Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Зверь лютый Книга 13. Рацухизация


Автор:
Опубликован:
15.05.2020 — 15.05.2020
Аннотация:
Нет описания
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Это я, а.... Авундий.

Точно — свой. Один из Фанговой команды.

Мы всех голядей окрестили. Сам за крещение платил — всех помню. Вот и досталось ему нормальное русское человеческое имя. Мы ж их прямо по православному имяслову и... именовали. По алфавиту. Этого — по римскому мученику. Между собой они постоянно всякие прежние поганские прозвища употребляют. Вот парень и вспоминает с трудом: а как же его зовут?

— Один?

— Нет, шестеро нас. А Фанг на двор пошёл, велел здесь дожидаться. Там литва поротая пришла.

— Чего?! Кто пришёл?! Какая Литва?!

— Поротая. Ну, которая на Поротве живёт.

Неправильно говорит. Иноязычец — что взять. По русскому словообразованию должно быть "поротвенная". Или — "поротвонутая"?

Факеншит! Не сейчас! Этнография с филологией... очень милые занятия. Но не во время боестолкновения.

— И много их там? Поротых?

— Ладейка — одна. Баба там у них — одна. Одета... богато. Мужей с десяток, с мечами. Пара раненых или больных. На руках выносили. Не купцы — товаров мало, а народу хорошо оружного — много. Фанг как углядел... Говорит: надо потолковать. Вы сидите, говорит, — я позову. И пошёл. А потом оттуда крик какой-то. Бабы вопят чего-то. А он... ну... не выходит.

Ничего не понятно. "Их всех убили"... — кого? Фанг же один пошёл! Может, прислугу порубили? Или сигнальщик врёт с перепугу? Уши сопляку надеру! Надо понять...

— Так, маскировочку свою замаскерили, намордники — намордили, железки разобрали быстренько. Пойдём. Позырим. Позырим-ка мы на Фанга. И на приезжих с их бабой.

Хороших Фанг ребятишек вырастил: толковых, умелых, дисциплинированных. Но он с ними — как клуша. Вот он во что-то вляпался, а парни без него растерялись, инициативы не проявили. Лесовики, блин. От вида тёсаных ворот — в ступор. Никуда не побежали, ничего не поломали, никого не зарезали... Правильно или нет — определим по результатам. Если будет, кому определителем работать...

Парни тремя двойками двинулись, пригибаясь, через луг к высокому забору вокруг постоялого двора, а моя компания резвенько потопала по дороге к воротам.

Ворота были с другой стороны — на запад, где прямо напротив них лежала на берегу вытянутая на песок ладейка. Высоко над воротами торчала решетчатая башенка, на которой должен был сидеть мой сигнальщик. Которому я собрался надрать уши.

Но его там не было. Уши отменялись: мальчишка лежал у ворот на земле.

Неестественно вывернутая голова, стрела под левой ключицей.

Судя по наклону стрелы к телу — стреляли снизу. Судя по пульсу... мёртвый.

Ещё тёплый.

Факеншит, прошу прощения за подробности, сильно уелбантуренный. И мы сейчас — будем такими же.

Я как-то... начал озираться: куда бы быстренько убраться с открытого места... Сейчас вон в те кустики у реки, потом леском-леском назад к дороге, откуда выходили... Потом Сухан исполнит "песню пьяного коростеля" — наш сигнал общего сбора. Ребятишки от забора вернутся, мужи добрые с вотчины подойдут... Соберёмся с силами, вооружимся-ополчимся, навалимся все сразу...

По Жванецкому: "В драке — не помогут, в войне — победят".

Переходим в режим "война", и тихо-мирно ждём победы.

Из-за забора раздался женский вой на несколько голосов. Какой-то причитающий.

— Ой, да шо ж это робится? Ой, да как же это можется? Ой, да откуда ж таки злыдни родятся?

Довольно неразборчиво, но тональность понятна.

Во дворе кто-то рявкнул. Раз и другой. Запрещающе. Не по-русски. И ноющее многоголосье вдруг взорвалось уже настоящим криком — криком боли и ужаса.

