Хранитель рода. 1 курс

Глава 1

Не успела Гермиона разложить вещи, как дверь в купе открылась, и внутрь осторожно заглянула голова какого-то мальчишки, после чего неуверенно огляделась.

— Простите... Можно к вам?

— Конечно.

Гермиона с некоторым удивлением глянула на гостя, который даже после приглашения продолжал топтаться на входе. Наконец он, похоже, набрался смелости и вошел внутрь, распихал вещи под сиденья — попытка забросить чемодан на багажную полку рядом с вещами Гермионы закончилась тем, что он едва не рухнул детям на голову. Вторую попытку мальчик благоразумно предпринимать не стал.

Поймав на себе удивленный взгляд соседки, мальчик растерял остатки смелости и совсем зажался, постаравшись сделаться незаметным. Понял, что ведет себя не очень воспитанно, все-таки набрался смелости:

— Эм... Лонгботом... Невилл. Очень приятно...

Прозвучало настолько неуверенно, что Гермиона лишь скептически приподняла брови, но все же представилась в ответ:

— Гермиона Грейнджер, тоже очень приятно. Э-э... Невилл, ты ведь из чистокровной семьи?

— Да, а что? — насторожился мальчишка.

— Ничего... просто хочу сразу предупредить, что я маглорожденная.

— Ну и что?

Удивление в вопросе прозвучало вполне искренне, что примирило девочку с таким соседом-тюфяком.

— Просто я читала, что многие чистокровные не очень хорошо относятся к таким, как я.

Невилл насупился.

— Я не из таких. Это Пожиратели не хотели видеть маглорожденных в магическом мире... мои родители воевали против них.

— Воевали?

Мальчишка не очень охотно принялся рассказывать о прошедшей войне. Очень кратко и без подробностей. Гермиона рассеянно слушала — всегда интересен взгляд одной из сторон, сама себя она считала человеком со стороны, которого прошедшая война никак не задевала. А так она и сама могла много чего рассказать, благо прочитала о ней много, а также много обсуждала ее с учителем, который порой едко прохаживался по методам обоих сторон.

— Этот террор только лишний раз доказывает, что Волдеморт сошел с ума, — любил рассуждать он. — Штыками можно захватить власть, но на них нельзя сидеть. Что он собирался делать после победы, породив такую волну ненависти к себе?

И вот сейчас она слушала того, кто пострадал в этой войне. О Лонгботтомах она вспомнила сразу, стоило только услышать — их фамилия была в альманахе "Кто есть кто". И находилась она там далеко не на последнем месте. Вместе с тем девочка вспомнила и газетные статьи, в которых писали о произошедшем с Логботтомами. Тогда она восприняла текст о них, как обычную статью. Поохала и забыла. Сейчас же, сидя с этим мальчиком, чьими родителями и были, похоже, те пострадавшие, статья воспринималась уже совсем иначе.

Гермиона отвернулась, чтобы мальчишка не заметил в ее взгляде жалости. Судя по тому, что он ни разу не упомянул о произошедшем с его родителями, жалость ему была нужна в последнюю очередь.

От разговора была и еще одна польза: в случае чего, можно было сослаться на него, мол Невилл рассказал, я просто запомнила. Сам Невилл, судя по его виду, и не вспомнит, о чем он конкретно говорил.

Все-таки прав был наставник, просто слушая можно узнать намного больше, чем спрашивая. Девочке нужно было просто в нужных местах поохать, нахмуриться, когда Невилл рассказывал о политической программе Пожирателей. Один раз пришлось выдать спич о ретрограда-магах, стоящих на пути прогресса, когда Невилл прямо поинтересовался ее мнением. Спич, похоже, Невиллу не понравился, но чем именно, не объяснять не стал. Зато принялся доказывать, что не все маги ретрограды, похоже, он решил, что "ретрограды" — это такие Пожиратели Смерти, но только из магловского мира. После чего Гермионе оставалось только внимательно слушать и мотать новую информацию на ус. А ее мальчишка выдал много, причем такой, которую в книгах не найдешь — об отношениях внутри чистокровных семейств магической Британии и взаимоотношениях между ними, о том, кто с кем дружит, кто с кем воюет... В общем, много мелочей, о которых обычно не пишут, ибо они считаются само собой разумеющимися.

Гермиона была довольна — ее страсть к новым знаниям была удовлетворена. Подозревала, что и наставник бы ею гордился. А также радовалась, что в свое время просмотрела почти все газеты магической Британии за восемьдесят первый год. Ух, как не хотелось ей их читать... Но наставник заставил. Специально выписал их, правда на адрес "Дырявого Котла", в который после и гонял ученицу, чтобы она их забирала домой, где их сперва читали отец с мистером Кливеном, а только после этого они попадали к ней. Наставник же отбирал статьи, с которыми настойчиво рекомендовал ознакомиться... А когда он что-то настойчиво рекомендует, то лучше с ним не спорить.

Сейчас же девочка только радовалась предусмотрительности наставника. Без тех прочитанных статей она бы поняла из рассказа Невилла едва ли процентов пятнадцать — это сколько она интересного упустила бы?!

Разговор тем временем увял. Невилл быстро потерял первоначальный запал и выдохся, снова сжавшись в углу. Гермиона решила его расшевелить:

— Невилл, а почему волшебники так странно одеваются?

— Странно? — мальчишка выглянул в окно. — Почему "странно"? Они все должны одеваться в одежду маглов, если прибывают не напрямую на вокзал. А мантии — это одежда волшебников. Значит, они сюда напрямую аппарировали или через камин прошли.

— О... Понятно... — Гермиона покосилась на одного из волшебников в магловской одежде, решая, высказаться по этому поводу или нет...

К счастью поезд тронулся как раз в этот момент, и тема оказалась закрытой.

— Мы поехали! — радостно подпрыгнула Гермиона. — Невилл, а расскажи, пожалуйста, о Хогвартсе. Ты ведь, наверняка, знаешь больше, чем я, пусть я и прочитала историю Хогвартса.

Невилл в этом явно сомневался, судя по его виду, но и признаться в обратном то ли побоялся, то ли постеснялся. Тем не менее стеснительность все-таки заставила его пробормотать смущенно:

— Я и сам не очень много знаю. Я до Хогвартса дома учился, и бабушка про него мало рассказывала. А мои родители учились на Гриффиндоре...

— А чем Гриффиндор отличается от других факультетов? — сразу поинтересовалась девочка, заметив, что при упоминании родителей мальчик загрустил.

— Ну... На Гриффиндоре учатся смелые и отважные...

— А это не одно и тоже?

— Что?

— Ты сказал, что на Гриффиндоре учатся смелые и отважные. Разве смелый и отважный не синонимы?

— Эм... Не знаю...

— Гм... Ладно. Значит, на Гриффиндор идут смелые и, гм... Отважные. А на остальные — трусы?

— Почему? — удивился Невилл.

— Ну так все смелые же в Гриффиндоре.

Такая логика, похоже, для Невилла оказалась слишком сложной, и он слегка подзавис. Чувствовал, что где-то в логике девочки ошибка, но не мог сказать в чем она.

— А кто идет на Равенкло? — пришла ему на помощь девочка.

— Умные.

— Хм... Умные... А Слизерин?

— Хитрые. А Хаффлпафф — трудолюбивые, — предвосхитил следующий вопрос Невилл.

Девочка демонстративно задумалась, принявшись загибать пальцы на руках. Загнув четыре, замерла на мгновение и начала сначала, продолжив загибать их по следующему кругу.

— И что мне теперь, разорваться? — удивлено воскликнула она.

— Э-э-э... разорваться? — завис Невилл.

— Ну сам смотри. Смелые в Гриффиндор, так? А ты знаешь, какая я смелая? Жуть! Ужас, какая смелая. Меня боггарты боятся, вот! Умная? Да! Или сомневаешься? — Девочка нависла над Невиллом, и тот торопливо замотал головой — не сомневается. — Правильно. Я, между прочим, в старой школе лучшей ученицей была, отличницей! А еще хитрая. Мама всегда говорила, что я жуть какая хитрая, если нужно новую книгу выпросить. А уж про трудолюбие вообще молчу. У меня родители книги отбирали и запирали их лишь бы я ночами не трудилась... гм... не училась. Значит я смелая, умная, хитрая и трудолюбивая, — Гермиона старательно загнула четыре пальца на руке перед носом Невилла. — И куда мне идти?

— Н-не зн-н-наю...

— Вот и я не знаю, — вернулась на место девочка. — Может конкурс устроить среди факультетов? Который победит, тот получит честь принять под свои своды великую меня...

Глядя на совершенно сбитого с толку и ошарашенного мальчишку, Гермиона не выдержала и расхохоталась.

— Ой, не могу! Видел бы ты себя. Невилл, успокойся, я пошутила.

— Ага, — неуверенно отозвался Невилл. — Но на Слизерин ты при всей своей хитрости не попадаешь. Там учатся только дети чистокровных семей или полукровки. Маглорожденных туда еще ни разу не зачисляли... Я такого не помню...

— Вот как? Значит Слизерин из соревнований за честь принять меня вычеркиваем. А ты, значит, туда?

Невилла передернуло.

— Нет! И моей бабушке это не понравится. Она надеется, что я, как и родители, попаду на Гриффиндор. На Слизерин же поступает много детей тех, кто шел за Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— За Волдемортом, что ли?

— Н-не н-н-надо н-называть ег-го им-мя. Это был страшный человек.

— Скорее сумасшедший, — буркнула себе под нос девочка, но спорить не стала. В конце концов, сумасшедший маг и в самом деле страшный враг. — Ладно. А на остальные маглорожденные идут?

— Ну... Да... Они в основном либо на Гриффиндор попадают, либо на Хаффлпафф. На Равенкло бывает, но мало.

— Но бывает?

— Мало.

— Гм... А как вообще отличают умных от храбрых?

— Бабушка мне не рассказывала, я только слышал про артефакт Основателей.

Сама Гермиона школой интересовалась постольку-поскольку. Слишком много информации давал мистер Кливен, которую приходилось усваивать, слишком много занятий и тренировок, не оставляющих свободного времени ни на что лишнее. Да и сам мистер Кливен интереса к школе не одобрял, считая, что ей лучше знать о ней не больше других маглорожденных — так меньше внимания привлечется. Потому все знания о Хогвартсе Гермиона почерпнула из тех книг, что купила вместе с преподавателем, и которые она успела прочитать за оставшиеся дни августа после возвращения из России, где ее официально признали Хранителем Рода Мишиных.

Так что ее интерес к разговору с Невилом был вовсе не напускным. Вот только мальчишка ничего нового ей не сообщил — все это она прочитала и в книгах. Ей с трудом удалось скрыть разочарование, от разговора с чистокровным магом она ожидала большего.

— А что у тебя в кармане? — заинтересовалась вдруг Гермиона. — Шевелится...

— Это? А, это моя жаба... Дядя Альберт подарил.

— Жаба? — Гермиона поспешно проглотила первую вертевшуюся на языке фразу: "за что он тебя так ненавидит". Потом попыталась представить ситуацию, в которой согласилась бы взять в руки жабу и не смогла. — А у меня дома кошка есть, — неуверенно сообщила она, косясь на шевелящийся карман мальчишки. — Я ее совсем маленькой подобрала и вылечила. Сейчас уже здоровая вымахала. Но я ее с родителями оставила, в письме ведь не было сказано, что можно взять с собой кошку.

— Думаю, тебе разрешили бы, — заметил Невилл. — Просто сейчас редко кто кота или кошку берет в качестве фамильяра.

— Почему? — Тут же заинтересовалась Гермиона, подумала и на всякий случай изобразила восторженную маглу, объясняя свой интерес: — Я читала, что у всякой уважающей себя ведьмы должен быть кот... черный.

Невилл рассмеялся.

— Странные представления у маглов о ведьмах.

"Не страннее, чем видеть мага с жабой", хотелось сказать Гермионе, но... "молчание золото", часто любил повторять мистер Кливен и, как уже неоднократно убеждалась девочка, в этих словах имелся смысл.

То ли Невиллу захотелось продемонстрировать жабу, то ли он решил дать ей подышать воздухом, но он вытащил ее из кармана... Жаба, не будь дурой, тут же спрыгнула с руки и шмыгнула в приоткрытую дверь. Двери в купе поезда не запирались, что и понятно — мало ли что учудят юные волшебники, и лучше иметь возможность учителям или старостам попасть в любое купе без проблем. Причем даже запирающие чары не работали, только, как предупреждающие — это Гермиона вычитала из истории Хогвартса, где о поездке говорилось в самом начале. Вот только в их купе дверь категорически отказывалась оставаться закрытой и все время слегка приоткрывалась. Этим жаба и воспользовалась.

— Тревор! — горестно взвыл мальчик, бросился следом за ней, споткнулся о собственный чемодан и рухнул на него.

Облегчение от исчезновения жабы у Гермионы рухнуло под тяжестью совести при взгляде на искреннее горе, написанное на лице Невилла. Она даже начала мысленно перечислять способы быстрого поиска жабы.

— Тревор, это, как я понимаю, имя жабы? — уточнила она на всякий случай, как раз вспомнив кое-что подходящее... с именем вообще все просто.

— Да... если я ее потеряю... что скажет бабушка?

— "Слава богу"? — тихо предположила Гермиона, но встретившись с печальным взглядом Невилла снова проиграла сражение с совестью. — Невилл, а ты сам не знаешь подходящих заклинаний? — Светить знаниями уж очень не хотелось. Одно дело теория, почерпнутая из книг, а другое дело практика... Тем более ее способ совсем не для новичков в магии.

— Нет. Меня вообще все до десяти лет сквибом считали... Придется весь вагон обходить...

У Гермионы совесть и жалость затеяли отчаянную схватку с эгоистичным желанием спокойно посидеть в купе, пока Невилл ищет жабу, почитать что-нибудь интересное. Но тут ей пришло в голову, что поиск жабы может оказаться отличным предлогом для знакомства с будущими одноклассниками. И... Чего уж греха таить... Посмотреть на героя магического мира тоже хотелось. Пусть мистер Кливен и предупреждал, чтобы она от него держалась подальше, но ведь одним глазком взглянуть можно? И, если он действительно окажется этаким мажором, то она просто уйдет.

— Я тебе помогу! — пылая энтузиазмом поднялась со своего места девочка. — Идем!

Невилл подозрительно посмотрел на соседку, но отказываться от помощи не стал.

Гермиона же решительно двинулась по проходу, распахнула первое же купе... Предупреждающего сигнала нет, значит никто не переодевается...

— Здравствуйте, вы тут жабу не видели? Невилл ее потерял, а я помогаю искать.

Не, оно понятно, что через закрытую дверь жаба не просочится, не призрак же она... пока... шутка. Но ведь и с одноклассниками не познакомишься, не открыв дверь — тоже ведь понимать надо. Потому побольше энтузиазма в голосе, начальственных ноток добавить и как можно больше информации вывалить, если потребуется, тогда точно никому ни о чем ее спрашивать не захочется. Гермиона даже не играла, просто вспомнила себя до встречи с мистером Кливеном, свое поведение... его и вытащила на всеобщее обозрение.

Зачем? Гермиона и сама не ответила бы на этот вопрос. Может потому, что боялась показать настоящую себя. Она многому научилась у мистера Кливена, но вот общаться со сверстниками у нее так и не получалось. В старой школе ей уже было не интересно с ними (после того-то, как она узнала о магии), а на детских площадках она практически не бывала. Наставник часто переживал по этому поводу, но выхода не нашел, все-таки мало у него было времени, нужно было учить. Хоть не вылезать впереди всех и не злить одноклассников она научилась.

— Постарайся в школе друзей найти, — было одним из последних его желаний.

Но дружить ради галочки Гермиона не умела, а как знакомиться не знала. Вот, может сгоряча, и решила, если уж кто согласится познакомиться с такой надоедой, то, может быть, он сможет стать другом. Насколько эта тактика разумна... ну это может оценить только человек с большим жизненным опытом, которому просто неоткуда было взяться у одиннадцатилетней девочки.

Следующее купе... еще добавить энтузиазма, а то вдруг кто усомнится, что она добровольно вызвалась искать жабу. Глядишь, примут за отличницу-активистку.

Невилл ушел вперед, видно испугался энтузиазма соседки. К тому же он на самом деле искал жабу, а потому закрытые купе пропускал.

Следующий вагон. Гермиона сомневалась, что жаба ускакала туда, но и не возражала, когда Невилл отправился через тамбур. К тому же он, похоже, уже начал слегка паниковать и стал заглядывать даже за закрытые двери, при этом он чуть не плакал. Девочку с новой силой стала грызть совесть. Успокоила ее тем, что еще пара купе и если там не окажется героя магического мира, то она отыщет эту жабу и вернет владельцу.

— Я... я там был, — робко возразил Невилл, когда Гермиона направилась в сторону одного из купе.

— А я нет. Ты же мог пропустить Тревора? Лишним мой взгляд не будет. — Гермиона решительно распахнула дверь.

В купе сидели двое мальчишек, которые мрачно посмотрели на неё.

— Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, — с ходу поинтересовалась она.

— Мы уже сказали, что не видели, — недовольно отозвался рыжий. Но Гермиона уже заметила в его руке палочку и любопытство пересилило и желание помочь Невиллу, и желание увидеть героя. Может удастся с ним познакомиться? Он сможет многое ей рассказать, ведь видно, что чистокровный, хотя и одет несколько... бедновато. Хотя не Яма... далеко не Яма.

— О, вы колдуете? Можно посмотреть? — Ждать разрешения Гермиона не стала и села на свободное место.

Рыжий слегка опешил от напора.

— Э-э... ладно...

Произнесенное им заклинание вогнало Гермиону в ступор. Если оно сработает, то девочка поклялась лично сжечь все книги в библиотеке по теории магии и построению словесных форм заклинаний, ибо оно в корне противоречило всем основам, законам и постулатам. Более того, с этой формой даже невербально колдовать нельзя, ибо словесная форма в таком виде сильно сбивает концентрацию и сосредоточенность. К тому же совершенно не совпадал размер заклинания с движениями палочки.

К счастью, законы магии остались незыблемыми, и девочка мысленно облегченно выдохнула, убрала руку из-за спины со скрещенными пальцами (не, ну не сжигать же книги в самом деле из-за сгоряча вырвавшегося обещания). Хотя мистер Кливен обязательно бы прошелся по обещаниям, которые вырываются сгоряча.

— Эм... А ты уверен, что это настоящее заклинание? — это была самая нейтральная фраза, из пришедших в голову Гермионе. Первая касалась умственных способностей одного рыжего субъекта, которую она благоразумно оставила при себе. — Кажется, оно не слишком хорошее. — И чтобы не высказать все, что она на самом деле думает о горе-маге, Гермиона решила отыграть заучку-энтузиастку. Иметь дело с рыжим что-то расхотелось, а этот образ отпугнет его от нее вернее всего. — Я испробовала несколько простых заклинаний для практики, и они все у меня работали. У меня в семье совсем нет волшебников и, конечно же, я заучила наизусть все учебники нашего курса, — наизусть, это, конечно, преувеличение, всего лишь прочитала, но с ее памятью это почти что заучила... — Очень надеюсь, что этого будет достаточно... Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вы кто?

Мальчишки растерянно переглянулись. Судя по их виду, она произвела на них именно то впечатление, к которому стремилась.

— Я — Рон Уизли, — пробормотал рыжий.

Уизли — чистокровное семейство, которое считают предателем крови, сразу вспомнился Гермионе текст одной из прочитанных статей в газете. Но об этом говорилось только там, а вот в альманахе "Кто есть кто" о клейме предателя не упоминается даже в последнем издании.... Что, опять-таки, ни о чем не говорит. А Рону Гермиона даже посочувствовала, зная, каким страшным может быть клеймо предателя. Хотя, судя по всему, оно вовсе не такое страшное, каким было у наставника... А возможно его и вообще нет. Тут нужен ритуал для определения, но кто же его даст провести?

— Гарри Поттер, — представился второй мальчишка.

Тут бы Гермиона и села... Если бы уже не сидела. Шок. Мистер Кливен, если речь заходила о Гарри Поттере, всегда был до предела ироничен, скептичен и советовал обходить мажорчика стороной. В принципе, Гермиона и не стремилась к знакомству с ним... Просто хотелось поглядеть на знаменитость, ведь в школе прихвостни вряд ли ее близко к нему подпустят. Кто она? Какая-то маглорожденная. И кто он? Вот и хотелось ей увидеть национального героя в естественной, так сказать, среде обитания. Так что разыскивая его она была готова и к откровенному презрению с его стороны, и к снисходительной вежливости, и к полному равнодушию... Да даже к радостной улыбке беззаботного идиота была готова. Но это...

Во-первых, национальный герой таковым совсем не выглядел. То есть от слов "совсем" и "никак". Во-вторых, одежда. Потрепанная и размера на два больше, чем нужно. Вообще-то Поттеры, как слышала Гермиона, далеко не бедный род, и уж на новую нормальную одежду денег точно должно было бы хватить. Да и сам герой выглядел настороженным, словно в любой момент ожидал от нее какой-то пакости. А еще эти нелепые очки, перевязанные изолентой на переносице, и общая худоба, словно его месяца два недокармливали.

— Неужто это ты? — ошарашенно поинтересовалась Гермиона, но тут же сообразила, насколько невежливо может прозвучать этот вопрос после ее пристального разглядывания, и не нашла ничего лучшего, как затараторить, пытаясь исправить ошибку: — Конечно же, я все о тебе знаю. Я взяла еще несколько книг для дополнительного чтения, и про тебя написано и в "Современной Волшебной истории", и в "Возвышении и Упадке Темных Искусств", и в "Великих Волшебных Событиях Двадцатого Века".

— Про меня? — изумился Поттер.

— Господи, ты что, не знал? — еще больше удивилась Гермиона, готовая, что из-за ее глупого бормотания Поттер просто пошлет ее подальше. Надо же заявить "я все о тебе знаю, в книгах прочитала". Такой идиоткой сама себе казалась. А тут... Этому герою что, вообще ничего не говорили? Даже той ерунды, что в перечисленных ею книгах написано? — Ты о себе вообще ничего не знаешь? — Сообразив, что дальше может получиться только хуже, девочка торопливо перевела разговор:

— А вы знаете, на какой факультет попадете? Я навела справки и, надеюсь, попаду на Гриффиндор или Равенкло... — Сообразив, что совсем уже несет откровенную ерунду, Гермиона поспешно поднялась. — В любом случае, нам лучше пойти поискать жабу Невилла. А вам двоим лучше переодеться, думаю, мы скоро приедем...

Гермиона выскочила из купе и прислонилась к стенке, прикрыв глаза.

— Что за бред я сейчас несла? — неизвестно у кого поинтересовалась она. Правильно наставник говорил, что, если что-то выбивается из привычного построенного образа, это сбивает ее с толку и ей требуется некоторое время на переосмысление ситуации. Потому и в боевики он ей категорически лезть не советовал. Вот был у нее образ национального героя. Разные ситуации продумывала, была готова ответить и на колкость, и на презрение, и на равнодушие... Но не такой реальность оказалась и все... растерялась. Понесла какую-то чушь.

— На какой бы факультет я ни попал, надеюсь, ее там не будет, — донесся до девочки голос рыжего из-за неплотно прикрытой двери. — Дурацкое заклинание... Мне его дал Джордж и наверняка ведь знал, что негодное.

— Дурак, — вынесла вердикт Гермиона. — А еще чистокровный.

Впервые с момента знакомства с волшебным миром Гермиону посетило жуткое разочарование. Даже Ринка, которая только в следующем году пойдет в Хогвартс, знает и умеет больше этого рыжего.

— А на каком факультете твои братья? — услышала она голос Гарри Поттера.

— На Гриффиндоре. Мама и папа тоже там учились. Я даже не знаю, что они скажут, если я туда не попаду.

— Что-то мне расхотелось на Гриффиндор, — пробормотала Гермиона.

А рыжий продолжал рассуждения:

— Думаю, в Равенкло и правда было бы не так плохо, но, представь, если меня определят в Слизерин?

Гермиона отлипал от стены и раздраженно вытащила палочку:

— Искать! Жаба Тревор, — представив его так хорошо, как запомнила.

От кончика палочки потянулся бледный луч в сторону туалета. В нем жаба и отыскалась.

Гермиона замерла перед парализованной жабой, уперев руки в бока, не решаясь прикоснуться к ней. Не, занятия зельеварением отучают от брезгливости, но... Это же жаба, в конце концов!

Тут взгляд девочки упал на туалетный ершик... решение пришло мгновенно. Смотать кулек из туалетной бумаги, ершиком затолкать жабу в кулек, свернуть его, чтоб не сбежала, снять парализацию. Так, осторожно, на вытянутой руке отнесла трепыхающийся кулек в купе. Водрузила его на стол и только тут заметила, что пока они с Невиллом отсутствовали, в нем обосновалась еще парочка первокурсниц, которые с опаской следили за манипуляциями вновь вошедшей.

— Там внутри жаба, — ткнула в сторону кулька Гермиона. — Понятно?

Девочки дружно покивали.

— Вот и хорошо. Когда вернется Невилл Лонгботтом, скажете, что я нашла ее... в общем там, внутри. А я еще пройдусь по поезду. Вопросы?

— Нет, — пискнула одна из первокурсниц.

— Хорошо. Тогда я пошла.

Интереса новенькие не вызвали ни капли — явно маглорожденные и сами чувствуют себя в новом мире не очень уверенно. Ну пусть посидят вдвоем, успокоятся. А там Невилл подтянется... с ним уж точно они совсем перестанут волноваться. Пока же можно и к поезду сходить, все-таки интересно, как паровоз работает. Гермиона раньше видела их только в музеях.

Глава 2

До самого замка Гермиона добралась без приключений, решив, что наделала уже достаточно глупостей и дальше нужно не отсвечивать. Потому практически всю дорогу молчала, только головой крутила во все стороны, с интересом осматривая окрестности. Лодки, на которых им пришлось плыть, вызвали недоумение, но и только. Надо, так надо. Пожав плечами, забралась в первую попавшуюся. Интерес вызвали разве что привидения, но и то в том плане, какими способами их лучше всего упокоить в случае чего. Японская магия идеально подходила, если не нужно убивать, а вот европейская позволяла только развоплотить окончательно. Удивительно, насколько разные подходы...

Додумать мысль девочке не дали — вышла профессор Макгонагл, которая приходила к ней в дом сообщить о магии и пригласила всех следовать за собой. Гермиона искоса понаблюдала за рыжим Роном, который сообщил, что придется драться с троллем. Ну-ну. Если бы не Гарри Поттер рядом, обязательно высказалась бы по этому поводу, но этот герой магического мира уж очень сильно ее заинтересовал. И девочка знала, что порой лучше удовлетворить собственное любопытство, чем его подавлять. Тем более, что чистокровные маги ее... разочаровали. Либо они удачно маскировались, либо ей еще не попался адекватный представитель этого вида. Гермиона с отвращением покосилась на блондина, с которым ранее случайно столкнулась в проходе, ещё когда они ехали в поезде... Сколько ей пришлось выслушать о грязнокровках, недостойном поведении, неумении себя вести... Гермиона в тот момент смолчала, сделав вид, что расстроилась — лезть в драку в первый день, да еще против сразу троих, а за спиной блондина демонстративно торчала его свита, она посчитала все же не самым благоразумным делом... Но запомнила.

Может быть стоило познакомиться с маглорожденными... Мысль, как мелькнула, так и пропала — девочка решила, что это всегда успеется, пока ей хотелось бы завести знакомство именно с чистокровными.

Гермиона задумалась. Невилл Лонгботтом... М-да. Вспомнив полученное впечатление о нём, лишь тяжело вздохнула и мотнула головой. Рон Уизли... Еще более тяжелый вздох. Малфой... Гермиона передернулась... Остальные ее просто проигнорировали. Что ж... ладно. Им же хуже. В конце концов ей было, что предложить этим снобам в обмен на информацию и небольшие разъяснения для нее по этикету британских магов, которые вызвали вопросы после прочтения общедоступных книг по данной теме. Ладно, там еще видно будет.

Задумавшись, Гермиона пропустила момент, когда Макгонагалл начала вызывать новичков. Соседу пришлось несколько раз толкнуть ее, прежде чем девочка сообразила, что ее фамилия прозвучала уже два раза. Встрепенулась и благодарно кивнула соседу, присмотрелась — умный человек, такого стоит запомнить, ведь не знал ее, но сообразил, что только она единственная так погружена в свои мысли, что могла пропустить свой вызов.

Под крайне недовольным взглядом профессора девочка подошла к стулу, с сомнением покосилась на пыльную шляпу, но все же водрузила себе на голову.

— Ой, как интересно, — неожиданно прозвучал в ее голове голос.

Перепуганная Гермиона моментально возвела все возможные барьеры на разум, запустила проверку целостности памяти, заблокировала глубинную память, сейчас она даже сама туда не добралась бы. Остановилась только когда расслышала легкий смех.

— Остановись, девочка, я не причиню тебе вреда... да и не смогу. А щиты все равно не помогут.

— Почему? И почему я должна вам верить?

— Меня таким создали. И в обмен на то, что я могу с легкостью обойти любой ментальный щит я клялась, что никому не буду рассказывать о том, что узнала у учеников, а также не смогу ничего им сделать... Ни навредить, ни помочь. Разве что советом. Увы, к словам старой шляпы очень редко кто прислушивается. В вашем возрасте вы все считаете себя умными. Итак, давай посмотрим куда тебя распределить... Так... Какая жажда нового... Любишь читать? Да... Равенкло тебе бы подошло... до встречи с твоим учителем.

— Почему?

— Потому что сейчас для тебя узнавание нового уже не самоцель, а всего лишь средство для достижения цели. И знания тебе нужны не ради знаний... Что ж, похвально, что ты так серьезно относишься к обещанию данному учителю, но именно поэтому ты и не подходишь воронам. Хаффлпафф... Хм... Если ты хочешь найти друзей, то тебе туда, только... Именно там ты сможешь обзавестись кучей приятелей и знакомых, которые будут тебе помогать и поддержат, но вот настоящих друзей приобрести тебе там будет трудно. А ты ведь хочешь таких найти, я вижу. Но ты слишком одиночка и привыкла полагаться только на себя. Ты не допустишь никого из них близко. Как там твой учитель сказал? Нужно пуд соли вместе съесть? Как точно... надо запомнить. А желающих есть с тобой соль на Хаффлпаффе ты не найдешь... Да, не найдешь. Итак... Остается Слизерин или Гриффиндор... Знаешь, еще бы сто лет назад я бы без колебания отправила тебя на Слизерин. Там бы ты нашла свое место... Увы, теперешние маги забыли, что значит быть настоящим магом, как забыли и многие традиции волшебного мира.

— На Слизерин? Но я же...

— Маглорожденная? Умные бы поняли, что это значит... Дуракам так и надо. А сейчас... Сейчас даже если кто и поймет, то ничего не сможет сделать. А идея с сережками, кстати, хорошая. Но из-за них тебе там будет еще сложнее.

— Хм... — Гермиона всерьез задумалась. — А что? Это интересная мысль... Пойти на Слизерин и показать всем этим аристократам... Будет даже интересно, как быстро она сумеет добиться уважения?

— Идти на Слизерин ради того, чтобы проверить свои силы? — прозвучал в голове смех шляпы. — И после таких мыслей ты в самом деле думаешь, что твое место там? Гриффиндор!!!

Как поняла Гермиона, последнее слова шляпа проорала уже на весь зал. Девочка замерла. В мыслях промелькнуло изображение зажигалки и пылающей шляпы, что вызвало еще большее веселье у артефакта.

— Я не ошиблась, — донеслись его последние слова.

В конце концов, Гермиона вздохнула и медленно сняла головной убор, с сожалением поняв, что сама виновата — как всегда, столкнувшись с чем-то неожиданным, она не сумела построить линию поведения, и, как результат... А ведь не хотела же на Гриффиндор. Впрочем... Почему бы и нет? С этими мыслями она и отправилась за теперь уже свой стол.

Гарри Поттер со своим другом тоже оказались на Гриффиндоре. Гермиона покосилась на успевшую сдружиться парочку и вздохнула. Судя по всему, удовлетворить любопытство будет не так просто. Вопрос, а нужно ли его удовлетворять, для неё даже не стоял.

— Любопытство сгубило кошку, Гермиона, — частенько вздыхал наставник, когда замечал за девочкой всплески интереса к чему-то, о чем она очень хотела узнать. Занималась она в этом случае с энергией запредельной.

— Но когда она узнала, что хотела, то снова воскресла, — отшучивалась девочка, закапываясь в справочники и энциклопедии.

Впоследствии мистер Кливен неоднократно использовал эту страсть ученицы к познанию в обучении, а также сумел заставить ее взять любопытство под контроль, убедив, что не всегда стоит переть напролом.

Сейчас, сидя за столом и разглядывая "героя", девочка вынуждена была признать, что это как раз тот самый случай. В самом деле, не полезешь же с расспросами к мальчишке?

К счастью, как раз в этот момент закончил выступать директор, и на столах появилась еда.

— Он... он немного ненормальный? — услышала шепот Гарри девочка. Видно, он знал ее соседа. Тот же задумался и ответил:

— Ненормальный? Он гений.

— Что, частенько, одно и тоже, — буркнула девочка, уткнувшись в тарелку.

Услышавший ее сосед недоуменно глянул на первокурсницу.

— Он лучший волшебник в мире, — заявил он, не заметив или проигнорировав скептическое выражение на лице девочки. Но вообще, лучше ешьте, а то скоро еда исчезнет. Как насчет жареной картошки, Гарри?

Похоже, Гарри только что заметил появившуюся еду. Секунду он недоуменно смотрел на свою тарелку, а потом набросился на еду так, словно голодал не меньше месяца. При этом есть он умудрялся достаточно аккуратно, никому не мешая.

Гермиона отвернулась. Вопросов только прибавилось, но пока стоит и самой поужинать...

Мимо неё проплыл призрак, остановившись чуть подальше. Он, тоскливым взглядом окинув радостных пирующих, что-то сказал сидящим поблизости. Девочка краем уха прислушалась к беседе, поморщившись, когда Рон весьма "тактично" поинтересовался почему призрака зовут Почти Безголовый Ник. А вот когда разговор зашел о семьях, мысленно вскинулась, выдав своё внимание лишь ненадолго замершей в воздухе вилкой, да брошенным косым взглядом.

— Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду.

На взгляд девочки такое молчание было не совсем честным. Если ты любишь и живешь с кем-то, то такое хранить в тайне никак нельзя. Словно не доверяешь. Ей трудно было представить, чтобы мама или папа друг от друга утаили бы такое. Впрочем, кто она такая, чтобы судить? А вот остальные, похоже, даже не задумавшись над этим, рассмеялись.

— А ты, Невилл? — спросил Рон.

Гермиона ошарашенно вскинула голову. Этот Рон точно чистокровный? Он вообще хоть что-то читал о родах Британии?

Невилл пересказал ту историю, что уже рассказывал ей в поезде, при этом покосившись на Рона.

— Рон, а у тебя? — задала вопрос Гермиона.

— У нас все волшебники, — он недовольно глянул на девочку и отвернулся, давая понять, что ему не интересно с ней общаться.

Гермиона пожала плечами, и, решив пока оставить эту тему, накинулась с вопросами на соседа, явно родственника этого Уизли. Гарри прислушался к разговору, но уловив, что темой являются занятия, сразу потерял к нему всякий интерес и принялся разглядывать преподавательский стол. Вдруг он хлопнул себя по лбу и скривился. Девочка обернулась к столу учителей, пытаясь понять, что там произошло, но ничего не заметила. Рон же накинулся с вопросами к приятелю, но тот отговорился, заявив, что все нормально, но все же расспросил Перси, так звали ее соседа, по поводу мрачного типа.

Девочка снова глянула на преподавательский стол. Указанный мрачный тип сейчас о чем-то беседовал соседом. Услышав в разговоре имя этого человека, вздрогнула. Значит, это и есть знаменитый зельевар? По статьям в журнале она его не так представляла. Впрочем, размышлять об этом уже стало некогда — слушала Дамблдора. Когда он сказал, что магия в коридорах запрещена, девочка только скептически хмыкнула, а вот разговор про закрытую часть коридора заставил ее нахмуриться.

Зато песня... Это была песня... Все время ее исполнения Гермиона просидела вытянувшись, словно проглотила палку, глядя куда-то вдаль расфокусированным взглядом. Очнувшись только когда последние звуки смолкли, она покосилась на близнецов, выводивших слова на похоронный мотив, и согласно кивнула, предположив, что только что похоронили здравый смысл. Впечатлений от первого раза было столько, что сейчас ей хотелось только одного — добраться до кровати и завалиться спать. Даже на занятиях с Наставником она так не выматывалась. Тут же слишком много новых впечатлений разом обрушилось.

Гермиона на миг застыла, задумавшись, потом улыбнулась и кивнула, обрадованная, что догадалась о сути спектакля. Покосилась на окружающих — даже дети чистокровных магов в явном шоке, чего уж говорить о маглорожденных. Те вообще все вокруг воспринимали словно волшебную сказку. Даже появление полтергейста заставило детей только на немного взбодриться.

— Это Пивз, наш полтергейст, — пояснил Перси, отслеживая движения повисших в воздухе костылей перед своим носом. — Пивз, покажись!

Ответ ему не понравился...

— Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?

Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.

— О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.

Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы.

— Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнес Перси.

Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу... А вот это Гермионе не понравилось, и она проводила полтергейста внимательным взглядом.

— Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон — привидение факультета Слизерин, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли.

Они остановились в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.

— Пароль? — строго спросила женщина.

— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.

Все пробрались сквозь нее самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая уютная общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами.

Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики отправились в другую дверь. Поднявшись по винтовой лестнице, Гермиона обнаружила пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытых темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и отправились спать.

— Вон он, смотри!

— Где?

— Да вон, рядом с высоким рыжим парнем.

— Это который в очках?

— Ты видел его лицо?

— Ты видел его шрам?

Гермиона раздраженно проводила взглядом очередных восторженных почитателей Мальчика-который-выжил и уткнулась в книгу, метнув в сторону Рона, который откровенно мешал ей удовлетворить любопытство и поговорить с Гарри, злой взгляд. По чести говоря, злилась она не столько на него, сколько на себя. Ведь говорил учитель, что не стоит спешить, но нет... Собственно, впечатление о Роне у нее сложилось верное — ленив, таланты, если и имеет, то совершенно не развивает, зато о квидиче за два дня успел вынести мозги всем сокурсникам, особенно маглорожденным, для которых все было в новинку. В другое время она и радовалась бы, что он от нее отстал, но Рон умудрился подружиться с Гарри Поттером и сейчас постоянно таскался за ним, хоть и не специально, но мешая всем другим поговорить с Гарри нормально. Девочка быстро глянула на Гарри. Вот интересно, он не понимает, что так отталкивает всех от себя? Или интересы этого героя на самом деле совпадают с Роновыми? Если так, все печально.

Но что-то подсказывало, что все-таки не все так просто, а потому любопытство никак не желало пропадать. Но, как можно тут нормально пообщаться? За ним либо бегала толпа поклонников, желающих поглазеть на героя, ладно еще не пытаются его одежду растащить на сувениры. Либо же он постоянно таскался с Роном, с которым общаться, после произошедшего в поезде, совершенно не хотелось. Сама виновата? Так об этом и речь. А становиться похожей на кого-то из этой армии фанатов, с восторженными возгласами преследующей Гарри... Гермиона даже передернулась от такой мысли.

— Ну и ладно, — в конце концов решила она, когда-нибудь это сумасшествие должно закончиться, а впереди еще много времени, возможности будут.

Потому-то, задвинув свое любопытство подальше, Гермиона полностью сосредоточилась на учебе. Так что следующие дни выдались... суматошными. Девочка осваивалась на новом месте, мало обращая внимание на окружающих. Изучала маршруты к классам, знакомилась с призраками, которые вполне шли на контакт с первокурсниками и могли указать дорогу, если попросить. Пивз, правда, бесил, и уже несколько раз девочка посматривала в его сторону очень нехорошим взглядом, но пока сдерживалась — как-никак школьное достояние, уже несколько веков тут.

Судя по всему, остальные первокурсники в это время мало отличались от нее. Все-то им хотелось увидеть, пощупать, везде побывать, все изучить. Правда, декана они видели мало, хотя лично девочка считала, что познакомить всех со школой и порядками в ней ее прямая обязанность. Она же спихнула все это на старост и ушла. Старосты же... если к Перси еще можно было подойти с вопросом и быть уверенным, что он ответит, то мысли старосты девочек явно были заняты чем угодно, но только не помощью новичкам. Вот и приходилось все изучать.

Впрочем, при всех новых впечатлениях, о своих занятиях Гермиона не забывала. Каждое утро вставала в шесть утра и отправлялась на короткую пробежку, потом душ и изучение учебников. Все-таки наставник действительно давал ей очень специфические знания. В некоторых моментах она могла дать фору авторам учебников, а в ином случае не знала очевидных вещей. Потому заниматься ей приходилось наравне со всеми. И как-то так получилось, что очень скоро она заимела репутацию очень умной зубрилки, которая кроме учебников ничего не видит и не слышит. Привычно отдавшись учебе, Гермиона упустила то время, когда дети знакомились друг с другом, заводили приятелей и друзей. И когда она вынырнула из книг и огляделась, вдруг оказалось, что все уже перезнакомились, сложились группы друзей, а она осталась одна... Снова...

Привычно пожав плечами, Гермиона, даже в мыслях не давая себе расстроиться от этого — разве произошло что-то необычное? — с новой силой накинулась на уроки.

Преподаватели были разные. Маленький профессор чар Флитвик, свалившийся со своей подставки из книг, когда дошел в списке до имени Поттера. Свалился... ага... Кажется, ее реакцию профессор Флитвик заметил, и после занятий провожал очень задумчивым взглядом. У девочки даже под лопаткой зачесалось, и она поспешила покинуть кабинет.

А вот на занятиях по трансфигурации у профессора Макгонагалл Гермиона лучше всего поняла всю разницу обучения у наставника и в школе. Получив задание по превращению спички в иголку, девочка задумалась. Глянула на надиктованные заклинания, полистала учебники, чтобы убедиться в отсутствии нормальных объяснений сути. Сейчас она очень жалела, что не включила магическое зрение, когда профессор демонстрировала превращения. Снова подумала. Вздохнула и принялась мысленно чертить энергетическую сферу, контролируя потоки магии палочкой. Форма, структура...

— Вот блин... — Гермиона с досады легонько стукнула себя по лбу. А какова прочность структуры должна быть? Сколько энергии пойдет? Вздохнула вытянула лист и быстро прикинула требуемые параметры. Снова начала встраивать структуру...

— Что вы делаете? Разве я такие жесты показывала?

Девочка подняла голову, чтобы встретиться взглядом с очень рассерженным профессором.

— А... но...

— Разве я просила баловаться?

Баловаться? Гермиона с сомнение посмотрела на свою палочку. Профессор что, не узнала построение структуры из высшей трансфигурации? И тут же сообразила. Узнала ли? Вполне может быть. Но перед ней кто? Маглорожденная первокурсница. Да она бы сама сочла, что похожие жесты просто совпадение.

— Простите, профессор, — покаянно опустила голову девочка. — А вы не могли бы повторить упражнение? Пожалуйста...

Макгонагалл недовольно поджала губы, но показала, превратив спичку в иголку. На этот раз Гермиона успела активировать зрение и могла наблюдать весь процесс.

— Огромное спасибо, профессор, вы мне очень помогли, — радостно отозвалась Гермиона и снова задумалась.

Это что же получается? Предлагаемый метод очень груб, требует очень много лишней энергии, но простой и, как следствие, быстрый. Очень похоже будто создали нужную форму, положили в нее предмет, а потом со всей дури шарахнули по нему молотом-магией. Раз... И преобразование. Но какая трата сил... Да и сам предмет норовит вернуться к исходному состоянию — тесно ему в рамках. Если у мага мало сил, то вернется он быстро, много... Так и неделю может иголкой прослужить. И главное тут как раз нужная форма, а взмах палочкой — это уже удар молотом.

Наставник же обучал ее совсем другому. Сначала создать энергетическую структуру, задать параметры, совместить ее и предмет, дать импульс... а дальше уже преобразование пойдет автоматически. Да, медленно, да, само преобразование тоже идет постепенно, а не сразу, зато сил требуется раз так в двадцать меньше, а служить преобразованный предмет будет года два, а то и три.

С другой стороны, а всегда ли это нужно? Если необходимо получить что-то вот прямо сейчас и при этом ненадолго? И наставник этот метод не показывал. Ну это и понятно, при ее занятиях с проклятиями требуется именно контроль — его мистер Кливен и тренировал. Здесь же грубая сила, которая скорее контроль расшатывает, чем тренирует. Большинству и этого хватит, правда потом уже трудно переучиваться будет, но вполне возможно. Вполне.

— Значит... Иголка. Это форма и металл... Форма... — Гермиона сосредоточилась, взмах... И перед ней легла деревянная иголка. Удовлетворенный кивок, новый взмах... Металлическая спичка. — Так... Теперь совместить преобразования.

Не получилось... Точнее получилось что-то странное, полуиголка — полуспичка.

— Гм... — Гермиона задумчиво обозрела результат. — А это сложнее, чем кажется.

В порыве чувств еще сильнее растрепала свою шевелюру. Как же все сложно. То ли дело высшая трансфигурация — расчеты, математика, четкая последовательность. Здесь же воображение, а в этом девочка всегда была слаба, на что и указывал учитель в свое время, заставляя читать художественные книги и смотреть фильмы.

Только ближе к концу занятий у нее получилась вполне приличная иголка, которой можно было даже шить.

— Когда начинаешь заниматься делом, а не баловством, сразу получается результат, — сдержанно похвалила ее профессор. Как оказалось, что-то получилось только у нее.

Гермиона покосилась на представителей чистокровных семей, но тут же сообразила, что вряд ли их учат высшей трансфигурации. Вообще-то понятно, почему у волшебников сложно именно с этой областью знаний — тут логика нужна, а с ней у магов плохо. С другой стороны, ей тоже плохо давалось воображение, даже сейчас пыталась построить последовательность действий, хотя и понимала, что как раз этого и не требуется. Тяжко. В общем, особых преимуществ перед другими учениками у нее нет. Ну разве что усидчивость, умение работать с большим объемом информации и память. Знания же, данные наставником, в школе ей точно не помогут — слишком уж они глубокие и немного в другой области лежат.

Зато с этих пор на уроках, если профессора что-то показывали, она не забывала активировать магическое зрение и изучать происходящее самым внимательным образом. А еще однажды вечером поставила эксперимент — в заброшенном классе, просидев минут десять, составила преобразовательный контур, и смотрела, как спичка плавно перетекает в иголку. Полюбовалась ею, после чего сунула в коробок, на котором надписала время преобразования. Вторую спичку она превратила тем способом, который показывали на уроке, вбухав в преобразование столько энергии, сколько смогла, по максимуму. Тут преобразование произошло практически мгновенно, не потребовалось никакой подготовки — понятно теперь, почему именно этот способ пользуется популярностью у магов. Убрала иголку в коробок, подвесила сигналку, чтобы узнать, когда иголка вернется в исходное состояние, и аналогично надписала время.

Иголка снова стала спичкой через три часа и семь минут.

— Неплохо для первогодки, — пробормотала Гермиона, глянув на часы.

На всякий случай открыла первую коробку — там спичка все еще пребывала в виде иголки.

— Ну... посмотрим через месяц, — пробормотала она, убирая коробок в сумку.

А вот урок с Квирреллом Гермиону не впечатлил. Учебник она и сама могла прочитать, да еще, стоило открыть магическое зрение... Ужасно отвлекал тюрбан на голове профессора. На нем оказалось столько защитных чар, что он в магическом фоне чуть ли не светился. Защита такая, словно профессор ожидает атаку сотен магов-менталистов, ну или легилм... лигеми... Блин... язык сломаешь, хотя именно так заковыристо и называют таких магов в Британии. Мистер Кливен тоже с трудом выговаривал, предпочитая понятное — менталист. И Гермиона, соответственно приучилась.

Боится вампиров? Девочка вспомнила учебник по защите. Вроде бы вампиры, в отличие от вымышленных книжных, не владеют ментальной магией на таком уровне, при котором требуется серьезная защита, иначе они давно бы уже весь мир покорили. Могут приворожить, чтобы жертва не трепыхалась, но эти чары намного слабее империуса. Да и не помнила Гермиона в книге упоминаний о том, что настоящие вампиры боятся чеснока. С другой стороны, профессору ведь виднее... Наверное... Но что-то удержало ее от прямого вопроса. Было что-то неправильное в профессоре, но что именно — совершенно непонятно. Лучше вообще лишний раз не привлекать его внимание.

А в пятницу в расписании стояли два занятия по зельям, которые Гермиона с нетерпением ждала. Она, конечно, слышала все те слухи о профессоре, но в таких делах предпочитала делать выводы опираясь на собственные впечатления. Потому она одновременно и ждала урок и опасалась его. В свое время мистер Кливен говорил, профессор Снейп может оказаться не слишком хорошим педагогом, хотя является признанным мастером зельеварения в мире. Слишком, по его мнению, он агрессивно бросался на оппонентов на страницах в журнале. Так что было и нетерпение, и опасение. В таком двойственном состоянии Гермиона и сидела за столом, даже не замечая вкуса еды. Задумчиво проследила за совами, доставившим почту, поморщилась, когда одна из них бросила посылку чуть ли не в тарелку сидящему рядом парню, но, раз все обошлось, промолчала. Зато заметила, что герой магического мира получил письмо — впервые на ее памяти, что тоже ставило в тупик. Неужели ему некому писать? А как же его опекун?

Гарри, одолжив перо у сидящего рядом Рона, что-то дописал в письме и вернул его своей сове — у него одного была такая белоснежная. Однако мысли о предстоящем уроке снова вытеснили интерес к этой парочке. В таких раздраенных чувствах Гермиона и спустилась в подземелье.

Глава 3

Профессора пришлось ждать некоторое время перед закрытой дверью. Но вдруг она сама собой неожиданно распахнулась. Ученики поспешно вошли внутрь и стали занимать места, разбиваясь на пары. Девочка перехватила полный надежды взгляд Невилла, брошенный в сторону Поттера. Тот явно его заметил, но сделал вид, что заинтересовался чем-то на стене, а после поспешно сел рядом с Роном. Гермиона поморщилась и подошла к Лонгботтому.

— Ты чего?

— Я... Это... У меня никогда не получалось...

— О... А ты пробовал?

— Бабушка... Когда стало ясно, что я маг, она занималась со мной, но... — Невилл покраснел и замолчал.

— Понятно... Если хочешь, я с тобой сяду.

Судя по выражению лица мальчишки это испугало его даже больше, чем предстоящий урок. Гермиона даже обиделась.

— Из-звини...

Девочка махнула рукой и пересела за другой стол. Наше дело предложить, а его дело отказаться. Навязываться со своей помощью она ни к кому не собиралась. Судя по тому, что к ней никто в пару сесть не спешил, все повторялось, как в старой школе. Но ведь она же к этому привыкла... Привыкла же?

— Извините, наставник, но, кажется, я не смогу выполнить вашу просьбу и подружиться с кем-нибудь, — пробормотала себе под нос девочка.

В этот момент в класс стремительной походкой с развивающимися за спиной полами мантии, даже не вошел, а влетел профессор Снейп. Гермиона даже рот открыла от восхищения. Вот оно! Вот тот самый образ, которого ей не хватало. Защитный костюм взломщика проклятий был вполне себе красив и даже выдерживал стиль... Нет, не так — СТИЛЬ, но девочка чувствовала, что чего-то в нем не хватает. Наставник всегда смеялся, когда девочка жаловалась ему, что костюм не завершен, и говорил, что женщина остается женщиной, даже будучи еще пигалицей. Гермиона в конце концов обиделась и приставать перестала. Но все равно хотелось красоты. А сейчас поняла — плащ! На нем нужны такие же чары, чтобы он вот также развевался при ходьбе. Вы хотели мастера проклятий? Вы его получите! А если еще кайму отделать серебром...

— Я так же хочу!

Вошедший Снейп слегка запнулся, но все же дошел до своего места и только потом посмотрел в сторону Гермионы. Та даже поежилась от его взгляда.

— Я это вслух сказала, да?

— Хотелось бы мне знать, чего именно вы хотите так же, — ядовито поинтересовался зельевар, — мисс...

— Гермиона Грейнджер, профессор, — девочка встала, потупив глазки, и даже ножкой шаркнула. — Извините. Просто, когда вас увидела, не сдержалась... Я читала, что вы самый молодой мастер-зельевар за последние двести лет.

По выражению лица было совершенно непонятно, доволен такими знаниями студентки профессор или нет.

— И вы решили, что сможете покорить мой рекорд?

А яда в голосе, яда... Но Гермиона решила сделать вид, что его не услышала.

— Ну что вы, профессор. Боюсь, мне и через сорок лет не светит звание мастера по вашему предмету. Думаю, сварить зелье, руководствуясь рецептом, я смогу, а подучив теорию даже смогу вносить коррективы и делать что-то новое. Но у меня напрочь отсутствует то тонкое чувство, которое позволило бы на интуитивном уровне подобрать нужный ингредиент, дозировку, время варки. Именно того, что и отделяет мастерство от гениальности. Нет-нет, здесь мне с вами не тягаться.

— Лесть вам не поможет, мисс Грейнджер...

— Причем тут лесть, профессор? Я совершенно искренне восхищена. Я читала все ваши статьи... после того, как узнала, что волшебница, — ни слова лжи. — И даже пробовала варить зелье из подготовительного курса рекомендуемых в начальных рецептах молодых зельеваров. А по теоретическим основам мне даже удалось внести кое-какие правки...

Судя по всему, у профессора уже ум за разум зашел от такого напора. Он покосился на класс, с ошарашенным видом взирающий за спором, сообразил, что упускает инициативу, и нахмурился.

— Простое прочитывание книг, даже продвинутого уровня не сделает вас зельеваром...

— О, я прекрасно это понимаю, профессор. Потому я надеюсь многому научиться у такого мастера, как вы.

— Хотя знаете, что мастером не станете? — Видно было, что такой подход первокурсницы для профессора внове, и он совершенно не знал, как себя вести.

— Увы. Но это же не повод, чтобы не учиться?

— Тогда мастерства в чем вы хотите добиться?

— Ну... У меня трансфигурация хорошо получается. Думаю, я смогу стать самым молодым мастером трансфигурации.

Снейп наградил девочку нечитаемым взглядом.

— Вам придется соревноваться на поле таких великих магов, как директор Дамблдор и профессор Макгонагалл. А сейчас садитесь, мисс Грейнджер, вы и так уже отняли у нас много времени своими пустыми разговорами и мечтами.

Обиженная Гермиона села на место под ошарашенными взглядами обоих курсов. Правда профессор Снейп быстро доказал, что отвлекаться на его предмете не самое умное дело, сняв несколько балов с Гриффиндора. После этого он прочитал лекцию, из которой девочка поняла, что Снейп и в самом деле маньяк своего предмета, а еще то, что он по какой-то причине очень сильно (и это еще преуменьшение) не любит героя магического мира, которому устроил блиц-опрос.

Гермиона послушно подняла руку, поставив локоть на стол как примерная ученица, хотя и не верила, что ее спросят, потому не столько слушала разговор, сколько рассматривала слизеринцев. До этого момента у них не было общих пар. А ведь она могла и к ним попасть, не выскажи она шляпе бредовую мысль про попытку поставить на место зазнавшихся аристократов.

— Я не знаю, — сказал Гарри тихо. — Но я думаю, Гермиона знает, почему бы вам не спросить ее, сэр?

Кое-кто засмеялся, а Гермиона вздрогнула, услышав свое имя, и с крайним недовольством глянула на Поттера. Поддерживая имидж, она не могла не поднять руки, но вовсе не горела желанием становиться между профессором и его учеником, ясно же что тут что-то личное. Становиться между ними просто экзотический способ самоубийства. Зато теперь уже Снейп не мог делать вид, что не замечает поднятой руки девочки, и с крайним раздражением посмотрел на нее.

— Опустите руку, мисс! — После чего сам объяснил, почему Поттер ничтожество с атрофированными мозгами, умудрившись сделать это используя только литературные слова и ни разу прямо не оскорбив ученика. Талант. И не придерёшься.

Снейп же, заставив всех записать свою типа лекцию, велел открыть учебник и сообщил, что все варят зелье от фурункулов, после чего начал перемещаться по классу, порой замирая позади выбранной пары, следя за тем, как те готовят ингредиенты. Такое внимание профессора явно не добавляло ученикам уверенности и многие закономерно ошибались, вызывая тем самым поток едких комментариев со стороны мастера. Замер он и позади Гермионы, правда быстро убедился, что той до его выкрутасов нет никакого дела. Подвязав волосы специальной лентой и упрятав их под шляпу, девочка целиком сосредоточилась на готовке, ни на что не обращая внимания. Впрочем, зелье-то из простейших, она его наизусть знала и даже варила несколько раз, когда бывала в Яме. И в рецепт заглядывать не надо. Да и состав не требовал чего-то экзотического. Буквально идеальное зелье для готовки бедняков. Но по той же причине и стоило оно кнат за литр. В нем даже ошибиться нельзя...

Вот тут Гермионе пришлось пересмотреть свою уверенность, когда позади что-то забулькало, повалил дым... Отработанным до автоматизма движением вскинула руки прикрывая лицо и голову широкими рукавами мантии, попутно активизируя защитные чары в ней, тут же присела, свернувшись клубком, целиком спрятавшись под мантию. Позади раздался чей-то крик, потом бахнуло, зашумели люди... Девочка осторожно выглянула из-под своего укрытия и огляделась. Как выяснилось, пострадал Невилл, которого сейчас и распекал профессор. Зато ее реакция не осталась незамеченной Малфоем.

— Гляди-ка, как грязнокровочка испугалась, даже сжалась вся.

Гермина чуть прикрыла глаза, мысленно считая до десяти, потому не заметила брошенного в сторону Малфоя взгляда профессора Снейпа.

— Шимус, уведите Невилла в больничное крыло. Мистер Малфой, что именно вы нашли смешного в действиях ученицы? Или вы не читали главу по технике безопасности, где описывались действия в случае непредвиденных ситуаций? Между прочим, она единственная поступила строго по инструкции!

Похоже услышать от Снейпа что-то, кроме ехидных комментариев об умственных способностях в адрес не слизеринцев было настолько необычно, что ученики даже застыли от удивления.

— Я что-то непонятно сказал? К следующему занятию всем, кроме мисс Грейнджер, подготовить эссе по технике безопасности. А сейчас сдайте результаты.

Сдав колбу с зельем, девочка нетороплива вышла из класса, провожаемая всеобщими взглядами. Достали! Да еще Малфой что-то пробормотал ей вслед... Идиот.

Гермиона отправилась в туалет к плаксе Миртл. Вообще-то о нем она узнала от старшекурсников в первую же неделю и из чистого любопытства посетила его, где и познакомилась с живущим там привидением. Туалет заинтересовал ее тем, что его из-за этой самой Миртл не использовали, осталось только договориться с привидением. Задача не самая сложная, если знаешь, на что давить. Очень быстро было заключено соглашение: Гермиона навещает плаксу Миртл, а та предупреждает ее, если кто-то направится к ним. Сам же туалет Гермиона приспособила для тренировок. Можно, конечно, использовать пустые классы, но там нет такой сигнализации, как Миртл. Да и любой шум отсюда все примут за действия привидения — давно уже привыкли.

Вот и сейчас она направилась туда, решив сбросить пар после разговора с Малфоем. Решительно войдя внутрь, она хлопнула дверью и бросила сумку с книгами в угол, вытащила из ножен волшебную палочку, которую носила на поясе наподобие кинжала.

— Этот высокомерный аристократ меня достал! — сообщила она парящей рядом Миртл, одновременно делая взмах палочкой — "Цели вокруг".

С кончика палочки стали слетать желтые шары, размером с теннисные, и разлетались по округе.

— Миртл, поможешь?

— Конечно. — Привидение резко сорвалось с места и стало хаотично перемещаться по туалету, попутно двигая за собой и шары.

Наколдовав их штук сто и дождавшись, когда Миртл разнесет цели по всему помещению, заставив летать с вполне приличной скоростью, она вдруг приняла начальную стойку, сосредоточившись. Жест и слово! С кончики палочки сорвалась короткая молния и поразила один из шаров, который с негромким хлопком лопнул. Дальше движение девочки слились в единый стремительный танец. Плавные перемещения и молниеносные выпады, после которых очередная молния поражала следующую мишень. Только негромкие слова заклинания и шелест шагов. Три минуты...

Гермиона устало огляделась, убедилась, что целей не осталось, и расслабилась. Глянула на часы.

— Ух ты, сегодня я в ударе. Надо же, как этот индюк меня разозлил. Надо будет с ним перед каждой тренировкой общаться. Эх! — Девочка довольно потянулась, вбросила палочку в ножны и зашагала в сторону сваленной в углу сумке. — И настроение подняла. Бывай, Миртл, еще загляну сегодня, снова повеселимся.

— Конечно заходи... Кроме тебя никто не хочет со мной общаться...

Пока Миртл снова не завела свою извечную песню, Гермиона торопливо подняла сумку и вышла в коридор. Выслушивать жалобы привидения у нее не было никакого желания.

Уф! И настроение поднялось и полегчало сразу. Вот что значит вовремя пар спустить.

— Надо бы сделать такие тренировки регулярными, — пробормотала Гермиона, потом заглянула в расписание и отправилась на занятия. После них девочка засела в библиотеке, для вида взяв пару книг. Для вида, потому что у нее было другое, намного более увлекательное занятие. Перед смертью наставник взял из библиотеки несколько книг, содержащих очень редкие заклинания из магии разных народов. Для затравки даже продемонстрировал несколько, чем привел девочку в восторг. Но читать книги не дал. Вместо этого он наложил на каждую страницу всех книг отдельное проклятие, и чем дальше, тем сложнее — знал о неиссякаемом любопытстве девочки и знал, чем ее заинтересовать. И уже перед смертью эти книги вручил ей, аккуратно пронумерованные. Сняла проклятье со страниц — прочитала новое и интересное заклинание. Не справилась? И вот уже простые чистые листы перед тобой.

Обуреваемая страстным желанием изучить эти интересные вкусняшки девочка работала, как проклятая, постепенно снимая одно проклятье за другим. Сначала все было просто и даже стандартно. Потом уже стали появляться простенькие ловушки, один раз чуть не попалась. Зато с каждым снятым проклятьем в качестве награды ей доставалось новое заклинание.

Вообще Гермионе нравилось ее занятие. С ее аналитическим складом ума именно в этой области она и могла реализовать себя наиболее полно. Для нее все эти проклятья были сродни головоломкам, которые нужно было решить, добраться до их ядра, определить тип и развеять. Работа кропотливая, требующая внимания, точности, но и доставляющая определенное удовольствие. Как раз для нее. Первую книгу она уже прорешала до половины и вот сейчас решила приступить к новому этапу. Надевать защиту на себя не требовалось, ибо все проклятья были направлены на страницы, а не во вне, но девочка все равно волновалась. Обложившись книгами и закрыв обзор, она раскрыла задачник наставника, открыла его где-то на середине, где внятный текст с картинками заканчивался и начиналась какая-то психоделическая абракадабра, достала палочку и сосредоточилась, включила магическое зрение.

— Проклятье первого класса, — пробормотала она. — Начало... Начало вот оно. Теперь осторожно приступаем... Двигаемся по линиям... Ловушка... Ага... Не туда. Ставим метку...

Справилась к вечеру, и довольная ввалилась к гостиную Гриффиндора. Не обращая внимания на шум вокруг, устроилась за столом у камина и раскрыла учебники, приготовившись делать домашнюю работу. Увлеклась так, что и не сразу заметила остановившегося рядом Рона Уизли. Тому пришлось даже несколько раз окликнуть её, чтобы девочка, наконец, обратила на него внимание.

— Чего тебе?

— Слушай, ты вроде бы уже сделала уроки по астрономии...

— И что?

— М-м-м... Слушай, будь другом, дай списать, а то занятия через два часа и я уже не успеваю...

Сегодня и в самом деле астрономия, вспомнила девочка. Хорошо, что расписание это учитывало и завтра занятия начинаются не с утра, а через пару. С одной стороны — хорошо, с другой — пропуск тренировки.

— Другом? — вздернула брови Гермиона. — Напомни, когда это мы стали друзьями? Может в тот момент, когда ты обозвал меня лохматой заучкой?

— Э-э... Ну ты чего? Мы же гриффиндорцы и должны помогать друг другу! — тут же нашел он новый аргумент.

— Правда? Позавчера я тащила сюда целую стопку книг, когда ты меня обогнал... Разве ты, как истинный гриффиндорец предложил мне помочь донести их? Как же ты тогда сказал мне... А-а-а, "заучка опять свои книги тащит", так, кажется. Даже дверь не придержал.

— Ну ты это... Чего... Это...

Вокруг уже собралась толпа и с интересом стала прислушиваться к спору. Гермиона тоже. Хотя ей и было, что еще сказать, но надо же дать слово и оппоненту.

— Ну я ж просто шутил, — пробормотал он.

— Да? А вот мне было обидно. К тому же знаешь... Я не даю списывать друзьям, только врагам.

— А? — Рон конкретно завис, пытаясь осмыслить фразу. — Чего?

— Еще раз, — со вздохом повторила, словно для дурачка, девочка, — я не даю списывать друзьям. Только врагам. Хочешь списать, стань моим врагом.

— Э-э-э... не понял? Ты хочешь стать моим врагом?

— Не я — ты. Друзьям я могу помочь и объяснить, а вот списать даю только врагам.

— Э-э-э... Ну, если ты так хочешь...

— То есть ты хочешь стать моим врагом?

— А ты дашь списать? — похоже только это Рона сейчас и интересовала.

— Если согласишься со мной, то дам.

— Ну тогда согласен.

— Ты становишься моим врагом?

— Да-да, сама же этого хочешь.

— Я этого не хочу, я согласна стать другом, а не врагом, это как-то лучше. Врагом объявляешь меня ты.

— Блин! Ты меня совсем запутала! Дашь списать или нет?

Гермиона секунду изучала лицо Рона, потом нагнулась к портфелю, вытащила свиток и протянула ему. Тот, довольный, схватил и умчался к другому столу переписывать.

Вокруг похихикали над странностью первокурсницы, но вскоре разбрелись по своим делам. Только спустя полчаса, когда девочка уже закончила работу, рядом плюхнулся какой-то парень.

— Ты и правда считаешь Уизли своим врагом?

Гермиона глянула на собеседника и фыркнула.

— Вот еще. Много чести.

— Но...

— Но я запомнила, что ради того, чтобы списать он согласился объявить врагом постороннего человека, который ему ничего плохого не сделал... Ну разве что раздражает своими знаниями, которыми он блеснуть не может.

Парень хохотнул.

— Джек Сайриз... Маглорожденный, — протянул он ей руку.

— Гермиона Грейнджер... Тоже маглорожденная. — Девочка пожала протянутую руку. — Тоже нужно списать?

— Так не веришь в людей? — хохотнул он. — Озвучь свою позицию по друзьям? Врагам ты даешь списывать, я уже понял, а друзьям?

— Готова объяснить, что им непонятно, помочь разобраться с материалом и проконтролировать решение.

— Гм... Твоим врагам живется проще, не находишь?

— Их проблемы. Все равно дальше урока, когда нужно отвечать, ничего не запомнят из списанного. А через несколько дней вообще ничего в голове не останется. Добытое без труда не ценится.

— О... — Теперь Джек выглядел задумчивым. — Сама догадалась?

— Учитель подсказал. Видишь ли, в своей старой школе я пыталась всем помочь, доказывала, что делать уроки нужно самим, иначе пользы не будет. В результате меня невзлюбили все. Дразнили, задирали. А потом уже мой учитель спросил, кому и что я пытаюсь доказать? Если кто-то хочет идти по легкому пути, объясни ему как он неправ, а не поймет... Так это его жизнь. Дай ему, что он хочет, все равно пользы ему не принесет. Помогать же и объяснять надо друзьям, кто сможет эту помощь оценить. Так тебе тоже дать списать?

— Гм... Знаешь... Именно с этой просьбой я к тебе и шел... Типа нашел дурочку... Которая за меня учиться будет...

— И?

— Эм-м-м... Ты не сможешь объяснить мне материал по трансфигурации? Мне там кое-что совершенно непонятно...

Гермиона с интересом глянула на сидящего напротив мальчишку. Совершенно обычного.

— А может просто дать списать?

— Давай сначала попробуем более сложный путь.

— Гм... Ладно, показывай, что у тебя не получается.

Спустя еще полчаса вспотевший от усердия Джек Сайриз откинулся на спинку кресла и вытер лоб.

— Мда... И почему Макгонагалл так не объясняет?

— Профессор Макгонагалл, — поправила его девочка. — А не объясняет потому, что у нее не один человек в классе. На каждого по полчаса тратить у нее времени нет. А ты бы мог и сам к ней подойти и задать вопросы. Я лично так и делаю, если что непонятно.

Чуть позже, когда все шли в кабинет астрономии, Джек догнал Гермиону и пристроился рядом.

— Слушай, а чего ты постоянно на Поттера поглядываешь? Заинтересовалась героем?

Может Джек и хотел подколоть девочку, но у него явно не получилось. Она, вместо того, чтобы смутиться и начать оправдываться, отыскала взглядом Поттера и оглядела с ног до головы.

— Есть у меня один порок... Любопытство. И вот меня оно гложет с того дня, как я этого героя впервые увидела. Не похож он на героя, ну ни капельки. А тут еще с Роном Уизли связался...

— А что ты имеешь против Уизли младшего? По мне, так братья у него прикольные.

— И шуточки у них дурацкие. Но они, по крайней мере, что-то из себя представляют. Рон же... Я его недостаточно знаю, чтобы говорить, но главное, он лентяй. И ладно бы это, не один он такой. Но он же еще и завистлив. Он не без достоинств, вспомни, как он играет в шахматы, но вместо того, чтобы эти достоинства развивать, начал завидовать тем, кто чего-то добился. Быть рядом с таким человеком... Он же Поттеру не дает развиваться. Поттер явно новичок, но за образец среди чистокровных выбрал Рона Уизли. При всей моей нелюбви к одному белобрысому типу, но даже Малфой в качестве образца лучше. По крайней мере не потянет вниз.

— Ну уж прямо так и...

— Я бы промолчала... Честно... Не люблю кого-то судить за глаза, меня наставник давно отучил делать это. Если бы не сегодняшний его поступок... Вот так вот легко назвать человека врагом ради того, чтобы облегчить себе жизнь... Очень мне этот его поступок не понравился...

— Будем считать, что мне повезло...

Гермиона глянула на мальчишку.

— Нет. Ты просто умнее и дослушал объяснения до конца... Я бы и Рону все объяснила, если бы он стал слушать. Но друзьями нас это еще не делает.

— Гм... Ты честна.

— Экономлю время.

— Слушай. А что это за учитель и наставник, которого ты все время вспоминаешь? В твоей старой школе?

Гермиона помолчала немного.

— Нет... это был наш сосед... он поселился рядом с нашим домом, и мы познакомились однажды... Случайно. Он оказался аристократом, последним представителем одного древнего рода, который сбежал из страны от революции. Он многому меня научил...

— О-о-о... То-то я смотрю у тебя иногда проскальзывает в манерах этакая... Важность.

Гермиона только плечами пожала. К счастью, они уже добрались до вершины башни и разговор вынужденно прервался. А на следующий день в их гостиной висело объявление, что со вторника начинаются занятия по полетам, и эта новость надолго затмила все остальные. Представители магических семей важно рассказывали, как это круто летать на метле, маглорожденные слегка мандражировали, причем неожиданно в их компании оказался и Невилл. Впрочем, и сама Гермиона выглядела не лучше — она была уверена, что летать ей очень сильно не понравится. Перечитала кучу инструкций, но и сама понимала, что теория теорией, но в практике она поможет мало. Да еще пришлось успокаивать и Невилла, давая ему те самые советы, что она вычитала в книгах. При этом, поскольку сама в них верила мало, то и Лонгботтома не успокоила.

Надо ли говорить, что ко вторнику все были возбуждены до предела. Да еще и Малфой, как обычно, прицепился к Поттеру. Честно говоря, Гермиона была даже рада наличию на их курсе национального героя, поскольку было у нее такое подозрение, что, если бы не он, то мишенью нападок стала бы она. Еще бы, такой удар! Так гордиться чистотой крови, а тут какая-то грязнокровка мало того, что лучшая на курсе, так еще и по практике обходит всех. Может сил у нее и маловато, но каким-то образом она умудрялась держаться вровень со всеми. Правда вряд ли он понимал, чего это стоило самой Гермионе. В первое время она не ощущала действий артефактов-сережек, да и не применяли они пока сильно затратные заклинания. Но вот когда она захотела потренироваться отдельно... У нее было ощущение, что силу ей приходилось буквально продавливать сквозь маленькую дырочку, чтобы выполнить заклинание. В первое время она постоянно порывалась снять сережки, но сдерживалась. А потом, научившись дозировать силу и давать ее столько, сколько нужно, привыкла и уже не замечала проблем. Оказывается, артефакт просто отсекает лишнюю энергию. Силу молодого мага ведь и засекают по таким всплескам, он не может ее контролировать, выплескивая максимум возможного, позволяя посторонним определить насколько маг силен. Это взрослые так не разбрасываются. И колдуют они дольше не за счет силы, а именно за счет контроля. Вот и она также, приноровившись контролировать расход силы, заметила, что и школьные заклинания у нее стали получаться лучше, и сама сила стала медленно расти, благо наставник позаботился об артефактах-измерителях.

Прислушавшись краем уха к перебранке Поттера и Малфоя, девочка уселась за стол, равнодушно проводив взглядом прилетевших сов. Писем ни от кого она не ждала, потому и не дергалась.

А вот сова-сипуха Невилла принесла ему маленький свёрток, посланный бабушкой. Невилл ужасно обрадовался и, вскрыв свёрток, показал всем небольшой стеклянный шар. Казалось, что шар заполнен белым дымом.

— Это напоминалка! — пояснил Невилл. — Бабушка знает, что я постоянно обо всём забываю, а этот шар подсказывает, что ты что-то забыл сделать. Вот смотрите — надо взять его в руку, крепко сжать и, если он покраснеет...

Лицо Невилла вытянулось — шар в его руке внезапно окрасился в ярко-красный цвет.

— Ну вот... — растерянно произнёс Невилл.

— Это как узелок на платочке у маглов? — заинтересовалась Гермиона артефактом.

— Наверное, — растеряно отозвался мальчик, лихорадочно пытаясь вспомнить, что именно он забыл, но тут проходивший мимо Драко Малфой выхватил шар у него из рук.

Гарри и Рон одновременно вскочили на ноги. Не то чтобы им так уж хотелось драться — всё же совсем неподалёку были друзья Малфоя, превосходившие Гарри и Рона по габаритам, но и отступать было нельзя. Но тут между ними встала профессор Макгонагалл, у которой нюх на всякого рода неприятности был острее, чем у любого преподавателя Хогвартса.

— Что происходит? — строго спросила она.

— Малфой отнял у меня напоминалку, профессор, — объяснил Невилл.

Малфой помрачнел и уронил напоминалку на стол перед Невиллом.

— Я просто хотел посмотреть, профессор, — невинным голосом произнёс он и пошёл прочь, боязливо ссутулившись. Казалось, он пытается уменьшиться и тем самым избежать возможного гнева профессора Макгонагалл.

— Бывают же типы, — пробормотала Гермиона глядя вслед блондину. Определенно пора уже его поставить на место... Впрочем, ладно, ее он пока особо не задевает. Назовет грязнокровкой при встрече и умчится доводить до белого каления Поттера.

Летать не хотелось совершенно, но первокурсников не спрашивают, а потому пришлось тащиться на стадион. По мнению девочки, ему нашлось бы и лучшее применение, кроме этих дурацких полетов на метлах. Увы, но, как она подозревала, львиная часть всех факультетов с ней бы категорически не согласилась.

Глава 4

На учебной площадке Гермиона с опаской разглядывала школьный инвентарь. При всей своей нелюбви к полетам информацию о метлах она постаралась получить самую подробную. И вот конкретно тот инструмент, что лежал перед ней, не внушал ей никакого доверия. Впрочем, остальные метлы внушали его еще меньше.

Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.

— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы — давайте, пошевеливайтесь.

Девочка опасливо встала слева от метлы.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Хуч, встав перед строем. — И скажите: "Вверх!"

— ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов.

Метла Гермионы, словно почувствовав ее опасения, откатилась от нее еще дальше. А вот у Гарри, как заметила девочка, последняя прыгнула сразу и без сомнений. Рядом с героем ругался Рон, потирая нос, по которому стукнула взлетевшая метла. У Невилла она даже не пошевелилась.

Мадам Хуч показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы. Гарри и Рон были счастливы, когда мадам Хуч резко сообщила Малфою, что он неправильно держит метлу.

— Но я летаю не первый год! — горячо возразил Малфой. В его голосе была обида.

Гермиона покосилась на блондина, пытаясь сообразить в чем его ошибка. В прочитанной книге рекомендовались несколько видов посадок на метлы и Малфой, на ее взгляд, сидел вполне приемлемо. То, что профессор предпочитает обучать другому способу не делает посадку Драко неправильной.

Она прислушалась к тому, как мадам Хуч громко и четко объясняет Малфою, что это всего лишь означает, что он неправильно летал все эти годы. Малфой слушал молча, не пытаясь спорить. Встретившись с изучающим взглядом Гермионы, он скривился и стал смотреть в другую сторону.

— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — сообщила мадам Хуч. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку: три, два...

Но Невилл, нервный, дерганый и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Хуч поднесла свисток к губам.

Рука Гермиона машинально дернулась к палочке в ножнах, но усилием воли она заставила себя сдержаться и не выхватить ее, только стиснула рукоять. Не стоит вмешиваться, опасно. Здесь же за все профессор отвечает и должны быть предохранительные чары, а если она влезет, кто знает не вступят ли ее чары в противоречие с чарами профессора.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Хуч, но Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Два метра, четыре, шесть... Невилл с ужасом смотрел вниз, что-то закричал... Соскользнул с метлы, и...

Палочку Гермиона почти вытащила, но снова убрала. Как и ожидалось, падение ученика у земли замедлилось... Но и тут Невилл остался верен себе и у самой земли умудрился выкрутиться таким образом, что рухнул на собственную руку, которую неудачно подогнул под себя при приземлении. БУМ! А его метла все еще продолжала подниматься, а потом лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду.

Мадам Хуч склонилась над Невиллом, лицо ее было даже белее, чем у него.

— Сломано запястье, — услышала Гермиона ее бормотание. Когда мадам Хуч распрямилась, ее лицо выражало явное облегчение. — Вставай, мальчик! — скомандовала она. — Вставай. С тобой все в порядке. — Она повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово "квиддич". Пошли, мой дорогой.

Произошедшее отбило у Гермионы всякое желание летать. Понаблюдав, как мадам Хуч приобняла заплаканного Невилла и увела его в сторону замка, девочка с облегчением облокотилась на метлу и застыла, прикрыв глаза.

Разговоры окружающих о полётах, мётлах и о том, как Малфой сбивал вертолет, были ей совершенно неинтересны, и потому она целиком ушла в собственные размышления. За прошедшее время она так и не смогла подобраться к Поттеру и удовлетворить собственное любопытство. И большая часть заслуг в этом была у Рональда Уизли, явно нежелающего подпускать к герою кого-либо. Не то, чтобы он делал это специально, но как-то вот так получалось. Возможно, в глубине души признавая собственные недостатки, боялся, что кто-то более достойный затрет его и отстранит.

Девочка непроизвольно поморщилась на подобные мысли, промелькнувшие под влиянием секундного раздражения. Бросив взгляд на Рона, стоявшего рядом с Гарри, она снова прикрыла глаза. Может тогда стоило не затевать тот разговор про врагов-друзей, а прямо потребовать у него в качестве оплаты возможность спокойно поговорить с Гарри? Хотя, да, это же Гриффиндор. Её тут с таким подходом просто не поймут. Особенно этот конкретный Уизли! Да и тогда бы она не познакомилась с Джеком... Нет, не стоит жалеть о несбывшемся, нужно придумать что-то ещё, а не ждать у моря погоды.

— Угу... — буркнула девочка. — Придумать... Но когда что-то стоит на пути моего любопытства... "Когда я ем я глух и нем, хитер и быстр, и дьявольски умен".

Осталось придумать это что-то, что позволит просто поговорить и не прослыть одной их тех сумасшедших фанаток, что таскаются за героем всея Англии. Приняв решение, Гермиона успокоилась и снова начала погружаться в полусонное состояние. Правда из него ее довольно скоро вывел громкий смех Малфоя.

— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок!

Остальные первокурсники из Слизерина присоединились к нему.

Гермиона лениво глянула в сторону змей. Все-таки хорошо, что она туда не попала. Гриффиндорцы тоже не подарок, но тут хоть ясно, как их можно на место поставить. С этими же...

— Заткнись, Малфой, — оборвала его Парвати Патил.

— О-о-о, ты заступаешься за этого придурка Лонгботтома? — спросила Пэнси Паркинсон, девочка из Слизерина с грубыми чертами лица. — Никогда не думала, что тебе нравятся такие толстые плаксивые мальчишки.

— Смотрите! — крикнул Малфой, метнувшись вперед и поднимая что-то с земли. — Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка.

Напоминалка заблестела в лучах солнца.

— Отдай ее мне, Малфой, — негромко сказал Гарри. Все замерли и повернулись к нему.

Ну вот, и этот туда же. И чего ему нужно? Вот чует печенка, что добром все не кончится. И тут её словно озарило! Она слишком рассудительно действовала, забыв про то, где и среди кого теперь находится! Это же храбрые и отважные, Гриффиндор, а не Равенкло, где всё продумывается и планируется. И не Слизерин, где услугой можно рассчитаться за услугу. Конечно, лучше быть тихой и не привлекать внимания, так проще учиться. С другой стороны, тихая и не привлекающая внимания ученица останется только с книгами. И что же выбрать? Удовлетворить любопытство или сидеть тихо?

— Я об этом еще пожалею, — пробормотала девочка. — Я точно об этом пожалею...

Гермиона единым движением крутанула метлу наподобие посоха, сунула ее подмышку и неторопливо двинулась в сторону спорщиков.

Малфой нагло усмехнулся.

— Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Лонгботтом потом достал ее оттуда, — например, на дерево.

— Дай сюда! — заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Похоже, он не врал насчет того, что действительно умеет летать, и сейчас он легко парил над верхушкой росшего около площадки раскидистого дуба.

— А ты отбери ее у меня, Поттер! — громко предложил он сверху

Гарри схватил метлу.

— Замри! — вскрикнула Гермиона. Гарри застыл и удивленно глянул на девочку. — Мадам Хуч запретила нам это делать. Или ты так уверен в своих летных качествах? Мадам Хуч сейчас нет и ловить тебя некому.

В общем-то, в ответе Поттера Грейнджер была уверена, потому и не удивилась, когда тот лишь пожал плечами, уселся верхом на метлу и приготовился к взлету. Но по этой же причине она была готова к такому. Шагнув вперед, она вдруг схватила метлу Поттера у самых прутьев, вытащила палочку и бросила какое-то заклинание себе в ноги, что-то буркнув. На миг всем показалась, что девочка застыла, превратившись в камень... Поттер же оттолкнулся, что есть силы, метла рванула вперед и тут же замерла, а поскольку законы инерции никто не отменял, то мальчик, проскользнув по древку, плюхнулся пятой точкой об землю. Растерянно оглянулся.

Гермиона стояла словно скала, удерживая рвущуюся на волю метлу одной рукой и это, казалось, не доставляло ей никакого неудобства. Вот она пошевелилась, грозно сдвинув брови и глянув на рвущуюся из руки метлу.

— Затихни, дерево!

Метла застыла, а когда ее отпустили плюхнулась на траву, не делая даже попытки улететь. Девочка же снова буркнула какое-то заклинание, кинув его себе под ноги, шагнула к ошарашенному произошедшим Поттеру, и аккуратно намотала ворот его мантии на левый кулак. Слегка встряхнула.

— Можешь объяснить, что именно ты сейчас хотел сделать? — вежливо поинтересовалась она.

Под таким добрым взглядом спорить почему-то не хотелось. Поттер моргнул.

— Это... забрать напоминалку...

— Зачем?

— Ну... отдать Невиллу.

— Эта штука настолько ценная, чтобы ради нее расшибить себе лоб?

— Но Малфой же отнял...

— Малфой, в отличие от некоторых, в полетах не новичок. Какой у тебя стаж?

— Чего?

— Сколько раз ты уже летал?

— Эм... сегодня первый... должен был...

— И?

— И я хотел вернуть...

Гермиона раздраженно дернула плечом.

— А что, дождаться, когда этот придурок наиграется и сам вернет не судьба?

— Но он на дерево хочет убрать...

— Чего ты пристала, — влез Рон, отдирая руку девочки от приятеля. — Правильно он делает! Он за друга заступается, в отличие от некоторых

— Уизли, — прошипела она, — ты совсем тупой? А если твой друг свернет себе шею, это тоже будет правильно?

— И что теперь? — набычился Рон. — Дышать бояться?

— Вот лучше бы вы Невиллу в гостиной так помогали, как сейчас эту дурацкую напоминалку отобрать у Малфоя пытаетесь. Но ведь помощь — это не геройский поступок! Зато сейчас перед всеми можно себя выставить... идиотом... ну, или героем, что одно и тоже, в общем-то.

— Это почему? — удивился кто-то из заинтересованных зрителей. Даже слизеринцы с интересом наблюдали за спором.

— Потому что без всякой необходимости. Как будто от этой напоминалки судьба планеты, как минимум, решается. Да даже если ее разобьют...

— Так и скажи, что тебе безразличны товарищи! — снова влез Рон.

Гермиона дернулась, глянула в его сторону.

— За-дол-ба-ли, — четко по слогам проговорила она, глядя прямо в глаза рыжему.

Как у нее в руке оказалась палочка никто и не понял, с такой скоростью та ее достала.

— Экспеллиармус! — прозвучало заклинание, и сразу же после него девочка выполнила плавное и четкое движение палочкой вниз, а потом сразу наискосок вверх и вправо.

Малфой было дернулся, но не успел. Луч заклинания ударил по шару в его руке, слегка отбросив парящего на метле мальчишку назад. И пока тот восстанавливал равновесие, напоминалка уже лежала в вытянутой руке Гермионы. При этом, когда она подставляла руку, то даже не глядела в ту сторону, словно и не сомневаясь, что шар упадет туда, куда нужно. А палочка ее снова покоилась в ножнах... И опять никто не заметил, как она ее убрала.

Перебросила шар Рону и снова повернулась к Поттеру.

— Теперь ты ответишь зачем полез за Малфоем?

— Чтобы вернуть напоминалку Невиллу, — пробормотал растерявшийся мальчишка, рассматривая ее в руке приятеля. Вокруг раздался смех.

Гермиона с силой потерла лоб.

— Гарри... ты настоящий герой... поздравляю. Мозговая кость, по крайней мере, на месте.

Теперь уже хохотали слизеринцы, а Рон готов был ринуться в драку, но тут рядом приземлился разъяренный Малфой и бросился к Гермионе, отбросив метлу.

— Ты что себе позволяешь, грязнокровка?! — завопил он, подлетая к ней и размахивая волшебной палочкой у нее перед носом.

Это окончательно переполнила чашу терпения. Девочка уже и так с трудом сдерживалась, а тут еще волшебной палочкой перед ней машут.

— Малфой, знаешь, о чем ты забыл? — медленно повернулась к нему девочка.

— А?

— Я грязнокровка... Допустим... Но это значит, что ваши аристократические заморочки мне до одного места и дуэлей я устраивать не буду. И когда передо мной начинают махать оружием, то поступить я могу самым-пресамым магловским образом...

— Это каким, например? — презрительно поинтересовался Малфой.

Хрясть! Хук слева вышел на загляденье: палочка улетела в одну сторону, сам Малфой в другую. Замер на траве, а потом попытался подняться, тряся головой... И тут же опрокинулся обратно, когда подошедшая девочка водрузила свою ногу ему на грудь и оперлась на нее, не давая подняться.

— Петрификус Тоталус, Петрификус Тоталус... — Два ленивых жеста, и шагнувшие было на помощь главарю Кребб и Гойл валятся на землю, а кончик палочки Гермионы уперся Драко точно в нос. — А потом я все-таки вспомню, что волшебница, достану свою волшебную палочку и сотворю на тебе какую-нибудь пакость, — закончила она. — Дошло?

Драко нервно мотнул головой, соглашаясь.

— Ну слава богу... Или как вы там чистокровные говорите? Слава Мерлину.

Девочка убрала ногу, глянула на правую руку с зажатой в ней палочкой, слегка потрясла ею...

— А это больно, — пробормотала она, и в полнейшей тишине шагнула к гриффиндорцам. Замерла, вспомнив.

— Ах да, Фините. — Ещё два взмаха палочкой и два застывших тела зашевелились. Она прошла мимо замерших в шоке гриффиндорцев, Рона с открытым ртом и все еще сидящего на земле Поттера. Подняла свою метлу, оперлась о нее и снова прикрыла глаза.

К моменту возвращения мадам Хуч на поле царили тишина и порядок. Кажется, она была даже несколько озадачена. Но урок закончился без происшествий, так что она была даже довольна.

Когда перед обедом Гермиона зашла в гостиную Гриффиндора, чтобы оставить лишние учебники и взять новые, то у самой двери была аккуратно подхвачена под руки двумя совершенно одинаковыми рыжими парнями и занесена внутрь.

Девочка глянула на одного другого, не заметила никакого недовольства, скорее наоборот, оба сияли одинаковыми улыбками, потому решила не дергаться и даже ноги подобрала, чтобы тащить удобнее было.

Под общими взглядами ее пронесли до дивана у камина, аккуратно посадили, отложив ее сумку в сторону, а сами плюхнулись по бокам.

— О, великая и несравненная... — заговорил близнец слева. Гермиона глянула на него.

— ...Гермиона Грейнджер... — продолжил второй близнец.

Девочка вынуждена была повернуться к нему, но тут снова в дело вступил первый:

— До нас дошли слухи...

— ...Что вы своей собственной рукой...

— ...Собственноручно, можно сказать...

— ...Надавали по шее Малфою...

Гермионе надоело вертеть головой в разные стороны и теперь она смотрела исключительно прямо.

— ...Позвольте припасть к вашим ногам, леди.

С этими слова два шута рухнули на колени и уткнулись лбом в пол. Девочка глянула на них. Вздохнула.

— Чего надо?

— Брат Джордж, — поднял голову один, — кажется нам не доверяют.

— Брат Фред, мы ведь не заслужили такого отношения?

— Не заслужили, Фред.

— Эй, я минуту назад был Джордж.

— А сейчас Фред.

— Понял, Джордж.

Оба синхронно посмотрели на девочку и встали.

— Мы восхищены, — хором закончили оба.

— Денег не дам.

Братья удивленно замерли, переглянулись, потом расплылись в одинаковых улыбках.

— Наш человек. Леди, если вас кто будет обижать...

— ...Если только эти слезиринцы посмеют что-либо вам сделать...

— ...Только скажите...

— ...И два самых страшных кошмара слизеринцев...

— ...За вас отомстят, — закончили они хором.

Гермиона со стоном спрятала лицо в ладонях.

— Вы кошмарны, вы знаете? — простонала она.

— Ага, — так же хором отозвались братья. — Но серьезно... Малфой не простит.

— ...И мы попросили нашего младшего брата присмотреть за тобой...

— ...На всякий случай...

— ...Он малый бестолковый...

— ...Но, думаем, справится.

— О, нет... Слушайте, двое из ларца, одинаковых с лица, если вы не в курсе, то ваш брат сам назвал меня своим врагом...

— Мы знаем, что он идиот, — кивнул один.

— И работаем над этим, — продолжил второй.

— Но пока не получается.

Внимательно прислушивающиеся к беседе ученики Гриффиндора хохотнули. Рон покраснел, отвернулся и сделал вид, что его совершенно не интересует, о чем треплются братья.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут у дверей нарисовался еще один член семейства Уизли. Оглядевшись, он заметил Гермиону и быстрым шагом направился к ней.

— Это возмутительно! — еще издали заговорил он. — До меня дошли слухи, что ты устроила безобразную драку на уроке...

— Да-да, — поддержал старшего брата Джорж... или Фред. — Жестокая и суровая дама избила бедного маленького слабого мальчика. Гермиона, как ты могла?! — патетично воскликнул он.

— А вы вообще молчите! — огрызнулся Перси. — Грейнджер, а если бы это увидели учителя? Ты подумала, чем это грозит Гриффиндору?

Гермиона устало посмотрела на него, открыла рот для ответа, вздохнула и закрыла. Печально... И самое печальное, что в Перси она узнавала себя. Возможно... Возможно, не встреть она учителя, то вот точно так же, считала бы главным вовсе не то, что на самом деле важно, а вот эти глупые баллы, межфакультетские соревнование...

— Через десять минут обед, а я еще даже учебники не отнесла, а потом до столовой идти. Мы опоздаем.

— Ты вообще слушала, что я тебе сказал? — возмутился Перси. — Как ты можешь так легкомысленно относиться к чести факультета... А-а-а...

Фред, или Джордж, вдруг заткнул ему рот, а Джордж, или Фред, подхватил за ноги. На пару они повалили брата и потащили куда-то к окну.

— Мы его подержим, — сообщил один брат.

— А гроза Малфоя может свободно заниматься своими делами, — добавил второй.

Под смех гриффиндорцев они всё также на пару утащили что-то возмущенно вопящего Перси за диван у окна.

А может на Слизерине было бы лучше, впервые задумалась Гермиона, поднимаясь к себе в комнату.

Из-за всего произошедшего в гостиной Гермиона на обед немного опоздала. Пока убрала одни книги, достала другие, пока все аккуратно уложила... В результате, когда она вошла в столовую, все уже сидели за столом. Преподаватели осуждающе посмотрели на нее, но замечаний никто делать не стал, так что девочка быстренько прошмыгнула на свое место и принялась перекладывать еду к себе на тарелку. И так увлеклась, что не заметила, как сцепились Малфой и Поттер. Подняла голову, когда уже просто невозможно было их не услышать.

Как оказалось, Малфой, видно от большого ума, получив сегодня на занятиях по полетам, решил отыграться на Поттере и наехал на него с претензиями, что типа за юбку девчонки спрятался, а сам ничего и не умеет, даже взлететь за ним побоялся. Поттер вскипел, но сдержался. Может все этим бы и закончилось, но тут влез Рон с насмешками на тему того, как самому Малфою от девчонки прилетело.

— А сами вы что можете? — вскипел Малфой. — Один даже в воздух подняться побоялся, второй... Второй вообще пустое место и без своего героя ничего из себя не представляет. Поттер, он тебя везде сопровождает?

Сильнее всего бьет та насмешка, которая попадает в цель.

— Ты!!! Ты!!! Ты гадкий змееныш, — прошипел Рон. — Ты сам пустое место! И ты даже мизинца Гарри не стоишь!

— А ты сам чего стоишь? — Малфой вдруг успокоился. Сообразив, что нашел больное место Уизли, он теперь с насмешкой взирал на него с высоты. — Я готов с любым из вас сразиться один на один. Сегодня вечером. Дуэль волшебников. Никаких кулаков — только волшебные палочки. Что, Уизли... Поттер? Теперь не спрячетесь за девчонку? Ах да, конечно, Поттер, ты же никогда не слышал о дуэлях волшебников.

— Он слышал, — быстро сориентировался Рон, вставая перед Малфоем. — Я буду его секундантом, а кого возьмёшь ты?

При последних словах Рона Гермиона медленно поднялась и шагнула к спорщикам.

Малфой посмотрел на своих спутников, оценивая, кто из них больше подойдёт для этой цели.

— Крэбба, — наконец сказал он. — Полночь вас устраивает? Тогда в полночь ждём вас в комнате, где хранятся награды, она всегда открыта.

Когда Малфой отошёл, Гарри и Рон переглянулись.

— Что это за дуэль? — поинтересовался Гарри. — И что это значит: ты будешь моим секундантом?

— Секунданты нужны для того, чтобы отнести тебя домой, если ты умрёшь, — спокойно заметил Рон, словно говорил о какой-то ерунде, и невозмутимо принялся за уже остывший пирог. Он спохватился, только когда посмотрел на Гарри и увидел выражение его лица. — Но ты не беспокойся, смертельные случаи бывают только на настоящих дуэлях, то есть, если дерутся настоящие волшебники. А максимум, что вы с Малфоем сможете сделать — это посылать друг в друга искры. Вы ещё ничего не умеете, и потому вам не удастся нанести друг другу серьёзный урон. Кстати, готов поспорить, он рассчитывал, что ты откажешься.

— А если я взмахну палочкой и ничего не произойдёт? — поинтересовался Гарри.

— Тогда отбрось палочку в сторону и дай ему кулаком в нос, — посоветовал Рон.

— Извините...

После случившегося на полетах проигнорировать Гермиону Грейнджер рискнул бы только очень смелый человек... Или очень глупый. Потому оба спорщика замолчали и уставились на нее. Девочка оглядела Рона с головы до ног.

— Знаешь, Уизли, я в восхищении... Честно.

— Чего тебе? — насупился он, сообразив, что его вовсе не хвалят.

— Да ничего. С такими друзьями и врагов не надо. Поттер, я слышала, что ты воспитывался у маглов?

— И что? — набычился он.

— Да ничего, — пожала плечами девочка. — Ты хоть какое-нибудь заклинание знаешь, дуэлянт? Ну не в смысле спичку в иголку превратить, а то, что может помочь дуэль выиграть? Я так и думала. Твой друг мог бы не тебя вперед выпихивать, а сам бы вызвался, если такой знаток. Малфой ведь любого из вас вызывал.

— Он Гарри вызывал! Гарри, скажи ей!

— Ну да, — как-то неуверенно отозвался тот.

— И вообще, ты дашь нам поесть? — буркнул Рон, утыкаясь в тарелку.

Девочка глянула на Гарри.

— Поттер, не страдай фигней с этой дуэлью. Что ты везде пытаешься влезть? И сейчас Уизли тебя втравил, а ты и рад стараться.

— Никого и никуда я не втравливал! И вообще... Иди отсюда. Это не твое дело, тут мужской разговор!

— Два барана, — констатировала она и отправилась из зала.

А вечером в гостиной девочке пришлось весь вечер слушать ценные советы, которые Рон счел своим долгом надавать Поттеру.

— Если он попробует наслать на тебя проклятье, лучше увернись, потому что я не помню, как их отбивать, — и всё в таком же духе.

К счастью парочка вскоре ушла к себе в спальню и перестала капать на мозги. Но уже собираясь ложиться спать девочка сообразила, что именно не давало ей покоя в произошедшем в столовой. Несколько секунд она боролась с желание плюнуть на все и завалиться спать, но потом все же, чертыхаясь, снова оделась и спустилась в гостиную, устроившись в кресле. Пусть эта парочка и сама встряла в неприятности, но в конце концов, они все же одногруппники, да и обратить на себя их внимание хотела... Последний раз, если не прислушаются к ней, тогда да, сами себе злобные остолопы. Но шанс все-таки дать стоит, совесть же потом замучает.

— Полдвенадцатого, — донесся до девочки шепот Рона, спускающегося из спальни мальчиков. — Если мы не хотим опоздать, стоит поторопиться.

Одеты они были в наброшенные на пижамы мантии, штаны которых виднелись, когда ребята на цыпочках спускались по лестнице в общую гостиную Гриффиндора. В камине всё ещё мерцало несколько углей, свет от которых превращал стоявшие в комнате кресла в зловещие горбатые чёрные тени.

— Вы все-таки собрались сделать эту глупость.

Парочка едва не подпрыгнула на месте, разом обернулись.

— Ты? — яростно прошептал Рон. — Иди спать!

— Не переживай, пойду. И вам, кстати, советую сделать тоже самое. Малфой не придет.

— Чего? — вышел вперед Рон.

— Того. — Девочка приподняла небольшую брошюру, которую держала зажатую за угол между двумя пальцами: указательным и средним. — Я так понимаю, Поттер, даже получив вызов, ты не удосужился дойти до библиотеки и почитать дуэльный кодекс? Я это сделала за вас... Не благодарите.

Парочка засопела.

— Чего тебе надо?

— Глава первая, часть вторая. Вызов на дуэль передается не лично, а через секунданта. Тот, кто получает вызов, назначает место и время, а также выбирает оружие. Поттер, ты должен был назначить место и время дуэли. А также выбрать, как она будет проходить. Малфой же должен был передать свой вызов через своего секунданта. Он знал, что ты ничего не понимаешь в магических дуэлях и был уверен, что ты даже не удосужишься ничего о них узнать за оставшееся время. И по какой-то причине был уверен, что твой приятель тоже в них ничего не смыслит.

— Это почему я ничего не смыслю? — возмутился Рон.

— Ну хотя бы потому, что ты не поправил Малфоя, когда он делал вызов с явным нарушением кодекса. Он просто посмеялся над вами. И не удивлюсь, если еще и сообщил Филчу о вашем походе в полночь в зал наград, иначе назначать дуэль ночью нет никакого смысла. С таким же успехом вы могли бы сразиться и сразу после обеда в любом пустом классе.

— Да что б еще девчонка понимала в дуэлях, — буркнул Рон.

— Да где уж мне, — насмешливо протянула Гермиона. — Рядом с такими великими бретерами.

— Это ты как нас сейчас обозвала? — вскипел Рон. — Гарри, ты слышал?

— О, господи, — простонала Гермиона, спрятав лицо. — Поттер, скажи, ты хоть какое-нибудь заклинание знаешь, чтобы сразиться? Только не надо мне повторять те советы, что тебе надавал Рон, я их все слышала. Было бы даже интересно посмотреть, как ты собрался уворачиваться от заклинаний. Да, еще про твой совет, Уизли... По поводу кулаков. Поттер, не разочаровывай меня окончательно. Вспомни про условия, озвученные Малфоем.

Видно было, что Гарри не очень приятно все это выслушивать, но и разочаровывать их собеседницу ему почему-то тоже ужасно не хотелось. Так что он нахмурился, вспоминая.

— Никаких кулаков — только волшебные палочки, — наконец сообразил он.

— Отлично. Все-таки мозги у тебя есть... Где-то там, глубоко внутри...

— Ты сейчас мне ужасно напоминаешь Снейпа, — раздраженно буркнул Поттер.

— Умный человек, кстати, хоть и со своими тараканами. Что случится, если ты ударишь Малфоя кулаком сам сообразишь или подсказать?

— Я проиграю.

— Вау! Восхищена. Вот почему пока тебе пинка не дашь, ты думать не хочешь?

— Но Малфой тоже ничего не знает.

— С чего такой вывод? — искренне удивилась Гермиона. — Если ты забыл, он из чистокровной семьи и, полагаю, там его обучили нескольким подходящим заклинаниям, чтобы он смог в случае чего защитить себя. Думаю, даже, что он и тренировался дома, когда ему исполнилось одиннадцать.

— Вне школы несовершеннолетним запрещено колдовать, — буркнул Рон, явно раздраженный этим разговором. — Уж такая заучка могла бы это знать!

— Такая заучка знает, что надзор вешается на палочки учеников, а колдовать можно и палочкой отца, например. А уж под защитой манора так и вообще можно колдовать любой и ничего министерство не узнает.

— Рон тоже чистокровный, — поспешил вмешаться Гарри.

— Да? И что?

— Он тоже не знает заклинаний.

— Так, поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы сделали вывод о том, что Малфой ничего не умеет только на основании того, что чистокровный Рон Уизли тоже ничего не умеет?

— Ну... — парочка неуверенно переглянулась.

— Невилл тоже... — начал было Поттер.

— Неудачный пример. Невилла вся родня до десяти лет сквибом считала. Ясно, что его ничему не учили. Рон, скажи, твои братья тоже пришли в школу ничего не умея?

— Они друг с другом тренировались... И иногда палочки родителей воровали...

— То есть, умели и знали. Кто тебе, кстати, мешал воровать палочки родителей? Про то, чтобы хотя бы просто теорию почитать в книгах я говорить не буду, понимаю, что для тебе неподъемный труд.

— Да прекрати ты над нами издеваться! — все-таки не выдержал Рон и даже шагнул вперед, но заметив насмешливый взгляд девочки и вспомнив произошедшее на уроке полетов, поспешно отступил назад. — И вообще, женщины не должны вмешиваться в мужские дела. Мы сами разберемся.

— Да ради бога... Ну или ради Мерлина.

— То есть ты нас не станешь останавливать? — недоверчиво спросил Поттер.

— С чего бы? — удивилась девочка, поднимаясь. — Кстати, кодекс все-таки прочти. — Она вскинула руку и резко распрямила пальцы с зажатой между ними брошюрой, отчего та подобно бумерангу устремилась к парочке и чувствительно приложила Поттера по животу. Тот даже согнулся от неожиданности. — Я вообще только предупредить хотела. Уверена, что Малфой не придет. А послушаете меня вы или нет... Это уже ваши проблемы. Спокойной ночи.

С этими словами она поднялась по лестнице и скрылась в спальне девочек.

— Да ну ее, — махнул рукой Рон. — Идем, Гарри. Что б еще соображали эти девчонки.

Поттер же пытался повторить увиденный трюк. Он зажимал брошюру между пальцами и, распрямляя их, пытался метнуть ее обратно к креслу, в котором еще недавно сидела Гермиона Грейнджер. Ему явно не хватало сил и книжица не пролетала даже половину расстояния.

— Слушай, Рон, а ты вот так сможешь ее кинуть? Живот у меня, между прочим, до сих пор болит.

— Гарри, если мы опоздаем...

— А может она права?

— Ну ты нашел кого слушать! Говорю же, девчонки не разбираются в таких вещах. Ты что, струсил что ли?

— Ну ладно... — с явным сомнением согласился Гарри, но Рон уже вытащил его из гостиной...

На следующее утро стало известно, что троица приду... героев все-таки угодила в лапы к Филчу, и не где-нибудь, а прямо у закрытой двери на третьем этаже, про которую в первый день предупреждал Дамблдор. Застукал их завхоз как раз в тот момент, когда они из всех сил ломились в запертую дверь, пытаясь ее взломать. Малфой, ожидаемо, не пришел, каждый из троицы потерял по двадцать пять балов, отчего все гриффиндорцы очень по-доброму смотрели на виновников. А вскоре Гермиона узнала почему придурков было трое, хотя она видела только двоих. Оказалось, что Лонгботтом забыл пароль от входа в башню, а когда парочка дуэлянтов вышла из зала зачем-то поперся с ними. Ну и загремел за компанию.

