Зверь лютый Книга 13. Рацухизация

Зверь лютый

Книга 13. Рацухизация

Часть 49. "Я теперь свои семечки сею на..."

Глава 266

Как же это правильно сказать? Рацухство? Рацухеризация? Рацухайство? Рацухарство? Понимаешь, девочка, вот я иду. Иду и смотрю. Смотрю и вижу. Вижу и думаю. Вижу — как оно есть. Ну, чего-нибудь там. Растёт, делается, стоит, плывёт... И думаю. Как бы его... обрацухерить. Или — рацухнуть. Слово такое латинянское есть — rationalis — разумный. Да только у нас и рациональное — абсурдно. Тогда — абсурдирую. Да, деточка, я много иноземных слов разных знаю. Смысл-то тебе понятен? Придумываются у меня всякие... новизны. По книжному говоря — рационализаторские предложения. Короче — рацухи. Когда они потоком идут получается — рацухерство. Или, правильнее — рацухерачество? Вот этим я и занимаюсь. Несколько так... уелбантурено. Но — без фанатизма.

Лёгкие летние сумерки постепенно сгущались. Стволы молодых берёзок в леске, где мы устроились в сотне шагов от кромки свежескошенного луга, всё чётче выделялись на темнеющем фоне. Девушка подо мной ахала всё чаще. Наконец, я замер над ней, изогнувшись буквой "зю" в любовной судороге. Аж по спине продрало. От спазматического выплёскивания своего "семенного фонда". И колени горят. От елозанья по ряднине.

"Нет меня — я покинул Расею, -

Мои девочки ходят в соплях!

Я теперь свои семечки сею

На чужих Елисейских полях".

Видал я те Елисейские поля. Толпы китайцев и японцев с планшетниками, редкие, поскрипывающие при ходьбе, американские и скандинавские пенсионеры. Стада восточных и южных набежанцев в сфере обслуги. Там хоть — сей, хоть — нет, а ничего приличного не вырастает — асфальт, однако. Вот сад Тюильри — там сеять можно, там и в 21 веке козы по канавам травку щипали.

"Я смеюсь, умираю от смеха:

Как поверили этому бреду?! -

Не волнуйтесь — я не уехал,

И не надейтесь — я не уеду!".

И добавлю по Рабиновичу: "не дождётесь!".

Так что, "я свои семечки сею" — "на родных, на Угрянских полях". Вот кто бы раньше сказал — ни за что не "поверил бы этому бреду". Со смеху умер бы. А теперь приходиться постоянно агрономать. Или правильнее не про мать, а про папу — "агронопапать"? Короче: "сельхозновывать".

Из моих-то лично "семечек" ничего не проклюнется, слава богу. А вот вотчинный семенной фонд потихоньку формируется. Без приличной семенной работы на полях ничего приличного не вырастет. Никакой существенно позитивный попадизм без экономики невозможен. А здешняя экономика — сельскохозяйственная. Попадун в "Святой Руси" без диплома Тимирязевки...

Коллеги! Учите, нахрен, агрономию!

* * *

"Льноутомление почвы наступает из-за размножения паразитных грибов из рода фузариум, поражающих растения льна и сохраняющихся долгие годы в почве".

Почему никто из попадунов не писал про "льноутомление почвы"? Грибок не разглядели? А заражение льна повиликой? Оно же просто глаза режет! Не хуже булатных цвайхандеров. И "заставляет не только отказаться от повторных посевов, но и выдерживать разрыв между посевом на одном поле — не менее 6-8 лет". А теперь прикиньте, какую отдачу это даёт в здешнем "кочевом земледелии", где крестьянская община сидит, обычно, на одном месте не более 8-12 лет?

Боярин владеет землёй, но не людьми. Сколько бы я не выпендривался: "у меня — крепостные! Они мне денег должны!" — люди живут по своим, исконно-посконным понятиям. "Сработалась земелька", "пашенки истощилися"... нет урожая — они встанут и уйдут. Ловить холопов да закупов... Можно. И нужно! Для укрепления святорусской законности и уменьшения кадровой энтропии. Но если почти всё население вотчины враз подымается и откочёвывает... "всем миром"...

