Гермиона Грейнджер и Чёрная чума

— Ой, не обращай внимания, он просто завидует! — фыркнул Рон. — Ты — ловец! Это так круто!

— И тебе бы стоило! — рыкнул Малфой. — Ты тоже неплохо летаешь, Уизли! Но почему-то тебе роль ловца не предлагают, да ещё в обход всех правил! Наверное, мало Тёмных Лордов в младенчестве убил!

— Я не… — Поттер покраснел. — Я не хотел, чтобы это так выглядело… Я сейчас же пойду и откажусь!

— Стой, Гарри! — Уизли ухватил его за локоть.

— Но это действительно нечестно, Рон!

— Так, давайте не пороть горячку? — предложил я. — Вон какая чудесная погодка, давайте посидим под деревцем и подумаем.

— Да что тут думать! Просто жизнь такая, кому-то всё, а кому-то — ничего! — обиженно заявил потомок аристократов в мантии с серебряными пуговицами.

Поттер покраснел ещё сильнее и дёрнулся к двери.

— Так, стоп. Отказаться ты всегда успеешь, — я перехватил его за второй локоток. — Драко, ласочка ты моя ненаглядная, подержи свой классный ядовитый язычок за зубами, пока я подумаю, ладно?

Малфой так удивился, что действительно перестал огрызаться и провоцировать. Гермиона, правда, прыснула в кулачок, но Драко этого не заметил.

Мы в молчании спустились к озеру, сели под деревом.

— Итак, — начал я, когда все уселись. — Проблема не в том, Гарри, что ты получил место ловца в команде…

— Нет, как раз именно в этом! — возмутился Малфой.

—…ты действительно классно нырнул за этим шариком…

— Напоминалкой!

—…и наверняка сможешь помочь своему факультету…

— Ведь больше им надеяться не на что!

—…Проблема в том, что нам такой возможности не дали…

— Конечно, о нас же не написали в книге «Современная история магии»!

—…так что именно эту проблему нам и нужно решать. Ещё какие-то комментарии, Драко?

— Нет, — мальчик надулся.

— Нам не нужно, чтобы Гарри отказывался от своего места в команде, — подытожил я. — Нам нужно, чтобы учителя снизили возраст, при котором можно вступить в сборную факультета.

Дети замерли на секунду, переваривая мысль.

— Это бессмысленно, — проговорила Гермиона. — В смысле, даже если у нас получится, вам двоим всё равно ничего не светит: команда Слизерина полностью укомплектована и набор участников не ведётся.

— А вдруг мы будем настолько круты, что капитан выгонит половину участников и возьмёт нас? — предположил я. — Но даже если нас не возьмут… нас не возьмут потому, что мы плохо летаем, или потому, что команда уже укомплектована… А не потому, что нам просто не дают проявить себя. Понимаешь?

— Значит, мне надо сказать профессору МакГонагалл, что я отказываюсь быть ловцом, если такую же возможность проявить себя не получат все первокурсники, — решительно кивнул Гарри.

— О, и ты будешь ещё большим героем, ага. Ещё и нимб отрастёт, — фыркнул Драко.

— Тебе жалко, что ли? — я закатил глаза.

— Нет, Малфой прав, — Поттер снова покраснел. — Все почести будут мне, а ведь это даже не я придумал! Я бы даже и не подумал, что это нечестно по отношению к другим, если бы вы мне не сказали.

— Тогда нужно, чтобы инициатива шла от нас, но при этом всё не выглядело как возмущения завистливых крысят.

— Эй!

— Я не про тебя, Драко.

— Хм… А что, если сделать общий протест? Или петицию? — подала голос Гермиона. — Если Гарри сделают ловцом в обход правил, это многим не понравится. Как минимум всем первокурсникам, уже умеющим летать и желающим попасть в команду. Мы можем сделать петицию директору… от каждого факультета… с просьбой дать шанс всем первокурсникам и снизить возраст вступления в сборную. Каждый желающий подпишется, и если нас будет много, то у учителей не будет иного выхода, как нас послушать!

Все взгляды скрестились на ней.

— Недурная идея, — задумчиво проговорил я.

— А Гарри соберёт все эти, как их… петиции, вот! И преподнесёт их директору за завтраком, чтобы не казалось, что вся школа против него.

Поттер стремительно побледнел.

— Думаю, хватит, что он принесёт петицию за свой факультет. Драко — за свой… А Пуффендуй с Когтевраном сами разберутся. Осталось самое сложное — как-то скооперироваться с другими факультетами.

— И как-то объяснить слизеринцам, что такое петиция и почему они должны её подписывать, — фыркнул Драко.

— Гарри, ты точно не хочешь быть героем? — тоскливо спросил я. — Так было бы гораздо проще для всех.

— Я поговорю с пуффендуйцами, — нахмурился мальчик.

— Ну ладно… Это может быть даже весело.