Быстрый топот босых ног по утоптанной земле двора, скрип открывающихся ворот, створки разъезжаются, и в проходе появляется женщина. Точнее — одна из девчушек-кусочниц этой зимы.

Маленькая, беременная, простоволосая, босая, в одной рубахе, подсвеченная со спины огнём костра, который горит во дворе. Делает шаг, держась за отъезжающую со скрипом створку ворот. И падает носом вперёд.

Ничком. Плашмя.

А в спине у неё торчит топор.


* * *

Генрих Штаден, описывая свои подвиги в составе опричников Ивана Грозного, живописует эпизод времён Псковского похода:

"Наверху меня встретила княгиня, хотевшая броситься мне в ноги. Но, испугавшись моего грозного вида, она бросилась назад в палаты. Я же всадил ей топор в спину, и она упала на порог. А я перешагнул через труп и познакомился с их девичьей".


* * *

Не могу сходу сообразить: то ли пришлецы уже перешли к "знакомству с девичьей", то ли так нажрались, что путают холопку с княгиней?

Инстинктивно кинулся, было, к упавшей девушке, но громкий весёлый молодой голос, что-то шутливо ответивший во дворе на чьё-то замечание, меня остановил. Человек жизнерадостно препирался с кем-то по ту сторону забора, приближался, вышел из ворот и наклонился за торчащим топором. Я махнул Сухану и чуть толкнул створку ворот закрываться.

Парень, всё ещё хмыкая на только что услышанную шутку, качнул топор в спине трупа, хлопнул по рукояти, выдёргивая, оглянулся через плечо на скрип и увидел меня.

Это было последнее, что он увидел в своей жизни: рогатина Сухана пробила в полную силу. От печени под нижними правыми рёбрами — сзади, до ключицы над левыми — спереди.

Сухан, поворачиваясь на месте, поднатужился и протащил насаженного на копьё свежего покойника, в темноту, в тень забора. А я метнулся к щели между столбом и воротиной — увидели или нет?

А фиг его знает! С этого места видна только часть двора — остальное загораживают поставленные вдоль забора амбары и сараи. Прямо перед моей щелью, слева от ворот — задний угол дровяника. Перед ним что-то происходит. Там горит костёр, мечутся какие-то тени, слышны громкие голоса и бабское вытьё.

Чего там делается — не понятно. Не знаю я, не знаю!

Я очень люблю знать. Я это уже говорил? "Хочу всё знать"! Особенно — в условиях боестолкновения. И соответственно:

"Орешек знанья твёрд, но всё же

мы не привыкли отступать!

Нам расколоть его поможет

киножурнал "Хочу всё знать!".

Поскольку киножурнала здесь нет — придётся самому. Всё — сам, всё — сам... Сделать самому себе кино и самому посмотреть...

Вот с такой белиберденью в голове, трясясь от страха, я просочился через полуоткрытые створки ворот, подкрался к углу дровяного сарая и выглянул.

Мда... Такое кино надо видеть. Но лучше — в кино. И — издалека.

На площадке перед дровяным складом, где обычно разделывали брёвна на поленья, горел костёр.

В русском языке нет отдельного термина для названия этого места, как в других славянских языках. Порубалище? Древощепище? Брёвномогильник?

Но отношение на "Святой Руси" — вполне общеславянское. Считается, что здесь черти гуляют. Почему — не знаю. Может быть потому, что из-за характера работ здесь часто случаются разные производственные несчастные случаи? Типа: "чёрт под руку толкнул — топор по ноге попал". Нехорошее место, с бесовщиной. Как и места казней. "Плаха с топорами".

Про казнь я вспомнил потому, что перед костром, головой на толстом бревне, лежал человек.

Твою мать! Да сколько ж можно?! Это ж из самых первых моих здешних впечатлений! Из первых часов после "вляпа". Меня, иной раз по ночам, до сих пор... аж весь мокрый подскакиваю!

Только там была зима, холод, рассвет, лёд речки, незнакомые, странно одетые люди... И отрубленная голова, разбрызгивая кровь, как новогодняя шутиха — весёлые искры, крутясь волчком, летела в мою сторону...

Нет! Не похоже! Ночь, лето, двор... А главное — я другой! Я уже чуть-чуть понимаю, ориентируюсь, узнаю...

