| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Мы разгрузимся и выведем опять на середину. А ты ополосни баллоны. И мы аккуратно на руках его выловим.
Наверное, Гризли мог придумать и какой другой способ. Например, сдуть и вымыть из ведра на берегу. Или так и отвезти и вымыть шлангом на базе. Но он понимает, как нравится мне эта река, и дает возможность побыть в воде еще немного.
Наконец, вылезаем. Ребята уже на берегу, а я, помыв наше плавсредство, толкаю его к берегу, где его подхватывают на руки и плечи.
-Девочка, — улыбается Главпират. — Давай потихоньку выбирайся.
И я снова ползу. Ребята прыгали на берег с катамарана...
И бегу, догоняя их, чтобы не замерзнуть. На черном гидрике не заметно, что он измазан, и масштабов катастрофы я не представила сразу.
Начинаю раздеваться в лагере. В палатке этого не сделать, и раздеваюсь на пронизывающем ветру. Все тело покрыто коричневыми разводами. Тереть полотенцем жалко полотенце, и нам тут еще несколько дней, как же я его погублю? Салфетки не действуют. Ил мгновенно высыхает, и уже бесполезно полотенце. Вода здесь дефицит, ее привозят для питья в пластиковой бочке, а для мытья рук и посуды осторожно черпают в пластиковые баллоны выше по течению, где меньше ила в воде. Вот почему все ребята в отряде такие неумытые. Или кажутся такими, потому что и в рукомойнике вода не хрустальная.
Со вздохом натягиваю майку с рукавами, чтобы не запакостить спальник, и утешаю себя тем, что замуж меня и тут не позовут.
Еще пара мучительных дней с закреплениями тросов и попытками спасти утопленное горе-пользователями оборудование. Мучительных от того, что мы все становимся чумазее и чумазее, а просвета не предвидится.
-Дубравка, у тебя прям таки южный загар, — подкалывают ребята, не обращающие внимание на свои заметно и неравномерно покоричневевшие торсы.
Молча, стараясь не разреветься от обиды, раздираю гребешком слипшиеся в жалкие перья волосы, а затем и вовсе плюю, затянув потуже на затылке и закрыв от посторонних взоров банданой. От меня пахнет тиной, потом и дымом, потому что отогреваться приходится у костра. От ребят тоже, но им проще: здесь нет девушек, и красоваться не перед кем. А я среди почти сотни красивых парней, и вся от ушей до пяток такая грязная, липкая и вонючая. Стараюсь не показываться на глаза.
-В принципе, можно и съездить выше по течению искупаться. Там песчаное дно и небольшой пляжик, — говорит командир отряда. — Но там на дорогу взрывы долетают, а вокруг известняк, и долетают не сами взрывы, а куски известняка.
Решаем, что получить по башке гигантским школьным мелком за стремление к чистоте — слишком дорогая цена.
-От грязи не умрем, от чистоты не воскреснем, — решают ребята.
...Едва ворвавшись на базу, несусь в душ в охапку со своим гидриком. Белый кафель залит коричневой жижей. Мне становится немного легче, когда удается размочить сцементировавшиеся илом волосы. Вездесущая дрянь проникла даже под плотный водолазный капюшончик. Ребята еще посмеялись, что потому и предлагали мне обриться наголо.
-А я не буду тут, в отделе, купаться, — задумчиво заявляет Лешка, оглядывая сбросивших футболки ребят. — Пойду Маринку попугаю. Обниму ее покрепче.
После истории с илистой речкой я долго приходила в себя, замучив психолога.
-А вот если бы именно там мне встретился бы долгожданный жених?
-Познакомилась бы, — как всегда, непробиваемо спокойна психологиня.
-А я в маляке!
-И что? Это мешает знакомиться?
-Это мешает выглядеть хорошо! — рыдаю я, с завистью глядя на безупречный маникюр психолога.
-Мне не мешает. Я час назад чистила оружие. Вымыла руки и подправила ногтики. В чем проблема? Снова лень?
-А если бы там все и случилось?
-Под кустом? А оно надо?
Задумываюсь.