* * *

— Итак, Драко, тебе сейчас будет важное задание, — начал я, когда мы уже опускались в подвал к слизеринской гостиной. — Тебе нужно разогреть толпу. Нужно сделать так, чтобы каждый слизеринец проникся несправедливостью.

— Да понимаю я, не дурак, — отмахнулся Малфой.

— Не-не-не, — я притормозил его. — Безвыходной, горькой несправедливостью. Представь, что ты знать не знаешь ни о какой петиции, как бы ты бухтел?..

Драко озадачился.

— Во-о-от, совсем уже другая картина получается и другие варианты действий предлагаются. Забудь о нашем плане и бухти от чистого сердца, с полной ненавистью к Гриффиндору и геройским привилегиям.

— Ты хочешь, чтобы я обманывал?.. — уточнил Драко. Впрочем, особо возмущённым он не выглядел, скорее, заинтересованным.

— Да. Я хочу, чтобы каждый слизеринец был искренне уверен, что они сами до этого додумались.

Малфой улыбнулся коварно.

— Это как-то нечестно, — нахмурилась Гермиона.

— Да. Но так больше шанс, что сработает. Если мы прямо предложим какую-то там петицию, больше шанс, что нас пошлют. Чисто из вредности. Ложь — инструмент весьма капризный, но лекцию по разумному использованию лжи я вам устрою как-нибудь потом, окей?

— Давай лучше сейчас, — Грейнджер не переставала хмурится.

— Хорошо, — легко согласился я. — Давай тогда отойдём в во-о-он тот закуток, чтобы не торчать посреди коридора. Итак, ложь. Она же — введение в заблуждение в любых формах. Очень могущественный и опасный инструмент влияния на других людей. Из-за своей огромной эффективности при малых затратах является любимым инструментом слабых и глупых.

— Эй! — возмутился Малфой.

— Это не значит, что все, кто лгут, — слабые и глупые. Ложь — это инструмент. Как любой инструмент, она может быть использована как во благо, так и во зло. И как любой инструмент, она может обратиться против тебя при неправильном обращении. Ножом можно резать хлеб, можно — соседа, а можно и самому пораниться — специально или случайно. Как тёмный маг, владеющий большинством «магических ножей», я склоняюсь к мысли, что осуждать надо не ножи, осуждать надо убийц.

Гермиона неохотно пожала плечами.

— Даже учителя на уроках вам постоянно лгут. Точнее, вводят в заблуждение. На самом деле всё гораздо, гораздо сложнее, но начни они вам выкладывать всё как есть, вы ничего бы не поняли ещё ближайшие лет десять. Поэтому они упрощают, выделяют суть, скрывают некоторую информацию… Это ложь, о которой все знают и все согласны с её существованием.

— Ну, это всё-таки другое…

— Да, это использование «ножа» для нарезания хлеба. Итак, давай ответим на главный вопрос: пытаемся ли мы этой ложью навредить нашим сокурсникам? Им станет хуже от того, что они будут считать, что сами придумали петицию?

— Вряд ли, но…

— Отлично. Сейчас мы выяснили, что ложь эта никому не вредит. Остаётся нам только правильно её применить, чтобы самим не «порезаться». У лжи есть три основных опасности. Во-первых, ты рискуешь своей репутацией. Каждая раскрытая ложь снижает к тебе доверие окружающих. Нашу ложь возможно раскрыть?

— Если только кто-то подслушал наш разговор с гриффиндорцами, — проговорил Драко. — Ну, или этот.

— Зуб даю, никто не подслушивал. Особенность работы заклинания переводчика, я всегда знаю, сколько человек меня слушает.

— Тогда нет. Хотя если гриффиндорцы проболтаются… но зачем это им?

— И вряд ли кто задаст соответствующий вопрос, — я тоже кивнул. — Вторая опасность — истощение. Если ложь требуется поддерживать долго для создания нужного эффекта, то шансы на то, что нас раскроют, увеличиваются. Если вы, допустим, что-то сломали и свалили всё на кота — это разовая ложь, которая может сработать. А если вы повзрослели, женились и завели любовников… Да, это очень смешно, конечно… То единичная ложь не может скрыть каждый поход к любовнице или любовнику, врать нужно будет постоянно. Является ли наша ложь единичной и сразу же добивающейся цели?

Дети переглянулись и неохотно покивали.

— Ну и третья опасность, которую обычно в расчёт не берут вообще. Но которая, на мой вкус, является самой главной. Вводя кого-либо в заблуждение, лишая его достоверной информации, вы мешаете ему придумать решение самому. Это причина, по которой я не стал врать вам. Причина, по которой я изначально просил у Дамблдора возможность раскрыться хотя бы двум однокурсникам. Я всей школе вру, что я всего лишь маленький безобидный друид, но вам — нет. Потому что для них нет особой практической разницы. Для вас — есть. Вы со мной общаетесь постоянно. Вы сталкиваетесь с проблемами моего незнания современного общества… и, зная, кто я и что я, можете предпринять меры. Например, научить чистить зубы. Или помочь с букварями. Или рассказать про вертолёты… И кучу, кучу всего!

