Эл уселась на песке в тени катера и, сложив ладони лодочкой, закрыв глаза, стала вспоминать, потом, добыв из заднего кармана брюк пластинку и стилос, стала быстро писать даты в столбик. За этим делом ее нашла вездесущая Ника.
— Эй, ты откуда? Улетела вчера, ни одного сообщения.
— Откуда столько народу? Впихнуться некуда, — возмутилась Эл.
— А мы знали, что ты и на пляже сядешь. Тут тебя патрульный дожидается, еще Хёйлер. Рассел вчера в гости прилетел, не удержался, остался посмотреть, во что ты еще вляпалась.
— Хёйлет тут? Каким ветром?
— Они тут ночевали. Я уговорила. Потом Хёйлер вызвал Дубова.
— Что еще! — Эл поднялась. — Они решили перенести заседание в мой дом?
— Я и Игорь можем свинтить, если что, — предложила Ника.
— Вот еще, — хмуро ответила Эл. — Не хочу сейчас обсуждений.
— Эл, — Ника перешла на трепетный шепот. — Тебя ждет глава патруля. Лично. Отказаться нельзя.
Они прошли к дому, на террасе Рассел, наблюдатель-экономист, уже практически старый знакомый, и Игорь, в креслах, вели беседу за завтраком. Игорь приветственно помахал ей рукой, в которой была булочка, в другой руке он держал пластину с записями. Подобным образом завтракали все трое.
Рассел сидел к ней ближе всех, спиной. Проходя мимо, Эл положила ему руки на плечи.
— С добрым утром. Заниматься делами за едой — вредно.
На вопросительный взгляд патрульного, где она была, она ответила:
— У мастера Самадина. — А Игорю с отрицательным кивком. — Еще не знаю. Потом.
Дубов и Хёйлер были в библиотеке, в подвале дома, где был микроклимат. Эл спустилась к ним, плотно прикрыв за собой двери.
— Доброе утро. Не ждала такой делегации? — спросил Дубов.
— Старик не захотел расстаться с тобой? Доброе утро. Только тут уже день, — заговорил Хёйлер.
В его речи были слышны укоризна и оттенок ревности.
— Я не ждала гостей.
— Ты полагала, что если мастер вступился за тебя, то и вопросы исчезли?
Эл присела на подлокотник старинного, громоздкого кресла.
— Вы тут из-за денег?
— Если бы не упорство моего подчиненного, я бы не стал акцентировать внимание на этом вопросе, — пояснил Хёйлер. — Мне чужды материальные выгоды твои или чьи-либо. Мы здесь не по этому поводу. Ваш опекун собрал прекрасную библиотеку.
Хёйлер протянул ей современное издание "Трактата о времени" за авторством Самадина Бхудта, который он издал еще в молодом возрасте.
— Вы сошлись на этой почве? — строго спросил Хёйлер, словно предъявлял претензии. — Эл, это старый трюк. Ты знаешь, чем зацепить пожилого человека.
— Бхудта? Зацепить? Как можно так об учителе? — возмутилась Эл и взяла у него из рук книгу. — Я его изучила, разумеется. Мне нравиться его гипотеза, мне так и осталось не ясно, почему ее отвергли как нерабочую. Нет математического механизма? Зато пропорции верны.
Хёйлет усмехнулся.
— Не замечал, чтобы ты занималась наукой.
— Да? Я по другой части. Я все больше ошибки ваших ученых исправляю. Вчера мне дали ясно понять, что источник неприязни ко мне в том, что меня навязали Службе времени. В патруль взяли, потому что девать меня было некуда? Никудышный я человек, получается. Что взялись следить за мной? Да, в космосе было бы проще, уверяю. Не появись эти пришельцы, почитатели артефактов, служба времени в свою вотчину на пушечный выстрел меня не подпустила.
— Эл, ты сыплешь старыми терминами, — заметил Дубов.
— Я не профан, я понимаю, о чем она говорит, — осек его Хёйлер. — Милейший Алексей...
— Пифанович, — поправила Эл.
