Папандокс, или Два на восемь

ПАПАНДОКС

(Два на восемь)

Фирсанова Юлия

последний кусочек

Пролог. Не все то шутка, что сверкает

Разбудил Светку пронзительно яркий фиолетовый свет, совершенно неестественный для солнца и фонарей. Свет бесцеремонно лился в девичью спальню не в окно, а через неплотно прикрытую дверь в коридор.

'Дениска, негодник, опять какую-то шутку приволок?' — беззлобно пробурчала себе под нос девушка, выбираясь из кровати и накидывая на желтую пижаму халат. Пока ноги нашаривали вязаные тапочки, Светлана продолжала ворчальную оду:

— Двадцать четыре года парню стукнуло, а он все хулиганит как мои детсадовцы! Что на сей раз учудил: фонарик китайский притащил или краски светящиеся? Еще раз так пошутит, я тоже пошучу. Всю физиономию ему разрисую чем-нибудь несмывающимся! Пусть бухгалтерию и операционисток пачками пугает, вместо того, чтобы родную сестру будить!

Продолжая миролюбиво ругаться, Светка взлохматила и так стоящие дыбом короткие перышки светлых волос, почесала нос и толкнула дверь в коридор, морально приготовившись к сюрпризу от младшего, на целых десять минут, непутевого брата.

Люминесцентных воздушных шаров, африканских масок, хулиганских надписей и прочей ерунды в коридоре не обнаружилось. Зато нашлось кое-что другое. Похоже, братец совсем съехал крышей на почве любимых компьютерных игр. На сей раз он решил соригинальничать и нарисовал пентаграмму или что-то похожее. Светка в мистической и магической белиберде почти не разбиралась. Совсем не разбираться, к сожалению, не получалось. С таким-то братом!

Девушка не жаловалась на зрение и отчетливо видела намалеванную на полу во всю полутораметровую ширину коридора пятиконечную звезду, заключенную в круг. Она-то и испускала фиолетовое свечение. Кажется, даже языки пламени были фиолетовыми и голубоватыми, как от газа из конфорки. На всякий случай Светка принюхалась. Нет, химической и газовой вони не уловила. Наверное, картинку братец выложил какой-то светодиодной китайщиной. И не жалко было человеку время бездарно тратить?!

Позвать Дениску для уборки Светка не успела. Дверь в его комнату резко распахнулась и позевывающий красноглазый (можно света не включать, точно красноглазый) от долгого сидения за компьютером братец сам выполз в коридор.

— Ух ты, Свет! Классную штуковину замутила! Чем это ты? Фломастерами флуоресцентными? — восторженно выпалил парень и, звучно шлепая босыми пятками по полу, направился к звездочке.

— Я? — удивленно взвился голос сестры.

— Не я же, — хмыкнул Дэн и попытался поскрести уголок пламенеющей фиолетовым звездочки большим пальцем ноги.

Низенькое пламя взметнулось столбом, в секунду охватив заоравшего не столько от боли, сколько от неожиданности брата. Светка, не раздумывая, кинулась к загоревшемуся Дениске на помощь. Едва девушка пересекла контур фиолетового узора, как тоже запылала, не сгорая.

Так, вопя от неожиданности, в ожидании все не приходящей боли и просто для порядку (если с тобой происходит какая-то непонятная ерунда, и ты ничегошеньки с этим не можешь поделать, остается только орать), парочка ухнула в пламя с головой. Двое молодых людей исчезли из собственной квартиры. Заодно с ними испарилась и фиолетовая 'звездочка'.

Глава 1. Упали и попали

Вопящий фиолетовый комок материализовался на холодной, влажной от вечерней росы каменной плите под небом с непривычным звездным узором. Бóльшая часть далеких искр отчетливо проблескивала красным и желтым, а не привычно-белым. Впрочем, попаданцам было не до астрономии, отдышаться бы после резкого, выбивающего дух перехода. Что-то хлопнуло, будто прокололи небольшой воздушный шарик, и фиолетовое пламя погасло.

— Явились! Почему двое? Ладно, не важно, бежим отсюда, и побыстрее! Тут опасно оставаться! — скомандовал справа хрипловатый то ли со сна, то ли от простуды мужской голос.

На соседней наклонной плите, рядом с той, где совсем без комфорта разместились охающие Дэн со Светкой, нетерпеливо притопывал пыльным сапогом незнакомец. Мужчина, закутанный до носа в темный, почти сливающийся с ночью плащ, махнул рукой, указывая направление от каменной груды неопределенных очертаний до высоких кустов.

— Почему опасно? — машинально потирая ушибленный локоть, выпалил Дениска, восторженно озираясь вокруг. — С виду мирные развалины. Непонятно только, где они, то есть мы.

— Вот поэтому, — несколько напряженно объяснил незнакомец. Его слова совпали со скребущимся звуком. Ближайшая наклонная плита начала мелко дрожать, приподнимаясь над землей, и из-под нее показались белые костяшки руки скелета.

— И-и-и-и! — завизжала Светка с такой силой, что, казалось, завибрировали даже камни, а костяшки рассыпались в прах.

— Ух ты, я раньше думал, что у тебя вопль зубодробительный, а он, оказывается, еще и кости в пыль разносит! — восторженной выдал Дениска.

— Быстрее, пока они не набрали силы, — чуть более нервно, чем раньше, поторопил брата с сестрой незнакомец.

— Эй, дядя, а ничего, что я босиком? — возмутился Денис, многозначительно пошевелив пальцами.

— Если не хочешь еще и без ног остаться, потерпишь, у меня лошади за кустами. Уматываем, все остальные вопросы потом!

— Логично, — признал парень, соскочил с плиты и подал руку сестре. Дениска на пару с обутой в вязаные тапочки Светкой ковыляли так беспомощно, что сердце или скорее нервы незнакомца дрогнули. Девчонка, судя по расширенным в ужасе глазам, дрожи, сотрясающей тельце и полуоткрытому до сих пор рту, пребывала в состоянии шока. Двигалась, как механическая кукла, у которой вот-вот кончится завод.

Мужчина выругался сквозь зубы и подхватил обоих землян, как мешки с соломой. Закинул на свои узкие плечи, крякнул, но сцепил зубы и поспешил к кустам.

— А эти... вылезут? — Даже в положении виса попытался извернуться и глянуть на остающиеся позади развалины Дэн.

— Если успеем отойти подальше, пока они просыпаются, нет, — пояснил причину спешки носильщик.

— А если не успеем? — продолжил допытываться неуемный 'мешок'.

— Могу тебя сбросить здесь, поглядишь и, если выживешь, нам расскажешь, — щедро предложил незнакомец. — Мне и девушки хватит.

— Не-не-не, тут, небось, и кнопочки сейва-то нет, — открестился Дениска, обвисая на носильщике ватной тряпочкой, и хихикнул.

Светка, пребывающая в тихом ступоре от случившегося за последние пять минут, вздрогнула от этого звука. С таким маньячным хихиканьем братец обычно устанавливал на комп какую-нибудь очередную суперскую мечемаше-магическую игрушку.

Пока Дениска хихикал, а Светка тихо сходила с ума от нереальности происходящего, тип в плаще дотащил свои жертвы до высоких кустов, напоминающих густотой ивняк, и проломился насквозь. Там, за кустами, в короткой травке стояла пара темных, кажется, гнедых, лошадок.

Вернее, как превосходно было видно свисающему Дениске, кобыла и жеребец. Точно, настоящий жеребец! На копытное мужского пола носильщик сгрузил почти не трепыхающуюся Светку, а лошадь досталась парню.

Легко вскочив в седло, тип поправил тушку девушки так, чтобы она сидела перед ним, прижимаясь спиной к груди. Дениска, катавшийся верхом самое большее раз пять за всю жизнь (включая фотографирование в двухгодовалом возрасте на пони), попытался кое-как угнездиться сам и поймать жесткие поводья пальцами. Босые грязные пятки, поморщившись, попаданец вставил в холодные стремена. Может, вокруг с виду и царило лето, да ночью в футболке с коротким рукавом и без обуви прохлада чувствовалась явственно. К тому же странные мурашки бегали по спине с утроенной силой, стоило лишь прислушаться к нарастающему похрустыванию и скрежету плит или чьему-то скрежету о плиты в развалинах за кустами.

Дениска только не мог пока определиться, что лучше: видеть подозрительно-магическую реальность глазами или не видеть и пользоваться на полную катушку богатым воображением.

— Ходу! — скомандовал незнакомец и пришпорил своего коня, не то чмокнув, не то цокнув губами особым образом. От этого сигнала кобыла, не дожидаясь команды неуча-наездника, сорвалась с места и поспешила за жеребцом.

По почти заросшей травой, а некогда широкой, выложенной каменными плитами дороге, скакали минут пятнадцать. А если по ощущениям нижней половины тела Дениски, так и вовсе целую вечность и еще половинку. Когда, наконец, мужчина соизволил остановить жеребца и снять с седла мелко подрагивающую Светку, Дэн сполз с лошади не то амебой, не то кулем с сеном. В общем, никакой лихости не проявил.

Упал на траву, соображая, стер ли он себе все до мозолей, или так только кажется. А ведь всего ничего верхом проехал-то! Раньше и побольше катался, правда, шагом и лошадь по-другому везла, мягко. Эта коняга была какой-то неправильно-костистой или мускулистой не там, где надо. Мысль о том, что это у него самого нет нужных мускулов для посадки на достойном животном, Денис, разумеется, отверг с негодованием.

Полянка в паре метров от дороги, защищенная очередным мощным кустом местного ивняка, решившего габаритами потягаться с дубравой, приняла еще одну беспомощную тушку женского пола и энергичного мужчину. Тот набросил поводья на ближайшую ветку, прислушивался минуты три, не меньше, проверяя, нет ли костяной погони, и тихо выдохнул.

Сдернув с себя плащ, незнакомец укутал озябшую Светку, снисходительно оглядел парочку слабаков и энергично объявил:

— Давайте знакомиться, племяннички!

Дениска тряхнул головой и, приподнявшись на локтях, уставился на говоруна. Проглянувшая из-за череды тучек бело-желтая луна охотно предоставила возможность для осмотра.

Блондин, не платиновый, а как Светка — золотистый с мелкими русыми прядками, увязанными в низкий хвост, серо-зелеными, опять же, как у них с сестрой, глазами. На этом сходство заканчивалось и начинались отличия: пару раз явно ломаный, судя по форме, нос, и лицо костистое, будто его собирали из лезвий, а потом наспех обтянули кожей, было совершенно незнакомым. Денис бы точно запомнил. Такого красавцем было бы не назвать даже спьяну, но и обычным тоже.

Нет, этого типа Дэн и Светка никогда раньше точно не видели, потому Дэн удивился:

— Дядя? Чего-то не припомню. Мы своих родственников знаем. Тетя есть, а дяди нет!

— Я вас тоже впервые вижу, — утешил общество дорогой дядюшка. — Я брат вашей матери Лимей. Мы не виделись с ней с того мига, как она сбежала из-под венца, воспользовавшись реликвией рода — порталом последнего шанса.

— Нашу маму Елена зовут, — набычился Денис. — И ни о каких дядях и иных мирах она нам никогда не говорила. И вообще, вы нас чего, похитили? Не то чтоб я был сильно против экскурсии в этой части реала, а вот Светка точно в шоке. Может, ее домой отправить?

— Я вас не похищал, лишь отправил зов и распахнул врата для Лимей, которую вы именуете домашним именем Елена. Она уже шагнула далеко от круга жизни, потому зов пришел к вам — прямым ближайшим потомкам. А ступили вы во врата сами. (Дениска виновато хмыкнул, припомнив свои пальцы, пытающиеся затереть фиолетовую линию). Открыть двери повторно невозможно. Портал действовал на остатках силы древнего амулета. Он распахнул дверь к родной крови. Обратно, даже если удастся напитать его, не перенесет. Нет ориентира, настроенного на кровь Кергот. Если только вы успели обзавестись потомством? — дядюшка вопросительно изогнул бровь.

— Не, как-то не до того было — сначала детство, потом учеба, потом работа, едва на развлечения время находили, куда уж в такой плотный график еще и родных детей втиснуть? — посетовал Дениска, обнимая сестру и прижимая ее к себе. Шокированная девушка даже не сопротивлялась, испытывая сенсорный шок.

Дядюшка неодобрительно цокнул языком, оценивая состояние Светланы, вздохнул, отцепил с пояса маленькую фляжку и протянул Денису:

— Напои сестру.

— Лекарство? — недоверчиво полюбопытствовал парень.

— Выпивка крепкая. Совсем девчонка не в себе, может, пару глотков сделает, полегчает. Нам ведь до Забыток ехать еще с полчаса. Там и переночуем. А уж утром о делах поговорим, и на все вопросы отвечу, как смогу.

— Только прямо сейчас одно скажи, дядюшка, зачем мы тебе вдруг понадобились?

— В жажду получить стакан воды перед смертью из родных рук не поверите? — сыронизировал мужчина.

— Не-а, ты, дядя, еще в самом соку, пусть и на любителя. До старости еще успеешь себе подстаканников настрогать.

— Матушки у нас с Лимей разные были, а отец один. Наследство отцово на общую кровь заклято и ей лишь откликнется. Без владения замком права на земли Кергот не подтвердить. По условиям завещания старика Итната, пока два ручейка в один не сольются, врата не отворить. Потому мы с вами в родовой замок поедем, — коротко пояснил дядюшка и привычно почесал себя за ухом.

— А звать-то тебя как? — спохватившись, уточнил Дэн.

— Ригет, — откликнулся старший родственник.

— Я Денис, можно Дэн, а сестра — Светлана, или Света, — в свою очередь представился и представил сестру юноша.

— Хм, Деньес, стало быть, и Свельта, — перевел на свой манер дядюшка.

Свежеобозванный Деньесом парень справился при помощи зубов с тугой деревянной пробкой выданной фляги, понюхал и закашлялся. Но все-таки решил, что лекарству вкусным быть не положено. Он набулькал разящей сивухой отравы в колпачок фляжки. Светка точно была в шоке, потому как даже не проверила, чистая ли посуда и что дают пить. Покорно взяла протянутую чашечку, поднесла ко рту и глотнула. Кашель и сип забывшей дышать дегустаторши да слезы ручьем, полившиеся из глаз, дали понять, что девушка понемногу приходит в себя.

Закрыв лицо ладонями, она тихо всхлипнула и неуверенно спросила у брата:

— Дэн, это все взаправду или сон?

— Я себя щипал, не просыпаюсь. Руку ободрал в кустах и зашиб большой палец о камни, болит. Похоже, взаправду, Свет, — посочувствовал сестринским переживаниям Денис.

Он-то был несказанно доволен практически всем привалившим счастьем попаданца. Скучная работа айтишника и в подметки не годилась перспективе приключений в магическом мире. Сестру, конечно, жаль, но их ведь двое мужчин, как-нибудь защитят, а там, глядишь, и получше девчонку пристроят, чем воспитательницей в садике. Может, даже принца ей какого-нибудь найдут?! Дениска припомнил старые доски с картинками, которые выжигала Светка, млевшая от вида смазливого парня, разбудившего спящую красавицу.

Головка худенькой и мелкой (метр в прыжке) сестренки, высовывающаяся из-под плотного плаща, поднялась. Светка взглянула на дядюшку и жалобно уточнила:

— Так значит, домой никак?

— Прямо сейчас — точно нет. Про 'когда-нибудь' — клясться не буду. Вернуть вас могут, пожалуй, лишь боги, да вот беда, и они из нашего мира ушли давно, встав щитом у рубежей пред порождениями изначального хаоса, — помрачнев, качнул головой Ригет.

Чем-то слова о щите, а может быть, о порождениях хаоса, напомнили Светке про проблемы брата. Включился режим заботы о здоровье. И пусть лунный свет особой яркостью не отличался, его вполне хватало для осмотра. Потому девушка потребовала: