Город на Перекрестке

И вот сейчас есть возможность придать Городу официальный статус. В очередной раз. Через полтора дня в нашем космопорту садится корабль с новой администрацией. Дражайший наш мэр, Грир, встретит из в аэропорту. С администрацией. И этой администрацией будем мы. Главы, хм, дистриктов, будем знакомы.

Джаго указал на южанина.

А я задумалась о Грире Радо, старом бесклановом бастмене, сидящем в своей высокой башне посреди развалин. Последний из правящего клана, когда-то властвовавшего над планетой, бесправный и брошенный даже старыми друзьями и соратниками, о чем он думал, когда его буквально выкрали из дома, каков бы он ни был, и буквально бросили в гущу событий. Что за интрига здесь крутится?

А речь текла, гладко и плавно. Вокруг медленно собиралась толпа.

— В составе встречающего комитета будут представители всех дистриктов, и, разумеется, их команды. Лучшие из лучших! Гордитесь. Нас ждет Федерация! И ее огромный бюджет, господа, бюджет! Банки, склады, хранилища и инвестиции. Списки команд уже готовы, и составлены они с учетом привычных федералам реалий. Сумеем закрепиться как официальные представители планеты — получим небывалые прибыли!

Ну да, влияние, деньги, деньги, влияние.

Привычно пропускаю мимо ушей пассажи о долях в прибыли, процентах доходов и бонусах. Проектах по извлечению всего этого из федералов. Ну, посмотрим. Мы деньги извлекаем даже их трехсотлетнего мусора, и года эти — Перекрестка, что стандартные в полтора раза превышает. Иногда извлекаем в прямом смысле слова.

— И касательно последнего проекта. С политиками прибывает команда исследователей и ученых, желающих исследовать Разлом.

И вот тут все затихают. Про прибыль-то кто не слышал, а вот Разлом! Склад с сокровищами или монстрами, причина половины случайно возникающих порталов, перебоев со связью и дурной погоды. Еще доимперцы, говорят, обломали о него зубы, дальше зондов не продвинувшись. Теперь Федерация решила попробовать силы?

Ну что ж, пусть пробуют. А мы сливки снимем. Да-с... Интересно.

Я облизнулась. Ох, опять есть хочу.

— И ввиду этого мы формируем еще одну команду. Проводников, исследователей и техников, лучших из нас, местных, и засылаем в качестве подсобной наемной силы к ним. Итак, от южан Ланг, Зейст, Крис, — босс повел рукой к ряду, формирующемуся у него за спиной. Театрален, великолепен и знает об этом. — Из наших Барст, Шангри, Ящери...

Вскинулась. Я? Ну, хорошо.

Хорошо. Вот только что с наземной командой безопасности федералов?

— Решим вопрос, — хищно усмехнулся молодой красно-синий главарь южан.

Я что, вслух? Извиняюще улыбнулась и шагнула вперед, пристраиваясь в линию назначенцев.

Моя улыбка — это отдельный разговор. Предки — ящеры, наверняка хищные были. Частокол зубов внушает. Мелкие, острые, практически иглообразные, клыки чуть длиннее, но совсем не мешают. И прочные! Опять же, однажды для дока специально в металлической пластине вмятину оставила — сувенир в форме прикуса.

В общем, дальше я речь не слушала, машинально кружила в заведенном у нас распорядке. Что в итоге привело меня на огромный подземный склад, где в одном из углов располагалась настоящая мастерская. И да, южан сюда все же не допустили, осторожно разделив группу. Им технические бонусы будет выдавать их босс.

По хлопку Джаго зажегся белый, режущий глаза свет. Пластины-люмены здесь были без плафонов и тени от стеллажей легли резкими черными полосами.

Борк и мастер Крагг, старый чернокожий хомо, до сих пор способный закрыв глаза перепаять доимперскую схему управления огнем военного форта под нынешний стандарт, раскладывали на верстаках вооружение. Избранная пятерка ломанулась к стендам с тяжелым вооружением. Ну — все как на подбор мощные боевики, двое людей с какой-то из тяжелых планет, остальные — тройняшки баст из нашего клана, буквально легендарные разумные. В бой идут как один, быстрые и ловкие, и способны положить десяток корпоративных бойцов за пару ударов сердца, проверено. А уж что в борделе маман творят... коты! Причем круглогодичные. Маман обычно девочкам после них выходной дает.

Ни плазма, ни кинетика ростом с половину меня, а весом и побольше — абсолютно не мое. Босс лично контролировал процесс вооружения. А ребята с обвесом все больше и больше напоминали ходячие танки из древнего видео. Клацали затворы, гудели аккумуляторы, по складу потянулся запах горелой проводки. Борк уже рычал от раздражения. Его драгоценные склады разоряют. А коты и люди только рады. Все новенькое. В смазке, полным комплектом, заряды не просажены, искра яркая... Как дети.

Я на это посмотрела и двинула в угол, где стоял стенд с лезвиями. Пока допуск есть, стоит подобрать что-нибудь легкое и гибкое. В шов теплого дорожного комби, к примеру.

Мастер Крагг поманил меня пальцем. Завел в тупик, где на верстаке были разложены... ах, мои сокровища. Я облизнулась и поймала себя на том, что дергаю руками и перебираю пальцами, как паук лапами.

Моя прелесть!

Мини-тазеры, раз.

Детекторы, два. Не мои личные, кустарные, а миниатюры всего-навсего десятилетней давности из Ост-региона. Чувствительные, мультидиапазонные, в виде четно-серебряных браслетов.

И, до полного набора, три — блок энерго-капсул. Серебряный пенал в полруки длиной с биосканером на крышке. Опечатанный!

Я оглянулась. Крагг кивнул.

— Босс тебя ценит. Здесь тридцать штук с запасом.

— Выход то на десять стандартных суток планируется?

— Это да. Но это же Разлом. Так что страховка не помешает.

— Ага, ага...

Я алчно ухмыльнулась, прикладывая ладонь к сканеру. Кольнуло. Десять стандартных секунд спустя крышка пенала позеленела и что-то внутри щелкнуло.

Поднимаем.

Внутри в мягких силиконовых кармашках — три ряда толстеньких золотистых капсул с полпальца размером. Ну теперь поживем...

Крагг тронул меня за плечо.

— Собирай свою технику давай, и меряй. Я типовые энергоблоки перепаял на большую выходную мощность.

— О, у меня не получилось... Сожгла последний.

— Это дело опыта, разберешься. Но с этими можно и маску подключить, на второй тип фильтрации.

Я задумалась... и вздрогнула.

Сзади грохнуло, жахнуло и потянуло паленым. Мои уши! Больно-то как. Чертов направленный взрыв.

Мастер Крагг вскинулся, активировал пристроенный на руку скорчер. Тот загудел, по корпусу побежали огни концентратора заряда.

— Ну я вам сейчас... — пробормотал техник и размеренной поступью двинулся к боевикам.

3

Федералы садились на плато космопорта в три очереди. Первая волна из юрких десантных ботов, обеспечивающих охрану, рассредоточилась по периметру, за границами которого возвышались неровными кривыми зубьями шпили старых небоскребов. Следом пошли тяжелые транспортники и представительский крейсер, блистающий официальными эмблемами — тремя перламутровыми концентрическими кругами на синем фоне. Под опорами тяжелых кораблей проминался и крошился пластобетон, а в момент выключения планетарных движков, когда туша крейсера осела, высоченная громада бывшего медиа-центра отчетливо колыхнулась.

Экспедиционный корпус приземлялся последним, и их корабль, немного облезлый грузовик, приткнулся на самом краю, не далее двух сотен метров от ограды поля.

При соприкосновении опор корабля с полем башня опять покачнулась. Никто из местных старательно не обращал на это внимания. Выгрузка барахла и пассажиров началась по плану.

Я наблюдала за происходящим с одной из дальних башен в простой оптический бинокль. Понаблюдав за суетящимися вокруг грузовых каров людьми, отложила старый поцарапанный корпус и расслабленно уставилась за горизонт.

Как-то меня не интересовали подробности происходящего на космодроме. Главное, результат был гарантирован, мы все отправимся в Разлом через пару дней. Спрыгнув с выступа башни, я резко распахнула крылья, пытаясь поймать восходящий поток и вернулась к патрулированию.

Вечером стоит заглянуть к маман. Потому что... потому что мне опять приснился тот странный сон, который снится раза два или три за сезон. После него побаливает голова и во рту остается противный горький привкус.

Я снова видела Разлом, но как-то странно, сверху, словно сквозь тонкую туманную пелену. С высоты моего полета скалы и обрывы, короткие тропки и обломки странной незнакомой ржавой техники кажутся игрушками, макетами. А еще под тонким покрывалом пульсировали какие-то огоньки, собираясь по три — один тусклый белый и два синих, ярких и каких-то острых. Все вместе они образовывали схему — и во сне я знала, какую. Важную, бесконечно важную для планеты. Но, едва я открывала глаза, знание ускользало.

В этот раз я во сне медленно, кругами, планировала вниз, вдыхая холодный, колючий воздух. По сужающейся спирали, в самую глубокую часть провала, в сумрак, откуда медленно поднимался туман. Вдоль слюдяной черной стены, из которой торчат серебристые треугольные осколки имперского беспилотного дрона. Над узкой тропой, усеянной ржавыми обломками старого краулера. Мимо двух черных с красными прожилками столбов и над плоской металлической плитой, исчерченной какими-то знаками. Прямиком в большой, ртутно дрожащий вертикально стоящий щит.

На втором круге над районом я спланировала на окраину. Заведение моей маман, а по сути — матери, женщины, что меня вырастила и воспитала, расположено на границе северной и южной зоны. На плоской крыше угловатого ступенчатого небоскреба было пусто. Ни единого строения, не считая пару зенитных турелей, объезжающих периметр по запрограммированному маршруту. В темноте место приземления подсвечивали только несколько кинжально-узких прожекторов, выписывая в небе регулярные узоры.

Притормозив, я сложила крылья и неуклюже плюхнулась на бетонную плиту. Соседняя сдвинулась, обнажая крутую бетонную лестницу, уходящую вниз, к лифту. Скрипящая и свистящая коробка из железных заплат и заклепок спустилась вниз, на минусовой этаж. Судя по всему, маман ждет в диспетчерской.

Задевая полузакрытыми крыльями раскрывшиеся двери и светлые, обитые трофейными панелями стены, просочилась в небольшое уютное помещение, две стены которой были увешаны мониторами.

— Детка! — женщина, рассматривающая изображения, развернулась вместе с креслом и встала, раскидывая руки. Я занырнула в объятия, стискивая руки за широкой спиной.

Пробормотала в плечо:

— Есть новости...

— Кроме тех, что Джаго сообщил? — голос у маман глубокий, и сама она кажется большой и мягкой. Но не следует забывать, что невысокая, уютная, светлоглазая хомо в строгом, но женственном наряде, с округлыми чертами лица и аккуратным маникюром на нежных пальчиках когда-то была одним из самых успешных разломщиков. И именно добыча, принесенная ею из Разлома позволила занять уверенно высокое положение в иерархии города, когда возраст и здоровье начали подводить.

Теперь к ней стекается довольно большой поток информации. Частью от меня, в счет моего бесконечного долга. В конце концом, Рита Райт нашла во время одного из забросов в Разлом странного ребенка рядом с остаточной вспышкой случайного портала, не бросила его, вырастила, дала дом и, в меру своих сил, любовь.

Так что информация это самое меньшее, что я могу ей вернуть. За жизнь-то?

Так что мы садимся, мельком посмотрев на мониторы, отслеживающие поведение гостей, девочек и охраны, и маман выдвигает из стены планшет, над которым восстает самая подробная, какая только возможно, трехмерная модель Разлома.