Кажется, белый парус яхты наркобарона окончательно скрылся за горизонтом. Моря в наших окрестностях нет. Есть водохранилища. И речки, пруды и озера.
В пруду я уже побывала по пояс. Вода была чистая, погода теплая, и я не особо переживала.
Дядьки, с которыми меня отправили на задание, похожи на перезревшие кабачки: крупные, толстые и гладкие. В своем деле они спецы настоящие, а вот для влезания в пруд в поисках улик целенаправленно попросили сотрудника абордажного отдела. Главпират все взвесил, обдумал и послал с ними кого попало. То есть меня.
И вот мы у сельского прудика. Камыши, немного ряски. Какие-то детишки у крошечного пляжика. И я, суровая и мужественная в черной форме со штурмовыми кроссовками. Дядьки смотрят выжидательно, глаза под балаклавами вполне серьезные:
-Давай, залазь.
-Как-то оно не очень одной, — морщусь я. — А упаду?
-Вы же боевой пловец, ныряльщик, водолаз, — выпучивает глаза командир этой группы, которую я толком вижу вблизи первый раз.
Им, оказывается, дали меня как ценный кадр.
-Но не в пруду же.
-Престиж не тот? — язвительно спрашивает командир группы.
Детки делают попытку переместиться поближе. Еще бы: они наверняка поняли, что пять дядек загоняют в воду хрупкую девушку. И не хотят упустить поучительное зрелище.
Раздумываю, а надо ли разуваться? С одной стороны, неизвестно сколько придется ходить в мокрых кроссовках. А с другой, в пруду может быть все, что угодно. Еще меньше мне там нравятся утки. Они разносят болезнь, которая называется 'зуд купальщика'. Не смертельно, излечимо, но даже по описанию жутко.
-А защитный костюм?
-А Вы его взяли? — уточняет на всякий случай дядя-кабачок.
-Майор, Вы на пикник с нами ехали? — закипает командир группы. — Вы ж с водой работаете. Вот Вас и взяли.
-Подождите, я думала, как психолога! Про пруд уже в машине узнала!
-Может, Вы и плавать не умеете? — сощуривает глаза под седыми кустистыми бровями третий кабачок.
-Не умею, — просто и искренне признаюсь я.
-Твое коромысло, — с чувством выдыхает командир и закуривает.
На радость всем заползаю в пруд. Утки тоже мне рады.
Яхта скрылась за горизонтом, даже не махнув парусом. Задание есть задание, и вот перед нами оно... болото. И обойти нельзя. Эх, придется лезть. Ну, мы и полезли.
Погружаемся по пояс в довольно теплую воду. Коричневые набалдашники камышей где-то над моей головой, и я бреду как первооткрыватель Бразилии.
-А что тут живет? — осторожно спрашиваю у Артура, который свободной рукой пытается поддержать меня за локоть.
-Ужи. Они вкусные запечеными. Повезет, ими и перекусим. Если будет время и место разводить костер. Сырые они не очень, но есть можно.
Обсуждать меню я больше не хочу. Поэтому соплю молча, стараясь удержать равновесие среди сплетения корней и травы в взбаламученной нами воде. И как назло, едва мы миновали нормальную воду, я оскальзываюсь и приземляюсь обеими руками в грязищу, уже растоптанную прошедшими впереди нашими ребятами.
Вытирать руки нечем и некогда. Если я полезу в карман маскхалата за салфетками, то перемажу всю курточку. Обтираю украдкой руки о коленки, благо, штаны все мокрые. Но, пройдя еще несколько шагов, шлепаюсь снова. Артур успевает подхватить под одну руку, зато второй я врезаюсь в грязь с такой силой, что брызги разлетаются веером.
Пытаюсь плечом стереть шлепки болотной жижи, но получается плохо, она только размазывается. Свой нос с бугорками грязи я вижу отчетливо. Висит она и на ресницах. Утешает, что и ребята за это время успели основательно забрызгаться.
Едва мы, тяжело дыша, мокрые от грязи снизу и от пота сверху, выползаем на относительно сухой клочок земли, тут же начинается:
-Дубравка, красавица ты наша! Ростом невеличка, лицом белоличка!
