Эпидемия

Пролог.

Март 2117 года Новой Эры по земному летоисчислению,

материнская система человечества — Сол,

район седьмой планеты — Уран,

четвёртый спутник — Оберон,

точка на поверхности спутника с координатами 22о06' ю. ш. 19о в. д.,

кратер, известный землянам под названием Фальстаф,

секретная военно-исследовательская база Галактической Федерации,

командный уровень.

Безусловно, вид, открывающийся через обзорные видеоэкраны, с равномерными промежутками расположенные в длинном коридоре, который вёл через весь Седьмой уровень базы Пайгон, что располагалась на дне крупного кратера на поверхности второго по величине спутника ледяного гиганта Сол-VIII, был из категории тех, которые запоминаются надолго и способны пробудить в наиболее впечатлительных натурах поэтические способности и философские раздумья. И в некоторых этот вид и правда пробуждал нечто подобное вышеописанному, но к тому, кто быстрым шагом шёл по коридору, и на чьём жёлто-сером чешуйчатом лице явственно читались выражение неудовольствия и гнев, это однозначно не относилось.

База Пайгон, построенная в системе Сол, являлась форпостом Федерации и числилась в реестре Совета Науки, входя в его подразделение под названием Социоэтический Контроль — СЭКОН, осуществляющем надзор над молодыми развивающимися цивилизациями, которые могли со временем присоединиться к галактическому сообществу. Формально база находилась под управлением назначенного Советом Науки директора, но ни для кого не являлось секретом, что фактически Пайгоном заправляют военные. Военный комендант базы десантный полковник Гал-Шен Хироодан имел решающее слово практически по всем вопросам, а директор от Совета Науки Сафир Кодин имел власть лишь над научниками, да и то ограниченную. Четыреста двадцать специалистов различного профиля — ксенологи, ксено— и социопсихологи, ксенобиологи, ксенолингвисты и прочие с этой приставкой — занимались изучением единственной обитаемой планеты в этой звёздной системе, населённой гуманоидной расой, именуемой homo, которая относилась к типу "промышленный-2", то есть уже имела собственную космическую программу и делала первые шаги в освоении ближайшего космического пространства. Земляне — так они сами себя называли — уже построили обитаемые станции на единственном спутнике своей планеты, на Соле-IV и на крупнейшем планетоиде астероидного пояса системы. Однако стадию развития, именуемую "Разобщённый Мир", они пока так и не миновали, а посему Совет Науки в своё время рекомендовал наложить на эту планету карантин, что и было сделано специальным указом Президента Федерации. Однако наблюдать и изучать жизнь аборигенов это вовсе не мешало.

Автоматические зонды-проботы различных модификаций, сверхмощные телескопы, полевые агенты из числа схожих с аборигенами рас, рассеянные по всему пространству системы Сол спутники-шпионы, укрытые полями преломления — всё это использовалось для изучения аборигенной цивилизации. А расквартированные в Пайгоне семьсот космических десантников обеспечивали безопасность научников и заодно несли охрану базы от возможных внешних врагов. Увы, у Федерации таковые имелись, хотя маловероятно, что те же кварры или хуриды полезут так далеко от своих пространств, а виксабиты до сих пор не оправились от того разгрома, что устроил им космический адмирал Далос Торезот в системе Ораншара, и вряд ли они могли что-то предпринять неприятное для Шалмирейна — столичного мира Федерации, расположенного в восточных регионах Галактики и выбранной в качестве столицы расами-основателями Федерации — инишири, лагошцами, денарианцами и кжевами.

Но вовсе не маловероятное нападение кварров или хуридов являлось причиной плохого настроения главы ксенологического отдела базы Пайгон доктора Шира Агавана, виири с Дра-III. Дело здесь было в нежелании командующего Хироодана прислушаться к словам доктора Агавана и ведущего социопсихолога Пайгона Эндила Гала, которые силились донести до военного руководителя Пайгона весьма высокую вероятность негативного развития событий на Соле-III. На основе полученной от агентов, работающих на Земле, информации Эндил Гал, считавшийся одним из лучших социопсихологов во всём Фанайлонском Субсекторе, сделал крайне неутешительные выводы, которые весьма насторожили не только Агавана, но и весь научный персонал базы и даже некоторых военных. И было отчего обеспокоиться.

За аборигенной цивилизацией учёные Федерации наблюдали вот уже более полутора сотен стандартных шалмирейнских лет (которые лишь немного отличались от земных), обратив своё внимание на этот мир сразу после того, как аборигены получили доступ к энергии атома. Поговаривали, что здесь не обошлось без вмешательства агентов хуридов, предоставивших землянам определённые технологии и знания, хотя прямых доказательств этому, по вполне понятным причинам, не было. В имперской разведке дураков, как известно, не держали, так что если хуриды и имели какое-то отношение к развитию атомных технологий землян, то это так и осталось неузнанным.

