После перерыва, во время которого я тщетно пытался осмыслить целую гору новой информации, профессор вернулся и продолжил занятие.
— Перейдём к практике. У вас на столах лежат небольшие деревянные кубы, — передо мной действительно лежал кубик, который очень не ко времени напоминал о жизни при центре, — откройте учебник на пятой странице. Там приведена таблица материалов и простейшая формула преобразования. Хорошенько запомните её основную часть, после чего дополните элементом из таблицы и превратите кубик в аналогичный, но, скажем, медный.
Открыв учебник, я быстро наткнулся на указанную формулу, ниже которой располагалась искомая таблица. Всего в ней было приведено сорок материалов, но это явно не предел. Только вот никаких движений палочкой описано не было.
— Напоминаю, что в отличие от большинства разделов магии, в трансфигурации палочка участвует исключительно в виде целеуказателя и проводника. Никаких дополнительных движений не требуется.
Похоже, этот момент я умудрился прослушать, хотя, судя по растерянности соседей, он его и не упоминал. Впрочем, неважно — лучше заняться делом. Поначалу я опять осторожничал, опасаясь непредсказуемого результата, но получилось на удивление просто — спустя пару минут времени и пяток попыток кубик стал отливать медью и заметно потяжелел.
Закончив и осмотрев аудиторию, заметил, что большинство, как и я, справились, а профессор расхаживает вдоль рядов, высматривая тех, кому нужно помощь. Через пять минут он вернулся к своему столу, видимо удовлетворившись результатом.
— Только что вы прибегли к формульному методу трансфигурации. Вообще, он считается более сложным, но сейчас вы выполняли настолько простое задание, насколько это вообще возможно. Наряду с этим методом используется так называемый "визуальный", суть которого в том, что маг изменяет предмет усилием воли, формируя конечный результат в собственном воображении. Такой подход не требует точных знаний параметров объекта, свойств материалов и тому подобного, но для сложных преобразований он мало подходит. Настоящий же мастер трансфигурации работает на стыке этих методов, но об этом пока рано. Теперь попробуйте сначала отменить текущее преобразование, после чего повторить результат визуальным методом. Инструкция на следующей странице.
Сделать куб вновь деревянным оказалось весьма просто — короткое заклинание "Inrita", которое так же не требовало никаких движений палочки. А вот дальше дело пошло плохо. В учебнике говорилось о том, что нужно сконцентрироваться на результате. И никаких тебе формул или заклинаний. Сидишь и пялишься как дурак, в надежде сделать куб металлическим. Спустя минут двадцать такого "интересного" времяпровождения начала болеть голова, но кубик всё же приобрел лёгкий металлический отблеск. Немного взбодрившись, я усилил натиск и ещё через десяток минут на столе гордо блестел кусок металла, правда, явно не меди, да и форму немного "оплыла".
— Неплохо, мистер Брукс, — раздавшийся прямо над ухом негромкий голос чуть не заставил меня подскочить, но обернувшись, я увидел уже спину удаляющегося преподавателя. Глянув вокруг, с радостью понял, что закончил один из первых. Большинство учеников всё ещё сидели, уставившись в парту перед собой.
Что бы как-то скоротать время, я решил повторить опыт, и со второй попытки всё получилось минут за пять. Даже можно было заметить, как постепенно изменяется куб.
— Итак, большинство смогло справиться. А некоторые и вовсе меня порадовали, видимо, уже знакомы с этой методикой. Кто-нибудь чувствует в себе силы сделать более сложное преобразование? Скажем, сделать из этого слитка, — профессор достал из кармана и продемонстрировал небольшой кусок металла, — что-нибудь не столь тривиальное. Например, ножницы. За это я накину вам целых пять балов. Ну, кто рискнёт?
Пять баллов это было заманчиво — ранее больше двух ни один преподаватель не начислял, но сам я ни к чему подобному пока готов не был. Вверх взметнулось всего две руки и после небольшой паузы, видимо взятой из расчёта увидеть ещё парочку уверенных в своих возможностях учеников, Хорнер вызвал к себе одного из них. Вручив парню слиток, он усадил его за свой стол.
— А пока студент Левковиц пытается поразить нас своими талантами, я расскажу, почему у него не получилось, — по залу прошлась лёгкая волна смешков, я и сам не удержался от такой непосредственности профессора, — казалось бы, ножницы простой объект, состоящий из двух подвижно соединённых кусков металла. Но визуальный метод плохо подходит для подобных задач.
Пока профессор объяснял, у моего одногрупника дела шли быстро, не то, что у меня. Всего минута и вот уже Левкоциц с самодовольным видом демонстрирует самые обычные ножницы. Но Хорнер с довольной улыбкой взял у ученика из рук получившийся инструмент и демонстративно... не смог их ни свести, не развести сильнее. Похоже, в месте соединения они наглухо срастались.