— Да. Алексей Пифанович, взялся быть нашим арбитром. Я обещал, что не буду устраивать разбирательства. Но лично правду знать хочу. Самадин очень чуткий и мудрый человек, начни ты лгать, он остановил бы тебя. Значит, нарушений не было. Но мы работали полгода над тем, что не имеет пока объяснения.
— Вчерашняя диаграмма, — утвердительно кивнула Эл.
— Самадин — глава отдела аномальных временных парадоксов, а я руковожу патрулем, который эти парадоксы изучает и ликвидирует. Пять, семь аномалий за столетие — это не пугающий результат. А вот промахнуться мимо расчетных точек ухода шесть раз подряд, это повод снять группу с патруля. Вы промахивались все двенадцать заданий.
— Вы выбирали самые глухие варианты. Одних невозвращенцев. Ни связи, ни данных. Чего вы хотели? Чтобы мы не вернулись? Грех на душу решили взять? — сыпала вопросами Эл.
— Вчера я узнаю, что ты замахнулась на проверку моих исследований. Вот это называется: грех на душу. Я не знаю, каким путем твоя компания возвращалась. И объяснений я не нахожу.
— Потому что ваши модели не работают. А простенькие пропорции Самадина, — Эл тряхнула книгой, — двенадцать раз нас спасали. Корабль сам прыгнуть не может, ему нужна модель.
— Ты хочешь сказать, что вы сами считали точки ухода? — Хёйлер смотрел на нее, как на ребенка произносящего речи в песочнице.
— Я специалист несколько в другой области. Космос и время — взаимодополняющие понятия. Я, не скромно звучит, капитан Космофлота, на пространственных скачках собаку съела. Я могу швырнуть флот из одной точки в другую, ни одного корабля не потеряв. Это подразумевает, что я могу просчитать простые пропорции. Хотите пример? Эл взяла со стола лист для записей. Вам прошлое просчитать или будущее?
— Какое будущее?
Хёйлер недоверчиво глядел на нее, но под напором этой заразительной в своем азарте девушки безразлично махнул рукой, считай, что хочешь.
— Значит прошлое, — заключила Эл.
Она села в просторное кресло и начала быстро писать столбики цифр. Смешливый Дубов, отвернулся к стеллажу с книгами, и его плечи затряслись.
— Можете пойти пообщаться, позавтракать, прохладительного выпить. Мне нужно полчаса , больше или меньше, — намекнула Эл.
Дубов продолжая хохотать потянул главу патруля прочь. Хёйлер и Дубов поднялись в жилой ярус дома.
— Поговори с Расселом Курком, он вчера предлагал пояснения, — сказал Дубов.
— Я предпочитаю собственные наблюдения, — ответил Хёйлер.
В просторной гостиной сновала Ника.
— Чаю или чего-нибудь холодного? — спросила она. — Эл что делает?
— Считает временные координаты, — ответил Дубов.
— В уме и на коленке, — добавил Хёйлер скептически.
Ника пожала плечами, словно удивительного ничего не было.
— Угу, — уяснила Ника и спросила — Вы пари не заключили?
Ее глаза с жадность посмотрели на Хёйлера.
— Нет, а зачем? — с улыбкой спросил у нее Дубов.
Протеже Эл поразительно была похожа на нее. В ее вопросе был явный подвох.
— Так веселее. Рассел!
— Да, малыш! — отозвался он с террасы.
— Эл считает координаты ухода и возращения по методу Бхудта! Давай поспорим с гостями, что она это сделает! На мое назначение в Службу времени!
— Не верьте ей! Не думайте спорить! Она знает результат! — крикнул Рассел.
— Рассчитает? — добродушно спросил у Ники Дубов.
— А то!
— В ручную, — уточнил Хёйлер.
— На коленке, — сморщила нос и передразнила Ника.
— Мастер Хёйлер Нойалдс! — крикнул Курк. — Прежде, чем было брать ее на службу, нужно было найти меня! Я с вечера предупреждал!
Хёйлер вышел на террасу. Трое сидели в креслах, на столе уже не было остатков завтрака, стол был завален пластинами с расчетами.
— В нашей области единицы дилетантов. Эл именно из их числа. — Заявил Хёйлер, потом обратился к Игорю. — А дилетантам все кажется упрощенным. Не примите за недоверие, я имею большой опыт в этой сфере.
