Последняя шутка Балиаза

Глаза оказались фиолетовыми, с лёгкими золотистыми крапинками внутри. Балиаз открыл рот, собираясь что-нибудь сказать, и задохнулся, не в силах говорить, полностью потерявшись внутри этих удивительных, волшебных озёр, обрамлённых пушистыми ресницами.

— Ты очнулся, — приветливо сказала целительница, и Балиаз с ужасом понял, что попал... В спокойном голосе целительницы, не было ничего женского, точно так же, как не было ничего женского в мускулистой груди и руках — тонких, но, в то же время, перетянутых канатами крепких, стальных мышц. Перед ним был парень. Безо всякого сомнения. Но парень настолько невероятный, что оторвать взгляд от него, было практически невозможно. Да как он вообще живёт с такой внешностью?! Это же почти как уродство. На него же невозможно не смотреть! Хуже — не пялиться. И сейчас Балиаз отчётливо осознавал: что нет, он не смотрит на него — он откровенно пялится, как на диковинку. Но юноше, похоже, было к этому не привыкать.

— Не смотри на меня так, — сказал он, милостиво захлопывая Балиазу рот. — Я человек. И я мужчина, — это он произнёс уже с таким нескрываемым раздражением, что стало ясно: пареньку не впервой, когда его принимают за существо противоположного пола.

На груди у него, болтался шнурок с полудрагоценным камнем неправильной формы, от которого исходила сильнейшая магическая аура. В ухе покачивалась драгоценная подвеска, тоже используемая как амулет, на запястье крепились два белых браслета, исчерченные рунами. Не мальчишка, а ходячая магическая лавка, судя по силе энергетики.

А вот одет довольно просто, если не сказать бедно. Всего лишь в короткую грубую рубаху, киару, без рукавов, и плотные штаны с кожаными вставками. Короткие сапоги довершали его наряд. За спиной у юноши висел довольно дорогой меч. И, судя по отполированной изящной рукояти, пользовались им часто.

И, в общем, этот меч, драгоценные амулеты и фантастическая внешность, были единственным богатством, которое, по мнению Балиаза, кто-либо мог бы пожелать. Причём в эту секунду для Балиаза ценность представляли отнюдь не сокровища, а скорее их обладатель. От желания повалить его на землю и припасть к нежной смуглой коже Бализа удерживала только собственная слабость тела и, к тому же, он пока не чувствовал магии.

— Как ты себя чувствуешь? — вновь мягко спросил юноша, явно не осознавая какие желания, вызывает в душе мага. — Понимаешь мою речь?

— Да, — отозвался Балиаз, с трудом ворочая языком, и прибавил:

— Воды.

Юноша спохватился:

— Конечно, — и легко поднялся на ноги. От этого простого и естественного движения у Балиаза заломило в паху. Такого с ним ещё не было. По крайней мере, имея и любовников и любовниц, он никогда не терял над собой контроль. А тут...

Близость юного спасителя сводила его с ума, отбивая напрочь все мысли кроме одной, и эта мысль была до тошнотворного примитивной.

Что со мной? — Балиаз провёл ладонью по лицу, отгоняя наваждение. — Проклятие. Надо собраться. Я же не животное, в конце концов.

И к тому же...

Это внезапное желание, возникшее у него от одного взгляда, казалось ему крайне подозрительным. Жаль, нельзя прямо сейчас активировать поисковик. Если пацан наложил на него заклятие Руны, то, как только Балиаз окончательно придёт в себя, ему очень не поздоровится. Хотя, зачем ему накладывать чары? Если только он не догадался, кто я. Получить власть над Балиазом мечтали слишком многие. Но пока никому он ещё не был по зубам. Да и не подействовало бы на него, столь примитивное заклятие. В таком состоянии, может быть и подействовало.

Но тогда, почему этот парень, а не его вредная подружка? В конце концов, женщины Балиазу нравились куда больше мужчин. Хм... До сегодняшнего пробуждения.