Поттер подловил Гермиону на входе и попытался что-то сказать, но был награжден совершенно равнодушным взглядом.

— На баллы мне плевать, — сообщила ему на прощание девочка, — так что сколько там и за что их отняли даже разбираться не буду. Но вот тебе, Поттер, стоит все же определиться со своей жизнью. С Уизли может оно и весело, но все же думать нужно не его головой, тем более там у него пустота, а своей. Что Рон попрется туда я и не сомневалась, но полагала, хоть у тебя хватит ума прислушаться к чужим советам. Ошиблась, больше я в ваши дела не полезу, извини за навязчивость. Говорить в пустоту у меня нет никакого желания.

Обойдя застывшего мальчика, она зашагала на уроки.

Интерлюдия 1.

Воспитание и его последствия (написана El'Drako)

Сидящий на земле Драко Малфой замер от удивления и ярости. Его только что ударила девчонка. По лицу. Кулаком. Так, что он не удержался на ногах, а та вдобавок, словно ей было мало, ещё и потопталась по нему. И хуже только что перечисленного, это была грязнокровка, да еще и на виду у всех. Свои ладно — эти будут молчать, но грифы не упустят случая потоптаться на гордости наследника древнего рода. Случившееся просто рушило сложившуюся за все предыдущие года картину мира юного наследника рода Малфой. Мира, где Малфои всегда наверху, как не раз говорил ему отец.

Остаток урока прошёл словно в тумане. Приход преподавателя он едва заметил, механически выполняя команды, а позже заторможено переставлял ноги, возвращаясь в замок. Из прострации его вырвал чей-то смешок и упоминание Малфоев. Вздрогнув, он огляделся и практически сразу увидел, как именно смотрят на него кучкующиеся группы однокурсников, почти не старающиеся скрыть ухмылки с лиц. И почему-то это было гораздо обиднее того удара кулаком от грязнокровки.

Вспыхнув, Драко с трудом удержался от того, чтобы не рвануть бегом по коридору, словно стараясь убежать от начинающих преследовать его чужих шепотков. До ближайшего поворота у него хватило выдержки идти спокойно, словно ему не было никакого дела до окружающих. А вот дальше... Кребб и Гойл переглянулись, и побежали за ним. Увлечённые преследованием, они не заметили, как вслед им направился Теодор Нотт. Поначалу они волновались, что Драко в таком состоянии забредёт куда-нибудь, но узнав дорогу к гостиной факультета, немного успокоились, даже сбавив скорость.

К тому моменту, когда они вошли в комнату Малфоя, тот уже явно перестал метаться по ней в ярости, о чём говорила куча разбросанных вещей на полу, и засел за письменным столом, что-то яростно чиркая на пергаменте, периодически шмыгая носом.

— Драко, — позвал его Кребб. — Ты в порядке?

Драко оставил вопрос без ответа, продолжая что-то интенсивно писать, даже не замечая поставленных клякс.

— Мы можем тебе помочь? — попробовал достучаться до него Гойл.

— Да, — всё же соизволил ответить Малфой. — Заткнитесь! А ещё лучше, если бы вы помогли тогда, когда на меня напала эта заучка. Но она у меня ещё получит! Она заплатит за всё! А вы... Вы убирайтесь! Только и можете, что толкаться за спиной, да жрать больше Уизли!

Гойл порывался что-то ответить на эти претензии, но сжатая Креббом рука и его молчаливый кивок в сторону двери, остановили от попытки достучаться до Драко. Выйдя в коридор и прикрыв дверь, они всё также молча переглянулись.

— Ведь глупость же сотворит, в таком состоянии.

— Может скажем кому? — простодушно предложил Гойл.

— Тогда он вас точно со свету сживёт, — прозвучал сзади голос юного Нотта.

— А как он узнает-то? — чуть ли не в один голос удивились слизеринцы.

— Идите лучше в гостиную, а то сейчас вылетит и снова наорёт. Оно вам надо?

Привычно и без всяких споров послушавшись командного тона, Грегори и Винсент поспешили оперативно удалиться, всё же демонстрируя некоторые признаки инстинкта самосохранения. Нотт же, вежливо постучав в дверь, вошёл в их общую комнату, где Драко всё ещё продолжал что-то писать на пергаменте. Подойдя к нему, Нотт смог прочитать, что именно пишется блондином, от чего глаза Теодора заметно увеличились.

— Драко... — неуверенно позвал его Тео.

— Чего тебе? — всё-таки отозвался тот, хоть и с задержкой, но так и не оторвался от своего занятия. — Я занят, не видишь?!

— Позволишь совет?

Малфой на секунду замер.

— Я слушаю, Тео, — отложил он перо, целиком повернувшись к слизеринцу.

— Ты совершишь ошибку, отправив это письмо своему отцу.

Драко вспыхнул, но как-то сдержался, лишь просто сжав губы до тонкой линии.

— Я приму к сведению ваше мнение, мистер Нотт, — сухо ответил ему блондин. — Не могли бы вы покинуть комнату, мистер Нотт? Мне надо ещё дописать письмо.

Тео, услышав подобный ответ, только лишь сжал ладони в кулак.

— Мистер Малфой. — Легкий кивок головой. — Прошу меня извинить за беспокойство. Приятного вечера.

Нотт, держа идеально ровно спину, демонстративно повернулся и вышел за дверь, медленно и аккуратно закрыв за собой дверь. Оказавшись в коридоре в одиночестве, он лишь покачал головой, с разочарованием смотря на дверь в комнату с таким занятым Малфоем.

— Вот же... — всё-таки не сдержался он.

Спустившись к диванам в гостиной Слизерина, он занял место поблизости от Кребба с Гойлом.

— Ну что он? — не выдержал Грег.

— Пишет. Точнее, пытается, — невозмутимо ответил Нотт, словно его это совсем не касалось. — Уже кучу клякс посадил.

— Малфой? — поразился Винсент. — Да он же...

— Нервничает. Всё же не каждый день ему девчонки кулаком в челюсть одаривают. Новый опыт.

Оба привычных спутника юного Малфоя коротко хохотнули, оценив шутку.

— Может вы ему поможете успокоиться?

— А как? Он же нас... это... прогнал же?

— Да просто сделайте доброе дело, сходите к нашему декану и попросите для Драко успокоительного зелья. Так и скажите, что Драко после случившегося нужно успокоиться. А декан дальше сам разберётся.

Переглянувшись между собой, демонстрируя друг другу не шуточную работу мысли, они всё же поднялись и вышли из гостиной.

Оставшись один, Тео проговорил вслух, задумчиво смотря на пламя камина: — Ты мне ещё благодарен будешь за это, Драко.

Нотт так и продолжал сидеть в гостиной, когда мимо, демонстративно не смотря в его сторону, прошёл Малфой, держа в руке свёрнутый пергамент. Краем глаза, так как Нотт тоже не торопился выдавать свою заинтересованность, он видел, что, открыв дверь, Драко почти столкнулся с деканом, также спешившим куда-то.

Профессору хватило пары секунд осмотра, чтобы сказать тоном, хорошо знакомым всем слизеринцам, когда профессор Снейп на уроках зельеварения обращается к гриффиндорцам:

— За мной. Живо!

Драко ничего не оставалось, как последовать за своим деканом. Обернувшись напоследок, он смог увидеть только то, как сидящий с демонстративно ровной спиной Теодор Нотт, смотрел на огонь камина и не обращал внимания на вход в гостиную.

— Надо же... — под нос себе проговорил Тео, чтобы остальные слизеринцы, присутствовавшие в гостиной, и наблюдавшие эту сценку, не могли его услышать. — У них хватило сообразительности не идти обратно с деканом?

Оказавшись в личных комнатах декана, Драко продолжил недовольно смотреть на своего крестного.

— Присаживайтесь, мистер Малфой, — показал на кресла профессор Снейп. Его демонстративная вежливость в лучших традициях директора заставила Драко насторожиться, из-за чего он не сразу принял это предложение, но взгляд профессора не допускал неповиновения, обещая в этом случае все круги ада, загнав Малфоя в кресло с удвоенной скоростью. Впрочем, на недовольное выражение на лице последнего, это никак не повлияло.

— Вы не хотите мне ничего рассказать, мистер Малфой? — обратно вернулся Северус к тону доброго дедушки. Драко отрицательно покрутил головой. — Например, что случилось на уроке полётов, что у вас недавно закончился.

— Ничего, — буркнул тот, смотря куда угодно, только не на него. Только после второго обращения к нему таким образом, Драко осознал, что всё очень плохо. Ведь если крестный переходил с неофициального обращения по имени на такое преувеличенно-уважительное, значит он действительно в бешенстве.

— Значит ничего... А на лице у вас вот эта милая юношеская припухлость столь оригинальным образом решила сама образоваться? И как же зовут владельца этой руки судьбы? Хотя, тут скорее уместно будет говорить "кулака"? — Яда в голосе профессора Снейпа прибывало с каждым произнесённым словом.

Драко на эту сентенцию предпочёл промолчать. Неизвестно, желал ли он, чтобы и собеседник поступил подобным образом, да только декан останавливаться не собирался.

— Молчите? Тяжело подобрать слова? Или вам челюсть в текущем положении слова выговаривать мешает? — теперь уже явно начал раздражаться Северус. — И именно поэтому вы решили выразить свои мысли письменно? Позволите ознакомиться?

Драко замотал головой, совсем не горя желанием делиться плодами своего труда.

— Акцио свиток в руках Драко Малфоя!

А вот декан уже не собирался играть в вежливость, явно откуда-то прекрасно зная ответы почти на все свои вопросы. Поймав свиток, мужчина погрузился в чтение того, что так и не успело стать конфиденциальной перепиской.

— О как... Неужели... И как она только могла?.. И это она посмела?.. Сама первая бросилась? — На этом комментарии профессор Снейп удивлённо поднял глаза на Драко, демонстративно осмотрел его сверху вниз, после чего вынес вердикт: — Ну-ну... О, какие подробности, а вот размера туфельки не указали... Это серьёзное упущение, мистер Малфой. А вдруг она всё отрицать будет, а у вас доказательств нет?

Снейп вытянул вперёд руку, останавливая уже было открывшего рот Малфоя:

— Дослушай!

Последнее было сказано жестко, словно приказ. От удивления Драко молча закрыл рот и продолжил теперь уже выжидательно смотреть на него. Впрочем, от упрямого взгляда, показывающего неизменный настрой, это его не остановило.

— Я вижу, в вашем воспитании, мистер Малфой, существуют серьезные пробелы. Драться с девочкой...

— Но она...

— То есть вы не дразнили ее никогда, не цеплялись, не обзывали? Вам не говорили, что нельзя ругаться с девочками и угрожать им оружием?

— Но эта грязнокровка первая...

Лицо профессора сделалось настолько пугающим, что заставило Драко съежиться.

— О, да... Велико ее преступление. Она посмела пойти против вас, посмела возражать, посмела защищаться... Что там она ещё посмела?

Драко опустил глаза в пол, не выдержав испытующего взгляда крёстного.

— Снова молчите. Тогда я скажу за вас. Она посмела учиться лучше вас, мистер Малфой, показывать стабильно высокие успехи в чарах и трансфигурации и более того, демонстрирует успехи в зельях вопреки моему демонстративному отношению к гриффиндорцам. Действительно, очень страшное преступление. Но скажите, мистер Малфой, она хоть раз первой вас как-то задела? Сказала что-то неуважительно? Нет? Я так и думал. А вот вы всем показываете воспитание истинного аристократа: нападаете на всех без повода, в том числе и на эту девочку, угрожаете, дразните. А когда получаете в ответ, то бежите жаловаться отцу. О, да, на Слизерине это оценят. Уверен, что и на Гриффиндоре тоже. Ну как же, сам Малфой нарвался, получил от девчонки в нос и сразу же пожаловался родителям. Вы так спешите выставить себя на всеобщее посмешище?

— Но подобное...

— Допустим. Обратите внимание, я говорю — допустим, что вы добились вмешательства отца, и она получила наказание. Ничего свыше отработки на пару вечеров ей не светит, так как она пример образцовой отличницы. Грейнджер его отработает и, в лучшем для вас случае, забудет, а вот вам еще долго будут поминать этот поступок — жалобщиков никто не любит. Драко, настоящий аристократ тот, кто всегда будет уважительно относиться к женщинам, кем бы они ни были, и он не позволит себе такого поведения. Если тебе кто неприятен, так есть много способов показать это, не опускаясь до откровенного хамства и угроз. В конце концов просто не общайся с такими. А вот то, что было продемонстрировано на уроке — это поведение тупого лавочника, который вдруг получил деньги и связи и теперь считает, что ему все дозволено. Ну и ты получил именно то, что получил бы тот самый хамло-лавочник.

— Крестный!

— А что бы вы, мистер Малфой, поняли, как все это смотрится со стороны, просто представьте на месте Грейнджер... допустим Дафну Гринграсс

— Но... Это же грязнокровка! Как её с Дафной или любой иной чистокровной можно вообще сравнивать?!

Снейп после этих слов крестника, не понаслышке знающий, чему учили мальчишку родители, да и сам перед его первым курсом вносивший вклад по своей области, озадаченно уставился на него. И столько недоумения было в этом взгляде, что даже до юного мага дошло, что он сказал что-то не то. Отчего-то кресло под пятой точкой мальчишки резко стало очень неудобным.

— Легко. Настоящий аристократ всегда считает, что любая девушка такая же аристократка и грубости к ней не позволит. Даже если она напрашивается, есть много способов, как показать своё неудовольствие или избавиться от неприятного тебе собеседника. Попроси отца тебе рассказать — подобное умение очень пригодится тебе при ведении переговоров или встречах на официальных мероприятиях. А от себя скажу так, если тебе эта Грейнджер неприятна, ты не считаешь её себе ровней, а потому не можешь вести себя с ней также, как с равной тебе чистокровной, вспомни кого-нибудь из знакомых тебе аристократов, кто вызывает такие же чувства и представь на ее месте эту личность.

Что-то из сказанного всё же смогло затронуть у Драко внутри, так как он застыл в кресле с озадаченным выражением лица, явно вспоминая что-то близкое к теме разговора.

— Вижу, мои слова всё же дошли до тебя, Драко. Я не буду уничтожать письмо, — взмахнул Северус пергаментом, зажатым в руке, — а просто положу на полку. Ты в любой момент сможешь его взять и отправить. А сейчас я настоятельно рекомендую тебе успокоиться, можешь даже принять зелье, взять паузу на обдумывание своего поведения, и только после этого начинать действовать. Именно так должен действовать глава рода, которым тебе предстоит стать. Начинай избавляться от импульсивности подростка.

Не наблюдая больше реакции на свои слова, Снейп практически силой влил в него успокаивающее зелье.

— Драко, иди к себе. Если будет желание или найдёшь иные аргументы в пользу своей позиции, то приходи вечером, и мы продолжим разговор. Но я надеюсь, ты примешь верное решение.

Когда за крестником закрылась дверь, Снейп отпустил контроль за эмоциями и шумно выдохнул, расслабляясь, и просто-таки рухнул в кресло. Его явно вымотал этот разговор. Северусу особенно больно было видеть в том, кто был ему не безразличен, черты тех, кого он до сих пор ненавидел всей душой и не желал прощать — четвёрки "мародёров".

— Нет, Драко, я не позволю тебе стать таким же. Ты у меня сделаешь правильный выбор.

Профессор нехотя выбрался из кресла и направился к письменному столу — ему предстояло написать письмо Люциусу. Успокаивать истерику ещё одного Малфоя он не нанимался.

Интерлюдия 2.

Педсовет (написана El'Drako)

Сидящий на жёрдочке феникс Фоукс радостной трелью поприветствовал зашедшего в кабинет директора Дамблдора. Альбус улыбнулся на подобное внимание своего друга, привычно поделившись с ним горсточкой солёных обжаренных фисташек.

— И тебе привет, Фоукс, — погладил он птицу, напоследок почесав тому шейку. Благодарный "курлык" был ему ответом.

Совершив этот ставший обыденным для них ритуал, Альбус привычно разместился за своим столом, отложив подальше свитки с документами и свои черновики бюджета школы на третий квартал. Безусловно, заняться бумагами ему сегодня ещё придётся, но этим воскресным утром его ждёт несколько другое, а потому...

Директор, продолжая сидеть в кресле, направил руку с палочкой в сторону шкафа со стеклянными дверцами, на полках которого виднелись чашки, заварник и сахарница, явно составляющие единый набор. Лёгкое движение кисти, давно уже ставшее настолько демонстративным и элегантным, что даже оставаясь наедине, он продолжал действовать рукой словно дирижировал в воздухе: взмах, и с лёгким дребезгом распахиваются дверцы; второй, и с полок вспархивают на блюдцах чашки, хороводом окружая неповоротливые заварник и сахарницу, словно поторапливая их; три, и весёлый хоровод сервиза занимает свои места на столе. Чуть иное движение палочки, и вода, ранее пролившаяся из неё в заварник, уже закипела; лёгкий доворот кисти, и заварка сама сыплется в воду, ещё один, и крышечка захлопнулась.

И, словно подгадав, с последним движением палочки дверь в кабинет директора открылась, чтобы пропустить деканов четырёх факультетов Хогвартса.

— О, коллеги! Доброе утро! — Улыбка на лице директора светилась также ярко, как и недавно вставшее осеннее солнце за окном. — Вы как раз вовремя, я только чай успел заварить, и даже чар никаких на него не стал накладывать, ведь от них вкус настоящего чая только портится.

Коллеги вразнобой поздоровались с директором, рассаживаясь по своим привычным местам.

— Альбус, — сухим неодобрительным тоном взяла слово декан Гриффиндора. — Я же просила тебя замораживать свои сувениры и прочие декорации для детей. Ну невозможно же обсуждать что-либо серьёзное, да и вообще работать, когда у тебя над ухом что-то щёлкает, звенит, мигает и выпускает кольца и прочие художества из дыма в воздух!

Профессоры Снейп и Флитвик понимающе переглянулись и синхронно закатили глаза вверх, явно смиряясь с неизбежным и очень хорошо знакомым им злом — попыткой заместителя директора школы чародейства и волшебства привить хоть капельку серьёзности её директору. А вот Помона Спраут одобрительно кивнула, явно поддерживая Минерву.

— Вот именно! — экспрессивно воскликнул директор. — Это школа волшебства, а не филармония какая-то. Дети должны видеть чудо, и быть его частью. А не смотреть каждый день на унылую серость и черноту. Не так ли, Северус?

Декан Слизерина, одетый в свою неизменную чёрную мантию, невозмутимо сделал глоток чая, демонстративно держа чашку двумя пальцами. Весь его вид говорил о том, что он занят единственно важным делом, ради которого и пришёл сегодня на объявленное совещание. Декан Равенкло поспешил также последовать его примеру, взяв чашку в руки и скрывая за ней прорывающуюся на лицо усмешку, явно не желая стать объектом интереса коллег при развитии этой темы.

— Альбус! — командный тон Макгонагалл не дал директору уйти в сторону от темы и перевести стрелки.

Очередной взмах шишковатой палочкой директора, и в кабинете всё замерло, исключая магов и развешанных по стенам "живых" портретов прежних директоров Хогвартса. Убедившись в выполнении своей "просьбы", Минерва продолжила:

— Так зачем мы все здесь в выходной собрались, Альбус?

Все остальные деканы поспешили сосредоточиться на беседе. Портреты прежних директоров школы тоже не стали исключением.

— О, ничего серьёзного и особо важного, — начал Дамблдор, но, видя, как начинают сужаться глаза декана боевого факультета, поспешил продолжить свою мысль. — Филиус, Помона, хотя вас тема сегодняшнего собрания напрямую и не касается, но, возможно, вы сможете что добавить или посоветовать. А теперь, собственно, я бы хотел услышать от деканов Слизерина и Гриффиндора о том, что произошло на уроке полётов, когда пострадал юный Лонгботтом. Полагаю, прошедших дней с момента происшествия вам было достаточно, чтобы разобраться и сделать выводы.

После этих слов Минерва несколько смутилась, а Северус поспешил поставить чашку на стол. Остальные их коллеги, напротив, сделали по глотку. Видимо, не смогли устоять перед ароматом свежего черного чая.

— Северус, Минерва? Вам всё же хватило времени провести расследование? Кто из вас начнёт? — всё с той же солнечной улыбкой на лице поинтересовался директор. Названные молчаливо скрестили взгляды, не торопясь с ответом.

— Ох, что же это я? — Сам себя спросил Альбус, не дав затянуться едва зарождающейся паузе, палочкой призывая всё из того же шкафа конфетницу. — Едва не забыл. Берите, не стесняйтесь.

За это время деканы активно соперничающих факультетов успели завершить безмолвный разговор, и всё так же без слов, одними выразительными взглядами, поспорить за право не быть первым. Впрочем, данное действо происходило практически при каждом совещании, так как ученики их факультетов не переставали преподносить директору поводов для подобных встреч. Хотя, иногда и представители самых умных помогали выдвинуться на первый план декану Равенкло.

— Давайте начну я, Альбус, — взял слово профессор Снейп. Директор лишь согласно кивнул, показывая, что готов его выслушать. — Я расспросил мадам Хуч, равно как и других свидетелей произошедшего из студентов. На уроке полётов произошёл досадный случай, когда совпало несколько неудачных факторов — неуверенный в себе ученик, старая метла, ставшая излишне чувствительной к командам на подъём, слишком большое количество учеников на единственную Роланду... Но, тут могу сказать, что действовала она правильно, чары на поле были активны, но вот Лонгботтом чересчур неудачно повернулся при приземлении, из-за чего и повредил себе запястье. Вынужден посочувствовать Роланде с тем, что мистер Лонгботтом видимо решил не ограничивать себя только зельеварением, начав проявлять свои выдающиеся способности к реализации наименее вероятных способов самоубийства ещё и на уроках полётов. Чары мы проверили совместно с Минервой — они в полном порядке. Я даже сам попытался повторить этот поворот по воспоминаниям мадам Хуч — не получилось. Как я полагаю, моя физическая форма не позволяет мне реализовать подобные трюки.

Всё это было сказано таким казённым тоном, когда на лице докладчика не проскальзывает даже тени эмоций, а речь суха и размеренна. Директор покивал на каждой фразе, словно соглашаясь с каждой произнесённой буквой.

— А ты, что скажешь, Минерва?

— А я уже говорила. И не раз! — довольно резко начала декан Гриффиндора. — Сколько раз я вам, Альбус, предлагала либо назначить Роланде помощников, либо разделить занятия, чтобы она могла уделять внимание каждому ребёнку? А не так, как сейчас — взяли, стали, крикнули, сели на метлу, возьмитесь правильно, полетели. Вот Невилл и долетался! Когда-нибудь кто-нибудь там точно убьётся, несмотря на чары амортизации...

Директор Дамблдор тихонько вздохнул, с лёгким укором смотря на своего заместителя.

— Минерва, ты же и сама прекрасно знаешь, что дети лучше учатся и набираются опыта, когда присутствует дух соперничества. В этом случае их не надо заставлять что-то делать — лишь слегка притормозить, если они немного увлекутся.

— Вот-вот. Они именно это и сделали, оставшись на поле одни, без преподавателя. Ты же прекрасно знаешь, что между нашими факультетами очень сильное соперничество. Ведь так, Северус?

Декан Слизерина, уже думавший, что поднятая тема, задев краешком, в дальнейшем обойдёт его стороной, тут просто не мог промолчать.

— Позволю себе заметить, инициаторами данного "соперничества" ещё ни разу не становились мои слизеринцы.

Минерва, услышав подобное, настолько аутентично фыркнула, что всем стало понятно, насколько её кошачья натура возмущена подобным аргументом и передёргиванием фактов.

— Ни разу?! — мгновенно заводясь, воскликнула она. — И хочешь сказать, что твои змейки их ни разу не провоцировали?!

— Ни разу, — невозмутимо повторил Северус.

Сидевшие с другой стороны стола Помона и Филиус только и успевали поворачивать головы в сторону говорившего в текущий момент спорщика. Конфетница потихоньку пустела.

— По-твоему, взять напоминалку Лонгботтома и угрожать её засунуть куда подальше и повыше — это не провоцирование? Я уже молчу про нарушение Малфоем прямого запрета Роланды, когда он поднялся на своей метле в воздух.

— Но он же её не засунул. Да и твой Поттер тоже, считай, был готов выпе... продемонстрировать всем свои лучшие гриффиндорские качества и оседлать метлу.

Уровень громкости "львов", как и степень едкости "яда змей" начали неотвратимо повышаться.

— Но, как ты говоришь, не продемонстрировал. И, да, Поттер не мой, он свой собственный.

— Не продемонстрировал?! Да если бы не мисс Грейнджер, он бы превратил урок полётов в отбор в команду по квиддичу! Мне страшно представить, что было бы со школой, если бы мои змейки не заставляли твоих львят постоянно спускать пар.

— Ах, это теперь так называется... — Минерва даже привстала от возмущения.

Видя, к чему всё идёт, директор поспешил вмешаться.

— Коллеги, коллеги. Давайте жить дружно. Не нужно спорить о мелочах.

Сдвоенный пренебрежительный фырк показал, что в некоторых случаях представители противоборствующих факультетов способны прийти к согласию.

— И, кстати, так что же сделала упомянутая вами мисс Грейнджер? Она маглорожденная, если я не ошибаюсь?

— Да, Альбус. Я относила ей письмо. Очень любознательная девочка, уважающая правила и учителей. Хотя, я была немного удивлена, что она не оказалась на Равенкло — её любовь к книгам и способности к усвоению новых знаний как раз для наших умников.

Директор довольно покивал на слова своего заместителя, после чего обратился к её оппоненту: — А ты что скажешь, Северус?

— Действительно, очень любознательная девочка. Трудолюбива, усидчива, подсказывать и давать списывать свои эссе не даёт. По крайней мере по моему предмету. Исключая, правда, только Рона Уизли. Тоже выдающегося ума ученик — лишь после третьего "тролля" перестал передирать их слово в слово. Тут я, право, ни на что не намекаю — наверное, противоположности притягиваются. Но это я так... Что ещё? Выписывает "Вестник зельевара", старается разобраться в теме. — Профессор докладывал всё так же скупо, "сухим" языком, из-за чего, несмотря на вроде бы хвалебные отзывы, создавалось впечатление, что девочка ему безразлична. И это бы ему удалось, если бы не слегка приподнятый правый уголок губ, когда на лице Минервы проступило выражение удивления от подобного толстого намёка на проявление внимания девочки к мальчику. — А чем она вас так заинтересовала, директор?

— О, именно этим. — Директор довольно кивнул, словно ожидал подобного вопроса. — Меня удивило, что такая умная девочка, любящая проводить время среди книг, вдруг резко проявила чисто гриффиндорские качества — желание защитить, храбрость и стойкость. Каюсь, до меня дошёл пересказ этой истории... Она, вроде бы, удержала одной рукой метлу Гарри Поттера?

Профессор Снейп, стоило прозвучать этому имени, сразу же закатил глаза, своим выражением лица давая понять, что не желает иметь к начавшемуся обсуждению "золотого мальчика" никакого отношения. Что, впрочем, не мешало ему прислушиваться к разговору, отгородившись поднятой к лицу чашкой.

А вот декан Гриффиндора просто-напросто светилась от подобной похвалы одной из своих учениц, хотя некоторые намёки директора ей и не понравились:

— Альбус! Что тут удивительного? Она же гриффиндорка!

— Минерва, абсолютно все способны на проявление храбрости, — вмешался в спор Филиус Флитвик. — А то из твоих слов получается, что на остальных факультетах одни лишь трусы прячутся. Что же касается неожиданной силы девочки, так тут, вероятно, всё просто — она каждый день не пренебрегает занятиями спортом, развивая тело. И возможно именно это ей помогло удержать метлу в руке, когда она сама себя приклеила к земле.

Макгонагалл удивлённо посмотрела на профессора по чарам.

— Ты изменил программу первокурсников? Вроде мы это не обсуждали...

— Нет, что ты... Это она сама сподобилась. Как и сказал Северус, явно очень любознательная девочка. По ней заметно, что до Хогвартса с ней уже занимались — очень хорошо развиты запястья и поставлен хват палочки. Но, если бы у нас по-прежнему был открыт Дуэльный клуб, то я бы её туда не пригласил — она не боевик.

— Очень интересное мнение, Филиус, — явно заинтересовался директор. — Почему ты так решил?

— О, Альбус... — Флитвик покровительственно улыбнулся. — Это ясно любому, кто имеет отношение к боёвке или дуэлям — у девочки явно аналитический склад ума удачно дополняющий женское любопытство. Она старается вникнуть и докопаться до сути подаваемых ей знаний, поэтому лезть в область, где царствуют рефлексы и интуиция, ей точно не стоит. И судя по всему, пару заклинаний она явно успела отработать — видно, что с базовым материалом по Чарам мисс Грейнджер уже знакома.

— Занятно... — еле слышно протянул директор, в задумчивости постучав пару раз пальцами по столешнице. — А ты что скажешь, Помона?

— Растения — это явно не её, — пожала плечами Спраут. — Она их просто не чувствует, механически выполняя инструкции. Тут ей Лонгботтом даст сто очков форы. Но, девочка старательная, этого не отнять.

— Ладно, это всё интересно, но мы отклонились от темы — причины происшествия на уроке полётов. Мне тут всё ясно — низкая дисциплина на ваших факультетах, Северус, Минерва.

Дёрнувшуюся что-то сказать Макгонагалл директор остановил взмахом руки.

— Это так, Минерва. И не спорь, если не хочешь обсуждать Уизли. Я сколько раз тебе говорил нагрузить их так, чтобы у них времени на глупости не оставалось? Пойми, пока никто не пострадал, я не могу к ним ничего серьёзного применить, а потом может быть поздно! Сколько ещё раз Северус за тебя будет назначать им отработки?

Профессор Снейп же даже и не дёрнулся, лишь на мгновение замершие зрачки в глазах выдали, что слова директора его хоть как-то задели.

— Кто-то ещё что хочет сказать? — обратился к деканам Альбус. — Нет? Замечательно. На этом давайте сегодня закончим, воскресенье, в конце концов, за окном. И, Северус, Минерва, постарайтесь снизить градус соревнования между вашими факультетами. На этом всё, всем спасибо.

Дождавшись, пока останется в одиночестве, если не считать Фоукса, Альбус задумчиво посидел некоторое время, явно раздумывая о чём-то, пока со стороны феникса не произошла огненная вспышка и не раздался громкий хруст, словно что-то лопнуло, сопровождаемый победной трелью. Вздрогнув, директор посмотрел на птицу, но через пару секунд понимающе усмехнулся.

— Фоукс, тебя тоже раздражают недожаренные орешки, которые так и не треснули?

Но его пернатый друг явно был слишком занят, выковыривая лакомство, чтобы отвечать на риторические вопросы.

Недолго последив за шебуршанием фамильяра, Альбус достал из верхнего ящика стола обычную магловскую папку, содержащую несколько листов формата А4 и какие-то фотографии.

— Значит, мисс Грейнджер, вы занимались ещё до школы... Да, Филиус, тут я с тобой полностью согласен, из нее вряд ли получится приличный боевой маг...

Глава 5

В следующие дни Поттер пытался поговорить несколько раз, но на все темы, кроме уроков, Гермиона отвечала так кратко, как только можно. Рон же... этот был счастлив. Едва он подходил к девочке, как та молча вываливала на стол все свои свитки с готовыми домашними работами.

— Сам выбирай, что нужно, — махала она рукой и продолжала заниматься своими делами.

Один раз Рон даже попытался убедить Поттера, что "такая дура" иного не заслуживает. И надо пользоваться ситуацией. Тогда впервые гриффиндорцы могли наблюдать ссору двух приятелей, а Поттер наотрез отказался пользоваться свитками девочки, заявив, что мозги у него все-таки имеются и он сам в состоянии сделать уроки.

— Да ты чего? — удивился такой реакции Рон. — Щас спишем и можно будет нормальными делами заняться.

— Вообще-то в школе нормальные дела — это занятия, а все остальное в свободное время.

В общем в результате парочка неделю друг с другом не разговаривала, а Рон еще и смертельно обиделся на Гермиону, посчитав, что это она сбивает его друга с толку. Правда вылилось это только в недовольные взгляды, которые он бросал в ее сторону — терять источник халявных домашних работ ему явно не хотелось.

Сама же Гермиона, казалось, не обращала на парочку никакого внимания, целиком отдавшись учебе.

— Как обычно, без замечаний, — профессор Флитвик положил перед девочкой ее работу. Раздав оставшиеся свитки остальным ученикам, он разобрал типичные ошибки в них, после чего попросил показать, как усвоена теория на практике.

В конце урока он попросил Гермиону ненадолго задержаться. Девочка удивленно замерла — раньше такого не было, но послушно опустилась на место. Флитвик же, дождавшись, когда последний ученик покинет класс, вытащил с полки какой-то свиток и подошел к девочке.

— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, я вас не задержу надолго, на следующий урок вы не опоздаете. Я заметил, что начальные чары, которые вы проходите, немного скучны для вас, а потому хотел бы предложить вам некоторое... дополнительное задание.

— Э-э... А в чем оно будет заключаться?

— Ничего сложного. Вот тут, — профессор Флитвик поднял свиток, — работа одного семикурсника с моего факультета по способам применения чар иллюзий в быту... И совершенно новая разработка чар. Если вы согласитесь, я бы попросил вас написать некоторую критическую заметку... Стать оппонентом ученику.

— Мне? — удивилась Гермиона. — Но я вряд ли смогу оценить работу на необходимом уровне.

— О, не переживайте, мисс Грейнджер. — Пишите своими словами так, как удобно. Если я сочту ваши мысли достойными, то мы критику оформим так, как нужно.

— Но почему?

— Вы поймете, когда прочитаете. Этот ученик предлагает использовать чары в быту... для помощи в подготовке первокурсников к Хогвартсу. Кто, как не первокурсник сможет оценить насколько полезны окажутся эти чары?

— О-о... Хорошо... В смысле, я согласна, профессор. А когда нужно статью?

— Через неделю будет в самый раз.

— Хорошо.

Гермиона убрала свиток в сумку, поправила ремень на плече и шагнула к выходу... Дальше она уже действовала на рефлексах, уловив краем глаза какое-то быстрое движение. Не оглядываясь, голову чуть в сторону, тело развернуть с уходом с траектории... Рука так же машинально метнулась к чему-то, летящему к ней. И только когда это что-то оказалось у нее в руке, девочка опомнилась: замерла, стоя вполоборота к доске, рука застыла чуть сбоку от лица с крепко зажатым в ней небольшим мячиком. Осознав, что она поймала, девочка посмотрела на улыбающегося профессора Флитвика.

— Я еще в первый день обратил внимание на то, как вы двигаетесь, — пояснил он. — Потом еще некоторое время наблюдал, пытаясь понять, чем вы занимаетесь. Фехтование ведь, я прав?

— Совершенно верно, профессор. Уже четыре года. — Гермиона расслабилась и кинула мячик обратно.

— Просто поразительно. Теперь понятно, почему вам так легко даются чары. Жаль, очень жаль, что некоторые обычаи отходят. Что лучше развивает координацию движений и кисть, чем тренировка со шпагой?

— А... вы тоже? Хотя да, вы же бывший чемпион Европы по спортивным дуэлям.

— Слышали? Хотя конечно, о чем я. Вы же тоже, наверняка, обратили внимание, как двигаюсь я.

— Ваши падения с подставок... впечатляющи.

— О, спасибо. Я, собственно, к чему, не желаете заниматься чарами дополнительно? А если будет желание, могу дать несколько уроков и в искусстве дуэлинга. Я заметил, что вы и здесь не бросили тренировок и бегаете каждое утро. Пока еще можно это делать на улице, все хорошо, но когда пойдут дожди... — Флитвик покачал головой.

— Просто привычка, — рассеянно отозвалась Гермиона, задумавшись. Не каждый день делают такие предложения. — Если утром не пробегусь, то весь день чувствую себя разбитой. Что касается вашего предложения... Я согласна, спасибо профессор. А вот с дуэлингом... Разве что в качестве поддержания формы... когда пойдут дожди и заниматься на улице станет невозможно. Увы, но поединки — это не мое.

— Можно узнать, откуда такой вывод? — похоже, Флитвик был согласен с этим заявлением, но ему было интересно послушать причину отказа девочки.

— Думаю много, — вздохнула она и опустила голову.

Флитвк вдруг рассмеялся. При этом его смех оказался на редкость приятным и заразительным, даже девочке захотелось к нему присоединиться.

— Да, — наконец заговорил профессор. — У некоторых есть такая проблема. Во время боя некогда размышлять, там действуют рефлексы, отработанные в многочисленных тренировках. Если же искать лучшую стратегию... можно и не успеть ее найти.

— Вот. Мой учитель так же мне говорит.

— Что ж... я учту пожелание. А ты приходи сразу на занятия со вторым курсом, они идут по вторникам вечером. Думаю, с первокурсниками тебе будет просто скучно.

— Спасибо, профессор.

— Не за что. Думаю, мне будет крайне интересно заниматься с такой... необычной ученицей. И если нужна помощь, обращайся.

Гермиона, шагнувшая было к двери, замерла. Развернулась и неуверенно замялась. Флитвик подбодрил ее улыбкой.

— Эм... профессор... у меня есть одна проблема... я уже месяц пытаюсь наложить на одежду кое-какие чары, но у меня не получается. Вы не могли бы немного помочь?

— Даже так? И что именно ты хочешь?

По мере рассказа Флитвик все шире расплывался в улыбке и под конец уже с трудом сдерживал смех.

— Надо же... Полагаю, это будет забавно. Принеси мне свою запасную мантию, я подумаю, что можно сделать. Скорее всего уже на следующей неделе я научу тебя нужным чарам.

— Огромное спасибо, профессор! — И довольная Гермиона умчалась на следующее занятие.

Когда через четыре дня Гермиона своей привычной стремительной походкой шла по коридорам Хогвартса, ей вслед оборачивались все, смотря с явным недоумением. На лице буквально каждого читался вопрос: "Где-то я уже такое видел".

Возможно, догадались бы раньше, просто... просто сама мысль о том, где и у кого они подобное могли видеть, вызывала легкую дрожь. А Гермиона шла дальше и полы ее мантии развивались за ней словно на ветру...

Общую мысль, ожидаемо, рискнули озвучить только близнецы, мимо которых девочка прошла в гостиной Гриффиндора к своему креслу у камина.

— О!

— А! — Два восторженных вздоха слились в один.

— Королева!

— Круче, Фред!

— Думаешь, Джордж?

— Сам смотри!

— Ужас!

И хором:

— Снейп-младшая!

— Ужас Гриффиндора!

— Рончика инфаркт хватит, Джордж.

И снова одновременно и радостно:

— Надо его позвать!

А профессор Снейп, оказывается, отличается мстительностью. Своеобразной, ага. У Гермионы с ним вообще сложились странные отношения еще с первого занятия. Он быстро разобрался, что знания девочки выше остальных, а потому сначала пытался давить чисто психологически: в самые ответственные моменты приготовления зелья стоял за спиной, пристально наблюдая за процессом; едко комментировал малейшие ошибки. Убедившись, что эти маневры не оказывают на девочку никакого впечатления (Снейп умел давить сильнее наставника, который тоже применял такие фокусы для тренировки, но мистер Кливен был более изобретателен), стал выдавать ей отдельные задания, с какими-нибудь сюрпризами. При этом в случае успеха даже баллов не назначал, только бурчал что-то типа "третий сорт не брак". Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что и в случае неудачи баллов он не снимал, хотя для других гриффиндорцев минусов за провал не жалел. Зато такую невиданную милость с лихвой компенсировал ехидными замечаниями на тему отсутствия мозгов у учеников, которые совершают простейшие ошибки и не могут приготовить простейшие зелья, доступные любому идиоту, если он обладает хотя бы ничтожной долей старательности.

Сначала это немного злило Гермиону, но потом, проанализировав все те рецепты, которые выдавал ей профессор Снейп, она сообразила, что в каждом случае он на конкретном примере показывал свойства того или иного ингредиента. На тех занятиях, что уже прошли, она разобралась в этих свойствах лучше, чем изучая учебники даже за седьмой курс. Вооружившись новыми знаниями, она капитально пересмотрела все те рецепты, которые изобретала для Лизет Тарен, после чего настрочила целое письмо с рекомендациями по новым методикам использования ингредиентов в ее старых рецептах. При этом честно предупредила, что сделала только теоретические расчеты и на практике не проверяла, поскольку не рискует просить у профессора зельеварения в Хогвартсе о доступе в лабораторию для экспериментов. После чего приложила к письму кошелек с деньгами. В конце приписала:

— Прошу купить все нужные ингредиенты для экспериментов и проверить мою теорию, и отпишитесь подробно по результатам. Пришлите журнал наблюдений.

И после того, как ее предположения подтвердились, а изучив журнал исследований, присланный Лизет Тарен, внесла новые правки, еще улучшив результат, Гермиона смирилась с профессором Снейпом. Это как погода. Если на небе туча — пойдет дождь; упало давление — будет ветер. Гриффиндорец совершил ошибку — снимут балы; ошибку совершила Гермиона Грейнджер — придется послушать занимательный спич о собственных умственных способностях, точнее об их отсутствии. Может быть зельевар таким образом компенсировал то, что не снимал баллы?

А сегодня перед Гермионой открылась новая черта характера зельевара, когда он, едва она вошла, наградил очень добрым и пристальным взглядом. Непонятно почему, но все в Хогвартсе решили, что ее мантия, с развевающимися на ходу полами — это такое тонкое издевательство над Снейпом, о чем и судачили. Понятно, что не дойти эти слухи до зельевара не могли, это Гермиона поняла, когда в столовой он долго смотрел ей вслед после завтрака. И пока девочка не скрылась за дверью, ощущала на себе его внимание. А сегодня было первое занятие... Мамочка...

В общем, Снейп тоже поиздевался, вручив девочке рецепт персонально для нее, при этом он очень многообещающе улыбнулся.

— Ваши таланты в чарах великолепны, — заметил он своим привычным едким комментарием. — Полагаю, что и в зельеварении они не меньше. Потому, прошу. У вас сорок минут, чтобы приготовить это зелье. Если не справитесь... я сочту вас ничем не отличающейся от остальных безмозглых студентов.

Иначе говоря, если не справится, то он перестанет возиться с ней персонально и станет давать ровно то, что и остальным. Гермиона остро пожалела, что вообще ввязалась в это дело. В конце концов она хотела те чары применить для плаща в своем защитном наряде мастера проклятий, просто не удержалась... Вот тебе и прошлась один раз...

— Говорил наставник, что за всякое действие надо отвечать, — пробормотала Гермиона, вчитываясь в рецепт.

Перечитала. В чем же подвох? Зелье простейшее, можно с закрытыми глазами варить... Стоп! Вот оно. По рецепту оно должно настаиваться двадцать минут, а на полное приготовление требуется полчаса. Как ни старайся, но пятьдесят минут — это минимум, за который можно приготовить зелье. Вот хоть упрыгайся, но меньше никак.

Девочка сердито зыркнула на наблюдающего за ней и ехидно скалящегося профессора. Дернула плечом, но пока от высказываний воздержалась. Снова прочитала рецепт. К Снейпу можно как угодно относиться, но определенных правил он придерживается, а значит требования не невозможны. И он уверен, что сам легко с задачей справится. Скорее всего в случае, если она сейчас не решит задачу, то на второй паре он продемонстрирует ей этот способ, сопровождая изготовление зелья комментариями в своей манере. Значит способ есть, осталось его найти.

И тут словно вспышка молнии — да это ж зелье просто идеально ложится под тот метод, что она разработала! Почему так долго оно готовится? Да потому, что реагирует один из компонентов очень долго, вот и приходится варить зелье пока все не растворится. А если этот компонент приготовить отдельно, а потом уже в готовое зелье добавить? Двадцать минут на приготовление первого компонента, двадцать минут второго... И пять минут на соединение. Итого... двадцать пять минут, поскольку первые две вещи можно делать одновременно. Нужно только пересчитать...

Гермиона быстро вытащила пергамент и переписала на него состав зелья, разбросала ингредиенты по двум колонкам, сверяясь со справочником. Будь времени побольше, можно было бы все перепроверить, но если она хочет успеть за сорок минут, то на теоретическую часть у нее есть минут пятнадцать, не больше. Лихорадочный подсчет, выкинуть один компонент, заменить на парочку других, иначе не получится... проверить... сообразить, что один из них выбран неверно и подобрать по таблице совместимости подходящий. Снова пересчитать. Время! Время! Время!

Перепроверить, взгляд на часы... уф, за десять минут успела. Оглядеться.

— Эванеско.

Лонгботтом растерянно уставился на свой пустой котел.

— Извини, Невилл, — виновато развела руками Гермиона, — у тебя все равно бы ничего не вышло, ты перепутал дозировку и последовательность. Уже сейчас твое зелье почти яд. Не одолжишь котел?

— А...

— Спасибо.

Гермиона утащила его котел к себе вместе с горелкой. Воду в первый котел, во второй, огонь под обоими... Кажется почти все слизеринцы и гриффиндорцы забросили свои дела и с интересом стали наблюдать за действиями сокурсницы. И впервые Снейп никак не выразил своего отношения к происходящему, поскольку и сам замер перед девочкой, пристально наблюдая за ее действиями. Впрочем, Гермионе было не до всего этого. Целиком сосредоточившись на работе, она лихорадочно готовила компоненты для обоих зелий. Нарубить, порезать, бросить...

— Темпус. — Часы повисли над первым котлом. Новая порция ингредиентов летит во второй. — Темпус.

Глянуть в рецепт... подумать, чуть изменить дозировку. Глянуть в исходный рецепт. "Помешивать деревянной лопаткой". Гермиона потянулась за ней, но замерла. Основа-то другая. Корень женьшеня должен был нейтрализовать слизь флоббер-червя, но сейчас они в разные котлы попали... Точно! Девочка отбросила лопатку и схватила металлическую ложку.

Снейп ехидно скривился, но тут же застыл, сообразив. Глянул в котел, даже понюхал, а потом очень внимательно смотрел как зелье меняет цвет при помешивании.

Стоп! Слизь нейтрализована металлом, главное лишнего не намешать. Убрать ложку и взять деревянную лопаточку. Снова помешать. Второй рукой помешать во втором котле. Так, неправильный расчет порции — положила лишней акульей печени... Быстро вспомнить, чем она нейтрализуется... Ага, толченный панцирь краба... доза... да даже если чуть больше положить, не страшно, все равно в осадок уйдет.

Двадцать минут прошло. Взять посуду для готового зелья. Две части первого зелья... Раз... два... И три второго... — Мерный черпак брошен на стол, взгляд на часы... Еще восемь минут. Отлично. Посуду с готовым зельем на водяную баню, подать немного магии и пусть доходит...

Все-таки красиво, когда смешиваются два совершенно разных по цвету зелья и превращаются совершенно в другое. Ага... вот и осадок, в который выпало все лишнее. Теперь профильтровать, благо есть время, пробирку запечатать.

— Готово, профессор Снейп! — Гермиона, усталая, но довольная, вытерла пот со лба и, улыбаясь во весь рот, протянула пробирку.

Зельевар, однако, бросил на зелье лишь мимолетный взгляд и внимательно изучил ученицу так, словно увидел ее впервые.

— Если бы вы поменяли местами слизь флоббер-червя и корень анто, то вы смогли бы увеличить эффективность зелья. Оно стало бы... процентов девяносто от эффективности исходного. Сейчас же всего лишь восемьдесят... пять, — добавил он нехотя.

— В этом и заключается разница между гениальностью и старательностью, — подумав, согласилась девочка. — Я не умею чувствовать такие вещи... как вы.

— Лесть вам не поможет, мисс Грейнджер и гениальность тут не причем, просто если бы вы внимательно слушали на занятиях, то знали бы, что корень анто всегда лучше бросать... — Тут он вдруг замолчал и нахмурился. — Я ведь это всегда говорю... — уже потише произнес он, — на пятом курсе.

— А что такое это за корень? — Гермиона услышала позади себя чей-то шепот, чем он и привлек внимание зельевара... На свою беду.

Оглядевшись, он понял, что все занимались чем угодно, кроме дела... Досталась всем. Впервые даже слизеринцам, хотя в отличие от гриффиндорцев баллы они не потеряли. И до самого конца пары в лаборатории царила абсолютная тишина. Даже безбашенные гриффиндорцы лишний раз вздохнуть боялись, стоило им только взглянуть в лицо Снейпа. И только Гермиона помирала от скуки, сидя на своем месте перед пустым котлом — нового задания Снейп ей так и не дал.

— Задержитесь, мисс Грейнджер, — велел зельевар в конце.

Когда из класса выскочил последний ученик, он взмахом палочки закрыл дверь, стремительно прошел по классу и опустился на стул напротив девочки.

— Могу я узнать откуда вам знаком такой метод изготовления зелий?

— Простите? Если я не ошибаюсь, то он был описан в одном из журналов...

— Только не надо мне рассказывать, что вы читали все журналы "Вестника зельевара" за прошлый год и разобрались в совершенно новом методе варки сложных зелий... Да не просто разобрались, но и поняли теоретическую часть, — Снейп выхватил черновики, на которых Гермиона делала расчеты и пролистал их. — Более того, использовали формулы, которые в журнале ни разу не появлялись... Даже я не знаю их.

Гермиона вздохнула. Мд-а. Впрочем, рано или поздно это должно было случиться.

— Я и не говорила, что их читала, — буркнула она. — Нет, я их, конечно же, читала, но меня интересовали скорее ответы на те статьи...

— Ответы?

— Ну... интересно же, как профессионалы оценят мой труд.

Снейп замолчал, только очень внимательно рассматривал девочку. Похоже, он много разного ожидал, но не такого.

— Гермиона Грейнджер, — проговорил он, задумавшись. — ГГ...

— У мня и письмо ваше сохранилось, — на всякий случай добавила девочка, сообразив, что зельевар сейчас с трудом переваривает эту новость. — И вообще... Я только метод предложила и немного поменяла формулы для расчетов, а оформлять статью мне помогал другой человек... Он сказал, что у меня научные статьи выходят... детскими... И он сам их писал. Но формулы, честное слово, я придумывала... Там не сложно было... и это...

Снейп перевел на нее тяжелый взгляд.

— Мисс Грейнджер, у вас через несколько минут следующий урок. Если вы не поторопитесь, то можете опоздать.

— Эм... Спасибо, профессор Снейп, — девочка торопливо вскочила и буквально вынеслась из лаборатории в коридор, чтобы... попасть в окружение гриффиндорцев.

— Что там было?

— Что Снейп говорил?

— Сильно ругался?

— Снейп гад! — это уже Уизли.

Гермиона вскинула руку, призывая к тишине. Дождалась ее... ну, относительной тишины.

— По порядку: мы просто поговорили. Профессора Снейпа интересовало, где я узнала о таком методе приготовления зелий... Отвечаю сразу — в журнале "Вестник зельевара" третий, четвертый и пятый выпуск за прошлый год. Узнав все, что хотел, профессор Снейп меня отпустил. И да, не Снейп, Уизли, а профессор Снейп. К тому же, может он и гад, но не тебе судить.

Вокруг рассмеялись.

— А чего я сказал? — искренне не понял Рон. — Я ж это... заступиться хотел...

— Уизли, — услышала его девочка. — Если ты действительно хотел заступиться, так остался бы со мной и высказал бы профессору Снейпу все, что ты о нем думаешь в лицо.

— Эй, я же не самоубийца...

— А вот так вот за глаза в толпе, когда боятся сказать прямо, и в самом деле ругаются только последние гады. И еще... До начала следующего урока осталось пять минут...

Двигаясь вместе со всеми по коридору, Гермиона слышала, как Рон жаловался Гарри по поводу того, что "эта задавака совсем зазналась, за нее заступаются, а она не ценит и вообще постоянно унижает его, Рона Уизли".

— Рон, — раздраженно бросил Поттер. — Ты же сам хотел быть ее врагом, помнишь? Так чего теперь жалуешься?

— Я хотел?! — искренне удивился Уизли.

— Она дает списывать только врагам... помнишь? А ты что сказал? Что согласен.

— Ну... это... я ж это... пошутил...

— А она?

— Э-э... так ты че, думаешь она серьезно говорила? Да брось, просто воображает много, как все девчонки.

В ответ тяжелый вздох Поттера.

— Знаешь, Рон, мне порой кажется, что она права...

— В чем?

— В том... А, неважно. Ты с этими списываниями совершенно занятия забросил. Тебя это на самом деле не напрягает?

— А чего? У меня даже успеваемость повысилась. Даже мама похвалила.

— Рон, ты идиот...

О чем они там дальше говорили, девочка не расслышала — толпа ускорилась, и она от этой парочки отдалилась. Когда же класс пришел к кабинету трансфигурации, то Уизли с Поттером уже усиленно обсуждали квиддич и спорили о том, какая метла лучше.

К трансфигурации у Гермионы было смешанное отношение. С одной стороны, ей откровенно нравился этот предмет, а с другой, по её мнению, профессор Макгонагалл была слишком зациклена на разных правилах. А уж если Гермиона Грейнджер считает, что кто-то очень серьезно подходит к соблюдению правил... Это говорило о многом.

Профессор Макгонагалл совершенно не терпела ни малейшего отхода от плана занятий. Ей неважно было, кто и насколько успевает или нет по предмету. Положено за пару научить превращать спичку в иголку, значит все будут превращать. Не научился? Тренируйся отдельно самостоятельно, но к этому материалу уже никто не вернется. Справился раньше? Молодец, получи свои баллы и сиди спокойно. Что-нибудь еще показать? В свое время вы все узнаете, а пока потерпите.

Гермиона, со своей любознательностью, такой подход не терпела. Ну в самом деле, все эти начальные заклинания из первого курса она уже отработала так, что и спросонья сделает, а вот более сложные, из второго курса, у нее не получались и она никак не могла понять почему. Пробовала поинтересоваться у Макгонагалл и нарвалась на лекцию, как важен планомерный подход к изучению предмета и как плохо торопиться. При этом по тому материалу, который они проходили в настоящее время, профессор Макгонагалл помогала весьма охотно.

В общем, с таким преподавателем не разлетаешься — крылья обрубит махом. Про себя девочка решила, что на летних каникулах постарается найти репетитора по трансфигурации и займется предметом дополнительно.

Отдельной строкой у нее шла защита от темных искусств... Предмет этот она считала бесполезным и в большей степени из-за преподавателя. Учебник она и без пересказов прочитала, а в остальном... Ну темные искусства — это же родовые таланты Мишиных и мистер Кливен в этом разбирался много лучше заики Квиррелла, а потому все то, о чем он говорил было Гермионе попросту... неинтересно. Она и сама бы могла так лекции читать... Ей-ей больше пользы было б. И своими делами не займешься, как, например, на уроке по истории магии.

Правда ещё Гермиона вспомнила о якобы проклятии на этом предмете и решила заняться историей вплотную, и уже успела изучить весь класс на момент возможных проклятий. Ожидаемо ничего не нашла — если бы все было так просто, то уже давно от этого проклятия избавились. Хотя оно, конечно, может быть в комнате профессора, но подобное... сомнительно. Тем более, эти комнаты несколько раз менялись, если новому профессору нравилась какая-нибудь другая, то ему шли навстречу. А еще, как подозревала Гермиона, проверяли возможность того, что проклятье именно в жилой комнате. Классную комнату, кстати, тоже несколько раз меняли, но тем не менее стабильно к концу года преподаватель по ЗОТИ менялся. Настоящий вызов для профессионала в области снятий проклятий. Гермиона решила его принять, правда, пока не знала, с какой стороны к проблеме подступиться, но ведь не обязательно же ее решать за год, у нее впереди еще много времени... Да и профессор Квиррелл ей совершенно не нравится, только до конца года и согласна его терпеть...

Так и продолжалось все до тех пор, пока в гостиной Гриффиндора Перси Уизли не объявил о предстоящем в конце недели празднике Хэллоуине. Гермионе в принципе было все равно, потому только плечами пожала. Потом вспомнила, что как раз на Хэллоуин погибли родители Гарри. Глянула в его сторону, но тот что-то весело обсуждал с Роном и, похоже, об этом событии даже не вспомнил. По башке настучать, что ли? Хотя она же обещала не вмешиваться в их дела. В конце концов она тут не доктор.

Некстати вспомнился Малфой. После того памятного дня с полетами, когда получил по шее, он заметно притих и старался лишний раз Гермиону не задевать, хотя и бросал в ее сторону злобные взгляды. Но девочке было откровенно пофиг. Пусть смотрит, как хочет, лишь бы снова с палочкой не лез. Сначала она опасалась, что ее выходка принесет какие-нибудь проблемы, и даже подготовила оправдательную речь, тем более она была в своем праве, по всем законам угроза палочкой приравнивается к нападению. И будь она из чистокровной семьи, то ее еще бы и похвалили. Но раз она маглорожденная, то... возможны варианты.

Неизвестно сам ли Малфой сообразил, или ему на факультете кто подсказал, но никаких шагов с его стороны не последовало (злобные взгляды не в счет). Может он и готовит чего, но посторонних, а тем более отца, явно привлекать не собирается. Да и смешно было бы, пожалуйся он отцу. Его же свои бы засмеяли, не говоря уже о других факультетах. В общем, у Малфоя было только два достойных выхода после произошедшего: вызов ее на дуэль или, как ни странно, промолчать. Ну и раз он выбрал второй и вроде как притих, то о нем можно забыть... Хотя поворачиваться спиной не стоит.

Да, раз будет Хэллоуин, то нужно подготовить костюмы или нет? Не хотелось бы... Лениво как-то... Только время тратить, которое можно провести с большей пользой... За книгой, например.

И снова потекли рабочие будни. Уроки, подготовка к ним, книги, тренировки... Все, как обычно.

Глава 6

Гарри отличился. Как раз перед самым Хэллоуином выдался ясный солнечный денек, который сочли очень удобным для последнего занятия по полетам перед дождями. На них Поттер и устроил гонки с препятствиями... В лесу... Гоняясь за вороной... Они с Роном поспорили. Последний-то отстал на первой же ветке, а вот Поттер почти поймал... И поймал бы, если бы не профессор. Слова мадам Хуч надо было записывать для потомков. Закончилось все беседой с профессором Макгонагалл. О чем там они беседовали, Гермиона не знала, но вышел оттуда Поттер слегка пришибленный, но довольный. Позже объяснил, что его пригласили в следующем году попробоваться на место ловца в сборной Гриффиндора. Рон, естественно, растрепал об этом на весь Хогвартс и выступал перед слизеринцами так, словно это его личная заслуга, а он был у Поттера по меньшей мере тренером.

Надо ли говорить, что настроение у Малфоя после всего произошедшего было препаршивым? А после подошел капитан команды Гриффиндора Вуд и забрал Поттера, сообщив, что хочет сам все посмотреть, заодно объяснить правила. На следующее утро Рон сообщил всем, кто хотел слушать, что Вуд заявил, что будь его воля и Гарри был бы уже в команде.

— С таким ловцом мы точно возьмем кубок школы!

Поттер покосился на невозмутимую Гермиону, которая единственная не участвовала в общем ажиотаже. Сидела, как обычно, в одиночестве у камина и что-то читала. За все время она и слова не сказала. Поттер рискнул сам к ней подойти.

— Вуд сказал, что я могу тренироваться вместе с командой, хотя на поле меня и не выпустят...

Гермиона оторвалась от книги, глянула на Гарри.

— Угу, — и снова уткнулась в книгу.

— И это все? — мальчик даже обиделся. — Я стану ловцом.

— Угу.

— Ты не довольна?

Гермиона устала подняла голову.

— Гарри, если я скажу, что недовольна, это что-нибудь изменит?

— А? Что именно?

— Ну ты откажешься от тренировок и участия в игре?

— Э-э-э... нет... Мне нравится летать.

— Тогда какое тебе дело до моего мнения?

— Да что ты с ней разговариваешь? — подскочил Рон. — Эта заучка ничего, кроме книг не видит. Так и останется с ними на всю жизнь.

Это было... больно. Можно не любить Рона, но порой своими замечаниями он попадал в точку. За все время в Хогвартсе девочка так ни с кем и не сдружилась. К ней подходили за помощью, иногда она у кого-нибудь спрашивала совета и ей отвечали, но друзьями их это не делало. Да и учащиеся не очень стремились просто так общаться с ней, обращаясь исключительно по делу.

— Грейнджер, ты ведь умная?

Гермиона оторвала голову от книги и оглядела с ног до головы плюхнувшегося рядом Джека Сайриза. С ним она не разговаривала с тех пор, как объясняла трансфигурацию. Он предпочитал общаться с Симусом и Дином, к тому же он оказался таким же страстным футбольным фанатом, что и последний, из-за чего они на пару частенько ругались с Роном Уизли, который считал, что лучше квиддича ничего быть не может. Тем более было странно видеть его размахивающим какой-то книгой, причем в таком возбужденном состоянии.

— Это вопрос или утверждение?

Джек задумался.

— Готов послушать твое предположение.

— Тебе чего надо?

— Я тут книгу прочитал...

Гермиона протянула руку, в которую Джек и вложил книгу. Девочка пролистала ее, просмотрев по диагонали.

— Ты хочешь, чтобы я прокомментировала художественную книгу?

— Не просто художественную, а написанную магом и про магов! Точнее про жизнь магов.

— И в чем вопрос? — Гермиона обратила внимание, что рядом с ними пристроились и Дин, и Симус, и еще несколько учеников — прислушивались.

— Не буду пересказывать всю. Суть в том, что там один маг напоил другого специальным зельем и тот стал с ним дружить, а он, пользуясь этим, использовал его почти как раба.

— И?

— Что и?

— Э-э... Скажи, так возможно?

— Возможно.

— О...

— Недолго.

— В каком смысле?

— Джек, ты профессора Снейпа чем слушал? Хотя да, о чем это я...

— Ты не язви, а объясни лучше, — кажется, Джек обиделся.

— Мерлин, да хотя бы логику включи. Свойство любого зелья в том, что его действие конечно. Конечно и не очень долговечно. То есть напоить можно, кстати оно называется зелье подчинения, аналог заклятья "империус", но действовать оно будет... ну... может сутки максимум. Но самое замечательно тут то, что после окончания действия зелья человек все прекрасно помнит. Полагаю, ему будет что сказать тому, кто его напоил.

— Э-э... Еще раз напоить...

— И сколько раз ты поить несчастного собрался? И да, постепенно у человека вырабатывается иммунитет к такого рода зельям и в конце концов в один прекрасный момент оно вообще не сработает. Кстати, в чистокровных семьях одно время детей специально поили такими зельями, вырабатывая у них невосприимчивость. Не знаю, как сейчас обстоит дело, но в автобиографической книге "Моя жизнь мага" Мартина Кортейна он описывал свои детские годы и вспоминал, что очень не любил те дни, когда ему давали зелья, влияющие на поведение. Книга написана двести пятьдесят лет назад.

— А если стереть память о том, что поил?

— Обливиэйт, что ли? Ну он не совсем стирает память, просто убирает ассоциативные связи. Только вот о том, что тебя напоили какой-то гадостью ты же не узнал вдруг, а сделал такой вывод в результате размышлений о своем поведении под контролем. Можно убрать результат размышлений, но не удалив воспоминаний о поведении человека под контролем ничего не добьешься — он очень быстро придет к прежнему выводу.

— А если удалить? В книге написано, что тот маг частенько к этому прибегал.

— Частенько, да? Ну, во-первых, затереть, а не удалить, можно только недавнее воспоминание, и чем оно ярче, тем легче. Затереть воспоминание уже недельной давности практически невозможно... Не так. Можно, но для этого требуется специалист очень высокой категории. Таких специалистов, кто способен убрать из памяти событие любой давности, наберется едва ли пара десятков человек на всю Англию. К тому же, если маг занимался Окклюменцией и не забывает о собственной безопасности, то он легко обнаружит пробелы в памяти и восстановит стертое. А по поводу часто... Ну вот неужели ты ничего не заподозришь, если у тебя будет много моментов, о которых ты не помнишь? Один, два, три еще можно замаскировать, но когда больше... После чего идешь в госпиталь и проверяешься. Следы-то вмешательства не спрячешь.

— Ладно, а клятвы?

— Что клятвы?

— Магические. Можно вынудить кого-нибудь...

— Почитай о лепреконах и про их клятвы — много станет понятно. Тем более тебе-то пока рано беспокоиться. Пока магическое ядро нестабильно, на него никакую клятву не повесишь, первый же выброс ее уничтожит.

— Но у нас-то уже ядро сформировано.

— Самоуверенно. Оно еще формируется. Вторая фиксация в четырнадцать лет, в этот момент тоже все клятвы смоет. Блин, да даже магический выброс ее уничтожит в ядре. Любой эмоциональный всплеск с выбросом и нет клятвы. А что может сильнее раскачать психику, если не вызванная обманом клятва с попыткой заставить человека выполнить что-то, что ему выполнять не хочется? И, наконец, магическое совершеннолетие, которое тоже убирает все клятвы. Кстати, по той же причине у детей не может быть печати предателей крови, что бы там Малфой ни говорил про Уизли, если он вообще говорил дело, а не трепался как обычно — слышу звон, а не знаю где он. Оно начинает формироваться только после четырнадцати лет и стабилизируется в семнадцать, если не предпринять меры. И при условии наличия родового камня.

— Э-э... Грейнджер, ты говорила про окклюменцию... Она поможет защититься от Обливиэйта? — спросил кто-то из толпы.

— Нет. Она поможет обнаружить вмешательство и восстановить воспоминание. А еще это защита от поверхностного чтения мыслей.

— Эм... Можешь порекомендовать какую-нибудь книгу?

Гермиона вырвала лист из своей тетради и быстро набросала несколько названий.

— Вот. Они все есть в библиотеке Хогвартса.

Несколько человек тут же устроились в другом кресле, изучая список. Джек же крутил книгу в руке.

— Готова поклясться, — заметила Гермиона, — что ее автор маглорожденный. Причем в магическом мире себя не нашел. Вот и напридумывал страшилок. И зельями его, несчастного, запоили, и обливиэйтами замучили, и клятвы вынудили обманом дать. Лучше ты книги Локхарта почитай, что ли, больше пользы. Если из них убрать все его самовосхваление, то способы борьбы с реальными, а не мнимыми опасностями он описывает весьма и весьма дельные.

— Тебя совсем не задевает, что ты маглорожденная, а чистокровные гордятся своим происхождением?

— А должно задевать? — удивилась Гермиона.

— Ну ты слабее чистокровного...

— Не сейчас. Сейчас мы в одинаковом положении. Сильнее они станут в семнадцать, да и то рядом с манором, где есть доступ к их аккумулятору магии... Ладно, родовому камню, будем вежливы. К тому же сила — это далеко не главное. Сила в знании, друг, а не в силе... Если ты понимаешь, о чем я.

— Ты потому так стараешься?

— Не-а. Мне всегда нравилось учиться и узнавать новое. Так было и до того, как я узнала о магическом мире.

— Ты все равно знаешь слишком много... Тогда скажи, в чем преимущество чистокровных?

— Гм... — Гермиона вздохнула, отложила книгу и соединила кончики пальцев, положив локти на стол. — Мои родители стоматологи...

— И что?

— Ну представь, что я тоже стану стоматологом. Потом мои дети, внуки, правнуки и так в течении тысячи лет. Как думаешь, сколько всяких тонкостей мастерства они накопят? Опишут всякие нюансы, методы лечения, составы лекарств... и все это останется внутри семьи.

— Ты хочешь сказать...

— Именно. Могущество чистокровных — это знания. Вот и все... если не считать того, что каждая магия требует от мага определенного... стиля, что ли. Скидывая ее в родовой камень, они скидывают именно то, с чем работают. Для артефактора требуется большой контроль и тонкая работа, ему не нужна большая сила; для боевика — скорость реакции... Ну и так далее. Скидывая такую магию, они заставляют этот камень ее же и отдавать. И когда ребенок с детства растет рядом с источником определенной силы, то она воздействует на него, подстраивая ядро под себя.

— Получается, что родовые дары тоже не шутка?

— Если ты хочешь их называть так, то да, не шутка. Правда дар не сделает тебя великим артефактором или боевиком. Просто человек более предрасположен к той или иной магии и не более. Но, если это все не развивать, не работать, не заниматься... Талант без усердия ничего не значит. А с талантом и усердием все равно ничего не добьешься без знаний и умения их применять. Работай усердней, учись, не сдавайся и ты этих чистокровных, которые считают, что им все дано от рождения, за пояс заткнешь. Когда тебе все дается от рождения — нет стимула расти над собой, на этом аристократы и прогорают. Зачем трудиться, если они уверены, что у них все есть от рождения, а стоит махнуть палочкой, как магия сама за них все сделает?

— По-онятно.

— Тогда, с твоего разрешения, я еще почитаю, если вопросов больше нет.

Джек тихо удалился, о чем-то размышляя. А на следующий день об этом разговоре гудела вся гостиная, еще через день о ней, с пересказами, уже знал почти весь Хогвартс. Потому никто не удивился, когда Малфой на обеде направился к гриффиндорскому столу и остановился перед Гермионой.

— Грейнджер, я слышал, ты сказала, что чистокровность ничего не значит и старанием можно затмить их в силе...

— В силе? Малфой, кому она нужна? Сила в знаниях — это я говорила.

— То есть ты, грязнокровка, сильнее меня?

Гермиона почесала кончик уха.

— Малфой, я не понимаю, ты на дуэль нарываешься? Мне прислать секундантов? Вот, кстати, будет повод выяснить кто там круче — чистокровные или маглорожденные.

— Малфой не запятнает свою честь дуэлью с такой, как ты! — он гордо развернулся и удалился. Рядом захихикали. Гермиона, понимая, что еще секунда и кто-то обязательно выскажется по поводу трусости Малфоя, тот психанет и тогда дуэль неизбежна. А оно ей надо? Нужно срочно перевести внимание.

— Сайриз!

— Ась? — отозвался Джек, сидящий через три места от девочки.

— Ты спрашивал по поводу силы и чистокровных. Вот тебе пример. Что ты знаешь о Малфоях?

— Э-э... Ну... То, что Драко говорил всем...

— Я его слушать не стала, просто открыла альманах "Кто есть кто" и почитала. Так вот, основатель рода Малфоев жил во Франции во времена Вильгельма Завоевателя. С ним, кстати, в Англию и попал. Колоритный персонаж был, надо сказать. Чего стоит только то, что волшебную палочку он встроил в рукоять боевого топора, с которым не расставался. И был он простым наемником, его отец был башмачником, кстати. Но не суть. В общем, в войске Вильгельма он прибыл в Англию простым солдатом. При обороне одного замка, когда его осадили превосходящие силы саксов, он в одиночку сдерживал натиск сорока человек, орудуя и топором, и магией... Кто хочет, может попробовать помахать боевым топором наподобие волшебной палочки. Так вот, за это дело Вильгельм лично возвел его в баронское достоинство и отдал ему тот самый замок, который он так храбро оборонял. Он еще отличился во многих битвах и погиб при абордаже судна данов.

— Весело. Но к чему ты?

— Пытаюсь представить Драко Малфоя с палочкой в топоре, стоящего насмерть и защищающего то, во что он верит.

— Ха.

— Знаешь когда-то этикет и в самом деле был важен... жизненно. Представляешь, встречу двух человек, наподобие первого Малфоя? Кто-нибудь скажет что-то не то, так битва насмерть, а не до первой крови, или смертная обида с кровной местью на века с вырезанием семей. Вот и пришлось придумывать всякие правила, следуя которым, показываешь, что оскорбить никого не хотел. Если того же первого Малфоя посадить за стол с шестью типами вилок и тремя типами ножей, он стукнет тебя по башке, чтоб не пудрил мозги, и съест все руками, не заморачиваясь выбором.

— Пожалуй... Логично.

— Зато сейчас эти правила и составляют суть аристократа... Всего лишь соблюдение правил, а не встать перед врагом даже в одиночку и защищать то, во что веришь даже ценою жизни... Запомни, Джек... Деградация начинается тогда, когда аристократия замыкается в себе и отгораживается от всех придуманными правилами, которые давно уже потеряли актуальность. Настоящая аристократия заканчивается там, где она начинает измеряться количеством вилок, подаваемых за обедом, правилами поклонов при встречах, регламентированием приличий в одежде. Ну и длиной родословной, поскольку больше ничего нет. И вот тогда на пути темных лордов встают не боевые маги из чистокровных семей, а младенцы.

Девочка поднялась и покинула столовую, стараясь не смотреть на то, какую реакцию вызвали ее слова у тех, кто мог ее слышать. Так же она понимала, что ее слова обязательно перескажут, и вскоре они станут известны всем, что не добавит ей популярности и не поможет найти друзей. Вздохнула. Вот же длинный язык... И к чему все это было? Правильно говорил наставник, долго играть роль она неспособна и обязательно сорвётся. Эх, жаль нельзя повернуть время вспять. Но уже накипело просто, не так она представляла себе аристократию, совсем не так. И Драко Малфой был последним разочарованием с его сегодняшним выступлением.

Но, как ни странно, похоже, на нее просто не обратили внимания. Кто-то не понял, а кто понял... Может и сами так же считали. А может просто выкинули из головы. Или, скорее всего, просто праздник задвинул ее выступление на задний план. Он ведь интересней каких-то там глупых разговоров. В любом случае девочка даже облегченно вздохнула.

— Все-таки надо держать язык за зубами, — пробормотала она.

Потому-то в этот день она твердо решила не отсвечивать и не привлекать к себе внимания.

Сидя на уроке по чарам у профессора Флитвика, она рассеянно слушала объяснение действия левитационных чар. Потом он разбил учеников на пары и велел тренироваться. Невилл явно хотел попасть в пару с Гарри Поттером и даже пытался привлечь его внимание. Но Гарри намеки снова мужественно проигнорировал и сел рядом с Симусом Финниганом, чему, похоже, тот очень обрадовался. Гермиона скривилась — гриффиндорская взаимовыручка в действии, потом покосилась на своего партнера, которым оказался Рон Уизли. Умом девочка понимала почему профессор поставил самую сильную ученицу с самым слабым, но радости ей это понимание все равно не доставляло. В общем, оба оказались недовольны.

— Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, — попискивал профессор Флитвик. — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова — не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнёс "эс" вместо "эф" и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.

Печальная история, мысленно покивала Гермиона... С первого до последнего слова ложная. Зато поучительная.

Гермиона вздохнула, отвернулась, подперев голову рукой и принялась наблюдать, как Поттер на пару с Финниганом по очереди пытались поднять перо в воздух, которое даже не думало отрываться от парты. Нетерпеливый Симус быстро вышел из себя и начал тыкать в перо своей волшебной палочкой, из которой вылетали искры, в итоге он умудрился поджечь его — Гарри пришлось тушить перо своей остроконечной шляпой.

Девочка поморщилась и глянула на соседа. Рон с упоением махал палочкой, напоминая ветряную мельницу и орал:

— Вингардиум Левиоса!

Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным. Пожалуй, тут интереснее, решила девочка, и стала наблюдать за Роном. Тот же с каждым неудачным разом злился все сильнее и сильнее. Наконец заметил соседку, которая с интересом наблюдала за его действиями.

— Чего смотришь? — прорычал он.

— Прости?

— Ты сама не собираешься заниматься?

— А-а-а, ты об этом. — Девочка подняла со стола палочку, помахала ею, произнесла заклинание... Перо оторвалось от парты и зависло перед Гермионой на высоте примерно полутора метров.

Но эта небрежная легкость, похоже, совсем рассердила Рона. Правда, сказать ничего не успел.

— О, великолепно! — зааплодировал профессор Флитвик — Все видели: мисс Грейнджер удалось!

Рон насупился.

— Могла бы и помочь, если знаешь, что делать!

— Ты неправильно произносишь заклинание, — совершенно спокойно произнесла Гермиона, явно ненастроенная на ссору. — Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге "гар" должна быть длинная "а".

Впрочем, Рон при желании мог докопаться и до камня. До самого конца уроков он ворчал о некоторых воображалах. Которые не хотят помогать сокурсникам и к концу занятий он был в очень плохом расположении духа.

— Неудивительно, что её никто не выносит, — бурчал он, когда вместе с Поттером пробирался сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар.

Гермиона медленно разжала кулак и мысленно сосчитала до десяти. Это она кошмар? Сидела молчала — недоволен, что не помогает. Дала совет — недоволен, что не смог воспользоваться. Срочно требовалось спустить пар, а потому она рванула вперед, чтобы поскорее выбраться из толпы. В этот момент она и врезалась в Поттера сбоку. Не желая общаться с этой парочкой, она буркнула на ходу что-то похожее на "извините" и помчалась дальше, не слушая, что там они говорят ей вслед.

Гермиона же добралась до туалета плаксы Миртл, сотворила на стене мишень, подозрительно напоминающую одну рыжую голову, натрансфигурировала из разных мелочей, что нашлись в сумке метательные ножи и принялась закидывать ими портрет.

— Как я тебя понимаю, — прошептало привидение, вися за спиной у девочки. — Эти парни иного не заслуживают. Ах, если бы я могла присоединиться к тебе...

— Помолчи, — прошипела сквозь зубы девочка. — Я еще не успокоилась.

Призвав все кинжалы обратно, она пошла на второй круг. Потом закидывала мишень молниями из палочки. Потом отрабатывала фехтовальную стойку и движения. Время пролетело совершенно незаметно.

— Уф! — Гермиона преобразовала одну из раковин в кресло и плюхнулась на него. — Вся вспотела... Бывают же типы... Сейчас неплохо бы и душ принять...

Девочка огляделась. Туалет старый и не перестраивался давно, так что о такой прелести цивилизации как душ здесь не слышали. Можно, конечно, сходить в комнату, только, судя по времени, вовсю идут занятия и, если ее кто увидит идущей через весь замок в башню Гриффиндора... Точно! Есть же туалет с душем тут недалеко. Там, обычно, квиддичные команды себя в порядок приводят, так как он недалеко от выхода на поле.

— Бывай, Миртл, я в душ.

— А поделиться своей душевной болью?

— В другой раз. Если бы я не пообещала вести себя незаметно, то сегодня кое-кто попал бы в больничное крыло. А так пришлось удовлетвориться этим, — Гермиона кивнула в сторону измочаленной в хлам мишени. — Кстати, убрать забыла.

Она поспешно достала палочку, убрала все следы и вышла. Пришлось немного поплутать, пока отыскала нужный туалет. Если бы не встретила Парвати Патил, искала бы еще долго. Девочка с интересом оглядела Гермиону с ног до головы, но вопросов задавать не стала, молча указав куда идти.

Только когда Патил скрылась за поворотом, Гермиона сообразила, какая она дура. Даже с чувством хлопнула себя по лбу.

— Вот еще одно отличие чистокровных от маглорожденных, Джек, — заявила она в пустоту, словно продолжая спор. — Любой чистокровный сообразил бы привести себя в порядок с помощью магии, а до меня только что дошло. Но ладно, я уже пришла.

Тем не менее одежду она привела в порядок с помощью магии сразу, после чего отправилась умываться. Запах она почувствовала, когда закончила причесывать влажные волосы и теперь размышляла, смастерить себе магически какую-нибудь прическу или пусть сами сохнут и принимают привычную форму "вороньего гнезда". Все же хотелось сотворить что-то, что б все ахнули и заметили, что она не только "что-то с книгами", но и девочка.

— Наставник говорил, что даже симпатичная, — пробормотала она, разглядывая себя в зеркало.

Тут этот запах и пробился... Когда Гермиона повернулась, то в дверях стоял ОН... Нет, вовсе не принц на белом коне. ЭТО было нечто ужасное: примерно четырёх метров ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. Короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую тролль держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины.

— Тролль обыкновенный, к магии почти нечувствительный, — пробормотала девочка в шоке.

Тролль замер в проёме, зашевелил длинными ушами, кажется пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако в конце концов решение было принято и тролль, сгорбившись, пролез в комнату.

И тут же кто-то захлопнул дверь, раздался щелчок повернувшегося в замке ключа.

Как ни странно, но именно это и привело девочку в себя — ее что, кто-то хочет убить? Заманили тролля, а потом закрыли дверь, чтобы не выбралась. Накатила злость. Наставник говорил, что в критические моменты, мозг отключает лишнюю информацию, которая мешает спастись... О, да. Все лишнее вокруг потеряло четкость, только тролль, и анализ. Лихорадочный поиск решения. Палочка? Чушь, обычными заклинаниями тролля не достать, а проклятья слишком медленно действуют — он ее пять раз убить успеет. Значит надо что-то другое. Но сначала... Гермиона схватила сережки сдернула их... замечательная застежка... в карман их, палочку в руку...

— Редукто! — в раковины.

— Призыв сущности! — выставить руку. Один из секретов семьи Мишиных, комплекс заклинаний, вплетенных в мага и вызывающихся в момент нужды. К сожалению, такой комплекс может быть вплетен только один. И мистер Кливен сделал выбор именно такой...

Осколки раковин полетели к выставленной руке, на лету преобразуясь в металл, который сразу начинал течь. Стекался в руку, принимая новую форму — шпаги. Следующее заклинание — остроты; прочности; хлесткости. И вот в руке великолепное оружие.

Шпагу в правую руку, палочку в левую — она сейчас не очень полезна. Стойка. Анализ.

Тролль... Очень силен, большой размер — минус. Туп, как дерево; медлителен... По сравнению с ней — плюс. Шкура толстая, даже такой сверхострой шпагой ее пробить та еще морока, да и удар в сердце не сразу убьет такую громадину. Значит бить надо в слабые места и так, чтобы сразу. Как действовать? Сам тролль быстро бегает по прямой, очень быстро орудует длинными подвижными руками и дубинка в его руке страшное оружие... но... в туалете ограниченное пространство, не разгонишься, длинные руки с дубинкой тоже оказываются недостатком. Вот он попытался привычно махнуть в горизонтальной плоскости, таким ударом тролль может медведя завалить, но... удар пришёлся в стену, прочертил по ней полосу, потерял всю скорость. Тролль обиженно взвыл — он совершенно не понимал, что делать — его среда обитания склоны гор, но в замкнутом пространстве его сила и умения оборачивались недостатком. И тролль явно растерян.

Все это молниеносно пронеслось в голове у девочки. Цель и стратегия понятны, но для гарантии хорошо бы как-то отвлечь внимание тролля. Хотя бы на секунду... Хотя бы...

В этот момент распахнулась дверь и там застыли с выражением ужаса на лице Поттер и Рон, это Гермиона отметила краем сознания, целиком сосредоточившись на тролле и выжидая момента. Тролль же неуверенно топтался в центре туалета, не понимая, что делать — добыча ведет себя очень неправильно. Зарычал и дубиной смахнул несколько раковин. Шагнул вперед... еще шаг...

Мальчишки начали прыгать у входа и что-то кричать, Поттер метнул осколок раковины, который откатился ему под ноги.

Тролль замер в каком-то метре от Гермионы, повернул голову, чтобы посмотреть, кто произвёл такой шум.

Вот он шанс!

— Джамп!!! — заорала Гермиона, направляя палочку себе на ноги... ох, потом, болеть мышцы будут...

Но она уже мчалась чуть наискось, словно пытаясь обогнуть тушу тролля. Тот, краем глаза заметив движение, рефлекторно махнул дубиной горизонтально, как привык и снова удар вышел не таким быстрым из-за ограниченного пространства, а сам тролль, когда Гермиона резко присела, пропуская удар над собой, слегка проскользнув вперед на колене, потерял ее из виду. Дубина ушла в сторону, снова врезалась в стену, совсем остановившись, тролль недовольно заворчал... И в этот момент Гермиона что есть силы оттолкнулась ногами от пола и выпрыгнула как раз перед троллем, и тут длинные руки сыграли против него... Да и видно никто и никогда не атаковал тролля таким образом, а его куцые мозги пытались убрать опасность способом, которым привыкли, не понимая, что ситуация другая...

В тот же миг, как Гермиона оказалась перед лицом тролля, который как раз успел повернуть голову, чтобы разглядеть "комарика" перед собой, она вонзила шпагу точно троллю в глаз, как раз перед ней один удачно оказался, вдавила, пользуясь инерцией все еще продолжающего прыжка, пока острие не ткнулось в череп с обратной стороны... Вскочила на плечо тролля и, прежде, чем спрыгнуть с все еще крепко стоявшей туши, девочка успела коснуться кончиком палочки рукояти шпаги, торчащей из глаза чудовища.

— Релашио!

Молнии, сорвавшиеся с палочки, нашли подходящий проводник в виде шпаги и устремились по ней... прямо внутрь головы тролля. А Гермиона, скатившись по спине тролля, сразу рванула к выходу, чтобы не попасть под падающую тушу, заодно успев, расставив руки, ухватить поперек животов мальчишек, вместе с которыми она и выпала за дверь... секунды через три в туалете раздался грохот рухнувшей туши.

Гермиона стояла на четвереньках на полу, тяжело дыша. Попытка встать привела к тому, что ноги пронзила такая боль, что она не смогла сдержать стона и вынуждена была опереться о косяк двери. Заглянула внутрь... и тут ее скрючило, а вся сегодняшняя еда оказалась на полу... Потом вырвало еще раз... начало трясти...

— Что здесь происходит?! — раздался знакомый голос у поворота.

Девочка с трудом подняла голову, вгляделась мутным взглядом, сфокусировала зрение.

— Профессор Снейп, — прохрипела она, не узнавая свой голос. — Я тут это... тролля на танцы решила пригласить...

— Вот как? — Похоже меньше всего он ожидал такого ответа, даже растерялся, что не удалось скрыть за привычной маской.

— Ага... а он... сволочь... отказал мне... — Понимая, что несет чушь, Гермиона пыталась остановиться и не могла, к счастью слабость накатывала все сильнее, ни ноги, ни рука, которой она опиралась о косяк, ее уже не держали. Она плавно съехала по стене и потеряла сознание...

Глава 7

Гермиона очнулась в кровати, глядя на ослепительно белый потолок. Еще некоторое время девочка лежала неподвижно, вспоминая произошедшее. Чуть скривилась, когда вспомнила, попыталась приподняться и тут обнаружила на себе одну пижаму, одежда аккуратно лежала на стоявшем рядом стуле.

— Ох... Моя голова... — Гермиона схватилась за лоб и сморщилась.

В комнату поспешно вошла колдомедик и решительно заставила девочку лежать.

— Куда?! — грозно поинтересовалась она. — Только пришли в себя и уже куда-то бежать хотите? Вот ведь не лежится на месте.

Девочка чуть нахмурилась, вспоминая имя медика Хогвартса.

— Все в порядке, мадам Помфри, я себя хорошо чувствую.

— Поговори у меня, — добродушно буркнула врач, делая пасы палочкой рядом с Гермионой и к чему-то прислушиваясь. — Истощение еще не прошло до конца, хотя спала почти двое суток...

— Двое суток?! — ахнула девочка.

— И это еще мало, с учетом того, что ты с собой сотворила. Скажи мне, кто тебя такому заклинанию учил?

— Какому? — Гермиона совсем растерялась под напором медика, совершенно не понимая, о чем речь.

— Что ты себе на ноги наложила? Ты себе чуть связки не порвала, мышцы выглядели так... Впрочем, неважно. Так что это за гадость?

— Почему гадость? — обиделась девочка. — Сейчас же все нормально?

— Сейчас да, но знала бы ты чего мне стоило привести в порядок твои ноги...

Ну да, родовой рецепт Мишиных мадам Помфри вряд ли доступен... Как раз для решения таких проблем.

— Зато жива, — буркнула девочка. — Согласитесь — вылечить смерть было бы куда как более проблематично.

Теперь уже мадам Помфри поежилась.

— Да уж. Никогда такого не было, чтобы тролли по Хогвартсу ходили. Что творится? И директор что-то невнятное бурчит... — Тут она очнулась. — Хотя, что это я? Значит так, еще сутки я тебя здесь подержу, а пока вот, выпей это. И не надо так подозрительно смотреть, обычное успокоительное. Тебе сейчас вредно волноваться.

— Но...

— А иначе я к тебе не пущу никого, а то эта парочка уже с утра трется у больничного крыла.

— Парочка? О-о... ладно.

Мадам Помфри проследила, как девочка выпила целый стакан успокоительного зелья, помогла ей устроиться в кровати поудобнее и укрыла одеялом, чуть приподняв подушку. Только после этого она разрешила зайти посетителям. Как Гермиона и предполагала, парочкой оказались Рон Уизли и Гарри Поттер. Зайдя в палату, они не очень смело подошли к невозмутимо наблюдавшей за ними девочкой. Замерли.

— Ты это...

— Мы это...

Начали они дружно, переглянулись.

— Ты как себя чувствуешь? — смелости набрался Поттер.

— Спасибо, паршиво.

— А-а... — видно, такого ответа парни не ожидали и зависли.

Гермиона пришла им на помощь, иначе молчание грозило затянуться.

— Откуда, черт возьми, в школе тролль? И как вы там оказались? Что происходит?

— А ты совсем ничего не знаешь? — удивился Поттер.

— Представляете? — ядовито прокомментировала Гермиона.

Гарри переглянулся с Роном и, сбиваясь, начал рассказывать.

— Профессор Квиррелл сообщил и упал в обморок? — нахмурилась девочка. — И? Вас-то за каким Мерлином понесло к троллю?

— Ну... Мы слышали, что ты в женском туалете... Что-то делаешь... Подумали, что ты о тролле не знаешь...

— Гм... Гарри, но вы-то зачем пошли? Там же профессора были, старосты, в конце концов! Что вы собирались делать с троллем при встрече?

— Ну... Мы не подумали... Надеялись уйти с тобой до встречи с троллем.

— И вообще, — добавил Рон. — Квиррелл сказал, что тролль в подземельях.

— Однако его занесло аж... Занятно... И вы пошли геройствовать... М-да... Поттер... Ты пробуждаешь у меня материнский инстинкт.

— Что? — Поттер явно опешил от такого заявления, покраснев.

— Хочется его пожалеть? — растерянно поинтересовался Рон, который хоть и тоже подвис, но нашел в себе силы ляпнуть вопрос. Гермиона наградили его суровым взглядом.

— Нет, хочется взять ремень и... — девочка повернулась к Поттеру, — по мозгам, по мозгам хорошенько настучать.

— Эм... — Гарри проследил за взглядом девочки. — У меня мозги немного не в том месте. — Кажется он пришел в себя и даже нашел в себе силы пошутить.

Гермиона одобрительно хмыкнула.

— И что дальше было?

Дослушав рассказ до конца, задумалась.

— А вы там никого больше не видели?

— А должны были? — удивился Гарри.

— Хороший вопрос... Кто-то запер дверь в ванной, из-за этого мне и пришлось сражаться... Так бы, думаю, мне удалось проскочить — тролль не очень подвижен в ограниченном пространстве. Ох, встретить бы этого... — тут девочка заметила состояния парней и нахмурилась. — Так, о чем вы не рассказали?

— Видишь ли, — замялся Гарри, старательно отводя глаза.

— Поттер, вам повезло! Вы сегодня выиграли приз!

— Да? — растерялись оба.

— Ага. Мадам Помфри перед самым вашим приходом залила меня успокоительным зельем по самые уши. Сейчас, даже если вы на пару в национальных костюмах людоедских племен Полинезии спляшете здесь канкан, я ни капельки не удивлюсь. Так что у вас есть уникальный шанс признаться во всем и остаться в живых. И даже не схлопотать по ушам. Шанс уникальный и выпадает не часто. Итак?

Рон что-то буркнул о слишком много о себе воображающих зазнайках, но взгляд старательно отводил.

— Это мы, — признался Гарри.

— Прости?

— Это мы закрыли дверь.

Гермиона выслушала сбивчивую речь Гарри молча.

— Так... Немного повторим... Вы на пару видите, что меня нет на ужине и вспоминаете, что слышали, будто я сижу в женском туалете. После, вместо того, чтобы сообщить об этом профессорам или старостам, вы идете на поиски тролля...

— Вообще-то мы тебя искали, — возмутился Рон.

— Хорошо, на мои поиски. И идете к женскому туалету, где, по вашим сведениям, я и нахожусь. Правильно?

— Да, — неуверенно кивнул Гарри.

— Там вы видите, как тролль заходит в тот самый женский туалет, к которому вы шли предупреждать меня?

— Ага, — еще более неуверенно согласился Гарри.

— И вы решаете его там закрыть?

— Ну да... — До Поттера, кажется, дошло.

— В туалете, в котором, как вы думаете, сижу я?

— Ну мы как-то забыли, — в оправдании пробормотал Рон. Судя по всему, сам понял глупость сказанного и отвернулся под общими взглядами Поттера и Грейнджер.

— Поттер... Что ты там говорил о местоположении своих мозгов?

— Э-э... Ну...

Появление профессоров спасло его от попытки все-таки найти ответ на заданный сакраментальный вопрос. Только и успел, заметив входившего директора, пробормотать:

— Уже и сам начинаю сомневаться.

— Сомнения — первый признак появления ума, — отозвалась Гермиона, была услышана вошедшим следом за директором Снейпом, который не смог отказать себе в возможности прокомментировать заявление.

— Очень рад, мисс Грейнджер, что вы так оцениваете ситуацию, хотелось бы, чтобы вы сами следовали своим заявлениям.

— О, у меня был богатый выбор, профессор Снейп: быть съеденной троллем или все-таки попытаться его убить.

— Следовало не попадаться.

— Я учту ваше пожелание в будущем, профессор. Что у нас запланировано на следующей неделе? Дракон?

— Северус, — Дамблдор умудрился одним словом успокоить профессора Снейпа. Он улыбнулся Гарри и Рону, кивнул Гермионе. — Пришли навестить подругу? Весьма похвально, молодые люди.

— Мне бы хотелось знать, что вы делали в туалете, мисс Грейнджер?

Гермиона и не заметила вошедшего декана своего факультета, но этот наезд ей не понравился.

— Гм... Я даже не знаю, что ответить, профессор. Может быть я там... рисованием занималась. Чем же еще можно заниматься в женском туалете?

Макгонагалл нахмурилась, а вот Снейпу с трудом удалось скрыть промелькнувшую на губах улыбку. Гермиона чудом заметила ее.

— Еще и ведете себя вызывающе? — в своей манере поинтересовался он. — Минерва, ваши ученики оправдывают звание истинного гриффиндорца.

— Я хотела сказать, почему вы не отправились в гостиную, как было велено, мисс Грейнджер?

— Возможно потому, что я не слышала о предупреждении?

— Минерва, — снова вмешался директор. — Мне кажется, немного не о том сейчас речь. Девочка моя, скажи... каким образом ты справилась с троллем? Признаться, я удивлен.

— С троллем? Трансфигурация, директор. Я сделала себе шпагу, подумала, что глаз — самое уязвимое место тролля.

— Вот оно как... шпага, значит.

— Да. Я несколько лет занимаюсь фехтованием и о шпаге подумала сразу, пожалела, что у меня ее нет. Потом вспомнила уроки профессора Макгонагалл, — девочка покосилась на декана, — шпага ведь та же иголка, только больше.

— Вот только у тролля мозги выжжены, а не проткнуты, — буркнул профессор Снейп.

— Простите, профессор, — Гермиона виновато потупилась. — Я просто очень сильно испугалась и не была уверена, что удар шпаги остановит тролля, а о заклинании молнии я прочитала совсем недавно в одной из книжек...

— Ну-ну, — директор успокаивающе похлопал девочку по плечу. — Никто вас не осуждает. Наоборот, признаться, я восхищен тем, как вы вышли из ситуации...

— С талантом истинной гриффиндорки, — скривил губы Снейп.

Гермиона присмотрелась к профессору, никак не понимая, чего он к ней привязался. В конце концов, она же не специально встретила этого тролля. Снейп же обратил внимание на парочку.

— И конечно же без Поттера тут не обошлось.

— Северус, — мягко проговорил директор. — Вы уже донесли свою точку зрения до мальчика.

Гермиона представила возможные слова, с помощью которых профессор доносил свою точку зрения до Поттера и усмехнулась. Эх, жаль, такое зрелище пропустила. Ее всегда поражал талант профессора Снейпа абсолютно вежливыми словами объяснить ученику все, что он о нем думает. Только на уроках он бывал не сдержан, но тут, как она полагала, просто проскальзывало раздражение от учеников. Он просто не понимал, как можно не разбираться в тех простых и очевидных вещах, про которые рассказывал. Наставник был прав — как учитель Снейп был невыносим. Но, если привыкнуть к его манере, то и научиться у него можно многому.

Директор, тем временем, обратил внимание на пострадавшую.

— Мадам Помфри мне сообщила, что ты пришла в себя и мы сразу пришли, — мягко сообщил он. — Как ты себя чувствуешь?

Гермиона прислушалась к себе.

— Спасибо, сейчас уже намного лучше.

— Просто замечательно. Ну и напугала же ты нас, девочка. Ты можешь рассказать, что случилось и почему тебя не было в зале?

Девочка пожала плечами, хотя в полусидячем положении это вышло несколько неуклюже. Рассказать? Почему бы и нет?

— Я немного потренировалась и несколько увлеклась...

— Потренировалась?

— Я же говорила, что дома занималась фехтованием и танцами. Привыкла уже, а здесь только на стадионе и можно...Ну и промокла немного — хотела душ принять, а тот туалет ближайшим оказался, где это можно сделать. Если б я знала, что у вас тут в традициях в Хэллоуин троллей выгуливать...

Снейп хмыкнул.

— А сбежать вы от него, мисс Грейнджер, не пробовали? Обязательно было с гриффиндорской безбашенностью с транcфигурированной шпагой на него кидаться?

— Я поздно его заметила — он уже в дверях стоял. К тому же... — Гермиона покосилась на враз побледневших мальчишек. Видно сообразили, что им будет, если девочка скажет, что они заперли тролля с ней в туалете. Рон тот вообще посерел от страха. — К тому же, профессор, вы в самом деле ожидаете разумных поступков от насмерть перепуганной маленькой девочки?

Дамблдор не скрываясь улыбнулся и хитро глянул на Снейпа. Тот же даже растерялся от такого заявления.

— Перепуганные маленькие девочки не убивают острой железкой троллей, — пробурчал он.

— Ну так я ж спортом занималась, и не абы каким, а связанным со сражением с противником, пусть и спортивным оружием. Это, знаете ли, меняет реакцию на испуг.

— Да, Северус, — директор уже и не пытался скрыть улыбку. — Ты бы поосторожнее теперь пугал эту ученицу на уроках.

Профессор зельеварения кисло усмехнулся, недовольно покосившись на директора. Тот же повернулся к коллегам.

— Ну раз мы все выяснили, оставим молодых людей.

— Мисс Грейнджер, в следующий раз будьте осторожней, — все-таки высказалась профессор Макгонагалл прежде, чем уйти.

— Обязательно, профессор, — пообещала ей Гермиона. — Если в самой безопасной школе Британии встречу еще какого-нибудь монстра, обещаю быть очень-очень осторожной.

Декан недовольно поджала губы, уловив в словах завуалированную издевку, но придраться было не к чему. Недовольно покачала головой и вышла.

— Уф, — Рон сполз на пол и растекся лужицей. — Гермиона, ты нас спасла! Даже не представляю, чтобы Снейп с нами сделал, если бы узнал, что это из-за нас ты не смогла уйти от тролля. Спасибо.

Девочка недовольно покосилась на него, на Гарри, плюхнувшегося рядом с другом.

— Вообще-то он в проходе стоял. Хотя да, не услышь я закрывшуюся дверь, то тогда думала бы не о сражении, а о бегстве... и могло бы получиться.

— Мы же извинились, — недовольно проворчал Рон.

— О-о... Ты в самом деле думаешь, что этого довольно? Я, между прочим, могла бы погибнуть.

— Чего ты хочешь? — Все-таки Рон идиотом не был, просто мозгами пользоваться не любил — они у него исключительно на квиддич были повернуты.

— Мальчики, вы мне должны. Так?

Рон и Гарри переглянулись и неуверенно кивнули.

— Ну, так.

— Отлично. Поговорим, когда я покину сии гостеприимные стены.

Мальчишки снова переглянулись и дружно вздохнули.

— Но, если возражаете, я могу сообщить профессору Снейпу почему мне пришлось сражаться с троллем.

— Ты настоящая слизеринка, — проворчал Рон.

— Рон, — Гермиона мило улыбнулась. — Знаешь, как я уговаривала шляпу отправить меня на Слизерин? Даже спалить грозилась. Но это годриково украшение все-таки настояло на Гриффиндоре.

Гермиона откинулась на подушке и с наслаждением разглядывала мальчишек.

— Эх, жаль нет фотоаппарата, — пожалела она. — Я бы эту карточку на стену бы повесила.

— А, так ты пошутила? — все-таки поинтересовался Гарри.

— Гарри, в каждой шутке только доля шутки. Я на самом деле рассматривала возможность отправиться на Слизерин. Считала, что мне там будет веселее. Но шляпа сочла мое желание повеселиться слишком гриффиндорским.

На счастье мальчишек в палате появилась мадам Помфри и настойчиво выставила их за дверь.

— Наговоритесь еще, а девочке отдыхать надо. Завтра и поговорите.

Оставшись одна, Гермиона задумчиво рассматривала белый потолок, размышляя о том, как, оказывается, грубо жизнь может ломать любые продуманные планы. Она, пусть и не основательно, но всё же продумывала свои действия на уроке полётов, но в итоге ничего из своих целей не добилась, лишь попусту вылезла на всеобщее внимание, а тут... само всё получилось. Может, в подобном распределении Шляпой действительно что-то есть?

Глава 8

Перестраховщица колдомедик согласилась отпустить Гермиону из больничного крыла только к обеду. Правда, до этого пришлось сначала заскочить в комнату за вещами. Там девочка разыскала уже отстиранную и выглаженную форму, в которой воевала с троллем — сережки обнаружились в том же кармане, в который она их и положила. Впрочем, иного и ожидать было нельзя — эльфы были не способны что-либо своровать. Нацепив их на уши, Гермиона спустилась в гостиную, где ее уже ждал практически весь Гриффиндор. Видно, когда она пронеслась к себе, ее остановить не успели, зато пока она переодевалась, успели собраться. Впереди, ожидаемо, близнецы. Эти... нехорошие люди тут же вышли вперед, рухнули на колени и возопили:

— О...

— ...Несравненная...

— ...Неподражаемая...

— ...Гроза троллей...

— ...И ужас Гриффиндора...

Гермиона старательно потерла виски.

— Вы кошмарны.

Близнецы переглянулись и довольно заулыбались.

— Эй, чего лыбитесь? Я вовсе не комплимент вам сказала!

— Ага! — хором кивнули эти несносные типы, не вставая с колен. — И мы преклоняемся перед вашим величеством! На первом курсе мы троллей не валили!

— Так в чем проблема? Запретный лес вон он, рядом, там и не только тролля можно отыскать.

— А это мысль, Фред!

— Эй, — вмешалась Гермиона, — только никому не говорите, что это моя идея, а я вам на похороны цветочки принесу.

Вокруг рассмеялись, потом зааплодировали.

Гермиона криво усмехнулась, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась уже искренне, вскочила на несколько ступенек в комнату, прижала правую руку к груди и поклонилась. Налево, направо, прямо. Вокруг одобрительно засвистели, снова захлопали.

— А сейчас объявление! — крикнула Гермиона. — Королева проголодалась, королева хочет кушать!

— Конечно, ваше величество!

Близнецы вскочили с места, подбежали к ней и снова склонились в поклоне.

— Прошу вас...

— Недостойные сопроводят вас...

Девочка вздохнула, но смирилась и протянула руки. Близнецы тут же почтительно взялись за них, гордо выпрямились и шагнули к выходу, изображая свиту.

— Дороге ее величеству, королеве Гриффиндора!!!

Остальные шумной толпой пристроились следом. Так и ввалились в столовую под ошарашенными взглядами остальных. У входа встретился Малфой с компанией. Ожидаемо презрительно скривился.

— О, какая компания. Грейнджер, а правда, ты тролля на танцы пригласить хотела? Поняла, что кроме него никто с тобой танцевать не согласится?

Гермиона отыскала взглядом Снейпа, потом Макгонагалл, скосила глаза на шагавших рядом Поттера и Уизли. О ее словах про приглашение тролля на танцы слышали только они... И еще директор. Вопрос на засыпку, кто из них донес об этом Малфою?

Девочка освободила руки из цепких лап близнецов, мило улыбнулась и шагнула к Малфою.

— Конечно правда. И он посмел отказаться, представляешь? А я на отказы несколько нервно реагирую... Вот и валяется теперь там с вскипевшими мозгами.

Девочка вроде бы неторопливо, но не дав шансов увернуться, подошла к Малфою и слегка приобняла. Да, не те пошли аристократы, мышц почти и не чувствуется. Так что вырваться у него из захвата без шанса, да еще и скривился, когда Гермиона сжала ему плечо. Улыбнулась шире, правда Малфой попытался шарахнуться в сторону от этой улыбочки.

— Я всегда нервно реагирую на отказы, Малфой. А ты не откажешься со мной потанцевать? Не будешь меня злить? — Хватка на плече Малфоя стала жестче, улыбочка... искренней, из-за чего Малфой нервничал все сильнее и сильнее. Мотнул отрицательно головой, а когда сжатое плечо пронзила боль и ему послышался хруст костей, испуганно выдохнул:

— Не откажусь. — И снова отрицательно мотнул головой, глядя на милую улыбку людоеда идущей рядом девочки.

— Молодец! — Гермиона, словно ничего и не случилось, резко его отпустила и, шагнув к столам, обернулась. — А говорил, что только тролль со мной и согласится танцевать... Или я о тебе чего-то не знаю?

Позади близнецы уже валялись от смеха, гриффиндор подвывал в поддержку.

Девочка великодушно махнула рукой.

— Ладно, Малфой, расслабься, не буду с тобой танцевать, не переживай.

И прошла мимо. А Малфой так и остался стоять на проходе, стоял и беззвучно открывал и закрывал рот. Сказать что-то хотелось, но что именно, никак не мог сообразить. А потом уже поздно было — все прошли, поглядывая на него. И не было ничего удивительного, что к концу обеда эту историю узнал почти весь Хогвартс и улыбки провожали бесившегося от этого внимания Малфоя постоянно.

А после обеда Гермиона отловила парочку Поттер-Уизли в коридоре, быстро догнала их и положила руки им на плечи, сжала, от чего мальчишки скривились.

— Есть время поговорить, мальчики? — мило улыбнулась она им. Реакция на улыбочку, правда, была похожей на реакцию Малфоя — оба побледнели.

