Глава 1
Не успела Гермиона разложить вещи, как дверь в купе открылась, и внутрь осторожно заглянула голова какого-то мальчишки, после чего неуверенно огляделась.
— Простите... Можно к вам?
— Конечно.
Гермиона с некоторым удивлением глянула на гостя, который даже после приглашения продолжал топтаться на входе. Наконец он, похоже, набрался смелости и вошел внутрь, распихал вещи под сиденья — попытка забросить чемодан на багажную полку рядом с вещами Гермионы закончилась тем, что он едва не рухнул детям на голову. Вторую попытку мальчик благоразумно предпринимать не стал.
Поймав на себе удивленный взгляд соседки, мальчик растерял остатки смелости и совсем зажался, постаравшись сделаться незаметным. Понял, что ведет себя не очень воспитанно, все-таки набрался смелости:
— Эм... Лонгботом... Невилл. Очень приятно...
Прозвучало настолько неуверенно, что Гермиона лишь скептически приподняла брови, но все же представилась в ответ:
— Гермиона Грейнджер, тоже очень приятно. Э-э... Невилл, ты ведь из чистокровной семьи?
— Да, а что? — насторожился мальчишка.
— Ничего... просто хочу сразу предупредить, что я маглорожденная.
— Ну и что?
Удивление в вопросе прозвучало вполне искренне, что примирило девочку с таким соседом-тюфяком.
— Просто я читала, что многие чистокровные не очень хорошо относятся к таким, как я.
Невилл насупился.
— Я не из таких. Это Пожиратели не хотели видеть маглорожденных в магическом мире... мои родители воевали против них.
— Воевали?
Мальчишка не очень охотно принялся рассказывать о прошедшей войне. Очень кратко и без подробностей. Гермиона рассеянно слушала — всегда интересен взгляд одной из сторон, сама себя она считала человеком со стороны, которого прошедшая война никак не задевала. А так она и сама могла много чего рассказать, благо прочитала о ней много, а также много обсуждала ее с учителем, который порой едко прохаживался по методам обоих сторон.
— Этот террор только лишний раз доказывает, что Волдеморт сошел с ума, — любил рассуждать он. — Штыками можно захватить власть, но на них нельзя сидеть. Что он собирался делать после победы, породив такую волну ненависти к себе?
И вот сейчас она слушала того, кто пострадал в этой войне. О Лонгботтомах она вспомнила сразу, стоило только услышать — их фамилия была в альманахе "Кто есть кто". И находилась она там далеко не на последнем месте. Вместе с тем девочка вспомнила и газетные статьи, в которых писали о произошедшем с Логботтомами. Тогда она восприняла текст о них, как обычную статью. Поохала и забыла. Сейчас же, сидя с этим мальчиком, чьими родителями и были, похоже, те пострадавшие, статья воспринималась уже совсем иначе.
Гермиона отвернулась, чтобы мальчишка не заметил в ее взгляде жалости. Судя по тому, что он ни разу не упомянул о произошедшем с его родителями, жалость ему была нужна в последнюю очередь.
От разговора была и еще одна польза: в случае чего, можно было сослаться на него, мол Невилл рассказал, я просто запомнила. Сам Невилл, судя по его виду, и не вспомнит, о чем он конкретно говорил.
Все-таки прав был наставник, просто слушая можно узнать намного больше, чем спрашивая. Девочке нужно было просто в нужных местах поохать, нахмуриться, когда Невилл рассказывал о политической программе Пожирателей. Один раз пришлось выдать спич о ретрограда-магах, стоящих на пути прогресса, когда Невилл прямо поинтересовался ее мнением. Спич, похоже, Невиллу не понравился, но чем именно, не объяснять не стал. Зато принялся доказывать, что не все маги ретрограды, похоже, он решил, что "ретрограды" — это такие Пожиратели Смерти, но только из магловского мира. После чего Гермионе оставалось только внимательно слушать и мотать новую информацию на ус. А ее мальчишка выдал много, причем такой, которую в книгах не найдешь — об отношениях внутри чистокровных семейств магической Британии и взаимоотношениях между ними, о том, кто с кем дружит, кто с кем воюет... В общем, много мелочей, о которых обычно не пишут, ибо они считаются само собой разумеющимися.
