Город на Перекрестке

А вот техника... мини-дроны, автономные анализаторы, платформы-катапульты с миниатюрными сканерами. У меня прости чесались пальцы, так хотелось запустить их в свеженькое, новое аутентичное нутро, распотрошить, изучить и собрать заново. Во что-нибудь другое.

— О, это Варлоки? — выдохнула, с трудом держа руки при себе. Плотное уложенные крылья под плащом нервно вздрагивали.

Саториец резко обернулся:

— Знакомы с ними?

— Самые компактные сканеры излучений и пространственных возмущений при самом широком охвате... в теории. И даже я мельче собрать не смогла...

— Хм, — узкоглазый дернул бровью насмешливо, — и насколько миниатюрный сканер вы собрали?

— А вот, — я поддернула рукав балахона и нижнего комбинезона, демонстрируя свежеперепаянную на основе чипа с картой, что выдала маман, новинку. Стоившую мне бессонной ночи.

Неожиданно жесткие руки цапнули меня за запястье, притянули поближе. Пальцы пробежали по панелям, ощупали простые кнопки интерфейса, порты подключения... замерли над миниатюрным проектором.

— Лайт, — обернувшись к нарастающему позади пузыря молчания скандалу, крикнул техник, — берем их! Я Макс Катакан, руководитель этого балагана. А ты?

— Шера, техническая разведка.

Азуриец Лайт, наконец, рявкнул что-то на незнакомом языке, взмахнул рукой, допуская за периметр наш отряд и горой воздвигся над нами.

Я нахмурилась и огляделась. А меня-то периметр без разрешения пропустил.

— Ох, Раш, извините! Я не специально!

И принялась судорожно себя ощупывать под насмешливыми взглядами Катакана и Лайта. Да и прочие техники как-то подозрительно давили улыбки.

Но я же не цепляла подавители! Однако вот он, на поясе висит, подмигивает парой огоньков. И это даже не подавитель, это просто идентификатор свой-чужой, чтобы с неба под свои же турели не попасть.

Двое хомо хищно переглянулись. Кивнули и Лайт скомандовал:

— Берем!

Я изобразила улыбку, которая, если не что, на оскал похожа. Зато босс, Джаго откуда-то позади изобразил одобрительный жест.

— Так можно? — боком придвинулась к платформе с сканерами-Варлоками.

— Милости прошу, — повел рукой Катакан.

Я подхватила с ложа маленький, в половину моей ладони гладкий золотистый шарик с крылышками фотопанелей. Да ты моя прелесть...

4.

Караван к Разлому уходил из города на Перекрестке на рассвете.

Сквозь молочный туман и медленно оседающий сизый смог были видны остовы покрытых серебристой изморозью небоскребов, темным силуэтом вставали перед ними расчищенные пригороды, а развалины окраин расползались темно-синим пятном над самой землей. Издали город выглядел почти красивым. Живым.

Розовеющие в свете восходящего солнца, пенные облака зависли над самым горизонтом. С другого края еще клубилась ночь. Не были ни предвестников шторма, коротких росчерков туч, ни обещающих парочку нестабильных разломов дрожащих в небе слюдяных зеркал.

Но день обещал быть ясным, холодным и долгим.

Я развернулась вперед, кутаясь в плащ.

Под колесами и гусеницами краулеров хрустели обломки бетона и кирпича, старая неухоженная дорога тянулась между низких строений, впереди до самого Разлома нас ждала ледяная пустая степь. Два аэролета остались в космопорту, по совету Барста, который, являясь фанатом механических полетов любого рода историю авиаисследований Разлома знал наизусть. Ни одного вернувшегося, если кратко.

Так что только наземный транспорт.

Оглядевшись, я закуталась в плащ, натянула перчатки и маску, потому что холодный воздух уже начал резать легкие, забилась в угол на мягкое сиденье, заложила за щеку питательную капсулу и задремала. Всю прошлую ночь вместо сна собирала и разбирала летающего Варлока, устала, ссадила пару пальцев, зато исполнила одну маленькую мечту и изрядно повеселила научный состав экспедиции. Все полтора десятка людей оказались, между прочим, в весьма высоких научных и военных званиях.

