Драконьи планы (версия для Пм)

Вегой же занялись трое парней: что-то стали делать с его волосами, укрыли плечи светлым плащом, также щедро расшитым сияющим бисером.

"Музыка, песни, танцы ... всё красивое, волшебное ... неужели это те самые существа, про свирепость которых сложена уйма страшных баек?" — приятно удивлялась Тиша, глядя на то, как улыбаются ферки друг другу и пришедшим на поляну людям.

А девушки всё крутили, вертели, прихорашивали невесту, напевая что-то тонкими голосами. Тиша чувствовала себя в каком-то весеннем сне, навеянном ароматами распустившегося яблоневого цвета.

Где-то за границей Паррской пущи вовсю рассыпала снег и выла ветрами зима, а здесь всё выбилось из привычного хода времени и жило по неким своим, явно волшебным, правилам.

Тиша и не заметила, как ей изменили причёску: расплели косу и соорудили из волос нечто необъяснимое, но очень красивое, добавив лент и заколок (то, что получилось, девушка смогла увидеть в большом серебряном зеркале, которое ей поднесли). Потом и на лицо её невесомыми кисточками из пуха нанесли что-то вроде пудры, душистое и приятное. И всё это — под весёлый щебет и тихий, красивый напев.

Наконец, жениха и невесту нарядили, причесали, умастили, и вновь свели друг с другом.

Тиша подняла глаза на Вегу и замерла, потому что не узнала волшебника.

Его лицо теперь было тоньше и изящнее, а глаза — больше и ярче. Волосы были убраны со лба, и на нём сиял узор, выложенный розовыми бусинками-каплями.

— Ох-хо, — выдохнула девушка.

— Ты выглядишь не лучше, — буркнул Вега, хмуря брови.

— Всё красиво. Очень, — заметила Тиша.

— Пудра из сушёных грибов и немного речного жемчуга, — фыркнул волшебник. — Но я рад, что тебе нравится.

— Дивная пудра. Она сделала тебя красавцем, — улыбнулась девушка.

— Я что ж? До этого уродом был? — ещё грознее нахмурился Вега.

— Нет, но...

Тут пение, музыка и все разговоры смолкли. Даже пуща затихла: ветер замер в ветвях.

Всё это произошло потому, что на Звёздную Поляну явились весьма важные особы: вождь ферков и его семья. То, что это главные персоны у лесного народа, Тиша легко определила по высоким уборам и большому количеству ожерелий из разноцветных камушков, украшавшим головы и шеи явившихся.

— Соон — главный у ферков. Он проводит все важные обряды. Луа — его жена, много знает о травах и всём таком прочем, — шептал на ухо невесте Вега (хоть его никто и не просил представлять феркову элиту). — Чуть позади — их сыновья, Мааг и Даал. Один из них в своё время станет вождём ... А вот это, — он не договорил, потому что та, на кого он кивнул, быстрее лани метнулась из-за плеча отца-вождя к Веге и обняла его, что-то ласково защебетала чародею в ухо. — Лима-а, — довольно протянул-таки Вега, прижимаясь щекою ко лбу девушки-ферки.

— Та девочка? — спросила Тиша.

— Угу, — отозвался волшебник, без отрыва глядя в сияющие золотом глаза Лимы, которые смотрели на него.

Тиша улыбнулась, наблюдая за странной парой, которая получилась из чародея и ферки, и шепнула Веге:

— По-моему, ты не на той сейчас женишься, дружище...

* * *

Им поднесли круглую чашу, сработанную из белого, светящегося камня, и Тиша, увидав, как смело Вега пьёт из неё, тоже сделала пару глотков — тягучее и сладкое, словно мёд, питьё, быстро скользнуло внутрь и тут же разошлось по телу согревающими струями, словно заполнило собою все кровеносные сосуды. Особенно жарко стало груди и голове, и это было приятно: мысли преобразились в легких мотыльков и закружились в некоем розово-белом тумане, в котором тревога и печаль не способны были выжить...

— Лима не может выйти за меня, — вдруг шепнул Тише Вега.

— Я ж пошутила, — улыбнулась девушка, замечая, каким радужным становится мир вокруг неё.

— Она — ферка, я — человек. Мы вместе быть не можем, — продолжил волшебник, и в голосе его заметно звенела досада.

