Убийственные болоньезе

— Чем могу служить? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мое предприятие и организованная преступность — вещи не совместимые, могу поклясться, потому как лично занимаюсь кадрами.

— Ваша кадровая политика нам хорошо известна. Дело не в ваших работниках, — правый близнец сделал небольшую паузу, глядя на взволнованного Браско, и жестко сказал: — Дело в ваших гостях. Вы знакомы с господином Ризио?

'Мадонна', — начал молиться про себя Браско.

Все то, чего он так боялся, начало воплощаться в жизнь. Не позвонить ли своему адвокату, пока не поздно? Тогда эти молодчики решат, что он и впрямь в чем-то замешан, если из-за любого пустяка требует присутствия адвоката.

'Рискну справиться сам, в конце концов, с моими связями я вполне способен замять даже неприглядное дельце', — решил ресторатор.

— Мне знаком господин Ризио, — стараясь успокоиться, ответил он, — Джованни мой соотечественник, а 'Джоконда' не только островок итальянской кухни, но и культуры. Практически все итальянцы, посещающие мой ресторан, мне знакомы, так что господин Ризио не исключение.

— Ваши взаимоотношения с господином Ризио выходят за рамки сугубо деловых отношений? — вроде бы равнодушно бросил левый близнец.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Браско.

— Общались ли вы с ним вне ресторана, или обсуждали какие-либо темы, помимо содержания меню? — правый близнец словно ненавидел Браско, и говорил с ним весьма резко.

Только бы не наркотики! Ко всему, что связано с наркотиками, столичные власти проявляют нетерпимость, а вот взятка, нарушения правил движения, даже дебоширство в каком-нибудь клубе — для Браско сущая ерунда!

— Мы говорили о погоде, — попытался отшутиться Браско.

— Господин Браско, мы серьезные люди, — сказал, как пригрозил, правый.

— Скажите, какие темы вас интересуют, — попросил огорошенный таким напором Браско, — и я отвечу, говорили ли мы об этом с господином Ризио!

— Не пытался ли господин Ризио занять у вас денег? — миролюбиво спросил левый близнец.

— Я никому не даю взаймы, — категорично ответил Браско, но сердце сжало ужасное предчувствие.

— Но попытка была? — опять вступил грозный правый.

Браско лихорадочно соображал, не понатыканы ли жучки в его кабинете, и откуда им известно, что Джованни просил о кредите?

— Да, но я ответил отказом, — поспешил сказать полуправду Браско.

— Объяснил ли Ризио, зачем ему нужны деньги? — нежно обратился к покрывающемуся испариной ресторатору левый близнец.

— Нет, он сказал, что это важно и только, — с надеждой на скорое избавление от допроса, повернулся к нему Браско.

— Господин Браско, нет нужды напоминать, что нас интересует правда и только правда, — правый смотрел на Браско, и старому итальянцу казалось, что он видит его насквозь, знает всю правду, и сейчас играется с ним как кошка с мышкой.

— Madonna mia! — вскричал Браско. — Вы что, уличаете меня во лжи?!

— Нет, но сотрудничество принесет пользу не только нам, но и вам, — обласкал его левый.

— Каким же образом, позвольте узнать? — спросил оседающий в кресле итальянец.

— Ваш ресторан останется, как вы выражаетесь, островком культуры, а не притоном контрабандистов и наркоторговцев! — ехидно заметил первый, и всезнающе оскалился в жуткой улыбке.

— Мне очень жаль, дорогой друг, но, похоже, что вы не владеете ситуацией, — пожалел ресторатора левый.

— Не владеет?! С чьего благословения в этом шалмане совершаются сделки? Итальянская мафия развернула свою деятельность в самом сердце России, — голосом телевизионного комментатора закончил обличительную речь правый.

Все, чего так боялся Браско, ради чего пошел на преступление — свершалось! Потеря безупречной репутации, запятнанное славное имя рода Браско! Слухи разойдутся волнами — и на родине и далеко за ее пределами, где есть итальянские диаспоры, будут говорить о его позоре!

