Драконье гнездо

— Да уйми ты свою тварь!

Я думала — знала, что увижу. Ошиблась.

Комната небольшая. Коробка — метров пятнадцать на шесть. Почти пустая. Один угол, противоположный от входной двери, занят. На цепи, укреплённой вокруг шеи (без ошейника) и вокруг тощего тела — сплошные выступающие кости! — бесновалось странное существо: длинная вытянутая морда постоянно меняла форму, то полностью становясь звериной, близко к карикатурно волчьей, то вдруг в ней резко проступали человеческие черты. Но если лицо не всегда удавалось рассмотреть, то видимые части обнажённого тела изменялись на глазах, то покрываясь жёсткой шерстью, то удлиняясь. Особенно сильно и быстро изменялись конечности. Они мгновенно вытягивались до жёстких плетей, тощих, с длинными когтистыми пальцами — и вдруг резко пропадали в толстые, несуразно узкие лапки, и тогда тело стелилось по полу, грязному от экскрементов... Да и в комнате пахло, не приведи... Дрейвен внезапно шагнул к существу, которое, кажется, всерьёз вознамерилось совершить самоубийство, придушив себя, и резко скрутил цепь, а вместе с ним и мутанта, не давая ему бесноваться.

Охнув от неожиданности и страха: а вдруг бы мутант набросился на него? — я было шагнула вперёд. Сама не знаю зачем. Помочь? Но как и зачем?

Но мне не позволили даже приблизиться к Дрейвену.

Пришлось отскочить от злого шипения сбоку.

Освещение... Как хорошо, что оно есть...

В метре от меня стояло первое увиденное мной существо, явно довольное жизнью здесь. Громадный кошак, лоснящийся от сытости, разглядывал меня, словно насмешливо говоря: ага, испугалась? Хотя... Лоснился он не оттого, что на нём пушилась шерсть. Шерсти нет. Есть кожа, бронированная мелкой серой чешуёй... Ну и местечко выбрал себе Дрейвен для жилья.

Кот приподнял верхнюю губу, оскалившись. Будто подслушал мысли.

А Дрейвен, не оборачиваясь, повторил мне:

— Не бойся.

7.

После этих слов бронированный котяра отступил. Мол, разбирайтесь сами.

Дрейвен же как-то раздражённо задёргал плечом. Я сообразила, что он хочет сбросить свой мятый плащ, а руки заняты цепью.

— Я сниму, — предупредила я.

Он застыл. С опаской поглядывая на кота, я быстро подошла к уиверну со спины и стащила с него плащ, стараясь держаться подальше от существа, которое хрипело и время от времени дёргалось в его руках в тщетных попытках вырваться. Но плащ, естественно, полностью снять не удалось. Он повис рукавами на руках Дрейвена, потому те были заняты страшным существом. Хорошо ещё, оно изменяться перестало.

— Могу помочь, — сказала я. — Чем?

— В правом кармане плаща ампула для инъекций. Её надо достать, разбить и вылить ей в рот.

Он подставил мне бедро с карманом, а когда я вынула ампулу, маленькую, с мой мизинец, прижал к себе существо и задрал ему голову. Заставив раскрыть зажатые челюсти. Я нерешительно отбила кончик серой ампулы и посмотрела на мутанта.

— Лей. Медлить нельзя, — нетерпеливо сказал уиверн. Он заставил существо хорошенько раскрыть пасть, и я с опаской, постоянно ожидая, что мутант вот-вот дёрнется, вылила в оскаленный острыми зубами рот содержимое ампулы.

Наверное, прошло минуты две, прежде чем напряжённо вслушивающийся в существо в своих руках Дрейвен осторожно опустил его на пол. Ещё минута — и на земляном полу скорчилась неимоверно тощая женская фигурка. И до того она выглядела несчастной, что я, забыв о том, что её надо бояться, машинально подобрала всё-таки сброшенный плащ уиверна и укрыла её — чтобы только не видеть торчащих рёбер. Он её не кормит, что ли?

— Может, положить её на что-нибудь мягкое?

— Там, в углу, есть старый матрас. Сможешь расправить его? — оживился Дрейвен и нагнулся к женщине поднять её.

