Зеркало войны

Зеркало войны

Герои

Его величество Аррель III — отец нынешнего короля Аллодии, дед Найджела.

Его величество Остеон II — ныне правящий король (45 лет)

Ее величество Лиданетта — умерла.

Его высочество Найджел — принц (28 лет).

Леди Френсис Сорийская — его любовница (20 лет).

Герцог Томор Домбрийский (55 лет).

Мария-Элена Домбрийская (сокр. Малена) (18 лет).

Лорена, герцогиня Домбрийская (35 лет).

Лоран, граф Рисойский, близнец Лорены.

Тарма Ифринская — 1-я жена Лорана, умерла родами.

Силанта Колойская — дочь Лорены от 1 брака, (18 лет).

Никор Колойский — 1-й муж Лорены Домбрийской, умер.

Рид, маркиз Торнейский, бастард Арреля. (33 года), Мать — Меган Торнейская, воспитательница — Мелисса Тарен.

Матильда Домашкина — для друзей просто Мотя. (18 лет).

Дорак Сетон — начальник охраны Марии-Элены, сопровождает ее в Донэр (26 лет)

Барист Тальфер — личный Его Величества стряпчий (38 лет), Жена — Жанетта Тальфер, в девичестве Вилойская (35 лет)

Реонар Аллийский — архон Аллодии (55 лет)

Карен — лекарь в Донэре

Шадоль — дворецкий в Донэре

Риний VI Эларский — король Элара (52 года). Столица Элара — Ларейя.

Дилера Эларская — третья дочь его величества Риния (22 года).

Анна-Элизабет Домбрийская — мать Малены, первая герцогиня Домбрийская. Умерла.

Граф Астон Ардонский — сосед Домбрийских (42 года). Сын, Динон (22 года), две дочери, Астела (18 лет) и Даранель (16 лет). Жена — Элинор (40 лет)

Его величество Самдий — король Саларина.

Шарлиз Ролейнская — незаконная дочь е.в. Самдия.

Ее величество Вивиан — жена Риния Эларского. (46 лет), в девичестве Салейнская.

Сельвиль — управляющий в Донэре.

Антон Владимирович — начальник Матильды.

Сотрудники — Нина, Валерия, Евгения.

Любовница Антона — Юлия Павловна Шареметьева.

Друг Антона — Давид Эдуардович Асатиани.

Матушка Эралин — настоятельница монастыря святой Эрталы Никийской. (52 года)

Лэ Стиорта — колдунья с улицы Могильщиков (ок. 26 лет). Она же Ластара Стиарошт. (мать — Интара Стиарошт)

Вешер Трипс — помощник Лэ Стиорта

Леонар Тарейнский — канцлер Аллодии. (ок. 40 лет)

Артан Иллойский — маршал Аллодии (ок. 47 лет)

Мария Ивановна Домашкина — мать Матильды. (ок. 37 лет).

Майя Алексеевна Домашкина — бабушка Матильды. Умерла.

Герман Вагин — отец Матильды (ок. 40 лет)

Лидия Германовна Вагина, Семен Германович Вагин — сестра и брат Матильды. (7 и 14 лет, соответственно)

Семен Семенович Никаноров — участковый.

Варвара Васильевна — соседка Матильды.

Мария Михайловна — соседка Матильды.

Крепости — Доран ближе к Саларину Инкор на интаре и Ланрон ддальше от Салларина, городок по течению Интары — Равель

Шарельф Лоусель, барон Лоусель — комендант крепости Ланрон

Деонар — город неподалеку от степняков

Арман Тенор — палубный матрос на барже Шарлиз Ролейнской.

Симон Равельский — градоправитель Равеля, граф.

Секретарь — Ханс Римс

Ренар Давель — сотник армии Аллодии, предатель, который ведал разведкой и перешел на сторону кагана Хурмаха.

Кал-раны. Бардух — под Ланроном, Мурсун — отправлен к Равелю, Арук — по Интаре вверх, за кораблями

Варсон Шефар — королевский дознаватель

Командир первой сотни пехотинцев, Сашан Риваль

Командир второй сотни пехотинцев, Шерс Астани

Командир третьей сотни пехотинцев, Симон Ларсон

Сотник арбалетчиков, Аллес Рангор

Инженер — Ланс Даран.

Хенрик Эльтц — обозник.

Станс Грейвс — разведка

Домоправительница в городском доме Домбрийский — Аманда Ирвен

Зачем из зла исходит вечно зло,

Из пытки боль еще острейшей пытки?

Мы братья все — и ежели могло

Чье сердце только смерть в житейском свитке

Читать и по наему убивать,

Пусть и оно узнает, в чем свобода.

Несчастье — злом за злое воздавать.

О, Небо, о, Земля, и ты, Природа,

Все через вас: и тот, кто сделал зло,

И кто, отмщенью чужд, глядит светло!

Перси Биши Шелли. Возмущение Ислама (перевод К. Бальмонт).

Матильда Домашкина.

— Блин, я разочарована...

— Чем?

— Я думала, все будет совсем иначе, ребята так об этом рассказывали, а тут, а здесь, а, блин!

К счастью, диалог Марии-Элены и Матильды никто не слышал, а то бы еще за неуважение к суду добавили... если есть такая статья.

Матильда выяснять не рвалась, ей и так было противно.

Всем встать, суд идет!

Ага... Как это выглядит в американских фильмах — видели все. Красиво... может, даже американцы законы соблюдают, и вообще.

Как выглядит герцогский суд?

Тоже красиво. Назначается определенный день, народ собирается, все, кто хочет воззвать к герцогскому правосудию, приходят на площадь города, или в магистрат, или в замок — куда прикажут, и там все оформляется с шиком.

Золоченое кресло для герцога, стол для его секретаря, стража, даже палач и плаха — мало ли что? Мало ли кто?

А у нас!

Мария-Элена была разочарована с самого начала. Матильда — тоже.

Начать с местонахождения суда. Черт-те где.

Она специально отпросилась у Антона на весь день, и не прогадала. Поехала за час, и приехав, сразу же начала удивляться.

Кто мог бы догадаться, что вход в суд находится рядом с магазином нижнего белья, причем дом построен квадратом, так вот, рядом с магазином нижнего белья — дверь, вы входите в нее, проходите сквозной коридор, оказываетесь во внутреннем дворе, протискиваетесь через машины на автостоянке, и натыкаетесь на вторую дверь.

И она-то ведет в суд.

Мария-Элена юмора не оценила.

Если бы кто-то рядом с местом, в котором проводит суд ее отец, панталонами торговал... знаете, это как-то неэтично. Вообще.

Но — ладно. Зато центр города, старое здание, потолки под три метра, рама металлоискателя...

Опять — прекрасно, но когда строилось здание, видимо, это был черный ход, для всякой шелупони, и раму кое-как втиснули в узкое пространство, а за ней примостили убогого вида облупившийся деревянный стол образца так семидесятого года. Где они нашли-то этот антиквариат? В приличных учреждениях такое сто лет назад списали....

Опять-таки, дело житейское.

Просто в этом проходе и коридорчике двоим уже не разминуться, так и вспоминается бессмертное, Филатовское: 'кто хотит на Колыму — выходи по одному'.*

* Про Федота-стрельца, удалого молодца, Леонид Филатов, прим. авт.

Сидит за этим столом паренек в погонах, со здоровущим прыщом на шее, кое-как замазанным тональным кремом, и проверяет входящих.

Рама, сумка, вытащи все из карманов...

Матильда сочувственно поглядела на парня, и подумала, что будь она террористом, она бы тут со смеху и сдохла.

Линия защиты, блин! И нет другого слова! Один точный удар сумкой — и даже она надежно нейтрализует защитника. А кому смешно — взвесьте дамскую сумочку в руке, и мигом поймете, что это лучшее оружие ближнего боя.

Но послушалась, продемонстрировала все, что могла, и отправилась искать нужный кабинет.

Само заведение выглядело вполне прилично.. Жутковатый цвет стен (больной желтухой крокодил), белые двери — не пластик, дерево, правда, столетней давности, врезные замки, коридор, скамеечки...

Почти поликлиника, даже манеры у младшего персонала похожи..

Матильда попробовала осведомиться в двери с надписью 'секретарь', что и где, но оттуда рявкнули не хуже гарпии.

— Кабинет у вас написан? Сидите, ждите, вас вызовут!

Вот и вся вежливость.

Может, где-то дело обстоит иначе, Матильда на это надеялась. Но здесь ей не нравилось.

— Ты же работала в юридической конторе. Неужели ты в суде не бывала?

Мария-Элена была искренне удивлена. А чем?

— Я же не юрист. Я — делопроизводитель... в перспективе. То есть законов не изучаю, моя работа — с бумажками. Возиться, систематизировать, оптимизировать, готовить... а по судам юристы бегают, им за это зарплату платят.

— Лучше, чем секретарю?

— Зависит от места, — пожала плечами Матильда.

— А почему ты решила стать именно делопроизводителем? Тебе это нравится?

Нравилось ли это Матильде?

Нет. Но...

Чтобы в нашем мире заниматься любимым делом, надо очень, очень хорошо зарабатывать. Или просто иметь постоянный независимый источник дохода.

Мария-Элена обдумала этот вопрос..

— А кем бы ты хотела стать?

Как-то раньше она подругу не спрашивала, к слову не приходилось. Да и... в ее мире у женщины было три специальности, органично сменяющие друг друга. Дочь, жена, мать. Еще — бабушка.

А в мире Матильды женщины могли сами выбирать себе дорогу, профессию, мужа... это — здорово?

Когда как.

Матильда вздохнула.

— Я мечтала стать дизайнером интерьера.

— Это...?

— Когда приходишь в квартиру или дом, рисуешь каждую комнату, прикидываешь, как ее обставить...

— Тебе это нравится?

— Это интересно. И у нас столько стилей... если бы ты видела! Авангард, ар-нуво, барокко, герогианский стиль и гранж, лофт и манга, османский и романский стили, эклектика и стимпанк... и это я даже десятой части не перечислила.

Мария-Элена и слов-то таких не знала. Но суть уловила.

— А почему ты не попробуешь?

Ответом было пожатие плечами.

Деньги, всё упирается в деньги.

Легко заниматься интересным делом,, если можешь сидеть у кого-то на шее. Мамы-папы, бабушки-дедушки... помогут? Ты и дизайнерскую контору откроешь, и что хочешь сделаешь. А если ничего нет? Как тогда?

Кто-то скажет, что к своей мечте надо идти через трудности и лишения?

Да. Но во время ходьбы надо же и что-то кушать?

Даже если бы Матильда открыла эту контору — где взять клиентов? И защиту от клиентов?

Вариант — вы мне все сделайте, а я посмотрю, и заплачу, если мне понравится, весьма и весьма распространен в наше время. И ведь находятся гении, которые верят в грядущую оплату!

Наивняк!

У Матильды же ни связей, которые позволят найти нормальных клиентов, ни репутации, да просто — ничего. Ноль.

Обратиться в дизайнерское бюро и поработать там?

Она это и так может сделать, в качестве делопроизводителя. Кто сказал, что нельзя? Ей только восемнадцать, все еще впереди. Но пока надо получить образование и какую-то работу, чтобы оставаться на плаву.

Работа есть, осталось образоваться.

Мария-Элена кивнула.

— Тильда, а ты мне покажешь?

— Что?

— Стили, о которых говоришь? Названия красивые, а как это будет выглядеть вживую...

— Покажу. У нас еще час.

Матильда достала из сумки дешевый планшет. Дрянь, конечно, прогружается медленно, фильмы не посмотришь, но есть два плюса. Зарядку держит долго и карта памяти большая. Ей хватает.

— Вот, смотри. Это эклектика. Основные признаки...

И девушки уткнулись в планшет.

* * *

В реальность их вернуло многозначительное покашливание над ухом.

Матильда подняла голову, и...

— Мотя!!! НЕТ!!!

Вопль Марии-Элены был такой силы, что девушка на миг зажмурилась, и поспешно передала управление над телом.

И было чего беспокоиться герцогессе.

Рядом с девушкой, улыбаясь во весь рот, полный золотых и серебряных зубов, стояла тетя Паша. Или Параша...

Матильду затрясло.

То есть — затрясло бы, если бы она не передала контроль над телом. Вот тут она бы и вскочила, и разоралась, и ее бы точно вывели за неуважение к суду.

Мария-Элена собой владела намного лучше сестры. А потому на долю Прасковьи Петровны пришелся надменный взгляд, который словно теркой прошелся по всей женщине, от уложенных в 'гулю' жидковатых крашеных волос, по свитеру ядовито-зеленой расцветки со стразами, по зеленой же юбке, только другого оттенка, до носков коричневых туфель со здоровущими цветами. И опять вернулся в планшет.

Сама Матильда выглядела намного элегантней оппонентки.

Русые волосы уложены в узел-ракушку. Платье свободного силуэта фигуру не подчеркивает, но и не слишком скрывает. Есть такие фасоны, вроде бы и все закрыто, от шеи до колен, но сама ткань очень удачная. Мягкая такая, уютная, светло-серого цвета, так и хочется провести ладонью. Облегающий верх, чуть расклешенный низ, никаких вырезов и украшений. На шее — золотая цепочка. Черная сумка, черные туфли.

— Мотя, не думай о ней, ты слишком нервничаешь, ты меня сейчас вытолкнешь. Расслабься...

— СУКА!!!

— Мы ее еще отправим на мыловарню. Но не сразу, нет, не сразу... ты сама говорила, что месть подают холодной!

Матильда вздохнула, расслабилась...

— Прости. Действуй, ладно? Я все подскажу, но общаться с этой мразью выше моих сил.

Мария-Элена чуть расслабилась. Подруга у нее замечательная, но все же несдержанная...

— Все равно они гниды!

— Кто бы спорил. Терпи...

Матильда вздохнула.

Потерпим. Пока — потерпим. Суд — не место для выяснения отношений.

Прасковья Петровна так не думала. Она плюхнула свой объемистый зад рядом с Матильдой, отчего скамейка жалобно скрипнула, и мило улыбнулась еще раз.

— Как дела, Мотенька?

Мария-Элена вскинула брови.

— Неужели вы не в курсе?

— Я ж за тобой не слежу, — с неудовольствием отозвалась Прасковья Петровна, понимая, что дело не выгорит. И вывести Матильду из себя точно не удастся.

Мария-Элена мило улыбнулась.

— И пришли сюда вы потому, что у вас угнали машину?

— Какую машину?

— Или украли собачку?

— Нет у меня никакой собачки!

— Зато повестка в суд есть. В пятый кабинет.

Мария-Элена била наверняка, и по злым огням в глазах Параши поняла, что попала в точку.

— Да! И что?

— Абсолютно ничего, — пожала плечами девушка.

И опять уткнулась в планшет, не обращая внимания на соседку по скамье.

Хотя это было сложно. Прасковья Петровна подготовилась к походу в суд и вылила на себя полфлакона какого-то ядохимиката.

Туалетная вода? Очень подходящее название, непонятно только, зачем ей людей поливать? Надо бы использовать по назначению, для туалета! И даже из-под ошалелого запаха химической розы пробивался аромат пота, чего-то кисловатого и неприятного.

Долго тетка не просидела.

— Это все потому, Мотенька, что ты старших не уважаешь.

Матильда помолчала.

Прасковья Петровна вдохновилась и продолжила.

— Мать свою ты прогнала, добрых советов слушать не хочешь, и высокомерия в тебе много. Ты бы, Мотенька, жила, как все порядочные девушки, и все бы хорошо было. Парня бы себе порядочного нашла, замуж вышла... слышишь?

Толстая лапища с несколькими золотыми кольцами легла на коленку Марии-Элены и чувствительно встряхнула.

Мария-Элена медленно подняла голову от планшета.

— Любезнейшая, вы ко мне обращаетесь?

Тетя Параша фыркнула.

— А то к кому ж?

— Тогда извольте запомнить, что меня зовут Матильда Германовна.

— Не доросла ты еще до Германовны.

— Тогда и до ваших мудростей я тоже не доросла.

Такими мелочами Прасковью Петровну было не смутить.

— А ты все же послушай! Чем по подворотням шалавиться...