Маньяку следовало бы на себя сначала посмотреть. Хотя бы и в лезвие ножа. Явно я не белоличка сейчас. С невеличкой я согласна, хотя и не могу примириться. Трудно жить среди людей, если видишь перед глазами не глаза, а пространство от кубиков пресса до ключиц.
Маньяк подмигивает мне и проводит грязными пальцами по своему лицу, оставляя косые широкие полосы.
-Ну-ка, стой, — командует он мне. — Давай и тебя раскрасим, как положено разведчику.
Я шарахаюсь, но идею поддерживают и ребята — мы же без масок, иначе бы рехнулись в такой жаре в черных колпаках. Парень проводит и по моему лицу полосы и легко касается кончика носа:
-И носик испачкать. Будешь как ежик. Посопи и пофыркай, ты же умеешь!
Мы идем дальше, и болотная жижа становится все более вязкой.
-Это не топь? — у меня во рту от жары все пересохло среди такого обилия влаги.
-Нет. Мы и не полезем в глубину. Идем себе спокойно по краешку. Не волнуйся.
-Долго?
-Часа четыре еще. А ты куда-то торопишься? На свидание? Вернемся, сразу отпущу. Так и беги. Отлично же выглядишь, — усмехается Кайман.
Дались им сегодня эти комплименты. Ребята изредка и негромко перебрасываются короткими фразами. Дышать тяжело от испарений и летающей мошки. Как ни странно, кусать стали меньше. И до меня доходит: мы уже все покрыты слоем этой черной жижи, все упали в нее не по разу, а кто падал меньше, того обрызгали товарищи.
На зеленых со светлыми пятныщками маскхалатах не видно уже цвета. Мы все равномерно черные.
-Ложись, — показывает рукой командир, и мы беззвучно погружаемся в густую массу.
И тут я чувствую, как мне становится легче. Прохладные струйки заползают под курточку, обволакивают разгоряченное и просоленное насквозь тело. Невольно, борясь с отвращением, подвигаю вниз и другое плечо. Смесь омерзения и облегчения.
Какое-то время мы банально ползем, извиваясь в грязи. Зато не так жарко. Теперь на лицах не видно и полосок. Маньяк равнодушно обтирает черное лицо черной рукой, стряхивая на траву излишки грязи. Чувствую, что и мне надо бы проделать тоже самое, но не хватает решимости.
Рядом другой парень проделывает эту манипуляцию с предметом мужской гордости, и мне слышно, как он матерится сквозь зубы.
-А тебе идет, — усмехается зубами Маньяк. — Эфиопская царевна.
Я готова разреветься.
-Оботри лицо и шею, — советует он. — Начинает засыхать и неприятно.
-Как?!!
-Просто, — он зачерпывает болотную жижу горстью, размазывает по лицу и выливает себе на шею. Чище он не становится, но и не грязнее. Потому что грязнее уже некуда.
Судорожно провожу по лицу мокрой перчаткой. И правда легче, несмотря на язвительный комментарий Маньяка:
-Вставала ранешенько, умывалась белешенько...
Отжимаю бандану. Волосы насквозь мокры, и мне страшно, что они снова слипнутся.
-Я увольняюсь.
-Хорошо, — затягивается командир странным образом ненамокшей сигаретой. — Пишите рапорт. Я подпишу прямо сейчас.
-На чем? Чем?
-Ну, Ваше право...
...Приводя меня на базе в адекватное состояние, психологу пришлось самой измазаться с головой в косметической глине, чтобы успокоить меня и заставить поверить, что мир в грязи еще не утонул. Как ни странно, в ее адрес не прозвучало ни одной насмешки.
Прошел ровно год с начала моих мучений. И я на берегу моря. Когда-то я уже побывала на море.
Но моя же судьба — великая насмешница. Начать с того, что в моем детстве все подружки бегали в райцентр смотреть индийские фильмы и долго их обсуждали. И я знала, что индийский фильм — это яркие костюмы, песни с танцами, большая драка и в конце все окажутся родственниками. И вот я наконец-то в кино и на экран выплывают титры индийского фильма! Черно-белого. Об организации молочного кооператива в селении 'неприкасаемых'.
