| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Да, да. А ещё, обожала всей бандой поймать кого-нибудь послабее, и в мусорном баке закрыть. Представляешь, что у тех детей с психикой стало? Да те мальчики теперь всю жизнь будут считать девочек сумасшедшими и злобными уродинами! Не влюбятся никогда ни в кого, и всю жизнь будут несчастными! Всё из-за этой вот, поганой падлы, и её подружек"!
Корио дулась от возмущения, мысленно отвешивала тычки и затрещины ликвидированной бандитке, а едва покинула место преступления и вернулась в универмаг, так сразу с удовольствием взялась дразнить всех вокруг, красуясь перед посторонними людьми в замечательной школьной форме, даже лучше и жаднее, чем это делала злобная хвастунья Маки. Вот же та, любительница поиздеваться над другими, облезла бы от ярости, увидев, как другая девочка ходит и выпендривается, вместо неё!
Детский настрой, средство защиты от новых травм для без того изуродованной психики, не отпускал разбаловавшуюся лису, пока она не вернулась на четвёртый этаж Хрустального Дворца, где поджидала свою подругу старшая из двух разбойниц, Гокудера Сетсуна. Сердце Корио предательски дрогнуло, когда на неё нахлынули чувства, рождаемые памятью Гокудера Маки. Мир — поганое болото. Все вокруг — ублюдки, только и ждущие момента напасть, унизить и растерзать. Предатели, змеи и гиены, мечтающие вдавить её в грязь, чтобы самим забраться чуть повыше. Но рядом с Сетсуной — спокойно и радостно. От неё не будет подставы, она сама отгонит от Маки любую из ненавистных злобных гадин. Просто потому что они, во всём этом гнусном и уродливом мире, всегда, с самого раннего детства, были вместе. Поняли, что могут друг другу доверять и там, где у них никогда не могло быть ни родных, ни близких, сумели стать чем-то, наверное, даже похожим на семью.
— Хэй, поглянь! — обманувшись при виде Корио, Сетсуна протянула мнимой подруге яркую коробку цветных карандашей, которые пришлось купить при отвлечении внимания, чтобы продавщица в павильоне у пожарного выхода не заподозрила подвоха. — Цени, скок яркости и цвета! Держи! Тебе! Хы-хы! Потом отработаш!
— Хэ, блеск! — хохотнула в ответ лживая лиса, с наглой ухмылкой принимая подарок. — Э-э, цапы прибери! Маловат подброс, я те не бесцвет тряпошный, за три сотки отработ крючить! За мостом по пиву цапну, и заровняем чёс!
И Сетсуна не заметила, что с её подругой, единственным близким человеком, что-то не так. Не зная беды, пустила обманщицу под свою защиту, приняла за родственную душу и, полностью доверяя, даже не думала в чём-либо сдерживать себя рядом с ней. На показ перед мнимой подругой мстила ненавистному миру, с издевательским удовольствием изображая, что они, двое, — девочки из хороших и богатых семей, с большим и замечательным будущим. Близко дружащие и почти родные, которым можно даже позавидовать. Потом наслаждалась моментами, когда они превратились в двух местных мальчишек. Мечтали быть семьёй? Ну так Масаши и Такуми, по всем документам — родные братья! Как приятно, наконец-то почувствовать себя родными.
Чёрная Лиса чувствовала восторг и удовольствие Сетсуны от таких фантазий и игр, в которых им с Маки можно было обманывать всех вокруг, издеваться над теми, кто жил богаче и счастливее. Это был настоящий юный волк, настороженный и всегда ожидающий драки. Она ненавидела. Всех, поголовно. Взрослых и детей, сильных и слабых. Сильных — как конкурентов, а слабых — как добычу. Только Маки она подпускала к себе, держала рядом и делилась всем, что удавалось вырвать у мрачного мира. С Маки она могла поговорить и посмеяться, поиграть и открыть душу, не боясь предательства. В любое другое время.
