Драконье гнездо

Предыстория

За трое суток до...

Он выключил вирт-связь, сразу после того как ему переслали сообщение по каналам, о которых знали только двое. Не слишком ли поздно пришло сообщение? Ладно. Мало ли что могло помешать. Главное — пришло, и придётся действовать быстро, чтобы успеть до обозначенного срока...

Переславший сообщение надменно поднял голову. Этот — на том конце вирт-связи, считающий себя во всём сильным и первым, будет жертвой, добровольно идущей на заклание. Теперь осталось лишь подготовить декорации, чтобы была соблюдена видимая естественность того, что произойдёт. А там — останется выждать каких-то несколько лет, чтобы избавиться от лишней детали (если она ещё будет в живых) и легко взять то, что по праву принадлежит только ему самому.

Будущая невольная причина всех страшных происшествий, та самая, которую так высокомерно обозвали деталью, пыталась заснуть на жёсткой койке нижней палубы космического лайнера. Удавалось плохо. Получалось лишь слегка задрёмывать. Очень хотелось есть... От скудного ужина, предложенного куратором группы, остались только воспоминания, хотя рациональная сторона её натуры и решилась припрятать кусочек. Съеденный минуты через две после припрятывания. Девушка вздохнула и постаралась думать только о сне.

Высохшая до костей, обтянутых сухой, истончённой от старости кожей, лапа, когда-то бывшая кистью руки, медленно "листала" прозрачные "страницы" виртуального списка пассажиров. Тяжёлые, пожелтевшие от старости когти словно невидимо рвали эти не существующие в реале страницы — настолько нетерпеливо переворачивали их.

Раздел — нижняя палуба космического пассажирского лайнера. Графа — список человеческих самок. Графа — цель приезда. Графа — работа. Жёлтый коготь скользил по списку: возраст, родные, здоровье, предыдущая работа, отзывы нанимателей. Стоп. Снимок. Тощие пальцы огладили мелкий снимок, увеличивая. Девушка словно резко оглянулась — и этот взгляд... Исподлобья, даже агрессивно. Лицо — округлое, ярко выраженным смуглым сердечком. Большие чёрные глаза под бровями вразлёт — пока не хмурится, прямой нос и упрямо выпяченные полные губы — вроде черты и привлекательно мягкие, на первый взгляд, но это лицо точно не кукольное. Утяжеляет его тот же взгляд — жёсткий, оценивающий и чаще исподлобья. Для двадцатипятилетней — странный. Волосы, густые, тёмные, заплетены в короткую косу. Девушка не стремится привлечь к себе внимание противоположного пола. Даже косметики нет. Не кокетка.

— Эта, — безапелляционно сказал старческий голос.

... Трое суток спустя.

Неприметная девушка, в дорожной одежде (неопределённого цвета штаны и серая блузка, застёгнутая до горла; завершают наряд разбитые длительной ноской, бывшие когда-то белыми полуботинки), с большой бесформенной сумкой за плечом, неуверенно, но сосредоточенно оглядываясь, шла в толпе таких же, как она, — ищущих работу.

На Уиверне осень — сухая, прохладная. Здесь, у космопорта, ещё и ветрено: пространство довольно пустынное. Но девушке жарко — от насторожённости перед изменениями в жизни... Сейчас их встретят служащие агентства, отвезут в самый дешёвый отель при центре занятости, распределят по временным номерам, а потом...

Мельком вспоминалось всё, что вычитала о планете, собираясь сюда. Интересовалась, конечно же, исходя из особенностей будущей работы, как будущая вольнонаёмная прислуга. Кое-что из найденного на просторах космосети хранилось в файле её старенького вирта, так — обрывки для общего ознакомления.

"Уиверн — одна из старых планет Содружества гуманоидных. Здесь старинные богатые роды и кланы владеют, говорят, несметными богатствами. Их отпрыски предпочитают занимать высокие руководящие должности или служить на других планетах, где высоко ценятся их дипломатические способности, а в их обслуживающем персонале, на черновой работе, трудятся в основном люди с человеческих планет..."

"Сам Уиверн — почти курортная зона: единственный мегаполис, старинные города без особо развитой промышленности — разве что обслуживающая налажена, как часы, и та — находится подальше от места проживания уивернов; есть горы, слегка сглаженные временем и давними катаклизмами; равнинные низины, один океан и множество небольших морей".

"Доминирующая раса — высокие гуманоиды, внешне почти ничем не отличающихся от землян староевропейского типа. Мужчин-уивернов высшего света и тех, кто к ним приближён, можно узнать по длинным волосам, забранным в "хвост". Женщины-уиверны, жёсткие и своенравные, умеют настоять на своём, часто не посвящая мужчин в свои желания и в решения. Типичный характер и тех, и других: надменны, особенно к обслуге из землян".

"Особенность физиологии: с давних пор своей довольно загадочной истории обладают способностью к частичной трансформации и полной регенерации. Очень мало известно о так называемом верхнем круге уивернов, умеющих использовать гипнотическое давление на непосвящённых, меняя их представление о текущей реальности..."

"Среди уивернов-аристократов котируются профессии, связанные с дипломатией и хирургией..."

— ... Лианна Мишель?

Задумавшаяся, она вздрогнула от неожиданности.

Чья-то рука вежливо, но настойчиво вытянула девушку из толпы и сразу сняла с её плеча сумку. Смущённая девушка кивнула высокому черноволосому мужчине, а потом, сглотнув, на терралингве подтвердила:

— Да, я Мишель...

— Идёмте. С куратором вашей группы есть письменная договорённость, — сказал мужчина, в традиционной для планеты Уиверн форме охранника, с парой отличительных цветов на нашивках — цветов того частного дома, куда девушку должны отвезти. Человек, конечно. Не уиверн.

Она прочитала официальную форму на бумаге — заявку на компаньонку при старой даме — и снова кивнула. После чего сказала уже на уиверн:

— Основной язык планеты знаю.

— Хорошо.

На выходе из космопорта её усадили в ничем непримечательную, но солидную машину, и только здесь она осмелилась спросить:

— А как меня нашли?

— По спискам пассажиров. Старая дама выбрала вас сама.

Девушка ссутулилась на своём сиденье. Компаньонкой — значит. Не самая лучшая работа из тех, что предлагались. Правда, всегда есть надежда, что хозяйка окажется не такой стервой, какие были до неё. Но ведь это Уиверн. Планета, на которую летят только с безнадёги. Когда с работой совсем швах. Можно было бы, разумеется, научиться какой-нибудь специальности, но в приюте, где выросла Лианна, не заморачивались обучать воспитанников современным, востребованным профессиям. А самой пойти на курсы — кредитов скопить никак не удавалось. Чему смогла — выучилась самостоятельно...

Лианну провезли почти через весь город, затем высадили у богатого, со строгой отделкой двенадцатиэтажного особняка, над входной дверью которого красовалось лаконичное — "Драконье гнездо". Здесь у многих старинных домов свои названия. И подобие небольшого сада вокруг здания: высокие деревья ближе к решётке ограды и строго стриженные газоны под окнами.

Громадная лестница в несколько пролётов, старинный лифт. Анфилада богато и со вкусом украшенных комнат. Ковры, драгоценная утварь... Девушка про себя усмехнулась: сумма, в которую обходится каждая проходная комната, наверняка достаточна, чтобы одному человеку прожить здесь, на Уиверне, не ущемляя себя ни в чём, лет пять, не работая... Не заблудиться бы здесь, в этом богатом доме. Почти замок...

Затем девушке пришлось выжидать, пока о ней сообщат на следующий этаж. Хотелось есть, и девушка угрюмо надеялась, что хозяева не жмоты и сообразят, что скудная еда на нижней палубе космического лайнера — это слишком мало для молодой человеческой самки. Но пока она стояла в приёмной старой дамы, где каждая вещь, каждый предмет интерьера солидно светились непререкаемой роскошью, и ждала, когда пригласят в комнаты.

