Враг изначальный

Когда ты выйдешь на войну против врага твоего и увидишь коней и колесницы и народа более, нежели у тебя, то не бойся их, ибо с тобою Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской. Когда же приступите к сражению, тогда пусть подойдет священник, и говорит народу, и скажет ему: слушай, Израиль! вы сегодня вступаете в сражение с врагами вашими, да не ослабеет сердце ваше, не бойтесь, не смущайтесь и не ужасайтесь их, ибо Господь Бог ваш идет с вами, чтобы сразиться за вас с врагами вашими и спасти вас

(Второзаконие 20: 1-4).

Предисловие

Даниил Соловьев по прозвищу Дэн поднял голову, в лицо угрожающе смотрел черный зрачок дула пистолета-шокера, а немного выше острые щели прищуренных и очень знакомых глаз, глаз Марии — жены.

Тело начало двигаться самостоятельно, независимо от ошарашенного мозга, но поздно, слишком поздно!

'Чпок' — звук, произведенный пистолетом, был совсем негромок, словно детский шарик проткнули.

Тонкая стрелка на проволочке, по которой шел ток высокого напряжения, почти не больно ударил в грудь. Дэн мешком рухнул на пол, букет упал, по белоснежному полу рассыпались цветы: болотно-зеленые и ярко-багровые. Тело забилось в невыносимых конвульсиях. Он замычал. Сквозь пелену невероятной боли, сравнимой с той, которую он испытал, умирая, в пещере на Зулуленде, он услышал торопливый стук каблучков по пластику ведущей с второго этажа квартиры винтовой лестницы. Конвульсии закончились, он попытался вскочить, но не смог. Шокер воздействовал на нервы так, что еще как минимум десять минут человек не мог владеть собственным телом.

Сказать, что он не понимал, что происходит, было слишком мало. В собственной квартире на него напала жена! Нет, нет и нет! Поступая на секретную службу, заранее соглашаешься на возможную насильственную смерть, порой очень мучительную — это издержки профессии, но такого он никак не ожидал и был в полной прострации. Такого с ним не могло случиться! Если бы кто об этом рассказал ему, он рассмеялся бы ему в лицо. Марию перевербовали? Бред! Бывшая секретарша самого Старика — руководителя службы безопасности Новороссийской федерации, а ныне Социалистической директории, имела все мыслимые допуски и даже после увольнения со службы за ней безусловно присматривали.

Но все же это случилось. Он содрогнулся от ярости. Холодной ярости, сравнимой с той, с которой Отелло душил Дездемону. Голова была чистая и ясная. Как уже случалось в жизни, он был готов драться не на жизнь, а на смерть, вот только тело — предатель, подвело. Ухоженные пальцы с алыми словно венозная кровь ноготками повернули мужскую голову. Лицо женщины, застывшее, безжизненное, скорее можно было назвать маской, остались только глаза, ставшие преогромными, темно-карие, с неестественно огромным зрачком, уставились на Дэна не то, чтобы свирепо или зло, но с таким чужим выражением, что он мысленно содрогнулся. Это была Мария и в то же время совершенно чужой и незнакомый человек.

Шеи под содрогнувшимся кадыком коснулся холодок кухонного ножа.

Черт, как глупо!

Глава 1

Несколькими годами раньше.

Если на сверхсветовом корабле промчаться сквозь закрывающие центр нашей галактики: Млечный путь, сверкающие миллионами желтых и красных угольков шаровые звездные скопления, то удивленному взгляду откроется непроницаемо-черное пятно — сверхмассивная, в несколько миллионов солнечных масс, черная дыра — настоящее кладбище материи, из нее не мог выбраться даже самый быстрый объект Вселенной — фотон. С невообразимо древних времен, когда Солнце, обогревшее и давшее жизнь планете, названной аборигенами Землей, было еще протозвездой и ему только предстояло испытать экстаз возникновения глубоко в недрах термоядерной реакции, центр черной дыры — сингулярность стала любимым жилищем двух безмерно древних, помнивших еще прежнюю, до Большого Взрыва Вселенную, существ или сущностей.