— Э-э... Что-то случилось, Гермиона? — поинтересовался Поттер, не очень настойчиво пытаясь освободиться от хватки на плече.

— Случилось, котята. В том коридоре у тролля было четверо — Снейп, Макгонагалл и вы вдвоем. Только вы четверо могли услышать мои идиотские слова про попытку пригласить тролля на танец. Итак, вопрос на засыпку, кто из этих четверых сообщил об этой истории Малфою? Снейп? Макгонагалл? Или кто-то из вас? Я делаю ставку на вас. Итак? Это было вашим общим решением или отличился кто-то один?

Во время разговора девочка ненавязчиво подталкивала парочку в неиспользуемые коридоры. Со стороны казалось, что трое приятелей идут обнявшись, о чем-то оживленно беседуют, а девочка при этом искренне улыбается. Только парни изредка кривились и хватались за свои плечи, которые сжимала девочка, а улыбки были каким-то натянутыми.

Наконец она впихнула их в свободный класс и закрыла дверь.

— Итак?

— А чего такого? — возмутился Рон.

— Ага, значит, Уизли, — тут же обратила она внимание на него. — Ну, собственно, не удивлена. Поттер, твой друг идиот, но ты все-же не безнадежен, почему не остановил?

— Ну... Это... В общем...

— Информативно. Ребята, я очень не люблю, когда мое имя начинают трепать направо и налево.

— Да чего такого-то? — искренне изумился Рон. — Ты классно поставила эту бледную моль на место.

— Уизли! Почему ты решил, что мечта всей моей жизни ставить на место всяких идиотов?! Я сюда учиться пришла и конфликты с Малфоем последнее, что мне нужно! А ты... Уизли, если ты не можешь держать свой язык за зубами и не знаешь, что, когда и кому можно говорить, а когда лучше молчать, я могу тебе помочь. Я тебе сейчас вырву твое помело, что заменяет тебе язык...

— Да чего такого? — Рон попятился, ибо выглядела девочка так, что верилось — вырвет. — Гарри, ну скажи ты ей!

— Так! Уизли, — Гермиона почти шипела. — Ты других не приплетай, сам наболтал, имей мужество ответить.

— Он тоже слышал и смеялся!

— М-да... — Гермиона поморщилась. — Вот смотрю я на вас, придурков, и не понимаю, чего вам не хватает? А ты, Уизли... Признаться, сейчас ты упал в моих глазах ниже плинтуса. Может, Поттер и присутствовал при твоей болтовне, как обычно. И как обычно огреб из-за твоего длинного языка. А вот когда тебя призвали к ответу, тут же спихнул все на него. Знаешь, как это выглядит со стороны?

— А чего такого? — Рон смутился. — Это же не тайна... Да и вообще...

— Вообще — ты идиот! И когда тебя призвали ответить за собственное помело, ты тут же свалил всю вину на Гарри. Причем я-то его вину в том, что не сумел тебя заткнуть, не отрицаю, но за это я отдельно ему высказала бы. А вот растрепал обо всем ты! Блин. — Девочка с силой протерла лицо. — Чего я, собственно, разоряюсь? Высказывать что-то можно тому, кто послушает, а вы... Вы ж даже не понимаете, в чем виноваты.

— Э-э... Ну я понимаю, — не очень смело высказался Поттер.

— Да? — скептически. — Значит, так, что вы там с Малфоем не поделили мне нет дела, но не смейте втравливать в ваши разборки меня! В следующий раз прилетит обоим! Я ясно высказалась?

Ответа она ждать не стала, вышла. Но тут же замерла, прислушиваясь.

— Чего она взбесилась, Гарри? — искренне возмутился рыжий. — Чего я такого сказал? Слава в голову ударила, что ли. Подумаешь, тролля завалила.

— Так в чем проблема, Уизли? — Гермиона заглянула в дверь. — Отыщи еще одного тролля, завали его — вся слава твоя.

— Эй, ты подслушивала?!

— Да. Какие-то проблемы? А ты почему все это мне в лицо не высказал, а дождался, когда я уйду?

Следующие два дня Гермиона парней старательно избегала, хотя периодически и ловила на себе виноватые взгляды Поттера. Один раз слышала, как он в довольно резких выражениях высказался Рону, когда тот стал трепаться на ее счет про ударенных троллем сумасшедших. Наконец все-таки набрался смелости и подошел.

— Ты это... Гермиона, прости меня. Я действительно должен был остановить Рона.

— Хорошо.

— Эм... Я действительно виноват.

— Только вину других на себя не бери, герой магической Британии.

Поттер поморщился.

— Знала бы ты, как меня эта слава задолбала.

— Знаю. Но про меня скоро все забудут — поболтают и перестанут. О тебе вроде бы тоже все забыли... Хотя Рон весьма активно всем напоминает. Скажи, тебе действительно нравится собирать все проблемы на свою голову?

— Да не очень. Просто я подумал, что Рон и правда, порой, бывает не сдержан.

Гермиона подняла руку.

— Давай не будем уподобляться некоторым личностям и обсуждать других за глаза. Ты принес извинение за себя, я его приняла. Извиняться за других нет никакой необходимости. Извиниться должен Рон.

Поттер поморщился, видно уже пытался поговорить с приятелем на эту тему.

Вдвоем они шли по коридору и остановились у небольшого закутка, где им никто не мешал. Гарри прислонился к стене и задумался.

— Я действительно прошу прощения. Втравливать тебя в разборки с Малфоем на самом деле не стоило.

— Забудь. Зная Малфоя, уверена, что рано или поздно нам все равно пришлось бы столкнуться с его чистокровными заморочками. Но ты-то с ним чего не поделил? Хотя... Дай догадаюсь — всегда в роли заводилы выступает Рон.

— Да нет, я с ним еще до школы встретился в магазине мадам Малкин. Он мне моего кузена напоминает.

Гермиона внимательно пригляделась к Гарри.

— Сочувствую с такими родственниками.

— Ага.

— Но в школе в основном инициатор Рон.

— А ты следила что ли? — хмыкнул Поттер.

— Трудно не заметить героя — его все такими взглядами провожают.

Гарри опять сморщился.

— Достали уже, честно говоря. К счастью, уже прошло.

— Ну да. Герой на деле оказался обычным мальчишкой. Все разочарованы: ни нимба над головой, ни крыльев за спиной.

Поттер видно представил эту картину и захихикал.

— А ты тоже разочарована?

— Честно? Я вообще в шоке. Когда я разыскала тебя в поезде...

— Разыскала? Ты же жабу Невилла искала.

Гермиона вздохнула.

— Поттер, ты такой наивный. Рискуя разбить твои розовые очки, но если бы я хотела помочь отыскать жабу, то обратилась бы к старостам, в истории Хогвартса об этом в введении прямо написано. В случае каких проблем обращаться к тем, у кого на мантии прикреплен значок старосты. Я специально моталась по купе, пытаясь отыскать героя магического мира.

Поттер глянул исподлобья.

— Зачем? Пыталась подружиться?

— О! Уже в правильную сторону мыслишь. Нет, таких планов я не строила. Просто увидеть хотелось... в естественной среде обитания.

— Э-э...

— Что? Ну сам посуди, какое я мнение о тебе могла составить по книгам? Золотой мальчик, которому все с детства твердят какой он герой, избавил мир от злодея... Погремушкой, наверное, шарахнул. — Поттер хохотнул. — Ну и какое представление у меня могло быть? Избалованный вниманием, загордившийся, важный.

Видно было, что такая мысль Поттера посетила впервые и он смотрел на Гермиону, широко раскрыв глаза. В шоке.

— Чего, Гарри? Обычное же дело. Вот и хотела в поезде встретиться, поглядеть на героя. Боялась, что в школе фанаты и близко не подпустят какую-то грязнокровку. Да и не знала, как ты отреагируешь.

— Ну ты это... я ж не Малфой.

— Это вообще-то вопрос воспитания, не более. А потом уже вопрос ума — хватит его перестроить картину мира под напором фактов или нет. Вот только у меня нет никакого желания перестраивать чью-либо картину мира.

— Понятно... А в школе? Я замечал, как ты смотришь на меня. Думал, одна из фанаток.

— Поттер, я искренняя твоя фанатка. Спасти мир в годовалом возрасте...

— Ну хоть ты не издевайся, — поморщился Поттер.

— О. Вижу, что здравый смысл у тебя все-таки имеется... Скажи, ты... Если что-то не так, можешь не говорить...

— Да говори уже. Хочешь спросить, знаю ли я, что произошло в восемьдесят первом году?

Гермиона кивнула.

— Ну кроме того, что в книгах написано.

— Нет. Директор мне сказал, что любовь матери меня защитила...

— Директор? А он какое отношение... Хотя... Так, можешь рассказать, что тебе известно или же...

Поттер вздохнул.

— В качестве извинения....

— Вот не надо. Я сказала, что простила. Не хочешь, не говори... Понимаешь, у меня есть один недостаток...

— Только один? — хмыкнул Гарри.

— Сэр, что за намеки? Конечно один — любопытство. Понимаешь, когда я тебя встретила в поезде... ты оказался совсем не таким, как я представляла. Я была готова к высокомерию, к хамству в мой адрес, к изысканной вежливости... Ко всему. Как мне казалось... Но при встрече... Поттер, ты вынес мне мозг! Вот честно. Я сейчас даже и не помню, какую ахинею несла в купе.

— Ты заявила, что все-все обо мне знаешь из книг и что выучила все учебники, — улыбнулся Гарри

Гермиона поморщилась.

— Ладно-ладно, кто старое помянет... Оба хороши. Кстати, кажется, пора на занятия. Если не против, давай после встретимся и поговорим? Только без Уизли. Не пойми неправильно, я ничего против не имею, тебе виднее с кем дружить, только у него слова мысли опережают. Сболтнет что-нибудь не со зла.

— Да я ему, собственно, рассказывал... Ничего секретного нет.

— Вообще-то я твой шрам имела в виду. Очень он меня заинтересовал. Но давай до вечера?

— О... Ладно. — Поттер явно заинтересовался последним замечанием, на что Гермиона и рассчитывала. Теперь он точно не передумает.

После уроков Поттер появился в старом классе спустя десять минут после оговоренного времени и выглядел при этом весьма раздраженно.

— Еле отделался, — буркнул он.

От кого, Гермиона спрашивать не стала. Кивнула и пристроилась на столе.

— Ты меня прости за любопытство, но ничего не могу поделать... Хотя контролирую его... Почти...

Поттер хмыкнул.

— Да ладно, я не против.

Рассказ много времени не занял. Гермиона заметила, что Поттер старательно избегает рассказывать о родственниках матери, но расспрашивать не стала. В основном весь его рассказ свелся к тому, как Хагрид привел его в мир магии, со смехом рассказал о поездке на тележках в банке.

Гермиона сидела задумавшись, так что смех Гарри смолк сам собой, и он с недоумением стал посматривать на девочку.

— Сколько, ты говоришь, писем тебе приходило?

— Полно. Дяди их сжигал...

— Сжигал?

— Ну да, а что?

— Понимаешь... Любой человек, не слышавший о магии, сочтет письмо шуткой. Я его пыталась порвать, сжечь, утопить. Огонь письмо не брал, разорванное — оно восстанавливалось само собой. Такие фокусы убеждали в наличии магии самых скептичных людей.

— Э... Мои письма сгорали.

— Гм... Ты же ведь чистокровный, возможно письма чистокровным идут на простой бумаге, все-таки чары довольно сложные.

— О... Возможно. Только о магии я ничего не знал до одиннадцати, — буркнул Поттер.

— Понятно.

— А что ты про мой шрам говорила?

— Ах да. Ты позволишь его посмотреть?

— А что в нем такого?

— Гм... Просто я тут почитала кое-что... Понимаешь, авада, которой вроде как убили твоих родителей, шрамов оставлять не должна.

— О, об этом мне уже все уши прожужжали.

— А еще я заметила, что ты иногда за него хватаешься на уроках. Болит?

Поттер явно жалел, что пришел, но сбегать посчитал ниже своего достоинства. Кивнул недовольно. Гермиона глянула на него.

— Смотри, — обреченно махнул рукой Гарри.

Девочка усадила его на стул таким образом, чтобы свет падал на шрам, осторожно запрокинула ему голову и достала палочку.

— Может пощипать немного, потерпи. — Она направила палочку на шрам, что-то прошептала, а потом прищурилась.

— Э-э... Гермиона... — Гарри сглотнул.

— Что? — отозвалась девочка, не отрывая взгляда от шрама.

— Ты знаешь... у тебя глаза пожелтели... и зрачки стали овальными.

— Значит не вампиризм, — невозмутимо отозвалась она. — При вампиризме глаза краснеют.

— Так это нормально?

— Нормально... когда используешь одно заклинание. Не отвлекай, пожалуйста.

— Ай...

— Больно? Потерпи... Сейчас...

— Чешется.

— Нормально. Гм... Знаешь... А шрам-то очень непростой.

— А что не так? — кажется Гарри даже испугался.

— Очень похож на след какого-то ритуала... Причем ритуала очень темного. И защита...

— Защита?

— Да. Мощная. Пробиться через нее не получается, потому ядро разглядеть не удается. И знаешь... Пожалуй, эта защита аваде конкуренцию составит...

— В каком смысле?

— В смысле одного поля ягода.

— Так эта защита меня защитила тогда?

— Очень может быть, — задумчиво протянула девочка, делая какие-то пассы палочкой, от чего шрам кольнуло. — Только такой ритуал одноразовый и после должен пропасть, а у тебя шрам есть. И жертва... Жизнь за жизнь.

— В каком смысле жизнь за жизнь?

— Не буду рассказывать о природе третьего непростительного, просто поверь, оно неспроста считается таким. И защиты от него нет потому, что попадая в кого-то оно обязано забрать жизнь. Чью — не важно. И вот этот ритуал похож на ритуал подмены. Защищая тебя, кто-то отдал свою жизнь... Я так думаю.

— Мама, — прошептал Гарри.

— Мама? — Гермиона явно хотела что-то сказать, но заткнулась, хмуро глянув на него. Резко убрала палочку и вернула себе прежние глаза. — Возможно. Но ритуал и в самом деле очень темный, и жертва точно была. Но ведь твоя мама была маглорожденной? Откуда она могла бы... Хотя род Поттеров же древний, подозреваю, что в библиотеке у них еще и не такие ритуалы найти можно.

Поттеру явно не нравилось куда свернул разговор, и он заметно нервничал.

— Я удовлетворил твое любопытство?

— А? — Гермиона вынырнула из своих мыслей. — Да, конечно. Спасибо.

— Тогда пока.

— Пока.

Девочка проводила его взглядом, покачала головой.

— Поттер, когда же ты начнешь пользоваться головой? — прошептала она. — Если в ритуале жертвой была твоя мама, то кто его тогда завершил? Не Волдеморт же... чтоб потом убиться о защиту... Вот чувствовала, что пожалею о своем любопытстве... И что же мне теперь делать...

Глава 9

Поттер, то ли с подачи Рона, то ли под влиянием еще кого, всерьез увлекся квиддичем. Причем Вуд, похоже, настолько проникся его талантами, что почти каждый день в общей гостиной рассуждал на тему того, что вот с Поттером бы они точно взяли кубок в этом году, если бы ему разрешили.

— Ну ничего, к будущему году подготовлю, — с угрозой обещал он и готовил. Тренировать, по крайней мере, таскал каждый день — Гермиона лично видела, как капитан команды Гриффиндора тащил Поттера на тренировку с утра, когда сама отправлялась бегать.

Причем дожди, зарядившие с начала ноября, Вуда не остановили, он, наоборот, ужесточил тренировки. Гермиона мысленно повздыхала, но отставать не захотела, потому стала натягивать дождевик с капюшоном и на пробежку отправлялась в нем, заодно потренировалась в накладывании заклинания "импервиус". Несколько раз они с Поттером сталкивались на выходе, вежливо раскланивались и отправлялись по своим делам. Ну как по своим, все равно занимались на одном стадионе, так что она могла наблюдать за тренировкой команды, а Поттер имел возможность видеть маленькую бегущую по кромке стадиона фигурку. Но с момента памятной встречи в пустом классе они больше не заговаривали друг с другом ни разу.

— Ладно, виноват, был не прав! — первым не выдержал Поттер, отловив ее во время прогулки после обеда по двору.

Гермиона покосилась на переминающегося позади Поттера Рона.

— И чего вам от меня надо?

— Ну почему сразу надо? — не очень убедительно возмутился Поттер.

— Только не говори, что ты неделю набирался храбрости признаться в своей неправоте... которой и не было. Собственно, это я со своим любопытством вылезла не по теме, а ты имел полное право обидеться.

— Да я не обижался, просто переваривал новость...

— Понятно. Так чего хотели?

Непонятно чего они хотели, но в этот момент, сильно хромая, появился профессор Снейп. При виде троицы, криво усмехнулся и направился к ним.

— Что у вас, Поттер? — поинтересовался он.

Гарри вздохнул и вытащил из-за спины книгу "История квиддича".

— А вы знаете, что библиотечные книги запрещено выносить из здания школы? Минус пять очков и отдайте мне эту книгу. Заберете, когда вернетесь в школу. Мисс Грейнджер, тоже увлеклись квиддичем? Я полагал у вас интересы другие...

— Спасибо, профессор, — буркнула девочка вслед уходящему Снейпу.

— Он только что придумал это правило, — сердито пробормотал Гарри, глядя вслед хромающему Снейпу — Интересно, что у него с ногой?

— Не знаю, но надеюсь, что ему действительно больно, — мстительно произнес Рон.

— А мне вот интересно, за что он тебя так не любит, Поттер? — задумчиво пробормотала Гермиона.

— Он всех гриффиндорцев не любит, — буркнул Рон.

— Э, нет. Гриффиндорцев он, может и не любит, но с ними дело ограничивается придирками и не назначением баллов. А вот с Поттером у него искренняя ненависть. Поттер, ты украл у профессора любимые ботинки?

— Да ничего я не крал у него.

— Ну да... Я бы сказала, что твой отец. Вспомни, он все время повторяет, что ты — вылитый папа. Очевидно, он твоего отца очень хорошо знал. Школу они заканчивали в одно время, по крайней мере.

— А ты откуда знаешь? — удивился Рон.

— Уизли... — закатила глаза Гермиона. — Списки заканчивающих школу по годам можно свободно посмотреть в архиве, главное доступ оформить.

— Мне больше интересно, зачем тебе понадобилось смотреть в каком году Снейп окончил Хогвартс, — буркнул Рон.

— Любопытство, — улыбнулась девочка.

Поттер наградил ее подозрительным взглядом.

— А ты не про моих родителей случайно смотрела?

— И про твоих родителей тоже. А тебе неужели не интересно про них узнать?

— Интересно... У меня даже их фотографий нет, — буркнул он. — Только и слышу, какие они были хорошими.

— И что тебе не нравится?

— Да не знаю... А, не важно. Я, собственно, что хотел...

— Вот и мне интересно, чего ты хотел?

Поттер злобно глянул в сторону, куда ушел Снейп.

— Вопрос хотел задать, ты же вроде много читала...

— Вроде много.

— Об одном факте, который в книге был... Там про историю... Мы с Роном поспорили...

— Понятно.

Сильно подозревала Гермиона, что книга только предлог, чтобы завести разговор с ней. Похоже Поттер из тех, кто с трудом сходится с другими людьми, зато если с кем-то сходится, то прикипает всей душой. Девочка покосилась на топтавшегося рядом Рона.

— Может сходим за книгой?

Гермиона глянула на медленно затягивающееся тучами небо и кивнула.

— Думаю, в любом случае пора идти.

За книгой Гарри отправился один, отказавшись от сопровождения Уизли. В общем-то, правильно сделал, на взгляд Гермионы. Присутствие Рона в таком деле гарантированный способ поиметь неприятности на пустом месте.

Поттер ворвался в гостиную без книги и с выпученными глазами. Задыхаясь, шёпотом поведал, что подслушал, как Снейп жаловался на какую-то трехголовую тварь, которая его покусала.

— Цербер, что ли? — удивилась девочка. — Где он его отыскал?

— Цербер? — повернулись к ней Рон и Гарри.

— Трехголовая собака, по легенде охраняет воды реки Стикс. У магов идет в качестве замечательного сторожа, который никогда не спит и на которого практически невозможно воздействовать магией. Хотя, возможно, что профессор имел в виду Змея Горыныча, только эти твари, во-первых, не приручаются, во-вторых, обитают только в России и, насколько я помню, на экспорт они не идут, и в-третьих, надо быть больным на голову, чтобы содержать такую тварь в замке.

— А цербер? — хором спросили мальчишки.

— А что цербер? Цербер абсолютно послушен воле хозяина. Вроде как у него даже зачатки интеллекта имеются... Правда, если он взрослый. Насколько я помню, молодые церберы в качестве охранников не подходят, только не помню почему. Вроде бы они и спят, и интеллект еще не развился. Так что там дальше было?

— Да, в общем, все. Он меня заметил и наорал. И книгу не вернул.

— Гарри, — задумался Рон. — А этот цербер не может охранять тот предмет... — тут он подозрительно покосился на Гермиону. — Ну тот самый, про который ты мне рассказывал?

— Да ладно, — махнул рукой Гарри. — Думаю, ей можно сказать, она не из болтливых.

Гермионы фыркнула, но комментировать не стала. Зато услышала историю про странный предмет, который забрал Хагрид из Гринготса.

— А на следующий день банк ограбили, представляешь? — шепотом поведал Гарри.

— Да? — Гермиона скептически выгнула бровь. — Гарри, не хочу тебя расстраивать, но если кто-то умудрился пробраться в сейф Гринготса, который охраняется драконами, то цербер его не задержит. Даже взрослый.

— Это был Снейп! — категорично заявил Рон. — Помнишь, Гарри, когда мы спасали Гермиону...

— Профессор Снейп, Рон. И что ты там говорил про "спасали"? — ядовитый сарказм девочки не остался незамеченным даже Роном.

— Ай, не отвлекай, — махнул он рукой. — В общем мы тогда тоже видели Снейпа, и он шел в Запретный коридор... К той самой запертой двери...

— У которой вас поймал Филч, когда вы отправились на идиотскую дуэль?

— Ничего не идиотскую, — обиделся Рон. — Это Малфой, гад, не пришел и Филча натравил. Трус!

— Не хочется быть неоригинальной, но я же вам говорила.

— Ладно-ладно, — снова отмахнулся Рон. На неприятные темы он говорить не любил и старался как можно быстрее перевести разговор. — Я просто думаю, что цербер находится именно там.

— Допустим, ну и что?

— И Снейп пытается туда пробраться.

— Снейп? Рон, я понимаю, это тяжело, но ты постарайся. Оформи в слова ход твоих мыслей, который позволил прийти к такому гениальному выводу? Кроме того, что он к Гриффиндору придирается и вообще, гад.

— Ты же слышала, что Гарри рассказывал?!

— Угу. И что? Выводы где?

— Он поранился!

— Если бы вы сумели открыть ту дверь и если там действительно цербер, то и вы бы поранились. И что? Мне подозревать, что собрались своровать ту штуку? И, кстати, а с чего вообще интерес к ней? Решили помочь вору?

— Да что ты вообще ее слушаешь, Гарри? — воз мутился до глубины души Рон. — Чего эта заучка понимает?

Гермиона слегка прищурилась, разглядывая Рона. Гарри, видно, что-то почуял, потому постарался успокоить приятеля и переключить внимание девочки на себя.

— Просто подозрительно, что Снейп туда полез, а когда его ранили, не пошел в больничное крыло.

Девочка задумалась, прикрыв глаза.

— Я могу найти сотню причин, объясняющих такое поведение. Фактов у вас нет и все ваши выводы основаны исключительно на вашей антипатии к профессору Снейпу. Согласна, он не самая приятная личность, но он мастер зельеварения...

— А какое это имеет отношение к церберу?

— Зелья подразумевают и яды, Гарри. Одним из способов пройти мимо Цербера — отравить его. Да, не всякая отрава подействует и требуются очень сложные яды, приготовить которые сможет далеко не всякий зельевар. Так вот, если Снейп возьмется варить что-то очень сложное, тогда я поверю, что он собрался идти мимо вашей собачки. И второе, о чем стоит задуматься: когда там кража произошла?

— Э-э... — Гарри поднял глаза к небу. — Кажется на следующий день, как я побывал в Гринготсе, а это было тридцать первого июля в мой день рождения. Но к чему этот вопрос?

— А к тому, что Снейп еще и декан. И как раз в эти дни основной поток детей и идет в Косой переулок покупать все, что нужно для школы. И одна из обязанностей Снейпа, как декана школы, заключается как раз в том, чтобы сопроводить маглорожденных и помочь им с покупками всего необходимого. Но Флитвик полугоблин, и ему ходить в мир людей проблематично, а Помона Спраут... Она мир маглов не знает совершенно, и вся нагрузка ложится на профессора Макгонагалл и... Снейпа. Ему просто некогда в те дни было бы воровать эту вашу штуку.

— Откуда ты все это знаешь? — озадачился Рон.

— Книжки читать надо, Уизли. История Хогвартса, глава пятая — права и обязанности деканов. Ну а кто за кем ходит... поспрашивала первокурсников с разных факультетов.

— За мной Хагрид приходил, — буркнул Поттер.

Гермиона обернулась к нему.

— Да. За тобой единственным. Но ты же герой магического мира, мальчик-который-выжил... С тобой все не как у людей.

Поттер поморщился, а вот Рон оскорбился за друга... и выступил. Высказавшись о том, какая некая Гермиона Грейнджер невозможная заучка, которая норовит всем доказать какая она умная, а сама даже подружиться ни с кем не может, а от нее даже тролли сбегают.

Вот последнего Рону точно говорить не стоило, он и сам понял это, но поздно — как обычно слова опередили мысли. Гермиона, до этого молча слушавшая его, даже кивавшая в особенно удачных с ее точки зрения местах спича, просто развернулась и ушла. Даже не высказала ничего.

Гарри разыскал ее под вечер на астрономической башне, разглядывающей звезды.

— Ты обиделась?

— Поттер, об этом надо было спрашивать сразу, как я ушла. Сейчас-то о чем речь? Или думаешь, я буду держать в голове слова твоего приятеля? Разочарую, но я их забыла сразу, как отошла. Еще не хватало всяким бредом голову забивать.

— Слушай... ну ты же умнее его...

— Это не трудно.

— Гермиона, пожалуйста... Он мой друг. Но я хочу и с тобой подружиться, правда. Ты столько знаешь... С тобой интересно разговаривать...

— То есть я бесплатное приложение к энциклопедии?

— Ну что ты к словам цепляешься? — поморщился Поттер. — Ты же понимаешь, что я хотел сказать.

— Что хотел сказать и что сказал — большая разница. Я-то понимаю, а вот другой может и не понять. Учись точнее формулировать мысли... И я не шучу. Ты знаешь, что магия состоит из трех основ?

— Это ты про жест, слово, воля?

— Забудь про жест и слово, иначе не было бы невербальной магии. Желание главное и воля. Желание же ты формулируешь, как посыл мыслей, если можно так сказать. И насколько связно ты доносишь свою мысль — настолько хорошо у тебя получается магия. Понимаешь? Риторика — одно из важнейших искусств для мага. Я вообще поражена, что в Хогвартсе не изучают ни риторику, ни фехтование.

— Фехтование?

Гермиона встала в стойку, зажав в руке воображаемую шпагу.

— Шпага, палочка... и то и другое оружие, которым ты... фехтуешь. Орудуя шпагой, ты тренируешь кисть, хват.

— О-о... — Поттер кажется кое-что понял и потер плечо, вспомнив стальную хватку хлипкой на вид девочки... И точный бросок двумя пальцами брошюры по дуэльному кодексу.

— А тренируясь произносить скороговорки — учишься произносить заклинания быстро и четко. И когда ты достигнешь этой четкости, то уже и о невербальной магии можно говорить... — Гермиона вытянула руку и под ее взглядом всякий мелкий мусор стал подниматься с пола. Повисел немного и осыпался на пол. — Но, чтобы такого достигнуть, Поттер, надо тренироваться, а не заниматься глупостями.

Девочка повернулась и направилась к выходу. Остановилась и повернулась к нему.

— Я не против общаться с тобой. Что касается твоего друга... Извини, Гарри, но мне тяжело воспринимать его как приятеля после того, как он прилюдно объявил меня своим врагом ради того, чтобы списывать. И вот пока он не откажется от этого...

— Ты могла бы и не давать ему...

— И почему это? Я ему не мамочка. Ищет легких путей, флаг ему в руки. Если считаешь его своим другом — объясняй, я на него время тратить не собираюсь. Гарри, я, в общем-то, не имею ничего против него, он не совсем дурак и думать умеет, и храбрость... определенная, есть. Но вот его привычка всегда пытаться идти легким путем... и за чужой счет... — Она быстро глянула на Поттера. — Или на чужом горбу...

— Если ты думаешь, что он...

— Я ничего не думаю. Мне не интересны его мотивы. Но знаешь... Я прошу прощения, но позволю дать тебе один совет. Поверь, это последний раз, когда я что-то пытаюсь советовать тебе без твоей просьбы. Просто послушай.

— Угу, все знают, как мне жить и все советуют...

— Если не хочешь...

Поттер вздохнул.

— От тебя выслушаю. Извини, просто сорвался.

— Хорошо. Так вот, пойми, ты — чертов Мальчик-который-выжил и ты герой магической Британии.

— Можно подумать, я об этом просил! Я бы всю славу отдал только чтобы родителей вернуть.

— Просил или нет — не важно. Это данность. Ты можешь и дальше засунуть голову в песок и не замечать это, или принять как данность. Но тогда ты должен осознать, что у тебя есть вес. Ты принадлежишь древнему чистокровному роду, более того, единственный наследник и возможность его возродить. И с возрастом твоя значимость будет только возрастать, как и политический вес. Это понимают все, если ты еще не заметил.

Поттер снова поморщился.

— Заметил.

— Но решил спрятаться. Так вот, из этого твоего положения следует, что хочешь ты того или нет, но тебя попытаются использовать в своих целях. Чистокровные, министерство, еще кто. Потому ты либо берешь себя в руки и начинаешь серьезно работать над собой, изучать магический мир, генеалогию, обычаи, налаживать отношения с другими детьми здесь, возможно будущими союзниками. Либо ты продолжаешь развлекаться с Роном, забросив учебу и из-за длинного языка твоего приятеля не будешь иметь возможности познакомиться еще с кем-то. Второй путь, конечно, легче и веселее, но, если выберешь его... Потом тогда вспомни этот разговор и не смей жаловаться, что тебя все пытаются использовать, ничего тебе не говорят, никуда не пускают и ничего серьезного не поручают. Хочешь чего-то добиться — докажи и себе, и окружающим, что имеешь право на то, на что претендуешь.

— А сама-то...

— Гарри, я знаю, чего хочу. У меня дополнительные занятия с Флитвиком, летом я планирую взять репетиторство по трансфигурации, еще хочу позаниматься по обычным предметам и постараться сдать экзамены за этот год экстерном в нормальной школе. В планах есть изучение еще нескольких предметов.

— Эм...

— Что?

— Я и не думал... А обычная школа?

— У меня с собой учебники по всем предметам. Я переписываюсь с родителями, и они присылают мне задания от учителей. Думаю позже сдать за два года, чтобы немного разгрузить свое время.

— Тогда понятно, почему ты считаешь нашу слежку за Снейпом пустой тратой времени.

— Гарри, я не знаю, что происходит, но явно что-то серьезное и мне это категорически не нравится. Это не наш уровень. А ваша слежка за профессором Снейпом мне не нравится по той причине, что ваши выводы идиотские. У вас нет никаких доказательств. Извини, но мне еще в совятню надо успеть, хочу почту до отбоя отправить.

Ответ от Шарха пришел уже за завтраком. Сова сбросила свиток прямо Гермионе на колени. Девочка недовольно покосилась на шумных сов, кружащих по залу, приняла письмо, развернула.

"Любой каприз за ваши деньги (52 галеона)"

Ниже шла приписка:

"P.S. Девочка, оно тебе действительно надо?"

Гермиона задумалась. Оно ей надо? Но ведь интересно!

"Согласна", — чиркнула. — "Деньги переведу на ваш счет через гоблинов".

Подманила первую попавшуюся сову, привязала послание, сунула ей в клюв выпечку со стола.

— К Шарху.

Сова согласно ухнула и улетела.

Едва закончив завтрак, Гермиона собралась было отправиться в комнату за учебниками, как она была остановлена своим деканом.

— Мисс Грейнджер, директор просил вас подняться к нему в кабинет. С профессором Квирреллом он договорился, и он разрешил вам пропустить первый урок.

Гермиона нахмурилась. Больше всего она не любила, когда приходилось корректировать расписание. Но ведь директору не откажешь.

— Мне идти сейчас, профессор Макгонагалл?

— Если у вас нет никаких срочных дел...

— Нет-нет, я совершенно свободна.

— Тогда прошу за мной.

Приняв пароль, горгулья послушно повернулась, открыв вход. Макгонагалл вежливо кивнула, одновременно показывая, что дальше не пойдет. Гермиона осторожно шагнула на лестницу, одновременно пытаясь припомнить, в чем она провинилась, что ее директор аж самолично вызвал.

Глава 10

Гермиона осторожно заглянула в кабинет, усмотрела директора за столом в его обычной невообразимой мантии, прошла в центр и замерла, опустив голову. Ну прямо как примерная ученица за мгновение до получения заслуженного наказания. Слегка смазало картину лишь то, как она исподлобья бросила пару быстрых взглядов по сторонам.

— Вызывали, господин директор?

— Ну-ну, девочка, — добродушно усмехнулся он. — Выглядишь словно в чем-то провинилась.

— А нет?

— Нет. Я тебя по другой причине позвал... — Директор помолчал, дожидаясь пока девочка поднимет голову и глянет на него. — До меня дошли сведения, что ты осматривала шрам Гарри Поттера...

— Шрам? — Гермиона разного ожидала, но не такого вопроса. Как обычно, неожиданность сбила ее с толку, разрушив все подготовленные сценарии беседы.

Директор же с улыбкой наблюдал за смятением ученицы. К счастью он совершенно не торопил ее с ответом, давая возможность прийти в себя.

— Это вам Поттер сказал?

— Ну что ты. Ты ведь наверняка просила его никому не говорить. Он не стал бы нарушать слово.

Гермиона мазнула взглядом по стенам кабинета.

— Конечно! — дошло до нее. — Портреты! Но в классах портретов нет, только в коридорах... Поттер трепался с Уизли. Обо мне не говорил, но выводы сообщил... Вы же сложили два и два.

— Браво, мисс Грейнджер, — директор хлопнул в ладоши. — Признаться, поражен. Но присаживайся, не могу же я заставить даму стоять. Мне бы хотелось серьезно поговорить о том, что вы увидели в шраме мальчика...

Гермиона плюхнулась на стул и исподлобья глянула на директора.

— Вы ведь и сами знаете, что я там увидела? И судя по тому, не горите желанием сообщать об этом всем... Только почему вы сразу не вызвали меня, если так?

— Ну я же не всемогущ. Я вовсе не все знаю, что творится в школе. И то, что портреты мне сообщили о том разговоре, вышло совершенно случайно...

— Ну-ну, — тихонько пробормотала Гермиона. Не, в то, что директор не всемогущ, она верила, а вот в то, что разговор донесли ему случайно — нет. Кажется, только что она получила ответы на некоторые мучавшие ее вопросы.

— И что теперь? — мрачно поинтересовалась она. — Обливиэйт?

— А поможет? — мягко улыбнулся директор.

— Ненадолго, — машинально ответила Гермиона и застыла... дошло... — Вы все знаете! — обвиняюще воскликнула она.

Директор выглядел так, словно получил подарок, о котором мечтал всю жизнь. Улыбка, взгляд лучился такой радостью, что даже птичка в клетке в ответ закурлыкала.

— Гермиона... Ты позволишь обращаться просто по имени к тебе? Спасибо. Гермиона, я же кроме того, что директор, еще и председатель Визенгамота. И именно через меня проходили официальные запросы по оказанию помощи русским аврорам в выдаче преступника Мишина Алексея Григорьевича. И именно через меня проходили результаты расследования. А также завещание Мишина, в котором он все свое имущество передавал некоей Гермионе Джин Грейнджер... оказавшейся его соседкой. А уж заметив тот уровень подготовки, которую ты демонстрировала в школе, трудно не сделать вывод, что Мишин начал обучать тебя задолго до поступления.

Девочка вздохнула.

— Он был свидетелем моего выброса. Тогда выбило все стекла в моей комнате, все было разрушено... Он успокоил моих родителей, все починил и рассказал, кто я. Наверное, ему скучно было одному и он предложил мне обучение...

— Мишины — известный род темных магов.

— Ну-у-у... Я бы сказала, что они изучали темную магию, но вот по поводу применения...

— Это верно... А ты знаешь, что он был преступником? Очень...

— Я читала документы. Это было в другом завещании. Наставник потребовал от меня ознакомиться со всеми материалами... Там было и про него.

— Вот как? — Кажется, директор даже растерялся, но только на миг. Снова улыбнулся. — Оригинально.

— Наставник всегда от меня требовал не сотворить себе кумира... И, кажется, боялся, что таким кумиром он станет для меня сам. Думаю, этим он хотел показать, что тоже не безгрешен... И мир не черно-белый. Для меня он был Наставником, в чем-то суровым, в чем-то добрым, но всегда справедливым и готовым помочь. А для приехавших магов он был преступником.

— И ты не переживаешь по этому поводу?

— Мне грустно... но я примирилась. К тому же... если уж господин Костров признал меня как ученицу графа Мишина, то...

— Господин Костров?

— Во время войны убежище, где скрывался его брат и мать, взломал именно Мишин.

— Понятно. — Кажется, директор всерьез задумался. Поглядывая на сидящую напротив девочку уже без всякой улыбки, серьезно. Исчезла улыбка доброго дедушки. — Знаешь, — наконец заговорил он, — я даже рад. Признаться, я хотел разговор провести по-другому...

— Заставить меня почувствовать себя виноватой из-за того, что меня учил военный преступник и темный маг?

Директор помолчал. Улыбнулся.

— Чаю?

— Спасибо.

— Советую вот этот травяной сбор — очень бодрит. — Директор сидя в кресле рукой дирижировал в воздухе, управляя чайниками и заваркой. Все вокруг летало, заварка сама сыпалась в чайник, вода сама закипела, залилась в чайник, крышка захлопнулась, две чашки опустились на стол — одна перед директором, другая перед девочкой. И вот уже готовый напиток сам разлился по стаканам. — Лимонные дольки?

— Нет, спасибо, директор. Наставник всегда считал, что портить чай или кофе сладкими закусками или, тем более, сахаром — преступление. Из закуски он признавал только сдобу, точнее баранки. И меня приучил.

Девочка приняла чашку и машинально проверила чай на магию и посторонние примеси, что не укрылось от директора, который понимающе улыбнулся. Девочка смутилась.

— Простите. Это все наставник. В последний год он постоянно мне в еду всякую гадость подкидывал. И хуже того, отказывался потом пакость убирать. Однажды два дня с кроличьими ушами проходила, даже школу пропустила пока не разобралась, как отменить действие зелья.

— Вижу, у твоего наставника был серьезный подход.

— Ага. Теперь всю еду на уровне рефлексов проверяю.

— Вообще-то, на самом деле весьма полезный рефлекс.

В клетке курлыкнула птица.

— Это же феникс? — посмотрела туда девочка.

— Да. Уже совсем старый стал, скоро придет пора перерождаться. — Дамблдор вздохнул. — Да ты пей, пей, пока чай не остыл.

Девочка повернулась, снова проверила напиток.

— Один из способов наставника, — со вздохом пояснила девочка под удивленным взглядом директора. — Дождаться, когда я проверю еду, отвлечь на мгновение и что-то подсыпать. У него много приемов было... И фантазия работала... — Гермиона загрустила.

— Ты скучаешь по нему?

— Да, — не стала скрывать Гермиона.

Дамблдор чуть прикрыл глаза, кивнул. Потом скрестил пальцы и откинулся на кресле. Гермиона, сообразив, что сейчас и будет тот разговор, ради которого ее позвали, отставила чашку.

— Как я понимаю, господин Мишин обучал тебя... родовым навыкам, мастер проклятий?

Гермиона поморщилась.

— Ну почему "мастер проклятий"? Я же никого не проклинаю, наоборот... Тоже догадались?

— Слух о появившемся мастере проклятий не мог пройти мимо меня, а догадаться кто — это... можно, если знать историю Мишиных. О тебе ходят слухи, как об очень талантливом разрушителе проклятий...

— Преувеличивают.

— Возможно.

— Профессор, сами же понимаете, какой у меня опыт. Я просто не берусь за то, с чем не смогу справиться.

— Министерство такое не одобряет... если разрушители не подчинены ему... Ну или на худой конец гоблинам.

— Конечно. Гораздо лучше, если проклятые не обезвреженные вещи продолжат убивать. Ведь у обитателей Лютного на их нейтрализацию денег для гоблинов нет, а нести их разрушителям проклятий министерства гарантировано получить билет в Азкабан за хранение ну или кражу. Да, ворованные, но пусть уж тогда хотя бы не убивают.

— Министерство и в самом деле... не отличается разумностью политики. Именно потому я, хоть и не могу уничтожить все бумаги, но все материалы по Мишину и появившемуся мастеру проклятий упрятал в архив поглубже, где их не отыщут и через сотню лет.

— Спасибо, — подумав, поблагодарила девочка. — И что вы хотите в ответ?

— Правду. Я кое-что прочитал про род Мишиных и, должен признать, впечатлен. Они были лучшими не только в России, но и во всей Европе. Если твой наставник передал тебе хоть часть своих знаний, то на сегодняшний день в теории проклятий ты один из лучших специалистов...

Гермиона едва не поперхнулась чаем и уставилась на директора.

— Простите?

— Не удивляйся. Волдеморт может в этом плане и лучше тебя, но он... отсутствует. Другие... если кто есть... не спешат сообщить о себе.

— Простите, но я слышала, что вы тоже...

— Специалист в темной магии? Молва, как всегда преувеличивает. — Дамблдор задумался. — Чтобы продолжать разговор, я должен знать, насколько тебе знакома теория темной магии.

— Магия, которая подпитывается от эмоций мага. Причем, вопреки общераспространенному мнению, магия, подпитываемая светлыми эмоциями — радость, умиротворение и тому подобное, если этими заклятиями можно навредить — тоже относится к темной.

— Занятно... Именно навредить?

— Патронус — заклинание светлой магии, но оно подпитывается именно радостью мага. Однако навредить оно может только темным созданиям, для другого человека оно совершенно безопасно и им, даже в теории, никому невозможно причинить вред. С другой стороны, вкладывание эмоций, например, радости, в простое заклинание левитации сделает его темным. Чуть-чуть, саму малость, поскольку им можно поднять человека и скинуть со скалы или из окна. Сама суть темной магии в том, чтобы эмоцией усилить заклятье. Дать возможность пропускать через себя поток большей мощности. Хотя, конечно, применение этого не делает человека автоматически темным магом. Трудно ожидать, что дети, впервые использующие заклинание, сохранят невозмутимость. Нужен еще резонанс эмоций мага и его противника, потому и говорю про применение против кого-либо — левитация на предмет с любой эмоцией не темная магия. Но есть и чисто темные заклинания, которые без темных эмоций не работают, как, например, тот же патронус не работает без эмоций светлых. Я, наверное, не очень научно говорю, как поняла мистера Кливена...

— Нет-нет, продолжай, — Дамблдор слушал с откровенным интересом. — С такой позиции на темную магию я еще не смотрел и подобных описаний мне не попадалось. А ведь, если задуматься, очень четко и понятно. Нашему бы министерству так научиться разделять темную магию и другую, а то пихают в это понятие все, что их не устраивает. И, значит, если левитация на человека с желанием его убить — темная магия?

— Если нет резонанса эмоций — нет. Его нужно взывать сознательно и тогда эти эмоции возвращаются к магу, еще больше усиливая его заклинания. Его противник как бы начинает питать заклинание, направленное против него. Потому темная магия и считается такой мощной в бою. Проблема в том, что маг постепенно привыкает к такой подпитке и уже без нее не может, обычные заклинания начинают слабеть. В результате маг рано или поздно понимает, что вызывать отрицательные чувства проще, чем положительные, а без поддержки чувств уже колдовать не может. Он подсаживается на иглу... Это из магловского мира, — как дочь врачей, Гермиона понимала это выражение, но не была уверена, что понял директор. Но тот кивнул, и она объяснять не стала, продолжив говорить: — Проклятья же несколько иное, но они тоже требуют плату с того, кто проклинает. Хотя умелые проклинатели умеют переводить откаты на других, но тут...

— Хм... Остановись, Гермиона. Вижу, понимание у тебя есть. Объяснения не совсем те, что мне попадались, но твои более доступны для понимания, и, как я понимаю, подготовлены Мишиным специально для тебя и твоего возраста.

— Кстати, наставник считает, что Волдеморт как раз и двинулся по пути темной магии и не совладал с ней — под конец он уже стал зависимым от эмоций, если верить слухам о постоянных наказаниях своих приспешников. Это явно была подпитка эмоциями, без нее он уже не мог существовать.

— Да, — задумчиво проговорил Дамблдор, — я тоже так считаю.

— Ага. Ведь, если суметь совладать с этой силой, то такого мага и называют темным лордом. Тот, кто обуздал свои чувства и взял их под контроль. — Гермиона задумалась, вспоминая жизнеописания некоторых таких лордов. — Все отмечали их мрачность и безэмоциональность. А это как раз следствие их жесткого контроля чувств. Они их владыки, а не рабы. Но и силой такие маги обладают немереной. Вот только такие маги самодостаточны, как правило. Контроль чувств означает еще и то, что и многие пороки обычных людей им чужды: жажда власти, богатства... Ну и тому подобное. А вот те, кто сорвался... Силу они приобрели, но вот чувства не обуздали, и получается такое...

— Да... Сила быстро и почти без труда и без контроля морали, — снова проговорил директор и даже очки снял. — Обычным магам нужно постоянно тренироваться, что-то учить, исследовать... А тут сила сама в руки идет.

— Только до конца пути доходит один из тысячи, а остальные сходят с ума и сами себя уничтожают, не в силах контролировать ту силу, что призвали.

Директор остро глянул в ее сторону.

— Как правило силы желают молодые люди, которым хочется всего быстро и побольше. Именно таким и был в свое время Том.

— Том?

— Том Реддл, будущий Волдеморт.

— О-о-о.

— Блестящий был юноша, но не устоял. Каждый в этом возрасте считает себя бессмертным и особенным. Везде предупреждают об опасности темной магии, везде написано о статистике прошедших весь путь, но каждый считает, что именно с ним такого не случится, что он тот самый один из тысячи. Вот и пытаются получить силу... Прячешь эти книги, прячешь, но все равно находят. Одно дело, когда темной магией начинает заниматься зрелый мужчина — он осознает опасность, трезво оценивает свои силы и понимает, когда нужно остановиться, если видит, что не удерживает эмоции под контролем. Другое дело, когда такие вот мальчики, как Том... Скажи, а тебе не хотелось попробовать применить теорию на практике?

— На практике? — удивилась девочка. Задумалась, ее даже передернуло. — Нет, что-то не хочется. Знаете, наставник, когда хочет, может быть очень убедителен. Он мне про статистику не рассказывал, он со мной воспоминаниями делился о тех, кто пошел по этой дороге и... не дошел.

— Вот оно как... Что ж... А вот я в свое время попробовал...

— Да?

— И понял, что не справляюсь.

— Простите, директор?..

— Был у меня друг, с которым мы начинали одни исследования, но потом произошла одна трагедия, из-за которой мои чувства пошли вразнос. Занятия темной магией стали для меня категорически противопоказаны. Чтобы избежать соблазна, я даже изучение теории забросил. Вот так-вот.

— О... — Гермиона даже растерялась. Заметила, что директор, несмотря на внешнюю рассеянность и задумчивость, продолжает за ней внимательно наблюдать. Чего он хочет? Врет? Очень вряд ли. Он знает, что она умеет защищать разум, а тут уже и до менталистики недалеко, а потому прямую ложь она может не почувствовать, а может и почувствовать. Да и незачем директору врать в таких вещах, можно ведь вообще ничего не говорить, но он сам начал разговор и, судя по всему, именно к этому весь разговор и подводил. Осторожно, аккуратно, но именно к этому моменту. Но зачем? Нужно будет потом еще раз внимательно в памяти прокрутить весь разговор.

Директор, судя по всему, правильно понял растерянность девочки.

— Гадаешь, для его я это сказал? Мне нужна твоя помощь именно как мастера проклятий и ученицы господина Мишина. Как видишь, в плане темной магии, по крайней мере в теории, ты уже сейчас знаешь больше меня. Дело в том, что я светлый маг, со всем вытекающим из этого...

— Признаться, — нахмурилась девочка, — я плохо представляю до конца, что такое светлая магия. Только общую теорию как-то прочитала и мало что поняла... Наставник говорил, что дело из-за того, что я логик, а в светлой магии требуется фантазия, широта мыслей.

— Именно. Но сейчас это неважно. Давай вернемся к тому, с чего начали разговор — к шраму.

— Гм... Хорошо, директор. — Гермиона прикрыла глаза, вспоминая, и начала описывать все, что узнала.

Директор, по мере рассказа, мрачнел все больше и больше. Вздохнул.

— Значит, я тогда не ошибся.

— Тогда?

— Когда осматривал Гарри в разрушенном доме. Ума не приложу, откуда Лили могла раздобыть описание настолько темного ритуала...

— Из библиотеки Поттеров?

Дамблдор покачал головой.

— Отец Джеймса, дед Гарри, лишил сына права наследовать титул лорда и отрезал его от манора, а значит и от библиотеки. Подсказать ритуал мог только один человек... Хотя его тоже изгнали из дома, но доступ к библиотеке рода он мог иметь...

— Я не понимаю...

— Боюсь, что мама Гарри, ради спасения сына, прибегла к силам, которые лучше не трогать, — вздохнул директор.

— О... Подождите... Вы же были первым, кто осматривал Гарри? — от пришедшей в голову догадки девочка даже вскочила. — Вы именно поэтому спрятали Гарри от всего магического мира? Именно поэтому сочинили эту глупую историю про материнскую любовь, которая его защитила?

— Ну не такую уж и глупую, — кажется, Дамблдор даже обиделся. — Все в нее поверили. К тому же я не так уж и не прав. Любовь к сыну заставила Лили прибегнуть к чему-то очень и очень темному. Но ты права. Если бы Гарри осмотрел колдомедик, он тут же обнаружил бы следы темного ритуала и пришел бы к тому же выводу, что и я. Единственное, что я мог сделать в память о Лили и Джеймсе — это сохранить их доброе имя.

— Но вы все равно не должны были так обходиться с Гарри! Вы знаете, что родственники не любят его?

— Догадываюсь. Но больше никому я Гарри отдать не мог. В магическом мире его неизбежно обследовали бы, после чего Лилли Поттер сразу превратилась бы из героини в преступника... Что стало бы с самим Гарри тогда, даже трудно представить. Спрятать его в магловском мире был единственный шанс сохранить тайну. И все эти года я боялся, что ошибся, что из-за отсутствия знаний что-то проглядел, что напрасно обрек мальчика на эти годы жизни у нелюбимых родственников. И беда была еще в том, что я не знал ни одного специалиста по темной магии, которому бы доверял безоговорочно, к которому мог бы обратиться за консультацией.

— Вообще-то...

— Да?

— Понимаете, что меня смущает... Такие ритуалы после исполнения постепенно сходят на нет... След от него спустя десять лет... Я о таком нигде не читала. А Гарри говорил, что в последнее время шрам у него даже болеть начал.

— Да. Именно это меня и смущает. Я наделся, что к моменту, когда мальчик пойдет в Хогвартс, следов темного ритуала на нем уже не останется. А сейчас мне приходится прикладывать определенные усилия, чтобы его не осмотрел какой-нибудь посторонний врач... Мадам Помфри же я доверяю.

— Но так не бывает! Никакой ритуал не сохраняет следы столько времени после исполнения задуманного.

— Потому я и хотел услышать твое мнение. Мне приходит в голову мысль, что защита поддерживается кровной родней. Когда Гарри живет у сестры Лилли, ритуал черпает силу.

— Забрать Гарри у них?

— И кому его отдать? В магический мир ему нельзя, а в магловском других родственников у него нет. И потом, разве плохо, что у мальчика появилась такая мощная защита, пусть даже в результате темного ритуала? Исправить все равно ничего нельзя, но он защищен.

— Ваши слова могут быть правдой, но я таких ритуалов не знаю. Но я и не специалист по ним... — с силой потерла лоб Гермиона. — Если бы был жив мой наставник, он бы разобрался с этим, уверена.

— Да? Жаль, что я услышал о твоем наставнике только когда было уже поздно.

— Знаете... Я думаю, надо сказать Гарри.

— Сказать, что? Что его мама, ради его спасения принесла в жертву человека в каком-то темном ритуале?

— Э-э... это было бы честно.

— Хорошо.

— Мы не имеем право... что?

— Я говорю — хорошо. Можешь рассказать, если хочешь.

— И вы не будете возражать? — недоверчиво спросила Гермиона. — После того, как столько времени хранили эту тайну?

— Видишь ли... я думаю, что мой опыт сейчас играет против меня. Любое решение может быть, как хорошим, так и ошибочным. Гарри же считает тебя другом. К тому же я сумел убедиться в твоем уме, потому решил целиком довериться твоему мнению. Вот и решил доверить решение тебе. Как скажешь, так и будет.

— А... — девочка встала. — Так я могу рассказать?

— Конечно. — Директор улыбнулся и мягким жестом показал на дверь.

Гермиона неуверенно прошла к ней, обернулась, потопталась на месте... И стала спускаться по лестнице. Остановившись перед горгульей, еще немного задержалась, сомневаясь, после чего... решительно развернулась и вернулась в кабинет.

— Хорошо, вы выиграли, — буркнула она.

— Прости?

— Вы выиграли. Ну не могу я такое рассказать Гарри! Как представлю, что рассказываю ему это... Пусть его мама для него останется героиней.

Мрачная Гермиона не заметила победного блеска в глазах Дамблдора.

— Еще чаю?

— Нет, спасибо... Пойду я, пожалуй... — У двери она остановилась. — Не может след от ритуала сохраняться столько времени, и я не верю в кровную подпитку, слишком все сложно, к тому же, это бы означало, что ритуал еще не завершен и продолжается. Уверена, что что-то я просмотрела!

— Девочка моя, ты не поверишь, как я буду рад, если ты окажешься права.

— Я уверена, что права... Господин директор, а кто тот человек? Ну, который мог дать описание ритуала маглорожденной? Вы говорили, что к библиотеке Поттеров мама Гарри не имела доступа?

— Сириус Блэк.

— Спасибо... Да... Господин директор, вы ведь специально ждали, когда я заинтересуюсь шрамом героя и посмотрю на него? Он не мог меня не заинтересовать, а обо мне вы, судя по всему, собрали все возможные сведения. Я ведь права?

— Я рад, что не ошибся в тебе, девочка.

— Но почему вы не могли просто обратиться ко мне с просьбой? Зачем были нужны такие сложности?

— О! В этом случае у тебя не было бы повода сохранять в тайне полученную информацию.

Секунд пять Гермиона размышляла, развернулась и быстро спустилась вниз, после чего отправилась в столовую. Директор пугал, и его добродушная улыбка совсем не обманывала. Не то, что у нее были какие-то иллюзии, да и наставник во многом просветил ее по поводу личности директора, но столкнуться с ним вот так она явно была еще не готова. И как она не трепыхалась, но директор получил все, что хотел, при этом сумел привязать ее к себя общей тайной, которую она теперь вынуждена скрывать от Гарри. Хочешь не хочешь, но пока эта тайна существует, она всегда будет стоять между ними.

Гермиона думала. Усиленно и старательно, не замечая окружающих и не слыша вопросов, адресованных ей. Озадаченные ученики вскоре от нее отстали. А сама девочка весь оставшийся день проходила в крайне раздраженном состоянии. Даже безбашенные близнецы опасались ее трогать.

— Ну ничего, посмотрим, — наконец пробормотала она, выныривая из собственных мыслей. — Посмотрим. Надо будет написать дяде Толе... Кострову. Совет не помешает... А пока спать. Утро вечера мудренее, как говаривал наставник.

Глава 11

Наставник в свое время советовал, что если позволяет время, то лучше отложить обдумывание какого-нибудь важного разговора до того момента, пока не угаснут эмоции им вызванные, ибо они сильно влияют на суждения. Убеждалась в этом Гермиона неоднократно, когда пыталась что-либо обдумать под влиянием эмоций. Но вместе с тем наставник рекомендовал и выписывать важные моменты того события, которое требовалось обдумывать, как можно быстрее, пока впечатления еще свежи, но без выводов. Вообще такие записи крайне полезны в любом случае. Потому вернувшись от директора девочка и засела за тетради, записывая основные тезисы разговора, свои мысли о нем, стараясь пока воздержаться от глобальных выводов поскольку любые высказанные предположения при недостатке фактов начинают казаться истинными, и вся дальнейшая информация начинает подгоняться под них.

В общем, все как учил мистер Кливен. Вначале — кратко о беседе, затем — основные темы по пунктам. Ну и свои вопросы, возникшие в ходе беседы. Гермиона чувствовала, что в разговоре с директором произошло что-то важное, но у неё не хватало опыта, чтобы выделить это важное Понимая, что самостоятельно разобраться будет трудно, она, несмотря на все сомнения, размножила тезисы, дополнила их изложением произошедшего разговора и своими вопросами, и упаковала в защищенный пакет, выданный Костровым специально для писем ему, после чего отправилась в совятню. Терять время не хотелось, да и сомневалась, что у нее хватит решимости отправить послание позже, когда пройдут первые яркие впечатления.

Сову Гермиона отправила в посольство, именно через него Костров велел держать связь в случае нужды, дав контакты нужного человека. Теперь оставалось только ждать ответа, и вряд ли его доставят раньше окончания рождественский каникул. А к тому времени эмоции утихнут и можно будет даже и самой проанализировать разговор.

Снова занятия пошли своим чередом... Все, как обычно... Вот только с Поттером девочке разговаривать было трудно, каждый раз всплывал разговор с директором и теперь уже их общая тайна. Не любила она скрывать такое от тех, кого хотела бы называть друзьями. В ее представлении при дружбе таких тайн быть не должно. Но она и не представляла, как сможет рассказать такое Гарри.

— Гарри, представляешь, я тут узнала, что твоя мама провела очень темный ритуал с жертвой, благодаря чему ты и выжил... — Бр-р-р-р...

К счастью у Поттера как раз нашлись другие занятия, и он, и так не отличающийся особым вниманием к переживаниям других людей, с Гермионой практически не общался, только на уровне "привет, как дела" и целиком погрузился в подготовку к квиддичу. Как сообщили близнецы, Вуд валялся на коленях в ногах у Макгонагалл, плакал, умолял, впал в истерику, но доказал, что без Поттера у них нет шанса победить в игре и убедил-таки ее дать разрешение первокурснику играть в основном составе.

Верить близнецам — себя не уважать, но версию они распространяли старательно и активно, а потому скоро она стала основной в Хогвартсе. А то, что Вуд, услышав о такой интерпретации событий, слегка намял близнецам бока бладжером на тренировке, уже не играло никакой роли. Скорее, все решили, что тот так им отомстил за несоблюдение тайны.

К удивлению Гермионы, Гарри на следующий день после новости подошел к ней. Неуверенно помялся. Девочка не выдержала:

— Да?

— Гм... Понимаешь... Мне предложили пойти в команду... Я стану самым молодым ловцом... В общем, это...

— Поздравляю. Но близнецы об этом уже растрепали чуть ли не всей школе. И как Вуд на коленях ползал...

— Все не так было! — тут же взвился Поттер в своей тяге к справедливости. — Он просто убедил...

— Это уже неважно, Гарри. Ты только что мог наблюдать, как действуют слухи. Правда скучна, обыденна и никому не интересна. А тут такая история! Как думаешь, чему поверят охотней?

Поттер подвис.

— Но ведь это неправда...

— Забудь, — махнула рукой девочка. — Хотел-то чего?

— Что мне делать?

— А? — вот уж такого вопроса она точно не ожидала. — Мне кажется, у нас уже был разговор на эту тему, что изменилось?

— Рон в восторге...

— Тем более непонятно, зачем тебе мое мнение.

— Ну... мы вроде бы как тоже дружим...

— Да? — Гермиона задумчиво склонила голову набок. — Ладно. Только извини, простого решения я тебе не дам. Доставай чистый пергамент.

Гарри удивился, но послушно плюхнулся рядом и выложил на стол лист пергамента с пером и чернилами.

— Теперь дели его пополам. Справа наверху рисуй "плюс", а слева "минус"

— Готово. И что теперь?

— А теперь списком на правой стороне перечисли все плюсы, которые принесет тебе вступление в команду, а слева все минусы. Прочитай оба списка и прикинь для себя, что перевешивает, и тогда уже принимай решение.

Гарри озадаченно глянул на девочку, на лист перед собой. Пожал плечами, видно, решив "почему бы и нет" — это его ни к чему не обязывало. Некоторое время старательно что-то строчил. Гермиона не выдержала и заглянула ему через плечо, читая. Хмыкнула, когда он закончил, отобрала перо, и в графу с минусом добавила пункты о зависти остальных учащихся.

— Зависть?

— Квиддичем я интересовалась мало, но и я знаю, что в твоем возрасте играть не берут. Это редкость. Для этого нужно иметь реальный талант. — Гермиона поспешно подняла руку, останавливая возражения. — У тебя он, безусловно, есть. И будь ты обычным человеком, это приняли бы. Но ты еще и Мальчик-который-выжил, а потому неизбежны слухи, что тебя протолкнули в команду не за талант, а по блату. Другие начнут возмущаться, как это, ему все, а я чем хуже? Люди могут принять один талант в человеке, но когда он и так знаменит, а тут еще и такое...

— И что же делать? — растерялся Гарри.

Гермиона вздохнула.

— Тебе нравится летать?

— О, да!

— А играть?

— Не знаю... Но, думаю, мне понравится.

— Тогда играй.

— А завистники?

— А тебе есть до них дело? Это их проблемы. С одной стороны, да, твое включение в команду оттолкнет от тебя многих. С другой, а нужны ли тебе в приятелях те, кто из-за этого отвернется от тебя?

— Ты еще больше все запутала! — возмутился Поттер, еще сильнее растрепав шевелюру.

— За простотой к Уизли. Он тебе даст простой, как кирпич, совет. А я тебя хочу заставить задуматься, к чему твой выбор может привести. У всякого решения есть свои плюсы и минусы. Что для тебя важнее? Полеты или понравиться всем? В конце концов, если не хочешь выделиться сильнее, ты можешь пойти в команду, как и положено, на втором курсе, и все будет нормально, а сейчас просто тренируйся. Только помни, что это твое решение и ответственность за все его последствия не на мне, не на Уизли — на тебе. Готов к этому — играй, нет — лучше отложи вступление в команду до следующего года.

Позже Гермиона узнала, что Поттер попросил у Вуда время до конца каникул на подумать. Вуд даже задохнулся от удивления. Кто-то добровольно не хочет идти играть в команде, когда его приглашают? Мир для него в этот день, похоже, перевернулся. Впрочем, поскольку игр больше до каникул не было, то особо наседать не стал. Зато Уизли выразил все свое возмущению такому несознательному поведению.

Чем там закончилось дело, Гермиона не услышала — начались каникулы, и она отправилась домой. А на следующей день в доме появился Шарх, вопреки обыкновению, одетый во вполне приличный костюм нормального мира. Родители Гермионы к гостю относились настороженно, но зная, что он охраняет их дочь во время ее путешествий в мир магии, старались этого не показывать. Радушно пригласили в дом и угостили чаем. Шарх с удовольствием чай выпил, поговорил на отвлеченные темы. Когда же родители ушли на работу, выложил перед девочкой довольно приличных размеров папку.

— Вот ума не приложу, тебе действительно это надо или ты просто любопытство удовлетворяешь?

Гермиона торопливо придвинула к себе папку и пролистала, просмотрев листы по диагонали.

— Просто Гарри Поттер считает меня своим другом...

— О, я знал, что ты далеко пойдешь. Успела сдружиться с героем магического мира? Поздравляю. Но, что значит считает? А ты?

— А я еще не определилась, — честно призналась Гермиона. — Он... бестолковый.

Шарх хмыкнул.

— Открою тебе секрет, все мальчишки в его возрасте такие. И я таким же был. И ты для него хотела узнать впечатления о его родителях и их окружении?

— Больше для себя. Понимаешь, я хочу выяснить для себя кое-что. Ну и с Гарри, понятно, поделюсь.

— Ты просила ничего не приукрашивать...

— Вот как... А там есть, что приукрашивать?

— Как тебе сказать... Его папочка тем еще мажорчиком был. И компашка у него подобралась соответствующая. Знаешь, как они себя в школе называли? Мародеры.

— Как?!

— Мародеры. Хотя, подозреваю, они даже смысла этого слова не знали. Куда им там, наследничкам древних родов. Услышали где, понравилось, вот и прозвались.

— Наследники родов, говоришь?

— Ага. Сам Джеймс Поттер и его друг Сириус Блэк. Полагаю, об этих фамилиях тебе говорить смысла нет.

— Угу. Сириус Блэк...

— Предал родителей Гарри неназываемому и теперь отбывает срок в Азкабане.

— Да уж... крепкая дружба.

— Мародеры, — пожал плечами Шарх.

— Воистину... "как вы лодку назовете, так она и поплывет"...

— Что?

— А... прости, ничего, это из одной песни, ты не поймешь. Кто там еще был?

— Римус Люпин. Самый ответственный среди них, как я понял. Даже старостой был. Ума не приложу, что у него общего с этой компанией.

— Вроде бы я не слышала о таком роде...

— О, Люпины весьма известны в определенной среде. Они охотники. Целая династия.

— Охотники? А-а-а, те, которые за опасными тварями охотятся.

— Именно. В альманахе "Кто есть кто" ты их, конечно, не найдешь, но среди наших их фамилия одно время звучала не хуже Блэков или Малфоев. Ну и последний среди их компашки — Питер Петтигрю. Ну этот примазался к ним просто ища защиты. Подозреваю он у них там и был кем-то на побегушках. Подай, принеси, иди отсюда, не мешай.

Гермиона глянула на папку.

— И ты один добыл все эти воспоминания учащихся?

— Ага, конечно. Я бы год их собирал. Попросил всех знакомых, кстати, твои пятьдесят два галеона в основном им и ушли. Мне так... мелочи остались. Те поспрашивали родных. Магический мир не так уж и велик, у многих в то время в Хогвартсе учились родные или друзья. Ну и сам нашел кое-кого. Понятно, что таких, как Блэков или Малфоев я спрашивать не мог, но и без них учащихся хватало. Сама же знаешь, что в Хогвартсе все всё друг про друга знают. Чем там заниматься, кроме как слухи собирать?

— Ну знаешь...

Шарх хмыкнул и глянул на нее.

— Есть, конечно, исключения. Хотя... собственно, ты разве не занимаешься тем же? Собираешь слухи.

— Я собираю факты! — обиделась девочка. Она собрала все листы и упаковала в папку. — Вечером почитаю.

Шарх остался сидеть и выглядел он как-то очень неуверенно.

— Что-то еще?

— Гермиона... понимаешь... однажды один человек меня очень сильно выручил. Да что там, если откровенно, я сижу тут только благодаря ему. Долг у меня к нему...

— И? — Все еще не понимала Гермиона, к чему он клонит.

— В общем, он видел меня в Лютном с тобой. Точнее, с мастером проклятий. Он написал мне вчера с просьбой свести тебя с ним. У него сына прокляли...

— О... А что он... Ах да, я же больше там не появляюсь... Ну ладно, я могу прийти в лавку...

— Дело не в этом. Он не сможет привести сына. Он написал, что тот очень плох и его нельзя перемещать даже порталом, а добраться обычными средствами он не успеет.

— То есть он хочет, чтобы я приехала к нему?

Шарх кивнул. Гермиона помолчала.

— Сколько лет его сыну?

— Пять... Но дело не в этом. Понимаешь... этот человек... Он оборотень, в общем.

— Прости, кто?

— Оборотень. И живет он в одной из резерваций на севере. Как сама понимаешь, денег оплатить услуги взломщика проклятий у него нет. Ты для него последний и единственный шанс, потому и обратился ко мне. Но...

— Но что?

— Но я тебе идти туда не советую.

— Ты же говорил, что у тебя перед ним долг?

Шарх вздохнул.

— А перед тобой обязанности контракта. А с долгом я расплатился, когда сообщил о разговоре с ним и передал его просьбу. Если бы не он, я бы с тобой эту тему даже не поднимал. А так я пообещал передать просьбу, но сразу сказал, что буду против твоего появления там. Сама понимаешь, в резервации магов не любят, хотя он и обещал безопасность при любом исходе.

Гермиона думала.

— Денег нет... надо идти в резервацию оборотней, где магов не любят... Я ничего не забыла?

— Вроде нет, — хмыкнул Шарх. — И насчет денег. Он готов в обмен на спасение сына принести рабскую клятву.

— Даже так? Что ж... ему плюс. Сына он, видно, любит. И как он предполагал, ты туда добираться будешь?

— Я там был. Вполне могу перенести и тебя.

Гермиона вздохнула.

— Что ж, тогда пойду соберу вещи и переоденусь. Чем раньше отправимся, тем быстрее вернемся. Хотелось бы это сделать до возвращения родителей с работы.

— Подожди, ты серьезно? Ты слышала, что я тебе говорил? Это оборотни!

— Слышала.

— И я думаю, что его сын проклятье словил тоже не просто так, не тебе мне говорить, что надо сильно постараться, чтобы проклясть ребёнка в этом возрасте.

— Догадываюсь.

— И тем не менее ты хочешь туда отправиться?

Гермиона помолчала.

— Зачем наставник учил меня снимать проклятья, если когда нужно спасти чью-то жизнь, я откажусь это сделать?

— Это выгодно, вообще-то. Ты знаешь, сколько зарабатывают профессионалы, снимая проклятья у этих гордецов из древнейших и благородных?

— А у этого твоего знакомого таких денег нет. Ребенок-то в чем виноват?

— Может, они заслуженно словили?

Девочка снова помолчала, а потом молча направилась к выходу. У дверей остановилась.

— Я не господь бог и не могу решать кому жить, а кому нет.

Шарх прищурился.

— А ты не пытаешься взвалить на себя грехи наставника?

Гермиона резко обернулась, в глазах блеснули злые слезы.

— Что ты понимаешь?!

Шарх поспешно поднял руки.

— Хорошо. Я отведу тебя туда. В этот раз. Но потом мы с тобой поговорим на эту тему. Говоришь не господь бог, чтобы решать кому жить или умереть? Но почему ты решила, что имеешь право отвечать за чужие грехи? Отвечай только за себя! А твой наставник вполне заплатил за свои ошибки. И расплатился сполна.

Гермиона выскочила за дверь. Шарх покачал головой, наблюдая, как девочка перебегает дорогу и скрывается за калиткой дома Кливена. Вернулась оттуда она уже упакованная в полный костюм мастера проклятий с сумкой за плечом и маской на лице. Хотя из-за чар на капюшоне лицо и так невозможно было разглядеть.

— Я готова, — донесся до Шарха глухой невыразительный голос из-под капюшона, который опять-таки невозможно было идентифицировать.

Он покачал головой.

— Зря ты это затеяла. Всех все равно не спасти. Но, как знаешь. Давай руку.

Мгновение и парочка исчезла прямо из гостиной.

Появились они в центре улицы то ли поселка, то ли табора. Дома вроде бы прочные и деревянные, но тут и там виднелось нечто, похожее на палатки или индейские вигвамы, что зимой смотрелось для неё немного дико. Гермиона мрачно огляделась.

— Даже не знаю где лучше, тут или в Яме.

Шарх предупреждающе сжал ей плечо, показывая, что их заметили. Впрочем, на это не обратить внимание было нельзя — их уже окружила троица довольно мощных мужчин в простой и прочной, но какой-то неопрятной одежде. На Гермиону они смотрели настороженно, но агрессии не проявляли.

— Мы к Бейзу, — сообщил Шарх встречающим.

— Хм, — хмыкнул один из троицы. — Надо же, а я не верил, что тебе удастся уговорить мастера. Что вы хотите попросить, маг?

Гермиона не сразу сообразила, что обращаются к ней.

— Я здесь пока только оценить и ничего не обещаю. Когда нет уверенности в успехе, нельзя что-либо требовать.

— Оригинальный подход, — и непонятно было понравился он мужчине или нет. — Я провожу вас и прослежу, чтобы Бейз не натворил глупостей. Нам тут проблемы не нужны.

Махнув остальным двум, он решительно зашагал по улице даже не глядя по сторонам. На них косились с интересом, некоторые враждебно смотрели, другие вообще не обращали внимания. Правда шагал мужчина так быстро, что Гермионе пришлось почти бежать, так что ей было особо не до красот вокруг, хотя и старалась запомнить все, что могла.

Около одного дома мужчина один раз, но мощно стукнул в дверь.

— Бейз! К тебе пришли. Друг твой.

— Таг? Какого черта ты явился?

Дверь распахнулась и показался всклокоченный человек, явно не брившийся уже несколько дней. Хмуро огляделся и тут его взгляд наткнулся на Гермиону в рабочем костюме, явно выдававшем характер ее деятельности.

— Мастер! — взвыл он и попытался броситься к ней, но был перехвачен за руку Тагом, кажется даже хруст послышался.

— Бейз, я не стал запрещать тебе связываться с твоим другом потому, что не верил, что кто-то придет. Ладно, признаю, что ошибся, но ты понимаешь, что проблемы нам тут не нужны? И я хочу услышать о плате, которую ты предлагаешь. Если она хоть каким-то образом задевает стаю, клянусь, я убью тебя.

— Я предложил себя в рабы, — после недолгого молчания заговорил он, наконец.

Таг помолчал.

— Это твоя жизнь. Но тогда я и с тебя предварительно стребую клятву не выдавать тайн стаи.

— Стойте! — Гермиона торопливо вышла вперед. Натолкнулась на неодобрительный взгляд Шарха и поспешила взять себя в руки. Как никогда девочка понимала, что сейчас все может закончиться очень печально из-за любого не так сказанного слова или если ее неправильно поймут. — Я ничего не говорила, что согласна принять такую службу. — Гермиона старательно пыталась говорить о себе обезличено, что бы никто не понял кто она. — Пока я хочу просто посмотреть, о цене поговорим позже. Возможно у меня и не получится ничего.

Вскинувшийся Бейз сник.

— Прошу вас, проходите. — Он торопливо отодвинулся с прохода.

Первым в дом вошел Таг, за ним сразу Шарх, задвинув Гермиону себе за спину. Предосторожности оказались излишними, но Шарх все равно показывал, что готов к схватке. Впрочем, сама Гермиона забыла обо всем, стоило ей увидеть тело ребенка на кровати, перед которой сидела поникшая женщина. Вот она подняла голову и в глазах на миг вспыхнула отчаянная надежда, но тут же она взяла себя в руки. Девочка даже восхитилась этой выдержкой, видно, чего ей это стоило.

— Проходите, прошу вас. — Она поднялась, уступая место на грубом табурете.

Гермиона медленно подошла и села на краешек. Глянула на лицо бледного мальчика, на чьем лице были видны несколько темных пятен. Если приглядеться, то было видно, что они медленно растут. Девочка попыталась поднять руку, но тут же почувствовала, как она дрожит. Показывать слабость было ни в коем случае нельзя. Да, первый пациент, с вещами куда как проще. Не справился, отложил. Но впервые ей нужно было снять проклятье с человека. И его не отложишь в сторону, попросив пока не умирать.

Чтобы хоть немного успокоиться, она включила магическое зрение и стала внимательно изучать узоры проклятья. Привычное действие помогло взять себя в руки, и дрожь постепенно ушла. Девочка быстро, чтобы не потерять настрой, достала палочку и наложила несколько диагностических чар. Некоторые результаты вызвали вопросы, она достала из сумки медицинский справочник и глянула на таблицу. Найдя соответствие параметров, прочитала характеристики и скастовала новые чары. Здоровье ребенка откровенно вызывало тревогу.

Гермиона протянула руку и откинула мальчику волосы с лица. Ребенок вдруг дернулся и вцепился в перчатку.

— Мама... мамочка... я ведь не умру, да?

Это уже было выше всяких сил. Гермиона торопливо поднялась и вышла на улицу. Облокотилась о перила крыльца, разглядывая облака в небе. Рядом остановился Шарх.

— Я велел им оставаться в комнате... сказал, что тебе надо подумать.

— Спасибо... Шарх...

— Да?

— К моему наставнику это не имеет никакого отношения. Честно. Я не собираюсь брать на себя чьи-то грехи. Но если я могу помочь, почему нет? И что, что оборотни? Разве они не заслуживают жизни?

— Многие с тобой не согласились бы.

— Ребенок не оборотень. Это по наследству не передается.

— Если оборотень не мать и рождение не приходится на полную луну.

— Но тогда рождается оборотень, способный контролировать свое превращение.

— Самые опасные.

Гермиона вздохнула.

— Я не уверена, что смогу помочь. Это что-то древнее... Но я уверена, что такое мне уже попадалось... Уверена...

Гермиона быстро развернулась, достала из сумки огромный талмуд, плюхнулась прямо на доски крыльца и погрузилась в чтение.

Шарх хмыкнул. Да уж, его подопечную только могила исправит. А сумочка-то явно непростая, если в нее залез такой талмуд.

Девочка вдруг сорвалась с места и бросилась в комнату. Шарх, ругнувшись под нос, бросился следом. Застыл за спиной подопечной, а та в свою очередь замерла перед кроватью. Ее взгляд периодически скользил с лица ребенка в книгу и обратно. После последовало несколько взмахов палочки. Получив какой-то одной ей понятный результат, она кивнула, развернулась и зашагала к выходу.

— Где мы можем поговорить? — Чары на капюшоне полностью смазывали как голос, так и интонации, поэтому он звучал глухо и почти без эмоций, из-за чего трудно было понять, что реально испытывает мастер проклятий. Шарху, правда, это не мешало, уж очень хорошо он знал свою подопечную.

Расположились все вокруг кухонного стола и терпеливо ждали, когда мастер соберется с мыслями. Начинать разговор первым никто не решился.

— Я разобралась с тем, что это за проклятье...

— Тогда... — радостно вскинулся Бейз.

— И не смогу его снять. И никто не сможет. Ни гоблины... ни... в общем никто.

Мать ребенка медленно осела на пол. Бейз бросился к ней, поддерживая. Усадил на скамью и что-то бормоча, торопливо смачивал ей лицо водой. На Гермиону же снизошло непонятное спокойствие. Поймала дзен, как сказал бы учитель. Она достала палочку и направила на женщину.

— Энервейт. Проклятье сможет снять только тот, кто его наложил.

— Если бы я только знал, кто это, — Бейз бессильно сжал кулаки, с ненавистью глядя куда-то вверх.

— Это можно выяснить, исходя из природы заклятья.

— Выяснить? Только скажите, кто...

— Сначала ответьте на несколько вопросов.

— Конечно, мастер.

— Полнолуние было неделю назад, так?

— Да, но какое...

А вот Таг, кажется понял. После вопроса он вскинулся и стал внимательно разглядывать Бейза.

— Прямое. Где вы его провели?

— Где? В лесу...

— Вы покидали резервацию.

Вот теперь Таг смотрел на мужчину уже без всякой доброты.

— Я? Да нет...

— Это был не вопрос, — оборвала его Гермиона, сама, поражаясь своей решимости, но никакого сочувствия к этому мужчине у нее не осталось. — А вот теперь вопрос: кого вы убили?

На миг в комнате воцарилась тишина. Таг нехорошо так посматривал на Бейза. До женщины тоже, кажется, дошло.

— Я не понимаю, — прошептал Бейз.

Гермиона вздохнула.

— Все просто. Это проклятье "самое дорогое за жизнь". — Помолчала. — Иначе его еще называют материнским. Проклятье, наложенное матерью на того, кто убил ее ребенка у нее на глазах. И проклят здесь не ребенок. Проклятье на вас, Бейз. Оно забирает у вас самое дорогое, а это, похоже, ваш сын. Снять его может только тот, кто наложил, то есть мать убитого вами ребенка. Для того, чтобы его снять, она должна вас простить.

И тишина. Гермиона медленно встала и вышла из дома, понимая, что лучше не присутствовать при том разговоре, который непременно состоится здесь. Шарх вышел следом.

— Полагаю, им есть что обсудить, — буркнул он. — И вообще... я говорил, что это глупая идея прийти сюда.

Гермионе оставалось только кивнуть.

Глава 12

Шум в доме нарастал. Но разобрать, о чем там спорят, было проблематично, поскольку разъяренный рев Тага перекрывал все. Причем в ход шли такие конструкции, что даже Шарх поморщился. Достал палочку и в несколько взмахов наложил на дом заглушающие чары. Теперь оттуда не доносилось ни звука.

— Лучше бы нам уйти, — заметил он.

Гермиона повздыхала, ее явно разрывали противоречивые желания. С одной стороны, ей до слёз было жалко мальчика, с другой она осознавала свое бессилие. Сама она простила бы убийцу своего ребенка? Воспитанная гуманным веком хотелось бы сказать "да", но почему-то врать себе было очень трудно. Даже сознавая цену, которую придется платить за проклятье. У всего есть цена, учил ее мистер Кливен. И проклинающие не сознают, чем именно им придется расплачиваться, иначе большинство их в ужасе отказались бы от таких мыслей.

— Надо подождать... Здесь, кажется, решает все равно Таг, а он мне кажется благоразумным человеком.

Таг словно услышал их и вышел из дома малость взъерошенный и крайне злой. Костяшки кулака были в крови, но это Гермиона благоразумно "не заметила".

— Вынужден извиниться, — заговорил он. Помолчал. — Нам сейчас только этих проблем не хватает. Ваши услуги оплатят полностью... Могу я рассчитывать на молчание?

— Я не заинтересована в разглашении, — заговорила Гермиона. — Тем более виновный понес наказание большее, чем ему назначил бы любой суд.

Таг явно что-то хотел сказать, но тут из дома, пошатываясь, вышла женщина и рухнула на колени.

— Мастер, молю... Пусть я умру! Можно перевести проклятье на меня? Пожалуйста!

Гермиона дернулась. Замерла. Заговорила только убедившись, что голос не начнет дрожать.

— Если бы был проклят ваш сын — это можно было бы сделать. Боюсь, только прощение... — За дверью дома промелькнула тень... Гермиона чуть повернулась и громче заметила: — Искреннее прощение. Не прощение под угрозой убийства, не прощение под действием зелий или обмана. Бейз, не пытайтесь обмануть магию — сделаете намного хуже. Мать ребенка должна вас простить, находясь в трезвом уме и здравой памяти, прекрасно осознавая, кого именно прощает и почему.

Из-за двери вышел Бейз... Оба глаза заплыли, лицо расцарапано — это явно жена постаралась.

— Сколько у меня времени? — прохрипел он, сплевывая кровь с крыльца в снег.

Девочка припомнила показания диагностических чар.

— Дней пять.

Бейз сник, а его жена вдруг завыла... И перекинулась в волка. Шарх шагнул вперед, загораживая Гермиону, но Таг остался невозмутим.

— Она контролирует себя, — сообщил он. — Такое бывает под воздействием очень сильных эмоций... Хотя на моей памяти это произошло впервые. В стае на одного истинного оборотня стало больше.

Волчица вдруг замолчала и уставилась на Бейза... нехорошо так уставилась. Тот обреченно сел и поднял голову, подставляя шею. Волчица сделала шаг...

Потом Гермиона и сама не могла понять, каким образом она сообразила, что последует дальше и почему поступила именно так. Она шагнула вперед, обогнула заслоняющего ее Шарха и встала между мужем и женой.

— Есть возможность увеличить срок и дать один шанс на спасение.

Миг и перед девочкой снова женщина.

— Прошу!

— Поговорим об оплате, — торопливо влез Шарх, незаметно дергая Гермиону за плащ и отодвигая за спину. — Вы же понимаете, насколько это сложно?

Гермиона что-то пыталась сказать, но увидела свирепый взгляд Шарха, который явно о чем-то ей пытался сказать и промолчала. Словно показывая, что отдает инициативу ему, сделала шаг назад. Шарх облегченно выдохнул сквозь зубы и уже более спокойно сообщил:

— Давайте вернемся в дом и поговорим там, это удобнее, чем на улице на ветру.

К разговору Гермиона прислушивалась краем уха, поняла только, что Шарх договаривается в качестве оплаты о поставках по заниженным ценам каких-то ингредиентов для зелий, а так же бесплатной поставке слюны оборотней, собранной в полнолуние. Девочка честно попыталась вспомнить где используется слюна оборотней, хмыкнула — в самых дорогих косметических зельях. Оборотни ведь славились своей регенерацией, и их слюна как раз несла в себе такие функции. При правильном приготовлении вирус ликантропии погибал, а вот все остальное оставалось действенным. А дорогими такие зелья делало то, что дураков добывать слюни оборотней в полнолуние находилось крайне мало и долго они не жили.

Гермиона решила вмешаться.

— Мы согласны платить за это.

Шарх глянул на нее, но промолчал. Подумал, но протестовать не стал, не мог уронить авторитет мастера, хотя сказать ему явно хотелось много.

— И я даже могу помочь упростить задачу.

Ведь, казалось бы, если ингредиент такой дорогой, то начни оборотни его продажу, то озолотились бы. Ага, вот только оборотни в полнолуние разум теряют, как-то мало в тот момент думают о личном обогащении. Вот после и приходится собирать слюну со всего, что в момент безумия грызли. Порции там... гомеопатические. К тому же еще и не сразу могут приступить к сбору, время нужно, и чтобы просто отлежаться. Вот только непонятно с чего торгуется Таг, когда речь идет о жизни сына одного из его стаи? Бейз же поджал хвост и сидит в углу, явно боясь привлечь к себе внимание, а его жена с надеждой смотрит на Тага.

— Помочь? — насторожился он.

— У меня есть специальные ошейники, которыми когда-то давно пользовались сборщики. Они надеваются перед обращением и чары там настроены так, что вся выделяемая оборотнем слюна переправляется в специальные отсеки-хранилища в них. На следующий день ошейники снимаются и передаются сборщику.

— Я... О таком не слышал, — помолчав, сообщил Таг.

— Это не британская разработка. У меня таких ошейников... — Гермиона задумалась, вспоминая. — Семь штук. Сколько именно они собирают, я не знаю, они очень старые, им лет двести. — Мысли Гермионы уже были далеко, она задумалась. Что если в косметических зельях слюна оборотней имеет такой эффект, то почему никто не додумался применять ее в лечебных целях? Это же почти регенерация! Конечности, конечно, не отрастут, но вот с темной магией она справится. Ведь, вроде бы, шрамы, оставленные темной магией, не зарастают... и... Ха! Ноги и руки, потерянные в аварии, волшебники умеют отращивать, но если это сделано темной магией... А вот если таким зельем обработать, то потом их вполне можно вылечить обычным способом... Надо будет в библиотеке поискать об этом, вряд ли она одна такая умная и никто не думал об этом раньше...

— Эй! — Гермиона почувствовала, как ее толкает Шарх и, похоже, не первый раз уже.

— Простите, мне только что пришла в голову одна мысль. Так, мы согласны платить за слюни оборотней... скажем шестьдесят процентов ее стоимости на рынке, — девочка подняла руку, останавливая готового возразить Шарха.

Таг усмехнулся.

— Мастер, вы знаете, сколько нам платят официальные сборщики?

— Догадываюсь. Процентов двадцать?

— Двадцать? Восемь, мастер.

Шарх, видно, об этом знал, потому и возмущался. А Гермиона снова задумалась.

— Сделаем так: с помощью ошейников вы сумеете собрать намного больше слюны. Официальным сборщиком министерства вы отдадите ее столько, сколько обычно. Остальное продаете мне через Шарха. Если моя идея сработает, то мы поговорим о новых условиях сотрудничества. Из этих денег вы выплатите мне ту сумму, которую должны за услуги мастера проклятий. Ну и те поставки из леса, о которых уже договорились с Шархом.

— В чем подвох? — насторожился Таг.

— Если моя идея сработает, то выгода будет намного больше. Очень намного. Ваши шестьдесят процентов будут как раз на уровне тех восьми, что платит вам министерство. Но потому я и говорю о пересмотре договоренностей, если все сработает — когда сделка выгодна всем сторонам, она надежней. Но для опытов мне нужно много слюны, даже не денег, которые я получу продажей ее по официальным каналам.

— Но нам нужно подумать, чтобы оценить ее стоимость, — вмешался Шарх.

— Хорошо, — после недолгого молчания, отозвался Таг. — Я понимаю, что эта договоренность уже выходит за рамки того дела, по которому мы вас приглашали, а потому договариваться придется отдельно. Как я понимаю, вашим представителем будет Шарх, мастер?

— Да, — глухо отозвалась Гермиона.

— Тогда давайте закончим то дело, ради которого вы пришли, а это обсудим уже позже. Вам нужна слюна оборотней для опытов, я правильно понял?

— Да, — снова подтвердила Гермиона.

— Вы готовы поклясться, что не будете использовать ее во вред оборотням, не нанесете владельцам вреда?

— Готов. Вопреки распространенному мнению, нельзя навредить оборотням через частицы их плоти. Оборотни волшебные создания и волшебство у них во всем. Магия смывает все личные привязки и делает отдаленные от тела частицы обезличенными, будь то кровь или слюна.

— Вот как... Не знал. Значит, тот тип врал... Впрочем, неважно, — оборвал себя Таг, явно досадуя на собственную несдержанность, но видно известие его сильно удивило. — Мы договорились?

— Да, — подтвердил Шарх.

— Тогда в чем заключается ваша помощь?

Гермиона вышла вперед.

— Снять проклятие я не смогу, но могу дать больше времени. За пять дней не удастся найти ту женщину и убедить ее простить. За три недели вполне. Если все удастся — у вас будет три недели, но для этого дела мне нужно кое-что уточнить, прежде всего по самому происшествию, а потом подготовить одно зелье.

— Сколько нужно времени?

— Три дня. Я наложу на ребенка специальные цепенеющие чары — это даст ему лишних два дня жизни. К тому времени я надеюсь успеть, а вы разыщете мать погибшего ребенка.

— Это будет трудно, — помассировал скулу Таг. — Авроры и так в последнее время нервные и зачастили с проверками в резервации. Бейз клялся, что не покидает в полнолуние ее пределы... Я доложен был догадаться... Бейз, ты говоришь, что волка в клетке не удержать? Ты доволен своей свободой? А теперь по твоей милости подставилась вся стая! Если сюда заявятся авроры, клянусь, я тебя убью и отдам им твою тушку! Стая своих не сдает, но вот тело отдать можно. Ты меня понял?!

Видно было, что это продолжение прежнего разговора, как и то, с каким трудом Таг сдерживает себя от ярости. Зато стало понятно, почему Таг принял участие в разговоре — Бейз, похоже, реально накосячил с этой прогулкой и прощение от его жертвы реально могло помочь.

— Я могу задать Бейзу вопросы?

— Конечно.

Гермиона чуть повернулась.

— Мистер Бейз, вы понимали, что подвергаете опасностей людей, когда покидали в полнолуние резервацию? Вы не могли покинуть ее границы в образе волка, вас бы не выпустил периметр. Значит вы ушли человеком и обратились уже в лесу.

— Там не должно было никого быть! Откуда я мог знать, что зимой кто-то попрется в этот чертов лес погулять!

— Значит, вы не хотели никого убивать?

— Нет... Конечно же нет... Вы же понимаете, мастер, что я не контролировал себя. Очнулся только когда та женщина закричала... У нее, кажется, был выброс. Меня швырнуло о дерево...

— Жаль, что не убило, — буркнул Таг в сторонке.

— Посмотрите мне в глаза. — Гермиона подошла ближе и чуть подняла голову.

Бейз осторожно глянул... Под капюшоном, как ему показалось, клубилась сама тьма, за которой невозможно было разглядеть не то что лица, даже очертания. И хуже всего, она сбивала как обоняние, так и слух. Ему на миг показалось, что из-под капюшона доносится какой-то потусторонний шепот.

— Я... я клянусь...

— Хорошо. Я приняла клятву, и она пойдет в зелье. Если вы соврали — оно не поможет.

— Я не соврал!

— У меня все. — Гермиона развернулась и направилась к выходу. Оставаться в резервации дольше необходимого ей совершенно не хотелось.

Шарх, судя по всему, ее мнение разделял. Вскоре, когда они отошли чуть в сторону, он переместил их обоих снова в гостиную дома Грейнджеров. Терпеливо дождался, когда девочка снимет защиту и только тогда заговорил, помогая себе жестами:

— Никогда! Слышишь. Никогда не смей показывать оборотням свою слабость или жалость! Они никогда не поверят тому, кто решит помогать им вроде бы бесплатно. И помощь твою не примут! Твое счастье, что ты доверилась мне и замолчала. Ты понимаешь. Что мы могли вообще оттуда не уйти?

Гермиона опустилась на диван и нагнула голову, чтобы ее лица не было видно.

— Я не думала... я просто хотела предложить...

— Вот и видно, что не думала, соплячка! — Гермиона вскинулась, первый раз она видела кого-то в таком гневе, и этот гнев был направлен на нее. — Ты посчитала себя великим знатоком магических тварей? Марш зубрить бестиарий и чтобы к концу лета у тебя от зубов отскакивали все характеристики магических рас! Твой мастер упустил очень важный момент в твоем образовании! А в конце лета я тебе такие экзамены устрою! Ну надо же... И сама чуть не угробилась и меня вместе с собой. Тебя не жалко, а себя я ценю!

Гермиона хихикнула на последнем замечании. Шарх свирепо уставился на нее, потом махнул рукой.

— Ладно, я тоже хорош. Должен же был уже понять, что мастер из тебя сейчас... А-а-а... Надо было до отправки все объяснить.

— Прости.

— Угу. Рано тебе было еще с такими опасными тварями общаться. Не готова. Да и эта твоя девичья жалость совсем не к месту. Не поймут они такого. Но седых волос у меня. благодаря тебе, прибавилось... — Шарх замолчал. Потом уже спокойней спросил: — А чего ты делать со слюной задумала?

— Ты знаешь для чего она вообще применяется?

— Ну... слышал, что в зельях каких-то. Лекарствах, вроде.

— Косметических.

— Косметических? Ты задумала косметикой заняться?

— Нет-нет. Ты знаешь, что оборотни обладают повышенным сопротивлением к темной магии?

— Конечно. Они же сами темные твари.

— Дело не в том, темные они или нет. Есть много темных тварей, которых темная магия убивает на раз. Их же слюна обладает способностью регенерации и уничтожения следов темной магии. Если я права, то можно вылечить много ранений, которых сейчас излечить невозможно.

— Если так, почему это не делается? — озадачился Шарх.

— Пока не знаю. Мне надо покопаться в библиотеке. Вроде мне попадались рецепты некоторых зелий. А не делается... Ну так вместе с выздоровлением ведь прилагается ликантропия. Хочешь вылечиться и стать оборотнем?

— Бр-р-р... Нет, увольте. А как же твои косметические зелья?

— О, они готовятся только мастерами, имеющими специальный патент на право использовать слюни оборотней. Есть способы убить вирус и сохранить свойства слюны. К тому же риск снижается тем, что эти зелья не попадают в кровь, а наносятся на кожу. Даже если очищение пройдет не полностью, ослабленный вирус вреда не причинит.

— Сколько же такое зелье стоить будет? — озадачился Шарх, прекрасно знающий всю эту кухню зельеваров благодаря родне.

Гермиона назвала сумму и Шарх долго откашливался, пытаясь осознать эту цифру.

— Зато реальное омоложение кожи, молодость практически до смерти... Ну если денег хватит проводить процедуру раз в пять лет.

— М-да, уж... Ладно, мастер, — с легкой иронией обратился к ней Шарх, — если я вам не нужен больше, пройдусь-ка я по кое-каким старым знакомым. Если озвученные тобой цифры верны, и, если ты реально сможешь помочь добывать слюну оборотней в больших количествах, чем сейчас, то одним нам это дело не поднять. Да и переговорщик из меня тот еще. Вы же не возражаете?

— Конечно нет, господин охотник, — вернула иронию Гермиона. — А о процентах мне со сделок вы договоритесь с моим папой. Я ведь тоже не сильна во всем этом.

Шарх уже более уважительно поклонился и исчез с легким хлопком. Гермиона же отправилась возвращать свой рабочий костюм.

— Ерема!

— Да, хозяюшка? — перед ней появился приземистый старичок небольшого росточка с шикарной бородой. С последнего раза, когда она его видела, он словно помолодел даже.

— Поможешь мне отыскать в библиотеке книги по рецептам зелий, в которых используется слюна оборотней?

Домовой на миг задумался.

— Вам придется спуститься в закрытую секцию, хозяюшка, они все там.

— Вот даже как, — озадачилась Гермиона. Нет, она подозревала, что все тут не так просто, но чтобы настолько. Явно ведь в закрытом разделе не хранятся рецепты косметических зелий. — Хорошо. — Девочка достала небольшой блокнот, быстро чиркнула в нем несколько строк, вырвала листок и протянула домовому. — Положи это в прихожей нашего дома, чтобы родители увидели, когда вернутся, а потом приготовь эти книги. Я сейчас попью чай и вернусь. Ах да, еще положи там сверху книгу по материнскому проклятью.

Первым делом девочка прочла все, что касалось дела. В общем, проклятье и в самом деле было древним и достаточно изученным, что не делало его проще. Вся проблема таких вещей в том, что проклинался один, а страдал другой. Можно было снять проклятье с Бейза, но пока жива мать убитого ребенка — оно вернется и потребует новую жертву и это, скорее всего будет уже его жена, которую он тоже явно любит. И ребенка это все равно не спасет, ибо он умрет в тот же миг, когда разорвется связь. Гибель матери тоже ситуацию не исправит, ибо с ее смертью тут же умирает ребенок, да еще получается откат на Бейза, и опять-таки может пострадать еще кто. В общем, замкнутый круг. Единственный шанс — прощение, но Гермиона ума не могла приложить, как убедить мать, потерявшую ребенка, простить его убийцу.

Со вздохом она достала блокнот, выписала рецепт зелья, зачаровала страницу так, чтобы прочитать ее могла только она, и углубилась в чтение книг с зельями со слюной оборотней. Часа через два она поняла, почему это не изучается. Все дело в деньгах. Да, изготовить зелье, снимающее следы от темных проклятий можно, но цена его такова, что позволить его могут только очень состоятельные люди, которые в свою очередь с темными проклятиями сталкиваются крайне редко. Ну и зачем тогда оно им? Лучше за те же деньги заказать косметические зелья. Вот все ресурсы и уходят на них. И неважно, что исследования в сторону медицины могли бы спасти тысячи жизни, если у этих тысяч нет денег, то никто просто так трудиться не будет.

— Все, как и в обычном мире, — пробурчала Гермиона, изучая очередной рецепт. — Прав был наставник, ничем маги от обычных людей не отличаются, что бы там ни говорили эти снобы.

Семья Мишиных, в силу специфики своей работы, исследования в этом направлении вела, а поскольку этот род был весьма небеден, то и позволить такие траты тоже мог. Мастер проклятий в силу работы постоянно сталкивался с опасностью получить на себя что-нибудь противное и иметь под рукой зелье, убирающее следы темной магии, было бы весьма нелишним.

Еще раз изучив рецепт одного из самых простых зелий по этой теме, Гермиона решила, что летом обязательно попробует его изготовить.

— Ерема, убери все книги на место, пожалуйста. И... скажи, ты сможешь доставить письмо?

— Письмо? — появился рядом домовой.

— Мне нужно написать директору Хогвартса. Ты же ведь бывал в Дырявом Котле? Сможешь отправить послание совой?

— Конечно, хозяюшка.

— Отлично, тогда я сейчас напишу. — Уже прочитав рецепт зелья, которое она хотела использовать для замедления действия проклятья, она поняла, что если сама и справится, то только после многочисленных проб и ошибок, а на это времени не было. Что ж, раз директор все равно все о ней знает и если он действительно в ней заинтересован, как в мастере проклятий, то пусть помогает.

Понимая, что письмо могут перехватить, она ограничилась небольшими намеками, понятными только директору: "Господин директор, крайне срочно и важно. Нужна помощь по поводу моей работы на каникулах, о которой мы с вами говорили. Если можно, мне хотелось бы посоветоваться по ее поводу с профессором Снейпом и получить от него несколько советов. Прошу написать ответ сегодня".

— Надеюсь понятно, что если нужен ответ сегодня, то дело очень срочное, — пробурчала девочка, перечитывая послание. — Вроде знающему все понятно, а посторонний решит, что дело касается какого-нибудь задания, полученного ученицей на каникулы по зельеварению. Ерема, вот письмо...

Лист словно растворился в воздухе прямо в ее руке. Что ж, больше здесь делать нечего. Осталось набрать нужные ингредиенты, оценить их стоимость, сообщить ее Шарху, пусть сам подсчитывает цену услуги.

Много времени все это не заняло. Уложив последнюю банку в отдельную сумку, она с ней вернулась домой. К счастью родители еще не вернулись и объясняться с ним на тему того, что в каникулы нужно отдыхать, а не сидеть в библиотеке, не пришлось.

Профессор Снейп появился у дома уже ближе к вечеру, когда вся семья сидела за столом, ужиная. Выглядел он крайне недовольным.

— Мама, папа, — торопливо заговорила Гермиона, когда увидела профессора, появившегося в столовой в сопровождении отца, отправившегося открывать дверь на звонок. — Познакомьтесь, это профессор в Хогвартсе, преподает зелья. Проходите, профессор, угощайтесь. Сейчас стул принесу.

— Мисс Грейнджер, — попытался он что-то сказать, но девочка уже исчезла, уверенная, что дальше родители справятся без нее.

Когда она вернулась, мама и папа уже совместно наседали на несчастного мистера Снейпа с бесконечными вопросами на тему волшебной школы и чему там учат. Профессор выглядел так, словно ему хотелось немедленно бежать и только воспитание не позволяет этого... и дело, ради которого он тут появился.

Гермиона тут же заявила, что пока не поужинает, никуда не пойдет, а потому профессору лучше присесть и присоединиться, за что была награждена взглядом, обещавшим ей все круги ада. Еще пришлось потратить какое-то время на убеждение родителей, что ей очень-очень надо вернуться ненадолго в школу и что вернется она максимум через час, опять проигнорировав взгляд профессора, словно говорившего, что она чересчур оптимистична и что будь его воля, она вернулась бы домой только к летним каникулам. У Гермионы под этим взглядом в мыслях пронесся бесконечный поток грязных котлов, которые нужно очистить руками и без магии...

— Теперь я понимаю, откуда у вас такая прорва нескончаемых вопросов, — мрачно заметил зельевар, когда они уже покинули дом. И, не давая девочке возможность ответить, сказал: — А теперь возьмите меня за руку, мы аппарируем.

Глава 13

Перемещаться в Хогвартс было невозможно, а потому они появились в Хогсмиде — деревеньке недалеко от замка. Гермионе в ней бывать еще не приходилось, а потому она с интересом крутила головой, изучая окрестности. Профессор Снейп с подозрением посматривал на нее, видно ожидая каких-то вопросов, но девочка молчала и послушно шла следом.

— И ни одного вопроса я от вас не услышу? — не выдержал зельевар.

— О, хорошо, что вы мне разрешили! — с энтузиазмом заявила Гермиона. — Скажите, это правда, что в этом селении живут только одни волшебники?

— Грейнджер!

— Профессор? — И глазки поневиннее состроить.

— Объясните мне, какого... — он все-таки сдержался и закончил более спокойно. — Почему меня отрывают от дел и просят позвать вас в замок? Что вы успели натворить?

— Ничего особенного. Сейчас все расскажу.

Снейп, видимо спеша поскорее закончить дела, повел девочку в замок. Гермиона знала, что Гарри с Роном остались на рождественские каникулы здесь, и даже думала увидеть их, но зельевар провел ее какими-то странными закоулками, где им не встретился ни один студент.

— Лакрица, — бросил профессор горгулье на входе, и та послушно отодвинулась в сторону.

Директор их ждал, сидя за столом, рядом с которым стояли два мягких кресла, явно подготовленные для них.

— Если я правильно понял вашу записку, мисс Грейнджер, — заговорил он, когда закончились все приветствия и посетители устроились в креслах с чашками чая в руке. Дамблдор даже приготовил баранки, явно специально для Гермионы, — то вы хотели встретиться не столько со мной, сколько с профессором Снейпом. Что-то случилось?

Гермиона торопливо отхлебнула чай, отставила кружку и кивнула, собираясь с мыслями и не зная, как начать разговор. Директор понял ее проблему и мягко улыбнулся.

— Как я понимаю, нужно приготовить зелье?

— Да. Но только... под клятву о неразглашении рецепта... То есть, я понимаю, что нужна плата, и готова дать разрешение мистеру Снейпу готовить это зелье, если оно когда-нибудь ему понадобится, но не разрешаю делиться самим рецептом с кем-нибудь... Вот.

Снейп, уже готовый взорваться гневной речью, был остановлен одним жестом директора.

— Это так важно?

Девочка сникла.

— Жизнь.

— Что?

— Это цена. Жизнь ребенка, директор. Прямо сейчас он умирает от... — девочка покосилась на Снейпа, но тут же сообразила, что таиться глупо, раз просит о помощи, — от проклятья. Возможно я бы и сама смогла сварить его, но не с первого раза, а срок у нас пять дней. На эксперименты времени нет.

— Если все так, то почему они не обратятся Мунго? — отозвался Снейп. Услышав о жизни ребенка, он поутих и сейчас пытался разобраться в ситуации.

— Они оборотни, — просто отозвалась девочка. — Точнее мать и отец у него оборотни, а ребенок пока еще нет. Полагаю, как обычно, его инициируют в одиннадцать.

— Подождите, мисс Грейнджер, ваш друг — оборотень?

— Он не мой друг. Одного моего знакомого спас оборотень — отец этого ребенка. Вчера в качестве оплаты за долг тот попросил о помощи.

— И вы, глупая девчонка, вообразили себя великим целителем и рванули в резервацию? — вскипел Снейп.

— Он ребенок, профессор, — тихо отозвалась Гермиона. — Оборотень — это уже потом. И помощь врача там бесполезна. Его не вылечат.

— А твое зелье? — спросил директор, явно, чтобы сбить накал беседы, а вовсе не ради ответа.

— Даст шанс, — вздохнула девочка и подняла руку, разведя чуть в стороны большой и указательный палец, потом снова вздохнула и зазор немного уменьшила, — примерно такой.

— Что я еще не знаю? — напрягся профессор Снейп, сверля взглядом девочку. — Сначала я узнаю, что вы, мисс, являетесь автором новой методики изготовления сложных зелий и печатаетесь в журнале, потом вы демонстрируете неплохие навыки в боевой магии на полетах...

Гермионе хватило совести покраснеть и отвести взгляд.

— Я не хотела, просто надо было Гарри остановить. Он же не летал до того дня ни разу, мог бы и убиться.

— Ну конечно, как же без Поттера, — прошипел зельевар. — А что у нас по первому пункту?

Директор наблюдал за всем с улыбкой и теперь глядел на девочку. Та вздохнула.

— Наверное, нужно ему рассказать обо мне. Нельзя просить о помощи и утаивать важную информацию.

Теперь зельевар глядел на директора с каким-то непонятным выражением лица.

— О, мисс Грейнджер, вы удивитесь, но можно. Еще как можно.

— Северус, — предостерегающе заговорил директор, улыбка у него исчезла.

— Но это как-то... нечестно...

— Северус! Итак, если мисс Грейнджер не против, то позволь тебе представить того самого мастера проклятий, о котором весь прошлый год гудел весь Лютный.

— Что?

Директор выдвинул в столе верхний ящик, достал из него папку и перебросил ее профессору.

— Наверное будет лучше, если ты прочитаешь.

Некоторое время в кабинете стояла тишина, если, конечно, не считать всяких жужжащих штук на полках и столе. А также шелеста листаемых Снейпом страниц.

Наконец он поднял голову и изучил сидящую перед ним девочку самым внимательным образом.

— А вы, мисс Грейнджер, оказывается полны сюрпризов. Директор, как я понимаю, вы не против моей помощи благородной мисс — защитнице оборотней?

— Зачем вы так? — Гермиона даже обиделась.

— А вы понимаете, что этот мальчик может вырасти и однажды пересечется с вами или вашими родственниками в полнолуние?

— Может быть.

— Может быть? И все?

— Профессор, я не знаю, что может быть в будущем. Может и так. А может он спасет меня или моих родных. Пока же я видела всего лишь пятилетнего ребенка. И это не вас, профессор, — Гермиона почувствовала, что ещё чуть-чуть и она может потерять контроль над собой, а потому начала шипеть не хуже его самого, от чего тот даже опешил, и именно этим, наверное, можно объяснить, что Снейп не поставил ее на место немедленно, — этот ребенок хватал за руку и спрашивал "я не умру мама?". И не у вас в ногах валялась мать этого ребенка, умоляя забрать ее жизнь в обмен на жизнь ее сына!

Стоило прозвучать последней фразе, как Гермиона поняла, что, сама, не подозревая, попала куда-то... куда-то в очень и очень болезненное воспоминание профессора. Тот даже с лица спал, мигом забыв весь свой гнев. Казалось, он даже постарел лет на двадцать.

— Хорошо. Я дам вам нужные клятвы и приготовлю зелье.

Дождавшись, когда директор скрепит слова клятвы, Гермиона расколдовала листок и протянула его профессору, так и не рискнув ни о чем спросить. Тот изучал его минут двадцать.

— Послезавтра утром я доставлю зелье вам в дом. Листок нужен?

— Оставьте себе, только уничтожьте, когда закончите. А сам рецепт, если он вам нужен, сохраните там, где его не сможет прочитать посторонний.

— Родовой рецепт этого... — Снейп кинул взгляд на папку перед ним, — Мишина?

— Можно и так сказать. Секретного ничего особо нет, но у зелья есть определенные... скажем... возможности, которые не стоит давать неокрепшим умам...

— Преступникам, — помог директор, с улыбкой.

— Простые преступники вряд ли зелье оценят, а вот те, кто сможет оценить... те поопаснее будут. Скажем, называется оно "Родство душ" не просто так. Да, кстати, я не могу заставить вас, профессор, еще тратиться на ингредиенты и собрала их здесь. — Девочка выставила на стол сумку. — Все, что вам понадобиться и самого лучшего качества. То, что останется возьмите в качестве оплаты.

Профессор Снейп молча раскрыл сумку и заглянул в нее... Бросил задумчивый взгляд на девочку и кивнул.

— Хорошо. Тогда возьмусь за дело сразу, как только доставлю мисс Грейнджер домой. — И, опережая Гермиону, закончил: — И нет, вы не сможете повидаться с друзьями, поскольку вам трудно будет объяснить им откуда вы здесь взялись... Если, конечно, вы не хотите рассказать им свою историю.

В общем, так и не дал нигде остановиться и сразу отвел в Хогсмид, откуда аппарировал прямо к крыльцу её дома. А там уже родители с вопросами, пришлось и им рассказывать о несчастном мальчике, получившем проклятье из-за проступка отца, и что спасти его может только зелье, сваренное их преподавателем, о чем и договаривалась. Гермиона вообще предпочитала родителям не врать... Просто кое о чем недоговаривала. Вот и в этот раз умолчала, что у ребенка родители оборотни и живут они в резервации. А там ответы на неизбежные вопросы... Так и получилось, что до папки с воспоминаниями о жизни Хогвартса времен родителей Гарри Гермиона добралась только на следующий день перед сном. Некоторые моменты перечитала несколько раз, особенно эпизод с подвешиванием Снейпа. О нем вспомнил почти каждый из опрошенных, большинство, правда, с чужих слов, но отметили все. Покачала головой.

— Да уж... Теперь понятно, чего это Снейп на Гарри взъелся. Очень по-взрослому, как сказал бы наставник. Или я чего-то еще не знаю...

Одно было ясно точно — лезть с этими расспросами к профессору Снейпу очень экзотический способ самоубийства, а потому информацию запомнить и отложить. Саму папку спрятать понадежнее и желательно в доме наставника, где до нее точно никто не доберется.

Снейп появился на следующий день без предупреждений. Гермиона недовольно взглянула на него, профессор мог бы догадаться как-нибудь предупредить ее, но высказывать недовольство не рискнула. Тот же молча поставил на стол колбу, на которую с интересом уставилось все семейство Грейнджеров. Гермиона же попыталась что-то разглядеть сквозь мутное стекло, не получилось, но кивнула благодарно.

— Спасибо, профессор.

— Пожалуйста, — буркнул он. — С зельем я разобрался, только ума не пойму, каким образом оно спасет этого твоего ребенка. Насколько я понял, оно просто связывает судьбы двух людей.

— Нам нужна отсрочка. Отпущенного проклятием срока недостаточно для того, чтобы от него избавиться.

— Ну-ну. — Профессор явно ей не поверил, но ничего говорить не стал, просто с хлопком исчез.

— Можно было бы и предупредить, что придет сейчас, — все-таки пробурчала Гермиона. — А теперь Шарху писать.

Отец Гермионы вздохнул.

— Я рад, что ты помогаешь людями, но все-таки... скажи, только честно, там действительно не опасно?

— Пап! Там так же опасно, как врачу к больному подходить. Если принимать простейшие меры предосторожности, то все со мной будет в порядке. Ну вы же понимаете, что тот мальчик без моей помощи умрет!

— Иди уж, Мио, — мама взлохматила волосы дочери и слабо улыбнулась. — Ты молодец.

Сказала она явно не то, что хотела, но понимала, что дочери нужна ее поддержка. Вот и получилось такое благословление.

Гермиона кивнула и бросилась в дом мистера Кливена за одеждой, а еще Шарху сообщить... Нет, определенно с этим надо что-то делать, даже совы слишком медленные. Неужели у волшебников нет более быстрых и надежных способов связи?

Вот и получилось, что в резервацию она прибыла только спустя два часа. Как оказалось, их уже ждали — Шарх, прежде, чем отправиться к Гермионе, сообщил оборотням о прибытии.

Таг, правда, не встречал, ждал в доме. Один взгляд девочки, брошенный на ребенка, показал, что дела того совсем плохи, а диагностические чары подтвердили этот вывод. Он даже в себя уже не приходил.

Гермиона повернулась к Бейзу.

— Вы нашли мать ребенка?

Тот несколько нервно кивнул.

— Я... я могу проводить вас.

— А мы-то тут причем? Прощение должны заслужить вы. — Гермиона помолчала. — Но я присмотрю. И помните, никакого принуждения — сделаете только хуже. А теперь, — девочка поставила на стол принесенную Снейпом колбу. — Я кое-что объясню. Проклятье уже набирает силу и даже его снятие серьезно повлияет на ребенка. Да еще можно и не успеть, я не думаю, что вам хватит оставшегося времени убедить мать убитого вами ребенка простить вас. — Девочка глянула на жену Бейза. — Подумайте и скажите, что вы хотели бы услышать от убийцы вашего ребенка, чтобы простить его.

— Я хотела бы, чтобы он сдох!

— Можно, — кивнула Гермиона, — переправить проклятье с невиновного на виноватого. Только ситуацию с проклятием самого дорогого это не поправит, хотя ребенка спасет. Ладно, теперь по зелью. Кто-то из вас должен дать ему свою кровь. Ваша судьба окажется связана с судьбой ребенка, вы своей силой дадите ему необходимое время. После появления связи он поправится и станет здоров, как и раньше. Но, если вы не получите прощение, то в отведенный срок умрет, и он, и тот, кто даст свою кровь. Решайте. — Гермиона достала из шкафчика глиняную глубокую тарелку и вылила в нее зелье цвета смолы. Рядом положила нож и шагнула назад.

Жена Бейза опередила всех, даже не вступая в дискуссии. Миг и кровь с порезанной ладони стекает в тарелку.

— Если мой сын умрет, то и мне незачем жить.

Бейз совсем осунулся и сгорбился.

Гермиона взяла из руки женщины нож, подняла тарелку и направилась в комнату с ребенком. Аккуратно поставила тарелку на прикроватный столик, достала палочку и нараспев принялась декларировать что-то на латыни, вычерчивая палочкой узор. С ее кончика сорвалась искра и медленно стала опускаться на ребенка. Пока искра падала, девочка аккуратно кольнула ножом ребенка в лоб, и палочкой направила искру в рану, куда та и впиталась. Сразу после этого девочка тонкой струйкой стала лить зелье из тарелки на лоб ребенка, и стоило тому едва коснуться кожи, как оно с лёгким шипением принялось менять цвет на ослепительно белый, а из раны начал расти цветок, внешне похожий на розу. И когда последняя капля упала с тарелки, цветок, выросший на лбу мальчика, раскрылся, показав все семь лепестков, один из которых оказался с небольшой черной точкой.

Девочка протянула руку и сорвала цветок. Рассмотрела. Показала палочкой на темную точку.

— У вас есть время пока лепестки остаются белыми. Эта точка и есть проклятье, которое я убрала с Бейза и ребенка. Теперь оно здесь. Но поскольку цветок — это часть души мальчика, то, когда умрет он, умрет и ребенок. Когда тьма захватит один лепесток — он опадет. С последним лепестком жизнь уйдет из вашего сына, Бейз, а с ним и из вашей жены.

— Вы сказали, что сейчас проклятья в ребенке нет? — робко шагнула вперед мать мальчика.

Девочка кивнула.

— Я усыпила его, чтобы не мешал. Проснется минут через десять... С ним все будет хорошо... — Гермиона глянула на цветок в руке. — Пока цвет его души остается белым. — Повернулась и поставила его в небольшую вазочку на столе. — Теперь все зависит от вас, Бейз. — Глянула на него, отвернулась и зашагала к выходу.

Шарх кивнул Тагу, все это время молча простоявшим в углу со скрещенными руками и наблюдавшим за процессом. Вот он оторвался от своего угла, догнал Шарха и что-то ему сказал, протянув несколько листов. Шарх не читая сунул их в карман и бросился догонять Гермиону, уже с ней аппарировав из резервации. Но не к дому, а к детской площадке.

— Я подумал, что тебе захочется пройтись пешком, — сообщил он.

— В этом? — девочка развела руки, демонстрируя свой наряд.

Шарх хмыкнул.

— Сними капюшон и деактивируй защиту. — Дождавшись, когда Гермиона сделает это, он наложил сверху иллюзию ее повседневной одежды. — Так лучше?

Девочка оглядела себя и кивнула.

— Сойдет. — Нахмурилась. — Он не справится, — вдруг сообщила она.

Шарх пожал плечами, поняв, о чем она.

— Бейз всегда был очень сложной личностью. Он долго не принимал своего зверя, а потом стал... как говорят у маглов — святее папы римского, и всем пытался доказывать, что волк свободное животное и в клетке не живет. Резервацию он считал такой же клеткой и при всяком удобном случае ее покидал и охотился в лесах. К счастью для него на севере мало кто живет, а маги в полнолуние около резерваций оборотней не гуляют. Пусть из них в волчьем облике не выйти, но мало ли. Каким образом ту женщину, да еще с ребенком туда занесло — ума не приложу. Бейз, в общем-то, неплохой парень и сознательно вреда он никому не причинит... Но с людьми общаться не умеет. Еще ему повезло с Тагом. Тот стаю держит крепко, но и поводья крепко не сжимает, понимает к чему такое может привести, предпочитает договариваться, но и силу показать при случае может. С ним разве что Сивый справится.

— То есть, тоже согласен, — сделала вывод девочка из всей этой речи.

Шарх вздохнул.

— Это же ведь уже на наше дело, так? — обреченно поинтересовался он. — Ведь так? — снова переспросил, не дождавшись ответа. Тут он лихорадочно зашарил в кармане. — Знаешь, какое дельце удачное мы с тобой провернули? Вот, смотри, — он достал чуть помятые листы и потряс ими. — Этот список тех ингредиентов, которые они готовы нам предоставить в качестве оплаты. А если мы еще и слюну оборотней наберем благодаря твоим ошейникам... Твоя доля составит примерно триста галеонов в месяц, моя, конечно, чуть меньше, но тоже неплохо...

— Шарх.

— А если мы продолжим с ними сотрудничество...

— Шарх.

— Ты меня доконаешь... Чего?

— Узнай, где живет мать убитого ребенка. Проследи за Бейзом, пожалуйста.

— Когда же ты поймешь, что все равно всех спасти не сможешь?! — Тут он посмотрел на усталую девочку и вздохнул. — Ладно, только из большого уважения к тебе. Даже отдельную плату не потребую, цени. Сейчас тебя провожу до дома, сдам с рук на руки родителям и отправлюсь.

Следующие три дня каникул Гермиона провела, стараясь не думать о Бейзе и его семье. Гуляла с родителями, каталась на коньках, посещала распродажи. В общем наслаждалась отдыхом, забыв на время, что она наводящий на честных граждан ужас мастер проклятий, превратившись в обычную двенадцатилетнюю девчонку, наслаждающуюся каникулами.

Шарх появился за два дня до окончания каникул.

— Как ты и предполагала, у Бейза ничего не получилось. И я не понимаю на что надеешься ты. Я тайком наблюдал... за тем, что делает Бейз. Он за этой женщиной на коленях полз от места ее работы до дома... Но, похоже, она только наслаждается этим.

Гермиона покачала головой.

— Если бы все было так просто, как думает эта женщина. Неужели она полагает, что это наказание высших сил? Справедливость?

— Гм... признаться, я сейчас тебя не понимаю. А разве не справедливость?

— Убить невиновного? Или ты полагаешь, что ей не придется расплачиваться за сделанное? Шарх, проклятья не шутки. Знаешь такое выражение: хочешь отомстить — копай две могилы.

— Две могилы?

— Одну для врага, вторую для себя. Поверь, это не справедливость, и к высшим силам никакого отношения не имеет. И плата этой женщины будет очень высока. Тут уж скорее не на небо стоит смотреть, а намного ниже, — девочка ткнула пальцем куда-то вниз, — если уж рассуждать о высшей справедливости. Они тоже соблюдают договоры, но молчат о цене услуг.

— Это что-то магловское?

— Да, религия.

— Вот уж не думал, что твои родители увлекаются таким, — удивился Шарх.

— А это не они, это наставник. Он не требовал от меня соблюдения обрядов, но книги прочитать заставил. Говорил, что нам, имеющим дело с самыми низменными поступками людей, нужна хоть какая-то опора в свете, чтобы не возненавидеть всех вокруг. — Девочка вздохнула. — Притчи я выучила. И о том, что искренни кающийся грешник ближе к свету, чем ни разу не грешивший... Он познал грехи, осознал их и раскаялся. И шанс, что не повторит такого, намного выше, чем у того, кто не грешил ни разу.

— Эм... гм... Честно, даже не знаю, что сказать. Это вообще о чем?

— О том, что Бейз больше никогда такого не повторит и своего шанса заслуживает, если готов на такое, как ты рассказываешь, ради прощения.

— Остался пустяк — убедить мать ребенка дать ему этот шанс.

— Я хочу увидеть ее. Если те книги не врут, то шанс есть и у нее. Единение душ, помнишь?

— Это ты о чем?

— Простить искренне кающегося тоже очень тяжело порой, особенно когда касается тебя. Но и награда бывает высока.

— Я с тобой с ума сойду. Давай без загадок? Что делать?

— Сможешь переправить меня туда, где живет та женщина? Хочу за ней понаблюдать.

Шарх вздохнул.

— Отпрашивайся у родителей и идем...

На наблюдение много времени не потратили. Шарх так и не понял, чего добивалась Гермиона, когда таскалась за той женщиной по магазинам, накинув на себя отводящие внимание чары. Уже около ее дома девочка вдруг метнулась вперед, парализовав женщину. Рядом застыл ошарашенный Шарх, но привычно занял позицию, прикрывающую подопечную от посторонних взглядов. Девочка же тем временем успела накинуть на местность вокруг чары отвлечения, а потом занялась парализованной жертвой, закидав ее целой серией диагностических чар, а также использовала нечто такое, о чем Шарх даже и не знал, явно из темной магии. Наконец, она удовлетворенно улыбнулась и кивнула Шарху.

— Уходим.

Отбежав в сторону, они дождались, когда женщина придет в себя, вот она недоуменно огляделась, пожала плечами и скрылась в доме.

— И что это сейчас было?

Гермиона тщетно пыталась скрыть улыбку.

— Это было подтверждением того, что пишут в книгах. Я очень внимательно проштудировала всю информацию о материнских проклятиях.

— И? Что ты сейчас делала?

— Пыталась разобраться какую плату отдала эта женщина за проклятье.

— Поняла?

— Ага. И теперь, полагаю, мне удастся убедить ее простить Бейза. Вот что, сегодня уже поздно, давай завтра с утра отправляйся к оборотням, бери цветок души, хватай за шкирку Бейза и тащи сюда. Потом за мной. Завтра я буду убеждать ее простить Бейза.

— А если не справишься, смиришься, наконец?

Гермиона несколько секунд разглядывала серьезного Шарха и кивнула.

— Обещаю.

Бейз, судя по виду, уже сдался и отреагировал на появление мастера проклятий довольно вяло. Обреченно махнул рукой и первым поплелся к дому, даже не глядя следует за ним кто или нет.

Гермиона забрала цветок у Шарха.

— Не ходи с нами, подожди на улице, пожалуйста. Со мной та женщина еще может поговорить, а вот с тремя сразу общаться точно не будет.

Тот кивнул и прислонился к забору дома напротив, приготовившись ждать. Гермиона догнала Бейза, когда тот уже звонил в дверь.

— Опять ты! — выглянул из дома какой-то мужчина, находящийся явно в не лучшем расположении духа. — Будь благодарен уже за то, что тебя аврорам не сдали!

Не сдали вовсе не из благодарности, но почему — непонятно. Хотя может и понятно, если Бейз предложил добровольно сдаться и понести наказание в обмен на прощение. Эх, люди-люди, что ж вы в Бога играете, решая кому жить, а кому нет? Почему отказываетесь наказать того, кто виноват, и наказываете невиновного? Гермиона покачала головой и шагнула из тени. Мужчина, заметив закутанную в плащ фигуру, вздрогнул.

— Я — мастер проклятий, — прошелестел холодный голос. — Мне бы хотелось поговорить и с вами, и с вашей женой. Обещаю, больше вас никто не потревожит. Это будет последний раз.

Признаться, Гермиона даже не догадывалась о том, какая репутация у мастеров проклятий в Британии. Мужчина буквально посерел, а дверь распахнул словно ничтожный слуга.

— Проходите, мастер.

В комнату они вошли втроем.

— Я позову жену... — Мужчины скрылся за дверью. Бейз устало плюхнулся в кресло, а Гермиона осталась стоять, только к окну подошла, скрестила руки на груди и стала изучать пейзаж за окном. Заметила на подоконнике детскую игрушку, взяла ее и стала рассматривать.

— Я уже все сказала, — как-то устало произнесла женщина, заходя в комнату. Застыла. Заметив гостя и игрушку у него в руках. — И что? Теперь будете убивать? Все равно ничего не добьетесь!

Гермиона покачала головой.

— Это так не работает. Прощение должно быть искренним, без принуждения. Я пришла только объяснить, потому что думаю, что вы не понимаете, как работают проклятья.

— Как бы не работали, — гневно зашипела женщина, — но я рада, что он понес наказание!

Девочка заметила мужа женщины, который быстро протиснулся мимо жены и застыл чуть в стороне, но таким образом, чтобы в любой момент иметь возможность защитить ее.

— Он? Наказание? Смерть невинного — это справедливость?

— Пусть он страдает так, как страдаю я!

Гермиона молча чуть отогнула полу плаща и достала цветок, один из лепестков которого уже наполовину почернел. Задумчиво рассмотрела его.

— Это душа того ребенка, — пояснила она. — Точнее связь с ней. А эта чернота — ваше проклятье, которое медленно убивает ребенка. Его мать сейчас рядом с ним, думаю, она уже не верит в спасение и теперь просто старается сделать так, чтобы для ее сына эти последние дни стали самыми счастливыми.

— Пытаетесь вызвать жалость, мастер?

— Жалость? От мастера проклятий? Женщина, ты не представляешь сколько мерзостей мне пришлось повидать. — Ну да, преувеличила немного, но зря что ли Гермиона посещала театральный кружок? Хотя да, тогда ее наставник заставил, а сейчас за это девочка была ему даже благодарна. Не будь тех занятий, не уверена, что она смогла бы сыграть этакого циничного и много повидавшего мастера проклятий. — А здесь я чтобы дать шанс тебе. Тебе, а не этому ребенку.

— Это справедливая кара убийце!

— Справедливость? Какое... слово. Ты в самом думаешь, что темная магия справедлива? Не знаешь о цене, которую нужно за это платить? Или ты в самом деле веришь, что это ангелы Справедливости проводник твоего желания? — Гермиона медленно и, хотелось думать, немного пафосно, подняла руку и указала на живот женщины. — Вот твоя цена.

— Что? — женщина испуганно прижала руки к животу.

— Жизнь за жизнь, женщина. Или ты полагала, что шутки шутишь? Проклиная кого-то, ты проклинаешь себя. Убивая невинного ребенка, убиваешь и своего. У тебя больше никогда не будет детей — это твоя плата. И даже если кого приведешь и полюбишь, как своего, он умрет.

— Ты врешь?

Гермиона медленно вытащила палочку подняла ее.

— Клянусь, что мои слова правдивы. Но! Я сумела немного отвратить проклятье. Оно здесь, — Гермиона подняла розу повыше другой рукой. Повернулась и аккуратно поставила ее в вазу. — Тут есть и частица души вашего сына.

— О чем ты?

— О вашем ребенке. Можете мне не верить, но, полагаю, врачи подтвердят. Готова поклясться, что вы забеременели сразу после проведения моего ритуала. И теперь, будет ваш ребенок жить или нет, зависит только от вас. Можете дальше настаивать на справедливости, но готовьтесь за нее платить, теперь вы знаете цену. А этот цветок я оставлю. Когда упадет последний лист, ваша справедливость свершится. Бейз, мы уходим.

— Так что, — отмер мужчина. — Теперь будет у нас ребенок или нет, зависит от того, простим ли мы убийцу? — Выглядел он при этом настолько растерянным, что даже казался немного смешным.

Гермиона остановилась.

— Вы ведь сами выбрали с кем заключить договор. И сами поставили условия. Вы в самом деле полагали, что ничем не придется платить за использование темной магии? Спешу вас разочаровать, но она всегда забирает плату. Настоящей справедливости вы могли добиться раньше. Сейчас же вам придется выбрать что вам важнее — ваша справедливость или ваши дети. Кстати, вы ведь маги и вы знали, что там резервация оборотней... Скажите, что вы там делали ночью, в полнолуние, да еще с ребенком?

Женщина растерялась, а ее мужу, судя по виду, раньше даже в голову не приходил этот вопрос.

— Мы... мы заблудились...

Ложь откровенная, но Гермиона не желала в этом разбираться.

— Как скажете. Всего хорошего.

— Как же я устала, — были первыми словами Гермионы, когда она вернулась домой. — Мама, почему люди такие... такие...

— Такие? — мама заставила девочку положить голову ей на колени и пыталась разгладить шевелюру.

— Грязные, — наконец подобрала она ответ. — Я ведь сначала даже сочувствовала этой женщине. Потерять ребенка, которого убили на ее глазах... Но что она вообще там делала? Точно что-то незаконное. И ее аура... Не знаю, что это значит, но что-то нехорошее. Боюсь, она сама увлекается темной магией и не понимает, что там к чему. То-то у нее проклятье получилось настолько сильное и точное. Только сейчас поняла, что мне в нем казалось неправильным. Оно не было стихийным, в нем не было отчаяния матери, потерявшей ребенка, только холодный расчет. Это было хладнокровное убийство. И только из-за того, что она сама не разбирается в том, что творит, отправило рикошетом проклятье на нее же. Потеря самого важного для тебя... Она не поняла, что проклятье работает и обратно и что ей придется тоже платить самым важным для нее.

Мама только растерянно молчала, не зная, что сказать на это. И в глазах тревога. Не должны дети с таким сталкиваться. Не должны. Но и не запретить, если это занятие может спасти жизни. Гермиона не согласится, уж свою дочь она знает. Знает ее упрямство.

А Гермиона снова вздохнула.

— Она простит. Не сегодня, не завтра, но простит. Для нее ее дети тоже самое важное и она не захочет их терять.

— Между прочим, тебе завтра в школу, спасительница ты моя.

— Угу. Но я сделала завязку на цветок души и пойму ее выбор. Сообщу Шарху, а тот Бейзу... Нет, она определенно простит. Все-таки она сама мать... Правда, мама? Ведь простит?

И что тут ответишь? Эмма вздохнула и погладила дочь.

— Конечно...

Глава 14

Перед самым отъездом, когда папа уже загружал вещи в машину, рядом остановился неприметный шевроле, из которого выбрался такой же неприметный мужчина. Обычный настолько, что в толпе и глаз на нем не задержится. Оглядел их всех, вытащил с заднего сиденья небольшую коробку, размером со стандартную посылку, и направился к ним. Гермиона на всякий случай нащупала палочку и чуть сместилась. Чтобы, если что, можно было спрятаться за машину.

Мужчина же, словно почувствовав, остановился немного не доходя.

— Мисс Грейнджер?

— Это я, — девочка подняла руку... левую, правая все еще сжимала палочку.

Мужчина, похоже, это заметил и хмыкнул.

— Вам посылка от Кострова Анатолия Викторовича. — Он повернул пакет таким образом, чтобы стали видны все прописанные адреса и штемпели. Теперь можно было рассмотреть, как на нём в правом верхнем углу переливаются разными цветами буквы, складывающиеся в слова "международная магическая почта"

— Ого, а есть и такая? — не удержалась Гермиона, заставив мужчину улыбнуться, а родителей удивленно взглянуть на нее. Девочка в ответ ткнула в угол пакета. — Вот.

— А что тут? — удивился папа, разглядывая пакет.

— Обычные люди эту надпись не видят, — усмехнулся мужчина. — И да, такая почта есть, иначе, как отправлять что-нибудь в другие страны? Быстро, надежно, в любое место. — Тут он заговорщицки подмигнул и чуть склонился к уху девочке. — Хотя в данном случае это прикрытие, а посылка пришла дипломатической почтой, а я работаю курьером в дипмиссии по доставке особо важных документов. Анатолий Викторович попросил передать лично в руки. — Выпрямился. — Все пояснения внутри. Там же и письмо, но советую распаковать в спокойной обстановке. А пока, мисс, распишитесь за доставку. — Он быстрым жестом извлек откуда-то листок и положил его на пакет, ткнув пальцем в нужное место. — Вот здесь.

Гермиона озадаченно глянула туда, похлопала себя по карманам, растерянно глянула на мужчину.

— А у вас ручки нет?

— Маглорожденная, — хмыкнул мужчина, прозвучало совершенно необидно, скорее, как дружеская шутка. — Это же магическая почта где требуется доставить посылку строго адресату. А эти ваши буковки подделываются на раз. Приложи кончик своей палочки куда я показал.

Гермиона хлопнула себя по лбу, рассказывал же ей наставник, быстро достала палочку и приложила ее к листу. Мужчина глянул, кивнул, и лист испарился с той же скоростью, что и появился. А девочке еще вручили визитку.

— Вот. Если понадобится передать что-либо Анатолию Викторовичу, отправьте вызов, приложив волшебную палочку к визитке. Появимся даже в Хогвартсе. Я или кто будет свободен из дипломатической службы.

— А что, это обычное дело использовать курьерскую дипломатическую службу для доставки личных сообщений? — с удивлением поинтересовался папа.

— Конечно, — серьезно сообщил мужчина и незаметно снова подмигнул девочке. — Россия, сэр. Водка, медведи, взятка. Мне за это обещали нового ездового медведя.

— Мы были в России летом, — хмыкнул папа.

— Да? — ничуть не смутился курьер. — Жаль. Надеялся сработает. А сообщение не личное, оно связано с исполнением Костровым обязанностей куратора Хранителя рода Мишиных. Ладно, вижу, вы торопитесь, да и мне нужно возвращаться. Всего хорошего.

Вся семья с интересом собралась перед капотом машины, на которую и водрузили посылку. Гермиона осторожно сорвала упаковочную бумагу, которую до этого безуспешно пытался разорвать ее папа. Похмыкал, глядя с какой легкостью она распадается под руками дочери.

— Магия, — глубокомысленно покивал он под хихиканье женской части семьи.

Из пакета выпал конверт. Гермиона поспешно подняла его повертела, сунула к себе в сумку. А на обрывках упаковки сейчас стояла небольшая шкатулка из какого-то розового дерева, покрытая непонятными письменами. Девочка пригляделась.

— Тут что-то на старославянском. А вот на самой крышке руны, кажется кельтские. Даже странно — старославянский язык и кельтские руны вместе. И дерево очень необычное. В нем чувствуется магия, а значит его как-то специально обработали. — Девочка аккуратно приподняла крышку и заглянула внутрь шкатулки. Все стены и дно в ней оказались обложены, как мозаикой, небольшими камешками странноватого зеркально-матового цвета, а вот на самой крышке изнутри было приклеено зеркало. Тут же лежала свернутый трубочкой пергамент. Гермиона достала его, чуть развернула:

"ИНСТРУКЦИЯ" — гласила надпись, сделанная аккуратным почерком на современном русском языке. Девочка перевела.

Папа засобирался.

— Так, если ты не хочешь опоздать на свой поезд, то нам пора. Как я понимаю, тут опять что-то ваше магическое, а значит мы это либо не увидим, либо не поймем, либо и то, и другое сразу. — Девочка покивала и торопливо убрала шкатулку к себе в чемодан, решив, что ознакомится с ней и письмом в поезде, чтобы, несмотря на их поведение и шуточки про магию, не напоминать родителям, что она маг.

На поезд успели почти в последний момент, закидывая сумки уже чуть ли не на ходу. Отыскав свободное купе, к счастью таких после рождественских каникул было полно, она сначала пыталась запереть дверь, пока не вспомнила, что они специально зачарованы от закрывания. Вздохнула, выглянула в коридор, убедилась, что там никто не шастает, после чего водрузила на стол шкатулку и, достав из сумки, вскрыла письмо. В общем, там ничего важного не было, Анатолий Викторович всего лишь потешался на тему того, что ей спокойно не сидится. Про шкатулку было написано, что это средство общения, сделанное относительно недавно.

— А на руны и надписи внимания не обращай — они для отвлечения внимания шибко умных. Самое главное в ней внутри. Если приходилось работать с омутом памяти, то в принципе разберешься. Принцип хоть и различный, но суть одна. В отличие от омута памяти, в шкатулку не нужно сливать воспоминания, она сканирует память сама и считывает те, на которых ты сосредоточилась в этот момент. Не переживай, лишнее не считает, только то, что сама показать захочешь. И чем лучше ты сосредоточилась, тем лучше сканирование, но, полагаю, с этим у тебя проблем быть не должно. А после она передаст мне эти воспоминания, а я смогу у себя уже просмотреть. Подробнее написано в инструкции. В крышку еще вставлено сквозное зеркало, поговорим как в видеотелефоне. Так что жду воспоминаний о твоем разговоре с директором, после просмотра я тебя вызову.

Собственно, этот абзац в письме и содержал все самое важное, все остальное формы вежливости, обычные вопросы и пожелания.

Перечитав несколько раз инструкцию, Гермиона раскрыла шкатулку, сосредоточилась на камнях, которыми выложено дно, пытаясь вспомнить все подробности той беседы. В глазах замелькали какие-то круги, камни вспыхнули, начав переливаться колдовским цветом, девочка словно в транс провалилась. Перед глазами замелькали моменты беседы и вдруг разом все кончилось. В шкатулке плавал странный туман, который словно растворялся во все еще сверкающих камнях. Гермиона пробормотала заклинание, помешав туман палочкой, и имела удовольствие проглядеть все отсканированное в зеркале на крышке. Как кино, только управлять обзором можно... с помощью палочки, конечно. Убедившись, что она передала все нужное и ничего лишнего, закрыла шкатулку, три раза постучала палочкой по крышке... открыла — внутри уже не было ни тумана, ни каких-либо других следов недавно творимой магии. Пусто и стерильно...

Девочка снова закрыла крышку и отставила шкатулку, размышляя, как скоро Виктор Анатольевич выйдет на связь. Минут через двадцать шкатулка вдруг начала сиять и переливаться. Торопливо подняв крышку, она устроила шкатулку так, чтобы ее было видно из зеркала.

— Здравствуй, Гермиона, — донесся голос Анатолия Викторовича. Звучал он изнутри шкатулки, словно из старого патефона, который она слышала в одном из присланных чёрно-белых советских фильмов. Не то, чтобы хорошо, но внятно и разборчиво. На крышке же в возникшем в зеркале изображении можно было рассмотреть лицо куратора.

— Здравствуйте, дядя Толя. Ой, какая штука интересная! А с родителями так можно говорить?

— Увы, они не смогут воспользоваться ею, для этого надо быть магом. Но давай не отвлекаться, у меня не очень много времени. Ты сейчас в комнате?

— В купе Хогвартс-экспресса.

— Прости, где?

— Ну в поезде, который в школу нас везет.

— Гм... надо будет уточнить у наших, кто знает. Прости, я совершенно не в курсе, что у вас там и как в школе происходит. Теперь по делу. Воспоминания я просмотрел, должен признать, твой письменный доклад оказался довольно точный, даже не ожидал. Полагаю, Мишин учил выделять главное?

— Да. Он говорил, что это главное, что нужно уметь.

— Ну, в целом он прав. И по разговору... Сразу могу сказать, что не стоит себя считать обязанной Дамблдору за то, что он скрыл твои данные, так что можешь на эту тему не переживать — в тебе он заинтересован больше, чем в твоем разоблачении, которое не принесет ему никакой пользы.

— Как так? А разве я не стану темным магом в глазах министерства?

— Тормозни. Тебе стоит уяснить один важный момент, не знаю, как его упустил твой наставник. Законы обычного мира и магического не всегда совпадают. В обычном мире ты подданная английской короны и подпадаешь под законы Великобритании. В магическом все немного не так. Собственно, как такового гражданства у магов нет — есть принадлежность магическим школам или направлениям. И я имею в виду не школы Хогвартс там, или Шармбатон. И та, и другая относятся к одной — западноевропейской школе. Таким образом, ты относишься к магам западноевропейского направления. С другой стороны, ты еще и Хранитель рода Мишиных и попадаешь под принадлежность русской школы, которая стоит особняком как от европейской, что западной, что восточной, так и от любой другой. Говоря языком обычных людей, у тебя в магическом мире двойное гражданство. И по этой причине ты подпадаешь под действие договоров международной конференции магов. И эти законы имеют преимущество перед национальными.

— А-а-а! Мне наставник говорил об этом. Вспомнила!

— Ну вот. И по этим законам ты ничего не нарушаешь. Конечно, ваши бюрократы могут доставить тебе кучу неприятностей, но ты в любой момент можешь собрать вещи и уехать. И Дамблдор это прекрасно понимает. Потому и спрятал все документы о тебе. Что ваши идиоты из министерства не знают — о том у них голова не болит.

— То есть Дамблдору нужна моя помощь, как я и предполагала, а потому он решил оказать услугу?

— Не все так просто. Твое предположение верно, но лишь в малой степени. Думаю, он сделал бы тоже самое, даже если бы ему твоя помощь была не нужна.

— Почему?

— Потому что он давно уже создал себе определенный имидж. И если он может сделать кому-то доброе дело, которое не нарушает его планов, и которое не потребует от него особых усилий, то с большой долей вероятности он его сделает. Дамблдора можно назвать коллекционером, только в отличие от обычных, он коллекционирует людей, которые ему чем-то обязаны. Он политик и политик неплохой. Естественно, ему нужны те, кто будет его поддерживать. Кто знает каких высот достигнет тот или иной человек в будущем? И разве он откажет в маленькой просьбе своего бывшего учителя в качестве ответной услуги?

— Но чем ему могу помочь я? — удивилась Гермиона.

— Пока ничем. Но и ваш директор не играет на один-два хода. Он, как настоящий гроссмейстер, обдумывает всё шагов на двадцать вперед. Потому предупреждаю, будь с ним предельно осторожна. И не пытайся с ним играть, уровень у вас разный. Если он что-то просит сделать, не сочти за труд посоветоваться со мной.

— А... А что вы скажете по нашему разговору?

— По разговору... — Даже в не очень большом экране крышки было видно, как озадачен Анатолий Викторович. — Слишком мало данных. Понимаешь, есть у Дамблдора, как политика, одна особенность... Он никогда не врет.

— Как? — Девочка вспомнила, что обычно говорил о политиках папа. Да и наставник тоже. — Разве так можно?

— Маги вообще предпочитают не врать, — хмыкнул дядя Толя. — Но Дамблдор — это действительно мастер. Он не врет. Он делает так, чтобы его враги сами обманывались. Так что я могу сказать, что все, что он говорил — было правдой. Но намного интереснее не то, что он сказал, а то, о чем он умолчал. И вот это может оказаться намного важнее и интереснее. Потому делать какие-то выводы на основе той информации, что сообщил ваш директор, крайне опасно. Имей ее в виду, но не спеши ею пользоваться. Скажем так, я попросил наших аналитиков поглядеть твоё письмо. Ты умница, что расписала не только ваш разговор, но и указала обо всём стоящем, что успело произойти в вашей школе. Кстати, воспоминаниями о эпичном превозмогании тролля не поделишься? — Гермиона вспыхнула от смущения, из-за того, как он это произнёс. Правда, Анатолий Викторович почти сразу вернулся к серьёзному тону. — В общем, могу сказать, что вокруг этого вашего Поттера началась какая-то игра. Грубо говоря, директор его чуть ли не специально выставляет вперед, как знамя света и многих других красивых слов. Так что, если хочешь приключений, будь рядом, и они обязательно случатся. Тем не менее, я не думаю, что приключения будут слишком уж опасными. Скорее контролируемыми... Да, именно так. И игра эта имеет смысл только в одном случае...

— Если Волдеморт десять лет назад не погиб, — прошептала Гермиона.

Анатолий Викторович наградил девочку задумчивым взглядом.

— Верно. Тебе не мешало бы потренироваться, как аналитику. Если хочешь, пришлю несколько пособий... О! Понял, не надо так сверкать глазами, следующей почтой пришлю. Но, в целом, верно. А еще этот ваш трехголовый пес в коридоре. Не думаю, что он просто так там сидит.

— То самое приключение?

— Скорее всего.

— А если этот песик вырвется?

— Не думаю, что кому-либо грозит что-то серьезное. Вот с троллем да, это мне не нравится. Тут явно не ваш директор постарался, а потому — кто знает. Песик же, скорее всего, отлично контролируется. Максимум, пожует кого-нибудь.

— О, это очень успокаивает.

— Стражей можно по-разному натаскивать, церберы же достаточно умны. Так что, если он что и защищает, то от взрослых. Детей он не тронет.

— Я бы спорить не стала...

— Или вам дадут подсказку, как его пройти.

— Э-э-э... пройти?

— Гермиона, ты же училась у Мишина, а этот род славился не только снятием проклятий, но и защитой. Если бы ты хотела что-то спрятать, стала бы ты так явно указывать на место, где это что-то спрятано? Порой тайна места охраняет вещь лучше любых запоров.

— А может этот цербер и отвлекает внимание?

— Возможно. Меня интересует другой вопрос, кто там еще участник шоу, кроме директора и этого Поттера...

— Думаете, такой есть?

— Обязательно есть. Кто-то же выпустил тролля. Прямо идеальное отвлечение всех преподавателей от защиты того, что там ваш цербер охраняет. А веселый парень, ваш директор, однако. И не побоялся же устроить все это в школе. Вопрос — зачем? Знаешь, я бы посоветовал тебе держаться от Поттера подальше, так ведь не послушаешь.

— Он мой друг, — насупилась Гермиона.

— Тогда, — вздохнул Анатолий Викторович, — могу посоветовать держать уши и глаза открытыми. Будут вопросы — задавай. Скидывай воспоминания, я с тобой свяжусь вечером после занятий. Когда там у вас они заканчиваются?

— Отбой у первого курса в десять.

— Ну вот, после десяти и свяжусь. С директором же будь осторожна. Всегда помни, что главное не то, что он говорит, а то, о чем он молчит.

Девочка задумчиво закрыла крышку шкатулки и какое-то время сидела молча, решая, хочется ей во все это влезать или нет. Но ведь интересно же!

— Эх, правильно говорит наставник — любопытство сгубило кошку. Моя анимагическая форма точно кто-то из кошачьих! — С этими словами она убрала шкатулку поглубже в сумку и достала книги — пока они не приехали, есть время почитать кое-что интересненькое. Специально в дорогу брала. Для лёгкого чтения.

Каким образом поезд, выезжая первого сентября в одиннадцать, приезжал в Хогсмид вечером, а когда привозил студентов с рождественских каникул отъезжая в те же одиннадцать прибывал на станцию к обеду Гермиона старалась не думать. Богатое воображение могло увести в неведомые дали, через которые проносился состав, пересекая грани параллельных миров... Трезвый же взгляд на вещи подсказывал, что они просто едут другой веткой, о чем говорил пейзаж за окном. Но для мира магии такое объяснение явно чересчур приземленное и скучное, а потому лучше верить в чудо. Иногда Гермиона позволяла себе такое. В конце концов, она в семь лет уже не верила в магию и волшебников, и, как оказалось, напрасно.

Еще одним странным обстоятельством было то, что Поттер, явно пребывая в крайне нетерпеливом состоянии, встретил ее на входе в большой зал вместе с недовольным Роном и чуть ли не силой проводил к столу.

— Я сейчас такое расскажу! Такое! Тут такое на каникулы было...

— Эм... может сперва поужинаем? Я, знаешь ли, проголодалась. Или новости не терпят?

Гарри стушевался.

— Да нет, можно и потом.

— А лучше ей вообще не говорить, — пробурчал тихонько Рон. — Девчонки вообще не умеют хранить тайны. Я тебя предупреждаю.

— Да ладно тебе, — так же "тихо", отозвался Гарри. — Гермиона умная, может она что знает и сможет чего посоветовать.

Гермионе захотелось пару раз стукнуться лбом о что-нибудь крепкое. Вот конспираторы... Интересно, они в самом деле думают, что говорят так тихо, что она, их не слышит?

— Ребята, давайте пока я ем, вы окончательно решите стоит мне доверять ваши новости или нет?

Рон набычился, а вот у Гарри хватило совести покраснеть.

— Да не, мы конечно все скажем. И ты права, поесть надо.

— Точно, поесть надо, — тут же переключил внимание Рон.

В связи с возвращением детей с каникул поговорить спокойно в гостиной Гриффиндора, где наверняка уже шло активное обсуждение проведенных каникул, вряд ли получилось бы, а потому троица устроилась в одном из заброшенных классов на старой развалившейся парте. Гермиона, когда ее привели сюда, только удивленно вскинула брови, многозначительно поглядела на столешницу, которую безуспешно и судя по всему штанами пытались протереть мальчишки. А еще вернее они даже и не заморачивались наличием пыли. На галантное предложение Рона присаживаться вздохнула, глянула на потолок, потом снова на Рона. Демонстративно достала палочку и очистила стол, так же заклинанием подняла обломки стула в углу, подвела его к себе, починила с помощью репаро, очистила и аккуратно присела, положив локти на стол и выжидательно глядя на мальчишек.

Рон покраснел, что-то пробурчал под нос и быстро глянул на явно впечатленного Гарри.

— Ну это...мы хотели... В смысле, Гарри, начинай.

Гарри кашлянул, запрыгнул на стол и начал... Гермиона слушала внимательно, искоса с умилением поглядывая на Рона Уизли. Ну вот как можно не любить эту рыжую прелесть? Открытый, честный мальчик... Ну в смысле открытый, что все чувства на виду, которые честно скрывать даже не пытается. И наблюдать их смену на его лице было весьма забавно. Вот опять на его лице написано чуть ли не отвращение конкретно к ней. Не, Рон ее, похоже, реально не любит и делиться секретами мало того, что с девчонкой, да еще и персонально с некой Гермионой Грейнджер, для него словно ножом по сердцу. Вон как морщится. Вот отвращение сменяется пониманием, что именно потому, что эта самая девчонка безропотно дает ему списывать все домашние работы у него куча времени на развлечения, его хвалит мама. Не жизнь, малина! А значит ссорится с этой девчонкой ему совсем не с руки и надо ее держать поближе. Поэтому нельзя высказать ей все, что хочется. Засада.

На последней мысли досада на лице Рона проступила так явственно, что Гермиона в очередной раз умилилась.

Нельзя, но очень хочется... но нельзя... но хочется. Вот Рон глянул на Гарри, значит снова начал сравнивать себя с девчонкой и понимает, что сравнение далеко не в его пользу, а значит Гарри может однажды надоесть с ним дружить и он переключится на гораздо больше знающую Гермиону, несмотря на ее противный характер... Ну, с его точки зрения противный. Значит нужно показать эту самую девчонку в глазах Гарри самым плохим образом. Но тогда она с ним поссорится и может перестать давать списывать. Значит нужно поделиться с ней тайной и привязать к ним поближе... Круг замкнулся и на лице Рона снова проступает отвращение. Похоже его голову даже не посетила мысль, что Гарри может с ним дружить не для чего-то, не искать выгоды, а просто дружить. И что ему даже в голову не придет мысль сравнивать друзей и выискивать среди них лучших и худших. Если бы у этой парочки не было общих интересов, еще возможно, что дружба не выдержала бы времени, но интересы как раз есть: что Рон, что Гарри любят квиддич и могут болтать о нем постоянно. Правда, если Рон от квиддича реально фанател и когда говорил о нем, то становился похож на первых христианских проповедников, пытающихся обратить дикарей в истинную веру, то Гарри был спокойнее. Ему, скорее, нравились полеты сами по себе и чувство свободы, охватывающее его в процессе. И если все это давал квиддич, почему бы и нет?

— Так, — проговорила Гермиона, когда Гарри закончил и задумчиво оглядела потолок. Это то, о чем говорил дядя Толя? Контролируемое приключение? Но слишком уж много отдано тогда на случайности. Нет, скорее парни сами влезли, но вот интересно, будет ли директор вмешиваться? Гермиона вздохнула — стоило бы помолчать, но раз уж решила считать Гарри другом, то друзей предавать нельзя. Стоит дать повод поразмыслить, а там видно будет. Как говорится "ввяжемся в бой, а там посмотрим". В конце концов гриффиндорка она или погулять вышла? Приняв решение, девочка глянула на мальчишек: — Если суммировать все сказанное, то трехголовое чудовище принадлежит Хагриду и носит кличку Пушок. Собачку с милым именем он одолжил директору, для охраны нечто, что лесник взял в Гринготсе в тот день, когда водил тебя за покупками. Дело это вас не касается, а только директора и Фламеля. А Снейп это хочет украсть. Какой разносторонний человек.

— Ты нам не веришь? — почему-то обиделся Гарри.

— С чего взял? Нет, верю. Но Хагрид... Знаешь, до сегодняшнего дня я полагала, что если нужно о чем-то известить весь Хогвартс, то надо об этом по секрету рассказать Лаванде. Каюсь, о леснике даже не думала. Буду иметь в виду и его, когда понадобиться оповестить о чем-то весь замок.

— И вовсе не весь замок, — оскорбился Рон за друга. — Он только нам, друзьям рассказал.

— Упс, извините, уточню: если мне понадобиться о чем-то известить вас обязательно расскажу об этом по секрету Хагриду.

— Что ты хочешь сказать, Гермиона? — удивился Гарри.

— Да вот, размышляю насколько же наивным человеком оказался наш директор, что доверил такую тайну леснику. Слов просто нет, насколько он плохо разбирается в людях?

— Думаешь, нам специально это сообщили? — сообразил Гарри.

— Вам или не вам, — пожала плечами Гермиона. — Ты же не будешь спорить, что каким бы ни был хорошим человеком Хагрид, но он наивный до ужаса. При желании любой из него вытянет что угодно, что вы только что и доказали. Вопрос только кто именно должен был эту тайну из него вытянуть. Вряд ли это должны были стать вы...

— Тогда...

— Тогда этот цербер просто ловушка. Какого размера, говоришь, то, что взял из сейфа Хагрид?

— Примерно с мой кулак.

— Ага... Знаешь, если бы я прятала такое, то тоже посадила бы цербера, потом ловушки...

— Хагрид говорил, что там защиту ставили все деканы.

— Во! В общем ловушки, лабиринты, в конце зачарованный сейф, куча проклятий. И вот, тот, кто ищет этот предмет, наконец снимает последнюю защиту, открывает дверь, а там...

— А там? — ожидаемо не выдержал Рон воцарившейся звенящей тишины.

— Записка: "Поздравляю, вы добрались. Довольны?" А сам предмет держала бы на своем столе на видном месте в качестве пресса для бумаг, ну, конечно, замаскировала бы подо что-нибудь. В крайнем случае, носила бы с собой.

Похоже у мальчишек только что произошел разрыв шаблонов. Собрали их, задумались, оценили.

— Ты само зло, — пробормотал Рон. Видно сумел оценить чувства того, кто рвался бы к богатству и в конце получил такое сообщение.

Гермиона молча поклонилась. Гарри хихикнул.

— Так ты думаешь, что это обманка?

Девочка пожала плечами.

— Кто знает... Дамблдор слишком хитер, чтобы что-то утверждать наверняка. Возможно и нет, как раз в расчете, что вор будет искать этот предмет у него на столе. В любом случае не мог он не знать о великом умении Хагрида хранить секреты.

— Может ты знаешь, что там хранится? — буркнул Рон, которому явно не нравился оборот, который принял разговор.

— Что-то, что принадлежит Фламелю, — пожала плечами девочка.

— А кто это?

Гермиона нахмурилась.

— Имя мне кажется знакомым, но с ходу не вспомню. А книги я помню очень хорошо. Если сразу не вспомнился, значит это имя попадалось не в учебниках, не в современной магии... — и не в описании проклятий скрытой библиотеки Мишиных, мысленно докончила она.

— Ты же нам поможешь? — попросил Гарри и состроил глазки. — Мы уже все в библиотеке перерыли. Под скептическим взглядом девочки он поежился и признался. — Ну мы заходили туда несколько раз... пару раз, примерно...

— О да. "Примерно", — Гермиона постаралась в это слово вложить весь доступный сарказм, — за пару раз вы действительно могли всю библиотеку перерыть. Но у вас еще и с математикой плохо. Счет у вас "раз", "два раза", "примерно два раза", "много".

— Только когда дело касается подсчета посещений библиотеки, — поднял руки Гарри и усмехнулся.

— О... — протянула девочка, по-новому взглянув на мальчика. — Поттер, ты растешь в моих глазах, уже сарказм появился.

Рядом запыхтел Рон. На него с удивлением покосились как Гарри, так и Гермиона. Тот покраснел и отвернулся. Девочка покачала головой — вот ведь... глянула на часы.

— Так, мы как раз успеем заглянуть в библиотеку. Так и быть, научу вас пользоваться тематическими указателями. Вперед.

— Эй, а может не сегодня...

— Сегодня Рон, сегодня. Сами попросили о помощи, сами теперь мучайтесь. Вперед, вперед! Нас ждут великие дела, высоченные полки и пыльные фолианты! Правда здорово, Рон? Вижу твой восторг и нетерпение.

Не давая даже шанса отказаться, Гермиона ухватила обоих мальчишек и потащила их в сторону библиотеки. Выражение лица Рона было бесценным...

Глава 15

Поиск по каталогу, как ни странно, ничего не дал. Это настолько изумило Гермиону, что ее вид заставил рассмеяться и Рона и Гарри.

— Профессор, вы уверены, что вам самой не нужен урок по поиску в тематическом каталоге?

Гермиона искоса взглянула на Гарри.

— Поттер, ты сейчас нарвешься... хотя... Мадам Пинс, можно взять у вас книгу по бытовым чарам?

— Мисс Грейнджер, вы же вроде ее уже читали? — удивилась библиотекарша.

— А это не для меня. Ее очень хочет взять Гарри Поттер, мэм.

Мадам Пинс изучила ошарашенного таким заявлением мальчика. Гермиона тоже покосилась на него.

— Хочет, хочет, — подтвердила она. — Просто он пока об этом не знает.

Гарри закашлялся, но получив чувствительный тычок в бок, согласно закивал. Да, очень-очень хочет эту книгу.

Библиотекарша, все еще с сомнением поглядывая на мальчика, принесла. Оформила формуляр и вручила книгу.

Когда они все втроем покинула храм знаний, Гермиона объяснила:

— Итак, джентльмены, в следующий раз, когда надумаете приглашать даму в пыльный грязный класс потрудитесь хотя бы минимально привести его в порядок. Все, что вам для этого нужно — содержится в этой книге.

Рон, радостный, что книгу всучили не ему, сочувственно похлопал приятеля по плечу, но тут же все испортил, рассмеявшись.

— Эм, Гермиона... — Гарри сердито глянул на Рона, все еще смеющегося. — Но зачем это?

Девочка глянула на него. Вздохнула, свернула в первый же кабинет. Поманила к себе и забрала книгу.

— Знаешь, Гарри, раз уж так получились, что мы подружились... Или нет?

— Да! — Гарри быстро-быстро закивал головой.

— То есть ты считаешь меня своим другом? — Девочка задумалась, заметив удивленной лицо мальчишки. Снова вздохнула и решила объяснить. — Понимаешь, Гарри, так получилось, что я мало общалась со сверстниками. Да и некогда было, признаться — уроки, занятия с наставником... Ты ведь обо мне ничего не знаешь, да? — Покосилась на Рона. — Впрочем, это неважно. Важно то, что я не умею общаться со сверстниками. Всегда моими собеседники были взрослые люди. А когда я отправилась в Хогвартс, то пообещала наставнику, что обязательно найду друзей. Он считал, что мне это надо. Вот я и искала... Но кому интересно такая как я? Зануда, заучка, — девочка вновь покосилась на Рона и тому хватило совести покраснеть. — В общем, мои представления о друзьях в основном из книг. Помогая, не предавай и тому подобное. Ну и главное — помогай, если можешь.

— Это ты к чему? — похоже Гарри совсем запутался.

Девочка снова вздохнула.

— Не умею объяснять взрослые понятия. Понимаешь, если бы я подошла с предложением помощи раньше, ты бы меня послал подальше и был бы прав. Никому не понравится, если к нему кто-то лезет с непрошенной помощью. Но раз ты считаешь, что мы друзья. То позволю себе немного больше.

Гарри потряс головой.

— Гермиона, пожалуйста, можешь объяснить как-то попроще?

Новый вздох.

— Сними мантию.

— Что?

— Что? Ты же не чистокровный маг, которые часто под мантиями ничего не носят. Я заметила брюки и воротник рубашки торчит вон.

Гарри и Рон переглянулись. Рон, вроде бы незаметно, покрутил пальцем у виска. Наконец Гарри решился и снял мантию. Гермиона изучила его с ног до головы.

— Это ведь не твоя одежда?

— Кузена. А...

— Почему ты не купил по росту, когда был в Косом переулке? Деньги, как я поняла. У тебя были. Мадам Малкин продает не только мантии.

Гарри озадаченно нахмурился.

— Мне как-то и в голову не пришло. Да и не уверен, что это понравилось бы Дурслям, если бы я появился в новой одежде.

Теперь уже девочка озадаченно поглядела на него.

— Ладно... Но хотя бы вот это сделать можно... — Она забрала книгу, глянула в оглавление, пролистала, повернула ее к Гарри. — Для начала, "репаро"! — Палочка на ботинки, потом на брюки, рубашку. Исчезли заплатки, потертости на ботинках, вернулись краски. Еще несколько взмахов палочкой, и одежда приняла нужный размер, чары закрепления. Еще несколько красящих чар, чтобы подновить краску, которая не восстановилась "репаро".

Гермиона отступила на шаг, оглядела мальчика с головы до ног, покачала головой и новым жестом перекрасила ему рубашку в более приглушенный тон. Снова чары закрепления.

— Понимаешь, Гарри, — объяснила она, обходя мальчика вокруг и внимательно разглядывая, — магия дает определенные преимущества, допуская определенные обходные пути в сложных ситуациях. Я не буду спрашивать пока что там у тебя за отношения с родственниками — это и так понятно. Я ведь видела тебя в поезде первого сентября. Но я читала, что Поттеры не бедная семья. Вот у меня и не сходилось. Не самая дешевая мантия и... твоя одежда. Опять-таки, я не стану ничего спрашивать и не буду влезать в душу — захочешь, сам расскажешь. Но помочь все-таки, если могу, должна. В книгах друзья так поступают. Поправь, если я не права.

Гарри, совершенно сбитый с толку, ошарашенно разглядывал то свою подновленную одежду, в которой он действительно стал выглядеть... очень хорошо, в общем, стал выглядеть. Даже его растрепанные волосы не выбивались из стиля, а дополняли его, придавая некий шарм. И непонятно что сказать. Изучать как ведут себя друзья по книгам? Если бы такое сказал кто-то другой, то Гарри долго бы смеялся, но с Гермионы станется. Более того, именно нечто такое от нее и можно было ожидать.

— Пожалуй, — осторожно начал он, совершенно не зная, что сказать. — Я с тобой соглашусь. И спасибо...

— Пожалуйста. И да, чары недолговечны, хватит их на неделю, может на две. Вещи старые и даже "репаро" их всего лишь подновили немного, но в новое состояние не вернули. Остальное косметические чары, иллюзия. В общем, продержатся как раз столько, сколько тебе нужно времени, чтобы прочитать книгу и освоить необходимые заклинания, чтобы проделать все, что проделала сейчас я самостоятельно. Понадобится помощь в освоение — обращайся.

Гермиона развернулась на пятках, глянула на Рона, удивленно вертевшего головой с Гарри на нее и обратно, и зашагала к выходу. Не удержалась и когда закрыла дверь, усилила слух.

— Могла бы и мне одежду подновить, раз умеет, — обиженно пробормотал Рон.

— Так ты же слышал ее, — в голосе Гарри слышалось какое-то непонятное веселье. — Она прочитала в книгах, что помогать нужно друзьям. А вы с ней вроде бы враги. Кстати, Рон, тебе самому не надоела эта глупая игра во враги?

— А я то причем? — искренне изумился Рон. — Это она дает списывать только врагам.

— А тебе самому не кажется это странным? Тебя не озадачивает такой ее подход? Рон, ты же вроде как не дурак, умеешь анализировать. Скажи, почему она дает списывать именно врагам? Всем остальным, кто к ней подходит за помощью, она просто объясняет. Может она и не самые терпеливый учитель и порой слишком умничает при объяснениях, но надо признать, объясняет она предельно понятно даже самый сложный материал, порой находя очень оригинальные сравнения. И у всех, кто к занимался с ней, всегда получались самые сложные чары, которые они не могли освоить ранее. Почему тебе просто не попросить о помощи?

— Да ты же сам сказал, что она зануда! — возмутился Рон.

— Я такого не говорил. Ладно, есть такое... немного... и только когда она объясняет урок. Но она зануда при объяснениях, ты ленивый, я неряха. Ты хочешь найти идеального человека?

Гермиона осторожно отошла от двери и двинулась в сторону гостиной Гриффиндора.

— Я и правда такая зануда, когда что-то объясняю? — озадачилась она. Ответить себе она не могла, поскольку не могла видеть занятия со стороны. Но вряд ли Гарри, врал... Гм... И что с этим делать? И вообще, какого лешего в библиотеке в каталоге нет никакого упоминания о Фламеле?

Этот вопрос вытеснил предыдущий и девочка серьезно задумалась. Не попасть туда Фламель мог только в двух случаях — или он еще слишком молод, что еще никому неизвестен, либо настолько стар, что... А что, собственно? Если... если только книги про Фламеля на содержатся в закрытой секции, для которой есть отдельный каталог! Но кто тогда этот Фламель, если книги о нем прячут в закрытую секцию?

В гостиной девочка устроилась у камина, чтобы подумать, но тут заметила Джека Сайриза, спускающегося из спальни мальчиков. Именно он чаще всего и обращался к ней за помощью в освоении заклинаний или объяснении сложной темы.

— Джек, можно тебя на минуту?

— Да? — он устроился рядом.

— Скажи, я зануда, когда объясняю?

Джек моргнул.

— С чего это такие вопросы?

— Только честно. Мне это важно.

— Ну я бы скорее сказал, что ты немного становишься похожа на профессора. — Он хмыкнул. — Ну и немного занудства есть. Ты только не обижайся, сама ведь просила честно. К тому же я не против, благодаря тебе я очень хорошо разобрался в некоторых непонятных темах. Так что готов и потерпеть. — Заметив выражение лица девочки, поспешно добавил: — Гермиона, ну в самом деле, не расстраивайся. Если бы ты действительно была занудно до ужаса, к тебе бы не подходили за помощью и объяснениями. К тебе же постоянно кто-нибудь подходит. Значит, не смертельно. А с чего такие вопросы?

— А? — Гермиона оторвалась от размышлений. Да нет, неважно. Так... разговор один услышала нечаянно.

— Тебе просто нужно научиться веселиться и перестать держаться правил. Да сходи хоть раз прогуляйся ночью по замку, хотя бы!

— Зачем? — изумилась Гермиона.

— Затем, чтобы перестать быть занудой и научиться быть человеком.

— Э-э-э... это действительно поможет?

— Просто нарушь хоть одно правило и посмотри. Ну честное слово, нельзя же быть настолько правильной?!

Гермиона крепко задумалась, а что бы ее от мыслей не отвлекали — ушла к себе. Появившуюся Лаванду, которая сообщила, что ее разыскивают Рон и Гарри, попросила передать им, что она уже спит.

Нарушать правила Гермиона собиралась основательно подготовившись. Переоделась в спортивный костюм темных тонов, убедилась, что у нее нигде ничего не гремит при прыжках. Только после этого осторожно покинула спальню и выбралась в коридор.

Бродить ночью по школе оказалось вовсе не так занимательно, как его расписывал Джек. Хотя возможно это было связано с тем, что у нее не было никакой цели. Задумалась. Приняв решение, решительно зашагала в сторону подземелий.

— Мисс Грейнджер, позвольте поинтересоваться, что вы делаете ночью в коридорах.

Гермиона развернулась и глянула на профессора, который внимательно изучал ее наряд.

— Нарушаю правила, — честно призналась девочка.

— Что? — видно такого ответа Снейп не ожидал.

— Понимаете, профессор, сегодня я услышала, что я зануда. Ну не то чтобы совсем уж, говорят терпеть можно, но вы сами понимаете, что раз есть недостаток, то с ним нужно бороться.

— Вы считаете, что у вас только один недостаток? — по выражению лица трудно было понять, о чем думает профессор.

— Еще любопытство. Но это не всегда недостаток.

— И какими образом прогулка ночью по коридорам избавит от занудства?

— Знаете, мне один человек сказал, что я слишком правильная и не умею веселиться. Посоветовал хоть раз наплевать на правила и ночью пройтись по замку.

— И как? — выражение лица Снейпа стало совершенно нечитаемым. Гермиона готова была поклясться, что он изо всех сил держит щит на разуме. Зачем, правда, непонятно. Неужели он думает, что она владеет телепатией?

— Скучно. Надо ставить какую-то цель, ради которой правила нарушаются. Нарушать их ради нарушения бессмысленно.

— Кажется, я понимаю. почему вас считают занудой, мисс Грейнджер. К тому же нарушитель из вас не очень хороший, раз попались.

— А, нет, это я сознательно.

— Что?

Гермиона вместо ответа произнесла короткую фразу не неизвестном Снейпу языке, коснулась палочкой пола перед собой и стала неторопливо ее поднимать. За кончиком палочки стал расти столб сотканный словно из мыльного пузыря. По мере роста он исчезал. Как исчезала и сама Гермиона. Миг и ее уже не видно.

— Заклинание не очень сложное, — донесся ее голос из пустоты, — из разряда детских шалостей. Двигаться внутри нельзя — лопнет, от поисковых чар не спасает. В общем. скрывает только визуально. Но я сомневаюсь, что вы после каждого поворота бросаетесь поисковыми чарами, так что шанс избежать встречи у меня был.

— И зачем вы тогда попались, мисс Грейнджер?

Столб лопнул с тихим щелчком и Гермиона снова появилась.

— Понимаете, однажды мой наставник...

— Тот самый Мишин?

— Ага. Так вот, однажды, чтобы научить меня кое-чему, он силой заставил меня не выучить уроки...

— Простите... — Гермиона замолчала и с удивлением глянула на профессора, который стоял словно мешком стукнутый. Видно уже и щит на разуме не выдерживал эмоций. Ага, так вот чего он этот щит держит...

— Вы хотели сказать, что силой заставил выучить уроки?

— Э-э-э... Нет, конечно! Как это заставить выучить? Именно не выучить.

— Продолжайте, мисс Грейнджер... Очень... Интересно...

— Гм... Ну однажды он меня заставил не выучить уроки и пойти на уроки неподготовленной. Естественно мне сделали замечание, но плохую оценку не поставили, поскольку было в первый раз. А наставник объяснил, что я должна была научиться принимать поражение. В общем, урок смирения такой. Вот когда Джек...

— Кто такой Джек?

— Джек Сайриз. Мой сокурсник.

— А, гриффиндорец, — тихонько кивнул себе профессор, словно это все объясняло.

— Ну да. Когда он мне рассказала про нарушение правил, я вспомнила тот урок наставника и подумала. что это меня тоже может чему-то научить. Вот я и бродила тут. Понимаете. Мне важно было понять каково это попасться на нарушении правил и что при этом я почувствую?

— Да?

— Ага, — вздохнула Гермиона, опустила голову и поковыряла носком кроссовки пол. — В общем вот. Как я понимаю, минус двадцать баллов, да?

— То есть ты ставила эксперимент?

— Ну да. Я же говорю.

— Мисс Грейнджер, от того, что вы тут говорите у меня уже кипит мозг и я начинаю сомневаться в собственном психическом здоровье. Почему вы с такой тягой к экспериментам не попали на Райвенкло?

— Потому что меня не интересуют научные изыскания ради изысканий. Я этот опыт ставила не ради научного результата, а чтобы преодолеть свои недостатки. То есть сугубо практический подход. Это мне так шляпа объяснила, когда говорила почему я для Райвенкло не подхожу. Тогда я захотела на Слизерин...

— Что? — на лице профессора Снейпа отчетливо проступил ужас.

— Ага, — Гермиона лица процессора не видела, а потому продолжала. — Но шляпа отказалась. Сказала, что филиал Гриффиндора на Слизерине никому не нужен.

Профессор облегченно выдохнул сквозь зубы.

— Так! Как вы знаете, мисс Грейнджер, наказание за нарушение правил назначают профессора. Ваш эксперимент будет нерелевантным...

— Не каким?

— Позже посмотрите в словаре, — прошипел Снейп. — В общем не очень удачным, если вы получите наказание, к которому готовы. Так что следуйте за мной.

Гермиона вздохнула и подчинилась. Как оказалось, привели ее к лаборатории профессора. Тот молча распахнул дверь, указал на стул за одним из столов. Сам быстро разжег горелку, поставил котелок, который почему-то достал из ящика стола. Налил воды, вытащил несколько пачек каких-то трав и стал тщательно их мешать.

— А что это за зелье будет? — заинтересовалась Гермиона, внимательно изучая процесс приготовления и пытаясь понять, что за травы идут в него.

Снейп смешал травы, дождался когда закипит вода, плеснул ее в фарфоровую чашечку, ссыпал туда смесь травы и стал старательно перетирать венчиком.

— Это зелье, мисс Грейнджер, называется... — он вылил полученную смесь в котелок на горелке и закрыл его крышкой. Затушил горелку и засек время, — чай. Рецепт мой. Состоит из смеси нескольких трав. Очень полезен и вкусный.

Он достал из шкафа две чайные чашки, одну поставил перед собой, вторую подвинул девочке.

— Раз уж вы попались, — заговорил он, посматривая на часы, — то в качестве наказания мне хотелось бы получил от вас кое-какие ответы.

— Спрашивайте, — вздохнула Гермиона, догадываясь, что именно хочет услышать профессор.

— То зелье, которое я варил... Оно помогло?

Гермиона молча подняла правую руку, рыкав мантии сполз вниз, показывая шерстяную нитку, повязанную вокруг запястья.

— Не знаю. Если нить почернеет и рассыплется, значит ребенок мертв. Если она нагреется и засияет, значит остался жив. В таком виде... еще ничего не определено.

— Родство душ?

— Зелье связывает души двух людей и... не знаю как сказать... наверное наиболее точно будет сказать, что создает зримое представление душ в виде материального объекта, как правила в виде цветка. Связь душ позволяет перенести болезнь или проклятье с человека на этот предмет. А поскольку сам этот предмет не живой, то он не испытывает болей, не мучается, а сам человек выглядит здоровым.

— Но есть "но"? Просто это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Верно. Ни болезнь, ни проклятье не уходит на самом деле. Просто его симптомы переносятся на объект, на котором эти зримые представления и переносятся. И как только предмет разрушается — умирают все, чьи души связаны с ним. Больной и донор, который предоставил свою душу для связи.

— Если с помощью этого зелья можно таким образом связать разных людей и предмет, а потом держать этот предмет у себя, то...

Гермиона улыбнулась.

— Зелья мало. Там еще и заклинание нужное надо знать. И донор должен дать свою душу добровольно. Не под заклятьем, не под зельем. Только добровольно. Но вы правы, люди — такие люди. Они обязательно придумают как использовать это зелье для гадостей. Потому я и попросила никому не говорить о рецепте. А вот если вам понадобится дать время больному, которого можно спасти, но не хватает времени сделать лекарство, то можете смело его использовать. Добавьте кровь донора в зелье и лейте его на открытую рану реципиента. Связь без заклинания не образуется и материализация душ не произойдет, но около суток вы выиграете.

Снейп крепко задумался. Потом медленно кивнул.

— Спасибо, я запомню. — Тут он снова глянул на часы, поспешно поднялся, снял крышку с котла и разлил чай по кружкам.

Гермиона задумчиво изучила варево, бросила несколько исследовательских заклинаний, вызвав одобрительный хмык Снейпа.

— Чего? — тут же вскинулась Гермиона, — я еще не сошла с ума пить в кабинете мастера зельевара непонятный напиток без его изучения.

— Мозги у вас не гриффиндорские. Все-таки жаль, что вы, мисс Грейнджер, туда попали.

— Что? Плохому там научат?

Заметив вскинутые брови профессора, Гермиона вспомнила каким образом ночью очутилась в кабинете зельеварения и покраснела.

— Ну да, — призналась она, смутившись. — Научат.

Попробовала чай и вскинулась.

— О... А ведь это... Профессор, если вы ведь озолотиться можете, продавая рецепт.

— Я его разрабатывал для себя и делиться ни с кем не собираюсь. А сейчас, считайте, я вас отблагодарил за рецепт того зелья, которое предоставили вы. Надеюсь на вашу порядочность, мисс Грейнджер, и что вы не станете ни с кем этим рецептом делиться.

Гермиона закивала.

— Обещаю, профессор.

— В таком случае добивайте чай, вам еще до вашей башни добираться. Или вы этой ночью вообще спать не предполагаете?

Профессор Снейп оказался настолько любезным, что проводил ее до самого портрета Полной Дамы. Правда дожидаться когда она скроется за ним не стал, развернулся, взмахнув полами мантии и бесшумно исчез. И только сейчас Гермиона сообразила...

— Эй, а баллы?! Баллы! Эх, так и не снял. М-да... фиговый из меня нарушитель правил, — пришла к неутешительному выводу девочка, произнесла пароль и зашла в гостиную.

И уже в гостиной нос к носу столкнулась с Гарри и Роном.

— Эй. Вы чего это тут делаете? — одновременно произнесли они.

— Даме надо уступать, — безапелляционно заметила Гермиона.

— Точно! — обрадовался Гарри. — Гермиона, как даме, я уступаю тебе честь первого ответа.

Девочка пристально посмотрела на ухмыляющегося мальчика и вытерла несуществующую слезу.

— Вырос мальчик, язвить научился.

— С кем поведешься. Так что ты делала?

— Не поверишь — нарушала правила.

— Да это мы и так поняли, — нетерпеливо вылез Рон. — Делала-то что?

Гермиона с раздражением покосилась на него.

— Гостила у профессора Снейпа и пила с ним чай, — совершенно искренне ответила девочка. — А сейчас я хочу спать, что и собираюсь сделать.

— Зануда, — пробурчал Рон. — Нет, чтобы честно ответить.

— Я тебе честно и ответила — нарушала правила. Точнее училась нарушать.

Поднимаясь к себе, девочка снова услышала шепот мальчишек... блин, ну когда же они научатся шептать так, чтобы все вокруг действительно не слышали?

— Как думаешь, Гарри, куда она моталась?

— Знаешь, Рон, когда дело касается Гермионы, я не удивлюсь, если она действительно училась нарушать правила. Прочитала об этом в какой-нибудь книжке и теперь тренировалась.

Дальше Гермиона слушать не стала, торопливо поднялась в спальню и закрыла за собой дверь.

— А еще говорят, что я зануда, — пробурчала она, раздеваясь для сна.

Глава 16

Утром Гарри почему-то поглядывал на Гермиону виновато, а Рон что-то недовольно ему бурчал. Девочка делала вид, что не видит этих двоих и изучала вывешенное в гостиной расписание. Сегодня был последний день перед началом занятий, а потому нужно было проверить все домашние работы. Ну да, мечтать не вредно. Едва девочка уселась перед камином с кучей свитков, чтобы последний раз прочитать все эссе, что она написала на каникулах, как рядом приземлился Джек. И судя по топтавшимся рядом еще некоторым первокурсникам, пришел он не просто так. Девочка обреченно вздохнула и отложила в сторону свиток.

— Джек, только, ради Бога, недолго.

— Слушай, ну чего ты проверяешь свои работы? Ты же всегда их на превосходно пишешь.

— Потому и пишу, что всегда проверяю. Не тяни резину — времени мало осталось.

— М-м... Ладно. Понимаешь, тут у нас спор один вышел со слизеринцами... Ну они и обозвали нас... Как там было...

— Грязнокровки, — подсказал кто-то из собравшихся.

— Во-во. Точно. Ты знаешь, что это значит?

Гермиона мысленно обозвала слизеринцев дебилами и вздохнула. А еще факультет хитрецов вроде бы. Снобы — они и есть снобы.

— Слово потеряло свой изначальный смысл. Относится еще к тем временам, когда магия и кровь считались одним и тем же. "Магия в крови", возможно вам попадалось где-нибудь такое выражение, особенно в старых книгах. Таким образом, грязнокровка означает грязную кровь или, иначе, грязную магию. То есть болезни магического ядра, которые передаются по наследству. А поскольку в те времена считалось нужным и правильным усиливать магию через браки, то понятно, как относились к тем, у кого магия порченная.

Джек подвис. Потом жалобно глянул на девочку.

— Гермиона, а Гермиона, мы знаем, что ты умная, но можно вот тоже самое, но попроще? Чтобы все поняли.

Девочка вздохнула, глянула на свитки с домашними заданиями, на Джека, тот моментально скорчил умильную рожицу и похлопал глазками.

— Я полагала, что это девочки должны парням такое вот строить, — буркнула она. Джек покраснел, но не сдался и захлопал глазами с новой силой. Гермиона не выдержала и рассмеялась.

— Ладно, по-простому, так по-простому. Про болезнь Дауна слышали?

Вокруг гул голосов подтвердил, что да, слышали.

— Так вот, если больного этим синдромом назвать дауном — это будет констатация факта. Если так назвать здорового человека — оскорблением. Грубо говоря, когда вас обозвали грязнокровками, то в переводе можно сказать, что вас назвали даунами. Только не в плане ума, а в плане магии. То есть ущербные маги, с которым нельзя иметь дел, поскольку родители не маги передали вам грязную кровь, или, если по-старинному, грязную магию. А вообще возьмите любой справочник по магическим болезням и посмотрите, которые из них передаются по наследству. Еще проклятья можете посмотреть.

Вокруг возмущенно зашумели. Похоже, кого-то будут бить, кого-то с зелеными галстуками.

Гермиона поспешно подняла руку. Развязывать войну в Хогвартсе ей совершенно не хотелось.

— Минуту внимания. Чтобы пояснить такое отношение, которое идет уже очень давно, хочу кое-что пояснить по маглорожденным. Откуда у них берется магия?

Вокруг моментально замолчали, вопрос и в самом деле интересовал многих. Джек даже присел перед камином, расположившись перед Гермионой, чтобы лучше слышать, хотя ему явно спину стало припекать, но он определённо собирался стоически терпеть неудобства. Девочка глянула на него, вздохнула, достала палочку, тихонько что-то буркнула и взмахнула ею. Джек удивленно повел плечами, оглянулся, чтобы убедиться, что огонь в камине по-прежнему горит, и благодарно глянул на неё.

— Итак. Маглорожденные могут быть двух видов — потомки магических семей. Вы ведь слышали, что сквибов изгоняют из магического и отдают в обычный мир? Вот потомком кого-нибудь из них они и могут быть. Вторая возможность — это, как раньше называли, дар магии. Возможно семья долго жила около природного источника магии. Или же в хорошем, добром месте... С магической точки зрения. Каждый из вас сам может представить какое место для него будет хорошим и добрым, где он будет испытывать комфорт и уют. Для кого-то лес, для кого-то небольшой тихий городок, для кого-то шумный мегаполис. Главное, чтобы люди ощущали комфорт в этом месте. В этом случае и возможно появление магии у детей. Сами понимаете, называть таких грязнокровками — это оскорбить саму магию, которую в старину одушевляли и обожествляли. "Слава Мерлину" — это уже относительно недавно появилось, когда перестали почитать мать-магию. Кстати, все это в истории магии могли бы и сами почитать.

— С этим Бинсом...

— Данбар, да?

Девочка несмело кивнула.

— Чем тебе помешает Бинс, если ты на урок к нему возьмешь учебник и почитаешь его? Если нашего призрака заклинило на восстаниях гоблинов, то почему вы читаете в книгах тоже только о них, будто других тем там нет? А-а-а, догадалась! Бинс же по другим темам спрашивать не будет, да? В общем так, повторять учебник у меня нет никакого желания, тем более мне не платят за профессорскую деятельность. Так что, если у кого есть вопросы, вы сначала прочитаете учебник по истории магии и желательно за три курса, а потом уже подходите ко мне, если осталось что непонятным.

— Зануда, — тихонько донеслось из толпы.

— А если кто недоволен, то в следующий раз буду брать плату за свои ответы, — не меняя выражение лица закончила Гермиона.

Внутри толпы началось какое-то шевеление и тот же голос, что сказал про зануду, вдруг сказала что-то типа "ай", раздался еще какой-то шум, а потом опять тот же голос, слегка хрипловато, словно его душили, снова произнес:

— Я прошу прощения, больше не буду.

Гермиона помахала ручкой, типа прощаю. Толпа медленно начала рассасываться. Только Джек плюхнулся рядом, дождался, когда толпа рассосется и тихо поинтересовался:

— Получается, если я потомок какого-то магического рода, то могу претендовать на их наследие? Деньги, книги там... Не знаешь, как это узнать?

Гермиона быстро ухватила парня за ворот, нервно огляделась и, не слушая его возражений, потащила из гостиной. Правда, нельзя сказать, что Джек сопротивлялся. Удивился, конечно, но ногами передвигал весьма шустро.

Затащив его в пустую комнату, девочка еще раз огляделась.

— Забудь.

— Что?

— Забудь про это... Так, ладно, понимаю, что моя реакция была несколько неадекватна и скорее заинтересовала тебя, потому придется объяснить. А ты это объяснишь тем из маглорожденных, кто придет к тем же выводам. Так вот, узнать можно. Все сейфы Гринготтса зачаровываются на кровь. Вряд ли они знают такие слова, как ДНК или гены, но сравнение по крови и магии умеют делать очень давно. Так что можно прийти в банк, заплатить гоблинам...

— А они оказывают такие услуги?

— Они оказывают любые услуги за звонкую монету. Они банкиры. Хотя, стараются во внешнем мире придерживаться законов министерства, а потому, если пожелаешь нанять убийцу для кого-нибудь, то вряд ли у тебя получится.

— Тогда можно...

— Подумай, что будет, если окажется, что ты принадлежишь какому-нибудь роду. Как думаешь, что после этого будет? Они обрадуются прибавлению?

— А как они узнают? — удивился Джек.

— Очень просто. Гоблины продадут эту информацию.

— Подожди, но если я с ними заключаю договор...

— А кто говорит, что в стандартном договоре есть пункт о сохранении в тайне результата?

— А если его включить?

— Тогда цена услуги, и так недешевая, поднимается раз в десять. И зачем тогда платить, если собрался хранить все в тайне? Пойми, никто такому прибавлению не обрадуется. Тебя постараются прибрать к себе, включить в род... сам догадаешься на каких правах? Или, полагаешь, тебя пригласят, как равноправного члена рода? И почти наверняка тебе запретят общаться с твоими родителями, чтобы кровь не поганил, общаясь с маглами. Ну это худший случай. В лучшем, просто запретят без оскорблений.

— Это ты называешь лучшим случаем?

— Могут твоим родителям вообще память стереть, и они даже не вспомнят, что у них был сын. И по всем законам будут правы, ибо отныне ты принадлежишь их роду, и они имеют над тобой всю власть. Ну, как, все еще хочешь узнать о себе? И да, есть шанс, что род уже давно прервался и вымер, тогда тебе может повезти и достаться их сейф. Но ты серьезно полагаешь, что в нем ты найдешь что-то важное? А вот семейное проклятье какое-нибудь словить раз плюнуть. Ритуалов очищения от них ты не знаешь, защиты нет, знаний по защите нет. Сколько ты проживешь? Или снова платить гоблинам, чтобы они изучили проклятье и разработали соответствующие ритуалы, которые ты обязан будешь проводить раз в год, чтобы какое-нибудь семейное проклятье тебя не убило.

— Ритуалы?

— А ты думаешь, чего это все чистокровные маги так ругаются на маглорожденных? У них очень много таких ритуалов завязанных на праздники. Но вот беда, современные маглорожденные как-то не почитают старые праздники и не дают свою силу, а потому и их ритуалы слабеют. Магия — это ведь еще и вера. Когда много людей объединяется в ритуале, то это сильно отражается на магическом фоне. И чем больше людей принимает участие в ритуале, тем он сильнее. Потому часто их и завязывают на праздники, чтобы по всей стране ритуал проводился. Самайн, например.

— То есть чистокровные в таких ритуалах используют маглорожденных, как батарейки?

— Балбес. Там всем участникам достается поровну. Что маглорожденным, что чистокровным. Просто чем больше участников, тем больше достается каждому. А если людей мало, то и достаются крохи. В общем, не заморачивайся, иначе еще и в ритуалистику придется ударятся. Тебе оно надо?

— Но, если это так важно чистокровным, то почему они не расскажут об этом? Я бы, например, с радостью принял участие в таком ритуале.

Гермиона пожала плечами.

— Если интересно, отлови какого-нибудь чистокровного, желательно из священных двадцати восьми, его и спрашивай. Ко мне-то чего пристаешь? Но как предположение — участие маглорожденных в Хогвартсе ни на что сильно не повлияет. Как я говорила, такие ритуалы раньше по всей стране одновременно проводили. Представляешь, сколько людей в них участвовало? Даже если в них принимали участие обычные люди, то и тогда они отражались в магии. У таких людей чаще потом рождались маги. А здесь? Ну будет еще плюс двадцать человек... толку-то с этого.

— Понятно... Значит, узнавать не имеет смысла?

— Это тебе решать. Я тебя предупредила обо всех опасностях такого шага. Если готов их принять — вперед. Если все будет хорошо, то в глазах слизеринцев перестанешь быть грязнокровкой.

— Я как-то переживу...

— Тут еще вот что может оказаться. Если у тебя в трех поколениях не было магов, то ты будешь считаться обретенным, то есть очищенным от всех магических проклятий и болезней. Они ведь только на магическом ядре мага развиваются. Нет ядра — нет проклятий и болезней. Три поколения и никакая гадость не выдержит, и ты чист в этом плане, твоя магия свежа и сильна. Станешь хорошим призом для чистокровных.

— Призом?

— А ты как думал? Или, полагаешь, маги не знают об опасности близкородственных связей? Просто выбора у них нет, не хотят свою магию ослаблять. А обретенный хоть и не усилит их магию, но и не ослабит. Ну и дети от них очищаются от всяких магических болячек, ибо чистая и свежая магия перебьет ослабленную гадостями. В общем, выбор перед тобой откроется...

Джека отчетливо передернуло.

— Я, пожалуй, воздержусь. Если когда-нибудь и пройду проверку, то только когда стану взрослым, сильным и мудрым.

— Во-во. И если кто из чистокровных начнет тебе настойчиво советовать пройти проверку в банке, то это верный признак, что тобой заинтересовались. Обретенные с чистой магией сильнее обычных людей. Могут быть даже сильнее чистокровных, пока те не используют источник рода.

— А ты такого не боишься? Ты, вроде бы, сильный маг.

— Поправка. Я не сильный маг, — Гермиона машинально потерла одну из сережек, ослабляющую ее магию, — я беру знаниями и умением тонко ею манипулировать. По силам я слабее очень многих, что, правда, не помешает мне накостылять этим сильным, поскольку сила сама по себе не дает преимуществ без знаний и умений. А вот с этим... — Девочка покачала головой. — Кребб или Гойл сильнее меня раза в три, но... Как подумаю, сколько книг в их библиотеках пылится без всякого толка, так грустно становится. Какой толк их копить, если не используешь? В этом и сила, и слабость чистокровных. М-да...

— Да уж... трудно представить Кребба или Гойла за книгой.

— Ну как-то же они учатся, значит читают. Но... А, ладно. Прости, тут уже мой пунктик на счет книг. Терпеть не могу, когда получается, как собака на сене — и сами не используют, и другим не дают. А прервись такой род, так библиотека скорее всего уничтожится. Сколько знаний таким образом было потеряно...

— Уничтожится?

— Ну конечно, не думаешь же ты, что маги не предусматривают сохранение своих семейных тайн в случае смерти последнего члена рода? — Гермиона глянула на часы. — Так, надеюсь, у тебя хватит ума не распространяться о наших обсуждениях чистокровных? Ничего тайного я тебе не сказала, до чего ты не смог бы дойти сам, если бы дал себе труд немного подумать и почитать, но неприятности с чистокровными мне все равно не нужны. А вот про статусы крови маглорожденных предупреди, чтобы никто в банк не полез поднимать свою чесалку для гордости.

— Чего?

— А как еще называть добровольное влезание в неприятности только ради того, чтобы тебя перестали называть грязнокровкой и стали гордо именовать полукровкой? Чесалка для гордости и есть.

— Хм...

— Вот-вот. Ладно. Нам уже давно пора бежать, иначе даже на завтрак не успеем. И да, с тебя долг.

— Долг?

— А ты думал, что в мире магии такие вот лекции бесплатны? Давно уже пора усвоить, что самая ценная валюта тут — знания, а не галеоны. Будут знания — будут и галеоны. Я ведь могла и не предупреждать тебя об опасности.

Джек нахмурился.

— И чего ты хочешь?

— О, не волнуйся, ничего неординарного. Плата должна соответствовать услуге. Я тебе предупреждение — ты мне знание.

— Но у меня пока их меньше твоего.

— Зато я могу дать тебе поручение поработать в мою пользу, не знаю пока только — в направлении чар или зельеварения. Я же не могу разорваться, а задач у меня много. Просто так любому не перепоручишь.

— Гм... Ну ладно. Согласен тогда.

— Вот и отлично. Подтверждаю. И да, еще один урок, услуга оказанная к оплате не обязательна, если условия не были обговорены, а я их не ставила. Потому долг мог бы и не признавать.

— То есть я могу и не оказывать ответную услугу? — запутался Джек.

— Не-а. Уже нет. Ты долг признал и подтвердил. И не шути с магическими законами. Если думаешь, что это просто слова, то очень ошибаешься.

— Но я мог отказаться и тогда ничего бы мне не было?

— Мог. И да, ничего бы тебе тогда не было: ни ответов от меня на другие вопросы, ни новых лекций или новых предупреждений.

— Все! Понял-понял! Как-то все сложно это.

— А ты думал, в сказку попал? Все, я убежала. — Гермиона и в самом деле убежала. Подхватив сумку, а Джек еще некоторое время стоял и хлопал глазами, переваривая лекцию, пока не сообразил, что и сам опаздывает на завтрак.

Рона с Гарри Гермиона отловила уже после завтрака, направляясь на занятия. Догнала, пристроилась между ними и положила руки им на плечи.

— Так, колитесь, чего это утром вы так виновато на меня посматривали? О чем умолчали?

— Почему сразу умолчали? — ненатурально возмутился Гарри.

— Гарри, из тебя шпион, как из меня Арнольд Шварценеггер. И врать не умеешь.

— Кто такой этот Арнольд Шварценеггер? Игрок в квиддич? — влез Рон.

Гермиона хмыкнула.

— Рон, если бы он играл в квиддич, то на этом бы матч и закончился. Так, о чем ты умолчал?

— Не умолчал, — признался Гарри. — Просто ты немного выбила меня из колеи своими рассуждениями о Пушке и зачем это директору. Я и забыл про зеркало.

— Зеркало?

— Ага. Понимаешь, я его ночью увидел в одном из классов.

— Ночью?

— Ага. — Гарри огляделся и шепотом добавил: — Потом расскажу, как это у меня получается.

— Гарри! — возмутился Рон. — Ты собрался рассказать ей о...

— Тише! — яростно прошипел Гарри, свирепо глядя на Рона. — Ты сам сейчас чуть ли не всему Хогвартсу об этом не сказал. И да, собрался. Она наш... — Заметил ухмылку Гермионы и ее взгляд в сторону Рона, поправился: — Хорошо, она мой друг... Когда же вы закончите эти ваши игры?..

— Когда он поймет, что не стоит бросаться такими словами, как друг и враг, ради того, чтобы облегчить себе жизнь.

Гарри, чтобы не выслушивать явно готовый разразиться спор, торопливо рассказал про зеркало и про встречу с Дамлблдором. Рон же каждый раз говорил, что не советовал Гарри ходить к нему, пока Гермиона вежливо не попросила его заткнуться.

— Советовал, но не остановил, а надо было хватать его за шкирку и тащить либо к декану, либо к директору. Но какого черта тут делает зеркало Еиналеж? — Едва вопрос сорвался с ее губ, как девочка сообразила, что прокололась. По роду деятельности она обязана была знать все самые известные и опасные артефакты, но как свое знание объяснить мальчишкам?

— Ты знаешь? — изумился Гарри.

— Попадалось как-то его описание, — пробормотала Гермиона. — Зеркало, показывающее твое самое сокровенное желание. Я надеюсь, ты о нем никому не рассказал?

— Только директору, он заметил меня, когда я пришел к зеркалу в третий раз.

Гермиона наградила Рона свирепым взглядом.

— Ты должен был оглушить Гарри, если считаешь его своим другом и тащить к декану, даже силой. Гарри, ты понимаешь, что не стоит даже самым близким людям доверять такие вещи, как сокровенные желания? Те, что идут от сердца, можно превратить в оружие против тебя, если о них станет известно врагам. Ты видел прошлое или будущее?

— Что? — Поттер от такого напора даже растерялся.

— Что ты видел в зеркале? Что-то из прошлого или из будущего?

— Родителей.

Гермиона зашипела от гнева.

— Я буквально несколько секунд назад тебе сказала, что даже самым близким людям нельзя говорить о своей сокровенной мечте, тем более которую показывают магические вещи. Сказала, что эти знания могут обратить против тебя. Поттер, ты олень с отключенным инстинктом самосохранения! Правильно тебя Снейп ругает! Но все не так плохо. Значит прошлое. Гм... Гарри, пока ты держишь прошлое, ты не сможешь двигаться дальше. Тебя постоянно будет тянуть назад. Отпусти это и живи дальше. Вряд ли твои родители хотели, чтобы ты постоянно возвращался к ним. Впрочем, ты все равно сейчас меня не поймешь, — вздохнула девочка.

— Почему... понял, — угрюмо буркнул Гарри. — Я мечтаю о несбыточном и это мешает мне поставить перед собой какую-то цель и двигаться к ней. Строить будущее. Я вовсе не такой идиот, каким ты меня полагаешь, Гермиона.

— Ну прости, — девочка развела руками. — Только почему-то твои мозги включаются только когда тебя припрет. Дамблдор ведь, наверняка, о своем желании ничего не рассказал.

— Сказал, что видит себя с парой шерстяных носок, — буркнул Гарри, все еще сердясь.

— Надо же... Надеюсь, ты ему подарил их на Рождество?

Гарри распахнул глаза, потом рассмеялся.

— Надо же, не догадался. Гениальная идея, Гермиона, так и сделаю в следующем году. — И тут же снова нахмурился. — Но я понял, что ты хотела сказать. Важно знать свои сокровенные желания, чтобы понять, как их исполнить или изменить, но не нужно об этом знать другим.

— Угу. Точно. А Рон меня удивил, оказывается он тоже может думать, когда не ленится.

— Ну ты чего! — До этого Уизли только головой вертел, явно с трудом понимая, о чем идет разговор. А вот сейчас, когда упомянули его, решил обидеться.

— Я тебя похвалила, вообще-то. Сказала, что ты очень умный...

— Правда?

— Ага. Когда не ленишься.

— Да ну тебя. От тебя даже похвала звучит, как оскорбление.

— Кстати, — опять вмешался Поттер, прежде, чем обмен любезностями перерос в ругань, — Вуд сказал, что я выйду на первую игру после каникул. Это будет мой дебют.

— Ума не приложу, чего это игра вызывает такой восторг? — покачала головой Гермиона. — Ладно кволфы и сничи...

— Квоффл и снитч — поправил Рон. — Один квоффл и один снитч могут быть на поле.

— Да хоть десять. Но бладжеры...

— А без них игра стала бы скучна.

— А-а-а... Конечно... Если за игру не переломать пару костей и не разбить пару голов, то игра будет совершенно пресной... Тут ты прав, Рон. Как я сама не сообразила.

Но чтобы не ссорится, понимая бессмысленность спора, Гермиона прекратила высказывать свое мнение об игре, тем более на занятия они почти опоздали, потому пришлось поторопиться.

До самого вечера ни тему волшебного зеркала, ни тему квиддича они не поднимали. Только один раз на перемене Гарри спросил, что она обсуждала с Джеком Сайризом, что аж утащила из гостиной.

— Мозги вправляла, — пожала плечами девочка.

— Бладжером надежней, — буркнул Рон.

— Воспользуюсь твоим советом, когда захочу вправить мозги тебе.

— Да прекратите вы, — опять влез между ними Гарри.

Прекратили. Но Гермиона, видимо, на что-то сильно обиделась на Рона и каждый день после занятий превратился в своеобразный ритуал. Рон подходил забрать и списать домашнее задание, которое только-только закончила делать девочка. Та поднимала голову и спрашивала:

— Мы враги?

— Враги, — подтверждал Рон, получал эссе и исчезал из виду, отправляясь списывать.

Веселился весь Гриффиндор, наблюдая эту картину. Только Гарри хмурился и пытался воздействовать то на Рона, то на Гермиону.

— Ну ты же умнее, — говорил он.

— Не аргумент.

— Гермиона.

— Что? Гарри, такие люди, как Рон, раздражают меня больше всего. Есть неспособные люди. Не дано им Богом иметь мозги, бывает, тут ничего не поделаешь. Я помогу таким и слова не скажу. Но Рон... У него же варит голова, ты сам знаешь. Есть у него таланты, есть, но он все их гробит своим отношением и ленью. Смотреть на это не могу. Ладно, так, тоже бывает, в конце концов лень тоже талант, данный Богом. Но нельзя быть одновременно ленивым и мечтать превзойти братьев, заслужить почести и славу, и чтоб тобой все восхищались. Ну не бывает так! Вот он и ищет легких путей. — Покосилась на Гарри и решила не говорить, что по ее мнению, и другом Гарри Рон стал как раз, чтобы прославиться легким путем и за чужой счет. — Ему не важны знания, ему важно, чтобы им восхищались за то, что он делает замечательно уроки. И даже не думает, чем это может обернуться для него. Ему тупо лень заглянуть в будущее.

— Ты о чем?

— О чем? Как он экзамен сдавать собрался? Он же ни одной темы не учил.

— О... Гермиона, но почему тогда...

— Я говорила уже неоднократно — он мой враг, а я не обязана заботиться о благополучии своих врагов. Считаешь его своим другом? Так почему тогда не пытаешься ему сам вправить мозги? — Гермиону уже настолько разозлила эта ситуации с их дружбой/недружбой в их троице, что уже не сдерживалась. Когда она читала о дружбе в книгах, то совсем не так это себе представляла. Совсем не так. Она не только хотела давать, но и сама хотела что-то получить. А получалось, что она вынуждена тащить на себе этих... этих... мальчишек, а вместо благодарностей только призывы понять и простить. Надоело!

— Я говорю...

— А надо не говорить. А дать по мозгам и силой засадить заниматься. Дружба, Гарри, как я полагаю, это не только обсуждение квиддича, но и помощь другу, если тот, по твоему мнению, что-то делает неправильно. А ты — да, говоришь... А хочешь скажу, почему ты не хочешь ничего делать? Потому что тогда Рон может обидеться и перестать с тобой дружить!

Гарри побледнел и даже отшатнулся.

— Ты...

— Что. Не права? А дружба, в моем понимании, это понимание, что тебе желают добра и помощи.

— Силой? — кривовато усмехнулся Гарри.

Гермиона замолчала и задумалась.

— Прости, — буркнула она. — С моей стороны глупо учить дружить, если я сама не знаю, как это делать... Только по книгам. Просто я вижу, что Рон не бесталанен. Будь он мой друг, я бы постаралась его заставить... М-да... Нельзя дать кому-то свои мозги... Ты прав...

Ошарашенный Гарри Поттер еще долго стоял в коридоре глядя вслед бредущей подруге и что-то бормочущей себе под нос. Стоял, даже когда она уже скрылась из виду.

— М-да. Гермиона, конечно, гений, но, кажется, еще и того, — сделал он вывод, и закончил: — как и все гении, похоже. — Видно, вспомнил Дамблдора первого сентября.

А вскоре ему уже стало не до попыток понять гениев — приближался матч с Хаффлпаффом, который должен стать дебютным для Гарри Поттера. В связи с этим все остальные заботы для него отошли на второй план. Он вообще сделался крайне нервным и раздражительным. И чем ближе был день матча, тем более раздражительным становился. Даже поддержка друзей не успокаивала. Наконец, этот день настал...

Глава 17

Возможно потому, что Гарри был целиком увлечен подготовкой к своему первому матчу, он мало проявил чувств, когда к нему подлетел Рон с криком "нашел".

— Архимед недобитый, — пробурчала Гермиона, мизинцем ковыряясь в ухе, чтобы снова заставить его слышать. — В ухо-то зачем орать?

Рон ожидаемо не обратил не ее бурчание никакого внимания.

— Чего ты там нашел, Рон? — без особого интереса спросил Гарри, неторопливо листая "Квиддич сквозь века", которую Гермиона притащила ему для успокоения, а то мальчишка совсем извелся.

— Фламеля нашел!

— И что он говорит?

— Ты чего? — удивился Рон. — Ничего он не говорит. Вот! — Он гордо продемонстрировал вкладыш от шоколадной лягушки.

Гермиона подошла и выхватила его из руки Рона, а когда тот попытался вернуть отобранное, вытянутой правой рукой не давала подойти ближе. Вкладыш она держала в левой руке, отведённой в другую сторону, потому даже длиннорукий Рон дотянуться до него не мог.

— Фламель, говоришь? А я, признаться, и забыла про него.

— Ничего удивительного, иного от девчонки и не ждал, — пробурчал Рон, продолжая делать не слишком настойчивые попытки выхватить вкладыш.

— "Известен победой над темным колдуном Гриндельвальдом в 1945 году. Открыл двенадцать применений крови дракона. Также знаменит работами в области алхимии со своим коллегой, Николя Фламелем"! — вслух зачитывала текст с вкладыша с Дамблдором Гермиона. — Ну конечно, кто бы сомневался. И тут директор. Надо же, темный колдун... нашли темного. Алхимик, значит... И как же я сразу не вспомнила?

— Вспомнила? — все-таки отвлекся от своей книги Гарри.

— Ага. Николас Фламель, известен тем, что стал единственным создателем философского камня.

— Камень, который ведет философские беседы? Круто! — восхитился Гарри.

Гермиона стукнула себя по лбу раскрытой ладонью.

— Олухи. Философский камень — давняя мечта алхимиков всего мира. Он дарует вечную жизнь и может любой металл превращать в золото.

— Круто! — теперь уже завопил Рон.

— Последнее скорее всего слухи, — обломала его Гермиона. — Или золото получится радиоактивным. Магия — магией, но физику никто не отменял.

— Я согласен получить и это золото... Как там ты его назвала... Активное с радио. Только зачем золоту радио?

Объяснять Рону что такое активное золото с радио Гермиона предоставила Гарри, проигнорировав замечание и крепко задумавшись. Только пробормотала:

— На вашем месте я бы задумалась почему этот камень смог создать только один человек и с той поры никто это не повторил.

— Секрет хорошо хранил? — предположил Гарри.

— Ну-ну. Нет, если что-то когда-то было создано, то за шестьсот лет его бы точно повторили. Не нравится мне это... Закон равноценного обмена никто в алхимии не отменял.

— Какого обмена?

Гермиона отмахнулась.

— Равноценного, Гарри. Если ты что-то создаешь, ты должен заплатить за это равноценную цену. Философский камень дает жизнь, чем приходится платить за это?

— Жизнью?

— Угу. Вопрос только чьей. Да не заморачивайся, в любом случае это дела давно минувших дней.

— А-а-а.

В этот момент в комнату буквальным образом ввалился Невилл. Как он ухитрился пролезть в дыру за портретом, было совершенно неясно, потому что ноги у него оказались крепко прижаты одна к другой. Похоже, что в башню ему пришлось припрыгать.

Все просто покатились со смеху, но под суровым взглядом Гермионы мгновенно притихли. Близнецы изобразили на лицах ужас перед победителем тролля и даже картинно рухнули в обморок. Девочка возвела глаза к потолку, но ничего говорить не стала, просто отменила заклинание и помогла дрожащему Невиллу подняться.

— Что случилось? — спросила она, осторожно ведя Невилла к креслу рядом с Гарри и Роном.

— Это Малфой, — слабо ответил Невилл. — Мы около библиотеки встретились. Он сказал, что давно ищет кого-нибудь, на ком потренироваться.

— Потренироваться, значит, — прищурилась девочка. Покосилась на Невилла и вздохнула. Не, отпинать Малфоя, конечно, можно, вот только не она должна это делать точно. И Невиллу не поможет, и себя подставит. — Ты должен пойти к Макгонагалл! — предложила, как вариант, Гермиона. — Надо на него пожаловаться!

Невилл покачал головой.

— Да ну, чего я выступать буду, — пробормотал он. — Кто любит ябед?

— Тогда сам на нем потренируйся.

— Точно! — с энтузиазмом поддержал Рон. — Ему ни в коем случае спуску давать нельзя! Он привык через всех перешагивать, но это не повод перед ним расстелиться, чтобы ему удобнее было.

— Вам необязательно мне выговаривать, что у меня недостаточно храбрости, чтобы быть в Грифиндоре. Малфой мне уже это доказал, — выдавил Невилл.

— Рон, — обманчиво-вдохновленным тоном предложила Гермиона, — а может ты потренируешь Невилла? Научишь его заклинаниям, отработаешь их с ним. Ты же гриффиндорец, помнишь ты говорил мне это? Значит должен помогать своим!

— А чего это я? — тут же сдал назад Уизли.

Гарри же пошарил в кармане своей мантии и выудил шоколадную жабу, протянул её Невиллу, который, кажется, собирался зареветь.

— Ты один дюжины Малфоев стоишь, — сказал Гарри. — Тебя шляпа куда поместила? В Гриффиндор. А Малфой где? В поганом Слизерине.

— Кха, — от неожиданного определения Гермиона даже подавилась, замахала рукой повернувшимся друзьям, мол продолжайте, очень интересно.

Дрожащие губы Невилла сложились в слабую улыбку, и он начал разворачивать жабу.

— Спасибо, Гарри... Я, пожалуй, пойду...

— Поганый Слизерин? — Гермиона повернулась к Гарри.

— А что, он не прав?! — бросился на защиту Рон.

— Даже не знаю, что сказать... Лучше промолчу. И да, не поганые гриффинддорцы, вы не думали, что Невиллу и в самом деле нужна помощь? Вроде как у него друзей-то особых нет, Гарри?

— А чего? — похоже Рон углядел появление конкурента и бросился на защиту позиций. — Захотел бы — сам подошел. Или попросил бы о помощи. Или...

Спорить сейчас с Роном совершенно не хотелось и Гермиона заткнула его одним движением руки.

— Ты Гарри подумай, друзей много не бывает...

— А чего тут думать...

— Или доверь думать за себя рыжему, — Гермиона кивнула на вновь подскочившего Рона и так же под ее взглядом замолчавшего и опустившегося обратно в кресло. — Мне ненадолго нужно отлучиться. — Девочка поднялась и поспешила в спальню, где достала шкатулку и скинула туда воспоминания о прошедшем разговоре. Сделала несколько пометок в дневнике. Вызов от Анатолия Викторовича пришел в тот момент, когда она заканчивала писать.

Торопливо набросав на кровать заглушающие и сигнальные чары, она открыла крышку.

— Философский камень? Серьезно? — с ходу поинтересовался он.

— Добрый день, дядя Толя. Это только предположение.

— И на кого можно ставить такую приманку в школе?

— Вы думаете, камень настоящий?

— Думаю, что настоящее не бывает, — хмуро отозвался он. — Вот только вряд ли от него будет толк. Судя по всему, камень уже почти весь израсходован. Если верить расчетам наших умников.

— Вы делали расчеты?

— Ты же не думала, что такой артефакт пройдет мимо интересов любых сообществ волшебников? Я тебе скажу больше, его изучали не только в Европе.

— И не повторили?

— Не нашлось других сумасшедших, кроме Фламеля, готовых платить такую цену за мнимое бессмертие. Он, похоже, сам понял это, раз отдал его в чужие руки. Раньше за ним такого не водилось. Видно решил уйти красиво... Что бы они там с вашим директором не планировали.

— Ловушка на Лорда?

— Похоже. Ты бы там вправила мозги своим приятелям, чтобы не лезли в эти игры взрослых.

Вспомнив каким алчным блеском загорелись глаза Рона, когда тот услышал про возможность превратить любой металл в золото, она с сомнением покачала головой.

— Постараюсь.

— И непонятно чего ваш директор возится с мальчишкой. Очень все это, знаешь ли, странно. Постараюсь узнать по своим каналам, но много не жди, все-таки это использование служебного положения в личных целях. Такое не очень одобряется. И сама постарайся не лезть.

На выходе из гостиной Гермиону перехватил Джек Сайриз, Гермиона с трудом удержала готовый вырваться стон.

— Вот ты где! — радостно закричал он. — А я тебя везде ищу. Появились кое-какие вопросы.

— Ты сначала по старым ответам расплатись, — буркнула Гермиона, попытавшись обойти Джека, но тот торопливо заступил ей дорогу.

— Не у меня одного. Тебе еще должники нужны? Все готовы помочь...

— Нет! — новая попытка обойти парня.

— Гермиона, ну что тебе стоит? Ведь, если они полезут в банк и нарвутся — тебя совесть замучает! "Я могла это предотвратить, но пожалела капельку своего времени", — простонал оны, пытаясь скопировать голос девочки.

Гермиона медленно повернулась к нему и уставилась на мелкого шантажиста. Он что, всерьез полагает, что она позволит на себе ездить?

— Хорошо. Хотите ответов? Десять галеонов с носа и будет вам лекция по вступлению в магический мир.

— Чего?

— А ты полагал, я куплюсь вот на это твое "могла предотвратить, но не стала"? — скопировала она теперь его. — Мне вот кажется, что ты просто обнаглел.

— Ладно-ладно, виноват, признаю. Я должен был сначала посоветоваться с тобой. Но Гермиона, у меня есть друг, который серьезно вознамерился идти в банк! Он считает, что может занять в магическом мире более высокое положение. А у меня образумить его не получается! Он задает вопросы, на которые у меня нет ответов. Ты говорила, что пока я не знаю о своем роде, на мне не будет этих проклятий. Но как знание о роде передаст мне их?

Девочка обреченно вздохнула.

— Само знание никак. Знание имени рода твой статус не поднимет и ничего тебе не даст без принятия наследия. Ты ни книг не сможешь прочитать, ни вещами не воспользуешься, если что и осталось. А соблазн может быть. В твоем роду может оказаться много интересных вещей и знаний, которыми ты захочешь обладать. А всего лишь нужно принять наследие. Вот с ним ты и получишь все плюшки и навоз.

— А...

— Ответ тобой получен. Хотите ответов подробней? Платите. И нет, я не вредничаю, просто не хочу, чтобы меня дергали постоянно. Как показывает опыт, люди не ценят, когда что-то получают бесплатно и начинают наглеть. И ты тому пример. Джек, я считала тебя другом, потому и предупредила тогда, но ты конкретно обнаглел. Прежде, чем тащить ко мне кого, мог бы хотя бы из вежливости разрешения спросить. Я вообще уже жалею, что начала отвечать. Купилась, как младенец на это "ну ты же умная". И так и быть, не десять галеонов, а пять. Найдешь желающих, приносите деньги. Я назначу время и место. Отвечу так подробно, как смогу. Заодно прочитаю лекцию по законам магии и как не вляпаться в неприятности на пустом месте.

После этого, уже не слушая Джека, обошла его и отправилась по своим делам.

Поскольку игра с Хаффлпаффом была заявлена на следующий день, то узнать до чего договорился там Джек с приятелями Гермиона не успела. Как она ни не любила квиддич, но не пойти поболеть на первую игру друга она не могла. Ради этого пришлось даже терпеть Рона, постоянно тараторившего об игре. Утих он только когда они подошли к раздевалке, чтобы пожелать ему ни пуха, ни пера. Заодно, вместе с влезающим в алую квиддичную накидку Гарри, выслушали вдохновенную речь Вуда. Прониклись. Гермиона, так уж точно. Сочувственно похлопав Гарри по плечу и, ухватив Рона за руку, она уверенно потащила его в сторону трибун, лишь бы больше ни на секунду в раздевалке не задерживаться, а то вдруг с Вуда станется ещё какую речь толкнуть.

Места они себе выбрали рядом с Невиллом... М-да, Гермиона не думала, что он придет. Не производил он впечатление фаната квиддича. Но, судя по тому, что появились даже Лаванда с Парвати, присутствие на игре своей команды считалось хорошим тоном.

— Смотри — игра начинается, — восторженно завопил Рон и в порыве энтузиазма заколотил Гермиону по плечу, но тут же сам скривился от боли, получив от кого-то по затылку. — Ай!

И тут же...

— Ой! — Это уже Гермиона впечатала излишне эмоциональному мальчишке кулаком в бок.

На девочку он наезжать не стал, видно признавал вину, потому повернулся к тому, кто стукнул его по затылку. Конечно же, Малфой.

— Ах, это ты, Уизли — извини, не приметил. — Малфой широко оскалился, глядя на Крэбба и Гойла.

— Интересно, как быстро Поттера выбьют бладжером из игры? С кем поспорить? Может, с тобой, Уизли?

Рон проигнорировал Малфоя, поскольку как раз в этот момент назначили пенальти в ворота Гриффиндора. Гермиона держала руки на коленях, скрестив пальцы всеми возможными способами сразу, и неотрывно щурилась на Гарри, который нарезал над полем широкие круги наподобие сокола, пытаясь высмотреть снитч. Как ни странно, но игра ее увлекла, хотя, возможно, просто прониклась эмоциями болельщиков. Но болела она от всей души.

— Я, кажется, понял, кого на Гриффиндоре к себе в команду набирают, — громко начал рассуждать Малфой пару минут спустя, после того, как назначили ещё один свободный удар в пользу Хаффлпафа. — Всяких несчастненьких, кого пожальче. Поттер, к примеру — у него нет родителей; потом Уизли — у них нет денег. Тебе, Лонгботтом, в сборной самое место — у тебя нет мозгов.

Невилл густо покраснел, но храбро развернулся на своём сиденье и оказался нос к носу с Малфоем.

— Я... Я... дюжины таких, как ты, стою, — заикаясь, проговорил он.

— Браво, Невилл, — поддержала его Гермиона. — Теперь твоя стоимость возросла как минимум еще на одного Малфоя.

Рон заржал. Крэбб и Гойл тоже, но под взглядом покрасневшего Малфоя смеяться перестали, состроив рожи кирпичом.

— Круто измерять гриффиндорцев малфоями.

— Да таких, как ты, нужно сотню, чтобы хотя бы приблизиться ко мне!

— Браво, Малфой, — сочла своим долгом поддержать и его Гермиона. — Теперь твоя стоимость сотня Уизли.

Малфой застыл, пытаясь сообразить похвалили его сейчас или так тонко поиздевались. Сама Гермиона выглядела абсолютно серьёзной.

— Что? — удивилась она. — Ты сам это сказал.

— Да даже сотни таких, как он, мало за такого, как я!

— Видишь, ты уже начал торговаться, а значит с оценочной валютой согласен. Невилл, я поднимаю твою стоимость еще на пяток малфоев.

— Да ты... Да я... Да мой папа...

— Усомнится, что ты стоишь сотни Уизли? А сколько?

— Ты... — Малфой растерянно крутил головой. Вот хвалили его и соглашались с ним во всем, но чувствовал он, что его сейчас реально опустили ниже плинтуса. А что Рон Уизли крутит головой туда-сюда, пытаясь понять смысл разговора, это не показатель. В конце концов, он решил соскочить с этого нелепого торжища.

— Что, Лонгботтом, заступников нашел? Гляди у меня. Если бы за мозги платили золотом, ты был бы беднее Уизли — если такое вообще бывает.

— А-а-а, так ты, сравнивая себя с Уизли, имел в виду их золото! — стукнула Гермиона кулачком по раскрытой ладони другой руки. — В этом смысле ты стоишь сотню таких, как он?

Малфоя спас Рон Уизли, видно решив, что тоже должен принять участие с опускание Малфоя, а то, что его опускают, было видно по сменяющемуся окрасу лица блондина.

— Малфой, предупреждаю по-хорошему — ещё одно слово...

— Ой, Уизли, — тут же ухватился за возможность соскочить с принявшего очень странное направление спора Малфой, — ты бы лучше молчал.

— Рон! — вдруг вмешалась Гермиона. — Гарри — гляди!

Гарри внезапно ушёл в головокружительное пике, вызвав на трибунах восторженный ропот и крики одобрения. Гермиона вскочила, старательно пытаясь рассмотреть творившееся на поле. Гарри нёсся к земле быстрее пули.

— Да, Уизли, везёт тебе сегодня — Поттер, кажется, монетку углядел! — сказал Малфой.

Тут Рон не выдержал. Малфой не успел даже пикнуть, как Рон повалил его на землю. Невилл, недолго думая, перелез через спинку сиденья и бросился помогать.

— Гарри, давай! — завопила Гермиона, вскочив на своё сиденье. Гарри мчался прямо на Хутч. Гермиона даже не заметила, что Малфой и Рон катаются у неё под ногами; чуть поодаль Невилл, Крэбб и Гойл исчезли в облаке пыли, из которого доносились вскрики и время от времени высовывались мелькающие кулаки.

В воздухе над полем Хутч повернула своё помело боком — как раз вовремя, чтобы заметить, как рядом с ней промелькнуло что-то алое. Гарри чудом проскочил мимо — между ними оставалось не больше ладони — и в следующее мгновение вышел из своего пике, победно вытянув вверх руку, в которой сверкал снитч.

— Рон! Ты где? Рон! Игра окончена! Гарри победил! Мы победили! Грифиндор впереди! — победно вскинула вверх кулак Гермиона. Оглянувшись, она углядела кучу-малу рядом: — А-а, вы тут развлекаетесь... А почему не позвали? Ах да, девочкам не положено... Ску-ко-та.

Гарри затормозил свою метлу в полуметре от земли и соскочил с неё. Он явно еще не верил, что выиграл матч, и что всё уже закончилось — игра продолжалась едва ли пять минут. Ликующие Гриффиндорцы высыпали на поле.

Гермиона задумчиво посмотрела на медленно успокаивающихся мальчишек — совокупная масса слизеринцев оказалось сильнее напора гриффиндорцев, хотя в общем итоге синяки оказались у всех.

— Ребята, я понимаю, что это дело веселее какого-то матча, но он закончился. Так, Рон, Невилл, смирно! — От неожиданности и тот, и другой подскочили с пола и вытянулись, а когда сообразили в чем дело было уже поздно. Гермиона моментально вытащила палочку, на миг парализовала обоих, провела диагностику, кинула лечебные чары и отменила парализацию. — Синяки лучше сводить пока они окончательно не оформились, тогда и сверкать не будут... Вот, их уже и нет. Тут ведь как, пять минут протянешь и даже с помощью магии они будут дня два сходить.

Поднявшаяся троица слизеринцев на миг застыли, услышав эти слова, глянули на двоих гриффиндоррцев, у которых Гермиона уже даже одежду успела привести в порядок, а каких-либо следов драки на теле вообще не осталось. Вот они перевели взгляд на Гермиону, но мысль попросить помочь и им, в голову, похоже, не пришла. Зато пришла другая... самому умному... Гойлу...

— Я щас, Драко, — он достал палочку...

— Не-е-ет... — поздно. Прилизанные волосы Драко вдруг встали дыбом и так застыли, лихорадочная попытка их пригладить закончилась тем, что мальчишка о них еще и руку оцарапал. Крэбб остался равнодушен. Осторожно пощупал новую прическу.

— Надо к мадам Помфри, — индифферентно сообщил он.

Гермиона незаметно убрала свою палочку и усмехнулась — подогнать момент и синхронизировать свое заклинание с заклинанием Гойла было не так-то просто, зато результат...

— Стильно, — задумчиво проговорила она, разглядывая дело рук своих. Глянула на несчастного Гойла, который растерянно переводил взгляд с причесок друзей на свою палочку и обратно. — Слушай, Грегори, а ты стилистом не хочешь устроиться? В магловском мире тебя с руками рвать будут.

— А...

Но Гермиона ждать ответа не стала и ухватила ухохатывающегося Рона за руку, потащив с трибун.

— Пока Невелл, спасибо за помощь. Рон, нам некогда, Гарри ждет. А если прическа так понравилась, попроси Гойла — он и тебе такую же смастрячит.

Гарри, однако, их не ждал, более того, пришлось ждать его. Как оказалось, он задержался в раздевалке, и выходил оттуда последним, потом относил Нимбус в сарай, где хранились мётлы. Все это он выпалил на едином дыхании, когда появился перед друзьями.

Гермиона удивленно вскинула брови, не понимая, что в этих эпических деяниях привело друга в такой восторг? Что он один из раздевалки выходил или что он метлу свою до кладовки донес, не потеряв?

— А еще я такое видел! Такое!

Ага, вот кажется и до дела дошли. Гермиона поощрительно улыбнулась.

— Давайте в пустой кабинет пройдем, я вам щас такое расскажу... такое... В общем, там Снейп и Квиррелл, и они...

— Стоп! — Гермиона подняла руку. — Сначала пустой кабинет, потом Снейп и Квиррелл.

Кабинет нашли быстро. Девочка привычно очистила стул от пыли и села, проигнорировав просительный взгляд Рона. Гарри же был так возбужден, что третий стул, притащенный Роном, в надежде, что друг, очищая его, очистит и стул самого Рона, проигнорировал и быстро заходил из угла в угол, активно жестикулируя. Уизли печально вздохнул, протер стул рукавом мантии и аккуратно сел.

Убедившись, что все готовы его слушать, Гарри заговорил:

— В общем, когда я относил метлу, то заметил Снейпа, идущего в Запретный лес. Ну я сел на нее и за ним...

— Зачем? — заинтересовалась девочка.

— В смысле? Ну подозрительно же...

— Ну да... Куда как подозрительно — зельевар направляется в Запретный лес за ингредиентами.

— Зимой? — удивился Рон.

— Зимняя шерсть единорогов ценится выше летней, иголки хвойных деревьев, шишки, кора некоторых видов деревьев, растущих в лесу...

— Ладно-ладно, Гермиона, мы поняли. Я всего этого не знал, — Гарри поднял руки и торжествующе улыбнулся. — Но вот тут как раз тот случай, когда незнание — благо.

Мысль была настолько кощунственной, что Гермиона сначала даже не нашла, что сказать, а потом было поздно — Гарри продолжил рассказ:

— Уследить, куда направлялся Снейп, было очень сложно. — Не дождавшись комментариев на это замечание от слушателей, продолжил: — пришлось кругами летать, я почти задевал за верхушки деревьев, пока, наконец, не услышал голоса. Пришлось потрудиться, чтобы подкрасться незаметно и спрятаться на огромном старом буке.

В Гарри явно пропадал рассказчик. По крайней мере, напряжение он нагонял мастерски, Рон даже наклонился вперед от желания лучше слышать.

— Снейп оказался прямо подо мной и был он там не один. — Пауза. У Рона от напряжения открылся рот. Даже Гермиона прониклась, хотя еще несколько секунд назад у нее на лице явно читался скепсис. — С ним был Квиррелл! — Рон вздрогнул, как он обычно делал, услышав имя Волдеморт. — И заикался он ещё хуже, чем обычно. Знаете, как я намучился, пытаясь понять, что он говорит? — вдруг совершенно обыденно закончил Гарри.

Гермиона вздрогнула. М-да, Гарри может и мастерский рассказчик, но держать темп не умеет и не чувствует атмосферу. Но талант.

— В общем, Снейп пугал Квиррелла, а тот не сдавался. Кажется...

Рассказа был недолгим, но подробным. Гарри даже пытался сыграть увиденную сцену в лицах, изображая то заикающегося профессора, то зельевара.

— ... п-почему т-т-ты вдруг решил именно зд-десь в-встретиться, не п-п-пойму... — выводил Гарри. — А Снейп ему: "А я просто решил поболтать наедине". У меня от его голоса кровь застыла. "В конце концов, ученикам про философский камень знать не положено, не так ли?" Значит мы были правы — там философский камень спрятан.

— С этим как бы и не спорил никто. И что дальше? — поторопила рассказчика девочка.

— Ну Снейп опять: "ты узнал, как пройти мимо Хагридова страшилища? Ты же не хочешь иметь такого врага, как я, Квиррел". Дальше я не расслышал, сова дурацкая мимо пролетела, я чуть с ветки прям на голову Снейпу не свалился...

— А жаль, что не свалился, — не подумавши брякнул Рон и покраснел под скрестившихся на нем двух свирепых взглядов. — Эм... Я пошутил...

— Шутит он, а мне реально знаешь, как страшно было? Ты представляешь, чтобы со мной Снейп сделал, если бы заметил? В общем, Снейп пообещал в скором времени продолжить беседу с Квирреллом. Похоже, Снейп хочет добраться до камня, но пока не знает как, и выпытывает информацию у Квиррела, но пока тот молчит.

— Угу, — задумалась Гермиона.

— Что "угу".

— "Угу", потому что непонятно почему профессор Квиррел, если кто-то пытается у него узнать способ пройти защиту камня, не идет с этой информацией к Дамблдору.

— А может уже сообщил? — предположил Рон.

— Тогда чего он так боится? Вот что, мальчики, кажется наш Хагрид должен был проболтаться о Пушке и камне кому-то из этих двоих — либо профессору Квиррелу, либо профессору Снейпу.

— Снейпу! — хором вскричали Рон и Гарри.

Девочка поморщился и потерла уши.

— Не знаю, не знаю... Снейп слишком уж очевиден, а значит и директор Дамблдор это понимает. А мы уже решили, что он далеко не идиот. Тут надо крепко подумать. Очень крепко.

— Ну и думай, — буркнул Рон. — Правильно Гарри сказал — от многих знаний много проблем. Вот знал бы он об этих ингредиентах для зелий, не пошел бы за Снейпом и не услышал его разговор. И мы бы проворонили, что Снейп хочет украсть камень. И пока ты думаешь — он это сделает, помяни мое слово. Тут не думать надо, а действовать, иначе Квиррелл сдастся и тогда камень окажется в руках Снейпа!

Спорить не хотелось. Гермиона встала и кивнула.

— Как хотите, а я буду думать. И да, на будущее — профессор Квиррелл и профессор Снейп — это ведь не трудно запомнить! — оставила за собой последнее слово девочка и вышла из комнаты.

— Зануда, — донеслось до нее бурчание Рона.

Интерлюдия 3. К вопросу о родственниках...

(написана El'Drako)

В этот вечер сложилось так, что в одной из спален мальчиков первого курса Гриффиндора остались всего двое. Сложилось это случайно или кто-то из них так подгадал, желая поговорить наедине, уже никого из них не волновало по одной простой причине — разговор, чем дальше, тем всё сильнее переходил на повышенные тона.

Одним из них, более спокойным, был Джек Сайриз, сидевший на своей кровати, находящейся в противоположном от двери углу комнаты. В данный момент он молча наблюдал за метаниями своего однокурсника Стэнли Фокса, который с горящими глазами рассказывал ему о том, что планирует сделать на каникулах, а именно — пройти проверку крови у гоблинов. Джек же пытался его образумить, но это явно у него не очень получалось.

— Я всё равно пройду проверку, — стоял на своём Фокс.

— Стэн, да пойми же ты! — на эмоциях поднял к верху руки Джек. — Я уже сколько раз говорил и тебе, и Джастину! Не стоит считать себя самым хитрым. Не бывает бесплатного сыра. Только в мышеловке, и только для второй мышки. Да и то, если там отравы какой нет. А ты хочешь влезть туда, где ничего ещё не знаешь.

Фокс упрямо поднял подбородок, ни на грамм не сомневаясь в своём решении. Видя это, Джек расстроенно выдохнул.

— Я уже не знаю, что ещё тебе сказать... Забудь на минутку о своих мечтах про кучу сейфов с горами золота и мнимом равном отношении чистокровок. — Джек резко вытянул в его сторону руку с раскрытой ладонью. — Забудь! И подумай — почему о такой возможности никто из нас до этого момента не слышал? Ведь это так просто — подработай летом, скопи на пятьдесят галлеонов, зайди в банк к гоблинам и пройди проверку на принадлежность к вымершему роду. И, в случае удачи, получи сейф какого-нибудь рода. Слишком всё просто.

Стэнли согласно кивал на каждое предложение Джека.

— Вот именно. Всё просто, как дважды два! — горячо поддержал его Фокс. — Никто из этих снобов не говорит нам, что так можно. Мы для них грязь под ногами, и они не хотят, чтобы хоть кто-то из выросших в обычном мире стал на одну ступеньку с ними. И с Финч-Флетчли я согласен — раз уж мы узнали об этой возможности, грех этим не воспользоваться!

Воодушевление, горевшее в глазах мальчишки, освещало комнату ярче иного Люмоса.

— Ну-ну. А ты не думаешь, что если эти "они" так не хотят подобного, то и с гоблинами договорились, чтобы после успешной проверки таких умных обрабатывали, а потом... того... по-тихому. И опять — никаких слухов, в Лондоне всё спокойно.

— Если бы это было так, то твою Грейнджер первую бы и... это самое. А то она крепко много знает, как я посмотрю.

— Она не моя, — покраснел Джек. Видя подобную реакцию, Стэнли многозначительно улыбнулся. Ну, насколько это могло выглядеть на лице одиннадцатилетки.

— И вообще, я тоже не верю, что там будут горы денег, — неожиданно для Джека сказал Фокс.

Сайриз удивлённо уставился на друга.

— Нет, если они будут, то я от них не откажусь тоже, нашли дурака. Просто я хочу стать таким же чистокровным. Пусть я буду полукровкой, но зато больше на меня никто не будет смотреть, как на пустое место. Пусть это будет, как ты сказал, мнимое равное отношение. Но... Меня достали уже Малфой и прочие слизеринцы, что ни в грош нас не ставят. Или ты так до конца жизни готов терпеть эти плевки в лицо?

— А как же родовые проклятия о которых говорила Гермиона? — поспешил вернуть беседу в правильное русло Джек.

— А что проклятья? — удивился Фокс. — Это всё домыслы Грейнджер. Она сама явно прошла проверку в банке и получила всё себе причитающееся. Поначиталась книжек из доставшегося наследства и теперь строит из себя всю такую умную. Вся такая в белом, а мы идиоты, которых учить надо. Да она ничем не лучше этих чистокровных!

— Ну, тут ты неправ, Фокс, — хмуро ответил Джек, резко став серьёзным. — Ты хоть одну книжку, из тех, что она называла, нашёл и прочитал? А вот я не поленился и сходил в библиотеку. Всё, о чём она говорила, там доступно любому — только нужно знать, что искать, и иметь желание для этого.

Не ожидавший подобной резкой отповеди, Фокс стушевался.

— Гермиона единственная, кто готова ответить на любые наши вопросы. Да, — Джек немного замялся, явно подбирая формулировки, — её иногда заносит, и не всегда её можно вытерпеть, но ставить её вровень с Малфоем? Забыл, как она ему вмазала? Своих так не бьют.

— Ага, только и чужие потом подобное безнаказанным не оставляют. А ей кто-нибудь хоть слово сказал после той драки? Её за Малфоя ни слизеринцы не тронули, ни преподы ни балла не сняли.

Теперь уже и Сайриз начал сомневаться, судя по его озадаченному виду.

— Так что я не верю во все эти проклятия, которыми она нас пугает. И можешь меня больше не отговаривать — я решил окончательно. А ты — как знаешь. Можешь и дальше за своей Грейнджер хвостиком бегать.

Поставив таким образом точку в споре, Фокс уже почти вышел из спальни, когда Джек снова окликнул его.

— А не хочешь сам задать ей эти вопросы? — Стэнли оглянулся, удивлённо, с долей недоверия, посмотрев на Джека. — Ну, не про то, почему её слизеринцы не трогают, а про проверку у гоблинов, родовую магию и прочие подводные камни.

— Допустим, хочу, — выдал Фокс после недолгих раздумий. — Только с чего это она вдруг стала всех просвещать на халяву? Сам же мне только что втирал про сыр и мышеловки.

— А я её уговорил. Правда, цена в этот раз пять галлеонов. Она сама мне уже высказала всё, что думает про мои попытки выведать у неё информацию забесплатно. — Джек недовольно скривился. — Некрасиво тогда получилось. Она сперва сгоряча вообще хотела за десять золотых с носа всех просвещать.

— Ага. — Джек определённо удивился чересчур обрадованному виду однокурсника. — Тогда с удовольствием приду. Ты ведь позже скажешь, где всё будет?

Джек несколько заторможено кивнул, явно не понимая причины такой резкой перемены отношения Фокса к девочке.

— Просто она стала брать деньги, — видя недоумение Сайриза, решил просветить его Стенли. — Ты — мне, я — тебе. И никаких там "я знаю, что для вас будет лучше". Мне эти все воспитания ещё в приюте, до того, как меня усыновили, достали. Ладно, бывай.

Фокс снова направился к выходу из комнаты, но задержался на секунду в дверях.

— Но ты с ней всё же будь осторожней. Всё это вокруг неё неспроста. Ты подумай.

Оставшись в одиночестве, Джек, как ему только что и посоветовали, задумался, вспоминая известное ему поведение той, что уже давно его заинтересовала своими действиями и способностями.

Глава 18

Стараясь немного отвлечься от шерстяной нитки на запястье, которая все это время не думала чернеть или светиться, Гермиона занялась разгадыванием задач по проклятьям. К этому времени она уже прорешала примерно две трети книги и сейчас пошли уже по-настоящему сложные головоломки, но и открывающиеся заклинания того стоили. Хотя, конечно, и те, что уже открыты, она еще не до конца освоила, стоило бы притормозить, но это помогало не думать об умирающем мальчишке. Ей вообще было непонятно, о чем думает та женщина? С ее точки зрения выбор был вполне очевиден. Месть? Гермиона видела пример того, к чему приводит месть. Неужели для нее отомстить важнее собственного ребенка? Она ненавидит его убийцу — это понятно, но неужели, чтобы отомстить, она готова убить и второго? Более того, навсегда лишиться возможности заиметь ещё одного ребенка.

Сжав губы, девочка снова сосредоточилась на задаче, аккуратно водя кончиком палочки по странице, формируя нужный узор, рядом лежал листок с расчетами, по которым она и строила фигуру.

Рядом плюхнулся Рон.

— Гермиона, а Гермиона, дай мне пожалуйста...

— Не сейчас, — прошипела Гермиона сквозь плотно сжатые губы. Не отводя взгляда от страницы. — Подожди.

— Ой, а что ты делаешь? Что это такое?

— Отвали! — уже чуть ли не шипела Гермиона.

— Гм... странный узор. Похож на движение палочки. А если повторить? — Он достал свою, поднял...

— Твою ж... — Кончик палочки сорвался, вычертив косую черту, завершившуюся на конце странице. Гермиона медленно поднялась и повернулась к Рону.

Тот, при взгляде на нее, сбледнул, слегка попятился и попытался было сбежать... Но не успел — неведомая сила подхватила его и бросила в кресло. Рон дёрнулся было вскочить, но сразу же обнаружил, что приклеен.

— Рон, какое из слов "не сейчас", "подожди" и "отвали" ты не понял?

— Я... Это... Не хотел... Но мне срочно...

— Не хотел?! Я на решение этой задачи убила почти два часа! Два часа, Рон! Я почти добралась до конца, когда ты вылез! — Гермиона с тоской глянула на пустую страницу. — И теперь мне недели две ждать, когда тут снова появится задание. Неужели так трудно сообразить, что если человек на чем-то сосредоточен, то ему нельзя говорить под руку? — С шумом захлопнув книгу и собрав расчеты девочка гордо прошествовала мимо Рона к себе в комнату.

Там вдруг поняла, что эта стычка немного подняла ей настроение и тревоги отступили.

— Хм... — задумалась она, прислушиваясь к себе. — Оказывается надо просто перестать себя сдерживать, когда Рон в очередной раз проявит свой характер. Жаль, конечно, потерянного времени, но она действительно еще не освоила те заклинания, что уже открылись. Кстати, тот скрывающий цилиндр, который она продемонстрировала в свое время Снейпу, был как раз из этой тетради. Гермиона порой терялась, пытаясь сообразить по каким критериям подбирал заклинания для нее наставник. Вот этот цилиндр явно же что-то из детских шалостей. Там куча таких шуток. Вот зачем наставник давал именно их?

Наставник редко когда что делал просто так, особенно когда дело касалось обучения, так что скорее всего цель какая-то у него была, но какая?

— Неужели он хотел, чтобы я их применяла для шуток?

Девочка даже растерялась от этой мысли. Задумалась. Покосилась на книгу в руке, вздохнула и сунула ее в сундук. Когда спустилась, обнаружила близнецов Уизли перед младшим братом, который всё никак не мог подняться с кресла, а те его подбадривали:

— Давай, Рончик, я верю, что ты сможешь...

— Еще чуть-чуть... Почти...

— Вот так! Правильно, надо еще сильнее дернуться.

— А лучше влево-вправо, влево-вправо...

— Да задолбали уже с вашими советами! — взвыл Рон. — Лучше бы реально помогли.

— Что ты, Рон, как мы можем...

— Пойти против самой...

— Победителя тролля...

— Мы не рискнем...

— И долго вы еще будете поминать мне этого несчастного тролля? — Гермиона уперла руки в бока и свирепо уставилась на братьев... не сразу сообразив, что с ее растрепанной шевелюрой и небольшим ростом зрелище оказалось скорее забавным, чем устрашающим.

Братья прыснули и тут же повалились на колени.

— О, прости нас...

— Недостойных...

— Великая...

— Несравненная...

— Гермиона, освободи меня, пожалуйста! — вклинился в этот диалог Рон, обломав братьям всю малину.

Девочка глянула на него, на секунду задумалась, достала палочку и, направив ее на Рона, принялась что-то шептать под нос. По мере произнесения заклинания уши Рона увеличивались, пока не стали похожими на уши Чебурашки. Новый пас, уши покрылись небольшой шерсточкой, лицо округлилось, расширились глаза, уменьшился рост. Конечно, не совсем Чебурашка, но очень и очень близко. В целом Рон стал... милым... Девочки в зале оценили, Лаванда даже попыталась его потискать. Рон пищал, отбивался, но сбежать не мог, только подпрыгивал вместе с креслом, при этом уши забавно колыхались.

— Гермиона страшная... — прошептал Джордж, или Фред, посматривая на нее.

Новый взмах и кресло, наконец, Рона отпустило. Правда сбежать у него не получилось, поскольку сотворенного "Чебурашку" тут же окружили со всех сторон, рассматривая и пытаясь погладить. Рон отбивался, что-то кричал, но слушали его мало, тем более тут были и девушки старших курсов, сбежать от которых было без шансов.

— И надолго он таким останется? — поинтересовалась Анджелина Джонсон, загонщик гриффиндорской команды по квиддичу, с интересом поглядывая в сторону Рона.

— А сколько нужно?

— О... Девочки, тут спрашивают на сколько нужно оставить Рона в таком виде?

Лаванда и Парвати, стоявшие по сторонам от Рона, одновременно погладили его уши.

— А можно он навсегда таким останется? Пожалуйста! — пропела Лаванда. — Он такой милый.

Рон взвыл, вывернулся из рук девушек и ломанулся к выходу, те понеслись следом.

— Рон! — закричала ему вслед Гермиона. — В коридорах девушки из других факультетов ходят, а ты действительно очень милый.

— Эх, — покачала головой Джордж. — Не понимает человек своего счастья.

— Ага, — поддержал его брат. — Если бы за мной так девушки бегали...

Тут он заметил, что Гермиона нацеливает на него свою палочку и поспешно поднял руки.

— Все-все, понял. Не считай это моим желанием. Хотя я не против выглядеть таким милым... Анджелина, ты бы меня стала тискать?

— Ты таким точно не будешь. Гермиона, а действительно, сколько эти чары продержатся? Это ведь иллюзия?

— Ага. Только несколько более сложная, чем обычная. То есть Рон прикосновение к иллюзорным ушам воспринимает как настоящее прикосновение.

— О. А я-то удивилась, чего он так драпанул. Так надолго?

— Да нет. Я же хотела его проучить, а не поиздеваться. Как покинет гостиную, так облик и спадет.

Анджелина глянула на Рона, который метался перед дверью в коридор — крик Гермионы про девушек с других факультетов его, похоже, достиг. Теперь он решал сложную задачу: остаться здесь и быть затисканным восторженными девушками родного факультета или рвануть в коридор и попытаться там спрятаться, рискуя, что к девушкам-гриффиндоркам подключатся девушки других факультетов.

— Эти братья-клоуны, — наконец, проговорила она, — правы — ты страшная.

Гермиона пожала плечами.

— Он испортил два часа моих трудов.

— Рон, в коридор!

Гермиона чуть обернулась — позади стоял Гарри Поттер, который, кажется, слышал разговор и теперь подсказывал другу правильное решение. Рон не оценил и свирепо глянул на приятеля.

— С ума сошел?! Там же сейчас куча народа бродит! А-а-а! Гермиона! Ну прости-прости-прости!

— В коридор, дурень! — снова подсказал Гарри.

— Да-да, Рон! — поддержала друга Гермиона. — Быстро в коридор! Такую милоту нельзя скрывать от общественности! — Девочка повернулась к Гарри и похлопала его по плечу. — А теперь попытайся убедить его покинуть гостиную. — Она развернулась и направилась к выходу.

Рон, услышав последние слова, ракетой рванул к комнатам мальчишек. Только не учел, что это мальчикам нельзя подниматься в комнаты девочек, а вот наоборот — запросто.

Гермиону догнал Гарри.

— Ты не находишь, что это несколько жестоко?

— С друзьями — да. Такое я никогда не сделала бы с ними.

— О! Давай не будем об этом, — возвел он глаза к потолку.

— Не будем, — пожала плечами девочка. — Так что ты хочешь?

— Отмени это.

— Не могу.

— В смысле?

— В смысле, то, что это условная иллюзия. Она поддерживается магией хозяина — разработка для маскировки. Отменяется по четкому условию. Условием я сделала выход за пределы гостиной в коридор. Ты говоришь друг? Вот иди и скажи ему, что все вернется обратно стоит ему выйти из гостиной. Если он твой настоящий друг, то поверит тебе.

Гарри недоверчиво глянул на Гермиону.

— О, боже, Гарри, с тобой я не ссорилась, и ты мой друг, я не стану тебе врать. Конечно, это заклинание можно и отменить, но это долго и муторно. Проще выполнить условие, право слово, оно не такое уж и трудное. Поверит он тебе или нет?

Гарри покачал головой.

— Плохая шутка.

— А спорим, что он подходил ко мне, чтобы в очередной раз списать домашнее задание?

Поттер сорвался с места и отправился в комнаты мальчиков убеждать Рона. Гермиона уходить передумала и устроилась в сторонке, так, чтобы видеть лестницу, ведущую к комнатам мальчишек. Ей стало интересно — поверит Рон другу или нет. Если поверит, может стоит дать ему шанс? Возможно, не так уж он и плох, как кажется?

Рядом пристроился Джек Сайриз.

— Сурово.

— Угу. Но с друзьями так не шучу.

Джек глянул на девочку.

— Так вся эта возня "враги — друзья" не шутка?

— В мире магии, Джек, словами разбрасываться не стоит, учитывая, что магия и есть слово и желание. Очень рискуешь, знаешь ли, получить, что заказывал. Очень странно, что чистокровный Рон Уизли не понимает этого, бросаясь словами. — Девочка ненадолго задумалась. — Возможно, потому его и зовут предателем крови. Так и проклятье ведь на себя словить не долго. Это пока он ещё ребенок прокатывает, а вот если он повзрослев так и не поумнеет, словит какую-нибудь гадость на раз.

— Гм... м-да... Слушай, я по нашему разговору... Хотел еще раз извиниться. Я действительно должен был посоветоваться с тобой, прежде, чем подходить.

— Проехали. Как я понимаю, желающих не нашлось? Вот видишь, вот и весь интерес. Так, потрепаться всем хотелось, не более.

— Ты не права... Хотя... В общем, да, многие отказались...

— Выражения, в которых эти некоторые отказались, не повторишь? Для общего образования.

Джек хмыкнул.

— Не думаю, что тебе стоит образовываться в этом направлении. Но трое согласились.

— Даже так?

— Ага. И тот мой друг. Понимаешь, он очень недоволен положением в новом для себя мире.

— О. Он там у себя большая шишка?

— Его семья. Вроде как из старой аристократии.

— А-а-а. Это не Джастин... Как там его фамилия... Финч-Флетчли?

— Ага.

— Передай ему, что он идиот. Как я понимаю, его семья далеко не бедная. Он вроде бы в Итон был записан?

— Вроде, да.

— Так вот, Джек, миры, что магический, что обычный крутятся вокруг денег. Если они у него есть, то какая ему разница, какая там у него кровь? По большему счету это просто чесалка для гордости, если ты не родился и не воспитывался в чистокровной семье.

— Да говорил, только не такими словами. Но послушать он согласился.

— Ладно, раз уж обещала. — Гермиона глянула на часы. — Давай сегодня после ужина, как раз времени до обеда хватит. Помнишь тот заброшенный класс, в котором мы с тобой общались? Вот туда и приводи этих своих приятелей.

— Договорились...

Тут их отвлек шум из спален мальчиков. Оттуда выскочил Рон, обернулся.

— Вот от кого, но от тебя я такого не ожидал, Гарри! — заорал он. — А еще друг называется! Скажи уж, что тебя подговорила эта бобриха выставить меня на посмешище всего Хогвартса.

— Бобриха? — Гермиона недобро прищурилась.

— Ты это... не того... — Джек аккуратно коснулся ее руки. — Если что — тебя ведь посадят.

— Да не вру я! — Из комнаты выскочил Гарри. — Ты серьезно думаешь, что я стал бы тебя подставлять?

Довольно забавно было наблюдать как сердится "Чебурашка": глаза распахнуты, уши помахивают словно крылья, шерсточка топорщится. Только вот не смеялся никто, даже девчонки притихли. Джордж покачал головой.

— Некоторые ничему не учатся.

— Да вы все тут сговорились!

Фред и Джордж вдруг поднялись, ухватили брата за руки и потащили к выходу. Тот что-то заверещал и попытался вырваться, но куда там. Очень быстро его подтащили к выходу и вышвырнули в коридор. Тишина. Но вот в зал осторожно заглянул Рон. Его облик снова стал прежним и выглядел он при этом очень растерянным.

— Знаешь, братец, — Джордж... или Фред... втащил его обратно. — Ничего такого страшного с тобой не случилось, чтобы устраивать все это, а тем более в чем-то обвинять друга. В любом случае, если бы ты просто вышел из гостиной ничего страшного не произошло бы, никто с других факультетов у наших дверей не дежурит.

— И тем более не стоило обвинять Гарри, — подхватил второй. — Ты прекрасно знаешь, что Гарри с тобой бы так никогда не поступил.

— Ага. Твой враг ведь Гермиона, а не он.

— Сам принял такое решение.

Рон потоптался, глянул исподлобья на Гарри, Гермиону. Подошел.

— Довольна? — зло поинтересовался он.

— Нет, Рон, не довольна. Сейчас было за испорченную мою работу, а вот за бобриху ты еще не расплатился.

Рон развернулся и метнулся в комнату, бросив в сторону сердитого Гарри гневный взгляд.

— Ты правда не успокоилась? — поинтересовался Джек.

— Вроде нормально. Но пусть Рон думает иначе и дрожит, ожидая какой-нибудь пакости.

— Ты страшная...

— Третий человек уже сказал. Знаю, что не симпатичная. А Рону даже благодарна — совсем про зубы забыла. Мама с папой хотели мне прикус исправить, но я сначала боялась, а потом, когда узнала, что ведьма, то решила потерпеть до Хогвартса и узнать можно ли сделать исправление магией. Хм... Представляешь, забыла. Если бы Рон не напомнил... Так что пусть живет. А я в выходные схожу в медпункт, поспрашиваю.

— Гм...

— Ладно, извини, Джек, — девочка глянула на часы, — идти надо. Просто было интересно, поверит Рон Гарри или нет.

Стоявший невдалеке Гарри зыркнул в ее сторону, но промолчал. То ли видел, что девочка действительно торопится, то ли еще не знал, что сказать.

Торопилась Гермиона к Флитвику за очередным заданием, потому пронеслась по коридорам весьма стремительно. За одним из поворотов ее и подловил Пивз.

— Пивз! — прорычала девочка, замирая и растопырив руки, чтобы вода поскорее стекла на землю. — Я тебя последний раз предупреждаю!

Обычно Пивз первоклашек не трогал, точнее не больше, чем те могли справиться. Если семикурсников он мог облить какой-нибудь пахучей гадостью, уронить что-нибудь, то в первокурсников он обычно швырял чем-то не слишком тяжелым. Отличилась, как обычно, Гермиона, которая быстро наловчилась выставлять простейшие щиты. Тогда полтергейст перешел к более радикальным средствам. Гермиона злилась. Гермиона предупреждала. Пыталась жаловаться другим привидениям. Ненадолго полтергейст затихал, а потом начинал по новой. Но вот вода была впервые.

Швырнув в хихикающего призрака парочку неприятных для него заклинаний и промахнувшись, она высушила одежду... не с первого раза. Гермиона поставила мысленно заметку попрактиковаться в очищающих и высушивающих чарах.

В общем, к Флитвику она пришла малость взъерошенной и недовольной. Тот глянул на нее, понятливо кивнул и пригласил садиться.

— Помнишь я тебе давал работу для замечаний одного семикурсника?

— Ага.

— Он просил тебе передать свои благодарности, — Флитвик выложил на стол коробку магических конфет. — Передаю.

— Вау! Что, в самом деле помогло?

— Да. Он очень доволен. Говорит, что твои замечания позволили ему взглянуть на его работу под другим углом и он уже задумался над тем, чтобы ее расширить. Экзамен я у него, конечно, приму, поскольку раньше о расширении работы речь не шла, но, судя по всему, задумки у него очень интересные.

— Круто. А для меня что-нибудь есть?

— Есть-есть, — похихикал Флитвик. — Впервые вижу такой энтузиазм в расчетах чар. Обычно маги эту область знаний сильно не любят. Вот. — На стол легла не очень толстая книга. — Расчеты по методу Валентайна. Только вчера днем доставили.

— О! Огромное спасибо, профессор! А то у меня никак не получается разобраться с теми чарами, что вы мне на мантию нанесли.

Флитвик снова рассмеялся.

— Слышал, что профессору Снейпу ваша идея не очень понравилась.

Гермиона надулась.

— Он почему-то решил, что я над ним смеюсь... Будто мир вокруг него крутится. Но ведь удобно же! Полы не путаются под ногами, красиво! А теперь приходится от него мантию прятать.

Флитвик снова рассмеялся.

— Думаю, он скоро привыкнет.

— Ага... А меня потом еще долго дразнили мисс Снейп, — пробурчала девочка. — Предлагали помочь и прическу нужную организовать. Тогда бы меня профессор Снейп точно съел бы.

— Полагаю, ты преувеличиваешь. Профессор Снейп не съел еще ни одного студента.

— Честно? — недоверчиво поинтересовалась девочка.

— Честное профессорское.

Они на пару рассмеялись.

— Еще раз спасибо, профессор, за ваши советы и книгу. Обещаю, верну сразу, как разберусь с этим методом.

— Можете не торопиться, мисс Грейнджер. Мне пока эта книга не нужна.

Девочка торопливо вышла и задумалась, вспоминая, что сейчас у них. Глянула на часы. Вроде бы еще одна пара должна быть. Точно. Защита от так называемых темных сил. Квиррелл раздражал, хотя девочка и сама не могла понять, что ей в нем не нравится.

На паре Рон демонстративно отсел от нее подальше, утащив с собой и Гарри. Обычно раньше он садился сразу за ней, чтобы можно было спросить что-нибудь. Зато сейчас Гермиона могла наблюдать за ними, а потому впервые на уроке заметила, как Гарри периодически морщится и хватается за шрам. Нахмурилась, закрылась книгой и активировала зрение, снова понаблюдала.

После уроков ухватила Гарри за руку и потащила за собой, не слушая его возражений и воплей Рона.

— Быстро, я сказала! — отрубила она. — Еще кто что вякнет — приложу петрификусом и потащу вингардиумом.

— Да ты вообще...

— Рон...

— Бобриха...

— Силенцио. Гарри?

— А я что? Я ничего, я иду. — Видно сообразил, что шутки кончились. Рон что-то пытался сказать, яростно махая руками, но на него никто не обращал внимания.

В пустой комнате Гермиона пихнула Гарри на очищенный стул, глянула на Рона, недовольно нахмурившись.

— Сомнум. — Рон рухнул на пол и мгновенно уснул. — М-да... Наверное, надо было сначала пол почистить... С другой стороны, стулья он себе никогда не очищал, может ему пыль нравится?

— Это уже не смешно, Гермиона.

— А что, похоже, что я смеюсь? — нахмурившись, повернулась она к нему. — Какого лешего ты молчал, что у тебя шрам болит?

— Болит, но и что из этого? Подумаешь...

— Гарри, шрамы от проклятий не болят, если их вылечили. Понимаешь, сегодня вы с Роном сели так, что я имела возможность понаблюдать за тобой... Помнишь, как я изучала твой шрам?

— Такое забудешь... — буркнул, Гарри.

— Так вот, сегодня я сделала то же самое. И мне категорически не понравилось, что там происходит. Что касается Рона... — Гермиона глянула на храпящего парня. Надо же... и силенцио во сне у него слетело. — Незачем ему это видеть. Извини, но он твой друг, не мой. Я ему, признаться, дала сегодня шанс, он мог бы тебе поверить...

— Да кто бы...

— Я бы другу поверила, — Гермиона серьезно глянула на Гарри. — Как бы глупо его слова не звучали. Но вот, если бы он меня обманул... Тогда бы он перестал мне быть другом. Рон... он слишком зациклен на себе. Ему постоянно кажется, что его все хотят обсмеять, выставить в смешном свете.

— Но ведь некрасиво получилось...

— Некрасиво, это испортить мой двухчасовой труд и даже не извиниться. Понимаешь? Элементарного "извини, Гермиона", было бы достаточно. А что он сказал? "Я не хотел, но мне тут срочно надо". Понимаешь? Ему срочно надо!

— Ну не кипятись, я понял тебя. Так что там со шрамом?

— Ах да. Сиди ровно, я тебя сейчас исследовать буду. Возможно, будет больно. — девочка подумала, что сейчас похожа на какого-нибудь маньяка-ученого из фильмов и хихикнула.

— Эм... Гермиона... Когда ты вот так на меня глядишь и смеешься, я начинаю тебя бояться.

— Не бойся, жить будешь... наверное... Шучу. И да, Гарри, приступим.

Девочка снова активизировала зрение и принялась изучать шрам. Потом принялась обстреливать его темномагическими исследовательскими заклинаниями. Нахмурилась.

— Ничего не понимаю, — пробормотала она. — Но ведь был же какой-то отклик, был! Я видела его на уроке, а сейчас опять все мертво. И никакой реакции. Даже на темную магию.

— Ты знаешь темную магию?

Мысленно Гермиона скривилась от своей оплошности.

— Я вообще очень темный маг, Гарри. Просто маскируюсь.

— Я же серьезно.

— Изучаю медицину, а там разное применяется. Темномагические проклятия диагностируются только темной магией и никак иначе. Нет, можно и светлой обнаружить, только они с проклятьем взаимно аннигилируются.

— Чего они делают?

— Уничтожат друг друга. Вместе с носителем. Да не бойся, шучу.

— Да?

— Ага. Не обнаруживаются проклятья светлой магией. Если бы было все так просто, то только светлые маги и смогли бы проклятья уничтожать. Не парься, лучше скажи, как часто у тебя шрам болит и где?

Гарри задумался, а потом старательно попытался припомнить все случаи.

— Это надо обдумать, — задумалась девочка. — Ой, у меня же лекция, опаздываю. И на ужин из-за тебя опоздала!

— Лекция? Из-за меня?

— Ну конечно из-за тебя! Вожусь тут с тобой. — Гарри даже онемел от такой наглости, но заметил взгляд девочки и обреченно вздохнул.

— Опять шутишь. И что за лекция?

Гермиона разбудила Рона и тот оторопело поднял голову.

— Что случилось?

— Лекция про происхождение маглорожденных и теория магии, — не обратила на него внимание девочка. — Пять галеонов с носа. С тебя, как с друга, ничего не возьму. — Глянула на Рона. — Так и быть, этого тоже можешь прихватить.

— Не хочу я ни на какую лекцию, — возмутился Рон.

— Да я и не заставляю. А ты Гарри?

Гарри неуверенно глянул на Гермиону, потом на Рона. Возможно, не будь сегодняшних разборок, он бы принял другое решение, но сейчас... Все-таки в своих интересах Рон был ему ближе.

— Извини, но я сейчас немного занят, обещал Рону...

— Все, я поняла, не настаиваю. Пока.

— Так и не понял, чего она хотела? Что за лекция? Будто нам лекций мало, — бурчал ей вслед Рон. — Поиздевалась и довольна. И теперь ведь списать не даст.

Глава 19

По-хорошему, стоило бы обдумать слова Гарри пока в памяти еще свеж разговор, но некогда. Вот же ж... Джек, блин...

— Припомню я тебе эту лекцию, — пробурчала она.

Оказалось, ее уже ждали. Ожидающие успели подобрать себе стулья, расставить столы и более-менее очистить все вокруг. Даже один стол выдвинули вперед — типа преподавательского. На нем же горкой свалили галлеоны. Гермиона мельком глянула на них и обернулась к ребятам. Ага, сам Джек, его друг, тоже с Гриффиндора, имя его Гермиона, как ни старалась, вспомнить не смогла. Даже странно. Хаффлпаффец Джастин, еще один равенкловец и единственная девочка, тоже равенкловка.

Гермиона огляделась. На нее уставились выжидательно.

— Джек, сам мог бы не платить, как организатор.

— Не обеднею, — буркнул он. Видно, у него состоялся не очень приятный разговор с друзьями. Сам виноват.

— Значит так, — Гермиона прошла к столу и облокотилась на него двумя руками, внимательно оглядывая всех. — Все устроились? Тогда приступим. Сначала пара вводных слов. Я привыкла подходить к делу ответственно и раз мне за работу платят, то и делать дело спустя рукава не стану. Но и от вас ожидаю, что вы будете меня слушать. Если что вам не нравится, можете забрать со стола свои деньги и убираться. В любой момент. Но имейте в виду, что если вы так сделаете, то больше я вас сюда не пущу ни за пять, ни за десять, ни за сто галеонов.

— А что, лекция не одна будет?

— Одна? — Гермиона чуть повернула голову к Джеку. — Ты серьезно считаешь, что такую тему можно уложить в одну лекцию? И прежде, чем вы начнете возмущаться, сообщаю, что не настаиваю на посещениях. Мне же проще, если вы откажетесь. И если вы думаете, что я разбогатею с этой мелочи, что сейчас лежит на столе, то разочарую вас — это мне только на карманные расходы, не больше. Деньги нужны только для того, чтобы показать мне ваш интерес к моей лекции. Если она не нравится — вот деньги, а вон там дверь. Но если нет интереса, то зачем мне вам что-то говорить? Попусту сотрясать воздух я не хочу. И имейте хоть каплю уважения ко мне — я все-таки личное время на вас трачу, которое могла бы провести с большей пользой.

— Зануда, — пробормотал кто-то.

Гермиона вскинулась.

— Повторяю еще раз — никого тут не держу. Вы можете покинуть комнату в любой момент.

— Даже в конце можем уйти, забрав деньги?

— Можете. Но еще раз повторю, тогда больше на мои лекции вы не попадете ни за какие деньги.

— И сколько будет лекций? — поинтересовалась равенкловка.

— Столько — сколько вы согласитесь меня слушать. Поверьте, я могу и весь год рассказывать. Но не будем терять время, если мои условия понятны и всех устраивают, тогда начнем. Прежде всего, раз уж с некоторыми из присутствующих я незнакома, давайте представимся. Начну с себя, если кто тоже меня не знает — Гермиона Грейнджер, маглорожденная. Факультет уж называть не буду — по форме всё видно.

— Джек Сайриз, — представился организатор лекции.

— Лайза Турпин, — робко озвучила девочка с Равенкло.

— Джастин Финч-Флетчли.

— Стэнли Фокс.

— Джереми Стреттон.

— Очень приятно. А теперь, достаньте чернила и бумагу и запишите названия книг — именно оттуда будет почти вся информация, которой я собираюсь с вами поделиться сегодня. Будет желание, сможете проверить правдивость моих слов по ним. Почти все есть в хогвартской библиотеке, а которых нет — можно заказать.

— А зачем тогда нам твоя лекция, если все можно прочитать в книгах? — удивился Джастин.

Гермиона неторопливо прошагала к нему и остановилась перед столом, начав пристально рассматривать мальчика, при этом невольно повторяя взгляд наставника, которым он смотрел на неё, когда девочка задавала глупые вопросы.

— Джастин, жизнь устроена так, что знания можно получать несколькими путями. Можно слушать лекции профессоров и ограничиться тем, что говорят они. Можно потрудиться в поте лица, собирая крупицы знаний из многих книг, анализировать их, систематизировать и представлять в готовом виде. А можно купить знания у тех, кто согласится их вам продать, если он уже проделал работу, о которой я сказала только что. Я выбрала второй путь, вы — третий. И вы мне платите, как я понимаю, как раз за то, чтобы избавить вас от той работы, что я проделала раньше. А книги запишите, вдруг у вас появятся сомнения в моих словах — проверите.

— Знаешь, ты сейчас на Снейпа ужасно похожа, — пробормотал Джек.

Гермиона отошла от стола Джастина на пару шагов, а потом демонстративно повернулась так, чтобы полы её мантии взмыли вверх в характерном движении. Весь путь до "места преподавателя" она проделала в абсолютной тишине. Взглянув на ошарашенные лица, девочка едва удержала довольную улыбку — доработка чар на мантии проверку явно прошла.

— Я беру у него уроки. А сейчас, записывайте уже! Хотя, в принципе, я не возражаю — вы свое время теряете, за которое мне заплатили, между прочим. А до самого отбоя я оставаться тут не собираюсь.

После этого все активно задвигались. На столах появились листы пергамента, перья и чернила. Сев за выставленный вперед стол, положила на него локти, переплела перед собой ладони и, рассматривая поочередно каждого, начала говорить. Гермиона диктовала достаточно быстро, что примечательно, по памяти, выдавая не только авторов и названия, но и года издания с краткой характеристикой.

— Я не успеваю, — пожаловался Фокс, приятель Джека.

— Потом перепишешь у тех, кто успел. Я же хочу поскорее закончить. Хотя... Ладно, хватит вам, в остальных книгах идет повтор того, что уже есть в предыдущих, только более подробно. Если прочитаете названные мной книги и у вас останутся вопросы, дам новый список.

— Ух... — Общий довольный возглас.

— Все уже, можете убирать, дальше писать не обязательно, просто слушайте. Значит так, как я понимаю, всех интересует статус магов и что откуда пошло?

Оглядев согласно кивающих слушателей, она продолжила рассказ.

— Полагаю, вы сознаете, что чистокровные маги появились не из воздуха. Проснулся человек и обнаружил, что стал магом. И не каким-то там грязнокровкой, а чистокровным.

Раздались смешки. Гермиона дождалась, когда они утихнут, и продолжила:

— Прежде всего стоит понимать, что за века смысл многих слов мог поменяться и сейчас они значат не то, что значили изначально. Потому, чтобы разобраться откуда и что пошло стоит немного углубиться в глубь веков и прочитать историю магии...

— У-у-у-у! — Какой всё-таки слаженный хор.

Гермиона обвела всех суровым взглядом и хлопнула по столу ладонью.

— Я не Бинс. И слушать меня вы не обязаны — дверь там. Хотите понять, что к чему? Узнайте откуда что пошло и все станет ясно.

— Ладно-ладно. Просто я полагал, что услышу про проверку крови... — озвучил явно волнующую его тему Стэнли.

— Так... проверка крови... м-да... ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты не знаешь, что такое род и с чем его едят, а уже уверен, что хочешь во все это влезть. Так что или слушайте, или...

Все поняли и замолчали.

— Итак, прежде всего, стоит понимать, что магия у мага есть всегда. Она неотделима от него. Лишить кого-то магии можно только вместе с жизнью. И эта сила ставит мага несколько отдельно от обычных людей... — Гермиона жестом заставила умолкнуть поднявшийся было ропот. — Я не про то, что маги выше обычных людей или ниже. Нужно понимать, что маги просто другие. Наличие магии определяет несколько иные интересы. Но в то же время маги остаются теми же самыми людьми. А теперь вспоминаем историю и что творилось в Европе после падения Римской империи, обеспечивающей стабильность и порядок. В условиях хаоса, выжить могли только сильные и сплоченные группы людей. У маглов... пусть будет так, хотя мне и не нравится это слово, это решилось организацией так называемых феодов — земельных наделов с личной гвардией. А у магов была еще и магия, которая давала дополнительные преимущества. Еще стоит помнить, что маги живут дольше людей, а потому среди них намного дольше сохранялся порядок, заведенный еще в империи. В том числе и культура. Догадаетесь, как маги, помнящие еще философские споры Рима, могли относиться к маглорожденным, пришедшим из раннего средневековья, в эпоху Рима?

— Эт-то, да, — почесал голову Джек. — Как-то даже не думал об этом.

— И да, маги сохраняли более высокую культуру на протяжения всей истории, даже когда люди мылись два раз в жизни. Это чтоб вы понимали разницу культур того времени. Но тем не менее статута секретности не было, и маги активно участвовали в делах людей, как и те в делах магов. И так же шла борьба за власть, влияние, знания. Да-да, знания. Если в обычном мире самая большая ценность была земля, с которой кормился феод, то у магов такой ценностью стали знания. Заклинания, разрабатываемые внутри семьи, исследования, новые зелья. В общем, то, что дает магу дополнительную силу, лишний шанс в борьбе с врагами. Но даже сильный маг в одиночку мало что может.

— Рода! — радостно воскликнул Стэнли.

— Верно. Только в то время о как таковых родах никто еще не говорил. Все вертелось вокруг семьи. Род же может включать в себя и несколько семей. Два брата женились, у каждого своя семья, но это один род. В это время они и стали зарождаться, когда стало ясно, что в том хаосе численность тех, кому можно безоговорочно доверять, резко влияет на твои шансы выжить и занять более высокое положение. И тогда же встал вопрос сохранения знаний. Кто-то их копил, кто-то воровал...

— Ну да, куда уж без этого, — хмыкнул Джек.

— Вот-вот. Тогда-то и стали появляться книги, зачарованные на кровь, которые могли читать только те, кто принадлежал семье. Догадаетесь, что происходило, если ребенок оказывался, скажем так, не совсем законным? А жена член семьи не по крови, а введенная в род?

— Полагаю, читать книги они не могли... — пробормотала Лайза.

— Вот именно. Бастардов тогда и стали называть грязнокровками. Формально, они входят в семью и род, а фактически — бесполезный для нее мусор. Не надо морщиться, вспомните, что я говорила про то, что от силы рода зависело его существование. Буквально. Потом научились объединять магию. Двое сильнее одного. Но если двое умеют делиться силой, увеличивая атаку или щит друг друга, то они сильнее даже пятерых магов. Вот тут и есть ключевое отличие магов от не магов. Обычные люди, объединяясь в отряды, могут за счет слаженности и дисциплины стать сильнее, но разрыв все равно будет не таким. Но так могут делать только очень близкие родственники. Например, близнецы.

— Уизли.

— Верно. Вы же заметили, как они общаются. Такое объединение дает преимущество. Но доступно, ещё раз, только близким родственникам.

— Родовые камни?

Гермиона присмотрелась. Равенкло, как и ожидалось.

— Верно. Слышал о них?

— Мельком, — ответил Джереми Стреттон.

— На самом деле в родовых камнях нет ничего сложного или необычного. Простой артефакт, который сделать может почти каждый...

Гермиона вытянула палочку в сторону мусора, лежавшего в дальнем углу аудитории, где ребята явно поленились убираться, шевельнула губами... и поймала другой рукой прилетевший мелкий обломок чего-то непонятного. Положив его на парту перед собой, она трансфигурировала его в небольшой камешек, после чего выполнила сложное движение палочкой одновременно с произношением слов заклинания.

Дети, сидевшие чуть дальше, снова не смогли разобрать ни слова, зато очень подробно смогли рассмотреть весь процесс изменения. И заодно ощутить, как от камешка потянуло непонятным ощущением.

— Примерно вот таким образом, — довольно сказала Гермиона, осматривая присутствующих, лица которых, по мере осознавания продемонстрированного им, вытягивались от удивления всё сильнее.

Сделав небольшую паузу, Гермиона дождалась, когда камешек, выпустив весь, к слову, очень небольшой, вложенный в него заряд, исчезнет с негромким хлопком в яркой вспышке, и продолжила:

— Но потом в него нужно в течении веков вливать магию, чтобы из обычного, но не очень качественного аккумулятора, подобный камушек превратился в качественное хранилище, способное держать и пополнять заряд веками... или бесконечно, при некоторых условиях... или пока его не разрушат, выбрав до дна. А последнее, как вы все видели, сопровождается очень... заметными спецэффектами.

В очередной раз выдержав эффектную паузу, Гермиона продолжила ровно в тот момент, когда почувствовала, что её сейчас начнут заваливать вопросами и просьбами.

— Но об этом мы говорить не будем. Как я говорила в самом начале, всё есть в книгах — ищите. Только прежде всего запомните, что в дела чистокровных родов лучше всего без острой необходимости не лезть. Целее будете. Просто вспомните о том, в каких условиях и почему они образовывались, что маги более консервативны и живут дольше. Так что любой интерес в эту сторону воспринимается ими, как покушение на их тайны.

Внимательно посмотрев на каждого присутствующего, и убедившись, что смысл прозвучавших слов они поняли правильно, Гермиона продолжила лекцию.

— Итак, мы говорили о силе. Рода в то время стремились к силе и прилагали значительные усилия в этом своём стремлении. Разрабатывали и выполняли ритуалы, часть из которых теперь забыта, так как нарушает Статут. Проводили тщательный подбор невест и заключали договорные браки. Занимались зельеварением. Ну и много ещё чем в разных областях...

— Значит чистокровный маг сильнее маглорожденного? — спросил Джастин.

— Как и в случае любой селекции — да, — пожала плечами Гермиона. — Но надо помнить законы селекции и, если заниматься этим наугад, можно получить совершенно не тот результат, на который рассчитываешь. А если вспомнить, что научного анализа, как такового, у магов нет, то... Если кто сумел разработать ритуал поиска лучшей для усиления магии рода жены, такой род получал преимущество перед остальными. Естественно, все это хранилось в глубокой тайне и даже не каждого члена в них посвящали. Порой же появлялись семейные умения. Наиболее известные у нас — дар змееуста у Слизеринов. Или, например, метаморфизм.

— А как это получается? — В стремлении к знаниям равенкловец забывает о любой стеснительности, что Лайза и продемонстрировала.

— Ну... В последнем случае, если род на протяжении столетий посвящал себя анимагии, трансфигурации, тренировался в этом, то передаваемая через родовой камень магия уже в утробе могла изменить ребенка так, что для него смена облика становится такой же естественной, как для вас дышать. Грубо говоря, закрепленная положительная мутация.

— Общее поле? — азартно предположил Джереми.

— Да. Как я говорила, передавать силу могут только близкие родственники. Все-таки магия у каждого отличается, что и используется в договорах и прочих подобных областях — вы же знаете о подписи магией в банке?

Кто-то довольно кивнул, а кто-то, вроде Фокса, был в недоумении.

— Вижу, знают об этом не все, но эта тема, возможно, для следующей лекции, — сказала Гермиона. — Вернёмся к проблеме передачи энергии. Как обойти ограничение на передачу? Сделать сначала магию нейтральной через посредника. Маги не стали множить сущности и в качестве подобного посредника стали использовать родовые камни, раз уж и так туда магию сливают. Более мелкие семьи создать сильные камни не смогли, там все-таки от первоначального количества членов рода много зависит, они для единения использовали более простые артефакты. Собственно, сейчас все это уже не используют и не нужно.

— Почему, раз это дает преимущество?

— Потому что использование тех заклинаний, для которых нужно такое объединение, будет нарушением статута. Чтобы вы поняли, приведу аналогию — сильный взрыв очень заметен. Да и времена изменились. Сейчас уже никто не объявляет кровную месть за то, что кто-то когда-то кому-то плюнул в чашку, и не стирает города с лица земли. Есть центральная власть, общие законы, наконец, международная конференция магов. А само объединение кроме положительного — несло и отрицательные моменты.

— Это какие?

— Проклятья по связи очень хорошо распространялись на всех магов, входящих в род. Это я для желающих пройти проверку и принять наследие говорю. Войны тогда не утихали и все воевали со всеми. Проклятья же можете рассматривать как вирусы. На обмен ими никто не скупился. Большая часть рассеивалась ещё на защите. Оставшаяся уничтожалась родовыми разрушителями проклятий. А те проклятия, которые не смогли уничтожить свои разрушители, развеивались со временем в результате ритуалов очищения, подобранных под проникшую пакость. Но бывало и такое, что справится не получалось, только блокировать. Вот пока проводятся ритуалы — пакость спит. Стоит остановиться — начнет расти. А раз все артефакты рода, книги с его тайнами объединены в общую... гм... сеть, наверное, иначе смысла в объединении нет, то пакость очень быстро разрастается и захватывает все, до чего может достать. И все эти проклятья, поскольку каждый член рода постоянно обращается к родовому камню, рано или поздно оказываются там. Сам камень не живой, ему-то ничего не будет, но через него проклятье получает каждый. Может случиться и объединение разных проклятий и тогда вообще родиться нечто несусветное, с которым не каждый мастер проклятий справится.

— Мастер проклятий?

Гермиона поморщилась.

— Ну или разрушитель проклятий. Мастер — это типа научного звания. Человек, достигший уровня мастерства в своей области. Разрушитель проклятий — лаборант... Да, можно так сказать. И если долго ничего не делать, то даже простое касание таких семейных артефактов смерти подобно. Их проще уничтожить, чем очистить. Тем более если действительно долго ничего не делать.

— А что делать-то нужно? — поинтересовался Стэнли.

— Ритуалы проводить, конечно. Ритуалы сдерживания, но это если справиться не могут, пусть тогда хотя бы не растет. Ритуалы очищения. Если они разработаны правильно, то со временем пакость исчезнет. Вот пока проводятся ритуалы — пакость спит или потихоньку уничтожается. Стоит остановиться — начнет объединяться с другими проклятиями, что уже есть, перерождаясь в нечто непредсказуемое. В дальнейшем же, если оставить всё без лечения, то эти магические вирусы, можно сказать, "мутируют" в питательной среде магии рода.

— И как же тогда чистокровные вообще выживали, если с каждого чиха такая пакость у них заводилась? — поинтересовался Стэнли, скепсис в голосе которого можно было черпать ложками.

— Ну... Если продлить аналогию, то у членов рода, сдерживающих эти проклятия ритуалами, со временем вырабатывалось что-то вроде иммунитета... — Гермиона задумчиво покрутила локон волос на пальце. — Нет, это скорее повышалась их сопротивляемость. Они привыкали к негативному воздействию, зачастую демонстрируя своим поведением их влияние — странные привычки или мании, гипертрофированность черт характера и прочие подобные бонусы.

— Ну ничего ж себе, — пробормотал Джек.

— А теперь представьте, что подобная пакость варилась несколько десятилетий или сотен лет без сдерживающих и очистительных ритуалов. Представили? И бац — новый член рода! Неизвестные магической науке проклятия против слабого мага, не привыкшего к их влиянию. Есть такая фраза — капля никотина убивает лошадь. Слышали? Только у неё есть ещё народное продолжение — а хомячка вообще рвёт на части.

Судя по судорожным сглатываниям, с воображением у слушателей всё было нормально.

— Ну ничего ж себе, — пробормотал Джек.

— Именно. Сама проверка крови проста — просто идет сравнение с имеющейся у гоблинов. К какому сейфу подойдет — к тому роду вы принадлежите.

— А если род не открывал сейф?

— Если род жил в Англии — открывал. Гоблины не просто так заняли такое положение. Собственно, это для магов был единственный надежный способ сберечь свои тайны от конкурентов. И по проверке... род вы узнать сможете, но само по себе это знание вам ничего не даст. Ну проведут вас к сейфу, откроют. На деньги не рассчитывайте, у них определен срок хранения, если нет завещания, а потом золото возвращается гоблинам. Другой вопрос — артефакты и книги рода. А вот они для вас останутся по-прежнему недоступны, так как завязаны на оттенок магии рода, которого у вас не будет, пока вы не примете наследие. Ритуал простой и всем известный. А вот результат... Может быть разный.

— А как избежать такого?

— Джастин, вот чего тебе не хватает? Ладно, деньги ваши, мои ответы. Если неймется, то действия такие... Приходите в банк, изъявляете желание. Внимательно читаете договор, вписываете пункт соблюдения конфиденциальности обязательно, позже объясню для чего. Вписываете, если хотите, свои пункты. Платите. Торговаться не советую. Проводите ритуал, узнаете откуда вы. Если род еще не прервался — уходите оттуда. Если прервался — идете в сейф. Если там есть что вам интересное, и вы сильно хотите стать тем, кто возродит ушедший род, что очень почетно и уважаемо, тогда нанимаете гоблинов для экспертизы содержимого и платите. Получаете на руки результаты экспертизы и в очередной раз задаете себе вопрос: а оно вам надо? Если надо...

— Ты уверена, что пакость, как ты говоришь, там будет?

— Рода, Джастин, просто так существование не прерывают. И чем больше времени прошло, тем больше вероятность, что сейчас даже самая безобидная гадость, которая раньше убиралась движением палочки, превратилась в нечто иное. Тем более, проклятья — своеобразные паразиты, и они имеют обыкновение сплетаться с магией самого артефакта и развести их стоит очень больших усилий и умений. Понимаете, одно дело проклятье в отдельно артефакте, другое на артефакте рода, тогда оно еще и родовой магией подпитывается, что еще больше усложняет работу. И тот мастер проклятий, кто способен все это очистить запросит за работу очень нехило. Сами можете попробовать оценить. Но может быть и повезет. В общем, читаете, после чего заказываете услуги по очищению и разработку ритуалов защиты себя любимого, потому как гарантировано все сразу, даже, если это возможно, не уберут. Возможно, все очистится только спустя десятилетия с обязательным проведением нужных ритуалов. Далее, естественно, платите. Потом заключаете ученический договор, что бы вас обучили правильному проведению разработанных для вас ритуалов. Описания вам дадут хоть и правдивое, но я очень не советую пытаться делать их без наставника на первых этапах. И...

— Платите, — мрачно закончил Джек. Равенкловцы промолчали, потому как были заняты, записывая за Гермионой.

— А что вы хотели? — удивилась Гермиона. — Гоблины же. И, кстати, вот поэтому сейчас такие вещи уже и не в моде. Во-первых, слишком много гадости уже накоплено в каждом роду. Куда не плюнь, везде какое-нибудь родовое проклятье обязательно всплывет. Предваряя ваш вопрос, почему маги не придумали какую-нибудь защиту от проклятий при объединении магии членов рода... Тут хорошо подойдёт поговорка "Крепки задним умом". К сожалению, они поздно сообразили и отказались от этой практики, когда уже нахватали на свою голову разного, а защищать тайны стали родовыми кодексами, они же родовые клятвы. Клятвы магией не простые слова, а потому, если кто от большого ума будет говорить чистокровным, что те не делятся знаниями... Это, конечно, правда, как собаки на сене... Те же Гойлы, например...

Джек хохотнул.

— Ну да, — согласилась Гермиона. — Моя больная тема. Только надо помнить, что они не могут, согласно клятвам, делиться этими тайнами с кем попало. И наказание весьма суровое может быть.

— Совсем никак?

— Ну... Если только уничтожить кодекс рода, отказавшись продолжать традиции. Кстати, нарушителей кодекса и называют предателями крови. Нарушение любой магической клятвы просто так не проходит. И тут у рода есть три пути — долго и нудно работать, чтобы избавиться от этого наказания, выкинуть нарушителя из рода, оборвав ему все связи, или разорвать магические связи внутри рода и уничтожить кодекс. Того, кто схлопотал наказание за нарушение клятвы это не спасет, но остальных обезопасит. Будут самые обычные маги и самая обычная семья в магловском смысле.

— Уизли...

— Понятия не имею, сразу скажу. Но очень вряд ли. Сильно очень. У Малфоя язык без костей. У него все либо предатели крови, либо грязнокровки.

— Тогда кто же такие грязнокровки сейчас? — спросил Фокс. Судя по его виду, впрочем, как и остальных, тема была больная.

— Сейчас это ругательство. Ну, можно еще так назвать тех, кто страдает магической болезнью, передаваемой по наследству и ослабляющую магию. Выявляется это простым исследованием в Мунго.

— Как-то все сложно...

— Не вникайте, вам это не нужно совершенно. Вроде бы все по родам рассказала... Ах да, вот еще. Если вы думаете, что, получив наследие, у вас все будет теперь отлично, то подумайте о том, что я говорила о самой большой ценности в магическом мире. Это пока вещи прокляты они никому не нужны. А вот если нашелся добрый человек, что их очистил и приготовил, то вмиг найдутся законные наследники из более высоких по положению родов. В магическом мире все друг другу родственники. И род, пусть будет Смитов, к которому вы теперь принадлежите, когда-то давно пересекался с родом... пусть тех же самых Гойлов. А потому Гойлы имеют право на часть семейного наследия Смитов и могут подать на вас в суд. По всем законам они будут не правы, но... Вы один, без поддержки, да еще и с тем, что нужно другим. Думайте сами. В крайнем случае вас просто ограбят, не связываясь ни с какими судами. Так что потом нужно будет заплатить за покупку дома, заплатить за установку на нем защиты, нанять охрану и платить им.

Все сидели какие-то пришибленные и мрачные.

— А если род не пресекся? — спросил Джереми, явно из академического интереса.

— Задайте себе вопрос насколько вы нужны этому роду. Вы кто? Новый Мерлин? В лучшем случае появление нового члена семьи просто проигнорируют. А могут и предъявить на вас права. Замечу, что по законам магической Британии, если родственник — маг, то он имеет неоспоримое преимущество в плане опеки над молодым волшебником перед родственником не магом. А раз вы сами заявили о себе... Помните я говорила о добавлении в договор с гоблинами пункта о конфиденциальности? Так вот, без этого пункта гоблины продадут информацию о новом члене рода всем, кто пожелает ее купить. Таким образом, согласно законам, если вы подали заявление, проверили кровь и получили результат, то вы признаете и результат проверки. А раз так, то ваш родственник в магическом мире может подать заявление об установлении опеки, которое будет удовлетворено моментально, а к вашим родителям направят министерских стирателей памяти. В статуте секретности есть только одно исключение для обычных людей — если их ближайший родственник волшебник. А раз ваши родители к вам больше не имеют никакого отношения и у вас новый опекун, то они не могут и не должны знать о магии.

В комнате царило мрачное молчание. Гермиона оглядела всех и вздохнула.

— Я озвучила две крайности, но может быть и нечто промежуточное. Вас признают и позволят жить с родителями — это тоже возможный вариант. А для кого-то, возможно, и вариант с полным уходом в семью магов лучше, чем сейчас... Бывают ведь и такие родственники, тем более у волшебника, который до десяти лет и силы свои толком контролировать не умеет.

Помолчала.

— В общем, на этом позвольте лекцию о наследии считать законченной. Следующая лекция будет посвящена теме, как перестать быть маглом с палочкой и стать волшебником. Если у кого будут вопросы по этой лекции — спросите тогда же. Но для начала вопрос: кто считает, что сейчас бесполезно потратил деньги и хочет их забрать?

Тишина.

— Что, никто?

— Да ладно, — махнул рукой Джек. — Ты тут такого наговорила... Я ж сам чуть не побежал проверяться. Но после такого... Если все и делать, то когда уже станешь взрослым и состоявшимся магом с кучей друзей и союзников. Так что стоит оно того, ей-ей стоит.

Все согласно закивали.

— Ну тогда, кто хочет присутствовать на следующей лекции, сообщите Джеку. Когда станет ясно количество желающих, он подойдет ко мне, а я скажу где и когда соберемся.

— Гермиона, а почему ты сейчас не хочешь на вопросы ответить?

— Потому, — девочка глянула на часы на руке, — что отбой через пятнадцать минут, а нам еще до гостиных своих добираться.

— Ох ты ж... — Все разом подскочили.

— Вот куда я ввязалась? Куда? — ворчала всю дорогу мрачная Гермиона. Она сознательно чуть задержалась, чтобы побыть одной. И теперь добиралась до гостиной в одиночку.

— И куда же вы ввязались, мисс Грейнджер? — вдруг донесся до неё мрачный голос из-за спины.

Девочка резко обернулась, заметила говорившего и несколько секунд разглядывала его. Потом вдруг, прежде чем дала себе труд подумать, неторопливо подошла к опешившему Снейпу, ухватила его за руку и торжественно пожала.

— Профессор, как же я вас понимаю и сочувствую. Возиться с толпой балбесов и пытаться чему-то их научить... — девочка покачала головой. — Как я вас понимаю...

Тут сообразила, что ее малость неадекватная реакция может быть понята неправильна, да еще, зная профессора Снейпа, можно предположить, что он посчитает, что над ним так издеваются. Ой-ё-ёй... Решение было принято моментально, Гермиона чуть-чуть приоткрыла сознание и взглянула в глаза профессору. Тот, уразумев, что ему сочувствуют вполне искренне, а порыв хоть и гриффиндорский, но честный, даже растерялся. Причем настолько, что даже не сообразил, что на это можно ответить. Даже про коронное "двадцать баллов с гриффиндора" забыл. И пока он приходил в себя, Гермиона уже развернулась и зашагала дальше. Скрылась она раньше, чем Снейп успел опомниться.

— Сумасшедший дом, — он с тоской посмотрел на потолок коридора. — И, кажется, я в нем совсем не санитар.

Глава 20

Следующие дни ничем особым не выделялись. Рон дулся и с Гермионой демонстративно не разговаривал, а поскольку последней было глубоко фиолетово на его переживания, то она на эту демонстрацию внимания совершенно не обращала, отчего Рон дулся сильнее и еще демонстративнее не разговаривал. Даже Гарри эта демонстрация достала и, когда Рон в очередной раз гордо отвернулся от прошедшей мимо девочки, он, оттащив приятеля в угол гостиной, что-то ему тихо, но эмоционально, высказал. Может он бы по-прежнему не обращал на это внимание, если бы его друг каждый раз, когда Гарри хотел поговорить с Гермионой и обсудить ее исследования шрама, не начинал громко возмущаться по поводу общения с заучкой и занудой. В общем, достал даже тех, кто был с ним в целом согласен.

Закончилось это представление совершенно неожиданно для всех, когда Рон подошел к девочке и протянул руку.

— Дай списать.

Гермиона, даже не повернув головы, в общем молчании достала свиток и протянула. Джек Сайриз, который стал невольным свидетелем сцены, забыл, как дышать, а когда вспомнил и попытался это сделать, поперхнулся и долго кашлял.

— И ты его так просто простишь? — подсел он к Гермионе.

— Простишь? О чем ты? Мы с ним враги.

— Но...

— Я же говорила, что списывать даю только врагам. В данном случае ничего не изменилось.

— Я тебя совсем не понимаю.

— Тогда дождись конца года, — девочка предвкушающе улыбнулась. Джек опасливо глянул на нее и покачал головой.

— Ну-у... ладно... Но он реально задолбал, признаться. Я несколько раз пытался с Гарри поговорить, но этот тип совершенно невыносим, постоянно что-то начинает говорить о квиддиче, шахматах и братьях.

— Попробуй с ним поговорить о теории относительности Эйнштейна.

— Издеваешься, да?

— Почему? Я на полном серьезе. Тебе не надо даже ее понимать, просто неси околонаучный бред с тем же энтузиазмом, что Рон рассказывает о Пушках Педдл. В общем, копируй его, но только говоря на темы более интеллектуальные. Ну или таковыми кажущимися. Но лучше все-таки обойтись без обмана, меньше шансов запутаться. Есть же у тебя какие увлечения?

— Гм... — Тут Джек сообразил и расплылся в улыбке. — А ведь точно. Надо с друзьями поговорить.

Следующие два дня Рона откровенно троллили. Каждый раз, когда он начинал рассказывать о квиддиче, как рядом тут же собиралось человек пять и начиналась активная дискуссия о применимости законов физики к полётам снитча и бладжеров. При этом за помощью обращались к Рону, как к признанному эксперту по игре. Тот и рад бы сбежать, поскольку даже терминов не понимал, но ему крайне импонировало то, что его считают экспертом и обращаются к нему очень уважительно. Фред и Джордж ухохатывались, но просветить брата, что над ним издеваются не спешили. В разговор втягивали и Гарри. Тот явно несколько раз пытался поговорить с Роном, но безуспешно. В один из дней он сам сбежал, замучившись давать пояснения по терминам из обычного мира, которыми засыпали Рона.

— Рон, а ведь твой отец вроде бы в министерстве работает в отделе контактов с обычным миром? Неужели ты его не спрашивал про...

— А вот слышал о...

Гермиона поглядела на все это, на книгу в руке, вздохнула и вышла следом за Поттером. Хотелось ли ей его найти, она и сама не знала, но Поттер нашел её сам, ухватил за руку и уволок в один из классов.

— Как же я устал от этой вашей войны! — эмоционально высказался он.

— А я-то причем? — удивилась девочка, старательно очищая все вокруг от пыли и грязи. Заметила, что Гарри последовал ее примеру. И даже обычная одежда у него содержится в идеальном порядке — все выглажено, вычищено, починено. Похоже, книга с бытовыми чарами, которую Гермиона заставила его прочитать, не была забыта, а осваивалась весьма активно.

— Ты думаешь я идиот и не понимаю, кто надоумил всех вести эти научные диспуты с Роном?

— Гарри, а тебе не кажется, что, если бы сам Рон не задолбал всех вокруг, то мою идею мало кто подхватил бы?

Гарри нахмурился. С одной стороны, он признавал правоту девочки, с другой Рон был его другом. Гермиона решила не мучить его моральным выбором.

— Помнишь, я говорила, чтобы вы помогли Невиллу? Рон громче всех вопит, что гриффиндорцы всегда должны помогать друг другу. Только почему-то в его представлении эта помощь должна быть направлена исключительно на него.

— А почему ты сама ему не поможешь? — нахмурился Гарри.

Девочка запрыгнула на вычищенный стол и покачала ногами.

— Пыталась, — призналась она. — Но он меня почему-то боится...

— Боится? — Гарри явно озадачился.

Гермиона, сама не понимая почему, решила быть откровенной.

— Меня в старой школе терпеть не могли. Зануда, заучка... Думаешь, почему я злюсь на Рона, когда слышу это от него? Просто вспоминаю старую школу. Заучка... Понимаешь, Гарри, у меня практически эйдетическая память...

— Какая?

— Фотографическая. Если я что-то прочитаю, то никогда этого не забываю. Я же не виновата в этом. И мне не всегда удается переформулировать определения из учебников. Гарри, их же писали профессионалы своего дела. Трудно подобрать определения более точные, чем они. А я их все помню... дословно. Потому и на уроках выдаю так, как помню. А все в школе считали, что я заучиваю книги наизусть, чтобы лучше выглядеть в глазах учителей. Даже наставник сначала считал, что я просто заучиваю все, пока не сообразил в чем тут дело. Но я же не дура! Я понимаю, что простого заучивания недостаточно для понимая материала! Мне порой приходилось дополнительно по три-четыре книги читать, чтобы разобраться в иных определениях. Со мной все дружить отказывались...

— Ну-у...

Гермиона хмуро глянула в его сторону.

— Знаю, что сама виновата и что никому не нравится, когда на него вываливают тонны бесполезной информации. А именно так я и делала. Считала, что чем больше информации — тем лучше.

— В которой все и тонули, — хмыкнул мальчик.

— Примерно. С эссе ведь у меня те же проблемы. Кто придумал, что я тупо переписываю учебники...

— Чего?

— Ну высказали мне как-то, — Гермиона поежилась и обняла себя за плечи, видно было, что воспоминания ей неприятны. — Мол переписываю из учебников слово в слово без своих мыслей, потому и...

— Ты же сама говорила, что помнишь все наизусть.

— Да не в этом дело, Гарри. Ты серьезно считаешь учителей идиотами, которым нравятся эссе, перекатанные с учебника? Может и найдется такой один, но остальные-то... Никто такое просто не примет и не оценит. Моя проблема с эссе в том, что я не умею выделить главное, хотя и стараюсь учиться этому.

— Чего?

— Я знаю слишком много... — Гермиона замолчала, а Гарри не знал, как на это реагировать. — Я же говорила, что если чего-то не понимала в теме, то читала очень много дополнительной литературы. И в каждой книге что-то изложено лучше, что-то хуже, где-то более глубоко излагалась тема, где-то больше подробностей давалось. А я всегда пытаюсь изложить все, что знаю по теме. — Девочка вздохнула. — Меня наставник всегда за это ругал. Сам понимаешь, какой длины получается эссе, если излагать факты, почерпнутые из нескольких книг... И кстати, если уж говорить о перекатке книги слово в слово... Дословно можно перекатать из одной книги, но уже из двух придется текст как-то компилировать.

— Что делать?

— Ох... объединять. Если их тупо скатать, то получится хрень... Поверь, в общем. А я всегда, как минимум, пользуюсь тремя источниками. Вот и... Ну, про то, что мол я всегда верю в книги... Ну как можно полагать, что я, прочитав столько книг, ни разу не встретила ситуаций, когда в разных книгах давалась противоречивая информация? Если верить изложенному в обеих, то недолго и шизофрению заработать.

Гарри рассмеялся.

— И как ты выкручиваешься?

— В книгах, даже не очень хороших или откровенно лживых, все равно можно получить правду, — пожала плечами девочка. — Люди же не врут ради вранья, они чего-то этим добиться пытаются. Надо только выяснить все про автора. Обычно я переписываю используемую литературу из тех книг, где попалось противоречие, просматриваю их, изучаю как изложена эта тема там. Стараюсь понять, почему авторы полагают так, а не иначе... И когда становится ясна причина, по которой автор откровенно лжет или не договаривает, то можно разобраться где в книге правда, а где нет.

— Знаешь... Ты очень умная.

Девочка глянула с тоской на Гарри и тому невольно стало как-то неуютно.

— Я порой мечтаю быть самой обычной девочкой...

Гарри даже растерялся от такого заявления и не нашелся что сказать. К счастью Гермиона его слов и не ждала.

— А потом появился наставник. Он показал в чем моя ошибка, научил многому...

— Ты постоянно упоминаешь этого наставника. Кто он?

— Он жил напротив нас. Мы случайно познакомились — он заметил мой магический выброс. Этот человек оказался магом, эмигрантом и аристократом. Может ему стало меня жалко... Он многому меня научил...

— Жил?

— Он умер летом... тридцать первого июля...

Гарри замер, закашлялся...

— Что? — повернулась к нему девочка.

— У меня день рождения тридцать первого июля...

— Хм... — девочка задумалась. — Надо же. Я ведь читала об этом, но как-то не задумывалась.

— А у тебя когда?

— Что когда?

— День рождения.

— А-а-а... Девятнадцатого сентября.

— О... И ты потому так много знаешь и умеешь?

— Ну да, — пожала плечами девочка. — До одиннадцати лет палочку на самом деле нельзя давать детям. Пока магическое ядро не устоялось, давать в руки такой мощный артефакт очень опасно. При выбросе через нее может уйти почти вся магия и человек станет сквибом.

— Ты сейчас серьезно?

— Конечно. А ты думаешь почему чистокровные колдуют порой хуже маглорожденных? Они тоже получают палочку перед школой и ни разу до этого сознательно не колдовали. Говорю же — очень опасно. Вот чужой можно немного попробовать, но немного. А вот после одиннадцати — пожалуйста. А у меня ведь год почти был. Наставник мне на день рождения палочку и подарил, а потом занимался со мной.

— Получается, ты весь курс знаешь?

Гермиона покачала головой.

— Наставник не занимался со мной по школьной программе, мы изучали углубленно другие предметы. Еще из старших курсов, но то, что, как он считал, может мне пригодиться. Как разоружающее заклинание, например. Так что для меня тут тоже многое в новинку. Он мне много теории давал, для общей подготовки. Скороговорки, чтобы произносить заклинания быстро и четко, фехтование, чтобы разработать кисть, спорт, чтобы поднять выносливость. Варила зелья — это можно делать в любом возрасте. А еще у него был специальный тренажер для отработки множества заклинаний.

— Вот оно как...

— Ага... Только это никак не помогло найти друзей...

— Но разве я...

Девочка подняла голову и грустно поглядела на него.

— Гарри, ты ведь сам не считаешь меня другом. Ты просто соглашался со мной, я делала вид, что тебе верю. Такая вот у нас игра. Но в любом споре с Роном ты принимаешь его сторону, не мою. Даже когда считаешь его неправым.

Гарри вдруг решительно вскинул голову.

— Нет, Гермиона, ты не права. Ты тоже мой друг! И я тебе докажу! Жди здесь! — После чего умчался, только дверь хлопнула, оставив растерянную девочку одну.

Вернулся он довольно быстро, тяжело дыша и опираясь о колени.

— Вот, — пробормотал он, что-то протягивая. — Ты мой друг и я доверяю тебе свою тайну. Мне отдали это на рождество, сказали, что принадлежало отцу.

— Мантия? — Гермиона озадаченно покосилась на предмет гардероба, который ей показывали.

Гарри ухмыльнулся.

— Не простая! Гляди. — С этими словами он надел ее и... исчез. — Эй, Гермиона, — раздался его смеющийся голос из пустоты, — видела бы ты сейчас своё лицо. Был бы фотоаппарат, я бы повесил фотку в рамочку и смотрел на неё, чтобы поднять себе настроение.

— Гарри, а ты понимаешь, что теперь обязан на мне жениться? По обычаям чистокровных.

— Чего-о? — вопль из пустоты.

— Вдвоем в пустой комнате... Компрометирующее положение, согласись?

— А-а-а... — Гарри откинул капюшон мантии и ошалело уставился на Гермиону, которая уже сдерживаться не могла и согнулась пополам от хохота.

— Что ты там говорил про фотоаппарат и мой вид? Ты сейчас себя не видел.

— Так ты что, пошутила?

— Господи, ну конечно же. Должна же я была отыграться.

— Злая.

— Ага. Так, показывай.

Глаза Гермионы загорелись маньячным блеском и она, соскочив со стола, стала медленно подходить к Гарри. Тот даже попятился.

— А ну стой, я должна это исследовать! Я слышала о мантиях, но мой наставник не очень лестно о них отзывался. Даже показал парочку заклинаний, которые позволили бы таких хитрецов обнаружить. — А еще он говорил, что это разработка магов Гриндевальда и она активно использовалась в войне. Но это девочка объяснять уже не стала.

— Ты знаешь, что сейчас похожа на ученого-маньяка из фильмов? — осторожно поинтересовался Гарри.

Гермиона захихикала, не перестав приближаться и внимательно рассматривать нечто невидимое, надетое на Гарри. У него сейчас виднелась только голова, висящая в воздухе.

— Забавно, что ты об этом заговорил. Мне самой пришла в голову такая мысль. Но ничего не могу с собой поделать — мое любопытство неистребимо. Наставник знал на что нажимать, чтобы заставить меня усердно тренироваться. Да не бойся, я в основном мирная и ничего опасного не применяю... по крайней мере на живых людях.

— Это успокаивает, знаешь ли.

— Так, ты сейчас скройся, а я искать буду.

Гари вздохнул и накинул капюшон. Девочка стала пристально всматриваться в то место, где пропал Гарри. Подняла палочку и послала слабое жалящее заклинание.

— Ай, — донеслось из пустоты.

— Ты что, даже в сторону не отошел? — возмущенно поинтересовалась Гермиона.

— Я же не думал, что ты начнешь меня жалить!

— Так в том то и смысл! Я должна тебя найти. А теперь тихо и прячься.

Гарри отвечать не стал. Девочка снова застыла и принялась осматриваться.

— Ага! и новое жалящее заклинание.

— Ай!

— Да против тебя даже поисковых заклинаний применять не надо, — возмутилась Гермиона. — Дышишь как паровоз и ходишь как Хагрид.

— Ну прости, — обиженно донеслось из пустоты.

— Ладно, Гарри, это ты меня извини, — покаялась Гермиона. — Меня заносит иногда, когда я что-нибудь новое пытаюсь узнать. Зато мы выяснили, что звуки мантия не прячет. А теперь я попытаюсь тебя обнаружить с помощью магии. Замри.

Девочка сначала произнесла одно заклинание, нахмурилась. Другое. Третье. Потом еще что-то применила. Застыла и задумчиво покусала губы.

— Что случилось? — Гарри откинул капюшон и появился рядом с Гермионой.

— Не понимаю. Маскировка от магии просто идеальна. Мне не удалось тебя засечь даже тем заклинанием, которое показывал наставник. Что ж он такого плохого мнения о мантиях был?

— Не знаю. В записке было сказано, что мантия принадлежала еще моему отцу.

— Чего? Ты сейчас серьезно?

— Так написано было, — удивился Гарри. — А что?

— А то, что чары на таких мантиях дольше двух лет не держатся. Можно мантию поближе посмотреть?

— Конечно. — мальчик снял ее и передал Гермионе.

Та в исследовательском раже чуть ли не обнюхала ее. Применила зачем-то несколько диагностических заклинаний. Накинула ее на себя и прошлась по комнате. Потом поставила заглушающие чары и попробовала петь. Гарри ее не услышал. Сняла мантию и снова изучила.

— Очень и очень странно...

— Что странно?

— Понимаешь, в магическом фоне мантия видится самой обычной одеждой. В магазине в Косом переулке я видела простейшие мантии, которые работали после запуска пару часов, так они просто фонили магией, а тут глухо. Сама бы не видела — не поверила бы. Что там, ты говоришь, было в записке?

— Что мантия принадлежала моему отцу и что пора мне ее вернуть.

— Гм... Мне тут пришла в голову одна мысль... Поттеры же были известными артефакторами.

— Кем?

— Боже. Ты что, ничего про свою семью даже не узнавал? — удивилась девочка. — Они занимались артефактами. По сути, можно считать это вашим родовым даром. Традицию прервал только твой отец, став боевым магом и аврором. — Девочка нахмурилась. — Видно считал, что во времена возвышения Волдеморта боевой маг нужнее, чем артефактор.

— Я... Я не знал...

Девочка пристально изучила лицо парня.

— Когда в следующий раз будешь в Гринготтсе, внимательно изучи сейф, наверняка там есть несколько книг по начальному обучению артефакторике. Они не могут не быть в детском сейфе.

— Спасибо. Учту... А что ты говорила про мою семью?

— Ах да. В общем, они были очень известными артефакторами. И если, как ты говоришь, она досталась тебе от отца, то, возможно, она сделана кем-то из твоих предков. — Гермиона грустно вздохнула. — Вот о чем я постоянно и говорю. Если я права, то мантия просто шедевр артефакторики и использованный в ней принцип маскировки неизвестен никому. Но тайна изготовления мантии так и канула в недрах родовой библиотеки Поттеров. Эх. Гарри, не пойми неправильно, я не завидую, просто...

— Просто тебе до ужаса интересно узнать, как она работает, а до секрета добраться не можешь, — усмехнулся он.

— Ну, примерно. Ладно, мы с тобой что-то засиделись тут. Как бы отбой не прозевать.

— Ой, точно. — Гарри вдруг протянул руку. — Ну что, друзья?

Гермиона подумала, изучила протянутую руку.

— Ты уверен, что хочешь дружить с такой, как я?

— А какая ты такая? — удивился он.

— Ну... Я бываю занудливой, люблю покомандовать, хотя борюсь с этим недостатком, не умею общаться со сверстниками и знаю как дружить только по книгам.

— А теперь послушай меня. До одиннадцати лет я жил в чулане под лестницей, а мой кузен с приятелями любили поиграть в игру "поймай Гарри". Я очень быстро научился бегать. Они же начинали терроризировать всех, кто пытался со мной подружиться, а потому друзей у меня тоже не было.

Девочка широко распахнутыми глазами уставилась на Гарри.

— Чулан под лестницей?

Тот пожал плечами.

— Только не вздумай меня жалеть. И нет, меня не били, разве что кузен стукнет пару раз, и не морили голодом. Просто старались не замечать. Но я тебе это рассказал не для того, чтобы ты жалела меня. Откровенность за откровенность. Так ведь должны поступать друзья?

Девочка осторожно пожала протянутую руку.

— Друзья... Спасибо, Гарри.

— Тогда идем быстрее, а то и правда попадемся.

— Под мантией спрячемся. — Гермиона хихикнула. — И тогда ты точно будешь обязан на мне жениться.

Гарри расхохотался, ухватил девочку за руку и потащил к выходу.

Глава 21

За завтраком невзрачная сова доставила Гермионе послания от Шарха. Девочка удивилась, но терпеливо дождалась конца завтрака, и распечатала письмо только когда осталась одна. Шарх писал, что по просьбе оборотней был заключен предварительный договор с условием, что сама Гермиона сможет его расторгнуть, если что ей не понравится или добавить свои условия.

"Извини, — писал Шарх, — но ждать начала ваших каникул не самая благоразумная мысль, а договоренности лучше подтвердить. Лучше потом сама внесешь свои правки, чем упустить такую возможность. Ошейники тоже передал, и даже был первый сбор слюны оборотней, что и послужило толчком с их стороны к ускорению заключения договора, без которого они отказывались передавать собранное, а я уже нашел каналы сбыта. Как и договаривались — твоя доля семьдесят процентов. В итоге выходит около полутора тысяч галлеонов, а это только одна часть сбора".

В общем, Гермиона поняла, что Шарха обуяла жадность и терпеть до ее возвращения он не стал, заключив договор от своего имени. Но и наглеть не стал, оставив оговорку, с правом самой Гермионы разорвать договор и заключить его на своих условиях. Задумалась. Шарх, в общем-то, прав. Сама могла бы сообразить, что сможет выбраться из школы только на каникулы, а предварительные договоренности уже были сделаны.

Так что сразу после завтрака, пока был небольшой перерыв, отправилась писать письма: одно родителям, второе Шарху. Шарху написала, что доверяет вести переговоры от своего имени отцу и все условия нужно обсуждать с ним. Родителям подписала доверенность на ведение переговоров от своего имени, на всякий случай, вдруг Шарху понадобиться что-то через гоблинов утрясать, тут все должно быть официально, и дала краткое пояснение что, куда, почему и зачем, а также сколько и что стоит реально. Заодно пояснила почему по реальной стоимости данный ингредиент продать невозможно. Повздыхала, прежде чем отправить, догадываясь, что летом ей предстоит серьезный разговор по поводу ее контактов с оборотнями, но делать нечего. И не потому, что нужен был взгляд опытного в денежных делах взрослого, а потому, что решила ничего не скрывать от родителей. Начав жить в магическом мире очень легко отдалиться от родителей и семьи, а ей этого делать категорически не хотелось.

Вот еще одна причина, по которой не любили маглорожденных, считая их предателями. Для любого чистокровного мага семья или род — это все. А маглорожденные, с их точки зрения, очень легко отдалялись от семей, по сути предавая родителей. Правда, с присущей магам логикой тут же могли их обвинить в том, что те продолжают жить на два мира, не понимая и не принимая мир магический. В общем и так нехорошо, и этак не годится.

Отправив письма, поспешила на занятия, и так уже подзадержалась. У двери ее перехватил Гарри, посетовав, что она пропала, а он хотел переговорить.

Гермиона повинилась.

— Извини, Гарри, но мне срочно нужно было ответить на полученное письмо и до вечера оно не терпело. Давай на перерыве?

Но и на перемене поговорить не получилось, поскольку на Гермиону насели Джек со Стэнли, которые передали ей бумажку с вопросами, которые ей хотели бы задать по лекции на следующем занятии.

— А это зачем? — покрутила она в руке листок.

— Что бы ты подготовиться смогла, — пояснил Стэнли.

— Неужели? Какие вы заботливые. А мне вот кажется, что вы рассчитывали, что я прямо вот сейчас отвечать стану. Стэнли, тут переменой не обойдешься, слишком уж обширная тема.

— А что это? — влез Рон. На него дружно и неодобрительно покосились.

— Обсуждение вопросов планирования вертолетов в инертной среде идеального газа.

Рон тут же исчез, а все вокруг дружно посмотрели на Джека.

— Что? — удивился он. — Я открывал учебники физики и там точно встречались эти слова.

— Планирование вертолетов? — весело поинтересовался Стэнли.

— В инертной среде идеального газа? — озадачилась Гермиона. Потом хмыкнула. — Ну да, в такой идеальной среде вертолету только планировать и остается.

— Кстати, — вернулся к теме Джек, — ребята тут поговорили, в общем, похоже, появились еще желающие попасть к тебе на лекции.

— Это про ту лекцию, куда ты меня приглашала? — заинтересовался Гарри. Удивленно глянул на Джека со Стэнли. — А что, в самом деле интересно было?

— Знаешь, — нахмурилась Гермиона, — а вот это было даже обидно. По-твоему, я не могу интересно рассказывать?

— Эм... Ну прости-прости, Гермиона, я не то имел в виду. Я хотел сказать по теме.

— Было познавательно, — вмешался Джек. — Хотя, ты же вроде из чистокровной семьи, так что тебе может и правда, было бы неинтересно. Ты же, наверняка, знаешь о происхождении родов, их кодексы, зачем они и тому подобное.

— А-а... — от конфуза Гарри спас удар колокола, и все торопливо зашли в класс. — Гермиона, — успел только спросить он, — а ты правда, все это знаешь?

— Я же тебе говорила, что меня учил маг из старинной аристократической семьи. Конечно, он мне историю рассказывал.

— Тихо! — нахмурилась Макгонагалл и сурово поглядела на Поттера. — Вам перемены не хватило, мистер Поттер? Договорите на следующей. А сейчас все записываем тему сегодняшнего урока...

А потом Гермиона заметила Малфоя, который с какой-то хитрой физиономией постоянно крутился где-то рядом.

— Чего это он? — удивилась девочка.

Гарри хмуро глянул на своего школьного врага, покосился на Рона. Ну как без него?

— Он за нами постоянно таскается после того, как проследил в доме Хагрида.

— Надоел, — буркнул Рон

В общем, снова не получилось поговорить, поскольку при Малфое Гарри явно не хотел ничего рассказывать. А после уроков Гермиона заметила, как Гарри спорит с Роном, причем явно о ней, поскольку то один, то второй постоянно махали в ее сторону. Гарри явно отстаивал какую-то свою позицию, а Рон доказывал свое и чуть ли не насильно тащил Гарри к выходу. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут к девочке подошел Джек с вопросом. Пока разбиралась с ним, парочка уже исчезла. Видимо, Рон сумел настоять на своем.

Вечером Гарри долго перед ней извинялся.

— Я хотел тебя позвать, но тут не моя тайна, честное слово, — говорил он. — Но я попросил Хагрида и он сказал, что рад будет увидеть всех моих друзей.

— Вы к Хагриду что ли ходили? — удивилась Гермиона.

— Ну да. Он хороший. Только малость чокнутый на зверушках.

— Все мы не без греха — этот еще невинный.

— Угу... Пушок... невинный. Теперь у него Норберт.

— Норберт?

Гарри воровато огляделся, убедился, что их никто не слышит.

— Дракон.

— Дра... — Гарри видно ждал такой реакции и успел заткнуть девочке рот ладонью, получил кулаком в бок, отлетел обратно в кресло, но Гермиона уже взяла себя в руки. — Дракон?! — прошипела она.

— Ага. Самый настоящий. Представляешь, где-то раздобыл яйцо и высидел его. Сегодня только вылупился. Я тебе про это утром и хотел сказать, но ты убежала в совятню. А днем Малфой постоянно вертелся рядом. И сегодня подсматривал.

— М-да... А что Рон?

— Ну... Рон и сказал, что нельзя посторонних без ведома Хагрида приводить. Дело-то серьезное.

— Да уж... На дракона было бы интересно посмотреть, но что дальше?

— Пытаемся убедить Хагрида, что дракона держать опасно. Он же еще и огнедышащий.

— Просто прелесть.

— Милашка, как говорит сам Хагрид.

— Я бы посоветовала сходить к директору.

— Что? Но тогда у Хагрида будут неприятности.

— Конечно будут. Но, Гарри, именно директор нанимал Хагрида и отправил его за тобой. Значит, он ему доверяет. Неужели ты думаешь, что директор уволит его? А вот мозги на место ему вставит, но ты и сам понимаешь, что это нужно сделать, иначе не носился бы сейчас вместе с Роном в поисках выхода. Во! Даже Рон понимает опасность ситуации.

— Но я не могу донести на друга...

— Ты идиот? Какой донести? Ты его спасаешь, по сути. Прикинь что будет, когда дракончик подрастет и вырвется на свободу? А если он убьет кого из учеников? Хагрид сядет в Азкабан, директора уволят. Если хочешь, давай я расскажу.

— Нет-нет... Еще есть время, постараюсь убедить Хагрида.

— Если ваш Хагрид хоть что-то соображает, он сам пойдет к директору. Дракон — не шутка. Где он его, кстати, раздобыл?

— Говорит, выиграл в карты.

— Дракона?

— Яйцо, я же говорил. И высидел.

— Выиграл в карты? Яйцо дракона? Хагрид? — Так, что-то у меня тут сейчас не сходится... Либо я чего-то не знаю о Хагриде и он реально крутой игрок в карты, либо драконьи яйца не такая уж редкость, что каждый может их проиграть в баре. Та-а-ак... Гарри, я напишу про это одному человеку, не волнуйся не выдаст, ему до этого всего дела нет. В общем, давай немного подождем.

Гарри явно не хотелось привлекать посторонних, но он, видимо, решил довериться Гермионе, вспомнив их разговор. Кивнул.

Следующие дни прошли в переписке с Шархом, которого Гермиона попросила выяснить по своим каналам не пропадало где у драконологов яйцо. Побывала и у Хагрида, который встретил ее довольно приветливо, в отличие от Рона. Угостил чаем. Девочка долго изучала травы, которые лесник заваривал. Покивала. Записала названия. Потом рассматривала дракона. Но так ничего про него и не сказала.

Шарх же через два дня ответил, что одно яйцо действительно пропало при транспортировке в один из драконьих заповедников и была даже объявлена награда. Причем крупная. Шарх еще писал, что готов встретиться с представителями заповедника и те, если нужно, прибудут хоть в Хогвартс. С этими новостями девочка и отправилась разыскивать ребят. Но тут выяснилось, что Рон лежит в больничном крыле из-за укуса дракона, а Гарри и сам носится по замку как наскипидаренный в ее поисках.

— Сегодня, — выпалил он на одном дыхании, — должны прибыть знакомые Чарли... А Рон в больнице... один не дотащу...

— Так, — Гермиона отволокла Гарри в сторону. — Кто такой Чарли?

— Брат Рона. Он работает в драконьем заповеднике. Мы написали ему, он ответил, что его знакомые готовы забрать дракона с астрономической башни! Но Рон лежит, а я один дракона не дотащу...

— Ничего не поняла. А почему ты его вообще должен тащить? Да еще после отбоя. Мне кажется, с этим справился бы и сам Хагрид... Так, стоп, вы что, уже договорились о драконе? Мы же вроде говорили, что пока ничего делать не будем? Я же просила подождать пока общаюсь со своими знакомыми.

— Да это все Рон, — махнул рукой Гарри. — Гермиона, ты извини, он тебе не очень верит... Он и написал. Только потом уже мне сказал. — Он виновато посмотрел на девочку.

— Рон, значит, — прошипела она. Глянула на ответ Шарха у себя в руке, скомкала его и сунула в сумку. — Ладно. С Роном потом поговорю, у меня есть, что ему сказать...

— Только без членовредительства.

— Гарри, ты за кого меня принимаешь? Я поговорю с ним на том языке, на котором он понимает. Зато в следующий раз не станет лезть вперед умных людей. И если они советуют ему подождать и не дергаться, значит надо ждать. Так что там про башню?

— Сегодня друзья Чарли пролетают мимо Хогвартса и обещали Норберта забрать. Мы должны доставить дракончика на астрономическую башню.

— Почему туда? Они что, не могли прилететь к хижине Хагрида?

— Вроде бы нельзя, — неуверенно отозвался Гарри. — Ночью вокруг Хогвартса защита работает и посторонних засекут. Ну так Чарли объяснил.

— Гм... Возможно. Но идея так себе все равно. Почему все-таки сам Хагрид не пойдет?

— Он ревет.

— Чего?!

— Ну плачет... не хочет расставаться с дракончиком.

Гермиона устало потерла виски.

— Дурдом какой-то. И идти надо сегодня?

— Уже через пару часов.

— Гарри, у меня нет даже времени подготовиться. Я очень не люблю действовать в такой спешке.

— Но что делать-то? Я же не справлюсь один... Гермиона, ты же говорила, что мне друг.

— Это нечестный прием, Гарри. Вы все это время не говорили мне ничего о том, что делаете, а теперь хотите, чтобы я приняла участие в этой авантюре.

— Но ведь они будут ждать...

Девочка вздохнула.

— Ладно, ты прав. Раз уж нагородили, то деваться некуда. Но учти — мне это все категорически не нравится и потом у нас состоится очень серьезный разговор. В конце концов, друзья действительно должны помогать друг другу.

Ночь в этот день выдалась тёмной, небо затянуто тучами, из-за чего ребята к Хагриду немного опоздали, пришлось ждать, пока Пивз уберётся с дороги, полтергейст в Вестибюле увлечённо играл в теннис со стеной. Норберт был готов к путешествию, сидя в большом ящике. Рядом переминался Хагрид. Его, конечно, было жаль, но себя жальче, особенно представляя, как им придется тащить ящик с драконом.

— Я там ему приготовил на дорожку крыс и бренди, — невнятно говорил Хагрид. — И еще его плюшевого мишку положил, вдруг ему станет скучно.

Судя по треску, доносящемуся из сундука, мишке отрывали голову.

— Пока, Норберт! — всхлипнул Хагрид, когда Гарри и Гермиона накрыли сундук плащом и забрались под него сами. — Мамочка никогда тебя не забудет!

— Влепить бы мамочке, чтоб думал иногда, — тихо бурчала Гермиона под хихиканье Гарри.

Тащить ящик на руках Гермиона не собиралась. Потому, едва они отошли от хижины, применила чары левитации и, направляя летящий ящик палочкой, повела его перед собой.

— А ты, Гарри, иди под мантией впереди. Увидишь какую опасность, возвращайся, и мы все отсидимся под ней.

Гарри согласно кивнул.

Полночь неуклонно приближалась, пока они волокли Норберта вверх по мраморным ступеням главного входа, по тёмным коридорам. Они преодолели другую лестницу, и ещё одну, даже один из коротких путей Гарри не облегчил задачу. Не всегда удавалось использовать чары, на лестнице пришлось ящик волочь на руках.

— Уже близко, — просипел Гарри, когда они добрались до коридора, ведущего к башне.

— Припомню я вам эту прогулочку, — бурчала в ответ Гермиона. — Долго припоминать буду.

И тут они заметили кого-то впереди, ребята едва не уронили сундук. Забыв, что они и так невидимы, Гарри и Гермиона отступили в тень, вглядываясь в неясные очертания двух людей в десяти шагах от них. Зажглась лампа.

Профессор Макгонагалл, в клетчатом халате и сеточке для волос, крепко держала Малфоя за ухо.

— Наказание! — отчеканила она. — И минус двадцать баллов Слизерину! Разгуливать по замку среди ночи, как вы посмели...

— Вы не понимаете, профессор. Гарри Поттер скоро будет здесь с драконом!

— Что за чушь! Как вам не стыдно так нагло лгать мне! Идёмте — я поговорю с профессором Снейпом о вашем поведении, мистер Малфой!

Гермиона выразительно покосилась на Гарри, но тот не заметил. Зато весь дальнейший путь по узкой спиральной лестнице показался им необычайно лёгким. Едва ступив на вершину башни и с облегчением вдохнув холодный ночной воздух, они сбросили плащ.

Гермиона развернулась к Гарри.

— Какого черта, Гарри? Что тут делает Малфой и откуда он знает про дракона?

— Эм... А я разве не говорил? Он подслушал наш с Роном разговор, а сам Рон забыл письмо Чарли в книге, которую забрал Малфой.

Гермиона молчала. Долго. И делала это настолько выразительно, что Гарри даже попятился.

— То есть о сегодняшней вылазке Малфой был осведомлен?

— Э-э... Ну да.

— И ты все равно поперся сам и потащил меня?

— Но нам некогда было сообщить друзьям Чарли о смене места и времени. И мы же под мантией...

— Твое счастье, что профессор Макгонагалл не поверила Малфою.

— Да кто б такому поверил? А сейчас его ждёт наказание! Я даже рад.

Гермиона решила, что вынести мозг этим олухам можно и позже, когда они будут сидеть в уютной гостиной, потому больше ничего говорить не стала. Присела на ящик и огляделась. Ящик несколько раз дернулся, но девочка на это совершенно не обратила внимание. А примерно через десять минут вдали показались четыре метлы.

Друзья у Чарли, как оказалось, весёлые и дружелюбные. Они продемонстрировали Гарри и Гермионе специальную упряжь, подвешенную к двум мётлам. Общими усилиями они надёжно закрепили в ней ящик с Норбертом. Гарри и Гермиона пожали остальным руки.

Наконец, контрабандисты исчезли вдали.

Ребята с лёгким сердцем спустились по спиральной лестнице. Никакого дракона, Малфой получил наказание, что могло омрачить их счастье?

Ответ поджидал их у подножия лестницы. Едва они шагнули по коридору, из темноты выплыло лицо Филча. Гермионе захотелось дать себе такого пинка, что едва не взвыла. Ну не любила она импровизации, не любила. Вот и не учла многого. Да еще и не знала всего. И где, спрашивается, мантия? Гарри, ладно, но она-то, о чем думала? В общем, счет к этим двум олухам только вырос.

— Так, так, так, — прошептал Филч, — у кого-то из нас проблемы.

— Еще какие, — Гермиона свирепо покосилась на Гарри и тот поежился. Потом вздохнула — её вины было не меньше, а то и больше, раз уж считала себя умнее этой парочки.

— Все-таки импровизация — это не моё, — пробормотала девочка.

— Зато дракона спасли, — пожал плечами Гарри.

— Ты только не напоминай мне об этом, ладно? И, кстати, думаю, профессор Макгонагалл не очень обрадуется тому, что сегодня ночью ее второй раз поднимут с постели. Так что... готовься, Гарри.

Мальчик уныло кивнул. Ситуация и правда была нерадостной. А постоянное бурчание Гермионы про то, что она ненавидит импровизации, настроение поднимало мало.

Глава 22

Филч отконвоировал их на первый этаж, в кабинет профессора Макгонагалл, и теперь они ждали её прихода в полной тишине. Гермиона мрачно поглядывала на Гарри, отчего тот слегка ежился и всячески пытался изобразить вину, заодно стараясь придумать какие-нибудь оправдания, алиби или отговорки, но явно безуспешно, отчего его вид становился еще более виноватым.

— Как можно было забыть плащ? — прошептал он.

Гермиона недовольно глянула на него, но промолчала — крыть было нечем. И не скажешь, что идиот — сама такая. Можно, конечно, валить на него, но наставник явно указывал, что нужно нести ответственность за свои поступки. Сама ведь поперлась с Гарри, никто под руку не толкал. И сама обо всем от радости забыла, когда увидела, как новоявленные контрабандисты скрылись из виду. Наверное, это и есть то самое головокружение от успехов, от которых предостерегал мистер Кливен. М-да...

А если еще подумать в каком настроении скоро заявится Макгонагалл... Ей ведь не объяснить, за каким чертом их понесло среди ночи на Астрономическую башню, куда и днем-то вход запрещен без сопровождения преподавателя.

Появившаяся профессор Макгонагалл вела за собой Невилла... Гермиона не удержалась и влепила себе в лоб раскрытую ладонь — ей ужасно захотелось побиться головой о ближайшую стену. И только с огромным трудом она переборола себя. Если раньше еще и были какие-то шансы оправдаться, то сейчас... А тут еще этот балбес чуть ли не заорал, увидев их:

— Гарри! Я хотел найти вас, предупредить, Малфой говорил, что поймает вас, когда вы будете с дра...

Гермиона тихонько простонала, пока Гарри что-то там сигналил Невиллу. Ситуация идиотская.

Профессор Макгонагалл это заметила, глянула на Гарри. Казалось, она сейчас начнёт изрыгать пламя скорее, чем Норберт.

— Такого я от вас не ожидала. Мистер Филч сказал, что вы были на Астрономической башне. Сейчас час ночи. Объяснитесь.

— Что ж, думаю, мне ясно, в чём здесь дело, — продолжала профессор Макгонаголл не дождавшись ответа. — Не нужно быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою байку о драконе, чтобы выманить его из постели и вовлечь в неприятности. Я уже поймала его. Полагаю, вам кажется смешным, что на эту историю клюнул и Лонгботтом?

Гарри уловил взгляд Невилла и попытался без слов объяснить ему, что это не так, — вид у того был уязвлённый и ошеломлённый. Бедный, неуклюжий Невилл, Гарри знал, чего ему стоило искать их в кромешной тьме, чтобы вытащить из беды.

— Допустим, скормили, но сами-то мы на кой тогда поперлись? — тихо буркнула Гермиона. — Где логика и волшебники?

Гарри покосился на нее, но тут же опустил взгляд, стараясь выглядеть как можно виноватее. Толкнул Гермиону, застывшую у стены. Та покосилась на него, но тоже послушно склонила голову.

— Я в бешенстве, — заявила профессор Макгонаголл.

— А уж я в каком... — Гарри снова толкнул Гермиону.

— Четверо учеников не в постелях и это за одну ночь! В жизни не слышала о таком! Я считала, что вы, мисс Грейнджер, куда разумнее. Что же до вас, мистер Поттер, мне казалось, Гриффиндор значит для вас больше. Вы все получаете наказания! Да, мистер Лонгботтом, и вы тоже, ничто не даёт вам право бродить по замку ночью, сейчас это особенно опасно и минус пятьдесят баллов с Гриффиндора.

— Пятьдесят? — выдохнул Гарри, так как теперь их факультет терял первенство, которое он выцарапал в последнем квиддичном матче.

— Пятьдесят с каждого, — договорила профессор Макгонагалл, крылья её точёного носа затрепетали.

А вот это профессор явно увлеклась. Гермиона с недоумением взглянула на декана их факультета.

— Да-да, мисс Грейнджер и нечего на меня так смотреть! — неверно истолковала этот взгляд профессор Макгонагалл.

— Вы не можете...

— Не указывайте мне, Поттер, что я могу делать, а чего не могу. Теперь возвращайтесь в постель. Мне никогда ещё не было так стыдно за Гриффиндор.

Гермиона вспомнила кое-какие факты из досье о проделках мародеров и снова с недоумением глянула на профессора.

— Простите...

— Что мисс Грейнджер?

— Действительно никогда? То есть наши действия — рекорд?

— То есть вы еще и гордитесь этим? — Кажется Гермионе удалось вывести гнев профессора на новый уровень.

Гермиона предпочла не спорить.

После потери ста пятидесяти баллов Гриффиндор опустился на последнее место. Не то, чтобы Гермиона особенно переживала об этом, но осознавала насколько оно ценится другими студентами. Да еще этот кубок школы, который все три факультета уже который год пытаются отобрать у Слизерина. В общем одна ночь отняла у Гриффиндора всякую надежду завоевать этот самый кубок. Гарри выглядел бледно и потерянным. И как им теперь снова набрать баллы?

Судя по виду Гарри утром, он не спал всю ночь, а Невилл вообще проплакал. Сама Гермиона оставалась невозмутимой и расстроенной не выглядела, разве что была чуть более собрана, чем обычно. Наставник давно вбил в нее несколько основных правил поведения. И одно из них гласило — в какой бы глубины яму ты не угодила, делай вид, что не случилось ничего необычного, а ты вообще давно хотела там погулять. Да, и еще один вывод полученный в ходе ночных приключений — нарушение правил от занудства не излечивало, в этом Джек был категорически неправ. Сам же Гарри, судя по всему, весь извелся в ожидании того, что будет с ними, когда остальные гриффиндорцы узнают, что они натворили.

Поначалу гриффиндорцы, проходя мимо гигантских песочных часов, показывающих количество баллов факультета, решили, будто это какая-то ошибка. Как за ночь могло пропасть сто пятьдесят баллов? А потом правда постепенно расползлась по всей школе: Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, их герой последнего квиддичного матча, лишил их всех баллов разом. Он и ещё пара глупых первокурсников.

Будучи раньше любимцем всей школы, Гарри превратился в изгоя. Даже Хаффлпафф и Райвенкло ополчились на него, все надеялись, что Слизерин хоть в этот раз упустит школьный кубок. Куда бы ни пошёл Гарри, люди тыкали в него пальцем и оскорбляли, даже не трудясь понизить голос. А слизеринцы, встречаясь с ним, аплодировали, свистели и выкрикивали: "Спасибо, Поттер, мы твои должники!"

Только Рон поддерживал его.

— Все забудут об этом через пару недель. Фред и Джордж, пока они в Хогвартсе, потеряли жуть сколько баллов, а их всё равно любят.

— Но ведь не сто пятьдесят за раз? — возразил несчастный Гарри.

— Ну... нет, — признал Рон и косился на недобро щурящуюся Гермиону. После его выписки она еще ни разу с ним не заговорила. Даже Гарри начал коситься на девочку с подозрением — такое молчание было совершенно не в ее духе. А ведь она обещала им все высказать! Но она молчала. И каждый день ее молчания нервировал мальчишек все сильнее. Рон в последнее время вообще предпочитал не отходить от Гарри, всем видом говоря, что погибать — так вместе. Добрый мальчик.

— Наконец все немного поутихло, хотя с ними по-прежнему не разговаривали. Даже Джек смотрел на Гермиону с некоторым недоумением. Несколько раз пытался заговорить, но его одергивали старшекурсники. Похоже им решили объявить бойкот. Гермиона сочла своим долгом предупредить Джека и как-то пересекшись с ним наедине в коридоре, заметила:

— Потом поговорим, когда утихомирятся.

Тот послушно кивнул.

— А как же лекции? — Кажется он выглядел даже немного обиженным.

— Думаешь кто-то сейчас придет? — скептически поинтересовалась Гермиона.

— Желающих даже больше, чем раньше, но после случившегося... Что там вообще вы натворили?

— Просто парочка идиотов решила поиграть в спасателей, а третья идиотка не умеет сказать "нет" друзьям даже когда ее ставят перед фактом. Но ничего, еще парочку дней помучаю, а потом выскажу им все, что думаю.

Джек понятливо кивнул — сам был свидетелем, как Гарри и Рон с опаской поглядывали на многозначительно молчащую в их сторону Гермиону. И вид у них действительно был малость испуганный.

Главное было не передержать напряжение, потому девочка решила, что пора уже действительно поговорить. После последнего урока она дождалась парочку у двери класса, глянула на них и кивком указала в сторону ответвления в коридоре. И пошла даже не поворачиваясь.

В классе старательно навела порядок, устроила кресло, несколько раз его переставив и выискивая наиболее подходящее для него место. Села. Поправила мантию и только потом взглянула на парочку.

— Что ж, разрешите нас всех поздравить, кажется мы установили рекорд школы. Я интересовалась у Филча, до нас никто за одну ночь столько баллов не терял. Эта ночь войдет в анналы...

— Куда? — удивился Рон.

— Я не буду говорить куда она войдет в твоем случае, Рон, все-таки я девочка.

— Эй...

— И вот я хотела бы спросить, что неясного я сказала, когда попросила немного подождать и ничего не делать?

— Но Хагрид...

— Мог еще немного потерпеть.

— Но мой брат мог...

— Прежде всего ты мог бы вспомнить, что не один ты пытаешься помочь Хагриду и посоветоваться с нами, а не ставить всех перед фактом... Меня так вообще в последний момент, — тут девочка перевела взгляд на виновато потупившегося Гарри.

— Я хотел...

— Но Рон сказал, что справитесь вдвоем. Я поняла.

— Нет... Он мне тоже все сказал за день до этого, когда стало ясно, что он не сможет идти из-за руки.

— О... Он не только мне, но и тебе не доверял. Терзают меня смутные сомнения.

— Я Хагриду помочь хотел! — вдруг рассердился Рон. — А вы вообще ничего не делали! Подожди, подожди... А сама ничего не делала! Я хоть что-то придумал!

— Ты это, Рон, — Гермиона сочувственно посмотрела на мальчишку. — Советоваться не пробовал? Никто из нас не знал, что твой брат работает в драконьем заповеднике. И не пытайся пока самостоятельно думать. Ну не получается у тебя.

— Сама-то что сделала?! Строишь из себя невесть что, а сама ничего не придумала!

— Ага. Ну что ж... Тогда поделюсь кое-какими размышлениями. А думала я вот о чем... Кто бы ни проиграл Хагриду это яйцо, где-то он его должен был достать. В мире не так уж много мест, где законно выращивают драконов, а значит все эти места наперечет. С учетом стоимости этих летающих ящериц, а также их важности во многих магических науках, их яйца стоят немало, а значит любое перемещение должно отслеживаться. И вот я задалась вопросом, откуда могло взяться яйцо? Вряд ли тот человек добыл его законно...

— И? — не выдержал Гарри.

— Что "и"? Значит законный владелец сейчас роет носом землю в поисках пропажи. Вот это я и попросила узнать своих знакомых. С ними и вела переписку. Как раз, когда Гарри подошел ко мне с очень интересным предложением романтической прогулки под луной в сопровождении огнедышащего дракона, — Гарри покраснел и отвернулся, видно вспомнил шуточки Гермионы про компрометирующую ситуацию, — мне пришел ответ.

Девочка демонстративно неторопливо расправила пергамент, про себя перечитала его. Подняла взгляд на парочку.

— Все читать не буду, перескажу суть. Владельцев нашли, им оказался норвежский заповедник, который по договоренности перевозил яйцо дракона в Карпаты в обмен на кое-какое лекарство. Оказывается, у них там эпидемия случилась. Драконы заболели. Вот в обмен на яйцо им должны были доставить одну редкую травку. Вот при обмене яйцо и пропало. Сделка, понятно сорвалась. И сейчас все они, и покупатели, и продавцы, лихорадочно разыскивают это злосчастное яйцо и объявили любому нашедшему награду, — девочка заглянула в письмо, — в размере трех тысяч галеонов. Если поделить награду на четверых...

— Почему на четверых? — изумился Рон.

Гермиона пристально глянула на него и стала рассматривать словно какое-то редкое и неизвестное науке животное. С любопытством исследователя.

— А знаешь, ты прав. По-хорошему нужно было делить на двоих: Хагриду, как нашедшему яйцо, и мне, как организатору встречи с представителями заповедника. Но я посчитала будет честным включить в сделку и тебя с Гарри. — Подождала, когда информация в полной мере дойдет до Рона и демонстративно сожалеюще покачала головой. — Впрочем, чего сейчас говорить. Ноль можно делить хоть на две части, хоть на четыре, хоть на двадцать, результат все равно будет ноль. В общем, представители заповедника готовы были явиться даже в Хогвартс, лишь бы вернуть это яйцо. Почему такая спешка и награда? Ну, как я поняла, дело во времени, которого им не хватает из-за эпидемии. Срочно, понимаешь, лекарство, нужно.

Гарри выглядел растерянным, как и Рон, который с какой-то обидой смотрел на письмо в руке Гермионы.

— Оставалось только договориться. Хагрид бы стал героем, спасшим дракончика, получил бы награду. Мы тоже получили бы весьма неплохую сумму в галлеонах. И все, что было нужно, — Гермиона вдруг резко наклонилась вперед и свирепо впилась взглядом в Рона, — это засунуть свою обиду и недоверие в одно место, и поверить, если не мне, то хотя бы своему другу! И посоветоваться, а не действовать через голову всех! Спаситель нашелся. В результате имеем минус сто пятьдесят с факультета, общий бойкот и эпидемию в заповеднике, которая неизвестно когда и как закончится. Чего не имеем — награды и славы спасителей дракончика.

— А...

— Да?

— Это...

— Я слушаю, Рон.

— Ну это... а нельзя как-нибудь... это... вернуть им дракончика.

— Да конечно можно, Рон, в чем вопрос. Делай все так, как умеешь. За спиной друга напиши письмо в заповедник, я вот тебе даже адрес оставлю. Ты чист и ни в чем не виноват, а как сознательный гражданин сообщил о сигнале. Получишь свою награду и славу. Конечно, Хагрид вылетит с работы за незаконное разведение драконов, но это ведь пустяк. Ах да, еще Чарли и его друзья... Тут простым вылетом с работы с волчьим билетом думаю, дело не ограничится. Контрабанда дракона... тут как минимум Азкабан. Ну и нам с Гарри влетит. Но Гарри у нас герой, мальчик-который-выжил, так что сильно не накажут, а меня не смогут наказать сильнее него. Так что все в порядке будет, не переживай. Так как, адресочек дать?

Рон сидел мрачный и насупленный, зло сверкая глазами.

— Могла бы сказать...

— О чем? О том, что не знаю, получится у меня найти откуда выкрали яйцо или нет? Ты же первый бы и не выдержал, и стал бы нудеть... — Гермиона вдруг замолчала и глянула на письмо в руке, на Рона, снова на письмо. — Да что я тут говорю? — как-то даже удивилась она. Встала и кинула письмо Рону. — Вот, тут все написано, сам читай. Можешь туда же и свое письмо отправить.

Слушать Рона Гермиона не стала и быстро вышла. На этот раз даже подслушивать у дверей не стала. Но ее догнал Гарри и придержал за локоть.

— Ты в самом деле думаешь, что Рон напишет?

Девочка осторожно освободилась из захвата и неторопливо двинулась дальше. Гарри пристроился рядом.

— Ты прекрасно знаешь, какого я мнения о Роне. Он хоть и соображает, но ленив, завистлив...

— И?

— Но я не думаю, что он предатель. И уж точно он не станет предавать своего брата.

— Тогда зачем ты это все ему высказала?

— А что, я не имею права на женскую истерику?

— Чего? Это что, была твоя истерика? — Гарри помолчал. — Ты о том, как выглядят женские истерики тоже в книге прочитала?

— Ну-у... там посуды не было, потому побить ее не получилось, а чем заменить не сообразила.

Гарри снова помолчал.

— Ты сейчас серьезно?

Гермиона вдруг прислонилась к стене и начала хихикать. Потом не выдержала и уже смеялась во весь голос.

— М-да, — наконец она более-менее пришла в себя. — Ты вообще меня кем считаешь? Пришельцем с альфа-центавра, который про эмоции людей из книг узнал?

— С тобой я бы не удивился. — Тут он с подозрением уставился на Гермиону. — Я вот слышал, что у альфа-центравринян нет пупков... А у тебя он есть?

Девочка опешила. Замерла.

— Чего?

— Ты точно землянка, говорю? У тебя пупок есть?

— А ты где столько подробностей про альфа-центавринян узнал? Ты сам-то откуда будешь?

Парочка детей с подозрением уставились друг на друга. Но тут все-таки не выдержали и уже начали смеяться на пару. Точнее даже ржать. Рядом остановился обиженный Рон.

— Смеются они тут... чего смешного-то?

— Восхищаюсь твоим благородством, Рон, — отозвалась Гермиона, вытирая выступившие от смеха слезы. — Ты отказался почти от шестисот галлеонов ради помощи Хагриду.

Рон еще сильнее насупился, а Гарри посерьезнел.

— Гермиона, а про эпидемию ты серьезно?

— Да откуда я знаю? Таким не делятся, только слухи. Но не просто же так они согласились обменять яйцо на лекарство?

— И что теперь будет? Ничего нельзя сделать?

— Но что тут можно сделать? — девочка развела руками. — Что ни делай, но кого-то мы да подставим. И Чарли этот еще... Вот как он собрался объяснить появление дракончика в заповеднике? Святым духом принесло? Там же каждый дракон на учете и поставлен на довольствие. Под них ведь деньги выделяют и немалые. Чем он думал, соглашаясь на авантюру?

— А если Чарли написать и все объяснить?

— И что он расскажет аврорам, когда те спросят, как к нему попал дракончик? Это Хагрид мог ответить совершенно честно, что заметил его в баре, но был пьян и не сообразил, что яйцу дракона делать нечего в таком месте. Ну и сыграл, поскольку давно хотел дракона. Все, кто знает Хагрида, поверят. А как протрезвел и понял в чем дело, развел бурную деятельность, попросил о помощи, мы вызвались помочь, как его друзья, и связались с представителями заповедника из которого похитили яйцо... А сейчас... — Девочка снова развела руками. — В любом случае, влезли вы во все это без меня, вот без меня и разбирайтесь. Я честно хотела помочь, а мне чуть ли не в душу плюнули своим недоверием. Так что без меня, ребята, без меня. Я больше в ваших авантюрах не участвую.

Гарри, в общем-то, с Гермионой был согласен, но все же полагал, что высказать свое недовольство она могла и в менее резкой форме. Но с другой стороны, он и ее понимал, сам бы он высказался еще более грубо, если бы с ним обошлись так, как с ней. На Рона с этого мгновения он посматривал очень неодобрительно и если бы не общий бойкот факультета, то возможно вообще бы ограничил с ним общение. А так был вынужден держаться того, кто хоть как-то с ним разговаривает. К Гермионе ему просто стыдно было подходить, он все еще чувствовал себя виноватым перед ней. В общем, Гарри был твердо настроен отныне не впутываться в дела, которые его не касались. Хватит с него шпионажа и всяких расследований. Ему было так стыдно, что он предложил Вуду отчислить его из команды.

— Отчислить? — прогремел Вуд. — И какая от этого польза? Как нам вернуть баллы, если мы не выиграем следующий матч?

Но даже квиддич не доставлял удовольствия. На тренировках его игнорировали, а, если нужно было упомянуть о нём, называли "следопыт".

Гермиона и Невилл тоже страдали, хотя сама Гермиона внешне оставалась невозмутимой, которой и дела не было до людской суеты. Невилл невольно потянулся к ней, все-таки быть совсем одному ему не хотелось, а Гарри постоянно пропадал с Роном. И даже начали немного общаться. Заодно выяснилось, почему Невилл опасался девочку, и всякий раз, когда она подходила, застывал и терялся. Точь в точь, как на зельях перед Снейпом. Оказалось, что она чем-то напоминала его бабушку, которую Невилл тоже побаивался.

— Бабушку? — застыла Гермиона, пытаясь осознать новость.

Невилл осторожно попятился и кивнул. Подумал и на всякий случай отрицательно качнул головой. Пока Гермиона пыталась осмыслить, что это значит, он успел извиниться, попытался убежать, вспомнить, что с ним никто не разговаривает, и застыл, не зная, что делать.

— Так меня еще никто не называл, — девочка на всякий случай глянула на себя в зеркальце, думая увидеть на лице какое-нибудь проклятье, и теперь пыталась осмыслить новость. Решила, что будет разумным не заострять на этом внимания. — Вот что, Невилл, ты чары сделал? Не хочешь мне помочь?

— Помочь? Тебе? — Его удивление даже испуг перебило.

— Угу. Только ты не понял, чары у меня получаются, но я их малость модернизировала и теперь не пойму, куда их применить.

— Ты модернизировала чары?

— Ага. Это не так сложно, как кажется. Нужно просто знать математику и анализ. Извини, но у вас математика застыла на уровне начала восемнадцатого века. Если хочешь, могу показать расчеты.

— А... а можно?

— Нужно. Идем...

С тех пор их часто можно было увидеть вдвоем, когда Гермиона объясняла способы решения математических задач и построения на их основе структур заклинаний. С практикой у Невилла было так себе, но вот теория его неожиданно увлекла, и он даже попросил у Гермионы учебники алгебры обычной школы. Девочка пообещала списаться с родителями, а Невилл пообещал оплатить расходы.

Сама Гермиона то ли обиделась на всех вокруг, то ли что-то хотела доказать, но после лишения баллов она словно замкнулась в себе и перестала отвечать на уроках. Работала молча, опустив голову. Ее словно не интересовало исправление ситуации с баллами. Если спрашивали, отвечала конечно, но вместо обычных раньше развернутых ответов с примерами и ссылками на другие источники теперь следовал сухой пересказ учебника. Слово в слово. Ничего лишнего.

Профессор Макгонаггл, явно стараясь пристыдить девочку, попыталась воззвать к совести, но наткнулась на жалобное выражение лица, потоки слез и постоянное извините и что она больше так не будет и что совсем-совсем перестанет привлекать к себе внимание. Ошарашенная декан отпустила свою ученицу, а потому не видела, как жалобное выражение ее лица, стоило девочке покинуть класс, сменилось на ухмыляющееся. Слезы тоже, как-то вдруг, сами высохли. Гермиона достала из кармашка юбки пузырек.

— Действительно слезовыжиматель. Молодцы близнецы, с меня причитается.

В свое время наставник давно отучил ее принимать какие-либо решения с горяча.

— Чувствуешь, что эмоции давят, лучше отложи, чтобы потом не пожалеть.

Наставника она уважала и считала, что любые взрослые, тем более педагоги, должны придерживаться того же принципа. А тут... Ну ясно же было видно, что решение их декан приняла на эмоциях, даже не задумываясь. И так же было видно наблюдательной девочке, что уже на утро та о нем дико жалела, но ничего поделать не могла, дабы не уронить собственный авторитет. В общем, Гермиона, получив наглядное подтверждение слов наставника, решила этому знанию обучить и своего декана. Но напрямую сказать, конечно, нельзя. Выглядеть будет глупо и результат даст обратный. Наставник же, опять-таки, говорил, что у любой проблемы есть несколько способов решения, и не всегда простой и очевидный правилен. Подумав, она и начала демонстрировать этакую зашуганную ученицу, которая после произошедшего лишний раз вдохнуть боится в сторону любых нарушений. Потому затихла и не отсвечивала. Заодно и себе настроение поднимала, наблюдая, как остальные воспринимают ее новый имидж. Джек, правда, не купился. Сидел, посматривал, хихикал иногда в кулак, но молчал. Может кому из друзей и сказал, но дальше не пошло.

Сам Гарри был чуть ли не рад, что скоро экзамены. За занятиями ему удавалось на время забыть о своих невзгодах, о чем он и не скрывал. Потом вдруг начал делать попытки примирения Рона с Гермионой и стал таскать за собой их обоих, даже начали вместе работать до поздней ночи, одергивал Рона, когда тот привычно норовил задание просто скатать. Правда, стоило ему отвернуться, как Рон выхватывал у девочки ее свиток, потом делал вид, что готовится. Где он перекатывал неизвестно, но утром свиток Гермионе возвращал. К ним стал подходить и Невилл, правда, в основном садился рядом с Гермионой. Рон искоса посматривал на него, но не прогонял. Гарри постоянно всех теребил, просил проверить, как он запомнил составы сложных зелий, правильно ли заучил чары и заклинания, пересказывал даты магических открытий и гоблинских восстаний из учебника истории... Бинса бы ему заместить. Рон, по крайней мере, под его рассказ засыпал чуть ли не быстрее, чем на самом предмете.

Внезапно, где-то за неделю до начала экзаменов, Гарри прибежал слегка на взводе и постоянно оглядываясь, таща на буксире Рона. Сама Гермиона прочно окопалась в библиотеке и всем было ясно, что в настоящее время выдернуть ее оттуда можно разве что с помощью буксира, потому Гарри решил, что проще в библиотеку притащить Рона и устроиться в ней втроем. Девочка недовольно глянула на парочку, на книгу, решая, что ее в данный момент интересует больше — история, скорее всего опять какая-нибудь глупость, или подготовка к экзаменам. Выбор за нее сделал Гарри, выдернув книгу у нее из рук и отложив в сторону, после чего поведал, как возвращался в одиночестве из библиотеки и услышал чьи-то причитания в соседнем классе. Подойдя ближе, он услышал Квиррелла, который бормотал что-то типа:

— Нет... нет... пожалуйста, не надо...

Словно ему угрожал кто-то.

— И ты, конечно же, не удержался и подслушал? — заинтересовалась Гермиона.

Гарри кивнул.

— Но я плохо расслышал. Он еще говорил, что типа "Хорошо... хорошо". А потом Квиррелл вылетел из класса, поправляя тюрбан. Я его никогда таким испуганным не видел, и, казалось, он вот-вот заплачет. Он, похоже, даже меня не заметил. А знаете, что я увидел в классе, когда туда заглянул?

Молчание. Гермиона скептически выгнула брови и ждала. Рон подкачал. Не выдержал.

— Что? — заинтересовался он и даже вперед наклонился.

— Ничего. Там было пусто, но дверь в дальнем углу была приоткрыта.

— Насколько я помню, кто-то обещал больше не страдать фигней.

— Да ты что?! — изумился Рон, но был перебит Гарри.

— Так потому я и не пошел дальше.

— Прекрасно. А нам тогда зачем рассказал об этом? Чтобы мы тебя уговорили забыть об обещании и заняться этим делом?

Гарри растерянно захлопал глазами.

— Я думал вам будет интересно...

— Конечно нам будет интересно, — согласилась девочка. — Настолько, что вот прямо сейчас хочется все бросить и бежать туда исследовать кабинет и следить за профессором Квирреллом.

— Зануда. — Рон.

— Лентяй. — Гермиона.

— А вообще, ты понимаешь, что это значит, что Снейп своего добился! — поинтересовался Рон. — Раз Квиррелл рассказал ему, как разрушить чары от тёмных сил...

— Сказал большой специалист по разрушению чар темных сил.

— Ты бы лучше молчала в тряпочку! Сама-то ничего не знаешь, а говоришь. У меня, между прочим, старший брат работает в Гринготтсе разрушителем проклятий!

Девочка с интересом покосилась на Рона. Конкурент, значит. Ну-ну.

— Там еще Пушок сидит, помнишь, — возразила Гермиона.

— Снейп и без помощи Хагрида может всё выяснить, — хмыкнул Рон, оглядывая тысячи окружавших его фолиантов. — В одной из этих книг наверняка говорится, как отвлечь трёхголового пса. Так что мы будем делать, Гарри?

Во взгляде Рона снова мелькали приключения, подвиги и жажда славы, но Гермиона спустила его на землю:

— Пойдём к Дамблдору. Вы давным-давно должны были это сделать. Если попытаемся предпринять что-то сами, нас однозначно исключат.

— Но у нас нет доказательств! — напомнил Гарри. — Квиррелл слишком напуган, чтобы поддержать нас. Снейпу достаточно сказать, что он не знает, как тролль попал сюда на Хэллоуин и что ни на каком третьем этаже его не было — кому ты думаешь поверят, ему или нам? Ни для кого не секрет, что мы его терпеть не можем, Дамблдор решит, что мы хотим его подставить. Филч не помог бы нам, даже если бы от этого зависела его жизнь, он чересчур дружен со Снейпом, да и чем больше учеников исключат, тем для него лучше. И потом, нам вообще не положено знать ни о Камне, ни о Пушке. Слишком уж много объяснений.

— Ты сам-то себя слышишь? — Гермионе порой было ужасно интересно, какими извилистыми путями бредут мысли мальчишек. Гарри перехватил ее заинтересованный взгляд на свою голову и на всякий случай отодвинулся подальше.

— А что не так?

— Ты сейчас назвал профессора Дамблдора идиотом, который не может определить, когда ему врут, а когда говорят правду. И это ты заявил об одном из сильнейших леги... блин, напридумывали слов, язык сломаешь... в общем сильнейшего телепата Англии...

— Кто он?

— Мысли он читать умеет. Ты не знал? И как следствие, он может определить кто врет, а кто нет. Ну разве что его собеседник не владеет защитой разума.

— Вот! А Квиррелл все-таки профессор и преподает ЗОТИ...

— А еще он испугался тролля. А еще ты считаешь себя таким крутым и умным, способным напугать директора до того, что он, просто ужас, начнет думать, что ты мечтаешь его подсидеть и занять его кресло.

— Чего?

— С чего ему решать, что ты его подставить хочешь, болван?

— Сама ты, — обиделся Гарри.

— А давайте проведем небольшую разведку, — вдруг предложил Рон.

— Нет, — вдруг наотрез отказался Гарри. — Мы уже наразведывались.

Похоже с Гермионой он спорил просто из чувства противоречия, но на самом деле принимать участие в этой авантюре не хотел. Потому демонстративно притянул к себе учебник астрономии и принялся читать. Рон насупился. Гермиона вздохнула... мальчишки...

А вот выйдя из библиотеки, задумалась.

— Кажется, на самом деле стоит навестить директора.

Не успела. После занятий ее перехватил Джек.

— Слушай, по поводу лекции...

— Чего? Я уж думала об этом все забыли.

— Нет-нет. Из-за произошедшего ее перенесли, но все хотят продолжения. Особенно про то, как ты тогда сказала, перестать быть маглами с палочками. Еще трое хотят присоединиться. Я понимаю, что до окончания экзаменов не получится, но вот сразу после... Там как раз будет немного дней.

— Ладно, уговорил. Ты кого хочешь уговоришь. — Джек заулыбался. — Это был не комплимент, — спустила его с небес на землю Гермиона. Джек заулыбался еще сильнее. Девочка сдалась. — Ладно, как экзамены закончатся, сообщу.

— Ага. Спасибо. Рассчитываю на тебя.

— Угу... Рассчитывай... Блин, попаду я сегодня к директору или нет?

Главное успеть до отбоя. Наконец она остановилась у горгульи и задумалась. Если такая система была изначально, то как-то же можно дать знать директору, что кто-то пришел? Включила магическое зрение и тщательно исследовала все вокруг.

— Ну, как знаете, — она подошла к горгулье и ткнула пальцем ей в нос, пустив через себя магию. Где-то наверху грохнуло...

Директор встретил ее задумчивым взглядом и указал на кресло напротив.

— Достаточно просто постучать по горгулье, — вежливо сообщил он.

— Спасибо, — улыбнулась Гермиона. — В следующий раз буду знать.

Обмен улыбками прошел в теплой дружеской обстановке. После чего гостье был предложен чай с баранками. Гермиона удивленно покосилась на них, неужели директор специально ради нее их теперь хранит здесь?

— Ты что-то хотела сказать, моя девочка?

Гермиона отхлебнула чай, улыбнулась.

— Ага. Вы знаете, что у вас профессор Снейп хочет философский камень украсть?

Директор, как раз в этот момент отхлебнувший из своего стакана, закашлялся и разлил чай. Укоризненно посмотрел на девочку. У той хватило совести покраснеть.

Разговор получился ни о чем. Директор клятвенно заверил, что камень в безопасности, а Снейпу он верит, как самому себе. И вообще, беспокоиться не о чем.

— Да я знаю, что это не Снейп, — махнула рукой Гермиона, а директор в очередной раз закашлялся и наградил девочку укоризненным взглядом. — Это Гарри так думает.

— А ты как думаешь?

Гермиона нахмурилась.

— Квиррелл.

— Вот как? И почему же?

— Он упал в обморок при встрече с троллем.

— И все?

— А разве этого мало?

Директор изучил сидящую перед ним девочку и видно сделал кое-какие выводы.

— В любом случае, я рад, что ты пришла ко мне и поделилась сомнениями. А за Квирреллом я присмотрю, обещаю.

— Не сомневаюсь, господин директор. — Гермиона поднялась и направилась к выходу, но у двери остановилась, словно что-то вспомнив. — Ах да, я, собственно зачем пришла. Спросить хотела. Вот вы мне сейчас рассказывали про препятствия, которые ставили преподаватели...

— Да, именно так, — благодушно покивал директор.

— А скажите... могут ли эти препятствия преодолеть... скажем несколько первокурсников?

— Защиту ставили профессора, она очень надежная...

Гермиона отрешилась и только кивала в нужных местах. Вся речь сводилась к тому, что чары применялись сильные.

— Я понимаю, — согласилась Гермиона. — Спасибо, что ответили на мой вопрос. Род Мишиных ведь тоже специализировался на защите... я немного понимаю в этом, даже кое-какие разработки есть. Пока, правда, сил и знаний недостает, но я учусь. Поэтому я хорошо понимаю.

Уже выйдя в коридор, Гермиона задумалась. Директор не врет. Ответ на вопрос вполне можно было уложить в одно слово: да или нет. Зачем кружева все эти словесные? Если считать все сказанное им правдой, то... Защиту ставили профессора? Да. Постарались? Безусловно. Все правда, а прямого ответа нет. Но это и есть ответ.

— Конечно. Препятствия первокурсники может и не без труда, но пройдут, — пробормотала она. А теперь вопрос: стоит ли говорить об этом Гарри? Что-то ей подсказывало, что директор это не одобрит. Сильно не одобрит. И вряд ли он не сообразил, что она догадалась. И скорее всего сейчас будет смотреть на ее поведение. И от того, как она поступит будет зависеть...

А что, собственно, будет зависеть? Однозначно, отношение с директором. Хочется ли ей с ним ссорится? Однозначно, нет. А Гарри? А что Гарри? Вряд ли Дамблдор хочет навредить ему. М-да... Она сама совсем ничего не знает, а без знаний любые решения могут одинаково помочь и навредить. А он ведь тогда предложил сотрудничество — это Гермиона позже поняла. Значит, сейчас проверка ее? Её, а не Гарри? Или их обоих? Увы, но то, что отсидеться в стороне не получится, девочка поняла сразу, как только ее вызвал к себе Дамблдор в первый раз. Спрятав ее документы, вовсе не обязательно было ставить ее в известность об этом. Значит, он ожидал какой-то услуги в ответ. А пока просто присматривается, понимая, что говорить с двенадцатилетней девчонкой на серьезные темы глупо. Значит, точно присматривается. И сейчас присматривается, и смотрит, какое решение она примет.

— И ведь тихо сидеть пыталась. Ладно, посмотрим, — пришла к решению Гермиона. — И отошлем воспоминание дяде Толе, может он что еще предложит.

Глава 23

А на следующее утро ей передали записку:

Ваше наказание назначено на одиннадцать часов вечера.

Мистер Филч будет ждать в Вестибюле.

Профессор Макгонагалл

Как оказалось, такие же сообщения получили и Гарри с Невиллом. Вот сейчас все трое и стояли в общем зале, с недоумением разглядывая записки.

— Что-то я не припомню, чтобы кому-то назначали наказания в такое время, — пробормотала Гермиона.

— Мои братья получали, — авторитетно сообщил Рон, непонятно как оказавшийся рядом. — Они говорили, что их заставили полночи драить коридоры... Врали, наверное, как обычно.

— А мне вот что непонятно... Разве снятых баллов недостаточно? Вроде бы два раза наказывать за одно преступление не принято.

— Наверное наше нарушение сочли слишком серьезным, Гермиона, — неуверенно отозвался Невилл.

— О, конечно! Никого ведь ночью никогда не ловили в коридорах! Это же такое редкое нарушение!

— Думаю, дело не в ночной прогулке, а в драконе.

— Да? — Девочка задумалась. — Интересно. Ладно, там видно будет.

В одиннадцать вечера они попрощались с Роном и вместе с Невиллом отправились вниз, в Вестибюль. Филч уже был там... вместе с Малфоем.

— За мной, — приказал Филч, зажигая фонарь и выпроваживая их на улицу. — Уверен, теперь вы дважды подумаете, прежде чем нарушить школьные правила, верно? — Филч плотоядно покосился на них. — О, да... По мне, так тяжёлая работа и боль — лучшие наставники. Жаль всё же, что старые наказания отменили... раньше бы вас подвесили за запястья к потолку и оставили на пару дней... я до сих пор храню цепи, регулярно смазываю, — вдруг ещё понадобятся. Так, пошли, и не вздумайте удрать — хуже будет.

— Я правильно понимаю, что идем мы на улицу? — недоверчиво поинтересовалась Гермиона.

Филч усмехнулся, но промолчал, что, собственно, тоже было ответом.

Они побрели вперёд по окрестностям замка. Невилл всё шмыгал носом, а Гарри гадал, каким окажется их наказание — явно чем-то особенно неприятным, иначе Филч не лучился бы счастьем.

Луна светила ярко, но при этом её уже не раз застилали облака. В окнах хижины Хагрида горел свет. Вдруг тот окликнул их издали:

— Эт ты там, Филч? Поторапливайся, начинать пора.

Гарри воспрял духом — с Хагридом им никакое наказание не страшно. Видимо, облегчение отразилось и на его лице, потому что Филч усмехнулся:

— Ты, кажется, собрался валять дурака вместе с этим олухом? Спешу тебя расстроить, мальчик: вы идёте в лес, и я сильно удивлюсь, если вы все вернётесь оттуда невредимыми.

Невилл испустил тихий стон, а Малфой остановился как вкопанный.

— Куда мы идем? — ошарашенно воскликнула Гермиона. — В лес? Ночью? Туда, куда нам запрещено ходить даже днем?

Невилл вцепился в рукав Гарри и издал полузадушенный хрип.

— А это уже ваши проблемы, — усмехнулся Филч, причём его голос дрожал от еле сдерживаемого торжества. — Надо было думать об оборотнях прежде, чем правила нарушать.

Хагрид торопливо шёл к ним, Клык следом. В руках лесник держал арбалет, а на плече у него висел колчан стрел.

— Ну, неужели, — нетерпеливо упрекнул он, — я уж полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как вы?

— Я бы не был к ним слишком дружелюбен, Хагрид, — холодно проговорил Филч, — они вообще-то наказание пришли отбывать.

— Так ты вот чего опоздал, а? — Хагрид хмуро глянул на Филча. — Лекции им читал? Не твоё эт дело. Всё, дальше я сам справлюсь.

— Я вернусь к рассвету, — кивнул Филч. — За тем, что от них останется, — с гадкой ухмылкой прибавил он. Смотритель школы зашагал обратно к замку, раскачивая фонарь из стороны в сторону.

Малфой повернулся к Хагриду.

— Я в лес не пойду, — заявил он, с паническими, к удовольствию Гарри, нотками в голосе.

— Я тоже. — Гермиона демонстративно уселась на землю, скрестив ноги. — Я считаю, что смерть — слишком серьезное наказания для тех, кто гулял ночью. И да, Гарри, на твоем месте я бы так не радовалась страху Малфоя — он, в отличие от нас, намного лучше представляет себе опасность Запретного леса.

— Пойдёшь, ежели хошь остаться в Хогвартсе, — отрезал Хагрид. — Дурно поступил, дык плати за это. — Потом растерянно глянул на Гермиону. — Тык это... безопасно сейчас.

Девочка пристально посмотрела на полувеликана. Его уверенность явно на чем-то основывалась. Отвернулась и магическом зрением осмотрела лес. Помогло мало — слишком там много магии, но кое-что уяснила — недалеко от них явно просматривалось скопление каких-то магических существ. Очевидно их отрядили за ними присматривать. Но радости это девочке не добавило. Их явно охраняет не только Хагрид и его пес, но зачем?

— Хагрид, только честно, кого-нибудь еще так наказывали? Хоть когда-нибудь?

— Ну дык... — Хагрид задумчиво потер затылок. — Не припомню...

— Гарри, у меня вот вопрос такой возник... Наказание, случайно, подобрали не для одного тут всего из себя избранного? Ну и нас за компанию приплели? — Гермиона была зла. Очень зла. Вот вопрос на засыпку — кто мог попросить магических обитателей Запретного леса охранять первогодок, направленных туда в качестве наказания?

— Ты чего, Гермиона? — растерялся парень.

— Ничего, — устало выдохнула девочка. Значит, вот как действуют политики, господин директор? Сначала узнали, что я из себя представляю, потом вынудили промолчать, поставив в неловкое положение из-за моего отношения к дружбе с Гарри, а теперь подталкиваете исподволь по своему сценарию, считая, что я уже никуда не денусь? Поняла, что злостью делу не поможешь, а потому торопливо провела сеанс самоуспокоения. Поднялась. — Ладно, Хагрид, уговорил. — Но фраза прозвучала... пугающе. Если бы кто в этот момент видел глаза девочки, сияющие золотом, в которых застыла решимость, мог бы и испугаться. Даже Малфой что-то почувствовал и слегка попятился. Потом, видно решил, что негоже ему пугаться какой-то грязнокровки, самоуверенно вскинул голову.

— Это... идемте... — несколько неуверенно проговорил Хагрид. — Чего стоим? Ах да... Это... В общем, терь слушайте внимательно, эт дело опасное, а я не хочу, чтоб с вами что-то случилось. Пошли со мной.

Он подвёл их к самой опушке леса. Высоко подняв фонарь, он указал на узкую, извилистую тропу, исчезавшую в густой роще. Лёгкий ветерок пробежал по их волосам, когда они заглянули в чащу.

— Глядите сюды, — позвал Хагрид. — Видите пятна на земле? Серебристые? Эт единорожья кровь. Его кто-то сильно ранил. Эт уж второй раз за неделю. В прошлую среду я нашёл одного мёртвым. Нам нужно найти бедолагу. Возможно, придётся его добить, чтоб не мучился.

— Гарри, ты ни разу никого не убивал? — едко отозвалась Гермиона. — Поздравляю — теперь у тебя появился шанс исправить это упущение. Добивать раненных единорогов — это ведь так приятно. Ножом аккуратно проводишь ему по горлу...

Малфой побледнел и отшатнулся. Зеленоватый оттенок лица Гарри был заметен даже в темноте. Невилл просто упал в обморок. Девочка глянула на него.

— Хагрид, на твоем месте я бы поручила это дело Невиллу. — Глядишь перестанет бояться всего на свете. Говорят, первое убийство кого-нибудь беззащитного закаляет волю.

Хагрид тоже попятился.

— Эт-то... Гермиона... ты чего? Ежели зверек мучается, то это не убийство... помощь... спасти нельзя...

— Ох, как я не сообразила. Прости, Хагрид. У нас, одиннадцатилетних детей ведь колоссальный опыт помощи уходу из жизни безнадежным...

— Эт-то... Я сам все сделаю, — хмуро буркнул он, глядя на девочку. — Ваше дело только найти.

— А если то, что ранило единорога, отыщет нас раньше? — поинтересовался Малфой, не в силах скрыть страх.

— Нет такого в лесу, кто бы вам вред причинил, ежели вы со мной или с Клыком, — заверил Хагрид. — И не сходите с тропы. Так, терь мы разделимся — тут след расходится. Здесь кровь повсюду, — он, похоже, бродит тут ишо с прошлой ночи.

— Ага, кто идет без Хагрида запомните: чтобы помочь уйти единорогу, проведите быстро и резко ему ножом по горлу. Я правильно говорю, Хагрид?

Тот сейчас выглядел, как побитая собака, явно не понимая, что ему делать. Накричать на Гермиону, как на Малфоя, он не мог, все-таки понимал, что ребята оказались в этой ситуации из-за него. Так что виноватым он себя чувствовал. И так же он явно не понимал всю степень опасности такой прогулки для детей. Даже под охраной кого бы там ни было.

— Я пойду с Клыком, — живо потребовал Малфой, косясь на длинные собачьи зубы.

— Ради бога, но предупреждаю — он трус, — пожал плечами Хагрид. — Значит, я, Гарри и Гермиона идём в эту сторону, а Драко, Невилл и Клык — туда. Ежели кто-нить из нас найдёт единорога, посылает зелёные искры, ага? Достаньте-ка палочки и потренируйтесь — ага, вот так, а ежели кто-то попадёт в беду, посылайте красные, и мы на помощь придём. И будьте осторожны. Пошли.

— Я иду с Невиллом, — заявила Гермиона, косясь на бледного мальчишку.

Хагрид хотел было возразить, но не решился.

— Хорошо.

Лес был чёрен и безмолвен. Вскоре они добрались до развилки; Гарри, Драко и Хагрид взяли левее, а Гермиона, Невилл и Клык ушли вправо.

Они шли молча, шаря взглядом по земле. То и дело луч лунного света, пробившись сквозь ветви, освещал пятно серебристо-синей крови на опавшей листве.

— Гм...

— Да? — девочка чуть повернула голову.

— Скажи... а ты правда сможешь... ну... ножом по горлу...

— У меня просто воображение хорошее, Невилл. И когда Хагрид сказал про помощь, я очень хорошо представила, как пытаюсь это сделать.

— О... Я, наверное, не смогу...

— Думаешь, кто-то из нас сможет? Уверена, что даже Малфой не справится, чтобы он там ни говорил. И да, меня несколько напрягает тот, кто все-таки сумел убить единорога. Все, что я читала про них, говорит о том, что сделать это не так-то просто.

Невилл притих и на всякий случай постарался держаться середины тропы — подальше от растительности. Гермиона только покачала головой, изредка замечая в магическом зрении каких-то существ, явно сопровождающих их. Вздохнула. М-да, с какой бы целью этот поход ни был организован, но об их безопасности позаботились. Вот с одной стороны, она сердилась, с другой... Вопрос "зачем", возникал постоянно и ответа не находилось — слишком мало она знает. Но вот уверена, что если бы они не влезали с этим расследованием с философским камнем, то ничего такого не было.

В конце концов, решила, что от Дамблдора нечто такое можно было ожидать. Скажем так — не удивил. Политик, который явно ведет свою игру. С какой целью — другой вопрос, тут явно не с ее опытом и знаниями разбираться. Но вот на кого она точно была зла, так это на профессора Макгонагалл. Она-то не политик! Она педагог! По сути их декан их просто предала. Да, Дамблдор позаботился о безопасности детей, да, он мог ее убедить, что все под контролем. Но все равно ночью в опасном лесу гуляют дети! Кто знает, как это отразится на них? Она должна была подумать об этом.

Гермиона снова присмотрелась к лесу, а потом метнула в одну из точек заклинание. Промахнулась, конечно, но тишину ночного леса нарушил треск ветвей, на звук которых Гермиона метнула еще несколько достаточно безобидных заклинаний. Невилл же с перепугу засадил в воздух красные искры.

— Ну и зачем ты это сделал? — поинтересовалась Гермиона, настороженно осматриваясь.

— Ну ты же кого-то заметила...

— Угу. Животное какое-то. Может оленя... кто-то копытный. Ага! — Новое заклинание полетело в лес.

Тут, прерывая веселье, появился Хагрид с арбалетом в руке.

— Чего это вы?..

— Там кто-то есть! — уверенно заявила Гермиона. — Кто-то копытный. Они постоянно сопровождают нас с тех пор, как мы разделились. — Инсендио!

Огонь метнулся в сторону леса, моментально поджигая кусты. В ответ раздался чей-то встревоженный крик.

— Остановись, Гермиона, — встревоженно заорал Хагрид, срывая с себя куртку и бросаясь тушить кусты. — Там нет никого!

— А-а-а!!! — вопила Гермиона, — посылая огонь в разные стороны.

Мимо свистнула стрела. Девочка моментально рухнула на землю, увлекая за собой Невилла и выставляя щит, о который немедленно разбилось несколько стрел. Впрочем, девочка успела заметить, что направлены они были в ее руку с палочкой. Но это не помешало ей завопить с новой силой.

— Хагрид, в нас стреляют! Это они — убийцы единорогов! Релашио!!! — ветвистая молния сорвалась с палочки и ударила в кусты. — Невилл, пали чем-нибудь! Там убийцы единорогов! Не дай им уйти! Релашио! О! Аргуаменти! — Поток воды устремился к слишком уж разгоревшимся кустам — несмотря ни на что, устраивать поджог леса в планы Гермионы не входило.

Но поток воды палочкой уверенно направила от кустов до себя и направила в мокрую полосу молнию. В кустах кто-то заорал. Вокруг шумело, кто-то где-то скакал, кричал. Рядом, закрыв голову руками, валялся Невилл.

В конце концов, решив, что хватит веселья, а то действительно можно увлечься, девочка подобрала одну из стрел и огляделась. Направила поток воды на кусты — не потушила, но притушила, теперь их можно было легко потушить. Снова огляделась — не смотрит ли кто. Перехватила палочку левой рукой и слегка коснулась ею чуть выше локтя правой руки. Прошептала заклинание, убрала палочку, перехватила стрелу примерно посередине. Чуть поколебалась, прикусила губу и решительно воткнула стрелу себе в руку. Боли не было — заклинание обезболивания работало надежно.

Снова достала палочку, отменила заклинание и со стоном уронила палочку рядом с собой, рухнула на землю и закрыла глаза, стараясь провалиться в медитативный транс, очень похожий на обморок.

Невилл, услышав крик рядом, поднял голову и успел заметить, как падает девочка со стрелой в руке. Тут он, видно, сообразил, что все-таки мужчина, вскочил с криком, закрыл собой Гермиону и начал безостановочно метать во все стороны все доступные ему заклинания. Досталось и Хагриду, к счастью великан оказался маловосприимчив к магии, тем более детской. Но мешал ему Невилл конкретно. Так что он все-таки быстро сообразил, что если он хочет прекратить суматоху, то развоевавшегося Невилла нужно остановить. Подскочил к нему, вырвал палочку.

— Гермиона! — вопил Невилл, вырываясь из хватки полувеликана. — Гермиону убили!

Хагрид побледнел, присел рядом с девочкой. Выдохнул.

— Она жива! Смотри, Невилл, видишь, жива? Успокойся. Ее надо срочно к мадам Помфри доставить.

Угу. Тут и лес тушить, и Невилла успокаивать, и о раненной позаботиться нужно, а еще Малфой и Поттер где-то в лесу с трусливой собакой. Хагрид заметался, не зная за что хвататься и что делать. И в этот момент в воздух снова поднялись красные искры.

Хагрид завыл не хуже оборотня.

— Я это... я быстро вернусь...

На дорогу вышло несколько кентавров.

— Хагрид, забери их, — раздался чей-то гневный голос.

— Но там, — растерялся полувеликан.

— О ребенке Поттера позаботятся. Ты забери этих и уходи из леса.

Видно что-то в интонации кентавра заставило Хагрида подчиниться.

Гермиона мысленно хмыкнула. Если после этого кентавры не закроют лес для всех, то она готова съесть свою шляпу... все равно ею не пользуется. Дальше девочка предпочитала не слушать, а углубиться в себя, чтобы даже диагностика школьной медсестры не определила, что она не в обмороке. Поэтому о том, что там было дальше, она узнала позже только с чужих слов.

На суматоху в лесу выскочили преподаватели, чтобы увидеть, как из леса несется всклокоченный Хагрид с ужасом на лице неся в руках безжизненно свисающую девочку. За ним несся Невилл и вопил, что Гермиону убили те, кто убивает единорогов. Макгонагалл схватилась за сердце и сползла на землю.

Потом был забег по коридорам Хогвартса до больничного крыла. Мадам Помфри едва взглянув не девочку, моментально определила, что рана не опасна и никакой угрозы жизни нет, а потому занялась в первую очередь истерикой Невилла, влив в него лошадиную дозу успокоительного и уложив на кровать.

В этот момент примчался не менее всклокоченный Поттер, которого к замку привезли кентавры. Услышав, что Гермиону убили, выплеснул магию, чуть не посшибав всех педагогов и помчался в больничной крыло, даже не замечая тех, кто попадался ему под ноги. Снейп был крайне недоволен. Точнее взбешён.

Теперь мадам Помфри пришлось успокаивать еще одного и укладывать в соседнюю с Невиллом кровать.

— Она точно жива? — беспрерывно переспрашивал он.

— Точно, мистер Поттер, — недовольно отозвалась мадам Помфри. — И чем раньше вы прекратите меня отвлекать, тем быстрее я займусь девочкой. Я же вынуждена сначала успокаивать мистера Лонгботтома, теперь вас.

— Простите... Я это... буду тихо лежать, только помогите Гермионе...

На следующее утро девочку посетил директор. Присел рядом и внимательно стал ее рассматривать, поджав губы. Гермиона ответила тем же. Наверное, все еще свежее воспоминание о прогулке в лесу помогло ей выдержать этот взгляд.

— Ну и зачем ты все это устроила?

Гермиона не стала играть в ничего не понимающую студентку.

— Не люблю, когда меня пытаются использовать в темную. Всегда стараюсь эту игру поломать.

Дамблдор нахмурился.

— Игру?

— Господин директор, я же не пытаюсь вас обмануть. Отвечаю честно. Никогда никого не наказывали таким образом. Даже известных мародеров. А их шалости превосходили наши... Мы всего лишь ночью прогулялись. Сто пятьдесят балов было недостаточно?

Директор помолчал.

— Да, тут Минерва погорячилась.

— Ага, а потом снова погорячилась, отправив первокурсников ночью в Запретный лес.

Директор снова помолчал недолго.

— Вам ничего не угрожало.

Вместо ответа Гермиона подняла перевязанную руку.

— В меня стреляли.

— В руку. Чтобы остановить тебя. Ты могла поджечь лес.

— Я испугалась и начала использовать все известные мне заклинания...

— Испугалась? И все известные?

— Ладно, если бы я использовала все известные, то лес пришлось бы выращивать заново.

— А так очень расчетливо. Сначала поджечь, потом намочить, чтобы огонь дальше не пошел.

— Я паниковала...

— Девочка моя...

— Господин директор? Думаете меня не оправдают?

Директор вздохнул.

— Мне бы не хотелось, чтобы информация о произошедшем распространилась.

— Я тоже, — пожала плечами девочка. Сердилась она или нет, но понимала, что после устроенного нужно и немного сдать назад. Если она покажет себя недоговороспособной, то неизвестно чем все может закончиться. К тому же ей приятней было думать, что все произошедшее результат ее плана, а не то, что она просто психанула там в лесу, решив устроить все так, чтобы было ни себе, ни людям. Ну реально разозлилась. Но и признавать это нельзя. Себе можно и нужно, а другим об этом говорить ни в коем случае. Тем более директору.

— Что ж... я рад, что мы понимаем друг другу. Кого хотела, ты уже наказала и не стоит эту историю ворошить дальше.

— Кого хотела?

— Минерва очень переживала твое ранение...

— Ах да... — Гермиона нахмурилась. — Скажите... а можно ли сменить факультет?

Директор растерянно кашлянул.

— Такого прецедента я не помню... Можно поинтересоваться, почему ты хочешь сменить его?

— Боюсь, я не смогу с должным уважением относиться к преподавателю, который предает своих студентов.

— Кхм... "предательство" — это слишком сильное слово...

— Вполне подходящее. Именно так я расцениваю отправку ночью в опасный лес первокурсников.

— Гм... Ты же догадываешься, что это было не ее решение? Меня ты не считаешь предателем?

Гермиона помолчала, подбирая слова.

— Скажем так... вы меня не удивили. Я ждала от вас нечто такого, господин председатель Визенгамота и международной конференции магов. Меня всегда учили настороженно относиться к политикам.

— О...

— Да. А вот профессор Макгонагалл наш декан и педагог. И она не стала защищать своих подопечных, за которых несла ответственность, а стала тоже играть в политику.

Директор долго разглядывал лежащую девочку.

— Что ж... твоя позиция мне понятна. К сожалению, я не могу помочь тебе — таких прецедентов в Хогвартсе не было.

— Жаль...

— Я могу рассчитывать, что ты не будешь рассказывать всего, — директор выделил это "всего" интонацией.

— Я не знаю, что вы хотите от Гарри, но не думаю, что хотите ему навредить... Сейчас. Так что да, всего не расскажу. Разве что он сам догадается.

Видно было, что директор остался крайне недоволен разговором, но не спорил и ни в чем Гермиону переубедить не пытался. Видно, сделал какие-то свои выводы и удалился. А сразу после его ухода проснулись и Гарри с Невиллом, что наводило на мысли.

Мальчишки тут же кинулись к ней, заспав вопросами и ощупав едва ли не со всех сторон. Гермиона даже почувствовала угрызения совести — заставила их переживать за себя. Так что попыталась отвлечь, расспрашивая, что там было в лесу без нее.

Гарри затараторил про встречу с Флоренцем и как кентавры выволокли их из леса.

— Малфой перепугался, когда увидел огонь в лесу, вот и метнул искры, — вздохнул он. — Зато на кентаврах покатался. А вот Малфоя заставили бежать... Вот он возмущался. А тебе точно не больно?

— Точно. Мадам Помфри напоила меня чем-то, и рана быстро зажила. Сказала, что через два дня совсем пройдет и можно будет повязку снять.

— А что там произошло?

Гермиона рассказала официальную версию про то, как услышала, что их преследуют, про свой испуг и что она начала на звук кидаться заклинаниями, а потом случайно подожгла кусты.

— А Невилл такой храбрый, оказывается! Когда меня подстрелили, и я упала, он закрыл меня собой и стал отстреливаться! Представляешь?! — Девочка восхищенно уставилась на покрасневшего мальчика, который от смущения тут же спрятался под одеяло. Гермиона рассмеялась. — Кто бы подумал, что в таком неуклюжем парне, вечно все забывающем, живет воистину львиный дух! Вот кто настоящий храбрец!

Эта версия и стала официальной на факультете... Отныне Невилла постоянно провожали задумчивые и восхищенные взгляды девушек львиного факультета. Невилл смущался, пытался сбегать, прятаться, но... Слава нашла героя. Гарри же ходил мрачный, а Рон посматривал на Невилла с неприязнью.

— Если бы я там был, я бы обязательно подстрелил нападавших, — бурчал он.

— Каким заклинанием, Рон? — невинно поинтересовалась Гермиона и достала блокнот, приготовившись записывать. — Не научишь? Ну, чтобы на будущее знать, чем пулять нужно.

Рон не нашелся, что сказать, и мрачно засопел под общий смех. Причем близнецы еще долго подкалывали брата, с серьезным видом подсказывая какие-то выдуманные заклинания. Даже обучить им обещались.

А вот от дяди Толи при следующем сеансе связи Гермионе досталось капитально.

— Я думал, ты более здравомыслящая девочка, а ты с шашкой на танки решила кинуться. Дракон, теперь еще эта история в лесу... И чего добилась? Помогла кому или что для себя выиграла? — закончил он.

— Выиграла, — упрямо поджала губы девочка. — Меня не будут использовать втёмную.

Анатолий Викторович только вздохнул.

— Что ж... За все поступки принято платить. Полагаю, скоро сама поймешь, что погорячилась. Одно хорошо — урок будет хорошим. И вообще, ты же тихо сидеть хотела?

Девочка вздохнула.

— Хотела. Но не после тролля же. Меня там видели и Рон, и Гарри. А они быстро растрепали о схватке на факультете. И тут был всего лишь вопрос времени, когда вся история стала бы известна всем. И как тогда будет выглядеть история о маглорожденной девочке, швыряющей заклинания, которые не каждый третьекурсник применить может?

— И ты решила сыграть на опережение?

— Ну да. Поделилась частью правды. Жил рядом маг, который был свидетелем моего магического выброса. Рассказал кто я. Немного обучил. Отсюда и лекции мои маглорожденным. И подтверждает мою историю, и...

— И?

— И жалко их, — вздохнула девочка. — Сама могла бы быть такой. Не понимают, что можно делать, а чего нельзя. Чистокровные же и рады.

— Что ж... твое дело. Ты только держи меня в курсе. И знай — я твой последний поступок не одобряю, но считаю тебя достаточно взрослой, чтобы нести ответственность за него.

— Я понимаю, — девочка вздохнула. — Порой тоже думаю, что погорячилась. А порой, что я все-таки права...

— Ну-ну. Я напишу вашему директору письмо. Напомню, что ты являешься Хранителем Рода и что у тебя есть официальный опекун в магическом мире. В случае чего, устроить скандал в наших силах. Пусть учитывает, что за тебя есть кому заступиться в случае чего. Хотя, думаю, он и так об этом не забывает, иначе постарался бы тебя при последнем разговоре убедить в своей правоте. Но прошу, в следующий раз тщательней просчитывай последствия своих поступков и не пори горячку в порыве эмоций. Пожалуйста.

— Постараюсь, — все-таки признала свою вину Гермиона и закрыла крышку шкатулки.

Глава 24

Слух о том, что профессор Макгонагалл хотела убить первокурсников, отправив их в Запретный лес, возник непонятно откуда, но быстро распространился по школе. И теперь декана Гриффиндора повсюду провожали настороженные взгляды учеников. Откуда возник слух никто сказать не мог. Сама профессор все эти дни ходила бледная и потерянная, даже уроки вела как-то вяло и без прежней строгости. Сама Гермиона просто пересела на самую дальнюю парту и ни на что не реагировала. И даже гриффиндорцы, привыкшие к ее постоянно поднятой руке только понимающе кивали, когда на трансфигурации она оставалась безучастной и внешне спокойной. И эссе, единственной их всех предметов, оказалось просто переписанным из учебника главой. Слово в слово. И обрывалось точно на нужной длине. Ни дюймом больше, ни дюймом меньше. Словно ей было все равно, как такое воспримет преподаватель.

Когда профессор возвращала эссе ранее лучшей в трансфигурации ученице, она промолчала, только губы поджала. Явно хотела что-то сказать, но наткнулась взглядом на перевязанную руку и промолчала. "Превосходно", она, конечно, не поставила. Но и не "тролля". "Выше ожидаемого". Девочка только плечами пожала. Интересно, профессор Макгонагалл в самом деле думает, что таким нехитрым способом сможет загладить вину?

Смотря на нее, Гарри тоже пересел на последнюю парту, но больше ничем своего недовольства проявлять не стал. Похоже, он сам еще не понимал, как воспринимать все произошедшее и явно был растерян.

— Ты действительно полагаешь, что нас хотели убить? — растерянно спросил он Гермиону, когда сумел отделаться от Рона. С ним он явно не хотел вести такие разговоры.

— Нет, конечно, — пожала плечами девочка. — Нас охраняли кентавры. Ты же не думаешь, что они там случайно появились?

— Но почему ты тогда так резко отреагировала? На профессора порой жалко смотреть, такой виноватой она кажется.

— Гарри, она взрослый человек. Это нам можно сначала делать, а потом думать. Да и то пора уже взрослеть и просчитывать последствия поступков. А если профессор решила, что для первокурсников самым подходящим наказанием является ночная прогулка по Запретному лесу, то почему она удивляется, что эти самые первокурсники эту самую прогулку будут воспринимать с восторгом? Тем более я проверяла, в числе разрешенных наказаний такого нет. То есть она сама его придумала. Для чего?

Невилл потом сказал Гермионе, что был невольным свидетелем, когда Гарри задал этот самый вопрос их декану. Полностью ответ Невилл не расслышал, но Гарри, судя по всему, удовлетворен не был. С того момента он и пересел к Гермионе на трансфигурации на последнюю парту, показывая свою поддержку. С того же момента и пошли слухи, что первокурсников хотели убить...

Все же профессор Макгонагалл паталогически была не способна признавать ошибки. Ну что ей стоило извиниться перед ними? Не публично, конечно, но хоть бы наедине могла что сказать. Гермиона ее вряд ли бы простила, но такого напряжения с остальными студентами точно не возникло бы. Она должна была дать хоть какое-то объяснение своему поступку. А без объяснений стали гулять слухи, а фантазия у студентов бывает порой весьма буйной. Гермиона даже как-то услышала, что профессор Макгонагалл тайный сторонник Волдеморта и пыталась убить героя магического мира, для чего и заманила его ночью в Запретный лес. И ведь находились те, кто верил.

Дамблдор за завтраком был крайне мрачен, видно до него тоже дошли все бродящие по школе слухи, и поглядывал на Гермиону крайне неодобрительно, но пока никаких действий не предпринимал. И даже не пытался вызвать ее на разговор.

А вот к последнему уроку Зельеварения Гермиона подошла со всей ответственностью. Подготовилась основательно, так как была уверена, что именно ей профессор Снейп даст какое-нибудь особое задание.

В принципе так и получилось... И она бы справилась с заданием... Честно... Просто в самый ответственный момент ее кисть словно бы осветилась изнутри, а из-под рукава мантии разлилось очень яркое свечение. Девочка сначала даже не поняла, что случилось, но из-за света не сумела взять точную дозу елочных иголок и высыпала в котел больше, чем нужно. Впрочем, когда сообразила, что случилось, это ее не сильно и огорчило. Она победно вскинула сжатую в кулак правую руку вверх, отчего рукав мантии сполз вниз, продемонстрировав всему классу ярко светящуюся белым светом полосу, охватывающую запястье девочки.

— Да!!! Да-да-да!!! Я верила!!!

Профессор Снейп стремительно приблизился к ней, мельком глянул в котел, взмахом палочки очистил его.

— Мисс Грейнджер, не могли бы вы поделиться со всеми причиной вашей бурной радости? Это ведь явно не идеально сваренное зелье, которое вам было поручено сделать.

— Ой, простите, профессор. — Гермиона потупилась. — Не удержалась.

Профессор Снейп мельком глянул на светящуюся полосу на запястье девочки, которая уже стала тускнеть, на пустой котел.

— После уроков на отработку, — после чего взмахнул полами мантии и удалился. Вдруг замер и развернулся. — А остальные что застыли? Или они уже все сделали? Я могу проверить ваши котлы?

Все моментально уткнулись в котлы.

После занятий Гарри задумчиво показал мантию-невидимку.

— У себя обнаружил, — заметил он. — С запиской, что типа на всякий случай.

Гермиона глянула на него.

— Это же хорошо, что она к тебе вернулась.

— Угу. Директор?

— Конечно. Кто еще мог?

— Я уже ничего не понимаю. Что происходит?

— Ты меня спрашиваешь? Почему, думаешь, что я знаю больше твоего? Ну ладно-ладно, не смотри так, я действительно знаю больше тебя, но только потому, что думала и размышляла. Ты знаешь ровно столько же, сколько я, а потому способен прийти к тем же выводам.

— А почему тебе просто не сказать?

— Потому, Гарри, что я не всегда буду рядом и не смогу вечно подсказывать. Ты либо начинаешь думать сам, либо действуешь согласно планам других.

— Планов других?

— Конечно. Ты же Мальчик-который-выжил. Помнишь наш разговор? Извини, хоть я и обещала больше к нему не возвращаться, но ты сам начал.

Гарри задумался.

— Либо я начинаю учиться и думать, либо меня станут использовать все кому не лень в своих интересах?

— Ага. Сейчас, конечно, ты мало кому интересен, но что-то мне подсказывает, что к тебе присматриваются. Мелкий Малфой не просто так к тебе подкатывал в поезде.

Гарри нахмурился.

— Как-то...

— Но можешь продолжать пинать балду и играть в свой квиддич.

Вот про последнее не стоило — квиддич для Гарри почти святое. Гермиона вздохнула. Никак она не понимала общего увлечения этой игрой. С ее точки зрения правила там совершенно дурацкие. Ей порой казалось, что здесь просто взяли и тупо соединили два вида спорта. Первый сам квиддич с кволфами, бладжерами и воротами. Второй — соревнование ловцов по ловле снитчей. Но на эту тему она предпочитала не спорить, видя общее помешательство на игре.

— Мне нравится квиддич, — мрачно заявил Гарри.

Девочка вздохнула.

— Я же говорю, что это твой выбор. Но тебе же что-то и помимо него должно нравиться. Ты же не собираешься всю жизнь в него играть? Хотя да, можно на наследство жить... Как там таких называют, кто без толку жизнь прожигает?

— Вот ты какого обо мне мнения...

— Воу-воу, полегче на поворотах. Никакого я о тебе мнения пока. Я тебе просто показываю твои перспективы. У тебя по-прежнему все еще в твоих руках. Поттер, я же говорила о том, чем занимались твои предки. Почему бы тебе не попробовать?

Гарри промолчал. Может что-то и сказал бы в итоге, но тут появился Рон и потянул показывать какую-то фигню, притащенную его братьями из Хогсмита. Гермиона еще долго стояла растерянная, глядя им вслед. В этот момент ей как никогда не хватало наставника, с его умением разбираться в людях. Себя Гермиона оценивала верно по многим параметрам и вместе со своими достоинствами весьма точно знала собственные недостатки. И одним из них было совершенное неумение общаться с людьми. Точнее со сверстниками. Ну не интересны ей были эти разговоры, а дети очень хорошо чувствовали настоящие эмоции собеседников. Потому и не появились у нее в школе настоящие друзья. Разве что Гарри, но и тут будь у него немного другой характер, будь он менее терпеливым, они наверняка давно бы уже разругались. Похоже, сам Гарри тоже до школы не имел друзей и очень дорожил теми, с кем общался здесь, потому порой и сглаживал углы в разговоре. Сама Гермиона так не умела. И ее всегда бесили люди, обладающие каким-либо явным талантом и ленящиеся его развивать. Она просто не понимала их.

В последнее время, правда, появился еще и Невилл. После похода в лес он даже проникся уважением к девочке, перестал ее побаиваться и даже научился спорить. Пока, правда, только с ней. И все чаще подсаживался к ней в библиотеке с просьбой помочь с той или иной темой по какому-нибудь предмету. К облегчению Рона, поскольку в такие моменты Гермиона переставала капать на мозги Гарри и Рон получал возможность увести приятеля сыграть в шахматы или заняться еще чем-нибудь. Может шахматы и хорошая игра, но явно ею не стоило увлекаться, когда до начала экзаменов оставалась буквально неделя.

— Да в конце концов я же им не мамочка! — чуть ли не прорычала она. Сейчас она, как никогда понимала наставника, который однажды на ее жалобы на одноклассников заметил, что свои мозги она им не вложит. Может предупредить, а дальше сами. Потому он и был сторонником обучения путем набивания шишек учеником. С Гермионой, по крайней мере, это работало.

— Шишки? Ну что ж, будут вам шишки! — Если раньше Гермиона еще испытывала некоторый стыд перед Гарри из-за того, что вынуждена утаивать от него информацию, которая касалась его напрямую, то теперь он прошел. В конце концов она уже язык себе стерла намеками. Намеки ведь делать директор ей не запретил, только прямо говорить не велел. Но Гарри упорно отказывался их понимать, а если понимал, то его мысль уходила куда-то не туда и порой вывод он делал довольно странный. Раз решив для себя кто хороший, а кто плохой, ему было довольно трудно поменять взгляды. И все намеки он понимал исключительно в плане подтверждения его взглядов на мир вокруг. Все, что в картину не вписывалось — игнорировалось, как происки плохих парней, желающих сбить его с пути истинного.

В результате всех этих размышлений к Снейпу девочка пришла в довольно растрепанных чувствах. Профессор оглядел ее с ног до головы.

— Если я правильно понял вашу радость на уроке, то ваш оборотень выжил, с чего тогда такое настроение?

— Он еще не оборотень и ему всего пять лет, — буркнула Гермиона. Вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Да, выжил. Признаться, я уже и не надеялась. Ведь то, что я сделала давало отсрочку месяца на четыре, а прошло уже пять... единственное, что мне в голову приходит, что та, кто послала проклятье, долго колебалась и несколько раз подходила к цветку души... Желание простить, хоть и не оформленное, могло дать некоторую дополнительную отсрочку. А если она подходила несколько раз... Да, вполне... Но я надеялась, что она сделает выбор раньше... Почему люди с какой-то маниакальной настойчивостью пытаются угробить сами себя? — Гермиона растерянно посмотрела на профессора. — Между спасением невинной жизни и местью почему так настойчиво выбирают месть?

Профессор минуты три пристально изучал девочку.

— У меня нет ответа на ваш вопрос, мисс Грейнджер. И мне довольно странно, что вы задаетесь им в таком возрасте...

— Я имела дело со многими проклятиями... пусть это и были только проклятые вещи... Этот оборотень мой первый клиент, проклятый сам. Но многое о характере тех, кто накладывал проклятья, можно понять по свойствам этих проклятий.

Снейп не ответил, но смотрел очень странно. Потом кивнул вроде бы сам себе.

— Так с чего такое настроение?

— Да так... — говорить про разговор с Гарри не хотелось. Тем более, зная, как профессор Снейп относится к Поттеру. Все, что он скажет, Гермиона могла рассказать и сама. — Экзамены скоро, а я еще не все повторила.

— А-а-а... Подозреваете, что что-то знаете не на "превосходно", а на "превосходно" с небольшим минусом? Да, это серьезная трагедия.

Гермиона насупилась. Иногда едкий юмор профессора Зельеварения напоминал ей наставника, хотя тот и язвил порой, но не обидно, в отличие от Снейпа.

— Ладно, идите, мисс Грейнджер, — неожиданно заявил зельевар. — Не смею больше отрывать вас от книг.

— Э... А отработка?

— Считайте, что вы уже отработали, когда спасли жизнь тому мальчишке. Идите, пока не передумал.

Гермиона поспешно выскочила за дверь и замерла, не понимая, что дальше делать. В общем-то, с учетом отработки, у нее был составлен план, но Снейп ее отпустил раньше обычного, план полетел под откос, и что теперь делать с неожиданно появившемся лишним временем она не знала.

— Ненавижу импровизации, — пробурчала девочка и зашагала в сторону библиотеки.

А на следующее утро за завтраком ей принесли записку от Дамблдора с просьбой зайти к нему и сообщением, что ничего страшного не случится, если она пропустит историю магии. Гермиона с этим была согласна, потому даже не огорчилась. Скорее даже обрадовалась, ибо давно уже хотела расставить все точки над "i" в отношениях с Дамблдором.

Предупредив Гарри, что ее не будет на уроке...

— Правда? — это Рон влез, едва услышав последнюю фразу. Зависти в голосе...

Гермиона наградила его свирепым взглядом.

— Да. Меня вызывает директор, наверное, по поводу происшествия в Запретном лесу. Если хочешь, могу поменяться с тобой местами.

Рон сразу как-то сдулся, видно общаться с директором никакого желания не испытывал, догадываясь, что такой разговор ничем хорошим для него не закончится. Так что сразу после завтрака Гермиона отправилась в кабинет директора в гордом одиночестве. Немного поколебалась у горгульи, в общем-то уже признавая, что явно погорячилась с представлением в лесу. Да и все еще побаливающая рука напоминала о собственной глупости. С другой стороны, прощать профессора Макгонагалл она не собиралась... Набравшись храбрости, она произнесла пароль и вошла в кабинет.

Директор встретил ее внешне доброжелательно. Ее уже ждал чай, свежие баранки, мягкое кресло. Дамблдор даже слегка привстал, когда она вошла, чем поставил Гермиону в неловкое положение, но, наверное, это и была его цель.

Сначала, пока девочка пила чай с баранками, разговор шел ни о чем. Вот умел Дамблдор разговорить собеседника так, что тот и сам не замечал, как поддавался обаянию директора Хогвартса. Все же обладал он определенной харизмой, этого не отнять. А уж изобразить доброго дедушку перед студентом, особенно первокурсником... Гермиона и сама не заметила, как втянулась в разговор, настроение поднялось, разговорилась. И ведь без капли магии... Девочка даже задумалась не читал ли директор труды магловских психологов из тех, что в свое время ее заставил прочитать наставник. Ничего она там не поняла, но мистер Кливен объяснять не стал. Улыбнулся только, и заметил, что поймет, когда станет старше, пока же ей достаточно помнить прочитанное, что с учетом ее памяти, означает дословно. Собственно, это воспоминание и позволило ей взять себя в руки.

Видно директор понял, что его разговор перестал приносить нужный эффект, а потому, когда Гермиона отставила пустую чашку в сторону, вдруг стал предельно серьезным. Подвинул на столе лист бумаги.

— Это письмо от твоего опекуна в магическом мире...

"Куратора рода", — мысленно поправила директора Гермиона, но вслух говорить ничего не стала. В принципе, разница, действительно, небольшая.

— Полагаю, ты догадываешься, что в нем...

— Мистер Костров переслал мне копию.

— Даже так... — похоже, это было для директора неожиданностью. — Похоже, твой опекун тебе доверяет.

— Он считает, что в моем возрасте ошибки не смертельны, а раз так, то лучше предоставить мне возможность их совершать и набивать свои шишки, на которых учеба происходит намного быстрее, чем на лекциях самых лучших педагогов.

— Вот оно как... весьма... оригинальный подход.

— Такого же придерживался и мой наставник. Он тоже считал, что совершенные мною ошибки будут для меня самыми лучшими учителями, и никогда мне не мешал их совершать. Единственное его условие было в том, чтобы я была готова нести ответственность за собственные поступки.

— Вот оно как... Значит, ты готова нести ответственность за свой поступок в Запретном лесу?

Гермиона склонила голову.

— Возможно я действительно погорячилась, просто в тот момент я очень сильно рассердилась. Поступок профессора Макгонагалл оказался для меня неожиданным.

Директор, уже открывший рот чтобы что-то сказать, в конце фразы закрыл его и задумчиво изучил девочку.

— Значит, ты не готова закончить свою войну с профессором Макгонагалл?

— Войну? — искренне изумилась девочка.

— Минерва... гм... профессор Макгонагалл рассказала мне о том, что ты перестала отвечать на ее уроках и показала твое эссе...

— В нем было что-то не так?

— Переписанный слово в слово учебник я ожидал скорее... от Рона Уизли, например.

Гермиона пожала плечами.

— Ничего не могу с собой поделать. Извините, профессор, но... На свете есть несколько вещей, которые я не смогу простить никому и никогда. Одно из них — предательство, а именно так я поступок профессора Макгонагалл и расцениваю. Я просто не могу с ней общаться... Извините.

— Вот как... — Директор откинулся на спинку кресла и задумчиво принялся поглаживать бороду, из которой стали доносится звуки колокольчиков, вплетенных в нее. — Но тебе стоит подумать, что Трансфигурация обязательный предмет, и тебе его изучать еще шесть лет...

Девочка развела руками.

— Все равно собиралась летом нанять репетитора... Профессор Макгонагалл слишком строго придерживается плана учебы, а я уже изучаю второй курс. Отвечать на мои вопросы она отказалась, заявив, что всему свое время... Но мне просто скучно, я первый курс за три месяца прошла! Просто придется взять больше часов на изучение, вот и все.

Директор нахмурился, видно сделал какой-то вывод для себя.

— Минерва всегда отличалась строгостью в подходе к учебе...

Девочка промолчала, сообразив, что согласись она с директором или нет, будет одинаково плохо. Вместо этого немного более подробно разъяснила свою позицию:

— До пятого курса все равно никакие баллы ни на что не влияют. Экзамены, полагаю, я сдам. СОВЫ и ЖАБЫ, которые реально влияют на судьбу учеников, принимает министерская комиссия и профессора Хогвартса на этих экзаменах не присутствуют. Так что, думаю, ничего страшного не случится.

— И переубедить тебя не получится?

— Сожалею...

— Но слухи про то, что профессора Макгонагалл хотела убить первокурсников...

Гермиона вскинулась.

— Простите, господин директор, но за слухи я не отвечаю. И нет, я не занималась роспуском этой мерзости...

— Я этого и не говорил. Но именно после твоего рассказа они пошли.

— Я рассказала только правду. Ни слова лжи. Выводы ученики сделали уже сами, я ничего такого не говорила. Но понимаете, господин директор, странно ведь, что после абсолютно правдивого рассказа все пришли к одному и тому же выводу...

— Правдивого, но не полного.

— Я слышала, что вы, господин директор, славитесь тем, что никогда не лжете... Просто говорите не всю правду.

Директор как-то резко помрачнел, помолчал, после чего занялся приготовлением себе нового стакана чая.

— Господин директор, я не против помогать вам, тем более я догадываюсь, против кого строится ваша интрига. Но я против, чтобы меня использовали в темную.

Директор, наконец, справился с заваркой и некоторое время молча потягивал напиток.

— Правда — она, порой, бывает очень жестокой...

— Более жестокой, чем правда о моем добром, понимающем и терпеливом наставнике? Я читала материалы из архива... Там были и фотографии. Думаю, вам не стоит говорить, что могло быть в архиве командующего гвардией Гриндевальда.

Директор снова помрачнел. Похоже, он никак не мог построить план разговора. Только он вроде бы подводил его к нужному ему направлению, как Гермиона, даже не меняя тему, просто добавляя факты, перекраивала оный с ног на голову. Как можно сидящему напротив ребенку говорить о жестокости правды, если она эту самую жестокую правду видела, причем об очень близком для нее человеке. Понятно, что она произвела на девочку неизгладимое впечатление, заставив намного раньше повзрослеть и снять розовые очки. Да и профессия ее как-то не способствует вере в людскую доброту и порядочность.

Сам Дамблдор считал, что Кливен не должен был так поступать с ребенком, не должен был лишать ее детства. Настолько жестоко и так варварски. К тому же, в результате, сейчас он и сам не знал, как строить разговор с этим ребенком. Даже с теми, кто пришел из приютов, он знал, как разговаривать, хотя те и были даже психологически взрослее сидящей напротив него девочки, и их взгляд на жизнь был циничнее. Но все равно, они были как-то понятнее для него. А тут... Вот ребенок, ведет себя как ребенок, веселится, смеется. И вдруг раз, словно другой человек. В случае любого давления или попытки как-то повлиять, на её месте оказывается словно другой человек. Вот кто мог полагать, что простая прогулка в лес под охраной кентавров закончится таким образом? А всего-то нужно было, чтобы дети увидели мертвого единорога. Чтобы поняли, насколько могут быть жестоки люди, убивая столь прекрасное создание. А ночью, с сияющей кровью единорога, зрелище должно было стать еще более печальнее и трагичнее. Только тот, кому нечего терять, мог покуситься на них. Это и должны были осознать ребята.

И что теперь делать?

— Значит, ты отказываешься мириться с профессором Макгонагалл...

— Извините, но я с ней и не ссорилась. Но я просто не могу. Понимаете? Не могу! Это выше моих сил. Может быть будь я постарше, то смогла бы, если не простить, то просто принять и сделать вид, что ничего не было. Может, став постарше, я смогу сделать вид, что все нормально. Но пока нет. Может быть после каникул справлюсь с собой...

— Что ж... Мне действительно жаль, что так получилось. Все же постарайся в следующем учебном году принять это. — Директор вздохнул, глянул на часы. — Что ж, не буду тебя больше задерживать. Урок закончится через пять минут, как раз у тебя будет время вернуться в общий зал, а оттуда как раз успеешь на следующее занятие.

Уже выйдя из кабинета, Гермиона задумалась, почему директор даже не попытался всерьез ее переубедить. И вообще, после бодрого начала под конец разговор поддерживал довольно вяло. Подумав, девочка пришла к выводу, что скорее всего он решил, что утро вечера мудренее и после каникул она остынет.

Обдумать мысль, правда, не успела. Пока шла, прозвучал колокол, а у самого порога общего зала ее перехватил Джек.

— Герм...

— Не сокращай мое имя, Дж!

— Ок, понял-понял! В общем... это... Гермиона, я тут еще поговорил с людьми, и все хотят еще раз собраться перед экзаменами. Ну, по поводу твоей лекции.

— И заодно услышать, что там в лесу в действительности произошло, а терпеть до конца экзаменов уже мочи нет, — понятливо покивала девочка. Джеку хватило совести покраснеть. — Только вот какое дело, я уже рассказала все, что знала и ни разу не соврала.

— Неужто...

— Точно-точно. А вот на вопрос "почему так" я готова ответить в своей лекции, если вы готовы слушать. Значит так, до экзаменов осталось пять дней. Так и быть, один день выделить могу — отдыхать тоже надо, не все за книгами сидеть...

— Гермиона, ты не заболела? — участливо поинтересовался Джек. — Может тебя к мадам Помфри проводить? Температура? Головные боли?

— Чего? — малость растерялась Гермиона от такого напора.

— Ты сказала, что не нужно сидеть за книгами все время. Ты заставляешь меня волноваться за твое здоровье. А может тебя подменили?

— Мой двойник с Марса, блин, прилетел, — обозлилась девочка. Тоже мне, шутник нашелся. — Временно подменяет.

— Тебя?

— Меня.

— Сама-то поняла, что сказала? — Джек хмыкнул. — Ладно-ладно, не сердись. Но сколько я помню, ты постоянно таскаешься с книгами. Ни разу без них тебя не видел. И тут такое заявление.

— Умолкни, а?

— Все-все. Я понял. Так, когда?

Девочка задумалась.

— Раньше сядешь — раньше выйдешь, — наконец она приняла решение. — Давай завтра после занятий. Сами найдите какой-нибудь свободный класс и мне сообщите.

Джек покивал.

— Понял, ухожу сообщить радостные вести. И да, будет немного больше людей.

Стоило Джеку исчезнуть, как подошел Гарри.

— Что он хотел?

— Договаривался об очередной лекции на тему "Кто такие маги и маглы". Договорились на завтра после занятий.

— Чего? — растерялся Гарри. — Дамблдор договаривался о лекции?

— А при чем тут директор? — растерялась Гермиона.

— Так я же про него спрашивал, — так же растерялся Гарри.

— Тьфу ты, — сообразила девочка. — Я думала ты про Джека спрашивал, который как раз до тебя ко мне подваливал. А директор хотел меня помирить с профессором Макгонагалл.

— А-а-а... — Гарри помолчал. — И как?

Гермиона пожала плечами.

— Не знаю. Пока не могу. Терпеть не могу предательства...

— Ты преувеличиваешь.

— Гарри, я не навязываю свое мнение, и ты можешь думать так, как считаешь нужным. Но для меня ее поступок — предательство. Она наш декан! Она обязана быть на нашей стороне в конфликтах с посторонними, а директор тут явно был посторонний. Потом, да, она может и втык дать и наказать, как сочтет нужным. Но потом. А вот согласие на отправку первокурсников ночью в Запретный лес... Какую бы цель директор не преследовал, но окончательное решение этого вопроса было за нашим деканом. И даже прямой приказ директора тут ничего не смог бы поменять.

— Мне кажется, ты слишком категорична, — вздохнул мальчик.

— Гарри, посмотри на Слизерин и Снейпа. Я знаю, ты его не любишь, как и он тебя, но просто взгляни будто со стороны, отстранись от эмоций. Ты хоть раз видел, чтобы он соглашался с кем-то в вопросах наказания подопечных? Он всегда их отстаивает, даже перед директором...

— Ну это понятно, он своих выгораживает...

— Во-первых, почему ты считаешь, что он потом сам не наказывает провинившихся, а во-вторых, почему ты считаешь, что это плохо? Ты бы вот отказался, если бы наш декан точно так же выгораживала бы нас перед директором из-за довольно странного наказания в ночном лесу? Я бы вот ничего против не имела. Да, мы провинились, но почему наказание назначает не наш декан, а директор? И почему наш декан с ним не спорит, а соглашается?

— А почему ты решила, что она не спорила?

— Да потому что назначение наказаний ученикам факультета утверждает декан и никто более, за некоторыми исключениями.

— А может тут как раз...

— Исключения касаются, если ученики попались во время дежурства кого-либо из деканов. Например, Малфой попался вместе с нами профессору Макгонагалл и она получила право его наказать. И профессор Снейп тут был бессилен, она была в своем праве. А вот директор тут никаким боком не стоял.

— Откуда ты все знаешь...

— Историю Хогвартса читала. Там описываются и права, и обязанности всех. Как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности, а вот знание вполне может.

— То-то это знание тебе помогло. — Гарри не сумел удержаться от сарказма.

Гермиона не разозлилась, как ожидал мальчик, а согласно покивала.

— Вот-вот. Но знание тут не помогло, поскольку закон в данном случае нарушили сами преподаватели. Директор вмешался и сам определил наказание, что делать по закону не мог, а наш декан с этим согласилась, хотя могла этого не делать. Вот потому я и считаю ее поступок предательством нас, как ее учеников. Правы мы тогда были или нет, но наказать она нас должна была сама, без подсказок кого-либо. И уж тем более не так. Знаешь, рука у меня до сих пор болит. — Прием был не совсем честным, но Гарри глянув на руку девочки на перевязи, смутился и отвернулся.

— А почему ты тогда на директора не сердишься? Если уж он назначил наказание.

— Почему не сержусь? Сержусь. Но окончательное решение было не за ним. А директор... Кто знает, чего он хотел добиться. Да и не думаю, что он не позаботился о нашей безопасности. Кентавры ведь нас сопровождали, а это они могли делать только по просьбе директора Хогвартса.

— И зачем ему это? — после раздумий поинтересовался Гарри.

— Кто знает... кто знает... Если бы я понимала директора, то была бы великим магом. Глядишь, подвинула бы его на посту председателя Визенгамота.

— Да ну тебя, — хмыкнул мальчик. — Все шутишь.

— Ну ты же предположил, что директор может подумать, что ты его хочешь подсидеть, а потому и врешь про Снейпа и камень. Чем я хуже? Я тоже имею право выдвигать идиотские предположения.

Гарри, похоже, обиделся.

— Спешить надо, — буркнул он. — Занятия скоро.

— О! Точно.

— Гермиона, — вдруг заговорил он, когда они уже подходили к классу, откуда им радостно махал Рон.

— Да?

— А можно я тоже приду на твою лекцию?

— Да ради бога. Я тебя и первый раз звала. И как с друга даже не буду брать плату.

— Нет-нет, не хочу быть особенным. У меня осталось несколько галлеонов, так что смогу заплатить и за себя, и за Рона.

— За Рона?

— Ты против, чтобы он пришел?

— М-да... Все знают, что мы враги и пускать его без денег будет неправильно по отношению к другим. Денег у него нет. Если заплатишь ты, то выкинешь деньги на ветер.

— Гермиона!

— Имею право на свое мнение. Ты имеешь право с ним не соглашаться. Так что нет, я не против, но мое мнение — бестолковая трата. Но он твой друг. Только ты уверен, что ему это будет интересно и что он согласится?

— Мне будет интересно послушать, но одному идти...

— А-а-а, так ты тащишь его не ради друга, а что бы тебе скучно не было. Гарри, не разочаровывай меня.

— Я хочу, чтобы и он послушал! Понимаешь, я случайно услышал разговор Джека и какой-то девчонки с Хаффлпаффа. Они как раз обсуждали твою лекцию и некоторые вопросы. Я их потом Рону задал, мне стало интересно...

— И?

— Он не смог ответить. Понимаешь?

— Гарри, извини, скажу то, что тебе не понравится. Ты знаешь мое отношение к Малфою...

— Кто ж его не знает, — усмехнулся мальчик.

— Так вот, я уверена, что даже он, как друг, лучше Рона. Он бы тебя, по крайней мере, не потащил вниз. Ты же... Что ты узнал за год? Чему научился? Только не надо про заклинания. И что ты дальше собираешься делать? Квиддич, шахматы... Что еще?

Вопрос остался без ответа. То ли потому, что отвечать нечего, то ли при подошедшем Роне Гарри не рискнул обсуждать эту тему, то ли потому, что обиделся. Гермиона только вздохнула. Ничего против Рона она не имела... Да кого она обманывает! Имела! Ее бесила его лень и желание что-то получить, не прикладывая усилий. И опять из-за него поссорилась с Гарри.

Девочка раздраженно отвернулась и краем глаза заметила Малфоя, стоявшего чуть в стороне. Судя по его ошарашенному виду и тому взгляду, с которым он ее разглядывал, он слышал пассаж про него, Рона и дружбу. Вот еще одна радость. Девочка сделала вид, что не заметила Малфоя и отвернулась. Интересно, а Гарри завтра придет или всерьез обиделся? Все же надо быть сдержанней в разговоре при Роне. Не ей, в конце концов, определять кому и с кем дружить. Но Рон реально раздражает. Интересно, а он сам-то знает, каким образом будет сдавать экзамены? Он же у нее абсолютно все списывал. Даже интересно.

Глава 25

Гермиону предупредили о найденной подходящей комнате уже утром. Джек даже сводил ее туда перед началом занятий.

— От пыли бы очистить, — огляделась девочка. — Если что, Гарри знает подходящее заклинание. Он вроде бы собирался прийти. Можешь узнать у него?

Джек кивнул.

— А сама что не спросишь?

— Он с Роном постоянно, а у нас с ним общая непереносимость, боюсь он отговорит Поттера.

— А ты хотела бы, чтобы он пришел? Заманиваешь знаменитостей?

— Конечно. Куда ж без них? А на самом деле, я предполагаю, что ему мои лекции могут принести наибольшую пользу. Если слушать будет. Именно потому, что он герой и имеет в магическом мире вес, в отличие от любого из нас.

— О... Думаешь, он может изменить существующую ситуацию с маглорожденными?

— Она и так меняется, — пожала плечами Гермиона. — Как говорил мой наставник — ход истории не остановить. Чистокровные либо поймут, что властью придется делиться, либо их заставят уйти на других условиях, но это будет стоить крови и потери знаний.

— Последнее для тебя самое страшное, — хмыкнул Джек. — А первое я не понял. Кто заставит?

— Жизнь, Джек. Жизнь. Все, не отвлекай меня.

Занятия прошли спокойно, даже Рон ни разу ее не оскорбил, правда смотрел волком. Видно Гарри успел ему сообщить, что после уроков они идут на дополнительную лекцию. Для Гермионы навсегда осталось тайной, какими словами уговорил Гарри рыжего, что тот не только согласился, но потом даже ни разу на нее не наехал.

В комнату Гермиона вошла точно в срок, огляделась. Надо же, действительно убрали всю пыль. Парты со стульями починили. Еще несколько лекций и глядишь, все пустые классы будут приведены в нормальное состояние.

Девочка огляделась.

— Так, у нас сегодня четверо новеньких, я гляжу? Думаю, Гарри Поттера представлять не нужно? — Все рассмеялись. — Рядом его верный оруженосец Санчо Пансо... — Опять все рассмеялись, кроме Рона. Впрочем, вряд ли хоть один чистокровный понял бы, о чем сказала Гермиона. — Прошу прощения, Рон Уизли. Остальные...

— Да ладно, Гермиона, — закричал Джек. — На одном потоке учимся и пересекаемся. Все друг друга знают. Давай не будем терять время, нужно успеть до отбоя.

— Хорошо. Если что, все обиды к Джеку — он не дал познакомиться, как положено. В таком случае начинаю. Прежде всего давайте разберемся, что нужно сделать, чтобы понять и влиться в магический мир... тот, кто желает, конечно. А что? Мало ли, вдруг кто после Хогвартса захочет обратно. И вот тут многие делают одну очень серьезную ошибку — путают человеческие законы и законы магии. Сейчас поясню... Я заметила, что некоторые начали активно изучать этикет магического мира...

— А разве не нужно, чтобы понять тот мир, куда мы пришли? — немного растерянно заметила одна из девочек. Видно она как раз и была из тех, кто старательно этот самый этикет изучал.

Гермиона покивала.

— Об этом я и говорю — путаются понятия людских взаимоотношений и магических законов. Этикет — это правила, разработанные людьми для людей и формализации отношений между ними, чтобы не вызвать ненужных ссор. С учетом сил магов такая ссора была чревата большими разрушениями. Чтобы этого избежать и были выработаны формальные правила, следуя которым можно было дать всем понять, что ты не хочешь никого обидеть. К самой магии как таковой они никакого отношения не имеют и следование им не сделает вас сильнее...

— Но поможет влиться в общество... — Опять та же девчонка.

Гермиона вздохнула.

— Давайте на минуту представим, что это не мы приходим в мир магии, а маги приходят в наш... И вот, чтобы влиться в наше общество, маги начинают усердно учить этикет маггловской аристократии...

Судя по общему смеху абсурдность такого утверждения оценили.

— Поймите вы, — продолжила Гермиона. — Этот самый этикет формализует отношения внутри магической аристократии и к обычным магам, каким угодно чистокровным, он имеет примерно такое же отношение, как этикет аристократии обычной к простым людям. Более того, ваша попытка, следуя прочитанному, произвести впечатления на представителей аристократии вызовет скорее обратную реакцию. Нет ничего более жалкого, чем пытаться изображать из себя кого-то, кем вы не являетесь.

— Чего это?

Девочка устало глянула на надоедливую оппонентку, которая упорно отказывалась думать. А ведь вроде бы все очевидно.

— Хотя бы потому, что этими правилами надо жить, а не учить. Все равно вы не сможете изучить их просто потому, что не все написано в книгах из-за того, что "это и так все знают". И как бы вы не зубрили эти правила, все равно будете допускать ошибки. Уехали на каникулы, уже забыли половину. Приехали, опять вспоминать. А когда так дергаешься — что-нибудь упустишь обязательно. И со стороны это выглядит как попытка подлизаться к власть имущим, мол смотрите, даже от себя отказаться готов, родню забыть... Кстати, это одна из причин почему чистокровные не любят маглорожденных. Для них ведь главное род, семья. Для них дико то, что маглорожденные отказываются от своих семей и начинают изображать не пойми кого. Кто косит под аристократов, заучивая дурацкие правила этикета, которым и сами аристократы следуют только на торжествах. Ну да, могут и такого маглорожденного позвать... в качестве шута. И все будут смотреть на него и посмеиваться, наблюдая как тот мечется в попытке показать какой он воспитанный и аристократичный. И все смотрят и тыкают пальцем: смотрите какая забавная обезьянка, а как здорово под человека косит...

— Ну ты уж совсем, — не поверил кто-то, девочка не заметила, кто сказал.

— Думаете шучу? Ничуть. Сами бы вы как восприняли... ну... допустим какого-нибудь бродягу-нелегала, приплывшего в Европу из какой-нибудь страны третьего мира, который, начитавшись правил поведения в обществе, пытался бы косить под... гм... своего в бомонде высоких кругов власть имущих? Как быстро бы его раскусили? Точнее, как быстро бы он опозорился этими попытками?

Все задумались. Судя по помрачневшим взглядам, сообразили, что произошло бы это очень быстро.

— И что же делать? — эта девочка уже не выглядела такой уверенной, скорее даже растерянной.

— Как я уже говорила, прежде всего не пытаться изображать того, кем вы не являетесь. Этикет? Зачем он вам? Достаточно здравого смысла и тех правил поведения, которые вам вдолбили родители. То есть использовать для еды вилку и ложку, кушать аккуратно и не спешить. Не чавкать за столом. Если кого случайно задели — извиниться. В общем, ничего сложного. Если хотите чего-то добиться — поразите всех своими умениями и знаниями. Покажите, что стоите чего-то. И тогда вас примут таким, каков вы есть. Понадобитесь аристократам — вас пригласят и без этикета. Можете за столом даже руками есть, и все скажут, что вы очень милая непосредственность, в чем-то даже притягательная и обаятельная. И походите на древнего варвара.

— Э-э... Ты сейчас шутишь, Гермиона? — вылез Джек.

— Ничуть. Никогда не навязывайтесь сильным мира сего. И не просите ни о чем. Уважайте себя и докажите, что чего-то стоите. И тогда они сами к вам придут и предложат присоединиться к ним. И это будет уже как бы на ваших условиях. По крайней мере, будет поле для торга. А этикет... он нужен будет, если кто в род войдет, замуж там или женится кто. Но в этом случае вас и обучат, и покажут, и объяснят. А шутка... ну вспомните как Дамблдор одевается. Хоть раз кто видел его во фраке? И что, кто-нибудь полагает, что кто-то откажет ему в приглашении? Да скорее за честь сочтут, если он посетит кого. И никто даже не посмотрит косо в его сторону. Вот вам и образец для подражания. Если вы чего-то добьетесь, то совершенно неважно во что вы одеваетесь и как себя ведете.

— И как же чего-то добиться?

— А вот теперь мы и подходим к основной теме нашей сегодняшней лекции: как стать сильным магом... Ну, не совсем точно. "Сильный" некорректно говорить, почему — скажу чуть позже. Скажем так — значимым. Магом, с чьим мнением считаются. Иначе говоря — специалистом в той области, которую вы выбрали для изучения. И знания тех придуманных людьми законов вам не помогут. Знать и понимать нужно те законы, по которым работает магия. И чтобы это прояснить, задам я, как может показаться, самый банальный вопрос: что такое, собственно, магия? Точнее не так, а то сейчас уйдем в философские споры и доберемся до теологии с живой матерью-магией, в которую верили маги в древности. Как происходит колдовство?

— Произносишь заклинание, махаешь палочкой и готово, — недовольно буркнул Рон.

— Замечательно, — покосилась на него Гермиона. — И что мне мешает помахать сейчас палочкой, сказать "абракадабра" и получить... букет цветов, например?

— Требуется нужное заклинание!

— Ага. Ладно, я поняла. Помните первые уроки? Слово, жест, воля. Оставим пока в стороне беспалочковую магию и невербальную. И в том и другом случае присутствуют и слово, и жест, только... гм... на более глубинном уровне, когда использовать их прямо уже не нужно. Остается...

— Воля!

— Правильно, Джек. Воля же привязана к словам. Магия — это выраженная словами мысль волшебника, а потому?

— Э-э-э... — почти что хором.

— Что, никто не понял? А потому нужно очень осторожно относиться к словам, так как, если вы в слова вложите волю, поверьте, это можно сделать непроизвольно, то можете получить очень неприятные последствия. Скажете в сердцах: "клянусь, я сделаю это, а не то..." Хоп!.. И вы уже должны исполнить клятву. Конечно, такое стихийное выражение магии будет слабее осознанного, но свою плату магия потребует. И хуже всего — если клятву вы не исполните. Страшного вроде бы ничего не случится, просто на вашем магическом ядре появится зарубка неисполненной клятвы. А потом еще одна, и еще, и еще... пока вы не прекратите разбрасываться словами. Кстати, советую вспомнить, как ведут себя чистокровные. Даже Малфой, у которого язык порой без костей, очень редко применяет к себе какие-нибудь утверждающие слова, которые могли бы быть приняты за обещание.

— Это что же, молчать? — возмутилась одна из девочек.

— Нет, конечно. Просто контролируйте себя, чтобы в ваших словах не было магии. В нашем возрасте это трудно делать, но учится нужно. Помните "Не поминайте всуе имя мое"? Так вот так же и тут: избегайте разных клятв, даже шутливых. Не давайте обещаний, которые не собираетесь исполнять. Мы все привыкли в обычном мире, что за слова редко приходится отвечать и там можно в возмущении кричать что-то типа: "Клянусь, если ты не перестанешь, я убью тебя!" Кто так кричал в ссорах? Или как-то похоже?

Ученики смущенно переглянулись. Некоторые отвернулись.

— Вот! А в мире магии за слова приходится отвечать. И все эти невыполненные обещания, как шелуха, ложатся на магическое ядро, ослабляя мага.

— А что же нам про это не говорят?

— Полагают, что такие вещи вы должны узнавать сами. Думаю, сейчас многие из вас стали лихорадочно вспоминать сказанные в сердцах слова? Не переживайте. В семнадцать лет ваше ядро окончательно стабилизируется и произойдет скачок сил, который уничтожит с него всю эту шелуху и очистит его. — Гермиона неторопливо прошлась перед классом, задумавшись. — Мне попадались дневники некоторых маглорожденных в библиотеке. Все они описывают одинаковый момент на свое семнадцатилетие — эйфорию, когда сила, как им казалось, буквально хлестала из них так, что создавалось впечатление, будто можно горы свернуть. Но на самом деле это далеко не так. Сила мага, хоть и возрастает, но вовсе не так сильно, как кажется. На самом деле это просто очистились все каналы и магическое ядро стряхнуло с себя всю шелуху, которые вы же сами на него и навесили необдуманными клятвами и обещаниями. Но вот, если вы урок не усвоите, и начнете так же разбрасываться словами, то очень скоро обнаружите, что начали слабеть как маг, что заклинания даются с каждым годом с большим трудом. И это ещё одна из причин, кстати, почему чистокровные и презирают маглорожденных, что те, по их представлению, не понимают этих очевидных вещей и сами вешают на себя тонны грязи...

— Грязнокровки...

Гермиона нашла взглядом сказавшего и кивнула.

— Угу. Сами догадаетесь, почему об этом чистокровные не говорят?

— Потому что маглорожденные ослабляют себя сами и те имеют возможность заявлять, что чистокровные сильнее, — сделал вывод Джек.

— В общем, верно. Еще и потому, что для них это настолько очевидно, что и говорить не стоит. Им просто в голову не может прийти мысль, что кто-то может легкомысленно относиться к словам в мире магии, где с их помощью задают цель, смысл, саму суть заклинаний. А позже, уже они сами понимают то преимущество, которое дает им невежество маглорожденных. Так что еще раз говорю — очень осторожно относитесь к словам, которые говорите в порыве эмоций. Вас могут и поймать на них. Гарри, Малфою тогда сильно повезло, что ты так и не прочитал дуэльный кодекс, а то на следующий день мог бы очень неплохо подловить Драко.

Гарри покосился на покрасневшего Рона и промолчал. Ну конечно, Гарри может и хотел бы прочитать, но Рон отвлек. Кто бы сомневался.

— Так значит, чистокровные тоже могут подставиться?

— Сильно не обольщайтесь. Подставиться они могут, и подставляются. Вы только учитывайте, что у них есть ещё и знания, которые они передают из поколения в поколение. И среди них есть очищающие ритуалы, которые неплохо чистят ядро мага от шлаков.

— Так получается, чистокровные могут безнаказанно нарушать клятвы?! — возмущенно завопил кто-то.

— Только стихийные, которые брошены в сердцах, но не подтверждены. Клятв, дающихся осознано, избежать невозможно. Ага, вижу, как у некоторых загорелись глаза. Типа самые умные, можно заставить врага дать клятву вечно служить мне и никуда он не денется. Советую подумать, почему такой очевидный ход не сильно практикуется и магические клятвы дают очень редко. Как и магические контракты, между прочим. В обычных обстоятельствах все предпочитают действовать через Гринготтс, подписывая самые обычные договора без капли магии.

— И почему?

— Потому что есть разница между духом и буквой любой клятвы и любого договора. Кому непонятно, почитайте сказки про лепреконов. Между прочим, в древние времена профессия составителя магических клятв и договоров была очень уважаема, высоко ценилась и так же высоко оплачивалась. Не просто так с тех времен идут все существующие клятвы и договора. Договора наемников, охранников, целителей и много других. Все они проверены веками, в них выловлены все блохи, они просты и однозначны. И все они хранятся в чистокровных родах, чтобы в любой момент можно было достать их и освежить в памяти. А также, применить. Кстати, книгу с ними достать хоть и непросто, но можно. При договоре ведь две стороны. Потому договор охранника или наемника знают все, чья работа лежит в этих областях. И упаси вас бог переставить в этих клятвах хоть одно слово. Вас обвинят в попытке мошенничества, что чревато очень крупными неприятностями. Договор ведь магический и после подтверждения нарушить его не получится никому. А кто знает, чего вы этой перестановкой слов добиться хотели в свою пользу?

— И что? Совсем никак? Можно ведь составить клятву так, чтобы ее обойти невозможно было?

— Считаешь себя самым умным? — Гермиона повернулась к говорившему. — Полагаешь составителям клятв просто так платили гигантские деньги? Тогда предложи пример.

— Гм... — парень растерялся даже. — Ну, например, ты поклянешься, что никогда не направишь на меня свою палочку.

— Молодец. Гений. То есть, даже если ты будешь умирать от раны, я не смогу тебе помочь, потому что ты запретил мне направлять на тебя палочку...

— Ну... можно добавить с целью причинения вреда.

— Заклинание агуаменти вреда не причиняет. Но, если ты в этот момент стоишь рядом с оголенными проводами... Но можно сделать и проще, я направлю палочку не на тебя, а рядом и скажу "бомбарда". Не трудись придумывать новые условия в свою клятву. Чем больше их там будет, тем проще такую клятву обойти. Но если хочешь, подумай до завтра и напиши свою клятву на листе. Больше вопросов нет?

Вокруг зашумели. Вопросы были, но с целью уточнить и дополнить тему про нарушенные невольные клятвы и обряды. Многие уже вспомнили сколько раз разбрасывались словами.

— Чистокровные ритуал вам не скажут, а я не знаю. Точнее знаю кое-что, но вам точно не подойдет, он персональный для меня. Что вам делать? Гм... Самый простой путь — заплатить гоблинам, и они сами проведут все нужные ритуалы. Встанет вам это недорого, поскольку ничего сложного тут нет. Если хотите все делать сами, придется заплатить больше, чтобы гоблины разработали ритуал персонально для вас. Ну или найти какого-нибудь мага-ритуалиста, но тут есть опасность наткнутся на мошенника, который деньги возьмет, а работу выполнит спустя рукава.

— А разве ритуальная магия не запрещена?

— Запрещена та, где используют жертвы, это раз. И запрещено свободное проведение любого ритуала без присутствия чиновника министерства — это два.

— А как же чистокровные свои ритуалы проводят?

— Очень просто. Некоторые из них сами работают в министерстве, а значит закон соблюден — чиновник от министерства при проведении ритуала присутствовал. Или просто никого о ритуале не извещают. Если это не что-то глобальное, то засечь его проведение в защищенных домах почти невозможно.

— В каком смысле глобальное?

— Есть ритуал, направленный на человека, который его проводит. Очищения, например, здоровья, улучшения чего-то. А есть ритуалы вызова дождя.

— О! А так можно?

— Нельзя, если не хотите в Азкабан. Именно потому и запретили ритуалы, что находились умники, которые лезли что-то делать не понимая. Ритуальная магия очень сложна и подходить к ней спустя рукава не стоит. Ладно, если ты ошибся, когда на себе проводил. Ну очистил что-то лишнее, орган какой. Бывает. А если ошибся в ритуале смены погоды? Так что не стоит тут на министерство бочку катить и возмущаться несправедливостью жизни с чистокровными. У них-то ритуалы даже не годами — веками отточены и сбоев там не бывает. А вы какой хотите провести? Так что, если хотите узнать себя — вам прямая дорога к гоблинам. Дорого, но качественно. Нет — потерпите до семнадцатилетия, когда ядро само очистится.

— У-у-у!

— Зато теперь будете более ответственно относится к своим заявлениям.

— Подожди, — дошло до Джека. — Так получается, что когда Рон называл тебя врагом...

— Он мне именно враг. Хотя с учетом того, что Рон к своим словам относился весьма легкомысленно, вряд ли за ними стояла магия. Тут природное раздолбайство его защищает не хуже ритуалов. Но кто знает, кто знает...

Вокруг рассмеялись, глядя на красного то ли от смущения, то ли от гнева Уизли.

— Но вы правы, вот вам пример того, как не стоит бросаться словами.

— Так получается, что чистокровные сильнее маглорожденных исключительно из-за того, что маглорожденные, не зная сути магического мира сами себя ослабляют?

— По большей части, да. Но, как я неоднократно говорила, не стоит забывать о тех знаниях, которые копились в каждом роду все время его существования. Но суть уловили верно. И вот теперь мы переходим к стоимости знаний в магическом мире...

Гермиона склонилась над сумкой и вытащила из нее три книги. Положила перед собой и положила на них руку.

— Вы уже могли оценить насколько трепетно к знаниям относятся в магическом мире. Те же ритуалы очищения вы не достанете, нигде и никто вам их не даст, если вы не готовы заплатить за них ту цену, которую с вас спросят. Но сразу приходит в голову мысль поискать знания в книгах... И тут же встает вопрос, а где эти книги достать. В книжных магазинах вы вряд ли найдете что-нибудь редкое и ценное, но вот на барахолках вполне можно что-то и отыскать. У меня сейчас под рукой лежат книги, общая цена которых порядка пяти тысяч галлеонов...

Гермиона переждала свист удивления и общие охи и ахи.

— По совершенно разным причинам. Начнем с первой. — Девочка подняла над головой одну из них. — Ее я нашла как раз в одном из букинистических магазинов в Косом переулке, и продавец сам не знал ее настоящей цены и продал мне всего за двести тридцать галлеонов. Признаюсь, я и сама тогда не оценила ее и думала, что переплатила. Просто позарилась на старинность и обложку. Ну и парочка определений из нее понравилось. И уже позже, показав ее специалисту, книгу оценили в полторы тысячи галлеонов. Оказалось, что в ней собраны авторские заклинания одного мага-экспериментатора начала пятнадцатого века. Заклинания так себе, но вот применяемая магом методика разработки, при совмещении с современными знаниями дают очень поразительный результат, что сильно помогает мне разобраться с изучаемыми нами заклинаниями и разложить их... гм... на составляющие и даже где-то их немного изменить. Надо ли говорить, что эту книгу я не продам, даже если мне за нее предложат десять тысяч галлеонов? Она займет почетное место в моей библиотеке. И да, книгу я защитила в том числе и на крови...

— Но кровная магия запрещена!

— Рада, что вы это сказали, — улыбнулась Гермиона и подняла вторую книгу. — Первую я уже сегодня отправлю домой, ибо нечего таким книгам делать в школе, я ее и привезла только потому, что еще не до конца прочитала. А вот по магии крови... Вторая книга представляет из себя учебник по данной магии. Могу даже по рядам пустить — в нем ничего секретного нет. Как я говорила — самый обычный учебник.

— Он же не на английском, — удивился Джек, к которому книга попала первому.

— Ага. На немецком. — Улыбнулась Гермиона. — Магия крови запрещена в Англии, но в Германии сильнейшая в мире школа по данному направлению и изучается она в школе наравне с трансфигурацией. Конечно, школьными знаниями вы вряд ли сумеете серьезно кому навредить, но основы изучить сможете. А согласно законодательству Международной конференции магии нельзя запретить хранение литературы по тому направлению магии, которое разрешено в другой стране, входящую в данную конференцию. Магия крови в Англии запрещена, да, но это всего лишь значит, что здесь ее запрещено учить, запрещено хранить книги на английском языке. А вот на немецком запросто. Отсюда вытекает, что, если вы действительно хотите стать сильным магом — учите языки. В разных странах сильно то или иное направление магии, и чтобы их выучить лучше читать все на языке оригинала. Немецкий, если хотите выучить магию крови. Японский, если хотите познать магию печатей и барьеров, ритуалы. Китайский — для изучения ритуальной магии. Русский понадобится для изучения природной магии и комбинированной из разных школ. Итальянский, если вы серьезно планируете заняться зельями. Ну и так далее. Каждая страна может предложить что-то свое уникальное и неповторимое. И чтобы расширить кругозор, не зацикливаясь на том, что дают в одной школе одной страны — учите языки, благо магия позволит это сделать быстрее, чем обычно.

— И сколько языков ты знаешь? — с каким-то непонятным интересом поинтересовалась Данбар.

— О, не так и много пока. Русский, французский, немецкий, латинский, греческий, японский. Могу читать на китайском, но говорить даже не просите, получается смешно.

Молчание. Немного даже недоверчивое.

— Но ведь книги можно найти и в переводе.

— Молодцы, что сказали, — даже обрадовалась Гермиона. — Как я уже говорила, магия — это Слово, точнее Желание, оформленное в Слово. Потому в магии очень важна точность формулировок и понятий. Всегда желание должно быть изложено так, чтобы не допустить другого толкования. Очень важно донести суть. Передать такое при переводе... Разные языки, разные нюансы... Людей, знающих языки настолько, чтобы передать при переводе все эти нюансы без искажений и точно в мире... единицы. Потому, кстати, переводная литература и не пользуется успехом. И не смотрите в магазинах на полки с такими книгами в разделе иностранная литература. Там либо общеобразовательная, в которой нюансы не важны, либо откровенный хлам. Отсюда и цена тех книг, если обращали внимание, ниже обычных. Что б хоть кто-то взял. Так что еще раз — учите языки... Или ищите книги, перевод которых выполнен теми самыми единицами. — Девочка подняла третью книгу и развернула ее продемонстрировав всем красивую печать, поставленную на форзаце. — Запомните изображение этой печати. Подделать ее нельзя, поскольку в печати зашито и имя переводчика. Есть заклинание, которое позволяет его прочитать. Кому интересно, подойдите после лекции, я научу. Печать же гарантирует, что перевод выполнен качественно и все заклинания и рецепты, описываемые в книге, проверены и работают как положено, как и предусмотрено авторами оригинальной книги. Но и стоит такой перевод... сами можете догадаться. К тому же за перевод распространенных книг эти переводчики не берутся.

— Дай угадаю, — съехидничал Джек, — она тоже защищена на крови.

— Джек, а ты бы не защитил? Конечно, защищена. И сегодня она тоже отправится домой. А вы вполне теперь можете оценить реальную цену знаний в магическом мире. И если у кого появится желание попросить чистокровного мага что-нибудь почитать... вспомните сегодняшнюю лекцию. В общем, знание — сила.

— Гермиона, а ты откуда эту книгу достала? Если не секрет, конечно, — поспешно добавил Джек под внимательным взглядом Гермионы.

— Не секрет, — наконец, выдала девочка. — Первую, как я и сказала, купила в букинистическом магазине в Косом переулке, когда исследовала его в плане... гм... розыска других книжных магазинов помимо Флориш. — Вокруг раздались смешки — страсть Гермионы к книгам знали все. — Как и сказала, повелась на старинность. Ну и деньги были — родители выделили на день рождение. Вот подарок и купила. Вторую книгу купила, когда была с родителями во Франции. Случайно встретила одного мага из Германии, тоже там отдыхавшим. Он по дешевке и продал — ему-то уже была не нужна она. А третья досталась мне по наследству от моего учителя — мага, что жил по соседству. Это из его библиотеки. Там все книги защищены, а поскольку он эту библиотеку отдал мне, то я получила к ней доступ.

— Отдал?

— У него не осталось наследников — тот маг был иммигрантом из другой страны, — сухо отозвалась Гермиона, давая понять, что тему обсуждать не намерена. Но пояснила: — Именно он меня всему и научил. И объяснил все те правила, которые я сейчас говорю вам. Вы же ведь наверняка задавали себе вопросы откуда я все это знаю. Вот от наставника и знаю.

— Гм... да... собственно, а силу мага можно померить? — выдал Джек, явно желая сменить тему разговора, слишком уж ошарашили всех откровения с ценой изучения магии.

— О! — Гермиона подняла палец вверх, похоже, она сама не ожидала такого, а потому и сама была не против поменять тему. Книги она, кстати, уже убрала. — Хороший вопрос. Я как раз и хотела об этом поговорить дальше. Можно. Одно время даже существовало деление магов по силе. Даже было введено понятия октан и замеряли силу мага в магических единицах. Но быстро от этого отказались в связи с бессмысленностью.

— Но почему? — удивился Гарри.

— Говорю же, потому что бессмысленно. На самом деле сила мага еще ни о чем не говорит. Это всего лишь потенциал. Сам же маг физически не сможет пропустить через себя больше силы, чем способны выдержать его каналы. Будь он хоть Мерлин по силе, но если он не разрабатывал свои каналы, не тренировался, то все равно сможет применять заклинания на уровне ученика Хогвартса, не больше.

— Но ведь можно учитывать и эти параметры?

— Можно. Но, опять-таки, у каждого направления магии они разные будут. И как сравнивать? Гм... Давайте на примере. Возьмем две крайности в магии: боевой маг и артефактор. Ясно, что боевой маг должен обладать силой и умением в минимальное время высвободить максимальное количество энергии. Вопрос ее контроля хоть и стоит, но не критично. Ну и физическая сила, выносливость чтобы постоянно двигаться в бою. Артефактор же... Зачем ему физическая выносливость? Большая сила же для него скорее вред, чем польза, для него на первом месте контроль, чтобы максимально точно воздействовать на материал при накладывании на них чар. А чем больше сила, тем сложнее ее контролировать. Самые великие артефакторы в истории были, как маги, не очень сильны. А есть еще ритуалы, там вообще используется заемная сила. У земли, жертвы или тех магов, кто участвует в ритуале. Нужно больше силы? Ставь в ритуал больше магов. Малефики — вообще отдельная категория магов. Проклясть способен даже обычный человек...

— Не может быть! — вылез Рон.

— Может, Рон. Еще как может. И даже слабый маг на эмоциях может такого накрутить, что потом с этим сам Мерлин не разберется.

— Если так, то почему это не изучают? Таким образом слабый способен победить самого сильного мага.

— Изучают те, кому положено. Ликвидаторы заклятий. Есть еще мастера проклятий, хотя последнее не совсем верно понимается. "Мастер" — это ранг мага, а не то, что он спец по накладыванию проклятий. По сути он занимается тем же, чем ликвидаторы заклятий. Только термины разные. Что же касается победить сильного слабым... Стоит иметь в виду, что проклятья вовсе не безопасная магия. И когда ты кого-то проклинаешь, будь готов получить ответку. А она будет обязательно и не обязательно ударит по тебе, может по твоим близким. Проклятья потому настолько эффективны в этом плане, что подпитываются жизнью того мага, кто их накладывал... буквально. Так что, если вы готовы платить жизнью, а то и чем больше, то вперед.

— Ого!

— А вы как думали? Запомните раз и навсегда! Если что-то кажется простым, но поможет достичь вам чего-то очень большого, то возможно вы просто не понимаете той цены, которую придется платить. Потому, если кто-то обещает вам простой путь достижения могущества — подумайте раз пять. Все взвесьте и еще раз пять подумайте. А потом скажите "нет". Любые знания, а особенно в мире магии, ценятся очень высоко. И если кто-то предлагает поделиться ими с вами почти бесплатно — это уже повод задуматься.

— Ага, а ты делишься, — съехидничал Джек. — Почти даром.

— И каким я с вами делюсь секретами? Я же не обещаю вам могущество. Я просто рассказываю общеизвестные всем чистокровным правила, следуя которым можно не получить проблем. Ничего более.

— Да я шучу...

— Да я поняла. Так, на чем я остановилась? Ах да. Как видите, в разных направлениях магии нужны совершенно разные умения. Кое-где лишняя сила больше вредна, чем полезна. Потому постарайтесь пораньше определиться с тем, что вам нравится и развивайте то, что для этого понадобится. Впрочем, если вы попадете к какому-нибудь мастеру в ученики, он вам все объяснит и покажет необходимые упражнения.

— Подожди, но ты говорила, что есть наследственная предрасположенность к той или иной магии у чистокровных...

— Естественно, если заниматься ею из поколения в поколение. Но тут дело даже не в этом. Представители тех родов, у которых еще остались родовые камни, получают от них магию еще в утробе матери. А поскольку в этом камне магия рода, то она и начинает воздействовать на ребенка, перестраивая его каналы под себя. Так что да, такой ребенок, если родился в семье артефактора, например, уже сможет эффективно контролировать потоки так, как другие смогут только после долгих и упорных тренировок. С другой стороны, если такой ребенок захочет сменить профессию и стать боевым магом, то заниматься ему придется намного больше, чем остальным, чтобы исправить свою энергетическую структуру, настроенную на работу с небольшими по силе потоками. Как видите, у всего есть оборотная сторона и помимо родовых проклятий, о которых мы говорили в прошлый раз. И да, постоянная подпитка от родового камня останавливает развитие каналов самого мага. Зачем это, если всегда можно взять силу рода? Да, с одной стороны это делает его сильнее маглорожденного и выносливее. С другой, если мага по той или иной причине выгонят из рода и лишат подпитки родового камня, то станет он очень-очень слабым магом. Использование же магии — это как зарядка, а если есть внешняя подпитка, то зачем ядру мага напрягаться? Оно и не напрягается, а без зарядки ядро слабеет. И маглорожденные вынуждены полагаться только на свои силы — тренируясь, они получают только своё, чего лишить их не сможет никто. Потому, кстати, полное подключение к родовому камню происходит после семнадцатилетия. Хотя магия рода все равно воздействует на ребенка, но хоть не подменяет его родную магию, иначе при отлучении от рода маг вообще сквибом становился бы. Как я говорю, у всего есть цена. Преимущество в одном легко оборачивается недостатком в другом.

— Да уж... тут не знаешь, завидовать чистокровным или сочувствовать им.

— Ничего не нужно. Они без вас разберутся, и лезть к ним... не стоит, честное слово.

— Эй, Уизли, а у вас есть родовой камень?

Рон сердито зыркнул на Джека.

— Нет.

— А был?

— Точно был, — вмешалась Гермиона. — Извини, Рон, но эта информация есть в открытых источниках. В газетах за начало века можно прочитать о том грандиозном скандале, когда твой прадед уничтожил камень рода, чтобы оборвать цепь проклятий на Роде. Как следствие, все маги рода резко ослабли в силе, из-за чего их и потеснили остальные рода.

— А зачем тогда он это сделал? — ошарашился Гарри, искоса посматривая на мрачного Рона.

— Говорю же, чтобы уничтожить родовые проклятья. Так сказать, разрубить гордиев узел. Они уже практически уничтожили род.

— Это тоже все есть в газетах? — поинтересовался Гарри.

— Ага. История наделала шуму в свое время и ее долго обсуждали. Именно тогда Уизли и стали называть предателями крови, хотя формально это уже было не верно, ибо предатель крови тот, кто нарушил кодекс Рода, за что несет кару. А если нет родовой магии, то как можно получить печать? Хотя сам прадед, который уничтожил камень Рода, скорее всего печать предателя получил, ибо его действие явно шло в разрез с кодексом. Но вот без родовой магии передать ее кому-либо в роду уже не мог... Только через вновь рожденных детей или тех, кто старше семнадцати. Но, как я понимаю, для такого дела он уже был слишком стар, а последних не было. Так что печать умерла вместе с ним.

— Все равно непонятно. Неужели нельзя было как-то иначе? — покачал головой Гарри.

— Может и можно было. Мне откуда знать? Но вряд ли прадед Рона принял это решение сгоряча. Слишком уж оно продумано было. Да, это временно ослабило род, низвело его, но в семье Рона сейчас семеро детей. Семеро! Это когда двое в семьях чистокровных магов считается много. Причем все достаточно сильные маги.

— Особенно Рон, — хмыкнул кто-то.

Гермиона покачала головой.

— Рон лентяй и обалдуй, но как маг он силен, я проверяла. Если бы он хоть немного поработал над собой, то многого смог бы достичь. Его беда не в отсутствии силы, а в лени. А если он так и продолжит, то весь его потенциал растратится впустую. Подумай над этим, Рон.

— Будет мне тут еще зубрила указывать! Вообразила о себе невесть что и... — Рон не договорил, встал и выскочил из комнаты.

Гермиона проводила его взглядом, а потом спокойно закончила выступление.

— Вопросы, как обычно, потом, а то не успеем до отбоя. Всем спасибо, все свободны. И да, кому лекция не понравилась, могут забрать деньги.

Не забрал никто...

— Ну и зачем ты это рассказала? — поинтересовался Гарри, который чуть задержал подругу чтобы остаться с ней наедине.

— Что "это"?

— Про Рона.

— Он твой друг, а я твой.

— Не понимаю. — Гарри даже головой потряс, пытаясь уловить логику в словах.

— Гарри, хочешь ты этого или нет, но Уизли все чистокровные называют предателями крови. Просто некоторые про себя, а другие, как Малфой, кричат об этом на каждом углу. Естественно, все, кто не в теме, задаются вопросом, что это значит, а объяснение, что это типа из-за того, что они с маглами общаются, прокатит на первом курсе, может втором. А потом закономерно возникнет вопрос, почему так не называют других магов, что так же общаются с маглами? Не знаю уж чья идея была, отца или матери Уизли, но зря они не рассказали детям истинную причину получения этой клички. Зато сейчас никаких вопросов не осталось и деда Рона даже зауважали за то, что пошел на такую жертву ради будущих поколений. И еще... Я не врала, когда говорила, что Рон, как маг, сильный. Но, если талант не развивать, то какой от него смысл? Надеюсь, после экзаменов он это поймет. — Девочка задумалась. — А нет, так горбатого только могила и исправит.

— Ты это о чем?

— Об экзаменах, Гарри, которые начинаются через пару дней. О них, родных.

— Тьфу ты... Эх. Ладно. Давай поспешим, а то не дай бог Филч поймает.

— Точно. Поторопимся.

Глава 26

Совершено неожиданно, настало время сдавать экзамены...

Внешне это выразилось в том, что гостиная Гриффиндора вдруг погрузилась в тишину. Даже неугомонные братья Уизли затихли. Мимо то и дело носился взъерошенный Рон с книгой в руке и пытался что-то запомнить... За день до экзамена... Ага... Гермиона с интересом наблюдала за ним. Джек тоже. Только Гарри выражал сочувствие, поскольку сам выглядел примерно также. Отличие было в том, что Гарри старался заниматься в течении года, когда рыжий его не отвлекал, а потому хоть что-то знал. Рон же усиленно читал, закрывал переписанные у Гермионы конспекты и... нес такую ахинею, что у девочки даже появилась мысль записывать за ним. Похоже в голове у него перемешались все темы за год, которые он пытался выучить в течении дня. То есть реально в течении дня, поскольку учить он приступил только сегодня утром. Гермионе его не было даже жалко...

Экзамен он эпически провалил. И следующий... И следующий. Всю глубину его падения до всех донес профессор Снейп, видно не смог удержаться. Если верить его словам, то Рон Уизли установил своеобразный рекорд школы закончив первый курс с худшим результатом за последние сто пятьдесят лет.

— Но не обольщайтесь, мистер Уизли, — едко закончил зельевар. — Просто более ранние ведомости успеваемости не сохранились, так что, возможно, ваш рекорд еще более эпичен.

Дамблдор почему-то выглядел крайне недовольным и посматривал на Гермиону, которая совершенно невозмутимо занималась своими делами. Вмешался бы еще и Малфой, но того пригвоздил взглядом профессор Снейп и мальчишка спорить не рискнул, но вполне понятливо скалился в сторону красного, как вареный рак, Уизли, что вкупе с его рыжими волосами делало зрелище незабываемым. Гарри, как мог, пытался его поддержать, но выходило плохо. Тем более Рон и благодарность... Он с чего-то решил, что над ним так издеваются и вспылил. Наговорил лишнего и выскочил из общего зала.

На выходе Гермиону перехватил Поттер. Вдруг утянул ее за руку и настойчиво куда-то поволок. Девочка вынуждена была чуть ли не бежать за ним.

— Ты не мог бы немного сбавить скорость, — поинтересовалась она, когда убедилась, что Гарри и не собирается переходить на шаг. — И, между прочим, мне больно. — Она многозначительно уставилась на свое запястье, которое с силой сжал мальчик.

Тот хмуро глянул на нее, но скорость сбавил и хватку ослабил. Наконец, кажется, они достигли цели, которая оказалась пустой класс.

— Ты знала? — обвинительно заявил он.

— Я много чего знала. А ты что имеешь в виду?

— Я про Рона? Ты знала, что так будет?

— Гарри, ты либо тупой, либо тормоз. Что так будет я не только не скрывала, но и громко озвучивала. И если ты не понимал, что так будет, то ты именно тупой. Или все-таки знал?

Под пристальным взглядом девочки мальчик смутился и отвернулся.

— Я же не думал, что так...

— Я тоже, — пожала она плечами. — Я полагала, что, переписывая, он хоть что-то запомнит. Но степень его лени я недооценила.

— Зачем ты так сделала?

— А почему я не могла так сделать? Я честно предупредила, что даю списывать только врагам. Рон это сам выбрал. И если думаешь, что я испытываю хоть каплю вины, то ошибаешься.

— Ты могла бы предупредить...

— Поттер! Не глупи. Я предупредила. Как думаешь, почему больше никто не пошел по тому же пути, что и Рон? Только он! Один! Со всего потока Гриффиндора! Кстати, ты ведь тоже не списывал, а подходил с вопросами.

На этот раз Гарри молчал долго, только сопел усиленно.

— Все равно могла бы не давать... если понимала...

— И почему меня должна была заботить учеба Рона? Он мне кто? Брат? Сват? Или хотя бы друг?..

— Но... Я думал, что это...

— Гарри, лекция. Магия — это желание, выраженное в словах. Но раз ты так, то у меня встречный вопрос: это ведь ты его друг! Почему ты его не остановил?!

Гарри открыл рот... закрыл... покраснел. Видно вспомнил один давний разговор, в котором как раз эта тема и поднималась.

— Вижу, вспомнил, — кивнула девочка. — Что возвращает нас к тому, что дружить ты тоже не умеешь... Как и я. Но я это хотя бы понимаю.

— Я?! Да как...

— А вот так! — оборвала его Гермиона. — Ты почему-то решил, что дружить — это значит ваши совместные посиделки за шахматами и обсуждение квиддича. Приятное времяпрепровождение без обязательств. Но настоящая дружба, как я полагаю, это еще и необходимость указать другу на его ошибки, как бы это ни было неприятно.

— Я ему говорил...

— Да, судя по результатам экзаменов ты его убедил. Хотя, скорее он тебя. Но сейчас почему-то предъявляешь претензии не себе, потому что оказался плохим другом и не настоял, даже силой, если нужно, а мне, которая ему ничего не должна. Знаешь, что ты должен был сделать? Взять его за шкирку и усадить заниматься. И заниматься вместе с ним, чтобы своим примером оказать поддержку и чтобы ему скучно не было. Но, возвращаясь к одному нашему разговору, ты испугался. Сохранить такую вот видимую дружбу для тебя оказалось важнее реальной. Кстати, судя по последним событиям, даже сохранить это подобие дружбы у тебя не получилось...

Гермиона знала куда бить и видела какую боль ее слова причиняют мальчику, но и понимала, что врач должен лечить, даже если больно. А именно врачом она себя сейчас и чувствовала. Эта встряска необходима была как Рону, так и Гарри.

Помолчав и понаблюдав за мучениями Гарри, девочка сочла нужным его все-таки успокоить.

— Случаев, когда кого-то исключили из школы после первого курса за неуспеваемость не было. Как не было и того, чтобы кого-то оставили на второй год. Переведут твоего приятеля. Не знаю, как это проделает директор, но переведут. А вот урок для Рона будет знатный. И если после всего случившегося он не возьмется за ум... — Девочка пожала плечами. — Тогда я умываю руки. Только эвтаназия и поможет.

Гарри некоторое время переваривал фразу.

— Подожди, так ты специально это... Ты хотела его встряхнуть?

— Как я говорила, Рон не бесталанен и, как маг, довольно силен. Но при этом ленив и хочет получить все не прикладывая усилий. Сегодня он на собственном опыте познал к чему может привести такая позиция. Он или возьмется за ум, или... И помощь друга... я имею в виду настоящего друга, а не того, с кем только можно весело провести время, ему бы не помешала.

Гарри вспыхнул... Видно было, с каким трудом он сдержался и не высказал все, что хочется. Но все-таки взял себя в руки и спросил почти спокойно:

— Что ты посоветуешь?

— Ну... Если ты его настоящий друг, то пропусти тираду Рона мимо ушей. Поднимись сейчас к нему, попроси оставить тебя с ним наедине и серьезно поговори, выдержав все его вопли и обвинения. Пообещай ему помощь с заданиями... А дальше... не знаю, чего уж вы там мальчишки друг другу говорите. Подеритесь, в конце концов.

— Подраться? — видно такого совета Гарри ждал меньше всего.

— Конечно. Мне папа говорил, что именно так он подружился с одним своим знакомым. Они подрались и с тех пор стали лучшими друзьями. Тут же... Рон наверняка наговорит много лишнего, из-за чего тебе захочется набить ему морду... Ты просто не сдерживайся и сделай это. Вот увидишь, и ему, и тебе станет легче.

Гарри помолчал, с каким-то новым интересом разглядывая стоявшую перед ним девочку. Потом развернулся на пятках и выскочил из комнаты.

— Уф, — Гермиона вытерла пот со лба. — А была бы я мальчиком, ведь мог бы и мне набить мор... гм... личико.

Гарри с Роном, похоже, действительно подрались. По крайней мере оба весь день щеголяли с великолепными фингалами под глазами. Но ходили вместе.

Гермиону же вызвал директор. Выглядел он, мягко говоря, не очень довольным, но чай с баранками предложил.

— Мисс Грейнджер, я полагал, что как настоящий друг, вы должны были помогать мальчикам в учебе.

— Как настоящий друг я и помогала Гарри. А вот Рону, как настоящему врагу, я постаралась навредить.

— Врагу? — Директор помолчал. Не знать об отношениях ребят он не мог, об этом чудачестве хогвартской всезнайки судачила вся школа. Даже на Слизерине обсуждали — девочка однажды случайно подслушала разговор двух слизеринок, где они перемывали ей косточки и спорили, хитрый ли план это такой или просто отсутствие ума. Сочли, что хитрого плана у гриффиндорки быть в принципе не может.

— Умная, но дура, — был вердикт.

Уж до директора вся эта история точно должна была дойти, но, похоже, как и все остальные, серьезно он эти заявления не воспринял.

— Слово... Желание... — тихонько проговорила Гермиона, отпивая чай, посматривая на директора.

Дамблдор услышал, вздохнул.

— Да, недооценил... — Он сложил руки домиком. — Но раз ты все это заварила, то тебе и решать ситуацию.

— Мне? — искренне удивилась девочка.

Директор вдруг улыбнулся.

— Да. Ты же понимаешь, что оставить происходящее без внимания нельзя. А мне не нравится, когда в школе происходит такое...

— Мне тоже, — покивала девочка. — Вообще-то, полагаю, что эти вопросы должна была решать декан.

Директор снова нахмурился. Хотел что-то сказать, но сдержался. Очевидно решил вопрос отношений профессора Макгонагалл и её студентки в этом учебном году не поднимать.

— Сейчас вопрос не в этом, а в том, что таких прецедентов в школе не было уже очень давно...

— А вам не хотелось бы лишать Гарри его единственного друга...

Дамблдор снова глянул на девочку, но та была сама безмятежность, с блаженным видом потягивая чай.

— А ты считаешь, их надо развести?

— А я вообще не считаю, что кому-то что-то должна. Если они захотят разбежаться — разбегутся. Если захотят дружить, то произошедшее их дружбу только укрепит.

— Я тоже так считаю, а потому на самом деле я на тебя даже не сержусь. Но, тем не менее, я хочу назначить тебе наказание... Или, скажешь, не заслужила?

Гермиона под взглядом директора поежилась. Спорить трудно — заслужила.

— И какое?

— Тебе решать судьбу Рона. Как скажешь — так и будет.

Девочка поперхнулась чаем и закашлялась.

— Вы шутите?

— Нет. — Теперь уже директор изображал безмятежность и со счастливой улыбкой потягивал чай с леденцами.

— А если я скажу, что его нужно выгнать из школы?

— Я прямо при тебе подпишу приказ о его отчислении.

Гермиона насупилась. Почему-то она была уверена, что директор не шутит. И что это проверка и для нее. Задумалась.

— Все просто, — наконец буркнула она. — Пусть он повторно эти экзамены пересдаст.

— Повторно? Справится?

— Не сейчас, конечно. Переведите его на второй курс условно. За лето же пусть он выучит все, что проходили на первом курсе, а в сентябре пусть эти экзамены сдаст повторно. Справится — продолжит учебу. Нет... Ну... не знаю я, как у вас тут наказывают. Пусть снова на первый курс пойдет. Но, если я правильно поняла характер его матери, то в сентябре он, возможно, еще и меня по успеваемости переплюнет.

Директор весело рассмеялся.

— Да, Молли может мотивировать. И я рад, что не ошибся в тебе.

— Не ошиблись? В чем?

— Признаться, я полагал, что ты предложишь просто перевести его на второй курс несмотря на проваленные экзамены.

— Это было бы не очень хорошо...

— Верно. Это дало бы другим ученикам неправильный сигнал. Зачем нужно что-либо учить, если тебя все равно переведут, невзирая ни на какие результаты экзаменов. Что ж, так и сделаем.

И почему у Гермионы после этой беседы осталось чувство, что Дамблдор умудрился где-то ее по-крупному провести? Впрочем, она прекрасно понимала, что рановато ей пытаться играть с директором в подобные игры. Вот и сейчас она не верила, что Дамблдор ничего не понимал и поступи он иначе, то смог бы убедить ее прекратить подрывную деятельность по отношению к Рону. Почему он не вмешивался — другой вопрос, ответа на который у девочки не было. Даже предположения отсутствовали. Верить же в то, что директор, опытный легилимент, педагог с пятидесятилетним стажем, глава Визенгамота, держащий в узде такой серпентарий, как высшая магическая аристократия, чего-то там не учел и проморгал... ну... может быть, может быть. Бывает, что и снег на Солнце идет...

Рон провалил и оставшиеся экзамены... Перед последним экзаменом к Рону прилетела сова с красным конвертом... После этого Гермиона поняла почему близнецы боятся матери. В ушах у нее еще долго стоял звон от крика матриарха Уизли. Что интересно, даже слизеринцы не ехидничали, смотрели почти сочувственно. А директор озвучил решение — Рон должен пересдать все проваленные экзамены в сентябре, а пока он временно переводится на второй курс.

— Полагаю лето тебе, мальчик мой, хватит, чтобы подготовиться к экзаменам. Об этом решении я сообщу твоим родителям.

Рон даже не пошевелился. Видно, после криков матери, он вообще слабо воспринимал окружающее. Ну ничего, Гарри потом расскажет. Поттер вообще в последнее время постоянно был с Роном, поддерживал его. Даже боли в шраме не мешали.

Эти боли Гермиону сильно интересовали, но в свете всего произошедшего как следует изучить явление у нее не получалось. В общем-то она уже вычислила в какие моменты шрам Гарри начинал болеть, было только непонятно почему. Что такого было в Квиррелле, что в его присутствии Гарри постоянно морщился и хватался за лоб? Провести бы несколько экспериментов, но после случившегося... Вряд ли Гарри адекватно отреагировал бы на такие просьбы от нее. Приходилось наблюдать и молчать.

В конце концов ребята сами подошли Гермионе, хотя, если судить по виду Рона Уизли, то некую Гермиону Грейнджер он с большей охотой увидел бы в пасти акромантула. Но стоически терпел и даже пытался делать вид, что его тут ничего не трогает, что уже подвиг.

Вообще-то, все студенты результаты экзаменов должны были узнать только через неделю после последнего, Рон и тут выделился. С ним все настолько было очевидным, что все озвучили после третьего экзамена. Впрочем, досдать остальные ему тоже дали, видно в надежде, что он хоть что-то не завалит. Хотя официально результат не оглашали, но профессор Снейп уже неофициально результаты несколько раз донес. Над братом не прикалывались даже близнецы — сочувствовали.

На Гермиону, правда, попытался было наехать Перси, мол она должна быть ответственной, не должна давать списывать.... Бла-бла-бла. Но тут же девочка реально рассвирепела. Кому и что она там должна? В общем, в лучших традициях наставника она, не повышая голоса, высказала старосте все, что она думает о нем, его отношениях к студентам факультета в целом и младшему брату в частности. Прошлась и по тому, кто там на самом деле за кем должен присматривать и кому помогать, и что старший брат должен был хоть раз поинтересоваться, как идут дела у младшего. И все изысканно вежливо... и на виду у всего факультета. Перси десять раз успел пожалеть, что затеял этот разговор. Попытался сбежать, был приголублен парализующим с пояснением, что он все-таки дослушает все, что ему хотят сказать умные люди. Братья аплодировали... беззвучно. Остальные наблюдали с интересом.

— Как старший брат вы, мистер Уизли, провалились, — припечатала она под конец. — А сейчас пытаетесь свалить все на меня, хотя все на факультете знают, что мы с вашим братом враги и я как-то не обязана была заботиться о его успеваемости. Теперь рассмотрим вас как старосту...

Гермиона же не поленилась призвать из своей комнаты правила Хогвартса и принялась по пунктам их зачитывать, поясняя где конкретно старший Уизли облажался.

— То есть, как староста, вы тоже показали себя не очень. И вы смеете предъявлять мне какие-то смешные обвинения? — Гермиона внимательно осмотрела с ног до головы старосту и добила: — Я сообщу о вашем сегодняшнем поведении вашим родителям. Вы недостойно пытались переложить свою вину на совершенно постороннего человека, считая, что он вам и вашему брату что-то должен.

Девочка отменила парализацию, развернулась на пятках и удалилась с высоко поднятой головой. Как оказалось позже, этот спитч частично примирил ее и Рона. Оказывается, Перси в семье не очень любили. Точнее, братья не любили.

И ведь написала. А что? Если угрожаешь — исполняй. Пустые угрозы признак слабости. На следующий день вид Перси имел совсем бледный и посматривал в сторону Гермионы с опаской. Джек показал большой палец.

— Я боюсь уже того дня, когда ты станешь старостой, — сообщил он. — Построишь весь факультет. Хотя была б моя воля, я бы тебя уже сейчас сделал старостой. Ты бы не позволила нашим влипать в неприятности.

— Джек, а ты уверен, что мне этот геморрой нужен?

Тот только хмыкнул, но девочка закончила:

— Тем более от профессора Макгонагалл я никогда не приму ничего. Значок старосты в том числе.

Джек нахмурился.

— Странная история, на самом деле. Я специально изучил кое-какие книги в библиотеке. Таких наказаний никому не назначали.

— Надеюсь, ты не стал подходить с этим вопросом к нашему декану?

— Я ж еще не сошел с ума? — усмехнулся он.

Девочка же грустно покачала головой.

— Вот видишь? Ты тоже не со всеми проблемами решаешься к ней подойти. А теперь мысленно представь, что ты в Равенкло или Хаффлпаффе. Подошел бы ты к Флитвику или Спраут?

Джек задумался, медленно кивнул.

— Кажется, я понял, что ты хочешь сказать.

— Вот именно. Я просила директора перевести меня на другой факультет, но он сказал, что такого не было в истории... Посмотрим... Но, если наш декан попытается как-то на мне отыгрываться... Наверное, придется сменить школу.

— Ты серьезно?

Девочка вздохнула.

— На свете не так уж много такого, чего я никогда не смогу простить. Одно из них — предательство. Директор Дамблдор почему-то думает, что за лето я остыну и он сумеет вернуть все "как раньше", потому пока не пытался примирить меня и декана. Но я-то себя лучше знаю. Никогда больше не смогу ей доверять, ибо предавший раз... Ну, ты понимаешь.

Джек ушел крайне задумчивым.

Деньки выдались насыщенными. Вот и Рон вроде бы успокоился, хотя и продолжал зыркать в ее сторону. Не было бы Гарри, даже подходить не стал.

Девочка с интересом уставилась на парочку.

— Может, на улице поговорим? Погода чудесная.

Гарри несколько нервно кивнул, воровато огляделся.

— Идем.

Устроившись на берегу озера под деревьями, причем Рон постарался чтобы между ним и Гермионой оказалось не только достаточное расстояние, но и Гарри. Тот сердито покосился на приятеля, вздохнул. Виновато глянул на Гермиону и развел руками. Мол стараюсь примирить вас. Спрашивать мнения девочки, желает ли она вообще этого примирения он почему-то посчитал излишним.

— Гермиона, меня этот шрам задолбал! Постоянно дергает, — взвыл он.

— К мадам Помфри ты, конечно же, не ходил, — задумчиво протянула она, разглядывая лоб мальчика.

— Я же не болен! Это... это какое-то предупреждение.

— В принципе, я заметила закономерность твоих болей, но никак не соображу где тут связь.

— Снейп?

— Профессор Снейп, Гарри. Право, не так уж трудно запомнить. На уроках профессора Снейпа твой шрам хоть раз болел?

Гарри задумался. Вдруг его лицо удивленно вытянулось.

— Ни разу.

— А на каких уроках он у тебя болел? Я не про общие залы, а именно уроки.

Теперь и глаза распахнулись.

— Только у профессора Квиррелла... И что это значит?

— Если б я знала, — с досадой буркнула девочка. — Я несколько раз пыталась продиагностировать профессора, что-то он болезненно выглядит. Но у него на тюрбане такая защита... он реально параноик.

— Защита на тюрбане? — удивился Гарри.

— А ты что, реально поверил, что он его просто так носит, как подарок принца? Этот его тюрбан забивает все показатели. Уверена, даже от проверки разума защитит. Квиррелл настоящий параноик.

— Ну, если он боится вампиров...

— Вампиры, конечно же, прирожденные маги разума, но их таланты сильно преувеличивают. Им может противостоять любой маг с более-менее сильной волей. Городить такую защиту точно не стоит. И при этом профессор, как полоумный, удрал от тролля. Вот ты можешь представить, чем закончится встреча тролля и профессора Снейпа? Не думаю, что он побежал бы в большой зал сообщать об этом. Прикопал бы остатки тролля по-тихому, и никто бы, кроме директора и, может быть, деканов, и не узнал бы о происшествии. Так почему профессор ЗОТИ сам не устранил угрозу?

— И что это значит? Хочешь сказать, этот за-и-и-ка, что замышляет? Кстати, потому и удрал, что реально ничего не может?

— Ох, Гарри... Но шрам у тебя болит только в его присутствии... Как же меня бесит директор Дамблдор с его вечными недомолвками. Ведь явно что-то знает, но нам не скажет, потому что мы, видите ли, дети. А данных не хватает. Квиррелл и Снейп? Мне категорически не нравится Квиррелл, вам, — Гермиона бросила взгляд в сторону нахохлившегося и продолжающего молчать Рона, — Снейп.

Гарри нахмурился, о чем-то задумавшись.

— Гермиона, знаешь... я вот тут подумал... Кто бы там ни был плохой, но значит одна из защит камня, считай, пройдена...

— Опять ты про камень? Ну почему ты отказываешь Дамблдору в уме и считаешь, что сделать все сможешь лучше?

— Да не считаю я так, — с досадой отмахнулся Гарри. — Просто он не может все знать, он же занятой человек.

— А я говорил тебе, что она нас слушать не будет...

— Вообще-то я слушаю, Рон, если ты не заметил. Но пока не понимаю, чего вы хотите.

— Я про Хагрида и его Пушка...

— А цербер-то тут причем? Или, думаешь, Хагрид начнет всем направо и налево рассказывать, как пройти мимо... — Гермиона резко замолчала и уставилась на Гарри. Тот с таким же ошарашенным выражением уставился на девочку.

— Хагрид! — хором выдохнули они.

Гарри вскочил как ужаленный.

— Куда ты? — изумился Рон.

— Я только что вспомнил, — пояснил Гарри с побелевшим лицом. — Нам нужно к Хагриду, срочно.

— Гарри, это не наше дело, — попыталась образумить героя Гермиона.

— Как ты не понимаешь! Гермиона, тебе не кажется чуточку странным, — быстро заговорил Гарри, с трудом взбираясь по поросшему травой склону, — что больше всего на свете Хагрид мечтал о драконе, и тут по чистой случайности появляется этот незнакомец? Много ли народу шатается по стране с драконьими яйцами в карманах, если их разведение запрещено законом? Повезёт же им встретить Хагрида, как по-вашему? Почему же я раньше не подумал!

Гермиона задумалась. Ну да, странно. Она и сама подумала об этом, но потом, за делами, забылось.

— О чём ты? — допытывался Рон, но Гарри не ответил и ускорил шаг.

Хагрид сидел в кресле перед хижиной; он закатал рукава и штанины и лущил горох в глубокую миску.

— Приветик, — улыбнулся он. — Экзамены сдали? — Тут увидел скривившегося Рона и посмурнел. — Ты это... не переживай, Рон... Тебя же перевели... значит все нормально... Великий человек Дамблдор, никого не оставит в беде. А там выучишь... — Помолчал. Заметив, что слова не очень-то ободрили. — Мож, выпьете чего-нить?

— Виски, — предложила Гермиона, глядя на совсем скисшего Рона.

Гарри поперхнулся и закашлялся, удивленно глянув на подругу.

— Нет, Хагрид, мы торопимся. — Торопливо заговорил он, словно действительно поверил, что Гермиона хочет виски. — Я хотел тебя спросить: ты помнишь ту ночь, когда выиграл Норберта? Как выглядел тот незнакомец, с которым ты играл в карты?

— Не знаю, — беспечно отозвался Хагрид, — он плаща-то не сымал.

Все трое будто приросли к месту, и лесник приподнял брови:

— Эт не так уж и странно, в "Кабанью голову" кто тока не заходит, эт один из деревенских трактиров. Он, наверн, драконовод. Я его лица не видел, он был в капюшоне.

Гарри опустился на траву рядом с миской.

— А о чём вы говорили? Ты вообще упоминал Хогвартс?

— Мож быть, — сосредоточенно ответил Хагрид. — Ага... он спросил, кем я работаю, и я сказал, что лесником... хотел узнать, за какой я живностью присматриваю... я рассказал... как-то обмолвился, что всегда хотел завести дракона... потом... плохо помню, он мне всё время выпивку покупал... Ну-ка... во, он сказал, что у него драконье яйцо с собой, и предложил сыграть на него в карты... но он сомневался, справлюсь ли я с ним, — ему не хотелось отдавать его в плохие руки, — и я его убедил, что после Пушка дракон — проще пареной репы.

— А он заинтересовался Пушком? — Гарри еле сдерживал волнение.

— А как же — много, что ль, трёхголовых псов тут бродит? Ну вот, я ему и г'рю, что Пушок — просто лапочка, ежели знаешь, как его успокоить, ты тока сыграй ему какую-нить мелодию, и он сразу уснёт...

Хагрид вдруг охнул.

— Зачем я вам рассказал! — вырвалось у него. — Забудьте об этом! Эй, куда вы?

Гарри, Рон и Гермиона не переговаривались, пока не влетели в Вестибюль, — после солнечного двора он казался мрачным и холодным.

— Пойдём к Дамблдору, — решил Гарри. — Хагрид разболтал тому незнакомцу, как приструнить Пушка, а это был либо Волдеморт, либо Снейп, — не так уж это было сложно, раз он напоил Хагрида. Остаётся только надеяться, что Дамблдор нам поверит. Может, Флоренц нас поддержит, если Бейн ему не помешает. Где кабинет Дамблдора?

Гермиона хоть и неслась вместе со всеми, но все же по дороге пыталась понять, что к чему. Данных не хватало. И непонятно, чего добивается директор. Если испытания смогут пройти первокурсники... Девочка вздохнула. Глянула на Гарри. Нет, взывать к разуму сейчас бесполезно.

— Могу провести. Я несколько раз разговаривала с директором, — предложила девочка. — "Заодно и поинтересуюсь, чего он хочет", — мысленно добавила она.

Тут в коридоре раздался резкий голос:

— Что вы трое делаете в замке?

Это была профессор Макгонагалл с высокой стопкой книг в руках. Гермиона сморщилась и поспешно отошла в сторону, предоставив вести разговор остальным.

— Мы хотим увидеть профессора Дамблдора, — заявил Гарри, заметив маневр Гермионы. Декан, как оказалось, тоже заметила, поджала губы.

— Увидеть профессора Дамблдора? — повторила профессор, словно такое желание было, по меньшей мере, подозрительным. — Зачем?

Гарри сглотнул — теперь что?

— Это секрет... как бы, — промямлил Гарри, но тут же пожалел о сказанном: профессор Макгонагалл гневно раздувала ноздри.

— Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, — холодно сообщила она. — Он получил срочную сову из Министерства Магии и немедленно отправился в Лондон.

— Его нет в школе? — неверяще переспросил Гарри. — Именно сейчас?

— Профессор Дамблдор — великий маг и занятой челвоек, мистер Поттер, и у него хватает неотложных дел...

— Но, это важно...

— Вы хотите сказать, Поттер, что ваша просьба важнее Министерства Магии?

— Понимаете, — Гарри решил плюнуть на скрытность, — это насчёт Философского Камня...

Что бы профессор Макгонагалл ни ждала услышать, но точно не эти слова. Книги посыпались у неё из рук, но она не стала их поднимать.

— Откуда вы знаете? — пробормотала она.

— Профессор, я думаю... я знаю, что Сн... Что кто-то хочет украсть Камень. Я должен поговорить с профессором Дамблдором.

Она потрясённо, но вместе с тем недоверчиво наблюдала за ним.

— Профессор Дамблдор вернётся завтра, — наконец ответила она. — Не представляю, откуда вам известно о Камне, но уверяю вас — украсть его невозможно, он прекрасно защищён.

— Но, профессор...

— Поттер, я знаю, о чём говорю, — оборвала его та и взмахом палочки собрала разбросанные по полу книги. — Предлагаю вам пойти прогуляться — погода великолепная.

Но они поступили иначе.

— Сегодня, — прошептал Гарри, едва профессор Макгонагалл удалилась. — Снейп проберётся в люк этой ночью. — Гермиона закатила глаза. Нет, она вовсе не считала такую возможность совсем уж невероятной, но считала, что фактов маловато, а вот против Квиррелла их побольше будет. Да и Дамблдор косвенно подтвердил ее выводы. Но поскольку в данном случае совершенно неважно кого подозревал Гарри, она сочла правильным не вступать в дискуссию. — У него теперь развязаны руки, он выяснил всё, что нужно, а Дамблдора нет в замке. Он послал это письмо, я уверен, в Министерстве страшно удивятся, когда к ним заявится Дамблдор...

— Но что мы можем... — Рон.

Гермиона ахнула. Гарри и Рон круто развернулись. За их спинами стоял Снейп.

— Здравствуйте, — вкрадчиво промолвил он.

Они вытаращились на него. Гермиона чуть за сердце не схватилась. Ну как так? Вот как он умудрился подойти незаметно?

— Не стоит сидеть в замке в такой отличный день, — продолжал он со странной, кривой усмешкой.

— Нам просто нужно... — Гарри запнулся, не зная, что сказать.

— Вам, прежде всего, нужно вести себя осторожнее, — предостерёг их Снейп. — Со стороны может показаться, будто вы что-то затеваете. А Гриффиндор не в состоянии позволить себе ещё больше штрафных баллов, не так ли?

Гарри вспыхнул. Они двинулись к дверям, но Снейп окликнул их:

— Имейте в виду, Поттер, ещё одна ночная экскурсия по школе, и я лично позабочусь о вашем исключении. Удачного дня. — Взмахнув, словно на прощанье, полами мантии, он отправился куда-то в сторону учительской.

— Правда, он милый? — кривовато усмехнулась Гермиона. Рон поглядел на нее, как на больную, и пробурчал что-то про "два сапога пара".

На каменном крыльце Гарри повернулся к друзьям.

— Так, вот что мы сделаем, — настойчиво зашептал он, — Кто-нибудь из нас присмотрит за Снейпом — будет ждать возле учительской и проследит, куда он пойдёт. Гермиона, лучше ты.

— Почему я?

— Это же очевидно, — хмыкнул Рон. — Ты можешь прикинуться, что ждёшь профессора Флитвика, ну, знаешь... — он заговорил писклявым голосом. — О, профессор Флитвик, я так волнуюсь, мне кажется, я неверно ответила на вопрос 14-б...

— Вот я интересуюсь... Ты осмелел или охамел, Уизли? — оборвала его Гермиона.

— Гермиона, пожалуйста, — торопливо вмешался Гарри, усиленно о чем-то сигнализируя глазами. Видно пытался таким образом намекнуть, что раз Рон начал с ней снова общаться, то нужно ловить момент, иначе так и не получится подружиться. Гермиона мысленно возвела глаза к небу.

— Хорошо, Рон, — неестественно воодушевленно пробормотала она. — Я согласна.

— А мы пойдём караулить коридор на третьем этаже, — торопливо заговорил Гарри Рону, не давая ему возможность как-то отреагировать. — Идем.

Гермиона глупостью страдать не стала и, едва мальчишки скрылись, наложила на себя отвод взгляд и простейшую маскировку, отправилась следом. В вину Снейпа она не верила, а вот мальчишки могли и натворить дел... в героическом порыве всех спасти. Как оказалось, зря волновалась. Как бы к профессору Макгонагалл она не относилась, но голова у той работала, а потому правильно предвидела реакцию львят. Так что Рон и Гарри влетели прямо в ласковые объятья львицы.

— Вы, видно, считаете, что вас миновать сложнее, чем массу сложнейших чар! — взвилась она. — Довольно с меня этих глупостей! Ещё раз я застану вас где-то поблизости, и Гриффиндор лишится ещё пятидесяти баллов! Да, Уизли, мой родной факультет!

Гарри и Рон уныло поплелись в гостиную, где и оккупировали с унылым видом диван. Но, стоило только Гарри сказать:

— По крайней мере, у Снейпа на хвосте Гермиона...

Девочка сочла момент подходящим, чтобы разрушить его иллюзию, проявившись за ними так, чтобы ребята не увидели момент снятия чар.

— Прости, Гарри! — повинилась она, сочиняя на ходу. — Снейп вышел и спросил, чего мне здесь надо. Я ответила, что жду Флитвика, и Снейп позвал его. Короче, я только что от него отделалась, и не знаю, куда ушёл Снейп.

— Ну, вот и всё... — проговорил Гарри.

Друзья уставились на него. Гарри побледнел, глаза его лихорадочно сверкали.

— Ночью я сам схожу за Камнем. — Гарри обернулся и успел заметить, как Гермиона со стоном впечаталась лбом в столешницу стола, за который она только что присела.

— Я пойду с тобой, друг, — поддержал его Рон.

— Зачем? Вы думаете, что отнять у вас камень будет сложнее, чем добраться сквозь защиту, за которой он сейчас лежит? И что вообще вы будете делать, когда встретитесь с тем, кто идет за камнем? Предлагаю порепетировать со мной. Вас двое против меня одной.

— Придумаем, — неуверенно отмахнулся Гарри. — Нам ведь нужно просто поднять тревогу, вступать в бой не обязательно.

— Тогда почему бы не доверить дело защитным чарам профессоров?

— Да потому, что Снейп не полезет туда без подготовки! Он же не просто так тянул столько времени! Он узнавал все о той защите! И когда узнал, как преодолеть все, тогда и отозвал директора из школы!

— Допустим. Но как ту защиту собрался преодолевать ты?

— Никак. Если ее потревожили — просто поднимем тревогу.

— Да она просто боится! Девчонка! — привычно забубнил Рон.

— Ты не можешь! — снова попыталась Гермиона. — После того, что сказали Макгонагалл и Снейп? Тебя... вас исключат!

— Да она просто не понимает! — вдруг вмешался Рон. — Девчонка маглорожденная... А ещё уроки тут давать нам решила. Ты не знаешь, кто такой Тот-Кого-Нельзя-Называть для волшебников! Это было страшное время!

Гермиона хотела было поинтересоваться, откуда сам Рон это знает, но заметила хмурое выражение лица Гарри, который согласно кивал на каждое слово, промолчала. Все равно никого не убедит, а поссорится можно легко.

— Я согласен, — мрачно поддержал Гарри. — Если Снейпу достанется Камень, Волдеморт вернётся! Рон правильно сказал про то, что тогда творилось... Я читал... И мои родители... И если Волдеморт вернется, то все начнется по-новому. Никого больше не исключат, потому что не будет Хогвартса! Он разрушит его или превратит в школу тёмных искусств! Я не знаю, можно пройти к камню или нет, но мы можем наблюдать. И, заметив Снейпа, поднимем тревогу, не дав ему времени. Или еще что сделаем, но это можно посмотреть на месте. Но, если мы ничего не будем делать, то Он вернется. Исключат? Тогда мне придётся вернуться к Дурслям и дождаться, пока он отыщет меня. Я просто погибну немного позже, потому что я в жизни не перейду на его сторону! Волдеморт убил моих родителей, если ты не забыла! Вот ты, на моём месте, как поступила бы?

Он вперился в неё свирепым взглядом.

— Нечестный прием, Гарри, знаешь ли, — мрачно отозвалась Гермиона.

— Я все равно пойду. Если ты только не заложишь.

— Сдаюсь, — подняла руки Гермиона. — Ты прав, Гарри. Но один момент. То, что нам не поверила профессор Макгонагалл я не удивлена, но в школе есть и другие профессора...

— И почему ты думаешь они нам поверят?

— Попробовать-то можно...

— А если они нам не поверят, а за нами установят наблюдение? Ни сами мы ничего сделать не сможем, ни другие не станут. Снейп украдет Камень...

— Все-все, я поняла.

— Я возьму плащ-невидимку, — на ходу размышлял Гарри. — Повезло, что мне его вернули.

— Да уж, — саркастично буркнула Гермиона. — Та-а-ак повезло...

— Гарри, давай ее не возьмем, достала уже эта заучка...

— Рон! Гермиона, пожалуйста.

— Все, я спокойна, как удав. Но все же, вы позволите мне тоже немного подготовится? Вы там мантии готовьте, еще что, а я это... заклинания нужные посмотрю, во. Вдруг пригодятся. А то как же мы полосу препятствий пройдем без заклинаний?

— А мы все под плащом поместимся? — подозрительно уставился на девочку Рон.

— Мы... все?

— Да брось ты, — думаешь, мы отпустим тебя одного? — Не нужно было уметь читать мысли, чтобы сообразить о чем думает Рон "А вдруг после того, как мы спасем камень мне отменят переэкзаменовку".

Девочка наградила его пристальным изучающим взглядом. Рон торопливо отвел взгляд и засуетился.

— Если нас засекут, вас тоже отчислят... — проговорил не заметивший этих переглядок Гарри.

— Это вряд ли, — мрачно возразила Гермиона, настроение опустилось ниже плинтуса. — Флитвик сказал мне по секрету, что на его экзамене я набрала сто двенадцать процентов. После такого меня не выставят из школы. А вот Рон... Может тебе не стоит идти?

— Думаешь я испугаюсь? Нет! Гарри мой друг и я его не брошу!

— О... Что ж, тогда до встречи. Вы идите в гостиную, а я в библиотеку забегу, мне тоже подготовиться надо.

Ни в какую библиотеку Гермиона не пошла, а отправилась сразу в подземелье. Снейп приходу гриффиндорки явно не обрадовался, даже хотел выставить ее...

— Скажите, профессор, а вы в курсе, что сегодня ночью должны идти похищать философский камень с целью воскрешения Лорда?

Снейп застыл, глядя на ученицу с каким-то непонятным и очень нехорошим выражением лица. Судя по всему, он выбирал между круцио и авадой.

— Проходите, мисс Грейнджер, — посторонился он.

— Если что, Рон и Гарри знают, что я у вас, — сочла нужным предупредить девочка.

— Быстро!

Приглашающе махнув на кресло, сам профессор устроился у стола, скрестив руки на груди.

— Я вас слушаю самым внимательным образом.

Слушал он и в самом деле внимательно и молча.

— Понятно, — наконец проговорил он. — У меня только один вопрос — за каким боггартом в это влезли вы?

— Что-то мне подсказывает, что без меня они там застрянут уже после Пушка. А раз так, то не думаю, что директор будет доволен.

— Вам так хочется ему угодить?

— Скажем, я и так достаточно долго играла у него на нервах, чтобы продолжать дергать верховного мага Визенгамота за бороду. У нас с ним определенная... договоренность, наверное. Я не пытаюсь остановить Поттера... только убедить словами...

— Судя по всему, это у вас не получилось?

Гермиона печально вздохнула.

— Он может быть таким упрямым...

— Есть в кого, — с сарказмом проговорил Снейп.

— Да? Ну, в общем, директор закрывает глаза на мои фокусы.

— Ладно. Допустим, убедить Поттера не получилось, все равно непонятно, зачем вы лезете?

— Гарри мой друг. Если я не пойду с ним — это будет предательством.

Профессор Снейп помолчал, буравя девочку взглядом.

— И я не понимаю, зачем Дамблдор это затеял, — наконец добавила она. — Если позволите, я расскажу свои предположения...

— Будьте добры, мисс Грейнджер. — Да уж, в сарказме никто с профессором зельеварения не сравнится...

— В общем, как я понимаю, одновременное появление Камня в школе и Гарри Поттера не совпадение. Изначально, полагаю, этим камнем директор хотел отвлечь сторонников Темного Лорда от мальчика. Перевести внимание, так сказать, и понаблюдать кто клюнет. Так же полагаю, что Квиррелла он вычислил достаточно быстро и стал наблюдать. Не думаю, что в планы директора входило как-то помешать завладеть камнем...

— Почему вы так думаете?

Девочка помолчала, размышляя говорить или нет...

— Есть предположение, что камень уже все... Бесполезен. Иначе трудно объяснить, почему с ним расстался Фламель спустя столько лет. Зато он идеально подходил в качестве наживки. Думаю, Квиррелл должен был передать Камень своему повелителю... Конечно! Директор ведь не знает, как Лорд сумел уцелеть тогда... Полагаю, он не одну бессонную ночь провел, размышляя, что тогда произошло. Таким образом, он не просто подложил Лорду пустышку, но и явно пытается понять каким образом лорд собирается вернуться...

— Продолжайте.

— Тогда становится понятно это доверие простодушному Хагриду важных секретов... Он и не должен был их хранить. А вот то, что эти тайны станут известны ученикам... Вряд ли директор на это рассчитывал. И вот тут я не понимаю. Если план состоит в том, чтобы отдать камень Лорду, то почему директор не вмешался, когда заметил интерес к камню Гарри? Он ведь даже сейчас может все остановить. Он же ведь неподалеку где-то?

Снейп помолчал, разглядывая ученицу.

— Мисс Грейнджер, — наконец заговорил он, — планы директора намного более... многогранны. Возможно вы угадали все верно, но скорее всего нашли только одну грань. Потому то ему и удавалось все это время занимать его посты. Многие полагали, что раскрыли все планы директора и оказывались впоследствии в дураках. Возможно то, что ваш друг влез в это дело и не просчитывалось директором, но он очень быстро нашел способ, как это можно использовать. И гадать что и почему не стоит, люди намного опытнее в интригах, чем вы, прокалывались.

Гермиона медленно кивнула.

— Я так и подумала, сэр. Но по этой же причине я и не могу не принять участие в этом деле. Директор явно рассчитывает на мое участие и ставить ему сейчас палки в колеса... кто знает, чем это обернется. В конце концов, я не думаю, что он хочет причинить нам какой-либо вред. Даже в лесу нас охраняли кентавры... И вы ведь тоже не бежите сейчас останавливать учеников, которые ночью собираются нарушить правила.

— Тогда что вы хотите от меня?

— Просто прикройте нас, пожалуйста. Мне будет спокойней, профессор.

Снейп что-то буркнул под нос.

— Мисс Грейнджер, вам не говорили, что не стоит считать себя самой умной? Можно сильно... ушибиться.

— А-а-а... — понятливо протянула она. — Вас уже просил об этом директор. Как же я не подумала. Тогда извините, профессор, отправляюсь готовиться к подвигу.

— Очень жаль, что я не могу назначить вам наказание, раз учебный год уже закончился, — услышала девочка слова профессора перед тем, как покинула кабинет. — Но будьте уверены, что в следующем году я обязательно об этом вспомню.

— Вот всегда он оставляет за собой последнее слово, — недовольно буркнула девочка, глядя на закрытую дверь. — Мышь летучая...

— Ладно, что там у нас следующее на очереди? Подготовка и подвиг. Подвиг всегда лучше удается, если к нему тщательно готовиться... Ну, Поттер, выскажу я тебе потом...

Бубня себе под нос все те слова, которые она обязательно выскажет Гарри после окончания их похода, Гермиона отправилась в гостиную Гриффиндора.

Глава 27

В гостиной девочка присоединилась к парочке, сидящей чуть в стороне от всех. Причем оба заметно нервничали и усиленно делали вид, что ничего не замышляют. Гермиона несколько секунд разглядывала это безобразие, мысленно вздохнула и присоединилась к ним. Вопреки ее ожиданиям, их никто не беспокоил, а она-то думала, что их таинственный вид привлечет всех гриффиндорцев в округе. Удивительно даже. Ну раз в кои веке никто не мешает, можно и лекцию почитать. Гарри и Рон почти не разговаривали. Оба раздумывали над тем, что собирались совершить.

Постепенно гостиная пустела, ребята один за другим поднимались наверх.

— Надо бы мантию достать, — шепнул Рон, когда Ли Джордан, потягиваясь и зевая, наконец отправился в постель. Гарри бегом взобрался по лестнице в спальню. Он набросил мантию, и тут взгляд его упал на подаренную Хагридом флейту. Он схватил её и убрал в карман — пригодится при встрече с Пушком — в свои вокальные данные он верил мало.

Он спустился назад, в гостиную.

— Лучше надеть мантию прямо здесь и проверить, что нас не видно. Если Филч заметит, как по коридору бредёт одна нога...

— Что вы задумали? — донеслось из угла комнаты. Из-за кресла появился Невилл с Тревором в руках. Тот, похоже, не оставлял попыток к побегу.

— Ничего, Невилл, ничего, — поспешно заверил его Гарри, пряча мантию за спину.

Но их виноватые лица говорили сами за себя.

— Вы что, опять? — уличил их Невилл.

— Не опять, а снова, — буркнула Гермиона, но сейчас у нее впервые появился интерес и она, скрестив руки на груди, стала слушать.

— Нет, нет, нет, — потряс головой Рон, — вовсе нет. Почему бы тебе не пойти спать, Невилл?

Гарри покосился на напольные часы у двери.

— Вам нельзя уходить, — заявил Невилл. — Вас снова поймают. Гриффиндору придётся ещё хуже.

— Ты не понимаешь, — начал выходить из себя Гарри, — это важно.

— Я вам не позволю, — Невилл живо загородил собой портретный проём. — Я... я буду драться!

— Невилл! — взорвался Рон, — отойди оттуда и не будь идиотом...

— Не смей называть меня идиотом! — парировал тот. — Вы больше не должны нарушать правила! И это ты говорил мне, что нужно уметь бороться!

— Моя школа! — с гордостью заметила Гермиона.

Рон яростно глянул на девочку, явно наслаждающуюся спектаклем, но в последний момент вспомнил, что с ней не разговаривает, потому только испепелил ее... в мыслях...

— Но не с нами же, Невилл, — возразил Рон. — Невилл, ты не знаешь, что делаешь.

Он шагнул вперёд, и Невилл тут же выпустил Тревора. Скачок, и тот пропал из поля зрения.

— Тогда иди, ударь меня! — позвал Невилл, поднимая кулаки. — Я жду!

Гарри повернулся к Гермионе.

— Сделай что-нибудь, — в отчаянии попросил он.

— Что именно?

— Ну... не знаю...

Гермиона пожала плечами и залезла рукой в сумку, висящую на плече. Пошарила там несколько секунд и достала... тесак... Внушительный. Для взрослого человека может и не очень большой, а вот для ребенка... А еще притягивали взгляд уже застывшие потеки крови на лезвие. Девочка глянула на тесак в руке, потом посмотрела на Невилла и облизнулась. Поднесла клинок к лицу, при этом не отрывая взглядом от враз побледневшего мальчика, понюхала его.

— Надо же, — задумчиво протянула она. — Забыла вытереть. Мама опять ругаться будет...

Рядом икнул Рон, попятился, споткнулся и упал.

Гермиона шагнула вперед и неторопливо прошла мимо так и не сдвинувшегося Невилла. Вышла из гостиной. Потом заглянула обратно.

— Ну вы там скоро? И да, Невилл, — девочка продемонстрировала свернутый трубкой пергамент, — это всего лишь иллюзия. Спорить ты научился, а вот противостоять страху еще нет.

Гарри, проходя мимо, сочувственно похлопал Невилла по плечу и вышел.

— Гермиона... Знаешь...

— Да?

— Ты меня перепугала до жути... Я ведь почти поверил.

— Почти? Гм... Ну я в театральном кружке всего ничего занималась, потому не претендую на Оскара, но все же надеялась, что сыграла хорошо. А где там этот... рыжий, честный, влюбленный.

— В кого влюбленный? — опешил Гарри.

— Без понятия. В себя, наверное. Рон!

Рыжий неуверенно высунулся из-за двери. Несмело огляделся. Тут от толчка вылетел наружу, а следом выбрался Невилл. Глянул исподлобья.

— Я это... с вами пойду! — решительно заявил он.

Гермиона молча подошла к нему и пожала руку.

— Уважаю. А почему, собственно?

— Я не знаю, что вы задумали и почему, но... Я не хочу больше бояться! Не хочу быть трусом!

— Гм... Гарри?

— Пока мы тут спорим, Снейп уже камень заберет! Рон, объясни куда и зачем мы идем, а то уже и так столько времени потеряли!

Рон объяснил... Гермионы слушала, как тот сообщил, что идут спасть мир от Волдеморта. Невилл неуверенно глянул на обернувшуюся Гермиону. Девочка лишь плечами пожала и развела руками. Рон насупился.

— На самом деле, — тихонько сообщила она, — мы сейчас занимаемся самой глупой вещью на свете, считая, что умнее Дамблдора и Волдеморта вместе взятых. Но некоторых упертых типов, убедить не получается никаким доводами. И пока они сами не расшибут лоб об стену, они ни за что не поверят, что она каменная. А я тут вроде как присматриваю, чтобы лишний раз об стену головой не стучали.

Гарри, шедший впереди, этого не слышал, а Рон зверски засопел, но опять сдержался. Надо же? Девочка даже почувствовала к нему уважение... немного... чуть-чуть... гомеопатическую дозу.

— Э-э... — понятно протянул Невилл, сбитый с толку.

— Да просто нервничаю, — призналась девочка, — вот и язвлю. Затею считаю глупой, но никого убедить не получилось. Не бросать же этих охламонов?

Тут пришлось замолчать, поскольку они вышли в центральную часть замка, где вероятность встретить дежурного преподавателя или патрулирующего коридоры Филча была довольно высока. Гарри воровато огляделся и приготовил мантию, жестами приглашая всех к себе. Неуверенно глянул на Невилла — на четвертого члена команды он не рассчитывал.

— Лезьте под мантию вы, — велела Гермиона.

— А ты?

— А у меня, Гарри, в запасе есть некоторые фокусы. — С этими словами она достала палочку и взмахом очертила вокруг себя круг и что-то пробормотала, после чего растворилась в воздухе. — Давайте под мантию, а то так и останемся тут, — донесся ее голос из воздуха.

Гарри нервно огляделся, потом торопливо подозвал Невилла и Рона. Некоторое время они устраивались под мантией. Да уж, упитанный Невилл — это не невысокая и худая девочка...

— Чья туфля торчит? — не могла удержаться Гермиона. — Рон, сопи потише, а то ветром мантию сдует.

— Я ее сейчас убью! — донеслось сдавленное из пустоты.

— Ты тайный пожиратель? — вежливо поинтересовалась Гермиона. — Хочешь убить тех, кто идет спасать камень от Снейпа?

— Пусти меня, Гарри!!!

— Рон! Гермиона, пожалуйста! Рон, да успокойся ты!

— Мяу...

Тишина восстановилась моментально. Из-за поворота, выставив хвост трубой, неторопливо вышла миссис Норрис, принюхалась, настороженно оглядела коридор. Несколько секунд застыла, после чего развернулась и неторопливо зашагала дальше.

— Может, пнуть её, хотя бы в этот раз, — переключился на нового врага Рон.

Гермиона не услышала, что сказал Гарри, но судя по молчанию, идею он не одобрил.

— Гермиона, медленно иди за нами... Не подумали, как ты пойдешь следом.

— Не переживай, Гарри. Мне не обязательно вас видеть, пойду на сопение Рона и твое шарканье ботинками.

Тишина...

— Так хорошо нас слышно?

— Ага. Но это не страшно, не переживай. Это в коридоре видно издалека, а вот слышно... Замок-то старый. Прислушайся, сколько звуков вокруг. В общем идите и не парьтесь, если что, прикрою.

— Понял. Невилл! Осторожнее.

Гермиона улыбнулась. А ведь хотела навести чары невидимости на Рона, но тогда пришлось бы лезть под мантию ей. Хорошо, что передумала. Можно, конечно, каждого так спрятать, что б не мучились, но это было, во-первых, скучно, а во-вторых, они все реально могли бы потеряться по дороге.

Больше им никто не встретился, пока они не добрались до лестницы, ведущей на третий этаж. Над ступенями парил Пивз, складывая ковровую дорожку так, чтобы было легче споткнуться.

— Кто здесь? — вдруг спросил он, сузив чёрные глазки. — Знаю, что ты здесь, хоть и не вижу. Ты гульсик? Или привиденьсик? Или усениська?

Он поднялся выше и, прищурившись, пристально взглянул на них.

— Позову-ка я Филча, раз тут шляются всякие невидимки...

— Пивз, — внезапно раздался голос Гарри, который явно пытался пародировать Кровавого Барона, — у Кровавого Барона есть причины, чтобы быть невидимым.

Полтергейст от потрясения едва не свалился на пол. Вовремя опомнившись, он завис в нескольких футах над лестницей.

— Ох, простите, ваше кровейшество, мистер Барон, сэр, — заюлил он. — Моя ошибка, моя ошибка... не узнал вас... конечно, не узнал, вы же невидимы... простите старому Пивзу его дурацкую шутку, сэр.

Вот интересно, а чего это Пивз так боится другое привидение? Что Барон может реально ему сделать? А ведь явно может. Но Пивз реально достал! В этом году у Гермионы руки до него не дошли, но за лето нужно поискать что-нибудь подходящее против этого типа.

— У меня здесь есть дела, Пивз, — просипел Гарри. — Сегодня держись отсюда подальше.

— Разумеется, сэр, так я и сделаю, — закивал Пивз, вновь взлетая. — Желаю успеха в ваших делах, Барон, и не буду вас беспокоить.

И он стремглав умчался прочь.

— Гениально, Гарри! — раздался из пустоты восхищенный голос Рона.

Через несколько секунд они оказались на месте, у коридора на третьем этаже, — дверь была отперта.

— Ну вот, пожалуйста, — негромко произнёс Гарри, — Снейп уже прошёл мимо Пушка.

Гарри нервно скинул мантию и обернулся, пытаясь разглядеть Гермиону. Та тоже развеяла чары и заглянула в дверь.

— Люк открыт, Пушок спит, — доложила она. — Ну что? Поднимаем тревогу?

— А Снейп за это время успеет украсть камень и сбежать... Надо идти следом и остановить его!

— Гарри, с тобой точно все хорошо? Как ты его собрался останавливать? Мы же договаривались, что просто поднимем тревогу.

— Так бы и сделали, если бы не опоздали! Снейп уже там. А вы, если хотите, можете уйти, я не против, — напомнил он. — Можете забрать мантию, здесь он мне уже не понадобится.

— Не дури, — скорчил гримасу Рон. — А на эту заучку не обращай внимания, я говорил, что не стоило ее брать!

— Ладно, — вздохнула Гермиона, — раз уж решили, то идем все. Невилл?

— Я это... не совсем понял... Кто-то пытается украсть какой-то камень... Зачем?

— Я же говорил, — раздраженно буркнул Рон. — Снейп хочет украсть камень и с его помощью вернуть Того-Кого-Нельзя-Называть. И пока мы тут стоим, он все ближе и ближе к камню. — С этими словами Рон решительно вошел в комнату и стал осторожно красться мимо спящего Пушка.

Невилл побледнел и глянул на Гарри. Тот подтверждающе закивал, после чего пробрался следом за Рона.

— Два сапога — пара, — буркнула Гермиона и неторопливо прошла тоже. Пригляделась к собаке. Осторожно толкнула Гарри в спину и, когда тот обернулся, показала на лапы пса.

— Смотри.

— Что там? — Гарри присмотрелся. — Похоже на арфу.

— Точно, — пригляделся и Рон. — Снейп её здесь и оставил.

В этот момент арфа замолчала, а пес всхрапнул и слегка приподнял голову, хотя глаза все еще были сонными.

— Он просыпается, как только перестаёшь играть, — заключил Гарри. — Ну, поехали...

Он поднёс флейту к губам и дунул. На мелодию это было мало похоже, но Пушок смежил веки после первого же звука. Гарри почти не переводил дыхания. Наконец, рычание смолкло, пёс пошатнулся, шлёпнулся на пол и заснул.

— Продолжай играть, — предупредил Рон, подкрадываясь к люку. Пёс обдавал их горячим, зловонным дыханием.

— Надо открыть крышку, — Рон перегнулся через собачью спину. — Пойдёшь первой, Гермиона?

— Рон, такое предложение от тебя звучит пугающе. Ни за что!

— Ладно, — Рон стиснул зубы и осторожно перешагнул через пёсью лапу. Затем наклонился и потянул за кольцо, дверца люка распахнулась.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила Гермиона.

— Ничего — только пустота — тут не за что зацепиться, придётся прыгать.

Гарри, всё ещё играя на флейте, помахал Рону, привлекая его внимание, и указал на себя.

— Хочешь пойти первым? Уверен? — уточнил Рон. — Я не знаю, насколько здесь глубоко. Тогда отдай флейту Гермионе.

Гарри протянул ей флейту. На пару секунд музыка прервалась, собака вздрогнула и зарычала, но стоило Гермионе начать играть, как Пушок вновь повалился на пол.

Гарри перелез через собачье брюхо и заглянул в люк. Дна не было видно.

Он забрался внутрь, держась кончиками пальцев за края отверстия. Затем он поднял взгляд на Рона и попросил:

— Если со мной что-то случится, уходите отсюда. Идите в совятню и отправьте письмо Дамблдору.

— Хорошо, — согласился Рон.

— Я буду носить тебе на могилу цветы, — сочла нужным поддержать друга Гермиона. — Только скажи какие ты любишь. — Тут она снова вынуждена была заиграть на флейте, а Гарри смерил ее задумчивым взглядом.

— Лилии, — буркнул он.

— Заметано. — И снова игра.

В этот момент Невилл, пробирающийся к ним, споткнулся и рухнул прямо на Гермиону, выбивая у той из рук флейту, которая улетела в открытый люк. Девочка проводила ее растерянным взглядом... Тренировки с наставником даром не прошли и в критический момент она соображала быстро. Пес еще только приподнимал голову, как она молниеносно выхватил палочку. Приподняла Невилла заклинанием и закинула точно в открытый люк, следом пихнула Рона и Гарри. Сама успела в последний момент, спустя мгновение там, где она стояла мелькнула собачья пасть, ухватившая пустоту...

— Невилл!!! — прорычала она в полете, успевая еще магией скорректировать падение, чтобы не приземлиться на головы друзьям. Попутно успела заметить, что внизу расстелены какие-то сети.

Ну а что, логично. Не дай бог похитители камня расшибутся, когда за ним пойдут. Лично сама девочка воткнула бы вниз колья. Да еще сделала бы так, чтобы они появлялись только перед самым приземлением воров.

— Скоро увидимся, надеюсь...

Приземление оказалось мягким.

— Невилл! Я тебя в следующий раз к врагам отправлю! Будешь им зелья варить и на опасные задания с ними ходить! Ты профессиональный диверсант!

— Простите, — Невилл уже готов был зарыдать. — Я случайно... Ой... Ребята! Это дьявольские силки! Не шевелитесь! Замрите.

— Дьявольские силки? — нахмурилась Гермиона. — Я вроде бы читала... Дьявольские силки... дьявольские силки... А! Вспомнила! Ребята, эти вот штуки обвивают жертву и душат. Но если мы не будем шевелиться, то нас примут за неодушевленную вещь, а потому всем замереть и расслабиться!

Сама Гермиона успела вскочить и отбежать к заплесневелой стене. Она еле вырвалась, едва она приземлилась, стебли, больше напоминавшие щупальца, начали обматывать её лодыжки. А Гарри и Рон вообще не заметили, как их ноги оказались благополучно опутаны усиками растения. Невилл может быть и успел бы, но в очередной раз споткнулся, а второго шанса силки ему не дали.

— Невилл! Что еще можно с ними сделать? — заорала Гермиона, сама пытаясь вспомнить о способе борьбы с растением.

— Они свет боятся, — прохрипел полузадушенный Невилл.

— Не шевелитесь, ребята! — велела Гермиона. — Да замрите вы, Рон! Гарри!

— Скорее, мне дышать нечем! — выдавил Гарри, борясь с побегом, обхватившим его поперёк груди.

— Так... Всем закрыть глаза! Закрыть, я сказала! Невилл! Невилл, закрыл? Невилл, мать твою через этак...

— Гермиона? — ошарашенно вскричал Рон, даже про силки забыв.

— Закрыл! — донесся слабый голос Невилла.

— Солем! — из палочки вырвался поток света, утопив всю комнату во вспышке. Растение торопливо втягивало в себя усики и постаралась отползти в самый дальний и темный угол. Мальчишки, лишившись поддерживающих их побегов, рухнули на пол.

Гарри с кряхтением поднялся, проморгался и огляделся.

— Все целы?

— Все, — буркнул Рон.

— Невилл?

— Живой...

— Отлично. А нам сюда, — Гарри ткнул пальцем в сторону каменного туннеля, — другого пути вперёд не вижу.

Всё, что они слышали, кроме собственных шагов — как вода, струясь по стенам, капала на пол. Туннель ушёл вниз. Гермиона, зябко поеживаясь, оглядывалась по сторонам. Такие сырые и мрачные места она терпеть не могла.

— Слышите? — вдруг прошептал Рон.

Из конца туннеля доносился тихий шорох и звяканье.

— Думаешь, привидение? — фантазия, однако, у Гарри. Но из привидений плохие стражи, только простых людей и смогут отогнать, так что в эту идею Гермиона не поверила.

— Не знаю... по мне, так больше похоже на крылья. — Похоже, сейчас Рон был прав. Странно, даже.

— Там впереди свет и что-то движется, — Невилл явно готов был убежать, если бы путь назад не был более страшным, чем вперед — назад ведь одному идти придется.

Они быстро выбрались из туннеля и оказались в прекрасно освещённой комнате, над ребятами возвышался арочный потолок. Зал кишел маленькими, алмазно-яркими птицами, порхающими и шныряющими туда-сюда. По другую сторону комнаты была тяжёлая деревянная дверь.

— Думаешь, они нападут, если мы попробуем пройти по залу? — спросил Рон.

Невилл на всякий случай спрятался обратно в туннель.

— Может быть, — задумался Гарри. — На вид они не очень-то опасные, но если налетят все разом... выбора всё равно нет... я побежал.

— Куда... — Но Гарри уже рванул вперед, не слушая возражений. Гермиона покачала головой. — Ох, твое ж счастье, что тут только полоса препятствий, а не реальные ловушки, — пробормотала она, наблюдая, как Гарри несётся к двери, прикрыв голову руками.

Он явно ожидал, что в следующую секунду в него вонзятся острые клювики и когти, но ничего такого не произошло. До двери он добрался невредимым и подергал ручку, но дверь оказалась заперта.

Поняв, что опасности нет, к нему присоединились и остальные. У Гермионы просто руки чесались надавать тумаков одному гриффиндорцу, но сдержалась. Потом, все потом. Сейчас же она самым внимательным образом изучала дверь. Замок.

Остальные, застыв, наблюдали за действиями девочки, отдавая в этом деле ей приоритет. Оглядела петли, оказавшиеся с этой стороны. Хмыкнула.

— Ладно, — она закатала рукав и приготовила палочку. — Попробуем с простого. — "Alohomora".

— Что дальше? — поинтересовался Рон.

— Изучать, Рон. Алохомора — это так, разминка. Иначе я бы разочаровалась во Флитвике, а тут явно его работа.

Дальше последовало несколько изучающих заклинаний. Девочка огляделась, заставила парней отойти в сторону и в бок, чтобы никто не увидел ее глаз и включила магическое зрение. Оглядела дверь снова и разочаровано покачала головой.

— Ну так даже не интересно...

— Гермиона, а ведь вон те птицы... они ведь здесь не для украшения, — заметил Гарри, запрокидывая голову и изучая нечто летающее под потолком.

Девочка подняла голову. Непонятные штуки реяли над их головами, сверкая... сверкая?

— Это не птицы! — вдруг выкрикнул Гарри. — Это ключи! Крылатые ключи, — присмотритесь. А значит... — он окинул взглядом комнату, пока друзья, прищурившись, разглядывали стайку ключей, — ... да — вот же они! Мётлы! Мы должны поймать ключ от этой двери!

— Ну да, куда ж без метел... Иначе как похититель камня тут пройдет?

— Ты чего, Гермиона.

— Гарри, вот скажи, зачем тут метлы? И зачем вообще ключ от двери должен летать там?

— Э-э... Ну должен же Дамблдор проверять Камень...

— Ты как себе представляешь Дамблдора на метле, гоняющимся за ключом? И вообще, я, когда запираю дом, ключ, обычно, беру с собой, а не заставляю его летать во дворе... заботливо положив рядом метлы.

— Думаешь, ловушка? — дошло до Гарри.

Гермиона была уверена, что нет. В конце концов это препятствие сильно смахивало на подготовленное специально для Гарри. Ну кому еще, как не самому молодому ловцу ловить порхающий ключ. Девочка вздохнула и с тоской глянула на дверь. Замок-то защитили, дверь укрепили. Взломать — тот еще геморрой. Минут пятнадцать придется повозиться. Но! Маги... Дверь защитили, замок... и забыли, что раз дверь открывается наружу, то петли оказались с этой стороны. Два заклинания на них и через десять секунд крепость двери и замка перестанет играть хоть какую-то роль. Гермиона еще раз на всякий случай проверила петли на заклинания, убедилась, что их действительно забыли защитить. Глянула на Гарри. Вздохнула.

— Скорее всего тут не только Дамблдор мог проходить и тот, кому он доверяет. А ключ нужно приманивать специальным заклинанием под паролем. Так что попробуй поймай — хуже не будет.

— Но здесь их сотни!

Рон отодвинул Гермиону и осмотрел замочную скважину.

— Нам нужен большой, старомодный ключ, скорее всего, серебряный, как ручка.

Рон и Гари переглянулись, схватили по метле и, взмыв в воздух, ворвались прямо в стаю. Но, сколько они ни размахивали руками, заколдованные ключи увиливали и бросались из стороны в сторону так резво, что поймать их было практически невозможно.

Но Гарри не зря был самым юным следопытом столетия. Он умел замечать то, чего не видели другие. Покружив с минуту в водовороте радужных перьев, Гарри углядел внушительных размеров серебряный ключ с помятым крылом, словно его уже ловили и грубо запихивали в замочную скважину.

— Вот он! — крикнул он друзьям. — Вон тот большой... там... да нет же, вон там... с ярко-синими крыльями... в одном крыле все перья истрёпаны.

Рон бросился, куда указывал Гарри, врезался в потолок и едва не свалился с метлы.

Гермиона и Невилл наблюдали за погоней с земли. Ни она, ни мальчик к метлам даже не прикоснулись. Да даже если бы Невилл дернулся, девочка точно приголубила бы его парализующим... так... на всякий случай... от греха подальше. Собственные полетные навыки девочка тоже оценивала весьма скромно, а потому не рвалась в полет. Тем более погоня за ключом е совершенно не привлекала.

— Надо окружить его! — сообразил Гарри, не спуская глаз с ключа с повреждённым крылом. — Рон, заходи сверху, Гермиона, постарайся поймать его, если ключ опустится, и не дай ему улизнуть, а я попробую его поймать здесь. Ну же, ДАВАЙТЕ!

Рон нырнул вниз, но ключ совершил резкий поворот и ушёл. Гарри рванул следом, ключ помчался к стене, Гарри наклонился вперёд и с неприятным хрустом пригвоздил его к камню. Торжествующие возгласы Рона и, неожиданно, Невилла, эхом разнеслись по просторной комнате.

Они быстро приземлились, Гарри подбежал к двери с трепыхающимся ключом в кулаке. Гарри втиснул его в замочную скважину и повернул... сработало. В замке щёлкнуло, а ключ вырвался и улетел с весьма потрёпанным видом, припадая на левое крыло.

— Готовы? — спросил Гарри, взявшись за дверную ручку. Они кивнули. Он распахнул дверь.

В следующем зале было до того темно, что сперва они не могли ничего разглядеть. Но, едва они шагнули вперёд, комнату внезапно залило светом, и их глазам открылась ошеломляющая картина.

Они оказались на краю гигантской шахматной доски, позади чёрных фигур, те были намного выше их и, похоже, вырезаны из тёмного камня. Напротив, возле противоположной стены комнаты, стояли белые фигуры. Гарри, Рон и Гермиона содрогнулись: у нависавших над ними белых фигур не было лиц.

— Что нам теперь делать? — прошептал Гарри.

Гермиона задрала голову и изучила потолок.

— Я бы предложила перелететь на метлах, но не уверена, что фигуры нас оттуда не снимут. Не нравятся мне те мечи и копья в их руках.

— А, по-моему, всё ясно, — пожал плечами Рон, с превосходством глянув на девочку. — Мы должны перейти доску, играя в шахматы.

За белыми фигурами виднелась следующая дверь.

— И как? — занервничал Невилл, глядя на массивные фигуры. — Я не умею играть.

— Думаю, — протянул Рон, — нам нужно стать фигурами.

Он подошёл к чёрному рыцарю и коснулся каменного коня. Фигура мгновенно ожила. Конь принялся бить землю копытом, а рыцарь повернул к Рону скрытую шлемом голову.

— Нам... э-э... надо присоединиться к вам, чтобы перебраться на ту сторону?

Рыцарь кивнул. Рон повернулся к Гарри, Невиллу и Гермионе.

— Надо над этим подумать. Кажется, нам придётся занять места четырех... — Тут он с сомнением глянул на Невилла, — а лучше трёх чёрных фигур... Невилл, извини, но если ты споткнешься и упадешь на доске, то неизвестно чем это может закончится. Они, — Рон махнул в сторону фигур, — могут счесть это нарушением правил.

— Но если Невилл не будет играть, то он не сможет перейти за нами, — задумался Гарри.

Гермиона задумалась.

— Мы же все равно хотели тревогу поднять? Невилл, вот что, бери метлу и лети к выходу... Сейчас... — Гермиона торопливо выскочила из комнаты. Ребята с недоумением переглянулись, но остались ждать. Девочка вернулась быстро и несла в руке флейту, которую уронила раньше. — Минуту... — Она замахала палочкой. С каждым взмахом флейта издавала какую-нибудь ноту. Наконец, подобрав ритм, она запустила ее и флейта заиграла примитивную, но все же мелодию.

— А что, так можно было? — удивился Гарри.

Гермиона задумчиво глянула в его сторону.

— У арфы вроде тоже никого не было, а она играла. Невилл, в общем, седлай метлу и плавно поднимайся вверх. Замри у люка и дождись пока Пушок уснет от мелодии, вылетай и беги за профессорами. Лучше к Флитвку.

Невилл со страхом глянул на метлу, которую протянула ему девочка. Та буквально вложила ее ему в руку.

— Ну же, Невилл, я верю, что ты сможешь. В конце концов, ты же на уроках смог? Мы верим в тебя! Ты же понимаешь, что мы не справимся со взрослым магом? Нам всем нужна помощь, и если ты не справишься, то мы все можем погибнуть.

Невилл сжал губы и решительно кивнул.

— Я справлюсь!

— Он точно не свалится с метлы? — задумчиво поинтересовался Гарри, глядя, как Невилл на метле неторопливо улетает вдаль.

— Я бы больше опасался, что у него вывалится флейта в самый неподходящий момент и беднягу сожрет Пушок, — сделал предположение Рон.

— Я смотрю вы верите в друга. А вот я готова поспорить на тысячу галлеонов, что Невилл справится. Он, может и неуклюжий, но верный товарищ и храбрый.

А еще уверенность Гермионы подкреплялась тем, что она заметила марево маскирующего заклинания в углу комнаты с ключами, а проверка подтвердила, что там прятался профессор Снейп. Должен же он понимать, что быстро партия в шахматы не закончится. Так что подстрахует. Но почему-то Гермиона была уверена, что эту подставу профессор ей обязательно припомнит. Ну ничего, зато они избавились от потенциального диверсанта в собственных рядах.

— Так, а теперь шахматы. Что кто придумал?

Рон поднял голову и задумчиво сказал:

— Так, не обижайтесь, но в шахматы вы оба играете плохо.

— Мы не обижаемся, — поспешно вставил Гарри. — Просто скажи, что делать.

— Ладно. Гарри, займи место того слона, Гермиона, ты встань туда, будешь ладьёй.

— А ты?

— Я буду конём, — решил Рон.

— А не лучше ли ферзем? Безопасней оно как-то, — Гермиона тоже изучила доску. — Как я понимаю, заменить короля не получится.

Предложение запоздало, видимо, фигуры их слушали, потому что при этих словах ладья, слон и конь повернулись и ушли с доски, освободив три клетки для Гарри, Рона и Гермионы. Девочка зло покосилась на покрасневшего Рона, но послушно заняла предложенное место.

— Белые всегда начинают, — пробормотал Рон, пристально следя за доской. — Точно... Смотрите!

Белая пешка продвинулась на две клетки вперёд.

Рон начал отдавать приказы чёрным фигурам. Они безмолвно отправлялись туда, куда он велел. У Гарри тряслись колени. Что, если они проиграют?

— Гарри — пройди на четыре клетки вправо по диагонали.

Настоящий шок они испытали, когда был взят другой их рыцарь. Белая королева сбила его с ног и сбросила с доски, — он так и остался лежать там ничком.

— Мне пришлось это сделать, — Рон был потрясён. — Давай, Гермиона, теперь ты можешь взять этого слона.

Белые фигуры были безжалостны. Груда тел чёрных воинов у стены росла. Дважды Рон в последний момент замечал, что Гарри и Гермиона в опасности. В очередной раз Гермиона не выдержала и сообщила, что если ее здесь убьют, то она будет до конца роновой жизни являться к нему в ночных кошмарах. Судя по виду Рона, он поверил. И играть стал внимательнее. Сам же он носился по полю, забирая почти столько же белых фигур, сколько они теряли своих.

— Мы почти у цели, — неожиданно пробормотал он. — Дайте подумать...

Безликая королева обернулась к нему.

— Да... — негромко произнёс он, — это единственный выход. Мне придётся подставиться.

— НЕТ! — заорал Гарри, а Гермиона задумчиво глянула на Рона, потом оглядела поле боя.

— Это шахматы! — отрезал Рон. — Здесь нужно чем-то жертвовать! Я сделаю ход, и она меня съест, а ты, Гарри, поставишь королю мат!

— Но...

— Ты хочешь остановить Снейпа или нет?

— Рон...

— Слушай, если вы не поторопитесь, Камень достанется ему!

Выбора не было.

— Готовы? — спросил бледный, но полный решимости Рон. — Я пошёл. И не задерживайтесь тут, когда победите.

Он шагнул вперёд, и белая королева набросилась на него. Она с силой ударила Рона по голове...

— Протего! — звонко прозвучал голос девочки.

Щит возник на мгновение и тут же замерцал — все-таки такая магия оказалась для первокурсницы чересчур затратной и долго его удерживать не получилось. Да и развернулся он не в полную силу, но этого хватило что бы принять на себя большую часть силы удара. И это же позволило девочке заметить, что удар и так шел вскользь. Совсем не так, как если бы Рона реально хотели убить. В общем-то, о чем-то таком она и догадывалась, но рисковать все равно не стала.