Сердце старика ухнуло, в глазах побелело — дева в белом саване и с остро отточенной косой, сжала костлявой рукой больное сердце, свела судорогой горло, не позволив сказать последнее слово. Только и смог просипеть Браско:

— Не я...

Кулем осел он в кожаном кресле, испустив последний дух. Близнецы удивленно посмотрели друг на друга, синхронно сорвались с кресел, обогнув огромный стол, стали трясти старика за грудки, и рвать на нем галстук и рубашку. Поздно. Ни звонки в скорую, ни искусственное дыхание, проделанное милосердным левым не помогло бедному итальянцу. Душа его отлетела, и смотрела с высоты на эту суматоху, на побледневший персонал, пожалевший не только своего хозяина, но и себя, ведь придется искать новую работу.

— Чего это старикан дал дуба? — спросил правый, когда дюжие медбратья унесли на носилках еще не остывший труп ресторатора.

— Сердчишко слабое было, доктор со 'скорой' сказал, — скорбно ответил левый.

— Чего-то очень испугался старый перец Браско, — постукивая пальцами по столу, заметил правый.

— Я тоже так думаю. В таких случаях, 'они', — выделил левый, имея в виду иностранцев имеющих дело с их управлением, — всегда приглашают адвокатов, а этот, видимо, решил не дать нам повода усомниться в его благих намерениях. За что и пострадал.

— А вот невинно или нет пострадал господин Браско, нам с тобой Леха, придется доказать, — стукнул кулаком по столу правый. — Землицу рыть придется, а если ничего не нароем, дадут нам с тобой по шапке.

— За что? — лениво спросил Леха.

— За жесть, — усмехнулся правый. — Довели гражданина итальянской республики до кондрашки. Превысили, так сказать...

— Так мы его пальцем не тронули! — возмутился Леха.

— Вот если мы с тобой докажем, что не зря старика поприжали, — уже забарабанил пальцами правый, — тогда мы герои, а если нет — снимай штаны.

— Хорош глумиться, Колян, дело говори, — наклонился к нему Леха.

— Дело так дело, — обрадовался тот. — Вызываем бригаду, разбиваем богадельню на сектора, и чтобы муха не пролетела. Персонал беру на себя.

— Не переусердствуй, нам одного трупа хватит, — пожелал ему Леха, в принципе одобряя план товарища.

— Не бзди.

— Грубо, Колян, но по существу. Обещаю, не буду.

Когда прибыла следственная бригада, Николай Амбросимов уже вел допросы персонала, для чего согнал всех на кухню. Приставил 'бойца' следить, чтобы не было разговоров между официантами, поварами и разнорабочими. Вызывая работников по одному, Амбросимов дотошно расспрашивал их о связях господина Браско, его знакомствах, и особенно интересовался Джованни Ризио.

В разработку Ризио попал случайно, позарился на большую партию порошка. Раньше он баловался мелочью: для себя, гостей, подруг. Однажды прикупив небольшую партию качественного кокаина, он решил немного подзаработать, так как круг желающих приобрести товар четко вырисовывался. Все свои, бояться нечего. И так, раз за разом Джованни втянулся в торговлю, у него уже была своя клиентура, жадная до кайфа, требующая с каждым разом увеличения дозы. Такой 'веерный способ маркетинговой технологии' давал Джованни неплохой доход.

Операция по внедрению в столичную тусовку своего 'наркодиллера', в управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и ФСБ прошла успешно. Ризио специально был поставлен в ситуацию, требующую от него немедленных действий, чтобы проследить его связи в столичных кругах. 'Наркодиллер' предложил ему большую партию по невероятной цене, но деньги потребовал тут же, иначе продаст партию тому, кто может купить без промедления. Ризио не мог отказаться от такой сделки и сломя голову полетел к Браско, только у старого ресторатора могла быть на руках такая сумма. Тут-то и попал в зону наблюдения ничего не ведающий Браско. Через некоторое время 'наркодиллер' сообщил, что Ризио пропал. В управлении недоумевали, куда делся итальянец? Решено было прощупать Джеронимо Браско, хоть и имел он прекрасную репутацию, и присмотреться к ресторанчику, как к возможному перевалочному пункту между Европой (да и не только) и Москвой. На разговор были направлены отличники боевой и теоретической подготовки Николай Амбросимов и Алексей Наумов. Они играли роли доброго и злого полицейских, что в принципе отражалось и в их характерах, Николай был намного тверже и принципиальней мягкого Алексея.