Цивилизации, подобные земной, то есть находящиеся в стадии Разобщённого Мира, не могли претендовать на вхождение в состав Галактической Федерации, а равно были запрещены все контакты с такими планетами. Их помещали в карантин и внимательно следили за их развитием. Если какая-то из таких цивилизаций благополучно решала свои внутренние проблемы, она могла претендовать на ассоциированное членство в Галактической Федерации и на установление контактов с высокоразвитыми цивилизациями, со всеми вытекающими для её дальнейшего развития факторами. И очень часто им удавалось решить свои внутренние проблемы, но бывали и диаметрально противоположные случаи.

Двенадцать лет назад Ширу Агавану довелось работать на похожей базе, Фальдире, располагавшейся в системе тройной звезды Ирн Таэси, имеющей одну обитаемую планету — Зетраду. Тамошняя цивилизация тоже находилась в стадии Разобщённого Мира, но, в отличие от Земли, на Зетраде существовало пять крупных фракций, делящих планету меж собой. Две из них хотели объединить планету, три противились этому, как следствие — полномасштабная война, в которой воюющие стороны активно использовали ядерное оружие. Может быть, всё закончилось бы более-менее приемлемо, не решив антиглобалисты применить своё новейшее оружие — квантовый излучатель, способный в считанные секунды уничтожить целый город. Может, дело и закончилось бы всего лишь многочисленными жертвами и разрушениями, не придись один из ударов квантового оружия по одному из тектонических разломов Зетрады. Итог — планета превратилась в астероидное поле, и всё это произошло на глазах всего персонала базы Фальдир. И зрелища разваливающейся на части обитаемой планеты Агавану хватило на всю жизнь, так, во всяком случае, он считал. И у него не было никакого желания смотреть на то, как снова на его глазах погибает обитаемая планета. Разлететься на части Земле вряд ли грозило, но вот превратиться в выжженный до шлака мир или опустошённую ужасной эпидемией пустыню являлось вполне реальной угрозой. Тем более, что несколько десятилетий назад во время крупного межгосударственного конфликта воюющие стороны неплохо так попотчевали друг друга термоядерными зарядами. Правда, вовремя вмешались другие игроки и остановили конфликт, а то неизвестно ещё, к чему всё это могло привести.

Перед дверью рабочего кабинета командующего базой Агаван приостановился и несколько секунд собирался с мыслями. Потом, решительно мотнув головой, виири подошёл к встроенной в одну из стен панели киб-секретаря и нажал сенсор активации.

Встроенное в стену электронное устройство управлялось Виртуальным Интеллектом, который, идентифицировав личность посетителя, бесстрастным электронным голосом осведомился у того о цели визита. Получив ответ, ВИ сверился с графиком работы командующего, убедился, что доктора Агавана можно встроить в него, после чего сообщил, что командующий примет главного ксенолога Пайгона сейчас же.

Гал-Шен Хироодан, командующий базой Пайгон, сидел за своим рабочим столом-пультом и занимался тем, что просматривал поступающие на встроенный в столешницу мультихроматрон бланк-сообщения, одновременно ведя беседу с кем-то по субпространственному коммуникатору по специальному выделенному консорт-каналу. На вошедшего Агавана он бросил мимолётный взгляд и жестом предложил доктору занять одно из конформных кресел со встроенной системой климат-контроля, что стояли по ту сторону стола.

Агаван молча опустился в предложенное ему кресло и взглянул на командующего. Гал-Шен Хироодан являлся типичным представителем расы инишири — рослый крепко сложенный гуманоид с кожей жёлтого цвета и собранными в пышный "хвост" иссиня-чёрными волосами, одетый в рабочий мундир с ранговыми нашивками. Много тысячелетий назад Инишир-VI и Лагош, объединившись, положили конец кровавой вакханалии Периода Распада, что последовал за падением Водесканской Империи, и вместе с Денаром и Кзиннеттавой основали Галактическую Федерацию, распространившей своё влияние на половину Галактики. Однако, несмотря на свою важность в галактических делах и высокое положение своей расы в галактической иерархии, инишири всё так же оставались открытыми и добродушными существами, прибегавшими к насилию лишь в самых крайних случаях. Что, впрочем, не означало, что воевать они не умеют. Их Космический Флот по праву считался сильнейшим в Галактике, а Космический Десант инишири послужил ядром сформированных тысячи лет назад Десантных Войск Федерации.

Агаван терпеливо ждал, когда командующий закончит разговор с неведомым ему абонентом и уделит ему своё внимание. Доктор прекрасно знал, что его доклады касаемо ситуации на Соле-III Хироодан изучал, что называется, от и до, но пока никакого решения по данному вопросу командующий не принял. И вполне возможно, что и в этот раз дело закончится тем же, чем и обычно — обещаниями держать ситуацию под контролем и вмешаться, если ситуация станет слишком опасной. Вот только вмешиваться Федерация не всегда спешила, как в случае с Зетрадой.

Командующий закончил разговор с кем-то, о ком Агаван не имел ни малейшего представления, перевёл стол в дежурный режим и внимательно взглянул на ксенолога своими слегка раскосыми тёмно-синими глазами.

— Я ознакомился с вашими новыми заключениями по поводу ситуации на Соле-III, доктор Агаван, — на галапиджине произнёс Хироодан, откидываясь на спинку своего кресла, — и нахожу их весьма интересными. И тревожными, смею заметить. Однако я по-прежнему не вижу никакого повода для того, чтобы Федерация вмешалась в происходящее на этой планете. Мы не можем — и не должны — подтирать, уж простите за прямоту, задницы за каждой молодой цивилизацией и вмешиваться без веских на то причин в их развитие. Напомнить вам, к чему привело вмешательство Федерации на Пайларе и Гриллоне?

— На Гриллоне мы опоздали, да ещё и вмешались в религиозный конфликт, потому и получили на свою голову толпу озлобленных фанатиков, вырвавшихся за пределы своей системы на примитивных звездолётах с несовершенными гипердвигателями, желавших отомстить Федерации, которую они посчитали виновной во всех своих бедах, — возразил Хироодану ксенолог. — А на Пайларе была допущена серьёзная ошибка в расчётах, в результате которой Федерации пришлось в спешном порядке вводить на планету войска, чтобы предотвратить геноцид, развязанный сторонниками фракции Капран в отношении своих оппонентов. Так что то, что там произошло, является результатом просчётов с нашей стороны.

— Допустим, хотя я и не совсем с вами согласен, — отозвался Хироодан. — Но тем не менее — вмешательство в ход событий на Земле противоречит доктрине Федерации в отношении развивающихся миров. Наша задача — наблюдать и собирать информацию, а вмешательство допустимо лишь в самых крайних случаях. Посему пусть полевые агенты и дальше продолжают свою работу на планете, а мы будем следить за тем, как развиваются события.

— Но работы над геномами опасных вирусов, проводимые китайскими военными, могут выйти из-под контроля! — сердито возразил Агаван. — Мы уже наблюдали нечто подобное столетием раньше, но никаких действий тогда предпринято не было!

— Ошибаетесь, доктор Агаван, — спокойно возразил виири командующий. — Федерация тогда вмешалась, но это вмешательство было очень тщательно замаскировано. Несколько ответственных за те события персон были хирургически точно ликвидированы нашими агентами, и тогдашний командующий Пайгоном десантный генерал Су Куан предложил непосредственное вмешательство в земные дела, однако Высшая Коллегия СЭКОНа на это не пошла. Сомневаюсь, что сейчас совсем иная ситуация. Если будет нужно, мы снова задействуем ликвидаторов, но вопрос о прямом вмешательстве пока рано выносить на рассмотрение Коллегии. И уж точно я не стану об этом докладывать Верховному Командованию или Президенту.

— То есть мы всё так же будем сидеть и наблюдать? — фыркнул Агаван.

— Именно так мы и поступим, доктор, — Хироодан сурово взглянул на виири. — Продолжайте наблюдать и анализировать. А если ситуация станет совсем уж невыносимой, тогда можно будет и о прямом вмешательстве подумать. В конце концов, видеть, как гибнет обитаемая планета, не слишком приятное зрелище. Я знаю, что вы были у Зетрады, когда планета развалилась на части — а я был в составе экспедиционных сил Федерации в скоплении Треннавит, когда Боевая Сфера хуридов превратила Бинталдру в выжженную пустыню. Так что сидеть сложа руки мы не будем, в этом я вас смею заверить. У вас всё?

— Мм... да, командующий, всё.

— Тогда не смею вас задерживать, доктор Агаван. Уверен, что у вас много работы — так же, впрочем, как и у меня.

Это был вполне явный намёк, и Агаван его прекрасно понял. Вежливо откланявшись, ксенолог покинул кабинет командующего базой Пайгон и направился в отведённые ему лаборатории на Двенадцатом уровне компаунд-комплекса. У него действительно было много работы, и от её результатов, возможно, зависело очень многое. Очень-очень многое.

В одном Шир Агаван был твёрдо уверен — он сделает всё, что только возможно, чтобы не допустить второй Зетрады. Пусть даже для этого ему придётся перешагнуть через командующего Хироодана и нарушить субординацию.

Глава 1.

21 марта 2117 года,

Российская Директория,

Москва,

штаб-квартира Главного Разведывательного Управления.

Ничем не примечательный автомобиль представительской марки "Иволга", производство которых было налажено в Нижнем Новгороде ещё в конце прошлого века, плавно подкатил к центральному входу комплекса зданий Главного Разведывательного Управления Министерства Обороны Российской Директории, что располагался в Хорошевском районе Москвы, на улице Гризодубовой. Тихо вздохнули пневматические тормоза, машина остановилась, выпуская наружу своего единственного пассажира — самого обычного человека в строгом сером деловом костюме, с самым обычным кейсом чёрного цвета в правой руке. Правда, кейс тот был не из простых, а известной престижной марки "Louis Vuitton", что уже выдавало в его обладателе не-рядового горожанина. Впрочем, рядовому горожанину вход в здание ГРУ был, собственно говоря, заказан, ибо это не Эрмитаж, Третьяковка или Музей Космонавтики.