— Лианна Мишель, — сухо сказала вышедшая к ней девушка-уивернка. — Пройдите.

Странно, но Лианна почти сразу почувствовала, что непредставившаяся незнакомка (возможно, секретарь старой дамы) явно прониклась к ней, к новой прислуге, противоречивым чувством: она и презирала её, как обычно это делают господа с Уиверна, с другой стороны — пыталась хоть как-то изменить своё отношение, быть... доброжелательней? Даже — страшно подумать! — понравиться?.. Странно. Лианна мысленно пожала плечами: "Зачем что-то менять? Мы никогда не станем подругами — представительница элиты Уиверна и презренная на этой планете человеческая самка". Оставалось загадкой одно: богатые уивернки не брали в компаньонки человеческих самок. Ею как раз могла бы быть именно эта девица — тоже уивернка. Страшновато: а если под компаньонкой подразумевается нечто иное? Поэтому девица пытается изменить отношение к человеческой самке с обычного презрения на нечто другое — уровнем повыше? Или ниже?

На следующем этаже дома девица-секретарь передала будущую компаньонку с "рук на руки" дворецкому — высокому, сутулому от старости уиверну в униформе. Тот проводил девушку до спальни старой дамы и сухо сказал у самой двери:

— К хозяйке обращаться даг Куианна. Говорить, когда разрешит говорить госпожа.

Что это? Нанимательница выбрала её по близкому совпадению имён?

Девушка вошла в спальню. Пришлось проследовать за дворецким довольно большое расстояние, пока она не очутилась перед роскошной кроватью, в нежнейшем постельном белье которой утопала старая дама. Лианна увидела сморщенное от старости лицо, обрамлённое короткими, неряшливо серыми от старости волосами. Последнее её очень удивило: обычно богачи на Уиверне (она читала) стараются до самой смерти менять себе кожу, а особенно волосы, или лелеять свои, оставшиеся, всеми препаратами, какие найдутся по средствам.

Эта старая дама не собиралась красоваться ни перед кем — и даже перед самой собой. Вот только глаза — не молодые, но и не старые — существа в возрасте. Глаза существа, решившегося на что-то очень важное. Эти глаза цепко оглядели подошедшую и странно потеплели.

Дворецкий сухо сказал:

— Сядьте.

Лианна молча присела на предложенный тяжёлый стул, поставленный близко к кровати и больше похожий на жёсткое кресло. На Уиверне прислуга и правда не имела права заговаривать с господами первой — вспомнила она наставления руководительницы своей группы.

Будто выждав, пока дворецкий уйдёт, выждав, когда далёкая отсюда дверь слегка, почти неслышно прищёлкнет, закрываясь, даг Куианна выпростала из-под лёгчайшего пухового одеяла тощую, сухо горячую руку и положила её на кисть Лианны.

— Милая девочка, мы здесь так одиноки.

Удивлённая странной лаской, Лианна с трудом удержалась не сказать в ответ какую-нибудь пустую вежливость. Снова промолчала, почтительно ожидая, что скажет старая дама далее. И напряглась — настороже: для чего же её пригласили компаньонкой?

Глаза нанимательницы продолжали занимать её: призрачно-голубые, словно округло обработанные, без граней драгоценные камни, внимательные, оценивающие, зрачки вдруг начали медленно заполнять собой всё пространство глаза, будто медленной волной заливая белки. Призрачная светлая синь вглядывалась в глаза человека, не позволяя опускать их, не позволяя отводить их... И вонзалась, входила, заполняла собой сознание девушки. Уивернка была достаточно стара и опытна, чтобы уметь изменяться частично.

Лианна обмякла на стуле. Не упала лишь потому, что старая дама продолжала крепко держать её за руку.

... Старая дама села на постели, прислушалась... Тишина.

Минуту спустя старуха-уивернка деловито прислонила Лианну, словно куклу, к спинке стула, бесшумно подкралась к двери и быстро, но так же бесшумно закрыла не хлипкий замочек под дверной ручкой, а дверной засов. Желающим войти в спальню придётся потрудиться, выламывая дверь. Во всяком случае, хозяйка будет предупреждена шумом.

Девушка сидела на стуле, выпрямившись застывшим манекеном.

Уже не обращая на неё внимания, старая дама быстро выдвинула нижний ящик кровати и вынула из тайника маленький футляр. Слуги потом приберут, главное — успеть сделать то, из-за чего её могут счесть сумасшедшей.

Но даг Куианна не привыкла отступать от задуманного. Она и в самом деле была одинокой, но слишком гордой, чтобы оставить наследство дальней родне, не имеющей одной с нею крови. Последний прямой наследник не давал знать о себе слишком давно, а старая дама уже отчётливо чувствовала, что неминуемое должно вот-вот свершиться. Смерть отсрочки не даст. Но и событиям идти по инерции старуха не позволит. Хотя многие этого жаждут. Завещание готово. Имя прямой наследницы вписано. И ею станет эта человеческая девочка, безродная, выросшая в приюте, неприметная и послушная, когда дело касается работы, но дерзкая и сильная, когда надо постоять за себя (прочитано между строк в отзывах нанимателей). От отчаяния старая дама была готова на всё. Даже на нарушение вековых традиций рода и планеты.

В раскрытом футляре обнаружились странные инструменты, которыми старая дама пользовалась легко и привычно. Задрав на человеческой самке жалкую дешёвую блузку, она почти профессионально сделала мини-шприцем укол в солнечное сплетение.

Круглую штуку, похожую на стилизованный металлический цветок, даг Куианна надела на кисть девушки, и так загипнотизированной ею, но теперь, после укола, уже впавшей в состояние искусственно вызванной бессознательности, — точнее, воткнула нижний штырь "цветка" в вену. Затем отвела руку девушки в сторону, оставив её висящей над полом. Вовремя. Из середины прибора быстро заструилась кровь, стекая на безвольную ладонь и дальше — с пальцев на пол. На песочно-коричневом паркете красная, быстро увеличивающаяся лужа казалась странным, чужеродным живым существом... Приглядевшись к ней, уивернка кивнула сама себе и, надев второй "цветок" уже на другой стороне девичьей кисти, снова легла на постель.

Новый "цветок", в отличие от первого, имел тонкий провод, соединённый с парным, третьим "цветком", прикреплённым к кисти самой старой дамы. И, когда девушка потеряла рассчитанное количество крови, первый "цветок", регулирующий выход крови, самостоятельно закрылся. Середина второго, под кистью человека, засветилась жёлтым. Сигнал был пойман третьим "цветком" — и штырь автоматически вошёл в кисть старой уивернки.

Старуха лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Она ясно чувствовала, как слабеет. Жёсткое лицо, с отчётливо написанным на нём непоколебимым упрямством, постепенно смягчалось в странном умиротворении, а сжатый рот — почти в довольной улыбке. Ещё бы... Она перехитрила всех!

Итак, последний штрих. Слабеющими пальцами даг Куианна подхватила из незакрытого ящика кровати квадратный бокал с крышечкой. Старая дама не собиралась испытывать перед смертью болезненное состояние умирающей. Не-ет! Она распахнёт крылья и будет парить в пространстве, как истинный уиверн. Подняв крышечку, старая дама хлебнула известный только среди самых богатых уивернов бальзам, действующий на слабом, наркотическом только для её расы веществе. Хлебнула, покатала на языке, смакуя терпкий привкус. Хватит. Ей, умирающей, много не надо. Теперь можно лечь и наслаждаться странными, но прекрасными видениями умирающего мозга. Тем более что задуманный ею процесс подходил к концу.