Зверь лютый Книга 11. Фанфики

Зверь лютый

Книга 11. Фанфики

Часть 41. "Дай мне, детка, дай..."

Глава 221

Дух мой в те поры пребывал в унынии. Ощущал я себя убийцей младенцев безвинных, винил в смерти едва ли не тысячи детей во всяк божий день, кои от нерасторопности моей, от неумелости да бездельности, в чаду здешних домов заболели да сгинули. Глядя на какую молодку, лихо торгующуюся с рыбниками иль взахлёб злословящей с товарками своими, задавался я вопросом: сколь младенцев она схоронила по моей вине? Сколь ещё схоронит?

Уныние — грех смертный. Потому и тоску свою тщился я превратить в деяния, причину её устраняющие.

От сего происходило непрерывное самого себя подгоняние да похлёстывание. Всё задуманное да начатое мечталось исполнить в скорости, лучше бы — завтра. А наипаче — вчера.

Для такой моей беспокойности ещё две причины были.

Одна — тело моё полудетское. Ибо известно, что кровь молодая побуждает к действиям быстрым, поспешным. Сказано же о юнцах: "жаждут они всего и немедля".

Другая же — прежняя жизнь моя, где люди хоть и не стали думать скорее, но пространства преодолевались куда как быстрее и от того события всякие случалися чаще.

Подгоняемый сам, подгонял я и людей, и дела свои. Время же, как давно сказано — деньги. Торопишься — плати. Денег же взять было неоткуда — всё, что давала вотчина Рябиновская — там же и тратились. И завсегда было мало. А потерпеть, пождать... сил души моей на то не было.

Поход к Чернигову за "тайной княгиней", был, правду сказать, неудачен. "Золото княжны персиянской" забрать не вышло. Сиё приводило меня в бешенство: надобно тут, а оно там без толку валяется.

Теперь же понимаю: ангелы меня хранили. Кабы приволок я то золотишко, то и, ничтоже сумняшись, спустил бы его за пару лет, привыкши при всякой нужде в погреб лазать да очередную блестяшку на торг нести. А казна-то любая — не без дна. Вот бы она и кончилася. А у меня хозяйство раскручено, каждый день: "давай-давай". Навык-то из казны брать да давать — есть, а навыка казну наполнять — не было бы. А так-то у меня с самого, почитай, начала была нужда изыскивать всякие... возможности. Для своих потребностей.

Едва находил я надобное для одного своего дела, как подхлестываемый самим собою, начинал новое. Теперь и для него денег сыскать спешно требовалось. Оттого образовалась у меня привычка жить не от имеющегося, а от желаемого. И для желаемого — потребное каждый день изыскивать. Навык сей за время "Рябинского сидения" утвердился накрепко. Да и то сказать — по сю пору каждый год Русь бюджет с дефицитом составляет, а исполняет — с профицитом. От того и меняется Русь быстрее иных стран. А навык так жить — вот с тех, с Рябиновских времён.

Моё острое желание убраться из "стольного города" оказалось невозможным исполнить быстро. Были обязательные дела торговые, были дела ритуальные — "по вежеству".

Кроме того, я — дурак. Я это уже говорил? — От повторения истина не ветшает.

Я отбился от необходимости боярской дружины. Радость-то какая! Только... "дьявол кроется в мелочах".

Конкретно: на сборы являться не надо, выставлять дружину установленного образца — не требуют, нас на войну не позовут.

А вот все правоохранительные функции за Акимом остаются. Он же теперь "столбовой боярин". Я уже объяснял: боярин отвечает за правопорядок в своём владении. Отвечает владением, шапкой и головой. Нужны полицейские силы.

Я могу поиграть с личным составом, численностью, экипировкой, выучкой, но — должно быть. И — быстро. "Вчера". Крайний срок — "завтра".

Начинаю с простейшего — экипировка. Полтора десятка кольчуг — полторы сотни гривен. Это после трёх дней яростного торга и оптовой скидки. А что вы хотели? 18-20 тысяч колец, половина — сварены, половина — склёпаны. Да их просто правильно собрать — через ряд, четыре в одном... Теперь пошли шлемы выбирать.

Лет двести назад святорусские шлемы склёпывали из нескольких частей. В бою, естественно, от вражьих ударов заклёпки вылетали, шлем разваливался. Теперь, в середине 12 века, делают штамповкой с последующей выколоткой. Трудоёмкое занятие. Ну и цена... Сколько я там за цацки "самой великой княжны" получил? Осталось хоть что?

Моя "жаба", принцип: "с паршивой овцы — хоть шерсти клок" привела к тому, что Благочестник учетверил Рябиновскую вотчину. Снова "жаба": если есть моя земля — должны быть насельники. Сами по себе эти гектары-десятины дохода не дают. Народу надо ещё вдвое против нынешнего — у меня там болот много, так плотно, как вдоль реки, не расселишь. Два ста новых смердячьих семейств...

Нормальный боярин — 10 лет льготы дали же! — сел бы на пенёк у дороги и не спеша, глядя на проходящие мимо переселяющиеся крестьянские общины... или поговорив в разных местах со смердами...

Как обычно в рекламе — требуемый результат даёт один разговор из сотни. При соответствующих посулах, льготах, притопах и прихлопах... Спокойненько, не торопясь...

Но у меня — береста в заднице. Не торчит — горит.

"Поспешишь — людей насмешишь" — русская народная мудрость.

Люди будут смеяться. Да и флаг им в руки — лишь бы были здоровенькими! А я по Раневской:

"Хрен, положенный на мнение окружающих, гарантирует спокойную и счастливую жизнь".

Насчёт "спокойную и счастливую"... Мне?! Мне бы хоть какую... Без хрена — никак. Класть, класть и класть. Троекратно, как "учиться" по-ленински.

Я не хочу брать крестьян из соседних, близких к Рябиновке, селений. У них остаются завязки на прежних местах, им уйти от меня легко. Ковырял земельку в вотчине, не понравилось — перешёл на два десятка вёрст — там ковырять будет.

Надо брать дальних. Как? Вышел на торг да купил две сотни холопов? — От тысячи гривен кунами. Это — только за головы. Обувка, одежонка, кормёжка, проезд к месту предстоящих трудовых подвигов...

Надо брать добровольцев. А с чего им "доброволить"? У меня в вотчине — "Местность течёт Мёдом и Млеком"? Очередное МММ?

Крестьян с места поднимают только война, глад, мор и пожар.

Брать городских? Эти на подъём легче. Но только на работы. На переселение... Я уже объяснял: статус ремесленника городского и усадебного — две большие разницы.

Решение, точнее: два решения — отработаны. Обдуманы, прочувствованы, опробованы.

Первое — "десять тысяч всякой сволочи". Брать надо отребье, отбросы, изгоев, извергов, маргиналов, подонков... "Пропускать через грохот", "отделять избоину"... "Предпочтение отдаётся сиротам".

Второе — по песне:

"Дай мне то, чего я так хочу!

Детка дай мне, дай...".

Мда... На роль "дающей детки" я как-то... не очень. Но организовать можно. Раздачу розовых слонов и бесплатного сыра.

Сухие избы с дощатыми полами, с непротекающими крышами из деревянной черепицы, "белыми печками", полным подворьем, конём, коровой, расчищенными новинами... И, конечно, чтобы была "женщина, которая поёт". Виноват: "которая даёт". После исполнения соответствующих церковных песен.

Чтобы всё это дать — надо это иметь.

Действуем по старику Марксу: отделяем работника от результатов его труда. Называется: "эксплуатация человека человеком".

Нанимаем человечка, он делает. Потом отчуждаем продукт труда и отдаём им сделанное — ему же. В кредит. Получаем добровольного закупа или, в уже найденной мною технологии, крепостного.

Я же предупреждал: "сыр" — "бесплатно".

Но "всякая сволочь"... она же бедная. У нормального хозяина весь инструмент свой. У "сволочи"... У них даже топоров нет!

Чувствуете разницу между РФ и "Святой Русью"? — В России мужчина с топором — маньяк. На Руси мужик без топора — "изверг".

* * *

О русских топорах можно писать поэмы. Начиная с того, что стандарта "русский топор" на "Святой Руси" нет. Есть две принципиально разные конструкции.

Южно-русский топор, восходящий к древне-иранским племенам. Монолит с пробитым в обухе отверстием.

Северо-русский, сделанный из согнутой вдвое полосы железа. Концы полосы свариваются, а в месте сгиба оставляют дырку-проушину для топорища.

Обе конструкции мне, плотничавшему в 20 в. — "дерьмо корявое". Тыльную сторону обуха сделать плоской не додумались! Гвоздь забить — нужен отдельный молоток.

Есть боевые топоры. Они, как правило, легче — до двух фунтов. Называют "топорцы". Их и делают иначе: складывают две полосы стопочкой, сваривают по концам, в середине оставляют проушину, а из концов делают с одной стороны полотно с лезвием, с другой — клюв, чекан, молоток.

Столярные — примерно в тот же вес. Хозяйственные, плотницкие — тяжелее. По нормам 19 в. вес плотницкого топора — не менее 4 фунтов, по рекомендациям моего времени — 1.5 кг. Вот такие мне и нужны для каждого новосёла.

Лезвие топора... Южные имеют цементацию ("науглероживание") по всей поверхности.

Северные. Есть чисто стальные. Такие... в три четверти. У них от полосы отогнута четвертушка, петлёй сделана и конец петли к полотну приварен. Есть железные. У них полоса гнётся пополам. Дальше два варианта: либо между концами полосы вставляют пластинку. Трёхслойный пирог со стальной начинкой. Либо наоборот — согнутая вдоль полоска стали накладывается на сведённые вместе концы железной петли. И всё сваривается вместе.

Все эти выверты — от нищеты. Сталь в общем объёме здешнего железа — десятая часть. Её наваривают полосочками на режущие кромки.

У топоров — лезвия скошены. Сколько не смотрю — бесит. У них лезвия косые, а топорища прямые. Мне-то привычно наоборот — топорище с изгибом.

Русский топор — очень асимметричная хрень: верх плоский, а лезвие сильно оттянуто к низу. Обухи непривычно узкие. На обухе — наплывы с боков. Щековицы называют. Для лучшего удержания топорища в дырке обуха. Мастера, итить их ять! Основная нагрузка идёт же не с боков, а в вертикальном направлении!

Ещё: "бородовидные" топоры. Бороду лопатой представляете? А в профиль? Вот такое у них лезвие. На Русском Севере такая штука дожила до 19 в., называлась — "потёс". Ударить им всерьёз нельзя — лезвие скруглено и сильно оттянуто вниз. Эпюра сил... проходит уже не через обух, а через топорище возле него. Где всё и ломается. Но потёсывать можно.

Факеншит! На "Святой Руси" даже насаживают топоры не по-русски! Не вставляют топорище снизу и сверху расклинивают, а забивают сверху утолщающуюся палку. Как палку заклинило — остальное срубают и радуются: "готов к труду и обороне".

"Палочка с хренью в руках у него...

Больше не знаем о нём ничего".

Аборигены. С железным фаллическим символом.

Топор на "Святой Руси" — символ мужчины-хозяина. Предмет особой любви, гордости и заботы. Как Дюрандаль у Роланда. Один на всю жизнь. А то и не только на одну.

Срок жизни самого топора — до 30 тыс. м.куб. древесины. Надолго хватает. Норма потребления железа здесь — 200-400 граммов на душу населения. Не в год — на всю жизнь.

Вот купил ты колун килограмма на два. И всё. И тебе и детям. Крестьянские семьи здесь в среднем — 10 душ.

Поэтому топоры у крестьян, как мечи у рыцарей, переходят поколениями от отца к сыну. "С дедов-прадедов". Со многими из них связываются истории, легенды, сказки...

Уже из 20 в.:

"Много воды утечет в нашей жизни, а во время взаимных хозяйственных расчетов долго еще будут говорить колонисты:

— Было три топора. Я тебе давал три топора. Два есть, а третий где?

— Какой "третий"?

— Какой? А Мусия Карповича, что тогда отобрали".

* * *

Пошли на местный торг покупать этих... "фамильных достояний".

Топор плотницкий — от полутора гривен кунами. Испоместить две сотни "всякой сволочи" с выдачей топоров — от трёх сотен гривен. Это ж какой "деткой" надо быть, чтобы так "давать"!

Где взять денег? И — топоров: пришли на торг, я специально посчитал — на продажу и сотни штук не выставлено.

"Узость средневекового рынка".

Звучит... наукоёмко. Но как попаданцу в этой... "ёмкости" — жить?

Мы десяток купили — на остальные цена поднялась вдвое.

"Закон дефицита" — слышали? Достаточно 10% нехватки товара как начинается ажиотажный спрос. Лично и неоднократно проверено в советской ещё экономике.

Конечно, можно повздыхать: на всё воля божья, подождём годик, потихоньку-полегоньку... Я сейчас "годик" подожду — мои "избы белые" в народ на год позже пойдут. За год — треть миллиона мёртвых детей... Эшелоны маленьких трупиков. До горизонта.

Я злобная, бездушная, циничная, похотливая... скотина. Только такого груза невинных смертей... никакое животное не вынесет.

* * *

Это я только про топоры. А ещё есть косы. Которых нет. "Литовок" здесь нет абсолютно. Но есть "горбуши", которые можно перековать. Что тоже головоломка. Та же постоянная "святорусская" технология: железная основа с наварным лезвием. Разницы по технологии между косой и мечом нет. Только на косе одно лезвие, а на мече два. Даже долы на полотне косы временами делают, как на мече.

И — трудоёмкость! Кузнец должен 8-10 раз разогреть косу, чтобы сделать правильную наварку.

Если кто забыл: сварка для железа и для высокоуглеродистой стали идёт при разных температурах. Разница в двести градусов. "Окно допустимости" — полсотни градусов. Градусников здесь нет — всё на глазок, по оттенкам каления.

"Дальтоников просят не беспокоиться".

А потом идёт закалка. Причём не всей косы, а только узкой полоски лезвия. Прикиньте размер и изгиб изделия. И ведь получается!

Ещё мне нужно печное железо, которого здесь нет вообще, нужны лопаты железные... Здесь есть железные лопаты. Размер 10х15 см. Ими угольки из печек выгребают. Но мне-то нужны нормальный штычок и нормальный совок.

В каждый дом нужны серпы. На рынке есть новгородские — у них режущая кромка параболой, и местные — эллиптические. Какие производительнее? Какие брать будем?

Поймаю какого-нибудь попандополу и убью! Не за неправильные ответы, a за отсутствие вопросов.

Длина у всех серпов примерно одинакова — 27 сантиметров. Быстренько вспомнили "полный эллиптический интеграл второго рода". Можно приблизительно — по формуле Рамануджана. Ну это ж все знают! С интегралом от параболы, я надеюсь, все справились? А теперь сравнили длины этих "кривых второго порядка".

Потому что от длины режущей кромки серпа зависит в этой стране почти всё.

За жатву женщина делает серпом сто-двести тысяч взмахов. Выбрали серп с более короткой кромкой, всего-то на сантиметр, при всех остальных одинаковых характеристиках... Получили ещё один день жатвы. Которого, "по закону подлости" — и не хватает.

Кстати, а какой серп у "колхозницы", которая с "рабочим"? Ведь все ж видели! А почему молот там не симметричный? Прокуй просил такой же привести.

В каждый дом в вотчину нужны ножницы.

Сейчас здесь в ходу пружинные и шарнирные. Ну, которые "два конца, два кольца, а посередине гвоздик". Шарнирные считаются новинкой — их только лет сто назад в Персии изобрели. Для женщин, конечно. Используют... косметически — ногти обрезать.