Так что нам надо было попытаться в своей налоговой политике выглядеть получше хотя бы немцев — выглядеть лучше советской власти, с учетом военного времени, мы даже не надеялись.
ГЛАВА 2.
Хотя все-таки получилось. Просто я вовремя вспомнил, как на чеках в моем времени порой печатали не общую стоимость, а отдельно стоимость и отдельно — налоги или акцизы. Получалось, что государство забирало чуть ли не половину того, что я платил. Уж не помню, за что именно это было, но тут очень пригодилось. Мы поступили так же — в дополнение к обычному налогу ввели еще и военный и указали их ставки раздельно. В сумме получалось чуть поменьше, чем у немцев, и значительно больше советских налогов, но никто не был в обиде — всем было понятно, отчего берут так много. Война. Тем более что мы внесли несколько пряников в нашу налоговую систему. Во-первых, слегка уменьшили налог мирного времени по сравнению с советским — как бы говоря, что вот победим фашистов — и налоги резко уменьшатся. Конечно, мы раздавали обещания, которые вряд ли сможем выполнить, но это хоть как-то согревало крестьянам душу. Гораздо больше душу им согревали изменения в подсобных хозяйствах. Мы разрешили их увеличить, причем существенно, что не только повысило приток продовольствия, но и резко увеличило поддержку среди самых широких слоев крестьянства.
Хотя с личными подсобными хозяйствами тут было все непросто — их и ограничивали в размерах, и с них брали, а порой и драли налоги. Согласно закону о сельскохозяйственном налоге от 01.09.1939 налоги с личных хозяйств уплачивались на основании средних норм доходности по отдельным видам посадок и скота. Так, для БССР доходность с гектара картофеля была установлена в 1300 рублей. Соответственно, если в семье было посажено пятьдесят соток картофеля, налогоблагаемая база получится 650 рублей — с нее и брали налоги. Независимо от выращенного урожая. Ну и так далее — корова — 600 рублей, коза — 40, свинья — 300, сад — 3000 за гектар — было определено около двадцати показателей для налогооблагаемой базы. Все эти базы складывались и по общей сумме высчитывался налог. Так, при общем рассчитанном доходе до 700 рублей колхозник платил 50 рублей, от 700 до 1000 — 50 рублей плюс по 8 копеек с каждого рубля сверх 700, от 1000 до 2000 — 74 рубля плюс 9 копеек сверх тысячи и так далее.
Но это было в первоначальном законе. Первого марта сорок первого вышли изменения. Так, гектар картофеля "подорожал" более чем в два раза — до 2800, и теперь те же пятьдесят соток давали налогооблагаемую базу уже 1400 рублей. Корова "подорожала" до девятисот, козы и овцы — до восьмидесяти за голову. Правда, изменилось и начисление налога. Так, теперь до сумм 700 рублей платили плоский налог — 8 копеек с каждого рубля, ну и вообще — налоговая нагрузка несколько сдвинулись с малодоходных к высокодоходным хозяйствам — хозяйства с вмененным доходом до тысячи рублей стали платить меньше, а более тысячи — больше. Причем стоимость на колхозных рынках, например, килограмма свинины или говядины была 20 рублей, картошка стоила полтора рубля за килограмм, молоко — два рубля за литр, десяток яиц — семь рублей. То есть, получалось вроде как и выгодно, потенциальная доходность была занижена — скажем, при надое в тысяча двести литров в год и при продаже молока на рынке колхозник мог получить доход с коровы в две четыреста, а не девятьсот рублей, как она облагалась. При урожайности картофеля в 70 центнеров с гектара и при продаже всего урожая на рынке колхозник получил бы десять тысяч рублей. Если бы, конечно, колхозник все продал бы на рынке. Только не получится — у покупателей просто не хватит денег, чтобы выкупить все объемы молока и других продуктов по сложившимся ценам.
