| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Проснулся Ларри оттого, что его грудь действительно дрожала — дрожала от боли, сводимая проклятием некромантов. Похоже, благодаря этому клыку у него как будто образовалась телепатическая связь с нежитью и некромантами. Он ничего не слышал о лорде Шакире, однако откуда-то из прошлого всплыла информация о великом Карероне. Где-то он уже слыхал это имя, но никак не мог вспомнить, кто же это такой. Ларри не покидала мысль, что сон, который он видел, был вещим — слишком уж впечатляла его реалистичность. Вероятно, это был сон одного из некромантов, который Ларратос увидел благодаря телепатической связи. Вдруг эта связь действительно реальна? Значит, тогда и некроманты видят всё то, что видит Ларратос — по крайней мере, во сне. Ему припомнился разговор двух магов Смерти, в котором они приняли его за шпиона и пообещали убить...
Ларри встал с кровати в леденящем поту. Одевшись и вытерев пот, он посмотрел на часы, висевшие на стене. Судя по ним, Мельд провёл во сне часа два, но больше спать не хотелось. С одной стороны, ему хотелось нормально выспаться. С другой же стороны, не было желания отказаться от столь полезного артефакта. Ладно, демоны с ним. Ларратос снял амулет и положил его в тумбочку. Вскоре он заснул, как младенец.
Наутро он встал с кровати и поплёлся в ванную, задумавшись о вурдалаках, Карероне и Шакире.
— Милый, — преградила ему путь жена, прочитав в глазах тревогу, — тебя что-то беспокоит?
— Понимаешь ли, Эрана, мне снятся кошмары. Мне снилось, что я — вурдалак, что я служу в армии Смерти и приветствую великого чёрного мага.
— Думаю, это связано с твоей безделушкой. Уничтожь её — и избавишься от кошмаров.
— Я подумаю, дорогая, — ответил Ларратос, немного задумавшись, — Во сне я слышал имя "Карерон". Тебе оно не о чём не говорит?
— Ларри, Карерон — чудище, которым пугают маленьких детей. Я много раз твердила Урсосу, чтобы не разбрасывал игрушки и не кидал вещи под кровать, а не то в беспорядке заведётся Карерон, который захватит его в своё мрачное царство. Я и тебе об этом писала.
— Живёт в беспорядке, в мрачном царстве под кроватью?
— Или в подвале. Или в чердаке.
— Так может, мой кошмар — лишь отражение переживаний моего собственного детства? Может быть, моя память восстанавливается?
— Кто знает, Ларри? Я надеюсь на это
* * *
Через три дня, восьмого февраля, случился день рождения Ларратоса. Этот день был объявлен его днём рождения, поскольку именно тогда Лекстран нашёл его, дрейфующего на льдине.
— Папа, — вмешался Урсос. — А сколько тебе лет?
— Не знаю, — честно ответил Ларратос. Но судя по лицу и по документам, мне сегодня исполняется тридцать.
— А мне кажется, что с того момента, как ты ушёл в армию, ты не изменился, — ответила Эрана.
* * *
Вскоре Ларратос нашёл работу — он перевёлся из армии в городскую стражу. Он рассчитывал за несколько лет дорасти в карьерной лестнице до начальника стражи Вильина.
Едва зайдя в свой кабинет, Ларри увидел двух подчинённых. Ба! Так это же его старые друзья! Ранис Тиррен, двадцати трёх лет, выпускник магической академии — и бывший возлюбленный Эраны. А второй — орк Беллердаш, друид, двадцати шести лет.
— Лэйш нимен Огар, гешт Беллердаш, — произнёс Ларри, подойдя к столику и прислонив правую руку ко лбу — обычно он приветствовал Беллердаша традиционным оркским благословением.
— Ларри! Дружище! Как я рад тебя здесь видеть! — радостно крикнул орк, — мы устроились в стражу!
— Привет, Беллердаш! Привет, Ранис! — Ларри протягивал друзьям руку.
— Ну, здравствуй, Ларри, — воскликнул Ранис, отвечая на рукопожатие.
— А вы тут какими судьбами?
