Дочь двух миров

-Так сколько тогда мне?

-Здесь — двадцать два с половиной, может три. А у нас годы чуть длиннее, и дни тоже. Но по моим подсчетам ты уже переступила третье совершеннолетие, оно наступает в двадцать один год, поэтому имеешь право сама решать, вернешься домой, или останешься здесь. Но сначала выслушай подробности.

-Сначала я хочу знать... если я решу остаться, ты все равно уйдешь?

-Нет... не уйду. Просто не смогу. Сил не хватит открыть проход.

-А со мной значит, тебе хватило бы?

-Я и не собирался идти с тобой, — помрачнел он, — точнее, не сразу. Ты вполовину легче меня, и силы понадобится вдвое меньше. Я точно рассчитал... мне как раз хватит запаса тебя отправить.

-Дед! — мгновенно возмутилась я, — и как ты себе это представляешь? Выхожу это я в твоем мире, и сразу могу разговаривать, всех понимать и они мне жутко рады? Я все-таки книжки про попаданцев читаю, и меня этот момент всегда смешил.

-Разговаривать ты можешь и понимать тоже, — невесело ухмыльнулся Бес, переходя на язык сказочной страны, придуманной им для меня еще в детстве.

Когда мы с ним весело переговаривались на этом мягком языке, прохожие недоуменно оглядывались, а некоторые даже подходили и интересовались, откуда мы приехали. Ни один из европейских языков не звучит так певуче и одновременно звонко, а на каких-нибудь забытых цивилизацией островитян не были похожи уже мы.

-Так значит... — начала я понимать, чем занималась всю жизнь, — сказки про страну синих дубов и розовых облаков вовсе не небылицы?

-Я же маг, а не менестрель, чтобы придумать столько связанных логикой подробностей, — снова хмуро хмыкнул он, — рассказывал чистую правду. И про магов, и про селян, и про заповедные леса и разных разумных существ.

-Ну и как я найду среди этих леших, русалок и селян своих родителей? И с чего они вдруг поверят, что я и есть их погибшая дочка?

-Там все знают, что ты не погибла, — терпеливо объяснил дед, впрочем, он всегда умел очень доходчиво все разъяснять, — межмировой перенос вовсе не то же самое, что обычный портал. Он переносит только человека, практически разбирая на молекулы. А все остальное остается на месте. Я же тебе говорил. Как только маги, которые нас должны были искать, нашли мою одежду и амулеты, они сразу поняли, что произошло.

-То есть, — медленно пробормотала я, представляя эту картинку, — я появлюсь там еще и в чем мать родила? И меня не примут за сумасшедшую или какую-нибудь шальную русалку? И не погонят метлами из деревни? Или еще хуже, могут решить что я жрица любви?

-Я об этом думал, — виновато глянул он, — и нашел выход. Только не начинай сразу кричать... сначала выслушай спокойно.

Кричать мне не хотелось, нет. Было огромное желание вскочить и сбежать, и не в свою квартиру, там он меня найдет, потому что это его квартира. Нет, куда подальше, за океан, в Австралию, на дикие острова, потому что в глубине души я уже знала что соглашусь на любую придуманную им авантюру. Ведь он попал мне прямо в сердце заявлением что мои родители живы. Не бросили меня, не уехали за деньгами в Америку или открытиями на Тибет. А просто потеряли маленькую дочку в стихийном бедствии, и надеются когда-нибудь встретить.

И я слушала и возмущалась, спорила и стучала по столу кружкой, но в конце концов все равно согласилась. Хотя сыграл свою роль вовсе не довод, который дед считал главным.