Но не в эти три дня. Тесно прижимаясь, Корио замечала, как дрожит отчаянно бравирующая перед всеми старшая разбойница. Сетсуна не говорила даже ей о своей растерянности, усталости и страхе. С чувствами старшей сестры, она берегла глуповатую, во всём полагающуюся на неё Маки. Защищала подругу и искала спасение вовсе не для себя, а обязательно для них обеих. Почему? Потому что потерять её и остаться совсем одной, в беспросветном мире злобы, это намного хуже, чем собственная смерть.
"Все мелкие злыдни, как и остальное сборище на этом корабле, совершенно точно обречены". — лез со своими мыслями Безликий, пока две юные бандитки, настоящая и фальшивая, дремали в каюте дирижабля. — "По прибытии, их попросту начнут убивать, чтобы выявить, кто тут оборотень. В определённый момент, нам может потребоваться убедительно изобразить собственную смерть. Враги не зря твердят, что бить тебе надо в голову, надо к этому подготовиться. Сейчас могут возникнуть некоторые... дискомфортные ощущения. Я аккуратно сожму и разведу в стороны полушария твоего мозга, чтобы создать между ними как можно больше пустого пространства, которое заполню имитацией мозговых тканей. В нужный момент нужно повернуться так, чтобы ударом врага нам развалило голову надвое. Будет больно, но если всё сделаем правильно, настоящий мозг не заденет".
Дискомфорт от давления на мозг был такой, что Безликому пришлось насильно погрузить напрягшуюся носительницу в иллюзию сна. В этой иллюзии, ставшая невидимым сторонним наблюдателем, Черная Лиса смогла увидеть жизни Сетсуны и Маки немного другими. Такими, в которых их не бросили родители. В которых нашлись воспитатели и учителя, сумевшие направить гордость и агрессию Сетсуны в спорт, получив замечательную легкоатлетку. Маки же, с её внешними данными и отменным здоровьем, вступила в группу поддержки школьной команды. В этой жизни они тоже познакомились и стали подругами, но совсем... совсем в другом мире. В городе у мирного океана, где жарким летом приятно было сидеть на линии волнолома, встречая лицом морской ветер с прохладой соленых брызг и любоваться сиянием солнца на глубокой синей воде. Где линии украшенных цветущей зеленью зданий поднимались вверх по лесистым склонам. Удивительно, непостижимо, но там, в этих домах, обитали не звери, а люди. Добродушные и приветливые взрослые, не знающие рабского труда, нищеты и бесправия. Весёлые и жадные до беготни дети. Подростки, готовые с радостью позвать Сетсуну и Маки к себе в компанию, чтобы вместе запускать воздушных змеев, играть в мяч или кататься на роликовых коньках. Мир, в котором люди сближались, потому что искали радости, а не потому, что это — единственный способ выжить и защититься от захватившего мир чудовищного зла.
Сон о жизни, которой никогда не было. И не будет.
14 мая.
13:50
Лежа на полу у пролома в стене, роняя с расколотого надвое черепа кровь и ошмётья фальшивого мозга-обманки, остановивший свое сердце и выживающий только на снабжении клеток тела синтезом полезных веществ из чёрной протоматерии, Корио смотрел неподвижным, обманчиво остекленевшим глазом на мертвое тело Гокудера Сетсуны, при падении со стены рухнувшей перед ним.
Город, на берегу моря? Он действительно существует. Было и синее небо, и сияющая в солнечном свете вода. Вот только вместо того, чтобы купаться, наслаждаться жизнью, красотой небес и полётом воздушных змеев, обе девочки мертвы. Погибли, убитые чудовищами, которых... не должно было бы существовать. Как же так получилось?
Прошлое неизменно. Мир таков, каким стал. Не сам собой. Изменился, но чьей-то злой воле. Так же противоестественно и с насилием над природой, как были созданы Черная Лиса и бронированный гигант. Кто-то тяжестью жизни, бесправием и безысходностью сломал родителей этих девчонок. Превратил в алкоголиков и дегенератов. Кто-то довёл воспитателей в детских домах до морального уродства, а школьных учителей обратил в замордованные и равнодушные ходячие трупы. Кто-то научил детей, что быть злобными подонками, гнобить сверстников и самоутверждаться через чужое мучение — круто.
