— Теперь я понимаю, откуда у вас такая прорва нескончаемых вопросов, — мрачно заметил зельевар, когда они уже покинули дом. И, не давая девочке возможность ответить, сказал: — А теперь возьмите меня за руку, мы аппарируем.
Глава 13
Перемещаться в Хогвартс было невозможно, а потому они появились в Хогсмиде — деревеньке недалеко от замка. Гермионе в ней бывать еще не приходилось, а потому она с интересом крутила головой, изучая окрестности. Профессор Снейп с подозрением посматривал на нее, видно ожидая каких-то вопросов, но девочка молчала и послушно шла следом.
— И ни одного вопроса я от вас не услышу? — не выдержал зельевар.
— О, хорошо, что вы мне разрешили! — с энтузиазмом заявила Гермиона. — Скажите, это правда, что в этом селении живут только одни волшебники?
— Грейнджер!
— Профессор? — И глазки поневиннее состроить.
— Объясните мне, какого... — он все-таки сдержался и закончил более спокойно. — Почему меня отрывают от дел и просят позвать вас в замок? Что вы успели натворить?
— Ничего особенного. Сейчас все расскажу.
Снейп, видимо спеша поскорее закончить дела, повел девочку в замок. Гермиона знала, что Гарри с Роном остались на рождественские каникулы здесь, и даже думала увидеть их, но зельевар провел ее какими-то странными закоулками, где им не встретился ни один студент.
— Лакрица, — бросил профессор горгулье на входе, и та послушно отодвинулась в сторону.
Директор их ждал, сидя за столом, рядом с которым стояли два мягких кресла, явно подготовленные для них.
— Если я правильно понял вашу записку, мисс Грейнджер, — заговорил он, когда закончились все приветствия и посетители устроились в креслах с чашками чая в руке. Дамблдор даже приготовил баранки, явно специально для Гермионы, — то вы хотели встретиться не столько со мной, сколько с профессором Снейпом. Что-то случилось?
Гермиона торопливо отхлебнула чай, отставила кружку и кивнула, собираясь с мыслями и не зная, как начать разговор. Директор понял ее проблему и мягко улыбнулся.
— Как я понимаю, нужно приготовить зелье?
— Да. Но только... под клятву о неразглашении рецепта... То есть, я понимаю, что нужна плата, и готова дать разрешение мистеру Снейпу готовить это зелье, если оно когда-нибудь ему понадобится, но не разрешаю делиться самим рецептом с кем-нибудь... Вот.
Снейп, уже готовый взорваться гневной речью, был остановлен одним жестом директора.
— Это так важно?
Девочка сникла.
— Жизнь.
— Что?
— Это цена. Жизнь ребенка, директор. Прямо сейчас он умирает от... — девочка покосилась на Снейпа, но тут же сообразила, что таиться глупо, раз просит о помощи, — от проклятья. Возможно я бы и сама смогла сварить его, но не с первого раза, а срок у нас пять дней. На эксперименты времени нет.
— Если все так, то почему они не обратятся Мунго? — отозвался Снейп. Услышав о жизни ребенка, он поутих и сейчас пытался разобраться в ситуации.
— Они оборотни, — просто отозвалась девочка. — Точнее мать и отец у него оборотни, а ребенок пока еще нет. Полагаю, как обычно, его инициируют в одиннадцать.
— Подождите, мисс Грейнджер, ваш друг — оборотень?
— Он не мой друг. Одного моего знакомого спас оборотень — отец этого ребенка. Вчера в качестве оплаты за долг тот попросил о помощи.
— И вы, глупая девчонка, вообразили себя великим целителем и рванули в резервацию? — вскипел Снейп.
— Он ребенок, профессор, — тихо отозвалась Гермиона. — Оборотень — это уже потом. И помощь врача там бесполезна. Его не вылечат.
— А твое зелье? — спросил директор, явно, чтобы сбить накал беседы, а вовсе не ради ответа.
— Даст шанс, — вздохнула девочка и подняла руку, разведя чуть в стороны большой и указательный палец, потом снова вздохнула и зазор немного уменьшила, — примерно такой.
