Авантюристы, или на службе у короля

В этом разговоре было кое-что странное. Или все вокруг в сговоре и сейчас притворяются, что ничего необычного не слышат. Или...

Я поймала взгляд одного юноши, который как раз целовал мне руку. Его глаза светились восторгом и преданностью. Я с трудом удержалась от того, чтобы не вырвать руку. Я не заслуживала таких чувств. Предательство — скверная штука. А я не знаю, как еще назвать то, чем я занималась

Они не могут все быть в сговоре и так мастерски играть, значит, второй вариант — мой собеседник никто иной, как маг.

— Согласна. Когда?

— Когда придет время, — прошептал чародей мне на ухо.

Я обернулась и на миг ослепла. А когда вновь обрела способность видеть, никого позади меня уже не было. Маг исчез.

— Герцогиня Аннет, я бесконечно счастлив, что сегодня я был здесь. Как вы знаете, мой отец тяжко болен. Сегодня я прибыл вместо него. Но если бы он знал, что сегодня произойдет, он был бы здесь!

Очередные поздравления и поклоны не дали времени поразмышлять о личности мага. Впрочем, это не моя забота! Мое дело — доказать, что подозрения правдивы. Против короля готовится мятеж. Опять.

Не знаю. Но я не понимала аристократов. Их жизнь — чреда балов и веселья. У них есть все: деньги, благоговение бедняков и торгового люда, свобода... Если она вообще существует! Роскошные туалеты у дам, коллекции не то оружия, сделанного великими мастерами прошлого, не то лучших лошадей, или еще чего — у лордов. И они рискуют всем этим, рискуют жизнью. Ради чего?

— Я знаю, барон. Я чувствую тоже самое, но... — я резко покачнулась. И смогла удержаться, только ухватившись за дверь. — Простите. Я слишком устала. Дорога была долгой и утомительной. Давайте продолжим наш разговор завтра? — я обратила внимание на других гостей. — В моем доме найдутся покои для всех вас. Челядь ждет ваших приказаний. Ни в чем себе не отказывайте.

Я сделала легкий реверанс присутствующим, затем медленно вышла из комнаты, пытаясь сдержать дрожь в ногах.

В коридоре меня настигли.

— Я бы хотел помочь вам добраться наверх, — уже обративший мое внимание на себя, барон вновь приблизился ко мне.

— Благодарю вас, — я "благодарно" кивнула настырному собеседнику.

Любому обществу я сейчас предпочитала одиночество. Но барон Ксавиан в отчетах Мишеля характеризовался одной фразой — очень настырный. Поскорее избавиться от него можно было, только согласившись на его предложение. Иначе неминуемые подозрения — помехи в работе.

Мы поднялись на второй этаж. Сделали несколько шагов по коридору и остановились перед золоченой дверью. Ксавиан осторожно поцеловал мне руку, не отрывая глаз от лица. Я еле сдержалась, чтобы самой не отвести взгляд.

Впрочем, чего стыдиться? Если кто кого и предает, так это этот юноша своего короля. Смешно, он ведь младше меня! Даже если забыть об иллюзиях на моем лице (герцогине Аннет этой весной исполнилось двадцать семь лет). Сколько ему? Семнадцать? Восемнадцать лет? Романтики не хватило в жизни?! Захотелось поиграть в героев?!

Да только жизнь не игра. Ее нельзя начать заново. А второй шанс дается немногим!

Я осторожно убрала руку и твердо сказала:

— Простите, но сегодня я действительно очень устала.

— Это вы меня простите, — юноша склонил голову. — Просто я еще раз хотел выразить вам свое восхищение. Я благоговею перед вами.

— Не стоит. Я не святая. Такой же человек, как вы. И я действительно очень устала, — я решительно отперла дверь и зашла внутрь. Несколько минут постояла, с дрожью в сердце прислушиваясь к стихающим шагам в коридоре, потом вытащила из складок платья флакон, глотнула приторно-сладкое зелье.

Заколотилось сердце, я глубоко вздохнула: "Ну, что ж, теперь я снова стала собой".