Официанта Карло Трини Амбросимов допрашивал дольше всех. Его очень заинтересовала информация о том, что исчезновение Джованни Ризио беспокоило не только управление, его коллег по бизнесу, но и некоего Маурицио Камилиери. Оказалось, что итальянец интересовался не столько пропажей Ризио, сколько поисками своей сбежавшей любовницы.

— Понакрутили, черти средиземноморские, — ругнулся Амбросимов, — баб наших хоть бы не впутывали...

Раздумывая, на каком основании можно привлечь к расследованию Маурицио Камилиери, Николай набрал номер мобильного телефона Наумова.

— Леха, — без предисловий спросил он, — как дела? Есть хоть что-то?

— Кроме сейфа ничего, — бодро отрапортовал Алексей.

— А в сейфе что? — как охотничий пес, вскинулся Амбросимов.

— В том-то и дело, что сейф закрыт, — доложил Наумов, — из ключей найденных у Браско, один точно от сейфа, но он закодирован.

— Если ничего не нароем, на взлом сейфа нам 'добро' не дадут, — решительно заявил Амбросимов, и добавил, — а я нутром чую, есть там кое-что для нас... Уж ты, Леха, не подведи. Ну, давай, удачи.

Алексей нажал отбой, поглядел на решительно настроенную шмонную бригаду и бросил, чуть подражая Амбросимову:

— Ну, орлы, что у нас следующим номером?

— Кухонное помещение, кладовые и холодильные камеры, товарищ Наумов, — доложил старший.

— Двое на кухню, двое в кладовые, по исполнении доложить, и, — Наумов погрозил пальцем, — чтоб у меня ни одного таракана не сосчитанного!

— Будем стараться! — засмеялись орлы.

— Холодильник оставим напоследок, — распорядился Наумов, и направился к Амбросимову.

Николай Амбросимов сидел в кабинете Браско и задумчиво, вновь и вновь, просматривал список опрошенного им персонала. Алексей вошел в кабинет и прикрыл дверь.

— Ну? — спросил он нерадостного Николая.

— Похоже, пустышка, — резюмировал тот.

— Блин.

— Есть один типчик, — неохотно начал Амбросимов, — зовут Маурицио Камилиери. Так вот, не далее, как перед нашим приходом, он нагрянул к Браско, и они вместе расспрашивали местного гарсона Карло Трини...

— Гарсона?

— Официант, по-нашему. Так вот, расспрашивали они этого Карло про Джованни Ризио, но их интересовала дама, которая была с ним, и которая является подругой любовницы Маурицио Камилиери.

— Санта Барбара.

— Я и говорю, пустышка.

— Эх, полетят наши головушки! Сейчас адвокаты Браско приедут.

— Поторопи своих орлов, обыск надо довести до конца, — приказал Амбросимов.

Алексей Наумов уже взялся за ручку двери кабинета покойного ресторатора, как зазвенел его мобильный. Наумов ответил, нахмурил бровь, и победоносно взглянул на Амбросимова:

— В морозильнике труп. Сейф твой.

— Спасибо, брат.

