Книга 3. Часть 2

— Но... если так, то кто же узнает о служащем канцелярии?

— А вот об этом, позаботится сам Ратьша. В собирании и распускании слухов, ему нет равных. Поверь, уже послезавтра, это будет первой новостью в столице. — Я чмокнул жену в кончик носа... и почувствовал, как ее настроение стремительно падает. — Что такое, милая?

— Вит, я... Я не знаю. Мы правильно поступаем? — Лада заглянула в мои глаза. Черт, если бы я сам был в этом уверен... С другой стороны...

— Да. Другого выхода у нас нет. — Я постарался вложить в свой голос максимум уверенности.

— Тогда... тогда, пообещай мне одну вещь. — Видимо, я был убедителен, поскольку ее беспокойство улеглось. Вроде бы.

— Все, что пожелаешь.

— Когда это закончится, мы уедем отсюда куда-нибудь, где нас не достанут никакие телепневы.

— Обещаю. — Я уверенно кивнул.

— Тогда... у нас ведь еще много времени, да? — Лада повеселела и, улыбнувшись, потянула меня в спальню. Хм, может, стоит прислушаться к Родиону и Беляне, и выполнить их желание? Пусть не сейчас, пусть после окончания этой чертовой эпопеи...

А через три дня, среди "особо осведомленных" людей, действительно поползли невнятные слухи о некоем перешагнувшем все правила приличия синемундирнике, из-за которого, "эта выскочка, наконец, поняла, что в столице ей не место, и подала прошение о разрешении покинуть город". Коктейль из слухов, получился просто убойный. А уж когда "вдруг" стало известно, что "чертов Старицкий нарушил волю Государя и направляется в Хольмград", свет пришел в совершеннейший ажиотаж.

И что-то менять стало поздно. Охрана из обмундированных служащих Особой канцелярии, взяла наш дом под плотное наблюдение. На воротах появились караульные, пугая прохожих начищенными пуговицами на кителях и блеском примкнутых штыков. До отъезда Лады с детьми на вокзал и посадки на идущий в Каменград дирижабль, этот конвой стал неотъемлемой частью пейзажа...

Хорошо еще, эти ребята внутрь дома не заглядывали. А то прятаться от них где-нибудь в подвале, у меня не было никакого желания. Зато, дети были счастливы. Они, да собственно, и я сам, уже и не помнили, когда в последний раз нам удавалось провести вместе больше двух дней кряду. Работа в училище и на предприятии, а после и мой отъезд на Урал-камень, уже давно не давали нам такой возможности. Так что, мы просто радовались выпавшей возможности... и пытались набраться впечатлений впрок.

Я все-таки поговорил с сыном, и он, внимательно меня выслушав, после долгого молчания, грустно кивнул. Лада присутствовала при нашей беседе, и честно, я с трудом представляю, как она смогла удержаться от слез. Я бы и сам хотел промолчать, все-таки, не дело возлагать на плечи детей такие откровения, но... иначе было нельзя. А Родион... сын показал себя настоящим мужчиной.

— Я понял, папа. — Он вскинул голову и, взглянув на меня серьезным, черт, совсем не по-детски серьезным взглядом, кивнул. — Не волнуйся о нас. Я уже большой, и пригляжу за мамой и Белянкой.

— Да. Ты уже большой... я в тебя верю. — Медленно проговорил я. — Только, помни, даже если кто-то что-то будет говорить тебе обо мне...

— Пап, я уже большой. — По слогам, словно несмышленому, повторил Родик. — Я понимаю, что такое тайна и не буду никому ничего доказывать... Но в нос дам.

— Родион! — Вспыхнула Лада, явно не зная, то ли ей плакать, то ли смеяться.

— Он прав. Доказывать, что противник лжет, он не сможет, но и спускать прямые оскорбления, малодушно. Поэтому, пусть лучше, бьет. Молча и ничего не объясняя. — Вздохнул я и с легким беспокойством отметил, как сверкнули глаза сына. Черт, он же теперь в Каменграде ни одному ровеснику спуску не даст... А учитывая старательность, с которой сын тренировался даже в мое отсутствие, достаться может и ребятне постарше...

