1. К вопросу о добре и зле

— Извини, если побеспокоила, — сладко отозвалась магесса, — Стареешь, Райнарт. Помнится раньше ты бывал свеж в любое время суток.

— Лично я рад видеть тебя, будучи в любом состоянии и в любую часть суток на выбор, — подпустил ответную колкость тот, — Но вот боюсь, что Ее Высочество еще спит...

— Отнюдь! — Гейне подходила к ним: подтянутая, строгая, в той же дорожной одежде, только вычищенной, и при шпаге, — Не все принцессы любят нежиться на перинах до обеда.

Улыбка смягчила возможную резкость фразы.

— Позвольте представить вам леди Алагерду, — Райнарт поспешил исполнить требования приличий.

— Я польщена, — вместо реверанса волшебница отвесила легкий неглубокий поклон, — Увы, героям положено больше разбираться в чудовищах, чем в распорядке дня благородных дам.

От внимания Гейне, натренированной придворной жизнью, не ускользнул мимолетный взгляд, брошенный при этих словах магичкой в сторону героя, — уж слишком невинным он был. Как и непробиваемо-безмятежное выражение лица самого героя.

— Я рада видеть, что вы живы и здоровы, — продолжала между тем Алагерда, — Я не уполномочена представлять Светлый совет, но долг любого мага и просто честного человека помочь обнаружить негодяя, посмевшего применить против вас зловредные чары. Но дело осложняется тем...

— Что невозможно даже предположить, кто за этим стоял, — прервал ее Райнарт, — Я больше чем уверен, что убивать принцессу никто не собирался, намереваясь лишь подавить ее волю, сделать управляемой. Как и в лесу: ее убивать не собирались, — возможно, вы не плохо фехтуете, но на вас ни царапины, а вся охрана перебита...

Райнарт усмехнулся мрачной принцессе.

— Вы далеко от столицы, скорее всего укрывались в имении кого-то из ваших 'верных людей'. Но вам устроили засаду, а для этого надо знать, где и когда.

Вывод получался неутешительный.

— Что же мне теперь делать? — жалобно вырвалось у Гейне, осознающей понемногу, что доверять она не может никому.

Волшебница согласно кивала, даже не огрызнувшись на вмешательство, и разразилась пространной речью, общий смысл которой сводился к тому, что Ее Высочеству нужен защитник, и не только телохранитель лично для нее, но и внушительная фигура, которая сможет противостоять всем интригам и злоумышлениям. Сможет быть ее опорой на трудном поприще государственных забот. И не связанный ни с одним из кланов и группировок, что бы быть полностью объективным и беспристрастным... Короче, супруг и герой в одном лице. Гейне слушала ее внимательно и напряженно.

— Одна вы не справитесь, — в тоне Алагерды было только сочувствие, — А это единственный совет, который я могу дать вам прямо сейчас.

В общих чертах, принцесса вынуждена была признать выгодность всех этих условий и надежность решения, возражение нашлось только одно.

— Любовь... — задумчиво улыбнулась магесса, — Любовь тонкая и непредсказуемая субстанция. По крайней мере вы будете уверены в том, что ваш муж будет молод, хорош собой, умел в бою, смел, решителен и умен. Кто знает, возможно, ваше сердце дрогнет, ведь вы будете уверены, что выбрали достойного.

Алагерда обворожительно и заговорщицки улыбалась. 'Месяцок таких увещеваний, — думал Райнарт, — и принцесса Мелигейна сама потащит подставленного ей героя к венцу, без всякой магии свято веруя, что это ее искреннее желание'. Грустно. Однако теперь о ней позаботятся. Наверняка вскоре здесь объявится целая делегация и Гейне окажется в мягких, но цепких лапках Совета. И ведь они и правда желают добра...

Алагерда действовала просто виртуозно: тактично, в меру ненавязчиво, обсуждая с Мелигейной возможность возникновения здесь эпидемий, потихоньку воздействуя уже на ее чувство долга. Райнарт оставил их, присоединившись к раздосадованному задержкой Эледверу.

— Выезжаем, — кивнул он эльфу, вот только их обоих ждал сюрприз.

В лице раздраженной принцессы, уже избавившейся от общества магессы.

