1. К вопросу о добре и зле

— Чего?

— Например, того, что тот, кто делал карты, мог сделать не одну копию?

— Карты делал я, — пресек Эледвер праздные разговоры, — И моего слова будет достаточно, что бы бумага снова стала просто бумагой.

— Слышал о таком. Отдаю должное вашему искусству.

— Благодарю, — кажется, эльф был все-таки польщен.

— Но я могу просто запомнить карту...

— Разве? — вкрадчиво поинтересовался Эледвер, и Райнарт с удивлением понял, что не может припомнить даже виньетки из рамки, а не то что самой карты.

— Та-ак... как вижу, вы и впрямь весьма преуспели в Тонкой науке! — признал Райнарт почти с восхищением.

Дальнейший разговор прошел уже вполне доверительно и по-деловому. Райнарт смирился с мыслью о попутчике. Помощь лишней не бывает, а Тар Фориан обещал стать не самым плохим спутником. Видимо эльф пришел к похожим выводам на его счет, и трактир они покинули уже вполне довольные друг другом и собой.

— Давненько я не бывал на севере, — заметил Райнарт, с трудом проезжая по необыкновенно бурлящим улочкам Хрустального перекрестка.

Эледвер с холодной томностью очертил взглядом толпу и разомкнул безупречные губы:

— Не думаю, что это тень Башни. Мы слишком далеко. Даже беженцев не так много.

Райнарт промолчал, скользя глазами по лицам, чьи выражения варьировались от откровенно взбудораженного, до тупой покорности перед всякой судьбой. Должно быть, что-то еще...

Он уже почти начинал верить убеждениям в появлении нового воплощения Черного Мастера, а они, как известно, всегда сопровождались, если выражаться по научному, — социальными потрясениями. По крайней мере, в близлежащих государствах... А уж Танкарелю доставалось всегда!

Как говориться, — положение обязывает.

Взгляд назад

Лунная травка потому и называется лунной, что наибольшую силу приобретает под полной луной. Набрав целую суму, деревенская ведьма Кайра возвращалась уже под утро. Светало, но солнце еще не показывалось над горизонтом. Вся природа казалось, замерла в утренней предрассветной дымке, прежде чем воспрянуть вслед за восходящим светилом.

Женщина неторопливо шла берегом, бездумно наслаждаясь стоящей тишиной и красотой рождающегося утра.

— Здравствуй, Кайра, — неожиданно раздался негромкий, но сильный и властный голос.

Испуганное сердце подпрыгнуло к горлу — и тут же оборвалось и ухнуло куда-то вниз: на поваленном дереве прямо у тропинки, ведущей к деревне, сидел маг. Светлый маг.

Кайра всегда знала, что однажды они явятся за ней, хотя ничего запрещенного она не делала — пользовала сельчан и их скотину, гадала девкам да бабам, присушивала мужей обратно... И, тем не менее, она всегда знала, что однажды Светлые за ней придут.

Кайра стояла не зная, что ей делать — бежать, падать в ноги, доказывать, что она ни в чем не виновата... Маг понимающе усмехнулся.

— Меня зовут Райнван. И бояться меня не надо, Кайра. Нам известно, что проступков и шалостей за тобой никаких не числится, или я не прав? — он обворожительно улыбнулся.

— Прав, — наконец смогла выдавить из себя хоть что-то ведьма.

Улыбка мага расцвела еще шире.

— Вот видишь. Кроме того, соседи считают тебя женщиной разумной, порядочной...

'И за что столько похвал?' — подумала Кайра. Теперь-то она уже точно не ждала ничего хорошего.

— ... поэтому, полагаю, ты не откажешься помочь нам в одном совершенно не сложном деле.

'Помочь? Она? Нам... Светлому Совету? Им откажешь, как же...'

Кайра молчала. Маг ждал, лениво щурясь на речную гладь.

— Что мне делать? — севшим голосом проговорила ведьма, уставившись на подол своей юбки.

— Вот и умница! — делано обрадовался и удивился Райнван, — тебе наверняка известно, что в замке на воспитании Сиятельной Мии находится некий мальчик полукровка...

