Битва за Эллиоты. Часть 1

— Какой-то странный карабин Манлихера, стреляющий очередями, как пулемёт, и у отца просьба к вам, Иван Иванович, что бы я завтра утром присутствовал на 'Буйном', вместе с вами. И возглавил катер.

— Даже интересно, что хочет нам показать его превосходительство, — покачал головой Чагин, — Ваш отец, Николя, умеет удивлять. Он совсем не похож на себя. На себя того, что отправился в это плавание. И хорошо. Но именно этот катер, не для вас мичман. Вы возглавите второй, поменьше.

Чагин внимательно посмотрел на молодого Вирениуса:

— Николя, вы ничего нового в его превосходительстве не увидели?

В ответ мичман Вирениус только улыбнулся:

— Иван Иванович, вы правы, отец очень сильно сдал. Мне кажется, отец чего-то знает. Что, то страшное, о чем даже он боится говорить. Что не знаю. Но столько печали в его глазах, когда он смотрел на меня, я не видел никогда.

13

На следующее утро, ежась от утренней прохлады, командиры кораблей эскадры собрались на борту 'Буйного'. Скрытого, от чужих глаз, в том числе и с иностранных призов, буквально со всех сторон большими кораблями эскадры. И как только катер с адмиралом пристал к миноносцу, комендор, в форме кондуктора, расчехлил пятиствольный Гочкис. Явив офицерам, спрятанную под брезентом и оборудованную электродвигателем пушку. И дав командиром кораблей рассмотреть установку, адмирал Вирениус произнёс:

— Господа, мы находимся на заключительном испытании данной установки, под кодовым наименованием 'Вулкан'. Нам необходимо оценить практическую скорострельность установки. Приступайте.

Заработал электрический двигатель, раскрутился блок стволов и заряжавшие стали вставлять в приёмник кассеты с пустыми гильзами, пока комендор держал в прицеле проходящий мимо 'Буйного' катер с 'Императора Николая I'. И как только державший секундомер мичман произнёс: 'Стоп!', комендор отпустил спусковой крючок орудия и выключил двигатель. А окинувший взглядом пустые места под кассеты мичман произнёс:

— 310 снарядов за 64 секунды.

Присутствовавшие на испытаниях командиры переглянулись, а адмирал добавил:

— По предыдущим испытаниям установлено, что точность на дистанции в пять кабельтовых составляет от пяти, до десяти процентов. Так что установка, при подготовленном расчёте, обеспечивает попадание в стандартную мишень каждые две, максимум четыре секунды. В цель типа миноносец я думаю, попадать будут чаще.

А адмирал повернулся к командиру 'Иоанна Златоуста':

— Иван Николаевич, сколько у вас на 'Иоанне Златоусте' многостволок Гочкиса?

— Пять, ваше превосходительство, — тут же ответил капитан первого ранга Лебедев.

— Понятно, значит на эскадре всего 17 таких установок. Двигатели вы получите, чертежи тоже. Хотя, скорее всего у вас Гочкисы французской выделки. А у них ворот привода немного другой. Придётся вам, Иван Николаевич, адаптировать чертежи под свои установки. Но господа, предупреждаю сразу, я предполагаю, что нам всем желательно модернизированные многостволки системы Гочкиса установить по одной на всех миноносцах, контрминоносцах и 'Абреке'. Одну установку я забираю в личное распоряжение.

— Но ваше превосходительство, а как же мы? — Лебедев поспешил высказать тут же сформировавшуюся в головах офицеров мысль, — Чем нам защищаться?

— Я понимаю ваши опасения, господа, — тут же спокойно ответил адмирал, — Но я рассчитываю, что от миноносцев нас защитят наши минные корабли. И им для этого придётся сближаться с такими же кораблями японцев. И тут 'Вулканы' должны будут себя показать. А нам господа придётся держать японцев на дистанции. И поэтому, получите, взамен своих Гочкисов, одноствольные пушки с миноносцев, контрминоносцев и 'Абрека'. Это моя просьба господа. Которая будет подкреплена распоряжением от учёного военно-морского отдела. По приходу в Россию вопрос об подобных установках будет рассмотрен более детально. И если решение о принятии на вооружении подобных установок будет положительное, но вы их получите назад. Если же нет, но вернём установки в первоначальный вид и установим назад уже в том виде. Надеюсь, возражений нет?

