Люк подошел вплотную, сейдман нахмурился, недоуменно наблюдая, как парень слегка прикрыл глаза, облегчённо выдыхая. Кожа начала белеть, приобретая молочный цвет, странный и неестественный. Проступили черной сеткой сосуды и вены. Посинели ногти. Из-под век брызнуло кипящей лавой, смешанной с кровью. Ситх окончательно снял щиты, маскирующие его Силу, и пленник хрипло заорал от ужаса, дергаясь в цепях.
— Приступим? — выдохнул Люцифер, делая точный аккуратный разрез. Колдун пытался вырваться, дергаясь, словно в приступе падучей, но ситха такие мелочи не смущали. Постепенно дряблая кожа сейдмана покрылась вязью чуждых этой вселенной символов. Сигилы на спине Люка потеплели, пульсируя в такт биению сердца. Воздух сгустился, обдавая то холодом, то жаром.
Люк полностью снял щиты, наслаждаясь ощущением свободы. Сила радостно пела в его ушах, и вопли колдуна служили прекрасным аккомпанементом этой песне.
Вырезав на теле пленника символы, ситх срезал с его головы прядь волос и рассек мышцы живота. Потекла кровь, которой Люк начертил на стенах и полу печати, превращающие подвал в ловушку для энергии.
Глубоко вдохнув и выдохнув, ситх сосредоточился, полностью окутывая пленника Силой.
Следующие шесть часов станут для Люка испытанием: он будет держать пленника Силой и чувствовать почти все, что ощущает сейдман. Слишком долго он ждал, не имея возможности восславить Тьму как следует.
Впрочем, он это переживет.
А вот сейдман — нет.
Нож уверенно вскрыл грудь, двинулся ниже, рассекая брюшную полость по первому разрезу. Колдун взвыл, Люк безумно оскалился. Сила заволновалась, словно море в шторм.
— О, да! — счастливо прошептал ситх, чувствуя, как накатывает волна энергии, готовая захлестнуть его с головой. Как он скучал по этому ощущению! И по тяжелым запахам крови, по будоражащим сознание эманациям ужаса. Хотелось окунуться с головой, но Люк привычно сцепил зубы, не позволяя себе рухнуть в кровавый угар. Нельзя. Иначе все положительные эффекты тут же сменятся отрицательными, а это в его намерения не входит.
Сейдман выл, хрипел, захлебываясь кровью, плакал и отчаянно умолял: сначала — пощадить, а потом — просто добить, подарив такую долгожданную смерть.
Люк неумолимо продолжал срезать кожу и мышцы, отделять кости, выкладывать из внутренностей узор, пока не завершил процесс, вырвав сердце, а затем отрезав голову. Силу было практически видно, она наполнила помещение серой дымкой, в которой изредка вспыхивали фиолетовые искры.
Люк рухнул на колени, с трудом удерживая себя в вертикальном положении. Голова казалась пустой, а тело невесомым, хотелось упасть и замереть, а еще — двигаться на пределе сил. Неимоверным усилием воли ситх собрал энергию в гудящий шмелиным гнездом шар, опуская его в солнечное сплетение. Тело затрясло, словно от Молний Силы, веки затрепетали, ало-золотые, пылающие глаза закатились. Люк удерживал руки сомкнутыми в жесте Высшей воли, чувствуя, как из-под ногтей течет кровь. Из носа тоже потекло, давление все возрастало, пока расчлененный труп колдуна не рассыпался в прах, и буйство Силы прекратилось.
Люк рухнул, облегчённо дыша. Чувствовал он себя превосходно, пьянея от мощи энергии, бурлящей в его венах. Что ж, следовало признать с гордостью: ритуал превзошел все его ожидания. Теперь можно встать и всласть пошарить по закромам его трофея. И насторожить ловушки на цвергов, он про них не забыл. И посмотреть, кто там пищит в дальней клети. И успокоить Тора, явно за него волнующегося.
А со всем остальным он разберется позже.
Глава 4 Чем бы дитя ни тешилось...