Кто-то отнял светлое будущее у этих двух девочек и миллионов других людей. Залил весь мир уродством и ложью, устроил засилье дураков во власти, а психически здоровых объявил опасными сумасшедшими. И Корио не нужны были вычислительные мощности Безликого, чтобы понять, кто он, этот чёрный паразитический гегемон, свихнувшийся от захваченной власти и страха её потерять.
Обезглавленные трупы у пролома в стене вставали на ноги и гордо выпрямлялись под сотнями метнувшихся к ним вражеских взглядов. Руки мертвецов поднимались, в обвиняющих жестах направляя указательные пальцы на замершего исполина. На десятки сенсорных силовых схем. На высших руководителей и офицеров Единства.
— УБЬЮ, СУКА!!! — сходя с ума от ударивших в его мозг лавин норадреналина, взревел чудовищный гигант и все системы его запредельно технологичного доспеха дружно полыхнули буйством энергии, переходя в боевое состояние. Оглушительно грохочущий вой исполина заставил людей пригнуться, от волн Ци пол и стены пошли ходуном, покрываясь трещинами и разваливаясь.
Забыв и не замечая, что всё ещё сжимает в правой руке раздробленную, раздавленную руку потерявшей сознание пленницы, гигант слегка склонился вперед, готовясь ринуться в атаку и лишь самым малым краем сознания отметил, что приговорённая к растерзанию цель почему-то... не собирается убегать.
Цель проявила себя, и все неопределённости исчезли! Никакой вариативности больше нет!
Информационные потоки переплелись. Координаторы, все пятеро, соединившись в подобие единого разума, начали направлять на выявленную Чёрную Лису новые и новые подразделения, не бросая их немедленно в бой, но сплетая вокруг врага непроницаемую паутину, из которой у ненавистной твари не будет ни единого шанса вырваться. Все уцелевшие марионетки, многоножка и жуки, дирижабли и тысячи лучших солдат — всё перенаправлены на неё, в готовности поддержать друг друга в бою. Нет у этой девчонки ни шанса. Ни единого. Если только на помощь не придет та же сила, что всегда приходила на помощь маленьким лисятам.
Сила, прорывающаяся через весь гной и гнусь, что сотню лет выливались на неё по древним западным методикам.
Под стенами крепости, на руинах лагеря, формировался ударный кулак свирепых и жаждущих боя ополченцев. В городе ходячие трупы, едва переставлявшие ноги от потери энергии мгновение назад, вдруг с хохотом и рёвом пошли в атаку на изумленно отпрянувшие вражеские порядки. Часть малой группы, невероятным образом выжившая в окружении многотысячной армии и вырвавшаяся из ловушки Бога-Императора, прорвалась в лаборатории, латными сапогами растоптав обломки бесценного транспортировочного узла.
Пропавший неведомо куда многохвостый зверь, движимый яростью и гордостью сотни обезумевших ничтожеств тоже явно не был тем, кого можно было бы так просто списать со счетов.
Все эти факторы вносили в расчеты целый рой переменных лютой неопределенности. Упрямцы и герои, силы, не менее ненавистные, чем сама лиса, но они может и были мышцами, скелетом, даже мозгом бунта против смерти, но сердцем, единственным и незаменимым, для них всех стала именно та, что должна быть уничтожена здесь и сейчас. Любой ценой!
Единство крепко сжало кулак, начало движение. Первый Бог-Император, само воплощение тёмной человеческой жажды разрушения, сделал первый шаг...
Постоянная атака стихией Земли со стороны крепчака, силы самурая клана Оути и мастерство самой Корио помогло им, втроём, перебороть влияние стального исполина. На некотором расстоянии от него.