Дети снова переглянулись, но как-то… со смущением.

— Лишая окружающих важной информации, вы можете лишить себя их помощи. Или даже шанса, что они сами себе помогут. Например, в моё время крестьянские женщины любили врать, что у них всё в порядке, что у них ничего не болит, чтобы семья не беспокоилась и никто не считал их малахольными. Они хотели как лучше, но в итоге умирали от своей лжи. Итого вопрос: лишает ли эта наша ложь какой-то важной информации наших однокурсников? Что может навредить нам? Что может навредить им?

— Нет, ничего такого… — покачала головой Гермиона.

— Тогда… давайте попробуем сделать вид, что это всё они придумали сами?

Гермиона задумчиво кивнула, а Драко и так был не прочь всех обмануть.

* * *

Драко полчаса заливался соловьём о том, что Поттера назначили ловцом в обход всем правилам, и как это несправедливо.

— Ну что ты хотел? — закатил глаза Забини. — Это же сам Гарри Поттер и прочее бла-бла-бла.

— О Боже, Гарри Поттер, — Драко поднял ручки и фыркнул. — Ну устроили они бы урок магии в честь него или там во время завтрака в Большом Зале облизали бы с ног до головы его голозадое геройство! Но они нарушают собственные правила!

— Может, пожаловаться Снейпу? — робко предложила Гермиона. — Он наш декан, должен за нас вступиться…

Повисла тишина и все взгляды скрестились на девочке. Та не смутилась, посмотрела с вызовом.

— Поверь, Снейп и так вступится за нас, безо всякой подсказки маленьких девочек, — отрезал Нотт. — Но что поделать, если он в меньшинстве? Все остальные учителя помешались на этом Гарри Поттере!

— Хм… Он в меньшинстве, но мы-то — в большинстве, — подал голос я.

— Кто мы? Недовольные первокурсники? — прогудел Гойл и посмотрел на меня как на навоз.

— Именно! — я щёлкнул пальцами.

— Да кто нас вообще слушать-то будет?..

— Ну не скажи… Конечно, профессора устанавливают правила, назначают время отбоя, наказывают и награждают… но это всё только потому, что мы сами на это согласны. Потому что нам это тоже выгодно. Мы тут учимся, получаем знания и всё такое… Король тоже типа командует лордами, но что бывает когда король делает какую-то ерунду, которая не нравится всем лордам? Когда он нарушает собственные обещания?

Слизеринцы заухмылялись. Эта аналогия была им понятна и приятна.

— Только да, проблема, — я вздохнул. — Нужно, чтобы все «лорды» высказали своё недовольство. А нас тут только четверть.

— О нет, пуффендуйцы, когтевранцы и уж тем более гриффиндорцы никогда не пойдут против своего героя! Даже не мечтай! — Крэбб закатил глаза.

— А если не против? — подал голос Драко. — А если мы попросим не вышвырнуть Поттера из команды, а, наоборот, позволить всем первокурсникам проходить испытания в команду? Никакой личной мести, никакого особенного Поттера! Просто чтобы правила были едины для всех.

Повисла пауза. Дети тяжело задумались над махинацией.

— Твою же налево, Малфой! — Забини посмотрел на него с некоторым даже возмущением. — А ведь это может сработать!

— Но нам нужна поддержка других факультетов, — фыркнул Крэбб. — Это дохлый номер.

— А ты уже со всеми успел поругаться? — Драко посмотрел на бывшего друга с интересом.

— Нет, но нас же не любят…

— А при чём тут мы? Это на пользу всем! Мы так, всего лишь четверть… Допустим, Кадор с гриффиндорцами неплохо ладит. У кого-нибудь есть знакомые на других факультетах?..

* * *

На то, чтобы все первокурсники загорелись идеей дружно попросить дать им шанс, ушло три дня. Текст составляли Гермиона с Драко, чтобы обращение было в одинаковой степени вежливо и наполнено праведным возмущением. А оформлял его я, потому что у меня красивый почерк… Пришлось быть очень внимательным, переписывая букву за буквой.

У Слизерина была самая красивая петиция, чем вся наша банда небезосновательно гордилась.

А в пятницу красиво оформленные и подписанные петиции первокурсников были переданы Дамблдору в начале завтрака, до почты. Директор знатно удивился, прочитал. Немного прослезился…

Но сразу потакать нервничающим первокурсникам не стал.

— Я ознакомился с вашим запросом, — сообщил он после завтрака. — О своём решении я вам сообщу завтра утром.

Вот же ж задница седая!

Разумеется, после отбоя я прокрался к нему в кабинет, чтобы выяснить подробности, реакцию и тому подобное. Да, и чтобы потискать Фоукса, разумеется.

— Что? — я замер, даже не поздоровавшись, потому что Альбус смотрел на меня прямо с каким-то умилением.