сингулярность — область пространства-времени, где нельзя ровно провести геодезическую линию. Под действием гравитации черные дыры сильно искажают пространство-время вплоть до разрыва. Есть предположение, что сквозь эти искажения и разрывы можно перейти в другую реальность, поскольку законы физики здесь перестают работать.

Наверное то, что сингулярность — место откуда был лишь шаг до других Вселенных, прошлого и будущего и любого места в Галактике стало домом для этих существ было закономерностью. Откуда еще они будут вести Большую Игру, где вместо фишек цивилизации разумных и звездные империи, объединяющие тысячи миров? Перепробовав за безмерно долгую и, поэтому, скучную жизнь все что может предложить Вселенная, они остановились на Большой Игре. Только она придавала какой-то смысл существованию и приносила в окаменевшие от прожитых лет души тень азарта и свойственных живому существу чувств.

Посреди абсолютно пустого и абсолютно темного — ни единый фотон света его не достигал, пространства появилось существо или сущность, внешне напоминавшее уплотнившуюся струйку серого тумана с мелькавшими внутри разноцветными: алыми, синими и белыми искрами. Перед ним материализовался используемый для периодического отдыха предмет, на котором отдыхали разумные, погибшей миллиард лет тому назад расы н`кругов. Улегшееся на него существо, а возможно сущность немного раздраженным тоном транслировало информацию в пространство, но для удобства углеродных существ, зародившихся на дне атмосферы планеты Земля, будем в дальнейшем именовать это — произнесло.

— Я вообще не понимаю, почему ты так привязалось к этому Рукаву Ориона! Ну пара десятков миллиардов звезд и несколько цивилизаций — скукотища! Вот ближе к ядру такое творится! Помнишь обряд размножения на планете Птрадехандсемоточверкурсаснневак? Тьфу, язык сломаешь, пока выговоришь!

— Тебе только забавляться! — с упреком, громогласно проревело материализовавшееся напротив существо, отдаленно напоминавшее тираннозавра, высотой с десятиэтажный дом, обладавшее массивным черепом, способным без ущерба для организма противостоять снаряду гаубицы и шкурой, которой не могло пробить полевое орудие. Даже подумать страшно, где проживают подобные универсальные убийцы в биологическом теле.

— А чем мне еще заняться? — ехидно произнесло первое существо, — Втюхивать добро как это делаешь ты? Так я буду осторожен, боюсь потонуть в реках крови разумных, которое проливают твои любимчики!

— Да отстань ты! — вырвались громоподобные звуки из пасти тираннозавра, оно стремительно уменьшилось до размеров комнатной собаки, — У меня другая забота. Помнишь Предтеч?

На единый миг первое существо, если для этих мест, где даже время категория относительная, уместно слово время, замерло, потом произнесло с ехидцей.

— Помню, помню, они были твоими любимцами, а потом ты само их и уничтожило!

Тираннозавр стремительно уменьшился до размеров среднего человека.

— Я вынуждено поступило так! Они слишком быстро развивались и слишком близко к нам подобрались! — тираннозавр потешно, при такой внешности и пасти 'украшенной' пиками клыков, мечтательно вздохнул, — Но они были такие красавчики!

— И что? — по-прежнему лениво произнесло первое, — это до сих пор терзает твою любящую добро душу? Плюнь и разотри!

— Ты не понимаешь! — заволновался тираннозавр, одновременно подрастая в росте вдвое, — Остались созданные ими существа. Я хочу им помочь! Да в конце концов это мой моральный долг!

— Моральный долг, моральный долг, — проворчало первое существо, его фигура стремительно налилась кровавыми искрами, мораль — это жалобный стон неудачников!

— О как! И это он еще добро, — произнесло в пространство первое существо на что тираннозавр предусмотрительно промолчал, — ну и как ты хочешь им помочь?

Второе существо промолчало, только сбросило первому свернутый пакет информации.

Через непредставимо малый промежуток времени то произнесло нейтральным тоном и, на это был затрачен немалый ресурс сил:

— Неплохо, но там фигурируют твои прежние любимчики, хомо, не жалко их?

— Конечно жалко, но долги надо отдавать, на этом и базируется добро!

— Добро, добро, — немного раздраженно произнесло первое, — когда я слышу это лицемерное слово мои руки ищут оружие, — оно замолчало, потом ехидным тоном осведомилось, — а как же твой тайный ферзь среди людей? Великолепная фигура, не жалко?

— Конечно жалко, но справедливость выше жалости! Но Carthago delenda est, Ceterum censeo Carthaginem delendam ess (Карфаген должен быть разрушен) — произнес тираннозавр, демонстрируя неплохое знание темы людской истории.

Первое ненадолго затихло, еще раз глянуло на глядящего с вызовом и, находящегося в звериной ипостаси соперника.

— Спорим что у тебя ничего не выйдет?

Первое ненадолго затихло, потом произнесло:

— Нет ну вы смотрите, он опять пытается меня надуть!

Второе молчало, с иронией глядя на собеседника и тот не выдержал.

— Согласно! — слово сказано. Пари заключено

* * *

Двумя месяцами раньше.

Пробуждение было резким и тревожным. Вздрогнув всем телом, Даниэль Соловьев, известный среди узкого круга сотрудников службы безопасности Генеральной директории под шутливым прозвищем мистер Бонд, а среди друзей и близких под прозвищем Дэн, резко открыл глаза. В первый миг показалось, что он в каком-то склепе, вокруг тишина, все, что дальше вытянутой руки тонет в полумраке. Перед расцветом приснился кошмар, совсем как до памятного поединка с волфом в пещере Джина, вот только тогда они поражали абсолютной реальностью и, проснувшись, он помнил все их зловещие подробности. От одной только мысли, что это может повториться внутренности смерзались в лед. А сейчас осталось зыбкое убеждение, что снилось нечто невыразимо страшное, но что именно, он не помнил: то ли за ним кто-то гнался, то ли наоборот он. Словом, совсем не то, но не до конца проснувшееся сознание еще не могло отделить явь от сна. Опершись о локоть, Дэн приподнялся в постели. Где он? Что с ним? Сердце колотилось о ребра, словно бешенное. Несколько мгновений с недоумением осматривался. Сквозь зыбкий и угрюмый полумрак на стене проступила голографическая фотография: он с Марией на свадебной церемонии, на половине постели жены ворох собственноручно ею расшитых подушечек. После замужества прошло пять лет, но внешне она ничуть не изменилась: посвящала все время мужу, а остатки забирали фитнес и дорогие косметические процедуры — она делала все, чтобы оставаться вечно молодой. Дэн облегченно выдохнул, он дома. Просто сон, всего лишь плохой сон. Упав назад на подушку, зажмурил глаза.

— Домовой, — произнес хриплым после сна голосом, — Снять затенение с окон спальни и раскрыть их.

Вместе с шумом множества топтеров и отдаленным гомоном голосов сквозь плотно закрытые веки брызнул свет, напоенный свежестью прохладный ветерок ласковой ладошкой коснулся лица. Осторожно открыл глаза. Он дома в собственной спальне. Наборный пол из натурального дерева, изящные стулья на витых ножках — копии настоящих из восемнадцатого века, низкий столик в углу, инструктированный искусственными камнями, блестит лаком, резной секретер со статуэтками. Словом, все дорого и жутко модно, но он мог позволить себе потакать маленьким капризам своей ненаглядной Машеньки. Любимец жены тедибери по кличке Василий, свернувшись в углу мохнатым клубком, пристально смотрел круглыми, без век, глазищами на человека. Увидев, что тот проснулся, демонстративно фыркнул — Дэна он недолюбливал, карикатурно похожие на человеческие черты 'лица' искривились. Поднявшись, косолапой походкой маленького медвежонка вышел через услужливо распахнутую домашним компьютером дверь. Нашли их случайно, на заурядной планетке в созвездии Тельца. Зверьки, похожие даже не на миниатюрных медвежат, а на коал, сами вышли навстречу космонавтам-исследователям. За время экспедиции милые и чистоплотные зверьки, к тому же очень обаятельные, покорили человеческие сердца и люди взяли с собой, на Землю несколько тедибери (от английского teddy bear — медвежонок). Мода на их содержание в качестве домашних питомцев распространилась со скоростью молнии, тедибери тысячами вывозили с родной планеты на Землю. Мария была от них без ума, Дэну пришлось выложить немалую сумму и уже полгода как Василий был членом их семьи как он подозревал самым любимым.

— Исполнено, — тихо прошелестел, казалось, ниоткуда механический голос.

— Дорогой, — послышался приглушенный закрытыми дверьми голос жены, кажется из кухни, — Вставай, лежебока! Опять проспишь и будешь бегать по квартире как угорелый!

— Сейчас, дорогая, я уже встаю!

Небрежно откинутое одеяло полетело в сторону, ступни коснулись прохлады пола. Он шагнул к стене, пальцы коснулись сенсорного замка, широкие панели разъехались в стороны, открывая встроенный шкаф, одеяло и подушки полетели вовнутрь. Потом привычно нащупал сенсор на спинке кровати, нажал, бесшумно сложившись, она исчезла в стене. Дверь в коридор с легким шипением распахнулась.

Продолжая вытирать полотенцем, влажный после старомодного душа 'ежик' волос, он поднялся по зигзагообразной лестнице на второй этаж и зашел в столовую. Мария подняла взгляд карих глазищ, по лицу промелькнула мимолетная улыбка. Девушка восседала за прозрачным — по моде, обеденным столом, в руках — исходящая бодрящим запахом свежезаваренного кофе фарфоровая чашка. Мужчины невольно оценил представшую перед ним картину. В коротком топике, открывавшем животик и мало что прикрывавшем, в домашних облегающих брючках она выглядела как всегда — прекрасно, а то, что было скрыто, давала простор для нескромных мужских фантазий. Дэн сглотнул слюну, потом поцеловал в подставленную щечку. Пахнуло тонким и до крайности возбуждающим ароматом, наводящим на мысль о женской ласке и тепле. Присел на стул напротив.

В серебристом овале на зеленых обоях будто возник провал, замаячила слащавая физиономия диктора. Ниже торопливо потекла новостная лента. Ойкумена жила обычной жизнью, бесконечно далекой от идеалов справедливости. Строили интриги против Генеральной Директории Англосаксонская Федерация и Нипонская империя. Впрочем, и возможностью подложить друг другу свинью они не брезговали. На малоосвоенных планетах фронтира происходили вооруженные стычки не только с инопланетянами, но и между людьми. Но происходили и хорошие известия. По итогам референдума в Конфедерации Европейского союза, население приняло решение о присоединении к Генеральной Директории. В кадре мелькнул Президент: Иван Крюгер. За прошедшие годы он постарел, но в словно вырубленном из гранита лице чувствовалась прежняя сила и неукротимая воля, вновь объединившие большую часть человечества. За рамками нового объединения планет и государств оставались только Англосаксонская Федерация и Нипонская империя, но тех можно было заставить войти в союз только силой оружия.

Дэн вздохнул и отвернулся от телевизора.

— Можно заполучить завтрак? — погладил себя по тощему животу, — Я умираю с голода.

Мария удивленно вскинула брови. В слегка косящем и за миг до этого затуманенном взгляде появился опасный блеск.