— Мы оба закончили обучение, — ответил орк. — Я теперь — магистр и боевой друид, а Ранис — мастер магии. Мы пошли в городскую стражу, а как выпускникам нам дали должности сержантов.
— Отлично, — улыбнулся Ларратос. — А я дослужился до старшего сержанта, и получается, что я теперь ваш командир.
— Рад за тебя, — улыбнулся Беллердаш. Как здорово служить под командованием собственного друга!
— Что?! — без видимой причины выкрикнул Ранис. — Ты?! Командир?! Надо мной?! Надо мной, магом и аристократом — ты, обычный солдафон?! Ты увёл мою девушку! Так ещё и называешь себя моим командиром?
— Не злись, — сурово, но спокойно произнёс Ларратос. — Я — твой начальник, и если ты не будешь меня слушаться, то попадёшь под трибунал.
— Да нужно мне такое начальство?!
— Это бунт на корабле, — Ларри сжал правый кулак. — Если ты ещё раз вякнешь, я попросту набью тебе морду!
Ранис вспыхнул и, вскочив, взял посох наизготовку.
Беллердаш поднялся (несмотря на то, что он был среднего для орка роста, по людским меркам друид выглядел настоящей громадиной, лишь чуть-чуть недотягивая до Ларри по росту и в полтора раза опережая его по объёму мышц), и вознёс к небесам руки, накладывая заклятие расслабления он не хотел драки между двумя своими лучшими друзьями. Сам Ларратос, резко встав, с грохотом перевернул стол. Вокруг сбежались стражники.
Ларри же точным ударом вышиб у Раниса посох, отлетевший в противоположный конец кабинета.
— Ах, вот ты как?! Получай! — Ранис засветил Ларри по лицу — сперва левой рукой, затем правой. Если бы не армейская школа, Ларри уже отправился бы в нокаут; но он поставил блок правой рукой, и удары пропали даром.
Тогда Ранис что-то быстро прошептал — и посох прилетел в его руку. Ещё заклинание — и огненный шар размером с яблоко полетел в голову Ларри. Ларратос пригнулся.
— Прибью! — он ударил правой ногой в грудь Раниса. Пока тот падал, Мельд выхватил из его рук посох, и, зажав его меж колен, положил правую ладонь на древко.
— Не ломай! — взмолился Ранис, — я сдаюсь!
Ларратос успокоился:
— Ладно, держи свой посох. Но знай, что со мной подобные штучки даром не сойдут.
Никаких заданий не было, поэтому Ларратос и его команда просто сидели за своими столами.
— Друзья мои, не слышали ли вы когда-либо о Карероне? — спросил Ларри. Его не оставляло чувство, что на Крайнем Севере происходит нечто скверное.
— Конечно слышал, — ответил Беллердаш, — Вообще-то это существо, которым пугают маленьких детей. Однако не все знают, откуда оно взяло своё имя. Это знает каждый друид орков — но не все маги людей. Титан Карерон был одним из могущественных богов древности. Во время вторжения демонов он предал своих и вскоре сам стал демоном — причём очень сильным, гораздо могущественнее, чем Баал и Шахриэль. Когда армию демонов разбили, Карерон попытался укрыться на севере. Эльфы сразу же ринулись в погоню, но догнали его только в Гиперборее, где и уничтожили.
— А не знаешь ли ты, богом чего был этот Карерон?
— Богом льда, холода и снега, — ответил Беллердаш, — затем это место занял Килдаш, которому потом и стал поклоняться народ орков как богу холодных стихий. Однако Карерон был гораздо могущественнее Килдаша, и какое счастье, что его уничтожили.
* * *
Ларратос, казалось, нашёл своё место в жизни. Выдающихся преступников не было, а с обычными его отряд справлялся вполне легко. По вечерам Ларри читал множество книг, в том числе приключенческих, исторических и географических. И он мечтал о тёплых странах, описанных в этих книгах, и приключениях. Иногда ему даже снилось, что он — боевой маг или шпион, путешествующий по морям, пустыням и лесам, и спасающий невинных людей от вселенского зла. Но случалось такое очень редко, а в основном его мучили кошмары.