— Садитесь, студент Левковиц, результат был ожидаем, но попытка всё равно неплоха. Накину вам пару балов за скорость исполнения, похоже, вы немало тренируетесь, а это всегда достойно похвалы. Итак, домашним заданием будет прочитать первые две главы и разобраться, почему получился такой результат. Кроме того, не ленитесь в свободное время попрактиковаться, а то тратить несколько минут на простейшую операцию годиться лишь для первых занятий. В будущем вы научитесь выполнять заранее отработанные преобразования практически мгновенно, но для этого требуется практика, практика и ещё раз практика. Вопросы?
— Профессор, при преобразовании куб остался тех же размеров что и был, но стал значительно тяжелее. Откуда берётся масса? — спросили откуда-то из задних рядов.
— О, это весьма глубокая тема, к которой мы придём в дальнейшем, но поскольку у нас ещё есть несколько минут я кратко вам отвечу. Любые изменения размеров и массы происходит за счет внешней энергии, то есть за счет ваших магических сил. Но тут есть свои тонкости, а именно расход этих самых сил — он растёт по экспоненте. Если, скажем, сделать куб вдвое больше может любой из вас, то в четверо среди присутствующих смогу, пожалуй, только я сам, а вот в восемь раз сможет далеко не каждый из считающихся великими. Абсолютно то же самое происходит и со временем трансфигурации, поэтому обычно маг делает кратковременные превращения. Понятно?
— А как выяснить, сколько сил вложить? На занятиях по теории магии профессор Станг говорил, что при желании можно вложить весь доступный запас в одно единственное заклинание.
— О, профессор, безусловно, знал, о чем говорил, но трансфигурация несколько отличается от обычных ветвей магии. При формульном подходе расход сил заранее просчитан, а при визуальном силы уходят в процессе, и вы просто почувствуете слабость. Так что не бойтесь — от полного истощения вы пострадаете только если сами того захотите. Или если напутаете при составлении...
Пронёсшийся по аудитории звон прервал преподавателя, что нисколько того не расстроило.
— Но об этом в следующий раз, а пока не забывайте. Практика, практика и ещё раз практика.
Глава 9.
Говорят, человек может привыкнуть ко всему и, если честно, то после попадания в Дурмстранг эта мысль уже не казалась столь верной, но спустя два месяца я втянулся. Ранние подъёмы стали обыденностью и даже удавалось встать чуть раньше, чтобы без очереди закончить утренние процедуры, а потом поваляться в постели с полчасика-часик перед началом учебного дня. Разумеется, если не было отставаний по каким-либо предметам, что случалось достаточно часто. Даже экзекуции у Ханина не казались чем-то совсем уж жутким, да и ощущения, что вот-вот сдохну, уже не возникало.
По итогам этих месяцев я находился на уровне верхушки четвёртой группы, если делить первогодок по баллам, как это и будет в дальнейшем. И это при том, что я пахал, не жалея сил и времени. Впрочем, особых вариантов для времяпровождения кроме учебы у меня и не было. От реальных проблем меня отделяло ещё два десятка человек, но вот только разница между нами была минимальна, а значит, расслабляться ни в коем случае не стоило. И, тем не менее, я пусть и с трудом, но справлялся самостоятельно, хоть и мог попросить того же Виктора, который в отличие от меня пусть и не хватал звёзд с неба, но стабильно держался в районе верхней трети учеников. Наверно и Бйорн мне не отказался бы помочь советом, но что-то подсказывало — маг даже если и поможет, то точно не одобрит такого подхода. Да и в целом подобная мысль мне претила, ведь я на собственной шкуре усвоил — чем сильнее ты зависишь от других людей, тем сложнее будет встать на ноги.
Сам процесс получения и потери очков был довольно своеобразен. Преподаватели после первых занятий довольно скупо раздавали их за ответы на всяческие вопросы, поскольку, как правило, они задавались по пройденной теме, и мы обязаны были знать ответ. А вот если не ответить, то потерять парочку было очень даже просто. Но основная масса баллов получалась за некое подобие контрольных, именуемых здесь коллоквиумами, которые случались раз в месяц по каждому предмету. Это было чем-то вроде экзамена в миниатюре, на котором каждому выдавалось персональное задание, включающее в себя теорию и практику, которые нужно было быстро подготовить и ответить профессору в формате беседы. Казалось бы, ничего страшного, но списывать было в принципе нереально, а на каверзные дополнительные вопросы преподаватели не скупились. Итоговая оценка варьировалось от минус четырёх, что равносильно полному провалу и последующей пересдачи, до плюс четырёх, чего никому в группе пока не удалось достигнуть. Средней же оценкой был банальный ноль, что означало "удовлетворительно".
Проблем с учебой хватало, особенно с практикой. Не в последнюю очередь потому, что моя подготовка была изначально слабее сверстников. Ведь учебная программа была рассчитана на детей магов, а значит, практически все сокурсники имели надо мной солидное преимущество. Единственное в чем я их превосходил, это знание обычных магловских наук, но на одном предмете далеко не уйдёшь. К тому же я бы не сказал, что для моих сверстников математика была дремучим лесом, каковым для меня частенько становились магические дисциплины.
От самого дна рейтинга и потенциального отчисления меня спасали трансфигурация и история, в которой, само собой, не было магической практики. Там мои особенности не играли особой роли, поэтому занятия у Хорнера быстро стали моим любимым предметом. Этому способствовал и харизматичный, но при этом весьма строгий профессор, который прекрасно умел увлечь учеников. Да и как не крути, а гораздо интересней учиться, если результат достигается без опаски подорвать всё в округе.
На практических занятиях других предметов, то есть теории магии, прикладной магии, самозащите и зельях дела шли неважно. В зельях просто потому, что они никак не хотели укладываться у меня в голове, а вот в остальных по причинам не столь от меня зависящих. Преподаватели как-то очень быстро вникли в то, что я могу быть реально опасен, видимо не обошлось без профессора Станга. Поэтому, как правило, меня вызывали либо самым первым, либо самым последним, чтобы свести к минимуму риск для других студентов. Да и сами аудитории для практики были неплохо защищены.
Что тут скажешь: довольно страшно что-то магичить, когда результат непредсказуем, но пришлось привыкать и к этому. Постепенно начинало складываться понимание, какие заклинание действительно рискованно использовать, а какие и в случае серьёзной ошибки были достаточно безобидны. Например, заклинание левитации можно применять без опаски, а вот толчковым можно чего-нибудь сломать... или кого-нибудь. Хотя нет-нет, да и мелькала мыслишка вложиться от души, чисто ради эксперимента, но здравый смысл пока не сдавал своих позиций. Опытным путём выяснилось, что если как следует сосредоточиться, то добиться приемлемого результата получалось примерно в одной попытке из трёх, но это означало потерю баллов в двух остальных случаях. Профессора скидок мне делать не собирались, в лучшем случае давали дополнительные попытки, а потом ставили ноль. Их логика была проста — либо я научусь себя контролировать, либо буду находиться в группе риска и однажды вылечу. Только вот все мои старания пока не приносили особых результатов.
Помимо трудностей на учебном фронте начинались проблемы и в среде первогодок. Одним из самых ярких воспоминаний последних недель была дуэль Кирха из первой группы и Каускасса из моей. Даже близко не представляю, чего они умудрились не поделить, но факт есть факт. Посмотреть на бой собрался практически весь первый курс, а происходило всё на одной из арен, под присмотром какого-то старшекурсника.
Сначала было интересно наблюдать за переброской заклинаний, но довольно быстро выяснилось, что атакующий потенциал обоих сторон сильно уступал оборонительному. То есть, грубо говоря, они попросту не могли пробиться через защиту друг друга, в пустую перебрасываясь заклинаниями. Поэтому зрители довольно быстро заскучали, но воспаряли духом, когда, плюнув на все приличия, эта парочка перешла к банальной драке. Причем разнимать их никто не стал — видимо никаких правил это не нарушало. В итоге мой одногрупник оказался бит, передав победителю целых пять баллов. Этот эпизод заставил многих задуматься — оказаться на его месте никто не хотел.
А конфликты потихоньку назревали. Кто-то кому-то не понравился с первого взгляда, местами возникали претензии в результате учебы, а у некоторых, как я слышал, вражда была на уровне семей. По крайне мере так обстояли дела у основной массы. Я же старался держаться от конфликтов подальше, что было довольно просто, учитывая, что я общался, по сути, с одним только Крамом. Тот тоже держал дистанцию, правда, уже по собственной воле, видимо из соображений безопасности. Остальные к нему относились гораздо ровнее — он хоть и был из простой небогатой семьи, но чистокровным магом, так что возможность для более тесного общения с группой у него была. Тем не менее, порядки академии побуждали к осторожности, о чем и мне не стоило забывать. В том числе и в отношении самого болгарина.
Особняком держались "мажоры", такие как Анджей Левковиц или Екатерина Радова в нашем группе. Дети сильных мира сего. Даже странно, что подобные кадры не на домашнем обучении — наверно для магов Дурмстранг был чем-то схожим с Итоном, а подобные мне в их глазах неизбежное зло. Всего таких на потоке было с десяток, и общались они в основном между собой, либо с другими представителями богатых и влиятельных семейств со старших курсов. На остальных они поглядывали свысока, не считая их ровней, а на меня так вообще с презрительной миной.
Не сказать, чтобы меня это сильно задевало, но было неприятное предчувствие, что однажды может дойти до чего-то большего, нежели обычная неприязнь. Ведь если Радовой на остальных было в принципе плевать, то вот Левковиц лез во все щели, то ли пытаясь всем показать, какой он крутой, то ли пытаясь самоутвердиться. Он действительно в магии был хорош, этого не отнять, но это было превосходством подготовленного человека над новичками. Чувствовалось, что его обучением занимаются уже давно. Но в той же трансфигурации я уже был не хуже, к вящему неудовольствию одногрупника. А уж после того неприятного инцидента на самозащите...
