Драконье гнездо

Прямое переливание крови... Девушка вдруг громко вздохнула и застонала. По лицу прошло странное движение. Кровь истинных уивернов вламывалась в организм человека, изменяя его и приспосабливая к будущим изменениям. Одновременно содержащиеся в приборах адаптирующие ген-вещества помогали и уивернской крови, и человеческому организму не схлестнуться в яростном противостоянии, выход из которого потенциально мог быть только один — смерть. Адаптация проходила болезненно: сильная, пытающаяся одержать верх кровь уивернов заставляла человеческую самку — слава небесам — сильную и здоровую! — корчиться в конвульсиях, вызывавших выражение болезненной муки на её лице.

— Терпи, девочка, терпи, — прошептала старая дама, глядя на потолок и не видя его полузакрытыми глазами, в которых постепенно затухала яркая когда-то синь. Она слабо улыбалась, погружаясь в наркотический сон, в котором смерть входит тихо и ласково...

Ей повезло больше. Процесс умирания шёл необратимо. Глаза дрогнули на движение сбоку. Она видела, но уже не понимала: шевельнулась оконная штора метрах в пяти от кровати, из-за неё появилась фигура, чьё лицо ниже глаз закрывал кусок ткани; фигура подошла к столику с квадратным бокалом и бросила в него шарик, размером в горошину. Попав в напиток шарик бесследно растворился... Старая дама ещё видела, но не реагировала...

И резкого стука в дрогнувшую дверь — притом, что та тяжёлая и крепкая, она почти не услышала. Может, он прозвучал где-то в её парениях ударом глухого, далёкого грома?.. Пауза — и в следующий миг дверь треснула от страшного удара по замку. Ещё один удар — дверь снесло набок, она провисла на нижней петле, непоправимо сломанная, а в апартаменты быстро и сильно вошёл высокий уиверн: по земным меркам — лет под сорок; чёрные волосы до пояса, небрежно прихвачены в "хвост", длинное худощавое лицо искажено складками нетерпения, пронзительно-серые глаза мгновенно замечали и оценивали... Профиль, с высоким лбом и идеально вылепленным носом — с едва намеченной горбинкой, был бы хорош для мыслителя, не уродуй его сейчас искривлённый злостью рот.

Он не остановился у порога, а немедленно подошёл к кровати с умирающей старой дамой. Мельком взгляд на девушку, которая уже только вздрагивала — без судорог. Мельком — на её руки. Мельком взгляд на даг Куианну. Злоба исказила его черты уже до неузнаваемости.

— Ты всегда была слишком нетерпеливой, старуха! — процедил он сквозь зубы, сдёрнув со стола бумагу с гербовыми печатями дома Драконье Гнездо и кинув на её строки быстрый взгляд. — Что... что ты наделала?!

Рычание вырвалось непроизвольно. Он больше не контролировал себя: схватил безвольное тело за плечи и сильно начал трясти его, всё так же рыча от бессилия.

Он всё же вырвал старую даму из её зачарованного небытия — всего на несколько секунд. Из небытия, но не из полёта в небесах. Даг Куианна полуоткрыла глаза — достаточно, чтобы увидеть и узнать пришельца. Тень улыбки приподняла уголки сморщенных губ.

— Я... вовремя...

Неизвестный замер, выжидая, скажет ли она ещё что-нибудь, и с досадой расслабил пальцы, уронив лёгкое тело на постель. Правда, в последний момент он уловил, что глаза старой дамы чуть скосились в сторону столика. Ещё секунды неподвижности. Последний вздох Куианны... Неизвестный угрюмо присел на край кровати, ссутулившись рядом с мёртвым телом, взял со столика недопитый бальзам. Принюхался. Рука дрогнула поставить бокал на место. Помедлил. С той же злостью вылил остатки бальзама в глотку.

Слуги не смели заходить в апартаменты, лишь дворецкий неуверенно, в ожидании заглядывал в комнаты. Но там теперь было тихо...

Было... Новый рык, перешедший в хриплый вой ярости, — и старик-дворецкий отшатнулся от сломанной двери. Выглядывающая из коридора девушка-секретарь сжалась, зябко обхватив плечи руками...

... Лианна очнулась за секунду до того, как над нею склонилась огромная фигура. Она увидела сумасшедшие глаза, горящие невероятной, звериной злобой. Корявые ладони с выступившими когтями жёстко взялись за отвороты её блузки и легко разорвали их. Когти проехались по нежной коже, ободрав её в рваные царапины. Когда с неё грубо сорвали всю одежду, девушка уже пришла в себя настолько, чтобы суметь закричать в надежде на помощь... Испуганный крик лишь подстегнул чудовище...

... Девушка-уивернка в настоящей панике выскочила из комнат, куда было нерешительно зашла. Дворецкий, зажмурившись, закрыл уши. Но душераздирающий, отчаянный вопль из апартаментов старой дамы оборвался быстро.

... Когда всё было кончено и апартаменты опустели, первым туда поспешил старик-дворецкий. Растерзанная девушка скорчилась на полу — в багровых брызгах, в смазанных по паркету кровавых полосах. Робко вошедшая следом за стариком уивернка-секретарь со стоном отвернулась — её стошнило... Дворецкий, замерший — приглядываясь к телу на полу, облегчённо вздохнул: скорчилась — живая. Он завернул безвольное тело в покрывало, по которому быстро расплывались темные влажные пятна, и велел девушке-уивернке:

— Сейчас приедет врач. Встретишь. Пусть зайдёт в комнату для омовений.

— Хорошо, — голосом, сиплым от недавней тошноты и дрожащим от задавленного плача, выговорила девушка.

Уивернов, как и людей, в апартаментах старой дамы было больше, чем достаточно. Но внимание всех сосредоточилось на дворецком с его кровавой ношей. Поэтому никто не заметил, как кто-то, сторожась, чтобы не заметили, снял со столика и спрятал квадратный бокал со слегка изменённым запахом бальзама.

1.

Тренер подошёл сзади слишком бесшумно — для меня, задумавшейся, отдыхая, после недавнего спарринга. То, что я едва не сломала ему запястье, когда он попытался руками блокировать мой удар ногой, ему просто повезло. Успела в последнее мгновение сообразить, кто это, и край спортивной обувки только содрал ему кожу на кисти. Да и реакция у уивернов — будь здоров: успел боком встать — удар получился скользящий.

— Не подкрадывайся в следующий раз, — безэмоционально предупредила я его. — Извиняться не буду.

Он тоже бесстрастно поклонился, стараясь незаметнее прижимать окровавленную руку к бедру, чтобы унять кровь. Сказать, что ли, чтобы наоборот поднял — кровоточить меньше будет?.. Сам соображать должен.

— Дама Лианна, к вам пришли.

— Спасибо, — машинально сказала я и кивнула телохранителям, которые только-только начали спарринг, но отвлеклись на инцидент между мной и тренером. — Кто?

— Даг-ин Рэдманд.

Семейный адвокат. Интересно, что ему понадобилось? Обычно, чтобы не тревожить старого уиверна, я сама приезжала к нему.

Хотя это не очень нравилось многим.

Но ведь и я не уивернка. Так что засуньте ваше недовольство куда подальше.

Итак, у меня двадцать минут — время, в течение которого почтенный уиверн не будет чувствовать себя оскорблённым из-за невнимания к нему хозяев дома.

Быстрее в душ... Домочадцы не понимают, как можно плескаться в воде после тренировок. Как я выяснила, уиверны предпочитают смывать грязь с тела направленным потоком сухого воздуха. Я к этому так и не привыкла. Чистоты не чувствовала.

Дама Лианна... Меня никто и никогда не будет называть даг Лианной. Предпочитают обращение на примерном человеческом... Я зажмурилась и подняла лицо, чтобы струи воды лупили по нему, смывая не только грязь, но и усталость.