Гермиона была довольна — ее страсть к новым знаниям была удовлетворена. Подозревала, что и наставник бы ею гордился. А также радовалась, что в свое время просмотрела почти все газеты магической Британии за восемьдесят первый год. Ух, как не хотелось ей их читать... Но наставник заставил. Специально выписал их, правда на адрес "Дырявого Котла", в который после и гонял ученицу, чтобы она их забирала домой, где их сперва читали отец с мистером Кливеном, а только после этого они попадали к ней. Наставник же отбирал статьи, с которыми настойчиво рекомендовал ознакомиться... А когда он что-то настойчиво рекомендует, то лучше с ним не спорить.
Сейчас же девочка только радовалась предусмотрительности наставника. Без тех прочитанных статей она бы поняла из рассказа Невилла едва ли процентов пятнадцать — это сколько она интересного упустила бы?!
Разговор тем временем увял. Невилл быстро потерял первоначальный запал и выдохся, снова сжавшись в углу. Гермиона решила его расшевелить:
— Невилл, а почему волшебники так странно одеваются?
— Странно? — мальчишка выглянул в окно. — Почему "странно"? Они все должны одеваться в одежду маглов, если прибывают не напрямую на вокзал. А мантии — это одежда волшебников. Значит, они сюда напрямую аппарировали или через камин прошли.
— О... Понятно... — Гермиона покосилась на одного из волшебников в магловской одежде, решая, высказаться по этому поводу или нет...
К счастью поезд тронулся как раз в этот момент, и тема оказалась закрытой.
— Мы поехали! — радостно подпрыгнула Гермиона. — Невилл, а расскажи, пожалуйста, о Хогвартсе. Ты ведь, наверняка, знаешь больше, чем я, пусть я и прочитала историю Хогвартса.
Невилл в этом явно сомневался, судя по его виду, но и признаться в обратном то ли побоялся, то ли постеснялся. Тем не менее стеснительность все-таки заставила его пробормотать смущенно:
— Я и сам не очень много знаю. Я до Хогвартса дома учился, и бабушка про него мало рассказывала. А мои родители учились на Гриффиндоре...
— А чем Гриффиндор отличается от других факультетов? — сразу поинтересовалась девочка, заметив, что при упоминании родителей мальчик загрустил.
— Ну... На Гриффиндоре учатся смелые и отважные...
— А это не одно и тоже?
— Что?
— Ты сказал, что на Гриффиндоре учатся смелые и отважные. Разве смелый и отважный не синонимы?
— Эм... Не знаю...
— Гм... Ладно. Значит, на Гриффиндор идут смелые и, гм... Отважные. А на остальные — трусы?
— Почему? — удивился Невилл.
— Ну так все смелые же в Гриффиндоре.
Такая логика, похоже, для Невилла оказалась слишком сложной, и он слегка подзавис. Чувствовал, что где-то в логике девочки ошибка, но не мог сказать в чем она.
— А кто идет на Равенкло? — пришла ему на помощь девочка.
— Умные.
— Хм... Умные... А Слизерин?
— Хитрые. А Хаффлпафф — трудолюбивые, — предвосхитил следующий вопрос Невилл.
Девочка демонстративно задумалась, принявшись загибать пальцы на руках. Загнув четыре, замерла на мгновение и начала сначала, продолжив загибать их по следующему кругу.
— И что мне теперь, разорваться? — удивлено воскликнула она.
— Э-э-э... разорваться? — завис Невилл.
