Страшная тайна

Когда мальчик переоделся и лёг в постель, вернулась мадам Помфри и дала ему какой-то пузырёк:

— Это жаропонижающее. Пейте.

Гарри послушно выпил зелье. Затем выпил ещё какие-то лекарства. Заметив, что температура начинает спадать, Поппи вернулась в свой кабинет. Однако спад температуры не остался незамеченным и для Гарри, поэтому, едва врач скрылась из виду, он достал из-за пазухи жаропонижающее и сделал глоток, искренне надеясь, что смешивание двух противоположных зелий не приведёт к ужасным последствиям, как, к примеру, смешивание Фурункулюс! и Таранталлегра! В случае с Малфоем и компанией это привело к появлению щупальцев на лице и потере сознания. Щупальца — это, бесспорно, очень интересно, но Гарри они не к лицу.

Когда в больничное крыло вошли Рон и Гермиона, они увидели, что Гарри уже скучает в постели. Да и что тут делать? Мальчик хотел встать, так мадам Помфри чуть удар не хватил ("С такой температурой Вы должны лежать в кровати! Ни о какой прогулке и речи быть не может!" — категорически заявила она). Друзья передали "больному" "учебник по ЗОТИ" (ветхий том о крестражах) и до вечера просидели с ним. Когда они ушли, произошло нечто, совершенно выбившее Гарри из колеи. Сразу после того, как симулянт, почувствовав, что температура снова падает, выпил ещё одну порцию Жароповышающего, в крыло влетел Снейп. Увидев его, Гарри стал усиленно изображать умирающего, но профессор не обратил на это абсолютно никакого внимания.

— Поттер, — начал он, — на прошлой неделе мы с Вами так и не закончили.

— Что? Мы ничего и не начинали.

— Забыли о "правде за правду"?

— Почему же? Не забыл. Вот только правды так и не слышал... Кха-кха! — ответил мальчик.

— Отлично, — проворчал учитель, доставая из-за пазухи знакомый пузырёк.

— Вы не имеете право заставлять меня пить... Кха-кха-кха!.. Сыворотку Правды! АААПЧХИ!!! — продолжал Гарри играть свою роль больного.

Не слушая его, Снейп откупорил пузырёк и, произнеся "Ваше здоровье, Поттер", капнул себе в рот пять капель.

— Задавайте свои вопросы, Поттер, я готов отвечать, — заявил мужчина.

Но Гарри молчал. Он потерял дар речи.

— Кха-кха, — подсказал профессор.

— Кха-кха... — повторил всё ещё не пришедший в себя мальчик. Опомнившись, наконец, он спросил. — Кто мои родители?

— Лили Поттер — Ваша мать, а Ваш отец — я, — краткий ответ.

— То письмо... оно настоящее?

— Вероятнее всего, да. По крайней мере, я его не подделывал и никто меня не предупреждал, что пришлёт подделку.

— Почему тогда Вы не метаморф?

— Это специфическая особенность нашей семьи. Метаморфность передаётся через поколение.

— Как я мог стать Вашим сыном?

— Самым обычным способом. Или Вам в подробностях рассказать? — осведомился профессор.

— Не надо. Почему вы расстались?

— Я по глупости вступил в ряды Пожирателей Смерти. Осознав свою ошибку, отправился к Дамблдору. Так я стал шпионом. Шпионы вечно ходят по лезвию ножа, Поттер. У них не должно быть привязанностей. Иначе, сорвавшись в пропасть, они эти самые свои привязанности утянут за собой. Я не хотел Лили такой судьбы.

— Как так получилось, что вы вообще полюбили друг друга?

— Мы подружились в шесть лет, вместе пошли в школу. Дружили до конца пятого курса. Причину нашей ссоры Вы видели в том году... Потом мы помирились, полюбили друг друга. Но потом Лили узнала, что я Пожиратель. Тогда я сказал о шпионстве и о том, что мне нельзя иметь семью. После этого она вышла за Поттера и родила ему тебя. Вот и вся история.

— Давно Вы узнали правду?

— Две недели назад.

— На чьей Вы стороне, профессор? — задал Гарри ещё один вопрос.

— Я за Орден, если Вы об этом. Всё?

— Последний вопрос: меняет ли для Вас хоть что-то тот факт, что я Ваш сын?