— Что я еще не знаю? — напрягся профессор Снейп, сверля взглядом девочку. — Сначала я узнаю, что вы, мисс, являетесь автором новой методики изготовления сложных зелий и печатаетесь в журнале, потом вы демонстрируете неплохие навыки в боевой магии на полетах...
Гермионе хватило совести покраснеть и отвести взгляд.
— Я не хотела, просто надо было Гарри остановить. Он же не летал до того дня ни разу, мог бы и убиться.
— Ну конечно, как же без Поттера, — прошипел зельевар. — А что у нас по первому пункту?
Директор наблюдал за всем с улыбкой и теперь глядел на девочку. Та вздохнула.
— Наверное, нужно ему рассказать обо мне. Нельзя просить о помощи и утаивать важную информацию.
Теперь зельевар глядел на директора с каким-то непонятным выражением лица.
— О, мисс Грейнджер, вы удивитесь, но можно. Еще как можно.
— Северус, — предостерегающе заговорил директор, улыбка у него исчезла.
— Но это как-то... нечестно...
— Северус! Итак, если мисс Грейнджер не против, то позволь тебе представить того самого мастера проклятий, о котором весь прошлый год гудел весь Лютный.
— Что?
Директор выдвинул в столе верхний ящик, достал из него папку и перебросил ее профессору.
— Наверное будет лучше, если ты прочитаешь.
Некоторое время в кабинете стояла тишина, если, конечно, не считать всяких жужжащих штук на полках и столе. А также шелеста листаемых Снейпом страниц.
Наконец он поднял голову и изучил сидящую перед ним девочку самым внимательным образом.
— А вы, мисс Грейнджер, оказывается полны сюрпризов. Директор, как я понимаю, вы не против моей помощи благородной мисс — защитнице оборотней?
— Зачем вы так? — Гермиона даже обиделась.
— А вы понимаете, что этот мальчик может вырасти и однажды пересечется с вами или вашими родственниками в полнолуние?
— Может быть.
— Может быть? И все?
— Профессор, я не знаю, что может быть в будущем. Может и так. А может он спасет меня или моих родных. Пока же я видела всего лишь пятилетнего ребенка. И это не вас, профессор, — Гермиона почувствовала, что ещё чуть-чуть и она может потерять контроль над собой, а потому начала шипеть не хуже его самого, от чего тот даже опешил, и именно этим, наверное, можно объяснить, что Снейп не поставил ее на место немедленно, — этот ребенок хватал за руку и спрашивал "я не умру мама?". И не у вас в ногах валялась мать этого ребенка, умоляя забрать ее жизнь в обмен на жизнь ее сына!
Стоило прозвучать последней фразе, как Гермиона поняла, что, сама, не подозревая, попала куда-то... куда-то в очень и очень болезненное воспоминание профессора. Тот даже с лица спал, мигом забыв весь свой гнев. Казалось, он даже постарел лет на двадцать.
— Хорошо. Я дам вам нужные клятвы и приготовлю зелье.
Дождавшись, когда директор скрепит слова клятвы, Гермиона расколдовала листок и протянула его профессору, так и не рискнув ни о чем спросить. Тот изучал его минут двадцать.
— Послезавтра утром я доставлю зелье вам в дом. Листок нужен?
— Оставьте себе, только уничтожьте, когда закончите. А сам рецепт, если он вам нужен, сохраните там, где его не сможет прочитать посторонний.
— Родовой рецепт этого... — Снейп кинул взгляд на папку перед ним, — Мишина?
— Можно и так сказать. Секретного ничего особо нет, но у зелья есть определенные... скажем... возможности, которые не стоит давать неокрепшим умам...
— Преступникам, — помог директор, с улыбкой.
— Простые преступники вряд ли зелье оценят, а вот те, кто сможет оценить... те поопаснее будут. Скажем, называется оно "Родство душ" не просто так. Да, кстати, я не могу заставить вас, профессор, еще тратиться на ингредиенты и собрала их здесь. — Девочка выставила на стол сумку. — Все, что вам понадобиться и самого лучшего качества. То, что останется возьмите в качестве оплаты.