Разумеется, ей было это известно. Настолько из ряда вон выходящее событие, как появление на свет в соседних Горбылях половинчика, было прекрасно известно всей округе и обсуждалось еще очень и очень долго. Не лучший это был год, и конечно, главной заботой у каждого в селе было, как бы своих детей прокормить. Где уж тут о подкидыше-полукровке думать! Но и притопить его в ведре, как кутенка от блудливой суки, тоже руки не подымались такой грех брать. Староста Храм нашел способ сбросить со своих плеч заботу. Мать у половинчика сразу видать благородная, эльфка опять таки, — вот пусть благородные и решают, что с ним делать.

Хозяева же замка Кайр Грейв отнеслись к появлению подкидыша безучастно. В самом деле, появление полукровок не было такой уж редкостью, особенно в крупных городах, где возможностей для греха было больше. Несмотря на долгое мирное сосуществование обоих видов, браки между отдельными их представителями были чрезвычайно редки и имели под собой политическое обоснование. В остальном же, связи людей и эльфов носили характер извращенной забавы, последствия которой представляли собой лишь лишнюю мороку.

Сиятельная долго и придирчиво рассматривала ребенка, после чего уже было решила отослать обратно, когда вспомнила, как мило смотрелся паж полукровка Сиятельной Алисон, и соизволила оставить младенца в замке.

— Ты должна будешь внимательно за ним наблюдать. Нет ли в его поведении каких-нибудь странностей, особенностей, какие способности проявляет, какие наклонности, интересы, характер,— продолжал между тем маг., — Обо всем будешь сообщать нам. Если же заметишь что-то необычное, сообщишь немедленно.

— А как же... я ведь не в замке живу...

— Ну, это уж твое дело, — отрезал Райнван. — Вот тебе зеркальце. Нужно будет что-то сказать — поставишь пред собой и говоришь. Смотри не подведи нас!

Маг поднялся. Зеркало из его руки Кайра приняла с опаской. Были они большой ценностью: даже у Сиятельной было их всего два. Сама Кайра так и вовсе их в руках не держала, но поспешила спрятать 'подарочек' в сумку, не заглядывая. Когда ведьма подняла голову, то оказалось, что мага Райнвана уже нет.

* * *

Объяснение волнениям и брожению в народе нашлось в Моршире, и, надо отдать должное, прекрасно вписывалось и в построения о Темном Владыке, и в скептические замечания Райнарта.

Началось все с того, что на въезде стража попробовала устроить им подробный досмотр. Оба восприняли данное обстоятельство с нескрываемым неудовлетворением. После долгих препирательств, не желая привлекать в себе излишнее внимание, Райнарт уже готов был расстаться с несколькими монетами сверх предполагаемых расходов, а Эледвер явно рассчитывал устроить роскошное аутодафе с участием излишне старательных солдат, когда из караулки появился взъерошенный старшина расчета.

Инцидент удалось уладить с минимальными для обоих сторон уступками.

— Звиняйте, судари, — гудел старшина, пряча монеты Райнарта, — мятежников — смутьянов разных ловим.

При этом глазки его хитро поблескивали, не позволяя усомниться в том, что по его убеждению именно высокородный эльф в сопровождении наемника таковыми и являются, но только исключительная природная доброта души не позволяет ему вмешиваться.

Фориан не менее откровенно презрительно кривил губы. Райнарт подавил в себе огромное желание нехорошо подшутить над караульными, и они проехали дальше, даже не заметив, как добродушное лицо старшины мгновенно изменилось, и тот зло сплюнул вслед эльфу и его сивому спутнику.

Райнарт был хмур. Какие вдруг мятежники в Танкареле, когда декаду назад о них и слышно не было? Он чувствовал, что-то уже не так, но с другой стороны, его внутренний компас пока не давал о себе знать, и это, если честно, тревожило его больше всего.

Эледвер сорвал со стены листок и протянул ему. Райнарт быстро пробежал его глазами, поднял голову, и, наконец, понял, что именно так беспокоит его в привычном облике города.