Имелись и льготы. Наличие инвалидов в семье снижало налог наполовину. Отсутствие трудоспособных — вообще освобождало от налога. Также было освобождение от налогов, если трудоспособные уходили в армию, и в семье оставались только женщины и дети в возрасте до восьми лет. Хозяйствам с двумя и более детьми в возрасте до 12 лет — скидка в 15 процентов.
Вот если в колхозном дворе проживали трудоспособные, не являвшиеся членами колхоза, налоги наоборот повышались на 20 процентов. С единоличных же хозяйств налоги были выше в два раза, хотя налогооблагаемая база рассчитывалась так же.
Это так ... навскидку ... были и еще налоги, и окончательно с этим вопросом я еще не разобрался, поэтому в самом размере налогов с личных хозяйств мы пока ничего не меняли — надо было хотя бы обозреть объемы, на которые можем рассчитывать — важны были именно натуральные объемы поставок, а не рубли-копейки.
Например, получалось, что хозяйство надо переориентировать на картофель. Мне сообщили, что количество калорий с гектара картофеля в три раза больше, чем с гектара зерна. Правда, картофель сложнее выращивать и хранить — сложнее и посадить-выкопать, и потом все эти овощебазы — я помнил с советских времен про постоянные проблемы с хранением урожая, с гнилой картошкой в магазинах. И, хотя покупать ее приходилось редко, так как у родителей был огород, но иногда все-таки приходилось, да и в столовых картошка отличалась от своей в худшую сторону. И что с этим делать ? привязать отпускную цену к качеству картофеля ? скажем, магазины и столовые просто не будут принимать некондиционный картофель ... и весь убыток — относить на работников овощебазы. Ввести категории картофеля ? чтобы на плохой можно было снижать цену и он хотя бы уходил на корм свиньям. Или продавался населению, но по низкой цене ... как тогда быть с возможным мошенничеством, когда директор переведет нормальный картофель во вторую категорию, продаст его по нормальной цене первой категории, ну или чуть ниже, а разницу — в карман ? нужен, конечно, сговор с покупателем, чтобы тот расписывался в чеках за картофель второй категории ... так ведь сговорятся — как бабке не ходи ! Обоим ведь выгодно, хотя есть риск попасться на мошенничестве. Но — рисковали, рискуют и будут рисковать — даже в Китае моего времени расстрелы чиновников за взяточничество происходят постоянно — и несмотря на это — находятся все новые и новые чиновники, готовые рискнуть жизнью. Хранить продукты в самих хозяйствах ? В принципе, там зимой будет избыток рабочей силы — как раз смогут лучше ухаживать за хранилищами — перебирать, например, чтобы отделить начавшие гнить от еще нормальных, чтобы и те не загнили. Да и с испорченными продуктами будет проще — в деревне-то всегда найдется куда их деть — на корм скоту, например, или в компостные кучи — тогда не потребуется и возить это добро туда-сюда — больше-то подгнившие овощи никому не нужны ... В общем, от вопросов голова буквально пухла, так что многие моменты я откладывал на потом. Сейчас нужно вырастить картофель и куда-то его складировать — этим мы пока и занимались.
С колхозными рынкам тоже надо было что-то делать. С одной стороны, без них пока никак — количество товаров, отпускаемых у нас по карточкам, лимитировано, и вместе с тем рабочие могут получать и гораздо больше денег, чем они смогут потратить по карточкам. То есть нужен механизм удовлетворения этого спроса, иначе у некоторых людей может пропасть стимул к ударному труду. Да и более сознательных надо как-то поддержать. Так что пока рынки не трогаем. С другой стороны, самим крестьянам стоять на рынке и продавать свой товар не всегда есть время или возможность. Если только зимой, да и то — ехать из-за пары мешков картошки на весь день — если только с оказией. Вот и разводились спекулянты, которые выкупали у крестьян продукцию и потом перепродавали на рынке. С одной стороны — дело полезное, с другой — это не по социалистически, плюс происходит накрутка цен из-за дополнительного звена в цепочке продаж. Видимо, надо будет организовывать заготкооперативы, чтобы они выкупали продукты у крестьян по повышенным относительно государственных ценам и потом продавали на рынках. Может — сами рынки их и будут организовывать ? Тоже надо подумать.