-Ты пойми, у всех жителей нашего мира есть способность управлять магией, у кого-то крохотная, у кого-то вообще незаметная. Примерно как у землян — умение петь. Но повезет только тем, чьи слух и связки не изуродует детская ангина или хроническая простуда, а остальные потеряют эту способность в раннем детстве или при взрослении. Так же и магическая одаренность. Малыш еще в утробе матери чего-то недополучил или испугался, как говорят здесь — испытал стресс, и сам наложил на себя защиту, которая закрыла к нему доступ магии. Поэтому прана, это самое подходящее местное слово, не поступала в его организм, обтекая его стороной. Вот и не сформировались каналы, не вызрело неосознанное умение собирать энергию с каждым вздохом, как кислород. А при межмировом переносе все эти недостатки и уродства организма исправляются, тело собирается самым оптимальным вариантом. Можно сказать — идеальным, потеряв все болезни, раны и недостатки. И это не подарок, а необходимость, иначе практически невозможно выжить в чужом мире, где даже воздух и сила тяжести другие, не говоря про сотни прочих опасных различий.

-Следовательно здесь ты стал сильнее? — уловила я из этих объяснений самое важное, что хотела знать наверняка.

-Да. Потому и уверен в успехе, — твердо кивнул он, — и кроме того сто раз все просчитал и даже сделал несколько экспериментов. Тебе ничего не грозит, я бы никогда не решился открыть портал если был хоть малейший шанс потерять единственного родного человечка. Но говорю сейчас не про себя. Ты теперь тоже маг, и я как мог все эти годы поддерживал в тебе эту способность. Ты и сама сможешь припомнить, когда успокоишься, как тебе везло, когда ты случайно падала и как быстро исчезали все твои царапины. Уж извини, но я старался развивать в тебе защиту и целительство, на остальное не хватало энергии. А после переноса ты сможешь намного больше, только не рискуй, подожди день-два в укромном местечке, пока организм стабилизируется.

Так вот почему меня так упорно манили разные елки и темные уголки, — дошло вдруг до моего сознания, замороченного последними, суматошными днями в родном, как я ошибочно думала, мире. Это дед постарался, вбил мне в голову главные, по его мнению, правила. И правильно наверное делал, огорченно вздохнула я, словно наяву увидав его осунувшееся, поросшее седой щетиной лицо.

А вот главный довод, окончательно склонивший меня на эту авантюру, даже вспоминать не придется, он и так все время рвет мне душу.

-Дед... — робко спросила я Беса на следующее утро, — а может все-таки останемся?

В тот момент мы вместе с ним спускались в подвал, где он оборудовал мастерскую и лабораторию в одном флаконе.

Причем современную и стерильную, ничем не похожую на остальной дом. Это там, наверху, стояли старинные шкафы и диваны, лежали на полу привезенные из города потертые ковры и висели выцветшие занавеси. А здесь были собраны какие-то приборчики и колбочки, блестели никелем инструменты и крохотные весы. Бес осторожно приторговывал собственноручно сваренными зельями и они были в десятки раз эффективнее разрекламированных пилюль.

-Как хочешь, — сказал он внешне спокойно, но спина сразу как-то сгорбилась, руки бессильно обвисли и мне вдруг стало понятно, как сильно он постарел за последнее время, хотя и старается держаться.

-А сколько тебе было там... когда мы попали сюда?

-Шестьдесят, — нехотя признался он и тише буркнул, — но в нашем мире это считается молодостью. Мы живем в несколько раз дольше... магия, натуральные продукты, никаких заразных болезней.

-Но у тебя же и здесь есть магия? — я никак не могла понять, в чем проблема.

Ведь он может сварить себе омолаживающее зелье, варит же богатым дамочкам и разным неизвестным личностям.

-Есть. Но очень мало. Все что могу, вкладываю в накопители, чтобы с гарантией хватило на портал. И тратить на себя этот запас не собираюсь, — мрачно отчитался Бес.

Вот в тот момент я и поняла, что он и в самом деле скорее сдастся старости и болезням чужого мира, чем отнимет у меня надежду на встречу с матерью. Потому и покорно, как мазохистка, пошла в дальнюю комнатку, где мне предстояло прожить следующие две недели, постепенно превращаясь в одно из магических существ моей далекой родины.

