Папандокс, или Два на восемь

Имела она в виду ту пору, когда восемь богов не только периодически являлись жрецам для посвящения и изредка пастве в храмах, а и свободно странствовали по миру, отнюдь не всегда раскрывая смертным свое инкогнито. О чем, ощутив явственное недоумение дремучих слушателей, дира поведала в конспективном порядке.

— Зачем Ирната стали делать бескрылым? Он же действительно крылат, — вставил Денис и признал: — Вот уж кому точно инкогнито сохранить бы не удалось, сколько косу-меч не прячь.

— Боги умеют скрывать свои атрибуты, именно потому хождение часто оставалось тайной, если того хотели Восемь. Сакральным смыслом полной атрибутики изображений в ту эпоху являлось напоминание смертным об истинной силе богов и их власти. Позднее, когда снисхождение перестало являться нормой, обязательность использования атрибутики отошла на задний план, — пояснила дира. — Богов стало принято ваять без их атрибутов, добиваясь максимальной схожести с людьми.

— Почему? С ними красивее! — удивилась Светка, припоминая греческие традиции и молнии в руках Зевса, лук Амура, крылья у какой-то крылатой богини, кажется, Ники, и те же волшебные сандалики и шлем хитроумного Гермеса.

— Гипотез много. Известно доподлинно лишь одно: времена, когда боги пристально следили за тем, как их воспринимают смертные, миновали, — растолковала ученая.

— Да им никаких атрибутов для впечатлений не надо, достаточно просто рядом постоять и в глаза посмотреть, — пробормотал под нос себе Дэн, вспоминая опыт коротких встреч с тремя из Восьми. — Вы, кстати, чего-то ищете в храме, дира, или поглядеть на старинный раскоп захотелось?

— Ищу, — задорно, по-молодому сверкнули глаза старушенции. — Храм в достаточной мере стар, чтобы проверить гипотезу одного моего коллеги о символе Рата, присутствовавшем в каждом из святилищ Ирната.

— Мы поможем! Чего искать-то? — тут же предложил Дениска, загораясь азартом неугомонной исследовательницы, которую и язык-то не поворачивался назвать старухой. Уж больно шустрой, полной жизни, горящей жаждой познания оказалась дира Иргай!

— Яйцо! — торжественно провозгласила дира.

— Э-э? А на кухне или в курятнике нельзя поискать? — сдал назад парень, заподозрив, что бабушка Иргай прибыла в замок в компании с тетушкой Шизой.

— Яйцо гигантского Рата! — внесла уточнение дира, воздев вверх растопыренную пятерню, как знак величайшей важности. — По легендам, собранным диром Керпатом, из такого яйца, порой появляющегося в старом храме, рожался большой призрачный ворон, способный перемещать не послания, но путников.

— Стоит вспомнить, где обычная птичка Рат письма хранит, у меня всякое желание пропадает что-то искать. Как начну предполагать, как она их адресату отдает, и вовсе хочется развернуться и драпать отсюда, — шепотом поделился со Светкой брат.

Но, конечно, никуда не ушел. Напротив, принялся вместе со всеми осматривать пустую, не считая чаш с подсветкой, алтаря и статуи залу храма. Яиц в ней, разумеется, не было и в помине. Храм все-таки ни разу не птичник!

Дэн пошел в своих поисках дальше всех в прямом смысле этого слова: пролез к самой статуе и попытался заглянуть за спину, под крылья и ниже. Возможно, решил, совместить свойство крылатости с яйценоскостью но, увы, тщетно. Только зацепился за одно перышко и порвал рукав рубахи, хорошо еще не поранил в очередной раз руку.

Поиски четверка ненадолго прервала из-за появления Нерпата. Жрец, очевидно, не ожидал застать в храме посторонних, и был озадачен мельтешением людей. Сам он в ответ на вопрос о причинах прихода смущенно поведал:

— Я служу Ирнату, сколько себя помню. Ему служили мой прадед, дед, отец. Я верный жрец своего бога. Ни единого раза не отступил я от канона службы в храме у замка, никогда не желал себе иного пути, но лишь в последние дни, ступив под сень стен, я впервые ощутил дыхание бога. И пусть он не являлся мне во плоти, частицу его дыхания принесли с собой посвященные вместе с меткой бога и образом Рата на кулоне. Этот храм помнит Ирната, и я хотел проникнуться сим дивным чувством.