И спать в их крытом транспорте гораздо комфортнее, чем в открытых и ветру, и солнцу наших самоделках.

Пики Разлома медленно вставали над горизонтом.

Сам по себе Разлом был странной геологической структурой. И тот, кто скажет, что нечто подобное могло образоваться естественным путем, скорее всего ошибется.

Представьте огромную овальную полукилометровую возвышенность последи ледяной степи. И представьте, что в миг, когда ее центр стал похож на густой сироп, кто-то швырнул в нее огромную дубинку, разделяя овал пополам. Брызги взметнулись вверх и застыли острыми пиками, так же застыл и глубокий каньон, насквозь прорезающий возвышенность.

За прошедшие эпохи скалы осыпались, стены раскрошились, но сама аномалия, порождающая нерегулируемые порталы, из которых вываливаются опасные твари, редкие артефакты и странные создания вроде меня, был вечен.

Ну, посмотрим, что смогут узнать о нем федералы. Которые показали себя деловитыми и умелыми. Мы добрались до стоянки, когда солнце поднялось в зенит, а к закату на площадке в полукилометре от первых оскольчатых пиков уже стоял огромный благоустроенный лагерь и в воздух поднялись первые картографические боты.

Патрули разошлись по широкой спирали, вооруженные сканерами. В случайные порталы не провалятся. Очень предусмотрительный глава охраны Лайт к каждому нашему приставил по парочке своих сотрудников, для притирки и обмена опытом. Меня же вежливо оторвал от платформы с большими дронами и отконвоировал под техно-купол. Там царило возбужденное ликование.

Над огромным планшетом рисовалась многослойная проекция Разлома, сразу со всеми аномальными энергетическими значениями.

Я уже хочу эту штуку.

Аккуратно пристроив плащ у входа, осталась в одном комбинезоне, плотно сложенные крылья казались просто аксессуаром.

Проскользнула вперед. Большая часть присутствующих были выше, пришлось потолкаться между возбужденных хомо, наступив одному рыжему на ногу в мягком ботинке и ткнув второго, полнотелого, под ребра пальцем. Перчатки у меня местами армированные.

Выскочила под недовольное бурчание под носом у главного, саторийца.

— У меня тоже карта есть, можно наложить?

Катакан посмотрел на меня задумчиво и кивнул:

— Ребелла, займись, пожалуйста.

Женщина, смуглая и раздражающе сильная, подтащила меня к терминалу:

— Подберем тебе переходник, детка?

— Я не ребенок, как бы мелко и странно не выглядела. Как бы не старше тебя, Детка-а, — фыркнула, отстегивая наруч с запястья. — А еще толерантные федералы!

Женщина на это только вздернула густую черную бровь. Я фыркнула. Ребелла широким жестом предложила подключиться к Исследовательскому пространству удаленно. Я закатила глаза и подсунула ей под нос чип.

Где у него удаленный порт? Нет у него удаленного порта. И виртуальности он просто не понимает. Тупая и примитивная графическая карта. В конце концов пришлось разобрать один из портов подключения малых дронов-разведчиков и перепаять прямо на коленес помощью лазерной указки.

Ребелла и кареглазый кучерявый мальчишка, совсем молодой, едва прошедший возрастной ценз азуриец, несколько оторопело смотрели как я голыми руками разъединяю корпус, снимаю кожух, выдергиваю проводку и платы, вытягиваю из глубины микропроцессоры. При всем этом большой планшет еще работал, продолжая выстраивать проекцию.

Собрав временный порт, я нанизала на него чип, поменяла в нем пару настроек, и наша карта, мигнув, наложилась на федеральную. Пару секунд смотреть на происходящее в воздухе виртуальное безумие было больно. Пара вспышек, бешеный стук вирт-клавиш (кто додумался прикрутить к ней звук нажатия кнопок от ретро-клавиатуры?), и все устаканилось.

