Гарвесте Аддамс и тайная комната

Гарри уже закончил. Он положил тест лицом вниз на парту, а руки чопорно сложил поверх него. Китайский веер был педантично помещен рядом с пишущим пером.

— Это было в "Еще раз о Йети", — он улыбнулся своему нахмурившемуся другу. — У него совсем неплохие сказки, Пуберту нравятся.

— Мистер По... Аддамс, — тут же исправился Локхарт. — Мистер Аддамс абсолютно прав, вам всего лишь требуется приложить побольше усилий и повнимательнее читать литературу. Это же бестселлеры!

— Бред собачий, — пробормотал сзади Блейз. — Я во сне и то напишу лучше.

— Ну-ну, — посмеивался Гарри, — дадим человеку шанс, ладно?

Профессор, как они должны были называть теперь это безобразие, продолжал рассказывать классу очередную сказку, явно витая в облаках. Такое впечатление, будто Хогвартс закинул невод в Заводь Болванов, и вернулся невод с комком болтливых водорослей.

— Мы могли бы его убить, и нам бы все за это только спасибо сказали, — тихо прошептал Драко, из его серых глаз, как из кусков кремня, казалось, можно высекать искры. Кончик его пера рвал пергамент.

— "Величайшее достижение", как же. Идиот, вот он кто. Как жаль, что твоя сестра не прикончила его там, в Косом переулке.

Гарри спрятал широкую улыбку за раскрытым веером.

— Какие вы все-таки кровожадные! Я еще сделаю из вас настоящих Аддамсов!

Их внезапная злоба испарилась, быстро сменившись нарастающим ужасом. Гарри снова усмехнулся.

— Свежепойманные корнуоллские пикси!

— Ну, я же говорю — идиот!

Ярко-синяя молния пронеслась, жужжа и мерзко хихикая, над головами учеников. Вскоре в классе царил полный хаос. Локхарт замахал палочкой, крича резким командным тоном (как хотелось думать ему самому):

— Пескипикси Пестерноми!

Действие это не произвело никакого эффекта. Вокруг бились вдребезги чернильницы, переворачивались столы и выдирались волосы. Драко с мстительным удовлетворением смотрел, как самого Локхарта тащили за волосы, пребольно вцепившись своими длинными тонкими пальчиками в белокурые пряди, по крайней мере, пять пикси. Повсюду, как конфетти, летали обрывки книг и пергаментов.

— Ну и ну. Какой восхитительный кавардак!

Одна пикси подлетела слишком близко к Гарвесте, совершив тем самым фатальную ошибку.

Воздух прочертило метнувшееся перо, за ним последовала вспышка наточенных лезвий. Пикси упала на стол, аккуратно рассеченная напополам, перо насквозь прошило ее голову.

Гарри встал из-за стола, радостно сверкая глазами и прикрывая веером улыбку.

— Пришло время повеселиться.

* * *

Гарри зажмурился от внезапной вспышки. Его рука, метнувшись в сторону, быстрее любого ловца выхватила "нападавшего", и вот уже на свет из скрывавшей его темноты был вытащен худенький мальчишка.

Тот совсем не выглядел напуганным, лишь сжимал в руках громоздкую фотокамеру, вроде той, что пользовался Ларч для съемки семейных портретов, только эта не пыталась откусить вам нос.

— Колин! — удивленно воскликнула Гермиона. Они сейчас спускались на очередную порцию сдвоенного зельеварения. Остальные гриффиндорцы по привычке держались в отдалении, не решаясь приближаться к Аддамсу.

— Что ты здесь делаешь? У тебя разве нет урока?

— У меня сейчас окно, — радостно доложил он, как будто Гарвесте не держал его на весу, ухватив за воротник. — Я хотел сфотографировать знаменитого Гарвесте Аддамса! Говорят, он раньше был Гарри Поттером, Мальчиком-который-выжил!

Драко и Блейз дружно, закрыв лицо руками, застонали, а Гермиона предостерегающе положила руку на плечо своего темпераментного друга.

— Он всего лишь первокурсник, Гарри. Не убивай его.