Эти ученые из федералов, пожалуй, отдали бы за нее свое гражданство.

— Итак? — светлые глаза впиваются в меня. Я прикрываю веки и вдыхаю.

— Третий сектор, мне сегодня приснилось, что огни стали тройные, дрожащие, сместились на пять градусов к шести часам симметрично, далее в нижнем два-восемь секторе на семь градусов...

Спустя пару часов маман потянулась, отрываясь от интерфейса, ласково погладила крыло и велела идти домой.

— У тебя будет самый подробный план, когда вы отправитесь в Разлом. Но только у тебя!

— Спасибо.

— Ты работала для этого, девочка моя, и много.

— А может, я мальчик? — пошутила привычно.

Но с благодарностью приняла карту, сохраненную на миниатюрном ридере. И пару мясных капсул, растекшихся на языке приятным пряным вкусом и мгновенно приглушившим медленно разгорающийся голод.

В диспетчерской у маман кроме проектора, кресла и видеопанелей, хватало запасных выходов и секретных ниш. Иногда они совмещались. И кроме исчезновения, здесь можно было разжиться оружием, информацией и вкусняшками, если знать, к какой части стены прикладывать ладонь.

Почему мы так доверяем моим снам при составлении карт, от которых, быть может, будет зависеть продолжительность жизни в Разломе? Это просто. Потому что то, что мне снится, это не совсем настоящие сны. Я видела это. Тогда, в раннем детстве, когда еще не умела говорить, когда меня кто-то бросил у того нестабильного портала. С той или с этой стороны. Там, у портала, был еще кто-то. Кто-то, отец или мать, но, по крайней мере, еще одно такое же крылатое существо притащило меня в точку, где маман нашла меня, по воздуху. И в момент полета я видела, действительно видела Разлом сверху.

Детская память — странная штука.

Рита Райт обнимает меня еще раз, и я снова погружаюсь в ее мягкую уверенность.

— Иди, и, если в портал провалишься, домой не возвращайся.

— Конечно.

На запястье тихо пискнул комм, приняв сообщение от весьма довольного собой Джаго: "Завтра, в порту, знакомство с командой федералов".

В космопорт на следующий день избранные города на Перекрестке явились одновременно. К плоской подкове из исцарапанного и обколотого стеклобетона пафосно подкатили две процессии гусеничных транспортеров, собранных из взаимонезаменяемых деталей и расписанных кучей эмблем. В краулер Джаго я заскочила по пути, спустившись с крыши одной из функционирующих башен, предварительно облетев территорию и полюбовавшись на обломки, почти засыпавшие кораблик исследователей. Осколки бетона и железа красочно и метко приземлились транспортники и груз. Обошлось без жертв, но половина охраны и двое ученых были совершенно нетранспортабельны. И троих, кажется, вообще в стазис заложили, потому что на Перекрестке просто нет возможности их подлечить.

Оставшиеся ученые деловито суетились в большом зале, который раньше был зоной прилета, судя по едва держащимся на стенах табло и инфостойках, вокруг техники, которая казалась слишком крупногабаритной для поездки к Разлому. Но я, глянув на выстроившихся рядком вдоль прозрачной стены охранников, промолчала. Наемные полицейские силы выглядели очень внушительно в черной форме и при оружии, и глядели вокруг весьма злобно. Рабочий периметр периодически обегал синий луч сканера.

И я аккуратно, не очень, если честно, прислушиваясь к тому, что вещает Джаго высоченному мрачному хомо с лечебной био-наклейкой на половину лица, отошла от нашей разряженной кто во что толпы в сторону платформы с дронами.

Невысокий техник — хомо выглядел гораздо более безобидным, хотя и впечатление это было обманчиво. Узкоглазый пестрый выходец с Сатори без видимого оружия точно лучше, чем военный азуриец с вибро-мечами, фазером, бластером и кинетической пушкой только на виду, к тому же отвечающий за охрану экспедиции, понесшей потери до выхода в поле.