Забавно, еще недавно все бы отдала, чтобы хоть на день сбросить с себя свое настоящее "я" — Селин. Даже не мечтала о том, чтобы побывать в личине герцогини. Как оказалось, и не стоило! Быть собой знамо лучше! Меньше лжи, меньше предательства!

Хотя если вспомнить Авиан... Это не поможет! Только и выбирать, кого именно предавать: своего короля, которому присягал на верность, или друзей. Ведь среди них обязательно найдется тот, кто готовит заговор.

Я аристократка всего день и уже предатель. Но разве у меня есть выбор?

Я должна делать то, что должна. И плевать на чувства!

Ксавиан медленно спускался вниз по широкой лестнице. Он все никак не мог определить свое отношение к герцогине Аннет.

Молодая красивая вдова, чей муж потратил все состояние (все свое состояние — оно было небольшим, особенно в сравнении с состоянием Аннет, которое не сильно уменьшилось даже после выплаты двух тысяч золотых ее опекуну*, как выкуп за невесту), на собрания, подобные сегодняшнему. Сама герцогиня никогда раньше не присутствовала на них.

*По законам, жених был обязан заплатить выкуп за свою невесту ее опекуну, если девушка сирота. Подобное использовалось только в том случае, если девушка была богатой наследницей.

И вот сегодня этот выход в свет. Никто не ждал Аннет. Герцогиня не ответила на приглашение. И до последнего никто не сомневался, что она его попросту проигнорирует. Закроет глаза на то, что они собираются в одном из ее замков. Не до того.

Ведь поговаривали, что в последнее время аристократка отчаянно нуждалась в деньгах. Совершенно не разбираясь в делах, в людях, Аннет потеряла не одну тысячу золотых из-за управляющих своих многочисленных поместий. Те ведь заботились только о своих карманах. А, когда после нескольких удачных махинаций (к слову, не самых изящных), им не дали пинка под зад, и вовсе обнаглели: земли герцогини подвергались засухе, на других урожай губил град, крестьян грабили разбойники с большой дороги...

Так с чего бы это, герцогине тратить сотни, а то и тысячи золотых на заговор против короля?! Тем более, сейчас, когда у Аннет, по слухам, появился любовник — юноша несколькими годами младше ее. Сказывали, он такой же искатель счастья, как и ее предыдущий муженек (вот уж не везет!). И он высасывает все деньги с Аннет.

Все это было прекрасно известно Ксавиану. Но в придачу он слышал ее сегодняшние речи, о том, что она на их стороне. И это не складывалось в картину! Выходила настоящая путаница! Слова о том, что она продолжает дело мужа, что клянется, выглядели странно. Аннет сама была вольна выбирать, на чью сторону переходить. Ее родственники давали клятвы только от своего имени.

И все же... Ксавиан прищурился.

Либо Аннет глупа до невозможности, что, в общем-то, согласуется с ее внешностью: красивая девушка не может быть умной, либо, что-то здесь не так!

Барон зашел в зал, подошел ближе к пятерке спорящих людей.

— Ну, что? Что-нибудь выяснили? — наконец-то спросил граф Кальконе, что первым заметил возвратившегося Ксавиана, — он был именно тем толстым коротышкой, который еще недавно бросился целовать руку Аннет... то бишь — Селин.

— Нет, герцогиня молчала. Так, разговор о пустяках, — Ксавиан прищурился, стараясь понять, не проглядел ли он чего-то. Как будто все было верно.

— Это странно. Но, быть может, вы разучились убеждать, очаровывать...

— Не говорите ерунды, мой друг! — Ксавиан и сам не заметил, как повысил голос. — Аннет на нашей стороне!

На миг вокруг воцарилась тишина, как это часто бывает, когда все думают об одном, но боятся в этом признаться. И голос Ксавиана достиг ушей всех собравшихся. Но продолжить, ни молодой барон, ни кто-то другой не успел — раздался женский смех. Все головы, как одна повернулись к двери. В дверном проеме стояла дама в большой белой шляпе, что закрывала все ее лицо. На хрупких плечах незнакомки лежали соболиные меха. Фигура сделала несколько шагов внутрь комнаты.