— Вы очень торопитесь, сударь Райнарт, — ледяным тоном произнесла она.

— Весьма, — отозвался он, поправляя седельные сумки.

— Куда же это? Вы едете с юга, но раз добрались до Дейла, то направляетесь не в горы и уж конечно не к эльфам, один из которых вас сопровождает, — они обменялись с Эледвером церемонными поклонами, — Какая-то миссия у вас уже есть. Чрезвычайно важная и она почему-то находится в стороне ничейных земель... Это вы, — заключила она.

— Я, — согласился он, зная, что она имеет в виду: оказывается, он ее недооценил.

— Герой, — с горечью бросила Мелигейна.

— Герой, — опять согласился Райнарт.

— Истинный король, спаситель... Я даже не буду спрашивать вас о Роланде!

— И не надо.

Сказать было действительно нечего.

— Вот значит как.

Трудно расставаться с верой в добрые сказки. Утешение 'так надо' — здесь не пройдет.

— Конечно! Вас, избавителя от зла будут носить на руках... Само собой, что и я должна пасть к вашим ногам... точнее в объятья! Приятным дополнением к чужому трону. Кто дал вам право распоряжаться чужими судьбами? Моей судьбой? — разъяренная Мелигейна подступала к герою, и в ясных серых глазах вспыхивали ледяные искры, — Моей страной, черный бы вас побрал!

— Никто ничего не решает без вашей воли.

— Я не настолько глупа, сударь Райнарт! И достаточно слышала за эти дни! Что остановит ваших приятелей магов, если они решат, что я — как вы вчера изящно выразились — буду чересчур неуступчивой?! Что помешает им применить нечто подобное тому, что уже имело место?! Честь? Высшие идеалы? Да не смешите меня! Или хотя бы не считайте идиоткой! — Гейне развернулась на каблуках, — Сожалею, но вашим отлаженным планам не суждено сбыться! Я сама отправлюсь в Черную Башню, убью какое-нибудь чудовище... Если уж без этого нельзя! И пусть только ваш Совет попробует указывать мне, что делать!

— Ваше решение, по меньшей мере, безрассудно, — спокойно возразил Райнарт.

— Попробуйте меня остановить! Я отправлюсь туда с вами или без вас! Вы уверены, что я погибну, — Гейне подступила вплотную, — Вы хотите, что бы моя жизнь была на вашей совести?

— Моя совесть — гибкая вещь. Я не стану мешать вам покончить жизнь самоубийством. Мне же это выгодно...

Гейне смерила его взглядом и вылетела вон. Райнарт покосился на молчаливого эльфа, но Фориан тоже смотрел на него, и взгляд у него был весьма кислым. Райнарт вздохнул. Эледвер дернул губами, что должно было означать: выпутывайся сам.

Взгляд назад

Кайра потеряла покой. Когда она думала, какой же силой должен обладать Дамон, чтобы с помощью придуманной менезингерами ерунды вызвать такую бурю, у нее начинали трястись руки.

И как ему только такое в голову взбрело!

Но беда пришла, откуда не ждали. Аргант постучался, как раз когда ведьма собиралась сушить волосы. Увидев, кто стоит у нее на крыльце, Кайра выскочила как есть — простоволосая, босая, лишь платок накинула поверх исподней рубахи.

— Что с Дамоном? Что он сделал?

— С Дамоном? — хмуро удивился Аргант. — А что ему сделается? У него шкура дубленая — сегодня полежит, завтра встанет.

Кайру зашатало.

— Да причем тут Дамон? Собирайся ведьма! Сиятельной плохо!

— Я? — ахнула изумленная Кайра.

— ТЫ! — раздраженно рявкнул Аргант, он вообще был недоволен, что ехать за ведьмой поручили ему. — Сиятельный поехал за магом, а пока ты постарайся!

Собственно Кайре было наплевать на Сиятельную, но из слов Арганта следовало, что Дамона опять выпороли и выпороли сильно, а к Дамону она готова была бежать в любое время.