А вот высохла уже под направленным воздушным душем. Только этим он для меня и хорош. Потом быстро в комбинезон — ещё одна причина для ворчания истинных уивернов. Я не могу носить никакой другой одежды, кроме комбинезона, застёгнутого до последней пуговицы на горле. Человеческий психолог, который работает со мной дистанционно с другой планеты, сказал, что это чистой воды защита в психологическом плане. Что я перестану носить комбинезоны только тогда, когда снова увижу этого... это... чудовище. Кое о чём в беседах с психологом я умалчивала. Хотя иной раз так и рвётся с языка: "Хоть ты и психолог, но не понимаешь! Не понимаешь, что мне его не увидеть надо, а убить! И лишь тогда я вздохну спокойно!"

Ненависть стала моим вторым я. Постоянно вспоминала о произошедшем тогда, несколько лет назад, — и думала только об одном. Об убийстве.

... Вышла из душевой при спортивном зале, застёгивая верхнюю пуговицу. Телохранители настолько привычно встали за мной, что я, снова задумавшись, не сразу отметила их появление при собственной персоне. Они-то привычней тренера.

Что-то накатило на меня опять вспоминать. Впрочем... Такое накатывает всегда, едва появляется адвокат. Хотя почему — не знаю...

Шагая к лифтам, я вздохнула... Если бы не старик Грир, дворецкий, мне бы не выжить. Что началось, когда дальняя, не кровная родня даг Куианны узнала, что в завещании указана человеческая самка!.. Грир спрятал меня от греха подальше — с их жадных, завидущих глаз — на первом этаже, куда те, считающие себя высокородными — пусть и голозадые, спускаться не любили.

Именно там, в одной из комнат для прислуги, меня буквально собрали по кусочкам, зашив всё, что было необходимо, а потом ещё и помогли прийти в сознание. Эта комната стала для меня норой, в которую я откровенно забилась, прячась от всего белого света. Оказалось, легче переносить неуходящий ужас, если превратишься в зверя, бездумного, живущего на одних инстинктах и потребностях. Только старик Грир постоянно был со мной, скрупулёзно заставляя меня выполнять все назначения врача.

А я думала, что так и надо. Эта комната. Этот старик, постоянно, в течение полугода, ухаживающий за мной, спящий тут же, в комнате, чтобы встать на первый же мой стон или крик и подать обезболивающее. Иногда прибегала незаметная девушка-мышка из людей — прислуга с кухни, помогала ему. Я придумала себе, что произошло: меня взяли на работу, но использовали не по назначению, после чего выбросили сюда, пока не приду в себя. Настоящее неведомо, а спрашивать о нём... больно. Безразличие ко всему. Постоянный ступор. Просвета из него не виделось.

Именно там я сначала равнодушно, стороной воспринимала осторожные слухи о том, что родственнички беззастенчиво грабят дом старой Куианны. Слухи приносили слуги из людей, которые рассказывали Гриру обо всех событиях. А тот уже пересказывал мне, надеясь хоть как-то заинтересовать ими меня. Он думал — я знаю о смерти даг Куианны. Но я не знала... И не понимала, почему дворецкий такого дома сидит у моей постели и ухаживает за мной.

Там же, в комнатушке я узнала, что беременна. И там же возненавидела ещё не рождённого Брендона. До чёрной ненависти. Но узнала слишком поздно: прервать беременность оказалось невозможным. И я поклялась убить и его — при первой же возможности. Его — ублюдка того чудовища, который приходил ко мне в снах, чтобы снова надругаться над моим телом. Отчего по ночам я кричала, почти непрестанно... Ещё одна из причин, почему Грир и спрятал меня в удалённых комнатах "Драконьего гнезда".

В себя меня привели в один прекрасный день, где-то через полгода, когда я заметила, что ко мне перестала ходить Брилл — секретарь старой дамы, как я правильно угадала. Обычно она приходила скрупулёзно — каждый день. Два визита — утром и вечером. В одни и те же часы. Доброжелательное, хоть и отстранённое приветствие и вопрос, как я себя чувствую, — я быстро привыкла к этому.