— Простите, что вмешиваюсь, но это, право, смешно, — леди подняла голову. Присутствующие увидели совсем молодое лицо — лет двадцати, не более, раскосые зеленые глаза, насмешливую улыбку, что промелькнула на ее лице. В ней было что-то змеиное. — Если Аннет на чьей-то стороне, то только на своей собственной.

— Что вы имеете в виду? — Ксавиан прищурился.

— Лишь то, что герцогине ничего не стоит солгать. Ей только бы добиться своего.

— Милочка, — на сей раз, вперед выступила баронесса Вития. — Я так рада, что хоть кто-то меня поддержал. Я с самого начала поняла, что с этой Аннет что-то не так.

— Мне жаль вас разочаровывать, — девушка презрительно хмыкнула: и вовсе ей было не жаль. — Но я и не предполагала, что вы выступили против Аннет. Я только что приехала, поэтому кое-чего не знаю. Так что, это скорее вы меня поддерживаете.

Баронесса нахмурилась, но не нашла, что ответить. Слишком привыкла, что ей не перечат. А сегодня, как назло, уже второе слово поперек!

— Вы говорите, не верить Аннет. Но почему мы должны верить вам? — граф Кальконе задумчиво вертел в руках трубку, периодически бросая быстрые колючие взгляды на незнакомку.

При первом взгляде на этого человека не только у Селин — у всех — возникали ассоциации с шутом. Однако тучный, неповоротливый с куцей бородкой Кольконе был совсем иным. Многие пострадали, запутавшись в его паутине. Внешность порой прекрасное прикрытие!

— Вы не предоставили ни одного доказательства. Все те же пустые слова, какие мы уже слышали.

Девушка прищурилась.

— А вам обязательно нужны доказательства? Извольте — к примеру, вы знаете, что король отобрал несколько поместий у Аннет. Все, что нужно герцогине — вернуть их. А если в цену им будут ваши головы — она только обрадуется, что ей самой не платить.

— Возможно, она желает мести. И она не одна, — Ксавиан не заметил (а, возможно, сделал вид, дабы не уронить свое достоинство), как люди сделали шаг в сторону от него. Не очень-то хотелось присутствующим попасть под бароновое "не одна".

— Вы, — девушка кивнула Ксавиану, затем обвела взглядом всех присутствующих. — Можете мечтать о мести. У вас хватит сил ее свершить. Аннет лишь нужно устроиться, как можно лучше. Или вы думаете, она готова пожертвовать всем ради мести? — с минуту незнакомка помолчала, затем, мельком взглянув в окно, хмыкнула. — Впрочем, ради чего я это говорю? Мне ведь нет никакого дела до всего этого, — девушка развела руками в стороны. — Вы, господа... и дамы, — она кивнула баронессе, хотя кроме Витии, в зале присутствовали и другие леди (они явно были в меньшинстве). — Сделали свой выбор. Не буду вам мешать.

Незнакомка кивнула на прощание и быстро вышла из комнаты, будто ее и не было там вовсе. Она медленно шла по длинному холлу, когда внезапно кто-то коснулся ее руки. Девушка обернулась.

— Барон...

— Ксавиан, — быстро перебил ее юноша. — Просто Ксавиан!

— Что ж, пусть так, — с толикой безразличия в голосе отозвалась девушка.

— Вас это совсем не волнует? — в голосе у Ксавиана звучало волнение. — Мое имя, я сам...

Какой великий притворщик!

— Думаю, мы больше не свидимся. К чему мне ваше имя?

— Но ведь можно эту встречу сделать незабываемой, — тихо прошептал Ксавин, вроде бы, случайно прижимая девушку к стене. Но она легко увернулась.

— Не думаю, что это стоящее предложение. Я не люблю доедать объедки. Или вы считаете меня неразборчивей Аннет?!