— Родик, но только, если не найдешь иного выхода. — Строго заявила Лада. Сын вопросительно на меня взглянул и, получив в ответ утвердительный кивок, в свою очередь вздохнул.

— Обещаю.

— Вот и славно.

Но, все рано или поздно заканчивается. Закончился и мой, почти двухнедельный отпуск с семьей, перемежавшийся редкими вылазками в город.

Кортеж из шести автомобилей Канцелярии вырулил из ворот нашего дома и покатил в сторону вокзала, увозя с собой мою семью и домочадцев, а я, покинув дом тем же путем, каким пришел, отправился на окраину Плотни, где все эти две недели, Грегуар сходил с ума от безделья. Учитывая, что покидать Плотненский конец я ему запретил, хм... с другой стороны, такого количества борделей, нет больше ни в одном районе, так что, думается, он на меня не в обиде.

Дворецкий встретил меня в воротах гаража и, судя по ментальному фону, был вполне доволен жизнью.

— Могу я спросить, как обстоят дела, ваше сиятельство? — Поинтересовался Грегуар, когда я плюхнулся на водительское сиденье своего "Классика".

— Хорошо, я полагаю. Правда, времени, да и сил, на то, чтобы донести до комиссии весь идиотизм их действий ушло более чем много. Зато, сейчас, Лада с детьми и всем скарбом уже направляется на вокзал. Как раз к трехчасовому рейсу на Каменград.

— Хм. Позволено ли мне будет узнать, почему вы не присоединились к супруге? — Устраиваясь на заднем диване, проговорил дворецкий.

— Охранители. Там такой конвой, что мне и близко к ним не подойти. — Коротко пояснил я и, почувствовав немой вопрос Грега, ответил. — Нет, друг мой, члены комиссии меня не выдадут, иначе им придется объяснять, откуда взялись те двести тысяч, что осели на их счетах.

— Это много. — После недолгого молчания, заметил дворецкий, пока я выгонял машину из гаража.

— Семья дороже, Грег. Они, единственное, что удерживает меня здесь. — Вздохнул я, и встряхнулся. — Ладно, оставим. Как смотришь на то, чтобы прокатиться до вокзала? Хочу убедиться, что все в порядке.

— Вы хозяин, мессир. — Я заметил в зеркале заднего вида, как дворецкий пожал плечами, и решительно повернул руль в сторону объездного шоссе. Дорога легла под колеса авто широкой желтовато-серой лентой, и уже через четверть часа, стоя на кромке поля, я смог наблюдать взлетающий в небо, рейсовый дирижабль, увозящий мою семью в безопасный и уютный Каменград. Вот, огромная туша оторвалась от причальных пандусов и, развернувшись, величаво поплыла на восток. Я задрал голову вверх, чтобы получше рассмотреть проползающего надо мной "кита"...

Огненная вспышка озарила небо, хлестнув по глазам яростной белизной... Удар... и темнота.

Каменград относится к так называемым, воеводским (воеводиным) городам. И, как в любом подобном городе, власть в нем принадлежит своеобразному дуумвирату. Посаднику, выбираемому на должность городским сходом, и воеводе, назначаемому Государем. Если посадник занимается вопросами хозяйствования и повседневной жизни города, то воеводе подчинены все гарнизоны воеводства, он же осуществляет оперативное управление городским полицейским департаментом и в его ведении находится пожарная служба города. Единственная военизированная структура, выведенная из-под начала воеводы — городское отделение Особой Государевой Канцелярии, согласно уставу подчиняющейся только своему Главе и Государю.

Воровство — здесь употреблено в значении предательства, измены, покушения на законную власть.

РУЭ (сокр.) — Рукоять управления эффекторами. По сути — руль.