Не пришла раз, когда я, словно выдрессированный ею зверь, смотрела на дверь, зная, что сейчас она должна распахнуться, чтобы произошло традиционное событие моего скудного на новости дня. А дверь в обычный час не открылась. На пороге не появилась высокая худощавая девушка, с внимательными тёмными глазами, которые обычно сразу окидывали помещение оценивающим взглядом. Как-то стороной меня всегда смешил её длинный нос, который, как ни странно, на её узком лице казался очень кстати. Я постоянно смотрела на него, пока Брилл говорила со мной, отчего уивернка поглядывала на меня с недоумением, кажется, не понимая, почему я смотрю не в глаза, а ниже.

Потом снова привычное ожидание, уже вечером. А привычного события опять не было... Не видела меня целый день... И не пришла на следующий.

Сначала я просто отметила этот факт, потом он меня как-то зацепил... Я не обиделась. На фоне полнейшего безразличия к происходящему мне стало любопытно. Сначала. Потом я почувствовала беспокойство: налаженный режим порвался в одном месте, хотя ничего другого, страшного, не происходило. Но в моём состоянии ступора нарушение режима стало угрозой будущему покою... И я безразлично спросила Грира:

— Брилл. Она больше не хочет узнавать, как у меня со здоровьем?

— Брилл больше здесь не работает, — суховато отозвался старик. — У неё закончился контракт. Вместо неё взяли другую.

Пришлось заставить себя в руки и попытаться выйти из ступора. Что-то странное почуяла в его ответе. Слова, раньше поверхностно скользившие мимо моего внимания, будто начали осознаваться, принимать форму... Я, помогая себе руками, непривычно тяжело поднялась с постели, накинула на себя какое-то одеяние, лежавшее в полной готовности у кровати, на стуле. Походила по маленькой комнате, чувствуя себя вялой и громоздкой — и не только из-за живота. Снова села на кровать. Старик сидел у стола, читал какие-то бумаги.

— Что ты говорил мне о смерти даг Куианны?

— Она умерла, — терпеливо сказал Грир.

— А почему я здесь? В этом доме?

— Потому что даг Куианна сделала вас своей наследницей.

— Тогда почему...

Я оборвала себя на полуслове. Понятно почему. У Брилл закончился контракт, и некому было с ней заключить этот контракт заново. Уж это-то я, после приюта всегда жившая по всем этим контрактам, хорошо понимала... Я зябко обхватила плечи руками. Думала. Обрывистые шепотки, нечаянно услышанные, информация, заключённая в них, — всё вдруг нахлынуло на меня, постепенно складываясь в единую картину.

— Почему же Брилл не пришла ко мне продлить контракт? Или у меня пока нет прав на это?

Грир отложил бумаги и поднёс стул к кровати, чтобы сесть ближе и смотреть мне в глаза. Он был спокоен. И готов к серьёзному разговору.

— Дама Лианна... Всем в доме командуют родственники даг Куианны. Для них вы — всего лишь номинальная хозяйка дома. Поэтому, когда истёк контракт Брилл, её сразу выставили из дома, не давая войти к вам. — И замолчал, испытующе вглядываясь в меня.

Я пока не понимала всей полноты происходящего. Но вопросы появлялись.

— Почему... Почему даг Куианна сделала меня своей наследницей?

— Она считала вас сильной и волевой, — с небольшим нажимом на "волевой" сказал Грир. — Она сделала всё, чтобы вы были не просто полукровкой. Она умерла, отдав вам свою кровь. Вы помните переливание?

— Нет. Не помню. Она это сделала?

— Да. Только всё пошло прахом. Никто не ожидал, что явится единственный прямой наследник даг Куианны — её внук.

— И изнасилует меня, — закончила я.

Старик как-то напрягся. Я насторожилась.

— Договаривай, Грир. — Только выговорила, как в оживающих мозгах что-то словно щёлкнуло. — А почему?.. Почему он единственный прямой наследник?

— Дом "Драконье гнездо" — очень старый, как и его владетели. До недавнего времени все думали, что внук госпожи, Дрейвен Ши Ро, умер или попал... в лечебницу.