Самый последний из этих кошмаров очень впечатлял. Ларратос вновь видел себя зомби, вурдалаком. Он стоял в центре площади на вершине скалы, а над ним нависла высокая фигура бородатого волшебника в чёрном одеянии и чалме. В сером северном воздухе, освещённом лишь факелами, не было видно его лица — одни контуры. Этот волшебник держал в руке огромный посох с набалдашником в виде черепа.
— Так-так, Мельд, — произнёс колдун противным склочным голосом. — Так, значит, ты отверг мою дружбу и не согласился помочь мне по-хорошему? Зря. Впрочем, умерев, ты всё равно стал моим слугой. Именно благодаря тебе Карерон вновь обретёт жизнь, и он будет вечно тебя помнить.
Огромный волшебник начал колотить по голове Мельда своим посохом. И тот проснулся... от стука в дверь.
— Вы — старший сержант Ларратос Мельд? — спросил голос за дверью.
— Да, это я, — ответил Ларри, встав с кровати и направившись к двери.
— На вас пришёл приказ из столицы.
— Какой ещё приказ?
— Вы переводитесь в восьмое отделение столичной стражи под командование майора Элиддина аль-Кахаби. В Стейнгарде началась различная демонщина — и нам нужны умелые воины вроде вас.
* * *
В этот же день, двадцатого мая 1618 года, попрощавшись с родными и друзьями, и рассказал что его переводят в столицу. Погода стояла довольно тёплой для такой северной страны — пятнадцать градусов, и день выдался полностью ясным, что являлось большой редкостью для Вильина. А на деревьях уже появились первые листья. Старший сержант Мельд шёл в военной форме. Как и три месяца назад, на спине висел щит, на поясе — меч, на плече — автоматический арбалет. Только вместо мехового кафтана Ларри надел лёгкое весеннее пальто. Но за этим пальто висел всё тот же оранжевый плащ.
Ларратос сел на поезд, отходивший со Стейнгардского вокзала. Поезд мчался по долинам северной страны, и Ларри Мельд спал. Ему в очередной раз снился сон про чёрного мага, лорда Шакира. Ларри снилось, будто бы недавно он был рабом Шакира, ибо тот подчинил себе его разум, но теперь власть колдуна над воином закончилась. Ларратос, ощутив свободу, побежал прочь по запутанным коридорам, преследуемый громогласным голосом чёрного мага:
— Беги-беги, Мельд! Жалкий предатель, тебе всё равно от меня не скрыться! Если я и не поймаю тебя, мои слуги тебя настигнут. И тогда ты будешь моим! Навсегда!
Ларри находился в каких-то подземных коридорах, в причудливом лабиринте катакомб. Его фигуру обрамлял меховой кафтан из серебристой шкуры полярного тигра. Откуда-то снаружи дул морозный воздух. Ощущался такой же мороз, как и в Стране Смерти, на Крайнем севере. И древние руны на стенах говорили, что это подземелье находится неподалёку от того места, где был повержен Карерон, а значит, возле заброшенного города Айсгарда, древней столицы Гиперборея.
И Ларри ощущал холодное дыхание смерти, чувствовал присутствие порождений некромантии за стенами. И даже чуял вурдалака, который должен был вот-вот появиться из-за угла в конце коридора. Сержант Мельд приготовил к бою свой меч, но за его спиной возник скелет-лучник. Ларри быстро обернулся, услышав шаги. Колчан лучника опустел, в лук была вставлена одна-единственная стрела, нацеленная на Мельда. Скелет отпустил руку, и стрела понеслась, рассекая воздух вокруг себя. Но даже этой одной стрелы хватило, чтобы поразить Ларри. Жуткая боль пронзила его грудь. Ларратос упал — и тут же снова поднялся. Он посмотрел пустым мёртвым взглядом сперва на скелета-лучника, затем на вурдалака, и сказал ледяным голосом:
— Братья мои! Исполнилась воля лорда Шакира. Карерон будет призван в этот мир!