Адмирал, окинул взглядом недовольных офицеров, понимая, что они чувствуют себя ослами, которых поманили морковкой, и которую потом так не дали:

— Господа, я понимаю ваши чувства. Но, к сожалению подобных установок, у нас мало, а мне они видятся более эффективными, находясь в первую очередь на контрминоносцах. Хотя запас электродвигателей есть. Если будет возможность, то частично установим 'Вулканы' и на других кораблях.

Адмирал Вирениус нашёл взглядом командира эскадренного броненосца 'Император Николай I' капитан 1-го ранга Волчанского и подполковника Мордовина:

— Юлиан Казимирович, Порфирий Александрович, будем в Сайгоне, не забудьте нанять адвокатов, дабы они оформили патенты на 'Вулкан' и на ваш Манлихер-Мордовина, Порфирий Александрович. Причём относительно всех многоствольных систем и всех систем Манлихера. Во всех странах, ну и привилегию в России. Я господа, на этом особо настаиваю, в своей просьбе. И укажите всех, кто помогал вам в этой работе. Но прошу всех учесть, Франция ещё до войны заявила, что является союзницей России только против Германии. И что не будет помогать нам в войне с Японией. Поэтому я ожидаю, что мы в Сайгоне не задержимся. Из-за ультиматума покинуть порт или разоружиться. Постарайтесь все дела решить за несколько дней, что мы там будем. Включая и возможность нижним чинам выйти в город. Но принять уголь и произвести хотя бы минимальный ремонт необходимо сразу же по прибытию.

Адмирал Вирениус снова обвёл взглядом всех офицеров:

— Кстати, да, господа, Манлихер-Мордовина придётся снова перетасовать по эскадре. Четыре штуки с 'Авроры' необходимо передать на 'Алмаз'. Причём, Иван Иванович, — адмирал в упор посмотрел на командира 'Алмаза' капитана 2-го ранга Чагина и командира Крейсера 'Аврора' капитана 1-го ранга Сухотин Иван Владимирович, — попрошу получить винтовки и инструктора, по обращению с ними, до выхода в поход. А вас, Иван Владимирович, прошу командировать на время похода инструктора. По четыре штуки с 'Осляби' и 'Императора Николая I' передать на 'Иоанна Златоуста'. 'Дмитрий Донской' по две штуки передаёт на канонерские лодки. Корабли, выделяющие винтовки прошу предоставить и инструкторов, по обращению с ними.

Капитана 2-го ранга Чагин кивнул и произнёс:

— Ваше превосходительство, я могу узнать, что это за Манлихер такой?

— Можно даже увидеть, Иван Иванович, две таких винтовки уже лежат в вашем катере, — улыбнулся адмирал и, найдя среди офицеров сына, произнёс, — Николай Андреевич, попрошу вас, распорядитесь пусть принесут одну из ваших винтовок.

И через несколько секунд перед офицерами возник матрос, который вытянувшись во фрунт, буквально ел выпученными глазами начальство, с винтовкой в руках. Которую офицеры, особенно те, кто видел винтовку впервые, с интересом рассматривали.

— Ваше превосходительство, — мичман Вирениус внутренне усмехнулся, стараясь при этом внешне сохранить невозмутимость, — а разрешите узнать, почему для этих винтовок выбрана именно эта система? Ведь есть же более современные карабины, системы Манлихера.

— Эти карабины, Николай Андреевич, — ответил, так же сохраняя невозмутимость, адмирал, — относятся к системе господина Манлихера стоящей на вооружении армии Китая. А к ней в Порт-Артуре должны быть патроны. Да и сами карабины, надеюсь, есть среди военной добычи, взятой при подавлении фортов Таку.

— То есть, ваше превосходительство, все системы со скользящим затвором могут подойти для данной схемы?