Настоящее
Фьюри задумчиво покачивал ногой, отрешенно смотря куда-то в потолок. Гора отчетов, просмотренная и изученная, перекочевала с одного конца стола на другой, давая пищу для размышлений.
А подумать было о чем.
Визит Локи напомнил Фьюри о том, что люди смертны. Даже если они накачаны сывороткой по уши, даже если они обладают врожденными сверхспособностями. Более того, иллюзия смерти Черной Вдовы напомнила о том, что люди смертны внезапно.
Вот так. Вдруг.
Фьюри пялился в потолок, а перед глазами стояло видение того, как в огне рассыпается пеплом тело Романофф. В принципе, если как следует разобраться, это зрелище не вызвало в мужчине приступа праведной ярости, желания отомстить и прочих глупых и опасных побуждений.
Нет. Ник раз за разом вспоминал, просматривая каждую деталь, и думал о том, что сказал Локи.
А еще Фьюри размышлял над тем, что привело к этой ситуации.
Почему он поступил так... прямолинейно? Да, он привык, что в его руках сосредоточена огромная власть. Зачастую будущих героев приходилось принуждать к сотрудничеству — не все обладают врожденным альтруизмом Капитана Америки, но это?!
Он ведь читал записи исследований доктора Олафсон. Он видел, что картина складывается довольно тревожная. Он знал, что противостоять противнику такого калибра крайне затруднительно.
Однако все равно отдал приказ захватить, исполнение которого привело к столь печальным последствиям.
Вопрос на миллион: почему?
Почему не попробовал поговорить? Ведь это самый разумный вариант. Собрать информацию. Поговорить. Возможно, поговорить еще раз. И еще. Рано или поздно, но к чему-то они бы пришли. В данном случае силовой метод был невыгоден. И что же?
Именно его и выбрали для исполнения.
Фьюри был уверен, что что-то здесь очень неправильно. И рано или поздно, но он разберется, что именно.
* * *
Лафей нежно смотрел на стоящий на специальном постаменте артефакт. На первый взгляд — ничего странного или особенного: каменная шкатулка, украшенная резьбой. Четыре изящно изогнутые ножки. Полупрозрачный голубой камень, напоминающий толстый лежалый лед. Узоры в виде сотен и сотен снежинок — каждая имеет свою форму, нет двух одинаковых. На вершине крышки — еще одна крупная снежинка, выточенная с неимоверным искусством.
Легендарный Ларец Бурь.
От небольшой шкатулки, способной поместиться на его ладони, исходила тяжелая, давящая мощь. Ларец слегка гудел, тонко, на грани слышимости, а за полупрозрачными стенками мелькали тени, и казалось, словно за покрытыми льдом окнами метут метели.
Етун осторожно, самыми кончиками пальцев, погладил шкатулку и отступил. Воздух замерцал, запечатывая небольшую нишу в несокрушимой скале непроницаемым барьером. Загорелись ледяным светом цепочки символов, вырезанных в толще камня, скала словно оплавилась, скрывая в своей глубине самое ценное сокровище Ётунхейма.
Царь удовлетворенно кивнул, направляясь к себе.
Возвращение Ларца в Ётунхейм, такое долгожданное, такое вымученное и выстраданное, наполняло душу великана теплом и радостью. Время без артефакта сказалось на планете самым печальным образом.
Когда-то давно Ётунхейм был просто миром с не самыми дружелюбными к его населению условиями. Однако с течением времени климат все ухудшался и ухудшался по самым разным причинам, пока не превратился в постоянную зиму с короткими и холодными осенью и весной. Про лето и речь не шла — его, как такового, не стало.
Естественно, ётуны хотели максимально облегчить свою жизнь, создав Ларец Бурь. Могучий артефакт, детище коллективных усилий множества магов, отдавших для его создания свои жизни и суть, стал регулировать климат, питаясь энергией мира и его обитателей. Зима стала чуточку теплее, весна и осень — дольше, лето радовало своим наличием. Холодное, но ведь есть же!
Ётуны приспособились жить в экстремальных условиях, так же как и флора с фауной, однако беда пришла оттуда, куда ледяные великаны смотрели с завистью. Из Асгарда.