Барон не ответил. Да его собеседница и не ждала этого. Она открыла входную дверь и вышла на веранду. Медленным шагом направилась за угол особняка. Прошла мимо темных окон, что вели в многочисленные спальни. Свернула на одну аллею, затем на другую, на поворотах подсматривая, не идет ли кто за ней. Затем в очередной раз повернула налево и вышла к небольшой карете, которую и рассмотреть-то в ночной тьме было сложно. Подошла ближе, тихо постучала в окно.

Также неслышно отворилась дверца. Девушке помогли взобраться внутрь. Быстро поцеловали. Затем последовал приказ кучеру:

— Трогайся!

Постепенно карета скрылась вдали набережной. Только пыль от лошадиных подков все еще стояла в воздухе

— Ну, как, получилось? — наконец-то заговорил лорд.

— Конечно, ты во мне сомневался? — девушка с деланным удивлением подняла брови, затем рассмеялась. — Только одного не могу понять, — внезапно она посерьезнела, — на что тебе эта идиотка? Мы ведь противоречили друг другу.

Мишель, а это был именно он, пожал плечами.

— Была возможность ею воспользоваться. Она мне очень многим обязана, — лорд коротко хохотнул. — Вот для большей правдоподобности и уговорил ее.

— И она согласилась? — девушка покачала головой. — Знаю, что согласилась. Видела. Она все еще на что-то надеется. Мечтательница... Или не мечтательница? — Девушка прищурилась и в упор посмотрела на Мишеля.

— Брось! — лорд снова поцеловал свою собеседницу. — На что мне эта уродина?

— Рада это слышать, — девушка улыбнулась. — На сегодня все дела закончены?

Маг вздохнул.

— К сожалению, нет. Мне еще нужно будет вернуться. Закончить одно дело...

Дирей трапезничал. Именно так. Со всех слов, которые употребляют для описания процесса приема пищи, старый маг предпочитал именно это. В доме было спокойно. Более того, в огромном особняке, что преподнес монарх за раскрытие очередного заговора против его особы (много в последнее время развелось людей, жаждущих смерти — а как еще называть заговорщиков?), царила тишина. Челядь была прекрасно вышколена.

Возможно, на улице за окном пели птицы, над чем-то весело смеялись ребятишки. Какая разница, что особняк располагался на Оливкой улице — в самом центре респектабельных кварталов и беднякам путь сюда был заказан? Дети, будь то первые сыновья баронов с герцогами, или чумазые ребятишки с трущоб, мало, чем отличаются друг от друга. Вымой последних хорошенько, переодень в шелка — перед вами аристократ!

Внезапно неспешный ход мыслей мага прервали: за дверью послышались шаги. А еще за несколько секунд в нее постучали. Дирей с раздражением в голосе крикнул:

— Входите!

Тот час появился слуга.

— Вам письмо, милорд.

Дирей кивнул и бросил взгляд на стол. Слуга осторожно положил туда письмо, поклонился и вышел из комнаты.

Маг задумчиво дожевал кусочек сыра и потянулся к письму. Имя Марей заставило его вздрогнуть и ускорить свои действия.

Если письмо от помощника, которому не раз было сказано писать письма только в крайней нужде — в иной раз передавать сообщение с глазу на глаз, то в воздухе запахло паленым.

Дирей развернул письмо. В лицо бросилась, аккуратно выведенная гусиным пером, строчка.

Милорд, сегодня ночью недалеко от одного из своих поместий была убита герцогиня Аннет. Жду дальнейших приказаний.

В окно заглянул маленький, но на удивительно юркий лучик солнца. Мне показалось, я даже услышала мягкий голос:

— Вставай, соня.

Я пробормотала что-то почти беззвучно и с головой накрылась теплым одеялом. Обычно это не спасало. Меня начинали щекотать за пятки, бесцеремонно сдергивали одеяло и открывали настежь окно. Свежий воздух бодрил. Первые пару секунд я пыталась завернуться в простыню, а потом начинала драться с Мишелем, в шутку целовала, пытаясь вырвать из его цепких пальцев одеяло...