Я показала Ребелле большой палец.

— О, — пропел смуглый рыжий коротко стриженый техник, — и много у вас еще таких карт, да и не жалко ли делиться информацией?

— Не жалко, — крутнув между пальцев чип, выдернутый из вирт-стола, — взаимозачет. И неужели вы думаете, что у маман нет еще одной такой же?

— А кто у нас маман? — это еще один федерал, ослепительный блондин.

— А маман у нас бордель-маман, — рассовывая по карманам детали, спокойно ответила я и в воцарившейся тишине принялась тыкать в виртуальную модель руками.

Характерный рельеф практически совпадает. Тройные огоньки нестабильных порталов частично ложатся на свежесобранные дронами данные. Это льстит, что я во сне больше искажений насчитала. Хм, и тот портал из последнего сна, получается, довольно близко от лагеря?

— Я тоже хочу такую бордель-маман, чтобы она меня так с техникой обращаться научила, — заметил, наконец, малыш.

— Это навык, необходимый для выживания на Перекрестке, как меткая стрельба и быстрый бег, так что не завидуй. А, впрочем, — я ткнула пальцем, фиксируя точку портала из сна, — завидуй. Продуктивнее будешь.

Прищурив трете веко, огляделась. Рядом остались только Катакан, Ребелла и кучерявый малыш. Где-то за тонкой стеной опять раздавал приказы азуриец.

— Откуда ты такая взялась? — задумчиво вопросил саториец.

— Перекресток это большая помойка. Я правда не знаю, — пожав плечами, потянулась. — Где я буду спать? Не хочу в краулере, хотя они у вас и теплые.

— Найдем место, — Ребелла с интересом смотрела, как я работаю с картами. — В любом случае, сегодня слишком много работы, чтобы ложиться спать.

— Да, сначала нужно собрать назад всех Варлоков, — пробормотал Катакан, сбрасывая белое одеяние. Под ним оказался черный с блеском сьют странного кроя. Интересная металлизированная ткань. Кинетическая броня? Ну... разумно.

К закату солнца и восходу красной луны вернулись все Варлоки. Десять процентов потерь федералы-исследователи посчитали не очень большой потерей. Очень расточительно.

Покачав головой, я отправилась бродить по периметру лагеря и думать, прислушиваться, вслушиваться в Разлом.

Через каждые десять шагов в землю был вбит мигающий желтый маячок, от все усиливающегося холода на них выступала пушистая изморозь. Если швырнуть горсть мелкой пыли между полусферами размером с ладонь, можно увидеть, что ограничивает на самом деле лагерь расчерченная алыми и синими лучами стена. По кольцу, расположенному на центральном шатре, кружат турели. Временные казармы тоже вооружены, насколько я понимаю, все пушки на расположенных кругом палатках перекрывают сектора обстрела. На транспорт выставлены отдельные сигналки. Ну, можно пойти спать?

Я посмотрела на небо.

Алый свет луны, немного разгоняющий темноту, едва заметно преломлялся над пиками Разлома. Дрожащая пленка в небе — это первый признак, что вскоре аномалия активируется и вот-вот посыпятся щели, да не только в самом ущелье, но и по всем окрестностям. Меня продрало спине мурашками, от которых все чешуйки вставали дыбом.

Ладно, ладно. Это повод проверить, правда ли я чувствую порталы и щели, как мы с маман подозреваем. Стоит активировать детекторы и сканеры.

Разместившись на верхней койке в одной из казарм, я занялась перебором чипа, который в теории должен детектить разрывы метрики пространства. Света от трех панелей, закрепленных на опорах шатра было достаточно, чтобы заливать болезненно белым светом безликое пространство с двумя рядами двухъярусных коек из легчайшего пластика. Часть из их, в основном нижние, были заняты, ниши были задвинуты светонепроницаемыми шторками. Это безликое место больше похоже на лабораторию, чем центральный шатер, полный полуразобранной техники, шума, переливов света и людей.