Внук Бури и сын Бёра отличался жестокостью и алчностью. Его не останавливало то, что вообще-то он и сам в какой-то мере ётун, что войны между Асгардом и Ётунхеймом велись достаточно часто, впрочем, как и с другими мирами. Один ненавидел обитателей ледяного мира так, как может ненавидеть только близкий родственник. И нанес удар в самое сердце мира.
Каким образом ас узнал о наличии артефакта, было уже не важно. Впрочем, так же, как и то, каким образом он смог его похитить: Лафей давно уже успокоился и принял меры по предотвращению повторения подобного. Результат оказался чудовищным: лишенный контроля климат обрушился на мир со всей своей мощью.
Вечная зима стала диктовать свои условия.
Ётунам вновь пришлось приспосабливаться: умирая, чтобы дать возможность выжить остальным, ведь аса не волновало, что он обрек целый мир со всеми его обитателями на вымирание.
Они выжили, став сильнее и затаив в глубинах сердец гнев и желание отомстить.
Поэтому, когда Лафею волей судьбы представился призрачный шанс изощренно наказать Одина так, что и не подкопаешься, он воспользовался им не раздумывая, переступив через свое горе и отчаяние.
И теперь, больше чем через тысячу лет после похищения Ларца, царь пожинал плоды долгой игры: артефакт вновь защищает его родину, постепенно выправляя последствия своего отсутствия, а Один... Что ж. Ётун помнил каждое мгновение того дня, когда ас сам, своими руками был вынужден передать Ларец законным владельцам.
И это только малая часть унижения царя Асгарда. До основной еще дело дойдет.
* * *
Джейн тяжело вздохнула, бессильно смотря на экран ноутбука. Все ее записи и материалы были изъяты, оставшись лишь в памяти женщины. Сидящий рядом Селвиг меланхолично отхлебнул кофе.
— Ну, есть и хорошая новость... — попытался он утешить коллегу. Джейн повернула голову, недоуменно наморщив лоб. — Мы все еще на свободе, и содержимое наших голов все еще при нас.
Джейн отвернулась, схватив свою кружку. Источающий пар кофе был крепким и горьким, пусть она и положила несколько ложек сахара, и напоминал о ее кратком романтическом приключении. Неожиданно раздался громкий стук в дверь, и ученые дружно подпрыгнули от неожиданности.
— Джейн? — гаркнул кто-то, входя без спросу. — Здравствуй, Джейн!
— Тор? — не веря собственным глазам, прошептала Джейн. — Мне не мерещится? — спросила она столь же изумленного Селвига. Тот покачал головой:
— Не думаю. Коллективные галлюцинации — редкость. Да и не думаю, что они были бы такими. — Он красноречиво уставился на здоровенного блондина, ослепительно улыбнувшегося вяло растянувшей губы в ответ Фостер.
— Здравствуй, леди Джейн, — неожиданно церемонно кивнул Тор. — Рад видеть тебя в добром здравии.
— Я тоже рада, Тор, — женщина встала, пытаясь незаметно расправить мятую клетчатую рубашку, в которой привыкла работать.
— Хочу представить тебе моего брата, Локи, — Тор повернулся к вставшему рядом с ним молодому мужчине. Джейн рефлекторно выпрямилась. Вдруг остро кольнуло, что на ней мятая рубашка, растянутая майка, а джинсы сверкают прорехами на коленках. Что волосы просто собраны в неряшливый пучок, а лицо видело косметику в прошлом году. Она нервно сжала кулачки (маникюр тоже забыла сделать, не до него было), попытавшись принять независимый вид.
— Здравствуйте.
— Приятно познакомиться, леди Джейн, — бархатным голосом произнес платиновый блондин, ловким движением цапнув руку Фостер и запечатлевая на тыльной стороне поцелуй. — Тор очень высоко вас оценил.
Женщина почувствовала, что неудержимо розовеет, а ведь такого с ней не происходило с выпускного в колледже.
— Позвольте еще раз представиться. Локи.