Я быстро разложила матрас — точнее, остатки былой роскоши под названием матрас, и Дрейвен перенёс несчастное существо (вместе с цепями на нём) уложить на истлевшие тряпки. Женщина, позвякивая цепями, вяло свернулась в клубочек, наверное, даже не заметив, что рядом кто-то ещё есть, и я снова укрыла её — на этот раз не плащом, а какой-то толстой, почти истлевшей тряпкой, взятой со стороны, из самого угла.

Некоторое время я стояла, не в силах заставить сморщенный от брезгливости рот расслабиться: хотелось вымыть руки. Или протереть хоть чем-то дезинфицирующим. Знание, что я брала в руки грязный, полный заразы матрас, убивало. Растопырив руки, я не знала, что делать дальше... Потом снова вспомнила детство и свои побеги. Пожала плечами и вытерла ладони о штаны.

К вони я уже притерпелась, так что сразу же спросила:

— А чем можно покормить её?

— Ничем.

— Не поняла.

— Она не может есть. Сразу тошнит. — И, помолчав, добавил: — Она умирает.

Некоторое время я смотрела на него в полном ступоре, а потом смогла спросить:

— А разве эти лекарства не помогают? Ну, например, то, которое ты ей сейчас принёс?

— Для неё это не помощь, — безразлично сказал Дрейвен. — Когда всё это началось и Келли ещё могла соображать, она попросила меня... Она хочет умереть человеком, а не мутантом. А этот препарат возвращает в человеческую форму.

— Это Келли? — с ужасом спросила я.

— Да, это она. Пойдём на кухню, там осталось немного кофе. Поговорим.

Пока шли через всю комнату на кухню, я про себя поклялась ничего тут не есть и не пить. Слишком... грязно вокруг. Но когда мы добрались до тесной комнатушки, где с трудом умещались узкий стол, что-то вроде скамьи перед ним и лежанка, на которой Дрейвен явно спал, я огляделась и признала, что предложенный кофе здесь могу и выпить. Чисто. Довольно уютно. Если забыть про умирающую женщину в комнате.

Дрейвен нашарил в висячем шкафу термос и поставил на стол. Быстро вынул две банки с отогнутыми и плотно пришпиленными к самой банке краями — пить из них можно, не опасаясь порезать губы. Я украдкой заглянула в "кружки". Кажется, и впрямь чисто. Я не слишком брезглива, несмотря на обретённое богатство, когда голодна, так что выпью спокойно... Главное — начать разговор.

— Начнём? — словно подслушал меня Дрейвен. — Так с какой стати ты хочешь убить меня, в котором узнала какого-то Дрейвена?

Я понюхала налитый в "кружку" напиток, выигрывая время на раздумья и на ответ.

— Давай уточним. Мне нужно найти уиверна по имени Дрейвен Ши Ро и вернуть его на его планету. Это моя основная задача. А насчёт "убить" я пошутила. Образное выражение. Ну, типа: не мешай, а то убью.

— Странные у тебя образные выражения, — пробормотал он, совершенно безразлично отпивая кофе, "кружку" с которым держал обеими руками. — А зачем его возвращать?

— Он... родовитый, — медленно сказала я. — И должен сделать кое-что. Из обязанностей своего рода.

— Это может подождать?

— В смысле?

— Я не могу улететь с Керы, пока жива Келли.

Вот так просто он согласился лететь со мной? Невероятная удача. Казалось бы. Но почему мне кажется, что эта простота совсем не простая? Может, всё дело именно в его фразе насчёт Келли?

— Но это будет неизвестно когда, — неуверенно сказала я и, смутившись из-за собственной жестокости, добавила: — Может, её взять с собой? И попробовать вылечить?

— Она умрёт сегодня. Возможно, через пару минут. Возможно, через несколько часов, — спокойно сказал Дрейвен. — Как только умрёт и я её похороню, мы можем улететь с Керы. Если ты уверена, что я настоящий Дрейвен и ни с кем меня не перепутала.

— А... Откуда ты знаешь? О смерти? — Я чувствовала, что мне всё трудней разговаривать с ним. Этот уиверн совершенно не походил на сложившийся в моём представлении образ жестокого ублюдка.

