↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
6.
Хеллоуин, канун Дня Всех Святых у католиков. Он же Самайн, канун кельтского нового года. Межмировые границы в этот день истончаются, что приводит к взаимопроникновению миров. В первую очередь — телесного мира со смежным бестелесным, куда уходят нематериальные останки после гибели или распада материальных сущностей, не обязательно живых. Поэтому, если маг желает взаимодействовать с нематериальной сущностью, это самый подходящий день в году.
Маглы используют этот день, чтобы почтить предков, и у кого-то даже получается пообщаться с ними. Маги делают то же самое, только успешнее. В ночь Хеллоуина родовые маги общаются с предками — отдают дань уважения, просят советы и подсказки. Целую ночь в слизеринской гостиной не затухает камин, чтобы все, кто встречает Хеллоуин не дома, могли проделать сокращённый ритуал — бросить в огонь подношение и проговорить слова памяти и почтения.
Я никогда не проделывал его. В Хеллоуин душа смотрит в душу, а я не знал, кем себя считать, и был не готов к общению с предками. Вот кто я — Поттер? Гонт? Гриффиндор, Певерелл или вообще Слизерин? Я не знал, к кому себя причислить, и никого из них не чувствовал родным. У Дамблдора получилось вырастить меня не помнящим родства, в этом я был равен с сиротой Томом Риддлом.
Возможно, когда-нибудь это изменится. Может, в семнадцать лет, когда я войду в Поттер-манор, встречусь с портретами предков и они перестанут быть мне чужими. Может, позже, когда я глубже ознакомлюсь с наследием великих магов прошлого и почувствую духовное сродство с кем-то из них. Вот тогда я встану в Самайн у ритуального костра и открою свою душу кому-то из тех, кто приходил в этот мир до меня.
Но не сейчас.
Удивительно, но хеллоуинский праздник в Хогвартсе обошёлся без происшествий. Большой зал был традиционно украшен в чёрно-оранжевых тонах, под потолком кружили трансфигурированные летучие мыши, со стен скалились полые поддельные тыквы с волшебной подсветкой изнутри. Хогвартское хеллоуинское меню оставалось неизменным со времён Основателей: каша с тыквой, тыквенный сок, пироги с тыквенной начинкой, традиционные злодейские тыквенные печеньки с оттисками черепов — дешёвый и яркий стол, который могла себе позволить любая беднота. Я уже не мог, как в прошлые годы, потихоньку заказать что-нибудь не тыквенное себе, Теду и нашим леди — весь Слизерин смотрел на меня и ждал чуда.
Пришлось обеспечить им чудо. Я проконсультировался с Ромильдой и сделал Фиби праздничный заказ. Через несколько минут на столах Большого зала появились запечёные целиком гуси с яблоками, фаршированная щука, кувшины с клюквенным морсом и печёночный паштет — всё в скелетно-могильном оформлении. Первый тост клюквенным морсом слизеринцы подняли за меня, пока остальные факультеты шумно допытывались, откуда им свалилось это благо.
За ужином призраки устроили представление для живых, а затем ушли в глубины Хогвартса, где у них была своя тусовка. Я не посещал её со второго курса, хотя ежегодно получал приглашения — Кровавый Барон объяснил, что приходить мне вовсе не обязательно, это от них этикет требовал пригласить юного Лорда.
Но на этот Хеллоуин я собирался ввести Тома-из-дневника в компанию призраков, и лучше всего было представить его на празднике. Поэтому за час до полуночи я спустился в хогвартские подземелья, в тот самый зал, где призраки ежегодно отмечали свой самый главный праздник в году. Столы у них, как и в прошлое моё посещение, были накрыты протухшей праздничной едой, только без юбилейного торта в честь смертенин Почти Безголового Ника.
Я освободил Тома-из-дневника и привязал к Хогвартсу на том же самом постаменте, где на втором курсе жертвовал свою кровь. Кровавый Барон, Серая Леди, Почти Безголовый Ник и Толстый Монах приняли у него клятву верности и представили его обществу хогвартских призраков, а я отправился в главный ритуальный зал.