"С людьми надо жить".

Точнее: с их иллюзиями, мифами, стереотипами... Конкретного человечка "об колено ломать" — одно. А общину, народ... Кроваво будет.

Главная попадунская максима: попадун должен накормить народ...

Не, не так: попадун должен научить народ накормиться...

Снова не так: попадун должен заставить народ научиться накормиться.

Как дитё малое. Сначала:

— Кушай, деточка, кашку. За папу, за маму...

Потом оно уже и само ложкой махает. Потом... само кашу варит, маслит, на стол накрывает. И гордо пощёлкивает MasterCard World Elite. А ведь не хотело, губы зажимало, головёнкой крутило, в ложку пузыри пускало...

* * *

Народ — не дитё, в угол не поставишь, по попке не нашлёпаешь. Максимум возможного: чуть сдвинуть "точку равновесия" — представление о норме. В одном, в другом... Вбросить в массовое сознание новые легенды, стереотипы, цели...

Но — осторожненько! Бухарин как-то кричал российским крестьянам: "Обогащайтесь!". Ну и где теперь тот Коля Бухарин? И где те крестьяне?

Существующие легенды и стереотипы истребить невозможно. Это ж "Святая Русь"! Такую большую песочницу дочиста не вычистить. А вот что-нибудь новое... Чтобы оно прежнее чуток потеснило. Например: легенду о моей удачливости.

"При введении чего-нибудь нового первая вещь — успех. Одно вышло хорошо, другое, третье вышло хорошо — и вот приобретается уважение, доверие. "Это — малый, голова" — скажут, "это хозяин", и на всякую новость будут уже смотреть с меньшим недоверием, а если в течение нескольких лет все будет идти успешно, то можно приобрести такое доверие, что всякую новость принимать будут".

Эти слова Энгельгардта перед каждым прогрессором на всякой стене должны постоянно огненными буквами гореть!

А у меня с удачей... по всякому. То есть, конечно, я губки надуваю и брюшко выпячиваю. Польское "кепско" (плохо) — никогда! Сплошной святорусский америкос: "Джаст файн! У меня — всё хорошо!". Но сам-то про себя я знаю...

Ещё деталь: крестьянам "удача вообще" — не очень интересна.

Мечом удачно ударил? — Ну, воин, вояка. Расторговался хорошо? — Ну, купец, купчина. А ты вот попробуй на земельке свою удачу явить. Как у тебя зеленя пойдут? Велик ли намолот будет? — А зернецо-то у тебя того... щупловато.

А что где-то там, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве... Ихнее благородство славно сказки сказывает...

Выбьют сопли с носов, похмыкают и пойдут себе.

У меня идёт непрерывно и в больших объёмах раскорчёвка. Здешняя земледельческая традиция такова: по новине сеют пшеницу, потом, через пару лет — рожь. У нас после пшеницы вклинивается лён. В эту весну я традицию поломал: погнал сеять лён по росчистям. Всё мне не дали, но 4 десятины... моего льна!

Всю зиму бабы и девки перебирали зерно. Отобрали...

Факеншит! Попандопулы, как отличить семена льна-долгунца, из которого пряжу прядут, от "кудряша", из семян которого масло давят?! — А никак! Не различают их тут. Высаживают то, что есть — "межеумки".

Забавное словечко. Ожегов даёт в числе синонимов: "дурак и не лечится". Вот этим здесь поля и засевают. Неизлечённой дуростью. Льном княжеские подати платят, герцог саксонский Генрих Лев года четыре тому назад, в 1158, указывал, что каждый славянин-бодрич должен отдавать католическому епископу тонну льна с сохи. У растений этих двух подвидов разница в росте — в два раза. Соответственно, и вес. А ещё — качество пряжи, трудоёмкость... Но разделить...

Вот лежат на ладони два льняных семечка. Ну и какое — что?

Господи! Ну почему я каким-нибудь цвайхандером не ограничился?! Помахивал бы сейчас железякой и мозги не ломал.

Отобрали самых приличных семян... Типа крупных, целых, без точек или слизи...