Зубы Мельда заострились, как кривые лекарские иглы. Ларратос ощутил нечеловеческий голод. Его лёгкие не дышали, сердце не билось, но желудок жаждал мяса и крови. Куски кожи стали опадать с его безжизненного тела. И вот три мёртвых воина прошли сквозь многочисленные коридоры, выйдя на поверхность земли. В нескольких сотнях метров виднелась скала, на которой находился древний город Айсгард. А рядом строилась в боевой порядок целая армия нежити, к которой и присоединился отряд Мельда. Сгруппировавшись, они двинулись к Айсгарду под звуки траурного марша.
Неожиданно звуки труб, игравших траурный марш, стали чередоваться со свистом. Вскоре они превратились в настоящий свист, от которого Ларри и проснулся. Поезд сигналил о въезде Стейнгард.
— Мужик, вставай, — подошёл к Ларри проводник, — мы уже въезжаем в столицу.
Ларри посмотрел в заиндевевшее окно, за которым проплывали заснеженные горные склоны. На высокогорье снег лежит долго, иногда до самого лета. Железнодорожное полотно проложено здесь по берегу реки, шумящей на перекатах. Широко разлилась горная речка — метров сто до противоположного берега. Могучий поток стремительно несет талые снега в долину. Сначала Ларри принял эту реку за озеро. Но вскоре, когда маговоз поднялся немного в горы, он увидел, что река впадает в настоящее озеро, лежащее у самого подножия хребта. Ларратос понял, что это — озеро Тунар, самое большое озеро в Вестланде. А река, впадавшая в него, называлась Магнифой. И она действительно была великолепной: под лучами восходящего северного солнца её воды блестели, подобно зеркалу, пускающему солнечный зайчик. Русло реки пролегало среди гранитных пород.
"Вот почему город называется Стейнгардом, — подумал Ларри, — даже берега реки выложены гранитом". Мельд буквально приник к окну — настолько всё вокруг было необычно и любопытно.
Каменными были не только берега реки, но и все дома — Ларратос не увидел ни единого дома из кирпича или из дерева. Здания выглядели довольно старыми и насчитывали, как и вильинские строения, от трёх до пяти этажей.
Вскоре река сделала поворот, и колёса поезда загрохотали по мосту через Магнифу. "Странно, — подумал Ларри. — Все улицы здесь почему-то абсолютно прямые, тогда как река всё время петляет. Да и храмов что-то многовато..." За несколько минут Ларратос насчитал с десяток различных храмов. К тому же каждая улица заканчивалась какой-нибудь площадью, в центре которой непременно возвышалась памятная колонна или статуя. "Город-музей", — вспомнил Мельд одно из прозвищ Стейгарда.
Поезд плавно повернул, Магнифа исчезла из вида, и теперь состав следовал вдоль очень широкой улицы, по которой шустро сновали скоростные самоходные повозки. Ларри в очередной раз поразился: хотя тесть и рассказывал ему о подобных повозках, но, похоже, с момента отъезда Лекстрана Мельда из столицы число людей, использующих новый вид транспорта, возросло. "Да, сильно возросло", — покачал головой Мельд, когда поезд проехал мимо двух столкнувшихся повозок: их водители о чём-то спорили друг с другом...
Ещё один поворот ("чего это дорога так петляет? Улицы-то прямые", — хмыкнул Ларри), и состав, не снижая скорости, понёсся вдоль узкой старой улочки. Здесь было слишком тесно для самоходных повозок, поэтому все люди передвигались по старинке — на своих двоих.
"Причём не только люди", — Ларри невольно отметил, что людей-то ему попадалось не так уж и много. Например, около трети всех прохожих было орками. "Недаром говорят, что все они поголовно переселились в столицу", — улыбнулся Мельд. — "А ведь ещё два века назад орки жили в глухих деревнях, да и сейчас по традиции считаются сельским населением. Видимо, и тугодумами их считают всё по той же традиции".
И действительно, народная молва почему-то приписывала оркам не самые сильные интеллектуальные способности, неорганизованность и любовь к "деревенскому воздуху". На самом же деле они обладали таким же интеллектом, что и люди, к тому же держались гораздо дружнее. Как следствие, немалую часть стейнгардских изобретателей, начальников и предпринимателей составляли именно они.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