Обезглавленный мятежный лейтенант Единства резко отстранился, уходя с линии огня. Бог-Император, сделавший первый шаг, гневно сощурился, увидев позади мастера стихии Земли грубо сформированное крупнокалиберное орудие из монолитного камня. Пылающее буйством Ци и готовое к выстрелу. Гигант резко остановился и напрягся, заставляя свой доспех светиться ещё ярче. Грохот выстрела утонул в чём-то незримом, словно в воздухе возникла ватная стена, или он сам потерял способность проводить звук. Причём не только грохот утонул. Стальное ядро, вылетевшее из жерла орудия, почти сразу начало вязнуть, словно палец человека, которым кто-то попытался проткнуть воздушный шар из мягкой резины. Энергетическое защитное поле? Глупости! Дзюцу, судя по потокам Ци, простое уплотнение и стабилизация воздуха. Способное остановить в полете орудийный снаряд! Причём явно даже с куда большей начальной скоростью, чем было способно придать ядру примитивное орудие, созданное Лисой и её мертвецами.
"Погань ублюдочная"! — зло отметил вражеский плагиат лейтенант Риндзо. — "У нас с Сиро, ублюдки, подсмотрели и улучшили, пять пальцев на отсечение даю"!
Деформируясь и разрушаясь, снаряд завяз, как вдруг из передней его части ударил плазменный луч, порожденный смешением Ци с элементами воздуха и огня. Этот луч пробил заслон из воздуха, ударил в фигуру исполина и расплескался по броне, заставляя тревожно мерцать многочисленные силовые схемы. Страшный жар обугливал броню, калил металл, заставил гиганта резко повернуться, подставить под удар наплечник и на пару коротких мгновений сосредоточиться на защите. Много о чём можно было бы размечтаться в этот момент, но из пламени и дыма вынырнула закованная в броню рука, с размаху отвесившая изрыгающему огонь снаряду сокрушительную оплеуху, от которой цельнометаллический шар смялся и кувырком полетел в сторону, как сбитое кувалдой пустое ведро. Это всё? Лиса, даже с помощью пары десятков трупов не успеет перезарядить орудие, что должно было, видимо, стать её главным козырем в бою!
Хлопок, похожий на взрыв, прозвучавший у пролома, стал для Бога-Императора новой неожиданностью. Мощный импульс, созданный, видимо одновременно с зарядкой ядра, сорвал и швырнул во врага... само орудие! Вспыхнули, активируясь, сразу несколько плазмометных схем на орудии и лафете!
Ничтожная погань!
Гигант едва не заорал от ярости. Это невероятное чудовище, причинившее его создателям только вреда и даже убившая первый действующий прототип, словно издевается над ним! Да, она владеет, так же, как Боги-Императоры, тремя типами стихий вместо одной-двух, но настолько слаба в фокусировке и стабилизации, что её "плазма" похожа на лишь слегка усиленное обычное пламя! Шрам на его броне — не шрам, а самая обычная безобидная копоть! Он готовился к тяжёлому бою, настроился на столкновение с равным чудовищем, а перед ним... ещё одна обыкновенная наглая малявка, невесть почему возомнившая себя бессмертной!
Сделав второй шаг вперед, гигант замахнулся и ударом бронированного кулака остановил летящее орудие, а затем, мощным импульсом из латной перчатки, отправил пошедшую трещинами и дыхнувшую огнем каменную глыбу обратно. Импровизированная пушка с грохотом врезалась в ряды обезглавленных мертвецов и разлетелась на куски, а громадный самурай, завершая третий шаг, с силой опустил ногу и ударил о стальные плиты подошвой латного сапога. Стальные плиты и камень под стопой исполина всколыхнулись от мощнейшего притока Ци, поднялись и долбанули вперед, на ходу формируя сокрушительную лавину острых шипов, разбившуюся, словно о морской волнолом, лишь о вновь выступившего вперед обезглавленного однорукого лейтенанта в поврежденном и покрытом грязью доспехе.
Предатель. Перевербованный охотник из старого клана, воины которого веками точили мастерство стихии Земли, для конструирования укреплений или, наоборот, создания тоннелей для прорыва под вражескими стенами. Огорчился, что в процессе уничтожения монстров гибнет людская недоразвитая мелочь и вздумал мстить. Мстит даже после смерти. Его душа, быть может, радуется, глядя на то, как обратившееся в демоническую марионетку тело отдаёт борьбе все последние капли своих сил, без остатка.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