Из трех мишеней Виктор Павлов выбрал одну. Он справедливо решил, что 'москвички' и носа из убежища не высунут, а вот 'рыжая' может многое открыть Виктору в незнакомом городе. Ему нравилась ее манера водить шарабан, круто закладывая его в повороты, в этом он угадывал ее непростой характер. За утро Тина успела посетить офис продюсерского центра 'Венус', затем, в сопровождении уже знакомого Виктору стильного брюнета с кожаной папкой, нанесла визит в вечернюю школу. Окна школы были распахнуты, и веселая стайка молодых женщин намыливала их и вытирала насухо до блеска. Слышен был мелодичный смех, звон алюминиевых ведер, и скрип чистого стекла. Парочка скрылась за школьными дверьми, и отсутствовала в течение получаса. На обратном пути 'рыжая' проскакала на одной ноге по ступенькам храма науки, чем позабавила Виктора, доказав свою непосредственность. Спутник Тины тоже опешил от вольного поведения звезды, подхватил ее под руку, и раскрыв дверь 'Гранд Черокки' чинно посадил даму на заднее сиденье, отмахнувшись от ее возражений. Виктору понравилась настойчивость 'студента'. Почему-то решил, что с этой девицей нужно разговаривать именно так — жестко. Он проводил их до продюсерского центра, и подумал, что настало время для доклада Браско. Набрав личный номер шефа, он долго ждал, но не дождался ответа.

'Странно', — подумал Виктор, и позвонил своему знакомому, служащему в охране ресторана Браско.

— Куликов? Привет, Саш! Павлов.

— Виктор Федорович! — обрадовался Куликов. — Здравствуйте.

— Какие дела Саша? Рассказывай новости.

— Мы вас уж вспоминали, такое время, а вас нет, — пожаловался Куликов. — ФСБэшники у нас беспредельничают.

— По какой такой причине? — спросил Виктор.

— Вы что ж не в курсе? — ахнул Куликов. — Шеф-то наш преставился.

— Как?! — настала очередь ахать Павлову.

— Сердечный приступ, говорят.

— Вот как... — 'так и знал, что когда-нибудь это случится', подумал про себя Павлов.

— Наши между собой судачат, что ФСБэшники сильно надавили на нашего шефа, вот сердечко и не выдержало.

— Надавили? — удивился Виктор. — Это в честь чего?

— Да ерунда какая-то, пришли расспрашивать про какого-то итальянца, который ужинал у нас, да с тех пор его никто не видел.

— А Браско тут причем?

— В том и дело, что не причем. Да только помер шеф, и 'скорая' не спасла. ФСБэшники видать струхнули, но быстро оправились, следаки их душу из всех вынули, особенно макаронникам досталось. Весь ресторан сверху до низу обыскали, уж думали полы снимать начнут... Но тут на нашу беду, или радость, до сих пор не пойму, нашли в морозильной камере труп. Да не просто труп, а именно того, кто их шибче других интересовал.

— Тааак... — только и произнес Виктор Павлов.

— Виктор Федорович, вами особенно интересовались, — доложил Куликов, — и целью вашей командировки.

— Ну, спасибо Саша за информацию, — сказал на прощание Павлов, — видно придется в Москву возвращаться.

— Мы вас очень ждем.

Убрав телефон в карман легкой куртки, Виктор призадумался. По логике, его давно должны были вызвонить, ведь он ежедневно связывался с Браско. Ведется какая-то игра. В сейфе Браско осталась та самая флешка с записью последнего приезда Джованни Ризио в 'Джоконду'. Итак, надо выходить на 'москвичек', раз уж умер ресторатор, то планы меняются.

— Мертвые сраму не имут, — произнес вслух Виктор, утвердившись во мнении, что придется покойному Браско взять убийство Джованни Ризио на себя.

Глава десятая

Труп Джованни Ризио уже переправили в морг, персонал был опрошен и отпущен по домам. Ресторан опечатали, и содержимое сейфа, безжалостно взломанного сотрудниками управления, упрятали в полиэтиленовый мешок для улик. Николай Амбросимов и Алексей Наумов усталые, но довольные уловом, зашли в пивной бар выпить заслуженную кружку пива. В баре витал особый аромат: смесь пивных дрожжей и квашеной капусты. Еще здесь подавали замечательные свиные ножки, баварские сосиски, а сопровождался весь этот праздник непременною пинтою отменного немецкого пива. Помещение бара напоминало настоящую мюнхенскую пивную. Под звуки бравурной музыки официантки в белоснежных передниках легко лавировали между массивными струганными столами.