Полное жизни место, хотя и не сравнится с нашими мастерскими. У нас взрывов больше.

Но вот люди очень интересны. Это спаянный, слаженный коллектив. И потеря нескольких членов не заставила его сбоить. Вероятно, потому, что ядро уцелело.

А ядро — это энергичный Катакан, элегантная Ребелла, болтливый рыжий Сим, светловолосый язвительный блондин Курт и, как ни странно, Лайт, глава охраны. Похоже, молодой кучерявый, не способный ни минуты усидеть в неподвижности Нитт был новым приобретением. Все окружающие его как-то очень заметно опекали.

Не знаю, какие у них звания там, наверху, но выглядят все они умелыми, опасными и знающими. Посмотрим, сдаст ли Разлом им свои секреты.

Убрав в кофр с вещами остатки и обломки разобранных чипов, проглотила одну пищевую капсулу и свернулась клубком на постели.

Завтра будет еще один интересный день.

Дни действительно потянулись интересные и насыщенные. Да и не потянулись, а скорее помчались, понеслись и полетели. Банки данных стремительно наполнялись информацией, выезды на Разлом становились все дальше и дальше, все больше и больше устанавливалось стационарных датчиков.

Все чаще и чаще стали открываться порталы вокруг лагеря.

Один из дронов влетел прямо в одну из щелей. Показал пару расплывчатых картинок и хрустнул, раздавленный тамошней гравитацией. Пару мгновений я собой гордилась, потому что остановилась за три или четыре шага до едва заметного провала, потому что сработал собранный мной датчик и чутье, буквально вздыбившее чешую на макушке.

А потом меня взяли в оборот. Я только и успела что маман сообщение кинуть восхищенное.

Толпа охранников и техников подхватила и завертела меня, требуя ответа. Я икнула и прикрыла глаза всеми тремя веками, поджимая крылья. На запчасти разберут и клочка не оставят. Ученые!

Собственно, охрана пыталась меня спасти от попадания в прорыв, а все прочие — узнать, почему я туда не попала. Так что датчик я сдала им с чистой совестью. Всегда смогу собрать еще один.

Тем более мне дали порулить аппаратом для микропайки и три-дэ печати. Портативный Креатор, возвышаясь над головами людей стройной трубчато-суставчатой сияющей серебристой громадой, двигал манипуляторами, и от его иглы, впечатывающей микропроцессоры в плату, отлетали сине-золотые искры. По белому экрану, встроенному в корпус, бежали лиловые строчки информации, кнопки виртуальной клавиатуры вдавливались с мягким клацаньем. Запах паленого металла и пластика щекотал ноздри.

Первая партия датчиков порталов была вмонтирована в Варлоки, серебристым роем устремившимся к скалам. На темно-фиолетовом полотне неба они выглядели серебристым росчерком.

Но, выйдя на улицу из полного слишком воодушевленных ученых шатра, я смотрела не на летучих разведчиков, а на Разлом, выискивая признаки искажений. И да, гигантская преломляющая линза снова искажала реальность. Полагаю, завтра будет интересный выезд.

Потянулась, подавила желание расправить крылья и направилась в безликую казарму. Хотя койка моя уже обрела индивидуальность, немного обгорев и местами оплавившись.

5.

Первый дальний выезд закончился благополучно. Я наблюдала в прямом эфире, как отрядик, к которому приписали Барста, нашего аэролюбителя, двигался по узкой тропе на специальных квадах. На тележке у последнего размещался модифицированный датчик. Сизая полусфера размером с половину меня подмигивала окружению двумя рядами белых огоньков и пока уверенно транслировала свое местоположение на базу.

Спущенный на землю в назначенной точке, он приподнялся на коротеньких суставчатых ножках и медленно заполз на рыжую практически вертикальную стену. Крутнулся пару раз, выбросив пару струек пыли и застыл, намертво сцепившись со скалой. Ножки детектора превратились сначала в буры, а потом и в якоря, удерживающие корпус на месте, кроме того, из-под днища данный экземпляр выделял планетарный клей.