— Я немного чувствую живых, — пожал плечами Дрейвен. — Мне сказали, это называется эмпат. Так вот... Я чувствую, что Келли скоро умрёт. А кто ты?

— Я... — Да, а кто я? Как сказать ему, чтобы он не отказался лететь со мной на Уиверн? — Я одна из твоего рода.

— Родственница, — он улыбнулся одними уголками губ. — Приятно осознавать, что не один на свете.

Всё-таки с ним очень тяжело разговаривать. Особенно, если вспомнить, что я представляла его себе совсем другим — неистовым, бешеным зверем, а разговариваю, по ощущениям — с очень отстранённым человеком, который сосредоточен на какой-то мысли, из-за чего выглядит отдалённым от всех.

— Как тебя зовут, родственница?

— Лианна.

— Чем я тебе не угодил, Лианна, если, увидев моё лицо ещё там, наверху, ты схватилась за оружие?

Дьяволы!.. Он умеет задавать конкретные вопросы.

— Давным-давно мы с тобой здорово поцапались. И так и не помирились.

Он кивнул, словно рассеянно воспринимая информацию. И только после этого кивка я внезапно сообразила, почему он такой отстранённый: он прислушивается к оставленной на подстилке Келли! И поспешно спросила, боясь, как бы он не задал ещё какого-нибудь неудобного вопроса:

— Ты так легко согласился поехать со мной. Тебе не жаль оставлять Керу?

— Я всегда чувствовал себя здесь чужим, — напряжённо ответил он и вдруг глубоко вздохнул. — Но теперь... Теперь... когда Келли умерла...

Меня обдало холодом. Секунды я сидела неподвижно — из-за шока. Затем вскочила и выбежала из кухни. Келли лежала так, как мы её оставили: скорчившись, укрытая той же самой тряпкой, тихая, словно уснувшая. Здесь же лежал бронированный кот, который даже не оглянулся на мои шаги — настолько был сосредоточен на созерцании жалкого тельца, еле прикрытого рваньём. Зато оглянулся на шаги Дрейвена. И даже приветственно мурлыкнул... Я осторожно обошла кота и отогнула край тряпки... Не дышит.

— Можно мне забрать с собой Мисти?

Дрейвен стоял на пороге кухни, безразлично "глядя" на тело женщины.

— Может, сначала решим вопрос её похорон? — сухо спросила я. Его безразличие начинало раздражать.

Он молча прошёл вперёд, опустился на колени рядом с мёртвой женщиной и осторожно освободил её от цепей. Подтащил тело, закутанное в тряпку, к себе, обнял. Снова замер незрячими глазами на мне, баюкая её, словно она спала.

— Ты правда мне родственница? Близкий человек?

— Правда.

— Мне надо сказать тому, кто мне близок... Ты поймёшь. Знаешь, что самое страшное на свете? Это когда умирает тот, кто спас тебя, а ты не мог раньше сообразить, что есть средство от этой смерти. Я ношу лекарства остальным, чтобы они не мутировали, как Келли, только благодаря ей. Когда она заболела, пришлось напрячь память и вспомнить многое. Помогла вирт-связь. Я стащил прибор у одного типа... И узнал, что фармакологи Керы давно и неплохо изучили феномен таких вот изменений организма, что есть средства, чтобы остановить процесс... Но с Келли я опоздал. У неё процесс мутации зашёл слишком далеко.

Он замолчал, гладя мёртвую женщину по всклокоченным волосам.

— Наверное, для тебя всё это сумбурно. Подожди меня здесь. Не уйдёшь?

— Я буду на кухне, — поспешно сказала я, поднимаясь с корточек.

... Он вернулся через полчаса. Один раз я осторожно, украдкой выглянула в комнату: ни его, ни женщины там нет. Наверное, унёс куда-то — похоронить.

Он вернулся и сел за стол, положив на него большие руки. Лицо какое-то освобождённое. Но морщины у носа, вокруг рта, не разгладились. Тем не менее я спросила:

— Ты так быстро доверился мне, когда я сказала, что твоя родственница. А если ты ошибаешься? Если я кто-то другой? Не боишься вот так доверять незнакомому?