Бес выбрал образ шеосса, бывшего в этом мире кем-то вроде лесничего и лешего в одном флаконе. Довольно неказистое и нелюдимое создание, зато покрыто мехом и не боится никаких хищников. И конечно разумное, другим я никогда не согласилась бы стать даже на минуту.

Я глянула на растущую с рекордной скоростью густую шелковистую шерсть шоколадного цвета, покрывающую меня теперь с макушки до ногтей и истерично хихикнула.

Все у нас получилось, хотя это была самая слабая сторона его плана. Закон междумирного переноса строг и незыблем, перейти может только разумное существо. И только в собственном теле. Даже если шагнет в портал в чужом облике, переход всегда доставит его в первозданном виде. Но если научиться менять внешность и хотя бы немного потренироваться, чтобы тело наизусть выучило порядок действий, то оказавшись в другом мире и получив бонус в виде усиления магических способностей, можно довольно быстро повторить этот фокус.

Нужно только иметь на преображение хотя бы сутки, а лучше-двое, и на этот случай дед научил меня несложному заклинанию отвода глаз. И я искренне считала, что оно действует, пока сидела на своей кочке.

А вот теперь начинаю сомневаться, потому что зеленый гость снова сидит неподалеку от моего гнездышка и тихонько скулит, пытаясь обратить не себя внимание.

-А ну пошёл отсюда! — рявкнула я как можно грознее и потрясла палкой.

Но существо обиженно фыркнуло и подвинулось ближе.

Пришлось вылезать из пригретого гнездышка, брать палку поудобнее, и делать вид будто собираюсь устроить ему взбучку.

-У-у! — укоризненно гукнуло оно и протянуло мне лапы, в которых держало лопух.

Ну или какой-то другой похожий лист, неважно. Зато на нем поблескивала мокрыми боками горка крупной земляники.

Она была такой знакомой и родной, что у меня во рту мгновенно появилась голодная слюнка, и некстати припомнилось, что ела я еще в родном мире, хотя это не имеет никакого значения. В новый мир человек всегда приходит с пустым желудком.

Но даже за эту прекрасную землянику я не готова была уступать так необходимое мне сейчас гнездо. Пусть приходит попозже, дня через два. Ничего же с ним не станет за это время, раз здесь в разгаре весна?

-Положи и отходи, — приказала ему строго, подумала и добавила помягче, -можешь устроиться там, куда дождь не достает.

Если это шеосс, то он меня поймет, ведь говорю я на местном языке. А если какой-то зверь, то должен думать, будто шеосс — это я и значит меня надо бояться.

Он вроде бы что-то понял, но поступил по-своему. Опасливо втянув голову в плечи, сделал несколько осторожных шажков в мою стороны, и положил лопух на мох. А потом отодвинулся и сел на корень, явно давая понять, что теперь он отсюда не уйдет, так как выкупил это место своим подношением.

Справедливо в общем-то рассудил, вяло восхитилась я, пытаясь сообразить, как забрать ягоды. Идти туда с палкой не получится, одной рукой лопух мне не унести. А положить палку, утащить ягоды и попытаться вернуться за оружием — полный идиотизм. Животное вполне может за это время стать хозяином дубинки и следовательно — положения.

Значит нужно оставить ее в гнезде. И забрав ягоды, отступать задом, не выпуская из виду зеленого подхалима. И если что — кинуть подарок ему в морду и бежать за палкой.

Так я и поступила, только дубинку предусмотрительно переложила в другую сторону, чтобы все время быть между ней и зеленым. Но он оказался порядочным, сидел, заинтересованно наблюдая за моими манёврами и не сделал ни единого движенья к гнезду.

Оказавшись в укрытии и переведя дыханье, я долго нюхала и рассматривала ягоды, пытаясь найти хоть какое-то отличие от давно знакомой клубники, невольно вспоминая картинки -"найди десять отличий". Но их не было. Ни одного.