Как и над механизмами регулирования цен, которых тут было не одна и не две, а целых шесть — государственные, коммерческие, среднеповышенные (sic!), образцовые, торгсиновские и рыночные. С этой мешаниной я пока не разбирался — ввели карточки — и на этом остановились, тем более что карточки были населению привычны — их и отменили-то недавно, да и потом то здесь то там периодически вводили. В общем — с ценами еще будем разбираться, пока надо было разобраться с их наполнением. И в текущих условиях только сельское хозяйство своей продукцией могло поглотить львиную долю спроса, поэтому крестьян — что единоличников, что колхозников — требовалось стимулировать. И я рассчитывал, что размер приусадебных участков будет таким стимулом, особенно если удастся его увязать с общей продуктивностью тех же колхозов.
Так, порядок жизни колхоза определялся его уставом, который как правило принимался на основе примерного устава сельхозартели, принятого в тридцать пятом на втором съезде колхозников-ударников — это был уже второй устав, принятый взамен первого, от тридцатого года. В уставе определялись и размеры приусадебных участков — от четверти до половины, а в отдельных районах — до одного гектара.
Согласно этому уставу, каждый колхозный двор в земледельческих районах с развитым животноводством может иметь в личном пользовании 2 — 3 коровы и, кроме того, молодняк, от 2 до 3 свиноматок с приплодом, от 20 до 25 овец и коз вместе, неограниченное количество птицы и кроликов и до 20 ульев. А республиканские власти могли принять другие нормы исходя из местных условий. Так, СНК БССР еще в марте тридцать третьего, то есть до принятия второго устава, принял постановление, что участок не должен превышать 0,5 га и мог засеваться только огородными культурами или ранним картофелем. Это было сделано из-за того, что все больше колхозной земли передавалось крестьянам в личные участки — то есть власти опасались, что в пределе колхозы снова могут выродиться в единоличные хозяйства.
Но процессы разрастания личных хозяйств в колхозах не останавливались, поэтому в тридцать девятом это снова повторилось. Причем во многом из-за того, что в ряде республик, особенно в Закавказье, люди лишь состояли в колхозах, получая налоговые преимущества колхозников, но не вырабатывали трудодней, зато получали основной доход от своих приусадебных участков. Я читал "Справку Наркомзема СССР о размерах приусадебных участков колхозников." от 15 мая 1939 года, где говорилось:
"Число колхозников, не выработавших ни одного трудодня в 1936 г., по СССР составляло 12,8%, в 1937 г. — 10,4%, число колхозников, выработавших до 50 трудодней, — 22,3% в 1936 г. и 21,2% в 1937 г"
"При наличии большого процента колхозников, не участвующих в работах колхозов, 90 тыс. колхозов пользовалось наемной рабочей силой. Привлеченная рабочая сила колхозов составляет 86 млн человекодней или по 1 тыс. дней на колхоз."