Немного помолчав, профессор всё же ответил:

— Незначительно. Теперь пейте Сыворотку Вы, Поттер.

— Что?!

— А вдруг она сварена неправильно и я врал? Или где гарантия, что Вы мне не соврёте в ответ на чистейшую правду? Откровение за откровение, Поттер!

— Кха-кха! — мгновенно вспомнил о своём недуге мальчик, — А Вы уверены, что больным... кха... можно пить Сыворотку Правды? Кха-кха-кха!

— Можно, Поттер, можно! Открывайте рот! Или мне Вас заставлять?

— А... А я кричать буду!

— Замечательно, тогда точно не промахнусь!

Мальчишка тут же захлопнул рот. Снейп схватил его за подбородок и попытался заставить мальчика хоть чуть-чуть разжать зубы. Не вышло. Тогда профессор зажал ему нос, не давая дышать. Поттер начал хватать ртом воздух, что дало талантливому педагогу возможность влить ему в глотку те же самые три капли зелья. Когда мальчишка автоматически проглотил Сыворотку, Северус отпустил его нос и приступил к допросу:

— Почему Вы не ходите на уроки?

— Дамблдор всё равно меня не исключит, пока я ему нужен. Вместо уроков я ищу информацию о крестражах и изучаю окклюменцию.

— Почему Вы не занимаетесь этим вечером?

— По вечерам Волан-де-Морт следит за мной.

— Зачем?

— Интересный вопрос, — горько усмехнулся Поттер. — Да я сам крестраж!

— Что такое крестражи?

— Предметы или живые существа, в которых заключён осколок души.

Осколок чьей души хранится в Поттере, понятно, нечего и спрашивать. Вопрос "Почему Лорд так печётся о Потере" тоже отпадает сам собой.

— Почему Вы ходили на ЗОТИ?

— Потому что Вы под Империусом. Волан-де-Морту незачем знать, чем я занимаюсь. Не стоит давать ему повод это выяснять.

— Что ж, похвально. Но я не под Империусом. Попрошу заметить, что действие Сыворотки Правды ещё не прошло. Сейчас Вы верите, что я говорю правду?

— Да, — честно ответил мальчик.

— Для Вас всё это что-то меняет?

— Не знаю. Мне нужно время, чтобы решить. Хотя... Если это ничего не меняет для Вас, то для меня — тем более.

Подумав ещё немного, профессор спросил:

— На третьем курсе Вы помогали Блэку бежать? Как Вы это сделали?

— Маховик времени, — просто ответил Поттер.

— Дальше можете не продолжать. Какие у Вас в этом году проблемы?

— Я крестраж, за мной следит Волан-де-Морт, который до сих пор живой, Дамблдор играет моей жизнью, Вы мной отец. А так всё в полном порядке!

— Отлично. Спокойной ночи, Поттер. Не забывайте кашлять и пить Жароповышающее.

— ЧТО?!

— То, что Вы симулируете, отлично видно, когда с Вами беседуешь. Кашляйте чаще, и это сойдёт за бронхит.

— А смысл? Вы всё равно сдадите меня директору!

— Нет, Поттер. Я хочу помочь.

— Не верю, — тихо прошептал мальчик, но эти слова достигли ушей Снейпа. Неожиданно для самого себя, он очень огорчился, но виду не подал. Вместо этого он сказал:

— Я ничего не скажу директору, Поттер. До встречи, — и вышел за дверь, закрыв её.

Мир?

— Снейп не имел права вливать в тебя Сыворотку Правды! — воскликнула утром Гермиона, когда Гарри рассказал друзьям о том, что произошло ночью, — если сказать кому-то из Министерства, его тут же уволят!

— А он скажет, что не было такого, — возразил Гарри. — И кому поверят? Мальчику, которого весь прошлый год считали сумасшедшим или не запятнавшему свою репутацию профессору зельварения, за кого заступается сам Дамблдор?

— Это верно, — сразу сникла подруга.

— И ты поверил тому, что Снейп наговорил в ответ на твои вопросы?! — воскликнул Рон так, как будто Гарри его сильно обидел.

— Всё это он говорил под воздействием Сыворотки Правды, Рон, — напомнил Гарри.