Что радует: "болезнь пасмо" — ещё отсутствует. Появится в Аргентине в 1911 году. С этой аргентинской хренью — только из огнемёта. А вот фузариоз, ржавчина, фузариоз по ржавчине, полис-пороз, аскохитоз, антракноз, бактериоз... "и протчая и протчая".

Семена надо, как минимум протравливать. Чем? Что-нибудь типа Тебуконазола (C16H22ClN3O) или Карбоксина (С12Н13NО2S)?

Я искреннее завидую коллегам-попандопулам: за ними идут поезда с нужными химикатами, плывут пароходы со смесителями и разбрызгивателями, летят самолёты с ректификационными колоннами... Ещё бы пеших пионеров с тяпками добавить — сплошной "привет Кибальчишу!".

Типовой попадун и сам, просто глянув на любой белый кристаллический порошок, сразу выдают его химический состав с точностью до третьего знака. А я... увы. Нету у меня в глазу встроенного спектроскопа. И в других местах... — тоже нету. Для меня здесь даже медный купорос — проблема.

Из книжек помню, что за 2000 лет до РХ семена травили луковым соком. Но у меня лук и так хорошо едят. С 17 века, когда европейцы стали возить хлеб кораблями, а те регулярно тонуть, было замечено, что зерно после кораблекрушений имеет меньше заболеваний. Потом сообразили протравливать семена просто солёной водой. Но соль на "Святой Руси"... "золотые" посевы получатся.

Имеем отвар дубовой коры, известковое молочко и настойку на льняном жмыхе. "Возлюби имеющееся"... Хотя бы — примени.

Выделяем контрольные партии и применяем. Можно было бы ещё мочой разного происхождения и концентрации попробовать: там солей много. Хотен, почему-то, особенно козлиную рекомендовал. Именно козлиную — от козла: "злее будет". Я уже решился экспереметнуть, животное подходящее приглядел...

" — Кто там ходит в огороде?

— Это я, козёл Мефодий.

— По каким таким делам?

— Помогаю сторожам.

Я капусту охраняю,

Каждый лист оберегаю...".

А теперь и льноводам поможет. Но меня обсмеяли, а тут уже идти в поход пора было.

Нынешней весной я кучу дел в стольном городе наворотил. Я там, по пути, который из "варяг в греки", туда-сюда бегал, всякие гадости удумывал, усадьбу городскую отстаивал, серебрушек выцыганил. Чуть с ума от административно-юридических волнений не сошёл. Думал: вернусь в Пердуновку — душа спокойна будет. Отдохну, расслаблюсь...

Попал. Как раз к посевной...

Обыкновенно посев ярового у нас начинается "с царя" — 21 мая, св. царей Константина и Елены. Той самой императрицы Елены, которая Крест Животворящий откопала. Говорят: Алёна-льняница.

Голавль в реке пошёл, и крестьяне "орать" пошли. "По-орали", отсеялись...

Через неделю выхожу в огород, у меня там делянки разных особых семян. И льна — тоже. Всходы уже проклюнулись, уже листочки кудрявиться начинают. Смотрю — кружево! Листья проедены! Всматриваюсь... На листьях сидят маленькие темнокоричневые блестящие прыгающие жучки — земляные блохи. Я таких прежде не видывал.

Да я больше скажу — я и не присматривался! Я ж попаданец, а не энтомолог! На кой чёрт мне в земляных блохах разбираться, когда я — ого! — не сегодня-завтра весь ход мировой истории...! "Одним движением руки брюки превращаются..." — в светлое будущее и тотальный прогрессинизм всего всякого...

Ага. Но для прогрессизма нужны ресурсы. Нужны деньги.

Конечно, я ещё разок-другой-третий смогу вятших серебром выдоить, но жить с этого... прямо скажу — разбоя, грабежа и шантажа...

"Не пойман — не вор" — русская народная мудрость.

Но ведь поймают же! Ведь голову оторвут! Мою лысую, хитроумную, единственную на весь мир... головёнку.

Нужны устойчивые регулярные источники дохода. Оно — есть. Единственное, регулярное, устойчивое... Называется — тонкое полотно, "паутинка".