— В принципе да, Николай Андреевич, — согласился адмирал и посмотрел на полковника Мордовина, — но прежде чем, что-то делать согласуйте этот вопрос с, Порфирий Александровичем. К тому же винтовки менее подходят для переделки. Из-за слишком длинного штока механизма. Будут менее надёжны, чем карабины.

Адмирал на секунду задумался, а потом добавил:

— Кстати, господа, если решите приобрести, в Сайгоне, оружие систем Манлихера, для их переделки, то попрошу так же решить этот вопрос, с Порфирий Александровичем. Саму переделку винтовок оплачу из фондов учёного военно-морского отдела. Вопросы?

Адмирал окинул взглядом офицеров:

— Если вопросов нет, тогда прошу 'Аврору', 'Алмаз' и 'Орёл' начать крейсерскую операцию. Остальных прошу быть готовыми к походу в полдень.

14

Денег в доме не осталось, а за лечение мамы надо было заплатить ещё восемьдесят йен. Ей, проводя чайные церемонии, таких денег было не заработать и за три месяца. А тут деньги было необходимо внести буквально завтра. Иначе маму выкинут на улицу, так и не закончив лечение. А маме надо было ещё и есть. Оставался только один выход. И Аюми Кода надев своё лучшее кимоно и заколов волосы тремя шпильками, направилась к двери, обула свои гэта, сандалии на деревянной подошве. И окинув взглядом комнату дома, где было продано всё, что можно было продать, и закрыла дверь. Спустилась по лежащему, перед входом, в поднятый на сваях и сбитый из тонких реек дом, вместо крыльца камню. И тяжело вздохнув, направилась в порт Йокогамы. Где для флота набирали утешительниц, для станций утешения. Надеясь, что она попадёт в станцию для офицеров. По крайней мере, там всё должно было быть поприличнее. И что было самое главное, сразу давали сто иен подъёмными. Можно было не только заплатить за лечение мамы. Но и оставить ей небольшую сумму.

Глава 3

1

Николай Андреевич Вирениус, вахтенный офицер крейсера 'Алмаз', а по совместительству командир десантной партии этого крейсера, и в данный момент исправляющий должность командира призового парохода 'Ешиго-Мару', небольшого, всего в 1150 тонн водоизмещения, японского каботажного парохода, встреченного эскадрой между Филиппинами и Тайванем с грузом пальмового масла в бочках, с нетерпением поджидал подхода двух катеров с крейсера. Катеров, которые и должны были забрать призовую партию с обречённого на расстрел парохода. Жаль, конечно, было первый в его жизни корабль. Но, скоростные характеристики парохода, не позволяли призу следовать с эскадрой, которая в данный момент, медленно выходила с рейда образованной островами Мауг и собиралась с дистанции 6 миль, или 60 кабельтовых, потопить старый японский пароход. Последний, из череды призов подвернувшийся эскадре, во время её крейсерства в Южно-Китайском море.

Эскадра довольно быстро собралась на рейде Сайгона, успев перехватить и задержать несколько судов с контрабандой в Японию. Несколько пароходов успели выкинуть не важный груз, ещё на переходе и были отпущены, а четыре парохода стали призами. Два английских, один со станками, инструментами и стальным прокатом, а другой с шерстью, сукном, окрашенным в оливковый цвет и колючей проволокой. Причём этот пароход задерживала десантная партия с 'Алмаза', под командованием мичмана Вирениуса. Трофеями 'Авроры' стали небольшой, всего в 800 тонн водоизмещения японский пароход, с грузом минерального масла в бочках, а также бензина и керосина в жестяных канистрах, и голландский пароход с грузом тикового дерева.