Изобилие траурных флагов.

Принцесса Танкареля Мелигейна, последняя из рода Дирмуда, — мертва.

Райнарт едва не скрипнул зубами. Признаться, он рассчитывал на встречу с Ее Высочеством. Попытка найти кого-либо, кто мог бы посодействовать им, как эмиссарам Светлого совета, благополучно провалилась еще до того, как была предпринята. Эледвер ясно дал понять, что не обладает дипломатическими полномочиями, а Райнарт был не в настроении мерить шагами обширные приемные.

— В Делос теперь ехать не имеет смысла, — поделился своими соображениями Райнарт, — большой крюк, и там только время потеряем, хотя отрядец нам бы пригодился.

— Райнарт, если как-то классифицировать нашу миссию, то это диверсия, а не штурм. И полноценный отряд здесь был бы только излишним, — прохладно возразил эльф.

— Возможно, — процедил герой, раздраженный этим менторским тоном.

Эльф выглядел, как и должен выглядеть эльф, — почти юношей, если в глаза не смотреть, хотя мог быть ровесником Тысячелетнего Императора, свергнутого примерно 7 веков назад. Тем не менее, сам Райнарт тоже давно уже не был безусым мальчишкой и кое-что повидал, все-таки.

— Я знаю по опыту, что помощь никогда не бывает лишней. На определенном этапе нам бы пригодилась страховка.

Эледвер пожал плечами, что должно было означать 'как знаешь'.

Райнарт отвернулся, досадуя и на себя и на эльфа. Спор был беспредметным: что им там делать? Договариваться с главами Домов? Занятые грызней за власть, те согласились бы ему содействовать, только пообещай им Райнарт корону. На то ты и герой, что бы действовать на свой страх и риск, который неплохо оплачивается.

Да и Танкарельской столице было мягко сказать не до героев сейчас. Подробности странной смерти принцессы лезли изо всех щелей, официальная версия трещала по швам, точнее полностью отсутствовала. Обстоятельства смерти несчастной были столь темны, что их не рисковали передавать даже шепотом. И, — несмотря ни на что, — их знали все.

...Неожиданно, рассудок деятельной и не по-женски разумной принцессы помутился. Она вела себя все более странно. И вот однажды, как раз тогда, когда придворный белый маг отправился за советом, как помочь страждущей, принцесса покончила с собой, выбросившись из окна самой высокой башни дворца в реку. Тело до сих пор ищут.

Эледвер слушал даже чересчур внимательно.

Райнарт отвернулся от невозмутимого эльфа. Смерть принцессы могла быть первой ласточкой смуты, с которой начиналось наступление сил Тьмы. Погрузить страну в хаос борьбы за власть: что может быть лучше? Вот только зачем Черному смерть принцессы сейчас, когда он почти ничего не выигрывает этим? Или выигрывает, только мы пока не можем знать что?

Зато есть и другая возможность, которой не следует пренебрегать — каждый герой должен получить соответствующую награду... не потому ли молчит Светлый Совет, что бы потом предъявить нового короля?

Ни первое, ни второе, — друг другу не противоречили. Думать об этом не хотелось.

Со смертью принцессы трон опустел, возникла угроза мятежа. Некоторые Дома объединились, едва ли не впервые за всю историю Танкареля, и провозгласили, что принцесса жива. Перед самой могущественной в совсем еще недавнем прошлом страной маячил призрак гражданской войны...

'Это не моя работа, не моя забота', — убеждал себя Райнарт, продвигаясь дальше на север...

Взгляд назад

— Ну и кто это у нас тут? — раздался ленивый голос, сопровождаемый чавканьем.

Дамон выругался про себя и на себя: что вовремя не заметил свою вечную угрозу в лице сына мельника, прихлебатели которого его неотвратимо окружали, но сбежать не пытался. Вот еще! Бегать от этой кодлы!

— Так-так, — заводила отшвырнул яблочный огрызок, и неторопливо приблизился к мальчику, смотревшему на него в упор.