Как такое может быть? Миры разные, деревья другие, я ни одного знакомого листика не увидела, дубы синие, грибы вычурные, мох... вот мох вроде похож на наш, хотя, насколько мне помнится по альпийской горке, он бывает разных видов.

А ягоды — просто копия, и не только вид и цвет, но и запах. Нет, специально я не нюхала, просто он постепенно достиг моего носа и есть захотелось просто нестерпимо. Как и пить... но это желание я старательно отгоняла. Дед обещал, что через сутки, максимум — двое, когда я надышусь местным воздухом и в организме накопится прана, то есть, магия, он сам начнет сортировать растения на съедобные и ядовитые, отличать чистую воду и всякие зелья.

Хотя я уже вижу потоки чистой воды, здесь дожди не несут ни химических выбросов ни радиоактивных микроэлементов. Но из-за настырного зверя не могу до нее добраться. А он смотрит так укоризненно, словно понимает мои подозрения и оскорблен ими до глубины души.

Может и правда попробовать одну ягодку? Хоть не целую, только кусочек откушу, ведь от него мне ничего не будет? Голод все же победил в борьбе с сомнениями, и, придирчиво выбрав одну ягодку, я осторожно откусила самый кончик. Пыталась долго дегустировать, прислушиваться к своим ощущениям, но он оказался таким настоящим и таким маленьким, что рука сама сунула в рот остальную ягодку. А потом еще одну и еще.

Опомнилась я только в тот момент, когда в руках остался большой лист неизвестного растения, вовсе не похожего на лопух. А зеленый добродетель уже сидел рядом, по-хозяйски поглаживая меня по поросшему шерстью плечу.

-Эй, ты, нахал, — возмутилась я, — а ну пошел вон!

Но он даже ухом не повел, подхватил меня легко, как ребенка и посадил в сторонке. А сам повернулся ко мне спиной и принялся копаться в моем гнезде. Я попыталась схватить дубинку и припугнуть захватчика, хотя уже сообразила, как глупо драться с ним всерьез. С такой силищей и ловкостью он просто раздавит меня как букашку.

И обмерла от неожиданного жуткого открытия, мои конечности меня больше не слушались. Ни руки, ни ноги, да и голова поворачивалась с трудом. И даже язык стал чужим, оставалось только сидеть и смотреть на ненавистную кучу зеленого мха, поймавшую меня проклятой клубникой как последнюю лохушку. В сердце вскипели злость и досада на собственную доверчивость, на глаза навернулись слезинки. Ведь сто раз дед повторил одно и то же: — Только не спеши Варя, потерпи пару дней! Спрячься подальше, чтоб никого не встретить и спи, все остальное потом.

Я и спряталась... на самом неудачном месте, как выяснилось.

Зеленый очень ловко отгреб листья от развилки корней, выкопал ямку и достал какой-то очень грязный предмет. Вроде горшочка или круглой шкатулки. Поддел пальцем крышечку и плюнул внутрь. Быстрой искрой блеснула зелененькая штучка, вроде льдинки, получше рассмотреть не удалось, и крышка сразу же захлопнулась. Горшок вернулся на место, земля тоже, а следом мой враг отправил туда и листья, сложив плотной кучкой, как две капли воды похожей на ту, какой она была до моего прихода.

Впрочем, к этому моменту я уже с ужасающей ясностью поняла, что умудрилась сделать все мыслимые ошибки. И вовсе не я тут шеосс, а вот этот невозмутимый зеленый зверь.

И он знал это с самого начала, и разыграл меня как маленького ребенка, наслаждаясь неожиданным развлечением. А теперь связал непонятной силой и явно имеет на меня свои планы, помешать которым я очень хочу, но не могу.

Закончив маскировку своего нищенского клада шеосс как-то подозрительно оглянулся, посомневался, потом, явно приняв решение, жестом фокусника вытащил откуда-то пучок зеленых лиан и ловко обмотал ими меня. Ну вот и стало ясно, кто я для этого монстра.