| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Что вас смутило в моём предложении? — Моррис поднёс стакан секретарю, не утруждая её покидать своего места.
В комнате становилось жарко, полковник расстегнул верхние пуговицы рубашки.
— Я не знаю... — Мария приняла стакан, но не знала, что ответить.
В отличие от Джона, она не могла так глубоко контролировать собственные мысли. Страх прорывался наружу, срываясь в голосе и вызывая панику. Она сделала несколько быстрых, но мелких глотков. Полковник улыбнулся.
— У меня есть немного воды, если хотите пить...
— Не надо, виски будет достаточно. Это же виски?
— Да, его сварили очень давно, ещё до Исхода, — Моррис вернулся в кресло, он не переставал улыбаться, оглядывая тонкую фигуру секретаря, и только сейчас обратил внимание на её ноги. Стройные, красивые и бледные, впрочем, как и у подавляющего большинства жителей Акватики. Солнечный загар теперь — недосягаемая роскошь.
— Какая же у него выдержка? Тридцать лет?
— Да, а может быть, и больше, — Джон покрутил бутылку в руках, но в полумраке не разобрал букв на этикетке. Он отложил бутылку и подался вперёд. — Почему вы не носите брюки, как положено по уставу?
Мария смутилась неожиданному вопросу, поправила юбку-карандаш. Она не была короткой подол ниже колен, но действительно дресс-код не соответствовал установленному. Мария не знала, как ответить на этот вопрос.
— Не пугайтесь, уж я то точно не доложу об этом никому из командования, — Моррис не хотел создавать лишнее напряжение, ему вдруг захотелось доверительно пообщаться со своим секретарём, ведь это мог быть их последний разговор. — Я тоже не понимаю, зачем девушкам носить брюки, скрывать свою естественную красоту. Была бы моя воля, я бы отменил это распоряжение. У вас очень красивая фигура.
— Спасибо, я не ношу брюки, потому что они мне не нравятся, — Мария смутилась ещё больше, уж что-что, а услышать от полковника комплименты она не ожидала ни при каком раскладе.
Джон подумал, что если сейчас подойдёт к ней и возьмёт её силой, этого никто не услышит. Да и сама секретарь не сможет дать ему ощутимый отпор. Соблазн так велик, но будет ли это поступком настоящего офицера? Морриса можно было ругать, можно ненавидеть, иногда он ненавидел самого себя сильнее чем кто-либо, но Джон как никто другой знал, что такое офицерская честь. Может быть, у них уже нет времени, а может — впереди целая вечность взаперти. Он подлил секретарю ещё виски, сам отхлебнул из горла. Когда вернулся к столу, откинулся на спинку, мечтательно смотря в потолок.
— Да... Не так себе я представлял службу на периферии союза городов, — Моррис усмехнулся, но Мария не поддержала шутку. — Почему вы выбрали службу в армии?
— Честно? — взгляд Марии осмелел, виски уже начало своё действие.
Джон с восхищением подумал, что апофеозом их разговора может стать инициатива секса не с его, а с её стороны. Это было бы идеальным вариантом. Её глаза такие же голодные, как и его.
— Конечно, я с вами честен, — его улыбка абсолютно искренняя.
— Я пошла на службу вслед за мужем, — Мария пригубила виски.
В этот раз спокойно и долгим глотком.
— Он здесь, в Акросе? — Джон подумал, что надо сменить тему, разговоры об официальных отношениях сейчас ни к чему.
— Нет, он погиб на Асционе, — она залпом осушила стакан.
— Мне жаль, — Джон на ходу отпил из бутылки, уже спеша добавить виски в стакан секретаря.
Какая удача, не будет никаких угрызений совести. Он похлопал её по плечу, но не смог оторвать руки, пальцы сами забегали по спине Марии, и, кажется, она действительно была согласна. Она подняла на Морриса широко раскрытые глаза. Они двинулись навстречу друг другу, но в этот момент ожил стационарный коммутатор полковника, сквозь треск помех он услышал голос адмирала Харвестера. В Акрос возвращалась связь с внешним миром.
* * *
— Ты думаешь, он и вправду нам поможет, этот твой друг? — Даниэль Ришон пристально всматривался Джеку в лицо. Ждал ответа, не обращая внимания на страдания Росса.
— Ага, прямо сейчас вломится через стену и всех нас спасёт, всех разом! — Джек ощупывал нос и медленно опускался на корточки.
— Я не пойму, ты шутишь или серьезно? — Даниэль не оценил иронии.
Росс злобно взглянул на него, но тут же отдернул голову в сторону. К видеофону поспевала зазевавшаяся толпа во главе с их знакомым поваром. Тесак заботливо был заткнут за его пояс.
— Мы ничего не знаем, видели этого человека впервые! — цыкнул на Ришона Джек.
Он нехотя поднялся на ноги, толпе надо кивать и приветственно улыбаться, толпа это любит.
— Что там было? Кому вы звонили? — повар одарил приятелей пристальным взглядом.
Видеофон стоически выдержал интерес десятка любопытных рук. После того, как связь оборвалась, экран коммутатора отображал уже ставшей привычной эмблему Прометея.
— Мы никому не звонили, произошёл какой-то сбой, — Росс говорил четко и громко, но, по сути, его слова предназначались только для главаря всей этой импровизированной шайки.
Черт возьми, как же его звали? А ведь Джек даже ещё не придумал, как разделаться с ними.
— Что ты несёшь? Ты же сказал, что наверху вирус! А вы сейчас говорили с кем-то! Неужели с заражённым? — этот поваренок с разбухшим самомнением и наигранной иронией невероятно выводил Джека из себя.
— Давайте внесём ясность! Господа! — он утихомирил возбудившуюся толпу, привлек к себе внимание остальных узников пищеблока. — Город наверху действительно подвергся заражению, но мы не единственные, кому удалось выжить. По какой-то причине и совершенно случайно к нам на связь попал ещё один счастливчик, который оказался взаперти совсем недалеко отсюда.
Ришон отстранённо, но уверенно кивал в такт словам Росса.
— О нашей беде наверняка уже знают другие города Акватики, помощь идёт. У нас есть достаточное количество воды и еды, чтобы продержаться до прихода помощи. Пожалуйста, всё, что от нас требуется, это сохранить самообладание!
— Ты тоже в сговоре с этой выскочкой из администрации?
— Ага! Говоришь как она, один в один!
Крики из чрева толпы в очередной раз заставили Джека улыбнуться. Как мило, что они напомнили ему об этой дамочке Хортес. Росс хорошо напугал и ее и этих двух неприятных верзил-телохранителей. У коммутатора собралась почти вся компания пленников камбуза, а Хортес не было и духу.
— Я в сговоре только со здравым смыслом! — Джек торжественно положил руку на сердце. — Поверьте мне уже наконец! Только действуя сообща и только благоразумно мы сможем преодолеть кризис!
Росс поднял запястье, на котором висели часы.
— Через тридцать минут у нас по расписанию завтрак, кто-нибудь позаботился о том, чтобы его организовать? Ребята! Мы так никогда не спасемся! Ну, чего стоим, а кто столы будет накрывать? Да, и протрите их получше! Я помню, что кто-то толкал речь, стоя на них ногами! — Джек веселился, прогоняя зевак и напоминая им о их непосредственных обязанностях.
Даниэль был восхищён, с какой лёгкостью Росс менял на себе маски в зависимости от ситуации. Он мог быть серьезным и апатичным, и тут же шутить как ребенок. Вот и сейчас он смеялся, раздавая лёгкие пинки нерасторопным работникам пищеблока. Досталось даже злому повару с тесаком за поясом, от неожиданности он побежал на кухню, опомнился, но слишком поздно. Отступать ему было уже некуда, толпа внесла его прямо на рабочее место.
— Бездари и лентяи, — Джек ещё смеялся, но корчился от боли.
Сломанный нос будет доставлять ему ещё массу неудобств.
— Тебе бы к медику, — Даниэль оценивал состояние Росса, пока тот опять не съехал на корточки.
— Да, — тот охотно закивал. — А ещё мне нужно мягкое кресло, холодный шнапс и пару человек обслуги. Спасибо, что напомнил!
Ришон прикусил губу и поспешил исправить свой просчёт.
— Я найду аптечку, может, там есть пластырь. Надо зафиксировать твой нос.
— Не надо, я думаю, все это уже ни к чему, — Росс вымученно улыбнулся.
— Думаешь, у нас нет выхода? — Даниэль сел на корточки рядом с Джеком. Он убедился, что рядом нет посторонних, прежде чем продолжил: — Подожди, не отвечай. У меня тут появилась одна мысль.
— Какая?
— Ну смотри, допустим, вирус уже здесь, на камбузе, допустим, кто-то уже заражён. Но среди нас нет людей старше сорока лет. Мы все дети Исхода.
— И что? — эта болтовня жутко раздражала Джека, ему хотелось быстрее найти где-нибудь укромное место и отлежаться.
— Ну думай, философ, думай! Вирус ещё сутки будет в зачаточном состоянии у любого из нас! Если бы здесь были старики, с эпитоплемами первого поколения, они бы уже начали крушить пищеблок на мелкие кусочки, но их нет, понимаешь?
Даниэль тряс Росса за плечо, пока в глазах того не появилось озарение.
— Болезнь можно выявить до того, как она перейдет во вторую, заразную стадию, — Джек осторожно проговорил все это. — Но от появления первых симптомов до полноценного очага распространения инфекции проходит от силы час! Это в лучшем случае! Мы не сможем наблюдать за стольким количеством людей в режиме реального времени. Это невозможно, тут человек шестьдесят!
— Ну подожди, не кричи! Конечно, шансы малы, конечно, возможно, прямо сейчас у кого-то из окружающих проявляется первая стадия или уже заканчивается, но сидеть сложа руки и ждать — ещё хуже, Джек.
Росс тяжело вздохнул и опустил голову. Идея Ришона ему понравилась. Он даже отругал себя, что она не пришла первой в голову ему самому. И интерес для Джека тут даже не в возможности спастись или как-то оградить себя от болезни. Россу понравилась головоломка с тем, как все это устроить и не поднять паники.
— Хорошо, мы как-то осмотрим всех, кто здесь заперт, найдем заражённого с первыми симптомами, что будет дальше? — Джек смотрел на Ришона с максимальной серьёзностью.
— Я пока не думал об этом... — Даниэль смотрел в пол.
— А что тут думать? — зашипел Джек. — Надо будет кончать обречённого. Ты сможешь?
Ришон испугался. В этот раз даже сильнее, чем неопределенности и долгой мучительной смерти. Он хотел отказаться от своей идеи, свести все к шутке и забыть, но в глазах Росса уже блестели огоньки. Слишком поздно, чтобы поворачивать назад. В горле пересохло так, что Даниэль смог только неуверенно кивнуть. Хоть он и носил военную форму и несомненно держал в руках оружие, но никогда не применял его на людях.
— Ладно, это будет интересная авантюра, — Джек хлопнул приятеля по плечу. — Скоро завтрак, чувствуешь этот великолепный запах? О, у нас намечается пиршество. Негоже приходить на него в таком состоянии. Я схожу на склад к Янсену, найду чем починить нос. Так же, чтобы провернуть нашу милую игру, нам нужны листы бумаги и ручки, желательно несколько...
Джек покидал Ришона в спешке и в явно приподнятом расположении духа. Даниэль так ничего и не ответил Россу. Он, кстати, тоже почувствовал этот запах, и так пахла не еда.
13 глава
Борис Гдан не отходил от решетки уже час. Он надеялся, что кто-нибудь из военных увидит его, почувствует пристальный взгляд. Нельзя было открыто звать их к себе, кричать, махать руками. Кевин был где-то неподалёку, Борис не видел его, но чувствовал незримое присутствие. От мальчика пахло воском, которым в Акватике натирали новую одежду, и приторным арахисовым маслом из неведомых запасов. Лингольд часто попадался Гдану на глаза, но он сейчас был слишком далеко и занят более важными вещами.
С самого утра у здания порта собралась толпа недовольных. В их главе была женщина лет шестидесяти в пижаме с изображением поющего Филди. Протестующие забрали на себя все внимание военных. Борис прикусил губу. Ему надо было как можно быстрее сообщить им о грядущей опасности. Труп погибшего горожанина, который напугал Гдана утром, прибило к основанию причала. Борису казалось, он мог бы дотянуться до него рукой, поэтому не подходил к воде.
— Как вы себя чувствуете?
Борис вздрогнул и схватился за сердце.
Кевин подошёл незаметно, так, словно все это время прятался за ближайшим ящиком с припасами. В руках он сжимал питательный батончик. Так вот откуда доносился этот запах арахиса: единственного злака, что оказался настолько непритязательным, что прижился в стеснённых условиях Акватики! Из кармана мальчика виднелись уголки упаковок ещё двух батончиков.
— Неплохо. Спасибо за воду, Кевин. Она меня спасла.
Борис поборол страх, говорил, улыбаясь. Мальчик жадно облизывал упаковку и совсем не смотрел на Гдана.
— Не за что, мистер. Потерпите ещё немного, и мы вас освободим.
Кевин сказал это так громко, что Борис невольно поморщился.
— Тише, малыш, ты же не хочешь, чтобы нас услышали, — он невнятно улыбнулся.
Странный мальчик. Он или шутил, причисляя себя и своих родителей к серой церкви, или был не вполне вменяемым, напрочь игнорируя хоть какую-то конспирацию.
— Не бойтесь, мистер, военным до нас нет никакого дела, — Кевин убрал обёртку от батончика в карман и принялся облизывать пальцы, лоснящиеся от сладкой глазури.
— Что там происходит у здания порта? Там собрались недовольные? — Борис присел на корточки, не сводя с мальчика пристального взгляда.
— Угу, очень много недовольных. И почти все высокие чины. Военные не протянут долго.
Кевин не улыбался, говорил серьезно и нахмурил брови. Гдан верил ему — не хотел, но верил.
— Твои родители тоже там, в той толпе?
Борису становилось все труднее говорить, взгляд мальчика проходил насквозь, касался души.
— Нет, они не участвуют в безумии, они им руководят.
Кевин улыбнулся, еле заметно, краешками губ. Борис охотно верил и в это. Как и в то, что дотошный Лингольд соизволит подойти к нему только после обеда, а то и ближе к вечеру. Что-то надо делать, не сидеть сложа руки, но как выведать информацию и не привлечь к себе внимания? Как узнать, сколько адептов серой церкви здесь, в порту? И к чему готовиться остальным?
— А кто та престарелая, но бойкая женщина? Похоже, она стоит во главе протеста, — Гдан и сейчас слышал её возмущенный голос, но никак не мог разобрать слова.
— Вы про ту мадам в пижаме с поющим Филди? Да, она очень старательна. Помогает нам, хотя и не ведая того, — Кевин нехотя проследил за взглядом Бориса.
В профиль черты его лица носили исключительно аристократический характер. Гдан невольно засмотрелся, отметив что когда-то такие образы чеканили на монетах. Значит, родителей мальчика в толпе протестующих не было. Ну хоть что-то.
— Я беспокоюсь, что вы не сможете освободить меня, малыш, — Борис пересилил себя. Ему не хотелось подыгрывать врагам, но иного выхода не нашлось. — Военных здесь не менее тридцати, чтобы нейтрализовать их, нужно человек сто или двести.
— Совсем не обязательно, — Кевин сложил руки за спиной и деловито прошелся вдоль клетки. — В порту заперто семьдесят горожан. Мои родители очень одаренные, им хватит суток, чтобы настроить толпу против военных.
— Но тут нет оружия, бороться с вооруженными солдатами голыми руками? Да и кто тут способен на бунт?
Бориса утешала эта мысль. Оружие в руках военных — это последняя соломинка, за которую хватался его разум.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
