохновение... моё точное устремление... моя абсолютная убеждённость в результате... — повторил я за ним, словно загипнотизированный. — Я понял, Регулус.

— Мы с этим живём с пелёнок, — сказал он извиняющимся тоном. — Сначала это, а уж потом всякие науки и расчёты. Я понимаю, что тебе может быть трудно, ты вырос у маглов...