Юноша вернулся, склонился над ним снова, поддерживая за плечи, и держал до тех пор, пока Балиаз не напился. В его руках ощущалась удивительная, тёплая сила.

— Меня зовут Эрик дар'Реска, — сказал юноша, осторожно опуская мага вниз. — А мою подругу — Лика Матей. Она целительница. И это она спасла тебя. Сейчас её нет. Придёт немного позже. Ты можешь говорить? — наконец спросил он.

Балиаз покачал головой, и, с трудом разлепив губы, прохрипел, сам ужаснувшись своему слабому и жуткому голосу:

— Больно говорить.

Эрик моментально забеспокоился.

— Конечно, тогда лучше молчи. И просто кивай. Или жестами. Ну, ты ведь понял, да? — он неожиданно смутился и покраснел. И Балиаз с изумлением отметил, что его юный спаситель несколько младше, чем выглядит на первый взгляд, и, к тому же, похоже, весьма застенчив.

— Я сам буду говорить, — Эрик постарался взять себя в руки.

Только причина его красноты, была отнюдь не в застенчивости.

Глава 2.

Если бы Эрика спросили, встречал ли он человека с фатальным невезением, Эрик бы, не задумываясь, указал на себя.

Всё началось с того, что он, во время пьянки в свой выпускной, оскорбил волшебника. Обычного, захудалого волшебника — не очень умного и не очень умелого. Эрик уже и сам не мог вспомнить, что именно он сказал, и чем разозлил старика, решившего, на свою беду, приударить за хорошенькой девчушкой, с рыжим хвостиком на макушке. Волшебник, заглянувший в кабак, был пьян, наверное, столь же сильно, сколь и вся компания юных двадцатилетних шалопаев, отмечающих своё вступление во взрослую жизнь.

А хрупкая прелестная девчушка, с задорным рыжим хвостиком, танцующая на столе в форме гвардейца, и размахивающая шпагой, могла свести с ума кого угодно.

Чем закончилось сие домогательство, Эрик и сам помнил смутно. Помнил, что было весело, когда старый козёл, обозвав его прилюдно прекрасной рыжеволосой феей, предложил заплатить золотом за один только поцелуй милой чаровницы. Золото, друзья, у него охотно отобрали, а вместо поцелуя, Эрик угостил козла кулаком и проводил душевной напутственной тирадой.

Потом... тоже было довольно весело...

А потом, старый козёл появился и кинул в него какой-то мерзостью, проговорив заклятие. Эрик от души глотнул противного синего дыма и, ощутив, что его словно затягивает в круг, свалился без чувств, а его ребята, не успев до конца протрезветь, вытрясли из несчастного душу, до того, как тот успел объяснить, что именно он сделал с их маленьким лейтенантом.

Очнулся Эрик с головной болью и ощущением, что в его жизни что-то изменилось.

Подойдя к зеркалу, он едва не заорал от ужаса, увидев, что глаза у него поменяли цвет, приобретя какой-то фантастический оттенок, и, если он и раньше выглядел довольно необычно, то теперь, куда бы он ни направился, он притягивал взгляды словно магнит.

Но это было полбеды.

То, что всё не так просто, он ощутил уже в тот момент, когда, виновато рассказывая ему о том, что они погорячились и пришибли старого извращенца, друзья поглядывали на него как-то по новому, и это "по новому", Эрику совсем, совсем не нравилось. Когда в течение недели, все десять человек назначали ему свидание, а четверо успели устроить из-за него дуэль, он понял, что дело обернулось гораздо хуже, и кинулся в столицу — искать помощи.

Заклятие любовной приворотной руны, смешанное с заклятием неудачи, определили довольно быстро. Вот только снять его, не удалось никому, потому что все попытки заканчивались... неудачей.

В итоге, едва не став жертвой домогательства пытающегося помочь ему мага, Эрик снова вернулся в столицу и понял, что в гвардии ему не место. По крайней мере, до тех пор, пока не будет найдено противоядие или способ убрать проклятие.

Собрав вещи, он отправился искать того, кто снимет с него эту мерзость.

Если бы руна действовала только на женщин, Эрик, пожалуй, был бы не против, хотя у него никогда и не было проблем в этом плане. В свои семнадцать, он уже пережил немало любовных приключений, и лишь в силу юного возраста и неизвестности в свете, пока не мог ещё претендовать на славу первого сердцееда и ловеласа, как когда-то его отец. Характером Эрик пошёл в него. Внешность перенял от матери, считавшейся одной из первых красавиц королевства. Правда для женщины, в чьих жилах текла часть легендарной эльфийской крови, это было не сложно.

Его мать и в пятьдесят выглядела на двадцать пять, и кружила головы в многочисленных романах. Так что, они с отцом друг друга стоили. Эрик всегда поражался лишь одному: как, несмотря на полную свободу, они столь трепетно и нежно продолжали любить друг друга? Уж кто-кто, а он знал, что их чувства не были показухой. Правда, злые языки говорили, что лишь прожив двадцать пять лет в этом безумном браке, супруги дар'Реска внезапно смогли заметить друг друга, и понять, что они — ха-ха, какая шутка, женаты. Эрик никогда не задумывался над такими вещами, считая их вполне естественными.

В академию он поступил в семь лет и прожил там до своих шестнадцати, изредка, на каникулы и праздники, выбираясь домой. Друзей у него всегда было много. В обучении изящным наукам он был успешен. Во владении шпагой и мечом оставил своих сверстников позади. Через пять лет обучения сражался со своими наставниками почти на равных, из-за чего был переведён в старший класс, где и получил отличительную степень, дающую ему право носить погоны лейтенанта.

Но в магии оказался абсолютно бездарен; в математике и медицине, проявил себя как полный ноль. И, посетовав на то, что иногда, награждая людей невероятными умениями в одной области, природа отбирает у них в другой, учителя единогласно решили составить для юного Рески индивидуальное расписание, и дать ему возможность заниматься тем, к чему юный граф проявляет невероятные способности.

Реска закончил академию на три года раньше положенного срока.

В комнате у него лежала копия приказа о зачислении его в королевскую гвардию, на должность лейтенанта, внизу ждали весёлые сокурсники, впереди — светлое будущее и блестящая карьера военного.

И вот всё закончилось за одну ночь.

Нелепую ночь, дурацкую.

Разбив мечты и надежды юного Рески, сделав его изгоем среди людей, потому, что преодолеть его магию оказалось практически невозможно.

Отец не мог поверить, что Реска отказался идти в гвардию, но пообщавшись с сыном в течение получаса, вылетел из его комнаты красный, с лихорадочно блестящими глазами, и, зажав какую-то служанку в углу, совершил с ней короткое, приносящее облегчение совокупление.

После этого они общались через письма.

Отец нанимал лучших магов и докторов, угрохал кучу денег. Но всё было бесполезно. И в итоге, осознав, что, возможно, ему так и придётся всю жизнь мучиться, Реска замотал лицо шарфом — дабы никого не вводить в грешный искус, купил снаряжение, и отравился искать того, кто сумеет ему помочь.

* * *

**

Охотником на демонов он стал случайно.

Заклятие неудачи, преследовало юношу, точно так же, как и любовная руна. И проезжая через лес, мысленно надеясь, что ему повезёт, Реска к своему ужасу понял, что такое слово как "везение" отныне тоже не для него.

Уничтожив за ночь, казалось, всех окрестных тварей, Реска поотрубал им головы, и, сложив в мешок, привёз в городской магистрат. Оказалось, за эту работу платят деньги. Причём деньги весьма хорошие. К тому же, общаясь с людьми, всегда можно добыть полезную информацию.

Так что Реска, повздыхав на свою несчастливую судьбу, отправился в опасное путешествие, без конечного пункта назначения.

Охотник из него оказался никудышный. И вторая же встреченная тварь — Древесный паук, едва не лишила его жизни. Чары руны на неё, слава богам, не действовали. И, вися вниз головой, в нескольких десятках метров от земли, и в метре от огромной, истекающей слизью зубастой пасти, Реска мысленно прощался с жизнью, и проклинал эту сволочь — колдуна.

Его спас Флайм. Охотник на демонов, со странным прозвищем — Серый Призрак. Правда смысл этого прозвища, Реска понял лишь в ту секунду, когда в воздухе, прямо перед ним, промелькнула серая тень. Через мгновение, он уже падал вниз, а голова чудовища разлетелась кровавыми брызгами. Упасть он так и не успел. Потому, что его подхватили, и когда он пришёл в себя, то оказалось, что он лежит на полу хижины, перебинтованный словно мумия, а рядом, опираясь подбородком на меч, сидит задумчивый, светловолосый парень, с лицом изуродованным сеткой шрамов, впрочем, это не казалось уродством, скорее выдавало профессию. И, судя по напряжённому взгляду серых глаз, он занимался мучительным размышлением на тему: "Зачем он здесь находится, и нафига он, вообще, полез спасать неизвестного неосторожного дурака?"

Когда Реска открыл глаза и рассмотрел своего спасителя, то четко понял, что, если заклятие руны подействует, в этот раз — ни отбиться, ни сбежать ему не удастся. Впрочем, Флайм оказался удивительно равнодушным типом.

Подумав ещё с минутку, и почесав кончик носа, он сказал без предупреждения:

— Меня зовут Флайм. И этого достаточно. Я не буду спрашивать, как зовут тебя, я просто хочу знать, какого... ты делаешь ночью в лесу? И почему ты так странно выглядишь?

У него оказался тихий голос человека, не привыкшего к общению. Да и сам Флайм производил мрачное впечатление: весь в чёрном, с тёмной повязкой на лбу, удерживающей короткие светлые волосы, на плечах — плащ с капюшоном, обшитый непонятными серыми пластинками, образующими руны.

Реска, смотрел на него, распахнув рот. Потому, что повстречать Серого Призрака удавалось не каждому, так же, как и убраться живым, после этого общения.

Тонкие губы недовольно скривились, а глаза полыхнули опасной сталью, давая юноше понять, что Флайм не любит, когда на него смотрят, точно так же, как не любит заниматься спасением всяких идиотов.

— Ита-ак?.. — протянул охотник, словно невзначай проведя пальцем по его забинтованному плечу. Глаза его оценивающе прищурились, и их выражение, Реске, очень и очень не понравилось.

Реска отпрянул, и, едва не плача, рассказал, что с ним произошло. Начиная с того момента, как именно он был проклят. А затем выразил надежду на то, что благородный сэр рыцарь, который его спас, сможет противиться мерзкому колдовству.

Благородный сэр рыцарь хохотал до слёз.

А затем, обозвав его шутом, и бросив на Эрика ещё один долгий, пронзительный взгляд, заставляющий кровь застыть в жилах, поднялся и ушёл, оставив Реске еду, флягу с водой, и лекарство от яда. Окончательно очнувшись и придя в себя, Реска возблагодарил всех богов, которых только знал, а отыскав, в углу наспех срубленной из веток хижины, свой меч и запасную одежду, мысленно возблагодарил своего спасителя, ещё раз порадовавшись, что тот ушёл.

Узнав имя незнакомца, Реска едва удержался от того, чтобы не дать дёру.

О Сером Призраке ходило много слухов, и они были не самыми приятными. Поговаривали, что ему около сотни лет, что он продал свою душу повелителю демонов и поэтому выглядит едва ли на двадцать пять. Правда, если он продал свою душу демонам, становилось непонятно — зачем он их столь продуктивно истребляет? К тому же поговаривали, что Флайм — колдун, и обладает невероятными способностями. Что он превращается в невидимку и ходит по деревням, чтобы пить кровь людей; и ещё много чего бредового, наподобие того, что в нём течёт кровь оборотня, и каждую ночь он превращается в чудовище. Впрочем, какими бы невероятными не были россказни о нём, все слухи упорно сходились на одном факте. Флайм убивает не только демонов, но и людей; и делает это, так же легко, как и дышит.