Я не переживал на тему, кого я выпустил в замок. Учитывая, что ему всего шестнадцать, Том в этой призрачной компании был далеко еще не самым отъявленным негодяем. И что бы он там про себя ни задумывал, клятва всё равно не даст ему навредить.
Ритуал не был слишком уж затратным, нужно было только знать, что, как и с чем делать. Я начал его ровно в полночь и управился минут за пятнадцать вместе с подготовкой. Магия замка была восстановлена, дневник перестал быть хоркруксом и стал обыкновенной общей тетрадкой, которую я уничтожил невербальным Эванеско, а мой статус Лорда Магии Хогвартса сменился на статус Основателя Хогвартса.
Да, я стал пятым создателем, а потому и пятым совладельцем магического сооружения под названием Хогвартс. Поскольку четверо были уже мертвы — считай, единоличным владельцем. Разница с предыдущим статусом определялась тем, что повелитель — это еще не собственник. Прежде я мог только командовать магическими функциями замка, но теперь это был мой личный, полностью подвластный мне архитектурный артефакт. Мне уже не требовалось находиться на территории замка, чтобы видеть его карту и управлять его структурами, и стало достаточно мысленного приказа, чтобы сделать с ним или из него что угодно.
А главное, я вложил в этот замок частицу своей души и теперь он останется волшебным, пока его держит её сила. Надеюсь, что на тысячу лет.
На следующий день, в пятницу, первым уроком у нас стояла лекция Нормы Ранкорн. Её лекции я старался не пропускать и ставил в план обязательных дел, не столько ради обучения — книги пока еще никто не отменял — сколько ради удовольствия.
Удовольствие — это ведь кому что. Кто-то пьёт, кто-то курит, а я вот слушаю лекции профессора Ранкорн. Я почти не подвержен стрессам, чтобы посвящать свою жизнь их снятию, а интеллект нужно хоть иногда ублажать.
Поэтому я, в отличнейшем настроении от успешно выполненного накануне дела, вместе с другими слизеринцами отправился на историю магии и на полтора часа полностью отрешился от насущных забот.
Минут за пятнадцать до конца лекции на столе передо мной появилась записка, доставленная хогвартским домовиком. Я развернул пергамент и прочитал, что директор просит меня явиться к нему в кабинет на ближайшей перемене, чем скорее, тем лучше.
Разумеется, меня охватило предчувствие. Разумеется, дурное — я вообще не помню, чтобы меня посещали хорошие предчувствия. Великолепная лекция мадам Ранкорн заскользила мимо моего рассудка, полностью загруженного предположениями, что же такое могло случиться и не связано ли оно с моими полуночными чародействами. Слушать дальше было бесполезно, я отпросился с лекции и поспешил в кабинет директора.
Ранкорн был не один, он общался с Малфоем-старшим и лица у обоих были весьма напряжённые. В первое мгновение я расслабился — если что-то и случилось, то не из-за меня, но уже в следующее пожалел — лучше бы из-за меня, тогда я по крайней мере владел бы ситуацией.
— Гарри? — обрадовались оба, когда я вошёл.
— Добрый день, директор, лорд Малфой, — поздоровался я. — Чем могу быть полезен?
— Гарри, присаживайся, — Ранкорн кивнул на свободное кресло. — Тут кое-что произошло этой ночью, Люциус пришёл предупредить меня и поговорить с тобой.
Я обернулся к Малфою, и тот стал рассказывать.
— Знаешь, этой ночью был налёт на родовой особняк Селвинов. Семья отсутствовала, все они, кроме древней прабабки и трёхмесячной младшей внучки Ксавьера, отправились в дикий лес, чтобы провести ритуал Самайна. Налётчики убили старуху и младенца, навели погром в доме и забрали заключённых из подвалов особняка. По словам Ксавьера — оборотня из Лютого, который поздно вечером вышел грабить в Косой и нарвался на его сына, двоих авроров, следивших за особняком, ну, и Крауча-старшего. Вторжение было обнаружено, только когда семья вернулась с ритуала.