— Я тоже так считал когда-то, — согласился Рассел. — Значит, мое досье останется не прочитанным. Вы ее полюбите, как профессионала, и года не пройдет.
Из-за косяка появилась рожица Ники.
— Дилетанты вроде нас не заморачиваются, они в натуре все проверяют, — пробубнила она.
— А ну брысь, Димки на тебя нет! — возмутился Игорь.
— А я знаю, откуда взялись счета. Я вам не скажу, раз считаете меня маленькой дилетанткой, — ответила Ника и скрылась.
— Знает? Она? — удивился патрульный.
— Знает, — вздохнул Игорь, — но теперь так просто не скажет.
Он бросил свои записи.
— Поймаю и подвешу за ноги, может, выпытаю правду, — сказал Игорь и стал подниматься.
— Она уже удрала через окно, — сообщил Дубов, выходя на террасу.
— А куда она денется с острова? Катера я на прикол поставил. У катера Эл спецдоступ, как раз от нее.
— Она тебя обманет, — констатировал Рассел.
— Меня обманет. А датчики биополей?
Игорь достал из нагрудного кармана кружок, она превратилась от касания в полусферу, он раскинул карту, что-то прикинул в уме.
— Три минуты. Она бегает хуже, чем я, — сказал он и, сорвавшись с места, как хищник за добычей, перемахнув через ограждения террасы, побежал за угол дома.
Рассел засек время.
— Что это значит? — спросил Дубов.
— Мы со вчерашнего вечера решаем вопрос, ответ на который она знает, пигалица хитрая. Не призналась, потому что Эл ждала, — сообщил Рассел с недовольством. — Да, жаль, нет здесь Дмитрия.
— Она телепат? — догадался Хёйлер.
— Да. Но этим ее таланты не исчерпываются.
— Эл простила ее в группу, — сказал Дубов.
— Разрешите. На счет космоса я сильно сомневался, а вот патрульный поиска из нее будет отличный, — заверил Рассел.
— Ваше слово, как печать правды, — кивнул Дубов.
— Ребенка в команду? — Хёйлер посмотрел на Дубова, как на чумного.
Тут в дверях появилась Эл с расчетами.
— Мне было столько же, сколько Нике, когда меня отправили в экспедицию далече от Земли. Мне переброски не вредят, ей тоже не будут. От нее пользы будет больше, чем от многих взрослых. Рассел прав на все сто процентов. — Она протянула лист с расчетами Хёйлеру. — Наймите аналитика, пусть проверит, но не с помощью техники, а сам, сначала вашим методом, потом методом Бхудта. У него будут вот такие расхождения с моими расчетами и вот такие поправки, а к ним еще восемнадцать таблиц ваших поправок. Вот поэтому мы не попадаем назад вашими путями, мастер.
— Я дам задание пятерым ученым независимо друг от друга. Что? Здесь два расчета. 1887?
— Мы попадем именно туда. Вена девятнадцатое августа, тысяча восемьсот восемьдесят седьмой. На пять персон, пожалуйста.
Эл по ступенькам сбежала с террасы, напевая вальс, сделала оборот вокруг своей оси.
— Па-рам-парам, — напевала она. — Пойду ловить Нику.
Она побежала совсем не туда, куда направился Игорь.
Рассел поднялся из кресла, потянулся с удовольствием, посмотрел на Хёйлера и констатировал:
— Да, мастер. Она всегда такая наглая, если уверена в своей правоте.
Хёйлер просматривал ее расчеты, стройные ряды знаков, уверенный почерк.
— Я проверю, обязательно проверю, — сказал он.
— Не тратьте время. Пошлите ее туда, куда она просит.
Патрульный последним встал со своего места, с уважением посмотрела на Рассела. Крупный, рослый наблюдатель Галактиса, коим являлся Рассел, выглядел авторитетно. Еще ему импонировало искреннее и спокойное поведение самой Эл. Жаль, что в ее команде ему никогда не оказаться.
Поимка Ники завершилась унизительно для нее. Игорь и Эл шли друг за другом, несли на плечах длинный шест, к которому лианой была привязана девочка. Ника, в поту, недовольная, пыхтела и бросала на них умоляющие о пощаде взгляды.
