| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Настоятель станет бубнить по поводу неположенной пищи в стенах монастыря... да на здоровье. Если не полезет, куда не надо, я и слова против не скажу.
Главное, чтобы Дели он не мешал. Вот тогда я его удавлю голыми руками и не задумаюсь.
Монахи, спешащие на утреннюю молитву, неодобрительно оглядывали меня, помятого и небритого. А мне было наплевать, я проталкивался сквозь людской поток, придерживая кошель, и шипел сквозь зубы, когда на меня натыкались. Стадо, самое натуральное стадо...
Я вылетел на улицу, ощущая себя так, как будто вырвался из темницы на свободу. Захотелось раскинуть руки и подставить лицо ветру... но я не позволил себе этой маленькой радости. Просто вдохнул поглубже чудесный осенний запах и с легкостью зашагал к рассвету, туда, где начинали виться первые дымки.
Куры, важно расхаживающие между колес, копыт и ног местных, шугались меня и прятались за воротами. Непередаваемый деревенский аромат — навоз, сено, выпечка. Дети уже с самого раннего утра носятся по улочкам между домов, взрослые копошатся, спешат куда-то...
А мне здесь нравится. Здесь все живо. Хотя бы снаружи.
Я подошел к симпатичному домику с резными голубыми ставнями, откуда шел аппетитный запах свежей снеди. Быть может, когда-нибудь и мы с Дели заживем в таком доме... Тряхнув головой, я осторожно постучал по косяку и заглянул в открытую дверь.
— Доброго вам дня, хозяева.
— И тебе доброго дня, — приветливо отозвалась приятная полная женщина, достававшая из печи пирог. — Заходи, гость, коли не враг ты моему дому.
Слегка пригнув голову, я шагнул внутрь. Хозяйка поставила пирог на стол, вытерла руки о фартук и с интересом поглядела на меня:
— С чем пришел, юноша?
— Нет ли у тебя еды на продажу, хозяюшка?
— Есть, как не быть. Чего изволишь?
— Всего понемногу.
Женщина хмыкнула.
— Алька! А ну, подь сюды!
Несколько секунд — и в горнице показалась розовощекая девка, на вид чуть младше меня, очень похожая на хозяйку.
— Да, матушка? — А сама зырк на меня с опаской — кто таков?
— Побудь здесь, покуда не вернусь. А ты, гостюшка, ступай за мной.
Хозяйка повела меня на улицу, к двери в погреб. Я шел и наслаждался здешней атмосферой: этот характерный деревенский говорок, запахи, звуки — все это было таким уютным, домашним. Даже дома не бывало так уютно, посреди холодной роскоши и камня.
Но все это, казалось, было так давно... почти забытое, ушедшее недавнее счастье.
В монастырь я возвращался с изрядно полегчавшим кошельком, но зато с полной сумой еды. Дели этого хватит дня на три, да и мне на обед в дороге. Теперь главное — чтобы ни один боров в сутане не испортил нам сегодняшний день.
Мы шли по осеннему лесу, шурша листвой и тихо переговариваясь. Впервые за несколько недель я увидел на личике Дели искренне счастливую улыбку, и даже сам был счастлив... почти. Если бы не необходимость уйти на рассвете.
Недалеко между черных стволов блеснуло озерцо, и Дели радостно побежала к прозрачной воде, отражающей серые облака. Я немного постоял, наслаждаясь запахами осеннего леса — сырость, земля и тление — и двинулся за сестренкой. Дели пыталась поймать сонную лягушку на мелководье, но та, недовольно косясь на нее, лениво переплывала с места на место. Я попробовал помочь миниатюрной "охотнице", но потерпел поражение — поскользнулся и едва сам не свалился в холодную воду. Дели радостно засмеялась, глядя на мою удивленную физиономию, пока я выкарабкивался на сушу.
— Держи, это тебе награда, — протянула она огромный пестрый лист.
— Красивый, — признал я, взяв "приз".
— Хочешь, я тебе букет соберу? — оживилась Дели. Я кивнул, и девчонка-постреленок умчалась копаться в листьях неподалеку, а сам присел на берегу озерца, глядя в прозрачную серую воду.