Лицо человека на плахе было повёрнуто в мою сторону и легко узнаваемо. Его характерный оскал с половиной зубов... Как родной! Всегда узнаю — сам же зубы выбивал!

Один из чужаков, в тёмной, почти чёрной кожаной куртке, с нашитыми на плечах и по груди железными пластинками, держал Фанга за связанные за спиной руки, выворачивая вперёд и вверх. Другой, очень большой, в похожей безрукавке, с обнажёнными могучими бицепсами и в какой-то кожаной тюбетейке на голове, стоял рядом. Со здоровенным топором-секирой в руках. Этот — прямо типичный! Прям — классика Голливуда! Палачуга — as is!

Он стоял ко мне спиной, а напротив видна была высокая, богато одетая женщина. С непокрытой головой. Две толстых белых косы заплетены в высокую башню и перевиты блестящими нитями. На груди — три нитки крупного янтаря. Ниже, на уровне солнечного сплетения — здоровенная блямба в кулак. Из каких-то тёмно-красных камней. Похоже на кисть мелких ягод типа красной бузины. Сама блямба — на золотой цепочке. Добавьте какой-то... халат тёмного материала с тёмным же рисунком, широкое меховое оплечье, меховые опушки по рукавам, подолу и застёжке — как бы не из соболя. Штук 10-12 перстней на всех пальцах...

Резюме: штучка из сильно вятших.

Ещё левее, у стены дровяника, связанные, на коленях, носами в землю, имелось человек семь моих работников, баб и мужиков. Светлые, в темноте смотрящиеся белыми, нормальные славянские рубахи моих людей резко отличались от тёмных, тёмно-коричневых и тёмно-зелёных, в отсветах костра — почти чёрных, одежд пришельцев.

В свете пляшущего пламени коллекция перстней на руках "блондинки с башней" непрерывно резко вспыхивала, пускала "зайчиков" кровавого, "мясного" цвета. Дама агрессивно жестикулировала, тыкая руками в сторону пожилого мужчины, сидевшего на принесённой на порубалище лавке и поддерживаемого слугой. Рядом с лавкой стоял мальчишка, лет 12-13, очень похожий лицом на стоящую женщину.

А вокруг торчало ещё человек восемь. Здоровые бородатые светловолосые мужчины в кожаных куртках и безрукавках, с нашитыми спереди железными блямбами, с боевыми топорами и мечами в руках или за поясами.

Женщина резко спорила с сидевшим мужчиной, постепенно повышая тон.

Языка я не понимал, но когда так орут и тычут пальцами — и так всё понятно: хочет она чего-то. Будучи твёрдо уверенной, что имеет на это полное право. Мужчина же монотонно отрицательно качал головой и, досадливо морщась, потирал рукой левую часть груди.

"Она бежит — он её догоняет" — киноклассика. "Он молчит — она его извлекает" — реальность. Что и наблюдаю.

Потом мужчина вдруг начал клониться в сторону, его повело, слуга и мальчишка подхватили сползающее тело. Другие люди кинулись на помощь, укладывая падающего на лавку...

Женщина резко фыркнула, предполагаю — матерно. Если в её языке есть такое филологическое явление. Раздражённо оглядела укладываемого мужчину и сама взяла слово. Повернулась к скульптурной группе имени Фанга и рявкнула что-то типа:

— Рубинас ям!

"Рубинас" — это "руби нас"?! За что?! В "яму"?! Моего Фанга?!

— Сухан! Сулицы! Насмерть!

Но даже Сухану нужно пара-тройка мгновений. Чтобы отставить в сторону рогатину, скинуть пук связанных сулиц с плеча, вытащить, размахнуться...

Чужак в тюбетейке послушал орущую ему в лицо женщину, чуть присел, отмахивая свою мясницкую секиру в сторону, за спину, широко размахнулся и... полетел вперёд, через связанного Фанга, прямо "башенной даме" под ноги. Со штычком от меня в затылке.

Метание ножей есть, по сути своей, занятие очень... "доброжелательное": нужно благостно расслабиться, легко двинуться — "нога свободная от бедра", несколько лениво махнуть ручкой... Только в самый последний момент идёт собственно "ха!" — швырок кистью — по-настоящему быстрое, резкое, агрессивное движение.