Так и море: я была неделю в командировке в конце зимы. Помню только прогулку поздним вечером по длинному узкому волнорезу. Пока мы дошли с двумя молодыми лейтенантами до берега и пошли по волнорезу, волны постепенно усиливались. И вот огромная волна несется так, что сейчас меня смоет. Я и тогда была смекалистой — мгновенно легла на волнорез, вцепившись за него двумя руками. Волны и правда перелетали через нас — лежащую на волнорезе меня и двух отдирающих меня от него лейтенантов. Наверное, им удалось — раз я выжила и непостижимыми путями все же попала спустя много лет в водоплавающие.
Ребята, истомившиеся предвкушением моря, сразу, как только расположились на базе, кинулись на берег. Пляжа как такового тут нет. Просто ровный пологий берег из сплошного слоя гладких камешков и пенистые волны. Парни с разбегу влетают в воду, и их головы качаются уже довольно далеко от кромки воды.
Бегу и я. Влетаю в воду по колено — и вылетаю далеко на берег, спиной по камням, под ноги Змею. Командир группы, красавец пловец и горник Змей знает меня давно. И это не первая наша командировка. Но вот плавать мне не доводилось при нем. И он невольно встряхивает ступней, на которую я накатилась в кривом кувырке.
Поднимаюсь, а Змей деликатно отворачивается. Он знает, что я на море купаюсь впервые.
Новая попытка переворачивает меня колесом, и я финиширую головой. Третий раз мне удается закрепиться, схватившись за камни и лежа на животе. Волны накатывают с какой-то периодичностью, и я успеваю вздохнуть между одним и другим ударами по спине. Пытаюсь расслабиться в прибое — и меня перекидывает, подхватив под живот.
-Понятно, — вздыхает Змей. — Сейчас и правда штормит. А на рассвете море абсолютно гладкое. Встаете до подъема и сюда. Пляж закрытый, никто Вас не тронет.
-А в море не унесет?
-Выкинет.
-Но я же чувствую, как меня оттягивает назад! Я вцеплялась в камни изо всех сил!
-Но после ж вылетали с какой силой! Так что выкинет.
Ранним утром выхожу к морю. Оно и правда гладкое. Все абсолютно. Кроме той злосчастной полоски в полтора метра шириной, где заканчивается просто камень и начинается вода.
Попытки попасть в воду заканчиваются новыми неудачами. Я уже вся красная от ярости и стыда. Мимо пробежали незнакомые мне еще ребята — те, кто живет на этой базе. Они с недоумением посмотрели, как я на четвереньках выбираюсь на берег, и вбежали в воду подальше от меня. Им весело, они плавают и прыгают в воде, подхватывая друг друга на соединенные руки и подбрасывая. А я все еще не могу войти в воду.
И с разбегу, и боком. Наконец, решаюсь на крайний вариант: заползаю на пятой точке, сев заблаговременно на гальку. Перебираю руками и ногами, продвигаясь в воду. Встречая волну, успеваю заранее набрать воздух и закрыть глаза. И между ударами соленой воды неуклонно продвигаюсь вперед. Теперь надо встать, потому что воды уже по шею. Делаю попытку приподняться, как бегун перед стартом. И волна тут же подхватывает меня вместе с ногами, пролетающими над моей головой.
Оглядываюсь. Змей стоит на берегу в плавках, и его бронзовое закаленное тело смотрится на фоне серых камней как произведение искусства.
На общей тренировке он приказывает двум дюжим парням в спущенных до талии гидриках:
-Окуните ее.
-А что с ней не так? — удивляется белокурый красавец с голубыми глазами.
-Сам не видел? Выбрасывает ее волной, как медузу. Проведи ее за линию прибоя.
Ребята вдевают гидрики в рукава и встают по обоим бокам рядом со мной. Мы идем вперед. Волна раз за разом пытается сбить, но ребята, не сговариваясь, поддерживают меня под спину.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