Интересно, сколько я себя уже в зеркале не видел? Недели две, не меньше. Зато сейчас я имел возможность рассмотреть себя во всей красе: худощавый, небритый, темные волосы длиной почти до плеч торчали во все стороны, бледный, как смерть. Нет, что это я — аристократически бледный. Загар ко мне категорически не приставал даже на службе у границы. Прямой нос с горбинкой нависал над тонкими губами, а усталые глаза глядели по-прежнему цепко и подозрительно. Красавец, угу. Такой красавец, что не приведи Триединый повстречаться ночью в каком-нибудь переулке. Зато, хмыкнул я, легко сойду за своего среди наемных убийц.
Полюбовавшись на свою физию с полминуты, я взглянул на небо. Мне нравилось смотреть на тучи: серые, разукрашенные едва видными кромками, размытые пятна. Несмотря на отсутствие солнца, было светло, и лес играл красками; где-то неподалеку чирикнула сойка, прошуршала белка, и я понемногу успокоился и впал в задумчивость.
Серебристый женский смех, раздавшийся эхом совсем рядом, заставил меня подскочить на месте.
— Мортимер...
Я оглянулся. Никого. И ничего не слышно. Что за чертовщина?
— Мортимер!.. — и незнакомка снова засмеялась, так, что побежали мурашки.
Я подскочил. Не знаю уж, кто здесь, но... как ей удалось пробраться сюда так, что я не заметил?
Кто-то легко прикоснулся к моему плечу. Я резко обернулся и заглянул в прозрачные светло-зеленые глаза на нежном личике, обрамленном светлыми кудрями. Незнакомка и сама казалась полупрозрачной. Прежде чем я что-либо успел сделать, она заливисто рассмеялась и отошла в тень, растворившись в воздухе.
Я подавил желание ущипнуть себя и всмотрелся в то место, где она исчезла. Ни следа, словно она — призрак... может, так и есть? Похоже на Светлых... но это же только легенда, и Орден Триединого всячески отрицает их существование. Но иного объяснении я придумать не мог, не галлюцинации же у меня.
— Морти!
Я тряхнул головой и подошел к букету желтых листьев, стоявшему на краю полянки. О наличии Дели за букетом говорили только легкие сапожки, все остальное скрывали листья.
— Это тебе!
— Спасибо, котенок, — хмыкнул я, забирая букет. Дели задорно глядела на меня, словно выжидая. Я подхватил ее и закружил, весело хохоча.
В беззаботное хихиканье Дели вплетался серебристый смех Светлой...
Вернувшись вечером в монастырь и уложив Дели спать, я выпросил у настоятеля разрешение побывать в библиотеке. С подозрением косясь на меня, он все же выдал разрешение, и я помчался к башне вблизи монастыря. Там и располагалась библиотека — Орден всегда считался хранилищем знаний Гардальана.
Архивариус очень удивился, заслышав о Светлых, но книги выдал. В "Собрании легенд и мифов всея Эфтара" я надеялся найти что-нибудь существенное, а получил... мягко говоря, шиш. Не считать же существенной информацию о том, что Светлые и Темные духи — посланники Хозяйки судеб и заключают в себе природные стихии: Светлые — земля и огонь, Темные — вода и воздух. И ни полслова более. А в прочих книгах — и того меньше, как будто и нет такой легенды. Орден никогда не одобрял сказок и вылавливал людей, пытавшихся заниматься колдовством.
Я проснулся часа за два до рассвета. Собрался. Некоторое время постоял перед дверью Дели, решая, попрощаться или же не стоит ее будить. В конце концов решил, что не стоит — расстроится, и ушел из монастыря, перелезши через стену.
Ночь была ясной — обе луны светили ярко, и я без труда нашел то место, где зарыл оружие. Шагах в двадцати лежал обглоданный труп Мариха. Я выкопал меч, достал кинжал и уже хотел уйти, но...
— Мортимер...
Я вздрогнул. Голос, кажется, другой...
— Мортимер!
Быстро огляделся. Никого.
— Мортимер... — тихо позвала она и вздохнула. Я решил, что слышится со стороны озера, и пошел на голос.