— Ну сам смотри. Смелые в Гриффиндор, так? А ты знаешь, какая я смелая? Жуть! Ужас, какая смелая. Меня боггарты боятся, вот! Умная? Да! Или сомневаешься? — Девочка нависла над Невиллом, и тот торопливо замотал головой — не сомневается. — Правильно. Я, между прочим, в старой школе лучшей ученицей была, отличницей! А еще хитрая. Мама всегда говорила, что я жуть какая хитрая, если нужно новую книгу выпросить. А уж про трудолюбие вообще молчу. У меня родители книги отбирали и запирали их лишь бы я ночами не трудилась... гм... не училась. Значит я смелая, умная, хитрая и трудолюбивая, — Гермиона старательно загнула четыре пальца на руке перед носом Невилла. — И куда мне идти?
— Н-не зн-н-наю...
— Вот и я не знаю, — вернулась на место девочка. — Может конкурс устроить среди факультетов? Который победит, тот получит честь принять под свои своды великую меня...
Глядя на совершенно сбитого с толку и ошарашенного мальчишку, Гермиона не выдержала и расхохоталась.
— Ой, не могу! Видел бы ты себя. Невилл, успокойся, я пошутила.
— Ага, — неуверенно отозвался Невилл. — Но на Слизерин ты при всей своей хитрости не попадаешь. Там учатся только дети чистокровных семей или полукровки. Маглорожденных туда еще ни разу не зачисляли... Я такого не помню...
— Вот как? Значит Слизерин из соревнований за честь принять меня вычеркиваем. А ты, значит, туда?
Невилла передернуло.
— Нет! И моей бабушке это не понравится. Она надеется, что я, как и родители, попаду на Гриффиндор. На Слизерин же поступает много детей тех, кто шел за Тем-Кого-Нельзя-Называть.
— За Волдемортом, что ли?
— Н-не н-н-надо н-называть ег-го им-мя. Это был страшный человек.
— Скорее сумасшедший, — буркнула себе под нос девочка, но спорить не стала. В конце концов, сумасшедший маг и в самом деле страшный враг. — Ладно. А на остальные маглорожденные идут?
— Ну... Да... Они в основном либо на Гриффиндор попадают, либо на Хаффлпафф. На Равенкло бывает, но мало.
— Но бывает?
— Мало.
— Гм... А как вообще отличают умных от храбрых?
— Бабушка мне не рассказывала, я только слышал про артефакт Основателей.
Сама Гермиона школой интересовалась постольку-поскольку. Слишком много информации давал мистер Кливен, которую приходилось усваивать, слишком много занятий и тренировок, не оставляющих свободного времени ни на что лишнее. Да и сам мистер Кливен интереса к школе не одобрял, считая, что ей лучше знать о ней не больше других маглорожденных — так меньше внимания привлечется. Потому все знания о Хогвартсе Гермиона почерпнула из тех книг, что купила вместе с преподавателем, и которые она успела прочитать за оставшиеся дни августа после возвращения из России, где ее официально признали Хранителем Рода Мишиных.
Так что ее интерес к разговору с Невилом был вовсе не напускным. Вот только мальчишка ничего нового ей не сообщил — все это она прочитала и в книгах. Ей с трудом удалось скрыть разочарование, от разговора с чистокровным магом она ожидала большего.
— А что у тебя в кармане? — заинтересовалась вдруг Гермиона. — Шевелится...
— Это? А, это моя жаба... Дядя Альберт подарил.
— Жаба? — Гермиона поспешно проглотила первую вертевшуюся на языке фразу: "за что он тебя так ненавидит". Потом попыталась представить ситуацию, в которой согласилась бы взять в руки жабу и не смогла. — А у меня дома кошка есть, — неуверенно сообщила она, косясь на шевелящийся карман мальчишки. — Я ее совсем маленькой подобрала и вылечила. Сейчас уже здоровая вымахала. Но я ее с родителями оставила, в письме ведь не было сказано, что можно взять с собой кошку.
— Думаю, тебе разрешили бы, — заметил Невилл. — Просто сейчас редко кто кота или кошку берет в качестве фамильяра.
— Почему? — Тут же заинтересовалась Гермиона, подумала и на всякий случай изобразила восторженную маглу, объясняя свой интерес: — Я читала, что у всякой уважающей себя ведьмы должен быть кот... черный.
Невилл рассмеялся.
— Странные представления у маглов о ведьмах.
"Не страннее, чем видеть мага с жабой", хотелось сказать Гермионе, но... "молчание золото", часто любил повторять мистер Кливен и, как уже неоднократно убеждалась девочка, в этих словах имелся смысл.
То ли Невиллу захотелось продемонстрировать жабу, то ли он решил дать ей подышать воздухом, но он вытащил ее из кармана... Жаба, не будь дурой, тут же спрыгнула с руки и шмыгнула в приоткрытую дверь. Двери в купе поезда не запирались, что и понятно — мало ли что учудят юные волшебники, и лучше иметь возможность учителям или старостам попасть в любое купе без проблем. Причем даже запирающие чары не работали, только, как предупреждающие — это Гермиона вычитала из истории Хогвартса, где о поездке говорилось в самом начале. Вот только в их купе дверь категорически отказывалась оставаться закрытой и все время слегка приоткрывалась. Этим жаба и воспользовалась.
— Тревор! — горестно взвыл мальчик, бросился следом за ней, споткнулся о собственный чемодан и рухнул на него.
Облегчение от исчезновения жабы у Гермионы рухнуло под тяжестью совести при взгляде на искреннее горе, написанное на лице Невилла. Она даже начала мысленно перечислять способы быстрого поиска жабы.
— Тревор, это, как я понимаю, имя жабы? — уточнила она на всякий случай, как раз вспомнив кое-что подходящее... с именем вообще все просто.
— Да... если я ее потеряю... что скажет бабушка?
— "Слава богу"? — тихо предположила Гермиона, но встретившись с печальным взглядом Невилла снова проиграла сражение с совестью. — Невилл, а ты сам не знаешь подходящих заклинаний? — Светить знаниями уж очень не хотелось. Одно дело теория, почерпнутая из книг, а другое дело практика... Тем более ее способ совсем не для новичков в магии.
— Нет. Меня вообще все до десяти лет сквибом считали... Придется весь вагон обходить...
У Гермионы совесть и жалость затеяли отчаянную схватку с эгоистичным желанием спокойно посидеть в купе, пока Невилл ищет жабу, почитать что-нибудь интересное. Но тут ей пришло в голову, что поиск жабы может оказаться отличным предлогом для знакомства с будущими одноклассниками. И... Чего уж греха таить... Посмотреть на героя магического мира тоже хотелось. Пусть мистер Кливен и предупреждал, чтобы она от него держалась подальше, но ведь одним глазком взглянуть можно? И, если он действительно окажется этаким мажором, то она просто уйдет.
— Я тебе помогу! — пылая энтузиазмом поднялась со своего места девочка. — Идем!
Невилл подозрительно посмотрел на соседку, но отказываться от помощи не стал.
Гермиона же решительно двинулась по проходу, распахнула первое же купе... Предупреждающего сигнала нет, значит никто не переодевается...
— Здравствуйте, вы тут жабу не видели? Невилл ее потерял, а я помогаю искать.
Не, оно понятно, что через закрытую дверь жаба не просочится, не призрак же она... пока... шутка. Но ведь и с одноклассниками не познакомишься, не открыв дверь — тоже ведь понимать надо. Потому побольше энтузиазма в голосе, начальственных ноток добавить и как можно больше информации вывалить, если потребуется, тогда точно никому ни о чем ее спрашивать не захочется. Гермиона даже не играла, просто вспомнила себя до встречи с мистером Кливеном, свое поведение... его и вытащила на всеобщее обозрение.
Зачем? Гермиона и сама не ответила бы на этот вопрос. Может потому, что боялась показать настоящую себя. Она многому научилась у мистера Кливена, но вот общаться со сверстниками у нее так и не получалось. В старой школе ей уже было не интересно с ними (после того-то, как она узнала о магии), а на детских площадках она практически не бывала. Наставник часто переживал по этому поводу, но выхода не нашел, все-таки мало у него было времени, нужно было учить. Хоть не вылезать впереди всех и не злить одноклассников она научилась.