— Зачем мне его убивать? — улыбнулся тот и осторожно поставил первоклашку обратно на ноги, потрепав рукой по темным волосам. — Он все правильно сказал: я был Гарри Поттером. Такой хороший мальчик.

Мальчик буквально расцвел от похвалы.

— Боже, эти телячьи нежности отвратительны. — Панси протолкалась вперед с презрительной гримасой на ее бульдожьем лице. — Чего все встали-то?

— Ничего, Панси.

Паркинсонам было не знакомо понятие страха. Лето, проведенное в изолированном обществе своей семьи и родных, при их неустанных наставлениях, вернуло Панси всю ее былую отвагу и уверенность в собственных силах с процентами. Паркинсоны не боятся и не склоняются ни перед кем. И у них отсутствует инстинкт самосохранения.

— Прочь с дороги, мерзкие грязнокровки, — прошипела она, проходя мимо.

Все присутствующие замерли в шоке. Гарри моргнул.

— В чем дело? — спросил он чуть не плачущую Гермиону.

— Просто она произнесла "плохое" слово, — вздохнул Блейз, неловко похлопав маглорожденную девушку по плечу. — Ничего страшного.

— Это не "ничего", — прерывисто выдохнула Гермиона. — Это значит... это значит...

— Это значит, что у нее грязная кровь, нечистая, — тихонько проговорил Драко, посмотрев на дверь, за которой исчезла Панси. — Это знают все чистокровные. Просто... мы все выросли на этом. Но она не должна была так называть тебя, Гермиона.

— И всего-то? — рассмеялся Гарвесте, его чистый искренний смех разнесся по коридору сверкающим разрядом молнии.

Гермиона оскорбленно подняла на него глаза, в которых стояли слезы обиды. Пара ледяных губ, утешая, коснулась невесомым поцелуем ее лба.

— Все это пустяки, моя дорогая, чистые пустяки! — Гарри говорил тихим голосом, смотря ей прямо в глаза. Казалось, сам дьявол украдкой шептал ей на ушко страшные тайны. — А нам ведь интересно, на что годится эта чистюля?

Позже тем же вечером по пути в свою спальню Панси Паркинсон упала и потеряла сознание.

Очнувшись, она обнаружила, что висит вниз головой где-то под землей, в нескольких дюймах над рекой токсичных отходов. Каждый раз, когда капля крови из многочисленных ран на ее теле падала вниз, раздавалось шипение. В атмосфере, наполненной ядовитыми испарениями, можно было сразу задохнуться, если бы не дыра над ее головой, проделанная в крыше земляного тоннеля. К ее руке был привязан совок, а ко лбу была прикреплена записка.

На ней было написано: "Выкапывайся".

* * *

— Как ты думаешь, что случилось с Панси? — спросил Драко шепотом у соседа.

Неделю спустя девочку нашли на другой стороне Запретного леса, ее глаза были мертвыми, а волосы — седыми. Мадам Помфри выбилась из сил, стараясь вывести ученицу из ступора, в котором та упрямо пребывала. Панси почему-то дико закричала, услышав о предложении отправить ее домой к родителям, и теперь сидела за столом одна, уставившись без всякого выражения в тарелку с приправленной витаминами овсянкой.

— Гарвесте с ней случился — вот что.

— У вашего друга несомненный талант, — заметил Кровавый Барон, появившись внезапно за спинами слизеринцев. Его "явление" могло бы вывести ребят из равновесия раньше, но после недели в доме Аддамсов психологический эффект практически терялся. — Его бы с руками отхватила себе Инквизиция.

— Как любезно с вашей стороны, барон Алан, — улыбаясь, сказал Гарвесте и присел рядом с ними за стол.

— Кстати, — продолжил он, — сэр Николас де Мимси-Порпингтон пригласил нас на свою погребальную вечеринку.

— Николас Кто-и-Как? — переспросил Блейз, толком не успев пережевать кусок сосиски.

— Дорогой, ты ешь, как Пагсли. Пытаешься вызвать во мне ностальгию?

Пребывание у Аддамсов также забирало твои манеры и, посмеявшись над ними, выбрасывало.

— Почти Безголовый Ник, — подсказало слизеринское привидение. — Вы пойдете, Аддамс?

— Конечно, пойдем. Я бы ни за что не пропустил такую возможность.

* * *

Если бы кто-нибудь спросил его мнение, он бы с радостью пропустил это мероприятие. Совершенно определенно. Это было еще хуже, чем в том доме. По крайней мере, там обитатели были живыми. Большинство, по крайней мере.

Блейз вздрогнул, когда очередное привидение проплыло сквозь него. Оно было холодным, как прикосновение Гарвесте, как будто целая Антарктида сжалась до одной точки.

Они были глубоко в подземельях, ледяное пространство украшали старые, поеденные молью черные бархатные занавеси. Сумрачный свет едва позволял разглядеть собравшихся призраков, и по ушам бил такой вой, будто тысячу мартовских котов одновременно растянули на дыбе Уэнсдей. Вдобавок ко всему, стояла невыносимая гнилостная вонь, настолько сильная, что ее можно было резать ножом, — даже бабка Фрамп позавидовала бы. Вонь концентрировалась вокруг стола, на котором были расставлены угощения, по виду, похоже, позаимствованные со средневековой трапезы.

— Кому вообще придет в голову праздновать день своей смерти? — пробормотал он в свою чашку с водой (во всяком случае, он надеялся, что это была вода). — Так и до депрессии недалеко.

— Мне, например, — рассмеялся стоявший рядом Гарвесте. В руках у него была тарелка с закуской. Закуска занималась тем, что настойчиво кусала тарелку. — Я уверен, вся Семья была бы не против. Очень свежая идея.

— Гарвесте, кажется, твой сыр убегает.

— Проказник. — Он проткнул ломтик вилкой. Тот жутковато запищал.

— М-может, пойдем? — у Драко стучали зубы. Он отчаянно подул на руки, но это привело лишь к тому, что те покрылись тонкой коркой льда. — Я з-замерзаю, и мне хочется съесть чего-нибудь, что не кусается.

— Странно, что ты имеешь в виду? Замечательная кухня. По вкусу напоминает домашнюю.

— Но Гарвесте, это же было выкопано. Из земли. На блюдах еще лежит грязь.

— Я знаю. Чудесно, не правда ли?

* * *

Гарри застыл, обратив лицо к небу, его волосы трепал легкий ветерок. В небе плыли тяжелые грозовые тучи, сквозь которые изредка пробивались золотисто-зеленые и алые лучи осеннего солнца. По игровому полю разносился голос Ли Джордана:

— И Гриффиндор ведет в счете!

Сощурив глаза, Гарри едва мог разглядеть белоснежную вспышку волос Драко, игравшего сегодня на своем новеньком Нимбусе-2001.

— Он хорошо летает, — заметил Блейз.

— Мм.

— Гарри, вот вы где! — повернувшись, Гарри увидел Гермиону, которая пробиралась к ним по рядам, заполненным болельщиками, умудряясь по пути заехать каждому по голове тяжелым рюкзаком с книгами. — Простите, извините, простите...

Наконец, она добралась до них и, усевшись, с торжествующим видом продемонстрировала неподъемный талмуд "Истории Хогвартса".

— Я наконец-то нашла ответ!

— Угу, и решила поделиться им с каждым. Ударом по голове.

— Помолчи, Блейз. Послушайте: Слизерин построил себе в замке скрытые покои, о которых не подозревали остальные основатели. По легенде, он запечатал вход, так что...

— ...никто кроме него и его наследников не смог их открыть и выпустить на волю запертых там чудовищ. — Гарри довольно улыбался, раскрытый по обыкновению зонт бросал густые тени на его лицо. — Что ты хочешь этим сказать, Гермиона?

— Тайная комната! Все только и говорят о ней! Тебя разве не было сегодня за завтраком?

— Вчера была ночь новолуния.

— О.

Они еще летом заметили, что все обитатели Дома вставали позже, чем обычно, в день после новолуния. И потом никто не завтракал, хотя в большом котле на кухне булькало нечто очень подозрительное.

— Все равно, разве ты не слышал? Миссис Норрис окоченела, и кто-то оставил надпись на стене рядом с женским туалетом. Надпись кровью.

Глаза Гарри засветились интересом:

— Серьезно?

— Э... это ведь был не ты, Гарри?

— Нет, конечно. Я бы не стал зря тратить добытую кровь.

— О, нет. — Внезапно Блейз вскочил и уставился в небо с выражением полного ужаса на лице. — Смотрите — Драко!

Гарри и Гермиона тотчас подняли головы. Драко, совершив головокружительный кульбит, развернулся на 180 градусов и припустил так, как будто за ним гнались черти. Только вместо черта был бладжер. Как бы Драко ни пытался оторваться, мяч следовал по пятам, как приклеенный, меняя направление вместе с ним, разворачиваясь, когда он резко нырял вниз или уходил в обратную сторону.

— Бладжер словно взбесился! — воскликнула Гермиона, тоже вскочив на ноги. — Он же убьется!

— Так быстро? Это никуда не годится.

— Гарри, сделай же что-нибудь!

— Что ты предлагаешь мне сделать, дорогая?

Отвечать на вопрос не понадобилось. В холодном небе раздался свист, и бладжер, будто охотничья собака, повинуясь команде, резко развернулся и помчался в сторону трибун. Он несся пущенным из пращи камнем, быстрый и смертоносный как пуля.

Он несся прямо на них.

Люди вокруг шарахались в разные стороны, отчаянно пытаясь убраться с пути бладжера-убийцы. Тот летел вперед с громким визгом, подобным крику баньши.

Изумрудные глаза лишь слегка прищурились при виде угрозы.

* * *

— Не могу поверить, что ты оставил его.

Они сидели в спальне первого курса Слизерина вчетвером, остальным хватило одной улыбки Гарвесте, чтобы убраться подальше. С Драко стекала вода, мокрые волосы липли к лицу. После матча он буквально вломился в душевую, не снимая квиддичной формы, и встал под сильные струи воды, пытаясь хоть как-то унять гнев и ужас, до сих пор сотрясавшие его. Блейз тревожно переводил взгляд с него на Гарвесте, который не выпускал из рук взбесившийся, подрагивающий бладжер.

— Мадам Хуч не возражала. С проклятым бладжером уже все равно ничего не поделаешь. А Пуберту понравится новая игрушка.

Бладжер задрожал сильнее.

— Не понимаю, как такое могло случиться, — сказала Гермиона, судорожно листая "Квиддич сквозь века" в поисках ответа. — На них накладываются очень сильные чары, которые не под силу взломать простому ученику.

— Не волнуйся. — Гарри улыбнулся и бросил нехарактерно жесткий взгляд на свой школьный сундук. Тот затрясся, будто кто-то, запертый внутри, пытался выбраться. — Я разберусь с этим позже. Богам всегда приятны жертвы.

Все трое мудро решили не проявлять любопытство.

* * *

Большой зал был расчищен для проведения Дуэльного клуба. Друзья Гарвесте, не скрываясь, выразили свое удивление, когда он решил присоединиться, учитывая, что вести клуб собирался не кто иной, как Локхарт. Человек, который без расписанной по пунктам инструкции не смог бы даже причесаться.

— Если ты ищешь следующую жертву, я предлагаю его, — сказал Блейз.

Драко кивнул, поддерживая предложение.

— Все сюда, подходите поближе! Всем меня слышно? Хорошо!

Гермиона все это время молчала и не отводила глаз от Гарвесте, даже когда стараниями разъяренного Снейпа Локхарт слетел с импровизированной сцены.

— Как думаете, он в порядке? — поинтересовался Гарри, разглядывая лежащую на полу изломанную фигуру.

— Какая разница? — одновременно выдали Драко и Блейз.

— Разоружающее заклятье, — сказал Локхарт, забираясь обратно на сцену, — прекрасный пример. Я, конечно, позволил вам попасть специально, для наглядности, так сказать.

— Да, он явно не знает, когда следует остановиться.

— Этот кретин просто жалок.

— Тише, вы двое, — сказал Гарри, и оба тут же замолчали.

— А, Гарри!

Драко, возмущенный такой наглостью, уставился на учителя. Блейз лишь тяжело вздохнул.

Весь зал замер. ОГосподикакойидиот!