Там, конечно же, никого не оказалось. Оставалось около получаса до рассвета, и я решил, что могу позволить себе немного покоя перед походом. Выбрал у воды место посуше, расстелил там плащ и уселся, глядя в небо. На меня внимательно смотрели две луны, красная и белая.
Я сидел так около получаса, внимая далеким завываниям волков. Наверное, я даже хотел попасться им... вот только знал, что Дели мне этого не простит.
— Мортимер... — донесся до меня зов, пропетый двумя женскими голосами. Я подскочил, но, как водится, ничего не заметил.
Начинался рассвет. Я быстро собрался, недоумевая, почему меня не оставляет смутная тревога. Что-то не так. И, лишь сделав пару шагов, я понял — что.
Тишина. Полная. Я не слышал ни своей поступи, ни шелеста листьев на ветвях, ни пения птиц — будто оглох. Попытался сказать что-нибудь вслух — услышал. Но больше ни единого звука различить не мог.
— Мортимер...
За моей спиной стояли они. Две девушки, полупрозрачные, как призраки. Та, что я видел вчера — Светлая — находилась в розовых лучах рассветного солнца, сверкая золотом волос. Вторая — Темная, с фарфоровым личиком, длинными черными волосами и багровыми глазами — стояла рядом со Светлой, но в тени дерева.
Я немного постоял в нерешительности, затем сделал осторожный шаг к ним. На лицах духов появились улыбки, с какими обычно смотрят на неразумное дитя. Я шагнул еще раз. И еще.
Когда до духов оставалось всего около десяти шагов, я остановился и взглянул каждой в глаза. Духи ответили мне вызывающими взглядами и мелодично рассмеялись, шагнув навстречу друг другу. И растворились — Светлая в тени, Темная — вспыхнув на миг в лучах.
— Будь осторожен, Мортимер, — донеслось до меня. - До встречи, юный король...
Дорога сама стелилась под ноги, идти было легко и приятно. Я шел, насвистывая непристойную песенку, и изо всех сил старался забыть о происшествии в лесу. Особенно о том, что меня назвали "юным королем".
Спасибо, не надо мне такого счастья.
Чуть более года назад, когда я находился на границе, в лапы одному из отрядов попалась группка наемников. Их заподозрили в убийстве одной жирной свиньи — местного барона. Мне удалось отмазать их от плахи — уже тогда я подозревал, что придется уходить, и надеялся, что эти ребята помогут мне, если что. Они обещали сделать все, что в их силах, хотя я не сильно верил.
Теперь нужно разыскать их — единственная надежда. Кажется, они промышляют в основном в Западном королевстве... туда-то и направимся. Проблема в том, что далековато...
И на дорогу необходимы деньги.
Деньги, деньги... деньги везде. За деньги можно купить, продать, позвать, нанять — хоть королевского палача, было бы золотишко. Если говорить откровенно, меня злило это положение денег в жизни людей. Для многих богатство становилось смыслом жизни — как для моего папаши.
Никогда не понимал этого. И, наверное, не пойму.
Светлое утро, яркое, чтоб его, солнышко в левый глаз, последняя зеленая травка у обочин... Наверное, в такие дни следует радоваться жизни изо всех сил, но меня как-то не тянуло. Сейчас следовало не упиваться всей этой гребаной лирикой, а искать выход.
Выход есть. Нужно его лишь найти.
Вот только где, черт его задери?!
Я сошел с дороги, уселся на траве у дерева, прислонился к стволу спиной и закрыл глаза. На своих двоих я однозначно далеко не уйду, нужен конь. Коня у меня нет. Мой любимец Тарс вынужден оставаться в конюшне отца, и я его не смогу забрать. А денег мало.
А, к черту. Вот доберусь до проблемы, тогда и начну ее решать.
Я уже хотел отправляться дальше — до ближайшего города далековато — но услышал за спиной неторопливый перестук копыт и скрип колес. Ко мне приближалась телега с сеном, на козлах которой сидел полусонный рыжий мужик. Заметив меня, он лениво мазнул по мне взглядом и снова уставился вдаль.