— Не смеши меня! Он же бывший зельевар! Мог и противоядие выпить! И ещё не доказано, что Снейп не под Империусом! — создавалось впечатление, что факт принадлежности Гарри к роду Снейпов больше всех огорчает Рона, хоть Гарри и подавлен.

— Этого противоядия нет и быть не может! — отрезала Гермиона, — Сыворотке Правды невозможно сопротивляться даже под Империусом! Кстати, Гарри, я нашла книгу о метаморфах. Вот, принесла тебе почитать.

— А там есть что-нибудь о специальных чарах?

— Да. Я её уже прочитала. Заклинание, возвращающее метаморфу его внешность и снимающее другие специальные заклинания для изменения и закрепления облика, действительно существует. Почти все спецчары мешают видеть. А это самое заклинание, Шоефэйс!, помимо всего прочего, нейтрализует эффект этих чар. Снейп тогда шибанул в тебя именно этим?

— Да.

— Ты уверен? — спросил Рон, странно глядя на друга.

— Ну, да. А почему ты спрашиваешь? И ещё хотел спросить: почему ты угрожал мне на прошлой неделе? — Гарри вспомнил тот вечер, когда друзья узнали, чей он сын.

— Рон вчера ходил на отработку, назначенную Снейпом за грубость в адрес учителя... — говорила Гермиона.

— Так и знал, что Рон нарвётся... — протянул Гарри.

— О себе подумай! — прорычал Рон. Он вообще как-то странно себя вёл. На него это не похоже.

— Всё по одной и той же причине, Гарри, — спокойно, как показалось друзьям, ответил Рон, но потом он рассерженным тоном продолжил. — ТЫ — СЫН РЕДКОСТНОГО ОСЛА!

— Рон! — возмутилась Гермиона, — Я, конечно согласна, что Снейп осёл, но Гарри в этом не виноват! И он не такой, как Снейп! Чем ты лучше, если так говоришь?! Когда ты, наконец, повзрослеешь?

— Ты это Гарри скажи! Вспомни, как он взбесился, когда мы узнали!

— Я бесился не из-за этого! — возразил гриффиндорец.

— А из-за чего же?

— Из-за самого факта, что Снейп мой отец! Вы же оба знаете о нашей сильнейшей взаимной ненависти! Рон, неужели тебе так важно, с чьим сыном ты дружишь? Или мой характер изменился от того, ЧТО вдруг выяснилось?! Какой же ты придурок, если так считаешь! — воскликнул Гарри.

— Придурок?! — яростно переспросил Рон, — что ж, раз я так туп, то нам и дружить незачем!

— Гарри, Рон, прекратите! — попыталась их успокоить Гермиона, но тут вошла мадам Помфри и выгнала обоих друзей под аккомпанемент гарриного кашля. Сам мальчик, пока Помфри не видит, выпил ещё Жароповышающего и продолжил притворяться больным.

— Ну что, мистер Поттер, придётся лечить Вас дальше. Честно говоря, уже сейчас Вам должно быть лучше, но Вы только больше заболели! — сказала она, вернувшись, и дала Гарри несколько зелий. Пока мальчик послушно пил их, врач всё причитала, что Гарри неизвестно, сколько времени не приходил лечиться, и в итоге надолго останется в больничном крыле. Когда она снова отошла, через полчаса юноша, почувствовав, что температура опять нормальная, достал Жароповышающее, но именно в тот момент, когда он поднёс зелье ко рту, дверь кабинета Помфри открылась, и оттуда вышла его обладательница. Гарри быстро проглотил зелье и спрятал склянку с остатками. Врач ничего не заметила, и всё бы хорошо, но в спешке мальчик сильно переборщил с порцией, выпив слишком много, а Гермиона говорила, что перебарщивать с дозой нельзя. Только Гарри не помнил, к чему это приводит, но последствия действительно серьёзные. Оказалось, что Помфри пришла осмотреть Гарри. Помня вчерашние слова Снейпа, мальчик с тех самых пор, как проснулся, каждые 5-10 минут изображал очередной приступ кашля.