Он поднял на меня пустые серые глаза. Лицо не дрогнуло, когда он ответил:

— У меня был случай, когда хотели влезть в доверие. Но меня отталкивало от этого человека, и, как выяснилось, я был прав. К тебе меня тянет... Как тянуло к Келли. Только... К Келли меня тянуло на определённую дистанцию. Как будто что-то заставляло не делать последнего шага. Ты. Перед тобой преграды нет.

Отталкивало, тянет... Кажется, он не только эмпат. Он чувствует не только испытываемые чувства, но и невидимую энергию человека? Сама я в этом не очень разбираюсь, но слышала, что есть такие... Но почему его тянет ко мне — его ненавидящей? Почему он не чувствует этой ненависти?

— Келли нашла меня в какой-то норе. Человек мог в неё протиснуться, "паук" — нет. Но тот "паук" пытался не втиснуться, а кого-то достать рукой и никак не мог дотянуться. Она пристрелила "паука", сама залезла в дыру и там нашла меня. Она сказала, я был избит так, будто какой-то великан бил мной, держа за ноги, об стену. Она позвала жителей нашего района, и меня принесли к ней. Она выхаживала меня недолго. Сказала, что раны заживали быстро. Почти сами по себе.

Я снова взглянула на Дрейвена. Он даже не поинтересовался за эти три года, у какой расы процесс заживления ран и порезов идёт очень быстро?

— А потом Келли научила меня жизни в нижних ярусах Керы, а Руди (это тот, который снял с меня жилет с препаратом) научил, как проникать на верхние. И приносить лекарства. Их приносил один из знающих, где можно раздобыть препараты. Та комната, где ты меня нашла, была местом встречи. Теперь придётся искать другую.

— А почему посылали тебя? Ты же слепой?

— Слепому всё равно, надо ли слушать темноту или свет.

— А как ты ослеп?

— Всегда такой был, — немного удивлённо сказал он. — Или нет?

— Нет. Не всегда, — хмуро сказала я. — Но ты точно пойдёшь со мной?

— Сейчас соберусь... Мне бы переодеться. Эта одежда до сих пор в крови "пауков".

Он говорил всё медленней, и его движения становились всё плавней, и я никак не могла понять, что с ним происходит. Такое впечатление, что ему очень не хочется уезжать с Керы. Может, я всё-таки его напугала? Или он всё-таки сомневается, что он Дрейвен?.. Нисколько не удивилась, когда он повернулся к тому же висячему шкафу. Открылись дверцы. Он вынул с верхней полки стопку одежды, положил на лежанку.

Честно, у меня рот открылся, когда он сбросил заскорузлую от крови рубаху, стоя ко мне спиной. Буквально секунд пять пришлось созерцать его спину, пока он не накинул такую же, только чистую рубаху. Места живого нет!.. Он сказал со слов Келли, что им били об стену? И за три года следы не стёрлись! Да его будто перепахали!.. Я содрогнулась — он обернулся, застёгивая пуговицы.

— Что?

— Всё нормально, — хмуро сказала я. Услышал? Что изменилось моё настроение?.. Мысли пошли по другому руслу. Я поймала себя на том, что абсолютно не соотношу этого уиверна с тем Дрейвеном, который надругался надо мной. Может, это не Дрейвен? Просто похож? Да и уиверн ли он, если его раны до сих пор не зажили? Регенерация уивернов предполагает, что шрамов на коже не остаётся. От слова "совсем".

Он ещё немного постоял, судя по положению фигуры, прислушиваясь ко мне, а потом снова принялся за сборы. Он обыскал всю кухню, вытаскивая из самых немыслимых мест оружие, а я помогала ему этим оружием экипироваться. И меня всё больше раздражало, что он вялый и какой-то занудно тягучий.

— У тебя есть предположение, как мы должны выбираться с нижних ярусов? — замерев в очередной раз, спросил он.

— Надо попасть в твою комнату, — задумчиво сказала я. До сих пор я как-то не задумывалась о пути назад. Мне казалось, главное — это согласие Дрейвена вернуться. А уж там... Как-нибудь, да выберемся.