— Эй, любезный! — крикнул я вдогонку. Любезный рыкнул "Тпру, дохлятина!", оглянулся на меня с искоркой интереса и милостиво подождал, пока я подойду.
— Довезешь до города? Я заплачу, — спросил я.
— Отчего ж не довезти, — благодушно прогудел мужик. — Залезай.
Я запрыгнул на козлы рядом с ним, и кляча снова тронулась.
— Ну что, сколько я тебе должен? — весело спросил я у Рола, когда мы подъехали к воротам Дангарда.
— Да ты что, какие деньги! — зычно хохотнул тот, хлопнув меня по спине тяжелой ладонью. — Бывай, Морти!
— Удачи, — отозвался я и спрыгнул с телеги. Хороший человек этот Рол...
Городская стража еще все-таки помнила, что значит арес
* * *
на багровом фоне, и потому приходилось осторожничать. Как далеко протянулись загребущие ручки моего папаши — не знаю, но, думаю, здесь меня не достанут. Надеюсь на это.
Города я любил. Не любил только городскую пыль и вечный шум. Я проталкивался сквозь толпу, пока не вышел на главную улицу, широкую и еще более пыльную. Огляделся и уверенно направился налево.
Побег я планировал давно, но осуществил его не тогда, когда собирался. Не сказать, что это могло сильно мне помешать, но и ничего хорошего в этом не было. Впрочем, я могу подождать Арха здесь.
"Девочки" призывно махали мне и зазывали в свои объятия. Обнаглели. Раньше они только по ночам выходили на промысел, а теперь еще и днем? Здешний гацрад, видимо, зажрался. Скользнув по ним взглядом, я отвернулся и пошел дальше своей дорогой — к трактиру "Три бочки", что за главной площадью. Надеюсь, там затесалась парочка пьяных ублюдков — настроение стремительно падало, и чесались руки набить кому-нибудь рыло.
Пнув ногой дверь, я прошел к столу в углу и уселся лицом к залу. Народу было мало, и надежда разрядить напряжение дракой улетучилась, как дым — если выражаться литературно. Из менее литературного в голову лез только солдатский жаргон.
Все-таки я не очень люблю города.
Совсем не люблю.
Прихлебывая крепкий вайн
* * *
*, я мрачно наблюдал за посетителями. Самые обычные люди с самыми обычными потребностями: пожрать, выпить, поспать. Найти себе, снова говоря литературно, пару на предстоящую ночь. Но у каждого из них есть своя жизнь, свои мысли и надежды. У кого-то они выше, у кого-то приземленнее.
У каждого своя жизнь. И у каждого она ценна.
Но мне это абсолютно все равно.
Сейчас имеет значение только цель. И Делия. С ней не считались, и я тоже не стану считаться ни с кем. Пройду по головам, по трупам, но добуду ей немного солнца.
Единственная светлая душа. Единственная память о матери.
Единственный дорогой мне человек.
Появление огромного, похожего на медведя воина с бочкообразной грудью прервало мои размышления. Я даже не заметил, откуда он взялся — непростительно. Такая невнимательность когда-нибудь может стоить мне жизни. Однако же...
— Мортимер, кого я вижу! — бухнул голосище Дварга. Удивительно плавно для такого грузного человека, как он, мой старый товарищ и учитель приблизился и плюхнулся на стул. Несчастная деревяшка отчаянно заскрипела, но вояка даже не обратил на это внимания.
— Здорово, — я неподдельно удивился. Что он здесь делает?
— Видать, интересно, какого хрена я здесь забыл? — хохотнул Дварг.
— А то ж, — ухмыльнулся я. — Чего тебе у моего папаши не сиделось?
— Лучше спроси, чем я ему не потрафил, — заговорщицки подмигнул тот, оглядываясь и подзывая разносчика. Заказал себе бутыль крепчайшего самогона. Разносчик с кислой миной ушел в кладовую: еще бы, такой надерется и разнесет здесь все к чертям, ан нет — Дварга я еще ни разу не видел пьяным. Самое большее — нарушенная координация и легкое заикание при ясной голове. Вот чему я завидовал: меня развозило уже после четырех-пяти рюмашек этого пойла.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