Крауча-старшего, значит. А я-то размечтался, что обошлось — но нет, Хеллоуин, похоже, был моей личной немезидой. Я вырос, и её масштабы выросли со мной.
— А что случилось с защитой? Неужели дом был совсем не защищён? — спросил я первое, что пришло в голову.
— Нет, стояла обычная повседневная защита. В усиленной уже много лет не было необходимости, о ней даже не вспомнили, когда уходили на ритуал.
— Домовики?
— Были на ритуале.
— Почему глава не среагировал на сигнал защиты?
— Сигнальные чары были отключены первыми. У налётчиков должен быть весьма квалифицированный взломщик, чтобы справиться с селвиновскими родовыми чарами.
— Возможно, невыразимец?
— Я уже поговорил с Рэдфордом. Он утверждает, что предателей в его команде не осталось, но обещал поискать.
— Почему он так уверен в них?
Люциус хмыкнул.
— Знаешь, я спросил то же самое. Оказывается, этой зимой у них была чистка, после того, как они поймали некоего Бродерика Боуда в зале пророчеств за попыткой подкинуть туда подделку. Боуд и ещё двое оказались людьми Дамблдора, от них потихоньку избавились. Всё осталось внутри отдела, ибо репутация.
— И о чём была эта подделка?
— Я не спросил, не до этого было. Дамблдор всё равно уже мёртв.
Я согласно покивал, продолжая обдумывать услышанное. Про Крауча вряд ли кто знал, мелкий бандит из Лютого был никому не нужен, из-за него к Селвинам не полезли бы, а вот авроры...
— Как давно эти двое авроров оказались у Селвинов?
— А вот этого я уже не спрашивал. Мне было важнее предупредить и мобилизовать — но ты прав, в аврорате обязательно нужно покопаться. Это всё еще дамблдоровский рассадник, им и присяга ни о чём. К сожалению, там у меня нет связей.
— Так... — прямо сейчас, навскидку, я не мог придумать ничего полезного. — От меня что требуется?
— Во-первых, я хотел предупредить Альберта, — Люциус кивнул на директора, — и тебя, чтобы вы были бдительнее. Может, налётчикам были нужны только эти заключённые, но, может, это часть чего-то большего, а Хогвартс для нас — объект стратегический, сюда тоже могут напасть. Во-вторых, Гарри, я надеюсь на твою помощь и на твою изобретательность.
— За замком я присмотрю, а в остальном... у меня в Британии нет ни должности, ни власти, ни полномочий. Ну что я могу сделать отсюда, из Хогвартса?
— Ты только скажи, что тебе понадобится, а мы с Торфинном что-нибудь придумаем.
— Прямо сейчас не могу... — меня вдруг осенила идея. — Люциус, а где сейчас Барти-младший?
— Во Франции, на моей вилле.
— Как он там?
— Не знаю, но, надеюсь, неплохо. Долохов съехал, мотается по старым знакомым, остальные пока живут спокойно и не ищут приключений. Вилла защищена, да и они могут за себя постоять — если бы там что-то случилось, я уже знал бы.
— Их тоже нужно предупредить, но сейчас я не об этом. Я о том, что у Барти уже есть некоторый опыт внедрения к противнику. Почему бы ему не пробраться в аврорат под чужой личиной, как в Министерство на работу или как тогда в Хогвартс? Если у налётчиков есть связи с авроратом, он сможет выйти на них и разведать, кто они такие и где они прячутся.
— Отличная идея! — встрепенулся Малфой. — Я немедленно вызову его сюда.
— Проследите, чтобы никто в Британии не знал ни о нём, ни об его поручении. Кстати, Крауч-старший в курсе, с чьей подачи его отправили к Селвину?
— Он знает только то, что его отдал сын. Перед законом они оба нарушители, он мало что может предпринять публично.
— Но всё-таки может?