Глаза мужчины блеснули подозрительно ярко, скрывая навернувшиеся слезы. Рука, сжимавшая традиционное копье жреца нервно пристукнула по плите храма, наверное, заныла хромая нога, заставив сильнее опереться на копье. Нерпат впервые переживал нечто подобное религиозному экстазу. Служить, соблюдя долг и следуя традиции — одно, служить, когда рядом живое подтверждение чуда и оправдание веры, — совсем другой коленкор.

Гнать жреца никто не стал. Напротив, объяснили причину детального изучения храма. Нерпат охотно подключился к поискам, загоревшись желанием прикоснуться лично к еще одному кусочку чуда. Шустро шнырять в силу возраста и хромоты у него не получалось, но глаза смотрели по-прежнему зорко.

Кстати насчет хромоты. Была она вызвана давним, неправильно сросшимся еще в детстве переломом. Может, свежеиспеченные жрецы Алхой и смогли бы излечить ногу Нерпату, да только дядюшка строго-настрого запретил эксперимент на старике, предложив Дэну со Светкой потренироваться пока хорошенько друг на друге. Старинный приятель-жрец у него бы один, это племянников целых двое.

Светка сначала слонялась по храму вместе с братом, потом остановилась у алтаря и явно задумалась.

— Ты чего застыла? — братец, успевавший везде и всюду, бесцеремонно пихнул ее в бок.

— Если ворон призрачный, может, и яйцо такое же и просто так его не увидеть. Призрачное, то есть невидимое или почти невидимое.

— Предлагаешь, искать на ощупь? — восхитился идеей Дэн.

— Не знаю, — развела руками Светка. — Но искать надо, вдруг, если ворон может перемещаться в пространстве, он сможет вернуть нас домой?

— Вряд ли, Свельта. Если бы птица Ирната могла перемещаться между мирами, боги уже вернулись бы на Вархет, — сожалея, промолвил дядюшка, но предложение искать невидимое команда поисковиков приняла на вооружение.

Минут двадцать, играя в слепых котят, пятеро тыкались по всем уголкам храма, пытаясь найти 'то, чего на белом свете вообще не может быть', попутно, чтоб времени зря не терять, дира Иргай допрашивала дядюшку и племянничков. Ребята не поскупились на демонстрацию меток на разных участках кожи и серебряного кругляша со священными птичками на цепочке.

Закономерно всплыл и вопрос, за каким лядом дира Иргай понадобилась бывшему ученику академии. В благородное бескорыстие помыслов и жажду служения науке истории такого, как Ригет, практично-циничная бабулька не верила ни на медный ноготок. Впрочем, правильно делала.

Всегда приятно переложить часть груза проблем на чужие плечи, а уж если подвернулась еще и возможность воспользоваться чужими энциклопедическими знаниями — и того лучше! Потому Ригет охотно передал эстафету рассказа обаятельному оболтусу племяннику и тот поведал подробности встречи с Ирнатом, предупреждении об опасности ритуала посвящения и географической подсказке бога насчет Храма Восьми.

Было видно даже в тусклом свете пылающих чаш, как раздирает диру Иргай, почти разочаровавшуюся в идее поиска яйца, желание махнуть рукой на поиски и вытянуть из парочки молодых жрецов все детали встречи с богами. Причем, Дэн мог бы заложить свою голову, одолевали бабушку вовсе не религиозно-фанатичные желания, а что-то из раздела общих знаний. К примеру, метафизические ощущения собеседника бога, детальное описание сотворенного пространства сновидения, истинный цвет маховых перьев Ирната или покрой плаща Зебата.

Словом, вид у диры был настолько хищным, что Дэн почти поверил в реинкарнацию Бабы Яги. И пусть она приехала в замок на лошади — это еще не доказательство. Может, ступу в ближайшем лесу оставила вместе с избушкой на курьих лапах?