Правда, было непонятно — это одни и те же колхозы и привлекали, и имели колхозников с малой выработкой трудодней, или же это все-таки были разные колхозы ... так как там же говорилось, например, следующее:
"Незначительное участие отдельных групп колхозников в колхозном производстве объясняется значительными доходами, получаемыми от личного хозяйства. Так, в Грузинской ССР, в Кобулетском районе, в колхозе им. Молотова колхозник Василадзе, имея приусадебный участок 0,75 га (в том числе цитрусовые насаждения 0,45), в неблагоприятных условиях Западной Грузии в 1938 г. получил доход с приусадебного участка в сумме 18 тыс. руб., а от колхоза (при двух трудоспособных и выработанных 179 трудоднях) — 2 тыс. руб. Колхозник Курчагос Оглы, имея приусадебный участок 0,75, в том числе цитрусовых 0,4, получил доход от приусадебного участка 9 тыс. руб., а от колхозного хозяйства (при двух трудоспособных и 277 выработанных трудодней) — 3324 руб., колхозник Маниашвили Мурат, имея приусадебный участок 0,65, в том числе цитрусовых 0,33, получил с приусадебного участка 12 500 руб., а от колхозного хозяйства за 238 трудодней (при 2 трудоспособных) — 2556 руб. В колхозе им. Берия Махарадзевского района колхозник Пургеладзе Георгий только за цитрусовые (не считая прочего) получил доход с приусадебного участка 22 500 руб., а в колхозе с семьей — на 206 трудодней — 1794 руб."
Ну то есть если первый пример еще как-то можно было подвести под "выработавших до 50 трудодней" (179 делить на два — да и то с большой натяжкой), то чем второй и третий-то помешали ? Там ведь всяко больше ста трудодней на человека. Непонятно ... как непонятно — с какого фига там такие большие личные участки. А потом шли вообще "вопиющие" цифры:
"По данным Ленинградской обл., доходы в некоторых колхозах от побочных заработков и приусадебных участков составляют: Котов Петр получил от яблок из своего участка 1 тыс. руб., Федоров Иван — 2 тыс. руб., Петров Ефим — 2 тыс. руб."
Прямо "ужас-ужас !!!". Аж целых две тысячи рублей, ага. Нашли "сопоставимые" цифры, нечего сказать — двадцать тысяч и две. Про выработку трудодней и сколько получено от колхоза авторы записки вообще ничего не сказали. Причем это был уже не первый такой документ, где данные передергивались и подгонялись под нужные авторам или заказчикам документа выводы.
Ну а дальше — вообще песня:
"Вопрос: о минимуме трудодней в году. Целесообразно дифференцировать по зонам, меньше минимум следует установить в Северо-Осетинской, Чечено-Ингушской, Грузинской, Армянской, Таджикской, Казахской республиках."
А какого, спрашивается, фига, "целесообразно" ?!? С чего вдруг ? У них ведь там, судя по приведенным цифрам в доходах — и так все в шоколаде, так еще и минимум трудодней им скостить. Ну нормально ... В более северных районах СССР мало того что доходы со своих участков меньше — если сравнить те же приведенные 22 тысячи и 2 тысячи — так их колхозников еще дополнительно нагрузить колхозными работами. Не — нормальная такая "справедливость". Да их наоборот надо нагружать посильнее, чтобы выращивали больше витаминов по госценам. Скажем, если тому же Пургеладзе скостить участок в десять раз — он как раз будет получать с него те же две тысячи, что и Федоров, зато сможет больше времени работать в колхозе, чтобы, например, Иванов получил к чаю два дополнительных лимона по госцене. Так нет — "целесообразно", чтобы Пургеладзе работал на своем участке еще больше времени. Не, я понимаю, что у руководства СССР там полно родственничков, но только пусть потом не втирают про равноправие и справедливость.
В общем, может, я что-то и не понимаю, может, в южных регионах один рабочий день оценивается в половину трудодня из-за малоквалифицированной работы, но все это меня как-то возмутило. Еще больше возмутило принятое по следам этой справки постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР "О мерах охраны общественных земель колхозов от расхищения" от 27 мая 1939 года. Начиналось оно словами "ЦК ВКП(б) и СНК СССР устанавливают наличие серьезных извращений политики партии в области колхозного землепользования. Эти извращения выражаются в нарушениях пункта второго Устава сельскохозяйственной артели о нормах приусадебной земли, находящейся в личном пользовании колхозного двора, в сторону их незаконного расширения путем разбазаривания и расхищения общественных земель в пользу личного хозяйства колхозника."