— Странно, горло не красное, — протянула врач. — А какая температура? — добавила она, давая Гарри градусник. Температура была 39,5 и продолжала медленно подниматься, что очень удивило и напугало Поппи. Обычно выше отметки 38,6 ртутный столбик не поднимался, но сейчас он неумолимо приближался к отметке 40, а при этой температуре кровь сворачивается. Мальчик может умереть. Но врач решила не пугать юношу и произнесла так спокойно, как только могла:

— Поттер, пейте Жаропонижающее. Ваша температура по-прежнему высокая.

Гарри стал искать нужное лекарство. Мальчик снова начал кашлять, но на этот раз по-настоящему. Найдя бутылочку с необходимым зельем, подросток чихнул, и склянка упала на пол и раскололась, пролив зелье на пол.

— Поттер, как можно быть таким неаккуратным?! — в отчаянии воскликнула Помфри. Это было последнее Жаропонижающее в её запасах. Нужно быстро бежать к профессору Слизнорту, пока не поздно!

* * *

Этим же утром Снейпа вызвал к себе в кабинет директор.

— Северус, — начал он, — мне надо спросить тебя кое о чём. Речь идёт о Гарри. Все профессора разводят руками, говорят, что они его вообще уже давно не видели. Мальчик вообще странно себя ведёт. Я хотел в этом году учить его кое-чему важному, но это странное поведение... Тебе что-то известно, Северус?

— Нет, директор. Что касается прогулов — мальчишка болен бронхитом, но только вчера пришёл в больничное крыло. До этого идиот сам себе назначил постельный режим и следовал ему. Только в ЕГО понятии "постельный режим" означает валяться в кровати и всё. Мадам Помфри уверяет, что болезнь слишком запущена, чтобы мгновенно её вылечить. Это всё, что Вы хотели?

— Да, Северус, можешь идти, — кивнул Дамблдор.

После этого разговора Снейп отправился вести ЗОТИ. После первого урока профессор вернулся в свой кабинет, где его поджидала... Помфри.

— Что произошло? — поинтересовался декан Слизерина и отец умирающего сейчас в больничном крыле мальчика по совместительству.

— Поттер умирает.

— ЧТО? Как так? От чего? От бронхита?! — в бешенстве заорал учитель.

— В тот момент, когда я уходила, температура мальчика была 39,5 и всё ещё возрастала. Слизнорт сказал, что у него нет Жаропонижающего, и я решила обратиться к Вам.

— Ваше счастье, что оно у меня есть! Как Вы могли допустить такой инцидент?!

— Зелье было, но склянка разбилась! — оправдывалась растерянная Помфри. Конечно, случай беспретендентный, но Снейп никогда ни за кого так не волновался, как сейчас.

Тем временем вышеупомянутый профессор лихорадочно искал нужное зелье. Сына надо спасать! Да, он высокомерный, заносчивый и так далее, но сын! Да и если бы не так! Снейп ОБЯЗАН спасти ему жизнь! Учитель даже не знал, КАК именно он беспокоится за жизнь мальчика: как преподаватель или как отец? В конце концов, родственная связь с Поттером ничего не меняла для них обоих. Так или иначе, медлить нельзя. Найдя склянку, они с Помфри бегом бросились в больничное крыло.

Состояние Гарри за это время ухудшилось. Юноша сильно кашлял, температура возросла до 39,9. Снейп быстро влил Жаропонижающее ему в рот. Жар пошёл на спад. Столбик градусника опустился до 37. Когда мальчику дали ещё немного зелья, температура стала нормальной.

— Спасибо, профессор, — слабо сказал Гарри.

— Лучше молчите, Поттер, — посоветовал папаша, — не раздражайте себе горло, а то ещё хуже кашлять будете!

— Хорошо.

* * *

Следующим утром Гермиона пришла, как ни странно, с Роном, но тот сказал, что пришёл с Гермионой, но не к Гарри. Просто составляет компанию подруге. Хмыкнув, Гарри рассказал им о случившемся, и Рон мигом забыл о своём бойкоте ("Да ты что?! Ты вчера чуть не умер, а тебя спас СНЕЙП?!" — удивился он). Гарри рассказал ещё о том, что произошло после всего этого.

После обеда Снейп снова пришёл к Гарри и сразу спросил о том, что его волновало:

— Что это было?

— Я не понимаю, о чём Вы? — искренне недоумевал Гарри.

— Что у Вас произошло утром? — задал более понятный вопрос профессор.