Джейн что-то пробормотала, пытаясь справиться со смущением. Выпрямившись еще больше, Фостер расправила плечи. Рядом хмыкнул Селвиг, тоже, впрочем, выпрямившийся как на плацу. Женщина прокашлялась:
— Это мой коллега, доктор Селвиг.
Тот наклонил голову.
— Скажите, вы действительно Локи? — с детской непосредственностью задал вопрос ученый. Блондин кивнул:
— Действительно. А он — действительно Тор.
— А... — подался вперед Селвиг. Локи улыбнулся:
— Да. И Мьельнир есть. И Асгард. И Тор — Бог Грома. А я вообще существо многих талантов.
Селвиг прищурился. Он не пропустил тот факт, что Локи ответил на незаданные вслух вопросы, а еще то, как он представил себя и брата. Но об этом он еще подумает. Позже.
— Леди Джейн, — прогрохотал Тор. — Рад видеть тебя. Я знаю, что доставил неприятности. Как я могу их возместить?
Джейн моргнула, соображая. Селвиг вздохнул:
— Чай? Или кофе?
— Чай, — непринужденно зашагал в сторону кухни Локи, и все послушно направились за ним. — Думаю, из ваших рук, леди Джейн, он выйдет просто божественным.
Ситх элегантно сел, наблюдая за засуетившейся женщиной. Забавно и тревожно. Это не первый раз, когда он встречает двойников тех, кто жил в той галактике. А иногда... Совсем не двойников.
Как Фьюри — хороший человек, готовый защищать свою планету, не жалея жизни. И спасающий. При этом беспринципная сволочь, идущая к своей цели по головам и трупам. Николас был буквально готов сделать все для успеха своей миссии. В полном смысле этого слова.
Переродившийся Мейс Винду был Люку симпатичен. Он отбросил лицемерие догм и морали, став тем, кем являлся изначально: чудовищем, стоящим на страже Света, Добра и Справедливости. И плевать, что к нему самому эти понятия неприменимы, он все равно воин и защитник, хороший человек.
А сейчас на кухне суетилась та, что в другой реальности была его матерью. Люк видел это четко и ясно, как никогда. И дело не во внешности... А в душе.
То же стремление идти вперед, тот же мощный разум, на этот раз сосредоточившийся на науке. Тот же мягкий, не видимый остальными, свет.
В принципе, никаких чувств по этому поводу Люк не испытывал. Да, он рад узнать, что на этот раз жизнь бывшей королевы сложилась гораздо счастливее, но и только. Впрочем, он проследит, чтобы так было и впредь. А пока можно было понаблюдать за братом.
Тор смотрел на заваривающую чай женщину влюбленными глазами, заинтересовав этим ситха до крайности.
Джейн была полной противоположностью всех тех женщин, которых Бог Грома таскал в постель, а также на все подходящие для этого дела поверхности. Маленькая, хрупкая. Не красавица, но пикантная и миловидная, такая своим обаянием может затмить любую. Сильный характер и твердые убеждения, она не опустится до случайной связи. А еще Джейн была умной и не стеснялась свой ум применять, прокладывая путь в большую науку.
Тяжело с такой будет, ей надо доказывать, что можешь соответствовать высоким требованиям. Это тебе не охотница за богатством, которой плевать на все, кроме кошелька и его объема.
Может, именно этим она Тора и зацепила? А также готовностью помочь попавшему в беду абсолютно незнакомому существу?
Ведь далеко не каждый приютит ничего не понимающего здоровенного бугая, помогая адаптироваться к совершенно другой реальности. А еще отправится на поиски утерянного артефакта, рискуя лишиться если не всего, то многого. Для ученого репутация — капитал, который нарабатывается годами. Особенно у женщины, которая хочет сделать карьеру мозгами, а не телом.
В принципе, Джейн повезло неимоверно, как и ее коллеге Селвигу. Их просто пугнули, изъяв рабочие материалы. И информация не пошла дальше команды Фьюри, а то летели бы они оба из кабинетов дальше, чем видели. И про гранты, исследования и прочие милые сердцу вещи могли бы только мечтать.