Первым не выдержали Дубов и Рассел, причем Алексей повалился со смеху в кресло. Хёйлер посмотрел на шествие и развел руками. Патрульный с недоумением смотрел на издевательство над почти девушкой, улыбнулся смущенно.
— Три минуты ровно! — с хохотом выговорил Рассел. — Дикие люди. Так ее!
— Весело у вас тут, — сказал Хёйлер.
— На обед будет человеческое мясо, — сказал Игорь. — Будем жарить на костре, и нарезать мелкими кусочками.
— Я не человек! Я отравлена космической пылью! Я ядовита! — голосила Ника.
Нику поставили на песок перед домом, вынули шест, она устояла на ногах благодаря тому, что Игорь бесцеремонно держал ее за шиворот, торжественно предъявляя зрителям свою добычу с видом воинственным. Его крепкие мускулы отливали на солнце. Расселу захотелось узнать, каким образом ему, столь миролюбивому, не уважавшему боевые потасовки своих товарищей, удалось накачать мускулатуру. Эл едва помогала ему.
— Развязывайте, мучители! — потребовала Ника.
Игорь в ответ укусил ее тихонько за ухо.
— Молчи, добыча, — алчно сказал он. — Я обещал привязать тебя за ноги. Я это сделаю.
— Ну не до такой же степени!
— А ну говори, откуда деньги?!
— Не скажу! — насупилась Ника.
Игорь действительно перевернул ее вверх ногами, грозя поставить на голову.
— Доктор Дубов! Мастер Хёйлер! Взываю к вашему милосердию! Скажите вашим подчиненным, чтобы они прекратили издевательство над потенциальным патрульным! — заголосила Ника.
— Пощады не будет, — ответил ей Рассел.
— Я Эл ждала.
— Решила прикрыть свое издевательство над нами именем любимой Эл? — ответил ей Рассел.
— Я предана, а за преданность убеждениям наказывать нельзя!
— За преданность убеждениям в средневековье на костре жгли, — заявил вдруг патрульный. Шутка начинала ему нравиться, вряд ли взрослые стали бы издеваться без веских причин. — Лучше признайся.
Эл посмотрел на нее серьезно.
— Ник, вываливай гостям правду. Я уже знаю, поэтому просто сверим версии. Все равно я обещала назвать источник. Говори.
— Сама говори, — обиделась Ника.
— Висеть тебе вверх ногами, — вздохнула Эл.
— Злые люди, — пропищала Ника.
— Не дави на жалость, — предупредила Эл. — Ты могла шепнуть вчера Расселу, Игорю, тогда бы они не корпели ночь над расчетами. Сама, небось, выспалась.
— У него все равно сил не хватит долго меня держать, — заявила Ника, имея в виду Игоря.
— А турник на что? — спросил Игорь. — Скоро будет жарко, солнце, пот, насекомые. Кровоизлияние в мозг. Думаешь, что я добрый, не добрее Димочки твоего.
Ника замолчала, подумала.
— Скажу.
Эл и Игорь дружно перевернули ее на ноги.
— Уф-ф, — выдохнула Ника. — Средства передал капитан Нейбо. Это те средства, которые Эл заплатила за Рассела.
Патрульный посмотрел на Рассела.
— Ваша книга — правда?!
— Ну, почти, за исключением художественного вымысла, — неопределенно ответил Рассел.
— Сумма при переводе не сходиться, потому что кое-что я все-таки оставила на черный день, — сказала Эл.
— Это пиратские средства? — спросил у нее патрульный.
— Нет. Это то, что мне заплатили за охрану транспортных кораблей, когда я перестала быть пиратом.
— Так кто же капитан Нейбо, если средства твои? — спросил Хёйлер.
— Я его прототип. Поскольку источник известен и он легален, то я принимаю эти средства, — заявила она.
— Но каким образом они были доставлены и так точно переведены в эквивалент вашего времени?
— Спросите это у капитана Нейбо, — посоветовал Рассел. — Я, как наблюдатель Галактиса, не вижу тут сделки с тайным умыслом.
Хёйлер без надежды на объяснения осмотрел Эл и Рассела. Эти двое не вчера родились.