Дамон прекрасно знал, чем кончится дело, и внутренне уже готовился к драке. Деревенских было пятеро, и он уныло прикинул, что сегодня, пожалуй, парой синяков не отделается.

— Ну-ка посмотрим, кто у нас тут гуляет! Странно! — с удовольствием протянул Тимон, демонстративно разглядывая свою жертву. — Что-то я у нас в округе не знаю никого вороньей масти!

Мальчишки начали хихикать в предвкушении любимой забавы.

Дамон молчал, стиснув зубы. Он ненавидел свои черные волосы и глаза, не только сразу же выделяющие его из местных, но бывшие вызывающе густого и яркого цвета, резавшего взгляд, как будто их чернилами выкрасили.

— И откуда же к нам такая птичка залетела? — Тим подошел почти вплотную, и кольцо его приятелей вокруг Дамона послушно сжалось. — Не знаю! Так откуда, а?

Мальчик еще крепче сжал зубы: да, он не знает, откуда он родом, и нет у него никакого рода! Сволочь! — пришло на ум совсем не детское слово.

— Чего, молчим, эй?! — продолжил мучитель. — Ты кто-о?

Тимон протянул руку и сдвинул прядь волос, обнажая слегка заостряющуюся ушную раковину.

— Ой! — притворно удивился он. — Уж не высокий эльф ли перед нами?

Дамон резко дернул головой и ударил его по руке, отбрасывая ее от себя. Ответный удар он предвидел и уклонился, но тут же получил от его тупоумного старшего братца — короткий по-взрослому жесткий удар в живот. Бить — единственное, что тот умел. Это стало сигналом, и когда Дамон бросился на обидчика, на него накинулись остальные.

Визжащий и вопящий клубок едва не сбил с ног шедшую с корзиной выполосканного белья Кайру. Ведьма схватилась за плетень и гаркнула:

— А ну цыц, молкосня!

Клубок тут же распался на шестерых мальчишек, которые стремглав бросились наутек. Самый быстрый из них не утерпел и обернулся:

— Ублюдок! Ушастый ублюдок! Еще раз на нашу речку явишься — еще не так вздуем!

Один из убегавших немедленно изменил направление и метнулся вслед обидчику. Корзина полетела в пыль, но Кайра успела схватить за шиворот брыкающегося мальчишку и хорошенько тряхнула.

— Стой! Куда лезешь!

Ведьма держала крепко, так что ему пришлось остановиться. Кайра выдохнула: перед ней с независимым видом стоял Дамон — грязный, взъерошенный, с красноречивыми следами драки на одежде и теле.

— Совсем ума нет! Они старше. Их больше. Чего ты лезешь?

Дамон в ответ только томно повел в сторону неправдоподобно черными глазищами.

— Ты что здесь делаешь?

Вопрос был излишним. Очевидно, что соблазненный летней жарой мальчишка сбежал на речку, что было гораздо интереснее, чем исполнять прихоти Сиятельной и помогать на занятиях ее сыну, и напоролся на деревенских ребят, встречи с которыми неизменно заканчивались отчаянными и жестокими драками с тех пор как все они научились ходить.

— И как ты теперь в замке покажешься с такой-то рожей? Сиятельная к себе не допустит точно. Скажет, зачем мне на такое страхолюдие смотреть!

Дамон в ответ только безразлично дернул плечами: не хочешь не смотри, в первый раз что ли.

— Ладно, боец, — усмехнулась Кайра, — пойдем со мной, умоешься.

Поручение мага Кайра выполняла исправно, хотя в замке бывала, понятное дело редко. Ради этого, она даже завела дружбу с замковой поварихой, которой приносила хитрые травы. Дамона она видела, слышала о нем, а вот разговаривать довелось впервые, — не воспользоваться случаем было грех!

Стоя на пороге, Кайра задумчиво смотрела на плещущегося у кадки с дождевой водой мальчика. Тот аккуратно смыл с себя кровь и грязь, и даже попытался пригладить растрепанные непослушные вихры, но вот с изодранной рубашкой сделать уже ничего не мог.