Поначалу казалось, что эскадра остановиться в Сайгоне. Но буквально через пару дней, по прибытию эскадры в порт, французские власти потребовали или разоружиться, или покинуть порт в течение суток. Хорошо хоть снабдили эскадру водой и углём лучшего качества — кардифом. И забрав призовые пароходы, эскадра ушла в Камрань. Благо размеры одного из заливов, севернее этой бухты, позволяли отстаиваться вне территориальных вод Франции. Где разгрузили японский пароход и использовали его в качестве мишени. Расстреляв так же дальше трёх миль от берегов Французского Индокитая. И отпустив следовавшие с эскадрой испанские пароходы, кроме одного, на котором находился второй боекомплект и запасные орудийные стволы, для бывших испанскими кораблей, эскадра двинулась на восток. Пройдя между Тайванем и Филиппинами, задержав в качестве призов японский пароход 'Ешиго-Мару', причём в захвате этого парохода отличился 'Алмаз'. Японский пароход пытался сбежать, и остановился только после того как 75-миллиметровый снаряд попал в надстройку. Японский экипаж отказался вести судно, и мичман Вирениус был назначен исправляющий должность капитана парохода. Экипаж, которого был укомплектован из команды крейсера 'Алмаз'. Ещё одним призом эскадры, на этом переходе, стал вполне приличного размера американский купец, с грузом бронзы, латуни и меди. После чего эскадра двинулась к необитаемым Северным Марианским островам. Прямо к необитаемым островам Мауг. На рейде, образованном этими островами, укрывшись от чужих глаз, эскадра и стала готовиться. К последнему броску на Родину.

Катера подошли к борту парохода, и мичман приказал:

— Флаг спустить, забрать с собой, экипажу покинуть судно.

Вирениус вернулся в рубку, сделал в вахтенном журнале последнюю запись, от третьего марта, и взял журнал, в котором последние девять дней он делал записи. Придя на острова Мауг, эскадра принялась аврально, денно и ночно, готовиться к прорыву. В первый же день для очистки миноносцев от обрастания был определён пляж, на котором были возведены деревянные пирамиды, которые должны были не допустить опрокидывание кораблей, при отливе. При этом сами корабли перевооружались. Сменили вооружение 'невки', миноносцы '212 и '213', 'Абрек'. Добавилось пушек и на 'Алмазе', сделав его больше похожим на крейсер. Были установлены пушки на 'Смоленске', 'Петербурге' и 'Орле', хотя сами корабли Андреевские флаги и не подняли. А все мины с броненосцев и крейсеров свезли на 'Саратов'. Где зачем-то ладили на корме рельсы. Корабли очистили от нагара котлы, а кроме корпусов, в чёрный цвет, были перекрашены не только все настройки, но и трубы кораблей. А последние два дня эскадра отрабатывала маневрирование. В первую очередь одновременный подход и совместную атаку через все три прохода, на внутренний рейд архипелага. С последующим маневрированием отрядов кораблей на, ограниченным в размере десять на пятнадцать кабельтовых, рейде. Правда, на самом малом ходу. Причём в тренировках принимали участие и все катера эскадры. От их командиров тоже требовали согласованных действий. В высадке на берег тренировались и десантные партии кораблей. Причём в высадке на берег вмести с пушками. С последующими стрельбами и боевыми действиями на берегу. Что вызвало ещё большие пересуды, среди экипажей кораблей эскадры и Вирениуса-старшего, всё больше и больше называли за глаза 'чудной адмирал'. И вот на сегодня были назначены последние стрельбы эскадры.

Вирениус-младший вышел на мостик парохода и окинул его взглядом. Весь экипаж уже собрался в обеих катерах с 'Алмаза' и ждали только его. Даже корабельного кота, японского бобтейла, который все эти дни чураться чужих на своём корабле, заманили рыбой, на катер. Но все эти дни одну или две пойманные крысы кот, прозванный Самураем, каждое утро подкладывал к двери рубки. Так что теперь здоровый котяра, которого он как капитан судна, не мог оставить на борту обречённого корабля, не кормленный с утра, урча от жадности, расправлялся со свежепойманными рыбами, на корме катера. И окинув в последний раз совершенно пустой пароход, с которого забрали всё, что могло пригодиться, мичман спустился в свой катер. Ему достался, под командование, малый разъездной катер 'Алмаза'. На котором, правда, установили последний, семнадцатый 'Вулкан'. Расчётом, которого командовал кондуктор Буторин. Но сейчас катеру предстояло проконтролировать результаты тренировки. Для чего рядом с 'Вулканом' была установлена кинокамера, и суетился, такой же молоденький мичман, как и Вирениус-младший. Только увлекавшийся фотографией и ставший нештатным кинооператором на эскадре.