Вот только едва она переступила порог княжеских покоев, стало ясно, что дело обстоит крайне плохо: ребенку Сиятельной уже не суждено было родиться, и надо было спасать мать... Когда утром в покои княгини ворвался Сиятельный в сопровождении магессы, они застали находящуюся в полуобморочном состоянии прислугу и растрепанную ведьму, чьи руки были по локоть в крови, а в невыразительных карих глазах горели нехорошие желтые огоньки...

Кайра не почувствовала даже облегчения, просто обогнула вошедших и вышла. Ей было все равно. Схватив за грудки первую попавшуюся в коридоре служанку, она потребовала отвести ее к Дамону.

При виде нее, лежащий на животе мальчик приподнялся.

— Кайра, я Кассию нос сломал.

Вот так, — ни объяснений, ни оправданий, как всегда! Правда Кайра уже вытрясла все у прислуги. Оказалось, что Кассий, мягко сказать не любивший Дамона именно за то, за что его в тайне обожали все учителя юного князя, поэтому не упускавший возможности унизить или оскорбить не в меру сообразительного слугу, решил на этот раз не ограничиваться словами. Вот только опыт уличных драк у его младшей и выглядевшей вполне беззащитной жертвы, был куда более обширным! Дамон среагировал, скорее даже помимо воли, а когда сообразил, что наделал, было уже поздно. Зажимая кровоточащий после встречи с подносом в руках Дамона нос и умудряясь при этом гнусаво вопить, Кассий умчался к покоям матери. Сиятельная, не меньше сына недолюбливала своего неудавшегося пажа, потому что из них двоих именно Кассий выглядел деревенским увальнем. Была в пригретом из жалости выкормыше какая-то бесовская изящность и молчаливая дерзость, — видимо кровь сказывалась.

Кроме того, как и все беременные женщины, она была нервна и легко возбудима. Нахальство неблагодарного приемыша, посмевшего поднять руку на ее сына, привело Сиятельную в ярость, и она приказала без долгих проволочек нещадно выпороть плетьми наглеца.

Смазывая бальзамом раны на спине мальчика, за которого любому готова была горло перегрызть, Кайра впервые ощутила приступ всепоглощающего черного бешенства, впервые поняла тех темных, что наводили болезни и смерть — выпороли Дамона действительно беспощадно, без скидок на возраст, как и не всякого взрослого!

Мальчик лежал так же молча, как и перенес наказание, лишь иногда вздрагивая от особенно болезненных прикосновений чутких ведьминых пальцев. Как только боль отступила, он свернулся и задремал.

— Ты здесь больше не останешься, — решительно прошептала Кайра, думая о том, был ли кто-нибудь эту ночь с ним и не сомневаясь в ответе.

Она вышла, полная решимости немедленно вернуться вместе с Дамоном в деревню, и за первым же поворотом нос к носу столкнулась с магом Райнваном.

— Давно не виделись, — улыбнулся тот.

За прошедшие 7 лет он ничуть не изменился, и от его улыбки становилось все так же пакостно на душе.

— Куда-то торопишься?

— Да... домой, — выдохнула перепуганная ведьма.

— Успеется, — маг не чинясь взял ее под локоть, увлекая за собой. — Ты нам очень помогла, милочка. Даже удивила меня! Мы добра не забываем. Можешь считать себя богатой!

— Благодарствую, — еле выдавила Кайра.

Маг ушел на этот раз волне обычным способом, а Кайра долго не могла придти в себя. Ее как будто заморозило от страха. Во дворе она увидела еще одного белого, совсем еще молодого мага, и вдруг обнаружила себя в кухне, рассеянно кивающей кухарке Зое:

— Совсем умаялась, бедная. Ты горяченького поешь...

Кайра машинально взяла ложку и тут же опустила. Зачем они здесь, гадала она. Присутствие магини понятно, но зачем здесь другие двое? В это время в кухню влетела заплаканная горничная.

— Княгиня... княгиня... все...

— Умерла, — закончил за нее стражник.

Люди зашумели. Первой мыслью Кайры стало, что теперь она спокойно может забрать Дамона: из-за похорон до него никому не будет дела. Она решила найти Арганта и попросить его о помощи, ведь именно он забрал сомлевшего под плетью мальчишку, но одна брошенная кем-то фраза заставила ее остановиться на пороге.

— Вот так-то! Пригрели змееныша... а он порчу... за порку, значит... надо было ему шею раньше свернуть...