Вот чего у меня в тот момент не было — так это лени! Я заорал и побежал к этим людям. Вытаскивая из своего "патронташа" один за другим ножики и меча их в толпу на каждом шагу. Или правильнее — "метя"? "Помётывая"? В общем: чтобы летело туда, в ту сторону.

Короче, я попал только два раза, только в неподвижные беззащитные мишени: в чудака в тюбетейке — в самом начале, и случайно, в самом конце — в того мужика, которого на лавку положили.

Чужаки среагировали чётко: как только я заорал и кинулся на них, они мгновенно выхватили топоры и мечи, отдёрнули "башенную даму" за спины, прикрыли собой мальчишку и лежащего, отбили пару-тройку моих ножиков... И четверо легли под сулицами Сухана. С 8-10 шагов он не разбегается и не промахивается, а просто кидает. Хорошо кидает. С последней палкой в руках он остановился возле меня.

Тут я обнаружил у себя в руках... пусто. И в "патронташе"... аналогично. И сразу стало как-то... безоружно.

"Летом мы с пацанами ходили в поход с ночевкой, и с собой взяли только необходимое: картошку, палатку и Марию Ивановну".

Как-то я... без подходящей "марьванны" в руках.

Растерянность длилась долю мгновения — вспомнил о "мечах заспинных".

Страшно и злобно оскалившись в лицо врагу, лихо выхватил их: "Я злой и страшный лютый зверь! Загрызу-покусаю! Бойтесь меня, бледнолицые!". Заодно провентилировав несколько вспотевшие подмышки. Воздух-то уже ночной, прохладный, а я без рубахи... Как-то... свежо становится. И эти огрызки у меня в руках... против ихних топоров...

На ногах оставалось четверо бойцов. Пятый небитый, который до этого выворачивал руки Фангу, хрипел на земле у так и неопробованной плахи, придавливаемый коленом боевого волхва: тот воспользовался мгновением замешательства своего охранника и, хоть и со связанными руками, сумел сбить его на землю. Теперь неторопливо душит ногами. Последовательно, несуетливо...

Блин! Надо выучиться этому приёму: в жизни такое умение очень даже пригодиться. В моей нынешней жизни — особенно.

Тут "башенная баба" снова ткнула в нашу сторону густо обперстнённой ручкой и агрессивно-командно заорала:

— Йвейкти йуос! Пьяустути! О-ох...

И полетела носом вперёд между спин своих бойцов. Которые дружно совершили аналогичный манёвр — "припадание к моим стопам". Так синхронно, что я даже испугался. В какой-то очередной раз. И отпрыгнул назад. И уставился в спину лежащего у моих ног.

Там торчала оперённая стрела. В его спине. А у его соседа — простой голый дротик. Воин пытался извернуться, вытащить из спины палку. Он почти дотянулся, но Сухан, подумавши, ткнул своей сулицей в открывшуюся шею бедняги, и тот забулькал. Собственной кровью.

За спинами упавших ворогов стали видны ребята из команды Фанга. Двое крайних уже снова натягивали луки, а сам этот... Авундий вытаскивал из-за пояса второй топор, потяжелее томагавка, пущенного в голову "башенной дамы".

Очень аккуратно попал — обухом.

"Женщин бить нельзя" — это ж все знают! Пороть, насиловать, мордовать... — пожалуйста! Но не боевым оружием! Зарубленная топором женщина — позор топорнику.

Ну, вообще-то, и всё. "Победа будет за нами". Уже без "будет".

— Пленных — вязать, раненых — добивать, мёртвых — ободрать...

Стандартный эпилог всякого здешнего приступа героизма был прерван истерическим воплем мальчишки. Выхватив довольно приличный кинжал из ножен на поясе, он визжал и тыкал им в сторону приближавшихся парней:

— Не подходи! Зарежу!

Во какой... решительный. И говорит по-русски. А мне ж теперь с ними разговаривать... Я же знать хочу! С чего это они тут такое устроили...

123 ... 910111213 ... 414243
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх