Глава 11. Столкновение Миров. (Финальная) (В процессе написания)

Дисклеймер: Рисунки, размеченные в данной главе, не являются иллюстрациями и не принадлежат автору книги.

Здесь они размещены лишь из-за внешней схожести с персонажами.

МЕЧТА И РЕАЛЬНОСТЬ.

Глава 11.

Столкновение Миров.

12 мая

23:30

Большой универмаг Хамаоки днём блистал на Солнце, а ночью сиял огнями, завлекая к себе отдыхающих, покупателей и просто зевак. Людей вокруг было столько, что в глазах рябило от ярких нарядов и украшений всевозможных стилей. Богачи, средний класс, и даже нищеброды, приехавшие из каких-то деревень, все стекались сюда, притянутые магией сказочного дворца. Тысячи людей, тысячи карманов и сумок самого разного размера, при виде которых у видавших виды воров начиналось обильное слюноотделение и чесались руки.

В первую очередь, "поляну" следовало "притоптать". Пройти через весь универмаг, разведать обстановку. Выбрать места для работы, выявить опасности и пути отхода. Потом, начнется действие. Уважаемые гости и жители города, берегите ваши кошельки, брошки и цепочки! Не оставляйте сумочки без присмотра.

Получив команду от разбойничьей "мамки", восемь девчонок-разведчиц шустро ускользнули в разные стороны, и с опытностью бывалых разбойниц рассредоточились по этажам. Реагировали на них окружающие чрезвычайно благодушно. Девочки из Первой Муниципальной были частыми гостьями в Хрустальном Дворце и любили покупать всякие безделушки, просто ради веселья. Никто не думал отгонять мнимых школьниц от стендов с манящими ценностями. Наоборот, продавцы радостно приглашали их в павильоны и с удовольствием предлагали посмотреть товары, подержать в руках или примерить. Увы, юные бандитки были здесь вовсе не для того, чтобы что-либо покупать. Поглазев и потискав товары, разворошив и напакостив, они уходили, выражая недовольство качеством, или отмахиваясь с заявлениями, что вернуться потом, когда посмотрят что есть в других местах.

— Слышь, Чуйка! — шепнула своей подельнице одна из фальшивых школьниц, что вместе с подругой поднялась на четвертый этаж универмага. — Глянь! — она кивнула на уходящий за павильон полутемный коридор, над которым ярко горел квадратный зеленый знак со стрелочкой и надписью "Аварийный Выход". — Проверь чо как.

— Ага. — отозвалась вторая бандитка и указала взглядом на миловидную продавщицу, павильон которой был расположен буквально вплотную к нужному им коридору. — Ту мымру прибери.

— Ща.

Гокудера Маки, по прозвищу Чуйка, оставшись чуть в стороне, смотрела как Гокудера Сетсуна, по прозвищу Подкова, подходит к павильону канцтоваров и привлекает к себе внимание скучающей у витрины продавщицы. Женщина обрадовано засуетилась перед посетительницей, а Маки тем временем тихонько прошла мимо нескольких занятых своими делами людей и незаметно ушмыгнула в коридор, ведущий к аварийному выходу.

Она давно отметила, что на каждом этаже универмага есть несколько таких выходов, перекрытых стальными дверями со специальными замками, открывающимися простым поворотом ручки при выходе на лестничную клетку, и только специальным ключом, если надо выйти с лестницы в коридор универмага. Нижняя же дверь тоже даёт свободный выход на улицу. Из-за этого, аварийные выходы не охраняются, и затаренный добычей "шнырь" плавно утечет по этому "мосту" за пределы "поляны". Нужно только убедиться, что пожарные выходы не захламлены, не перекрыты какими-нибудь решетками, и что замки на дверях работают. А то случаи разные могут быть. Мало ли всякого бардака в империи видели?

Маки напряглась, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. "Чуйкой" ее прозвали не зря. В ее роду, видимо, были сенсоры и она, сосредоточившись, начинала чем-то внутренним видеть окружающий мир. Металл в стенах. Людей вокруг. Деньги в чужих бумажниках.

Первым делом, она поискала видеокамеры. Нету! Ни одной! Ха-ха! Откуда в нищей маленькой стране такая роскошь? На двери есть сигнализация, при ее открытии, на пульте у охранников загорается какая-нибудь лампочка, но... судя по истертости краски на полу, пожарными ходами пользуется весь персонал универмага и дверями этими хлопают постоянно. Лампочки или отключены, или на них давно никто не обращает внимания.

Довольная первыми наблюдениями, Маки подошла к двери, осторожно повернула и толкнула ручку. С негромким щелчком замка, стальная пластина плавно открылась. Теперь еще проверить выход снизу, и можно бежать на доклад!

С ехидной ухмылочкой, разбойница вышла на лестничную клетку и, оглядываясь по сторонам, пошла вниз. Первый пролет, второй...

Внутреннее чувство дрогнуло. На пути, этажом ниже, стоит человек!

Ну и что такого?

Приняв самый независимый вид, поправив на себе школьный костюмчик и поудобнее взяв портфель, Маки продолжила свой путь. Кто там может быть? Работник, наверно. А пользоваться этими лестницами разве запрещено? Спустившись на междуэтажную площадку, она увидела стоящего у приоткрытой двери подсобного помещения худощавого мальчишку в белой рубашке и серых брюках. Мальчишка облокотился спиной о стену и стоял, листая какую-то тетрадь. Рядом лежала пустая коробка курьера. Школьник на подработке?

Маки удивилась и напряглась, узнав того мальчишку, что вместе со своей сестрой ехал в одном поезде с ней и Сетсуной. Точно ведь он! Костлявое лицо, ввалившиеся глаза, взлохмаченные черные волосы. Вот же подстава! Откуда его сюда принесло?!

Нахлынула паника. Он её узнает! Точно ведь узнает! Удивится и самураям донесёт, тощая падла! А что, если...

Маки глянула на дверь подсобного помещения. За ней читалось пустое помещение с какими-то коробками и инвентарем уборщиц. Парень — тощий и дохлый! Шарахнуть его по башке, и закрыть там! Пусть валяется! Найдут не скоро, а даже если быстро найдут, видеокамер-то вокруг нет! На девочку-школьницу точно никто плохо не подумает.

— Эй! — парень, заметив замершую на лестнице Маки, с удивлением поднял на нее взгляд. — Ты чего здесь?

— А ты чего? — ляпнула в ответ растерявшаяся бандитка.

— Я? Работаю тут. Курьером. — он кивнул на коробку. — Сейчас вызовов нет, вот и стою. А ты чего? Дверь захлопнулась?

— Ну, да! — обрадовавшись глупости мальчишки, с возмущением ответила ему лгунья. — Я хотела посмотреть, как тут все устроено и правда ли можно легко выйти при пожаре, а дверь только — щ-щелк! И не открывается!

— Ага, без ключа назад не войдешь. Теперь только вниз, на улицу.

— Вот я и иду! — Маки презрительно вздернула нос и сделала несколько шагов, спускаясь по ступеням.

Мальчишка же внимательно и с удивлением на нее посмотрел.

— Слушай-ка, — сказал он, снова вогнав разбойницу в состояние шока. — А ты ведь это... та хулиганка с поезда! Точно! Ого! Я думал что ты — приезжая, как мы, а ты здешняя, городская, да вообще с высокого района! И учишься не в простой общей, как я, а в Первой Муниципальной!

— Ну... да... — Маки глянула на себя. На белую блузку с завязанной в бант алой ленточкой, на пиджак из черной костюмной ткани, с вышитым гербом школы и оттисками в виде цветка азалии на золоченых пуговицах. — А ты...

— Мы с сестрой из Тацуно приехали. Дядька наш, материн брат, рядом живет, а тут магазин держит. Он и меня сюда работать устроил! У него ювелирный павильон в южном крыле, видела?

— Ювелирный? — спустившаяся на площадку, Маки задержалась и не без интереса глянула на парня. — Богатый дядя!

— Ага! А нас тащит поближе к себе, потому что все деньги сразу идут в семью, а нам и так нормально, только еду и где жить дай. Всем выгодно! А ты с подругой наверно в гости куда-нибудь ездила, да? Ва-ау! Я еще в поезде подумал, что ты страшно крутая, а вот щ-щас увидел и вообще обалдел! Такая классная! Как богачка из какой-нибудь манги! Твои отец с матерью на верфи работают?

Маки все ярче цвела довольной улыбкой, теряя последний страх и опасения.

Ничего этот ушлепыш не понял! Повелся на девочку и элитные шмотки! Новенькие, чистенькие, блестящие! Ах, как приятно заиграла в жилах кровь! Она, Маки, крутая, смелая и опасная девчонка, стрясла лютый шик со здешней тупой цацы, и теперь весь мелкий цвет ее саму пишет как принцессу! Во ржач-то! Надо серого дурика вообще укатать! Пусть слюнями захлебнется!

— А ты чо думал? — она вздернула нос. — Мой папаша — старший инженер на верфи! Изобретает всякое такое, — играя пальчиками, Маки поводила в воздухе рукой. — Чтоб двигатели улучшать. А я вот, — она слегка повернулась и приложила развернутые пальцы к своей груди, гордо презентуя парню саму себя, нарядную и блистательную. — Учусь на особом факультете. Стану специалистом по работе с персоналом, да! Папа устроит меня на верфь, я буду выбирать претендентов и решать, кому дать крутую работу, а кого послать отстойные ямы чистить!

Маки рассмеялась, чувствуя, как под ошалелым взглядом парня жар восторга и наслаждения струится по ее телу. Вот это кайф! Она — королева мира!

— Обалдеть! — вздохнул очарованный парень. — Слушай... тебя ведь Маки зовут, да? Тя так подруга назвала.

— А... ага... — нервно дрогнув ответила бандитка, со злостью пытаясь вспомнить, когда при прошлой встрече с этим придурком Сетсуна болтанула ее имя.

— А меня — Юджи! — радостно засиял улыбкой мальчишка. — Маки-чан, слушай... я в субботу немного денег получу... давай в это... в парк развлечений сходим? Там, говорят, какой-то новый аттракцион восстановили! Я билеты куплю! Круто будет посмотреть!

Вот же чепушило бесцветное!

— Чего-о-о?! — Маки с насмешливым высокомерием смерила парня язвительным взглядом. — А ты, мальчонка, в прыжке высоту не попутал? Ты на меня, и на себя глянь, мутень деревенский! Давно чтоль из навоза вылупился? Погулять с тобой сходить? Ха-ха! Бегу, аж боты потеряла! Коробки свои таскай, дохлятина!

С презрением отвернувшись от ошалело вытаращившегося на нее магазинного курьера, злорадствующая принцесса направилась к ступеням лестницы, уводящей вниз.

— Вообще-то Тацуно, это — город! — с возмущением и обидой пробубнил побагровевший мальчишка. — Там химики живут... да подожди ты! Если в парк не хочешь... давай, в музей воздухоплавания?! Там модели кораблей, и... фотографии разные. Кораблей и экипажей! Я хочу... ты... ты просто красивая! Очень...

Маки чуть не споткнулась, остановилась на мгновение и замерла, а потом оглянулась, обалдело смерив взглядом покрасневшего, потянувшегося за ней, но отступившего мальчишку. Не удержавшись, бандитка фыркнула от смеха, развернулась, подошла к недотепе, демонстративно высморкалась себе в руку и с издёвкой вытерла сопли с пальцев об его рубашку.

— Дяде привет! — отвернувшись и небрежно взмахнув рукой, хохотнула Маки. Не оглядываясь больше на жалкого задохлика, она пошла прочь, принимаясь спускаться по лестнице. Эх, не было бы у неё так много важных дел и была бы здесь с ней Сетсуна, этот влюблённый зайчик и окурок бы съел, и коленями бы на плевках постоял, и ботинки бы свои потом из унитаза в женском сортире вылавливал!

"Безликий, ну что"? — зло и с нетерпением мысленно спросил Корио. — "Готово"?

"Давно готово". — ехидно отозвался демон. — "Схемы на ней старые, я их на нас в два счета перекрутил"!

"А чего же я её тут держу"?!

"Ну так... смешно же"!

"Ах ты... злыдень"!

Маки была прозвана Чуйкой, за то что могла многое почувствовать и узнать заранее, но в этот момент слишком отвлеклась, упиваясь тем, как вытерла ноги об очередного умненького и воспитанненького, хорошего мальчика. Словно в школу вернулась! Первое дело ведь — на переменах и после школы вот таких мямлей тряпочных щемить! Родаки ихние потом еще так смешно бегают! Визжат, злые, что очередного милого сыноньку чудилы детдомовские в мусорный бак затолкали!

Чёрные, гибкие щупальца, невесть откуда возникли в воздухе позади гордой злодейки, метнулись к ней и захлестнули, мгновенно залепив рот, скрутив по рукам и ногам. Юная бандитка вытаращила глаза в шоке и испуге, а щупальца вздернули ее вверх и рывком утащили за открытую дверь подсобного помещения. Во тьму, такую же, как та, что она сеяла вокруг себя всю свою сознательную жизнь. Развернули, ткнули лицом в стеллаж с какими-то коробками, да еще и наклонили слегка, поставив в недвусмысленную позу. На картонную коробку рядом, принесенные свободными щупальцами, плюхнулись оброненный девчонкой портфель и школьный ботиночек, слетевший с ноги Маки от сильного рывка. Маки замычала сквозь кляп, попыталась освободиться, скосила вниз выпученные глаза. Что за ремни? Охотники на людей часто используют управляемые с помощью Ци веревки, которые извиваются и хватают жертв, как настоящие змеи. Сильные какие! Не вырваться! Этот мальчишка — шиноби?! Изнасилует?! Или решил, что она — школьница, и хочет украсть для нелегального рабского рынка?! Вот попала! Но это же... это же...

Злая радость вспыхнула в душе юной бандитки. На ней — печать Золотого Бога! Тупой сопляк не понял, на кого вздумал прыгать! Сейчас вся кошачья стая заметит, что на одну из них напали, бойцы будут тут через пару секунд, и этого идиота с ремнями просто по стене размажут! Сейчас они появятся! Вот сейчас!

Никто так и не появился.

Почти что Корио и Маки.

Ловушка для лисы работала, точно так, как Координаторы Единства и замышляли. Гокудера Маки, с презрением насмехавшаяся над тощим мальчишкой, так и не заметила, что тот, вообще-то, совершенно не отличается ростом, фигурой и телосложением от неё самой. Гордо издеваясь над смущающимся слабаком, обзывала его деревенским мутнем и с удовольствием представляла, как загнобила бы этого мямлю, но и подумать не могла, что этим только сильнее дразнит обидчивого, завистливого и мстительного злыдня, совершенно не расположенного щадить кого-либо из подонков, устроивших в мирном городе кровавую бойню. Приехавших сюда совсем не в гости, а с желанием грабить, похищать и убивать людей.

"Довыпендривалась, дура". — одеваясь в дорогущий школьный костюмчик и навязывая себе бантики в спешно отращенные волосы, принявшая девчоночий облик юная лиса багровела от злости. Обиженная в лучших чувствах, она сердито сопела, вновь и вновь кружа в голове ехидные мысли ликвидированной бандитки. Чего это сразу — неудачник, мямля, слабак и дохляк? Просто хороший, добрый и стеснительный мальчик! Даже симпатичный, вообще-то! А то, что застеснялся, так это же естественно! Когда мальчик пытается говорить с девочкой, которая ему в самом деле нравится, у него такие гормоны в крови кипят, что все мысли в голове путаются! А если дружок метёт языком, как шваброй, то это наоборот значит, что и чувств у него никаких вообще нет! Кроме всяких там желаний потискать, поцеловать пару раз и выбросить. — "Сама ты теперь неудачница, нищебродка и зачуханная слабачка, понятно? А я — принцесса! Крутая, деловая, дерзкая и классная"!

"Так её, так"! — подливал масла в огонь зловредный демон, скользящий по стенам чёрными тенями, вытягивающий из этих теней черные щупальца и ловко заталкивающий покаранную лисой злобную малолетку в большую картонную коробку из-под габаритной уборочной техники. — "А видела, в её памяти, как она, со своей подружкой, над мальчиками в школе издевалась? Она и девочек обижала, но мальчиков вообще жуть как гнобила! В лицо плевала, при всех! Заставляла окурки есть! Ботинки из ящиков утаскивала, и в унитаз бросала, чтобы вся школа смеялась над тем, как мальчик достаёт свою мокрую обувь из женского туалета"!

"Да, да. А ещё, обожала всей бандой поймать кого-нибудь послабее, и в мусорном баке закрыть. Представляешь, что у тех детей с психикой стало? Да те мальчики теперь всю жизнь будут считать девочек сумасшедшими и злобными уродинами! Не влюбятся никогда ни в кого, и всю жизнь будут несчастными! Всё из-за этой вот, поганой падлы, и её подружек"!

Корио дулась от возмущения, мысленно отвешивала тычки и затрещины ликвидированной бандитке, а едва покинула место преступления и вернулась в универмаг, так сразу с удовольствием взялась дразнить всех вокруг, красуясь перед посторонними людьми в замечательной школьной форме, даже лучше и жаднее, чем это делала злобная хвастунья Маки. Вот же та, любительница поиздеваться над другими, облезла бы от ярости, увидев, как другая девочка ходит и выпендривается, вместо неё!

Детский настрой, средство защиты от новых травм для без того изуродованной психики, не отпускал разбаловавшуюся лису, пока она не вернулась на четвёртый этаж Хрустального Дворца, где поджидала свою подругу старшая из двух разбойниц, Гокудера Сетсуна. Сердце Корио предательски дрогнуло, когда на неё нахлынули чувства, рождаемые памятью Гокудера Маки. Мир — поганое болото. Все вокруг — ублюдки, только и ждущие момента напасть, унизить и растерзать. Предатели, змеи и гиены, мечтающие вдавить её в грязь, чтобы самим забраться чуть повыше. Но рядом с Сетсуной — спокойно и радостно. От неё не будет подставы, она сама отгонит от Маки любую из ненавистных злобных гадин. Просто потому что они, во всём этом гнусном и уродливом мире, всегда, с самого раннего детства, были вместе. Поняли, что могут друг другу доверять и там, где у них никогда не могло быть ни родных, ни близких, сумели стать чем-то, наверное, даже похожим на семью.

— Хэй, поглянь! — обманувшись при виде Корио, Сетсуна протянула мнимой подруге яркую коробку цветных карандашей, которые пришлось купить при отвлечении внимания, чтобы продавщица в павильоне у пожарного выхода не заподозрила подвоха. — Цени, скок яркости и цвета! Держи! Тебе! Хы-хы! Потом отработаш!

— Хэ, блеск! — хохотнула в ответ лживая лиса, с наглой ухмылкой принимая подарок. — Э-э, цапы прибери! Маловат подброс, я те не бесцвет тряпошный, за три сотки отработ крючить! За мостом по пиву цапну, и заровняем чёс!

И Сетсуна не заметила, что с её подругой, единственным близким человеком, что-то не так. Не зная беды, пустила обманщицу под свою защиту, приняла за родственную душу и, полностью доверяя, даже не думала в чём-либо сдерживать себя рядом с ней. На показ перед мнимой подругой мстила ненавистному миру, с издевательским удовольствием изображая, что они, двое, — девочки из хороших и богатых семей, с большим и замечательным будущим. Близко дружащие и почти родные, которым можно даже позавидовать. Потом наслаждалась моментами, когда они превратились в двух местных мальчишек. Мечтали быть семьёй? Ну так Масаши и Такуми, по всем документам — родные братья! Как приятно, наконец-то почувствовать себя родными.

Чёрная Лиса чувствовала восторг и удовольствие Сетсуны от таких фантазий и игр, в которых им с Маки можно было обманывать всех вокруг, издеваться над теми, кто жил богаче и счастливее. Это был настоящий юный волк, настороженный и всегда ожидающий драки. Она ненавидела. Всех, поголовно. Взрослых и детей, сильных и слабых. Сильных — как конкурентов, а слабых — как добычу. Только Маки она подпускала к себе, держала рядом и делилась всем, что удавалось вырвать у мрачного мира. С Маки она могла поговорить и посмеяться, поиграть и открыть душу, не боясь предательства. В любое другое время.

Но не в эти три дня. Тесно прижимаясь, Корио замечала, как дрожит отчаянно бравирующая перед всеми старшая разбойница. Сетсуна не говорила даже ей о своей растерянности, усталости и страхе. С чувствами старшей сестры, она берегла глуповатую, во всём полагающуюся на неё Маки. Защищала подругу и искала спасение вовсе не для себя, а обязательно для них обеих. Почему? Потому что потерять её и остаться совсем одной, в беспросветном мире злобы, это намного хуже, чем собственная смерть.

"Все мелкие злыдни, как и остальное сборище на этом корабле, совершенно точно обречены". — лез со своими мыслями Безликий, пока две юные бандитки, настоящая и фальшивая, дремали в каюте дирижабля. — "По прибытии, их попросту начнут убивать, чтобы выявить, кто тут оборотень. В определённый момент, нам может потребоваться убедительно изобразить собственную смерть. Враги не зря твердят, что бить тебе надо в голову, надо к этому подготовиться. Сейчас могут возникнуть некоторые... дискомфортные ощущения. Я аккуратно сожму и разведу в стороны полушария твоего мозга, чтобы создать между ними как можно больше пустого пространства, которое заполню имитацией мозговых тканей. В нужный момент нужно повернуться так, чтобы ударом врага нам развалило голову надвое. Будет больно, но если всё сделаем правильно, настоящий мозг не заденет".

Дискомфорт от давления на мозг был такой, что Безликому пришлось насильно погрузить напрягшуюся носительницу в иллюзию сна. В этой иллюзии, ставшая невидимым сторонним наблюдателем, Черная Лиса смогла увидеть жизни Сетсуны и Маки немного другими. Такими, в которых их не бросили родители. В которых нашлись воспитатели и учителя, сумевшие направить гордость и агрессию Сетсуны в спорт, получив замечательную легкоатлетку. Маки же, с её внешними данными и отменным здоровьем, вступила в группу поддержки школьной команды. В этой жизни они тоже познакомились и стали подругами, но совсем... совсем в другом мире. В городе у мирного океана, где жарким летом приятно было сидеть на линии волнолома, встречая лицом морской ветер с прохладой соленых брызг и любоваться сиянием солнца на глубокой синей воде. Где линии украшенных цветущей зеленью зданий поднимались вверх по лесистым склонам. Удивительно, непостижимо, но там, в этих домах, обитали не звери, а люди. Добродушные и приветливые взрослые, не знающие рабского труда, нищеты и бесправия. Весёлые и жадные до беготни дети. Подростки, готовые с радостью позвать Сетсуну и Маки к себе в компанию, чтобы вместе запускать воздушных змеев, играть в мяч или кататься на роликовых коньках. Мир, в котором люди сближались, потому что искали радости, а не потому, что это — единственный способ выжить и защититься от захватившего мир чудовищного зла.

Сон о жизни, которой никогда не было. И не будет.

14 мая.

13:50

Лежа на полу у пролома в стене, роняя с расколотого надвое черепа кровь и ошмётья фальшивого мозга-обманки, остановивший свое сердце и выживающий только на снабжении клеток тела синтезом полезных веществ из чёрной протоматерии, Корио смотрел неподвижным, обманчиво остекленевшим глазом на мертвое тело Гокудера Сетсуны, при падении со стены рухнувшей перед ним.

Город, на берегу моря? Он действительно существует. Было и синее небо, и сияющая в солнечном свете вода. Вот только вместо того, чтобы купаться, наслаждаться жизнью, красотой небес и полётом воздушных змеев, обе девочки мертвы. Погибли, убитые чудовищами, которых... не должно было бы существовать. Как же так получилось?

Прошлое неизменно. Мир таков, каким стал. Не сам собой. Изменился, но чьей-то злой воле. Так же противоестественно и с насилием над природой, как были созданы Черная Лиса и бронированный гигант. Кто-то тяжестью жизни, бесправием и безысходностью сломал родителей этих девчонок. Превратил в алкоголиков и дегенератов. Кто-то довёл воспитателей в детских домах до морального уродства, а школьных учителей обратил в замордованные и равнодушные ходячие трупы. Кто-то научил детей, что быть злобными подонками, гнобить сверстников и самоутверждаться через чужое мучение — круто.

Кто-то отнял светлое будущее у этих двух девочек и миллионов других людей. Залил весь мир уродством и ложью, устроил засилье дураков во власти, а психически здоровых объявил опасными сумасшедшими. И Корио не нужны были вычислительные мощности Безликого, чтобы понять, кто он, этот чёрный паразитический гегемон, свихнувшийся от захваченной власти и страха её потерять.

Обезглавленные трупы у пролома в стене вставали на ноги и гордо выпрямлялись под сотнями метнувшихся к ним вражеских взглядов. Руки мертвецов поднимались, в обвиняющих жестах направляя указательные пальцы на замершего исполина. На десятки сенсорных силовых схем. На высших руководителей и офицеров Единства.

— УБЬЮ, СУКА!!! — сходя с ума от ударивших в его мозг лавин норадреналина, взревел чудовищный гигант и все системы его запредельно технологичного доспеха дружно полыхнули буйством энергии, переходя в боевое состояние. Оглушительно грохочущий вой исполина заставил людей пригнуться, от волн Ци пол и стены пошли ходуном, покрываясь трещинами и разваливаясь.

Забыв и не замечая, что всё ещё сжимает в правой руке раздробленную, раздавленную руку потерявшей сознание пленницы, гигант слегка склонился вперед, готовясь ринуться в атаку и лишь самым малым краем сознания отметил, что приговорённая к растерзанию цель почему-то... не собирается убегать.

Цель проявила себя, и все неопределённости исчезли! Никакой вариативности больше нет!

Информационные потоки переплелись. Координаторы, все пятеро, соединившись в подобие единого разума, начали направлять на выявленную Чёрную Лису новые и новые подразделения, не бросая их немедленно в бой, но сплетая вокруг врага непроницаемую паутину, из которой у ненавистной твари не будет ни единого шанса вырваться. Все уцелевшие марионетки, многоножка и жуки, дирижабли и тысячи лучших солдат — всё перенаправлены на неё, в готовности поддержать друг друга в бою. Нет у этой девчонки ни шанса. Ни единого. Если только на помощь не придет та же сила, что всегда приходила на помощь маленьким лисятам.

Сила, прорывающаяся через весь гной и гнусь, что сотню лет выливались на неё по древним западным методикам.

Под стенами крепости, на руинах лагеря, формировался ударный кулак свирепых и жаждущих боя ополченцев. В городе ходячие трупы, едва переставлявшие ноги от потери энергии мгновение назад, вдруг с хохотом и рёвом пошли в атаку на изумленно отпрянувшие вражеские порядки. Часть малой группы, невероятным образом выжившая в окружении многотысячной армии и вырвавшаяся из ловушки Бога-Императора, прорвалась в лаборатории, латными сапогами растоптав обломки бесценного транспортировочного узла.

Пропавший неведомо куда многохвостый зверь, движимый яростью и гордостью сотни обезумевших ничтожеств тоже явно не был тем, кого можно было бы так просто списать со счетов.

Все эти факторы вносили в расчеты целый рой переменных лютой неопределенности. Упрямцы и герои, силы, не менее ненавистные, чем сама лиса, но они может и были мышцами, скелетом, даже мозгом бунта против смерти, но сердцем, единственным и незаменимым, для них всех стала именно та, что должна быть уничтожена здесь и сейчас. Любой ценой!

Единство крепко сжало кулак, начало движение. Первый Бог-Император, само воплощение тёмной человеческой жажды разрушения, сделал первый шаг...

Постоянная атака стихией Земли со стороны крепчака, силы самурая клана Оути и мастерство самой Корио помогло им, втроём, перебороть влияние стального исполина. На некотором расстоянии от него.

Обезглавленный мятежный лейтенант Единства резко отстранился, уходя с линии огня. Бог-Император, сделавший первый шаг, гневно сощурился, увидев позади мастера стихии Земли грубо сформированное крупнокалиберное орудие из монолитного камня. Пылающее буйством Ци и готовое к выстрелу. Гигант резко остановился и напрягся, заставляя свой доспех светиться ещё ярче. Грохот выстрела утонул в чём-то незримом, словно в воздухе возникла ватная стена, или он сам потерял способность проводить звук. Причём не только грохот утонул. Стальное ядро, вылетевшее из жерла орудия, почти сразу начало вязнуть, словно палец человека, которым кто-то попытался проткнуть воздушный шар из мягкой резины. Энергетическое защитное поле? Глупости! Дзюцу, судя по потокам Ци, простое уплотнение и стабилизация воздуха. Способное остановить в полете орудийный снаряд! Причём явно даже с куда большей начальной скоростью, чем было способно придать ядру примитивное орудие, созданное Лисой и её мертвецами.

"Погань ублюдочная"! — зло отметил вражеский плагиат лейтенант Риндзо. — "У нас с Сиро, ублюдки, подсмотрели и улучшили, пять пальцев на отсечение даю"!

Деформируясь и разрушаясь, снаряд завяз, как вдруг из передней его части ударил плазменный луч, порожденный смешением Ци с элементами воздуха и огня. Этот луч пробил заслон из воздуха, ударил в фигуру исполина и расплескался по броне, заставляя тревожно мерцать многочисленные силовые схемы. Страшный жар обугливал броню, калил металл, заставил гиганта резко повернуться, подставить под удар наплечник и на пару коротких мгновений сосредоточиться на защите. Много о чём можно было бы размечтаться в этот момент, но из пламени и дыма вынырнула закованная в броню рука, с размаху отвесившая изрыгающему огонь снаряду сокрушительную оплеуху, от которой цельнометаллический шар смялся и кувырком полетел в сторону, как сбитое кувалдой пустое ведро. Это всё? Лиса, даже с помощью пары десятков трупов не успеет перезарядить орудие, что должно было, видимо, стать её главным козырем в бою!

Хлопок, похожий на взрыв, прозвучавший у пролома, стал для Бога-Императора новой неожиданностью. Мощный импульс, созданный, видимо одновременно с зарядкой ядра, сорвал и швырнул во врага... само орудие! Вспыхнули, активируясь, сразу несколько плазмометных схем на орудии и лафете!

Ничтожная погань!

Гигант едва не заорал от ярости. Это невероятное чудовище, причинившее его создателям только вреда и даже убившая первый действующий прототип, словно издевается над ним! Да, она владеет, так же, как Боги-Императоры, тремя типами стихий вместо одной-двух, но настолько слаба в фокусировке и стабилизации, что её "плазма" похожа на лишь слегка усиленное обычное пламя! Шрам на его броне — не шрам, а самая обычная безобидная копоть! Он готовился к тяжёлому бою, настроился на столкновение с равным чудовищем, а перед ним... ещё одна обыкновенная наглая малявка, невесть почему возомнившая себя бессмертной!

Сделав второй шаг вперед, гигант замахнулся и ударом бронированного кулака остановил летящее орудие, а затем, мощным импульсом из латной перчатки, отправил пошедшую трещинами и дыхнувшую огнем каменную глыбу обратно. Импровизированная пушка с грохотом врезалась в ряды обезглавленных мертвецов и разлетелась на куски, а громадный самурай, завершая третий шаг, с силой опустил ногу и ударил о стальные плиты подошвой латного сапога. Стальные плиты и камень под стопой исполина всколыхнулись от мощнейшего притока Ци, поднялись и долбанули вперед, на ходу формируя сокрушительную лавину острых шипов, разбившуюся, словно о морской волнолом, лишь о вновь выступившего вперед обезглавленного однорукого лейтенанта в поврежденном и покрытом грязью доспехе.

Предатель. Перевербованный охотник из старого клана, воины которого веками точили мастерство стихии Земли, для конструирования укреплений или, наоборот, создания тоннелей для прорыва под вражескими стенами. Огорчился, что в процессе уничтожения монстров гибнет людская недоразвитая мелочь и вздумал мстить. Мстит даже после смерти. Его душа, быть может, радуется, глядя на то, как обратившееся в демоническую марионетку тело отдаёт борьбе все последние капли своих сил, без остатка.

Рывком переместившись вперед, резко сократив расстояние до врага, гигант взмахнул рукой и обрушил на обезглавленного лейтенанта свой кулак, с силой, способной разбить лист обшивки бронепоезда, или сплющить в кашу любого бойца тяжёлой пехоты.

Почти любого. Не мастера элемента Земли, усиленного новейшими имплантами Единства.

Пересиливший влияние над ближайшими массами камня, мёртвый лейтенант накрыл себя каменной бронёй, вскинул руку, заслонился ею от опускающей на него массы металла и весь зал управления содрогнулся от удара. По застывшей каменной волне побежали трещины, но вместо того, чтобы пойти дальше, напролом, гигант с невольным уважением взглянул на всё ещё стоящего перед ним врага. Истощившего запас своей энергии, получившего множество несовместимых с жизнью травм, но устоявшего под прямым ударом Бога-Императора.

"Лиса атакует"!

Вскинув взгляд, гигант увидел, как покрывшаяся от пят до макушки чёрной чешуйчатой бронёй, малорослая фигурка взлетает из-за спины бронированного мертвеца. Как со всех сторон, перескакивая через застывшую каменную волну, к нему бросаются другие обезглавленные йома. Вот это рвение! Неужели нашли способ пробить его броню?!

Не будь у лейтенанта снесена голова и не будь он мёртв, Оути Сумимото заорал бы от ярости, переходя в контратаку, нанося удар каменными шипами в кирасу врага и обхватывая стальную лапу щупальцами, но он не мог ни кричать, ни испытывать эмоции. Он лишь контратаковал, но и этого было достаточно.

"Спасибо тебе, солдат". — мысленно улыбнулась ему Чёрная Лиса, в те мгновения, пока выдирающий лапу из каменных щупалец, гигант Единства направлял на неё ствол встроенного в титановый наруч ускорителя. — "Всё не напрасно. Под самый финал жизни, ты всё-таки сумел спасти несколько людей. Тех мелких котят, например. И... ещё одного ребёнка".

Бог-Император ударом колена в локоть собственной лапы выбил руку из каменных щупалец, произвёл первый выстрел, сбив Лису стальным гвоздём в полёте, начал оборачиваться к моментально замеченной новой опасности, но движущаяся слишком быстро, серая расплывчатая тень уже завершила свой головокружительный рывок через зал. Увернувшись от волны импульса из закрывающей бедро гиганта бронепластины, она ввинтилась в зону стабилизированного воздуха, разрезала её совершенно без сопротивления и оказалась буквально под левой рукой гиганта. Под его левой пятернёй, в которой тот продолжал сжимать переломанную ручонку тощей, безвольно повисшей людской малявки.

Риндзо взмахнул трофейной посеребрённой сабелькой, чиркнул клинком по бронепластинам латной рукавицы врага и срезал, чуть выше локтя, намертво защемленную в чужих пальцах руку Каджими.

Подхватив падающее тельце девочки, мятежный лейтенант империи кубарем прокатился под ногами гиганта и прыжком разорвал расстояние, только силой стабилизации воздуха выскользнув из-под трёх новых импульсов Ци, обрушившихся на него один за другим, с задержкой в долю мгновения.

Какая наглость! Наплевать бы на эти маловажные цели, но... бесят!

"Вот срань"! — лейтенант увидел поднимающийся над гигантом рой каменных осколков, вокруг каждого из которых начинал кружиться миниатюрный вихрь. — "Дзюцу Кеншина! Прошьёт насквозь"!

Рой из сотен кусков каменной шрапнели со свистом и жужжанием метнулись к нему. Лейтенант отчаянно прыгнул, надеясь швырнуть девчонку союзникам, как вдруг те бросились к нему навстречу. Двое храмовых стражей, уцелевших в первом столкновении с гигантом, прыгнули к лейтенанту, схватили его за плечи, дернули к себе и закрыли своими телами, подставив под каменный рой бронированные спины. У Риндзо даже с болью сжалась душа. Его пытаются спасти. Его защищают, даже ценой собственной гибели. Эти несчастные дурни приняли его за красивую и храбрую девушку, за которую мужчине не стыдно отдать свою жизнь? Если бы... если бы они только знали...

Рой шрапнели с грохотом вонзился во вскинувшийся из-под стальных плит каменный щит.

— Не спать! Не спать! — крепчак подскочил к остолбеневшим в предсмертном шоке союзникам и выхватил из рук лейтенанта спасённую девочку. — Уходим отсюда! Мы... мешаем.

— Х-ха!

Все дружно выдохнули, вскочили и что было сил бросились к дальней от гиганта стене, по которой вовсю расползлись трещины. Приличный кусок уплотненной почвы даже выпал из той стены внутрь, вместе с облицовкой.

— Ты как? — Риндзо подскочил к своему приятелю, что при их приближении попытался вытащить пронзивший его насквозь меч. — О-ох! Точно в сердце! Хорошо, что у тебя их два!

Сиро только что-то неразборчиво просипел в ответ, ведь лёгкие тоже были пробиты, и если бы не самурайская моментальная свёртываемость крови, он уже захлебнулся бы ею, погиб от простого удушья.

— Прости, сейчас будет слегка больно. — Риндзо уперся ногой в стену и выворотил меч, после чего коленом стряхнул с него своего приятеля. — Не кряхти! Нечего было присыхать к металлу!

— Позвольте, леди. — самурай-храмовник, с обугленной половиной тела, опустился на колено и подхватил не пострадавшей рукой раненного лейтенанта. — Она ударила врага в момент выстрела плазмой и спасла мне жизнь.

Силами крепчака, перед горсткой уцелевших разверзся коридор, под наклоном уводящий вверх.

— Вперёд! Вперёд! Вперёд! — передавший Каджими храмовнику, что умудрился не пострадать в бою, крепчак взмахами распухших, травмированных рук погнал всех к коридору. — Живее, я сказал!

Он загнал всех в тоннель, взмахом руки подал сигнал, и каменной волной заслонил выход из тоннеля, словно щитом, тотчас пуская в этот щит ураганы Ци. В следующее мгновение, город и замок над подземным комплексом вздрогнули. С грохотом и треском разваливающихся зданий, один из центральных кварталов начал проседать.

— Кто-то просчитался с мощностью взрыва? — йома Лярвы, обозревая со стороны масштаб разрушений, дружно сложили ладони в молитвенном жесте. — Все ценности, что мы могли бы там разграбить... покойтесь с миром!

Хищническое желание броситься за удирающими, Богу-Императору помог преодолеть резкий окрик, прозвучавший как его собственные мысли:

"Плевать на них! Не уйдут! Убей Лису"!

Минута и пять секунд до перезарядки плазменного луча. Долго!

Новый рой каменной шрапнели с жужжанием поднялся, прильнул к гиганту и молниеносным движением во все стороны изрешетил завязшие в уплотнённом, неподвижном воздухе трупы йома. Перебил кости, порвал мышцы. Шевелиться они, быть может, после этого не перестанут, но кому не плевать на трепыхающееся в грязи изуродованное мясо? Одна проблема — сразу два трупа заслонили собой лису и приняли на себя её дозу бешено вращающихся камней. Пробило мертвецов, конечно, навылет, но убойную силу шрапнель всё-таки потеряла и от чёрной брони бессильно отскочила.

Круговым импульсом, гигант отшвырнул изрешечённые трупы и одновременно, ударом ноги, сокрушил лишившегося сил мятежного лейтенанта клана Оути. Попросту опрокинул и раздавил его сапогом, превратив и безобразное месиво из остатков плоти, ломанной брони и кусков колотого камня. Каменная волна тотчас, снова обретая силу, пошла вперед и ударила клинками, стремясь пригвоздить Лису к стене, пронзить или обездвижить для следующего, гарантированно смертельного удара. Вот только там, где они ударили, Лисы уже не было. Импульсом из спины и ног она швырнула себя вперед, взлетев над каменной волной под самый потолок, выше зоны стабилизированного воздуха.

Открыта!

Одним движением мысли, гигант направил на неё рои каменной шрапнели, а упрямая тварь вдруг выдохнула в его сторону целое облако частиц чёрной протоматерии, накрыв гиганта целым облаком непроницаемой для нынешних сенсоров, токсичной и густой пыли.

Убрать!

Император напрягся, волнами золотисто-зеленого излучения в миг напитал и уничтожил без следа эту тучу, но успевшая импульсом послать себя вперед, лиса уже пролетела над роем потерявшей цель каменной шрапнели и приземлилась позади гиганта, длинными чёрными щупальцами, тянущимися из демонической печати на её плече, выдергивая следом за собой из общего месива два изувеченных безголовых трупа. Трупы на лету скорчились, рёбра их грудных клеток засветились алыми россыпями знаков силовых линий, и из сердец ударил огонь.

Не уделяя внимания коптящему его броню безобидному пламени, гигант вдруг склонился, схватил громадный осколок каменной волны, вскинул над головой эту глыбу и с силой швырнул её, заставив лису отпрыгнуть, а затем сделал резкое движение. Мощным импульсом из наплечника он сбил не успевшую коснуться пола глыбу, швырнул многие тонны спрессованного грунта и сшиб ими лисицу, позади которой вдруг выскочила каменная плита. Впечатанную булыжником в плиту, Лису придавило, а чудовищный самурай схватил глыбу обеими руками, пустил в неё бешеный ураган Ци, захватил всю каменную массу под контроль и принялся давить противницу, словно куриное яйцо между ладонями. Броня демоницы покрывалась трещинами от давления, испарялась от положительного заряда в переполняющий камень Ци, но держалась, нарастая снова и снова. Не важно! Продержать её, без возможности манёвра, еще тридцать секунд! Плазменный луч сожжет и её, и камень!

Нечто до оторопи жуткое, два десятка растерзанных и изуродованных трупов, сросшихся в единое существо, поднялись позади гиганта и бросились на него, хватая Бога-Императора руками и ногами, впиваясь в бронепластины ломающимися зубами.

Опасность!

В центре миниатюрного Отродья Затмения с треском разверзся ком обезображенной плоти, высвобождая остроконечное сооружение из сросшихся и перекрученных костей. Костяной бур, напитанный аккуратно собранной остаточной синей Ци с элементом Ветра, пришёл во вращение, в пару секунд достигая трех тысяч оборотов. Отродье напряглось, нарастило обороты до пяти и с силой просело, вонзая пронзительно зажужжавший бур в усиленный метал наспинной бронепластины врага. Со свистом и визгом противостояния сверхпрочных поверхностей, полетели яркие жёлтые искры. Горела не броня. Отлетали частицы бура, но система доспеха предупредила своего владельца о нарастающей перегрузке в атакуемой точке. Бессильная нанести полноценную пробоину вражеской броне, лисья марионетка сконцентрировала все силы в одной точке, надеясь совершить хотя бы один, но довольно опасный прокол. Нацелилась в энергетический узел основной силовой установки!

Импульс из наспинной бронепластины! Ещё один! Ещё!

Намертво вцепившееся Отродье рвало на куски, от зеленого сияния мёртвые конечности замирали, лишаясь демонического влияния, но тварь умудрялась держаться на запасе синей Ци, а Чёрная Лиса раз за разом восстанавливала контроль над месивом трупов.

"Хватит"!

В приступе бешенства, Бог-Император моментально разрядил одну из шести батарей своего доспеха, засияв при этом словно солнце зелёно-золотым и накрыв излучением весь зал. Напитал воздух и камень таким количеством положительного заряда, что у демона не осталось ни малейшей лазейки чтобы дотянуться до трупов. Черная протоматерия испарилась, как снег в жерле бушующего вулкана. Отродье замерло и начало разваливаться. Сам Безликий словно бы исчез, лишившийся материального воплощения и вернувшийся в краткое подобие так желаемой им, Великой Тишины.

Ударом локтя и движением плеча, гигант швырнул прочь от с себя обмякшую груду трупов, но слишком разъяренный надоедливыми помехами, этим не удовлетворился. Отняв левую руку от каменной глыбы, он направил раскрытую ладонь на отлетевшие и изуродованные демоном, падающие останки. Ци на его ладони завилась вихрями, потоки воздуха сплелись и образовали большую гудящую воронку, с неодолимой силой затягивающую воздух и все незакреплённые предметы в свой центр, откуда те попадали в вихрь, где кромсались тысячами незримых воздушных клинков. Камень, металл, плоть и кости, всё превращались в пыль. Серую, в случае камней, или алую, при попадании в вихрь того, что когда-то было людьми.

Останки Отродья затянуло в этот ветроворот и разметало во все стороны облаками мельчайших брызг. Пусть Лиса попробует собрать в новое чудище вот это!

Десять секунд!

Император повернулся снова к глыбе, слившейся воедино с каменной стеной, хотел продолжить давить и перетирать пойманную лисицу, но мощнейший всплеск Ци в центре монолитной массы вдруг вытеснил его влияние. Подгадав момент, Лиса бросила в бой свою главную силу — Внутренние Врата Духа, позволяющие в краткие мгновения высвобождать громадные объемы Ци, и с этим ураганом, одной рукой, Император не справился!

Глыба с рокотом поднялась на отрастающих у нее ногах, схватила отросшими пальцами на отрастающих руках руки бронированного гиганта. Фигура, похожая на грузного, плечистого человека поднялась и замахнулась, ведь рук, двумя из которых она схватила за руки своего врага, у неё было три.

Корио ударила, что было сил и массы в каменном кулаке, прямо в центр вражеской кирасы. Контузить бы этого гада, спрятавшего свою голову за самой толстой и непробиваемой пластиной! Контузить бы!

Пять секунд.

Император поднял ногу и ударом стального сапога прешиб сразу обе каменные ноги лисьего голема. Импульсами из наручных лат, он разбил каменные пятерни, высвободил свои руки и, замахнувшись, долбанул кулаком по торсу голема, вбив его в пол и расколов. Вот что значит — удар! Оцени на себе, глупая кукла для девчачьих игр!

Две секунды...

Вокруг осыпались камни, разлетевшиеся при ударе кулака гиганта о торс голема. Глыба пошла трещинами, раскололась на пять или шесть частей, и среди осыпающихся обломков камня император увидел ободранную, покрытую кровью и гематомами девчонку, на разбитой голове которой, на перекошенном ухмылкой лице, сиял зелёной радужкой яркий живой глаз. Лиса, которую он беспощадно убивал... смеялась! Улыбка и взгляд её пылали такой ненавистью и торжеством, такой жаждой боя и ощущением победы, что Бог-Император даже обомлел и впал в смятение. На целую секунду дольше он не мог разглядеть нечто важное. Зелёный сам по себе, глаз Лисы горел источаемой энергией Ци, но Ци эта не была ни фиолетовой, ни синей.

Крепчак у дальней стены, загнавший остальных уцелевших в развёрнутый им тоннель, обернулся, и волной Ци начал сдвигать край тоннеля, запечатывая выход, а стоящая среди осыпающихся камней Лиса, синхронно с ним, начала поднимать руку. Понимая, что сейчас произойдёт что-то, совершенно ему не нужное, Бог-Император резко опустил торс, стремясь скорее направить на противницу башенку с плазменным излучателем, но повернуть массивное туловище, это совершенно не то же самое, что сделать движение кистью руки.

Разжав пальцы, лиса бросила в сторону стального смертоносного монстра... коробку цветных карандашей. Она сохранила их до этого самого момента. Сетсуна ведь так радовалась, хоть и не подавала вида, замечая то, что "подруга" бережёт её подарок.

"Это тебе за всех детей, что вы изуродовали, и убили"! — Корио, упала среди осыпающихся камней, снова захватила их своей Ци и закуталась в броню.

"Разрыв"! — заметив на коробке силовую схему, тотчас среагировал Бог-Император.

Дестабилизирующая волна ударила коробку, моментально разрушила силовую схему, которая... по замыслу своей создательницы должна была разрушиться сама всего на половину мгновения позже. Искра, сдерживаемая силовой схемой, высвободилась.

Ци с элементом Ветра активно реагирует при контакте с Ци элемента Огня.

Бог-Император не беспокоился об этом, применяя дзюцу уплотнения воздуха, управления шрапнелью или перемалывающих вихрей, ведь Ци с положительным зарядом очень стабильна и энергии нейтральной, синей Ци, не хватает для её детонации. Всё пространство вокруг гиганта сияло искрами от перенасыщения Ци с элементом Ветра. Но лиса... лиса, лишённая демона, сразу же полыхнула золотисто-зеленым и тут же бросила этот фактор в бой.

Одна искра, с положительным зарядом, стала подобием вспыхнувшей спички в помещении, заполненном крайне взрывоопасной газовой смесью.

Долбануло так, что все шесть этажей подземного комплекса над центром управления подпрыгнули, рассыпались и сложились вовнутрь, погребая несчастных, кому не повезло попасть в зону поражения. Одна из многотонных армированных балок основной несущей конструкции, проломив потолок, рухнула вниз, словно карающий палец рассерженного бога вбивая громадное стальное чудовище в пол.

— Бамбануло! — издевательски хохотали йома зловредной Лярвы, наблюдающие за образованием посреди города устрашающих размеров воронки. — Мощновато для простой синюхи, не? Раз в пять! Гы-гы-гы! Сто пудов у высшего святоши разлетелся пердак!

Разгромленный зал транспортировочной камеры ощутимо встряхнуло. С потолка уровнем выше, в пролом посыпалась пыль, оборудование качнулось, погасла часть мониторов.

— Спокойно! — с верхнего этажа, в пролом спрыгнула высокая, длинноногая и фигуристая девушка, с белым листом бумаги на лице. — Это мои папа и мама одной железяке рожу рихтуют, а когда Багровые Тени кого-то бьют, всегда гром гремит и земля трясётся. Статус обязывает! — сунув пальцы под листок, красотка свистнула и ещё пятеро фигуристых молодых девиц соскочили вниз.

Все ободранные, заляпанные грязью и кровью, со множеством гематом и порезов различной степени тяжести. В гражданских платьях, юбках и блузках, совсем недавно бывших шикарными и модными, а теперь представляющих собой жалкое зрелище. Примерно так могла бы выглядеть бригада гламурных манекенщиц, после спуска кубарем с крутого обрыва, сквозь кусты и по жёстким булыжникам. Вооружены девчонки были тоже примечательно. Неуклюжими подобиями ружей, с изумляющей небрежностью слепленных их обрезков простых водопроводных труб. Основная труба, пара рукояток из той же трубы, и приклад, в виде ещё одного короткого обрезка, влепленного поперек основной трубе так, чтобы можно было его крепко прижать к плечу. На некоторых рукоятках и одном прикладе даже вентили имелись. Точно из водопроводных труб! Неужто сами сделали, надрав материал где попало?

— Любуйтесь, любуйтесь! — первая, в стильных босоножках, рваной шёлковой блузке и черной юбке с ободранными позолоченными цепочками, радостно выставила себя напоказ перед мужчинами. — Мы, с девчатами, — особое боевое спецподразделение, "Красивая Йомка"! Можно сказать — элита! Каждая прошла жесточайший отбор и оценку по вкусам лично младшей властительницы зла, леди Лярвы Внезапнорождённой! Не стесняйтесь глазеть, эффектная внешность — такое же наше оружие, как и вот это чудо прикладной инженерии! — йомка показала самураям своё оружие. — Это Демонический Универсальный Ускоритель Материи! Сокращённо — ДУУМ. Если не ошибаюсь, из сделанных — третий. Работает по принципу ваших стандартных пушек. Тут — силовая схема с зарядом на сотню использований. Тут — спусковая точка, в которую просто так пальцами лучше не тыкать. А сюда вот, — она указала на ствол. — Шарики заталкиваются. Оловянные, стеклянные, деревянные. Пофиг вообще какие. Потому что ускоритель — универсальный! Я, то есть не лично я, а леди Лярва, едва не начала придумывать механизм подачи, чтобы пулять как из пулемёта, но там чего-то сложно совсем с этой вашей механикой. Через двадцать секунд стало лень и неинтересно. Проще сто новых йома в строй поставить, и сделать вид, что — дура.

Пока одна болтала, остальные — мародёрили. Шустро осматривали поверженных врагов, мгновенно находя и извлекая ценности. Деньги, камешки, золотишко.

— Командир! — помахала рукой йомка-мародерша, добравшаяся до валяющихся в лужах крови жриц Единства. — А с этими чего? Себе возьмём, или зловреднейшей отправим?

— Чего-чего там? — командирша подбежала и оглядела добычу. — Не, в кровищи всё. Вот эта ещё и обгадилась. Никакими пятновыводителями не вытравишь. А муж у леди Лярвы — добрый и душевно здоровый мужчина. При запахе крови и дерьма сразу вспомнит что шмотки с трупов, игривый настрой сменится на всякую туфту, нахлынет депрессия, воспоминания о жертвах войны, и фигу глупой жене, вместо праздника. Да и не быдло наша Лярва какое-нибудь, чтобы за наркоманками конченными тряпки донашивать! Берём себе. У нас там вроде целых шестеро подруг, обнимаясь с врагами, случайно в канаву скатились? Как раз две уцелело. Ходят в грязище теперь, как черти. Подрывают авторитет подразделения! Пусть сюда бегут, забирают этих, умываются и одеваются. Если кто спросит, то пусть говорят, что — да. Они — жрицы. Настоящие, шикарные и красивые! У этих документы с собой? Отлично! Пусть предъявляют, у нас все равно физиономии бумагой залеплены, и фигу проверишь, та же там рожа, что на фото, или не та.

Сверху спрыгнули ещё две девушки, действительно с ног до головы в серо-чёрной грязище водосточной канавы. С восторженными возгласами, подпрыгиванием и хлопаньем в ладоши, они бросились к несчастным жрицам, схватили их и подтащили к стене, в которой одна из других йомок ударом ноги выбила кусок размером полтора на полтора человеческих роста. Мгновение, и обе разбойницы вместе со своей добычей исчезли в соседнем помещении.

— Добычу поделим так. — сказала командирша йомок, снова поворачиваясь к самураям, переводящим дух, пьющим стимуляторы и оказывающим раненным первую помощь. — Нам, — всякая мелочёвка и блестяшки, что нароем у врагов по карманам, а вам — их дорогущие доспехи, и ценнейшее оборудование этой базы! Вам по стоимости гораздо больше достаётся, но ладно, ладно! Мы не жадные!

— Берите всё, что хотите. — тяжело отпыхиваясь, ответил самый инициативный из стражей, к которому перешло командование после разделения группы с командиром и заместителем. — Ни на что не претендуем.

— Ой, это потому что мы — девушки?! Как приятно! Спасибо, вы просто чудо! Но доспехи мы всё равно не возьмём. Нам же нужны чёрные, а у них — белые!

Самурай взял протянутую ему другим стражем флягу, сделал несколько глотков и, выдохнув, выпрямился во весь свой гигантский рост.

— У вас есть связь с лагерем? — спросил он. — Что у них творится?

— Отбились. — махнула рукой командирша йомок. — Наши геройски лупили уродов, и мы немного помогли, так что не без потерь, но ополчение Хамаоки выдержало. А ещё, мои папка с мамкой раздолбали вражескую ядерную бомбу. Теперь, вообще всё красиво. Нужно только продержаться до прихода подкреплений, желательно не умереть, и выполнить задание.

— Сделаем, что сможем. Полагаю, я сейчас разговариваю непосредственно с леди Лярвой?

— Именно так.

— Есть ли у вас информация... — солдат судорожно вздохнул, выдавая волнение. — О части нашей группы, что была затянута на дно камневорота?

— Да, есть и, к сожалению, не радостная. После столкновения с враждебным монстром рангом повыше любой Багровой Тени, в живых остались только двое. Номера шестьдесят три и семьдесят. Шестьдесят третий тяжело ранен и, хоть жизни его угрозы нет, продолжать бой он не сможет.

— Командир...

— Сожалею. Могу лишь добавить, что все ваши братья храбро сражались, и внесли свой вклад.

Было слышно как заскрежетали от горечи и злобы зубы солдат.

Лярва не постеснялась подлить масла в огонь.

— Ублюдки Золотого Бога пришли в ваш город, украли и убили сотни людей, устроили резню и теракт, ущерб от которого нам с трудом удалось уменьшить ценою многих жизней солдат. А теперь, новые потери. Такова война, и если не ответить — враги придут снова. Намного сильнее и кровожаднее. Нужно продолжать выжигать это крысиное гнездо.

— Каков план действий? — после двухсекундной паузы, спросил старший.

— Ну-у... какой? — йомка приняла задумчивый вид, а потом призывно махнула рукой в сторону пролома в потолке. — Эй! Номер Какой-то! Скинь карты! Сразу обе! И фломастер какой-нибудь.

Сверху упали многократно сложенные большие листы. Командирша подхватила их на лету и развернула, укладывая на землю перед самураями. Большой синий маркер упал сверху, стукнул её по макушке, отскочил и плюхнулся на одну из карт. Йомка почесала пострадавшее место, погрозила пролому кулаком и схватила маркер.

— Это планировка подземной базы, а это — план надземного города. — сказала она собравшимся вокруг самураям, тыкая закрытым маркером в карты. — Мы — здесь. — она открыла маркер и провела им два круга, один на карте города, второй на карте подземелья. — А здесь, — ещё один неровный круг на карте города. — В каменном здании под охраной, похищенные бандитами люди. Эй! Дайте ещё маркер, другого цвета! — красный маркер упал, хлопнув задравшую голову йомку точно в лоб. — Ый! Вот! Здесь, здесь, здесь и здесь — концентрации вражеских войск. Ненадёжные и плохоуправляемые, драться не хотят. Их пытаются вывести к краю города, чтобы заставить напасть на потрёпанный лагерь Хамаоки, но получается плохо. Враги вот тут — идут на меня. А вот здесь сосредоточена вражеская элита — лису ловят. Вокруг нас тихо, потому что их всех срочно бросили туда, а рядовые войсковые части врага знают что вы опасны и в бой ринулись крайне медленно. Теперь... ваша задача. Досюда — можно дойти подземельем. Вот тут подняться на поверхность. Постарайтесь как можно меньше поднимать шум, но отсюда до сюда прорываться точно придется с боем. Захватывайте это здание, с большими зелёными воротами и огороженное стеной с колючей проволокой. Там около полутора тысяч гражданских...

— Полторы тысячи?!

— Да, не меньше. А вас всего двенадцать, причём нет ни одного без ранений и контузии. Не волнуйтесь, двенадцать подзащитных, экипаж дирижабля, я у вас заберу. И полторы калеки из бывших Единства тоже пусть с нами идут. А вот котята останутся с вами, потому что у меня грандиозные планы, и детей в них слишком просто угробить. Жрицу тоже забирайте, она вам нужна, а меня бесит жуть как. Вызывает зависть и ревность. Такие сиськи! Такая жопа! Пусть только попробует к моему мужу подойти, сразу башку откушу, до пупка, как минимум!

Самураи оглянулись на Хоноку, что конечно же слышала болтовню йомки и, возведя глаза вверх, подняла руки в жесте обречённости и капитуляции. Пусть болтает что хочет, лишь бы помогала.

— Такими малыми силами, при всём старании, не прорвёмся. — мрачно сказал старший самурай, снова уставившись на карту. — Нужна поддержка.

— Организуем. — с готовностью кивнула йомка. — Как увидите разные прилёты по врагам, не удивляйтесь. Это — наши накидывают. Ну и врагов увести, да чудиков всяких вам в подмогу подбросить, это я тоже постараюсь. Вот, например! Эй, заместитель! Дуй сюда! — после краткой заминки, сверху спрыгнула еще одна фигуристая красавица, в модной и даже относительно целой спортивной форме с лосинами, топиком, курткой и кроссовками. Будто пару часов только как с тренировки, или пробежки какой-нибудь. — Вот! Знакомьтесь. Незнамо Кто! Незнамо Кто, ты задолбала за нашими спинами отсиживаться! Иди, лучше, вот! Господам самураям дорогу покажешь.

— Вот этим? А что! Симпатичные. Только, командир, предупредите всех, что меня в бой бросать нельзя. Вообще никак. У меня кроссовки белые!

— Раньше думать было надо! На оргии всю и по земле поваляли, и обтискали, и поцеловали явно больше чем два раза, а теперь вон оно как! Не бейте меня, у меня шмотки трендовые! Кроссы за сто пятьдесят тысяч, и лосины за двести!

— Ну а что, если оно так и есть? — спортсменка отмахнулась от командирши и подбежала к сидящим вокруг карты самураям. — Парни! Страшно рада познакомиться! Позаботьтесь, пожалуйста, обо мне! А я покажу, как отсюда проще и лучше выбраться.

Стражи, поднявшись, ответили ей поклонами.

— Полагаемся на вас, юная леди. — сказал старший отряда. — Задача нам ясна, готовы выдвигаться.

— Тогда, не будем терять времени. Забираем котят, жрицу, и готовимся творить погром! Надо же, всю элиту от нас отозвали! Пора показать кровавым ублюдкам, что Лиса здесь не одна, и что они очень ошибаются — уделяя всё внимание только одной персоне из целого коллектива! К бою, солдаты! Устроим выродкам классический рейд по тылам!

Лярва действительно была сильно раздражена. Все основные силы врага разом повернулись к Черной Лисе. Так, как будто она, Дикая Лиса, неважная мелочь. Да как... как они, эти ублюдки, вообще наглости такой набрались?!

Оказавшись под грудой завалов, на десятки метров под землёй в самом эпицентре зоны разрушений, Корио прекрасно понимала, что оставаться на месте нельзя. Враг повержен? Поверить в такое мог только кто-либо с наивностью уровня "бог"!

Цель движется.

Первый Император, ожёгший наглую малявку волнами излучения своих сенсоров, повел плечами, ломая стальную арматуру и поворачиваясь в сторону выскочившей из каменной скорлупы мелкой противницы. Переломанная балка несущей конструкции с треском и грохотом сместилась, бессильная помешать движению исполинской мощи. В прорези фальшивого шлема полыхнуло пламя, и через долю мгновения плазменный луч пронзил тонны камня, устремляясь вверх, к цели, юрко скользящей сквозь ломанную арматуру и камень обрушившихся перекрытий.

Не так всё просто!

Лиса, ослепшая с исчезновением Безликого, не знающая, когда её атакуют, с первого мгновения уходила так, словно её уже пытаются сжечь плазменным лучом. Волнами распространяя вокруг себя Ци и чувствуя малейшие пустоты, она совершала невероятный рывки и кульбиты. Просчитавшая маневренные возможности врага, лиса ускользала с линии выстрела, а когда позади неё, прижарив беглянке ободранные ноги, вдруг возник плазменный поток, резко устремилась в сторону и вверх, сквозь цепь пустот, оставляя на когтях ломанной арматуры рваные куски одежды, клочья собственного мяса и кровь. Первый Император поворачивался и хлестал лучом, готовый испарить ненавистную мелкую бестию, а убедившись, что не выйдет, не стал упорствовать, вырубил луч и пошел напролом, раздвигая завал волнами Ци с элементом Земли и скользя сквозь колотый камень как рыба сквозь воду.

Несколько секунд, и из-под отброшенного прочь куска каменной плиты, сразу же попадая под прицелы двух десятков вражеских стрелков, в центре зоны разрушений на поверхность вырвалась истерзанная девчонка, а следом за ней, буквально по пятам, с грохотом разметав гору обломков, словно разъяренный медведь из берлоги, стальной махиной поднялся покрытый копотью и чужой кровью жуткий исполин.

Зазвенели тетивы, захлопали ускорители стреломётов. Лязгнули, дистанционно активированные, детонаторы осколочных мин. Стальной гигант взмахнул лапой и обрушил на истерзанную малявку многопудовый бронированный кулак. Гарантированная смерть, по всем расчетам, но нападали убийцы не на обычную одиннадцатилетнюю девочку, и даже не на простую малолетнюю боевую биоформу "Кицунэ", а на почерневшего от горечи и тяжести войн ветерана, сталкивавшегося с угрозами, подобными нынешним, так часто, что в действиях и реакции даже выработался автоматизм.

Златохвостая погибла бы моментально, но Корио крутанулась на месте, одновременно отслеживая все стрелы, ввинчиваясь в пространство между их траекториями, и ураганом Ци захватывая камень вокруг себя под контроль. Быстрее чем сработавшие детонаторы на минах подорвали основные боезаряды, вокруг Лисы вскинулись и развернулись лепестки похожего на лотос цветка. Этот цветок принял на себя ударные волны и осколки отброшенных мин, а Корио импульсами Ци во все стороны сбила и отшвырнула от себя стрелы, на которых зелёным свечением окутались активировавшиеся взрыв-печати. Каменный цветок утонул в огне, вспышках молний, кислотном тумане и разящих во все стороны вихрях, а Лиса, ставшая подобием белки, вдруг вскочила на опускающуюся сверху руку гиганта, использовала её как опору и быстрее молнии взлетела на плечо обалдевшего от такой наглости стального великана.

Изумление, однако, реакцию Бога-Императора не уменьшило, и десятки невидимых глазу воздушных клинков, завившихся вокруг исполина, рубанули нахалку по рукам, спине и ногам. Корио, спасая от ударов свои самые жизненно важные места, кубарем прокатилась по плечу и спине врага, оттолкнулась импульсами от его бронированной задницы и, едва коснувшись земли, совершила новый прыжок, спасаясь от взмывших к ней из-под земли деревянных лап закопавшейся боевой марионетки.

Гигант оборачивался, поднимая вокруг себя жужжащие рои каменной шрапнели. Стрелки Единства не теряли боевого духа, меняли позиции и наводили на противницу своё оружие. Под ногами Корио лязгали детонаторами новые и новые мины. Лиса крутанулась на месте, защищаясь от взрывов новыми "Каменными Лепестками", а со всех сторон к ней уже тянули свои лапы две жуткие деревянные марионетки и четвёрка вполне живых, окутанных зеленым свечением, оборотней-кошек. Двигались все они ничуть не медленнее, чем сама Корио, и пришлось Лисе применить всё своё, отточенное годами, мастерство рукопашного боя, чтобы не позволить врагам вцепиться в неё, схватить и удержать.

— Гха!!! — вскинув ногу, Император нанес удар ступнёй по земле, волной Ци послав вперед лавину шипов и, одновременно, бросил в атаку весь поднятый в воздух рой каменной шрапнели. Удары, по ясно видимой цели, со всех сторон, и некуда ей бежать!

Корио схватила одну из марионеток, борцовским приёмом швырнула её на землю и прыгнула под вторую, прикрываясь движущимися деревянными конструкциями как щитами. Выполненными из крепчайших пород дерева и усиленными током зелёной Ци. Операторы марионеток не успели ни нанести ей удары, ни отключить защиту своих машин. Каменные шипы и шрапнель впились в древесину, разбив её, но потеряв при этом всю убойную силу. Кошек, попавших под удар, разорвало в кровавые клочья, но спустя долю мгновения, коварная лисица выскочила из-под разлетающихся деревянных обломков и приземлилась на ноги, метрах в восьми от места удара. Выпущенные из ног и рук чёрные когти впились в камень, помогая своей владелице погасить скорость и развернуться для смены направления движения. Пушистый чёрный хвост помог ей развернуться и обрести баланс, алые силовые схемы на на охватившей голову черной броне указал все угрозы перенасыщенного смертью окружающего пространства. Пять бешено пронзающих воздух стрел прошли мимо, лишь шестая пробила лисе плечо навылет и полетела дальше, не перебив костей, не повредив жизненно важных органов. Стрелки с зубовным скрежетом меняли направление стволов своего оружия, выцеливая бестию, а Лиса, не дожидаясь новых выстрелов, совершила новый прыжок и в полёте, ударив импульсом из плеча, резко ушла в сторону, взбесив ещё троих стрелков, что нажали на спуски и потратили боезапас, уверенные, что подловили вёрткую негодяйку.

Стрелки разряжали кассету за кассетой, кошки и марионетки бросались на кувыркающуюся и прыгающую по руинам девчонку, но не могли до неё дотянуться и лишь гибли, попадая под взрывы мин, ураганы каменной шрапнели, воздушные клинки, либо же напарываясь на выскакивающие из-под земли острые колья от дзюцу Императора.

Так её не взять!

Гигант раскрыл на спине воздухозаборники. Загремел вой ветра от засасываемых в мини-турбины воздушных масс. Правый наплечник сместился, из-под брони поднялась толстостенная труба и из неё, словно из древнего армейского огнемёта, вдруг ударил буйный поток испепеляющего пламени. Воздух, напитываясь энергией Ци Ветра и Огня, детонировал в трубе и вылетал из покрытого копотью жерла, словно раскалённый газ из реактивной дюзы. Камень и металл плавились, страшный жар заставлял людей шарахаться от тех мест, которых коснулось "Божественное" пламя. Император развернулся, хлеща огнём бегущую лисицу, но при всей своей скорости, при всех усилениях его силовой брони, он... он... не успевал. Лиса опережала его на один стремительный рывок и даже маневрировала, подставляя под огненный поток вражеских стрелков, кошек и марионетки. Мир вокруг замирал, настолько чудовищной становилась скорость. Даже камни, подброшенные взрывами, повисали в воздухе. Продолжали движение только лиса, гигант и пламя. Шестые Внутренние Врата Духа? Лиса не продержится долго и выгорит в считанную пару минут, но... Бог-Император тоже не может долго поддерживать такой бешеный режим. Горели и заменялись, одна за другой, силовые схемы. Мозг начинал сбоить от перегрузок. Нужно вырубать! Лиса, со своей регенерацией клана Йомигаэри, выдержит дольше! Намного дольше, чем он!

Но... есть кое-что, ставящее её и Бога-Императора на совершенно разные уровни! Та масса Ци, которую мог высвободить гигант, была немыслима ни для кого из трёх устаревших поколений!

Содрогнулось всё поле боя. Каменные стены, охватывая центр каменной воронки, ринулись вверх и сомкнули купол над головами десятков людей, лисицы, пары сотен кошек и марионеток.

— Ха! — возликовали монстроборцы. — Теперь ей некуда бежать!

Кто-то потянулся к наплечным фонарям, чтобы включить их, но в алом сиянии бушующего на земле пламени, все вдруг замерли от ужаса, замечая то, что каменные стены пузыря, дрогнув, начинают смещаться, сжимая разом со всех сторон захваченное пространство.

— Свои! Стойте! Здесь свои! — заорали перепуганные люди, только сейчас, с ужасом понимая свою истинную ценность для начальства. — Выпустите нас!!!

Нет. Слишком рискованно, что при попытке спасения союзников, лиса совершит рывок и выскользнет вместе с ними.

Камень плавно обтёк только самого Бога-Императора, смыкаясь вокруг остальных, давя их и прессуя за одно с бестолково мечущейся лисицей. Однако, простым давлением камня Лису сложно убить.

В камне открылись проходы шириной с человеческую руку, превращая монолитный купол в пористую структуру. А теперь...

Приставив к одному из множества выходов пористой структуры огнемёт, Бог-Император снова исторг поток буйного пламени, с гудением ворвавшегося в каменный купол и охватившего всё внутри ловушки. А ведь там, сопротивляясь давлению камня, боролись за жизнь десятки людей. Глухо, теряясь в каменной толще, зазвучали истошные вопли. Чёрный дым, с запахом горелой древесины и палёного мяса ударил из десятков отверстий каменного пузыря. Воздухозаборники надсадно взвыли. Больше! Больше топлива! Больше огня! Пусть всё внутри плавится и горит!

Кончено.

Печь-крематорий для Лисы готова. Прах её в пылающем Аду смешается с прахом её врагов.

Стрелы ударили в непробиваемую броню и отскочили, бессильно рикошетируя. Беспомощно обдавая стальную тушу слишком слабым пламенем детонации взрыв-печатей.

— Тупорылый выродок! — на ходу разряжая в гиганта своё оружие, к Богу-Императору бежало полтора десятка бойцов Единства. — Выпусти! Выпусти наших, урод!!!

Рой каменной шрапнели поднялся, хлестнул во все стороны и разметал бунтарей кровавым фаршем. Эти ничтожества, способные быть только мясом и приманкой для лисы... кто-то их них действительно думает, что их мнение важно? Они все — просто расходники. Просто средство для достижения важного результата. Который уже достигнут. Благодаря усилиям всех.

Крики в куполе крематория стихли. Люди погибли. Но этого мало! Чтобы убить монстра, нужно превратить в лаву всё внутри, и продолжать держать оболочку!

"Найдите в руинах и доставьте ему дополнительный блок питания". — млея от сознания долгожданного успеха, отдал приказ Второй Координатор. — "Поздравляю вас, господа"...

Сигнал тревоги не хуже топора рубанул по нервам всех пятерых Координаторов, прочитавших благоприятные доклады службы аналитики и предвкушавших отдачу приказов подать шампанское.

Истинная сила Лисы!

Непредсказуемый, невозможный к вычислениям фактор!

Выбив кусок задравшегося при образовании воронки дорожного полотна, на склон зоны разрушений вылетел... паровоз. Ржавый, грязный локомотив, изрыгающий дым и тянущий за собой три вагона с паршивым углём, добытым рабами в местной старой шахте.

"Откуда это"?! — дурным голосом взвыл Второй Координатор. — "Как проморгали"?!

"Он шёл"... — белея, отозвался не менее шокированный офицер службы аналитики. — "Под землёй"...

Паровоз, с грохотом приземлившись в груду разрушенных зданий, не остановился, не завяз, а пошёл напролом, ещё больше набирая скорость. Руины перед ним, захваченные дзюцу элемента Земли, раздвигались и ровнялись, создавая под колесами стальной махины подобие железнодорожного полотна.

Бог-Император, резко поворачиваясь, послал навстречу паровозу каменную волну, но при столкновении тот её с грохотом пробил, лишь потеряв куски своей лобовой части. Монстр-самурай попытался укрепиться на пресованных камнях под его ногами, сгруппировался, принял удар, и... оказавшаяся в сотни раз более прочной, чем он ожидал, многотонная махина его смела. Ломаясь, теряя колеса, хлеща во все стороны водой и паром из пробитого котла, паровоз проволок бронированного гиганта по камням сотни три метров и только тогда остановился. В процессе, с полных угля вагонов соскочили две большие чёрные фигуры. Первый, с размаху долбанув о каменную сферу пудовыми кулаками, расколол её кору, а второй, нырнув в пылающий Ад, через половину секунды вынырнул, расправляя на лету чёрные крылья и держа в когтистых лапах неровную каменную глыбу, которую Корио, защищаясь от огня, сформировала вокруг себя. Камень пошел трещинами и осыпался, а глотающая слёзы радости девчонка, протянув руки, крепко вцепилась а чёрные перья громадного ворона. Перья расступились, и Норимура крепко обнял своего капитана.

С локомотива и вагонов градом сыпались покрытые кровью когтистые твари. Стрелки, вскидывая к плечам небрежно слепленное из водоброводных труб, но весьма смертоносное оружие, вели прицельный огонь во все стороны. Кошки и марионетки, бросившиеся спасать Бога-Императора, схлестнулись с йома Лярвы, и началась беспощадная резня.

— Э, слышь, гавно! — нагло склонившись к придавленному искореженным локомотивом чудовищному самураю, какая-то девчонка с рваным и изгаженным кровью листом бумаги на лице обожгла гиганта язвительной, задиристой ухмылкой. — У меня тут три вагона п

* * *

*ей! Приказано доставить большому железному п

* * *

*су!

От целой серии взрывов, где-то поблизости, изуродованный потолок снова пошёл ходуном и вниз посыпалась мелкая серая пыль.

— Пхе, пхе! Ну что за напасть? — командирша йомок помахала рукой перед закрытым бумагой лицом, разгоняя облако, а потом глянула на хотевших войти в разгромленный зал, но отпрянувших и схватившихся за стены, тревожно озирающихся матросов. — Не обращайте внимания! Это мы в бандитском районе нашли штук восемь ящиков какой-то взрывчатки и применили её из хулиганских побуждений. Некие обдерьмованные недобитки попытались сюда прибежать, увидели наших девочек и сердито бросились за ними, да так торопились что забыли по сторонам смотреть. А без внимательности самурай — как без рук! И без ног. Пхе! Теперь стоят и боятся дальше без сенсоров идти. Которых я у них самым первым делом выбила! И новых пока дождешься — со старости помрёшь! Вот такая я — умненькая и хитренькая подлюка! Проходите, проходите, не волнуйтесь! Если даже кто ещё сюда сунется, я сразу замечу, и успеем удрать. Ноги у нас видите какие? Стройные, сильные, и очень быстрые!

— А вы, простите... кто? — спросил один из матросов, отвлекаясь от жадного созерцания ободранных ног красотки в эротично порванных чулках.

Йомка с готовностью пустилась в разъяснения, как вдруг из пролома в соседнее помещение выскочила одна из стрелков, убежавших раздевать прибитых жриц Единства.

— Командир, командир! — сказала она, разворачивая на руках объёмистый бюстгальтер. — Вы гляньте, какой лифа-а-ан!

— Ого! — командирша, вытаращив глаза, всплеснула руками. — Это с той жрицы, что из двух старшая была? Шика-а-арный! Дай сюда! — она сцапала элемент трофейного белья, приложила к своей груди, и ничуть не стесняясь мужских взглядов, повела торсом вправо-влево, рассматривая добычу на себе. — Отвал башки, и улёт крыши! А трусы в комплект есть?

— Есть! — йомка выхватила из кармана комок ткани и развернула в руках дорогие женские труселя. — И ещё корсажик новейшей модели, чтоб пузень подровнять! Все три с одинаковым узором, одного комплекта!

— Блеск! Представь, как наша Лярва вздумает в них утром перед мужем шастать?! На работу часа три собраться не смогут! Ни он, ни она! — командирша обратила внимание на борющихся с обильным слюноотделением матросов. — Ой! Простите! — со смущённой улыбкой, которую не было видно из-за бумажного листа, йомка вернула лифчик трофейщице. — Я же хоть и демон, но всё-таки девушка, и у меня есть совершенно нормальные женские слабости! Сумасшедше обожаю быть привлекательной, соблазнительной и желанной! Ну и сладкое всякое тоже. Так что корсажик, чтобы сдерживать пузико, очень в тему! — она помахала помощнице рукой. — Беги, беги! Всё аккуратно упаковать в пакет, и после боя передать нашей леди.

— А с йомкой что? Без белья оставим?

— Я где-то слышала, что кимоно раньше только так и носили. Может врут, но сделаем вид что поверили. Пусть бегает. Никто, кроме сенсоров, её почти голую жопу и грудь не заметит, а если заметит, то скажем что это нормально, просто по старому стилю.

— Точно, точно! — мародёрша убежала.

— Та-а-ак... — командирша снова повернулась к экипажу дирижабля. — На чём я остановилась? Ах, да! Мы, в общем, были разными топ-моделями и медийными персонами, снимались в рекламах и выступали на сценах, причём успешно, с признанием от аудитории и немалым влиянием на умы. Вот Золотой Бог нас и прибрал! Вырезал нам куски мозга, зомбировал, чтобы мы стали ему подчиняться и продвигали только нужные ему темы. Обвиняли мужчин во всяких мерзостях, учили детей как это круто — быть мразями, тащили всех в потреблудие, и продвигали деграданство. Создавали новую, свихнутую элиту, и заражали глупостью простой народ. Думаете просто так, что ли, многие актрисы, певицы, и просто влиятельные женщины, стали поддерживать сопротивленок? Думаете просто так в картинных галереях вместо картин висят бредни наркоманов, а в книжных магазинах всё завалено тупейшим бумажным мусором? Идёт, полным ходом, уничтожение чувства эстетики и вкуса у людей, пропагандируется глупость и скотство. И нас в этом тоже использовали. Сначала изувечили, изуродовали наши души и психику, потом приказали продвигать разрушительные идеи а когда наша популярность упала, просто утилизировали, бросив сюда. Дикая Лиса нас не убивала. Мы уже были давно мертвы, а она лишь повернула нас против прежнего кукловода. Позволила хоть немного отомстить ублюдкам за издевательства над нами, за обращение в зомби и то зло, что творили они через нас.

— Погоди, погоди! — матросы заволновались. — По твоим словам, всё что у нас в стане творится, Золотой Бог устроил?!

— Единство. Золотой Бог — фикция и секта, созданная Координаторами для лживого отмежевания от психов и фанатиков, которыми они тайно управляют. — голос командирши девушек-йома наполнился грустью и сочувствием. — Лет пятьдесят, или семьдесят, вас гнобят, давят и поливают ложью с подачи вот таких псевдоживых марионеток. Та ваша менеджерка по финансам и персоналу... Джунко, верно? Ей не вырезали мозги, но она наслушалась свихнутых фанатиков, испугалась, возненавидела мужчин, и превратилась в злобную крысу. Мало того, что стала неспособной сама создать семью, но и решила, что это совершенно нормально — разрушить жизнь человеку за попытку с ней флиртовать. Из-за Золотого Бога вы потеряли не только друга, которого вышвырнули с работы и обрекли на нищету. Вы потеряли ещё и хорошую, красивую женщину. Ту, что могла стать чьей-то женой. Чьей-то любящей матерью. Миллионы людей, мужчины женщины и дети, вы все пострадали. Потеряли счастье, были изуродованы. — командирша шагнула к ближайшему из матросов и обняла его. — Я — демон, и состою из боли, но она не приносит мне радости. Я чувствую вашу боль. Ваши раны. Так легче? Хоть немного?

Из пролома в стене плавно вынырнули две красавицы-йомки, в нарядах старших жриц храма Огня. Сверху соскочили ещё несколько девушек-бойцов, тоже молодых и красивых. Все они со сладкими вздохами бросились к остолбеневшим имперским гражданам, раскрыли объятия и прильнули к обалдевшим мужчинам так, как никто никогда даже не думал льнуть к перемазанным машинным маслом, нищенски одетым и изломанным тяжелой жизнью простым работягам. Будь на месте йомок кто другой, женщины империи, или даже любой другой страны, матросы бы в ужасе отшатнулись и начали бы искать пути для побега, но ещё на подземной базе близ Хамаоки, Безликий их в кое-чём убедил. В том, что демонов не нужно бояться. В том, что им можно доверять.

Теряя связь с реальностью от счастья, матросы, один за другим, поднимали руки, обнимали йомок и прижимали их к себе. Кто-то попытался снять с лица своей подруги бумагу, но был мягко остановлен, другие же, попросту склонились и поцеловали девушек сквозь эту, не так уж и сильно мешающую, преграду. Злая сила, заключённая в бумажных листах, даже не подумала атаковать.

"Ещё бы вбросить миллионов пять сопротивленок этому миру", — млея как последняя падла, с наслаждением мечтала зловредная Лярва. — "И тогда вообще все мужчины — мои! Поголовно! Без остатка! Только мои"!

— Меня не надо! — в отрицающем жесте выставил перед собой ладонь стрелок Коюмори, когда две йомки с недвусмысленно протянутыми руками устремились к нему и бывшей разведчице Единства, волочащей на своей спине товарища по несчастью.

— Меня тоже! — планеристка повторила жест стрелка.

Йомки пожали плечами, улыбнулись сквозь бумагу, развернулись и убежали.

— А теперь, всем внимание! — прервала вдруг идиллию йомка-командирша. — Нужно убегать! У нас есть важное дело. Парни, не стесняйтесь, забирайтесь нам на плечи, и хватайтесь крепко! Ломайте, ломайте стереотипы! Пока гиганта отвлекли, надо шустро, с топотом и воплями, прошмыгнуть мимо! Вы, конечно, замечательные, но бегаем мы быстрее! Скорее, скорее!

Двое всё равно попытались сами подхватить йомок на руки, получили подзатыльники и были загнаны девушкам на спины. Мало ли кто владеет "Высоким Прыжком"?! Важна же ещё слаженность, командная работа и дружный манёвр всей толпы.

Но не все вокруг веселились так, как Лярва.

Коридоры, коридоры, коридоры... завал, какие-то трупы. Враги, враги, враги...

Страх и паника у Безродного Томуры преобразовывались в бурную деятельность, со стремлением бежать прочь от опасности, ускользать и прятаться. Оставалось только удивляться, как ловко он умудряется избегать ненужных встреч и лавировать в переплетении ходов. То поднимаясь на поверхность, перебегая от дома к дому, то снова ныряя в лабиринты подземелья. При этом ещё и тащить увязавшуюся за ним девчонку.

Своему любимчику помогает Золотой Бог?

Момо, прилагающая все силы, чтобы не отстать от удирающего маньяка, сама боялась даже думать о кошачьем боге. Демоница сказала, что сломала управляющие силовые схемы ей и Хоноке, что теперь никто не сможет захватить бунтующих кошек под контроль, но вдруг Великий Наставник всё ещё может слышать её мысли? Подумаешь о Боге, он откликнется, посмотрит в твою сторону и сразу поймёт, что никакая ты не злобная нэкомата Фуджихара Нао, а всего лишь трусиха и слабачка Момо, вся ценность которой всегда была только в том, что угрозами её убийства можно было запугивать бунтующую, но очень ценную кошачью жрицу, Хоноку.

Момо могла бы стать свободной, остаться рядом с подругой, под защитой великанов в зелёной броне, и никто бы её не подумал в чём-нибудь обвинять. Никто и никогда. Но увидев, как сумасшедший маньяк удирает, как он ныряет в узкий лаз, девчонка без раздумий бросилась за ним. Если этот гад сбежит... если его никто не поймает... он же снова начнёт творить свои кровавые, злые ужасы!

— Тихо! Стоять! — злобный кот Золотого Бога, снова пробирающийся подземным коридором, дернул девчонку в тень, к стене, и жестом приказал ей молчать. Он выглянул из-за угла и ощерился, как настоящий голодный хищник, заметивший добычу. Метрах в двадцати дальше по коридору, в раскрытом щитке с силовыми кабелями копались двое мужчин, под присмотром женщины учёного вида, в длинном белом халате, с планшеткой и схемами в руках. Томура помедлил десяток секунд, прислушиваясь и оглядываясь, а потом вдруг вышел из-за угла и торопливо направился к ремонтникам.

— Простите! — на ходу поднял он руку, привлекая к себе внимание. — Помогите, пожалуйста! Я... меня зовут Аоки Котонэ! Я — секретарь леди Йошихара Мисудзу, моя госпожа — благородная ученица Единства Культуры, и принцесса клана Йошихара. А... а вы...

Обернувшаяся к лжецу женщина сама была работницей Единства и легко узнала в изодранном наряде незнакомки бывшую недавно чрезвычайно стильной и дорогой одежду, характерную для секретарей этой организации. Перед ней явно помощница какой-нибудь кураторши проекта сотрудничества с изгоями, пострадавшая во всём творящемся вокруг бедламе. Томура едва ли не физически почувствовал, как заворочались алчные мысли в голове его новой знакомой, вычисляющей, как обернуть себе на пользу помощь такой влиятельной и, несомненно, очень богатой дамочке.

— Саваширо Юко, — поспешила представиться женщина, дружелюбно заулыбавшись. — Начальница бригады ремонта силовых систем. — она переложила планшет в левую руку и махнула правой, указав на двоих рабочих. — Поставлена вот этих олухов стеречь, чтобы работали, а не прятались, и не пьянствовали. Вы попали в зону сражения, Котонэ-сама? Чем я могу вам помочь?

— Там ящик с золотыми монетами и драгоценностями перенести надо. — прикрывшись ладонью, полушёпотом сообщил бригадирше лжец и увидел, как блеснули жадностью глаза женщины. — Ящик повреждён, награду прямо из него взять можно. Скажу, что рассыпалось. Уйти отсюда можете? Надолго? Что вам приказали?

— Автоматика сбой выдала, вручную переключаем. — быстро ответила бригадирша. — Питание от запасных накопителей на коконы марионеток подали. Минут двадцать у нас есть. Где ящик?

— Там, недалеко. Сможете вывести на поверхность? Какой у вас допуск, Юко-сан?

— Третий. — женщина с готовностью вынула из кармана бирку со своими данными и небольшой электронной схемой, позволяющей открывать магнитные замки. Показала его мнимой секретарше, а через миг обомлела, увидев как незнакомка вдруг бросается к техникам и одному вгоняет в шею короткий кусок стального прута, а второго пинает в живот и, ребром ладони, наносит согнувшемуся парню удар чуть ниже черепа.

Оба ремонтника рухнули как подкошенные, хрипя и дергаясь в судорогах.

— Стоять, сучка! — шагнув к отпрянувшей бригадирше, злобный кот схватил её за шею, толкнул к стене и сжал пальцы, пресекая в горле жертвы крик отчаянного испуга. — Мне нужно отсюда выбраться, и ты... поможешь!

— Сдурел совсем?! — напуганная не меньше бригадирши, вскричала Момо, подбегая к изуверу, но не смея даже схватить его за руки. — Ты... ты... тут же демоны кругом! Они заметят, что здесь убийства!

Томура насмешливо глянул на кусок железной трубы в руке девчонки. Она приготовила эту штуку ему на помощь бросаться, и дураков этих лупить? О-о да, избиение, видимо, в её представлении, привлечёт внимания демонов намного меньше, чем убийства.

— Кругом столько смерти, что ещё пара-тройка скрюченных дебилов фон не испортит. — маньяк презрительно поджал губы. — Но ты права, на шмотье этих зайчиков останется отрицательный заряд... — он разжал руки, позволяя беспомощно трепыхающейся женщине сделать вдох, отступил от неё на шаг, а потом, когда хрипящая и кашляющая бригадирша склонилась и потянулась руками к раздавленному горлу, вдруг схватил её за голову и рванул, резким круговым движением рук сворачивая жертве шею. — Значит, надо спрятаться поглубже среди святош Единства, и дождаться эвакуации их гражданских! Должны же они попытаться спасти своих ценных специалистов? Дирижаблем, или поездом — всё равно, мы отсюда свалим!

Томура взвалил обмякшую женщину себе на плечо, подхватил с пола оброненную ею бирку и внимательно глянул на фотографию над данными бригадира. Лицо его исказил звериный оскал.

— Ну, не стой столбом! — прикрикнул изверг на свою мнимую подругу. — И хватит ссаться, как мышь! Запомни, Нао, мы здесь — хищники! Святоши сами вывезут нас в собственный город, и мы славно там погуляем! Хватай того, тощего! Я возьму второго. Потащили!

Девчонка, едва находящая в себе силы не разреветься от ужаса, вымучено изобразила кривую ухмылку, схватила парня с перебитой шеей и поволокла его следом за чудовищем, уносящим сразу двух убитых им людей. Нельзя! Нельзя упускать этого ублюдка из вида! Иначе он в одно мгновение растворится в толпе, и совершит всё, о чём, вместе с настоящей Нао, так долго мечтал.

В командном центре объединенных войск имперской коалиции царила самая настоящая паника. После гибели Фудзивара Мацури, не назначившей себе преемника, из офицеров в армии сопротивленок не осталось никого званием выше лейтенанта, а те, набиравшиеся по признаку личной симпатии капитана или генерала, могли хорошо исполнять приказы, но не командовать. Благо, что впавшие в совершенный разброд вооружённые части не присылали никаких запросов и действовали сами по себе, получая приказы непосредственно от Золотого Бога, или собственных командиров.

Побросав свои рабочие места, девчонки двадцати-двадцати пяти лет столпились вокруг лейтенантши, что за счёт личной харизмы частенько брала ранее роль вожака стаи, и наседали на неё теперь с вопросами "что делать", "что происходит", и "когда эвакуация".

Когда распахнулась входная дверь, все испуганно шарахнулись кто куда, и вытаращили глаза, уставившись на двух рослых молодых самурайш в легкой бело-золотой броне, что вошли и, придерживая створки дверей, вытянулись в струнку перед крепким седобородым мужчиной в офицерском мундире и фуражке с золотой кокардой.

— Старший военный советник, Фудзивара Таданао, приданный к контингенту регулярных войск империи! — представился он зычным, командным голосом. — Кто здесь исполняет обязанности командира?!

Все переглянулись, и лейтенантша, которую негласно назначили старшей, с вымученной улыбкой подняла руку и помахала ладошкой.

— Замечательно! Лейтенант, позвольте поступить под ваше начало! Всем, живо занять свои посты! По местам! По местам, быстро! Армия нуждается в командовании, и будь я проклят, мы обязаны сплотить всех в единый кулак! Система оповещения города ещё работает? Врубите сирену! Пять секунд! А теперь, — советник схватил микрофон. — Включить все мегафоны!

— Да! — лейтенант-оператор послушно щелкнула тумблерами и голос старика разнёсся по всему городу.

— Граждане и солдаты империи! — прогремел голос старика над головами тысяч солдат. Советник представился, а затем продолжил. — Диверсионная группа уничтожила транспортную камеру! Всем, крепче взяться за оружие! Мы — в ловушке посреди проклятых болот! Нам некуда бежать, и негде спасаться! Не будет никакой эвакуации, никакого транспорта до наших городов и гарнизонов! Эти бастионы — вся защита, что у нас есть! Наши жизни под угрозой! Мы все погибнем, если... ЕСЛИ НЕ ПОБЕДИМ!!! Даже мышь, загнанная в ловушку может укусить! А мы — не мыши! Мы — хищники, и хозяева этого мира! Обнажайте клыки! Выпускайте стальные когти! Сплотитесь, в единое братство, и вместе, сокрушим врага! Уничтожим этих ублюдков! Они вздумали нас убить?! Покажем им, КТО здесь жертва! Вспорем им животы, вскроем глотки, и надругаемся над трупами! Всем, кто хочет жить, сберечь добычу и вырваться... ПРИГОТОВИТЬСЯ К БОЮ! Убьём! Убьём их всех! Никакой пощады!

Две карты. Первая — общий план города. Вторая — с дислокацией войск и указанием мест важных событий (прошу прощения за качество, конечно же, это временный эскиз).

— Хо-хо, отличный настрой! — Томура, которому Момо помогала в этот момент уложить волосы в строгую деловую причёску, бросил ехидный взгляд в сторону репродуктора системы оповещения, что десяток секунд назад сильно напугал обоих беглецов, внезапно ожив и разродившись речью военного советника. — Похоже, Нао, мы выбрали правильную сторону! Запомни, главный залог кошачьего выживания — всегда быть с победителем!

— Рожи бы сменить... — злым тоном подыграла ему Момо, подражающая кошке-бандитке. — Чот я со своей не очень ровна под ремонтника...

— Не жми хвост к булкам. Выберемся, прибарахлимся. У меня в этом городе целых пять схронов напрятано, но нам и одного хватит. Распотрошим, хапнем чудо-слизи, вот тогда и погуляем!

Волна от глубокого подземного взрыва докатилась сюда, когда новоявленная бригадирша, с планшеткой в руках и биркой в кармане, готовая всем демонстрировать свой белый халат, синюю блузку и узкую чёрную юбку, вышла из зала старой распределительной станции в коридор. Пол пошёл ходуном, стены и потолок начали обрушаться, погас свет, но зажглось несколько аварийных ламп. Свирепо ругающийся кот вытащил из-за дверного проёма скрючившуюся в ожидании смерти девчонку и поволок её за собой, не хуже змеи просачиваясь в просветы между покосившимися перекрытиями, выбивая заклинившие двери и с облегчением замечая, что угодил на самый край зоны разрушений.

Удар обрушился на него, когда он уже выбрался, мельком осмотрелся по сторонам, и начал сроить план, как не просто пробраться мимо охраны на поверхность, а ещё и оказаться при этом в толпе. В идеале, нужна диверсия, чтобы многие ломанулись спасаться и создали хаос стихийной эвакуации. Диверсия... разрушение важной военной зоны...

Чудовищная боль раскалённым прутом ввинтилась Томуре в мозг, бросая его на пол и заставляя корчиться в страшной агонии. Кот буквально чувствовал, как трещат, сгорая, его нейроны, как по мозгам и кости черепа расползается страшная язва, но... но это всё было ложным ощущением. На его затылке вздулся пузырь ожога, только и всего. Разрушительная сила была направлена вовне, а не внутрь черепа.

Взбесившись, яростью и волнами адреналина заглушив боль, Томура взвился на ноги, схватил Момо, занесшую над ним обрезок трубы, скрутил, и схватил за голову. Девчонка обмерла и побелела, предчувствуя смерть. Она упустила момент. Не смогла ударить. Занесла оружие, но опустить его на... на человека... причинить боль и убить оказалось не так-то просто. Поэтому она сейчас и умрёт. Бессильная, глупая, заторможенная слабачка!

Томура же, охватив пальцами затылок Момо, безошибочно определив контрольную силовую схему Золотого Бога, пустил из пальцев Ци и... сломал печать. Грубо, словно топором, разрубил то, что до него демоница аккуратно вскрыла отмычкой и обезвредила незаметно. Всплеск Ци пронзил Момо болью от макушки до пяток, бросил её на несколько секунд в беспамятство, но тьма отступила и девчонка с изумлением обнаружила, что всё ещё жива.

— Оклемалась? — трясущийся, блюющий, и сине-зелёный от пережитого, мрачно осведомился у неё Томура. — Вот же дерьмо! Этот лживый выродок, Золотой Бог, попытался меня убить!

— Я... а... а...

— У нас в печатях не только следящие схемы... Кха-кха... — Томура сплюнул в сторону. — И не только узлы перехвата контроля для дистанционного управления... там ещё и устройство ликвидации вплетено. Я... я подумал, что нужно совершить диверсию... подпалить тут всё... и меня накрыло! Золотой Бог, ни слова не говоря, списал меня в утиль! Вот ублюдок! Все мои мысли, видимо, прочитал, что я думаю о том, что нас хотели казнить, и решил, что проще сразу сжечь, чем пытаться наладить отношения.

— Он... он приказал мне тебя добить... — почувствовав путь к спасению, соврала Момо. — Но я не смогла. Ты такой... крутой! Мне с тобой так... классно!

— Я это и понял. — ответил, снова начиная ухмыляться, Томура. — Потому тебе тоже печать сжёг, пока "Дух-Защитник" не захватил тебя под контроль. Кха! Дерьмо сучье! Не зря я это клеймо шесть лет ковырял! Вот же крыса в кошачьей шкуре! Вставай, Нао! Эта мразь знает где мы, и как мы выглядим! Он пошлёт сюда кого-нибудь! Бело-золотые... раз наш ублюдок списал меня за мысли о диверсии, значит — они ему союзники! Пропустят сюда палачей, или сами придут! Нужно шевелиться, если хотим жить!

* * *

Позёрство и страсть к издёвкам снова сыграли с Лярвой злую шутку. Начни она действовать сразу, может ей и удалось бы нанести врагу хоть какой-то ущерб, но теперь, когда её йомка выхватила из-за спины связку взрывчатки с нажимным детонатором, Бог-Император попросту ударил импульсом Ци из своей кирасы. Подбросил вверх многотонные обломки локомотива, вскочил и махнул рукой, на лету сшибая мелкую нахалку. После удара стальной перчаткой, небрежно усиленного импульсом Ци, от йомки остались только кровавые брызги, разлетевшиеся на десятки метров во все стороны.

Но с гибелью нахалки, ничего не было кончено. Паровоз вдруг, ударив импульсом из своих верхних плоскостей, с силой снова обрушился на гиганта. Железо противоестественно оживающей махины гнулось, сорванные листы сворачивались, а поршневые дышла, рессоры и куски рамы соединялись в уродливые подобия металлических рук. Сталь заменяла чудовищу кости и шкуру. Черная резиноподобная слизь, заливающая металл, становилась мышцами этого жуткого отродья губительных сил. На коробящейся обшивке изуродованной машины, словно от ударов изнутри, формировались оттиски кричащих человеческих лиц.

Никакая маскировка положительным зарядом не могла скрыть истинную суть Бога-Императора от взгляда безумной демонической сущности. Огромный самурай, во весь свой исполинский рост, был пропитан болью, смертью, ненавистью и злобой.

Убийца. Убийца! Убийца!!!

Йокай схватил врага железными лапами, вцепился в него стальными челюстями и рванул, пытаясь разодрать, как зверь кусок мяса, но лишь погнул при этом свои зубы. Император ответил, нанеся сначала серию ударов импульсами Ци, которыми разбил в куски вражеские лапы и челюсти, а затем с быстротой молнии нанес десяток мощных апперкотов в импровизированную морду и брюхо чудовища. Плюща и сминая металл, оторвал всю многотонную махину от земли и подбросил её вверх. Каменное щупальце, взметнувшись справа от громадного самурая, с размаху ударило останки паровоза в бок, опрокинуло йокай и придавило его.

Император, с размаху дарив ногой о землю, импульсом подбросил вверх облако колотого камня и, подхватив их дзюцу с элементом Ветра, нацелил на поднимающегося всё выше и выше крылатого демона, уносящего главную цель. Ещё миг, и шрапнёль сорвется в полет, чтобы со скоростью бронебойных снарядов стегануть цель и разорвать! В клочья!

С яростным рёвом, йокай своротил каменное щупальце и снова обрушился на врага всей своей массой, подминая его и каменную шрапнель, схватил стальными руками одно из сорванных собственных колёс и принялся наносить им удары по вражеским плечам и ложной голове. Бог-Император снова был вынужден отвлечься, а крылатый демон вдруг резко бросился в сторону, уходя с линии огня двух дирижаблей, уверенно направляющихся к нему и берущих цель в клещи.

"Спокойно, её ведут два десятка сенсоров". — уверенным тоном передал остальным Первый Координатор. — "Теперь не уйдёт".

Прибывших вместе с паровозом, йома смяли и растерзали в куски, щедро при этом посыпав положительно заряженной солью, чтобы неугомонные останки наконец перестали трепыхаться. Только Серый Страж, внезапно пошедший на прорыв, вырвался из зоны окружения и, ежесекундно получая зуботычины от преследующих его бойцов, мчался через руины, пытаясь разорвать дистанцию.

Надо окончательно решить с ним вопросы, но в целом, это... не очень важно.

Стрелки с земли и с дирижаблей направили оружие на крылатую цель. Та, что в лапах демонической птицы — единственная, кого здесь непременно и обязательно нужно убить!

Победить? Нет ни единого шанса.

Зверски болит всё тело. Нервная система восстанавливается после открытия шестых Внутренних Врат Духа, но остальные клетки всего тела энергетически и химически истощены. Вот он — эффект начала битвы в облике девочки-подростка. Никаких запасов питательных веществ. Никакой полезной мышечной массы и даже массивного скелета, который можно было бы трансформировать в костяную броню для защиты или фиксации самых ценных внутренних органов.

А на враге, новом отродье человеческого гения, ни единой царапины. Он всё так же энергичен, силён и злобен.

Что может быть отвратительнее, чем сражение, в котором ты не можешь ответить ударом на удар? Ничего. Но враг, нападая на мирного, никого не трогающего лисёнка, убивая и калеча людей, не учёл одно важное обстоятельство. Просто потому что лисёнок всегда, от своего рождения и до этого дня... был недопустимо мирным.

По команде от своего капитана, могильщик Норимура сложил крылья и ринулся к земле. Номерной, напролом ломанувшись к месту скорого падения демонической птицы, импульсами Ци пробил несколько зданий, ворвался в боевые порядки испуганно отшатнувшихся врагов и, в прыжке, на лету, подхватил своего товарища, защищающего чёрной броней обессилевшего командира. Помог приземлиться без катастрофических ранений и закрыл их обоих собой.

То озверевшее бабьё, уничтожившее его жизнь и его родных ради пьянящей ненависти ко всем мужчинам, действительно думало, что бушующую в нем чёрную бурю можно надолго заглушить горстью заряженной соли и парочкой специализированных гранат? Последние взгляды отца и матери, брошенные ими на сына в зале суда, когда того повели... когда за ним начали смыкаться железные створки ворот... когда он, рванувшись в руках держащих его стражей, вдруг обернулся и, сквозь хлынувшие слезы, проорал, с надломом в голосе, не стихшей от изумления толпе, а им. Только им:

"Мама! Папа!!! Я — ни в чём не виноват"!

Он запомнил их горечь... их боль... их любовь. И... их могилы. Два сиротливо-серых камня без надписей и табличек, с нанесенными полувыцветшей краской номерами. На которые неузнаваемо изуродованный, глотающий чёрные слёзы и хрипящий от бессилия произнести хоть слово, демон уронил целое облако белых цветов.

Вокруг Номерного взметнулся ураган чёрной протоматерии. Частицы разрослись, разбухли и слились воедино, свернувшись в чёрную полусферу.

Защищая протоматерию от полетевших с крыш и из окон гранат спецбоезапаса, над черной протоматерией вскинулась и свернулась каменная кора, управляемая простым дзюцу с элементом Земли.

— Это что?! — Второй Координатор требовал немедленный ответ у службы аналитики. — Тянут время?

"Нет. Нулевой смысл. Что-то другое... недоступный к вычислению элемент... отсутствуют данные. Не применялось ранее. Предположение... смена тактики. Контратака. Настаиваю на проигнорированном ранее предупреждении номер ноль-ноль! ЕСТЬ СИГНАЛ! От укрытия, вниз! К Чёрной Сфере! Предупреждение номер ноль-ноль! НОЛЬ-НОЛЬ"!

Атака на Силовое Ядро? Служба аналитики каждый раз, перед любой серьёзной операцией воем воет о необходимости защитить Силовые Ядра. В сражении с Алыми Тенями и даже с Чёрной Тенью это предупреждение не было бы излишним, но в то, что Лиса, образно выражаясь, способна подорвать ядерный реактор в центре многомиллионного города, верилось с трудом. Меры, конечно, приняты, но спасение лисой своей шкуры за счёт миллионов чужих жизней — очень мало ожидаемый сценарий.

"Сигналы! Сигналы в непосредственной близости от всех пяти ядер"!!!

— ЭТО БЛЕФ!!! — взвинтился Третий Координатор. — ОНА НЕ ПОСМЕЕТ!!!

— Группы ликвидации к местам прорыва! — проорал Пятый. — Отклоняющие и рассеивающие щиты в направлении угрозы! ОНА НЕ ПОСМЕЕТ!

— Императору — сблизиться с целью, произвести максимальный выброс положительного заряда! — командовал Четвертый.

— Крепости — в защитный режим! — не стал мелочиться Первый. — Произведена атака на Единство! Исполнение высших защитных протоколов!

Только Второй молчал. Сенсоры внешнего обзора зафиксировались на точке всплеска демонической активности, увеличили изображение и... и... он их увидел. Двоих. Сгибающихся от ломающей их тела чёрной силы, обрастающих чешуёй и выпускающих из конечностей серповидные когти, но при этом неотступно уставившихся через половину города ему, Координатору, буквально глаза в глаза.

— Защитный протокол... — выдохнул Второй Координатор, преодолевая панический ступор и с силой вжал две красные кнопки на встроенном в подлокотник пульте. — ВЫСШЕГО ПОРЯДКА! Боевая тревога! Всех поднять! Гражданских — на линию атаки! Всех, кого можете! Императоров — в бой! Защищайте! Защищайте... БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!

Сагамехара, второй, после столицы, размерами и значимостью, город страны Холмов, в тот день продолжал жить своей обыденной и размеренной жизнью. Все, конечно, были встревожены вестями из далёкой страны Птиц, беспокоились от того, что правитель страны отбыл на какие-то совместные учения с союзными силами, но волнения и тревоги не отменяли необходимости ходить на работу. Ну, или на учёбу, конечно же.

Город тихо шумел движением людей и повозок, гудел спокойными голосами, звенел сигналами электрических регулировщиков дорожного движения. Большой торгово-административный комплекс зданий, производственные площади, жилые зоны и культурные кварталы были наполнены людьми именно в той мере, в какой и должны быть наполнены в разгар трудового дня.

Здесь войны нет. Никакой. И не было так давно, что первое мирное поколение уже заканчивает средние классы школы. Люди успели привыкнуть к тишине и безопасности. От такого избытка покоя даже придурки какие-то завелись, которым совершенно некуда девать молодую энергию и дурные мысли!

Охранник местной телевышки, зашедший в сторожку заварить себе кофе и прочитать пару статей в газете, ответственно вышел через десяток минут осмотреть территорию и громко нецензурно выругался, цепким зрением потомка шиноби заметив движение высоко среди переплетения металлических конструкций, на одной из верхних площадок телевышки. Ну вот, опять! Нашли самое высокое строение в городе и лезут, как наркоманы, прыгать! Кто с парашютом, кто с самодельными крыльями, а особо отбитые и вовсе без ничего, с намерением затормозить свое падение импульсами Ци из самых разных частей тел! Перед девчонками и дружками выделываются, а охране за них по башке от начальства получай! Ну, он им сейчас устроит реактивную тягу из неожиданного места!

Охранник уже поставил в сторону недопитый кофе, упорядочил собственную Ци и хотел первым импульсом из ступней подбросить себя вверх, чтобы начать стремительное восхождение, как вдруг земля и здания вокруг пробила болезненная вибрация.

— Это что за срань?! — выругался охранник, когда всё вокруг подошло ходуном. Но никто ему не ответил. Вместо этого, заставив онеметь всех случайных свидетелей вокруг, из земли вдруг вырвались целые связки и жгуты чего-то змеящегося, похожего на трубы, или, скорее, пучки толстых кабелей. Взметнувшись вверх, эти жгуты обрушились на опоры телевышки, обернулись вокруг них и поползли вверх, оплетая металлические конструкции словно корни, или стремительно растущая лоза.

В считанные четыре секунды, покосившаяся от тяжести, скрежещущая и стонущая перегруженными металлом, телебашня была оплетена снизу доверху. Чёрное нечто, достигнув предела высоты, начало разрастаться в ширь, захватывая и поглощая всё строение.

Две жрицы, приданные союзниками команде Серых Стражей почти двое суток назад, отпрянули и прижались спинами к центральной опоре телевышки, но Эмицу и Монтаро не дрогнули, когда вьющаяся и змеящаяся протоматерия, окружившая площадку, резко сократила расстояние и схватила обоих мужчин, оплетая их, словно вторая кожа.

Структуры, порождаемые Чёрной Сферой пиявками присосались к демоническим печатям на спинах Стражей, молниеносно настроились и синхронизировались. Телевышка сложилась, становясь металлическим скелетом в теле исполинского существа, плавно обретающего звериные очертания.

Безликий, ощущающий этого исполина как собственное тело, поднял голову, в которой были размещены все четверо людей, и направил заострившуюся морду на замок Единства. Дрожащий, с рокотом движущийся, пытающийся поднять стены и замкнуться в толстенной железобетонной броне. Там, в этой коробке, ярко полыхает и пышет жаром нечто, выходом тепла похожее на целую литейную индустрию крупной страны. Фабрика? Завод? Нет. За каменной оболочкой всего лишь большая железная сфера, упрямо напоминающая своей формой накрытый крышкой огромный горшок. Есть маскирующие коконы, и их мощностей волне хватало, до этого дня. До полудня, ровно двенадцати часов, когда в "горшке" начало активно вариться нечто предельно мощное и откровенно мерзотное. Волны и шлейфы сигналов уходили во все стороны от замка, на десятки замаскированных ретрансляторов. Ломанными траекториями, сигналы уходили неведомо куда. Не было ни возможности, ни времени вычислить все ретрансляторы и конечную цель, но никто и не думал заниматься такой глупостью, как сбор доказательств. Корио смело взяла ответственность на себя. Обязалась официально извиниться, в том случае, если вся эта бурная деятельность окажется рассылкой денег нуждающимся, и инструкциями волонтёрам по раздаче детям конфет.

Сейчас, вспоминая сказку старого мира, по-случаю рассказанную им Корио и Безликим год назад, Серые Стражи и союзным им демон дружно держались мнения, что этой груде крашенного железа надо крайне убедительно сказать: "Горшочек, не вари".

Аккуратно опустившаяся на все четыре лапы, знаменитая телебашня Сагамехары подняла сразу шесть огромных пушистых хвостов, направила их себе в пасть и окуталась призрачным алым пламенем, что заскользило вдоль чешуи и начало, словно вода, заливаться в раззявленную глотку огромной чёрной лисицы.

Второй Координатор, видя это, впервые за всю свою жизнь, и за жизни своих многочисленных клонов-предшественников... завизжал. Завизжал, от обуявшего его панического ужаса. Мыслей не было. Только предчувствие неизбежной гибели и тотального краха.

Все грандиозные крепости Единства окружены комплексами парков и зонами отдыха с десятками развлекательных павильонов. В случае боевых действий, когда поднимаются стены, здесь быть никого не должно, но увы, не в этот день. Мамочки с колясками, влюбленные парочки, пожилые люди на прогулке, или студенты, вздумавшие позаниматься на природе. В опасной зоне оказались сотни простых горожан.

Служащие и охранники в золотых мундирах метались по разрушающейся периферийной зоне, хватали перепуганных людей на руки и несли их к безопасным точкам, обозначенным приказами сверху. Почему-то не прочь из зоны, а в самый её центр, где выдвинулись тяжелые каменные платформы.

Самураи в бело-золотой броне, с тяжёлыми щитами, занимающие оборону вокруг гражданских, одним своим видом демонстрировали людям, что произошло нечто-то жуткое, но они готовы к обороне и что здесь, на платформах, — действительно безопасно.

— Сюда, сюда! — девушки в бело-золотых униформах созывали людей группироваться вокруг них, брать на руки детей и собираться плотнее. — Здесь нас защитят!

Никто не замечал, что всех собрали с одной-единственной стороны крепости. Поставили ровно между центральной частью замка, и внезапно появившимся в городе чудовищем. Нет, никто не собирается им врать. Конечно же, все они в полной безопасности. Лиса не станет, ни за что не станет стрелять даже в злейшего врага, через сотни и сотни ни в чём не виноватых людей!

Огромный чёрный зверь, сжимая в пасти бешено сияющий шар сумасшедших энергий, сорвался с места и побежал, сначала выскочив на длинный и прямой многополосный тракт, а затем, стремительно развив скорость, ринулся к вражеской крепости. Опрокинутые повозки рассыпались с жалобным треском. В зданиях, которых случайно касались хвосты зверя, окна разлетались сотнями блистающих осколков.

— Приближается! Приближается! — люди на платформах поднимали руки, указывая на чудовище, но смотрели они, оказывается, совершенно не в сторону опасности. Они сыграли свою роль. Не позволили твари выстрелить сразу! А теперь...

Второй Координатор, меняясь в лице, и забывая предсмертный ужас, зашелся в хохоте сумасшедшего ликования. Вздумала нападать на ценнейшую цитадель Единства, ТВАРЬ?!

С раскалывающим черепа грохотом разлетающегося камня, в стене позади самой большой платформы, битком набитой людьми, вдруг образовалась пробоина, разошедшаяся в стороны громадной трещиной, и на свет солнечного дня, из подземной тьмы, на толпу двинулись исполины. Быстрым шагом, двое. Горбатые гиганты, ростом в четыре с половиной метра и весом, вероятно, в десятки... нет, в сотни центнеров! Сервоприводы их ног, рук и туловищ завывали от натуги при каждом движении конечностей или повороте торса, при малейшем изменении наклона жутких орудий, вмонтированных чудовищам в руки и наплечники.

Сбитые ударной волной при пробое гигантами стены, люди с криками пытались подняться, или расползтись в стороны. Дамы путались в пышных юбках, выли прошитые каменными осколками раненые, перепуганные дети кричали и тянули ручки ко взрослым, а гиганты, изрыгающие из своих кирасс облака перенасыщенного энергией Ци белого пара, шли вперед словно локомотивы поездов и совершенно не заботились о хрусте человеческих костей под своими ногами, о хлюпании раздавленного мяса и кишок.

— Ургх! — скомандовал первый и, резко опускаясь на одно колено, оба чудовища дружно вскинули свои верхние конечности. Гудящие от переполняющей их энергии ускорители, с секундной задержкой между выстрелами, изрыгнули в приближающегося врага первые два снаряда. Из правых орудий.

Начальная скорость снаряда была таковой, что лис едва успел убрать с линии огня первого орудия свою голову и принял снаряд в плечо. Во вспышке зеленого света, а затем в пламени мощной огненной детонации, туловище демона разорвало, правая передняя лапа полетела прочь, а второй снаряд, выпущенный с необходимой поправкой, едва не коснулся лисьей щеки, как вдруг...

Вся исполинская фигура расплелась облаком черных щупалец-жгутов, с немыслимой скоростью выдергивая при этом прочь драгоценную энергетическую сферу. Снаряд, ничего не коснувшись и не детонировав, пролетел дальше и рванул далеко от цели, высоко над крышами. Следующие прошли бы так же мимо, но Второй Координатор отдал команду:

"Бей по ногам"!

Императоры тотчас сместили прицелы и жахнули из двух левых орудий, разевая пасти в довольных улыбках при виде того, как чёрная тварь бросает вперед щупальца и сплетает из них клубки, стараясь прикрыть ими повозки и людей, направлявшихся куда-то по своим делам, и, вдруг, оказавшихся посреди беспощадных боевых действий.

Лиса... она так смешна в своей заботе о дешёвом, бесконечно плодящемся и самовосстанавливающемся мясе!

Снаряды ударили, улица тотчас озарилась ярким зелено-золотым светом, а через миг обратилась в огненный Ад из рушащихся зданий и разлетающихся в пыль повозок.

"Шикарно! Добавить огня"!!!

Гиганты припали к земле, позволяя развернуться и раскрыться системам залповой стрельбы на наплечниках. Две кассеты по пятьдесят малых, но весьма убойных снарядов, и еще две будут поданы после двухсекундной перезарядки. Этого хватит, чтобы два квартала залить огнём и губительным для демонов, мощным положительным зарядом!

Системы лязгнули, на обзорных панелях зажглась индикация о готовности к стрельбе, Первый залп! Второй! Третий! Пять снарядов в залпе! Шарах! Шарах! Шарах!

Как вдруг...

Оба гиганта испуганно отпрянули, получив точно в сенсоры две мощнейшие вспышки ослепляющего света.

— Лежать, железные уроды! — схватив ближайшего Императора за край бронепластины на кирасе, могучий, решительного вида мужчина мощнейшим усилием огромных мышц, заставил ослеплённого гиганта склониться и ткнуться мордой в бетон. — Перед вами — генерал кавалерии, Ишикава Удзимаса! Мордами в землю, и не двигаться, оба! Мои крушители крепостей ваш кипучий замок минут в тридцать распотрошат, как павлина! Лежать, сука!!! Только рискни ещё хоть раз пушкой шевельнуть!!!

— Стойте на месте! Стойте на месте! — растопырив руки, на пути людей, ринувшихся к краю платформы, стояли самураи в бело-золотой броне. — Не покидайте площадку! Это — безопасная зона!

Молодой, светловолосый мужчина с вычурной причёской и косметикой на лице, склонился, схватил у себя из-под ног увесистый булыжник и, не щадя модный маникюр на собственных пальцах, заехал этим булыжником капитану замковой стражи точно в шлем, да так, что камень разлетелся в куски, а верзила опрокинулся на руки своих солдат и только благодаря этому устоял на ногах.

— А ну, прочь с дороги, железная шваль! — ударом ноги в тыльную сторону самурайского щита, мажор вырвал крепления того на руке самурая и отбросил покорёженную пластину в сторону. — Охрана! Всю эту крысиную свору — за борт! Всех под откос!

Бросившихся ему на помощь мужчин в строгих чёрных костюмах было всего пятеро, но работали они так уверенно и умело, что два десятка замковой стражи, через пару секунд, уже были сброшены с платформы и кубарем катились вниз по склону.

— Пошёл! — мажор, схватив капитана стражи за кирасу, рывком поднял все самурайские центнеры металла над головой, и с уханьем швырнул следом за остальными. — Свободен! — Он обернулся и взмахнул рукой, указывая на ступенчатую лестницу, уводящую с платформы вниз. — Сюда! Аккуратно! Не толкаясь! Господа! Помогайте дамам! Дамы! Уводите детей!

И в этот момент Второй Координатор сделал выбор. Он всегда... всегда ненавидел эту страну! Её несгибаемых людей! И аристократов, и простолюдинов, что все эти годы сражались с ним насмерть и отвергали, отвергали его тлетворную гниль! Почему они не такие, как кичливые мрази страны Лесов?! Почему они, внешне даже поддавшись, как этот размалёванный сынок местного городского главы, всё ещё продолжают... ОСТАВАТЬСЯ ЛЮДЬМИ?!!

"Избавиться от помех! Произвести залпы! Любой ценой"!

Бешеные ураганы, с сокрытыми в потоках воздуха незримыми клинками, рубанули во все стороны.

— Мразь! — генерал кавалерии, почувствовавший напряжение, едва началось рождение дзюцу, отпрянул от гиганта, схватил свою жену и маленькую дочь, с которыми так неудачно решил сегодня сходить на прогулку в парк, резко повернулся на месте, заслоняя своих женщин и подставляя под удар широкую спину. — Вихрь! Всем — ЛОЖИСЬ! Все на землю!

Вихри рубанули, по нему, по отшатнувшимся, в испуге замершим, или попытавшимся упасть людям. Кто-то завопил от боли, кто-то беззвучно развалился на куски, но это был не финал. Кровавая мясорубка слегка сжалась, для подготовки к резкому охвату всей платформы. Насыщение воздуха Ци взрывоопасно возросло. Охранники мажора резко переместились, защищая своими телами четверку девчонок в пышнейших платьях с кринолинами, а сам он схватил валяющийся рядом самурайский щит и, заслоняя им себя, прикрыл стальной пластиной ещё и какую-то пожилую даму, отчаянно жмущую к себе двух ревущих от ужаса малолеток.

Сейчас рубанёт! Вся платформа превратится в кровавую зону собравшей жатву смерти...

Дирижабли над Ржавой Крепостью шли на каменный купол, обслуга бомболюков лихорадочно меняла спецбоезапас на такой же, но бетонобойный. В купол над укрытием Чёрной Лисы летели гранаты и стрелы. Круша всё на своём пути, к ненавистной цели мчался, попутно отбиваясь от грохочущего железом йокай, ослепший от бешенства Бог-Император.

Громадные стальные лапы вцепились в каменный купол.

"Экстренный сброс положительных энергий"! — прогремел в сознании гиганта переполненный эмоциями приказ. — "Сжечь демонов! Вытащить Лису! Разорвать всех! Жги! Жги демонов"!

Зелёное свечение на доспехах гиганта замерцало, набрало сил, и... на земле полыхнуло новое Солнце.

Сигнал терялся в ураганах зелёного заряда. Накрытая с первого же залпа, чёрная фигура демонического лиса распадалась и таяла. "Пуповина", толстый жгут чёрных щупалец, что тянулся до сбитого демона через весь город от самого места пробоя земной тверди, был покрыт пробоинами и растекался бесформенной слизью, тающей при соприкосновении с положительно заряженной Ци.

Безликий потерял над своим чудовищем контроль.

Монтаро чувствовал, как седеют его волосы. Это он не позволил Безликому стрелять от телебашни, увидев, как Единство экстренно стащило на линию атаки две сотни гражданских. Он не смог их убить, и теперь... теперь... вокруг десятки переломанных повозок с убитыми, раненными и сгорающими заживо людьми. Уличный ресторанчик у левой линии домов... двое парней в поварских фартуках, выскочивших на улицу, схватили и пытаются затащить в здание посетительницу, которой выбитым куском мостовой оторвало ноги, и официантку, всё тело которой похоже на месиво из-за пробивших его осколков стекла. Мужчина в строгом костюме дворецкого под самыми лапами демона-лиса не замечает, что горит. Он истошно кричит совсем не от физической боли, обнимая мёртвое тело своей молодой госпожи, которой осколок снаряда угодил точно в голову. А на левой стороне улицы, вдоль тротуара... каменная волна, за которой пожилая чопорная дама, воспитательница детского сада, упавшая после первого взрыва и услышавшая свист новых приближающихся снарядов, успела укрыть своих воспитанников. Два десятка маленьких живых комочков, что сейчас жмутся глубже в тень, плачут и зовут свою защитницу, а её... её уже нет. От неё остались только те лоскутья одежды, и переломанный зонт.

Серый Страж сотворил этот Ад. То, что случилось с этими людьми — его вина. Но... но... не только его!

Монтаро взвился, и останки чёрного демона-лиса ожили. Связь с Безликим потеряна, но Великий оставил паутину настроенных силовых схем и комплекс расчётов, сложившихся для разума Стража в пространственную схему и прицельную сетку.

— Бей! — воплем подстегнул сам себя страж-тигр. — Бей! Бей! Бей, су-у-ука!!!

Взметнувшийся из пламени, пыли и дыма, клубок щупалец резко ввинтился в небеса, сжался и открыл пасть, в которой по прежнему трепетали, сжатые до размеров искры, безумные энергии "Слова Вечных".

Прицельные сетки сошлись и совместились.

Опережая Богов-Императоров на целую треть секунды, Монтаро... плюнул.

Мир дрогнул.

Крошечная искра, разорвав мгновение вспышкой нестерпимой яркости и пронзительным звуком, исчезла. Будто бы без следа. Но след остался. На телах обоих Богов-Императоров, изумленно повернувших сенсоры к круглым тридцатисантиметровым пробоинам, у переднего в правой стороне туловища, у заднего в левой.

След остался на железобетонных конструкциях грозного замка. На мощнейших защитных структурах, окружающих Силовое Ядро. На корпусе и внутренних структурах Ядра.

Второй Верховный Координатор, почувствовавший как на его плечах и руках сошлись автоматически сработавшие фиксаторы, с удивлением решил выяснить, почему подломилось его тело, посмотрел вниз и увидел... дыру в тридцать сантиметров точно в центре собственного туловища. Диафрагма грудной клетки, лёгкие, сердце и центральная часть позвоночника... исчезли. За льющейся из разрезанных сосудов кровью можно было видеть металлические элементы и мягкую обивку кресла, пронзённого насквозь вместе со своим владельцем. Координатор в шоке понял, что его убили. Причём не только его. Пробит центр великой энергоструктуры. Хранилище его души! Дело всех девяти его жизней! Бесценный! Бесценный фрагмент последней надежды человечества на спасение!

Проклятые... ПРОКЛЯТЫЕ ДЕМОНЫ!!!

Координатор испытал неудержимое желание заорать, но заметил движение перед собой, резко вскинул голову и... столкнулся взглядом с широко, безумно, зло и радостно улыбающимся ему человеком.

Это кто?!

Серый Страж, Эмицу. Проклятый... фанатик...

Как он здесь оказался? И... что ему нужно?!

Искра детонировала. Город слегка всколыхнуло от далёкого, никому не навредившего подземного взрыва. Сейсмическая волна погасла, а вокруг, изумляя всех, от нищих бродяг до императоров, менялся мир. У чудовищного левиафана, накрывшего тенью безысходности все заселённые людьми земли, ломался хребет.

Все остальные угрозы появления демонов возле Силовых Ядер действительно были обманкой и фальшивкой, да и в Сагамехаре, появился демон-лис именно возле телебашни не просто так. Этот город за века Эпохи Войн четырежды осаждали крупные вражеские армии. Погибших защитников при этом хоронили со всеми почестями, на святых землях возле храмов, а трупы захватчиков небрежно сваливали в яму на пустыре, на котором после этого, при разрастании города, селиться никто не захотел. Здесь построили телебашню, что исправно принимала и отправляла сигнал, независимо от того, сколько было под её фундаментом костей.

Контакт от Чёрной Сферы пробился сквозь заражённую почву, обеспечив мгновенную связь с отдалённым регионом соседней страны, но оказался не слишком устойчив при обработке положительным зарядом. Врагу не составило труда устроить разрыв соединения, а это было важно ещё и с той стороны, что взрыв повреждённого Силового Ядра угрожал оставить в центре плотно населённого города впечатляющий кратер.

"Что бы ни говорили сейчас об эпохе Единой Империи", — рассуждал Безликий, пока громадный демон-лис бежал через город. — "Но идиотами и самоубийцами люди тех времён не были. Я в общих чертах представляю принцип работы Силового Ядра и теоретически знаю, как произвести сброс дестабилизированного заряда без самых катастрофических последствий. Должны быть аварийные энерговоды и разрядники. Если нет, всё равно справлюсь. Нужно одно... доставить меня к Ядру"!

Но произошел разрыв связи.

"Восстанавливай"! — выкрикнул Эмицу своему напарнику, следом за выстрелом совершая стремительный рывок к вражеской крепости. — "Я буду внутри! Швырнёшь мне кабель"!

Он никогда не был силён и не владел особыми, предельно мощными дзюцу. Клан диверсантов, к которому он принадлежал, распался именно потому, что был слаб и бесполезен. Что это за способность, в конце-то концов, — разделять собственный скелет так, чтобы пролезть всюду, где пройдёт голова, а потом собирать себя заново, без ущерба для здоровья? Многие шиноби творят нечто подобное просто в дополнение к своей убойной силе и сенсорным способностям, а Эмицу... был всего лишь одним из пронырливых, но давно вымерших хорьков, которых конкуренты превзошли по всем статьям. Шут, способный только развлекать публику, выворачиваясь самыми невероятными способами, и кувыркаться в головокружительных прыжках.

Он словно капля ртути нырнул в сияющий оплавленными краями след от искры "Слова Вечных" и, швыряя себя вперед импульсами из ступней, оставляя за собой тонкий жгут из протоматерии, буквально полетел через слои пробитой вражеской защиты. Секунда, и пронзивший насквозь толщу стен важнейшей крепости Единства, он вылетел в громадное овальное помещение, в центре которого стоял могучий агрегат, сияющий золотом и зеленью, тревожно мерцающий призрачным пламенем над десятками сложных силовых схем и изрыгающий из охладителей облака белого пара.

Пробоина в повреждённом агрегате сияла, словно расплавленное нутро аварийного ядерного реактора. Надо было быть отбитым во весь рост, чтобы приблизиться к ней, но чёрное подобие спрута, вылетевшее из отверстия в потолке, без раздумий и колебаний, моментально сложило свои щупальца и нырнуло в сияющий золотой жутью Ад. Оператор, по предположению Безликого, должен быть внутри! А значит, там — пригодная для выживания область, в которой можно было бы хоть попытаться сделать что-то для спасения центральной части этого несчастного города. Что если безопасной области нет? Там — мгновенная смерть? Не велика потеря. То, что дурной шут испарится, мало кто заметит.

Однако, Эмицу не погиб. Даже критическую дозу положительных энергий не получил, проскочив, словно раскаленное пушечное ядро сквозь низвергающийся поток водопада. Чёрную чешую и щупальца смело, жгут растаял и надежда на связь исчезла, но вполне живой и даже невредимый, Серый Страж покатился по полу камеры Координатора внутри Силового Ядра. Кувыркнулся через голову, резко вскочил и, глаза в глаза, с улыбкой безумца уставился прямо в душу истекающего кровью человека с пульсирующими энергией металлическими штырями в голове.

Он прорвался. Враг здесь! Тайный Император!

Печать проклятых послала отчаянный призыв, как йома зовут своих командиров, если сталкиваются с проблемой, которую сами не могут решить. И Безликий его услышал.

Черный жгут, подобно обрубленному кабелю повисший из дыры в потолке зала над Силовым Ядром, пришёл в движение. Волной негативных энергий, преобразующихся в протоматерию и формирующих энергопороводящие структуры, мощь Чёрной Сферы вырвалась на поверхность планеты и лавиной устремилась по протянутой для неё нитке, в считанные мгновения преодолев два километра и ударившись в стену замка Единства.

Здесь путь тоже был указан. Переплетение чёрных жгутов ввернулось в прожжённый "Словом Вечных" канал и ворвалось в камеру "Силового Ядра" раньше, чем Серый Страж и Координатор успели хоть раз моргнуть. Словно щупальце беснующегося спрута, демоническая материя крутанулась в воздухе, свернулась в канат и уплотнила до предела свою структуру, а затем ударило в сияющую положительными энергиями пробоину, от которой во все стороны уже расползались язвы безнадёжно выгоревших силовых схем.

Обслуживающий персонал, полтора десятка операторов и бригада техников, круглые сутки проверяющих кластеры ценнейшего устройства на любые проявления малейших неисправностей, отпрянули, когда вокруг них, сгущаясь в воздухе словно бы из абсолютной пустоты, начали возникать пузыри и нити чёрной протоматерии. Может, всему виной были цеха по обработке людей, после которой те обращались в божественных, или кровавых кошек, а может исследовательские центры по производству и совершенствованию "Богов-Императоров", но отрицательный фон вокруг огромного аккумулятора положительных энергий оказался ужасающе сильным.

Воздух вокруг дрожал от боли и ужаса десятков тысяч людей, превращенных в чудовищ. Трепетал от злобы и психозов охотников, из года в год убивающих людей, чтобы те не успевали осознать свою опасную силу. Свой фон добавлял лазарет для пострадавших ценных сотрудников и могильник для доноров положительных энергий, что подыхали в жуткой ломке, после того, как из них наркотиками и иллюзиями вытягивали весь возможный положительный заряд. Безликий сам был изумлён, насколько жуткой оказалась атмосфера в центре цитадели защитников порядка и добра. Защитная сфера Единства скрывала от его взгляда слишком многое. До этой минуты.

Черный жгут, впитывая отрицательный заряд из окружающего пространства, вращаясь и бросая в пылающий золотом энерговорот предельно возможные массы отрицательно заряженной протоматерии, вбился клином в поврежденную оболочку Ядра, с шипением и треском прошёл активную зону, вломился в камеру Координатора и, не теряя ни мгновения, ударил точно в спину Серого Стража, в извивающуюся на коже человека демоническую печать. Мгновение, и Страж был захвачен под контроль. Еще мгновение и он вскинул руки, из которых, раздирая кожу на пальцах и ладонях, проклюнулись вершины десятков иглообразных штырей.

Второй Координатор в ужасе попытался отстраниться и вырваться, когда наполняющийся Тьмой безумец вдруг резким движением хлопнул его ладонями по вискам и намертво вцепился. Глаза главы Единства вылезли из орбит, он открыл рот для крика, как вдруг шипы из ладоней Стража ударили. В один момент пронзили череп Координатора, впились в его мозг. Извиваясь, словно нитеобразные черви, шипы устремились в голову жертвы, испустили сотни тысяч отростков и... подключились к человеческой нейронной сети, напрямую.

Безликий, опережая все системы автоматической защиты и реакцию остальных Координаторов, подключился к сети Единства, на правах одного из верховных глав. Черная Сфера подарила вычислительные мощности и каждая доля мгновения для демонической сущности растянулась в десятки минут. Перед взором Безликого развернулась безбрежная бездна информации, а с нею — океан возможностей.

— Отрубить Второй Сегмент от общей сети! — взвыл Первый Координатор, передавая приказы и голосом и мысленно, в сеть. — Полная блокировка! Ы-ых!

Дребезжащий могильный вой ворвался в голову Тайного Императора, заставляя его экстренно выдернуть штыри-коннекторы из поля прямого контакта. Сейчас сработает автоматика, деструктивная деятельность будет пресечена и локализована! У сети многоуровневая, самая современная защита!

— Вырубайте!!! — прогремел из динамиков голос Пятого Координатора, доставленный посредством обычной телефонной связи. — Он ломает наши блокираторы! Меняет приоритеты команд и статусы систем! Всё вырубайте! Физически рвите сеть!

Одна за другой, были до упора вдавлены четыре большие аварийные кнопки, сигналом от которых бесценные Силовые Ядра разрывали контактные контуры с узлами информационной сети, в которой дорвавшийся до дела демон творил диверсию немыслимых масштабов. Отправлял запросы на покупку и продажу, расторгал контракты, приказывал одним группам охотников напасть на другие, уничтожал документацию на право собственности, но всё это, приведшее после к триллионным денежным потерям Единства, было сущей мелочью.

На правах Второго Координатора, Золотого Бога, демон получил полный доступ ко всем данным и отчётам операции "Кошачья Чума". Более двухсот шестидесяти тысяч анкет диких и божественных кошек, рассеянных по всему миру. С историями их похождений и полным списком совершённых преступлений. Анкеты пятидесяти тысяч кровавых кошек, спящих в обучающих иллюзиях на подземных базах.

"Теперь ты знаешь"... — превозмогая боль и чужое влияние, Второй Координатор обратился к сознанию, захватившему над ним власть, и Безликий позволил ему говорить. — "Ты понимаешь, зачем мы это делаем?! Это... единственное спасение... это... единственный шанс, для всех"!

"Корио здесь нет, старик". — ответил ему демон. — "И поверь мне, она давно знает как о Черной Сфере, так и о падении Земли на Солнце. Почему же она не с вами? Потому что ваши методы ей совершенно, абсолютно и исключительно не подходят. Они не подходят ей, и мне тоже. Я на её стороне, только потому, что она не собирается спасать горстку наследников всех грехов человечества, ценой совершения ещё одного, предельно чудовищного греха. Пути только два. Изменить весь этот мир, поднять человечество на новую ступень развития, или... проиграть, сгинув навсегда в сиянии нашей родной звезды".

"Невозможно! Невозможно сделать людей лучше! Мы пытались, пятьсот лет! Регресс... моментальный, но прогресс... Невозможно! Это невозможно"!

"Безбрежная тишина космоса говорит нам о том же. Ни одного сигнала. Ни одной выжившей цивилизации. Ты слышал о теории Великого Фильтра? Так вот, я уверен, что именно сейчас, как и тридцать пять тысячелетий назад, вы подошли к этому фильтру вплотную! Упёрлись в него руками и стоите, не понимая, что делать! А я здесь только для того, чтобы дать вам подсказку! Слушай внимательно, ибо повторять я не намерен. Загляните вглубь своего естества, покажите вселенной свои настоящие лица и"... — фантом демона поднял руку, собираясь щёлкнуть пальцами. — "Попробуйте пройти"!

Щелчок!

В одно мгновение, силовые схемы двухсот четырнадцати тысяч "диких" кошек по всему миру получили сигнал к ликвидации, а узлы связи, доносящие "божественным" кошкам волю их хозяина, начали транслировать весть о гибели Золотого Бога, полном отчаянии и потере смысла жить. "Кровавые" кошки так и не выбрались из своих капсул, из багровых от безумия иллюзий в один миг угодив в объятия беспощадной гибели.

"Кошачьей Чумы", готовой охватить и утопить в хаосе приговорённые к ликвидации страны, не произошло. Вся живая сила армии Золотого Бога испарилась, в один миг, оставив после себя только шок и изумление у людей, не подозревавших до этого момента, что общались с кошками. Силы закона стран всего мира получили срочные пакеты с докладами о местонахождении секретных заводов Единства, производящих псевдокожу для кошачьих масок. Спецслужбам были переданы списки кошек, что были внедрены в управляющие и надзорные органы власти. В базах данных сил закона появились сотни тысяч кошачьих биографий, с их настоящими именами, именами жертв и обстоятельствами убийств. Были указаны тысячи могильников с останками людей, погибших от кошачьего беспредела. Безликий не только истребил кошачье племя, но и раскрыл всему миру глаза на то, что происходило вокруг все десять относительно мирных и тихих лет.

Лишь чуть больше двух сотен кошек, не совершивших тяжких преступлений и оставшихся адекватными, вменяемыми людьми, получили приказ немедленно прибыть в страну Холмов, чтобы сдаться там службам государственной безопасности. И лишь одиннадцать сигналов принял Безликий о том, что приказ к ликвидации кошки силовая схема исполнила с ошибкой. Все эти сигналы были тотчас записаны и данные биометрии выживших кошек, вместе с их биографиями, извлечены для дальнейшего окончательного решения кошачьего вопроса методом отправки групп Серых Стражей.

"Рубите связь"! — яростно бесновался Второй Координатор, бессильно наблюдая, как гибнут его труды, его надежда на восстановление авторитета в организации. — "Кто-нибудь! Рубите связь"!!!

Сигнал от Второго не проходил, но остальные Координаторы, прежде чем изолировать свои Силовые Ядра, бросили в сеть точно такой же приказ. Оба гиганта, защищающих крепость, дружно отвлеклись от своих ран и выпустили из правых наручных лат длинные клинки цепных пил, что тотчас загремели и зажужжали, запуская ход острых, хищно изогнутых зубьев. Ещё мгновение, и рубанут по извивающемуся в воздухе чёрному жгуту.

— А ну, взгляни сюда, тварь!!! — генерал кавалерии, со спины которого незримые клинки воздушных вихрей сорвали всё мясо, до костей, резко разжал объятия, рывком прыгнул к гиганту и, вытянув пальцы в подобие наконечника для короткого копья, резким ударом вонзил левую руку в кровоточащую пробоину во вражеской броне. — Я тебе покажу, что такое — "Вихрь"!

"Разящий Вихрь" завился вокруг его собственной руки, скользнул вдоль костей скелета и, терзая плоть самого самурая, вонзился в мягкое нутро его врага. Не обращая внимания на лютую боль в моментально онемевшей руке, лорд Удзимаса нанёс, один за другим, ещё целых четыре удара.

Разумеется, Бог-Император не намерен был позволять превращать в фарш свои внутренности и, как только враг дотянулся до пробоины в его броне, среагировал точно так же, как человек, которого вздумал бы укусить большой кровожадный слепень. Сработал самый обычный рефлекс — прихлопнуть угрозу.

Сервоприводы взвыли, левая рука пошла, набирая скорость и силу удара, но женщина, которую генерал защитил своим телом, заметила это движение. Словно удар молнии, её сознание пронзило понимание, что через мгновение она потеряет своего мужа.

Взвившись словно пружина, женщина выпрямилась во весь свой немалый рост и швырнула себя к железному чудовищу. Прыгнула вместе с малолетней девчонкой, что отчаянным клещом вцепилась в юбку своей матери. Позаботившись лишь о том, чтобы ребёнок не попал на линию возможного огня, с яростным кличем презрев любые последствия, женщина перевернула в руках и сунула в ствол вражеского орудия... сложенный кружевной зонт, призванный защищать свою хозяйку от жарких солнечных лучей.

Нелепейшее действие, на первый взгляд, но жена генерала Удзимасы не была обычной женщиной. Она была самурайшей, женой главы сильного и гордого клана, в крови которой так же кипела взрывоопасная смесь. Энергия Ци буйным пламенем взвилась над её телом, намертво соединяя скелет в прочнейший монолит, как поколениями до этого делали её предки перед страшнейшей сшибкой тяжелой конницы. Ци самурайши скользнула в камень платформы, заставляя модные остроносые сапожки намертво сцепиться с тоннами уплотнённого грунта. Ци скользнула в зонт, обращая ажурную конструкцию в клин, превышающий прочностью любую сталь.

С лязгом и скрежетом, руку стального гиганта заклинило на половине движения, а генерал, что надеялся до собственной гибели ударить хотя бы раз, нанес четыре удара и отпрыгнул, в рывке хватая свою жену и дочь, унося их обеих прочь от чудовища, лапы которого подломились.

Исполинский Бог-Император, перед стекленеющими глазами которого сплошным потоком летели сообщения о повреждениях и сбоях, неуклюже рухнул и распластался в центре устроенного им кровавого месива. Следом за ним, с задержкой всего в полторы секунды, рухнул и второй гигант, которому сияющий звериным оскалом сын местного городского главы попросту зарядил в пробоину крупным булыжником, в который перед броском накачал побольше собственной Ци. Сжал, до предела и держал, пока булыжник не был вбит во вражескую рану. Там, в пробоине, Ци высвободилась и ударила во все стороны, обычным импульсом, что ударной волной обратили все внутренности Бога-Императора в безобразное месиво.

— Эти двое — всё. — сверкая бешеными глазами, мажор-аристократ сорвал с себя и швырнул прочь многоцветную, пышно украшенную куртку, оставшись в белой рубахе, расшитых золотом штанах и сапогах с витиеватым узором на коже. — Генерал Удзимаса, ваши раны серьёзны? Мои люди связались с отцом и он поднимает гарнизон по тревоге. Скоро здесь будет не протолкнуться от злых бронированных солдат, но эти минуты враг может использовать, чтобы уничтожить что-нибудь ценное, не предназначенное для наших глаз. Я иду внутрь! Составите мне компанию?

— Спина не движется, левая рука парализована, — ответил генерал. — Но я не откажу себе в желании сопровождать вас, лорд Аринори, в этой прогулке. Любимая, — он повернулся и склонился к жене. — Позаботься о дочери. И, когда прибудут наши... направь их всех за мной! Мы с Аринори-доно проверим путь и взглянем на нутро этой мразотной опухоли, что выросла в центре нашего города!

— Круши врагов, муж мой. — жена поцеловала генерала и заскрежетала зубами, свирепея от того, что не может пойти с ним. — Обрати герб нашего клана в их ночной кошмар!

Двое высших аристократов и ещё полтора десятка крепких, зверски обозлённых благородных мужчин, вооружившись чем попало, направились к пролому в стене вражеской крепости.

Над их головами, из выдвинувшихся разрядников в небеса били четыре ярчайших зелёно-золотых луча. Зелень и золото — знаки богов, но на этих богов явно нужно было пристально взглянуть. В том, что эта крепость — оплот врагов, никто из вошедших в чёрный пролом людей больше совершенно не сомневался. По наивности и доброте они предоставили беженцам из страны Камней убежище, позволили построить крепость и стать частью этого города, но от того только сильнее была ярость после кровавого предательства. Они шли, выбивая двери и не встречали сопротивления. Все, и охрана и персонал, убирались с их пути, прекрасно понимая, что пощады не будет. Никому.

* * *

Приказа прекратить обработку демонов выбросом положительных энергий не поступало и Первый Бог-Император, взбешённый до предела, не жалел сил. Рухнул, горой искорёженного и совершенно безжизненного металла несчастный паровоз. Развеялись все демонические схемы, под каменным куполом уже давно должна остаться одна зияющая пустота. Почему молчит советник? Где команды и подсказки?

Хватит! В активе остался последний накопитель.

Гигант прервал расход энергии, поднялся во весь рост и оглянулся по сторонам, не понимая, что происходит. Часть союзников, обозначенных как "Кошки", лежат без признаков жизни. Марионетки стоят почти неподвижно, а сенсоры и стрелки Единства переглядываются, в явной растерянности и смятении.

— Уходят! — встрепенувшись и включив рацию, прокричал вдруг один из сенсоров, указывая рукой на каменный пузырь. — Дзюцу создания тоннеля, под углом вниз!

Император рванулся, взмахнул руками и долбанул по каменному куполу, моментально его пробив. Поздно!

— Туда! — сенсор указал пальцем. — Шесть метров вглубь!

Император нанёс удар, применив дзюцу Земли. Мимо!

— Левее! — кричал сенсор. — Восемь метров!

Удар! Мимо.

Враг уходит. И никаких целеуказаний, никакой картинки посредством сети. Каким-то немыслимым образом, враг умудрился рубануть связь, в корне нарушив координацию и взаимодействие войск Единства. Что делать, как сражаться, каждый должен был теперь принимать решение сам.

И Император, сознавая, что не сможет догнать уходящего подземными лабиринтами врага, тотчас сложил план действий. В первую очередь, нужно пополнить запас энергии, благо с самого начала боя у него стояла метка на карте, где можно извлечь со склада ещё полтора десятка полностью заряженных накопителей. Лиса никуда не денется, ведь ему известна её главная уязвимость и слабость. Он вытащит её из любого убежища и заставит сражаться. Будет вытаскивать, снова и снова, как бы ни пыталась она спрятаться!

Развернувшись, гигант оставил бестолковое преследование цели и быстрым шагом направился через зону разрушений к её противоположному краю. К складам Единства.

Никто не попытался его остановить и дать другие указания. В рядах Единства царил полнейший разброд, целые подразделения выходили из боя или занимали оборону до разъяснения ситуации.

— Всем, отставить анархию! — прогремел из систем оповещения и личных устройств связи грозный голос военного советника Фудзивара Таданао. — Держим оборону, защищаем крепость! Приоритет — уничтожение прорвавшихся демонов, и восстановление периметра! Приготовиться к зачистке третьего сегмента!

— Это что, всё мне?! — обрадовано всплеснула руками Лярва, когда два десятка кошек, безжалостно и неутомимо гонявшихся за её лучшими йома, вдруг на бегу рухнули и закувыркались по земле, корчась в краткой, жестокой агонии. — Какое огромное спасибо!

Выражающие бурную радость мертвяки тут же ринулись лепить на физиономии упавших листки бумаги самого кустарного вида. Страницы книг и тетрадей, куски газет. Запасы демонических печатей были, фактически, истощены. Враги специальными приборами засекали скопления запасов и атаковали, уничтожая переносчика вместе с пачками листов. Любые попытки нового производства тотчас привлекали внимание охотников и так же, крайне свирепо, пресекались.

На пару минут вокруг позиций йома воцарилась тишина,

— Уплотняем ряды! — размахивал над головой один из бронированных йома, бывший самурай. — Отступаем к стене! Отступаем! Отступаем!

Их, кроме рассеянных по вражеской крепости мелких диверсионных отрядов, осталось всего восемьсот, причём это число получалось с учётом вернувшихся бойцов, благополучно помогших ополчению Хамаоки истребить конную элиту Золотого Бога. Враг же выдвинул против йома не менее трёх тысяч серых имперских самураев, подстёгнутых заявлениями нового командира и правильно проинструктированных. Правый фланг и центр войск Лярвы, не принимая боя, отступали, оттягивая врага за собой, а йома на левом фланге хмуро смотрели на отряд с розами на знамёнах, тысячу тяжело бронированных дамочек и четыре сотни мрачных мужчин, быстро движущихся вдоль внешней стены и стремящихся отрезать силы Лярвы от спасительного пролома. Полторы сотни стрелков, держащихся на безопасном расстоянии, не упускали случая метким выстрелом разнести голову подставившемуся мертвяку и выжидали момент, когда вся спрятавшаяся в жилой зоне демоническая армия ломанётся на прорыв, стараясь спасти свою создательницу и госпожу. Вот тут-то снайпера своё не упустят! Всех выкосят, как мишени на полигоне!

Наступление продолжалось успешно, ходячих мертвецов теснили, пока улицы перед наступающими не оказались вдруг перекрыты сомкнувшимися рядами бронепехоты. Из окон загремела ружейная пальба, полетели гранаты. Несколько шустрых и вёртких самоликвидаторов с бомбами вынырнули из укрытий, ловко бросились под ноги наступающим врагам и подорвались в самой гуще вражеского строя.

Три серые тысячи тотчас намертво встали, а затем, не слушая гневные вопли офицеров, покатились назад.

— Куда?! Куда?! — шестеро младших командиров пытались сдержать отступающую орду, но угрюмые серые великаны со злыми глазами и бандитскими рожами продолжали пятиться.

Глядя на них, продвижение остановил и отряд с розами на штандартах.

— Раздать героям боевую дозу спирта. — в ярости приказал Таданао. — И стимуляторы, живо! Чтобы через пять минут ни одного в этом сброде не было без косого взгляда! Третью пехотную им в тыл, и объявить, что в случае повторного отступления срежем головы каждому пятому! Выполнять!

— Ой! — Лярва с интересом наблюдала за вражескими манёврами. — А что, опять наше убивание откладывается? Радость-то какая! Мальчики! Девочки! У меня десять свободных минут!

Первым делом, двое йома, с передовой, прибежали и притащили снайпершу Единства, пойманную внезапно выскочившим отрядом мертвяков при отступлении серых самураев.

— Госпожа, смотрите! — держа на весу, они с гордостью показали свою добычу Лярве. — Боец специального назначения! Огонь и зверь тётка! Так ножиком тыкала, что если бы мы мёртвыми не были, то всем отрядом бы точно погибли! Как она вам? Тощевата, конечно, и морда лошадиная, зато грудь какая, — во! Аж броник топорщится! И возрастом подходящая. Лет писят!

— Какой "писят"?! — возмутилась Лярва. — Кому "подходящая"?! Мне тридцать шесть всего! Я просто уже не юная соплячка, а красавица, в самом расцвете сил! А ей — сорок три... ну... сорок семь, максимум. По ушам сейчас получите, оба! Шутнички нашлись. Тащите лошадь обратно туда, где взяли! Тощая же. Я в её штаны, как ни поджимайся, прелесть свою не втисну.

— Но вы ведь хотели сегодня найти себе тут служанку и секретаршу? — не спешили убегать йома. — А что, если кому-то из них такой размерчик подойдёт? Мы бы точно не отказались посмотреть на модельную красотку в суперсовременной и крутой униформе спецназа! А уж живые мужчины, так вообще, глазея, все шеи себе повывихивают!

— Хм-м-м, да, вы правы! Ладно, раздевайте! Ботинки только сполосните, а то сунете в общий пакет, вытряхивай потом комья грязи из её трусов! Арбалет еёшний куда дели? Не забудьте притащить. Чтобы можно было с ним наперевес ходить, и выпендриваться! У-у, заразы, раздразнили! Я теперь ещё больше хочу себе такую же форму!

— Таких не найдём. — вместо убежавших с добычей йома-бойцов, порушил мечты хозяйки особо приближённый йома-гвардеец. — Имперцы квоты на толстых в спецназ не ввели. Не успели наверно, сволочи ленивые.

— Правда сволочи! Ненавижу, когда кто-то ленивее меня!

— Ужасно обидно, но не надо расстраиваться, госпожа! Плевать на всю военщину! Наконец-то у нас, сейчас, появилась возможность показать вам ещё две лучшие наши находки этого дня! Большинство своих вещей фанатики безнадёжно испортили, из того что осталось многое совершенно вам не по размеру, но парочка комплектов уцелела, и подходит вам, без преувеличения, идеально!

— Ну так показывай, скорее! — Лярва даже в ладоши захлопала.

— С удовольствием! Позвольте представить вам двух интересных и симпатичных дамочек из империи, при первых словах своего бога упавших в обморок от экстаза, и не принявших, благодаря этому, участия в сумасшедшей оргии. И-и-и-так! — йома расступились, позволяя пройти к своей госпоже двум женщинам в возрасте лет около сорока. — Какая-то уборщица, и какая-то домохозяйка! У уборщицы мягкий снимаемый ошейник, как знак рабского статуса. Простите за листки на их лицах, мы хотели передать их вам в полном здравии, для знакомства и общения, но едва привели в чувство, как они, по команде кошачьего бога, полезли выцарапывать нам глаза.

— Ничего, ничего! — помахала рукой Лярва, вертясь вокруг своей добычи. — И так хорошо. — левой рукой она цапнула с халата уборщицы цветную бирку с фото, именем и должностью, а правой пошарила в поданной ей сумке домохозяйки и вынула личную книжку гражданки империи Лесов. — Тоёсаки Аяко и Ишигаки Кана? Вот и познакомились! Очень, очень рада, девочки! Как повезло! Сразу две мирные женщины из трудового класса! Это же просто прелесть!

— Они... вам нравятся?! — картинно отыгрывая изумление, спросили йома-гвардейцы. — Мы думали что щас огребём, за то, что не нашли вам ни принцессу, ни выпендрёжницу в модном прикиде. Это же просто уборщица! И просто какая-то тётка!

— Э-эх, дурни! Какая же это — "просто уборщица"?! Она — работница дорогой и престижной клининговой компании! Чистоту наводила не где-нибудь в закусочной, а в высотном офисном здании, в деловом центре имперской столицы! Её сдернули вчера вечером буквально с места работы, и теперь на ней полный костюм штатной сотрудницы, по самой последней корпоративной моде! Любая другая уборщица, как увидит такую бирку и фирменный знак на фартуке, сразу от зависти ахнет и охнет! Почти как я!

— А вот сумка её. Там повседневная одежда, всякая фигня дешёвая для красоты и гигиены, а ещё пропуск в общежитие, удостоверение служащей "Весеннего Облака", и имперская карточка корпоративной рабыни.

— Отличное дополнение к униформе! Вот переоденусь, и меня такую, невинную подневольную служащую, запросто пустят даже на самый режимный объект, или к особо охраняемому человеку в гостиничный номер. Какой простор для пакостей! Врагам страшно повезло, что у меня малый круг интересов и вместо решения глобальных задач, в голове мысли только о создании собственной зоны комфорта! Нафиг все ваши войны! Представьте лучше... муж мой возвращается с работы, весь морально уставший, а я... — она протянула руки, сняла с шеи тётки рабский ошейник и надела его на себя. — А я такая выхожу к нему, в её униформе, фартуке и платке. — она кокетливо повернулась к своим слугам полубоком, издала томный вздох и вильнула ягодицами. — "Ах, не удивляйтесь, добрый господин! Вы, наверное, директор Мадзумару, хозяин этой замечательной фирмы? Ваша секретарша заказала клининг помещений, и я была так рада! Так счастлива! Мне та-а-ак давно хотелось подойти к вам хоть чуточку ближе! Вы не представляете, господин, как я, простая и несчастная рабыня, страдаю без мужского внимания! Как сладко бьётся моё нежное женское сердце, от мыслей о возможности побыть рядом с вами, таким сильным и могущественным мужчиной! Ах, господин! Сделайте же что-нибудь со мной, пока мы случайно остались одни, и пока никто нас не видит! Это будет моей тайной! Самой счастливой тайной всей моей жизни"!

Лярва, захваченная игрой, издала протяжный сладострастный стон, едва не упала, но из последних сил устояла на ногах и, шумно выдохнув, сняла с себя ошейник, вернув его прежней владелице.

— Приложи к остальному, чудо моё, и скорее всё с себя снимай! — демоница, коварный и жадный суккуб, потянулась вперед, поцеловала йомку-уборщицу в щёку и похлопала её ладонью по плечу. — Ты — милая женщина. Я иногда буду превращаться в тебя, и стану тайной любовницей собственного мужа! Ах, с ума схожу, как мне нравятся популярные мужчины! Пусть у мужа будет двадцать... нет, тридцать любовниц! Безалаберная бухгалтерша, страстная соседка, да хоть даже измаявшаяся от тоски по мужскому вниманию сотрудница клининговой компании! Главное, чтобы каждой из этих любовниц была — я! Вся страсть — моя! Вся новизна чувств! Вообще всё моё!

— А соседка, это — домохозяйка? — встрял гвардеец.

— Ага! Именно. Но я ещё подумаю, не стоит ли мне использовать этот образ как основной? Мадзи страх как хочет ласковой любви, а она такая тёплая и мягкая, такая домашняя, мне аж самой хочется прижаться к ней, и замурчать...

Шпион Единства, затаившийся в тени и кутающийся в маскировочный покров, наблюдал за вертлявой тварью уже больше полутора часов. Вот она, — мозговой центр и хозяйка всех йома? По всем признакам — да. Но начальство сомневалось и не спешило отдать приказ к атаке. Все ходячие мертвецы объединены в подобие сети, в которой каждый из них — узел, и даже несколько трупов сразу могли проявлять эмоции, выдавать поведенческие реакции и разводить болтовню так, как будто каждый из них и был самой демоницей. Уже несколько таких узлов отстрелены, взорваны или изрублены, но каждый раз подозрения оказывались ложными. Погибали обычные ходячие трупы, только маскирующиеся под свою хозяйку.

Эта же болтливая сука больше всех подпадала под ориентировку. Одежда, волосы, лицо, поведение. Подозрительно. Явная приманка. Но что, если именно на это и расчёт? Охотники, опасаясь слишком очевидной ловушки, не станут нападать, а никакого подвоха, никакой ловушки нет?

Не может же эта тварь быть такой глупой! Или может? Чего можно ожидать от куска демона, впитавшего океан идиотизма от одиннацатилетней соплячки, в мозгах которой всегда были только мальчики, красивые тряпки и игра в принцессу?

База внезапно замолчала, видимо демоническим тварям как-то удалось повредить ретранслятор. Ещё один успех врага! По общему настроению видно, что операция идет с большими нарушениями, и нужно срочно ломать ситуацию в свою сторону. Одним ударом устранить опаснейший источник вражеских сил!

Шпион молниеносным движением сбросил громоздкий маскировочный плащ и рванулся к вражеской командирше, беспечно играющей с бывшими сектантками Золотого Бога. Гвардейцы Лярвы ещё только начали оборачиваться к внезапно возникшему врагу, а тот уже выхватил из ножен длинный тонкий меч и рубанул стоящую к нему спиной женщину, ударом снизу вверх, вдоль позвоночника, распластав её надвое, от задницы до макушки.

Есть!

Зеленое пламя, хлынувшее из силовых схем на клинке охватило обе половины разрубленного тела. Ментальный вопль погибающего демона пронзил пространство. Все йома вокруг дернулись от скрючившей их судороги и начали падать. В одно мгновение, один шиноби изменил ход сражения!

Ликование охватило шпиона, как вдруг ближайший к нему гвардеец, резко забыв со судорогах, выпрямился и, в движении, со всей дури влепил убийце бронированным кулаком в грудь. Жесточайшим ударом смял лёгкий бронежилет лазутчика и швырнул врага обратно к стене.

— Обманули дурака, на четыре кулака! — йома-гвардеец подошел к сползшему спиной по стене шиноби, склонился, сгрёб его за ворот, замахнулся и, словно копром для забивки свай, нанес новый удар. — Два! Три! Четыре!

Голова и грудная клетка в хлам. Тридцать лет подготовки, усовершенствований тела и обрастания элитной экипировкой — всё в мусор за пяток секунд.

— Хороший карасик поймался! — сказала довольная Лярва, поднимая своего гвардейца на ноги и отряхивая изгаженную чужими мозгами латную перчатку. — Не зря бедную девочку под себя так старательно маскировала. Жаль, наживка одноразовая. Эй, чего там? Изолентой скрутить обратно совсем не получится?

— Не, ровно пополам развалило. — развели руками сразу несколько других гвардейцев. — Проще новую сделать, чем эту собрать.

— Проще им! — хмыкнула демоница. — Вот дурни! У меня крестьянский комплект всего один был! Лицо кошачьей маской скопировать — как нефиг делать, а вот волосы такие шикарные где снова возьму?

— Так враг теперь знает, что вы, госпожа, — лысая! Налепите на йомку своё лицо, и пусть бегает, нового особо ценного придурка ловит!

— Не-а, не хочу. Лысая девушка, это кому как, но по мне — совершенно не эстетично! Ещё не хватало, чтобы кто-то лысика сфоткал, а потом бегал и всем говорил, что вот она — я! Такая фриковая, и придурошная! И вообще, кто поверит, что если я подставной мне отдала свой крестьянский комплект, то теперь голая бегаю? Нет! Любой дурак сразу догадается, что я модно и стильно одета, а ветер играет в моих пышных, пленительных волосах! Одолжила... вернее стырила, с одной из йомок. Кошачьими методами.

— Тс-с-с! Тише, госпожа! Враги ведь могут подслушивать.

— Да понимаю я! Хитрая и скрытная, даже цвет волос не сказала! Пусть дальше угадывают, кто из вас — я!

— Поберегись!!! — прозвучал вдруг предупредительный вопль.

Пока командиры имперских сил наводили порядок в своих войсках и накачивали солдат алкоголем, артиллерийские расчёты притащили десяток дальнобойных крупнокалиберных орудий. Кое-как разместив их и закрепив, подгоняемые офицерами солдаты принялись наугад закидывать фугасными и зажигательными снарядами занятую демонами территорию. Загрохотали взрывы, полыхнул огонь. Здания рушились, засыпая улицы грудами битого камня.

"Вот придурки"! — возмущённо думала Лярва, посредством своих йома наблюдая за обработкой позиций её без того малочисленных войск. — "Там же женщины! И дети! Эх, не хотела бы я сейчас быть на их месте"!

Она-то из обрабатываемой зоны уже давно удрала, и безобразничала в совсем других местах. Глаза под бумажным листом, закрывающим хитрую лисью физиономию, так и сияли коварным злорадством.

* * *

Отправленная на поддержку регулярным войскам, третья пехотная тысяча гвардии "Листа Розы" оставила свои позиции, подавшись к проходам на соседнюю жилую зону. Улицы и здания в жилом районе, примыкающем к центральной крепости, быстро опустели. Никто не видел, как в тёмном ответвлении улицы, в проходе между двумя многоквартирными домами, кем-то была осторожно приподнята крышка люка. Этот кто-то помедлил, осматриваясь и прислушиваясь, а потом без лишнего шума отложил тяжёлую металлическую плиту в сторону, и на поверхность из чёрного провала, озираясь по сторонам, начали выбираться люди.

Никто не произносил ни слова. Двое солдат в доспехах старались избегать малейшего лязга металла, раненные крепко стискивали зубы и молчали. Даже покрытая синяками и ссадинами девочка, обрубок левой руки которой был перетянут скрученным в жгут бинтом, не издавала ни стона, только тряслась от пережитого кошмара и беззвучно плакала.

Лейтенант в серой униформе ординарца, выскочивший наверх первым, быстро пробежался от угла до угла и, оглядевшись, определил местоположение в городе.

— Всё тихо. — доложил он остальным и махнул рукой в сторону одного из домов с выбитой дверью. — Сюда. Здесь ночью был шумный разгул, можно поживиться какой-нибудь оставшейся едой. По глазам вижу, что энергии у всех — по нулям. От выгорания на ходу засыпаете.

Не дожидаясь согласия или возражений, он подбежал ко входу в указанный дом первым, подвинул деревянные обломки в сторону и нырнул внутрь. Остальные переглянулись и, быстро перебежав через улицу, последовали за ним. Все скрылись в доме и поднялись на второй этаж, где остановились, настороженно замерев и принюхиваясь к массе специфических запахов. На этой лестничной площадке было три входа в квартиры, и двери каждой оказались выломаны. Внутри центральной квартиры царил кромешный бардак. Переломанная мебель. Стены в шрамах от клинков, которыми кто-то, видимо, размахивал в танце или бахвальстве. Покосившиеся столы, заваленные грязной посудой, объедками и пустыми бутылками. Из туалетных и ванных комнат смердит испражнениями, пополам с рвотой. На полу валяются шприцы и пустые упаковки от таблеток.

Но не это заставило самураев напрячься и замереть. Среди хлама и объедков, среди следов чужой пирушки, в истоптанных грязными сапогами комнатах лежали трупы. Четыре женщины и две молодые девушки, прошедшие через жесточайшие изнасилования и пытки, а потом убитые вдоволь натешившимся зверьём.

— Здесь же стоял "Лист Розы"! — с удивлением возмутился приведший всех сюда лейтенант. — При отсутствии мужчин, женщины вынуждены брать на себя даже самые чёрные их "дела"?

— К каждой пехотной тысяче "Листа", — взялся пояснить крепчак. — Обязательно приданы сотни три единиц мужловской погани. Чернорабочие для бытовых нужд и полевых работ, плюс обслуга. Ставят палатки и поднимают укрепления, чистят сапоги, готовят жратву, выгуливают собачек. В случае драки идут в бой в первой линии, чтобы принять удар и сберечь побольше ценного контингента. В основном — кастраты, но есть и просто кающиеся. Самые угодливые и правильно воспитанные подлизы, которых используют вместо туалетной бумаги.

Вошедший в опоганенную квартиру, один из храмовых стражей огляделся по сторонам, склонился и поднял нарукавную повязку военного хирурга. Сорванную с руки владелицы, смятую, брошенную на пол и затоптанную сапогами насильников. Злой скрежет зубов храмовника было слышно даже на лестничной клетке. В рванье, что осталось на телах всех шестерых погибших, легко узнавались типовые униформы полевых врачей и медсестёр. Мразотные выродки, как всегда, с особой жадностью и цинизмом издевались над людьми самых благородных профессий.

— Южанки. — сказал крепчак. — Выжили в войне с малыми странами, и закончили вот так. Жуткие времена.

— Куда же смотрели... — дрожащим от ярости и горя голосом, с трудом произнёс воин храма. — ...Куда смотрели все эти "сопротивленки" и борцуньи за права женщин?

— Туда глянь. — указал на дальний край стола Риндзо.

На столе, среди пожёванных сладостей, огрызков фруктов и пустых бутылок из-под изысканных лёгких вин, стояли фужеры и чашки, с явно видимыми следами помады на стекле и глазури. Из пепельницы торчали остатки выкуренных сигарет, с той же помадой на фильтрах, а среди посуды валялись отобранные у жертв вещи, бижутерия и косметички, что видимо показались кому-то интересными, но были забракованы и брошены. На придвинутом к столу диванчике лейтенант с мрачным любопытством заметил пару длинных вьющихся волос из чьего-то модного парика.

— Ты просто не понимаешь, что такое это их святое движение. Какая в нём самом идёт грызня, и как эти "сопротивленки" ненавидят других женщин, даже из собственных союзниц. Если они хотя бы заподозрят, что кто-то счастливее, красивее, да ещё и не обделён мужским вниманием, змеиная сущность борцуний сразу же с шипением вырывается наружу. У тебя ведь тоже с детства привилось мнение, что никого нет добрее и женственнее медицинских работниц? У многих самураев так. И сопротивленки об этом знают. Эта акция, что была устроена здесь — с двойным эффектом. Первый — своими глазами посмотреть на то, как омерзительны и жестоки выродки-мужчины, радостно убедиться в правоте своей ненависти к ним. А второй — отомстить конкуренткам, которых кто-то любит. Опоганить чистый образ и самоутвердиться за счёт их унижений. Не будь наивен, и не удивляйся. Никакой у них не благородный орден по защите женщин, а самое обычное, тёмное и людоедское змеиное кубло.

Храмовник содрал с окон занавески и накрыл ими мертвые тела. Сотворил краткую молитву и вышел. Никто не взял ничего из объедков на столах, или остатков еды, просто сваленных кем-то на пол. Намертво запомнив увиденное и отвернувшись от мразотного памятника чужому скотству, маленький отряд спешно покинул изгаженный дом. Перебрался в соседний, что тоже был разгромлен и разграблен, но не носил следов долгого пребывания озверевших выродков.

Усталые и измотанные, люди расположились в большой жилой комнате, принадлежавшей когда-то, видимо, состоятельному или влиятельному человеку, перестроившему стандартное жильё под собственные удобства. Этот человек был рослым, широкоплечим и тяжеловесным, о чём свидетельствовали размеры помещений и мебель.

— Ох! — лейтенант в сером уложил своего раненного друга на распотрошённый мародёрами диван и устало сел рядом, прямо на выцветший старый ковёр, закрывающий каменный пол. — Выбрались! Спасены! Надо же! Вот железный урод! Я хоть и девушка, выживающая в окружении самых невероятных боевых монстров, но давно уже не чувствовала себя такой слабой, бессильной и беспомощной! Понимаю теперь, что чувствуют обычные люди, пытающиеся сражаться с самураями третьего поколения... эй, чего вы на меня так смотрите?

Сиро, дёрнув приятеля за локоть, указал себе на лицо, а затем на полуоткрытый шкаф, на внутренней стороне дверцы которого виднелось большое зеркало. Риндзо подошёл, открыл дверцу в полный разворот и глянул на своё отражение. Густо покраснел, как пойманный на неприличностях подросток, съежился и смущённо кашлянул.

— М-да, красавец... — кривясь от стыда и отвращения, произнёс он.

Излучение Ци во время боя не раз волнами омывало сражающихся и оказалось совершенно беспощадно к кошачьей маске, придававшей лицу лейтенанта-корректировщика женственные черты. У Сиро лицо было всё в крови и грязи, затенено растрепавшимися чёрными волосами, а вот у его напарника оно было открыто и теперь представляло собой нечто уродливое. Мужское лицо, перемазанное женской косметикой.

— Кхе... — поёжившись ещё раз, Риндзо вытащил из шкафа рубашку и принялся утирать ею свою физиономию. — А кто-то ещё вопросы задаёт, — почему нас не любят?! С такими-то рожами!

Двое самураев храма Ветра расположились у стены напротив лейтенантов империи и крепчака, севшего отдыхать в кресло рядом с диваном. Во второе кресло, обнаружившееся в этой комнате, усадили вырванную из лап монстра девочку, что продолжала безостановочно трястись, но держалась стойко и не издавала ни одного лишнего звука. Храмовники, ещё раз осмотрев её культю и наложив новую, намного более аккуратную повязку, укрыли потерявшего много крови ребенка тёплым одеялом, после чего занялись собственными ранами.

Риндзо меж тем разорвал изгаженную косметикой тряпку и повязал её себе на голову так, чтобы она закрывала нижнюю половину лица.

— Я так понимаю, — он со злым ехидством глянул на храмовников. — Сказка кончилась, и за девушку меня больше никто не принимает? Не краснейте, парни, и не переживайте! То, как вы самоотверженно бросились закрывать меня телами от каменного града, тронуло моё сердце, но к алтарю я вас, так и быть, не потащу! А за небольшую взятку деньгами, ха-ха, даже сохраню всё случившееся в тайне!

Располагаясь на отдых, храмовники сняли шлемы и потому лейтенант без труда заметил тени с трудом удержанных эмоций, промелькнувшие на лицах стражей. Волна удушливого стыда и ядовитой горечи стала ещё плотнее и захлестнула изуродованного парня с головой.

Резко повернувшись, лейтенант вцепился в дверцу шкафа, выломал её и с размаху швырнул об стену. Зеркало, с жалобным звоном, разлетелось на десятки осколков.

— Не буянь. — мрачно одернул лейтенанта один из храмовников.

— А ты ко мне не лезь! — Риндзо ещё больше вспылил, сделал к самураям шаг и взмахнул рукой в отстраняющем жесте. — Или драки хотите?! Я вам глотки вскрою, и кишки выпущу, гора брони не спасёт!

— Лейтенант! — вмешался крепчак. — Прекращай! Нас измордовали, как детей, и нервы у всех надорваны, но грызня между собой никому не нужна!

— Это кто это тут "между собой"? — отступая, но не снижая градус злобы, огрызнулся лейтенант. — "Междусобой" у нас был, пока они нас с Сиро за девчонок принимали. А теперь всё! Мы — отдельно, они — отдельно, а ты, прости, но — третья сторона. Или хочешь меня соратником назвать? Вот так, подойти к репортёрам, и признаться, что был горд сражаться в одном строю с извращенцами?! Чушь, и мерзость! Никаких друзей, никакого "боевого братства", никаких прочих, ваших, нормальных отношений. Только вынужденное сотрудничество! И будьте добры, союзнички, щурьте свои злые глаза куда-нибудь в другую сторону. Не представляете, как это бесит. Особенно... — разом теряя запал, лейтенант вдруг сник и устало опустился на диван возле своего друга, тяжело дышащего и хрипящего. — ...После того, как успел внезапно хапнуть от жизни совершенно других впечатлений.

Сиро, подняв руку, хлопнул приятеля по плечу, закашлялся, а потом сделал жест, растопырив пальцы и изобразив, что чем-то накрывает своё лицо.

— Понял, сейчас. — Риндзо поднялся, вышел из комнаты, погремел посудой на кухне и через минуту вернулся, держа в руке большой алюминиевый чайник. Пустой. Воду из этого чайника, ценный ресурс в виду остановки водоснабжения домов, он перелил в найденный на кухне кувшин, который тоже принес и поставил на присутствующий в комнате небольшой столик.

— Чашка для нормальных людей. — он поставил к кувшину большую керамическую чашку. — Чашка для извращенцев. — поставил вторую. — Храмовник, возьми вашу чашку, напои ребёнка. И сами пейте. Не волнуйтесь, я этой воды не касался и не делал с ней ничего. Только из чайника перелил. Нам с другом посуда нужна.

Лейтенант подошел к дивану и протянул добычу своему приятелю. Сиро взял чайник и, применив дзюцу элемента Земли, моментально скрутил в две алюминиевые маски. Простые, плоские, с прорезями для глаз и дыхания. Причём немного металла оставил. На заклёпки и пряжки для ремней, которые Риндзо добыл, пошарив по шкафу. На изготовление масок, вместе с креплениями, ушло всего чуть более трёх минут.

— Так-то лучше. — Риндзо помог другу надеть маску, а затем скрыл своё лицо. — Лютая кустарщина, конечно, но в нашем положении и это за спасение сойдёт.

Крепчак, ушедший обшарить ближайшие квартиры, убедился, что пришлые захватчики словно саранча за ночь даже в обычных жилых домах собрали и выжрали все запасы. Вернулся очень злой. Принёс только ещё немного воды, которая сразу же снова кончилась.

— Теперь, если все немного отдышались и привели нервы в порядок, — сказал, устало усаживаясь обратно в кресло, императорский страж. — Предлагаю обсудить наши планы на ближайшее будущее. Господа храмовники, можете ли вы внести немного ясности в то, что происходит? Не полный оперативный расклад, конечно. На уровне того, где расположены ваши силы, к которым мы могли бы помочь вам пробиться.

— Боюсь, у нас нет уверенности в том, что что наши главные силы вовсе существуют. — ответил страж храма. — По последним сообщениям от лагеря Хамаоки, они подверглись тяжелейшему удару вражеских сил и сражались с настроением не выжить, но подороже продать свои жизни.

— Хамаока? — подал голос лейтенант Риндзо. — Если не ошибаюсь, это региональный центр в стране Птиц? Тысячи три пехоты. Может быть, полсотни кавалерии.

— Около восьми тысяч пехоты и сотня конных бойцов. Плюс артиллерия.

— Впечатляет. Но против сил, что нагнал Золотой Бог в этот город, всё равно горстка смертников. На что вы надеялись?

— Силы союзников должны были быть переброшены пространственными искажениями после обезвреживания ядерной бомбы, но Чёрная Тень, согласившийся нам помогать, получил ранение, или погиб. Полагаю, лагеря больше нет. Единственный выход — сидеть как можно тише, и продержаться здесь до прихода новых войсковых подразделений.

— Паршиво. — вздохнул Риндзо, поднимаясь и отряхиваясь. — Нужно разведать обстановку и ситуацию. Хэй, друг, одолжи кусок окровавленного бинта? — он осторожно вынул из-под одежды Сиро кое-как прижатый к ране бинт, не намотанный, а просто тиснутый под одежду. Эту окровавленную ленту он размотал и, сняв маску, обернул вокруг своей головы, пряча лицо. — То, что надо. — лейтенант надел маску обратно. — Вот я и снова девушка-ординарец, просто немного раненная. Получила в морду копытом, или булавой. Больно было, но будьте уверены, и копыто, и булава пострадали сильнее! — зло хохотнув, он обвёл взглядом остальных. — Ждите меня здесь, сидите тихо, а я пойду, осмотрюсь и поспрашиваю. Постараюсь найти врача.

— Врача?! — изумился крепчак.

— Да, таскать на себе раненных, прорываясь сквозь многотысячные боевые порядки врагов — та ещё задача.

— Открой секрет, где же в этом разорённом городе ещё остались не растерзанные ублюдками врачи?

— У врага, конечно. — лейтенант гордо выпятил фальшивую грудь, на которой в льющемся из окон свете заблестели значки героини женского сопротивления. — Можете сомневаться в моих талантах сколько угодно, но с этими висюльками, такой проныра как я, всего за одну ночь передружился со всем младшим командным составом вражеского лагеря. Обменялся комплиментами, обласкал лестью, закрепил сплетнями. Оброс массой полезных знакомств. Я — благородная леди клана Арараги, бойкая, хваткая и опасная! Будущая офицерша, и очень перспективная личность! Девочки чувствуют мою харизму, характер лидера, и принимают за ту самую, сильную-независимую, мифического уровня! Я даже помечтал собрать себе небольшой гарем, но не решился. Не удержатся ведь, бросятся насиловать, и получат моральные травмы при виде клубка ужасов, спрятанного мною в трофейных штанах!

Второй лейтенант, лежавший неподвижно и старавшийся не делать лишних движений, зашёлся в жесточайшем приступе кашля, поднял маску, излил из своих лёгких на пол кровавую слизь и снова обмяк на изуродованном диване, хрипя и судорожно хватая ртом воздух.

— Не смешите тяжелораненых, Риндзо-сама. — с укором сказал шутнику крепчак. — Слишком убойные у вас шутки. Нельзя с такими к госпиталю подпускать.

— Прошу прощения. — Риндзо смущенно почесал затылок под блондинистым париком и бросил оценивающий взгляд на своего приятеля. — Не вздумай окочуриться, пока я не вернусь. Я же знаю, что ты предатель, и тайком посматриваешь на девушек как мужчина! А тут, представляешь, я к тебе приведу мало того, что девушку, так ещё и настоящего врача! Мечта же, любого нормального самурая!

На пару секунд повисла тишина, а затем Риндзо хохотнул:

— Ты что, до сих пор не понял? — сказал он, глядя на своего друга. — Наш господин отрёкся от маскировки под извращенца, а значит и тебе притворяться больше никакого резона нет! На меня не оглядывайся, меня только закопать и камнем привалить осталось, а вот ты ещё не безнадёжен. Я с любопытством посмотрю, как ты изменишься, когда у тебя появится любимая девушка. Ха! Но берегись, предатель! Теперь до конца жизни ты будешь мне проставляться самым лучшим пивом, чтобы я не рассказывал твоей жене и детям, что за дурь мы по-молодости творили!

На алюминиевой маске лейтенанта-наводчика под действием дзюцу элемента Земли свернулась широкая, дружелюбная ухмылка. Сиро поднял руку со сжатым кулаком и Риндзо, повторив жест, толкнул его кулак своим кулаком.

— Сидите тихо, а я — скоро вернусь. — сказал лейтенант-корректировщик, направляясь к выходу. — И притащу, хоть волоком, самого лучшего врача из всех уцелевших в этой ржавой крепости!

* * *

То, что в научном центре с транспортировочной камерой творится что-то непотребное, не осталось без внимания военного советника Таданао. Несколькими грозными приказами он стянул к захваченному подземелью войска.

— Приготовить сейсмические заряды! Подорвать галереи при попытке прорыва! Стрелки! Бейте нечисть по конечностям, отрывайте им руки и ноги! По возможности — сшибайте головы с плеч! Мечники! Рвите и рубите врага на куски, сжигайте трупы! Это даже не зомби! От их укусов никакой заразы! Они — слегка усиленные гражданские, и совершенно не противники для самурая!

— Обидные слова говоришь, начальник... — возмущённо пробубнила боец отряда "Красивая Йомка", выключая трофейную рацию. — Хэй, девчата! Гопота бронированная хвастается и выпендривается! Щёлкнем их по задранным носам?

— Щёлкнем! — хором ответили сразу два десятка бойцов, вскидывая вверх сжатые маленькие кулачки.

Из двух сотен, которых поддерживали ещё пятьдесят самураев-йома среднего качества, после прорыва к транспортной камере остались только девчонки, и всего шестьдесят, но на боевой настрой их это совершенно не повлияло.

В этот момент лучше всего проявились преимущества демонического зрения, способного не только обрисовать в восприятии окружающее пространство, но и определить точки напряжения. Например, возникшие при прокладке дополнительных ходов прошлой ночью, когда нужно было экстренно вывести из транспортной камеры толпы солдат, с оружием и оборудованием. Ходы были проложены, но ни гравитация планеты, ни здания наверху никуда не исчезли.

Всего десяток слабеньких динамитных шашек, заложенных в местах высшего напряжения балок, единомоментный подрыв, и вся махина наверху сложилась, обрушаясь в разверзшийся под домами и дорогами провал. Здания сталкивались между собой и разваливались на тонны каменных обломков, что, падая, погребали под собой десятки людей, мгновение назад готовившихся встретить попытку врага вырваться из подземелья.

— А теперь — добавочка!

Пока Лярва разводила болтовню и обнималась с отданными под её опеку людьми, четыре десятка йомок из её диверсионного отряда времени зря не теряли. На стенах, оборудовании, или просто валяющихся где попало кусках камня ими были спешно намалёваны и заряжены силовые схемы, не способные ни на что, кроме... имитации человеческих душ. Больше шести сотен печатей, активировавшихся в один момент, по команде Лярвы.

— Их там орда! — врубив передатчики, заголосили сенсоры империи Лесов, увидев, как на краю новой зоны разрушений расцветает море человеческих фигур, ярко пылающих упорядоченной энергией Ци. — Сотни самураев! Перебросили подкрепления пространственным искажением! Сейчас пойдут на прорыв!!!

Этого оказалось достаточно, чтобы две тысячи самураев в серых доспехах максимально резво раздались в стороны. Разве что не бросая оружие и щиты, они отступили от места прорыва и, сбившись в группы, заняли оборону на спешно возведённых баррикадах. Причём было похоже, что эти позиции они тоже оставят, при малейшей угрозе боевого столкновения.

— Этих теперь тоже поить?! — взъярился советник Таданао. — "Лист Розы" туда! Поставить заградотряды! Пусть гонят копьями в бой эту серую шваль!

Поздно! Лярва не собиралась ждать, пока враги организуются заново. Весь свой маленький кулак из бывших артисток и манекенщиц она бросила на прорыв. С улюлюканием, хохотом и воплями, шесть десятков девчонок вылетели из провалов в земле. Широкими взмахами рук они разбрасывали вокруг камешки с печатями, что громко хлопали в полёте, имитируя канонаду шквальной стрельбы. Эфир наполнили полные паники выкрики командиров подразделений империи и серые откатились ещё дальше, открывая врагам путь к внешней стене города.

— Развернуть орудия башни! Зарядить осколочные снаряды! — наблюдающий за действием в мощный армейский бинокль, советник Таданао моментально реагировал на происходящее. — По готовности, открыть огонь!

— Вот заразы! — возмутилась йомка с трофейной рацией. — Ну нельзя же вот так! Из пушек! По девушкам!

— Да не успеют они приготовиться! — заявила другая йомка.

— А вдруг успеют? — забеспокоилась третья. — Мы-то ладно! Но ведь парней осколками побьёт!

— Отставить разброд! — командирша взмахом руки привлекла к себе всеобщее внимание. — Действуем по запасному плану, который я только что придумала! Быстрее, быстрее, возвращайтесь! Все, у кого Ци с элементом Земли — ко мне! Мы же, по факту, — единый организм! Щас устроим этим гадам чудо синхронизации!

Прошла пара мгновений, и груда руин зашевелилась, а затем из её глубины, словно медведь из берлоги, поднялся могучий каменный монстр. Стальные балки уподобились костям скелета. Камень имитировал плоть. Черная протоматерия, преобразованная Лярвой из отрицательного заряда, оставленного погибающими и напуганными людьми, обтянула фигуру десятками резиноподобных лент, что уподоблялись мощнейшим мускулам и помогали движению исполина.

Под прикрытием каменных зубцов двойного наспинного гребня, запросто уместились все йомки и люди разом.

Чудовище поднялось над руинами, задрало высоко вверх исполинскую квадратную голову и разинуло пасть.

— Мастера Ветра! Все, разом!

Йомки применили дзюцу, и исполин заревел, исторгая из глотки леденящий душу дребезжащий рёв, очень хорошо знакомый всем благодаря чьей-то фантазии и влиянию кинематографа.

— Это... это же... — бледнея и оседая на подкашивающихся ногах, дружно выдохнули сотни самураев.

— Тиранозавр?! — советник Таданао убрал от глаз бинокль и с лёгким стоном провёл по лицу ладонью. — И вот с этим мне всерьёз сражаться?! Может быть сил у демонического куска в десяток раз меньше, чем у оригинала, но придури точно больше раза в три! Пора заканчивать с её играми.

Он обернулся к офицерам штаба и твердым командным голосом принялся отдавать приказы. Действовать перепуганные связистки начинали сразу же. Раньше, чем советник обращался к совершенно растерянной лейтенантше со смиренной просьбой утвердить пачку приказов к исполнению. Военная машина империи со скрипом, но работала.

Армия одуревших от алкоголя и наркотиков серых самураев, понукаемых выкриками бойцов из грозного заградотряда, двинулась в атаку. Отряд "Листа Розы", получивший приказ захватить пролом, занять оборону и отсечь мертвякам путь к бегству, начал продвижение, причём намного увереннее, чем раньше. Враг оказался не так силён, как пытался себя изобразить. Йома ничем не ответили на артиллерийский обстрел. Обращённые в руины, жилые районы хранили молчание, но чувствовалось, что это молчание не изготовившегося к рывку зверя, а обессилевшей, сломленной жертвы.

— Последний бастион! — йома собрали людей, спасённых из оргии фанатиков, в самом крепком здании, районном управлении, раздолбать которое не смогла даже артиллерия. — Живые, в центр! Держим оборону!

— Ну же! Ну же! — начиная всерьёз волноваться, Лярва прислушивалась к окружающему биофону. Йокай, тот что ушёл транспортировочной камерой, обещал вернуться с помощью, но куда-то запропастился. — Зараза! Вот и верь после этого нам, демонам!

Она, глазами нескольких йома, глянула на сбившихся в плотную кучку людей. Шестеро мужчин, четырнадцать женщин, девять малолетних детей и две девочки-подростка. Пойти на прорыв? Ничего не выйдет. Снайперы давно заняли позиции на башнях и стене. Множество засад на крышах и в зданиях. Все в котле обречены.

Вот же дура! Какая же она дура! Если бы у неё хватило ума оставить нескольких йома в лагере Хамаоки, клепать демонические печати, им бы никто не смог помешать так, как тут, в городе! Сейчас из пролома по армии подонков ударили бы сотни йома, поднятых из бойцов побитой вражеской кавалерии!

Слишком за многим приходилось следить, слишком о многом думать одновременно. Да что отмазываться-то? Протупила. Обрадовалась, что сумела помочь своим, на волне эйфории от предвкушения скорой победы впала в мечтательность. Вот, результат. Смерть для трёх десятков людей. Обидно и горько.

Даже у демона, оказывается, может сжаться душа при понимании неизбежности гибели тех, для кого она была последней надеждой.

Глядя на подступающие серые орды, шесть сотен ходячих мертвецов крепче сжали оружие. Скрежеща зубами, йома зарычали, намереваясь, как бы нелепо это ни звучало, стоять насмерть.

* * *

К гибели готовилась и притворяющаяся злодейкой Момо. Она ждала, когда союзные Золотому Богу самураи Единства бросятся добивать мятежного кота. Надеялась якобы нечаянно что-нибудь зацепить и звуком выдать их с Томурой присутствие, но было похоже, что никто не был послан за ними. Неужели посчитали неважными? А среди вала потерь, в разрастающемся хаосе, пропажу ремонтной бригады вообще никто не заметил?

Никто не бросился ловить диверсанта, даже когда фальшивая бригадирша ремонтников, спустившись уровнем ниже и открыв дверь складского помещения магнитным ключом Саваширо Юко, устроила в этом помещении пожар, быстро распространившийся по этажу и пошедший вверх, по кабельным и вентиляционным каналам. Операторы марионеток, кашляя от едкого дыма, спешно покидали свои коконы. Вспомогательные службы суетились, решая как бороться с бедой, и можно ли спасти что-то ценное из оборудования. Люди начали выбираться наверх, прочь от огня и дыма.

— Бросайте всё! Все на выход! — командиры подразделений лично вытаскивали из коконов задержавшихся операторов, обдирали с них датчики и, давая только пару секунд на то, чтобы схватить лежащую возле кокона верхнюю одежду, гнали своих подчиненных к путям эвакуации.

Царил полнейший бедлам, а в общей толпе, точно так же как все ругая проклятых диверсантов Чёрной Лисы, к выходам на поверхность пробирались двое. Красивая молодая женщина в строгой одежде и белом халате технического специалиста, за которой хвостом вилась тощая девчонка в истрёпанном комбинезоне ремонтника.

Томура старался вести себя естественно, но то и дело тайком бросал на окружающих волчьи взгляды. Устраивая пожар, он рассчитывал что ему с подругой удастся в суматохе утащить от капсул пару комплектов чёрно-серой стандартной формы, чтобы преобразиться в операторов марионеток, но шанса не предоставилось. Организация отрядов была строгая, за капсулами всё время присматривали сразу несколько людей и даже попытка подойти неизбежно спровоцировала бы крайне серьёзные вопросы. Когда людей погнали наверх и начался хаос, злобный кот приободрился. Начал присматриваться к девушкам-операторам, что едва выбравшись из дыма, начинали искать укромные места чтобы одеться и перестать светить бельём перед окружающими, но держались эти девушки группами и далеко от основной массы людей не отходили. Вырубить кого-либо из них без шума у Томуры шанса не было.

Потому, выбираться пришлось в прежней маскировке, но и этого, к изумлению и злости Момо, оказалось достаточно. Неужели Золотой Бог совершенно никому не сообщил ни об убийстве ремонтников, ни о том, как выглядят бунтовщики?! Хватай, казалось бы, любую бригадиршу в приметном белом халате, и проверяй кто она такая, но нет! Самураи, командующие эвакуацией, реагировали на Томуру и Момо только указаниями немедленно выбираться наверх. Просто в толпе людей, особо не скрываясь, пара беглых кошек прошла мимо охраны у распахнутых настежь главных ворот. Бронированные гиганты даже не подумали на них бросаться, валить на землю и выкручивать руки.

Явно не зная о судьбе несчастной надсмотрщицы и её подопечных, на Томуру все вокруг реагировали как на настоящую начальницу ремонтной бригады, и разве что на Момо посматривали с удивлением, видимо молодые девушки среди простых работяг встречались нечасто. Кот победно поглядывал на Момо и был чрезвычайно доволен.

Покинувшие подземелья, двое притворщиков оказались среди сотен людей военных и гражданских профессий, стихийно собравшихся в хаотично бурлящую толпу. Растерянность на лицах, половина кого-то ищет, а вторая пытается с кем-то связаться по рациям. Шум, ропот, ссоры.

Впрочем, структура была военизированная, и желающие пресечь хаос нашлись сразу же. Людей начали собирать и организовывать.

— Вы, двое! — на Томуру и Момо обратил внимание мужчина в униформе старшего инженера-техника. — Кабельщики? Где третий?

— Бросил нас, и сбежал! — огрызнулся Томура, принимая гордый и оскорблённый вид. — Как только дымом запахло, наверх рванул, как таракан! Ублюдок...

— Ясно. Видите то здание? — инженер указал рукой. — У центрального входа собираются все технари. Сейчас внизу работают пожарные, за ними возвращаемся мы, всё проверяем и пытаемся заново запустить коконы. Бегом к остальным, живо! Ищите своего третьего, хватайте и держите за шиворот. Будет работа.

Не задерживаясь дольше, инженер поспешил дальше, отлавливать других техников.

— Ага, ща, припахались. — подражая поведением злобной гадине Нао, Момо изобразила презрительную ухмылку. — Ну что... слышь... — она показала Томуре руку, намекая на усыпляющую кошачью печать, а затем мотнула головой в сторону растерянно топчущейся неподалёку девчонки, в неброской, но красивой униформе. Работница-сенсор, обязанности которой — ходить и выглядывать всякое подозрительное. Неисправности, посторонних, заначки работников.

Четыре печати, заряженные и готовые к применению. Каждая печать — возможность быстро и без шума лишить сознания на пять-шесть часов почти кого угодно. Юная искательница даже ойкнуть не успеет, как останется спать где-нибудь в тихом уголке, а рядом с явно настоящей бригадиршей начнёт ходить явно настоящая девочка-сенсор, дружащая с ремонтниками потому что никого нет полезнее неё при выискивании всяких неисправностей.

Томура, ещё раз убедившийся, что нашёл родственную душу, злорадно улыбнулся обманщице, но вдруг сразу же тревожно нахмурился.

— Не спеши. — тихо сказал он, мрачнея. — Сначала глянь вокруг. Что-то мне совершенно не нравится местная атмосфера. Нет у этого тупорылого стада победного огонька в глазах. Как бы не оказалось, что мы с тобой, кошечка моя, вскочили не на ту лошадь.

* * *

Отсутствие сопротивления стало настоящей магией, придавшей атакующим рвения, уверенности и сил. Совершив волевой рывок, четвёртая и пятая пехотные тысячи гвардии "Листа Розы" одной стремительной перебежкой добрались до разрушенной части стены и захватили пролом, заняв позиции на горе битого серого щебня. Обе изуродованные башни были захвачены и осмотрены, вся территория внимательно проверена на наличие сюрпризов. Всё чисто.

Снайперы бегом заняли позиции на стене и принялись устанавливать свои арбалеты, изготавливаясь к расстрелу мертвяков при попытке прорыва из города. Ну а куда ещё деваться нечисти? Побегут, как побитые собаки. Вот, уже в центре жилой зоны завязалась драка. Так далеко от пролома? Их же сейчас окружат и атакуют со всех сторон, армия на стене даже не поучаствует в расправе.

— Леди-командир! — встревоженно прокричала девушка-сенсор в передатчик рации. — Армия западных дикарей движется! Тысячи две отделились от общей массы и строем бегут к пролому!

— Хотят спасти свою союзницу? — ответила лейтенантша четвёртой тысячи, что уверенно подавила авторитетом командиршу пятой и взяла на себя управление объединённым контингентом. — Занять оборону! Кающихся — в первую линию! Приготовить ловушки для штурмовых дзюцу!

— Командир! Они тащат пушки! Три крупнокалиберных дальнобойных орудия!

— Ох-ты! Запрос на крепчака, живо! Проверить, что там с пушками в башнях!

— Йома им стволы в узлы завязали. Боезапас разворован.

— Паршиво! А что там эти, что по йома стреляли? Пусть перетащат сюда!

— Это можно наверно, но нужен приказ.

— Ну так прикажите!

— Чего-о?! Я же даже не офицер! Вы командир, вы и договаривайтесь.

Лейтенантша ругнулась и приказала переключаться на связь со штабом. Время! Выиграть бы немного времени!

Минут за двадцать ополчение Хамаоки развернулось в готовые к атаке порядки и изготовило к стрельбе свою артиллерию.

— Командир! От дикарей отделилась группа парламентёров! Пятеро, с белым флагом!

Что такое? Сдаться хотят, или перемирия? Не с требованиями капитуляции же эта горстка недобитков сейчас попрётся к многотысячной армии?

— Стойте! Стойте! — риторикой выдавая в себе плохо вышколенного гражданского, встрепенулась сенсорша. — Ещё группа! Около сорока всадников! В чёрно-алом! Со штандартами "Пожирателей" и "Золотых Шипов"! Под конвоем ведут! Отпускают!

— Освобождают пленников? Акт "доброй воли"? Ха! Точно будут перемирия просить! Погань и неудачники. А бело-золотые среди пленников есть?

— Нет! Только штандарты.

— Всех наших девочек перерезали? Или оставили себе на развлечение? Ублюдки поганые. Что ещё ждать от поганого мужла и патриархистов? Пусть, пусть подходят! Уж я с ними поговорю! Верёвки есть? Сначала этих, с тряпкой, четвертуем, и вывесим на стене! А потом артиллерией остальных расшарашим! У нас и позиция лучше, и пушки дальнобойнее!

— В зоне обстрела со стен. — передал капитан Мадзумару своим конным стрелкам, в очередной раз скользя внимательным взглядом по вражеским укреплениям. — Двадцать пять арбалетчиков на левой стене, еще одиннадцать на правой. Ведут нас. С первого по пятый — лево. С шестого по десятый — право. Остальные — защита. Готовьте "Вихри"! Всем приготовиться прикрыться щитами! Ждём... ждём... ждём...

Под прицелами вражеских стреломётов, прикрывшиеся вражескими плащами и штандартами, конные лучники и два десятка добровольцев из кавалерии Хамаоки несколько бесконечно растягивающихся секунд сближались с вражескими укреплениями, а затем почувствовали всплеск Ци по ту сторону пролома. Враг встрепенулся! Сенсоры что-то засекли!

Заметили, что броня на конях не та? Что под плащами у "освобождённых пленников" полно оружия, и что у приближающихся кавалеристов свирепый боевой настрой?

Плевать!

— Понеслась! — рывком сбрасывая чужой плащ, Мадзумару вскинул руку с оружием и натянул тетиву, нацеливая наконечник стрелы на зубчатые каменные укрепления. — Бей!

Одиннадцать стрел сорвались с луков и устремились к укреплениям армии Золотого Бога.

— Разрыв! Разрыв! Разрыв! — зазвучало со стен, волны дестабилизирующих дзюцу сорвались со щитов и брони, но едва они коснулись наконечников стрел, сработали схемы-детонаторы и подали сигнал на схемы, оплетающие оперенные древки.

Грохот взрывов сотряс воздух перед остатками разбитых стен. Густые облака серого дыма накрыли зубчатые вершины, а через это облако уже неслись стрелы второго залпа. Направленные под разными углами, невидимые для глаз, они просто не могли быть перехвачены волнами дзюцу "Разрыва" все, до единой.

И несколько прорвались. Во вспышках пламени, в ослепительных дугах молний, стрелки и самураи Единства испуганно пригибались, ища укрытие и пытаясь защититься, а лучники Мадзумару, подчиняясь чётким и уверенным командам своего капитана, посылали всё новые и новые снаряды. Разносили вражеские укрепления и сеяли смерть среди охотников, внезапно оказавшихся на войне, так сильно не похожей на знакомую им работу со стрельбой из засады по ничего не подозревающим людям. Легкая броня и отсутствие щитов не способствовали выживаемости, а вид разлетающихся в клочья товарищей подрывал боевой дух. Всего несколько выстрелов сделали арбалетчики в ответ врагам, и две трети из этих стрел конные лучники отвели в сторону с помощью дзюцу "Вихря", а остальные отразили грамотно подставленные щиты и доспехи.

— Сомкнуть щиты! — орали сотницы, отряды которых оказались в первой линии на вершине пролома. — Копья упереть в землю! Держать строй! Держать строй!!!

— Бру-э-э-э!!! — из вспухшего перед вражеским строем облака дыма вырвалась лохматая от медвежьих шкур гигантская фигура Живоглота.

— И-ить!!! — испуганно взвизгнули пехотинцы, копья которых завязли в шкурах брони идущего напролом чудовища. Стальные палки погнулись, щиты раздвинулись перед живой массой ярости, а раззявленная зубастая пасть уже сомкнулась на первом враге. Сжались чудовищные челюсти, отчаянный крик прервался, а гигант, жадно заглотив откушенный кусок чужого тела и ударами копыт опрокинув сразу двоих пехотинцев, тут же вцепился в следующего.

— Гр-р-ра!!! — поверившие хозяевам и выблевавшие перед боем всё, что сожрали при атаке на увязшую в ополчении Хамаоке кавалерию Золотого Бога, кони стрелкового отряда радостно вгрызались в новую массу бронированного мяса. Не отставая от своего вожака, они рвали добычу зубами и били упавших копытами. Упивались свежей кровью, собственной силой и чувством тотального превосходства над всей вселенной. Они атакуют! Идут вперёд и громят! Громят всех перед собой!

Мадзумару, с высоты своего коня, выпустил, одну за другой, пять стрел. Каждая нашла цель, причем от второй и четвертой погибли вражеские сотники, но продолжать косить врагов возможности больше не было. Одним рывком вложив лук в крепления за спиной, капитан выхватил из соседнего крепления тяжеленный цельнометаллический клевец и обрушил удар на руку потянувшегося к нему вражеского пехотинца. Вырвал оружие из раны и начал наносить новые удары, то вправо, то влево, защищая себя и прикрывая беснующегося в кровавом мясовороте Живоглота.

— Не ссать! Не ссать! — лейтенантша четвертой тысячи перекрыла зычным голосом грохот боя и панические вопли подчинённых. — Лучники! Шквал стрел в гущу боя! Там только враги и кастраты! Месите всех с грязью!

Четыре сотни лучниц дружно вскинули готовое к стрельбе оружие.

Залп! Второй! Третий!

— Под коней!!! — резко скомандовал Мадзумару и все его бойцы, цепляясь за заранее нашитые скобы дружно нырнули в укрытие, а кони резко согнули шеи, пряча головы, и пустили чудовищные по силе потоки Ци в свою броню.

Поле боя утонуло в грохоте взрывов и блеске молний, но едва лучницы опустили оружие, ожидая новых приказов, как из облака дыма снова ударили стрелы, безошибочно разящие плотно стоящих врагов, не успевших ни прикрыться щитами, ни ударить "Разрывами".

— Гр-р-ра!!! — ещё больше рассвирепевшие, кони-людоеды с шальными от боевого безумия всадниками вырвались из облака дыма, снова принимаясь топтать и рвать ошалевших людей, а за стенами крепости уже гремел ликующий боевой клич ополчения Хамаоки, бегущего к пролому во вражеской стене.

И тысяча восемьсот солдат Золотого Бога дрогнули. Подались назад, а затем обратились в бегство. Толкаясь, падая, бросая оружие и щиты, они побежали, спасаясь от невиданного врага. Того, что не рухнул в ужасе на колени при виде их численности. Нет, этот враг атаковал. Атаковал! Без пощады круша и убивая тех, кто раньше участвовал разве что в облавах на мелкие лесные банды или вовсе не вынимал оружия ни разу, кроме как на тренировочных полигонах.

— Трусы! Дебилы! Стоять, и сражаться! — лейтенантша четвертой тысячи, верхом на своей разжиревшей от мяса рабов и каторжников кобыле вертелась среди бегущих и размахивала мечом, пока не почувствовала, как что-то чёрное надвигается на неё сбоку. Она обернулась и, в шоке, не смогла даже поднять для защиты оружие.

Мадзумару с размаху вонзил вражеской командирше в голову свой клевец и рванул, нанося страшнейшую рану, а Живоглот встал на дыбы, ударом копыт опрокинул вражеское чудовище и, не позволяя даже попытаться подняться, впился клыками кобыле в горло. Они с братьями по табуну уже взяли девять сильных вражеских красавиц в плен. Горячих, злых, и не готовых покоряться кому попало, а эта... вызывает лишь омерзение. Изуродованная своей хозяйкой, убийца слабаков.

Преследование продолжалось, пока шевеление в башнях стены, разделяющей городские сегменты, не сказало бойцам Мадзумару о том, что сейчас по ним будет открыт артиллерийский огонь. Капитан отдал приказ и усталые самураи на счастливых конях вернулись к пролому, который уже оккупировали солдаты Хамаоки.

— Потери? — осведомился капитан.

— Из поддержки пятеро. Стрелами накрыло. Из наших все живы, только мелкие вывихи и ушибы. Раны у восьми коней, двое тяжело. Одному колено разбило, второму пасть мечом до уха распороли. Придётся отправить присматривать за пленными кобылицами. Остальных сейчас подлатаем.

— Принято. Сабуро-доно!

— Да, Мадзумару-доно. — лейтенант Хамаоки, что не званием, но благородством, мог похвастаться куда большим, нежели командир гарнизона далёкой деревеньки, мериться властью с храбрым самураем не стал и принял главенство капитана в этой вылазке.

— Мы произведём разведку боем! — Мадзумару махнул клевцом, указывая на зону разрушений, по ту сторону которой продолжало греметь яростное сражение, правда, после поражения блокирующего отряда, изрядно сменившее тональность. — Будьте готовы нас поддержать!

Лейтенант слегка поклонился и ударил тесаком о собственный щит, коротким жестом отвечая на многое и многое обещая. Капитан конных лучников отсалютовал ему своим оружием.

— Все, кто на конях, принять стимуляторы! Приготовиться к бою!

Десяток секунд, и отряд, к которому без колебаний присоединились уцелевшие добровольцы, унёсся по улице к зоне разрушений. Они ждали сопротивления, но его не было. Даже стрелков на крышах или в окнах, к появлению которых конники приготовили последние запасы своих стрел. Никого. До самого здания районного управления, вокруг которого сгрудилась целая толпа каких-то серых мутней, которых командиры ещё только начали выстраивать в оборонительные порядки. Один удар, с рычанием коней и боевым кличем всадников, после которого вся масса вражеских войск дружно подалась назад и побежала. Пьяные, дурные от наркотиков, готовые растерзать слабого противника, но пришедшие в ужас при столкновении с серьёзной угрозой. Живоглот, хватая завывающих бандюг, даже презрительно выплёвывал их, предварительно пожевав до несовместимости с жизнью. Жрать таких ничтожеств, когда брюхо набито, было попросту противно.

— Йа-ха!!! — с улюлюканием и хохотом из пылающих руин истерзанного в бою здания высыпали сотни три йома Лярвы, покрытых гровью и грязью по самые уши. Словно озверевшие псы, они ринулись в погоню за серой бандитской швалью. Настигали, били в спины, валили на землю и рвали без пощады.

— Не увлекаться! — прозвучал громкий и властный женский голос над полем боя. — Сейчас снова артиллерией вдарят! Парни! Кто жив, все сюда! Мои мертвяки погоняют ублюдков, а вам уходить надо!

Кавалеристы, не понёсшие в этом столкновении никаких потерь вообще, придержали своих коней, заставив их по-быстрому добить последние жертвы и вернуться.

Мадзумару заметил движение в окне соседнего здания, вскинул лук и одной разрывной стрелой разворотил в кровавые ошмётья сразу двух агентов Единства, вздумавших внезапно высунуться из тени со своим арбалетом.

У всех йома женского пола и у самой Лярвы даже колени ослабели.

— Какой мужчина! — йомка, та самая домохозяйка, переодетая в простое рваньё и нацепившая чью-то искорёженную броню, со стоном приложила одну ладонь к груди, а второй принялась обмахиваться словно веером. — Ах, девочки, держите меня семеро!

— Лярва, ты? — великан на покрытом кровью чудовищном коне навис над домохозяйкой. — Быстрее, на коня!

Йомка лишь отрицательно помахала рукой.

— Прости, Мадзу-Марио, но твоя принцесса в другой части замка! — ответила она и рассмеялась. — Слышите? — она повернула голову в сторону нового очага грохота и орудийных выстрелов. — Настоящая я — там! Прорываюсь на выход, и скоро буду в безопасной зоне! А вам... я вас просто обожаю! Появились тогда, когда я думала, что по уши облажалась! Забирайте скорее гражданских, тридцать один, все тут. Да ещё штук восемь мешков с добычей возьмите, и валим, валим отсюда, живенько! Останутся только трупы, на прикрытии! Отступим, и зайдём с другого ракурса!

— Что за гражданские? — Мадзумару склонился, схватил болтливую йомку за шиворот, поднял её и усадил перед собой.

— Затянутые сюда кошачьим богом, случайные бедолаги. Может они и из империи, но смерти ничем не заслужили, поэтому я их взяла под опеку. Никого не обижать! Это — приказ всем союзным силам! Доставим в лагерь Хамаоки, там ещё раз прикажу, а то мало ли какие эксцессы. Эй, слышали?! Гражданских на коней, мешки забрать, и драпаем. Драпаем! Видали какая разруха кругом?! У врага большие пушки, и они сто пудов давно заряжены! Ходу, ходу! Шевелитесь, пока снаряды не прилетели!

— Дирижабль! — на крыше здания появился горластый йома. — Дирижабль идёт на нас!

— Ха-ха! Круто! Валим! Валим! И ведём "птичку" за собой! Так надо!

Пушки действительно были заряжены и наведены. Запрос на открытие огня был получен, но советник Таданао медлил с ответом. Давил в себе ярость и отчаяние. Это поражение, его поражение, было выковано не сегодня. Он десятками лет наблюдал за тем, как безумие подтачивает армию великой империи. Глупость и спесь командиров, скотство рядового состава, всеобщая ненависть и грызня за куски военного бюджета вылились в катастрофу. В боевой дух войск, достигший чудовищных отрицательных значений. Он мог ещё погнать в бой это стадо страхом расправы, наркотиками, жаждой наживы или обещанием лёгкой победы, но боги... все боги мира, как же он НЕНАВИДЕЛ весь этот озверевший поганый сброд! Трусы и слабаки, ставшие трусами и слабаками из-за полнейшей потери моральных ценностей. У них нет ничего, кроме звериного желания жрать и жить. У них одна цель — вернуться туда, где есть люди слабее них, чтобы можно стало продолжать издевательства и грабежи. И он должен командовать этой серой нечистью. Он должен с нею победить!

Хотелось выть волком и впиться зубами в край стального стола, но волевым усилием советник вернул себе способность мыслить ясно. Это — вызов! Вызов его мастерству и способностям! К бою!

— Дирижаблю, разбомбить пролом! Артиллерии... открыть огонь!!!

Те два десятка секунд, что он потратил на обуздание собственного гнева, стали Лярве и её бойцам настоящим подарком. Покидая разгромленную жилую зону, они слышали свист снарядов и грохот взрывов, но бил враг вслепую, укладывая осколочную и зажигательную смерть туда, где живых вот уже секунд пятнадцать не было никого. Дирижабль лёг на боевой курс впустую, ведь пехота Хамаоки получила предупреждение по радио и спешно отступала, покидая захваченные позиции.

Лярва со сладким вздохом прижалась спиной йомки к своему мужу, а тот крепко и ласково её обнял, удерживая в седле перед собой.

— В любом теле, лисица моя, ты — этот ты. — шепнул он на ухо спасённой мертвячки, и колени всех йомок в демонической армии снова ослабли.

— О-ох, Мадзи! Ну ты что?! Не сбивай настрой! Я же сражаюсь...

Двуногий каменный исполин наклонил торс вперед и начал перебирать лапами, наращивая ускорение, а затем вдруг резко пригнулся и распластался на земле, пропуская над собой два примитивных каменных ядра, которые выплюнули в него орудия одной из трёх башен, прикрывающих этот сегмент Ржавой Крепости. Новый рывок вперед, а через несколько шагов прыжок в сторону. Затем в другую. Ядра с двух башен пролетели мимо. Двенадцать секунд на перезарядку! Рывок вперед, по прямой!

— Подорвите ему ноги! Бейте в суставы дестабилизирующим дзюцу! — солдаты спецвойск и подгоняемые угрозами расправы, бойцы-кастраты второй тысячи "Листа Розы" бежали к гиганту, надеясь окружить и повалить. Закидать гранатами со спецбоезапасом, применить боевые дзюцу и разбить каменную фигуру. — Это просто игрушка сумасшедшей демоницы!

Каменный ящер резко повернул свой торс и заехал многотонным хвостом в верхнюю часть трёхэтажного здания слева от себя, снеся верхнюю его часть и обрушив град обломков на бегущий в атаку вражеский отряд.

Не замедляясь, продолжая вращательное движение торсом, гигант разинул пасть, в которой, затягивая воздух через сквозную дыру в затылке, завился насыщенный энергией Ци вихрь. Мгновение, полыхнул огонь, и детонирующая Ци с элементом "Ветра" хлынула на улицы и дома лавиной жаркого пламени. Липнущего ко всему, словно напалм, и продолжающего гореть даже тогда, когда вокруг не оставалось кислорода. Люди, попавшие под лавину огня, с воплями корчились в буйном пламени и падали, обращаясь в обугленные скелеты, залитые расплавившимся металлом. Больше шести десятков в пару секунд расстались с жизнью и их пример вдохновил остальных шарахнуться как можно дальше от нелепой, но смертоносной демонической игрушки.

— Умрите! — хохоча, вскинула руку со сжатым кулаком сияющая хищнической ухмылкой командирша красавиц-йомок. — Умрите все, кто хочет встать между мной, и счастливыми мирными днями с моим обожаемым мужем! Сгорите до костей!!!

Замечая выстрелы с башен, ящер совершал новые рывки и, безошибочно просчитывая траекторию, уворачивался от пушечных ядер, а затем продолжал свой бег. Людей в его туловище мотало из стороны в сторону, как мешки с соломой, благо что Лярва не забывала о союзниках и каждого из ценных спасаемых обнимало сразу три грудастые красотки, неплохо амортизирующие при любых ударах судьбы. Женские взвизги, весёлое оханье и хохот здорово разряжали атмосферу.

— На месте! — вырвавшийся в пределы зоны разрушений от подземного взрыва, каменный динозавр по приказу своих создательниц и пилотов резко затормозил лапами. С гулким рокотом чудовищной каменной массы, он припал к земле, с размаху вонзил в неё голову и разинул пасть, раскалённый камень в которой ушел в глубину, заменившись холодными и прочными слоями.

В пасть гиганта, затем в его шею и туловище, шустро забрались трое людей. Двое мужчин и девушка. Динозавр выпрямился, выдирая каменную морду из руин.

— Проходим, проходим, за проезд передаём! — громко провозгласила командирша йомок и рассмеялась, обращаясь к девушке. — Мать, а ты что, опять таскаешь на себе пьяного папаню? Ах, тяжела наша женская доля!

Корио, устало улыбнувшись, подняла руку и толкнула болтунью пальцами в лоб.

— У тебя лист отклеивается.

— Ну, так яж его послюнявила и пришмякнула, а слюна, дурость такая, сохнет быстро. Надо было на соплях клеить. — Лярва направила к новым пассажирам ещё по три йомки, для амортизации, шумно перевела дух и собралась с силами для новых свершений. — Фу-у-ух! Ну что, готовы?! Сейчас еще веселее прокатимся!

Находясь в слепой зоне от всех орудийных башен, Лярва наслаждалась передышкой, как вдруг грохот с возвышенности, на которой располагалась цитадель, отвлёк её.

— Они что... МОРТИРУ восстановили?!

Второй грохот.

— ДВЕ из ТРЁХ?!

Динозавр резко повернулся и нанёс удар хвостом, сбивая нацеленную точно на него бомбу. Рвануло, и из облака на гиганта обрушился ураган пылающей зажигательной смеси. Объятая огнем, громадная фигура совершила прыжок вправо, и земля слева от неё вздыбилась, подброшенная взрывом мощной фугасной бомбы. Исполина сшибло ударной волной, повалило, но усиленную токами Ци каменную шкуру не пробило и мягкая амортизация со всех сторон спасла людей от травм.

— Обломитесь, ублюдки! — Лярва первая вскочила на ноги и взмахнула рукой. — Вперед, мой Тирэкся! Эти придурки — серые, как мыши, и калибры у них мышиные! Если у них пушки такие маленькие, смешно представить, что у них, после этого, в штанах!

Каменный гигант поднялся.

— Вы шутите?! — самураи империи с изумлением вытаращились на объятого пламенем огромного каменного динозавра, что развернулся в облаках дыма и с жутким угрожающим рёвом ринулся на войско преследователей, что старательно исполняли приказ, преследуя чудовище, но держались от него исключительно на безопасном расстоянии.

Армия серых самураев брызнула во все стороны, не пытаясь даже в чём-то помешать монстру, вздумавшему вдруг ломиться обратно в разгромленный район, откуда буквально только что прибежал.

Лярве нужно было попасть в нижнюю часть города, но выбрала она не кратчайший путь по прямой дороге, хорошо простреливаемой с шести башен сразу, и не сквозь жилые сектора, где всё кишело от вражеских войск. Она вернулась туда, где её уже узнали и запомнили.

— А ну, поберегись!!! — наклонив торс своего ящероподобного исполина вперед и развивая впечатляющее ускорение на пружинящих ногах, Лярва мчалась через чужой город напролом и ловко уворачивалась, когда три башни вздумали снова открыть по ней огонь. — Зашибу-у-у! — прыгнув, она приземлилась в самый центр вражеской медицинской части, ринулась вперед, протаранила склады и наугад схватив каменной пастью какой-то контейнер, продолжила свой бег к внешней стене.

— Тьфу! — подлетев к орудийной башне, громадный динозавр сплюнул контейнер и, совершив прыжок, приземлился на стену. Балансируя на рассыпающейся под его массой тонкой каменной линии, он поднял морду к орудийной галерее. — Х-х-ха... — изобразив вдох и позволив врагам в эту пару секунд пометаться внутри каменной ловушки, монстр Лярвы сунул морду в одну из бойниц и выдохнул поток огня. — Ф-фу-у-у!

Башня заполыхала изнутри, из бойниц, вереща, посыпались объятые пламенем люди, а кто-то, выгадав момент, совершил прыжок со стены, пробежался по вертикальной плоскости башни и снова прыгнул, приземлившись гиганту на спину.

Девушка. Молодая, блистающая красотой, цивилизованностью и богатством. Леди из богатой самурайской семьи, мастер фехтования и гордая, храбрая душа, жаждущая подвигов. Лейтенант второй пехотной тысячи, никогда и нигде не участвовавшая, но всегда с пламенем в глазах слушавшая болтовню подруг. Вот, настал момент её славы! Теперь и ей будет, что рассказать!

Взмахнув легким, изогнутым мечом, она рубанула им вдоль хребта каменного динозавра и совершила рывок, от плеч к хвосту, вспарывая клинком вражескую броню. Грациозно развернулась, глянула на людей под разверзшейся каменной шкурой, крутанула меч в руке и хотела приказать сдаваться, как вдруг получила пулю в лоб. Точно между бровей. Сознание вышибло мгновенно, девушка запрокинула голову и свалилась бы кувырком на землю, но ближайшая йомка выскочила из раздавшегося в стороны разруба, схватила леди за шиворот и нырнула обратно в укрытие, утаскивая добычу за собой.

Динозавр развернулся, ударом хвоста снёс вершину пылающей башни, а затем задрал задницу повыше и, слегка подпрыгнув, уселся на объятые огнём руины.

— Пуля — резиновая, — не дожидаясь вопросов от шокированных зрителей, заявила Лярва. — Я специально из куска шланга целый пакет таких накрутила, чтобы можно было глушить интересные личности. В башку резинкой, конечно, тоже смертельно, тем более без шлема, но у неё ток Ци по костям хороший. Шансы есть. Может травма будет черепная, без мозговой. Может даже овощем не станет. И даже память не отшибёт. Хорошо, если так. Она — как я. Нет в ней жажды крови, или готовности убивать. Даже не знала, чего с нами делать, если мы не сдадимся посте вскрытия динозавра. Принцесса и выпендрёжница, мультиков и кино насмотрелась, думала тоже много чего сможет. Я её, если выживет, своим парням сдам. На опыты. Чтобы опыта набирались ухаживать за благородными ледьми. Ну а не выживет — тихо закопаю в болоте, и буду врать, что вообще никого не видела.

— Прошу прощения, — подал вдруг голос стрелок Коюмори. — Мы кого-то ждём?

Лярва щелкнула пальцами и указала на него.

— Молодчинка! Догадался. Вон, видишь там две штуки летающие в небе? Одна уходит бомбить конных лучников и ополчение Хамаоки, а вторая повернулась к нам. Её нужно увести, как собачку на веревочке. И ещё три гадости деревянные вдоль стены к нам под землёй ползут. Поэтому... помощь себе организовать надо, а то фигу куда мы убежим.

Башня, которую всё это время захватывали потоками Ци мастера элемента Земли под управлением Лярвы, закачалась, задрожала, и начала опрокидываться, обращаясь в груду щебня. Оставив на проседающей горе пяток йомок, выскочивших через разруб на спине, каменный динозавр соскочил обратно на стену. Прыгнул внутрь крепости, забрал трофейный контейнер и новой парой прыжков перескочил наружу, приземлившись каменными ногами на уплотненную болотную грязь, полоса которой тянулась вдоль всей стены с внешней стороны.

Башня же разрушилась окончательно, и из её руин вдруг, ведомый пятью мастерицами Земляного элемента, поднялся шестиногий каменный жук, с большим округлым брюшком.

— Орудийные погреба, на ножках. — открыв в боку динозавра иллюминаторы для обзора, похвасталась Лярва. — Мам, глянь! Класный жук! Щас боезапас перекантую, будет выпёрдывать бомбы из брюшка, прям на головы лютым гадам!

Корио вдруг поднялась, шагнула к командирке йомок и обняла её, крепко прижав к себе.

— Чудо моё. Мы с отцом так виноваты, но ты всё равно нам помогаешь. Прости, что взвалили на тебя такое бремя, и так надолго оставили одну. Теперь... давай гасить негодяев вместе! Чтобы не мешались! Вырвемся, и я придумаю для тебя какой-нибудь особый, замечательный подарок!

— Давай, давай гасить! — воспылала интересом Лярва. — Тогда, жук — твой! А то у меня мозги вывихиваются сразу двумя гигантами управлять! Прыгай, со своими, на него, и прикрывайте нас от подземных тварей. Папка как там, очнулся?

— Не совсем, но зрение восстановилось. Ни одна сволочь незамеченной близко не подберётся!

— Тогда, прыгай! И не вздумай погибнуть! Как вернёшься, у меня для тебя тоже подарок будет!

— О-о, теперь точно не погибну! Просто из любопытства! — Корио обернулась к своим бойцам. — Парни, за мной! На соседнего монстра! Прикроем щитом от ублюдков мою дочку, и её друзей!

Пара минут ушло на перемещения, но и этого было мало. Дожидаясь, когда враги наконец соизволят приблизиться и изготовиться к атаке, Лярва повернула каменного динозавра к вражеской крепости. Демонстративно сплюнула на землю изрядно помятый контейнер и принялась плести в пасти своего монстра сразу пять усиливающих звук силовых схем. Пара секунд и динозавр, разевая пасть, оглушительно проорал голосом Лярвы так, что вся округа прекрасно смогла услышать каждое обидное слово:

— Э-эй! Дурачьё серое! Кастраты тряпошные! Как я вас размотала, а?! А всё почему?! Потому что вы все — слабаки, трусы, и неудачники! Целуйте жопу моего динозавра! — Лярва изобразила каменным ящером танец, с эффектными поворотами, провокационными движениями бёдер и размахиванием хвоста. — А те бабы, что вами командуют, всё ещё с вами, или уже разбежались? Такие нелепые командирши! Жирные и старые уродины, ради которых никто и никогда на подвиги не пойдёт! Сморщенные самки обезьян, напялившие одежду людских женщин, и решившие, что сумеют заменить настоящих благородных принцесс! Не получилось! Нифига не получилось! Слышите, хабалки привокзальные? Все видят, что вы — обычные обезьяны, с дряблыми вислыми сиськами, и не то что сражаться за вас, а даже секса с вами не хотят! Все нормальные мужчины сбегут к нам, нормальным женщинам, будут нас любить и обожать, а с вами, обезьянами, останутся только самые помойные выродки! Без мужского достоинства, во всех смыслах! Ха-ха! Это вы-то строите новый, справедливый мир? Пусть ваши генералы, полнейшие обсосы и имбецилы, раз легли под вас, полюбуются, в какой позорный сброд из ссыкливых деградантов превратилась вся ваша армия! Вы — не имперцы! Вы — гавно! Нелепая ошибка генной инженерии! Пародия на аристократию, слитое в одно ведро позорище для мужского, и женского рода! Сюда идите, чмошники! Я вам так напинаю, распухшие жопы штаны по швам полопают!

Её услышали.

Мужчины, которым не привыкать было к унижениям и оскорблениям, ехидно ухмылялись, любуясь там, как начинают нервничать воительницы "Листьев Розы", зло переглядывающиеся и ворчащие о том, что кто-то должен прибить наглую хамку.

А Лярва и не думала униматься.

— Хэй, сопротивленки! — гремел над крепостью её голос. — Ненавидите меня, да? А знаете, почему? Потому что я — в миллион раз красивее любой из вас! Я — женственная и цивилизованная леди, а вы — жабы болотные, с мохнатыми ногами, рыхлыми задницами и гнилыми зубами! Я, как одну из вас поймала, трусы с неё стянула, просто проверить, точно ли передо мной женщина, а не дикарь из западных джунглей! Чуть не сдохла от вони, но убедилась, что вы правда женщины! Только внешне как немытые, опустившиеся мужики! Вы там чего, вообще планету попутали, а?! Позорить так святой образ женщины! Да я вас всех метра на три, минимум, закопаю! Что это за дела?! С какой стати уродливые, тупые и вонючие — вы, а стыдно мне?! Ну-ка быстро все мыться, бриться, и учиться быть людьми! Я не пойму, вы за права женщин боретесь, или за права женщин быть свиньями? Если за второе, то точно все парни мира ко мне сбегут, а от вас будут прятаться даже игрушки из секс-шопа!

— Да заткните же эту нечисть кто-нибудь! — не выдержав, взвилась от ярости военная советница лейтенантши третьей пехотной тысячи. — Что, ни одной пушки там рядом нет? Пошлите технику! Прибейте гадину!

Она осеклась, услышав сдавленное фырканье и смех. Вокруг было полно серых самураев. Полупьяных, дурных. Сотни полторы злорадных и враждебных взглядов пересеклись на побелевшей девушке.

— Слуш, — зашептал один самурай, помоложе, и ткнул своего приятеля локтем в бок. — А "к ней сбегать", это куда?

— Дык куда угодно. — так же шёпотом ответил приятель. — Главно куда-нить... вот от этой.

Подозрительно. Поток детских дразнилок и провокаций от придурковатой демоницы, что это? Простое проявление её дурного характера? Или нечто со скрытым смыслом?

Советник Таданао призадумался. Что было главной целью врага при нападении на эту крепость? Мозаику из четырёх кусочков собрать оказалось несложно. Войска обороны замка, провоцирующие броситься за собой в погоню враги, пропавшие неведомо куда стражи храма и почти позабытые во всей этой суматохе заложники.

— Дирижабли отозвать! — приказал советник. — Вернуть ко второму уровню цитадели! Вторую и третью тысячу сюда же, на второй уровень! Проверить подземные ходы! Приготовиться к внезапной атаке малого отряда из катакомб!

— Эй! — Лярва выпучила глаза от возмущения и обиды, глядя как дирижабли, начавшие было преследование покинувших крепость врагов, вдруг разворачиваются и уходят обратно к цитадели. — Ну вы чего?! Обиделись что-ли? Я же пошутила! Про это... про вонь из трусов! Не умирала я, только нос зажала, и высморкалась! Да тьфу на вас, придурки!

Разочарованная демоница призадумалась.

— Вижу подземную технику. — передала через йомку Корио. — Приблизились с востока, вдоль стены, и остановились. Без поддержки дирижабля ближе подходить не решаются. Придётся самой атаковать.

— Нет, подожди! — остановила её Лярва. — Можно использовать боезапас лучше. Все, за мной! Не хотят враги проигрывать по плану "А", значит будем действовать по плану "Бэ"! Мам, я вашу с папой машину возьму? С друзьями покататься.

— Поцарапаешь?

— В хлам разнесу!

— Тогда бери. Друзей только не растеряй, на поворотах.

— Ха! Не переживай! Если в лайнере сломать несколько перегородок, то он сможет поднять многие тонны бомбовой нагрузки! Как раз то, что нужно, для самообороны.

— Отлично! По-быстрому разнесём остатки вражеской армии, и займёмся организацией праздничного банкета! Мытьё, еда и комфорт — за счёт опоздавших союзничков!

— Шикарно! Вперёд! Пусть эти твои принцы со стыда сгорят, и хорошенько проставятся героическим нам, когда увидят, что мы тут сами со всем справились! Ты, мать, из года в год повторяешь одну и ту же фатальную для тебя ошибку. Принцев своих всегда брать с собой надо сразу. Тогда меньше будешь по лбу получать!

— Просто лоб у меня раз в пятнадцать твоего крепче, и лучше по нему пару лишних раз получить, чем искать постоянно новых принцев на замену! Учиться тебе ещё и учиться, младшая лиса, до понимания простейших вещей, и мировой политики! А ну, — Корио повернула своего шестиногого каменного зверя. — Кто первый до посадочной площадки?!

— Не отсюда! Я этих бандитов знаю, обязательно какой-нибудь дурак со стены бомбу бросит, или из пушки пальнёт!

С топотом и грохотом, каменные звери сорвались с места, сначала уходя в болота подальше от вражеских стен, а затем по команде от Лярвы, меняя направление и устремляясь вдоль внешней линии укреплений к нижней части города, где располагалась железнодорожная станция и аэропорт.

Никто их не преследовал. Советник Таданао собирал все силы в один кулак и готовился к последнему, решающему удару.

Семейство лисиц. Лярва, Корио и Бьякко.

Укрепления, полукольцом огибающие посадочную зону дирижабля, зону временных складов и железнодорожную станцию с погрузочно-разгрузочными приспособлениями, предназначались для защиты от ужасов болот, но никак не для сдерживания многотысячных вражеских армий. Стены были куда ниже основных, в башняхдаже не предполагалась установка камнемётных орудий, а два фатально уязвимых участка, с высокими арками ворот закрывались всего лишь решётками из собранного в старом городе металлолома.

Одну из этих двух решёток и разнесли градом дистанционных дзюцу ополченцы Хамаоки, решившие закрепиться не на остатках своего разгромленного лагеря, а здесь, где есть хоть какие-то оборонительные сооружения.

С боевым кличем, сквозь дым и огонь, тяжелая пехота лесных иларитов ворвалась во вражеский замок, сомкнула ряды и заслонилась щитами в ожидании обстрела или столкновения с контратакующими врагами, но увидели перед собой лишь пустое пространство, загроможденное приспособлениями для разгрузки вагонов, транспортные платформы и неказистые строения железнодорожного вокзала.

На грохот взрывов, лязг брони и бравые вопли ответом была лишь тишина.

Оборону здесь держали даже не серые самураи юга империи Лесов, и не бойцы "Листа Розы", а восемь сотен бандитов, гнать которых в бой должны были три тысячи ополченцев местных кланов. Ни те, ни другие, сражаться не желали совершенно. Едва прогремел первый взрыв и началась вражеская атака, все силы обороны, не сговариваясь, подались назад и побежали, причём если ополченцы ринулись ко входу в главный транспортный коридор, ворота которого открыли для них другие изгои, то бандиты устремились ко второй железнодорожной арке с решёткой, выбив которую они открыли себе простор для бегства в болота.

На юго-востоке, часах в десяти быстрого прямолинейного бега от Ржавой Крепости, располагалось несколько ферм и городок болотных мельхванов. Были шансы добежать и взять штурмом пару ферм, чтобы пережить ночь.

Бандитские вожаки криками приказывали своим бойцам держаться вместе, пытались собрать толпу в единую группу и даже сами начали верить, что дело не безнадёжно, как вдруг толпа заорала на сотни голосов и в нестройную массу людей со всего маху влетели два громадных каменных монстра.

— Что за фестиваль, без меня?! — пропахав первую борозду сквозь вражеский строй своим динозавром, Лярва заставила каменного гиганта сплюнуть многострадальный контейнер и развернуться. — Тирэкся! Фас!!!

Корио не отставала от своей внезапной дочери, а у армии бандитов не было никаких спецсредств, чтобы нарушить токи фиолетовой Ци в каменных монстрах. Несколько "Разящих Серпов" и "Вихрей", бессильно завязших в укреплённой каменной броне, вот и всё, чем они смогли ответить.

Дружной работой полутора десятков йомок, громадный ящер снова уподобился дракону и выдохнул на головы врагов лавину огня, Корио ударила из-под земли каменных шипами. Оставляя за собой груды корчащихся в агонии тел, бандитская армия развалилась, обращаясь в совершенно неуправляемую толпу, бросившуюся врассыпную по болотам.

— Куда это все? — с озадаченным видом спросила неведомо у кого Лярва, глядя на разрозненные фигурки удирающих в панике бандитов. — Надо было им сказать, что я попросила злых духов болота обратить на плохих человеков особое внимание. Силы вытягивать, камни и кочки под ноги подталкивать. До ночи точно никто никуда не добежит. Ну ладно, сколько их там осталось? Сотни полторы? Пусть гуляют. Проголодаются, вернуться.

— Кто проголодается? — с крайне достоверной искренностью удивлёно спросила одна из йомок.

— Злые болотные духи, конечно же! Тогда уж самое главное — вовремя вернуться, иначе иссушат, язвами сгноят, или ещё хуже, шнурки на ботинках свяжут! На бегу! Представляете? Со всего маху, мордой в грязь! А до ближайшей ванной, или душевой, километров триста, минимум!

— Армия Хамаоки нижний сегмент города взяла, — констатировала факт Корио, общаясь с внезапной дочкой через йомку. — Будут дальше штурмовать? Силы бы не переоценили.

— Едва ли пойдут, без меня. Помчали, спросим, чего там за движуха! — Лярва отдала мысленный приказ, и двуногий каменный гигант сгрёб пастью контейнер. — Ух, щас все глаза вылупят, когда я рядом на своём Тирэксе с дрифтом припаркуюсь!

И ополченцы её не разочаровали. Сотни две разношерстных самураев, бросившихся спасать драгоценный дирижабль, пока какому дураку не пришло в голову его подорвать, рты на вытянувшихся лицах поразевали, когда к посадочной площадке, влетев через выбитые бандитами южные ворота и промчавшись мимо серых зданий временных складов, перед ними остановились два гиганта. В замедляющемся движении поворачиваясь боком и оставляя лапами на уплотнённой земле глубокие рытвины, жук и тиранозавр замерли метрах в пятидесяти перед попятившимися и ощетинившимися копьями людьми.

— Тэкс, проверим... грудь, задница, ноги, шикарные волосы, крутой прикид... всё при мне! — Лярва оглядела себя, раскрыла в шее припавшего к земле динозавра круглый люк и высунулась наружу, взмахивая рукой. — Хэй, хэй! Спокойно, бойцы! Это ж — я! Ваша дикая лисица, и моя армия ходячих мертвецов!

— Приве-е-ет!!! — из раздавшегося в стороны разруба вдоль спины каменного ящера дружно высунулись сразу восемь йомок. — Вот и мы! Как много парней! Мы что, дальше вместе будем воевать? Хэй! Классно!

— Отставить разговоры! — приняв командирский вид, прикрикнула на баловниц Лярва. — Р-р-разгружайсь!

В боках ящера раскрылись широкие, просторные проходы, камень площадки потёк, образуя самые настоящие сходни, со ступеньками. Йомки, гомонящей толпой, хлынули наружу, увлекая за собой экипаж дирижабля и измученных бунтарей Коюмори. Несколько девушек, не стесняясь, и не скромничая, подбежали к солдатам и принялись выяснять, кто командует. Где командир? Ведь им срочно надо, как они выразились, "сразу много всего". Своим щебетанием, игривостью, непосредственностью и дружелюбием, они моментально подняли тонус у всех, до кого добрались, и добились максимального содействия. Лярва возглавила закипевший хаос, принялась командовать разгрузкой каменного жука и подготовкой новой боевой единицы, возвращённого дирижабля, ко взлёту. К высокому командованию помчались гонцы с донесениями, начали изыскиваться и поставляться к площадке требуемые припасы.

Когда, понукая обожравшихся и навоевавшихся коней волшебным словом "надо", прискакал кавалерийский контингент союзных сил, на посадочной площадке у дирижабля уже был организован небольшой, хорошо защищенный лагерь и развита бурная деятельность. В самом центре, в тени огромного корабля, у груды сваленной на расстеленный брезент еды, сидели два пристыжённо сгорбленных мутанта, в которых никому не составляло труда узнать крепчаков. Пленные, со сбитых имперских дирижаблей. Одного притащил выполнивший приказ Лярвы йокай, второй прибежал сам, словно ребёнок боящийся того, что из сбитого корабля выберется кто-то уцелевший, с претензиями к защитнику за то, что тот, в момент пробоя отсека с боеприпасами, инстинктивно бросил все силы на защиту собственной камеры и буквально позволил взрыву разнести весь корабль.

Лярва вежливо попросила, и ей передали обоих пленных мутантов, после краткого и убедительного диалога согласившихся посодействовать в её сумасшедших замыслах. Теперь оба, сидя перед грудой еды, собранной откуда только возможно, набивали свои бездонные животы. Третьей к ним сбоку притулилась Корио, пожирающая мясо, хлеб и фрукты с жадностью, достойной любого крепчака. Многочисленные зеваки, выискавшие повод пройти мимо, рисковали повредить себе шеи, глазея на то, как получающий питание организм юной лисы из высохшего скелета шестнадцатилетней бандитки превращается в зрелую девушку лет двадцати пяти. Одним усилием воли останавливающие кровотечение из ран, запускающие воздушные клинки и укрепляющие броню энергией собственных душ, самые обычные люди проявляли неудержимый интерес, если была возможность собственными глазами увидеть настоящую легендарную магию.

— Э-хэй, посторонитесь, господа! — голос капитана конных лучников выдернул сомлевших самураев из очарования творящейся сказки и заставил шарахнуться подальше от зубастой лошадиной морды, с пасти которой, при приближении к посторонним, рефлекторно начинала сочиться голодная слюна.

Мадзумару вежливо поблагодарил и провёл кавалерию к центру всеобщего интереса, куда уверенно указала ему бывшая домохозяйка, продолжающая гордо восседать на конской броне перед ним.

— Вон она я, настоящая. Та, в белой блузке и беретке. — сказала йомка, когда Лярва появилась в поле человеческого зрения. — Только никому не говори, а то снайперы и ниндзя вражеские задолбали выпрыгивать из каждой тёмной щели. Столько красивых йомок перебили, сволочи, что пора обвинить их всех в женоненавистничестве! После боя в суд подам, а пока пусть дальше сомневаются, кто из нас кто.

Лярва уже и сама повернулась, взмахом руки приветствуя мужа, что подъехал ближе, соскочил с коня и помог спуститься йомке, а потом направился к жене, с кривоватой ухмылкой на губах и массой сомнений во взгляде осматривая её. Хвастливая дикая лиса с удовольствием позировала, не зная как встать поэффектнее, ярче продемонстрировать свой наряд и угрожающих размеров длинноствольное ружьё из обрезков водопроводных труб.

— Что-то в тебе изменилось. — приблизившись, заявил самурай. — Не пойму что. Тело поменяла?

— Нет! Только одежду, причёску и макияж! Нравится? — Лярва повернулась полубоком и рукою провела вдоль волн своих пышных волос, слегка подбрасывая вверх каштановое облако. — Даже если я хотела стать непохожей на себя прежнюю, чтобы не облегчать жизнь ищущим меня врагам, это не значит, что я должна забывать об эстетике и стиле! Поменялась местами не с абы кем, а с популярной артисткой эстрады и ведущей концертных телепередач, у которой в первые годы психика плыла от того, каким Адом почему-то становится театральное закулисье, а потом, после того, как Золотой Бог изрезал ей мозги, всё встало на свои места и она в том Аду стала одним из самых успешных демонов! Представляешь? Я подменила демоницу на демоницу, никто даже не догадался! Её, кстати, вместо меня "вж-жих"! Надвое распластали. Вот небось она, избившая продавщицу туфлями по лицу за то, что та, якобы, подала ей подделку вместо бренда, удивилась бы, если бы узнала, что умрёт в изношенном наряде простой крестьянки! Хы-хы-хы! А я, смотри, вот она я! Богемная сучка!

Живоглот, следующий по пятам за своим хозяином, потянулся вперед. Обнюхал Лярву, мотнул головой и громко заревел, вывалив язык из зубастой пасти.

— Да чего ты?! Не моё это! — возмутилась демоница. — У них там просто оргия была, и я эту красавицу из-под пяти мужиков вытащила! Смотрите, как блузку, гады, порвали! И цепочки на юбке! И воняет от меня теперь всякой глупостью, но это только плюс для маскировки под обычную, хоть и самую красивую йомку, участвовавшую в их идиотской оргии!

— Бу-э-э! — не унимался Живоглот.

— Да сказала же — не моё! Не моё! Пятна только на одежде! Не понимаешь что-ли?! Мадзи, как с ним говорить? Твой конь думает, что я тебе изменяю! Ой, да щ-щас, докажу! — взмахом руки подозвав йомку в наряде жрицы, она увела её в ближайшее строение и минут за пять поменялась с ней одеждой. — Ну что, теперь нормально?

Конь внимательно обнюхал вернувшуюся Лярву, затем йомку в наряде артистки, сердито фыркнул, помотал вываленным языком и сердито отвернулся, но продолжил многозначительно коситься на багровую со стыда злыдню. Поверил, мол, в последний раз! Ходи теперь под подозрением!

— А жрицей тебе тоже очень идёт. — не стесняясь широкой насмешливой ухмылки, заявил Мадзумару, обнимая Лярву и утешительно прижимая её к себе. — И артисткой ты — просто огонь! Эх, жаль мы не одни! Лиса моя... дикая.

— Кхм! — привлекая к себе внимание, кашлянула Корио, поднявшаяся от горы еды, утершая лицо и руки заранее приготовленной тряпкой, а затем подошедшая к воркующей парочке. — Прошу прощения. Младшая, кто твой друг? Познакомишь нас?

— Да, конечно! Мадзумару, это — моя мама. Черня Лиса Корио, всемирно известная террористка. Мама, а это — капитан стрелковой кавалерии, Номерной Мадзумару, мой муж.

— Муж?

— Да!

— Кхм... — Корио открыла рот, но подавилась словами и прокашлялась. — Ничего себе! Ты хуже Бьякко! Та пока даже мальчиков домой не таскает, только котят, и пеленает их как малышей, а ты — вон что! Тебе же три дня от роду! Я тебя всего на сутки без присмотра оставила! Ещё скажи, что у тебя и дети есть!

— Да, семнадцать.

— Семнадцать детей?

— Ага, вот они. — Лярва указала на конных лучников, столпившихся поблизости и с любопытсвом глазеющих на цирк с лисицами. — Не всех ещё знаю по именам, но все — мои! Любимые и родные! Ха-ха! Не переживай, мам! Подземелья расширять не придётся, я уеду жить к ним! Я тут, по углам немного золотишка нагребла, собираюсь с парнями скататься на рынки в стране Песков, купить каждому по хорошей невесте! Чтобы они не вздумали, по примеру своих коней, с поля боя всякую имперскую заразу домой тащить. Эй, охальники! Прекратите харасить пленную лейтенантшу! Нельзя так обращаться с бойцом гвардии женского сопротивления! Она с каждого мужского взгляда до костей насилуется! А ну, отдайте! Отдайте, говорю! Куда потащили?! Это же статья! Штук семнадцать статей, в лучших женских журналах империи!

Лярва убежала спасать пленную командиршу второй пехотной, а Корио, устало усмехнувшись, подняла руку и ударила кулаком по кирасе капитана конных стрелков.

— Терпения вам, и крепкой психики, Номерной Мадзумару. — сказала она. — Берегите это чудище. Не думаю, что потребуется, но если что, не стесняйтесь обращаться. Мы с напарником и посоветуем что делать, или приструним её, если совсем уж чувство меры в баловстве потеряет.

Мадзумару уверенно кивнул и поклонился, с благодарностью, а затем повернулся к подошедшей группе самураев, возглавлял которую лично лорд-наместник Йоримаса, в покрытой вражеской кровью броне и с верной булавой на плече. Корио и Мадзумару низко поклонились генералу, на что тот ответил не менее уважительным, но вполовину меньшим поклоном.

— Полагаю, Черная Лиса Корио, — сказал он, не без ухмылки оглядывая лису, тело которой, изрядно увеличившись и округлившись после получения питательных веществ, до предела натянуло подростковую одежду бандитки-подростка. — Рад видеть вас в добром здравии. Какова ситуация? Что... — он слегка посторонился, когда сразу восемь йомок с оханьем, бодрыми выкриками и смехом протащили мимо кусок раскуроченного железобетонного столба. — ...Что у вас здесь происходит, можете пояснить?

— Мы в трюм дирижабля тащим всё тяжелое, подряд! — остановившись и отпустив свою ношу, к генералу обернулась самая тощая и молодая из йомок. — Нарисуем на этих штуках взрыв-печати, и будем швырять на врагов, как бомбы! Нам помогают ваши самураи! Щас, еще минут пять-десять, и закончим. Там, вон, в тех зданиях, нашлись запчасти для паровозов и всякий другой хлам. Вот кто-то там, за стенами, получит железной штукой по башке!

— Понятно, продолжайте.

— В верхнем городе осталась группа солдат храма, — сказала Корио, возвращая к себе всеобщее внимание. — Они пойдут на прорыв к месту, где держат заложников. Лярва организует группе прорыва воздушную поддержку и отвлечёт на себя вражеские дирижабли. Я же обозначу своё присутствие здесь, и буду готовиться к вражеской атаке.

— Понятно. Мы окажем вам содействие, Корио-сама.

— Простите, генерал, и спасибо вам за помощь в захвате дирижабля, вы нас избавили от больших трудностей, но теперь эти позиции вам придётся оставить.

— Хм? — мрачно сдвинув брови, Йоримаса воззрился на неё в ожидании разъяснений.

— У врага есть нечто новое. Чудовище, опасность которого могу классифицировать... выше Чёрной Тени. Абсолютный мрак. Нам, общими силами, не удалось даже создать для него угрозы ранения. Вся надежда на "Слово Вечных", теперь я смогу его применить, но результат... предсказать не могу. Если сгусток детонирует при столкновении, выжить шансы... — лиса повертела пальцем в воздухе. — Скажем так, в упор стрелять ни в коем случае нельзя.

— Вы опасаетесь, что ударная волна может уничтожить нашу армию? Понимаю.

— Да, но не только это. Здесь удобная позиция, чтобы держаться против нормального врага, но против того чудовища стены не помогут. Вы окажетесь здесь как в ловушке, и не сможете быстро маневрировать. Возвращайтесь к лагерю и будьте готовы к немедленному отступлению. Я привлеку к себе внимание монстра и буду водить его за собой, вы же поможете храмовникам эвакуировать гражданских. Как только подхватите спасённых на руки, немедленно, без всяких задержек, уходите на юго-запад. Не беспокойтесь о ночёвке в болотах. Я, мои лейтенанты, или Лярва, сумеем договориться с фантомами проклятых болот.

— И едва мы удалимся на безопасное расстояние, вы попытаетесь применить "Слово"?

— Да. Полагаю, мой крылатый лейтенант поможет мне быстро разорвать дистанцию до цели перед выстрелом. Километров пять, и с учётом чёрной брони, у меня будут хорошие шансы остаться в живых.

— Будьте осторожны, Корио-сама. Если наш противник действительно Единство, с их технологиями и изобретательностью, они могли что-либо изобрести против "Слова". В прошлой войне вы применяли сильнейший демонический удар дважды, и обе воронки стали объектом пристального внимания множества спецслужб.

— Да, я слышала об этом. У меня масса самых неприятнейших сомнений, поэтому... пока будут хоть какие-то варианты, я ни за что не стану не стану его применять.

Склад Единства Первый Император нашёл не без труда. Уверенный, что советник при необходимости ему подскажет, гигант даже не старался запомнить точное местоположение здания и теперь пришлось разворотить несколько их, прежде чем обнаружились знакомые контейнеры. Одновременно, возникла ещё одна проблема. Если здесь и оставался какой-либо персонал, то даже самые ответственные мелкие трусы разбежались при приближении Императора. Трёхмерная фантомная схема окружающей области, точками разного цвета указывающая наличие рядом союзников или врагов, после обрыва связи с базой погасла, а на призывные восклицания так никто и не отозвался. Здание, плохо подходящее для гигантов с размерами Императора, пришлось разбить, после чего, в руинах, взламывать контейнеры один за другим и оценивать содержимое. Было потеряно много времени, но даже когда контейнер с накопителями был обнаружен, проблемы не закончились.

Император никогда сам себя не снаряжал и не обслуживал, даже коробку он вскрыл с трудом и провозился ещё минут десять, прежде чем сумел разомкнуть крепления бронепластины на собственной спине. Пошарив латными перчатками в углублении на собственном "горбе" в поисках чего-то, напоминающего крышки накопителей, гигант окончательно принял факт, что хоть и знает расположение батарей, но совершенно не представляет, как их менять. Нужна помощь. Вот только все, ублюдки, разбегаются как мыши, едва узнав что гигант начинает движение в их сторону. Проблема...

Стараясь не потерять рассудок от захлёстывающей его чёрной злобы и с трудом сдерживая желание начать крушить всё вокруг, Император поднялся. Где найти мелких помощников? Ну конечно, там, куда их загоняли целыми толпами! Все разбежаться просто не успеют и он поймает одного, или двух!

Напряжённо вспоминая, где был расположен ближайший загон для местных гражданских, Первый Император ускоренным шагом направился на юго-запад. Придётся пробить стену, а затем совершить резкий рывок, чтобы трусливая мелочь не успела среагировать! Надо спешить, пока получивший слишком большую передышку враг не опомнился и не начал контратаку. Сражаться сейчас Император был совершенно не готов.

Пока все таскали тяжести и готовили к взлёту дирижабль, Лярва была занята не менее важным делом. Сбросив совершенно неудобный для боя, да ещё и окровавленный наряд жрицы из Единства, она быстренько обтёрлась влажным полотенцем и переоделась, с жадностью и даже злостью ограбив одну из своих йомок. Потратила довольно много времени, и прибежала к дирижаблю, когда йомки и их добровольные помощники уже заталкивали в трюмы последний кусок старого фонарного столба. На неугомонной злодейке сразу же пересеклось множество удивлённых взглядов, а она, ничуть не смущаясь, подбежала к своему мужу и встала рядом, с видом девочки, которая страшно хочет чтобы её срочно заметили и похвалили.

— Ну что, я успела? — отпыхиваясь спросила она, пританцовывая на каблуках подвязанных верёвками сапог. — Фух, хорошо что не улетели, без меня.

— А это зачем? — в свою очередь, с иронией, спросил Мадзумару, разглядывая безобразницу с высоты своего роста. Намёк его был понятен. Покорёженная, плохо подходящая по размеру броня. Пыльное и тёртое рваньё под криво висящим доспехом. Лярва снова раздела несчастную домохозяйку.

— Сам не понимаешь? — демоница фыркнула и повела плечами. — Ты был так внимателен с ней! Так ласково прижимал и аккуратно поддерживал! Ещё и на землю помог спуститься, как самый галантный мужчина! Я ещё хочу, понятно? Давай всё так же, только теперь — меня! Потому что я тут — настоящая!

— Да, настоящая! — Мадзумару обнял её ладонями за талию и толкнул к себе, прижав. — Не соблазняй! Я уже почти готов бросить всю войну, и сбежать с тобой куда-нибудь! С ума сведёшь, злодейка!

— Ах!

— Держи! Держите, чтоб вас! — с воплями и матами, стражи Хамаоки едва спасли от выпадения обратно в люк кусок железобетонного столба, начавший вываливаться по причине того, что у всех йомок, разом, вдруг ослабли колени.

— Ты виноват. — раскрасневшаяся и счастливая, Лярва с притворной сердитостью толкнула мужа в бок.

С громким рокотом стартеров, с мощным выхлопом горячего воздуха, начали мягко раскручиваться ходовые и маневровые двигатели. Надсадным воем ветра в вертикальных шахтах вторили им двигатели вертикального взлёта. Матросы бегали и суетились, отдавая команды некомпетентным в таких делах самураям.

— Пять минут! — разнёсся над взлётной площадкой голос капитана Окумуры. — Все на борт! Посторонним покинуть площадку!

— Куда, с конями?! — один из матросов протестующе замахал руками, когда по готовым к поднятию сходням в грузовой трюм ломанулись семнадцать самураев с шестнадцатью бегемотоподобными зубастыми гигантами.

— Пригодятся, пропускай! — подскочившая Лярва схватила матроса и оттащила его в глубину летающего монстра, а затем выпрыгнула обратно. — Вперёд, парни! Ломайте переборки, крушите каюты, прокладывайте себе пути как хотите, но только там, где покажут вот эти милые девушки! — она указала на четвёрку радостно отозвавшихся и замахавших руками йомок. — А то что-нибудь ценное в управляющих механизмах свернёте, капитан ругаться будет! Вперёд, вперёд! Бегом, бегом!

— А с этим что делать? — Корио, возле которой после отдачи команд остановилась сияющая радостью Лярва, указала на каменного динозавра и сжатый в его пасти контейнер. — Мне показалось, это — важная вещь.

— Ой, забыла! — Лярва щелкнула пальцами, пятеро йомок на каменном гиганте привели его в движение и через пятнадцать секунд тот уже стоял возле раскрытого грузового трюма, наклоняя голову и выпуская из пасти свою мятую ношу. — Эй, в трюме! Крючья сюда давай! Загружай скорее!

— Мы уже взлетаем! — возмутился матрос, командовавший погрузкой.

— Грузи, говорю! Двигай всё барахло глубже в трюм, и как-нибудь эту штуку заколачивай! Боком, криво, вверх ногами! Прислоняй!

— У нас и так перегруз страшенный!

— Трамбуй! Не для себя прошу! Для людей! Если только можно так назвать тех серых убогих дегенератов, что оккупировали верхний город с цитаделью.

— Что там? — глядя на контейнер, спросил Мадзумару, что всё последнее время не отходил от своей жены.

— Вагон барахла. Груда ящиков и свёртков. Какие-то мешки и рулоны, бумажные коробки и даже бочки. Я сначала удивилась, а потом присмотрелась и поняла. Чтобы каждый из бойцов не трясся над тем, что намародёрствовал за время кампании, всю добычу складывают в пронумерованную тару и сдают в обоз, под расписку. Все эти мешки, ящики и бочки внутри — с награбленным! Но ценного ничего нет. Ношенная обувь и одежда, кухонная техника и посуда, дешёвые картины, ковры, да какие-то статуэтки. Любой хлам, что не лень было тащить от места грабежа до обозников. Мне оттуда нечего даже взять. Кому-нибудь надо старую лампу с абажуром? А мятый алюминиевый чайник? Вот и мне нет.

— Зачем же ты таскала этот контейнер столько времени?

— Ха! Корио, ну ты как не лиса совсем! Прикинь, как эти выродки там со злости обосрутся, когда увидят, что я спёрла их награбленное?! А потом как обалдеют, когда я этот хлам, с издевательским смехом и презрением, скину им же на бошки?!

Лярва злорадно расхохоталась, а потом вдруг хлопнула себя пол лбу.

— Кстати, вот, да! Вовремя вспомнила, а то меня постоянно отвлекают.

— Минута! — прозвучал из динамиков голос капитана дирижабля. — Все по местам!

— Помнишь, мам, я обещала тебе подарок, как сюда прибудем? — Лярва делала вид, что не замечает, как матрос призывно машет ей рукой из грузового люка, в который грузчики с помощью крюков и цепей всё-таки втащили несчастный контейнер. — Так вот... на! — резко повернувшись, она схватила и поставила перед Корио пленную лейтенантшу, с большой багровой шишкой на лбу, уже начавшей перетекать под глаза большими фиолетовыми фингалами. — Знакомься! Какая-то дура. Шустрая и прыгучая, думавшая, что она — быстрее пули.

— Зачем она мне? Я дурами не питаюсь.

— Да хотя бы шмотки с неё сними, и оденься нормально! Ты же — легендарная Черная Лиса! У тебя статус и положение, тебе на битву армии вдохновлять! В чём вдохновлять-то собралась? Это с бандитской малолетки тряпьё? У тебя из-под толстовки пузо видать, а из юбки вот-вот жопа вывалится!

— Грубиянка. Вся в отца.

Дирижабль отстыковался от мачты. Ещё пара секунд и он начнёт плавное движение в сторону, медленно набирая высоту.

— Лярва! — вскочивший в чёрный зев грузового люка, капитан Мадзумару протянул жене руку.

Дикая лиса взмахнула рукой на прощание, подбежала к мужу, подпрыгнула и, подхваченная им, была втянула в начавший закрываться люк. Корио и лейтенантша пригнулись, чтобы не мешать движению створок. Матросы побагровели от такого вопиющего случая нарушения техники безопасности, но никто ничего не сказал. Высочайшее начальство, со своими привилегиями.

— Ох, беда... — едва дирижабль, с рёвом двигателей и воем ветров удалился на приемлемое для продолжения разговора расстояние, Корио глянула на вражескую лейтенантшу. — Дети. Вечно притащат какую-нибудь живность, а разбираться с ней родителям. Дай-ка я на тебя гляну... — лиса сделала шаг и внимательно осмотрела пленницу. — Хм... вроде на человека похожа. Кто такая?! Имя, звание, положение в клане, имя отца и срок службы в женском сопротивлении?

— Зачем тебе это? — багровея, отшатнулась от Корио и испуганно прикрылась руками лейтенантша. — Хочешь пр... пр... превратиться в меня?!

— Глупости не собирай. Лярва не убила тебя на месте, только потому что ты её удивила. Оказалась намного человечнее и благороднее того сброда, в который деградируют на почве ненависти фактически все борцуньи вашего феерического движения. Есть в тебе ещё что-то от истинных благородных леди. Тех, что блистали на балах империи Лесов лет сто назад. Я пытаюсь определить, насколько это будет безопасно — взять с тебя клятву чести на непричинение вреда, и отправить в обоз. Не набросишься ли ты на охранников с криками "поганое мужло", как только я отвернусь? Сама понимаешь, подставлять кого-то под удар я совершенно не хочу. Да потом ещё гоняться за тобой, если ты умудришься сбежать, убивать в этом преследовании вставших на защиту твоих родных и близких, сдирать с тебя самой заживо кожу в назидание всем остальным... скажи, зачем мне на всё это тратить время и нервы? "Клятва Чести" сберегла множество жизней благородных людей в Эпоху Войн. Благородна ли ты? Будешь ли ты соблюдать клятву? Вот что я хочу для себя уяснить.

Стыдливо сникнув, лейтенантша ответила на всё, что спросила у неё Корио, а затем дала клятву не пытаться сбежать и не причинять никому вреда, пока не будет освобождена. В случае контратаки союзников, по доброй воле победителя, или же посредством выкупа. Клятва была стандартной и её не зазорно было приносить любому пленителю. Благородному лорду, бунтарю или бандиту — не важно. Это ведь спасало ценных самураев от немедленного отсечения головы. И нарушившего клятву вполне могло ожидать то, что родные его либо выдадут преследователям, либо самолично показательно казнят. Только для того, чтобы "Клятва Чести" не потеряла доверия.

Корио со вздохом кивнула.

— Хорошо. Теперь, я отправлю тебя в обоз. Не создавай никому проблем, и останешься жива.

— А... а одежда? — девушка снова побагровела до ушей.

Корио усмехнулась, ещё раз смерив пленницу взглядом ехидно блеснувших глаз.

— Побереги её, не вздумай пачкать или рвать. Белая блузка, чёрные с золотом штаны, сапожки изящные. Красота и стиль! Настоящая боевая принцесса! После боя такой образ точно кому-нибудь пригодиться. — лиса рассмеялась и похлопала сгорающую со стыда девушку по плечу. — Не переживай! Подумаешь — в лоб получила, и была ограблена завистливой лисицей, захотевшей себе чуточку твоей красоты! Зато запомнишь, как полезно в любой ситуации оставаться человеком! Вот например твои союзницы, мутировавшие в бандитствующих рогатых демонов, все до единой костьми здесь полягут, а ты — живая домой пойдёшь! Ещё и знать будешь, на будущее, почему даже самым красивым и добрым девушкам на войну с лисами ходить лучше не надо.

— Левый якорь... — капитан Окумура дождался сигнального взмаха руки йомки. — Отдать!

С лязгом разомкнулись зажимы и двухсоткилограмовый цельнометаллический якорь, разматывая за собой длиннющий трос, ухнул вниз.

— Ждём! Ждём! Блок!

Матрос рванул рычаг вниз, шнур заблокировало, корабль вздрогнул от рывка. Другая йомка, напряжённо наблюдающая за снарядом, подала импульс-сигнал. Сработала силовая схема на якоре, из плоскости ударил импульс и огромная болванка, обращённая в грузик на нитке маятника, всей своей ускоренной массой долбанула в орудийную галерею первой из башен, защищающих транспортный коридор крепости. При ударе сработало ещё пять схем и всю вершину башни разнесло на куски серией мощнейших взрывов.

— Минус одна! — захохотали счастливые йомки. — Курс на вторую!

— Левый поднять! — пьяный и шальной от кипящей в жилах крови, с жаром командовал капитан Окумура. — Центральный готовь!

Из пламени и дыма вынырнул изумляюще целый якорь. Шнур зашуршал, унося снаряд к невозмутимо продолжающему движение кораблю, всем своим видом показывающему свою непричастность к произошедшей с башней неприятности.

— Крепчак, на зарядку! — прокричал матрос, готовящийся отжатием рычагов вернуть якорь в захваты.

А второй якорь, благополучно разминувшись с первым, уже нёсся ко второй башне.

Выбив три, с правой стороны транспортного коридора, дирижабль не ушёл по дуге на второй заход, а продолжил прямолинейное движение, с демонической наглостью устремившись к центральной цитадели.

— Штаб, штаб, я — большой летун! Как слышно, приём? — одна из йомок включила радиопередатчик на той же волне, на которой шло общение корабля с базой до прибытия к Ржавой Крепости. — Важное сообщение вашему главному командованию! Не о капитуляции, честно! Нафиг вы мне нужны, капитулированные? Как слышно, приём?! Приём говорю! Приём!!!

— Слушаю тебя. — прозвучал из динамиков мрачный мужской голос. — Передавай сообщение.

— Чего так долго?! Чуть заход для бомбометания не просрали! В общем, слушай! Я из ваших складов контейнер спёрла, с хламом! Чисто поржать! Ваши там как, уже ищут его, со слезами и соплями? Всю ночь мародерили и тащили в кучу, а тут раз! И нету! Ха-ха! Пошутила! Ловите обратно свои рваные ботинки, облезлое бабское бельё, старые коврики и занавески! Ворюги бомжатниковские!

Вытолкнутый в раскрывшийся грузовой люк, контейнер закувыркался в воздухе и с лязгом рухнул во двор цитадели, рикошетом угодив точно во вход в штабное здание. Железо лопнуло и разорвалось от удара, двор погребло под самым разнообразным мусором из разлетевшихся ящиков и мешков.

— Трёхочковый! — йомка на радостях издала победный вопль и хлопнула, ладонью об ладонь, с держащимся поблизости матросом. — Доставлено, без подписи, но с печатью! А теперь, парни, поворот влево! Раздаём подарки остальным! Такие, от которых фигу убежишь!

Дирижабль плавно развернулся, и на головы суетящимся снизу тысячам серых банд полетели первые тяжёлые предметы. Камень и металл, на которых, при ударе о землю, ярко вспыхивали силовые знаки, через долю мгновения обращающиеся клубками ударных волн и пламени, разносящими всё вокруг и расшвыривающими людей, как сухие листья. Самый большой кусок металла в первую очередь прилетел к кое-как восстановленным мортирам, взрывом снова повалив и изуродовав их, а уцелевших людей заставив разбежаться в поисках укрытий.

— Нагнетатель, вправо! — выкрикнул Окумура.

Одиннадцать орудий на двух боевых палубах слаженно выплюнули чугунные ядра. Два штурмовых дзюцу сорвались с раскрывшейся галереи. Боевой дирижабль Единства дружным бортовым залпом отправил в сторону наглого лайнера волну металла и огня.

— Крепчаки, держать!!!

Силовое поле компрессионного нагнетателя, к изумлению всех, не только заставило ядра вражеских пушек потерять треть своей кинетической энергии на преодоление плотной заряженной воздушной подушки, но и разорвало силовые линии штурмовых дзюцу, заставив их детонировать в трёх сотнях метров от цели. Поле пригасило ударные волны взрывов, а затем... детонировало само, озарив небо над цитаделью Ржавой Крепости колоссальным облаком огня.

— Нагнетатель, влево!

Второй дирижабль выдал бортовой залп и второе облако расцвело, окончательно скрыв от глаз и приборов врага лайнер безумных самоубийц. Не желая довольствоваться достигнутым, дирижабли Единства выдали в это облако ещё два залпа из орудий. Наугад, надеясь поразить ослеплённых врагов, но едва защитники крепости замерли в ожидании прояснения ситуации, как из дымного и пламенного облака вниз, на головы пехоты рухнули сразу два якоря, что ударились о землю, вбив в нее троих человек, выдали пламенные импульсы вокруг себя и поползли на тяге витых металлических тросов, подсекая стены и опоры зданий, сгребая и калеча людей растопырившимися титановыми грунтозацепами.

Покрытый копотью, окутанный дымом, лайнер всё ещё одним куском вынырнул из низвергающегося вниз огнепада. Молотя раскаленный воздух лопастями мощных двигателей, он уверенно продолжил движение. Накренившись носом вперед и упираясь, словно настоящий конь при пахоте.

— В атаку! — выбив плечом стальную плиту, закрывающую вход в подвалы одного из складов, ведущий отряда двенадцати храмовников проорал приказ и вся стальная орда с леденящим душу рёвом древних демонов налетела на шальных и перепуганных серых самураев. Не успевших ни опомниться под ливнем огня с небес, ни подготовиться к появлению наземного врага. Заработали мечи, топоры и булавы. — Вперед! Вперёд! Под эпицентром шторма!

— Фига тут красотень, с этого ракурса! — сияя скрытыми за листом бумаги глазами, восхитилась йомка-спортсменка, проведшая отряд катакомбами и показавшая где прокопать пару метров уплотнённой почвы, чтобы выбраться на нужный склад. — Как во сне! Летим, на огненных крыльях! — она посторонилась, пропуская мимо бросившуюся помогать самураям кошачью жрицу и обернулась к испуганно жмущимся во тьме детям. — Цепляйтесь за меня! Двое — на руки, один — за спину! Старший, ты беги так! Показывай пример младшим, самый храбрый боец! Вперёд!

Секунд тридцать четвёрка детей под присмотром йомки не требовала внимания храмовников и жрицы, занятых прокладыванием пути среди пылающих зданий и мечущихся врагов, а затем серые самураи опомнились от первого шока. Начали понимать происходящее и криками призывать подмогу, среди них заблестели значками бойцы женского сопротивления и атакующие начали встречать первое противодействие.

— Все сюда! — зазвучал надрывный женский визг. — Вот они! Вот! Вот! Вот они!!!

Ещё мгновение, и вопли командирш утонули в грохоте целой лавины взрывов. Дирижабль, распахнув створки грузовых отсеков, вывалил разом половину того, что натащили в него трудолюбивые йомки и солдаты Хамаоки.

Внизу тотчас возникла дичайшая паника. Тряслась земля, разлетались в пыль здания, небо закрыла пелена огня и чёрной гари, а тысячи людей, ничем, кроме страха, не мотивированные оставаться здесь, слепо и безумно метались, ища пути к спасению. Почти все.

— Держи! — йомка сунула в руки старшего котёнка двух девчонок, затем стряхнула на них младшего мальчишку и с грацией истинной лисы скользнула навстречу пяти врагам. Кривобоким тяжеловесным теткам в броне, со щитами и оружием, что ломились на неё, как боевые кони ломятся на вражеский строй в сумасшедшей, всесокрушающей атаке.

Йомка ударила по земле ногой, послав навстречу врагам каменную волну в половину человеческого роста высотой. Самурайши не стали противодействовать, просто пробили камень ударами щитов и... угодили в ловушку. За каменной волной йомка создала компактную, но глубокую яму, наступив в которую, первая пара самурайш потеряла равновесие и с грохотом повалилась, от неожиданности крепко приложившись об изуродованную мостовую. Из руки ведущей вылетел тяжеленный стальной топор, подхватив который, окутавшаяся синим свечением йомка крутанулась и с размаху обрушила тяжелейший удар на ближайшую из устоявших на ногах противниц. Ударила, оглушила и импульсом Ци из лезвия топора отбросила оружие обратно. В движении, захваченный Ци йомки, топор вдруг потек, словно горячий воск и вытянулся в... длинный, изящный шест. Йомка крутанулась на месте, очерчивая шестом полукружье и оставляя в воздухе синий след Ци. "Разящий Серп" молниеносно сорвался в полет и рубанул четвертую противницу. Словно острейшим стальным клинком рассёк ей щит, доспехи и, наискось, грудную клетку до самого позвоночника.

Не обращая внимания на взмахнувшую руками и опрокинувшуюся вражину, йомка, в продолжении вращательного движения, что было дури лупанула шестом по голове попытавшейся подняться лидерши вражеского отряда. Вбила голову бронированной великанши в мостовую и тут же вскинула своё оружие, ткнув его концом в стальную маску второй самурайши, что вместе с десятницей угодила в ловушку и теперь, пыхтя, поднималась, злыми глазами ища коварную мелкую тварь...

По шесту, от рук йомки к лицу самурайши, завиваясь и набирая мощь с каждым оборотом, заскользили "Разящие Вихри". Один! Два! Три!

Пять. Пять "Вихрей" за две секунды приняла голова самурайши, прежде чем броню разорвало и внутри шлема, вместо важнейшей части человеческого тела, образовался мерзостный фарш.

— Сука!!! — с лютым воем, четвертая самурайша, получившая вмятину на доспехах от удара топора, сделала шаг и рубанула тесаком, метя распластать противницу надвое, но йомка прекрасно видела замах врага и ускользнула из-под вектора движения клинка. Плавно обошла противницу полукругом и ткнула посохом в тыльную часть колена самурайши. Не для того, чтобы нанести серьёзный урон или вывести из равновесия, а лишь желая обозначить своё местоположение.

Обозлённая, жаждущая крови самурайша клюнула, начала оборачиваться следом за противницей, а йомка уже, описав полный круг, снова оказалась перед косолапой воительницей. Шест гудел и дрожал от закачанной в него энергии. Йомка, не дожидаясь, пока потерявшая её вражина поймёт свою ошибку, ткнула одним концом посоха в кирасу самурайши, а второй вжала в землю. Сильнейший, сдвоенный импульс, из обоих концов! Первый, чтобы отдачей посох не вогнало в землю, а второй...

От второго кираса самурайши смялась, импульс прошел сквозь броню, поддоспешник, преодолел сопротивление упрочнённых костей и разнес в куски грудную клетку, отбив самурайше все внутренности до несовместимого с жизнью состояния. Подброшенная в воздух, тяжеловесная фигура в доспехах тяжело рухнула метрах в трёх от места удара и больше не попыталась подняться.

Четверо убиты, но атакующих было пятеро. Сотница, пославшая своих солдат отвлечь защитницу, в выигранные теми секунды обошла место столкновения и, роняя хлопья слюны от жажды убийства, бросилась на испуганно вытаращившихся на неё детей. Не важно, что это — сопливая мелюзга! Не важно, что непонятно, кто такие! Их яростно защищают, значит, — они ценны для врага!

Сотница замахнулась тяжеленной, любовно отполированной и покрытой ароматными маслами катаной, обещая своей любимице сейчас, в эту секунду, снова напоить её человеческой кровью!

Храмовники слишком далеко. Йомка связана боем, а кошачья жрица ещё только начинает движение для поворота. Заметила опасность, угрожающую детям, но тоже не успеет...

Йоши почувствовал, как мир вокруг замедляется. Ещё мгновение, и он умрёт. Эта громадная сумасшедшая тварь убьёт его, и его друзей. Жизнь... закончилась?!

Небывалый всплеск жара разлился по телу отверженного полукровки. Не успевая осмыслить то, что делает, он на рефлексах сделал стремительное движение, схватил с земли, перевернул в руках и подставил под опускающийся клинок катаны... старую деревянную швабру. Самую обыкновенную, вылетевшую из расположенного рядом здания, когда то подрубил и наполовину разворотил якорь прошедшего над улицей дирижабля.

Сталь столкнулась с деревом. Раздался треск расслаивающейся древесины, йоши почувствовал сильнейший удар в плечо и припал на колено. Все его кости, хрящи и сухожилия затрещали в такт несчастной деревяшке, а исполинская, в сравнении с ним, привыкшая давить и рвать всех неугодных, злобная бабища вытаращила глаза в изумлении. Её блистательная любимица, созданная для зачистки мира от поганого мужла и низкородного биомусора... её "Сияющая Божественная Длань"... была остановлена грязной деревянной шваброй!

Шокированная этим фактом, сотница задохнулась от ярости, мир перед ней побагровел, и она прозевала момент, когда ещё один малявка, что был ещё мельче первого, вдруг поднырнул под её щит и, визжа от захлестнувшей его истерики, метнул вперед руки, на ладонях которых плясало ослепительное серебристое пламя.

До предела сжатая шаровая молния сорвалась с ладоней Кодзи, раскинула вокруг веер электрических разрядов и вонзилась в кирасу самурайши, в миг проплавив металл, испарив ткань поддоспешника и вонзившись в мясо. Громадная бабища заорала, затряслась, пронзаемая мощными дуговыми разрядами, а затем, на финальном и самом мощном разряде, лопнула, разорванная собственными вскипевшими жидкостями тела. Не словно пузырь, нет. Только что-то взрывообразно ухнуло в металлической скорлупе, разбрасывая горелые ошмётья из слабых сочленений брони. Чудовищно засмердевшая палёным туша, покачнувшись, рухнула навзничь.

Сотни солдат, замерших на невидимой границе, стали свидетелями этой драмы. С вытянувшимися от изумления лицами, серые смотрели на поверженных чудовищ, которых они боялись и ставили выше себя все годы своей жизни. С малых лет им вбивали в головы безоговорочное подчинение, раболепство и уничижение себя в с сравнении с этими... этими... уродами.

— Вперед! — другая сотница, переварив шок от низвержения самого большого авторитета в их десятке, заорала и взмахнула оружием, но никто не шевельнулся. — Я сказала — вперёд! Чего встали, скоты?! Оглохли?!!

Йомка, прокрутив стальной шест у себя над головой, с силой ударила его концом в мостовую, подняла руку и содрала со своего лица бумажный лист, открыв взглядам сотен солдат молодое лицо с благородными и женственными чертами. Глаза йомки, ничуть не похожие на глаза мертвеца, сияли жгучим гневом.

— Как вы докатились до такого, солдаты великой империи?! — прогремел над пылающими руинами её голос, усиленный с помощью дзюцу элемента Ветра. — Как вас превратили... вот в это?! Кто вы?! Кто вы такие?! Рабы?! Рабы тех, кто вас ненавидит?! Тех, кто вытирает о вас ноги?! Будете им служить?! До самой смерти?! — вскинув шест, она наставила его вершину на угрюмо молчащую стену серых солдат. — Вы довольны своей судьбой?! А я сражаюсь за мир, где таких как они, не будет! За мир, где мужчина — не враг, и не скот! Где вас не будут обвинять в том, чего вы не делали! Не станут приписывать вам все ужасы мира! Не запишут, от рождения, в грязные люди, что должны платить и каяться, пока не подохнут! Хотите ли вы мне помешать?! Хотите?!! ТОГДА ВЗГЛЯНИТЕ НА СЕБЯ! КТО ВЫ, ПОСЛЕ ЭТОГО?!!

Сотница, все эти секунды мыслями в панике метавшаяся от понимания одной необходимости, до понимания другой, так физически и не сделала ничего.

— Вы сдурели?! — она затряслась, от негодования и ужаса, глядя как сотни солдат в серой броне опускаются на колени и кладут оружие на землю. — Это... это же бунт! Вас всех казнят! — она собралась с силами и заорала. — А ну, встать! Встать, тупорылые суки!!!

Она заметила движение позади себя, начала оборачиваться, и удар древком копья пришелся ей точно в закрытую стальной маской морду.

— Вы... вы свихнулись?! Вас же казнят! — упавшая и вставшая на колени, сотница прикрыла смявшуюся маску рукой, в шоке осталась сидеть, а вокруг неё, нарушая строй, на свободную площадь выходили солдаты. Выходили, сбрасывали с себя серые плащи и поворачивались, направляя оружие на своих бывших сослуживцев. Солдаты её сотни. Её тысячи. Первой, элитной тысячи Листа Розы.

Мостовую устлали брошенные серые плащи. Солдаты, что сражались с пробивающими себе дорогу храмовниками, резко раздались в стороны и начали отступать.

— Советник! — к Таданао обернулась одна из офицеров связи. — В первой и второй тысяче бунт! Доклад, что солдаты переходят на сторону врага! Десятками! Остальные отступают, и не хотят сражаться!

— Лиса применила свою магию?! — чуть не подскочила на стуле другая офицерша.

— Она крутит мужчинами, как хочет! — обернулась третья, и начался форменный галдёж.

— Это всё её реклама, и болтовня о ней сводит мужиков с ума!

— На её фотки миллионы мужла слюни пускают!

— Вот она поманила, и они побежали!

— Советник! Перешедших ещё больше! Бегут из второй тысячи!

— Оставшихся женщины-воины берут под меч!

— Правильно, или все сорвутся!

— Волнения в остальных войсках! Все командирши спрашивают, что делать!

— Точно же, магия! Она всё мужло поработила!

Советник Таданао с силой хлопнул ладонью о стол.

— Прекратить разговоры! Нет никакой магии. Серая пехота поняла, что за нежелание сражаться, после боя начнутся казни. Переход к лисе, это всего лишь возможность спасения!

— Приказать их всех перерезать?

— Нет! — вскинул руку советник, ясно представивший, что будет с ним после такого приказа в случае пленения силами Хамаоки. — Пехоте — отступать! Дирижаблям — немедленно продолжить атаку на захваченный врагом лайнер! По донесениям разведки, и всем косвенным признакам, настоящая Дикая Лиса — на его борту. Та, что снизу, — всего лишь дистанционно управляемая марионетка. Дополнительные спецгруппы подняты на борта наших кораблей?

— Да, господин советник!

— Тогда, если вы не возражаете, лейтенант, — Таданао слегка поклонился своей подставной начальнице. — Я смею рекомендовать нашим воздушным силам пойти на сближение, произвести пару залпов из бортовых орудий по уязвимым частям корабля, а затем взять летающий дворец на абордаж. Пусть шиноби и самураи Единства проявят все свои способности и опыт истребления чудовищ. После уничтожения демонов, можно будет заявить о победе и начать эвакуацию наших сил.

— Убийство лисы станет победой?! — удивилась лейтенантша. — Но она управляет мертвецами... а раньше вы говорили, что это — не настоящая лиса, и что в ней нет ничего особенного.

— Она доказала, что в обоих заявлениях я ошибался. Этот демон — полноценная, хоть и слабая лиса. С ней вполне должны справиться силы наших специальных служб. А для второй у нас есть стальной монстр, что вырвался из подземелий следом за ней. Он притих, но сильно сомневаюсь, что подобное отродье войны способно принять даже мысль о своём поражении.

* * *

Путь Первого Императора был отмечен грохотом разрушений, тяжёлой поступью гиганта и воплями разбегающихся людей, но охрана загона с гражданскими до последнего оставалась на местах, в мыслях не допуская, что чудовище может по какой-то надобности направиться именно к ним.

Не удостоив даже взглядом брызнувших во все стороны серых самураев, Император совершил рывок и, протаранив возведённую ночью каменную изгородь, вломился в массу согнанных сюда, измученных людей.

— СТОЯТЬ!!! — грозный утробный рык монстра заставил жалкую мелюзгу свалиться с ног и закрыть головы руками. — Стоять, сказал!!! — взметнувшийся рой каменной шрапнели стегнул по попытавшимся убежать. Император бил и бил, словно плетьми, шлейфами бешено вращающихся, жужжащих каменных осколков, в одно касание рвущих на куски беззащитные тела ополоумевших от ужаса маленьких человечков. — СТОЯТЬ НА МЕСТЕ, МЯСО!

Окружив центральную часть загона кровавой просекой и прижав жужжащими роями оставшуюся треть пленников к земле, гигант оценил свою добычу. Маленькие люди не только трусливы, но и ужасающе тупы. Даже когда им чётко говоришь что делать, продолжают только вопить и жаться по углам. Однако, на них находит удивительное озарение, если определить пару, а потом схватить из этой пары самку, или детёныша, и начать ломать пальцы. Второй маленький человек сразу же проникается пониманием и старательно выполняет все приказы.

Эти двое!

Император простёр руку над толпой и, рывком схватив за курточку, выдернул из рук мальчишки-подростка девочку лет шести.

Парень, тут же взвившись, как на пружинах, прыгнул и заорал, пытаясь дотянуться до девчонки.

— Сая! — мальчишка полез напролом, расталкивая жмущихся в кучу людей. — Отдай! Отдай Саю, гад!!!

— Братик! Братик! — девочка, которую чудовище держало на весу, громко ревела и тянулась к мальчишке.

Толпа заволновалась. Почти все, почувствовав прекращение избиения, попытались отползти от стального монстра, но нашлись и другие. Те, кто просто смотрел, удивлённый развитием событий, и даже те, кто проявил желание вмешаться.

— Что ты делаешь?! Зачем?! — прозвучали выкрики женщин, которым толпящийся вокруг народ закрывал обзор и не позволял увидеть перемолотые камнями останки вдоль изгороди загона.

— Отпусти детей! — один из мужчин, проявляя немалую храбрость, выбрался из толпы и встал перед гигантом. — Что тебе нужно?

— Вы, двое. — продолжая держать девочку в руках, гигант повернулся к мальчишке и мужчине спиной. — На броню, быстро! Поможете мне в одном деле, и я оставлю вас жить.

* * *

Отсутствовал лейтенант Риндзо более двух часов. Успевшие перевести дух храмовники уже начали задумываться о дальнейших действиях, тем более что в цитадели вражеского замка началась новая огненная круговерть, с грохотом мощных взрывов и заревом пожаров. Пока враг отвлечён, надо бы выбираться.

Словно подгадав их мысли, лейтенант вернулся. На лестничной клетке послышалась возня, скрежет пластин брони, шорохи, шаги и разговоры. К квартире поднималась группа людей.

— Сюда, проходите. — Риндзо приглашающее открыл дверь и отступил в сторону, пропуская в коридор крупногабаритной квартиры четверых людей. — Генерал Дзюнко там, в жилой комнате, на диване. Сделайте что-нибудь, сенсей, верните её в сознание и поставьте на ноги. Без неё нас даже близко к поезду не подпустят.

В коридор, следом за обманщиком, вошли четверо. Первой — молодая темноволосая девушка, похожая на куклу в чёрно-алом платье и, словно для смеха, подпоясанная мечом. За ней, — женщина лет сорока, в тёмном платье полевой медсестры, с белым платком и передником, на котором красовался большой алый крест. Две же замыкающие представляли из себя почти одинаковые фигуры в громоздких доспехах, с закрытыми стальными шлемами. Без щитов, с одними только мечами на поясах. Настороженные, злобно сверкающие глазами из глубин своих шлемов и озирающиеся по сторонам. Одна фигура несла в руках объемистую сумку врача, вторая — дорого украшенный дамский рюкзачок.

— Иди, иди, скорее, Мицуми! — боязливо косясь на злых великанш, девушка-кукла пропустила вперед и даже слегка подтолкнула в спину женщину-врача. — Слышишь, в крепости уже бой начался! Если наших опять пришибут, все разбегутся, и любой поезд сразу уедет!

— Дайте-ка я гляну. — одна из великанш внезапно подалась вперед, сунула в руки врачихи сумку с лекарствами и инструментами, вынула из ножен меч и, угрюмо глянув на лейтенанта, сделала шаг, готовясь осторожно заглянуть в комнату.

Тут же получила ранение в бок, сквозное через всю грудную клетку, а Риндзо, молниеносным движением вдоль стены, скользнул к другой великанше и окровавленная сабля в его руке исполнила головокружительный пируэт, срубив бросившей рюкзак и схватившейся за меч самурайше сначала руки, а затем, ударом наискось, рубанув поперёк спины.

— Непонятно... — сказал он, задумчиво вытирая клинок куском плаща рухнувшей на пол и конвульсивно дёргающейся противницы. — Это так сильна разница между сотником и лейтенантом, или же бабы, пригодные разве что пьянь крестьянскую из кабаков выгонять, у вас командные должности за пустой гонор получают? А, лейтенант Шестой Пехотной, Сёко-чан?

Он воззрился на девочку-куклу, что отпрянула к стене, подняла руки в жесте капитуляции и, трясясь всем телом, с судорожной улыбкой вытаращила на убийцу расширившиеся в половину лица глаза. Под взглядом палача, она икнула, что-то в голове её провернулось, и девчонка, вцепившись в пряжку своего оружейного пояса, в два счета его отстегнула. Крайне нервным движением бросила оружие на пол и тут же снова поняла руки, растянув ещё шире судорожную улыбку на своём побелевшем лице.

Такеда Сёко. Не то, чтобы она была очень важна, но... тем не менее.

Риндзо ухмыльнулся, поднял с пола рюкзачок, подобрал меч в ножнах с поясом и встал перед жмущейся к стене девчонкой.

— Не провоцируйте, лейтенант, — сказал он. — Я ведь не железный! Схвачу и изнасилую, пусть даже вы, сопротивленки, от этого лопаетесь, как бешеные огурцы! — в миг довёдший девчонку до панической икоты, злодей заулыбался ещё шире и сунул рюкзак, вместе с оружием, в руки беспомощной жертвы. — Свои вещи не разбрасывай. Таскай сама. И даже не вздумай обгадиться! Подмываться негде, будешь до конца дня вонючая ходить. Если надо в туалет, то вон, туда. — лейтенант махнул рукой в сторону одной из двух дверей в конце коридора. — Туалетная бумага есть, только смывать нечем.

Девушка, бледно-красно-зелёная, взглядом попросила у садиста разрешения и с вымученной улыбкой поплелась к туалету. Уронила перед дверью свою ношу и скрылась внутри. С той стороны тотчас донеслись звуки, характерные для тяжелой, судорожной рвоты.

— Простите, господин похититель, — обратилась к лейтенанту женщина-врач, бледная как полотно, но демонстрирующая крепкое самообладание. — Пациент здесь? Могу я быть уверена, что не получу в голову метательный нож, если войду в комнату?

— Оружие в ножны! — выкрикнул Риндзо. — Я привёл врача! Сейчас она войдёт! — лейтенант глянул в комнату и, убедившись что всё в порядке, сделал приглашающий жест руками.

Врач вошла, поклонилась, поздоровалась и подошла к дивану, на котором, по-прежнему недвижимо, лежал раненный офицер-наводчик. Осмотр занял минуты три, после чего врач вздохнула.

— Ранение тяжёлое, но на ноги поставлю. — сказала она. — С одним условием! Господин похититель, и вы, господа, дадите слово чести не только не убивать и не насиловать нас с моей подругой, но и в том, что выполните данное ранее обещание! Поможете нам покинуть этот город-ловушку, и доставите в безопасное поселение, где освободите и позволите беспрепятственно уйти.

Все переглянулись и ответил врачихе крепчак.

— Если господа лейтенанты не возражают, я, императорский страж, волей императора именованный Сократом, готов дать от лица всего нашего отряда слово чести.

— Не возражаем. — за двоих ответил Риндзо. — Хоть мы, по службе, и обязаны быть конченными, свихнувшимися извращенцами, но сегодня у нас выходной. Не убивать, не насиловать? Все будьте свидетелями, даю слово чести. Доставить в безопасное место? Насколько это будет возможно, обещаю сделать для этого всё.

— Хорошо. — врач вздохнула с глубочайшим облегчением, кивнула и принялась вынимать из сумки необходимые ей инструменты. — Тогда, я приступаю. Господа, прошу, срежьте с вашего друга одежду по пояс, и переверните его. Уложите спиною вверх. Я сделаю фиксирующий каркас на повреждённых позвонках и шунтирование нарушенного участка спинного мозга. Очищу лёгкие, обработаю рану бактерицидными растворами, после чего стяну разорванные ткани пластичным гелем и наложу сверху бактерицидную заплату. Всё это придётся удалить в ближайшую неделю в хирургической клинике, но здесь и сейчас, ваш друг сможет нормально двигаться. Большего сделать не смогу. Нет кокона, и даже простейшей хирургической схемы.

Помогший Риндзо выполнить запрошенные врачом манипуляции с пострадавшим, крепчак Сократ с интересом понаблюдал за начавшим работу врачом, а затем глянул на лейтенанта в железной маске.

— Ты как её выдернул? — спросил мутант с искренним удивлением. — Это же полевой хирург императорской медицинской академии! Её должен десяток личной стражи охранять!

— Я — обычная медсестра. — вместо лейтенанта, спокойно пояснила женщина, не отвлекающаяся от своей работы. — У меня под воротничком платья — рабский ошейник. Полевой хирург — моя госпожа, отправлявшая меня на учёбу и практику, когда ей самой было лень ходить на занятия. То есть, почти всегда. Позже, я ассистировала госпоже, если требовалось выполнить работу сложнее, чем кастрация очередного кающегося, или вправление вывихнутого пальца. Охраняют, соответственно, её, а не меня. Наша лейтенант была несколько раз ранена после... тренировок на мечах... и я её выхаживала. Поэтому у вас здесь я, а не моя госпожа, которая может и сделала бы, что умеет, но отрезание яиц едва ли поставило бы вашего бойца на ноги.

— Похищение устроил, по-факту, не я. — в свою очередь ответил Риндзо и кивнул головой в сторону девушки в тёмном платье, что, всё ещё сине-зелёная, осторожно вошла в комнату и тихонько встала у стены. — Лейтенант Сёко, дочь клана Такеда, одна из моих новых подруг. Я ночью, притворяясь крутой сучкой из Арараги, с ней минут десять поболтал и обрёл верную союзницу, отметив за одно, как Сёко-чан трясёт от паники и желания сбежать из этого жуткого города. Оставалось только придумать ложь, что генерал Дзюнко выжила в устроенной моим другом резне, но лежит с разрубленным позвоночником. Что есть в подземельях поезд для высшего офицерства, и что Дзюнко-сама обязательно поможет нам попасть на этот поезд, если мы поставим её на ноги. Сёко сбегала за своей подругой, уважаемой Мицуми, но по пути к ним прицепились две сотницы, заметившие суету и крайне настойчиво потребовавшие взять их с собой. Или идем все вместе, или она нас, дезертиров, сейчас же сдадут остальным. Две громадные, могучие тётки, поймали пару измельчавших благородин, и показали с ходу, кто тут главный! Знаете... меня так с академии не прессовали! Как смех сдержал, до сих пор понять не могу! Се махры цветастые так расчёс вели, я ся бледным шнырём под большаками замерил! Сёко-сан! Ещё раз спрошу, вы на какой помойке себе младших командирш в отряд набирали?

Девушка, краснея, опустила глаза и, запинаясь, пробубнила:

— Я... я им говорила, чтобы они не разговаривали как в тюрьме, а... а они... только смеялись...

Под перекрестившимися на ней взглядами храмовников и крепчака, на малорослую лейтенантшу нахлынул тяжелейший стыд. Она съежилась и начала шмыгать носом, готовясь вот-вот разреветься. Вот угораздило же её родиться принцессой одного из великих кланов империи! Все требуют от неё свершений! Отец, наставники, лордэсса Мацури, всё офицерство и генералитет. Дали толпу каких-то придурков, которые вообще не слушают, что она им говорит, и всем штабом только издеваются, когда она пытается жаловаться! В книжках в таких случаях учат воспитывать солдат через наказания, а как их накажешь, если отправленные на работу валяются и ничего не делают, с дополнительных тренировок все просто уходят, а пороть провинившихся никого не заставишь, потому что к сотницам даже подойти страшно! Как начнут издеваться, заставлять с ними пить жгучую дрянь и курить сигареты, психическую травму потом никакими конфетами не заешь!

Риндзо зло и раздражённо дернул плечами.

— Детский сад, с концлагерями, пытками и геноцидом. Вы бы проверили своё руководство, а то слухи ходят, что в тюрьмах маньяки, садисты и выродки массово пропадают. Есть подозрение, что Золотой Бог их в кошек переделывает, и подменяет ваших лидерок мнений. Они же над вами просто откровенно глумятся!

— Вы напрасно приплетаете богов там, где люди легко могут справиться сами. — качнув головой, ответила ему женщина-врач. — Думая так же, как вы, я много лет внимательно смотрела по сторонам и видела всегда только одно. Люди учат людей. Глупость, подлость, злоба и ненависть распространяются сами собой, как болезнь. Как вирус, от одного носителя к другому. Даже если изначально болезнь в общество запустил некий условный "Золотой Бог", то не он, а мы разносим заразу и позволяем ей прорастать. За деньги, за спокойствие, за злую радость от того, что другим тоже стало плохо. Мне сорок два года, господин лейтенант, и за свою жизнь, я не видела ни единой кошки. Ни одной-единственной. Зато видела сотни маньяков и выродков, что не исчезали ни из каких тюрем. Они просто захватили нашу страну, установили свои порядки, и будут править, пока общество не погибнет. Не списывайте всё на кошек, они — самый обычный паразит. Вирус "Золотого Бога" не виноват, что у расслабившихся за столетие мира, стран и народов так чудовищно просел иммунитет.

— Не у всех. — злорадно ухмыльнувшись, Риндзо указал на окно, что задрожало от новой череды близких мощных взрывов. — Последний оплот иммунитета всё ещё продолжает борьбу.

Выдав сдвоенный залп по цели, дирижабли Единства довернули рули и резко пошли на сближение.

— Абордажные крючья готовь! — орал капитан бело-золотых, подбадривая своих бойцов. — Стрелки, к бойницам! Бить по каждой щели! Бронебойными и разрывными! Пехота, стимуляторы на душу! Готовьсь! Готовьсь! Наши жахнут!

Почти в упор, дирижабль добанул врага полным бортовым залпом. Так, что даже его самого встряхнуло ударной волной. Вражеский корпус выдержал, только иллюминаторы повылетали, да разворотило в щепки наспех сделанную заплатку, прикрывающую здоровенную прореху в сегменте корпуса. Там, где Лярва ещё в драке с кошками пробила своим йома ход в оранжерею, для спасения двух заложников-гражданских.

Абордажные гарпуны врезались в усиленный крепчаками корпус лайнера и отскочили, но зацепились крючьями за выступающие элементы и такелаж. Загудели мощные лебёдки, подтягивая вражеский корабль вплотную.

— Щиты поднять!!! — проорал капитан. — Гранаты готовь! Три! Два! Один!

Лязгнули, размыкаясь, верхние блокираторы абордажных сегментов. Заскрипели и завизжали металлом громадные стальные петли. Глухо ухнули блокираторы, когда высокие и широкие бронепластины, падая под собственным весом, заняли горизонтальное положение. Выдвинулись абордажные пандусы. Лебедки подтянули вражеский корабль ещё немного, пандусы уткнулись в корпус врага, и корабли замерли, сцепленные намертво.

Те же самые манипуляции с другой стороны проделал второй дирижабль Единства.

— Пошёл! Пошёл! Пошёл!

С двух сторон, к надёжно зажатому между врагами кораблю побеждали закованные в тяжелую броню бойцы штурмовых бригад. Закрывающиеся щитами и крепко прирастающие подошвами сапог к мотающимся на небесных ветрах хлипким пандусам.

Стрелки ударили по выбитым иллюминаторам и трещинам в корпусе лайнера, загрохотали взрывы, но бронебойные стрелы в чём-то увязали, а разрывные, уткнувшись в непреодолимую преграду, взрывались вовне, не причиняя вреда укрытому за броней экипажу. Немыслимо! Невозможно просчитать все уязвимые места и прикрыть их! Невозможно. Для человека.

— Щит! — крикнула йомка и ополченец Хамаоки рывком сместил в сторону стальную пластину, безжалостно ломая пару засевших в металле стрел. Йомка тут же, не теряя ни мгновения, сунула в выбитый иллюминатор ствол импровизированного ружья, что выглядело куда сложнее и более громоздким, чем прежние ружья лисьих стрелков. — Пошла жара!!!

Ружьё загрохотало, выпуская в бегущих по пандусам врагов целую очередь каменных и стальных шариков. Выпустив за три секунды пять снарядов, йомка резко подалась назад, другая толкнула щит в руках стража и солдат, проинструктированный перед боем, тотчас закрыл им пробоину в корпусе. С той стороны жахнуло так, что самурай, только навалившись всем телом и усилив сцепление подошв с полом, сумел удержать щит на месте.

— Щит! — снова скомандовала йомка и, без промедлений сунув ствол своего орудия в открывшуюся прореху, продолжила вести огонь.

— Щит! — другая йомка, ярусом выше, толкнула броневую плиту в руках самурая. Стрелок номерного клана, вооружённый луком, пустил стрелу, вторую, а затем отпрянул, когда йомка толкнула щит, закрывая трещину в корпусе. В метал ударило. — Норма! На счет три! Раз! Два три!

Щит снова сместился, ломая прилетевший бронебойный арбалетный болт и открывая для стрельбы амбразуру.

Под шквальным огнем с десятков разных направлений, самураи бело-золотых доспехах пригибались, пряча головы за щитками на наплечниках и стараясь заслониться тяжелыми квадратными плитами металла с вензелями гербов Единства.

— Пошёл! Пошёл! — не обращая внимания на то, как, сбитые ураганом стрел и снарядов, срываются с хлипких мостков его солдаты, капитан абордажных команд стальной глыбой ломился к пробоине во вражеском корпусе. Только бы добраться! Только бы захватить плацдарм!

Ещё рывок, и он, получивший несколько существенных вмятин на щите и доспехах, вышел из сектора обстрела.

Прекрасно!

В полутора метрах от прорехи во вражеском корпусе, он размахнулся и швырнул в недра вражеского корабля свето-шумовую, осколочную гранату и на мгновение оторопел, когда вынырнувшая из темноты стройная девушка с листом бумаги на лице вдруг повернулась и, приняв удар брошенной гранаты на собственную спину, вышибла вражеский подарок наружу.

Девушку кто-то схватил и дернул обратно в глубину корабля, а выбитая граната бессильно хлопнула далеко внизу, ни вспышкой, ни осколками никому не навредив. Капитан только свирепо заскрежетал зубами от такого исхода.

Подпираемый прибывающими солдатами, выхвативший абордажный тесак, капитан сверкнул глазами и, охваченный первобытной, смертоносной яростью, ринулся в пролом. Взмахнул оружием, готовясь разрубить маячащую перед глазами, кувырком откатывающуюся мелкую нахалку, и продолжить расширять плацдарм для своих бойцов.

Движение слева!

Ожидающий множество атак с разных сторон, капитан заслонился щитом и, вдруг, с ужасом понял, что именно движется здесь, во тьме, слева от него.

Разинулась громадная зубастая пасть и чудовищный зверь, совершив молниеносный рывок к добыче, вцепился в щит, которым заслонился самурай.

Откуда?! Откуда боевые кони на... на... ДИРИЖАБЛЕ?!!

Самурай заорал от возмущения и протеста, заметил движение справа, а через миг второй боевой конь схватил человека, что уже не мог ни отскочить, ни защититься. С хрустом и скрежетом, броня поддалась давлению монстроидальных челюстей. Рывком к себе, довольный зверь утащил добычу, а первый конь, сердито сплюнув доставшийся ему щит с развороченными креплениями, потянулся и впился в новый. Без промедления, пока вкусное мясо снова не отобрали, рывком на себя опрокинул вражеского латника и принялся месить его копытами.

Третий враг, осознавший судьбу первых двух, резко шарахнулся назад и, столкнувшись с сослуживцами, создал толчею, из-за которой двое крайних потеряли сцепление с пандусом, сорвались и полетели вниз.

Из пролома ударили стрелы. Хищно запели, разрезая воздух, очереди каменных и стальных шариков. Кони, оттащившие добытое мясо в сторону, принялись со смаком его пожирать, а на их места, жадно глядя на пролом и облизываясь, встали двое новых.

Добравшиеся до вражеского корпуса, самураи Единства остервенело лезли внутрь. Перед проломом возник затор, но оставались ещё выбитые иллюминаторы и трещины корпуса, расширять которые ударами оружия бросились атакующие. Штурм шел одновременно, с двух бортов, но каждая попытка вторжения неизменно сталкивалась со свирепейшим и жесточайшим сопротивлением. Йомки видели всех врагов, до единого, ждали у каждой щели и каждому успевали организовать торжественную встречу.

— Гранаты! Гранатами их! — командовал предусмотрительно оставленный в тылу лейтенант. — Прикрывайте друг друга! Стрелки! Стрелки, чтоб вам йома хребты вырвали! Разрывные стрелы в пролом!

Гранаты йомки ловко поймали и выбросили обратно. Две стрелы, пущенные поверх голов штурмового отряда, воткнулись в подставленный йомкой щит вражеского капитана и, взорвавшись, разнесли в клочья только её, но отразившейся наружу ударной волной сбросило с пандусов шесть солдат Единства. Когда же в пролом вломились сразу двое самураев, прикрывающих друг друга щитами, тот что справа вытаращил глаза так, будто никогда не видел лошадиной задницы, а через мгновение конь лягнул подкованными сталью копытами и оба самурая были сметены. Один на лету был ловко пойман пастью копытного напарника шутника, а второго рубанул по голове напарник двуногий, всегда готовый добрать недобитка. Конь же резво крутанулся на месте и, встав на дыбы, благо высота оранжереи это позволяла, ухнул передними копытами на следующую пару ворвавшихся врагов.

Понимая опасность получить клинок в глотку, пастями кони работать прекратили, но лупили копытами, сшибая пехотинцев с ног, а самураи, прикрывающие стрелков щитами и бронёй, без жалости рубили упавших.

На противоположном борту атакующие пробили себе брешь и ворвались в зал-ресторан, увеличенный по указанию йомок и подготовленный для применения кавалерии не хуже, чем оранжерея. Капитан абордажников со второго направления атаки ненадолго пережил своего товарища по несчастью. Как и первый, переложил бремя командования на лейтенанта, но оба лейтенанта с каждой секундой всё меньше и меньше верили, что захватить плацдарм для вторжения во вражеский корабль удастся.

— Верхняя команда! — проорал один из них в передатчик. — Что у вас?!

— Наверху никого! — пришёл ответ. — Вскрываем шахты! Держитесь! Сейчас будем внутри!

Сотник, вместе с тремя десятками легковооруженных абордажников перескочивший на вражеский баллон и забравшийся к крышкам технических шахт, заорал, махнул рукой и отбежал под прикрытие солдат со щитами. Заряды, заложенные под замки люков, с грохотом рванули и крышки, лишившись запоров, подпрыгнули.

— Вперед! — сотник махнул двум солдатам, держащим на руках изготовленный ко взрыву габаритный ящик, плотно набитый пластидом. — Подарок им!

Зеленые ворота в стене с колючей проволокой были разрублены ударом меча и выбиты. Храмовники, десятеро своим ходом и двое на плечах у товарищей, ворвались в огороженную зону и бросились к большому каменному зданию, у входа в которое стояло два десятка самураев в бело-золотом. Ощетинившись копьями, заслонившись щитами, они изготовились встретить измотанных врагов, как вдруг что-то ударило сверху и лейтенант стражей Единства упал, обливаясь кровью. Ещё удар, ещё один! С изумляющей, смертоносной точностью, снаряды тяжелого снайперского арбалета разили врагов.

Стражи закричали, подняли щиты, заслоняясь ими от висящего над их головами дирижабля, а храмовники, не теряя момент, ринулись в атаку и принялись исступлённо рубиться с последним заслоном на своем пути.

Десятки бывших серых ворвались на огороженную зону следом за атакующими. Не вступая в бой, они принялись рассредотачиваться, бескомпромиссно выбивая наружу мешающую тонкую каменную стену и занимая оборону. Попутно, повинуясь указующему жесту йомки, они встали на пути и пресекли попытку побега жрицы, что попыталась задать стрекача из-за спин гибнущих солдат.

— Куда, красавица?! — прыжком перемахнув через серых, перед отшатнувшейся обратно жрицей, приземлилась зловредная йомка, не выпускающая из рук стальной шест. — Друзья твои гибнут массово, а ты — когти рвать? Как не стыдно быть такой эгоисткой? Ну-ка, — йомка вынула из кармана куртки смятый бумажный лист, закрывавший прежде её собственное лицо. — Разбавь мужскую компанию!

Рука ходячего мертвеца змеёй метнулась вперёд, развернутый лист со следами засохшего клея заслонил мир перед перепуганной жрицей, а через мгновение бумага сделала резкое движение к её лицу и намертво прилипла. Без всякого клея.

— Как ассимилируешься, в сторонке постой. — язвительно рекомендовала йомка, отворачиваясь от выгнувшейся и мелко трясущейся жрицы. — Весь интим тебе вырву, если упадешь на случайный нож, и испортишь ценные шмотки.

Довольная, она глянула на самураев храма, что оставили пятерых своих раненных под присмотр Хоноки, выломали двери здания и ворвались внутрь, как и советовала им Лярва, пустив перед собой четверку котят. Эти справятся. Нужно только выиграть им немного времени.

Почти полторы сотни самураев-перебежчиков заняли оборону полукругом перед воротами здания, не слишком уверенно выставив щиты и направив копья на своих бывших соратников. Бойцы "Листа Розы" формировали линию на удалении от их строя и тоже не горели желанием бросаться в бой.

— Лучники! — вышедшая вперед, сотница поднесла к разбитому лицу портативную рацию. — Приготовиться к стрельбе! Прикрытие! На колено!

Два передних ряда опустились и пригнулись, открывая простор для действия стрелков.

— Бронебойными и разрывными! — прокричала сотница. — Накрыть всю площадь!

Шесть сотен стрелков изготовили боезапас и замерли в ожидании команды натянуть луки, как вдруг...

Из-за спин заслонившихся щитами серых перебежчиков великолепным прыжком вверх взметнулась девчонка-спортсменка. Совершив акробатический кульбит в воздухе, перевернувшись через голову и приземлившись на ноги, она громко хлопнула о землю перед собой стальным посохом. Сотница испуганно отпрянула и секунды на три онемела, не зная, чего ждать от этой бестии, а йомка Лярвы принялась вертеть замысловатые фигуры с шестом, подсмотренные десятки тысяч лет назад у хвастающихся своими умениями монахов шаолинь. Поднимая взмахами шеста вихри воздуха, она выделывала замысловатые кульбиты, танцевала и наступала, заставляя пятиться всю вражескую армию. Полторы тысячи солдат.

Секунда, вторая, третья, четвертая...

В глазах одного из серых мордоворотов, что отступали в страхе перед лисьей магией, полыхнула злоба. Он разинул рот, чтобы заорать в отрезвляющей ярости, как вдруг, танец лисы завершился.

В финале очередного кульбита, Лярва уперла конец шеста в землю, зацепилась за него ногами и во вращательном движении найдя баланс на наклонном шесте, эффектно замерла перед щетиной оружия, морем стальной брони и блещущих злобой свирепых глаз.

Полоснув врагов весёлым, задиристым взглядом, йомка вскинула руку и выставила палец в указующем жесте, призывая всех взглянуть вверх. На нависший над толпой врагов источник грохота, к которому добавился вдруг зубодробительный, нерворазрывающий треск.

Серые самураи, задрав головы, вытаращили глаза, завопили, и с панически нецензурной руганью попытались шарахнуться в стороны. Сверху на них, из разлетевшегося под ударами дзюцу йомок днища громадного дирижабля сыпались бетонные столбы, камни, железная и деревянная рухлядь. Объятые буйным свечением и опутанные жуткими демоническими знаками, что сияли алым всё ярче и ярче с каждым мгновением.

— Поберегись! — кувырком влетевшая за линию серых перебежчиков, йомка-спортсменка прижалась к одному из латников спиной. — Укрыть головы! Держать щиты!!!

Выкрик йомки утонул в грохоте взрывов, заставивших землю пойти ходуном, а небеса утонуть в алом зареве кошмарного пожара. Камни с силой пушечных ядер замолотили по щитам самураев, металлическая шрапнель вонзилась в броню и каменную стену барака для рабов, которую ожидающие обстрела от вражеских лучников, храмовники щедро подпитали своей Ци.

Безумный хаос огня и разрушения сотрясал мир полтора десятка бесконечных секунд, а когда грохот утих и йомка-спортсменка нахально выглянула из своего укрытия, перед ней было только лютое пламя и силуэты панически мечущихся, контуженных людей.

— Будете знать, как хотеть в нормальных людей стрелами тыкать! — сказала Лярва, показала силуэтам врагов язык и шарахнулась обратно за своего защитника, когда сверху, перед осторожно выглядывающими из-за щитов самураями, вдруг с лязгом грохнулась фигура в бело-золотых доспехах.

Страж Единства, весь покрытый вмятинами от каменных и стальных шариков, кое-как смягчивший падение импульсами Ци из брони, с трудом поднялся, глянул шальным взглядом на строй серых перебежчиков и, подволакивая ногу, с потоком грязной брани, заковылял прочь.

Лярва, через свою избранную йомку, показала язык и ему.

Двое солдат Единства, что штурмовали дирижабль с верхнего направления, услышали команду сотника, бросились к сбитой заслонке технической шахты, ухватились за рукояти и своротили поврежденную крышку в сторону, открыв четырехметровый цилиндрический зев, уводящий сверху вниз, к самой гондоле. Двое других абордажников, вырвав шнур детонатора из тяжеленной коробки с пластидом, поднатужились и перекинули свою ношу через горловину шахты.

— Ловите, ублюдки!

Установленная на четыре секунды, бомба канула вниз и... через секунду... вылетела обратно.

Шахта была сделана такой широкой, чтобы пассажиры дирижабля могли с комфортом подняться к остеклённым смотровым площадкам по периметру баллона, или даже на верхнюю площадку, для прогулки среди облаков. Изящно украшенные ремни безопасности с крепчайшими тросами прилагаются, за улетевшие шляпы и зонтики администрация ответственности не несёт. Любуясь с холмов строящимся гигантским дирижаблем, многие модницы Хамаоки мечтали совершить такую прогулку, чтобы потом хвастаться, как касались руками небес, но пока воспользовалась шахтой только одна девушка.

— Ах ты, ё####я су... — выразился сотник, с перекошенной рожей уставившись на мертвячку Лярвы, взлетевшую по шахте, поймавшую тяжеленный ящик на спину и импульсом вышвырнувшую себя, вместе с грузом, из шахты вверх.

Покрытое синяками и кровоподтёками тело. Изодранная одежда, до мяса сорванные тяжёлой работой руки. Какая-то соплячка, изуродованная богом, убитая демоном, и отдавшая борьбе все свои силы. Всю себя. Без остатка.

Мощным взрывом несчастную йомку разнесло в мельчайшую пыль. Команду абордажников расшвыряло по площадке, разорвав в клочья всех, кто был близко, а остальных контузив и покалечив. Огненный шар вспух над дирижаблем и тотчас сорвался с баллона, уносимый беснующимися ветрами.

— Эй, держись! — один из солдат подхватил другого, заскользившего по наклонной вниз и едва не сорвавшегося под бешено вращающиеся лопасти двигателей. — Хватай скобу! Ползём! Ползём вверх!

Десяток уцелевших, ругаясь и харкая кровью, выбрались на плоскость прогулочной площадки и поднялись, держась за перила.

— Чего встали?! — забравшись на площадку и глянув по сторонам, проорал сотник легкой пехоты со второго дирижабля, подоспевший со своими бойцами только сейчас. — А ну, за нами! — и заорал, уже своим. — Лучники — к люку! Бейте вниз, разрывными! Гранаты к бою! У них десяток боевых коней в трюме! Заманивайте эти туши в узкие переходы и бейте по глазам!

Полусотня солдат Единства, свирепых, жаждущих резни, ринулась ко всё еще исторгающей дым шахте. Десяток же бойцов первой группы, уцелевших после взрыва, переглянулись. Кто-то заметил валяющееся на площадке оружие и бросился к нему, другие вынули из креплений на поясах жутковатые боевые ножи.

— Вперед! — проорал солдат с нашивками десятника, ставший в подразделении старшим по званию. — Порежем демоническое сучьё!

Первые из абордажников не добежали до раскрытого люка метра три. Нарастающий грохот изнутри дирижабля достиг апогея и из шахты, вертикально вверх, на простор окутанных заревом небес вырвался... громадный боевой конь, в броне из шкур и металлической каске.

— Ву-а-р-р! — выпучив налитые кровью буркалы и разинув зубастую пасть, он с грацией выпрыгнувшего из воды бегемота грохнулся на платформу и принялся грохотать копытами, подгребая ножищами под себя и стремясь скорее вскочить, чтобы дотянуться до оторопевших врагов.

— И-й-ай! — ответили на завывание бешенного зверя шарахнувшиеся во все стороны самураи и броня боевого монстра приняла на себя десяток ударов, нанесенных разнообразными боевыми дзюцу. Пятёрка стрел вонзилась в медвежьи шкуры, клочья полетели в стороны при детонации печатей на древках, но конь — не человек, и вырабатывает в десятки раз больше Ци, чем строевой самурай. Броню пробило только в двух местах, мощные мышцы и кости выдержали ударную волну, а пламя лишь опалило шерсть и оставило ожог, боль от которого добавила ураган боевого задора кровожадному хищнику.

— Гр-р-ра-а!!! — вскочивший на ноги, счастливый гигант помчался на врагов и принялся гоняться за ними, словно кот за мышами в огромной коробке, из которой тем некуда было деваться.

— По глазам! — орал сотник, кувырком ускользающий от щёлкающих всё ближе конских зубов. — Бейте по глазам!!!

А из разверстого зева шахты уже вываливались, один за другим, ещё двое четвероногих копытных чудовищ, следом за которыми высунулись, с натянутыми луками, трое стрелков. Один тотчас, не медля, в движении пустил стрелу, пробив бедро наглеца, вознамерившегося метнуть дистанционное дзюцу в голову одуревшего от весёлой погони коня. Стрела хлопнула, оторванная конечность полетела прочь. Обернувшийся на звук взрыва, конь тотчас совершил прыжок и вцепился в падающего солдата.

Весело фыркнув, гигант подбросил добычу вверх, поймал её на лету и вприпрыжку помчался по площадке, мотая головой с зажатой в пасти, забавно верещащей игрушкой.

— Молодой ещё совсем. — сказал хозяин коня, новым выстрелом сшибая пехотинца, что ловко ухватил занятого добычей коня за броню, вскочил на спину и вознамерился ударить зверя тесаком по голове. — Детство в крови играет.

Йомка, которой он это сказал, хмыкнула, очередью стальных шариков вынуждая шарахнуться прочь пятерых врагов, увернувшихся от коней и бросившихся к выскакивающим из шахты людям. Пятёрка йомок, отправленых Лярвой в поддержку лучникам, опустошая магазин за магазином, вели шквальный огонь во все стороны. Пули импровизированных метателей не пробивали броню, но оставляли серьёзные вмятины на металле и наносили травмы мягких тканей, не говоря уж об остановке движения, что в условиях работы лучников и преследования хищными конями, было гарантированной гибелью.

— Эх! — лучник, в кольчуге и броне из шкур, резко повернулся, заслоняя собой йомку, в которую вражеский абордажник метнул сияющий зеленью "Разящий Серп", но та поднырнула под руку парня и встала перед ним, заслонившись своим шарикомётом, благодаря чему "Серп" пробил пласты брони лучника, рассёк кольчугу и увяз в поддоспешнике. Самоотверженная девчонка, подарив бойцу прощальный взгляд и ободряющую улыбку сквозь бумажный лист, развалилась надвое.

— Сейчас, сучий выкидыш... — сорвав разряженную печать со своего клинка, боец Единства хотел налепить новую, но не успел.

Резко ринувшийся в атаку, лучник сшиб врага ударом плеча, опрокинул, выхватил меч и принялся наносить удары. Пару секунд противники остервенело рубились, а затем сцепились руками, словно обезумевшие звери, и тут уж у элитного солдата спецвойск было подавляющее преимущество перед рядовым караванной стражи. Масса больше килограммов на пятьдесят, удобные доспехи, опыт тренировок и жесточайших боёв. В считанные секунды абордажник скрутил мальчишку и рванул на том защиту шеи, стремясь добраться до горла, разорвать которое он запросто сможет голыми руками...

Небо над сражающимися заслонила громадная фигура зубастого коня, подскочившего оценить вкус крови того, кто так нагло замыслил убить его хозяина.

— Сопливые вы####ки!!! — успел проорать абордажник, пока на его туловище смыкалась зубастая пасть. Он попытался скопить Ци в своих доспехах для импульса во все стороны, но не успел. Захрустела броня и кости. Мир померк в багровой пелене и серебристых молниях болевого шока.

Полтора десятка абордажников, оставляя поле боя за врагом, спрыгнули с площадки и кувырком покатились по баллону, стремясь скорее скрыться с линии ведения огня. Три из пяти йомок, всеми силами страховавших лучников, да первая самоубийца, вытолкнувшая бомбу — вот и все потери, что сумели нанести обе штурмовые группы.

— Победа! — воздели йомки к небу своё оружие. — Победа! Победа!!!

— Полная осведомлённость, хорошая подготовка, холодный расчёт... — Лярва гордо вздернула нос. — ...А о чудесах пусть враги болтают!

— Забыла ещё добавить такую важную вещь, как личное мужество. — Мадзумару, расстрелявший через выбитый иллюминатор четыре колчана разнообразных стрел, подошел к властительнице йомок и обнял её за талию.

— Личное мужество это у вас. — голосом, сразу же обрётшим томно-игривые нотки, ответила Лярва. — А я-то что? — она подняла руку с несколькими страницами распотрошенного технического руководства к эксплуатации систем подачи полётных газов. — Ничем не рискую, сижу тут, вензеля рисую на бумажках...

Мадзумару склонился и крепко, с чувством, её поцеловал.

Живоглот, весь бой с удовольствием следивший, как веселится молодежь его табуна у пролома, повернул голову, понаблюдал за хозяином и облизнулся. Нет, не потому что хотел кого-нибудь сожрать, а от мысли, что люди совершенно не умеют ласкаться. И абсолютно неправильно вылизывают своих самок.

— Новое скопление врага по курсу на одиннадцать часов! — отстранив лицо от окуляров башенки внешнего обзора, выкрикнул капитан Окумура. — Правые двигатели — полный ход! Левые — убрать мощность! Девушки, есть ещё чем приласкать серых уродов?

— Да, осталась парочка роялей! — прилетел звонкий ответ по внутренней связи.

— Только один! — вмешался другой девчоночий голос. — А ещё две люксовые кровати, и штук восемь больших ваз!

— Ладно, на таких придурков рояля хватит и одного! — не огорчилась первая. — Выводите на цель, капитан! Все, дружно, выше нос! Да не свой, а корабельный! Атакуем с кабрирования! Так бомбы, как жизни врагов, сами катятся по наклонной!

Мощными двигателями волоча оба прицепившихся к нему вражеских дирижабля, громадный лайнер начал разворот.

* * *

Каменный барак, в который загнали собранных со всей крепости рабов, встретил Йоши мрачной полутьмой, давящим со всех сторон ужасом и сотнями взглядов белых от ужаса людей. Все вытаращив глаза смотрели на выбивших ворота великанов в серо-зелёной броне.

Кто они? Свои? Или имперские ублюдки, в момент поражения решившие прикончить заложников?

Лишь при взгляде на четверку детей, вбежавших в барак даже опережая гигантов, у перепуганных рабов вместе с изумлением начинала появляться живая осмысленность во взглядах.

Сделав судорожный вдох и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, Йоши вынул из кармана небольшой кусок картона и поднёс его к лицу. Йомка, привёдшая сюда отряд, зря времени не теряла и, пока храмовники ждали от неё сигнал к началу атаки, сплела пару очень полезных схем на кусках разорванной ею картонной коробки.

Эта, первая, заряженная зелёной Ци кошачьей жрицы, усиливала звук голоса, получше любого хорошего мегафона.

— Не бойтесь! — звонкий детский голос Йоши легко расслышали все в бараке. — Мы из страны Птиц! Чёрная Лиса привела армию, спасти вас, и вернуть домой! Мы заберём всех отсюда!

Люди заволновались, загомонили. Кто-то заплакал, кто-то потянулся к спасителям руками, но голос одного из храмовников прогремел, словно отрезвляющий удар:

— Спокойно! Не суетитесь! Расступитесь, и дайте пройти! — самурай взмахом руки указал на каменную тумбу в центре зала, на которой располагалась стальная пирамида с несколькими фигурными углублениями на плоскостях. — Мы откроем замки на ваших ошейниках!

Страж коротким жестом приказал Йоши следовать за ним, и сделал первый шаг к рабам, как вдруг четверо самураев у выбитых ворот резко повернулись и заслонили выход щитами. Двое других прильнули к стенам, пуская в камни укрепляющую Ци, а через мгновение снаружи, совсем рядом, будто бы разверзлась земная твердь и вся ярость Ада вырвалась на свободу, раскалывая на куски остатки многострадального мира. Земляной пол под рабами пошел ходуном, потолок грозил обвалиться, а стены покрывались трещинами, сквозь которые внутрь проникало алое зарево пожаров. Люди, ожидающие, что через миг этот ужас захлестнёт их хлипкое убежище, сгрудились в центре и ждали неминуемой смерти, но мгновение минуло, и грохот утих.

— Не бойтесь! — снова прозвучал над остолбеневшими в панике людьми детский голос. Йоши отчаянно храбрился, удивляя людей, заставляя очнуться и снова обрести способности мыслить. — Это удар по врагам! Бандиты разбиты! Вставайте! Вставайте! Пора снять ошейники!

Что случилось через мгновение, Йоши не понял. Кто-то схватил его за плечо и швырнул в сторону, словно мешок с соломой. Что-то мелькнуло у самой шеи, а тёмная размытая тень крутанулась рядом и раздался скрежет металла о металл.

— Ах, ты ж... — бледнея как полотно, сипло выдохнула Лярва, демоническим зрением йомки наблюдая, как девять невидимых до того фигур вдруг возникают среди рабов, сбрасывают маскировочные плащи и атакуют, сталкиваясь с храмовниками, не растерявшими от усталости и ранений навыки стражей. Успевшими схватить и вышвырнуть из-под гибельных ударов Хоноку и мелких котят, убить которых враг наметил в первую очередь.

Советник Таданао заскрежетал зубами, вперив взгляд в экран, на который был выведен сигнал от видеокамеры в бараке рабов.

Особая спецгруппа охотников Единства, элитные мясники, затаившиеся среди приманки для лисы, на случай, если она хитростью или силой сумеет пройти через все заслоны. Он о них не знал. Они никому не подчинялись и действовали на своё усмотрение, а сейчас атаковали, понадеявшись, что лиса — среди команды спасения. Вот что значит — потеря связи с центром. Эти машины смерти порежут всех, но лисы там нет. Лишь впустую погибнут люди.

В первую пару секунд четверо из семи стражей получили смертельные раны, оставшись на ногах только благодаря вспышке сумасшедшей ярости. Замелькали клинки, ища ускользающие тени, но те вертелись вокруг великанов и разили, разили мечами, ища прорехи в повреждённой броне врагов. На Хоноку и котят они больше внимания не обращали. По реакции мелких противников, по тому, как они запросто позволили убить их союзников, даже дурак сразу бы понял, что никто из них — не лиса. Ещё пять-шесть секунд, и появится время заняться этими слабаками, а пока надо дорезать накачанных стимуляторами, яростно машущих мечами стражей.

Йоши, над головой которого завертелся вихрь свирепого сражения самоназначенного командира храмовников сразу с двумя шиноби врага, судорожно сделал вдох и, вскочив, ринулся к толпе рабов, словно пловец в ледяную воду. Война... битва... смерть вокруг... но у него — важное задание! То, что сказала сделать красивая девушка в рваной спортивной форме. Он узнал её. Узнал! По тону голоса! По взгляду! По манере речи и доброй, усталой улыбке. Это та самая девочка-волк, что приходила к нему в волшебном сне! Он должен! Должен сделать то, что она попросила! Ведь она... это она выдернула его из лжи и ужасов Золотого Бога!

Рабы раздались в стороны, открывая молодому коту путь к постаменту с пирамидой. Всего десяток шагов! Три, или четыре секунды!

— Капи! — чунин спецотряда мотнул головой, указывая на бегущего к постаменту мальчишку и, вскинув руку горизонтально земле, показал одной из своих подчиненных кулак с выставленным вниз большим пальцем.

Девушка-генин, которую в отряде приятельски называли Капканом, оскалила стальные треугольные зубы, молниеносно развернулась и атакующим волком бросилась к котёнку. Убийца в броне, покрытой швами залатанных прорех. В легком шлеме, не закрывающем лицо, которое словно бы стаей рвали собаки. Капкан не любила стрелковое оружие, всегда стремилась в ближний бой, и, не щадя себя, несла горе всем, кого ей разрешали убить.

Какой-то парень, заметивший рывок куноичи, сделал шаг, заслонил ей путь и тут же отлетел в сторону, распоротый ударом меча от пояса до плеча. Второй раб, сделавший движение одновременно с первым, лишился протянутой к убийце руки и отшатнулся. Капи не стала его добивать. Простые люди. Жалкое слабачьё!

Еще один рывок, занесенный для удара меч, но взгляд рефлекторно метнулся чуть правее цели. На скользящую сквозь толпу гибкую, малорослую тень, размывающуюся для постороннего взгляда от скорости движения.

Клинок черного меча, опускающийся на шею так неумело подставившейся девчонки, со скрежетом врезался в подставленную ржавую цепь и жалобно лязгнул, зажатый кандалами, а изуродованная охотница Единства смогла хорошо рассмотреть своего нового врага. Мальчишка-подросток, лет семнадцати, в ветхом рванье, истощенный и высушенный, до состояния скелета. В кожу намертво въелась угольная пыль, а в двух чёрных провалах на белом черепе сияют бешенной энергией словно бы ожившие мгновение назад, глаза.

Икегами Такеши, сын капитана из генеральской свиты и не справившийся с защитой хозяев молодой страж благородной семьи, с бешенством смотрел снизу вверх на жуткую тварь. На уродливую гадину, вздумавшую зарубить убегающую девочку. В его жизни был момент чёрного отчаяния, когда у него на руках затихало тело прошитой осколками снаряда юной благородной леди, которую он клялся защищать ценой своей жизни. Затем, в мирное, казалось бы, время, один за другим, умирали дети приюта, отправленные вместе с ним в проклятую угольную шахту, а он в бессилии лишь выполнял двойную, тройную норму, чтобы больных не били и давали им хоть какую-то еду. Увы, тщетно. Смерть забрала своё. Он никого не спас. Он остался один. Зачем? Зачем продолжал жить этот неудачник, потерявший всех, кого так старался защитить?

Чтобы ещё один раз, пусть последний, но бросить свою жизнь на чашу весов!

Такеши, ржавой цепью остановив чёрный меч, крепко сжал руки, сталью кандалов зажимая и блокируя вражеское оружие. Куноичи выпустила меч, сжала кулак и врезала боевой перчаткой, со свинцовыми утяжелителями, в лицо мальчишки. Швырнула его вперед и сбила, словно мешком, бегущую девчонку с ног.

Двое рабов, слева и справа, вздумавшие броситься на остановленную куноичи, получили удары кулаками в головы и, с развороченными в кровь мордами, отлетели прочь, а убийца выхватила из-за отворота куртки боевой нож и шагнула к упавшим подросткам. Склонилась, схватила заслонившего девочку раба за ворот и уверенным движением вогнала чернёный клинок в грудь мальчишки. Хотела рвануть, распарывая жертву как мешок с песком, но Такеши съёжился и скрючился, зажимая в ране оружие врага, а куноичи отвлеклась, ударом кулака в висок, повалив попытавшегося подняться Йоши. Ударом ноги в живот отбросила прочь вновь бросившегося на неё раба с разбитой физиономией и рванула нож к себе. Держит! Вот же проклятый мальчишка!

— Капи! — прозвучал выкрик чунина, и охотница, обернувшись, увидела врывающуюся внутрь барака ловкую девку с металлическим шестом, а так же своего командира, снова показывающего знак в виде кулака с опущенным вниз большим пальцем.

Вопреки впечатлениям, этот жест не был приказом прикончить нахальную бегунью. Зарубить девчонку куноичи нацелилась только потому, что та оказалась у неё на пути и что-то хотела сделать с предметом, к которому в действительности относился жест командира.

"Убить".

Вставить ключ в пирамиду, активировать взрыв-печати в рабских ошейниках. Зачем? Чтобы весь мир увидел, что лиса никого не спасла! Своей попыткой, лишь обрекла этих людей на жестокую смерть!

Разжав хватку на рукояти ножа, куноичи пинком отбросила костлявого мальчишку, сунула руку во внутренний карман куртки и совершила рывок... чтобы через долю мгновения, с взвоплем изумления, рухнуть на грязный земляной пол. От удара, ключ пирамидки едва не вылетел из её пальцев и лишь судорожное усилие предотвратило потерю охотницей столь ценного предмета.

— Ах ты, сучка! — извернувшись змеёй, куноичи замахнулась для удара необычайно толстыми и прочными для человека, остро отточенными ногтями. Девчонка посмела схватить её за ноги! Поганая смертница! Одним ударом располосовать ей лицо и вырвать глаза, а вторым — растерзать горло! — Ах ты, сучонок!!!

Мальчишка-самурай, выдернувший из себя нож и швырнувший оружие прочь, обхватил руку куноичи и повис на ней, все остатки сил отдавая на то, чтобы удержаться и стать хоть какой-то помехой для врага.

Он задержал удар когтей. Ещё на одну краткую секунду. Ту, что потребовалась куноичи для возвращения ключа в карман и разжатия когтистых пальцев второй руки.

Треск электрических разрядов в полуметре справа отвлек шиноби, заставил сбиться с ритма и истекающий кровью гигант рубанул врага мечом, в миг разрубив поперек тела, надвое. Другой шиноби, вздрогнувший при виде гибели друга, бросил бешенный взгляд на мелкую малявку, вздумавшую не вовремя выплеснуть веер дуг из ладоней, затем, рефлекторно, на пару других малявок, пытающихся подняться с земли рядом, и... заорал, когда пятерня в серо-зелёной латной перчатке сгребла его за плечо. Самурай не стал швырять пойманного врага, или делать ещё что-либо такое же глупое. Бессильный шевельнуть повисшей после ранения правой рукой, он попросту наступил на брыкающегося врага ногой и, крепко прижав, рванул вверх. Разорвал надвое и упал, теряя сознание из-за собственных тяжёлых ран и потери крови.

Третьего шиноби в радушно раскрывшиеся объятия самурая швырнула ударом стального шеста внезапно ворвавшаяся в барак йомка.

За две секунды боя, расклад сил резко изменился. Из девяти шиноби осталось шестеро. Из семи самураев на ногах держатся двое, да ворвавшаяся йомка уже кожей чувствовала, как пересекаются на ней взгляды сразу троих врагов, расправившихся с измотанными солдатами и готовых заняться препарированием нахалки. Смерть? Потеря заложников, бесславное поражение и отступление под хохот фальшивых богов?!

— Хах! — в злобе и несгибаемой решимости, выкрикнула йомка. — Все, разом!!!

В развороченные ворота снаружи ударил ураган воздуха, напитанного энергией Ци самураев-перебежчиков, крайне не желающих всерьёз сражаться ни с кем, но исполнивших простой приказ Лярвы:

"Парни! Поток ветра, за мной, в ворота"!

Никто не понял зачем, но если командир требует...

Йомка резко взмахнула посохом, в который она закачала почти весь запас Ци, что сумела собрать в теле пусть молодой, здоровой и спортивной, но всё-таки простой и довольно слабой полукровки. Её Ци вплелась в поток ветра, захватила его и направила. Вверх.

Удар в крышу, изнутри!

Ураган сплёлся такой силы, что вынесло и целую полосу хлипкого, покрытого трещинами камня из стены. Старое ржавое железо, вместе с трубчатыми балками, вовсе сдуло, унесло и швырнуло далеко в сторону.

Зачем?

Куноичи, что нацелилась полоснуть когтями по лицу мятежного котёнка, вздрогнула от грохота рвущегося и улетающего железа, а через мгновение её голова... взорвалась, разнесённая, словно арбуз, тяжёлой бронебойной арбалетной стрелой.

Бом! Бом! Бом!

Сосредоточенный до предела, до хруста сжавший зубы, стрелок Коюмори прильнул к сложнейшей оптике и нажимал, нажимал на спусковой крючок, заставляя могучее оружие вздрагивать в его руках от отдачи.

Куноичи, сцепившаяся с детьми стала первой, как самая удобная цель. Ещё двое погибли прежде, чем поняли, что происходит. Трое оставшихся ринулись под прикрытие стены и одного снайпер снял выстрелом сквозь стену, просчитав его движение и выстрелив чуть-чуть на упреждение.

Остались двое. Чунин, прикончивший двоих самураев, пока остальные семеро разматывали троих, и вертлявый малый с длинным, тонки, сияющим яркой зеленью, мечом.

— Кто пустил жбахаться джедая с мушкетёром?! — громко возмутилась йомка, когда её стальной шест, после попытки блокировать взмахи сияющего подобия рапиры, в момент распался на четыре части. — Заберите своего мутанта!

Шиноби криво ухмыльнулся сквозь маску и ринулся в новую головокружительную атаку.

— Убей лису! — поддержал своего бойца чунин. — Остальные — мои!

Небрежно крутанув на руке короткий, выполненный по специальному заказу, меч, он крепко сжал кулаки и встал в боевую стойку тайдзюцу, заслонив путь обоим самураям в зелёной броне. Самурай справа, потерявший в бою стальную маску, с ненавистью сплюнул в сторону кровь и, толкнув своего напарника кулаком в плечо, встал в атакующую боевую стойку. Второй последовал его примеру, и через секунду оба сорвались вперёд вихрями атак, которые чунин принял и, парировав первые удары, вдруг нанес череду встречных ударов, заставив самураев отпрянуть с новыми ранами. Только то, что нападали храмовники вдвоём, и страховали друг друга, раз за разом мешало шиноби нанести смертельный удар.

— Все охочи до лисьего тела... — в движении расстёгивая молнию и ловко сдергивая с себя куртку, йомка махнула перед глазами наседающего на неё шиноби крепкой молодой грудью и принялась танцевать ещё виртуознее, вертя куртку в руках и совершая ею обманные рывки. — Ах! Ах, псих! Не режь! Подумай!!!

Шиноби, злясь, только ускорился.

— Основание третей трещины, справа! — скомандовала йомка, пристроившаяся рядом со стрелком Коюмори. — Прям в разветвление! Как сожму руку... Давай!!!

Среагировав на сжатие пальцев йомки, Юсэй нажал на курок и арбалет в его руках громко ухнул, посылая снаряд точно в цель.

Стену пробило навылет. Шиноби с сияющим мечом дернулся и разинул рот в вопле изумления и боли, когда ему, казалось бы надёжно скрывшемуся от снайпера за стеной, вдруг обе ноги разорвало даже не заметившей нового препятствия стрелой. Кровь, осколки костей и клочья мяса полетели во все стороны, а искалеченный воин Единства с воем рухнул на землю. Рядом, хрипя, задыхаясь и жадно хватая ртом воздух, рухнула превзошедшая все пределы выносливости йомка.

Дружное "Хо" двух десятков мужских глоток, слаженный удар, и чунин наёмников Единства, холодея, обернулся к обрушающейся позади него стене. Увидев пробитие стены стрелой, пущенной с дирижабля, тут же поняв что к чему, бывшие серые переглянулись и, не сговариваясь, ударили стену, открыв стрелку полный простор действий.

— Ах вы, сучьи...

Два меча обрушились на замешкавшегося чунина сверху, опережая на долю секунды стрелу снайпера, прилетевшую и пробившую грудь уже ломаемого клинками вражеского командира.

Кто-то из бывших серых, бросившись к своей, пытающейся подняться, командирше, заметил хрипящего искалеченного шиноби, ударами сапога переломал ему руки и, содрав с брони врага оружейный пояс, высоко поднял пленника на руке.

Вот! Помогли! Взяли гада!

На это мало кто обратил внимание. Храмовники, сами едва не теряя сознание от ран и кровопотери, бросились к своим лежащим товарищам и принялись помогать кошачьей жрице, что ужом вилась, стараясь вырвать умирающих из лап смерти.

Трясущийся от пережитого шока, старший котёнок столкнул с себя труп когтистой куноичи, встал и, совершив последний рывок, прижал к одной из граней стальной пирамидки кусок невзрачного картона. Йомка Лярвы, демоническим зрением, издали рассмотрела якорь и ошейники рабов. Ключ взлома был готов и заряжен, оставалось только доставить его до точки и обеспечить физический контакт.

Что же может быть проще? Задумано, и исполнено.

Алая искра деструктивного заряда канула в глубину пирамидки, обошла сигнальные схемы и замкнула контуры контроля замков так, как это сделал бы верифицированный ключ. По бараку волной распространился сигнал и зазвучала дробная россыпь щелчков, характерных для размыкающихся стальных зажимов.

Вот и все. Неужели... всё закончилось?

Оставив кусок картона на пирамидке и с трудом удерживаясь на подгибающихся ногах, Йоши повернулся и прислонился к каменной тумбе спиной. Взгляд юного кота, шальной и полубезумный, замер на лежащем, скрючившемся мальчишке, что не раз и не два спас ему жизнь за эти две или три секунды боя. Ему? Только ему? Из куртки опрокинутой куноичи, плохо уложенный в карман, выпал ключ активации, настройки которого легко читались по выставленным меткам. Все здесь, абсолютно все, были бы мертвы, если бы среди них не оказался неведомо как этот... несчастный упрямец.

— Хонока! Хонока-сан! — взвалив себе на спину потерявшего сознание раба и заливаясь слезами, кот-подросток бросился к жрице. — Тут мальчик! Спасите! Спасите его! Это он! Он не пустил убийцу!

Серая, с ввалившимися глазами и безумным взглядом, жрица взглянула на уложенного перед ней юного раба, влила в него немного бледно-зелёной Ци и улыбнулась.

— Жить будет. Просто вырубился, от надрыва и истощения. У него... сердце справа. Так же, как... — жрица посмотрела на одного из оставшихся на ногах храмовников, у которого в левой части торса зияло несколько устрашающих ран. — ...У него. Таких много. Иногда... полезно.

Самурай, почувствовавший взгляд жрицы, обернулся, глянул на неё, а потом на принесённого котёнком мальчишку. На обтянутый кожей маленький скелет, с черными провалами ввалившихся глаз и въевшейся в кожу угольной пылью от макушки до пяток.

Лицо израненного воина болезненно дрогнуло. Он сделал шаг, склонился и осторожно снял с шеи скелета стальной рабский ошейник. Уверенными, твердыми шагами, воин храма прошел вдоль толпы попятившихся перед ним бывших рабов, и подобрал с земли ещё четыре таких же ошейника. Ни слова ни говоря, гигант подошел к серым, забрал у них пленного шиноби и, вздрагивая от ненависти, надел все пять ошейников на него.

Резкий замах, рывок руки. Отправленное в полёт тело шиноби, очертив дугу в затянутом дымами воздухе, приземлилось метрах в двухстах от барака с рабами. Ошейники тотчас издали предупреждающий писк, заморгали желтыми и красными огоньками, а через миг прозвучал громкий, дружный хлопок взрыв-печатей. Бездушным устройствам было безразлично, чью голову отрывать.

— Всем, кто не снял ошейники — немедленно снять! — прокричала поднявшаяся на ноги и вставшая перед толпой йомка. — Приготовьтесь! Чтобы выбраться отсюда, придётся совершить тяжёлую пробежку по городу врагов! Мы будем вас защищать и прокладывать дорогу, а вы... бегите! Бегите, даже если закончатся все силы, и не вздумайте бросать раненных! Мужчины! Возьмите на руки раненных и детей! Никто не вздумайте ныть и впадать в истерику! От этого зависят ваши жизни, и жизни тех, кто рядом! Скоро вы будете в безопасности, но свобода никому не даётся даром!

Выдохнув, йомка повернулась к бывшим серым самураям.

— Парни, вы шикарно опрокинули вон ту стенку! Сможете развалить ещё несколько? Не много. Штуки три.

Таданао, хмурясь, опустил голову и крепко сжал кулаки. Ситуация патовая. Приказать продолжать атаку нельзя, иначе пощады от победителей никто здесь не получит. Приказать же прекратить боевые действия — означает получить обвинение в предательстве и быть казнённым при возвращении в империю. Самое забавное, что он просчитывал подобный исход кампании, и никак не мог найти устраивающее его решение. Слишком во многом благоприятный исход зависел от действий других людей, совершенно непредсказуемых и ненадёжных. Решения нет, но вот она — точка невозврата. Что же делать?!

Связь со штабом всё не восстанавливается. И хорошо. Если была бы связь, Координаторы точно приказали бы ему пожертвовать собственной жизнью и жизнями всех этих людей.

— О чём вы думаете, советник?! Они же всё равно в ловушке! — лейтенантша, к которой впавший в ступор стратег до этого момента постоянно обращался для подтверждения собственных приказов, толкнула его и схватила микрофон. — Дирижаблям! Абордажные команды не справились! Срочная расстыковка! Наплюйте на лайнер, и бомбите! Бомбите убегающих рабов! Пятая и Шестая тысячи, держите позиции! Четвертая, Седьмая и Восьмая, гоните в атаку изгоев! Угрожайте взорвать их детей, и пусть атакуют под бомбами!

Советник Таданао прикрыл лицо ладонями. Вот и конец всем сомнениям. Любопытно, когда силы Хамаоки и Северного Альянса потащат уцелевшее после резни офицерство четвертовать, сколько будет рыданий и воплей о том, что кто-то к кровавым приказам как бы вовсе, абсолютно и совершенно никак не причастен?

Леди Арараги Сора, лейтенант Первой Пехотной, вопреки всем творящимся вокруг ужасам, наслаждалась днём чудес. Обе её сводные сестрицы, обе эти ядовитые змеи с мордами облезлых декоративных собачек, словили своё и больше никому никогда не доставят проблем! Одна, капитанша, напоролась на меч при резне в пыточной, а вторая, ординарец, не вовремя сорвалась пообщаться со своей подругой из Четвертой Пехотной и теперь валяется где-то там, у пролома, если не переваривается, вовсе, в брюхе какого-нибудь коня! Теперь осталось избавиться от младшего братца, и все семейные богатства достанутся ей, одной! Огромный особняк, шесть деревень и три пакета акций крупнейших предприятий империи! Она уже, по-факту, вошла в совет акционеров двух из этих предприятий, а в третье проберётся в ближайшую пару лет, после самых простейших махинаций. Вот она! Блистательная принцесса Арараги! Осталось только выбраться из этой идиотской заварухи!

И новое чудо в том, что командование, как на заказ, отдало тот самый приказ, который Сора так ждала!

Убить рабов, ради которых притащились сюда эти уроды из диких стран! Устранить их, и сражение сразу заглохнет! Кто полезет лить кровь и жертвовать своими жизнями, если спасать будет некого?

Прекрасное решение всех проблем! А затем, на всякий случай, нужно будет подорвать и этих...

Благородная леди с прищуром глянула на обнесённую каменной стеной складскую зону, на которой к ящикам со взрывчаткой были прикованы три десятка детей младшего командного состава маленькой армии Изгоев. От ящиков, наружу, к пульту подрыва, тянулись провода. Ещё около тысячи детей и подростков были просто загнаны в опасную зону и со страхом смотрели на жуткие ящики, не зная, что в стены вокруг них вмурованы не менее опасные штуки. Десятки радиоуправляемых мин направленного действия.

Один щелчок кнопки, и кровавый фарш из этого склада можно будет вёдрами вычерпывать!

— Вы слышали командира?! — буквально десяток минут назад заявлявшая, что штабная лейтенантка может приказывать ей так же успешно, как горничная или почтальон, леди Сора взмахнула рукой с зажатым в пальцах модным веером и указала в сторону пылающей цитадели. — Изгои, вперед! Доказывайте свою полезность и преданность империи! Вперёд, я сказала! Рюко! Мари! Гоните их!

Лейтенантки низших номеров, безродные выскочки, которых Сора уже шесть лет как взяла себе в подпевалы, службу вели с полным рвением, благодаря чему их подразделения внезапно стали лучшими и сильнейшими в "Белой Розе". Военизированное и надёжное формирование, к которому Сора сбежала, заметив угрозу в новой дислокации её собственного подразделения. Примеры сводных сестрёнок были очень показательны. Она — не какой-нибудь псих из поганого мужла, лезущего доказывать неведомо кому свою кипучую самцовость, а утончённая леди, и командовать сражением будет из надёжных тылов.

— Приказ понятен? — проорала лейтенантка восьмой тысячи, ударом кулака толкая в плечо сникшую командиршу ополчения Изгоев. — А ну, — она показала южанке пульт дистанционного управления. — Посылай своих вперёд! Видала, к чему примотана ваша мелкота?! Одно касание кнопки, и кишки соплячья весь район накроют!

— Шевели своих! — лейтенантка седьмой показала самураю изгоев такой же пульт. — Или всё младшее поколение в Ад! Задолбаетесь рожать новых! Хочешь доченек живыми увидеть, самло серое? Так вперёд! Вперёд! Резать рабов!

Началось движение. Две сотни кавалерии, сборные отряды из восьми объединенных кланов. Семь сотен тяжелой пехоты, а за ними — плохо организованная толпа вооруженных женщин и худосочных мужчин, представляющих из себя классическое ополчение.

— Нищета малых стран движется вдоль внешней северной стены! — прибежала ординарец с докладом от наблюдателей в башнях. — Волокут пушки и лестницы, готовятся штурмовать!

— Ха! Поганое хамьё! Все здесь лягут! — Сёко внимательно посмотрела на посыльную, положив руку на эфес сабли. — А что доклад не по рации?

— Я... э-э... две рации потеряны в бою у пролома, а одна сломалась, наверно. Меня и прислали, потому что сигнал не ловит!

— Ла-а-адно... — прищур лейтенантши стал ещё злее. — Четвёртой — приказ! Отступать на вторую линию стен! Здесь, все вместе, встретим врага! И пусть чинят свою рацию! Понятно? Бегом! Бегом!

Ординарец убежала, сверкая подметками изрядно запылившихся сапог.

— Третьей передать такой же приказ! — прокричала Сёко, обращаясь к офицерам и младшему командному составу, собравшемуся вокруг неё. — И ещё! Всем быть крайне осторожными! Никаких отлучек, никаких уходов с кем-нибудь в укромные места! Любой ординарец, или прибежавший солдат, может оказаться фальшивкой демонической лисы! Гоните в бой предателей трона, и держите руки на оружии!

Задрожала земля от грохота осыпающихся каменных глыб. Северо-западная часть центральной цитадели, оставленная защитниками, разваливалась от ударов изнутри, сокрушаемая даже не штурмовыми, а обычными боевыми дзюцу элемента Земли. Образовывался наклонный путь, усеянный каменными глыбами, но вёл он не к безопасности, а в круговой сегмент с ремесленными, торговыми и складскими зданиями городской инфраструктуры, среди которых большими пятнами свободной земли серели тренировочные полигоны и кольцевой тракт для выгула коней. Сердце вражеского города, заполненное войсками, готовыми убивать беглецов при попытке прорыва.

— На что они надеются? — с глубочайшим недоумением, леди Сёко смотрела в поданную ей, вычурно украшенную и неприлично дорогую подзорную трубу. Любовалась на толпу изможденных, перепуганных людей, сгрудившихся у верхнего края наклонного пути. — Мы что, должны просто расступиться и пропустить их?

Грохот и вопли заставили леди вздрогнуть, отдернуть от лица трубу и обернуться к заминированному складу, перед которым разлетался на куски пульт подрыва. Ударивший из-под земли заостренный каменный кол внезапно разнёс в куски стенд и подставку, заставил охранниц шарахнутся в сторону.

— Эй! Хэй! А-а-аргх!

Вопли боли и ярости раздались совсем рядом, смешиваясь с грохотом осыпающихся камней и дружным рёвом атакующей пехоты. Земля в десятке метров перед леди Сёко на миг просела, а затем вдруг вспучилась и взорвалась, выпуская на поверхность поток людей в кожаных и тканевых доспехах. Низкорослые, кряжистые илариты лавиной хлынули во все стороны от пролома, поднимая на копья всех, на ком были нашивки или значки в виде овитых шипастыми стеблями роз. То есть кололи и рубили всех, кроме пары офицеров Изгоев, которых обошли так, словно кто-то указал им на людей, которых непременно нужно оставить в живых.

— Рюко! Мари! — проорала Сёко, глянула в сторону своих подручных и обомлела, увидев как обе лейтенантши с выпученными глазами смотрят на пульты дистанционного подрыва, разрубленные в их руках вместе с пальцами и ладонями. Какая-то девка, в грязной, рваной и неподходящей ей по размеру гражданской одежде кувырком отскакивала от раненных лейтенантш, давая дорогу иларитам, что без колебаний пробили копьями командиров врага и опрокинули обеих на землю, чтобы довершить начатое ударами ножей.

Врагов было немного. Десятка три, но не ожидавшие атаки бойцы "Листа Розы" шарахнулись от них во все стороны. Многие побежали, вовсе не оказывая никакого сопротивления и только распространяя вокруг слепую панику. Как так?! Откуда вообще взялись здесь поганые отродья бездонных шахт? Прошли катакомбами?! Но там же несколько изолированных зон и датчики применения дзюцу! Не было сигналов! Никто тревогу не поднимал!

Взгляд леди Сёко метнулся к зоне разрушений и мелькнуло воспоминание о демоническом паровозе, проломившемся через всю систему подземной защиты и оставившем за собой не только тоннель, про который все забыли, но ещё и широкую полосу повреждённых сенсоров. А уж что осталось от сети датчиков в центре крепости после мощнейшего подземного взрыва, и следит ли за ними кто-нибудь сейчас, остаётся только гадать.

Опомнившись, леди-лейтенант дернулась рукой к пульту дистанционного подрыва, висящему у неё на поясе, и даже охнуть не успела, как один из ножей, которыми была вооружена странная девка, ударил её в ухо, пробил голову и остановился, только уткнувшись в плоть гардой.

Сбитая ударом, лейтенантша ещё только начала падать, а предводительница вторженцев уже оказалась рядом, разрубила ударом ножа пульт подрыва и цапнула рацию вражеского командира.

— Всем, отступать! — с явно звучащей истерикой, срываясь на панический визг, проверещала Корио, включив рацию и поднеся её ко рту. — Враг лезет снизу! Их сотни! Сотни врагов под землёй!!! Нет! Нет! Не подходи!!!

Лиса с насмешливой ухмылкой выключила передатчик и в пару прыжков оказалась перед обернувшимся к ней командирами изгоев, которых никто даже не думал убивать.

— Рацию. — требовательно протянула она руку к командирше ополчения, тотчас получила требуемое и врубила устройство связи на передачу. — Внимание всем изгоям! Говорит Черная Лиса! Вражеский штаб уничтожен! Ваши дети спасены! Бомбы обезврежены! Никто никого не взорвёт! Поворачивайте оружие! Бейте! Бейте сопротивленок! Бейте поганых убийц! Смерть серой сволочи!!!

Самурай Изгоев, словно очнувшись, включил рацию сам:

— Солдаты! Кавалерия! Пехота! Всем — разворот! Атака на "Лист Розы"! Бейте их! Бейте предательскую погань!!!

Первый Император, занятый своими делами, был приятно удивлён интеллектом мелких помощников. Подстёгиваемые одним только страхом, почти без подсказок, малявки сумели извлечь из зарядного блока цилиндры накопителей, убрать из разъёмов пустые, и правильно вложить новые. Щелкнул последний фиксатор. По фантомным экранам перед глазами Императора побежали строчки отчётов об активации получивших энергию систем.

Бронепластина вернулась в штатное положение, закрыв силовой блок и снова превратив броню императора в непроницаемый стальной панцирь. Гигант повел плечами, наслаждаясь будто бы уменьшимся весом доспехов и разливающемуся по всему телу ощущением буйства энергии. О-о да! Вот теперь можно вернуться, и затребовать плату с тех, кто посмел не сдохнуть при первом знакомстве!

Небрежным движением руки, он швырнул мелкую девчонку раскрывшему объятия мелкому помощнику.

— Сая! — мальчишка поймал девчонку на лету и прижал её к себе. — Сая... ты... ты...

Слёзы залили его глаза, он уткнулся лицом в курточку девчонки и разрыдался. Всё хорошо. Он вернул... вернул сестру.

Император поводил плечами, проверяя восстановившуюся подвижность всех узлов, а потом поднял ногу и одним ударом стальной подошвы вбил в землю двух мелких малявок. Третьего, успевшего только охнуть при виде разлетающихся кишок и крови, он схватил верхней лапой, сжал, раздавил и размазал по своей броне, жадно вдыхая и выдыхая пропитанный запахом крови воздух.

Наконец-то мир снова такой, каким и должен быть. Такой, каким он его любит!

Сощурив свирепые глаза, мясник повернулся и глянул на троицу сцепившихся намертво воздушных кораблей, что с грохотом взрывов и рокотом мощных двигателей слишком долго висели над цитаделью. Нужно продемонстрировать лисе, что он — вернулся!

Лярва, глазами йомок наблюдающаяся за закипевшим снизу хаосом, в восхищении покачала головой.

— Ты — чудо, мамочка! После боя куплю тебе огро-о-омный торт!

Сказала и, вдруг, с душераздирающим воплем заехала Живоглоту, вертящемуся рядом с хозяевами, ладонью по заднице.

Конь, вытаращив глаза в изумлении, шарахнулся в сторону, подумав что нечаянно наступил самке хозяина на ногу, а Лярва, метнув на голову коня серый плащ и упершись в мужа плечом, ударила импульсом Ци из ступней в пол. Опрокинула не ожидавшего таких сюрпризов самурая, отшвырнув себя и его на половину метра в сторону. Мадзумару не успел даже издать удивлённого восклицания, как вдруг мир перед ним полыхнул алым, и от испепеляющего жара затрещала шерсть на доспехе из шкур.

— А-ар, зараза! — выругался самурай, лицо которого Лярва прикрыла собственным телом, но даже рассеянный и отражённый свет от потока частиц больно рубанул по глазам. — Что за...

— Держись! Держись! — с надрывом заорала Лярва, а вокруг с треском сминались несущие металлические конструкции, ломались стены и рассыпался пол.

Плазменный луч, разрубивший лайнер наискось от кормы до носа, унёсся в небеса, а прекрасный небесный корабль начал разваливаться, рассыпаясь на куски так, словно незримый великан ломал руками хрупкую коллекционную модель и потрошил её, рассыпая вокруг детали.

Несущий газ из разрубленных баллонов вырвался и улетучился в мгновение ока. Многотонная масса потерявшего способность летать гиганта повисла на бортах сцепленных с ним дирижаблей Единства, и прежде чем полопались нитками прочнейшие абордажные тросы, разрубленный корпус летающего дворца раскрылся вдоль жуткого разруба, словно наполненная мелкими предметами шкатулка.

Всё содержимое, конечно же, тут же посыпалось вниз. Среди обломков перекрытий, мебели, оборудования и интерьеров, кувырком вниз летели кони и люди.

Радовало только одно. Противодействующие движению лайнера собственными двигателями, дирижабли Единства не позволили гиганту далеко продвинуться и обломки несчастного корабля лавиной обрушились не на головы освобождённых рабов, а на изуродованный барак, в котором к этому моменту остались лишь валяющиеся как попало трупы врагов.

— Держись! Держись! Держись! — шустрые йомки ловчее мангустов скакали среди обрушающихся вниз обломков и хватали людей. Объединённые в единую сеть, они видели всех, просчитывали обстановку и импульсами из ступней маневрировали в пространстве, ловко отслеживая, чтобы никакая балка, кусок обшивки, или сорвавшийся с креплений агрегат не ударил сверху взятого под опеку человека.

Мгновение паники, нахлынувшее на Лярву при начале обрушения, сошло на нет, когда она увидела, как кони и самураи на одних рефлексах переворачиваются в воздухе и начинают гасить импульсами скорость своего падения. Под опекой сорока трёх её йомок остались только двенадцать гражданских из экипажа дирижабля, двое крепчаков и парочка шиноби Коюмори, которым здоровья и сил для спасения совершенно не хватало.

Живо перераспределив свои подвижные силы, Лярва учла тысячи угроз, приняла десятки мер, и в чудовищной катастрофе не погиб никто. Ушибы, порезы и переломы получили многие, но никаких раздавленных в кашу тел, оторванных голов и пробитых арматурой конечностей.

С небес ещё рушились куски перекрученных конструкций, два основных фрагмента корабля с зубодробительным грохотом погребали под собой строения цитадели, да молотили землю лопастями продолжающие работать двигатели, но повсюду уже шла суетливая деятельность спасательных работ. Применяя все доступные дзюцу, защитница дарящих ей положительные эмоции людей, уверенно и целеустремлённо действовала, бескомпромиссно намеренная вытащить всех.

От сотрясений земли в штабном бункере затрепетал свет, но питание не пропало и на мониторах по-прежнему был виден город с разных ракурсов. В том числе и с поворотных камер на мачте цитадели, последние десятки минут показывавших сражение дирижаблей и катастрофическую гибель многострадального лайнера.

Офицеры штаба, при виде крушения врага, разразились ликующими воплями, вскочили со своих мест и принялись потрясать кулаками.

— Дирижабли! — включила связь на передачу главная лейтенантка. — Бомбить! Бомбить освободившихся рабов! Скорее! Немедленно! Сейчас же их всех уничтожить!!!

Лярва, задрав голову в затянутое дымом небо, глянула на выровнявшиеся и начавшие разворот корабли врага.

— Ах вы, крысиные выкидыши! — выдохнула она в чудовищном бешенстве, мгновенно просчитывая курс. Угадывать намерения врагов ей не требовалось. Йомка с трофейной рацией слышала и транслировала в сеть все приказы вражеского штаба.

Вот оно, снова! Чувство бессилия и беспомощности, предчувствие утраты и невозможности что-либо изменить. Поражение! Провал всей кампании! Казалось бы, вот-вот уже можно будет отмахнуться от череды бесконечных драк и отправиться получать заслуженные награды, но в один миг вот так вот "РАЗ"! И нет никаких наград! Ни денег, ни влияния, ни праздника, ни любви! Уроды! Уроды! Какие же они, эти крысы, конченые уроды!!!

"Ты где"?! — ухнул в пространство ментальный вопль неистовой ярости. — "А ну, живо сюда, отродье"!

Земля вокруг Лярвы сочилась отрицательным зарядом. Ярость боя, ненависть, боль от ран и ужас погибающих людей напитали камни и металл. От вопля духовной пиявки поле негативных сил вздрогнуло и передало импульс глубоко под землю, где тот обратился концентрическими кругами волн, расходящимися по Чёрной Сфере. Проклятые болота подёрнулись рябью, тревожно затрепетали амулеты мельхванских жрецов, в Багровых Аномалиях беспокойно зашевелилось зло.

Сотни алых глаз раскрылись на голове, туловище и ногах чудовища, лежащего среди вросших в землю грузовых контейнеров, рассыпающихся от ржавчины, наполненных грязью и костями. Бесформенная, многоногая жуть поднялась над бескрайним полем грязи и железа. Это больше не был едва способный держать свою форму йокай.

Безымянный демон отчаяния, безысходности и бессильного гнева сиял изнутри впитанным отрицательным зарядом. Воздух вокруг него трепетал, словно от жара, и клубился, исторгая, будто бы из небытия, облака чёрного тумана.

Сотник Кодо, лишённый рода пограничник, хохотал от осознания того, кем стал. Все его бойцы и тысячи других теней безудержно хохотали, понимая, кто они теперь. Проигравшие. Ожившее воплощение слабости. Тень горя побеждённых.

Жгучая боль сконцентрировалась во всепожирающее пламя. Разум прояснился. Они слышали крик... кто-то звал их, стоя на грани так хорошо знакомого им поражения.

Ах, да...

Сколько они пролежали здесь, теряя разум и ощущение времени в потоках вливающейся в тело невыносимо мучительных энергий? Три часа.

ТРИ ЧАСА?!!

Безымянный сощурил сотни алых глаз, рывком расправил многосуставчатые когтистые лапы, поднял высоко в небо окутанное чёрным туманом туловище, сосредоточился, полыхнул вязью алых силовых знаков и... исчез. Только пустота, тишина и серое небо остались над колоссальным старым могильником.

Взвыли на разные голоса сирены тревоги. Взгляды сенсоров устремились вверх, поворотные башни оборонительных пушек с взвоями сервомоторов развернулись, но никто не выдал импульса в орудийные схемы, повинуясь повелительному взмаху руки великого даймё, остановившему встрепенувшихся воинов.

Выпавший из пространственного искажения, бесформенный монстр в облаке чёрной пыли и алых искр зацепился за флагман воздушной флотилии, оплёл его щупальцами, но не стал ничего ломать, а вновь окутался вязью алых силовых знаков. Мгновение, и он исчез, вместе с колоссальным небесным авианосцем.

Мир перед командным мостиком корабля изменился, словно бы кто-то в одно мгновение переключил изображение на мониторе. Но обзорные панели мостика не были электронными. Обычное армированное стекло высшего класса бронезащиты, и за ним была реальность. Объятый пожарами, искалеченный и полуразрушенный город, в котором продолжалось беспощадное сражение.

— Дирижабли! — великий даймё указал на крошечные точки висящих над цитаделью машин. — Сбить, оба! Огонь по наземным целям не открывать, пока не выясним дислокацию вражеских и союзных частей!

Сложности оказания немедленной поддержки понимал не только он.

— Поднимите наверх два ящика с дымовыми шашками красного цвета. — зашелестел из в устройствах радиосвязи голос сотника Кодо. — Через три минуты. Я вернусь с остальными, заберу дымы и отмечу ими вражеские отряды.

Безымянный исчез, а через два десятка секунд возник снова, доставив к вражеской крепости одну из воздушных крепостей. Ещё сорок секунд, и появившаяся позади идущих на врага кораблей, вторая крепость заработала двигателями с удвоенной энергией, стремясь скорее занять свое законное место возле флагмана.

Четвертый всплеск пространственных искажений, у самой земли. Болото всколыхнулось, как от землетрясения, когда на пустом пространстве вдруг возникла монстроидальная масса металла, запертая в крошечном, для неё, круговом бассейне солёной воды.

— Жду указания цели! — прозвучал в эфире доклад броненосца, поднимающего изготовленные к стрельбе тяжелые орудия. — Отметьте квартал для ликвидации!

— Да! Да! Да!!! — с хохотом восклицала Лярва, кружась на груде обломков в огненном зареве, пока прилетающие с изумляющей дистанции снаряды флагмана воздушных крепостей рвали на куски отчаянно молотящие воздух лопастями и пытающиеся маневрировать дирижабли. — Вот это я понимаю — прибытие кавалерии! Бей их, парни! Обрушьте на их головы Ад!!!

Взметнулся в небо столб алого сигнального дыма, и тотчас гром со стороны стального корабля возвестил об отправленных подарках, а через четыре с половиной секунды движущиеся ко второй линии стен отряды Четвертой Тысячи накрыло. Не разрывами, нет. Зонами тотального изничтожения всего живого и разнесения в пыль любых материальных объектов.

— В укрытие! В укрытие! — заорала лейтенант Третьей Пехотной, что так же как и отряды Четвёртой, держала оборону вне пределов второго кольца стен. — Все, под прикрытие зданий!

Самураи её тысячи шарахнулись кто куда, а сверху на них, из бомболюков парящей высоко в небе летающей крепости градом сыпались тяжёлые бомбы.

— Это... это... ЭТО НЕ ЧЕСТНО!!! — срываясь на слёзы от шока и возмущения, главная штабная лейтенантка указала на мониторы с картинами разгрома Третьей и Четвертой, а затем на другие, на которых шквал снарядов с летающих крепостей рвал позиции Пятой и Шестой. — Как с этим бороться?! Как с этим бороться, советник?!!

Советник Таданао тяжело и обречённо вздохнул, но ответить не успел.

От мощнейшего пинка снаружи, стальная дверь, закрывающая вход в центральный зал штаба, согнулась. Ещё два удара выбили петли, а четвёртый сорвал остатки повреждённого замка и вынес пластину, швырнув её в глубину помещения. Молодой самурай, выбивший дверь, тут же отступил в сторону, освобождая кому-то дорогу.

— Вечер в хату! — сияя злодейской ухмылкой от уха до уха, в зал нагло ввалилась крайне примечательная особа женского пола. — Это здесь што-ли врагами командуют?

Несоразмерная со своей носительницей кираса, сползшая набок и кое-как прикрученная к телу ремнями. Серое мужское рваньё с дырами, пятнами высохшей крови и подпалинами. На голове — нахлобученный, словно кастрюля, лёгкий пехотный шлем. На одной ноге — гражданский сапог, на второй — армейский ботинок. В руках, словно охапка валежника — четыре коротких пехотных копья с деревянными древками.

В испуге отшатнувшиеся к стенам, два десятка девушек в шелковых дизайнерских униформах с блестящими значками, эполетами и аксельбантами, разинули рты от изумления рты, глядя на необыкновенную мадаму.

— Охо-хо! — сияя глазами, розовея и ещё шире растягивая ухмылку, вторженка обвела взглядом перепуганных штабисток и обрела вид изголодавшейся лисы, вдруг забравшейся на птичью ферму. — Девочки, я что... в Раю?!

— Ты... ты... ты кто?! — осипшим голосом выдавила из себя главная лейтенантка.

— Дед Пихто! — обрубила злыдня. — А ну, подвиньтесь, лапулечки мои...

Обогнув стол с картой и нахально потеснив штабисток, Лярва подошла к стендам с устройствами связи, осмотрела их, включила систему общего оповещения и взяла микрофон.

— Всем силам обороны! Всем силам обороны! Объявляется эвакуация! Все, кто может, немедленно возвращайтесь в цитадель! В подземном бункере установлена и запущена транспортировочная камера! Бросайте всё лишнее, отступайте к цитадели! Повторяю! В цитадели проводится эвакуация! Все, кто может, немедленно возвращайтесь!

Требовательно замигал сигнал вызова. Лярва включила рацию, и из динамика раздался взволнованный женский голос:

— У нас есть транспортировочная камера?! Правда?!

— Да! — с жаром ответила Лярва. — Скорее! Мы эвакуируемся! Давайте за нами!

Связь тотчас прервалась.

— Вот так! — лучезарно улыбаясь, благостно вздохнула млеющая падла. — Теперь они всё бросят. Гражданских, добычу, оружие и позиции! Хех! — уронив на пол три копья, Лярва схватила четвёртое, перевернула его наконечником вниз и начала наносить удары, беспощадно уничтожая дорогую аппаратуру. — А все подумают, что штаб сбежал! Эвакуация же ж! — злыдня глянула на несчастных штабисток. — Девочки! Тут скоро столпотворение начнётся, так вы это... скажите всем, что я пошутила!

От близких разрывов всё здание, в котором нашла себе убежище спасшаяся от Первого Императора маленькая группа, пошло ходуном. Храмовник, избежавший тяжёлых ранений в прошлых боях, схватил Каджими, прижал к себе и закрыл бронёй. Все пригнулись, защищая руками лица, когда ударными волнами здание долбануло и начало разваливать на куски. Самураи готовились к удару осколков вылетевших стёкол, к падению каменных перекрытий, но ничего страшного не произошло. Крепчак, когда все подняли головы, слегка поклонился, с довольной ухмылкой и заслужил несколько благодарных кивков.

— Я ещё не закончила! — женщина-врач попыталась остановить поднимающегося с дивана лейтенанта, но тот вежливо её отстранил, сел и, закашлявшись, исторг из себя кровавую слизь, скопившуюся в лёгких.

— Позвоночник работает. Этого достаточно. — сказал он, сплюнув остатки слизи и утерев рот. — Ткани уже фиксировались, рана заклеена, мёртвое сердце изолированно. Если меня не прооперировать в ближайшие пару дней, я умру от некроза, но в остальном — состояние приемлемое. Благодарю вас, леди. — он слегка поклонился врачу. — Вы хоть и рабыня, но в сотни раз благороднее любых принцесс и властительниц нашей умирающей империи. Если бы обстоятельства жизни сложились иначе, я был бы счастлив вас выкупить из рабства, дать свободу и, преклонив колено, с кольцом в руках просить стать моей невестой! Увы, но в нашей империи развелось слишком много сказочных фей, что ходят по замкам и превращают прекрасных принцев в не менее сказочных чудовищ. Пытаться обратить меня обратно бесполезно, колдовство слишком сильно, да и последние лепестки розы осыпались много лет назад. Поэтому... как-нибудь... так.

Сиро поднялся на ноги, подошёл к шкафу с разбитым зеркалом, открыл дверцу, начал копаться в тряпье и выбрасывать на диван шмотьё, принадлежавшее раньше, судя по размерам, сыну-подростку хозяина этой квартиры.

— Видала? — прислонившийся спиной к стене в трети метра от панически косящейся на него беглой лейтенантки Шестой Пехотной, Риндзо небрежно указал на приятеля пальцем. — Пару раз пожалели, не четвертовали за предательство, и он уже вот! У меня на глазах с другой флиртует! Воспитание не позволит мне сейчас что-нибудь сказать, но домой вернёмся, я ему об голову утюг сломаю! Хороший, новый, импортный! С пиратского корабля трофеем взяли. Как подруга подруге говорю, соберёшься замуж — купи утюг! Пригодится.

— Рин, нож дай. — требовательно протянул руку к приятелю Сиро, а затем указал на покрывало, которым был накрыт диван. — И помоги ширму сделать.

— Ох! Ты, после ранения, стал таким бессердечным! — картинно всплеснул руками Риндзо и отслонился от стены.

Управляя камнем с помощью дзюцу Земли, Сиро поднял из пола два тонких столба с перекладиной, накинув на которую покрывало, лейтенанты соорудили ширму, воспользовавшись которой, поставленный на ноги раненный смог без психологических травм для окружающих срезать с себя остатки женской офицерской формы южан и облачиться в приличную для мужчины одежду, набранную в шкафу.

Металлическую маску он, тем не менее, снимать с лица не стал.

Риндзо притащил из коридора старые армейские ботинки подросткового размера и куртку.

Пока шла эта возня, женщина-врач осмотрела ранения девочки и самурая. Никакой особенной помощи не оказала, просто убрала импровизированные повязки, закрыла раны тягучей липкой субстанцией из какой-то банки и с мастерством опытного врача наложила бинты.

Когда раненный подобрал брошенное у дивана оружие, все уже были на ногах и ожидали только его.

— Готов, можем выдвигаться.

— Отлично, как раз на улице потише стало. — лейтенант-корректировщик, не пожелавший даже подумать о возможности сменить форму вражеского ординарца на что-то из вещей жившего в этой квартире безвестного парня, осторожно глянул во двор, оценил обстановку и, взмахом руки пригласив всех следовать за ним, поспешил к выходу.

— Я хорошо изучил город. — сказал он, небрежно переступая через валяющиеся в коридоре тела. — Веду разведку и указываю путь. Без моей команды — ни одного лишнего движения! Не нужно нам нарываться на паникующие вражеские отряды, свихнувшихся снайперов, или нервных союзников, что примут нас за врагов и нашпигуют стрелами раньше, чем подумают задать первый вопрос.

Никто с ним не спорил.

Очарованный произведенными разрушениями, Император замер почти на минуту, но крушение всего одного дирижабля, конечно же, не могло утолить его жажду мести. Нужно атаковать группировку вражеских войск! Давить, топтать, жечь и рвать мелких слабаков! Тогда лиса, по непонятным причинам защищающая это суетливое, беспомощное мясо, обязательно прибежит.

Довольный от того, как ловко сам придумал выманить неуловимую шуструю гадину, гигант двинулся с места и, по дуге огибая охваченное огнём место катастрофы, уверенно направился на север, где за стенами города маневрировала, пугая суетящихся в крепости защитников, армия Хамаоки.

Внезапное появление трёх летающих крепостей повергло его в шок и заставило пожалеть о разряженном излучателе, а массированная бомбардировка позиций защитников крепости заставила задуматься о том, что выходить на открытое место из-под прикрытия стен и зданий — не самая удачная идея.

Не беда. Грохот боя у северного подножия цитадели и то, что в сторону сражения бомбардировочные удары не наносились, подсказали Императору, что там хватает вражеских частей. Есть кого растоптать и размазать по броне! Есть, чьей смертью взбесить врагов!

Резко развернувшись и ускорившись, громадная стальная туша направилась ровно наперерез эвакуируемой из города толпе освобождённых рабов.

— Ой-ой-ой! — два десятка йомок, отправленных Лярвой на обзор и контроль местности, в панике заметались, не зная что делать и как отвлечь чудовище. Ещё десяток секунд, и комбайн смерти врубится своей жаткой в тысячи беспомощных людей! Безликий ещё только начинает приходить в себя и далёк от своей полной боевой формы! Мать моментально погибнет, и ничем не отсрочит тотальную резню!

— Эй, выродок консервированный! — прозвучал вдруг громкий, задиристый выкрик, усиленный и направленный с помощью дзюцу Ветра. — Смотри, что у меня есть!

Первый Император, многообещающе и тяжеловесно развернувшись, поднял хмурый взгляд на разбитую крышу одного из зданий, мимо которого прошел секунд десять назад. Оттуда, сверху вниз, на него смотрели три знакомые фигуры. Две тощие, женоподобные, в металлических масках, и одна сгорбленная, с безобразно раздутой грудной клеткой.

Та фигура что в центре, серая и блистающая золочёными значками, подняла высоко на вытянутой руке бледную темноволосую девчонку, сжавшуюся со страху, словно зайчонок, или щенок.

— Не её ищешь?! — всё тем же насмешливым тоном вопросил наглец. — Уникальное средство для выманивания демонических лис! Нужна тебе?! Ну так попробуй отобрать! Ошибка генетиков! Жирный, тупой, маленький слабак!

Завершение фразы утонуло в грохоте камней, раскалываемых врезавшейся в них массивной тушей. Первый Император ударил импульсами Ци из ног, совершил прыжок и врезался в вершину здания плечом, спровоцировав разрушение сразу нескольких этажей. Риндзо, схватив девчонку в охапку, кубарем откатился прочь из-под вздымающихся каменных лавин, бешено режущих воздух клинков ветра и изрыгаемых чудовищем потоков жаркого пламени. Трое насмешников брызнули в разные стороны, рассеивая внимание противника и выигрывая друг для друга спасительные доли мгновений, а вокруг взбешённого и жаждущего крови стального монстра разрастался бушующий катаклизм.

— Два "Мстительных Духа", в эпицентр! — получивший запрос на огневую поддержку от дежурящей на рации йомки, выкрикнул великий даймё Кано, с его летающей крепости сорвались две синие кометы, по дуге ушли в небо, а затем нырнули вниз, точно к исторгающей ураганы Ци фигурке бронированного чудовища и столкнулись с двумя половинами зданий, импульсами Ци от Первого Императора подброшенными высоко вверх.

Громыхнуло, полыхнуло, и два ослепительных солнца засияли над изуродованным городом, а шрапнель мелкого крошева прошила всё вокруг, заставляя людей припасть к земле, за каменными щитами, молниеносно поднятыми крепчаком.

Первый Император захохотал. Он исторгал из себя обуревающее его счастье, наслаждаясь творящимися вокруг разрушениями, высвобожденной врагами мощью, и их полным бессилием ему навредить.

— Любуйтесь, ублюдки! — воздев к небу и разведя в стороны передние лапищи, взревел гигант сквозь грохот катастрофы. — Любуйтесь, пока можете! Я вам покажу, что такое — ИМПЕРАТОР!!!

В полутора кварталах от буйства разрушительных сил, двое храмовников, под пригляд которым оставили пленниц из Шестой Пехотной, утащили своих подопечных в укрытие и инстинктивно вжались в землю, дожидаясь, когда землетрясение утихнет и закончится камнепад. По началу возмутившиеся, что подозрительные союзники ультимативно отказались от предложенной помощи и попросили лишь сопроводить пленниц до лагеря Хамаоки, оба они теперь с мрачным недовольством согласились, что в бою с гигантом врага могли лишь бессмысленно погибнуть.

Бесполезно себя терзать. Пусть с этим ублюдком шустряки и крепчак разбираются. Задача стражей — оберегать людей.

— Простите...

Жалобный женский голос прозвучал рядом и оба стража, а за ними и их подзащитные повернулись, взглянув на миловидную, боязливо сжавшуюся старушку, в хорошей, но изношенной одежде, выглянувшую из-за полуобрушившегося угла здания. На голове — старенький платок. В руках — потертая хозяйственная сумка.

С первого же взгляда на неё, у самураев и обеих пленниц дрогнули сердца. Сами-собой возникли мысли о родных матерях и бабушках, о беспомощности пожилых людей перед ужасами и лишениями Эпохи Войн. Возникло желание успокоить эту несчастную и защитить, поскорее доставить в безопасное место.

— Господа, умоляю, помогите... — слегка осмелев, бабушка вышла, с трудом поклонилась и жалобно заплакала. — Я — простой человек, всю жизнь работала воспитательницей и учительницей самурайских детей, а теперь нас с внучкой бросили... Меня зовут Минасэ Кёко... а мою внучку — Ами. — бабуля парой взмахов руки, поманила выйти из укрытия девушку-подростка, с красным от смущения лицом и огромными от волнения глазами. — С нами ещё шестеро детей, убежавших из загона, когда какой-то гигант напал, убил множество людей, забрал троих, и ушёл. Прошу вас, господа, если вы оставите нас здесь, мы... мы погибнем!

— Не волнуйтесь, Кёко-сан, — поспешил успокоить плачущую старушку один из храмовников. — Мы вас не бросим. Где дети?

— Здесь, здесь. — засуетилась бабушка. — Они боятся и прячутся. Ами, зови всех сюда!

Момо, трясясь от нервов так, что у неё едва ли не лязгали зубы, кивнула пару раз и подбежала к краю здания чтобы позвать детей. Томура, хитрющий кот, ловко вычислил их, вытащил из тех щелей, в которые они забились со страху, и теперь использовал для прикрытия. Для того, чтобы к доброй бабушке, спасающей милых деток, никто не цеплялся, а наоборот, всячески помогал. Вот же хитрый и изворотливый гад!

Не прошло и минуты, как измученные самураи, подхватив мнимую старушку и детей на руки, продолжили свой бег, удаляясь от бушующего позади них побоища и держась северного направления, спеша к стене, за которой, по выясненной Риндзо информации, должен был располагаться лагерь Хамаоки.

Первый Император настороженно замер. Внезапно, ожили все подсистемы, угасшие при потери связи с базой. Возникла фантомная карта, полыхнули десятки меток союзных и вражеских сил.

"Ты повторяешь ошибку Кеншина". — прозвучал в сознании Императора голос Советника. Немного иной, чем прежде, но у Советника — пять голосов, и ничего странного в таком изменении нет. — "Тебя пытаются увести от целей критической важности для врага. Возвращайся. Атакуй гражданских, Лиса подставится под удар сама".

"Можете убрать корабль"? — вместо ответа, отправил запрос Император.

"Убрать — нет. Но сможем отвлечь, если уничтожение гражданских в городе эффекта не возымеет. Поможем преодолеть расстояние до основного вражеского лагеря".

"Прекрасно". — Император резко повернул корпус и взглянул на медленно движущуюся метку главного скопления презренных гражданских.

Полагал, что эта глава станет финальной. НО НЕТ! Финальная битва и последствия будут вынесены в ещё одну главу, на написание которой у меня остаётся... три... недели...

Первую треть финала ждите в следующее воскресенье. Название главы... "Великий Фильтр".