— Да ну тебя, — махнула Зоя, — кто ж знал!

— Вы о ком? — уже догадываясь спросила Кайра.

— Да о половинчике. Любимчике твоем.

— Верно говорят, рыбак рыбака... — ввернул лакей Флик.

— Да как у тебя язык повернулся, — вступилась за подругу кухарка. — Она ж всю ночь у княгини была, с того света ее тащила! Это все этот, выкормыш ушастый... господин маг Рандольф говорили, он и ураган навел...

— Где он? — выкрикнула ведьма.

— Догадайся,— отрезал один из стражников.

Кайра вылетела вон. Она не могла понять о какой порче идет речь, когда даже ей понятно, что смерть ребенка и Сиятельной вполне естественна — ребенок закрепился не там. Если б это и была порча, она должна быть наведена несколько месяцев назад... о чем это она? — ведьма схватилась за голову: Дамон по характеру своему не способен навести порчу! Да еще так изощренно...

В центре большого двора замка вкапывали столб, — у Кайры потемнело в глазах. Она подняла голову и увидела наблюдающего за этим из окна Райнвана. Маг все так же улыбался...

Они все знают, поняла ведьма, и они сожгут его. Они за этим сюда и приехали.

Сидя в кухне с большой кружкой эля, Кайра отрешилась от всего происходящего. Она ждала, как бы трудно ей не было просто сидеть. И дождалась. Когда почти все звуки в ночи затихли, с этой же кружкой, из которой она так и не сделала ни одного глотка, ведьма пошла по направлению к подвалам.

Она не стала прибегать к своим скромным способностям. Улыбаясь, она подходила к стражнику и вдруг, широко размахнувшись, ударила его этой кружкой в висок — как он мог ожидать такое от женщины... Странная легкость овладела всем ее телом. 'Вы так самонадеянны, господа маги, что даже не стали охранять его как следует' — усмехнулась Кайра.

Когда она открыла дверь, дрожащий от слабости и страха Дамон бросился ей навстречу.

— Кайра, это не я! Я ничего не делал!

В черных глазах стоял ужас.

— Я знаю, — спокойно сказала ведьма. — И они тоже знают!

— Они следили за тобой. Они приехали, что бы тебя убить, — Кайра уже тащила его к конюшне мимо приготовленного столба.

Подведя оседланного коня с мальчиком на спине к воротам, ведьма подошла к привратнику. Глаза ее снова стали из карих — зверино-желтыми.

— Открывай, — приказала она, глядя ему в глаза.

После того, как Дамон выехал через боковую дверцу, она обернулась.

— Ты нас не видел.

Отойдя от замка на приличное расстояние, Кайра остановилась и обернулась к Дамону. Ее била нервная дрожь.

— Поезжай в деревню. Переоденься. Возьми все, что может понадобиться. В сундуке найдешь деньги. Не думай — бери все. Не задерживайся. Скачи как можно дальше. Не жалей коня. Сдохнет — подымайся и беги дальше! Они будут тебя искать...

— Кайра... а ты? — только и спросил Дамон.

— Я никогда не ездила верхом. Я тебя задержу только. И найти нас будет легче... прощай, Дами... будь осторожен!

Ведьма резко ударила коня по крупу.

Стоя на пригорке, Кайра видела, как он обернулся в последний раз, и слезы наконец нашли себе дорогу...

* * *

Сказать что Райнарт был взбешен, значит — ничего не сказать. Он был просто в ярости! Ему навязали взбалмошную девчонку, как будто он собрался в гости к престарелой тетушке, и вся поездка не более чем неприятная обязанность, а единственная возможная угроза — вывихнуть челюсть от зевоты. Вместо того, что бы заниматься делом, ему придется заботиться о ее безопасности, и все только из тех соображений, что совместная борьба сближает, а романтический ореол лишь на пользу новой легенде. Сборище недоумков, никогда не отходивших от своих башен дальше пары лиг и только в книгах видевших то, с чем ему постоянно приходится иметь дело! Правда, сами они называют себя теоретиками. Он же был практиком, специалистом, равно приспособленным и к одиночным рейдам и к тактическому командованию, а не телохранителем для юных оскорбленных барышень.