Александр. Продолжение похода 6

Спараг вновь удачно увернулся от летящей в него смерти, припав к гриве своего коня, и копье Фидала просвистело над ним, найдя свою жертву среди фракийцев, стоявших рядом со скифом.

— Не стрелять! — крикнул Александр и вскинутые вверх луки, покорно опустились вниз, позволив скифам беспрепятственно достигнуть рядов своего войска.

Долгое время скифы и воины Александра стояли друг против друга, готовые броситься в бой, но команды идти в атаку не последовало. Теродам, оценив силу врага, отвел своих всадников подальше и начал совещаться с другими вождями. Так прошел час, полный тревог и напряжения, после чего к Александру поскакал одинокий всадник.

Он смело подъехал к самому македонскому царю, и ничуть не страшась направленных в его сторону луков и копий, обратился к Александру.

— Царь скифов Теродам требует от тебя царь Александр, голову своего раба посмевшего поднять руку на его сына.

— Это всё? — холодно молвил царь, глядя в косматое лицо скифа.

— Не знаю — честно признался тот — но без неё, мой господин не будет вести с тобой никаких переговоров, царь Александр.

— Передай своему царю, что я никогда не торговал головами своих боевых товарищей — сказал Александр.

— Это твое последнее слово? — с нажимом произнес скиф, и царь утвердительно кивнул головой.

— Да последнее.

— Тогда до встречи на том берегу реки! — грозно выкрикнул парламентер, и проворно развернув свою лошадь, стремительно поскакал к Теродаму с вестью о войне.

Глава V. Покорение Великой Скифии.

— Скажи Нефтех, что ты знаешь о царских скифах? Об их обычаях, традициях, а так же о военном деле?— спросил Александр своего бритоголового советника, озирая бескрайни пространства южной степи. Сидя в прохладной тени своего шатра, разбитого слугами во время очередного привала македонского войска. Шел уже пятый день пути, после того как за спиной царских солдат остался полноводный Борисфен, и войско великого полководца двигалось по направлению к Тавриде.

Успешно преодолев последнюю водную преграду на своем пути с помощью кораблей, царь отпустил большую часть своего флота, оставив в своем распоряжении несколько боевых триер. Им было приказано идти вдоль морского побережья и постоянно поддерживать связь, с помощью сигналов с дозорными всадниками, которые были специально выделенные царем для этой цели.

— Увы, государь. Я вряд ли я смогу сказать о скифах царя Теродама большего, чем сказал о них господин Геродот в своих описательных книгах по истории — честно признался египтянин. — Известно, что они считаются самыми главными из всех трех скифских союзов, сложившихся ещё со времен великого Геракла. Ранее, власти этого союза подчинялись земли от берегов Гипаниса до самого Танаиса, в то время как другие племенные союзы владели только степями Тавриды и землями от Гипаниса до берегов Истра. Именно с царскими скифами воевал персидский царь Дарий и потерпел своё знаменитое поражение. Но вот уже много лет, со стороны Танаиса, их активно теснят новые племена, с которыми находятся в родстве кавказские скифы царевича Спарага.

— Мне это тоже известно Нефтех, ровно, как и уловки к которым прибегло воинство Теродама. — хмуро бросил монарх. Скифы вот уже четвертый раз донимали македонское войско постоянными наскоками своей легкой кавалерией. Большое дело в отражении их внезапных атак сыграла македонская конница и в особенности скифы Спарага. Исповедуя одну и туже тактику, что и воины Теродама, они легче других конных соединений отражали наскоки кавалерии противника, которая после короткой свалки, стремительно отступала, явно заманивая македонцев в глубь степи.

Александру, была прекрасно знакома эта уловка степняков, и он отдал приказ, строжайшим образом запрещавший кавалерии далеко отрываться от основных сил. Конечно, очень чесались руки вступить в бой с кавалерией противника, но всю инициативу связывала пехота Эвмена, которая вместе с обозами располагалась в центре походной колонны, со всех сторон прикрытая конницей.

— Нам ещё предстоит не менее двенадцати дней пути до перешейка Тавриды, а эти дикари разоряют все на нашем пути, оставляя после себя только голую землю — недовольно сказал Александр, получивший недавно донесение о том, что все питьевые источники забиты трупами павших животных и совершенно не пригодны для питья.

— Ты был прав, когда требовал взять максимальный запас воду на берегу Борисфена. Благодаря этому мы пока еще не испытываем острой нужды в питьевой воде, как и корме для животных

— Теродам полностью повторяет главную тактику своих предков одержавших таким образом победу над Дарием. Быстрые изматывающие наскоки и создание максимум трудностей с фуражом и провиантом — невозмутимо ответил Нефтех.

— Думаю, что водных запасов нам хватит, чтобы достичь перешейка, но ведь главное не в этом.

— Да воды нам должно хватить, однако главное дело не в этом — грустно констатировал царь. — Как ты, верно, заметил Теродам, упорно держится тактики мелких стычек, отказываясь от генерального сражения. Отступая на восток и выдерживая интервал, расстоянием в один день между нами, Теродам остается для меня постоянной угрозой. И мне совсем не улыбается Нефтех, возможность оказаться зажатым на перешейке, ведущем в Таврию, с одной стороны воинами Теродама, а с другой всадниками властителем таврических степей царем Панасогора. Против такого количества конных воинов мне будет очень трудно выстоять. В этой тревожной правде, я признаюсь тебе с болью в сердце.

— Союз двух оставшихся в живых скифских царей это конечно большая сила, даже для нашего войска — согласился Нефтех — но возможно есть возможность разбить их по одиночке до того как наше войско подойдет к перешейку.

— Как это сделать Нефтех? Бросить пехоту на произвол судьбы и устремиться в погоню за противником. Именно этого царь скифов и ждет от меня.

Соорудить ложный лагерь с большим количеством вина, как это сделал царь Кир, и напасть на них когда они перепьются? Это мне уже предложил Герон, но я был вынужден отклонить эту идею. Скифы за всю свою историю дважды попадали в винную ловушку и в третий раз точно не попадут. Не стоит считать своего врага глупее себя.

— Мне кажется, есть возможность заставить скифов сразиться с нами в большой битве — осторожно произнес бритоголовый советник.

— Ты явно перегрелся на солнце мой дорогой Нефтех. вспомни Дария, который гонялся за скифским войском и так не смог навязать им решающего сражения. Или может быть, ты плохо читал Геродота и других ученых историков? — спросил монарх.

— Нет, господин. Именно история царя Дария, изложенная Геродотом, как раз и натолкнула меня на одну очень смелую и рискованную мысль.

Александр моментально утратил апатию и насторожился подобно боевому коню, услышавший звук тревожной трубы. Египтянин всегда говорил дело. В этом царь уже неоднократно убеждался.

— Вспомни, что ответил Дарию скифский царь Иданфирс, когда тот прислал ему письмо с упреками в нежелании сразиться. "Если ты хочешь испробовать силу нашего оружия, то попробуй осквернить могилы наших предков". Царь Дарий не рискнул это сделать и, в конце концов, силы его войска были основательно подорваны многочисленными набегами скифской кавалерии.

— Что же ты предлагаешь мне разрывать их погребальные курганы, в надежде на скорую битву с Теродамом? — с негодованием бросил упрек, собеседнику Александр, указывая рукой на два больших погребальных кургана видневшихся слева от македонского лагеря.

— Зачем эти курганы? — удивился египтянин. — В шести днях пути отсюда, в Борисфен впадает река Герро, на берегу которой находятся древние захоронения скифских царей, о которых и говорил Иданфирс.

— Я думаю, что тебе следует послать Теродаму гонца, с известием о твоем желании вступить в честный бой, который и выявит среди вас победителей. Если же скиф отклонит твой вызов, то тогда ты двинешься к Герро, чтобы разорить погребения его предков и тем самым заставишь его, скрести с тобой оружие.

Для степняков, подобный вызов очень хлесткая пощечина по их самолюбию и каковы бы не были тактические планы скифского вождя, он будет вынужден принять твой вызов. Ибо простому скифу, никак нельзя объяснить мудрыми военными выкладками, причину, по которой, чужеземец так бесславно унижает их царя.

— Твой гений, продолжает удивлять меня Нефтех. даже прочитав всю историю Геродота не один раз, я никогда не додумался, что можно так сыграть на чувствах противника — радостно воскликнул Александр.

— Решено, завтра же отправляем послов к Теродаму и готовимся к жестокой битве. Не думаю, что после таких слов, ярость не вскипит в сердце владыки сколотов.

Сказано, сделано и уже утром следующего дня, два всадника с коротким письмом для Теодорама, устремились вдогонку за отступавшим войском противника. Из любви и уважению к Александру, они сами вызвались отвезти царское письмо, владыке скифов, хорошо понимая, что могут не вернуться из своей миссии.

Как не странно, но скифы доставили их к шатру царя Теродама в целости и сохранности. Оставив оружие снаружи, гонцы вошли внутрь и, не доходя десяти шагов до вождя сколотов, передали ему послание Александра. На их счастье Теродам не владел грамотой, точно так же как и его соратники, стоявшие вблизи его трона.

Поэтому, дабы не демонстрировать своё невежество, Теродам не взял в руки послание Александра, и гордо выпятив вперед тяжелую массивную челюсть, властно произнес:

— Ваш хозяин скоро узнает мой ответ! — чем вызвал радость в рядах всех присутствующих. Скифы радовались столь удачному, по их мнению, ответу царя, а гонцы, что в царский лагерь они вернуться сами, а не их отрезанные головы, завернутые в полотняный мешок.

Когда толмач перевел владыке царских скифов письмо Александра, реакция царя была вполне ожидаемая. Лицо скифа покрылось красными пятнами, ноздри от гнева раздулись, а глаза метали грозные молнии.

— Клянусь Великой богиней матерью Табити и богом Папеем, что македонец жестоко заплатит мне за свои жалкие угрозы! — гневно выкрикнул царь, полностью позабыв о своих прежних планах по изматыванию противника частыми наскоками.

— Таргитай! — приказал он своему главному воеводе — прикажи к завтрашнему полудню, собрать всех моих воинов способных носить оружие. Мы проучим зарвавшегося македонца, осмелившегося угрожать священным могилам наших предков. Я растопчу его мощью своих дружин так, что от наглеца не останется мокрого места. Пленных не брать!

Таково было повеление Теродама и точно в назначенный им срок всё войско скифов было построено перед его шатром. В основном это были всадники, но среди них, подобно могучим островкам в широком море, стояли и пешие отряды, вооруженные копьями и мечами. Им предстояло двигаться пешком или на повозках, которые в большом количестве имелись в распоряжении скифского царя.

Два дня длился марш бросок войска сколотов, на встречу армии Александра. Был уже вечер, когда разведчики донесли царю, что враг обнаружен там, где и предполагалось. Македонцы разбили хорошо укрепленный лагерь и терпеливо ожидали появление противника.

Следуя примеру неприятеля, Теродам, так же разбил лагерь, предварительно окружив его своими повозками, скрепленными между собой цепями и канатами. Это был прием обороны, хорошо проверенный за многие годы степной войны.

Ночь прошла спокойно, и едва только солнце выглянуло из-за горизонта и стало стремительно подниматься ввысь, как скифы стали покидать свой лагерь. Теродам бодро раздавал команды своим командирам по построению войска, хотя в глубине его души, ворошился скользкий червь сомнения. Царь уже не раз пожалел, что отдал приказ о нападении на Александра, хорошо понимая, что потери от этой битвы могут серьезно поколебать могущество сколотов в великой степи.

Теродам ничуть не отступил от своей обычной схемы построения войска. Всю свою пехоту, под прикрытием легкой конницы он разместил по флангам, тогда как в центре расположил свой главный ударный кулак, тяжелую кавалерию, с помощью которой он неоднократно проламывал греческие фаланги, боспоритов и херсонесцев. Точно так же был разбит и Зопирион, посмевший вторгнуться во владение Садала и жестоко поплатился своей головой и жизнями своих гоплитов.

Царь был полностью уверен, что и на этот раз скифские боги не оставят щедрой милостью своих потомков, даруя им победу над врагом. Соблюдая древний обычай, Теродам щедро напоил священный клинок скифов жертвенной кровью рабов, которые всегда были у скифов наготове для этого случая.

Стоя в окружении воевод, владыка скифов внимательно наблюдал за действием противника и по мере того, как ряды македонцев обретали стройность и четкость, на губах Теродама змеилась радостная улыбка. Враг так же не отошел от своей привычной схемы, выставив по центру фалангу, а по бокам конницу.

— Великие боги Папей и Табити отдают вражеские жизни в наши руки, и нам остается только взять их — торжествующе выкрикнул вождь, привстав на стременах, высоко подняв руку с тяжелой боевой булавой. Стоявшие рядом с ним скифы, немедленно ответили радостным криком, который могучим потоком разлился вправо и влево от Теродама по многочисленным рядам войска степняков.

— Вперёд!!! — приказал царь сколотов, властно выбросив вперед руку с булавой в сторону македонцев и повинуясь этому знаку, всё скифское войско пришло в движение. Медленно и неторопливо разгоняли своих коней тяжеловооруженные скифские всадники, с тем расчетом, чтобы не запалить коней раньше времени и тем самым снизить ударную мощь своего тарана.

— О, великий Зевс! Сегодня ты мне послал достойного противника! — воскликнул Александр, азартно наблюдая за действием Теродама — но как глупо он тратит свою силу против фаланги сариссофоров!

— Выдержат ли наши гоплиты удар такой силы? Не прорвут ли скифы строй воинов Эвмена!? — с тревогой спросил царя молодой Каран, командир катафрактов.

— Первый удар, вне всякого сомнения, выдержат! — авторитетно заверил его Александр.

— А второй? Второй удар выдержат, великий царь? Не перебьют их скифские лучники? — не унимался Каран.

— Выдержат, если мы им вовремя поможем Эвмену — коротко бросил монарх и сам взмахнул рукой, призывая свою тяжелую конницу атаковать врага.

Каждый из военных вождей был уверен в верности своих планов и каждый стремился быстрее доказать на деле свою правильность использования своего главного козыря тяжелой кавалерии. Оба царя выстроили своих конников клином, которые устремились каждый к своей цели

Как не храбрился царь перед Караном в стойкости своей фаланги, но перед самой битвой он решил подстраховать своих гоплитов сариссофоров, которые могли не выдержать удара тяжелой кавалерии Теродама. Поэтому, расставляя свои полки, Александр решил вновь применить против кавалерии противника подлый приём с досками, который уже был блестяще испытанный Эвменом, на коннице Садала. Около сотни человек вооруженные гладкими досками усеянные острыми гвоздями, вместе с лучниками и пращниками вышли вперед македонской фаланги.

Стоя на стыке левого фланга и центра, носильщики досок по сигналу своего командира Полидора, стали стремительно смещаться перед строем сариссофоров сразу, как только стало ясно, где будет нанесен главного удара скифов. Из-за спешки и быстрого приближения кавалерии противника, носильщики не везде успели полностью закрыть досками все пространство перед центром, оставив незащищенной его правую часть.