Производство, за счёт "режима максимального благоприятствования особо талантливым" пряхо-ткачам, организации мануфактур обоего вида, роста численности работников... выросло впятеро. Им теперь только давай. "Давай" — лён. Даю: пошёл на льняное поле посмотреть.

Глянул и чуть в обморок не упал: представьте себе, — все поле покрыто неисчислимым количеством земляной блохи, которая напала на молодой всход льна; на каждом только что вышедшем из земли растеньице сидит несколько блох и точат молодые листики... Где место пониже, посырее, где лен уже поднялся, — там блохи меньше; где посуше, где лен и без того идет туго, — тут-то она, проклятая, и точит. На глазах лен пропадает! Ну, думаю, конец: в два-три дня все объест — вот тебе и лен.

Хана всему прогрессизму! Не будет у моей "Святой Руси" — светлого будущего! Ночью кошмары снятся: Батыево нашествие из земляных блох.

На другой день блох появилось ещё более, а между тем наступила засуха. Ни дождинки; солнце жжёт; каждый день дует сильный южный ветер, суховей. Земля высохла, потрескалась; лен и без того идёт плохо, а блох все прибывает да прибывает. Который лен пораньше вышел из земли, тот ничего ещё, — стоит, только листики подточены и росту нет; который позже начал выходить — не успеет показаться из земли — уже съеден. Блохи всюду появилось такое множество, что ею усыпан не только лен, но всякая былинка в поле.

Я думал — с ума сойду. Где бы я ни был, что бы ни делал, — всюду мерещились земляные блохи. Пью узвар, задумаюсь, а перед глазами тучи земляных блох прыгают; бросаю недопитую кружку, бегу в поле — едят! Сон потерял: лягу, только забудусь, — перед глазами мириады земляных блох. Прыгают, скачут, кружатся... вот они растут, растут, вырастают величиною с конного татарина... И скачут, скачут, скачут...

Покажите мне попаданца, который бы с земляной блохой воевал! Её ж фламбергом не зарубишь! А вреда — как от Мамая. Даже хуже: блоха пленных не берёт.

"Иаду мне! Иаду!"... Точнее — медного купороса. Как апельсины — бочками! Но... в России медный купорос — с первой четверти 18 века, во Франции — ещё позже. Бордосская жидкость, бургундская... Там этой синенькой водичкой виноградники опрыскивали. Для отпугивания человеков. Потом, лет через сто, поняли, что и от вредителей помогает.

В смысле: не только от соотечественников, но и от микробов, грибков и насекомых.

У меня было пол-литра медного купороса, Маре отдал — эфир делать. А для приличных объёмов нужно или месторождение медных руд, или серная кислота... пирит, серный колчедан, купоросный сланец... И три года выветривать под дождём...

Ребята! Можно я повешусь? — Что, и спросить нельзя?!

Пошёл на поклон к местным мужикам — спрашивать.

— Хрысь, беда — пропадает мой лен.

— Ходил я на твоё поле. Видел. Едят. Никогда такого не бывало, сколько льнов ни сеял. Видать — господня воля.

Вот только этого мне не надо! Если мужики уверятся, что мои новизны против бога — всё. Никакого прогрессизма не будет. Вообще — жизни не будет. Никто ничего по моему приказу делать не будет. А если будет — сделают так, что ещё хуже. Против божьей воли никто не пойдёт.

— Хрысь, чего делать-то?!

Хрысь покрутил в руках шапку, подумал и высказал мнение, что это не настоящие какие-нибудь блохи, — никогда этого до сих пор не бывало, — что это не простые козявочки, а напущенные злыми людьми из зависти, подобно тому, как бывают напущенные сороки или мыши.

Присутствующие бородатые "льноводы", сидевшие вокруг нас в "славянском полуприседе" — на корточках, почесали потылицы и бороды, поковыряли в носах и ушах, и выдали массу интересных случаев из личной жизни про всяких напущенных птиц, зверей и насекомых, включая описание огромной стаи сорок, которая лет пять назад откуда-то прилетела, и несколько дней расклёвывала спины коровам, причиняя им ужасные ранения. Чуть общинное стадо не погубили полностью.