— Да, понятно, понятно, — отмахнулась Тиша, и из-за этого маха вокруг неё замелькали вдруг некие золотистые мушки.

Вождь Соон поднял руки, подзывая жениха и невесту к себе.

Теперь бывшая королевна позабыла про свои страхи. Ничто не беспокоило — хотелось петь и плясать, и смеяться. Всё вокруг было ярким, добрым и не желало девушке зла: и лес, и ферки, и даже сама ночь.

— Вега, Вега, ты был прав! — весело пропела Тиша, протягивая руку волшебнику. — Так всё замечательно! Так всё красиво!

— Это напиток, — буркнул Вега, явно не разделяющий восторгов своей невесты. — Глупый свадебный напиток, — при этих словах он бросил взгляд на Лиму, которая стояла по левую руку от отца, улыбалась волшебнику и держала в тонких изящных руках корзинку, наполненную ягодами, похожими на калину. — Что ж с тобой после ягод будет, крошка Тиша?

— Ягоды тоже необычные? — поинтересовалась она.

— Сам не знаю. Никогда таких не пробовал, — вздохнул Вега и склонил голову перед вождём.

Тот окропил голову жениха приятно пахнущей водой из небольшого кувшинчика. Потом то же самое проделал с невестой, и Тиша не смогла не хохотнуть, когда прохладные струйки скользнули по шее на спину и грудь и заторопились ещё ниже, игриво щекоча кожу.

— Это будит страсть в телах, — подмигнул Вега невесте.

Теперь вперед ступила грациозная Луа, и многочисленные золотые и серебряные браслеты, украшавшие её запястья и щиколотки, мелодично зазвенели, словно колокольчики, которые часто вешают над входом в детскую.

Глаза Луы были огромными и сияли, как лесные озера ночью от света луны, и Тише показалось, что ферка может видеть не только то, что явно, но и то, что сокрыто: мысли и чувства.

С доброй улыбкой Луа надела невесте на шею длинную гирлянду из веток, листьев, цветов и кореньев.

— Это всё — охранные растения, — объяснил Вега. — Они подарят тебе крепкое здоровье на долгие годы и помогут забеременеть, а потом — легко родить.

— Но я не собираюсь...

— Тише-тише, я знаю, — волшебник дёрнул невесту за руку. — Мы всё прекрасно знаем. Это всего лишь обряд...

— Да-да, не забудь, — буркнула Тиша, на миг вернувшись к прежним опасениям.

— Сама тоже не забывай, — Вега хитро прищурился. — А то мало ли что выкинешь после ягод, — и кивнул на Лиму, которая как раз подошла и протянула невесте свою корзинку.

— Так что ж это такое? — Тиша почти с испугом глянула на алые глянцевые шарики, перемешанные с мелкими листьями, похожими на ногти.

— Тан-но, — проговорила Лима, сообразив, что невеста интересуется ягодами.

— Ягоды называются "танно", — сказал Вега.

— Это я уже поняла, — буркнула Тиша. — Не помру ли я, отведав эти танно?

Дочь вождя вдруг прижала пальцы своей правой руки к своему же лбу, глубоко вздохнула, закрыв глаза, а потом коснулась ладони невесты — мысли Тиши стали ало-зелёными, как "начинка" корзинки Лимы, и девушка узнала, что, отведав ягод, она станет красивее, здоровее и любвеобильнее.

Лима убрала руку — Тиша моргнула, вернулась в реальность.

А юная ферка со смешанным чувством теперь смотрела на невесту. Казалось, она не только передала девушке знания о ягодах танно — она ещё и узнала что-то такое, что заставило её по-другому взглянуть на пришелицу.

"Неужели поняла, что мы с Вегой притворяемся?" — не без страха подумала девушка.

— Кау? — спросил Лиму волшебник. — Кау, Лим?

Ферка покачала головой, улыбаясь. На её темнокожем, высоком лбу вновь засияли бисеринки изящного узора, а глаза вновь зажглись, словно свечи в окошках. Лима была спокойна и весела: она коснулась ладонью плеча волшебника и тихо засмеялась, вновь обняла его, по-кошачьи потёрлась щекой о его ухо, а потом вернулась к отцу и матери.

"Странная, странная девушка... странные ферки", — подумала Тиша.