— Ну... Крауч-старший не настолько виноват, чтобы не отделаться малой кровью. Всё зависит от его целей, от его решимости и от общественного мнения. В этом замешан Селвин, поэтому у Крауча есть весомый шанс вывернуть ситуацию так, что поступить с ним по закону окажется невыгодным разменом.
— Ясно, — с этим я ничего поделать не мог, это была сфера деятельности Люциуса. Но я мог подсказать кое-что другое. — Знаете, я рекомендовал бы присмотреться к Биллу Уизли, он долго работал взломщиком охранных заклинаний у гоблинов. На что он живёт, чем занимается, с кем общается и тому подобное.
— Собрать сведения и установить слежку, — подвёл черту Люциус.
— Именно.
— Ты можешь ещё что-нибудь посоветовать?
— Мне нужно всё это обдумать. Если у меня появятся вопросы или соображения, я свяжусь с вами через браслет.
На самом деле я мало что мог придумать кроме того, что уже посоветовал, да и усиливать защиту Хогвартса, сигналы от которой немедленно передавались мне, имело смысл только в крайней необходимости. Я чисто физически не мог всё время следить за этим человеческим муравейником, почти круглосуточно снующим по замку, слишком много сигналов для меня — всё равно, что их нет совсем. Поэтому я ограничился тем, что вызвал домовиков — ту самую шпионскую команду, у которой уже был опыт слежки — и поставил присматривать за тайными ходами замка.
Для чего-то же есть Отдел Магического Правопорядка, в котором работает куча волшебников, защищающих право и порядок в Британии за нехилую такую зарплату. Если аврорам вдруг не по зубам задержать налётчиков, для начала пусть хотя бы их найдут.
В субботнем номере на первой странице вышла статья Риты Скитер о налёте на особняк Селвинов. В ней всячески подчёркивалась гибель старухи и младенца, говорилось также, как страшно жить, когда в стране бесчинствуют бандиты, но не было ни слова о похищенных пленниках. Крауч-старший был не из тех, кто сдаётся, следовало ожидать, что он хоть как-то, да проявит себя
К этим выходным Тед наконец сделал двух паучьих големов для моих разведчиков. Один предназначался для тройки Арчи Кларка, второй — для тройки Ларции Дэверилл, которая к этому времени уже была утверждена вторым командиром и помощником Арчи. В воскресенье мы с Тедом позвали с собой всех шестерых Гвардейцев, за которыми увязались Луна с Рольфом, и отправились на мётлах поглубже в Запретный лес, на практику. Големы были великолепны, по команде они могли отлавливать, обездвиживать или убивать всякое зверьё, собирали указанные образцы в свой встроенный безразмерный карман и бдительно охраняли лагерь, когда мы устроились на привал. Тем не менее Тед нашёл в них недочёты и забрал на доработку.
Гвардейцы были в восторге — это было их рабочее оборудование. Рольф тоже высоко оценил големов и на обратном пути поинтересовался, можно ли приобрести одного такого для его семьи. Я был заинтересован в Скамандерах, поэтому сказал, что можно будет вернуться к этому разговору, когда образцы пройдут испытания.
Возвращались поздно, практикуясь попутно в ночном ориентировании. Успеть на ужин в Большой зал мы и не планировали, а отправились прямо в клуб на чаепитие. Остаток вечера посидели компанией, а затем мы с Тедом, уставши за день, вернулись в общежитие пораньше.
— Сюзерен! Дело есть! — окликнул меня Тед, когда мы наконец добрались до своих коек. По его умильному тону я догадался, что он собирается что-то у меня выпросить.
— Какое?
— Важное.
— И что?
— А то, что мне вдруг подумалось, что мы с тобой, двое таких отличных парней, украшение Хогвартса, нам приворотные зелья вёдрами подливают...
— Пытаются подлить, — педантично поправил я. — Мимо Бинки ни одно зелье не проскочит.
— Не суть, пусть "пытаются". Суть в том, что две такие потрясающие личности живут, можно сказать, в конуре собачьей, — он вдруг насторожился. — Ты что как меня разглядываешь?
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |