— И...вы, — чуть слышно просипел он. — Вы, — повторил он громче, — оба... к Нему придете. Кх-х... кх-х... Раньше... или позже. Ибо так... — он не договорил, выпустив Ллотиса и повалившись ничком на пол.

Отчаянно ругающийся и кашляющий данмер торопливо отполз в сторону, отталкиваясь пятками и локтями. Распластался на полу и некоторое время просто лежал, не двигаясь, только хрипло дыша и постанывая. Элемар же с беспокойством прислушивался к себе... и ничего не находил. Только наваливающуюся с каждой минутой все сильнее усталость... Неужели?.. Неужели он?..

— Ох... — подал вдруг голос Ллотис, не дав додумать начавшую формироваться мысль. — Вот это я леща схлопотал.... Не, серьёзно... как будто этот кругляк меня не даванул, а обручей набил. — Он с явным усилием сел. — Пиздец, все болит... Слышь, Суротано, сам-то как?

Мысль была важна, но... Она, точно вспугнутая рыба, вильнув хвостом, резко ушла куда-то в глубину сознания, оставив после себя болезненное чувство, что он упустил нечто важное. И желание поскорее покинуть это место. Куда угодно, лишь бы подальше.

— Ухайдакался, — на том же воровском жаргоне ответил он. -. Концы не отдам, но... Мотать, короче, надо отсюда по-рыхлому.

— И то, — вяло отозвался Ллотис. — Только осмотреться надо.

Он с трудом встал. Потянулся, помахал руками, насколько позволяли доспехи... и довольно бодро направился к стене, возле которой смутно виднелся какой-то то ли короб, то ли саркофаг. И почти сразу Элемар услышал изумленный присвист.

— Слышь, Суротано? Как делить хабар будем?

— Никак. Гареса завалил ты, вот и бери все себе, — отозвался Элемар.

От одной только мысли прикоснуться здесь хоть к чему-нибудь его едва не вывернуло наизнанку. Нет уж, какие бы там богатства ни были, пусть их Селвило забирает, если не брезглив.

Тот неопределённо хмыкнул, но возражать не стал, тут же по пояс нырнув в короб. Сам же Элемар, преодолевая страх и брезгливость, подошёл к трупу Гареса и осторожно, двумя пальцами вытащил у него из кармана замеченный только что свернутый лист бумаги. Отошел. И так же аккуратно развернул, мимоходом отметив, что лист чудом не запачкался в крови...

"Нет! Только не сейчас! — зажмурившись до гула под черепом, взмолился он, сам не зная кому, ощутив, что погружается в очередное видение. — Не сейчас!"

Видение схлынуло, так и не сформировавшись, оставив после себя ощущение лёгкой грусти. Элемар же зябко повёл плечами и, подойдя к ближайшей жаровне, начал читать.

"Лорд Неревар Индорил, Хай Ресдайния!

Мой господин, друг и спутник!

Когда-то мы были друзьями и братьями, Лорд Неревар, в войне и мире. Никто не служил вам лучше, никто не был так предан. Всё, что я делал, я делал по вашей воле, в ущерб мне и моей чести.

И всё же в шахтах Красной Горы, вы сразили меня, когда я охранял сокровища, хотя именно вы заставили меня дать клятву защищать их. Жестокий удар, горькое предательство с вашей стороны.

Но помня о нашей старой дружбе, я мог бы простить вас, и снова вознести вас. Шестой Дом не умер, он просто спал. Теперь пора очнуться от долгого сна и освободить Морроувинд от чужеземных правителей и лицемерных духовников. Когда страна будет очищена от лживых друзей и жадных воров, дети Велота разобьют новый сад изобилия в этой пустыне.

Вернитесь к Красной Горе, мой старый друг. Ради братства и чести, что объединяла нас когда-то, я дам вам былую власть, если только вы поклянётесь быть мне верным другом. Путь к Красной Горе неблизок и опасен, но если вы достойны, вы обретёте мудрость, верного друга и власть, достаточную для того, чтобы править миром.

Как всегда, ваш смиренный слуга и верный друг,

Лорд Ворин Дагот, Дагот Ур".(86)

Мелкие глифы даэдрического айембедта стелились по бумаге, сильно наклоняясь вправо. В памяти — своей ли? — возникли образы десятков листов, исписанных тем же почерком, залитый чернилами обшлаг багряного рукава с вышитыми шалками... Он знал этот почерк, знал, что принадлежит он именно тому, чьим именем подписано это письмо. Но... тон письма был чужим... Ворин Дагот, которого он знал, никогда не...

— Что читаешь? — раздался над ухом голос Ллотиса и Элемар вздрогнул, осознав, что все же провалился в обрывки чужой памяти.

— Послание Дагота Ура Лорду Неревару Индорилу, — пожал плечами он, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно. — Торчало у Гареса из кармана.

— А-а... И кто же там Неревар, — с ленцой поинтересовался Ллотис.

— Никто. Гарес, если ты забыл, тоже не удосужился уточнить, — все так же ранодушно ответил Элемар, жестом предложив ознакомиться с письмом самому.

Хотя отдавать его почему-то страшно не хотелось.

— Ну и ладно, — отмахнувшись, с плохо скрытым разочарованием протянул Ллотис. — Пора валить.

Элемар пожал плечами, спрятав письмо в кармашек заплечной сумки, и сотворил заклинание Вмешательства Альмсиви.

Заклинание перенесло его в Балмору, о чем сразу же сообщил хлынувший на непокрытую голову и на ворот холодный дождь. Впрочем, дождь сейчас был им только на руку — если за домом Косадеса по-прежнему следят, есть шанс проскочить незамеченными. И неузнанными, что ещё важнее.

Рядом во вспышке заклинания возник Ллотис. дёрнулся от хлестнувших по лицу ледяных струй, поёжился... и болезненно застонал.

— Сука... Кажется, я простыл там, в этих сраных пещерах, — пожаловался он. — Все тело ломит...

Элемар похолодел. Ллотис действительно выглядел не слишком здоровым: кожа заметно побледнела, сам он мелко трясся, словно в лихорадке... Напоследок Элемар посмотрел ему в глаза... и едва сдержал себя, чтобы не отшатнуться.

Уголки глаз Ллотиса Селвило медленно затягивал серый пепел...

Глава 48. После драки...

Достав из-под кровати бутылку бренди — не местного гриифа, а недешевой "киродиилики", Кай среди наваленной на стол посуды отыскал три на удивление чистых стакана. Плеснув напитка на две трети в два из них, он замер, покосился на скособочившегося на лавке у стены Ллотиса... и протянул ему всю бутылку со словами:

— Тебе, пожалуй, нужнее...

Тот безучастно принял бутылку и начал бездумно баюкать между ладоней. Был он тих и казался безучастным, ошеломленный свалившейся на него ужасной новостью... и одновременно как будто вибрировал от внутреннего напряжения, готовый в любой момент вскочить и... Убежать? Напасть? Что может прийти ему в голову, Элемар даже примерно не представлял, а потому настроился на самый худший вариант и, взяв протянутый ему Каем стакан с напитком, прислонился к стене возле стола. Сам Кай, тоже что-то заметивший — отстутствием наблюдательности координатор опрелеленно не страдал — и, видимо, пришедший к схожим выводам, поступил так же. Только место он выбрал возле кровати.

Тогда, рассмотрев в глазах Ллотиса признаки заражения корпрусом, Элемар поинтересовался, исцеляют ли храмовые триолиты такую банальщину, как простуда. И, получив уверенно утвердительный ответ, просто сгреб его за шкирку — крайне аккуратно и стараясь не думать, насколько рискует — и поволок его в храм, во двор которого их перенесло заклинанием Вмешательства.

План его был прост — внутри им обязательно должен был кто-нибудь встретиться. Хотя бы жрец, собирающий мзду с жаждущих благословения. Или присматривающий за порядком. В общем, кто-нибудь, способный опознать болезнь. И заодно тот, кто не замедлит сообщить о ней Ллотису. Узнать о заражении тот должен от кого угодно, только не от него. Пусть обстоятельства, приведшие к такому результату, сложились сами собой — мало ли к каким выводам может прийти мер такого склада, как Ллотис Селвило, узнав, что обречен? Пусть считает, что он ни о чем не догадывался. Тем более что Элемар ничуть не сожалел о, том, что так вышло. Пускай и случайно. Ллотис Селвило не был ему другом, напротив, при первой же удобной возможности воткнул бы кинжал в спину...

Расчёт оказался верным. Все сложилось даже удачнее, чем надеялся Элемар — Ллотиса Селвило здесь, как выяснилось, неплохо знали и то, что с ним что-то не в порядке, заметили быстро. Смутно знакомый жрец, услышав о вероятной простуде, нмедленно наслал на Ллотиса заклинание исцеления болезней. И мгновенно обеспокоился, когда оно не оказало должного эффекта, тут же наслав второе. С тем же результатом. Озадаченный жрец тогда заставил практически обвисшего на руке Элемара Ллотиса поднять голову и заглянул ему глаза...

— У тебя корпрус! — от истерического визга, казалось, подпрыгнул купол храма.

Элемару даже не пришлось притворяться — тело от источника звука шарахнулось само, выпустив воротник Селвило из мгновенно разжавшихся пальцев. Жрец, как оказалось, успел отскочить от них на добрый десяток шагов и теперь с ужасом и отвращением смотрел на Ллотиса, судорожно вытирая руки о собственное одеяние. Впрочем, оправился от испуга он быстро и начал их вежливо, но настойчиво выпроваживать из храма, мотвивируя это тем, что перед корпрусом храмовые триолиты все равно бессильны. А на вопрос Элемара, что им в таком случае делать, посоветовал написать завещание, прежде чем выставить их из храма под дождь. Так что им ничего не оставалось, кроме как поспешить на встречу с координатором...

Ллотис, словно очнувшись, медленно повёл головой, озираясь, несколько мгновений непонимающе смотрел на бутылку в руках... потом неловко встал с лавки и, как-то по-крысиному сгорбившись, подался вперёд. Элемар невольно напрягся, но он просто взял со стола оставшийся стакан и вернулся на своё место. Кай проводил его нечитаемым взглядом — лишь едва заметно прищурился на мгновение — но ничего не сказал. Хотя терпеть не мог, когда без спроса трогали его вещи, о чем довольно резко сообщил Элемару в одну из первых встреч. Ллотису наверняка тоже...

С другой стороны, сосредоточенно наливающий себе "киродиилику" Ллотис сейчас был маловменяем и, рявкни на него Кай так же, как когда-то за сдвинутую от края стола тарелку рявкнул на Элемара, неизвестно, как отреагирует. Потому, видимо, и промолчал координатор... но альтмер бы уверен, что побывавший в руках больного корпрусом стакан сразу после их ухода в доме не задержится.

— Как это произошло?

Элемар не сразу понял, что координатор обращается к нему. Тряхнул головой, собираясь...

— Дагот Гарес оказался слишком живуч, — вздохнул он. — Он, — альтмер кивнул на по-прежнему безучастного Селвило, — разрубил его едва не до позвоночника. Гарес... Он словно не заметил. Так и стоял... Держал его за горло и говорил, что теперь тот придёт к их лорду, как тот и хотел.

Он помолчал, потом все же сказал:

— Он сказал, что мы оба придем к Дагот Уру. Раньше или позже. И только тогда упал и умер.

Ну, что ж, — потёр лицо ладонями Кай. — Хоть одна хорошая новость... Что же до остального. Ты, — он посмотрел на Ллотиса, — сейчас отправишься к Масалини Мериан в здешнюю Гильдию Магов. Пусть она обучит тебя заклинанию сопротивления корпрусу...

— Я не маг, — угрюмо буркнул тот. — Мне бы амулет... или кольцо.

— Я о таких чарах не слышал, — посуровел Кай. — Обратись к Гальбедир, там же, где и Масалини Мериан. Она зачарует тебе, что захочешь и на что захочешь, только заплати. Если такое зачарование возможно в принципе... И поторопись, пока признаки корпруса ещё незаметны, — жестко добавил он. — А затем отправляйся в свою усадьбу и сиди там, пока мы будем искать способ тебя вылечить.

— Да что ты мне фуфло загоняешь, начальник! — бешено вскинулся вдруг Ллотис, сжимая кулаки. — Искать способ... — передразнил он. — Какой, мать твою даэдра, способ, когда весь Морровинд знает, что от корпруса нельзя вылечиться? — хрипло заорал он, с ненавистью уставившись на Кая.

— Ну почему же? — подал голос Элемар, внимательно слушая то, что торопливо ему говорил Второй. — Я могу предложить пару вариантов прямо сейчас...

Горящий ненавистью и тоскливой злобой взгляд обратился на него. Элемар остался спокоен.

— Лечения действительно нет. Но эти варианты могли бы помочь дожить до его нахождения.

— Да что вы мне кружева тут на пару плетете? — снова начал заводиться Ллотис.

— Танусея Велот, — спокойно проговорил Элемар, и он осёкся. — Слышал о такой?

— Слышал, — Ллотис успокоился так же резко, как ранее вскипел. — Мастер Ллетан был очень недоволен её нежеланием покидать Вивек. Крайне недоволен. Бабке повезло вовремя слинять, потому что мне было поручено настоятельно убедить её убраться из города.

Тон, которым были произнесены последние слова, дал понять, что Танусее действительно очень повезло...

— Жители нижних ярусов Вивека считали её святой странницей, — пояснил Элемар на вопросительный взгляд Кая, благо, историю Танусеи знал уже давно. — Она больна корпрусом, но болезнь не извратила ни её тело, ни разум. По её собственным словам — благодаря благословению Альмалексии. Сама Танусея считает, что богиня исцелила её, но... на самом деле она пр-прежнему больна. И, насколько я понял из объяснений беседовавшего с ней ординатора, так же заразна, как и любой другой больной корпрусом.

— Было несколько случаев, — неохотно подтвердил Ллотис. — Как раз на нижних ярусах округа святого Делина. Храм проводил расследования и... в общем, пришли к выводу, что это она.

— Так что, как вариант, можно обратиться к архиканонику Сариони. Он, насколько я знаю, общается с Вивеком. Может, тот снизойдет к одному из своих служителей, — ровным голосом закончил Элемар. — Маловероятно, конечно, но ты ведь занимаешь в иерархии Храма далеко не последнее место...

По тому, как скривился Ллотис, стало понятно, что "маловероятно" — это слишком оптимистичное предположение. Впрочем, Второй и предлагал этот вариант, не скрывая скепсиса. Мол, "боги" Морровинда давно уже не снисходят до хоть какого-то общения со своими верующими...

— Мда... — проронил Кай. — А второй вариант?

— Дивайт Фир. Всем известно, что он давно занимается изучением корпруса. И даже сумел вырастить четырех... дочерей-жен из частиц собственной плоти с его помощью. Я видел двух из них — совершенно здоровые на вид данмерки. И, судя по тому, что они не только помощницы Фира, но и "жены" — ему как-то удалось устранить возможностьь заражения.

Внимательно слушающий Ллотис слегка оживился.

— Вот только есть два момента. Первое — Фир вряд ли будет заниматься благотворительностью... при этом деньги его не интересуют.

— Да уж, — усмехнулся Кай. — Вряд ли можно удивить деньгами чело... мера, который развлечения ради позволяет ворам забраться в свою сокровищницу и беспрепятственно утащить оттуда все, что они сумеют вынести... Правда, я не встречал ни одного счастливчика, которому это действительно удалось, но слухи такие ходят.

— И второе — неизвестно, каких именно результатов Фир достиг. Доподлинно никт ничего не знает. Не исключено, что тебе придётся стать его подопытным, — сообщил он снова помрачневшему Ллотису. — Если, конечно, ты сумеешь его заинтересовать.