Профессор Снейп молча раскрыл сумку и заглянул в нее... Бросил задумчивый взгляд на девочку и кивнул.
— Хорошо. Тогда возьмусь за дело сразу, как только доставлю мисс Грейнджер домой. — И, опережая Гермиону, закончил: — И нет, вы не сможете повидаться с друзьями, поскольку вам трудно будет объяснить им откуда вы здесь взялись... Если, конечно, вы не хотите рассказать им свою историю.
В общем, так и не дал нигде остановиться и сразу отвел в Хогсмид, откуда аппарировал прямо к крыльцу её дома. А там уже родители с вопросами, пришлось и им рассказывать о несчастном мальчике, получившем проклятье из-за проступка отца, и что спасти его может только зелье, сваренное их преподавателем, о чем и договаривалась. Гермиона вообще предпочитала родителям не врать... Просто кое о чем недоговаривала. Вот и в этот раз умолчала, что у ребенка родители оборотни и живут они в резервации. А там ответы на неизбежные вопросы... Так и получилось, что до папки с воспоминаниями о жизни Хогвартса времен родителей Гарри Гермиона добралась только на следующий день перед сном. Некоторые моменты перечитала несколько раз, особенно эпизод с подвешиванием Снейпа. О нем вспомнил почти каждый из опрошенных, большинство, правда, с чужих слов, но отметили все. Покачала головой.
— Да уж... Теперь понятно, чего это Снейп на Гарри взъелся. Очень по-взрослому, как сказал бы наставник. Или я чего-то еще не знаю...
Одно было ясно точно — лезть с этими расспросами к профессору Снейпу очень экзотический способ самоубийства, а потому информацию запомнить и отложить. Саму папку спрятать понадежнее и желательно в доме наставника, где до нее точно никто не доберется.
Снейп появился на следующий день без предупреждений. Гермиона недовольно взглянула на него, профессор мог бы догадаться как-нибудь предупредить ее, но высказывать недовольство не рискнула. Тот же молча поставил на стол колбу, на которую с интересом уставилось все семейство Грейнджеров. Гермиона же попыталась что-то разглядеть сквозь мутное стекло, не получилось, но кивнула благодарно.
— Спасибо, профессор.
— Пожалуйста, — буркнул он. — С зельем я разобрался, только ума не пойму, каким образом оно спасет этого твоего ребенка. Насколько я понял, оно просто связывает судьбы двух людей.
— Нам нужна отсрочка. Отпущенного проклятием срока недостаточно для того, чтобы от него избавиться.
— Ну-ну. — Профессор явно ей не поверил, но ничего говорить не стал, просто с хлопком исчез.
— Можно было бы и предупредить, что придет сейчас, — все-таки пробурчала Гермиона. — А теперь Шарху писать.
Отец Гермионы вздохнул.
— Я рад, что ты помогаешь людями, но все-таки... скажи, только честно, там действительно не опасно?
— Пап! Там так же опасно, как врачу к больному подходить. Если принимать простейшие меры предосторожности, то все со мной будет в порядке. Ну вы же понимаете, что тот мальчик без моей помощи умрет!
— Иди уж, Мио, — мама взлохматила волосы дочери и слабо улыбнулась. — Ты молодец.
Сказала она явно не то, что хотела, но понимала, что дочери нужна ее поддержка. Вот и получилось такое благословление.
Гермиона кивнула и бросилась в дом мистера Кливена за одеждой, а еще Шарху сообщить... Нет, определенно с этим надо что-то делать, даже совы слишком медленные. Неужели у волшебников нет более быстрых и надежных способов связи?
Вот и получилось, что в резервацию она прибыла только спустя два часа. Как оказалось, их уже ждали — Шарх, прежде, чем отправиться к Гермионе, сообщил оборотням о прибытии.
Таг, правда, не встречал, ждал в доме. Один взгляд девочки, брошенный на ребенка, показал, что дела того совсем плохи, а диагностические чары подтвердили этот вывод. Он даже в себя уже не приходил.
Гермиона повернулась к Бейзу.
— Вы нашли мать ребенка?
Тот несколько нервно кивнул.
— Я... я могу проводить вас.
— А мы-то тут причем? Прощение должны заслужить вы. — Гермиона помолчала. — Но я присмотрю. И помните, никакого принуждения — сделаете только хуже. А теперь, — девочка поставила на стол принесенную Снейпом колбу. — Я кое-что объясню. Проклятье уже набирает силу и даже его снятие серьезно повлияет на ребенка. Да еще можно и не успеть, я не думаю, что вам хватит оставшегося времени убедить мать убитого вами ребенка простить вас. — Девочка глянула на жену Бейза. — Подумайте и скажите, что вы хотели бы услышать от убийцы вашего ребенка, чтобы простить его.
— Я хотела бы, чтобы он сдох!
— Можно, — кивнула Гермиона, — переправить проклятье с невиновного на виноватого. Только ситуацию с проклятием самого дорогого это не поправит, хотя ребенка спасет. Ладно, теперь по зелью. Кто-то из вас должен дать ему свою кровь. Ваша судьба окажется связана с судьбой ребенка, вы своей силой дадите ему необходимое время. После появления связи он поправится и станет здоров, как и раньше. Но, если вы не получите прощение, то в отведенный срок умрет, и он, и тот, кто даст свою кровь. Решайте. — Гермиона достала из шкафчика глиняную глубокую тарелку и вылила в нее зелье цвета смолы. Рядом положила нож и шагнула назад.
Жена Бейза опередила всех, даже не вступая в дискуссии. Миг и кровь с порезанной ладони стекает в тарелку.
— Если мой сын умрет, то и мне незачем жить.
Бейз совсем осунулся и сгорбился.
Гермиона взяла из руки женщины нож, подняла тарелку и направилась в комнату с ребенком. Аккуратно поставила тарелку на прикроватный столик, достала палочку и нараспев принялась декларировать что-то на латыни, вычерчивая палочкой узор. С ее кончика сорвалась искра и медленно стала опускаться на ребенка. Пока искра падала, девочка аккуратно кольнула ножом ребенка в лоб, и палочкой направила искру в рану, куда та и впиталась. Сразу после этого девочка тонкой струйкой стала лить зелье из тарелки на лоб ребенка, и стоило тому едва коснуться кожи, как оно с лёгким шипением принялось менять цвет на ослепительно белый, а из раны начал расти цветок, внешне похожий на розу. И когда последняя капля упала с тарелки, цветок, выросший на лбу мальчика, раскрылся, показав все семь лепестков, один из которых оказался с небольшой черной точкой.
Девочка протянула руку и сорвала цветок. Рассмотрела. Показала палочкой на темную точку.
— У вас есть время пока лепестки остаются белыми. Эта точка и есть проклятье, которое я убрала с Бейза и ребенка. Теперь оно здесь. Но поскольку цветок — это часть души мальчика, то, когда умрет он, умрет и ребенок. Когда тьма захватит один лепесток — он опадет. С последним лепестком жизнь уйдет из вашего сына, Бейз, а с ним и из вашей жены.
— Вы сказали, что сейчас проклятья в ребенке нет? — робко шагнула вперед мать мальчика.
Девочка кивнула.
— Я усыпила его, чтобы не мешал. Проснется минут через десять... С ним все будет хорошо... — Гермиона глянула на цветок в руке. — Пока цвет его души остается белым. — Повернулась и поставила его в небольшую вазочку на столе. — Теперь все зависит от вас, Бейз. — Глянула на него, отвернулась и зашагала к выходу.
Шарх кивнул Тагу, все это время молча простоявшим в углу со скрещенными руками и наблюдавшим за процессом. Вот он оторвался от своего угла, догнал Шарха и что-то ему сказал, протянув несколько листов. Шарх не читая сунул их в карман и бросился догонять Гермиону, уже с ней аппарировав из резервации. Но не к дому, а к детской площадке.