Тем не менее, от удара Рона все равно отбросило с доски, он, проскользив по клеткам, столкнулся с ранее убитой фигурой. Замер. Гермиона вскрикнула, но осталась на своей клетке. королева оттащила Рона с доски. Похоже, он был без сознания.

Дрожа, Гарри перешёл на три клетки влево.

Белый король снял корону и бросил её к ногам Гарри. Они победили. Фигуры, поклонившись, расступились, открывая путь к двери. Гермиона со своего места бросила несколько диагностических заклинаний.

— Нормально с ним все, — успокоила Гарри. — Даже обморок не глубокой, минут через пять очнется... — "Наверное", мысленно добавила она, покосившись на то место, где, предположительно, стоял невидимый Снейп. Было у нее подозрение, что профессор сделает все, чтобы Рон не очнулся подольше. Все же за парочкой студентов ему приглядывать проще, чем за тремя.

Бросив последний взгляд на Рона, Гарри и Гермиона пересекли зал и прошли в следующий коридор.

— Дьявольские силки — это была Спраут; Флитвик, видимо, заколдовал ключи; Макгонагалл оживила фигуры; остаются чары Квиррелла и Снейпа, — предположил Гарри.

— Угу, — тихо согласилась с ним Гермиона. — Для Невилла... хм... для Поттера, для Рона... Следующее для меня, что ли?

— Что ты там бормочешь?

— Думаю, что следующее.

— А-а-а...

Перед ними оказалась другая дверь.

— Ну что? — прошептал Гарри.

— Идём, куда деваться, — пожала плечами Гермиона. — Раз уж пришли. А может обратно?

Гарри решительно толкнул дверь.

В ноздри им ударила невыносимая вонь и ребята живо зажали носы воротниками мантий. Глаза заслезились, а на полу лежал тролль с багровой шишкой на лбу. Этот экземпляр был ещё крупнее того, которого они одолели.

— Как удачно, что нам не пришлось с ним сражаться, — пробормотал Гарри, осторожно переступая через массивную ножищу. — Пошли скорей, дышать невозможно.

Гермиона задумчиво покусала губы и замерла, рассматривая тролля.

— Гермиона! — сипло позвал Гарри.

— Это явно не от Снейпа...

— И что?

— Гарри, да включи, наконец, голову! Первое испытание — профессор Спраут, второе — Флитвик, третье — Макгоннагал. Это явно не от Снейпа...

— И? — все еще не сообразил Гарри.

— Квиррел! — прошипела Гермиона не хуже змеи. — И раз тролль от него, то не находишь, что его поведение на Хэллоуин начинает выглядеть несколько по-другому? Мне и раньше казалось странным, что преподаватель ЗОТИ сбежал от не самого опасного для взрослого мага существа, а сейчас... Если он его сюда привел, значит имеет возможность как-то им управлять. И у меня тут появился вопрос, а кто на самом деле провел тогда тролля через защиту Хогвартса... Проделать такое так, чтобы не заметил директор, мог только кто-то из профессоров... Или же тролль был уже здесь и должен был составить пару вот этому в охране камешка. Двое троллей — это уже серьезно даже для взрослого мага.

Гарри помрачнел. Потом махнул рукой.

— Не находишь, что тут не самое подходящее место для размышлений? А еще и вонь... Потом подумаем.

— Гриффиндор, — припечатала девочка, возведя глаза к потолку. Потом хмыкнула. — А чего я на него наезжаю? Сама же такая. Нет, определенно нужно было идти на Хаффлпафф... Там и к кухне поближе...

Гарри с опаской открыл следующую дверь, но ничего такого ужасного в комнате не оказалось — только стол с семью выстроенными в ряд разнокалиберными сосудами.

— Вот теперь Снейп, — догадался капитан Очевидность... то есть Гарри. — Ну и?

Стоило им перешагнуть порог, как позади них мгновенно всколыхнулось пурпурное пламя, и в эту же секунду языки чёрного пламени отрезали путь вперёд. Они оказались в ловушке.

— А я всегда говорила, что профессор Снейп очень милый и добрый, — отозвалась Гермиона, оглядываясь.

— Чего? — повернулся к ней Гарри.

— А ты посмотри на огонь? Как он нежно и ласково сожжет всех врагов нашего профессора. Ручаюсь, без боли.

— Сама доброта, — едко отозвался Гарри. — Делать-то что?

Гермиона кивнула на стол с бутылями.

— Смотри! — Девочка взяла с него свиток пергамента, лежавший возле бутылей. Гарри заглянул ей через плечо и прочёл:

Впереди — опасность, спасенье — позади,

Две из нас помогут, коль сможешь их найти,

Одна невредимым пропустит вперёд,

Другая — назад без помех проведёт.

Хотя две вином лишь крапивным налиты,

Ещё три — убийцы, в ряду ловко скрыты,

Ищи, коль не хочешь остаться в тюрьме,

А в помощь даём мы подсказку тебе.

Во-первых, как хитро ни прятался б яд,

Бутыли с ним — от вина слева стоят;

Далее: в крайних бутылях — отнюдь не одно и то ж,

Но если вперёд тебе нужно, помощи зря ты ждёшь.

В-третьих, сам видишь, разнятся размером сосуды,

Но ни гигант, ни карлик тебе роковыми не будут.

Последний совет: вторые с обеих сторон

На вкус — близнецы, хоть не кажутся ими порой.

— Гениально, — покачала головой Гермиона. — Это не магия, это логика, загадка. Многие маги... — девочка пристально посмотрела на Поттера, — не в ладу с логикой, полагаю они застряли бы здесь навечно.

— Как, в общем-то, и мы, разве нет?

— Нет, конечно, — удивилась Гермиона. — Всё, что нам нужно — в этом свитке. Семь бутылочек: в трёх яд, в двух вино, одна проведёт нас сквозь чёрное пламя, другая через пурпурное. Но знаешь... на месте Снейпа, я бы во все бутылки налила яд, а когда мне понадобилось бы пройти сквозь пламя принесла нужное зелье с собой.

— С него станется, — мрачно буркнул Гарри. — Вот зачем ты это сказала? Теперь я не рискнул ничего пить, что приготовил Снейп.

— Пойдем мы вперед или решим вернуться — пить нам все равно придется. Либо чтобы пройти через пурпурное пламя, либо через чёрное. Ну или можно сидеть тут, пока за нами не придет кто-нибудь.

— Откуда нам знать, из какой отпить? — подумав, мрачно поинтересовался Гарри.

— Дай мне пару минут.

Гермиона несколько раз перечитала пергамент. Затем начала прохаживаться вдоль стола, вполголоса бормоча что-то и указывая на бутылочки. Наконец она подняла голову.

— Поняла, — объявила она. — Самая маленькая пропустит нас вперёд к Камню. — Потом провела над ней палочкой. — И в ней не яд, — констатировала она. — По крайней мере не убьет, — добавила, подумав.

Гарри глянул на крошечный флакон.

— Здесь хватит только на одного, — заметил он. — Тут всего на один глоток.

Они переглянулись.

— А какая проведёт тебя назад?

Гермиона ткнула в крайнюю справа, круглую бутылочку.

— Вот её и выпей, — предложил Гарри. — Нет, послушай, вернись и забери Рона. Возьмите мётлы из комнаты с ключами, они пронесут вас наверх, в люк, и мимо Пушка. Бегите в совятню и отправьте письмо Дамблдору, он нам нужен. Я смогу ненадолго задержать Снейпа, но вообще-то я ему не соперник.

По мере озвучивания своих инструкций, голос мальчика становился всё тише и тише, а сам он робел буквально на глазах... Гермионы, которая пристально, с прищуром, рассматривала мелкого героя. Вроде бы она выглядела как обычно, но что-то такое ощущалось от девочки, наводя Гарри на мысль, что его последним планом она недовольна. И не понятно было, что стало причиной подобного впечатления — то ли это была усмешка на её лице, то ли поза, неожиданно напомнившая драку на уроке полётов, то ли её рука, явно непроизвольно, потянувшаяся за палочкой...

— Вообще-то за подмогой уже полетел Невилл, если ты не забыл, — сухо заметила она, скрестив руки на груди. — Рона я проверила, и он наверняка уже давно очнулся.

— И что мы будем делать? Зелья-то на двоих не хватит.

— Думать, Гарри. Думать... — Гермиона и правда задумалась. — Понимаешь, до нас же кто-то прошел...

— Так Снейп же, а это его загадка. Он мог и с собой прихватить нужное.

Девочка поморщилась.

— Ох, не верю я в твою теорию, а потому... Вот что, оставь мне мантию-невидимку, все равно ты ее не собираешься надевать. Если все получится как я думаю, то скоро я к тебе присоединись. Но кто бы там ни был, ему пока не нужно знать, что ты не один. А там я осмотрюсь...

— Ты уверена?

— Если я в чем и уверена, то в том, что вся эта затея идиотская. И учти, потащилась сюда я только потому, что ты мой друг. А теперь давай шевелиться.

Гарри кивнул и протянул ей мантию, а потом набрал в грудь побольше воздуха и, подняв свой флакон, взглянул в огонь.

— Иду, — произнёс он и одним глотком опорожнил крошечную бутылочку.

Поставил флакон на стол и, собравшись с духом, направился вперёд, чёрные языки пламени лизали его, но он явно не ощущал жара, мгновение и мальчик шагнул в следующую комнату...

Гермиона секунду глядела вслед, а потом словно в воздух заметила:

— Профессор, не пора ли вам появиться?

Через мгновение словно из воздуха соткалась фигура профессора Снейпа. Он глянул в своей обычной мрачной манере на девочку, молча достал из кармана флакон.

— Как я понимаю, мисс Грейнджер, вам нужно именно это?

— А вы пойдете следом?

— Чуть позже. Директор дал ясные рекомендации. Тем более у меня нет такой замечательной мантии, а любая другая маскировка, боюсь только привлечет внимание Квиррелла. О предупреждающих чарах он позаботился наверняка.

— А директор?

— У директора прямой портал в комнату. Он меня заверил, что появится в нужный момент.

— Что ж... тогда я тоже пойду. Девочка приняла флакон и накинула на себя мантию. Пила зелье она уже в невидимости, а потому профессор Снейп этого не видел и только легкое колыхание пламени показало, что девочка прошла в комнату следом за Поттером.

Глава 28

Едва зайдя в помещение, девочка огляделась и торопливо отошла в сторону, где ее не могли задеть даже случайно. Так, на всякий случай. Как и ожидала, около какого-то зеркала стоял Квиррелл. А вот для Гарри это оказалось сюрпризом, как ни старалась его убедить девочка, что виновный именно профессор ЗОТИ. Покачала головой. Прислушалась. Все-таки, у Квиррелла явно не в порядке с головой. Вместо того, чтобы делать дело, он решил потрепаться с Поттером.

— Вы выпустили тролля? — изумился Гарри после слов профессора.

Ага. Девочка мысленно кивнула себе. И тут она оказалась права.

— Естественно. Я вообще неплохо управляюсь с этими созданиями, — видел, что я сделал с тем, который охранял вход сюда? К несчастью, пока все гонялись за троллем, Снейп, он уже подозревал меня, направился прямо на третий этаж, чтобы перехватить меня. И что в итоге? Мало того, что мой тролль не прикончил тебя, так ещё и эта трёхголовая псина не сумела как следует откусить Снейпу ногу. А теперь полежи смирно, Поттер. Мне нужно изучить это интересное зеркальце.

Зеркало и правда, интересное. В магическом зрении оно было похоже на черную дыру — все поглощало, но ничего не возвращало. Магию же оно словно пылесос засасывало. Пожалуй, Гермиона ни за что не рискнула бы встать напротив него. Хм... А не про это ли зеркало рассказывал Гарри? Что в нем своих родителей видел.

Девочка глянула на Гарри. Тот лежал обмотанный веревками словно кокон и зло поглядывал на профессора. Кажется, он совершенно забыл про то, что сюда должна прийти его подруга.

— Зеркало должно помочь отыскать Камень, — бормотал Квиррелл, обстукивая раму. — Что ж, вполне в духе Дамблдора... но он в Лондоне... там его задержат мои люди, а когда вернётся, я буду уже слишком далеко...

Хитрый план Гарри, похоже, заключался в том, чтобы разговором отвлечь Квиррелла. Правда, непонятно, чего ждал.

— Я видел вас со Снейпом в лесу, — выпалил он.

— Ну да, — лениво протянул Квиррелл, скрываясь за зеркалом. — К тому времени он основательно взялся за меня, пытался выяснить, как далеко я успел зайти. Пробовал запугать меня, до чего глупо, учитывая, что со мной лорд Волдеморт...

Гермиона вздрогнула и огляделась. Запустить сканирующее заклинание она не рискнула. Да нет, не может быть, что бы Квиррелл был настолько сумасшедшим, чтобы привести сюда Волдеморта. Здесь, во владениях Дамблдора, он бы оказался словно в ловушке. Если бы не необходимость выяснить, где находится Волдеморт, все можно было уже закончить — парализующее на Квиррелла, вызов директора... Сейчас же приходилось ждать, тем более Гарри вроде бы ничего не угрожает.

Похоже, девочка сообразила, ради чего директор так хотел затащить ее в этот поход вместе с Гарри. Хочет она сейчас или нет, но вынуждена играть по правилам директора — ей тоже меньше всего хочется, чтобы вернулся этот псих, что Темным Лордом себя именует. На Поттера же директор явно не рассчитывал, зато точно надеялся, что она, с ее родовыми умениями Мишиных и знаниях темной магии может заметить что-то, что пропустят другие. В общем, директор, похоже, отвел ей роль зрителя, ибо, судя по всему, активного участия от нее никто не требовал. На всякий случай, девочка все равно поудобнее перехватила палочку и настроилась на то, чтобы не упустить ни одну мелочь. Никогда она еще не использовала магическое зрение так долго, но пока это никаких неудобств ей не доставляло.

Квиррелл вышел из-за зеркала и впился жадным взглядом в своё отражение.

— Я вижу Камень... Я вручаю его своему господину... Но где же он?

Что же все-таки это за зеркало такое? Гермиона подавила желание подойти поближе и глянуть, тем более с ее места был виден краешек надписи на раме.

Гарри же вовсю пытался высвободиться, но верёвки не поддавались. Похоже, он что-то об этом зеркале знал.

— Но мне всегда казалось, что Снейп меня ненавидит.

— О, да, — равнодушно согласился Квиррелл, — с этим не поспоришь. Он учился в Хогвартсе с твоим отцом, ты разве не знал? Они друг друга на дух не переносили. — Гермионе захотелось себя стукнуть. Ну, конечно! Как же она сама не сообразила?! Эта ненависть профессора, направленная на конкретного студента... Там же явно было что-то личное. Вот только Гарри слишком мал, чтобы реально настолько задеть зельевара. Только разве что самим фактом своего существования. А раз так, то либо его мать, либо отец. — Но Снейп никогда не желал тебе смерти.

— Но я слышал, как вы плакали, несколько дней назад, — я подумал, Снейп угрожал вам...

Впервые на лице Квиррелла промелькнул страх.

— Иногда, — произнёс он, — мне трудно следовать указаниям своего господина, он великий колдун, а я так ничтожен...

— То есть, он был в том классе вместе с вами? — изумился Гарри.

— Он всегда со мной, куда бы я ни пошёл, — негромко ответил Квиррелл. — Я встретил его, путешествуя по миру. До чего глупым юнцом я тогда был, верил во всякие нелепые идеи о добре и зле. Лорд Волдеморт показал мне, как я заблуждался. Добра и зла не существует — есть лишь власть и те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней... С тех пор я верно служу ему, хоть и не раз подводил его. Ему пришлось принять меры, — Квиррелл внезапно поёжился. — Он не из тех, кто легко прощает ошибки. Когда мне не удалось украсть Камень из "Гринготтса", он был чрезвычайно разгневан. Он наказал меня... решил пристальнее наблюдать за мной...

Как же этот мямля задолбал своим нытьем. Зато понятно, на что его поймал Волдеморт. Прав наставник — идиоты никогда не переведутся на земле. Он реально полагал, что Волдеморт его вознаградит?

Квиррелл выругался сквозь зубы.

— Я не понимаю... Камень там, внутри? Я должен разбить зеркало?

Ну-ну. Мир праху тебе и вечный покой душе. Гермионе даже захотелось, чтобы Квиррелл разбил зеркало.

— Зачем нужно это зеркало? Как оно работает? Помогите мне, господин!

Господин?

И, к ужасу Гермионы, ему ответил голос, исходящий, похоже, от самого Квиррелла.

Что?! Как это? Девочка заозиралась, крепче сжав палочку.

— Используй мальчишку... используй мальчишку... — донесся голос.

Квиррелл развернулся к Гарри.

— Так, Поттер, иди-ка сюда.

Он хлопнул в ладоши, и верёвки упали на пол. Гарри не торопясь поднялся на ноги.

— Иди сюда, — повторил Квиррелл. — Посмотри в зеркало и скажи мне, что видишь.

Гарри направился к нему.

Квиррелл зашёл ему за спину. Гарри зажмурился, шагнул к зеркалу и снова открыл глаза. В магическом зрении было видно, как от мальчика в сторону зеркала устремились потоки энергии и, на этот раз, такие же жгуты вернулись обратно. Странно, а у Квиррелла такого не было...

О! Судя по лицу Гарри, тот что-то такое увидел. Эх, совсем контролировать эмоции не умеет. Правильно Снейп бесится — Гарри как открытая книга.

— Ну? — нетерпеливо вопросил Квиррелл. — Что ты видишь?

— Я вижу, как пожимаю руку профессору Дамблдору. Я...я выиграл Школьный Кубок для Гриффиндора.

Гермиона поморщилась. Идиот! Не умеешь врать — не ври! Неужели так трудно сказать правду... но немного не договорить. У Дамблдора поучился бы, что ли.

Квиррелл снова выругался.

О! А этот поверил. Тоже, что ли, гриффиндорец?

— Отойди отсюда, — скомандовал он. Гарри двинулся в сторону, глянул на дверь, явно примеривая путь побега.

Но не успел он сделать и пяти шагов, как вновь раздался тот же голос, хотя Квиррелл не разжимал губ.

— Он лжёт... Он лжёт...

— Поттер, вернись сейчас же! — заорал Квиррелл. — Говори правду! Что ты видел?

Голос снова заговорил:

— Дай мне пообщаться с ним... лицом к лицу...

— Повелитель, вы ещё недостаточно сильны!

— На это моих сил хватит.

Оцепенев, Гермиона наблюдала, как Квиррелл приближается к нему, разворачивая тюрбан. Что за чёрт? Стоило тюрбану чуть сползти, как вокруг головы профессора развернулся какой-то странный нимб... состоящий из элементов темной магии. Нити черноты словно оплели все тело профессора. Девочка застыла. Наблюдая эту картину, тут же прижала кулак ко рту, одновременно давя крик ужаса и предотвращая рвоту. Перед ней стояло... нечто... Назвать это существо человеком у нее не повернулся бы язык. И тут же ее великолепная память подсказала, где уже такое видела. Энциклопедий проклятий, том третий — проклятие одержимостью, подселенный добровольно под магическую клятву. Наглядный пример того, что происходит с людьми, которые решили, что самые умные, и в их силах обмануть таких вот подселенцев. Да, он выполнит свое обещание... если носитель выживет. Тут же шансов... Гермиона все-таки переборола приступы тошноты и всмотрелась в фигуру, буквально сотканную из тьмы и кусков гниющего мяса. Только вокруг головы темнота образовывала нечто похожее на лицо. Покачала головой. Четвертая стадия захвата, без шансов. Милосердней убить.

Девочка на миг отключила свое зрение и посмотрела обычным взглядом. Квиррелл уже снял тюрбан и сейчас выглядел... Да как обычно. Человек с лысой головой, причем без тюрбана она казалась непривычно маленькой. Но вот он повернулся спиной... Ну, по сравнению с тем, как Квиррелл выглядит в магическом зрении, голова на затылке еще ничего. Гермиона уже даже не поморщилась.

— Гарри Поттер... — прошептало лицо.

Гарри попытался отступить назад, но ноги его явно не слушались.

— Видишь, чем я стал? — продолжало лицо. — Жалкой призрачной тенью... Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... хотя, всегда находились люди, готовые впустить меня в своё сердце и разум... А получив эликсир Жизни, я смогу создать себе достойное обличье... Итак... Почему бы тебе не отдать мне Камень, что лежит в твоём кармане?

Так это вот и есть Волдеморт?! Девочка опешила. Но если так, то знал ли об этом... Да нет, конечно, никто в здравом уме не пустит одержимого в школу с детьми. Квиррелла подозревали, что он работает на Волдеморта, но что он сам в какой-то мере уже Волдеморт... А это значит, что директор кое-чего не учел и что дело принимает очень и очень скверный оборот. И если с ослабленным и больным профессором ЗОТИ у них двоих еще были шансы потягаться, то с Волдемортом. Пусть и в таком виде... Хотя из-за этого у них и есть шанс... маленький. Ой, как же все хреново.

Гарри отшатнулся.

— Не будь дураком, — проскрежетало лицо. — Лучше отдай Камень и присоединись ко мне, или последуешь за родителями. Они погибли, умоляя меня о милосердии...

Мда, все-таки пребывание в виде духа явно не самым благоприятным образом сказывается на интеллекте.

— ЛЖЕЦ! — внезапно выкрикнул Гарри.

Квиррелл наступал на него, не оборачиваясь, чтобы Волдеморт видел Гарри. Лицо злобно ухмыльнулось.

— Как трогательно... — прошипело оно. — Что ж, я всегда ценил храбрость... Да, мальчик, твои родители были отважными людьми. Первым я убил твоего отца, и он мужественно сражался... а твоей матери вовсе ни к чему было умирать, но она пыталась защитить тебя. А теперь отдай Камень, иначе её смерть окажется напрасной.

— НИКОГДА!

Гарри скачком рванул к полыхающему проходу, но Волдеморт крикнул: "ДЕРЖИ ЕГО!", и в следующий миг Квиррелл схватил мальчика за руку. Гарри заорал, пытаясь вырваться, и вдруг Квиррелл отпустил его. Он начал дико озираться по сторонам и увидел скорчившегося в агонии Квиррелла, его пальцы на глазах покрывались волдырями.

Пора! Гермиона быстро взмахнула палочкой, с пулеметной скоростью посылая заклинание за заклинанием. Воду в Квиррелла, тут же заморозку в него и вокруг. Квиррелл успел отбить заморозку от себя, но вот его одежда застыла, сковывая движения, а еще лед на полу... Профессор заскользил, но и в таком положении ухитрился послать парочоку заклинаний. Споткнулся и рухнул на Гарри.

— Держи его! ДЕРЖИ ЕГО! — снова завопил Волдеморт. Квиррелл попытался удержать Гарри, вцепившись ему в горло, — Гарри тоже что-то завопил и вцепился в Квиррелла в ответ.

— Повелитель, я не могу удержать его, — мои руки — мои руки! — В такт мальчику выл Квиррелл.

Взаимная увлеченность позволила Гермионе, не снимая мантии, ведь она еще не сошла с ума демонстрировать свою личность Волдеморту, пусть и призраку.

— Петрификус Тоталус!

Квиррелл застыл, зато Гарри продолжал отбиваться от него и после каждого удара мальчика от профессора отваливался кусок кожи. Гермиона, насколько ей это не было бы противно, включила магическое зрение. Тут уже было видно, как от рук мальчика шло слабое свечение, которое развеивало тьму, что скрепляла куски гниющей плоти, которая, лишившись поддержки, разрушалась. Явно процесс очищения, но как?

Девочка пригляделась. Она бы, пожалуй, тоже так смогла бы, но ей потребовалось бы десять минут подготовки и артефакт света. Тут же... Запущенный процесс разрушения освободил душу Волдеморта. Девочка тороплива начала возводить сетку отрицания. Душа Волдеморта, попытавшаяся было атаковать Гарри, налетела на эту сетку и с воем отскочила.

— Дамблдор! — взревел он. Ну конечно, кто же еще, кроме директора, мог сплести такую магию? Вот только директор как раз в этот момент и появился... Но немного в другом месте.

Гермиона же чуть-чуть не успела, чтобы замкнуть сетку — все-таки у нее не хватало практического опыта и умений... Ну и сил. Чего уж греха таить. Волдеморт просочился сквозь оставшиеся щели и скрылся в потолке. Девочка скинула капюшон мантии и опустилась на пол — ноги ее не держали, при этом руки заметно тряслись.

— Слуга Волдеморта, да? — посмотрела она на Дамблдора. — А самого Волдеморта не желаете?.. Скажите, вы знали?

Директор мрачно огляделся. Посмотрел на потерявшего сознания мальчика. Покачал головой.

— Я надеялся, что Квиррелл приведет меня к Волдеморту, но, чтобы так... Ох, Квиринус-Квиринус, как же ты так...

— То есть не знали, — констатировала девочка. — И значит все, что вы говорили про то, что нам тут ничего не угрожает и что все под контролем тоже неправда.

— Мне кажется, девочка моя, здесь не самое подходящее место для разговора. Давай продолжим его в моем кабинете. А пока нужно позаботиться о Гарри.

В этот момент в комнату ворвался Снейп. Быстро огляделся.

— Альбус?

— Все в порядке, Северус. С Гарри все в порядке. Доставь его в больничное крыло, пожалуйста.

Он резко кивнул, поднял заклинанием мальчика и так же быстро вышел. Гермиона, с кряхтеньем, поднялась. Ее все еще потряхивало. Прохромав к снятому тюрбану, она, под удивленным взглядом директора, аккуратно его свернула, убрав в сумку.

— Что? — спросила она. заметив взгляд директора. — Этот тюрбан смог скрыть такое... Хочу изучить и понять, как профессор сумел подобное сделать. Все-таки, разные способы защиты и взлома — один из родовых талантов Мишиных. А эта штука позволила даже защиту Хогвартса обойти.

— Хорошо. Полагаю, ты заслужила небольшую награду.

Гермиона сердито сверкнула в сторону директора глазами, но спорить не стала.

— Вы обещали ответы.

— Конечно. Если позволишь, воспользуемся помощью Фоукса. Для него нет преград даже в Хогвартсе. Возьми меня за руку.

Однако прежде, чем попасть в кабинет Дамблдора девочка решительно настояла на посещения больничного крыла, куда доставили Гарри. Впрочем, директор и не возражал.

К удивлению Гермионы, на соседних с кроватью Гарри лежали Невилл и Рон... Девочка даже не поверила сначала. Потом подумала, что ошиблась при диагностике Рона, и у него было что-то серьезное, что она не заметила. Даже снова продиагностировала. Оказалось, что оба мальчишки просто спят. Правда, сон слишком глубокий для обычного. Но, тем не менее, это был здоровый крепкий сон. Тут до неё дошло, и девочка развернулась к Снейпу, стоявшему неподалеку в своей излюбленной позе — скрестив руки на груди. Ждал он, что ли? Вполне может быть и так, если директор каким-то образом сообщил об их скором появлении.

Взгляд профессора был... совершенно ничего не выражающий и нечитаемый. Особенно он стал нечитаемым, когда девочка провела диагностику. От этого взгляда ее бросило в холод, а по спине промаршировало стадо мурашек. Глянула на мальчишек, на Снейпа... И решила никогда-никогда, ни при каких обстоятельствах зельевара не злить. Это ж надо так приложить... Невилла-то за что? Хотя да, он же у него любимый ученик. Вполне возможно, что счел Лонгботтома в таком состоянии наиболее безопасным для окружающих.

Директор уже успел переговорить с мадам Помфри и уверил всех, что все в порядке и скоро мальчики придут в себя.

— А пока есть время переговорить. Прошу...

До директорского кабинета на этот раз добирались пешком.

В самом кабинете директор привычно предложил всем чая. Снейп отказался, а вот Гермиона решила, что успокаивающий сбор ей не повредит, о чем и намекнула. Дамблдор улыбнулся.

— Конечно. У меня есть такое. Когда наваливается много проблем очень помогает. Если подождете буквально минуту...

Он и в самом деле уложился за минуту. Несмотря на то, что Снейп от чая отказывался, перед ним все равно поставили чашечку. Тот глянул на директор, на чашку, молча залпом осушил ее и отставил, всем видом показывая, что больше пить не станет. Видимо директор и в самом деле знал профессора достаточно хорошо, чтобы понимать, когда он реально от чего-то отказывается, а когда говорит на эмоциях. Сейчас же он сел настолько ровно, что казалось палку проглотил, рассматривая что-то за спиной директора. Директор покачал головой и демонстративно отхлебнул чуть-чуть.

— Полагаю, девочка моя, у тебя есть ко мне вопросы...

— Вы знали?

— Ты о духе Волдеморта?

Гермиона нервно кивнула и торопливо отпила чай. Ее до сих пор потряхивало, а уж когда упомянули имя этого мага...

Директор же вздохнул.

— Многие почему-то считают меня всемогущим и всезнающим... увы, это не так. Я тоже ошибаюсь... Я знал, что Квиррелл служит Волдеморту. Знал, какое тот получил задание и ждал... Камень был настроен как портал. Едва бы Квиррелл доставил его хозяину, как я переместился бы туда. Признаться, я не верил, что мальчик справится с Квирреллом...

— То есть он должен был погибнуть?

Снейп вздрогнул и уставился прямо в глаза директору. Тот же невозмутимо покачал головой.

— Нет-нет. Конечно же нет. — Вздохнул. — Полагаю, я должен кое-что объяснить, чтобы вы поняли... Школа Хогвартс изначально строилась в том числе и для примирения враждующих родов. Они вынуждены были сбавить накал борьбы, зная, что их дети вместе учатся. Но это же потребовало у основателей разработки очень многих уникальных чар, обеспечивающих безопасность студентов. И каждый новый директор постепенно усиливал их. Так что убить ученика в Хогвартсе не так уж и просто. За все время существования школы случаев гибели студентов было всего пятнадцать. Шесть из них произошли в первые полторы сотни лет, когда оберегающую магию только-только накладывали... Естественно, сразу заделать все прорехи в ней не получилось, но после каждого случая их устраняли. Еще пятеро погибли на дуэлях, которые были официально разрешены до семнадцатого века. Остальные четверо... несчастные случаи. Защита не всемогуща...

Директор опять вздохнул и снова отпил чай. Выглядел он при этом как-то устало.

— Как я сказал, защита не всемогуща, и, если задаться целью, то убить можно. Многие со Слизерина почему-то считают волшебные портреты в коридорах Хогвартса моими шпионами... На самом деле, это один из элементов той самой защиты учеников, которая существует еще со времен основателей. Гостиную вашего факультета вовсе не просто так охраняет один из портретов. И на них завязаны кое-какие чары самого замка, недоступные даже мне. Потому ученик не может разбиться, упав с движущихся лестниц или споткнувшись об исчезательную ступеньку. Покалечится — да, но не разобьется.

— Почему? — искренне удивилась Гермиона. — Если магия позволяет так замедлить падение...

Впервые Дамблдор улыбнулся и задорно сверкнул стеклами очков.

— Чтобы ученики не превратили падение с лестниц в увлекательный аттракцион. А так полежат денька два в больничном крыле и больше им прыгать с лестниц не захочется.

— О-о... — протянула Гермиона, вспомнив о близнецах. Снейп, видно, тоже о них подумал, поскольку заметно передернулся.

— И таких чар очень много. Портреты — только одни из них... Привидения...

— А тролль? — тихо спросила девочка.

Директор вздохнул.

— Замок тебя защищал. Давал дополнительную силу... Конечно, если бы ты сдалась, не стала бы себя защищать... Замок не может помочь тому, кто сам ничего не делает. Запомни это. Получит помощь тот, кто ее ищет. Если бы ты замерла, не стала бы бороться... могла бы стать шестнадцатой жертвой. Но! Ты боролась.

Девочка медленно кивнула.

— Я почувствовала, что сила моих заклинаний тогда резко возросла. Но списала это на стресс и адреналин.

— А еще тебе на помощь пришли мальчики. Не стала бы бороться, но начали бы бороться они, замок стал бы помогать им. Даже ошибочные заклинания могли бы получиться у любого, главное осознавать, что ты хочешь.

— Понятно, — девочка помолчала. — Значит Квиррелл...

— Профессор Квиррелл, как любой преподаватель, подчинялся определенным правилам. Любая попытка навредить студенту закончилась бы для него весьма печально. — Директор помолчал. — Его обморок в столовой был наигран, но когда он увидел тебя рядом с троллем, то потерял сознание он на самом деле. Передо мной он бы не осмелился играть. Полагаю, в тот момент он по-настоящему испугался, когда сообразил, чем для него могла обернуться твоя смерть. Он рассчитывал только отвлечь преподавателей, но никак не убить студента. И именно поэтому я не опасался за Гарри. Попытка его убить вызвала бы моментальную гибель профессора.

— Но он же пытался...

— Нет-нет. Квиррелл использовал только не смертельные заклинания. Но он же профессор ЗОТИ, а значит обучение студентов — его обязанность. Девочка моя, замок все-таки не разумный — это сложнейшее переплетение чар, но они действуют согласно определенным правилам, не более. Любой профессор имеет право применять к ученикам любые чары и заклинания, если они не несут смерть, если у него нет желания убить. Понимаешь? Именно желание убить запускает защиту. А уж профессор ЗОТИ обязан демонстрировать студентам чары, в том числе и на дуэлях. К тому же... была еще одна причина по которой Квиррелл никогда не рискнул бы убить Гарри...

— Причина? — Гермиона покосилась на почему-то смертельно побледневшего профессора зельеварения.

— Да... Видишь ли... Волдеморт осенью восемьдесят первого года пришел в дом Поттеров лично совсем не случайно... Наверное, ты задавала себе этот вопрос...

— Мой наставник голову свернул, пытаясь разобраться, — задумчиво кивнула девочка. — Но пришел к выводу, что ему не хватает данных. Что он чего-то не знает, а потому что-то упускает.

— Верное. Дело в том... Гарри может убить только Волдеморт...

— Но... Волдеморт...

Директор в очередной раз вздохнул и... начал пить чай, надолго погрузившись в свои мысли. Все молча ждали.

— Да... Волдеморт был там, а потому мог убить...

— Это вы и имеете в виду, когда говорите, что не все учли?

— Я знал Квиринуса давно... Как маг он звезд с неба не хватал, но я все же считал его достаточно разумным, чтобы даже поддавшись тьме, не пустить в себя дух.... Да я и не знал, кем сейчас стал Волдеморт... Даже предположить не мог... Зато сейчас многое становится понятным...

Гермиона и Снейп переглянулись с одинаковым выражением отвращения на лице. Потом до обоих дошло, что сейчас произошло, застыли. Удивились. Снейп даже вздрогнул, рука дернулась, словно перекреститься решил, взял себя в руки и отвернулся.

— Может вы и нам поясните этот момент, господин директор? Что именно вам понятно? — вежливо поинтересовалась девочка, решив, что профессор Снейп такой вопрос никогда не задаст, а ей можно. Она ребенок и крайне любопытна.

Директор покачал головой.

— Это еще надо обдумать. Возможно я не прав. Но я хотел бы задать тебе вопрос по поводу произошедшего... Что именно там произошло? Это важно.

Гермиона задумалась, глядя на директора. Говорить? Нет? Сам-то он не очень спешит делиться своими данными. С другой стороны, в общем-то, логично. Глупо ожидать откровений перед двенадцатилетней соплячкой, а она сейчас именно это самое, несмотря на все знания и подготовку с наставником. В общем, играть в обиженную крайне глупо и недальновидно.

— Квиррелл уже не был человеком, — вздохнула она. — Скорее уже превратился в лича. До окончательного оборота ему оставалось только умереть. Ума даже не приложу, что его еще сдерживало.

— Кровь единорога, — коротко ответил директор. И на вопросительный взгляд Гермионы, пояснил: — Именно он убивал единорогов и пил их кровь.

— О. Тогда понятно. Бедняга. То, чем он бы стал после смерти... В общем, ему повезло встретиться с Гарри... Очень повезло. По сути, Гарри спас его душу.

— И каким же образом?

Гермиона покосилась на Снейпа. Тот хоть и старался выглядеть невозмутимым, но по стиснутой в руке чашке было видно, что и он ждет ответа. Наверное, даже с большим нетерпением, чем директор.

Девочка задумалась.

— Не знаю. Я тогда решила, что это обряд Очищение, но сейчас, подумав... нет, не он. Это же именно обряд, требующий подготовки. Не просто же так в его процессе одержимого фиксируют в печати, чтобы не сбежал и не напал. Там же произошло все быстро... Как заклинание. Но я не знаю сходных по эффекту заклинаний. Понимаете, я не знаю! — подчеркнула Гермиона. — Этого нет в списке родовых чар Мишиных. А ведь борьба с такими вот монстрами тоже входила в их обязанности. — И, если бы с одержимым можно было расправится обычным заклинанием, пусть даже сложным, все было бы намного проще. Не просто же так разрабатывали обряды, а то и ритуалы.

— Материнская защита...

Гермиона опять задумалась.

— Понимаете... Если бы было известно точно, что тогда произошло — можно было строить предположения. Так же... Ваша теория имела бы право на жизнь, если бы Лили Поттер была единственной матерью, пожертвовавшей собой ради ребенка. Но остальных детей это почему-то не спасло.

Директор остро глянул на Снейпа.

— А то, про что мы говорил в первый раз?

Гермиона отчаянно замотала головой.

— Нет! Нет и нет! То, что разрушало тьму в Квиррелле — было светом. Типичным, я бы сказала эталонным проявлением магии Света. Никакой темный ритуал, тем более с жертвой, даже добровольной, не дает защиту, которая использует свет. Тьму — пожалуйста, свет — никогда.

— Вы о чем? — подозрительно спокойно поинтересовался Снейп. Гермионе его спокойствие напомнило спокойствие перед бурей. И там обычно чем тише, тем сильнее грянет. Поежилась и глянула на директора. Тот выглядел спокойным. Ах так! Ну все, в конце концов и она имеет право на маленькую месть!

— О, просто господин директор в нашу первую беседу, когда узнал, что я мастер проклятий, предположил, что Лили провела темный ритуал и кого-то принесла в жертву, чтобы дать Гарри защиту.

Директор в этот момент выглядел... незабываемо. Он с какой-то детской обидой глянул на Гермиону. Потом на Снейпа. Тот выглядел... страшно... Так, похоже, Гермиона, опять-таки сама того не зная, задела какую-то чувствительную струну... И тут до нее дошло. Профессор ненавидит Гарри и, как выяснилось, намного больше его отца...

— Вы ее любили? — вопрос вырвался раньше, чем девочка успела себя остановить. И тут же пожалела об этом. — Ой-ой-ой. — Торопливо поднялась. — Я, пожалуй, пойду, да? Мне тоже надо в больничке полежать... успокоительное попить... А в другой раз обязательно договорим...

Видно было, что и Снейпу и директору очень хотелось ее остановить и... сказать кое-что. Снейп явно размышлял о "круцио". Директор... он известный светлый маг и вроде как добрый волшебник, его мысли, судя по всему, крутились вокруг "авада кедавра". Но все же взрослые люди и вымещать все на ребенке посчитали... неправильным, наверное. И разборки с ней устраивать не стали. В общем, пожалели. Хотя, чувствовала Гермиона, что Снейп сегодняшний день ей еще неоднократно припомнит. У него еще целых шесть лет впереди.

— Говорят, что авада — это не больно, — бормотала Гермиона, сбегая с лестницы. — Достаешь палочку, приставляешь к виску и авада кедавра. Это ведь намного безболезненнее встречи со Снейпом, да?

Выскочив из-за горгульи, замерла, опершись о колени и тяжело дыша.

— Вот же блин... Ну когда я научусь сначала думать, а потом говорить?

Наконец смогла обдумать разговор и оценить план директора. Ну да, он не мешал геройствовать Гарри, полагая, что тот встретит Квиррелла и закономерно ему проиграет. Квиррелл же отнесет камень хозяину, куда аппарирует Дамблдор, и вуаля... Каким бы сильным магом не был Волдеморт, но в теперешнем состоянии он не соперник даже аврору средней руки. Гарри же... проиграв бой и считая себя виновным в том, что не уберег камень, должен сосредоточиться на самосовершенствовании и, наконец, перестать пинать балду, занявшись учебой. Все в плюсе.

Вот только сразу все пошло не так. Во-первых, появилась шибко умная гриффиндорка, которая хоть и не поняла всего замысла, но сообразила, что весь этот квест с камнем сплошная подстава. Пришлось директору частично открываться, шантажом и уговорами убедить эту самую гриффиндорку принять в квесте участие или, как минимум, не мешать геройствовать герою. И ведь справился. Сумел найти нужные струны. Гермиона только головой покачала. Силен директор, силен. Во-вторых, он не ожидал наличие самого Волдеморта, что сразу превратило увлекательный приключенческий квест в смертельно опасную игру на выживание. К счастью, случилось в-третьих — непонятная защита Гарри, которая пока не поддавалась объяснению. Ну и сама Гермиона отметилась. Девочка невесело усмехнулась.

— Погеройствовала... Что ж, с боевым почином, тебя, гриффиндорка... Интересно, что скажет дядя Толя, когда я ему все расскажу?

Почему-то отчаянно зачесалась пятая точка. К сожалению, в причинах сомневаться не приходилось...

Интерлюдия 4. Практическое зельеварение

(написана El'Drako)

В полумраке, создаваемом дымкой испарений от пары средних котлов, раздавался размеренный стук ножа по разделочной доске. Движения державшей его руки были уверенными, что говорило о немалом опыте её владельца. Судя по всему варка шла уже давно, так как дымка успела заполнить комнату полностью и превратиться в туман, сквозь который от входа можно было различить лишь тёмный силуэт, перемещающийся между столами. Но вот, видимо, подошло время, и некто в остроконечной шляпе, являющейся частью защитного комплекта, переместился к котлам, начав выгружать в них только что нарезанные ингредиенты.

— Так... Два раза направо... Ждём пять ударов... Три раза налево... Ещё раз пять ударов... — едва слышно шептала себе под нос укутанная в тёмную ткань фигура детским голосом. — Теперь выключить огонь под контрольным котлом по рецепту Гермионы, а мой пусть стоит на малом огне ещё две минуты...

Девочка, а голос был именно девочки, уверенно сняла первый котелок и поставила на разделочный стол перед собой. Отлив немного зелья в колбу, она попыталась определить его цвет, но её прервал скрип входной двери.

— Ринка! Ты ещё тут не замариновалась до конца? Наши собираются в лес — пойдёшь?

В ответ же, он получил шипение рассерженной кошки, у которой пытаются отобрать самое вкусное.

— Майкл! Сколько раз тебе повторять надо? Не врывайся так и не говори под руку. А если бы я добавляла ингредиенты в котёл? Хочешь, чтобы мама снова тебя воспитывать начала?

Майкл побледнел. Тема материнского воспитания была явно ему близка, равно как и очень болезненна. Впрочем, это не помешало ему проявить характер и перейти в защиту авторитета своего места старшего брата.

— Так ты же уже сняла котёл. И вообще, хватит переводить ингредиенты! Лучше бы варила по проверенным рецептам, а не пыталась сделать непонятно что. Мало тебе было прошлого раза, когда зелье выкипело и всё здесь залило липкой гадостью? Смотри, маме расскажу, что ты без её ведома экспериментируешь, тоже узнаешь про воспитание.

Теперь уже Ринка поубавила своей уверенности. Но почти сразу она вспомнила про свой главный козырь и снова задрала нос.

— П-ф! Я скажу, что мне готовиться к Хогвартсу надо, и она меня ещё и похвалит. Да и зелья у меня по рецептам Гермионы почти все получаются.

Недосказанное "в отличие от тебя" буквально повисло между ними. Майкл заметно посмурнел — ну не было у него подобной склонности к зельеварению. Вот найти что в лесу, это он завсегда, а стоять на протяжении дня за разделочным столом, периодически подходя к котлу... терпения и усидчивости ему не хватало. Хотя матери он, как и все остальные, помогал часто, разделывая собранные ими же ингредиенты. Самому себе он, конечно, не врал, признавая, что мелкая лучше него разбирается в зельях, но ничто не могло заставить его вслух согласиться с этим. И, как всегда, когда аргументов начинало не хватать, Майкл решил перевести тему.

— Снова эта магла, — пренебрежительно пробурчал он в полголоса. Однако, сестра смогла его услышать.

— Ма-а-йкл! — Голос младшей сестры настолько сильно напоминал интонацию матери, что мальчишка просто по привычке втянул голову в плечи и начал продумывать пути отступления. — Ты опять?!

Но буря, начавшая своё зарождение в сарае, переделанном под зельеварню, так и не смогла разразиться — громкое шипение со стороны до сих пор стоящего на огне котла заставило детей вспомнить о том, чем обычно бывает опасно нарушение рецепта при приготовлении зелий.

— О, нет! — Ринка.

— Валим! — Майкл.

Стоило детям выбежать за дверь, как внутри сарая раздался гулкий "пу-у-х", а воздушная волна, догнавшая их, толкнула детей так, что они были вынуждены пропахать носами по земле некоторое расстояние.

Впрочем, сколько именно они пропахали по земле, было уже не важно, так как затормозили они, практически уткнувшись в очень знакомые серые туфли на низком каблуке.

— И чем это мы таким тут занимаемся в моё отсутствие? — гневно донеслось до них сверху. Гневные интонации в голосе матери не предвещали им обоим ничего хорошего.

Дети украдкой переглянулись между собой, ведя безмолвный диалог, после чего с кислыми лицами поднялись на ноги, во всей красе демонстрируя шикарный результат своего неожиданного кульбита. Склонённые головы, взгляд в землю и виноватое шмыганье носом дополняли картину, которую неоднократно имели возможность наблюдать родители любого малолетнего сорванца.

Впрочем, занятая позиция нисколько не мешала виновникам бросать контрольные взгляды исподлобья в сторону матери и, как оказалось, Шарха, который стоял чуть дальше и одобрительно им улыбался, держа поднятым вверх большой палец. Правда, этот жест он показал так, чтобы Лизет ни в коем случае не могла заметить. Видимо, сказывался подобный опыт ранее.

— Майкл?.. — обратилась к сыну Лизет. Но тот лишь поглубже втянул голову в плечи, не спеша рассказывать о произошедшем. — Не смей молчать, когда я тебя спрашиваю! Уже на пару часов нельзя вас одних оставить. А ты, Рина?

— Это я виновата, мам, — грустно вздохнула девочка. — Не ругай Майкла. Просто я решила попробовать улучшить один из рецептов, что Гермиона последними нам присылала... Ну, и... вот... Как бы...

Одновременно с тем, как девочка пыталась донести то, что она не добилась результата, взрослые рассматривали то, что у неё всё-таки получилось. Ну, по крайней мере, пытались рассмотреть за тем смогом, что всё ещё валил из дверного проёма зельеварни.

— Мам, ты не ругай Майкла, он не знал, что я решила попробовать сварить два зелья... Он просто пришёл меня позвать, а тут... так получилось... вот.

Не слыша никакой реакции матери, девочка терялась всё сильнее, говоря всё тише, пока совсем уже не смогла продолжать.

— Ох, золото ты моё... — вздохнула Лизет, — дорогое.

Смотрела она по-прежнему в сторону сарая, дым изнутри которого неожиданно сменил цвет с чёрного на розовый. Женщина явно подсчитывала про себя величину убытков и морально подготавливала себя к принятию неожиданно образовавшихся расходов. Но перейти к нотации ей не дал Шарх.

— Да ладно тебе, Лиз. Себя вспомни, когда ты начинала зелья варить. А тут ещё и последствий почти никаких. Стены-то стоят, значит взрыва как-такового и не было. Просто кое-кто посвятит себя сегодня уборке. А если не успеет, то и завтра. Хотя, ей лучше бы успеть, потому как мы завтра планировали пойти покупать одной егозе волшебную палочку.

На этих словах Ринка замерла, словно её приложили заклятием окаменения, добрые десяток секунд даже не моргая, а потом...

— И-и-и!!! — От подобной новости недавнее происшествие было мгновенно забыто, вытесненное радостным криком и эмоциями. Впрочем, крик вдруг резко оборвался, чтобы девочка могла задать один важный вопрос. — Правда? Правда-правда-правда? Мы пойдём за палочкой мне?

— Правда, — по-доброму улыбнулся Шарх, потрепав Ринку по голове, когда она подбежала к нему, смотря полным неприкрытой надежды умоляющим взглядом и зажав в кулачках полы его мантии. — Но сперва мы проверим, что вы там наварили, и вы вдвоём начнёте отмывать зельеварню от этой розовой гадости.

Дым, словно только и ждал этих слов, сменил цвет на фиолетовый.

— О, как! — озадаченно сказал Шарх. — Интересный эффект. И не рассеивается в пределах определённого расстояния... И достаточно густой, чтобы скрыться за ним... Ринка, а ты сможешь повторить это своё зелье?..

Девочка озадаченно кивнула.

— Смогу, — более уверенно, уже вслух повторила она. — Там надо мухоморы добавить на последнем этапе, а потом по-другому помешивать.

— Шарх, — попыталась вмешаться Лизет, видя к чему идёт дело. — Пусть сначала уберутся, в качестве наказания...

— Ай, Лиз, не мешай! — отмахнулся он, ведя Ринку к сараю. Кинув очищающее, он, к своему удивлению, обнаружил, что дым по-прежнему выходил плотной массой, уверенно скрывая всё, что было в нём. — Очень полезный эффект, я смотрю, тут у нас образовался... А если я вот так?..

Лизет, смотря на эту парочку, лишь тихонько вздохнула. Судя по тому, что дым не реагировал на очищающие и прочий арсенал Шарха, уборка откладывалась. Портить же девочке настроение после подобной радостной новости ей совсем не хотелось. Майкл, видя задумчивость матери, потихоньку слинял подальше, пока про него не вспомнили. И, нет, он не пытался избежать наказания — просто остальным срочно нужно было сказать, что заготавливать ингредиенты теперь нужно в двойном объёме. Да, просто сказать... И самое главное, собирать подольше.

Глава 29

О том, что Гарри и остальные проснулись Гермиона узнала перед обедом, а потому сразу отправилась в больничное крыло, решив, что обед не убежит. Как оказалось, директор и тут уже отметился, побывав раньше нее. Видимо, специально ждал. А слушая от ребят ту лапшу, которую он старательно развесил всем по ушам, она только диву давалась. И ведь не соврал нигде. Гермионе оставалось только завидовать. А что? Гарри остановил Волдеморта? Остановил. А то, что тут все старательно для этого готовилось — умолчим. Ну и в самом деле, ведь лучшая импровизация та, к которой старательно готовились. Камень уничтожен? Гермиона могла поклясться, что да. Свою роль он сыграл и перестал быть нужным. В общем, все молодцы. Гермиона даже почувствовала себя лишней на этом празднике жизни.

— Тебе что-то не нравится? — Когда не нужно, Гарри обладал поразительной наблюдательностью.

— Так, в качестве замечания. Когда общаешься с директором обращай больше внимания не на то, что он говорит, а на то, о чем он молчит.

— Э-э... Как это? А о чем он молчит?

— На кой он вообще позволил тебе туда идти, ты не думал? И спросить, конечно же, не догадался.

— Ну-у-у... Полагаю, что он хотел, чтобы я встретился с Волдемортом... Он сказал, что наша встреча с ним в будущем неизбежна, а потому лучше знать с кем имеешь дело... Эти же препятствия... они же даже нас не остановили... Может, он считал, что у меня есть право встретиться с Волдемортом, если я этого хочу?

— Ну точно, чокнутый, — с непонятной для Гермионы гордостью заключил Рон. — Слушай, обязательно приходи завтра на прощальный банкет. Баллы уже подсчитаны, — Слизерин победил, конечно — Гарри же пропустил последний матч, и Равенкло нас просто растоптал, — зато вкусностей будет море.

Гермиона наградила Рона убийственным взглядом, но сочла благоразумным промолчать.

— Ладно, — вздохнула она. — Поговорим в поезде. Полагаю, нам найдется что обсудить. И пойду я, пожалуй, пока меня мадам Помфри не выгнала.

Рона с Невиллом, правда, отпустили к ужину, а вот Гарри мадам Помфри решила оставить до утра, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Невилл подловил девочку в одном из коридоров и несколько неуверенно пригласил отойти куда-нибудь, где их не услышат.

— О! Свидание! Ну давай.

Невилл покраснел и что-то там забормотал, что его не так поняли. Девочка хмыкнула и легонько стукнула по плечу.

— Да расслабься ты, все я правильно поняла. Просто ты так забавно смущаешься.

Невилл неуверенно глянул на девочку, наткнулся на насмешливый взгляд и покорно поплелся в комнату.

— Это... — Молчание. — Я по поводу нашего путешествия... Я не совсем понял, что ты говорила Гарри по поводу предупреждения? Которое зимой.

Гермиона пожала плечами.

— Я предположила, что директор устроил для кого-то ловушку и что похода первокурсников за камнем как-то не предполагалось, и что оный может помешать планам директора.

Невилл задумался.

— Тогда почему ты никого не остановила? Я это сделать... не смог... — Мальчик опасливо покосился на Гермиону. — А ты смогла бы.

— А почему я должна была это делать, если этого не сделал директор? Он был не против.

— Но ты же сказала, что мы могли разрушить планы?

— Это тогда я так думала. Ты вот попытался погриффиндорствовать и грудью кинулся останавливать поход трех гриффиндурков. Я же поступила проще — пошла к директору и все рассказала.

— Ты что сделала? — опешил Невилл.

— Рассказала, — пожала плечами Гермиона. — Нет, в самом деле, ты реально считаешь, что несколько первокурсников должны встревать в интриги великого мага?

— Но тогда...

— Угу. Как я и предполагала — он все знал.

— То есть...

— Нам был устроен увлекательный квест — спаси камень от злодея. Снейп страховал на выходе, у Дамблдора был настроен портал прямо в комнату с камнем. Ну и к тому же Квиррелл, как профессор, просто физически не мог причинить вред ученику. Как-то так.

— Эм... А почему ты мне все это говоришь? Разве это не должно быть тайной?

— Неа. Директор ничего не говорил по поводу сохранения тайны. А говорю... Потому что ты спросил. — Гермиона помрачнела. — А вот Гарри спрашивать не стал, для него, кажется, все понятно.

— Эм... — Кажется Невилл логику не понял. — Так я могу рассказать об этом Гарри?

Гермиона вздохнула.

— Лучше не надо. Видишь ли... в комнате мы встретились с тем, чего директор не предусмотрел, а потому кое-что прошло не совсем так, как рассчитывалось. Поверь, твой рассказ Гарри воспримет... неправильно.

— И что там произошло?

— А вот это директор говорить уже запретил. Извини. Хотя Гарри не запрещал, вроде бы. Так что если будешь настойчив, то может и рассказать. В конце концов, ты тоже с нами туда шел.

— И как оказалось, напрасно.

Девочка глянула на него исподлобья.

— Думаешь? А то, что ты нашел трех друзей не считается?

— Друзей?

— Тебе решать, — пожала плечами Гермиона. — Кстати, хочу тебя летом пригласить к себе в гости. В августе. Гарри тоже постараюсь вытащить, ему, судя по всему, у родственников не очень хорошо. А вот Рон, — девочка буквально расплылась улыбкой, — будет летом очень сильно занят.

— Ты его так не любишь?

— Я вообще не люблю тех, кто назначает меня врагом. Хотя... Какой из него враг? — Гермиона скривилась. — Надеюсь, в следующем году он возьмется за ум.

— Я все равно не понимаю...

— Ой, да ладно. Я и сама себя порой не понимаю. Невилл, расслабься. Так что там насчет прихода в гости?

Мальчик печально вздохнул.

— Я спрошу бабушку, но не думаю, что она меня отпустит.

— Гм... Может мне с ней поговорить?

— Нет-нет, не надо. Я сам скажу.

— Ну ладно... Жду тогда письмо — ждать тебя или нет.

Судя по всему, Невилл и сам не верил, что его отпустят. Девочке вообще это казалось странным. С одной стороны, похоже, бабушка задалась целью воспитать из внука копию его отца-аврора... и зажала его до такой степени, что он превратился в неуверенного в себе человека. Да еще и из дома никуда не пускают. И как он должен друзей заводить?

Но тут ничего не сделаешь — не полезешь же в чужую семью с советами?

Когда Невилл ушел, Гермиона задумалась.

— Ага, — щелкнула она пальцами. — Джек.

А Джек обиделся. Причем демонстрировал свою обиду настолько ярко и показательно, что становилось даже смешно. Пришлось по примеру Невилла тащить его в пустой класс дабы он не устроил выступление в общей гостиной.

— Я думал, что тебе друг, — сразу высказал он претензии.

— Друг, — кивнула девочка. — А в чем вопрос?

— Я тут слышал, что вы вчетвером вечером отправились в какой-то поход...

— И тебя не взяли?

— Именно! Могла бы хотя бы намекнуть! А то тут ходят слухи, что вы воевали с последователем Ты-Знаешь-Кого!

— Все эти Ты-Знаешь-Кто, Ты-Не-Знаешь-Кто, Тот-Который-Задолбал-Всех... Достало! Не знаю, кого. Если знаешь — говори прямо.

— Эм... Чего это ты?

— Логика магов. Папа ругается на женскую логику... он с логикой магов незнаком. Ну что за клички эти? Боятся сказать имя? Темный лорд. Просто и понятно.

— А ты знаешь, что так его только последователи называли?

— Серьезно? — искренне изумилась Гермиона. — То есть Волдемортом его даже последователи не звали? Гм... Занятно. В этом страхе имени что-то есть, видать. Просто так такие табу не появляются. Ну значит мы с тобой будем тайные последователи Темного Лорда.

— Да?

— Ага. Настолько тайными, что и Темный Лорд о нас знать не будет.

— Разве что так, — рассмеялся Джек.

— Так ты чего хотел? Обиделся, что тебя не позвали совершать дурость?

— Дурость?

— Не, а ты что, серьезно полагаешь, что кто-то в здравом уме отправит детей воевать с последователем Того-Чье-Имя-Наводит-Ужас-На-Магов?

— А сама-то? — снова засмеялся Джек.

— Мне можно, — отмахнулась Гермиона. — А тебе не приходило в голову, что я не позвала тебя именно потому, что считаю другом? Как-то непринято тащить друзей совершать глупости.

— Да? А что ты тогда там делала?

— Ну начнем с того, что это не я мальчишек потащила куда-то, а они меня. Гарри взбрело в голову, что тот самый последователь Лорда хочет украсть хранящийся в школе артефакт, способный вернуть этому самому Лорду жизнь...

— Серьезно?

— Нет, конечно. Директор может и странный, но в маразм еще не впал хранить тут такую вещь. Это была ловушка для шпиона Лорда, которая и предназначалась для того, чтобы ее похитили. Но вот убедить в этом Гарри я не смогла. Он посчитал, что умнее и Дамблдора, и Лорда, и только он сможет спасти мир... повторно. Я-то его пока не разубеждаю, но видимо придется, иначе синдром героя пустит корни. Хотя директор вроде бы и не против его появления...

— Гм... — похоже, Джек запутался. — А ты?

— А я его друг и считаю своим долгом этого самого друга спустить с небес на землю, чтобы он, наконец, перестал страдать фигней и занялся делом. А то ведь только квиддич на уме. Не компостируй я ему мозги, то и на уроках учил бы только то, что задают. Это ж надо быть настолько нелюбопытным...

— По сравнению с тобой...

— Джек, вот только не говори, что ничего не узнал об этом мире, кроме того, что говорят на уроках.

— Я же к тебе с вопросами подходил. Потом книги читал, что ты рекомендовала... и всего понемногу.

— Вот! И Гарри некогда было бы фигней страдать со спасением артефактов разных, если бы учился.

— Про Рона не спрашиваю...

— Ага, его было не жалко.

— Злая ты.

— Добрая, Джек. И не советую в этом сомневаться. — В последней фразе отчетливо прозвучала угроза и Джек поспешил согласно кивнуть — да, очень-очень добрая.

— Ясно-понятно. А Невилл?

— Сам влез, — вздохнула Гермиона. — Узнал о походе и постарался нас остановить... Вот честное слово, умей он применять хоть какое-то заклинание типа петрификуса, даже сопротивляться не стала бы. Позволила бы и себя уложить и эту парочку героев. Но с кулаками против троих... несерьезно.

— Он кулаками пытался остановить вас?

— Ага. Говорю же, несерьезно. И ладно бы умел...

— Я умею. Был бы я там...

— То, скорее всего, оказался по другую сторону баррикады и сам бы тащил нас на спасение артефакта впереди Гарри.

Джек растерянно почесал затылок, но вынужден был согласиться.

— Как бы это...

— Мальчишки, — вздохнула Гермиона. — Все бы вам погеройствовать. Так что, без обид?

— Закончилось-то хоть все чем?

— Чем? Да все ожидаемо — дракой. А потом явился лесник... в смысле Дамблдор, и всем накостылял. Рон, Гарри и Невилл в больнице...

— Так серьезно?

— Не — это они уже под конец Снейпу попались и тот их сонным заклинанием приложил... перестарался малость... хотя...

— Ну-да, ну-да, — сделал вид, что поверил, Джек. Даже покивал. — Всех троих?

— Гарри от шпиона главгада досталось реально, но ничего серьезного. И, кстати, я же тебя чего искала...

Джек, похоже, забыл, что это не он к Гермионе подходил, а она к нему.

— Да?

— Я тут вечеринку организовываю в августе, приглашаю всех друзей.

— Эм... А на какой день?

— Ты не понял. Не на день, а на весь август. До этого я с родителями уезжаю по делам, вернусь как раз к августу. Ну и собираю всех. Каждому отдельную комнату гарантирую.

— Ты так богата?

— Дом не мой... точнее мой... в общем, наследство от наставника. Настоящий волшебный дом. Собственно, я хотела Гарри позвать, у него там с родственниками проблема. Думаю, как раз на его день рождения и заберу... Правда, еще не спрашивала — в поезде спрошу, но вряд ли он будет против. Звала Невилла, он пообещал спросить у бабушки...

— Если я правильно понял — его не будет?

Гермиона пожала плечами.

— Если сумеет уговорить... — Ребята переглянулись и дружно вздохнули. Похоже, в такое не верил никто. — В общем, будет еще одна... первокурсница... Точнее, будет поступать на первый курс Хогвартса. Нужно ее подготовить чуток. Возможно... — Гермиона задумалась... — появится ее брат.

— То есть, ты не уверена?

— Ну... мы с ним не очень хорошо расстались в последний раз. Понимаешь, они чистокровная семья и в Хогвартсе никто из них не учился. Младшая — единственная из семьи, кто поедет сюда...

— Эм... А почему?

— Семейные обстоятельства, — коротко ответила Гермиона, давая понять, что тему развивать не намерена. — В общем, о мире обычных людей они не знают ничего. То есть совсем ничего. Все были уверены, что по улицам до сих пор ездят повозки...

— Да уж... И в чем проблема?

— Попыталась раскрыть глаза Майклу... В общем поругались капитально. Потом вроде бы ничего, общались, но так...

— И ты хочешь его пригласить?

— Несмотря ни на что, он брат Рины, за которую я некоторым образом несу ответственность... можешь считать ее моей крестницей... в какой-то мере. И ей, в отличие от братьев, нельзя оставаться в неведении относительно большого мира — ей предстоит жить и общаться с теми, кто этот мир знает. Собственно, больше из-за этого я ее и беру, а не из-за подготовки к первому курсу. Чтобы она узнала большой мир. И ваша помощь... твоя и Гарри, была бы кстати. А Майкл... да не оставит он сестру. Что я, его не знаю? Да и примирился он уже с реальностью, полагаю. Тоже узнать мир захочет. Так что наверняка приедет. Тем более я пообещала его тоже поучить. Так что, будет желание — тоже присоединяйся.

Джек похмыкал, но как-то неуверенно.

— Хорошо, что Уизли не будет, а то накрылись бы твои занятия.

— Ты меня плохо знаешь, Джек. Надо было бы, и Уизли университетскую программу сдал бы. Причем по обычному образованию, не магическому. Но оно мне надо? Нет, никого силком я заниматься заставлять не намерена. И да, кстати, пора бы нам на прощальный обед. Если меня сейчас еще и Гарри ищет...

— А что ты ему сразу не сказала про приглашение?

— Не успела. Да и кроме приглашения есть еще что обсудить. Может последнее приключение поставит ему мозги на место. Все, давай-давай, шевелись. Ты же не хочешь пропустить знаменательный момент?

— Какой это момент? Все равно же мы проиграли — победил Слизерин.

— Что-то мне подсказывает, что директор найдет, чем удивить. В конце концов, те сто пятьдесят очков, что отняла у нас профессор Макгонагалл, явно чрезмерны. Только есть у меня подозрение, что их возвращение мне не понравится.

— Почему это? Если вернут, то мы, э-э-э... выйдем на второе место.

— Хорошо, если так. Все, идем.

Гарри они заметили у самого входа большого зала. Он стоял рядом с Роном и крутил головой, кого-то разыскивая. Когда заметил их, ткнул локтем Рона и двинулся к Джеку и Гермионе.

— Вот ты где, — он покосился на Джека, но все-таки кивнул ему. — Я тебя обыскался уже.

— Я там сначала с Невиллом общалась, потом Джека ловила. Поговорить надо было... Кстати, с тобой тоже хочу, но с тобой решила отложить до поезда.

— О-о... А о чем?

— О каникулах и способе их проведения. Гарри, давай позже, а то не успеем до начала, а поговорить нам с тобой нужно и разговор коротким точно не получится.

Гарри, видно, сообразил, о чем именно с ним хотят поговорить и нахмурился.

— В принципе я тоже хотел поговорить о произошедшем, но согласен — стоит разговор отложить.

Рон, стоявший позади, отчетливо скривился. Наверное, он был единственным человеком в Хогвартсе, который не радовался началу каникул. Близнецы по секрету (знал уже весь Гриффиндор) сообщили, что их мать прислала Рону письмо с планом летних занятий и многочисленными обещаниями на тему того, что с ним случится, если не оправдает надежд родителей. Преувеличивали, скорее всего, как обычно... А может и нет. Молли Уизли Гермиона лично не знала, но вопиллер Рону прекрасно помнила. Да и близнецы, похоже, единственно кого боялись, так это родительницу, что как бы намекало.

К счастью... правда, неизвестно для чьего, как раз в этот момент подвалила основная толпа гриффиндорцев и стало не до разговоров. Всех в этой толпе и занесло в зал. Обычная суета с рассаживанием по местам, хотя вроде бы уже и сложился определенный и привычный за год порядок рассадки, но гриффиндорцы и тут умудрялись устроить локальный хаос. Слизеринцы привычно посматривали на это свысока — там свои места знали и порядок соблюдали строго. Все было чинно и благопристойно... и тоскливо до ужаса. Хотя Гермионе и самой этот постоянный хаос не нравился, но порядок Слизерина навевал на нее тоску. Попади она туда, из принципа устроила бы локальный Армагеддон... Наверное, поэтому шляпа и не отправила ее на Слизерин.

В этот момент появился Дамблдор и всеобщий гвалт как-то быстро стих.

— Миновал ещё один учебный год! — бодро начал Дамблдор. — И, прежде чем мы вонзим зубы в наше угощение, я немножко побеспокою вас пустой старческой болтовнёй. Какой это был год! Надеюсь, ваши головы слегка потяжелели за это время... Впрочем, у вас есть целое лето, чтобы полностью опустошить их к началу занятий... А кое у кого и наполнить... — Директор многозначительно глянул на Рона. Тот покраснел и постарался слиться со скамьей.

— Итак, как я понимаю, настало время объявить победителя, — продолжил директор не прерываясь. Места распределились так: на четвёртом Гриффиндор — триста двенадцать баллов; на третьем Хаффлпафф — триста пятьдесят два; на втором Равенкло — четыреста двадцать шесть; и наконец, Слизерин — четыреста семьдесят два.

Слизеринский стол взорвался торжествующими возгласами и оглушительным топотом. Гарри видел, как Драко Малфой колотит по столу кубком... Аристократус вульгарис. Гермиона с отвращением посмотрела в его сторону, вспомнив уроки с наставником. Правда, тот честно предупреждал, что преподает этикет начала двадцатого века российского императорского двора, а потому на особом знании его и не настаивал. Но вряд ли в магической Англии этикетом допускалось такое...

— Да, да, браво, Слизерин, — кивнул Дамблдор. — И всё же, следует учесть и недавние события...

Ага, напряглась Гермиона. А вот и ожидаемая пакость. Вот нутром чуяла, что что-то тут директор приготовит. Не может он оставить безнаказанным выходку их четверки.

В Зале воцарилась полная тишина. Улыбки слизеринцев увяли — в сообразительности им не откажешь.

— Кхем, — кашлянул Дамблдор. — Пока что не все получили свои заслуженные баллы. Дайте-ка подумать. Так-так... Прежде всего — мистеру Рональду Уизли...

Рон побагровел и приобрёл сходство с обгоревшей на солнце редиской.

— ...за лучшую шахматную партию, что когда-либо видел Хогвартс, дом Гриффиндора получает пятьдесят баллов.

— И минус пятьдесят за проваленный экзамены, — буркнула под нос Гермиона. Рон, к счастью, не услышал ее под восторженными воплями гриффиндорцев. Перси во всеуслышание объявлял другим префектам:

— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы Макгонагалл!

Наконец все успокоились.

— Невилл Лонгботтом! За отличное знание гербологии и умение точно определить степень важности проблем пятьдесят баллов.

— Далее — мисс Гермионе Грейнджер... за хладнокровное применение логики пред лицом жаркого пламени пятьдесят баллов дому Гриффиндора.

Ага, ее роль в самой комнате директор предпочел утаить. Ну конечно — герой должен быть только один. Да и понимал, что вряд ли она обрадуется огласке. А вот Гарри не понял, а потому косился на нее удивленно.

— Потом, — прошипела одними губами девочка, спрятав лицо в ладонях, делая вид, что крайне смущена.

— И наконец, мистеру Гарри Поттеру... — продолжал Дамблдор. Наступила мёртвая тишина. — За его необычайное самообладание и исключительную храбрость я присуждаю дому Гриффиндора шестьдесят баллов.

— Герой должен быть только один, — снова буркнула Гермиона, подсчитывая очки. Они опережали Слизерин на пятьдесят баллов. Что-то тут не то. Не мог Дамблдор — этот лис, так явно подыграть Гриффиндору. На очко, два, максимум десять — запросто. Но вот так...

Директор поднял руку. Зал постепенно умолк.

— К сожалению, кроме награды вынужден прописать штраф, — Дамблдор нахмурился и покачал головой. — Мисс Гермионе Грейнджер минус пятьдесят баллов за некорректное поведение в присутствии двух педагогов.

Вот же... ж... Припомнил-таки подставу с Лили и темным жертвенным ритуалом. Видно профессор Снейп в тот раз много чего высказал в адрес директора и его предположений. А если ее догадка права и профессор и в самом деле любил маму Гарри, то ей бы очень хотелось послушать то, что он говорил... и записать... под мантией невидимкой, естественно. А судя по довольному лицу Снейпа, он тоже мог бы кое-что припомнить некоей гриффиндорке и сейчас буквально лучился довольством. Даже несмотря на то, что очков у Гриффиндора и Слизерина получилось поровну. Ведь такую потерю в шаге от выигрыша ей на факультете точно припомнят.

Хотя и директора Гермиона понимала. Ну не мог он оставить ту выходку безнаказанной. И хорошо, что очки уравнял, а мог бы и больше снять. Но вот что теперь делать ей? Выход нужно было найти какой-то и срочно, иначе ей точно на факультете достанется. Что-то такое неожиданное и не развивающее дальнейшее противостояние с профессорами. Особенно с директором. Он вроде бы ратовал за сближение факультетов? Ну что ж... и подыграем, и малость подгадим... Хе-хе...

Девочка мысленно усмехнулась и поднялась. Как говорится: никогда не нападайте на Гермиону Грейнджер! Ибо на любую вашу мудрость и хитрость она ответит вам своей непредсказуемой гриффиндуростью!

— Господин директор, я понимаю, что мое поведение было не совсем корректно! — едва она заговорила, как директор сначала напрягся, потом расслабился, а теперь, словно сообразив, что она задумала, хотя кто знает, мог и сообразить, теперь улыбался. Снейп наоборот — нахмурился. — Потому хочу извиниться. Единственное, что мне может служить в какой-то мере оправданием — это переживание за друзей, которые пострадали в происшествии. Еще раз прошу прощения, господин директор, профессор Снейп. Профессор, я сожалею о том, что сказала вам тогда.

Рядом присвистнул Фред... или Джордж.

— Это что ж ты такого сказала Снейпу, что аж на пятьдесят очков? Хотел бы я это слышать.

Похоже ситуация на Гриффиндоре резко развернулась. Теперь все обсуждали не отобранные балы, а что же там такого наговорила прилежная и лучшая ученица первого курса Хогвартса "всеми любимому" профессору Зельеварения, что ее оштрафовал аж на пятьдесят баллов сам директор. В то, что она что-то там наговорила директору никто не верил.

Гермиона вежливо улыбалась. Снейп, кажется, скрипел зубами — сообразил какие сейчас споры начнутся в школе. Простор для фантазий откроется... И хочет он того или нет, но многие эти догадки он услышит. Директор же, похоже, был абсолютно счастлив и весело посматривал в сторону декана Слизерина. Кажется, он был против такого наказания и это Снейп настоял на нем. И, похоже, сейчас подтвердилось какое-то предупреждение Дамблдора, сделанное им декану Слизерина и которое тот проигнорировал. Иначе трудно объяснить настолько мрачное его настроение.

Гермиона же вышла чуть вперед и развернулась к столу факультета Слизерина. Воздела сжатый кулак к потолку.

— Ура!!! — Возвестила она. — Победила дружба!!! Я не помню в истории Хогвартса ситуации, когда два факультета набирали одинаковое количество баллов! Мы установили своеобразный рекорд, о котором будут говорить даже наши потомки! Эй, Слизерин, в следующем году мы вас все-таки сделаем без всяких добавочных очков в конце года!

— Поглядим, малявка, — вдруг раздался в воцарившейся тишине веселый голос Маркуса Флинта, капитана слизеринской команды по квиддичу.

— Поспорим? — тут же азартно включилась в спор. — Если побеждаем мы, то... то все вы на прощальном обеде три раза громко кричите "Слава Гриффиндору".

— А если мы, то после подсчета очков в общем зале и до отъезда поезда вы все обращаетесь к каждому слизеринцу не иначе, как "уважаемый господин..." ну или "...госпожа из Великого Дома".

— Заметано!

Гриффиндорцы было возмутилось таким договором за спиной, но сама идея спора многим пришлась по душе. Гриффиндорцы... Особенно близнецам, которые тут же громко всех заверили, что ради того, чтобы услышать, как слизеринцы будут славить Гриффиндор они согласны отложить свои шалости.

— Что ж, а мы, — подвел черту под праздник Дамблдор, когда все вокруг более-менее угомонились, — сменим убранство.

Убранство и в самом деле сменилось. Теперь стену украшали два флага — Гриффиндора и Слизерина. Наверное, впервые в истории соревнования факультетов закончились таким странным образом.

Глава 30

Отыскать отдельное купе оказалось несложно, но Гермиона забыла, что двери купе в поезде было невозможно запереть никакими чарами. Иногда она понимала необходимость такого шага, а иногда, когда нужно было уединиться — нет. Оно, конечно, понятно — старосты должны в любой момент иметь доступ в любое купе, мало ли что может произойти. Даже старшекурсники порой ведут себя как дети и не дай бог устроят какой-нибудь опыт в купе. И если помощь вовремя не подоспеет, то до конечной станции доедут хладные трупы. Понимала... Но как же это неудобно, когда нужно поговорить так, чтобы никто гарантированно не подслушал...

Девочка замерла перед дверью и задумалась. Да в конце концов, она специалист по магической защите и взлому или нет? Если нельзя решить проблему в лоб, то нужно попробовать ее обойти.

Гермиона достала палочку и тихонько постукала ею по стене купе рядом с дверью. Сначала с одной стороны... Потом с другой... Покусала губы. Рон хотел что-то сказать, но встретился с Гермиона взглядом и не решился. Она кивнула и снова постукала палочкой рядом с дверью. Ну и накрутили тут. Сигнальные чары, которые активируются в случае, если все в купе потеряют сознание. А вот и блокиратор чар... М-да... Просто и надежно. Взломать можно... месяца за два, если заниматься этим непрерывно. Проблема не в сложности, а в тупом подборе ключа к заклинанию.

Хотя можно поступить проще — выломать вот тут кусок стены и чары пропадут. Проблемы начнутся потом, когда нужно будет убеждать деканов, что она тут не причем и стену купе сломали ещё до неё, в прошлом рейсе. Или та тут вдруг сама, раз и развалилась. Репаро ведь уже не поможет. Ну и второй момент: запереть дверь после этого, конечно, получится, но с дырой в стене вряд ли это будет иметь какое-то значение.

— О! Если нельзя запереть, то и не нужно. — Девочка огляделась, достала маркер и быстро начертила несколько рун слева и справа от двери. Закрыла дверь и полюбовалась работой.

Дверь купе, конечно, не заперлась, но все теперь видят не ее, а продолжение стены. Нет тут никакой двери и не было никогда. Теперь визуально сжать расстояние между двумя соседними купе, а то странно будет, если все увидят какое большое расстояние оказалось между двумя соседними купе. Закрепить руной и... готово! И, самое главное, не потревожила наложенные чары — дверь она не заперла — открывай кто хочет... кто увидит.

Гермиона на ощупь обнаружила ручки двери, чары ведь и на нее действовали и найти можно только если знать, что ищешь, слегка приоткрыла её и понаблюдала, как резко увеличилось расстояние между соседними дверьми и между ними проявилась еще одна дверь. Кивнула себе, зашла внутрь, закрыла дверь и наложила круг тишины — это уже от подслушивания.

— Вот теперь нас никто не потревожит.

— Что это было? — озадачился Гарри, который до этого с интересом наблюдал за шаманизмом девочки.

— Отваживала любопытных от купе. Не забивай голову. Просто нестандартно применила кое-какие чары, которыми обычно прячут вещи, которые должны быть у тебя под рукой, но с другой стороны их не должен найти посторонний. Одна проблема — если сам забыл куда ее положил, то отыскать ее придется постараться.

— Круто. Вот бы мне от Дурслей так свои вещи спрятать...

— От Дурслей ТАК вещи прятать не надо. Гарри, ну включи, наконец, голову! Ты же неоднократно сталкивался с маглооталкивающими чарами. Право слово, ничего сложного в них нет, любой первокурсник справится, они же только от обычных людей что-то скрывают, и необходимости городить что-то сложное нет.

— А... — Гарри даже рот раскрыл от удивления. — Я как-то это... не думал...

От взгляда девочки ему стало даже как-то неуютно.

— Эм... а ты можешь меня научить...

— Нет, — отрезала Гермиона. — Гарри, я устала быть при вас нянькой. Достаточно, что я уроки за вами проверяю и постоянно напоминаю о них. Гарри, ну ты же среди обычных людей вырос, ну неужели тебе ничуть не интересна магия? Ты же читал или слышал сказки о волшебниках? Неужели вот даже немного не интересно сделать что-то волшебное? А маглоотталкивающие чары, кстати, упоминаются в десятках книг по самообучению для поступивших в Хогвартс. Флитвик ведь несколько книг рекомендовал для самостоятельного чтения. Читал?

— Ну...

— Конечно, Гермиона поможет... Вот когда не надо, ты нос свой сунул... куда не надо.

— Что ты наехала! — вылез Рон. — Не все же такие заучки...

— Да не нужно быть такими же заучками, как я!!! Я говорю об элементарном интересе к новому и непознанному! А, что я тут говорю... Ты вот знал, что придется возвращаться к родственникам, которых не любишь, хоть что-то предпринял, чтобы защититься?

— Так все равно колдовать летом нельзя...

— В Хогвартсе! Ты мог наложить защитные и скрывающие чары на свои вещи, связанные с магией, раз уж они у тебя магию не любят! Надолго их не хватит, но до дома хватит, чтоб глаза не мозолили и не раздражали лишний раз, а там уж спрятал бы их!

— Гермиона...

Девочка поглядела в просящие глаза Гарри, вздохнула. Пробормотала что-то типа "подлиза", достала палочку и несколькими взмахами наложила на вещи иллюзию.

— Что-то ничего не поменялось, — задумался Рон.

— Потому что это от обычных людей, а не магов, — раздраженно буркнула девочка. — Гарри, теперь всем людям твои вещи будут казаться самыми обычными, ничем не выделяющимися. Но это в последний раз! Я не смогу быть вечной нянькой!

— Спасибо, Гермиона!

— Ты даже не слушаешь, — махнула она рукой. — Гарри, я хотела поговорить про нашу глупость с походом за камнем.

— Мы защитили его от Волдеморта!

— Точнее уничтожили, — поправил Рона Гарри и помрачнел. — Фламель теперь умрет...

— Гарри... как думаешь, что было бы, если бы мы не полезли туда? Нет, неправильный вопрос. Ты говорил, что директор в курсе был нашего похода и позволил туда пойти... Ну в больнице, помнишь?

Гарри настороженно кивнул.

— Ага. Я долго потом думал... Полагаю, он хотел, чтобы я встретился с ним...

— Зачем, как думаешь?

— Потому что... Потому что он будет снова пытаться вернуться... И снова... И он хочет убить меня... Правда, директор не сказал почему... Говорит, что еще не время.

Девочка кивнула.

— Ладно, об этом подумаем потом, все равно данных недостаточно. Ясно только, что все вертится вокруг того давнего события на Хэллоуин восемьдесят первого года. Значит, он знал... то есть, директор так же знал, что за камнем кто-то охотится.

Гарри открыл рот, чтобы что-то сказать, закрыл. Кажется, с такой стороны он на ситуацию не глядел.

— То есть... он знал, что когда покинет Хогвартс, то Волдеморт...

— Шпион Волдеморта, Гарри. Директор не знал о присутствии в теле Квиррелла самого Темного Лорда. Это ключевой момент. Именно потому он и позволил тебе туда спокойно пойти, потому что, во-первых, Квиррелл, как профессор, не мог тебя убить и, во-вторых, как я поняла со слов директора, почему-то Волдеморту важно убить тебя именно лично, а потому никто из его последователей тебя пальцем не тронет.

— О-о... Но зачем, тогда?..

— Как думаешь, чтобы стал делать директор, если бы ты не узнал о камне и не полез его спасать?

— Э...

— Да вспомни ты уже все наши разговоры! Помнишь, я говорила, что, если захочу сообщить всем о чем-то важном, то расскажу по секрету Хагриду. Он паталогически не умеет хранить секреты.

— Директор специально подстроил все, чтобы я заинтересовался...

— Тьфу! — Гермиона в сердцах сплюнула и обреченно махнула рукой. — Гарри, твоя проблема в том, что раз построив какую-нибудь теорию, ты с поразительным упорством замечаешь только те факты, которые ее подтверждают и напрочь игнорируешь те, которые ей противоречат. Вот уперся в Снейпа, что он злодей и танком не свернешь. Я тебе чуть ли не открытым текстом говорю, что не он, но ты ж все равно твердишь.

— Эй, ты не спорила, — буркнул Рон.

— А смысл? Тем более, Дамлбдор запретил мне говорить прямо.

— Что? — удивился Гарри.

Девочка вздохнула.

— Не хотела говорить, но видно придется. Гарри, мы дети. Мир не вертится ни вокруг меня, ни вокруг тебя. Это была ловушка Дамблдора для шпиона. Ловля на живца, если хочешь. Я тебе об этом еще зимой сказала, но ты почему-то сделать дальнейшие выводы не захотел. Мы же влезли как, прости господи, слон в посудную лавку и стали пытаться перехитрить одновременно Дамлбдора и Темного Лорда. Вот скажи, ты серьезно считаешь себя умнее и хитрее их? Никто не понял ничего, одни мы тут такие умные? Понятно, что мне не хотелось оказаться между молотом и наковальней. Так что, когда я поняла, что слушать меня ты не будешь — я поговорила с директором. К моему удивлению, он вмешиваться не стал и запретил останавливать тебя. Как я понимаю, тут твоя догадка верна — он хотел, чтобы ты встретился со шпионом Темного Лорда. И планам с ловушкой наши трепыханья не мешали.

— И ты промолчала?

— Если ты считаешь, что запрет великого мага — это просто слова, то начни считать по-другому. Помнишь мою лекцию? Подтвердив договоренности, я, конечно, могла их нарушить, но вот чем бы это обернулось для меня... проверять не хочется.

— Но ты договорилась ведь?

— Не говорить прямо — да. Но не делать намеки. К сожалению, как я уже говорила, ты с упорством достойным лучшего применения игнорировал все факты, которые не укладывались в твою теорию со злодеем Снейпом в главной роли. И что я должна была делать?

Гарри выглядел... возможно слегка озадаченным и разозленным.

— Получается, что ты шпионила для директора?

— Шпионила? Новая теория? Зачем бы я стала это делать и, главное, о чем таком Дамблдор должен был от меня узнать, чего не мог узнать обычным способом? Я хотела, чтобы он остановил наши поиски, раз уж меня не слушали. Получив запрет вмешиваться напрямую, пыталась остановить вас намеками. Хороший такой шпион, который делает не то, что хочет директор.

— Я запутался. Но если директор строил ловушку... Зачем тогда там был я?

— А какой у тебя был шанс выиграть у профессора ЗОТИ? Хотя бы задержать его?

— Э?

— Угу. Камень — ловушка. Первокурсник не соперник профессору и не сможет его даже задержать.

— И?

— Тьфу. И все. Сам думай!!! Гарри, ну честное слово!

— Она хочет сказать, — мрачно отозвался Рон, — что директор и рассчитывал, что камень похитят. Но зачем тогда эта встреча Гарри и Того-Кого-Нельзя-Называть?

Гермиона по-новому взглянула на Рона.

— Ты умеешь удивлять. Что касается встречи, то тут Гарри прав, полагаю. Если Волдеморт будет пытаться вернуться, то эта встреча будет не последней. Директор не был уверен, что ловушка сработает... По какой-то причине не был в этом уверен и считал, что эта встреча необходима... Все опять возвращается к октябрю восемьдесят первого. Почему Волдеморт вообще поперся тебя убивать, Гарри?

— Получается, я все испортил? — Гарри помрачнел.

— Как ни странно — нет. — Гермиона помолчала. — Дамблдор явно не знал о Лорде в затылке. Если бы ты не полез, то и не узнал. В этом случае его ловушка скорее всего... да наверняка бы, не сработала. И директор бы не получил важную информацию... А умение Лорда захватывать тела — это очень важно.

— Почему? — вылез Рон.

— Почему Почти Безголовый Ник не может захватить тело, даже если кто согласится добровольно себя отдать? И Кровавый Барон не может. Значит Лорд — не призрак, а нечто иное. Теперь, зная о таком его состоянии, знаешь в каком направлении надо копать, чтобы понять, что произошло десять лет назад. Так что... может я и была не права, когда пыталась тебя остановить, Гарри.

Тот глянул на девочку очень странно. Гермиона хмурилась.

— Знаешь, мне не нравится чувствовать себя дурой. Понимаешь, вот вроде вся из себя умная... И о плане директора догадалась и сообразила, что Снейп не причем, вычислила виновного... Да-да, вычислила, не смотри так, я тебе десять раз почти открытым текстом говорила, только ты не слушал. В общем вроде бы все посчитала, а все равно оказалось, что единственно правильным образом действовал ты... Мда... Очень странное ощущение. Словно сама судьба играет... Судьба...

— Ты чего?

— Что? А, нет, ничего, задумалась просто. Очень все непонятно. Понимаешь, Гарри, у меня такое чувство, что директор сознательно пустил все на самотек. То есть он целиком и полностью положился на твой выбор. Вот поэтому он и запретил мне вмешиваться напрямую. Это должен был быть исключительно твой выбор.

— И если бы я не полез?

— То директор продолжил бы выполнять свой первоначальный замысел. Но ты полез. В итоге я единственная оказалась дурой, получается. Очень... непривычное ощущение.

Рон заухмылялся. Гермиона покосилась на него.

— Но, мне хотя бы летом не нужно будет готовиться к повторным экзаменам за первый курс.

Улыбка Рона резко увяла, он злобно глянул на девочку, но в спор вступать не стал.

— Сама-то...

— О нет, Рон. Мне тут в голову пришло кое-что... Директор сказал, что знает причину, по которой Волдеморт пошел убивать Гарри. Правильно?

Гарри осторожно кивнул.

— Да. Только говорить отказался.

— Ага. Директор обладает какой-то информацией, которой нет у меня. Это и позволило ему сделать выводы, которые не могла сделать я из-за отсутствия той самой информации! Уф, прямо гора с плеч свалилась! А то я уже всерьез начала сомневаться в собственном интеллекте. Теперь осталось придумать каким образом эту информацию узнать...

Теперь на Гермиону опасливо косились оба парня.

— Чего? Ну есть у меня один недостаток...

— Один? — с интересом спросил Гарри.

— Один! — с намеком произнесла Гермиона. — Я очень любопытная. Собственно, из-за любопытства и влезла во все это. Эх...

— Воистину, — хмыкнул Гарри. — Только я не понял, для чего ты вообще затеяла весь этот разговор?

— Как видишь, не зря. Разговаривая с тобой, я тоже заметила кое-какое свое упущение. И, надеюсь, ты тоже сделал выводы. Гарри, если Волдеморт будет пытаться вернуться, то новая встреча обязательно случится. И квиддич тебе не поможет.

— Эй...

— Рон! Гарри, полагаю, это и хотел тебе сказать Дамблдор.

— Я подумаю, — буркнул Гарри.

— Подумай, — без особого энтузиазма попросила девочка, видя, что если Гарри и сделал какие-то выводы, то явно не те, на которые надеялась Гермиона.

Тут уже снова вылез Рон, начавший рассуждать на тему того, что все хорошо, что хорошо кончается и раз уж им помогал сам Дамблдор, то ничего плохо закончится не могло. Ту часть разговора, когда Гермиона говорила, что директор не знал о наличии самого Волдеморта Уизли явно пропустил мимо ушей.

Но в этот разговор девочка предпочла не встревать. Достала книгу и углубилась в чтение. Оторвалась она только когда Гарри пожаловался на родственников и что ему нужно ехать к ним.

— Нужно? — зацепилось за слово Гермиона.

— Ага, — Гарри скривился. — Директор говорил, что так обновляется защита крови, которую дала мне мама.

— Защита крови?

— Ага. Та самая, что защитила меня от Волдеморта.

— Гм... — Девочка задумалась. — Что-то не помню я в той защите ничего, связанного с кровью... Ах да, это же общераспространённая версия...

— То есть ты хочешь сказать, что никакой защиты крови нет и мне не обязательно возвращаться к Дурслям?

— Что? — вышла из задумчивости Гермиона. — А-а! А куда бы ты пошел, если бы можно было не возвращаться?

Тут подзавис уже Гарри.

— В Хогвартс? — неуверенно предположил он.

— И что бы ты там делал один? К тому же вроде бы я читала, что Хогвартс летом не просто так закрывается, там защита обновляется. Ради тебя прерывать это никто не станет, извини уж. Лучше скажи, что там Дамблдор говорил про твою защиту? Только точно.

Гарри нахмурился, вспоминая.

— Сказал, что мне обязательно нужно хотя бы несколько недель пожить в доме сестры матери, чтобы защита обновилась.

— Гм... Интересно... Нет, там точно не защита крови... но что именно...

— То есть Дамблдор врал?

— Дамблдор, Гарри, никогда не врет. Просто не говорит всей правды. Он точно говорил, что нужно обновить защиту крови?

— А? — Гарри задумался. — Нет. Он говорил просто о защите.

— Угу. А о том, что обновляется защита крови решил уже ты сам. Из всего сказанного директором получается, что ты по какой-то причине должен жить у сестры матери какое-то время. Обновляется ли защита из-за этого или по другой причине — не ясно, и директор об этом не говорил. Это уже твой вывод. Я, кстати, говорила, что важнее не то, что директор говорит, а то, о чем молчит.

— Тогда я могу и не ехать к Дурслям?

— Знаешь Гарри... Ты опять слышишь только те выводы, которые нравятся тебе. Подумай вот о чем... То, что я сказала тебе — это тоже мои предположения, как и то, что говорил тебе директор. И он и я не знаем, что произошло десять лет назад и каким образом работает защита. А потому его вывод о родственной защите могут быть так же верны, как мои предположения, что к родственникам она никакого отношения не имеет. Но! Я, Гарри, знакома с магией... сколько там... четыре года, если считать занятий с наставником. Дамлбдор же изучает магию сколько? Он начал ее изучать, когда даже моего деда в проекте не было. Согласись, что к мнению человека с таким опытом стоит как минимум прислушаться и серьезно обдумать его слова. Я не думаю, что он прав с обновлением защиты. Такого рода защиты не работают от чего-то типа аккумуляторов, которые нужно заряжать. Но вот на что-то проживание в доме родственников влиять может — это очень и очень вероятно.

— То есть я живу у Дурслей исключительно из предположений...

— ...Великого мага, живущего уже почти сто лет, являющегося мастером в нескольких магических дисциплинах... Знаешь, без серьезных аргументов против, лично я поостереглась бы игнорировать предположения такого человека. Вот и получается, что с одной стороны предположения великого мага, от которых может зависеть твоя жизнь, а с другой твои детские хотелки...

— Детские хотелки? Ты бы так не говорила, если бы пожила с Дурслями...

— Они тебя бьют?

— Э-э... нет. Дадли с компанией только проходу не дает.

— Избивают?

— Ну... серьезного ничего не было. Толкают... Не дают учиться...

— О-о... Тогда понятно.

— Ха! Гарри, тебе с этого и надо было начинать, — хмыкнул Рон. — Бьют, голодом морят — все это мелкие неприятности, на которые не стоит обращать внимания. Но вот не дают учиться... Это же форменный кошмар!

Вид у Гермионы в этот момент был такой, что расхохотались оба парня.

— Иногда меня заносит, — призналась сама себе Гермиона под нос. — Надо бы уточнить приоритеты.

Фраза вызвала новый взрыв хохота. Тягостная атмосфера в купе исчезла.

Девочка махнула рукой.

— Ладно, придумаем что-нибудь, ты только телефон свой дай и адрес скажи.

— Придумаешь?

— Пока не знаю, — пожала плечами девочка. — Подумаю. Постараюсь придумать до отъезда с родителями, потому и прошу адрес. Не удивляйся, если навещу тебя.

Гарри видимо это так удивило, что адрес он записал на оторванном куске пергамента, не уточняя, что именно собирается делать Гермиона. В ее умение что-нибудь придумать он верил.

Девочка прочитала адрес и убрала клочок пергамент в карман.

— Ага. И еще, раз Дамблдор говорил, что тебе нужно прожить дома всего лишь несколько недель, то на твой день рождения я приглашаю тебя в гости. Я как раз к тому времени вернусь.

— В гости?

— Ага. Я и Джека пригласила, и Невилла... Правда не уверена, что его бабушка отпустит. Ну и еще парочка гостей будет. Раз уж тебя так Дурсли достали, то незачем портить свой день рождения с ними. Считай это подарком.

— О... А меня Дурсли отпустят?

— Отпустят, — хмыкнула Гермиона. — У меня есть один знакомый — он кого хочешь уговорит. Так что не переживай, нужно только твое согласие.

Гарри покосился на помрачневшего Рона. Девочка перехватила этот взгляд, тяжело вздохнула и героически предложила:

— Можешь с собой позвать какого-нибудь друга — места хватит всем.

Единственного друга, которого Гарри мог взять с собой, сидел рядом и который в этот момент старательно обижался на "какого-нибудь". Потом кое-о-чем вспомнил и вздохнул.

— Извини, Гарри, я не смогу. Мне летом готовиться нужно будет. Мать меня никуда не выпустит пока экзамены не сдам и не перейду на второй курс.

— Ты там это... держись, Рон, — посочувствовала ему Гермиона, похлопав по плечу.

Рон подозрительно глянул на нее, но никакой насмешки на лице не нашел — она была предельно серьезна.

— Тогда я, конечно, согласен, — не очень уверенно согласился Гарри. — А твои родители против не будут?

— Нет. Я им уже написала о том, что пригласила друзей. Они очень обрадовались. У меня ведь в обычной школе друзей не было...

— Да?

— Чего так удивляешься? До встречи с наставником со мной никто не хотел дружить... с заучкой, — Гермиона покосилась на Рона. У того хватило такта покраснеть. — А после того, как наставник взялся меня учить, я узнала, что ведьма и что в одиннадцать лет уеду в Хогвартс, а потому уже сознательно не стала ни с кем сближаться. Зачем, если потом все равно придется расстаться? Так вот и получилось...

— Понятно... — Гарри почему-то стало неловко, и он отвернулся к окну. — О, мы уже подъезжаем.

— Правда? Ох, надо бы убрать то, что я тут накрутила. Незачем секреты раскрывать.

Гермиона торопливо достала платок, смочила его чем-то из бутылки, которую достала из сумки и выскочила за дверь.

— Вы тут переодевайтесь пока, а я свои художества сотру...

Наконец, поезд прибыл на вокзал Кинг-Кросс, на платформу девять и три четверти. Правда, сразу ее покинуть не получилось — пожилой смотритель с морщинистым лицом, стоявший возле чугунной арки, выпускал учеников по двое и трое, чтобы они не привлекли внимания маглов, всей толпой вывалившись из сплошной стены.

— Пожелай мне удачи, Гарри, — мрачно буркнул Рон, заметив направляющуюся в его сторону дородную женщину. — В общем, пока, побежал я. — Он явно опасался, что его мать может начать ругать его прямо тут.

Гарри проводил приятеля сочувственным взглядом. Однако замирать на месте оказалось не самой лучшей идеей. Ребят стали теснить другие учащиеся, шедшие к арке. Некоторые окликали Гарри:

— Пока, Гарри!

— До скорого, Поттер!

— Знаменитость, — хмыкнула Гермиона.

— Только не там, куда я собираюсь, уж это точно, — заверил её Гарри.

— Не переживай, постараюсь что-нибудь придумать.

Вдвоем они прошли сквозь барьер, стараясь не смотреть в сторону Рона, которому что-то яростно начала говорить его мать.

— Ну, ты готов? — тут же прозвучал вопрос.

Это был какой-то багроволицый, усатый мужчина. Девочка покосилась на Гарри. Тот уныло глянул на нее и как можно вежливее проговорил:

— Конечно, дядя Вернон.

Мужчина задумчиво оглядел Гарри, явно ища к чему бы придраться. Мазнул взглядом по сундуку и сове. Довольно кивнул.

— Вот, можешь же и человеческие вещи брать, если надо, а не эти ваши сундуки, — он с отвращением покосился как какого-то первокурсника, провезшего мимо них на тележке большой кованый сундук.

Гарри сначала удивился, потом вспомнил и тихонько пробормотал:

— Спасибо, Гермиона.

— Не за что. Но в следующий раз сам ищи и учи заклинания.

Гарри еще немного задержался, чтобы попрощаться с Гермионой.

— Увидимся летом, значит.

— Желаю тебе... э-э... хорошо провести каникулы, — пробормотала Гермиона, внимательно изучая дядю Вернона.

Гарри приходилось видеть у подруги такой взгляд... когда перед ней вставала какая-нибудь загадка, которую она не могла с ходу решить. Ему же оставалось только надеяться, что ей удастся подобрать ключик к дяде Вернону, как она и обещала. Хотя сам он даже предположить не мог, что тут можно придумать и, признаться, в успех верил мало. С его точки зрения убедить Дурслей принять магию в принципе невозможно.

— Постараюсь, — ответил Гарри, но тут ему пришла в голову одна мысль и по лицу его медленно расползлась широкая улыбка. — Они ведь не знают, что нам нельзя колдовать дома. Этим летом я хорошенько повеселюсь с Дадли...

Гермиона улыбнулась и кивнула.

— Только не увлекайся, иначе, если всплывет правда, тебе может стать мучительно больно.

Гермиона еще раз кивнула на прощание и отправилась навстречу родителям, которые терпеливо дожидались, когда она простится с приятелем. И, судя по ехидной улыбке папы, подколы на тему красивого мальчика и подросшей дочки были обеспечены. Гермиона печально вздохнула... Как же она соскучилась по ним... Не выдержав, девочка сорвалась с места и помчалась навстречу.

Эпилог

В дороге Гермиона трещала без остановки, рассказывая, чему научилась в школе и кое-о-каких приключениях. Более подробный рассказа она решила оставить на потом — точно не в машине говорить о тролле и Волдеморте в голове. Хотя сначала девочка и сомневалась, что рассказывать нужно, но вспомнила наставника, который говорил, что ценнее семьи нет ничего и только потеряв начинаешь по-настоящему ценить то, что имеешь. И первое, что необходимо, если хочешь сохранить семью — доверие.

— Ложь, может и кажется привлекательной, можно даже убедить себя, что делаешь это ради блага, но... почему ты берешь себе право решать, что твои родным благо, а что нет?

Иногда наставник любил порассуждать на подобные темы, особенно в какие-нибудь вечерние дождливые дни. Тогда он устраивался в кресле у слегка приоткрытого окна так, чтобы дождь, попадая внутрь, обязательно слегка брызгал на него. Брал бокал коньяка и совсем маленькими глотками потягивал его, глядя на залитую водой улицу, попутно делясь какими-то своими рассуждениями о жизни и о том, о чем он жалеет больше всего на свете.

Гермионе в такие моменты было и страшно, и жутко любопытно. Страшно, потому что рассказы наставника редко бывали легкими и радостными, а любопытно... Ну когда еще услышишь такое, что достойно пера Вальтера Скотта и Шекспира?

— Доверие основывается на правде, девочка, запомни это...

Но ясно, что машина для таких разговоров не место, а потому просто радостно щебетала, делясь малозначимыми или просто забавными подробностями. А вот папа почему-то был слегка рассеянным и иногда с сомнением поглядывал на дочь. Сначала девочка решила, что он догадался о ее умалчиваниях, но быстро сообразила, что сомневался бы — сразу спросил. Чего так поглядывать? Но тут отец заговорил сам.

— Гм... Гермиона... Понимаешь...

— Да? Что-то случилось?

— Ну-у... возможно и ничего... Есть у меня один приятель, мы вместе с ним учились в колледже. И я недавно с ним виделся... Знаешь, что-то с ним не так. Он всегда был собранный и аккуратный, а сейчас... Люди, конечно, меняются, но не так же быстро? Когда я последний раз с ним виделся — он был совсем другим. В общем, разговорились и он признался, что его словно проклял кто. Что ни начинает — все рассыпается, говорит, что постоянно словно мысли путаются и он ошибается. Я бы посмеялся, если бы не видел те книги, которые давал тебе читать твой учитель. Точнее сначала-то мы с ним вместе посмеялись, а потом задумался. Скажи, подобное что-нибудь можно сделать?

Гермиона задумалась. Крепко.

— Такое сделать... можно... Есть некоторые возможности по затуманиваю разума от банальных заклятий, которые быстро проходят, до серьезных проклятий. Вот только последнее очень незаконно. И когда я говорю, что незаконно, то имею в виду действительно все серьезно настолько, что даже отморозки из Лютного не рискуют применять такие проклятья к обычным людям. В магическом мире многие законы работают, кое-как и зачастую их применение зависит от статуса человека, но вот за что наказывают всегда и бескомпромиссно, так это за нарушение статута Секретности. Никакое влияние не спасет. И даже Волдеоморт при всей его отмороженности вынужден был действовать достаточно осторожно и все жертвы среди обычных людей были, как правило, случайны. Не то, что он особо кого жалел, но и целенаправленно, несмотря на все громкие заявления, не охотился.

— Вот оно как?..

— Мне бы самой глянуть на месте. И на друга твоего посмотреть. Если это проклятье, то сразу станет ясно. Они оставляют заметные следы в ауре. А вот чтобы решить проблему, нужно будет поискать источник. Скорее всего он у него дома, но возможны и варианты.

— Гм... Он приглашал меня на следующей неделе в гости... всей семьей.

— Отлично. Вот на месте и гляну. И не переживай, папа, если проклятье, то разберусь с ним.

— Я же просила, — вздохнула мама. — А вдруг это опасно?

— Нет, — мотнула головой девочка. — Точно не опасно... Ну для знающих. Понимаешь, мам, если бы работал профессионал, то таких явных следов, что заметил даже сам проклинаемый, он не оставил бы. Судя по всему, его не хотят убить, а хотят разрушить жизнь, а в таких вещах явные следы оставлять не стоит. Нет, точно что-то любительское. Ну или какая-нибудь древняя вещь, подаренная кем-то, кто и сам не понимал, что дарит. Но это вряд ли.

— Почему?

— Слишком современное воздействие. Древние проклятья работают не так. Гм... не знаю, как объяснить попроще...

— Не надо, — замахала руками мама. — Поверим нашему профессионалу, — усмехнулась он.

— Ну и такие вещи, как правило, делают адресными и никому, кроме твоего друга, не опасны. Так что риска никакого.

— Вот и отлично, — видно было с каким облегчением вздохнул папа. Видимо до конца сомневался в необходимости привлекать дочь. С одной стороны, он прекрасно знал кто и чему ее учили, а с другой для него она все равно маленькая дочка, которую сознательно просит заняться возможно опасным предметом. — И да, пришло официальное приглашение от мистера Кострова. Как я уже писал тебе, он настаивает на обязательно приезде хотя бы на неделю. Пишет, что это связано с твоей профессиональной деятельностью и что это нужно знать для спасения души и тела. Слово "душа", кстати, было дважды подчеркнуто.

Гермиона кивнула. Дядя Толя ей все расписал подробней. Она не все поняла, но сообразила, что отвертеться от поездки не получится, а потому задать вопросы можно будет и на месте. Так что эта поездка была запланирована и даже билеты куплены, хотя приглашение пришло только недавно, но дядя Толя уверил, что оно будет обязательно. А до этого нужно еще успеть переговорить с Шархом и узнать, как там обстоят дела с договором с оборотнями. Не, он, конечно, отчеты регулярно шлет с указанием ее заработка, правки в договор, который еще следует утвердить лично ей... М-да, совсем о нем забыла. Пока ведь оборотни работают под ее честное слово. Для магов слово — это не мало, но все равно хотелось бы точной определенности прав и обязанностей каждой стороны. И ей и оборотням спокойней будет. А еще надо бы успеть придумать что делать с Гарри, раз пообещала. Да уж... В общем, каникулы обещали стать весьма насыщенными. А уж сколько всего нового можно будет узнать!!!

Гермиона предвкушающе улыбнулась.

233