Однако, вовремя подвернувшийся вопрос о храме Восьми под горами переключил диру с жажды немедленного допроса свидетелей на перебор мысленной картотеки информации. В конце концов, Иргай объявила:

— В паре источников я встречала упоминания о древней святыне, таящейся под спудом камней, и о сокрытом пути к ней где-то в предгорьях Ликладика близ городка, ныне зовущегося Валидик. Но последнее из попавших мне в руки воспоминаний путника было полно сожалений об обвале, похоронившем экспедицию, отправившуюся на поиски скрытого пути. Храм, возможно, еще цел, не берусь утверждать, но дорога к нему непроходима. Потому, — дира воскликнула с энтузиазмом, когда уравнение сошлось, и рубанула воздух рукой, — нам просто необходим большой Рат!

— Нам? — удивленно вскинул бровь Ригет.

— Конечно! Или ты думаешь, мой мальчик, что я откажусь от роли консультанта похода истинных жрецов, пренебрегу шансом увидеть схождение-возвращение Восьми? И не смотри на мой возраст! Я еще достаточно крепка!

— Мы видим, — кисло согласился дядюшка, следя за тем, как энергичной козочкой скачет по храму дира. В сравнении с ней они все казались улитками, едва дошкандыбавшими до последнего порога.

Света, устав от бесплодных блужданий, снова остановилась перед чашами, полными огня. Она глядела на крылатого воина, поступившего с ними жестко, но благородно. Возможно, Ирнат знал что-то о своем храме, если посоветовал искать Храм Восьми под горами? Может, тут действительно где-то спрятано яйцо, как шанс на быстрое достижение цели? Но где? Разве крылатая статуя подскажет? Прямых указаний бог не дает никогда. Но может, хоть какой-нибудь знак?

Девушка тряхнула головой, метку Рата на запястье кольнуло, и рефлекторно согнувшаяся рука угодила в чашу голубого огня. Невыносимого жара не было, зато пальцы ощутили чуть теплую — и это в полыхающем пламени, покатую поверхность. Неужели? Девушка, сощурила глаза и всмотрелась в неопаляющий огонь, не отпуская руки с довольно крупного предмета, будто боялась немедленного исчезновения сокровища.

— Тебя не обжигает пламя Ирната? — оживленно осведомилась деловитая бабулька.

— Пламя ритуальных чаш никогда не жалило истинных жрецов, мне говорил дед, — благоговейно добавил Нерпат, сам пытавшийся не раз коснуться заветного огня, но отдергивающий руку, когда ее начинало предупреждающе печь. Увы, метка старого служителя Ирната была лишь татуировкой, полученной от наставника, а не истинным знаком, дарованным богом. Превращаться в свежий окорок жрец не стремился, потому в чашу не лез. Грань между бездумным фанатизмом и истовым служением он осознавал четко.

Глава 19. О божественном птицеводстве

— Свет, эй, Свет? Ты чего, заснула? — шепот брата вырвал девушку из задумчивости. — Настолько замерзла, что живым огоньком греешься?

— Нет, кажется, я нашла, — удивленно прошептала юная жрица, опасаясь ошибиться. — Здесь что-то есть, круглое или овальное, и оно теплое, не как пламя, но тоже теплое и, кажется, живое...

— Я же сам зажигал огонь, чаши были пусты, — растерялся Нерпат.

— Ты чуда хотел, так чего придираешься? — фыркнул Дениска. — Свет, подвинься, я тоже хочу потрогать!

Светка посторонилась, давая возможность брату запустить руку в огонь. Больше никто в факиров играть не стал. Лишь собрались поблизости, в ожидании откровений, объяснений или хотя бы хроники с непосредственного места событий.

— Ага, на бейсбольный мяч похоже, твердое, теплое, но ни черта не видимое, — подтвердил правоту сестры Дэн под торжествующее бормотание диры Иргай: 'Все-таки не ошибся с выкладками старый хрыч!' и предложил: — Вытаскиваем?

— Вдруг нельзя? Если огонь у него вместо инкубатора, — предостерегла порывистого братца от необдуманного поступка Света, поглаживая яйцо, такое приятное на ощупь и безопасное, в сравнении с клювасто-когтистым почтальоном Ратом, полосующим руки.

— М-да, задачка, — притормозил Дениска и тут же внес конструктивное предложение: — Давай вызовем Рата и посадим его высиживать?!

— А если посланец обидится и клювом яйцо разобьет или тебе голову? — ответила резонным вопросом на вопрос девушка. Пол призрачной птицы никто не проверял и не у всех пернатых на яйца изволили садиться самцы, самоотверженно подменяя подруг.

— Я так не играю, — показательно надулся брат, изображая Карлсона, оставшегося без банки варенья, торта и печенюшек. — Что же делать? Ждать, пока само вылупиться? Или все-таки рискнуть с птичкой, только краги попрочнее заготовить и шлем на голову?

Светка растерянно пожала плечами, полагая, что в случае недовольства птички брата спасет если только полный рыцарских доспех с закрытым забралом. Дядюшка почесал себя за ухом и спросил:

— Дира Иргай, подскажите, кроме истории о большой птице никаких сведений не сохранилось?

Старушка покачала головой. Светка же, покусав нижнюю губу, беспомощно предложила:

— Мне Бельташ молитву Алхой подсказала, чтобы я себя смогла вылечить. Помогло. Есть же молитвы и Ирнату. Давайте, мы с Денисом их скажем и попросим, чтобы птица вылупилась?

— Прости, Свельта, мне неведомо обращение к воину ради такой цели. Мужество в битве, защита дома, ярость в последнем бою... много разных молитв-обращений к Ирнату хранятся в Списках Памяти, но ничего связанного с птицами и яйцами нет, — прибалдел Нерпат от просьбы истинной жрицы.

— Эй, а что-нибудь вроде призыва о помощи есть? — поинтересовался Денис.

— Есть, но опять-таки этот призыв относится к сражениям, — в замешательстве пояснил Нерпат.

— Тогда давай просто попросим, скажем, как-нибудь так 'Пожалуйста, Ирнат, нам очень нужен помощник, чтоб исполнить твое поручение?' — предложила Света, брат подхватил идею и энергично закивал.

Парочка жрецов собиралась бездумно шлепнуть ладони на незримую и возможно неощущаемую непосвещенными скорлупу. 'Возможно', потому что проверять методом самосожжения ни у кого, вплоть до самых любопытных и религиозных из присутствующих 'есть яйцо 'Шредингера' в пламени, или его нет, желания не достало. Нерпат и Иргай поочередно пытались лишь украдкой сунуть в огонь палец, ощутили жар и мигом отдернули конечности.

— Не торопитесь! — окликнул дядюшка ребят.

— Кого ждем? Трамвая? — удивился непоседливый айтишник, вскинув взгляд на дядюшку.

— Такого слуги в замке нет, — поморщившись, качнул головой Ригет. — Хотел лишь спросить, чем вы будете кормить птенца, если он вылупится.

— Кормить? — растерялась Светка, пытаясь вспомнить поездки в деревню и соседей, держащих цыплят. На ум приходило что-то вроде манки, рубленого яйца, но при мысли о хищных когтях почтальона, едва не оставившего брата без руки, образ кашки в чашке сменялся кусками свежего мяса, сочащегося кровью.

— Ой-е, так я выходит и с почтальоном промахнулся? — моментально сообразил Дениска, — потому может, он мне всю руку порезал и крагу чуть не размахал, что угощения не дождался, а не ради ритуальной привязки? Значит, нужно свежего мяса и побольше! Или сразу лучше тушу? Точно! Собачки Бельташ достаточно свежатины для погреба притаранили. Там и одолжим!

— Предложение не лишено смысла, — оценила дира Иргай.

Нерпат и дядюшка Ригет сами (не худосочного же парня, девушку и старушку за мясом посылать?) отправились за подкормкой для будущего питомца. Пусть прихрамывающий, старый жрец отличался недюжинной силой.